Игорь уже метнулся в другую комнату, Ирма вывернулась из уютных объятий Оливина. Брат и сестра возвратились, нагруженные охапками одежды и шлемов.

— Одевайтесь! — скомандовал Михаил Евсеевич. — Расходиться будем по одному: хоть кто-нибудь да вырвется и продолжит наше дело.

Май ещё смотрел на него с бесконечным удивлением, когда остальные уже влезали в мешковатые костюмы и напяливали фальшивые шлемы.

— Рога помешают! — попытался демон избежать общей участи.

Не удалось. Эса перевернула шлем. Взгляд её обшарил комнату и отыскал подходящие предметы. Амазонка схватила металлический подсвечник. Михаил Евсеевич понял затею с налёта, и когда Эса перевернув шандал, приставила острые чашечки к внутренней поверхности шлема, шарахнул по донцу вделанными в камень часами. Пластмасса не устояла, камень тоже рассыпался. Детали часового механизма запрыгали по столешнице: заговорщики постарались от души.

Громкий стук в дверь сообщил о том, что и полиция стремится получить свою долю развлечений. Эса вытряхнула из шлема большую часть оказавшегося внутри мусора и водрузила эту новую модель на голову марга. Отверстия подошли идеально, если не считать того, что шлем сел набекрень: на волне энтузиазма конструкторы не потрудились точно прицелиться. Не пытаясь больше спорить, Май влез в комбинезон.

— И как мы будем расходиться по одному, если в дверь ломятся, а на окнах у вас решётки? — скептически поинтересовался он.

— Дверь крепкая: выламывать придётся долго! — деловито сообщил Михаил Евсеевич. — Решётки на окнах с секретом — убрать их можно одним движением руки!

— Потрясающе! — пробормотал Май.

Он разглядывал заговорщиков. Игорь и Ирма поспешно рассовывали по карманам мелкие предметы: должно быть, диски с секретными материалами. Лица у обоих воодушевлённые! Квартиру сейчас разгромят, и она навсегда будет потеряна и как жильё, и как явка, а им хоть бы что! Складывалось впечатление, что они рады нападению, словно визит полиции узаконил их статус революционеров и тем самым польстил самолюбию: теперь всё как у «больших».

Май на секунду прикрыл глаза: нет, никогда ему не понять мятущуюся душу человечества! То ли дело механизмы — они так честны и откровенны.

Разверзнув очи, демон повернулся к другому маргу.

— Олли, нам придётся пойти первыми. Под окнами наверняка приличная засада — отвлечём её на себя. Мы здесь рискуем меньше всех. Даже если попадёмся, что они нам сделают?

— Ага! Здесь — ничего, — пробормотал небожитель, — но с какой рожей я тогда появлюсь домой?

— Как всегда, с набитой! — ответил демон.

Оливин ухмыльнулся во весь рот. Глаза его косили: он пытался отследить, какое впечатление производит его героизм на подругу. Ирма наградила пылким взглядом, и небожитель молодцевато выпрямился.

— Отличный план!

Оливин дружески хлопнул Мая по плечу, но недооценил разницу весовых категорий и статусов: вместо того, чтобы покачнуть демона, едва не упал сам.

— Пошли! — сказал он сердито и надвинул шлем на глаза.

— Минуту!

Май повернулся к потеряшке. Селен уже надел шлем, и лица почти не было видно, но страх подопечного демон ощутил и так.

— Эса, поможешь Селену?

— Будь спокоен, мы справимся! — уверенно ответила амазонка.

Свет оставили включенным. В другой, тёмной, комнате Михаил Евсеевич бесшумно отодвинул гардину. Снаружи прочно обосновалась ночь. Окно выходило в глухой заросший дворик, и свет уличных фонарей был здесь прилично разбавлен мраком.

— Готовы? — спросил Михаил Евсеевич.

— Да! — сухо ответил Май.

Михаил Евсеевич толкнул створки (хорошо смазанные петли не скрипнули) и выдернул стержень замка. Решётка обрушилась наружу. Судя по тому, что снизу прозвучал вопль, первый противник сполна получил свою долю приключений. Май выпрыгнул легко, а вот Оливин приземлился неудачно.

Человека под окном накрыло решёткой, и он запутался в ней, когда попробовал выбраться. Небожитель слегка недопрыгнул: его ступня соскользнула с прутьев и застряла. Придавленный во второй раз бедняга под окном болезненно вскрикнул. Вернувшись помочь Оливину, Май увидел, что пострадавший не из полиции: судя по обтрепанному костюму, он бродяга.

— Беги! — посоветовал Май. — Здесь облава!

Человек, что удивительно, послушался. Май и Оливин бросились продираться сквозь заросли, а он побежал вдоль стены, грохоча решёткой, как рыцарь латами.

За кустами открылся проезд.

— Я налево — ты направо! — крикнул Май.

Ответа он не услышал. Высокий, сильный боевой марг способен оторваться от человеческой погони секунд за пять — самое большее. В планы Мая входило, чтобы за ним побегали, поэтому он постарался выглядеть мирным обывателем. Погоня образовалась почти сразу. От двоих, выскочивших наперерез, Май увернулся. Сзади грозно засвистели. Плохо, если начнут стрелять, поэтому надо дать ребятам надежду схватить его быстро и без усилий. Май сделал вид, что споткнулся: рухнул на колени, почти ткнулся носом в землю. Вскочив опять на ноги, он принялся усердно хромать и горбиться как бы от боли и страха. Иногда оглядывался на бегу.

Полицейские на удочку попались и не вдруг заметили, что, несмотря на грустное состояние беглеца, расстояние до него почему-то никак не сокращается. Проезд повернул под прямым углом, огибая здание, и Май чуть прибавил прыти, словно отчаяние поделилось с ним последним резервом. Ещё немного, и можно оставить дробный топот далеко за спиной. Прочие товарищи по революции успеют к тому времени раствориться в ночи.

Да, но если ковыляние в одночасье сменится спуртом, это будет выглядеть подозрительно! Ну, и что теперь делать? Май осмотрелся. Взгляд выделил из городского пейзажа металлическую будку и жадно тянущиеся к ней провода. Вот оно! Как называется это сооружение, он в пылу авантюры забыл, а может быть, и не знал: в их реальности технологии далеко ушли от подобных конструкций. Разве дело в имени? Здесь еда и возможность затруднить ребятам из полиции проведение их ночного мероприятия.

Май рванул к будке, перемахнул решёточку оградки. Дверь заперта, но когда боевого марга останавливали такие пустяки? Вот он главный кабель: то, что надо!

В районе разом вырубился свет, но демон этого не заметил: поток энергии устремился в его организм, даря наслаждение перед которым любовное — сущая мелочь. Полное единение с подстанцией длилось, должно быть, секунды, но Маю показалось растянутым на долгие часы. Пошатываясь, он вышел на белый свет, то есть в чёрную ночь. Бесшумный прыжок сразу перенёс его в заросли, где лежали в траве предусмотрительно оставленные компьютер и браслет.

Теперь, в темноте он свободен. Полицейские достали фонари, лучи метались в поисках преступника, но куда там? Май ушёл далеко. Район города погрузился во тьму, и дома казались сейчас забавными квадратными горами. Ожил, зашелестел в кронах деревьев ветерок. Засияли звёзды над головой. А ведь есть они, звёзды! Об их потрясающей красоте люди совсем забыли.

Май вышел на проспект, где ползли, раздвигая фарами ночь, машины, но почти сразу свернул опять во дворы и тихие переулки. Демон не боялся попасть людям на глаза. Их взгляды поглотил карнавальный придуманный мир. Он играл живыми марионетками, дёргал невидимые нити. Он считал себя лучше настоящего. Май сознавал, что жители упавших в темноту квартир в большинстве своём и не заметили утраты света. Сейчас, когда дневные заботы остались позади, люди целиком погрузились в сладкие омуты шлемов. Стеклянистое нутро понемногу высасывало их разум и старательно опустошало душу.

Май сочувствовал этим несчастным пленникам иллюзорного счастья, но так — слегка. Собственное сияние поглощало его почти целиком. Весь свет потемневшего города собрался внутри демона и порождал пьяное ощущение невесомости. Май шагал широко и свободно. Камни покрытия пружинили под ступнями. Мир уютно расступался, давая дорогу.

Несуразные спутники сейчас далеко и можно о них не думать: слишком хороша эта ночь, чтобы тратить её на пустяки. Май размышлял о собственных заботах, но тоже довольно отстранённо.

Его брак с Еленой был договорным. Просто родители однажды сказали: «Вот бы вам пожениться! Вы знаете друг друга с детства, она красавица и умница, да и тебя любит». Май раздумывал недолго: а почему — нет? Он помнил её девчонкой и ценил как отличного товарища. В совместных играх малышка Лё (как называли её все вокруг) стойко поддерживала его, порой довольно рискованные, начинания. Когда они оба выросли — превратилась в красивую девушку. Он тогда совершенно не задумывался: любит её или нет: она же постоянно рядом, и с ней можно обо всём поговорить. Один взгляд в её сияющие спокойной нежностью глаза возвращал в душу равновесие.

Договорной брак оказался на редкость удачным, течение жизни приобрело гармонию. Май ценил милый уют семьи и абсолютно не задумывался о переменах, пока однажды Елена не пришла в его мастерскую преображённая. Увидев жену в боевой ипостаси, Май растерялся.

— Мне нужно подумать! — сказала Елена. — Я вернусь через год!

И ушла. Оба не слишком любили «выяснять отношения», а пригодилось бы. Поразмыслив, Май решил, что жена доверяет его умственным способностям и поэтому оставила вопрос приоткрытым. Что ему оставалось делать? То, что сделал.

Вынырнув из потока сознания, Май обнаружил, что забрёл куда-то не туда. Мрак закончился: вокруг засияло фонарями и окнами электричество. Демон подумал с грустью, что всё живое тянется к свету. Даже если это квадраты окон и длинные капли фонарей — они дают надежду и, значит, лучше, чем тьма. Ему так нравилось в таинственном погашенном городе среди ночи и звёзд, а ноги принесли к россыпи земных огней.

Хотя, быть может, это дежурные ликвидировали устроенную им аварию, и свет догнал странника сам.

Май рассеянно побрёл к гостинице: вспомнил, что у него есть что-то вроде спутников и пора если не позаботится о них, то выяснить, как это сделали за него другие. От дырявого шлема и нелепого костюма Май давно избавился, по ступеням отеля поднимался в истинном обличье. Всё равно никто не обратил на него внимания.

Первым делом Май заглянул в номер Селена. Там встретила пустота. Бедный потеряшка не возвращался: все вещи лежали так, как он их бросил, да и жилые запахи успели выветриться. В углу тускло мигал светлячок на почтовом терминале. Наверное, пришло сообщение из больницы, но Май не обратил на него внимания. Тревога выросла, и дверь в номер Оливина демон распахнул без лишних условностей.

Селена не было и здесь. Зато Страж вернулся. Более того он успел раздеться и залезть в постель. Причём не один. В рыхлом комбинезоне Ирма смотрелась худышкой, а сейчас Май не без удовольствия обнаружил, что у неё весьма округлые бёдра, чью женственность пикантно подчеркивала тонкая талия, да и грудь не помещалась целиком в шаловливых ладошках небожителя: ещё очень и очень много оставалось снаружи! Повезло шельмецу Стражу! Как девушка ухитрялась скрывать такое богатство от мужских глаз?

— Селена не видел? — спросил Май.

Он полагал, что Оливин вполне способен оторваться на секунду для того, чтобы ответить. Страж готов был пойти навстречу желанию демона, полагая, что слегка отвлекаясь от удовольствия, растягиваешь его «на подольше», но у дамы нашлось собственное мнение.

— Не останавливайся! — пробормотала она.

Голос чувственно охрип, дыхание участилось, колыхнулись сочные полушария грудей. Девушка застонала. Стройные ноги заключили Оливина в сладкий плен, пальцы проворных рук вплелись в золотые волосы.

— Не видел его! Отстань! — выдохнул Страж и занялся исполнением своих прямых (на данный момент) обязанностей.

Май развернулся и вышел, плотно притворив за собой дверь. Где же его подопечный? Неужели ошибкой было оставлять его на попечение Эсы? В боевых способностях амазонки Май был уверен, но вот захочет ли она тратить их на то, чтобы защитить мужчину?

В эту дверь Май деликатно постучал, хотя ждать ответа не потрудился. Переступив порог, он обнаружил в номере любопытную картину. Голый по пояс Селен сидел на стуле в центре комнаты, а Эса осторожно обрабатывала многочисленные царапины на торсе найдёныша.

— Дверь закрой! — проворчала она. — Дует!

Май поспешно прихлопнул за собой названный предмет и шагнул ближе.

— Вот вы где! — пробормотал он.

Увиденное слишком поразило демона, чтобы он сразу нашёл умные слова.

— Что случилось, Селен?

Ответила Эса.

— Нам пришлось продираться через густые заросли, и Селен бросился вперёд, чтобы проложить мне дорогу!

— Ты очень красивая, а кусты были колючие! — пояснил юноша.

Лицо его исцарапано, грудь и плечи — тоже, а на боку рваная рана, которую полезно как можно быстрее обработать гелем. Судя по состоянию штанов, ноги тоже пострадали, но вряд ли Селен рискнёт обнажать при амазонке нижнюю часть тела. Май хотел увести страдальца в свой номер, но его поразила атмосфера дружбы и участия вокруг этих двоих. Смешной потеряшка бросился на защиту не жизни девушки, а её красоты и тем сумел по-настоящему растрогать. Сломал хрупкий лёд отчуждения. Конечно, ледяное поле срастётся вновь, едва ударит мороз, но это будет потом.

А зайди он в номер попозже — предположил Май — не застал бы картину подобную только что виденной? Вот ведь жизнь: так быстра и многообразна, что за ней не успеть. Или он просто движется куда-то не в ту сторону?

Май устроился в кресле и машинально вытянул ноги.

— А ты и, правда, красивая!

Эса глянула быстро, но промолчала, хотя по заблестевшим глазам и едва заметной улыбке Май понял, что сказанное ей не противно.

Весёлая ночь, полная приключений и восторгов, каждого наделила, чем могла: Оливин отважно вкалывал в постели, Селен сливался в экстазе с кустами, а сам Май делал то же самое с трансформаторной будкой.

Не забыть, кстати, заплатить за электричество. Полезно открыть специальный счёт для таких трат. Анонимный.