Всем привет. Меня зовут Кеша, потому что я Иннокентий, но иногда меня зовут Коша, потому что я дракон. Да, дракон. Так и хочется сказать: «самый обыкновенный дракон». Но это неправда, поэтому я так не скажу. Так уж вышло, что я не совсем обыкновенный дракон. Некоторые сказали бы, что и вовсе необыкновенный. Видите ли, у всех обычных, я бы сказал, нормальных, драконов, как, впрочем, и у всех остальных тварей, не исключая гномов, великанов, принцесс, демонов и даже волшебников, есть папа и мама. Все эти нормальные создания сначала родились, потом были малышами, потом детьми, потом подростками и так далее. У меня не было папы и мамы, и я никогда не был маленьким. В одно прекрасное утро я просто проснулся уже вполне сформировавшимся гадом (в биологическом смысле) в своем замке. Разумеется, это был Замок Дракона, который стоит, ясное дело, на Драконьей Горе. Я никогда не ходил ни в драконий детский сад, ни в школу, ни в институт повышения драконьей квалификации.

Я проснулся и, конечно же, сразу захотел есть. Но поскольку я в некотором смысле недоучка, то не знал, что же именно полагается есть настоящим драконам! Поэтому я решил для начала просто полетать в округе в поисках чего-нибудь съедобного и заодно изучить окрестности. Моя гора и замок располагались в довольно живописной местности. С одной стороны к горе примыкал впечатляющий горный хребет, простирающийся до самого горизонта. С других сторон к горе примыкал густой древний лес. С высоты драконьего полета можно было увидеть небольшие редкие деревеньки, поля и дороги, то тут, то там вклинивающиеся в лесной массив. Я направился к одной из таких деревенек. В одном из двориков мое внимание привлекли небольшие деревянные ящички, вокруг которых кружили какие-то полосатые мушки. Я спустился к ящичкам и засунул лапу в отверстие в одном из них. Так я познакомился с медом и решил, что именно им и полагается питаться драконам.

Позже я научился находить дикий мед в лесу. Однажды, во время одного такого медового завтрака на лесной поляне я познакомился с Потапычем. Потапыч, как нетрудно догадаться по его имени — местный медведь. Он решил, что его на его территорию нагло покусились, и у нас с ним случилась небольшая разборка. Мне, конечно, тогда крепко досталось — я целую неделю прихрамывал на левую лапу и подволакивал правое крыло. Но и медведю досталось — я слегка подпалил его. Здраво поразмыслив, Потапыч решил, что с огнедышащим гадом лучше договориться по-хорошему о разделе сфер влияния. Потом мы подружились, часто подолгу болтали, прогуливаясь вдоль экономической границы. Потапыч — то мне и рассказал, что эта вкусная еда называется медом, и делают его пчелы. Сначала он очень удивился, что я не боюсь пчел, хотя толстой шкуры, как у него, у меня нет. Я ему объяснил, что у меня крепкая чешуя, поэтому пчелы мне по барабану.

Потапыч меня потом многому научил. Как и где ягоды собирать, как рыбу в ручьях ловить и все такое. В гости к себе в берлогу приглашал. Мы пили с ним забродивший мед. Оно, конечно, хорошо посидели, только домой мне надо было бы пешком после этого добираться. А я решил, что ничего, можно и за руль сесть, то есть за штурвал. Я ведь все-таки воздушный транспорт. Нет, до своей горы-то я долетел, но немного мимо замковых ворот промазал. Снес одну башенку. Не башку (она, кстати, у меня всего одна), а башенку. В замке. Потапыч взялся потом достать в деревне у людей стройматериалов (конечно, не за так, за бочонок меда) и мы вместе эту башенку заново отстроили. Потом отмечали, на этот раз у меня в замке. Снова пили забродивший мед. Теперь Потапыча понесло. Я ему предлагал остаться у меня переночевать, а он ни в какую. Эх, Потапыч, Потапыч… Конечно, он на ступеньках не удержался, и кубарем с горы моей скатился. Слава Богу, цел остался. Руки, ноги, голова — все на месте. Хотя, с головой, конечно… Зато теперь от моей горы к его берлоге очень неплохая просека проложена. А снесенные деревья Потапыч в деревне у людей, опять же, на мед выменял. Но мы пока решили ничего не отмечать, подождать.

Я от Потапыча узнал не только о том, как еду добывать. Он рассказал мне все, что знает про этот мир. Появился я, оказывается, в совершенном захолустье, далеко от столицы. Оно и к лучшему, как объяснил мне Потапыч, вблизи столицы слишком много народу живет. Увидит кто-нибудь живого дракона, — слухи мгновенно расползутся, экскурсии и экспедиции косяком пойдут, житья не дадут. А то и вовсе поймают, посадят в зоопарк, в клетку. Будут люди со своими детьми приходить по воскресеньям и пялиться на меня. От людей, как утверждает Потапыч, вообще надо подальше держаться — не верит он им.

Они, конечно, разные бывают, люди. В целом неплохие. Но в последнее время появилась новая их разновидность — называется «рыночник». Сами они на рынках не торгуют, но все время говорят о каких-то «реформах» и «честной собственности». Что такое «честная собственность» и «реформы», Потапыч представляет весьма смутно, но утверждает, что после разговора с такими людьми он всегда пересчитывает свои бочонки с медом. Поскольку я впоследствии познакомился с некоторыми красивыми женщинами — людьми (об этом вы скоро узнаете), то примерно представляю себе, что такое «формы».

Как-то потом я рассказал об этих «формах» Потапычу, но он ответил, что «реформы» — это, скорей всего, все же нечто другое. Гораздо менее привлекательное.

Сам Потапыч к людям более менее притерся, и к нему привыкли во многих местах, но все равно, отношения несколько натянутые. А уж если люди дракона увидят, тут уж черт их знает, что от них можно ожидать — все, что хочешь, выкинуть могут.

Хорошо, если зоопарком отделаюсь, а то еще могут объявить чудищем тоталитаризма, а это совсем труба. Ни за что не отмоешься.

Но у Потапыча есть и один очень хороший знакомый из людей. Зовут его Магикус. Они давно друг друга знают, и Потапыч хорошо к нему относится. Магикус — волшебник и работает в местном Университете профессором. Среди людей этот волшебник ходит в чудаках.

После разговора с Потапычем я решил, что мне надо обязательно встретиться с этим Магикусом и обстоятельно с ним поговорить. Судите сами, о себе я ничего не знаю (кроме того, что дракон, что драконы имеют обыкновение появляются вдруг сами по себе из ничего, и что дюже мед любят трескать — по крайней мере, один из них), о мире этом знаю только то, что рассказал Потапыч. Он, конечно, отличный малый, всегда готов помочь, объяснить то, что сам знает.

Меду, опять же, треснуть не дурак. Но… Не в обиду моему косолапому другу будет сказано, знает он маловато. А этот Магикус — волшебник, в Университете работает, а там, поди, дураков не держат. Он должен что-то знать о драконах. По крайней мере, почему они вдруг берутся ниоткуда. А для меня это вопрос не праздный. Судите сами — если драконы вдруг могут ни с того ни с сего браться, то не исключено, что они могут и пропадать просто так! А это уже очень неприятно.

Во-первых, я просто хочу пожить. Во-вторых, даже если драконы исчезают не в никуда, а, исчезнув, появляются где-то снова, меня это тоже не устраивает. Мне нравится жить в этом мире, вдруг в другом меда не будет?… Потапыч, опять же. Я уже успел к нему привязаться, он мой друг. Одним словом, мне обязательно надо разобраться, кто такие драконы, откуда берутся и куда деваются. То есть мне надо встретиться с этим Магикусом. Он должен мне помочь. Я так и сказал Потапычу.

Потапыч некоторое время сидел, почесывая шишку на своей огромной голове, которую он заработал после памятного медопития у меня в замке. Наконец он решился.

— Ладно, уговорил. Хотя еще раз хочу тебе сказать, что с людьми лучше знаться поменьше. Нельзя им верить.

На следующий день рано утром мы отправились с ним в поход к Университету. Идти решили пешком.

Во-первых, потому, что Потапыч сам-то не летает, а сажать его ко мне на спину — слишком тяжело будет. А во-вторых, вблизи Университета в самом деле лучше не летать, чтобы не привлекать внимание. Тем более что там есть кому постоянно смотреть в небо через свои телескопы. До Университета мы добрались к середине следующего дня. Своим ходом я бы за пару часов добрался. Университет, как оказалось, представляет собой целый город с настоящей городской стеной и укрепленными воротами. Ворота, правда, открыты уже настолько давно, что никто и вспомнить не может, когда же их закрывали в последний раз. Но, по словам Потапыча, говорят, когда-то были такие времена, Университет находился на осадном положении. Но что это была за война, кто с кем воевал и почему в боевые действия оказались втянуты ученые, тоже никто не помнит. По крайней мере, из простых людей. Может быть, ученые-историки и помнят. Мне показалось, что на самом деле Потапыч знает гораздо больше, чем хочет рассказывать, но я не стал его тормошить.

Я остался на поляне в лесу прямо возле его края, а Потапыч отправился в университетский городок. Обычный зверь в городе, даже таком, это не диво. Тем более медведь — они здесь говорящие сплошь и рядом, как говорил Потапыч. Другое дело — дракон! Ему лучше побыть в тени. Я сидел на поляне и чистил крылья примерно минут десять. Вдруг рядом раздался хлопок, вспыхнула неяркая вспышка, и пошел обильный дым. Я почти не испугался. Когда дым рассеялся, на поляне стояли мой Потапыч, ему явно очень понравилась телепортация (это я позже узнал такое слово) и невысокий человек в классическом одеянии волшебника. (Интересно, откуда я знаю, как должен выглядеть настоящий волшебник и вообще кто такие волшебники?)

На нем был длинный балахон, тряпичные туфли с длинными носками и длинный колпак, разрисованный звездами. Он носил вторые глаза (Потапыч сказал, что это называется очки) и длинную густую седую бороду. Мне показалось, что борода у него больше для важности, а на самом деле он довольно молодой мужчина. Может, всего несколько лет назад только сам закончил Университет. Под мышкой был толстенный фолиант в золотом переплете. Ну, прямо из настоящей сказки! Взгляд был явно заинтересованный и возбужденный.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте, мистер дракон!.. Замечательный экземплярчик! Какой замечательный хвост. — Он решительно подошел ко мне, схватил мой хвост, и давай измерять его толщину и длину штангенциркулем, который он извлек из кармана своего балахона. — Классические пропорции! Я молчаливо все терпел, вопросительно глядя на Потапыча. Потапыч только смущенно улыбался и пожимал плечами. — А какой замечательный классический окрас — настоящий переливчатый морской волны. Вы представляете, господин дракон, — он оторвал свой взгляд от моей шкуры и возбужденно заговорил мне прямо в морду, — эта кабинетная крыса Мистерикус имеет нахальство утверждать, что драконы класса земля — воздух — земля среднего радиуса действия, — то есть вашего класса, — непременно должны иметь фиолетовый окрас и ни в коем случае не морской волны.

Самоуверенный, чванливый нахал! Ха-ха-ха! Ну теперь я его утру как следует. На следующем же семинаре по квантовой драконодинамике я просто сотру его в порошок. А ведь я еще пять лет назад показал, что из уравнения Фейнмана-Лема-Малинецкого для драконов земля-воздух-земля в приближении перенормировки длинного хвоста следует исключительно окрас цвета морской волны. Сколько лет я этого ждал! Я всегда говорил этому невежде, что он ни черта не смыслит в сказочной синергетике вообще и в драконодинамике в частности! Ай — ай — ай! Ай да Магикус, ай да сукин сын!

Затем этот взбудораженный господин достал медицинские инструменты и стал слушать мои легкие — дышите, не дышите, — мой пульс, измерять мое давление. Я, в общем то, не возмущался и покорно подставлял все свои конечности. Затем он схватился за мою морду, вытащил мой язык.

— Скажите «а»!

— Эээ!..

— Замечательно! Теперь полыхните огнем, пожалуйста!

Я прокашлялся и, отвернувшись от волшебника (для этого понадобилось не слишком деликатно вытащить свою морду из его крепких объятий), дыхнул на пенек. Пенек загорелся. Я тут же на него пописал, чтобы не разжечь пожар и чтобы не привлекать к внимание к подымающемуся из леса дыму.

— Замечательно!

Господин в балахоне и колпаке совсем отпустил меня и обратился к своему фолианту в золотом переплете.

Оказалось, что это вовсе не книга, а самый настоящий ноутбук последний модели (черт возьми, откуда же я знаю, что такое ноутбук?).

Мистер Магикус уселся прямо на траву на поляне и сосредоточенно углубился в работу с компьютером. Я снова вопросительно посмотрел на Потапыча. Потапыч подошел к волшебнику и деликатно кашлянул. Никакого эффекта. Потапыч кашлянул еще два раза. Тот же результат. Потапыч кашлянул еще — значительно громче.

— Мистер Магикус!.. Мистер Магикус!!..

Все безрезультатно! Потапыч выглядел чрезвычайно смущенным. Я конечно, прекрасно понимал состояние ученого мужа, впервые в жизни столкнувшегося с живым подтверждением собственных теоретических воззрений. Но, в конце концов, мне нужно было расспросить этого мудреца о драконах! Пока я мучительно изобретал всевозможные способы вывода ученого из творческого порыва, он сам снова вышел на контакт.

— Сколько коровок вам нужно в неделю? — спросил он, быстро бегая пальцами по клавиатуре своего замечательного компа и не отрывая взгляд от монитора.

— Простите, не понял?…

— Коровок, говорю, сколько вы съедаете за неделю? Или овечек?

Я в очередной раз вопросительно взглянул на Потапыча. На его огромной морде царило изумление.

— Так что с коровками? — волшебник оторвал взгляд от компа и перевел его на меня. Тут я понял, что пришел мой черед задавать вопросы. Я кашлянул и сделал что-то вроде кивка головой.

— Дракон Иннокентий, с Вашего позволения. Для близких просто Коша или Кеша. Не могу ли узнать имя почтенного ученого мужа?

Теперь пришел черед волшебника смущаться. Он резко переменился в лице оно густо покраснело и с него сошла печать одухотворенного научного поиска.

— Ой, простите меня, мистер дракон. Я, видите ли… Столько лет… Магистр первой категории Магикус! — волшебник снял шляпу и поклонился. Его смущение прошло, он радушно улыбался.

— Так что вы говорили про коровок? — я решил проявлять максимальную учтивость.

И мы разговорились. Говорили до глубокой ночи, когда небо уже было совершенно черным и поляну освещала почти полная луна. Потапыч же мирно храпел недалеко от обуглившегося пенька. На его морде была блаженная счастливая улыбка — я так думаю, ему снился мед. Мы разбудили Потапыча. Магикус взялся под покровом ночи провести нас в свои апартаменты, чтобы мы переночевали у него до завтрашнего дня.

Вот что я узнал от Магикуса. Во — первых, я почти обычный абсолютно виртуальный(дракон. Абсолютно виртуальный — это значит, что я могу спонтанно появляться в совершенно произвольных местах и временах (что со мной и произошло) и так же непредсказуемо исчезать непонятно куда. Ах, именно этого я и боялся больше всего! Абсолютно виртуальный дракон может стать относительно виртуальным. Это значит, что он не сможет больше проваливаться в другие реальности, а останется только в одной. При этом он может перемещаться в таком же непредсказуемом духе внутри одной реальности, хотя, пройдя курс обучения у квалифицированного мага, он может обучиться искусству осознанного управления этими перемещениями. Как именно может произойти превращение дракона из абсолютно виртуального в относительно виртуального, Магикус не знал.

Для него эти виды драконов были просто частными решениями уравнения Фейнмана-Лема-Малинецкого((. Вопрос же перехода из одного состояния в другое никогда никем не рассматривался всерьез в квантовой драконодинамике ввиду его полной (как полагалось) абстрактности. То, что я оказался почти обычным драконом, означало то, что я не хищник.

Видите ли, обычные драконы класса земля — воздух — земля среднего радиуса действия должны съедать около трех коров в неделю — именно об этом меня и спрашивал Магикус. Он был страшно удивлен, когда узнал, что я питаюсь практически по медвежьей диете — ягоды, коренья, мед, речная рыба, в крайнем случае могу есть просто древесину с водой. Это не вписывалось во все известные решения уравнений драконодинамики.

Хотя у меня была классическая драконья фигура, окрас, и прикус зубов.

Я тоже был озадачен и, конечно, расстроен. Мои худшие опасения оправдались. Я мог в любой момент исчезнуть из этого мира и материализоваться неизвестно где, не помня ничего об этом мире, меде, Потапыче… Я сразу сказал Магикусу, что очень хочу остаться в этом мире, то есть стать относительно виртуальным драконом и прошу его помочь мне в этом. Он обещал подумать об этом, хотя подчеркнул, что его возможности, к сожалению, ограничены. На сердце было тревожно, но обнадеживало то, что меня все же не бросали и обещали в меру сил помочь.

Спать мы все завалились прямо в кабинете Магикуса.