Получив свои вещи и выехав из столь, как оказалось, кратковременного узилища-Хелег обернулся и наскоро скользнул взглядом по зданию внутри которого до этого находился: четырёхэтажный огромный каменный дом, с цокольным этажом, двумя двориками-выходящим на улицы и сугубо внутренним и короткая но высокая стена из крупных камней, что опоясывала внутренний двор. В принципе, если не считать размеров-ничего примечательного. Видны были высокие отростки башенок во все четыре стороны света, как уже значительно позже позже объяснил сопровождающий сержант бывшему арестанту — «сигнальные башни орденской связи». Раз в Дрездене находился штаб местного маркграфства, то и информация к центру отделений храмовников должна была поступать со всех направлений, где установлены были их передатчики светосигналов.

Дрезден вновь так и не удалось осмотреть: сержант храмовник вежливо, но твёрдо торопил-указывая на то, что в лагерь следует прибыть засветло, ибо были неприятные случаи когда стоящая в дозоре комендантская «кампания», запросто спутав услышанный пароль: по собственному недомыслию или разыгравшейся непогоде — давала залп из «ростовых» арбалетов в заблукавших, а сидящие в засаде вокруг лагеря «скрытые дозоры» меченосцев-добивали несчастных. По этой причине сержанту и хотелось пораньше сдать Хелега орденским структурам военного лагеря и вернуться назад в Дрезден.

Пришлось рыцарю меченосцу подчиниться сержанту храмовников и лишь окинув беглым взглядом стены и ухоженные улицы Дрездена, быстро выехать за его пределы. Предоставленные сержантом на выходе из города документы-были в порядке и стража, что дежурила у ворот без лишних расспросов их выпустила за городские стены.

Сложности начались уже после того, как выехав из города сержант пришпорил своего коня и попросил Хелега «Не отставать!», направился по указанному ему маршруту — Хелегу, за всё время что он провёл в данном мире так и не пришлось познакомиться с управлением лошадьми: первоначально санитар, коего везли в повозке. Чуть позже-рыцарь меченосцев, в которые его приняли не проверив навыки управления конём, что было для рыцаря основополагающим и в наличии данных умений у Хелега, командир Клаус-просто не сомневался! После задержания храмовниками лейтенанта Тибо, когда Хелега «везли» лошадью-его вначале уложили» кулём», а позже, после встречи с парой молодых путешественников, лмшь усадили в седло и привязав лошадь к одному из коней «штурмовиков», вели за собой. Хелегу так ни разу и не пришлось полноценно управлять самостоятельно конём, не считая случая когда Клаус его лишь привёл в первый день в крепостицу, да и там — он просто болтался на своей лошади, пытаясь держаться как за гриву, так и поводья.

Во время самого выезда из Дрездена-повезло: ехали шагом, лишь иногда ускоряясь и Хелег, копируя движения своего сопровождающего что чуть впереди направлял их путь, просто «угадывал» как себя вести с конём. Гораздо хуже стало после того, как наконец покинув город, сержант решил перейти с конской рыси-на галоп: пока их кони» рысили»-Хелега лишь качало из стороны в сторону как куль с мукой, но переход на галоп тут же привёл к падению меченосца с коня. Хелег свалился чуть сзади своего жеребца и растянувшись на земле-громко завопил, скорее от неожиданности и испуга, чем от боли, так как ему удалось сгруппироваться и он ничего себе не повредил при падении.

Обернувшийся сержант храмовник остолбенел: рыцарь меченосец лежал на земле и неспеша ему помахивал рукой с дурацкой миной на лице, а конь рыцаря, перейдя на шаг — стал щипать траву, в нескольких метрах от распластавшегося своего всадника. Сержант, которому даже в голову не приходило, что рыцарь, может не уметь обращаться с лошадью-закрутил во все стороны головой и помня о том что его спутник «под подозрением» ордена Храма, начал высматривать засаду, в которую возможно его хотели заманить «случайным падением».

Прошло минуты три, прежде чем сержант, которому так и не удалось понять: где в чистом поле, да ещё в пяти сотнях шагов от городских ворот, можно спрятать засадный отряд-стал медленно приближаться к уже поднявшемуся на ноги Хелегу. Он был настроен решительно: в случае попытки меченосца сбежать-метнуть в беглеца дротик и постараться вызвать погоню из города.

Хелег же, дивясь заторможенности своего провожающего и тому что храмовник никак не хочет приближаться и помочь ему — уже успел придумать причину почему его коня вновь нужно взять в привязь, к седлу сержантской лошадки.

— Тут это…того. Конь попал ногой в ямку кротовью и я не удержался, а кисть руки и правая нога-ужасно болят! Придётся моего коня догнать и вернуть…тебе! — Хелег уже понял, что здесь «выкают» лишь равным или более высоким по чинам или заслугам, а вот рыцарь сержанту-всегда «тыкал», — Да…тебе нужно будет: поймать мою лошадку, привести ко мне, помочь мне усесться в седло, а потом-провести, на привязи к своему коню, до самого лагеря. Понял? — Выполняй! Дав ценное указания младшему в звании, Хелег вновь радостно уселся на траву и пару минут, с нескрываемым любопытством наблюдал старания сержанта. Тому, довольно скоро удалось поймать привести ездовое животное к хозяину. Держа повод в руке, храмовник осторожно попытался отдать его Хелегу, но последний попросил вначале-«усадить» его на коня, а уж потом «отдавать верёвку в руку…». Сержант вздрогнул и непонимающе уставился на говорившего, но когда Хелег, с барским апломбом всё это подтвердил: «Да уж-будь любезен! И вообще…» То сержанту, с ставшим несколько скособоченным взглядом, ничего не оставалось как привязав обеих лошадей к ближайшему кусту начать подсаживать рыцаря меченосцев на коня.

Рыцарь дважды умудрялся перевалиться на с другой стороны лошади, однако в последний раз, чудом ухватившись за седло-вернул своё тело на позицию в седле. После чего, поблагодарив сержанта за помощь благосклонным кивком, потребовал: «Давай скорее, можем же в лагерь опоздать, сам торопил!»

Храмовник чертыхаясь под нос «молнией» бросившись отвязал коней и вскочил в седло, но тут же меченосец ему напомнил: «Я же травмирован-забыл? Привязывай давай и тяни, или веди, не помню уж как правильно…ударился сильно и периодически забываю: как там и что, у лошадок. Привязывай к своему седлу и веди до лагеря, давай, поживей!» Сержант со вздохом послушно исполнил указания рыцаря и они, теперь уже точно без спешки, «порысили» в направлении холмов видевшихся на некотором отдалении.

Через час подобной езды сержант загрустил и стал говорить Хелегу, что было бы неплохо остановиться где-либо, ибо если они не успеют засветло добраться до лагеря-то лучше провести ночь под крышей и попутно предлагая знакомые ему варианты харчевен и постоялых дворов, в которых он надеялся отоспаться и поесть за счёт рыцаря.

Хелег, прекрасно помня зная что совершенно «пустой» в финансовом отношении и не знает местного «курса», ибо ему пока никто денежек не давал. А та попытка его подкупить, в лазарете-сорвалась, что не позволило увидеть» талеры» вживую», зато отсрочила встречу шеи с верёвкой, — всячески не замечал намёков сержанта и разглагольствовал не умолкая, перед храмовником: «О радости ночлега на природе!» Сержант Храма яростно спорил, постоянно вспоминая и рассказывая: об отступниках, разбойниках, насекомых, змеях, хворях из — за сырости и прочая, всячески желая убедить рыцаря меченосца в крайней необходимости — «огня в камине», домашней еды и по возможности-«четырёх стен», что бы никто за ночь, ничего не «увёл» у них: от коней и до одежды, так как «голяком» их обоих могут и повесить, местные отряды ополчения.

Когда солнце уже начало клониться к закату, а они-несмотря на все старания сержанта, так и не задержались ни в одном из городков через которые проезжали, им повстречался обоз: два десятка старомодных повозок с лёгким полотняным верхом и пара «сундуков», как называли полностью закрытые кареты, с маленькими бойницами вместо окон. Позади обоза ехало пятеро рыцарей и столько же прислуги, похоже что сержантов, они также были вооружены и облачены в кольчуги, но победнее рыцарских. Впереди обоза ехавший отряд, хоть Хелегу и сложно было точно разглядеть, составлял не менее полусотни человек и явно, по длинным плащам что свисали с коней чуть не касаясь земли, в нём насчитывалось — не меньше десятка рыцарей.

Заметив поблиз себя странную пару наездников, охрана обоза внимательно всматривалась в подъезжавших к ним — храмовника сержанта, к лошади которого, на привязи-был закреплён конь рыцаря меченосца. У сержанта было крайне расстроенное лицо, отражавшее все разочарования сегодняшнего дня: от задачи доставить бестолкового рыцаря, не умеющего толком обращаться с конём, до отказа этого самого рыцаря немного «подсластить», казарменную жизнь сержанта и побаловать их обоих выпивкой и ночлегом на постоялом дворе, без утомивших командиров и с кучей доступных девах из прислуги. Рыцарь же был совершенно безмятежен и постоянно оглядывался по сторонам, с интересом осматривая пейзажи перед ним открывавшиеся.

Двое рыцарей из арьергарда обоза подъехали к сержанту Храма и рыцарю меченосцев и в вежливых словах поинтересовались: кто они и куда едут. Сержант, первоначально боявшийся засад от «подельников» странноватого меченосца, настолько устал «сопровождать» последнего, что с радостью и несколько нарушая уставы, стал тараторить: о военном лагере куда едут и о том, что он сопровождает господина рыцаря «в лагерь спешившего».

Хелег с важным видом кивал и всячески показывал доверие оказываемое им сержанту и его словам. Подъехавшие рыцари обрадовались и предложили вместе ехать в данный военный лагерь, так как они тоже должны быть в «маршевых отрядах» готовившихся к походу против пиратов Фризии, как им сказали и теперь укрепившихся на одном из захваченных ими островов Балтики. После взаимных уговоров и вежливых отказов, Хелег, видя умоляющий взгляд «своего» сержанта наконец согласился и пока один из рыцарей скакал к «голове» обоза, что бы оповестить командира всего отряда, о встрече с гостями — рыцарем и сержантом, второй-сопроводил путников к повозкам и телегам попутно сообщив, что через час будет привал, с ужином и небольшим пивным «возлиянием», после чего препоручил новичков заботам выскочивших из повозок служек.

Хелега изумили одежды встретившихся им рыцарей и их слуг: Чёрные, с серовато пепельным пыльным осадком плащи, на которых в качестве эмблемы были одновременно-алый крест и такого же цвета «шестиугольная» звезда. Такие же знаки красовались и на плечах у оруженосцев и рыцарей.

— Кто бы это мог быть? — тихо поинтересовался Хелег, но так, что бы сержант храмовник не думал что это обязательный вопрос.

— Как кто?! Ясное дело-чешский «местный» орден «Креста с красной звездой». Они довольно распространены в тех землях: Чехии, Моравии, Богемии. Раньше и у полонцев и угров были, но после разгрома папистов из Польши, когда их местных «Добринцев», наш «Совет» запретил-ушли оттуда и перестали принимать людей из тех земель к себе. А угры, сами их» вытеснили», так как там у них за основной из орденов-«Драконы», точнее «орден победителя дракона святого Георгия» как некоторые утверждают, но они сами больше любят себя называть просто «драконами«…хотя это и довольно богохульно!

Хелег, проведя рукой по своим тёмно каштановым волосам еле сдержался от смеха, вспомнив собственные армейские ассоциации при фразе о «Красной звезде». Но решив разузнать чуть более, спросил: «И часто «местные» ордена ходят в походы и на войны, совместно с орденами «Совета»?»

— Ну…когда как! Это им ведь не прикажешь. Где «Совет» смог установить свои правила и статуты-там «местные» были закрыты и влились в нашу братерию, а где остались, там пока «Совет» ещё не в полной силе. Если ордену хочется «поднатаскать» своих рыцарей-просятся с нами или когда «походы Веры», особенно против ихних соседей с которыми постоянные конфликты, тогда да! А так: «раз на раз…»

Меченосца несказанно удивил ответ сержанта, получалось: несмотря на всю мощь загадочного «Совета орденов», некоторые страны вполне были избавлены от его власти, причём страны соседствующие и по мнению Хелега, обладавшие явно меньшими силами-начни они противостоять «Совету», однако же…

Вернулся рыцарь что их встречал и заявив что прямо на ближайшей же опушке и развернут лагерь, так как братья ордена «Креста и алой звезды» также устали в дороге, да и представиться засветло не мешало бы.

Спустя примерно половину часа, возницы обоза получили команду-сворачивать правее, к небольшой чахлой рощице и ставить лагерь возле неё. Из повозок начали выскакивать вооружённые сержанты, так что теперь, приблизительно, Хелег мог оценить численность славянских крестоносцев: Два десятка рыцарей, примерно сорок сержантов-половина, с неизвестными Хелегу вариантами алебард, а вторая-с арбалетами, ещё человек пятьдесят прислуги, а всего людей-около сотни или чуть более, может даже полторы.

Пока обозные служки под командой сержантов заворачивали повозки и телеги «кругом»-создавая укреплённый на ночь лагерь, К меченосцу и сержанту храмовников подъехали остальные рыцари и стали по очереди представляться. Оказалось что Хелег лишь чуть ошибся в рассчётах численности отряда: рыцарей было четырнадцать, а вот сержантов-сорок пять. Последним, величественно подняв руку, представился полный мужчина лет пятидесяти, в меру седой и с крупными мясистыми чертами лица: «Пржемысл Галашек, ландграф Коловрат-Краковский, как у вас в Германии Священной и Римской, нас любят величать, хотя мне любезнее, наш титул-князь. Князь, с правом самостоятельного командования. Также я являюсь магистром ордена «Креста и алой звезды», — и он слегка поклонился.

Меченосец вежливо поклонился в ответ: «брат Хелег, из славного ордена меченосцев. Еду в ближайший военный лагерь, для участия в походе на пиратов.»

Оба, и ландграф и меченосец-вновь слегка поклонились друг другу. Хелег, услышав нечто его заинтересовавшее, позволил себе тут-же после приветствий и поклонов, видя что глава отряда последний из рыцарей на «представлении», задать вопрос: «Простите великодушно, господин князь», — ему очень хотелось добавить знаний о землях в свою копилку и меченосец решил немного покомплиментарничать, с новым знакомцем, — " Так вы одновременно: дворянин и «орденец»? Удивительно! Мне то рассказывали…»

Хелега прервал дружный смех новых знакомцев. Смеялись все: рыцари, пяток подошедших поглазеть на гостей сержантов и даже сержант храмовников сопровождавший Хелега, и тот хихикал от души. Уж было решившего возмутиться меченосца «по-отечески» взял за руку предводитель хозяев устанавливаемого лагеря и всё ещё смущённо давясь от собственного смеха проговорил: " Не обижайтесь, достойнейший рыцарь Хелег, но наша славная земля-империя «Чехия, Моравия и Богемия», не является частью территорий «Совета» и у нас всё ещё в ходу порядки завещанные нам предками! При всём уважении к «Совету орденов», некоторые его действия, особенно по отношению к знатным людям-совершенно непонятны. Но…У нас, несколько иная система: Есть император наш, дворянский совет старших, дворянские советы каждого из королевств отдельно-составляющих наши земли…»

— Простите князь, я не ослышался-империя?

Пржемысл погрустнел: «Да! Идея ваших, немецких епископов, из» Совета»: все королевства, что объединены из нескольких, даже самых малых-теперь империи! Я так думаю просто хотели «свести на нет» титулатуры прежних императоров германского запада, да и нынешних — сильно увеличив в количестве, уменьшить в славе и значимости. Сейчас императоры-везде! Франция-империя! Германия-тоже. Наши земли-империя! В общем, никакого уважения к «старому порядку.»

— Ясно, — протянул Хелег, — Так значит у вас можно дворянам свободно входить в ордена и выходить?

— Конечно! Наш орден, «Креста и алой звезды»-бывший орден чешских госпитальников. После того как «Совет» попросил нашего императора изменить названия некоторых наших орденов, а было ещё несколько, мы и стали называться-как сейчас. А благодаря нашим землякам «таборитам», что хоть и черти беспримерные и гореть им в аду, но…храбрости люди великой, да и умений воинских-больших, мы быстро встали на путь, вашего, брат Хелег, ордена и стали аналогом «меченосцев» у себя в землях. Также ходим в походы — против отступников, в основном своих же, иногда-к уграм «заходим», на территории что обязаны быть нашими, вроде отторгнутых ими словацких городов. Бывает что даже ходим в «походы Веры», в Палестину, но-редко!

Рыцарям не дали продолжить разговор-подскочил какой то бородатый «сержантище», самого заматеревшего вида: отличная бригантина под запылённой чёрно-красной накидкой. Топор-Чекан и булава на поясе. Пару белеющих шрамов на лице, были задеты скула и лоб, слегка «приплюснут» нос, явно после удара и пригласил всех «к трапезе».

Возле личной повозки магистра ордена был уже накрыт походный столик, на который поставили: мясо, скорее копчёное на костре чем жаренное, хотя в заходящем солнце всё Хелегу виделось несколько иначе. Ещё лежали две сушёных рыбины в меру крупных. Было много каши и хлеба, чуток яблок и слив. Зато пиво — просто «лилось рекой».

Весь первый час трапезы, Хелег и глава «славянского» ордена крестоносцев состязались в здравицах и пожеланиях друг другу. После часа подобной «вежливой болтовни», меченосец решил выйти и облегчить свой мочевой пузырь, сказав за столом нейтральное «пойду позвоню«…Однако сразу стал начать извиняться и объяснять подробно, своим компаньонам за столом, что значит-«отойду позвонить», ибо они все искренне удивлялись и допытывались: «не является ли Хелег — тайным сектантом или, что невероятно, но всё же, наводчиком-одной из банд? Так как-зачем же ещё, в сумерках, рыцарь будет бродить в одиночестве по кустам и «звонить»?!

Наконец не выдержав, Хелег в подробностях объяснился с радушными хозяевами и они, удивляясь жеманству и манерности своего германского собрата дружно встали и попросту «сделали дело» прямо под колёса повозки, возле которой и пировали. Меченосец остолбенел. Конечно «простота способствует общению», но то как стала пахнуть лужайка прямо возле стола с яствами, привело его к неожиданной мысли-что он уже пожалуй достаточно сыт.

Уйти далеко ему не дали: как следует испробовавший родного пива магистр чехов — был явно настроен поговорить и пригласив Хелега присесть с ним вместе на шкуру медведя, что кинули вблизи от костра, продолжил беседу начатую ещё при знакомстве: «Вы, брат Хелег, думаете отчего мы едем бороться с пиратами, из Фризии? Ведь у нас, пока что, моря в доступе нет!», — и не дав своему гостю времени ответить на поставленный вопрос, с загадочным видом продолжал, — «Для получения опыта! Если «Совет» всё же решит наказать угров, что лишь по названию-добрые католики, а на самом деле так остались язычниками, не зря некоторые их короли-предпочитали дворцам шатры и стоянки куман, то именно мы будем авангардом сего похода! А уж там, чего только не постараемся «добыть», в том числе и земли союзников угров-деспотства Эпира и Венеции. А может и в Болгарии, что удастся «урвать«…мда…»

Меченосцу было забавно наблюдать за пьяненьким милитаристом, что ехал бороться с корсарами севера Европы, втайне мечтая о захватах приморских земель-на юге, но решив про себя что время сейчас, даже ещё лучше способствует расспросам чем прежде, Хелег «подначил» князя: «Так значит: вы с «таборитами» отличились, в схватках?»

— Я…мы?! А-а-а… да! Было дело, хотя я то как раз и не очень, молод был когда они походами на всех ходили. Ээ-ээ-хх, как мы ими гордились!»

— Как это? — теперь уже Хелег явно недопонимал услышанное.

— Не обижайтесь, господин меченосец, но вы должны нас понять: как бы германцы не пытались» онемечить» славян или угров с булгарами, однако же-глупость это! Можно лишь слегка что то изменить, но народный характер и традиции-никогда! Что ещё Ростислав со Святополком Первым показали, а позже и Болеславы, наш и полонский. Поэтому, когда «табориты» начали свою борьбу против засилья немцев, когда разбив войска, многократно их превосходящие-стали ходить походами в княжество Австрийское, да на угров, жгли пригороды Дрездена и Лейпцига…Э-э-э-эх, как мы гордились ими! Честно! Многие наши знатные люди, даже продавали свои имения и создав отряды вливались в их ряды. Да и тактика «бевых тележек»-вы же наверное в курсе, да? — была прекрасна. Уж сколько ваш орден от неё натерпелся…», — сказав это, князь довольно хмыкнул и хитро посмотрел на меченосца.

Хелег помотал головой: «К сожалению, я не очень разумею в стратегических науках. Не объясните мне особенности ваших «тележек» в бою, господин магистр?»

— Брат рыцарь-не шутите так! «Табориты» первыми, ещё при гетмане Прокопе — стали ставить свои повозки в вагенбурги, вроде того что сейчас окружает нас», — князь обвёл рукой свой обоз, стоящий со сцепленными цепями телегами и повозками по кругу. — «Прокоп придумал и иное: к каждой повозке приставлялось по нескольку баллистариев с арбалетами, минимум один из них-«большой», против латных воев. Пару «удерживателей»-те либо с пиками были, длинными, как у македонцев старых или как у швейцарских кантонов, эти то отряды и держали пики «строем». А также люди с алебардами-для защиты повозок при атаке или когда пика, в сумятице боя если их строй прорвали-уже бесполезна. Плюс «щитоносцы», которые удерживали огромные щиты, что способны не пропустить болты баллистариев, а при везении и ядра, из «ручных пушек». Несколько из подобных «вооружений», были ими захвачены у вашего ордена, брат Хелег и в дальнейшем скопированы, хотя и без особого качества. Зато удивление вашей латной кавалерии, когда схлопотали они залп в упор, при битве у Кутной горы, сложно описать словами! Шок!» Князь распалялся и меченосец видел как у подходящих и садящихся невдалеке от командира сержантов чехов, также начинают сверкать глаза и сжиматься кулаки. Несмотря на свой нынешний союз с «Советом орденов»- они явно скучали о тех временах когда били «германцев», в «хвост и под него». Магистр продолжал: «А идея с крестьянским цепом, каково?! Умнейшие люди были первые гетманы-умнейшие! Не зря их мы так уважали и боялись…не зря!»

Хелег позволил себе слегка возразить: «Так ведь нынешнего «латника»-особо то мечом и не заденешь, если это не какой-либо двуручник, вроде клеймора шотландцев или «доппеля» нашего! Поэтому и перешли на булавы-«шестопёры»-ими удобнее проламывать кости и черепа, да и доспехи-проще смять ударом булавы, чем пробить мечом…»

— Точно! — согласился князь, — У нас, в основном, откуда данное оружие? — из Руси, которая как я слыхивал, ещё у Хорезма и монголов его переняла, либо наши рыцари — из походов против неверных: вроде мамлюков и сарацин привезли, где они, увидев, что наши доспехи саблею не пронять, просто «сминать» его стали, черти!»

Хелег продолжил развивать свою мысль: " Чекан и клевец или неплохие: бердыш, алебарда, «данский топор»-всё лучше против «латника», чем меч! Так что ваши «табориты», видимо по бедности-взяли наиболее подходящее по смыслу приспособление, ведь почти в каждом селе были свои запасы цепов для молотьбы и так как их не надо было вновь создавать, как булавы и прочее оружие, то ваши гетманы и рассудили: можно пополняться «противолатным» вооружением, почти даром!»

Магистр улыбнулся: «Не стану спорить-могло быть и так. Однако «вагенбурги»-именно наше изобретение!»

— Ой ли? Вроде-бы в летописях — ещё Атилла в нём отсиживался, после Каталаунских полей. У кочевников, данный способ защиты, когда холмов и деревьев мало, а выйти драться в поле-«без шансов», довольно распространён. У Тех же монголов, к примеру.»

— Не знаю про кочевников, но здесь, в Европе-именно «табориты» задали тон в стратегии и тактике, и изменили отношение к воинскому делу! — начал приходить в явное негодование князь. Меченосец, видя что многие из рыцарей насупились решил сбавить градус дискуссии и покивав головой согласился с идеей, «о неизмеримом вкладе и прочем…»

Вновь успокоившийся князь ещё немного пофилософствовал и помечтал о своём: «Что если бы гетманы-были императорами, то вся Европа и Азия — были бы наши!», — скромно умолчав о значении слова «наши».

— Так что же вашим непобедимым соотечественникам помешало? — полюбопытствовал, не без ехидства, Хелег.

— Хм…да многое: раскол, при котором одни хотели мириться с «Советом» и магнатами, а иные-«бесконечной войны». Не потому что так достигалась какая цель великая, а лишь по причине, что ничего кроме воинских дел-не умели и искренне боялись околеть от голода при «замирении». Потом пришла очередь «адамитов», что предлагали ходить нагишом всё время…со всеми проистекающими «событиями» в отношениях мужчин и женщин…», — магистр хмыкнул и покачав головой добавил, — " В общем всё расклеилось: сектанты «свободных отношений», сектанты «вечной войны». Группы тех кто хотел мира и те разделились: за мир с «Советом» или за мир со славянами-против германцев. Ну и понеслось…пришлось в конце концов, своими, в основном силами — всё и «уничтожить». Наш орден как раз добивал последние отряды «адамитов» и «бойцов» в небольших крепостицах, что они продолжали занимать по всей стране…»

По тому как и каким тоном князь это произнёс, Хелег смекнул-он и сейчас сомневается что действовал тогда правильно. Будучи в то время молодым человеком и исполняя приказы старших, в нынешние свои годы, магистр ордена «Креста и алой Звезды» видимо всё более склонялся к ошибочности своих действий в те времена и тех условиях.

Немного погодя Пржемысл Галашек однако оправился от нахлынувших грустных размышлений, что унесли его в годы молодости, когда иные чехи а не он-«ковали» своими победами миф о непобедимости «таборитов». Посмотрев уже спокойным взглядом на своего собрата меченосца, он спросил у того: «Как вы думаете брат Хелег, что позволило вам, германцам-хоть частично воссоздать ромейскую державу и что нам, славянам, пока в этом мешает?»

Хелег было начал рассказывать о» немецком порядке» и трудоспособности, но князь лишь заулыбался в ответ: «И да и нет! Вспомните победы моих соотечественников, да и италики-неоднократно били как Императора, так и генералов «Совета«…нет! Вам очень помогла — норманнская " тактика, которой сами норманны, в виду своей малочисленности-так и не смогли сполна воспользоваться!»

— Простите, князь-что?

— Хм, это я так её называю, как правильно-мне неведомо. Когда Вильгельм норманн взял Англию, после смерти Гарольда сакса в битве при Гастингсе, то он приказал своим вассалам: везде строить — башни, донжоны, крепости. А для этого-просто разбирать каменные дома в тех городах, что эти сооружения и должны были помогать контролировать! Всё просто! Из ресурсов самих же покорённых, воины Вильгельма настроили укреплений и уже никто: ни саксы, ни кельты с данами-не смогли норманнов из них «вышибить». Хотя в летописях пишут, что до половины городских домов-шло «на слом» и по этой причине, почти всё городское хозяйство «встало»: от ремесленников-до хлебопёков, а за этим, что и понятно-начались голодные бунты…но! Именно по этой схеме в дальнейшем и германское влияние распространялось: где высаживались как завоеватели-старались уподобиться Вильгельму и его «наказам»: «на захваченной территории-строй укрепления из местных материалов, да как можно скорее! Разбирай всё-и удерживай земли«…Наши же предки, больше любили «походы за добычей» и довольно поздно осознали важность удержания-путей и портов. Вот, как то так-уж простите, если обидел.»

Хелег стал его горячо заверять, что страшно доволен «честной беседой», однако мысли всё время отвлекались на иное-сержант храмовник который его сопровождал, о котором он уже и думать забыл, сейчас сидел в первых «сержантских» рядах и очень чутко внимал беседе меченосца и главы «местного» ордена крестоносцев.

Пока меченосец лихорадочно соображал, как бы перевести беседу в нейтральное русло и не дать повода соглядатаю от храмовников дополнительно собирать на него компромат-уже немного разморенный выпитым и грядущим отдыхом князь вдруг встрепенулся: «Да! Мы ведь ещё участвовали в разгроме полонцев и рейдах «отмщения»-на угров, вот так.»

— Что? — недопонял услышанное Хелег, исподволь следящий за своим сопровождающим сержантом.

— Ну да, — продолжал чешский магистр, — Когда полонцы заявили, что всё равно будут признавать лишь Папу, за единственного главу Церкви, то «Совет» трижды ходил на них «походами Веры», несмотря на то что они католики, всё одно-ходил, да! Первый раз, ещё когда «Совет» лишь только образовался и после ряда приграничных боёв-отступил…второй-совершил погром юга полонского, а в Кракове, где всегда было много вашего, брат Хелег, германца-оставил сильный гарнизон. Зато в третий раз, вот совсем недавно, в союзе с Новгородской республикой, Московским кесарейством, Киевским Великим княжеством-почти полностью разбил их, оставив лишь четверть от тех земель, что у них и Литвы ранее были и запретив местные ордена, навроде «Добринцев».

Хелег смотрел на говорившего чеха слегка приоткрыв рот, после чего нервно сглотнул и спросил: «Значит Польша сейчас…разбита? А на Руси…ммм…То есть их…сразу несколько? В меру сильных?»

— Аха-ха! Брат Хелег-не шутите так, я обожаю когда меня слушают, однако и лесть может быть чрезмерна! — и продолжая смеяться князь встал и отдав распоряжения по дозору и лагерю ушёл спать в шатёр, для него специально установленный.

Меченосцу нужно было время что-бы осознать всё услышанное, наконец, придя к какому то выводу он хлопнул себя по бедру и тоже встал, бормоча под нос: «Ага-ага, значит-не совсем…а я то всё дивился-«Совет орденов», чистота городов, латынь-для повсеместного общения «высших«…мда, дяденька Диогеннен-ну ты и сволочь!»

Когда Хелег спросил у рыцаря, что первым ему встретился из обоза-где ему лечь на ночлег, тот заявил — что сержант меченосца, который почему то храмовник-уже всё подготовил для своего господина и их места рядом. Хуже нельзя было и представить, однако решив не поднимать скандала рыцарь потопал к «своему» сержанту.

Храмовник встретил его подозрительно радостно: подсказал как улечься на шкуре и чем накрыться, а чуть позже, с наивной улыбкой наследственного идиота, задал вопрос: «Так значит не зря, эти славяне-своими «таборитами» гордятся, ведь верно, господин рыцарь. Славные ребята они были?» Мимика и первая часть вопроса-отлично удались сержанту, но вот окончание, с придыханием и некоторым наигранным воодушевлением, были явно излишни: меченосец на него строго уставился и громко, что-бы слышали рядом укладывающиеся ко сну, ответствовал: «Будем считать-что ты пьян! Если завтра, по трезвой голове, такое будешь продолжать говорить-повешу! Я не позволю марать честное имя «Совета», всяким пособникам отступников из рядов сержантов…ты понял меня?!»

Ошалевший от такого поворота событий храмовник быстро закивал головой и пробормотав извинения укрылся с головой накидкой, что служила ему одеялом. Хелег наставительно продолжал: «И учти: если ты, как и многие тебе подобные «вопрошальщики», по ночам «ходишь под себя», — что может быть приравнено к сумасшествию, а ровно наказуемо через смерть…то я лучше заколю тебя сам-как свинью, чем позволю с нами идти в поход!» Услышав этот наклёп на себя, сержант храмовник рывком скинул с головы накидку и под смешки своих чешских коллег стал яростно доказывать — что «это всё наговоры-не таковский он! И вообще: он то как раз в поход и не идёт, а соответственно-ему простительна некая «послаба», в дисциплине». Через некоторое время все улеглись и кое-где начал раздаваться храп и негромкий посвист…

Дождавшись когда храмовник начнёт подскуливая сопеть, Хелег встал и наступая на пятки бывшие в обмотках, что-бы меньше шуметь-пошёл к обозным телегам: вытащил незаметно одну из фляг с пивом из телеги с продуктами и вернувшись к своему ложу, без всяких подозрительных «зазрений совести»-плеснул напиток под накидку спящему сержанту храмовнику и тут же сунул флягу куда подальше. Проделав всё это, меченосец за секунду накрылся накидкой сам и стал усиленно изображать «лёгкий храп», посматривая полуприкрытыми глазами за сержантом.

С минуту последний что-то бубнел невнятное, причмокивал и шумно шевелился под покрывалом, наконец проведя рукой в месте куда Хелег ему плеснул пенного напитка — он задержался, а потом-резко, рывком, убрал свою руку и внезапно уселся на своём ложе. Снова себя ощупал и как то нервически чертыхаясь попытался было встать, но Хелег тут же грозно обернулся в его сторону с упрёком: «Чего тебе сержант, не спится…хоть сухой? Ты-гы гы, а то ты же помнишь-повешу…», — и криво улыбнувшись обомлевшему храмовнику, меченосец зевнул и опять сделал вид что сомкнул глаза.

Сержант с добрых десять минут лежал не шелохнувшись, наконец убедившись в том что меченосец храпит, а Хелег прилагал к этому все усилия-он вскочил и опрометью бросился в дальний конец обозного лагеря, да так, что рыцарь не успел ещё вдогонку, как следует, его пугнуть.

Видя что храмовник уже вне досягаемости, а мчаться за ним по сонному лагерю было бы несколько подозрительно-Хелег вновь улёгся и на этот раз заснул с чистой совестью и «лёгким сердцем».

Утром, когда его разбудил один из рыцарей ордена «Креста и алой звезды», меченосец попросил помочь ему умыться-как рыцарю, ему должны были предоставить сержанта, что наливал бы воду на руки и держал одежду дабы не намокла или испачкалась. Вскоре нашёлся и был приведён к «господину» сержант храмовник. На все ехидные вопросы Хелега, о том: «Куда он подевался и отчего его не видно было ночью, когда Хелегу " хотелось немного поболтать», — сержант разводил плечами и рассказывал «о долге, желании бдеть в опасной чащобе и вообще…». Решив не добивать вопросами своего спутника, всё таки тот должен был его препроводить в военный лагерь и как меченосец понимал, дать хотя бы начальные сведения о нём: как новому командиру-в чьём подчинении рыцарю и придётся «бить пиратов», так и храмовникам в присутствующим в самом лагере. Умывшись, Хелег поблагодарил сержанта за помощь и отпустил.

Вскоре показался и князь, в сопровождении пары рыцарей. Поздоровавшись с ними, Хелег с горестным видом рассказал о своём «случайном» падении с коня и о том, что хотел бы проехать остаток пути в повозке, так как рука-всё ещё болит. Тут же был получен положительный ответ, в самых любезных заверениях о том, что чешские рыцари готовы во всём способствовать своим братьям, из» Совета». Хелега усадили в повозку самого командира Пржемысла-ставшей теперь головной, что и позволило им обоим продолжить вчерашнюю вечернюю беседу.

Меченосец видел как несказанно обрадовался храмовник, узнав что Хелег — будет ехать в повозке и не придётся его вновь «усаживать» привселюдно на лошадь, а позже «брать на привязь», становясь при этом посмешищем всех братьев рыцарей и сержантов отряда.

После того как повозки разобрали из» круга», всё было собрано и уложено, а пара разведчиков-ушла немного вперёд и обоз тронулся, Хелег, видя что чешский магистр спокоен и в меру всем доволен, продолжил расспрашивать его обо всём: «Прошу прощения, господин князь, часто ли вы бываете в наших землях?» Данный вопрос был несколько общим, на что и рассчитывал меченосец-не желавший прослыть странноватым в виду слабого понимания местных особенностей и нюансов.

— В Дрезденском командорстве? Помилуй Бог! — Да уж раз девять точно был. Ваше командорство крайне удобно: как для наступления войск «Совета»-на Польшу и Литву, так и для лагерных сборов-против угров и ромеев, когда с теми война! Да и против наших протестников, тоже, от вас…», — тут магистр внезапно помрачнел и замолк. Однако вскоре уже продолжил ровным голосом: «Вот вы, брат Хелег, часто находились в вашей столице, Страсбурге?»

— Где? — искренне изумился меченосец.

— В Страсбурге, столице» Совета орденов», — не заметив удивления в голосе собеседника повторил князь Пржемыслав.

«Вот как!», — подумал про себя Хелег, вновь удивившись очередной информации им услышанной, однако ответил следующее, — «Пока-лишь раз.»

— Ага, значит мы с вами в этом-ровня! — рассмеялся пожилой князь, — Бывает! Мне вот тоже, особо не пришлось…Но действительно, следует признать: всё строго, но красиво и «со вкусом», стиль-есть стиль!

— Господин магистр, я не очень хорошо разбираюсь в политике и как вы заметили, знаю скорее немного «восточной» истории, не расскажите, как Страсбург стал столицей нашего «Совета», а то мне, кроме» канонической» версии-ничего не ведомо об этом, а она, как вы и сами понимаете несколько постна…», — неловко схитрил Хелег, в надежде дать собеседнику возможность рассказать больше, чем меченосец мог бы узнать от простого ознакомления с летописями.

— С удовольствием! Но боюсь, господин рыцарь, я и сам не очень это знаю. Ваш «Совет»-зело мудр и долго подбирал где расположить свою столицу: Аахен-«старая» столица императоров, вряд ли на это годилась. Арль-слишком близок к морю и соответственно, к возможным атакам морских разбойников или берберским высадкам. Мюнхен-местечковый, а Кёльн-давненько не был крупным центром политики, он и при Постуме, не очень то им был…Так и было принято решение-о Страсбурге: городе, с римско-имперской традицией. Городе-бывшем в орбите деяний Карла Великого, но при этом не ставшего символом противников «Совета»-Папы или Императора. Страсбург расположен почти в центре владений «Совета», а соответственно «все дороги ведут«…ах-аха. Так как сейчас, в земли «Совета орденов» входят: Германская империя, то бишь-священная римская империя, империя франков с Бургундией, плюс Бретань и Нормандия. Также италийские торговые республики-как севера так и юга, да бывшая «папская область», в общем — италики все, кроме Сицилии, где как вам известно-гнездо протестников в лице «четырёхдержавной конфедерации». Наварра, что отделяет франков от иберов, как «санитарный заслон». А последние полвека, ещё и Англия с Уэльсом-перешли в орбиту «Совета», не полностью правда, да Дания и вся Фландрия. В принципе, нынешний «Совет орденов»-это несколько изменённая империя Шарлеманя: Великая Германская Франкония, да плюс союзные страны окрест. Так что Страсбург-идеален как столица!

— Прошу прощения князь, но чем он идеален то?

— Хм…Чем? Страсбург, по своему положению и истории, скорее принадлежит к Западной Римской империи и державе Карла Великого, которую в некоторой степени и возродил «Совет», а значит выбирая его в качестве столицы — ваш «Совет» показывал своё главенствование сразу над несколькими территориям, номинально независимыми, из тех, что я вам брат Хелег уже перечислял. Страсбург хорошо защищён каменными стенами и находится на равном удалении от основных угроз возможного вторжения, противников» Совета»: «Сицилийской конфедерации», скандинавских королей и конунгов, шотландских фанатиков папистов, Руси-всех трёх её составляющих. Да и возможные поползновения со стороны отступников или «нейтралов», вроде угров или иберов, вполне безопасны для столицы «Совета», а соответственно, не придётся в спешке бросать архивы и казну, а также нарушать сообщения: в приказах — войскам и на местах назначенным правителям, если что…Хотя последнее, благодаря «орденской связи» храмовников-уже давно является чуть ли не самой сильной стороной «Совета орденов». Да и то что город, впускает в себя людей лишь по пропускам, для остальных он закрыт, также — является верным! Зачем в столице столь мощного образования, толпы: нищих, уличных торговцев и ремесленников, наконец черни? Они могут и бунты поднимать и любые преступления совершать, а так-столица Державы, с большой буквы, лишь для допущенных, тех, для кого государственные дела: от малых до самых больших-есть труд и величайшая забота! Здесь я также, полностью согласен с вашими правителями…»

Хелег вычурно поблагодарил князя за столь обстоятельный ответ, а сам, желая немного поразмыслить над услышанным-улёгся в глубине повозки, в которой ехал и сделал вид что задремал. Мысли в его голове были неутешительны: «Итак-столица, «закрытый город», что уже говорит о серьёзном отношении к собственной безопасности, мда… Видимо рыцарей, что готовы «лбом встречать» все события в своей жизни-здесь перебили давненько и нынешний состав «стальных когорт», явно не рвётся повторять их ошибки. «Орденская связь«…храмовники, имеют преимущества на территориях «Совета»-именно благодаря быстрой осведомлённости и возможности передавать информацию далее по цепочке, в том числе командованию меченосцев или руководству «Совета», то бишь: на своих территориях орденцы почти непобедимы, почти…но вот вторжения…да, что там с походами вне земель? Вроде бы Польша и Литва уже пали жертвой и были частично разделены между: Чехией, как её правильно сейчас называть — «славянская империя»? Венгрией и Русью…которых целых три. Однако о самой Руси-ни слова точно, лишь» что то, да где то«…плохо! Видимо Роман Диогеннен, не только время сумел «пронзать», но и пространство или просто чего-то не учёл в собственных расчётах. Что мне теперь делать? — Сбежать…А куда и как? Ни денег, ни документов в местном понимании, ни общего разумения-где собственно «выход» отсюда, а ведь судя по тому, что храмовники и меченосцы иногда друг другу предъявляют для сличения кожаные лоскутки и пергаменты, некое подобие «сверочных документов»-уже существует и довольно распространено. Раз документы присутствуют-надо будет и себе в военлагере выпросить, раз уж лейтенант Клаус не успел мне оформить «рыцарскую лицензию: на убийства и хамское отношение к простоте»-,Хелег немного помечтал о том как всем будет хвалиться местной «корочкой», что правильнее было бы назвать «кожицей» и продолжил размышления: " Теперь Деньги: «плох тот рыцарь-который не экспроприирует у поселян монетки!» Так вот. Другое дело, что убежать или ускакать, сбежать в общем, от «связи» храмовников-нереально! Это не курьеры на коняшках, здесь — не успел ты сутки проскакать, как тебя их «штурмовики» начнут преследовать и устраивать засады, и ведь догонят, сразу видно-«серьёзные» ребята. Выбора нет, пока что: Я-рыцарь меченосец Хелег и иду в поход на пиратов! Никуда не сворачивая, пока…Будут новые «проверки»-смотрю с обожанием на руководство и кричу во всю мощь лёгких «Слава!!!», дураков и преданных фанатиков — любят правители всех стран, народов и времён…подыграем.» После этого Хелег заснул.

Так и проехали часов восемь, без приключений и событий: несколько раз появлялись дозоры, что-бы доложиться магистру о том что видели. Пару раз показывался храмовник, видимо желая убедиться что меченосец — не сбежал, однако лёгкий и ненавязчивый юмор последнего, в стиле: «А не пора ли тебя брат…тебя повесить?», благотворно влиял на сержанта и он на несколько часов пропадал из видимости.

Ближе к закату наконец доехали до лагеря. Пока неспеша спускались с холма и подъезжали к первым из воротец, что охраняла стража — Хелег забрался на крышу повозки, благо опыт уже имелся и жадно осматривал новое место своего пребывания: это был скорее не лагерь, а небольшой городок! В центре его была некая площадь, как по-позже объяснят Хелегу-на ней зачитывались приказы и проводились смотры «маршевых отрядов». Ещё несколько таких площадок располагались ближе к воротам, что впускали и выпускали обозы. На одном из плацев маршировали с пиками пехотинцы, на меньшем-баллистарии и стрелки из «длинных луков»-стреляли по мишеням, третий — занимал десяток кавалеристов, весело хохочущих над чем то неведомым Хелегу. Множество шатров и палаток, а также навесов-заменяли собой «дома» обычного города, составляя улицы. Высоченная, деревянная «сборная» башня выделялась на фоне лагеря, как рассказали Хелегу-там располагались храмовники и их «связь», так как нельзя было оставлять столько вооружённого люда «без присмотра» и в случае возможного бунта или «проверки» подозрительных-она была незаменима. Кузниц, Хелег насчитал не менее десятка, причём в двух из них-люди носили в руках лишь доспехи или их части. Отдельный огромный павильон был под постоянной охраной-там держали запасы оружия. Несколько поменьше-сохраняли съестные припасы, либо лекарские снадобья и над ними всеми реяли небольшие флажки меченосцев. В центре лагеря находились лишь: штабные шатры, палатки ремесленников, склады и учебные плацы да казармы стражи, что осуществляла работу комендатур лагеря. Всё это было огорожено частоколом, либо врытыми в землю повозками с надетыми на одну из сторон огромными деревянными щитами, с крупными металлическими деталями. На воротцах «центра» где располагались штабы-стояли стражники в латах и с тяжёлыми арбалетами. Как оказалось: внутрь «центра» — пускали лишь отряды что заняты боевой подготовкой по расписанию, либо людей с пропусками. Первые-шли под командованием своих офицеров, а вторые было довольно сложно подделать.

Второй «пояс» лагеря-был раз в десять больше чем «центр»: там находились палатки и шатры в которых проживали рыцари и сержанты, так как командиры всех отрядов и большинство офицеров-располагались в навесах «центра». Было несколько мастерских, пару деревянных лавок продуктовых и довольно большое количество ремесленников, что работали просто обходя все палатки: починяли обувь и одежду, продавали свои баклажки и кубки, скупали понемногу то, чем богаты были сержанты и простые рыцари ордена Меча. Этот, второй лагерный «пояс»- также окружал невысокий земляной вал и ров перед ним, стояли повозки без колёс с щитами, а на воротах его охрану осуществляла комендантская служба, но бойцы были из сержантов в кольчугах и лишь пару рыцарей для начальствования. Ополченцы и воинские отряды присланные в помощь, знатью или городами-располагались кто как смог, за периметром основных поясов охраняемого военного лагеря: всюду жгли костры, переговаривались и громко, заливисто хохотали люди. В палатках вне лагеря-было слышно множество женских голосов. Женщины выглядывали из повозок и подмигивали проезжавшим мимо них братьям ордена «Креста и алой звезды». Хелег даже заметил пару таверн, что располагались в десятке связанных друг с другом повозок, под которые поставили столбы или накидали земли для устойчивости. Пьяные солдаты, по униформа, а точнее тому набору грязного тряпья что было на них-скорее всего ополченцы, в обнимку с дамами неопределённого возраста и лёгкого нрава — гордо прохаживались по этому бесхозному поселению, вроде бедняцких лачуг на окраине: в охраняемый лагерь их не допускали, но вне его-они были «в своём праве».

На удивлённый вопрос меченосца — «Как же так и почему таверны и «полевые бардаки» присутствуют в лагере воинства «Совета»?! Князь лишь пожал плечами и ответствовал: «Они никому не мешают, а так как, к сожалению, «пыл Веры» всё более становится достоянием лишь отступников, то командованию «Совета» приходится давать послабления, по крайней мере-когда лагерь стоит на месте и людей нечем занять…в «походах Веры», нередко фанатики монахи, что следят за «духом и моралью» воинства — требуют что бы блудниц и торговцев сжигали и вешали, так и поступают! Иногда…А вернувшись…одним словом-угасает ревностное служение, угасает…»

К лагерю подъезжали во множестве телеги и повозки скупщиков, которые помогали ополченцам и сержантам слегка увеличить свои фонды-забирая у них за бесценок то, что те воровали в ближайших поселках или при ограблении путников на ближайших дорогах.

К повозке с Хелегом прискакал сержант храмовник и напомнив меченосцу «что им нужно быть представленными к капитану лагеря», уже потребовал — что бы они немедленно опередили обоз с чешскими крестоносцами и как можно быстрее оказались в «центре» лагеря, где штабы.

Хелег было хотел вновь «послать» сержанта, однако увидев что тот упорствует и даже начал говорить рыцарю о том-«что будет вынужден вызвать подмогу от стражи на воротах», нехотя согласился. Было видно, что теперь храмовник чувствует за собой силу закона. С помощью одного из чешских рыцарей, меченосец относительно свободно уселся на коня и они поехали с сержантом храмовником, опережая чешский обоз-в центральную часть военного лагеря. На этот раз всё с конём у Хелега прошло хорошо: они никуда с сержантом галопом не скакали, а повторять движения на лошади-рыцарь сподобился ещё в Дрездене.

Возле первых им попавшихся ворот, сержант живо соскочил с коня и показав кусочек кожи с тиснением, затараторил негромко заученный текст, начальнику охраны ворот. Тот, через несколько секунд быстро закивал и отдал приказ открыть ворота. Заехав внутрь «большого пояса» непосредственно лагеря, а не его эрзаца, Хелег и храмовник получили проводника-который их провёл вплоть до воротец «центра». Снова храмовник лично переговорил с начальником охраны данного поста и опять получив уже нового проводника, довольно резво направился к большому шатру, что стоял возле самой башни, видневшейся во всём лагере.

Сержант змейкой юркнул в палатку слева от огромного шатра и вскоре появился с меченосцем и рыцарем храмовником, они оба вежливо поприветствовали Хелега и сообщили, что ещё вчера ожидали его появления и боялись-не случилось ли чего. Хелег поблагодарил их за заботу и заявив: «Немного ушиб руку при падении с лошади-вот и задержались!», решил узнать о своей дальнейшей судьбе.

— Подождите встречи с капитаном Конрадом, он вас вскоре примет. Командир Конрад будет главой сухопутных сил «Совета» в походе и так как вы приписаны к его «маршевым отрядам», то ему и определять вас на место служения.,-ответил меченосцу его собрат по ордену, а рыцарь храмовник тут же увёл сержанта в башню. И действительно: после примерно часа ожидания на скамьях близ шатра, вышел молодой рыцарь меченосец и подозвал Хелега, предложив зайти внутрь.

Шатёр оказался просторным, хотя наличие в нём трёх десятков людей, несколько скрадывало пространство. Находилось несколько столов по бокам и самый большой-по центру. Вокруг столов-скамьи, сидя на них и стоя рядом-группы людей оживлённо спорили, доказывая и перебивая друг друга.

Хелега провели к небольшой деревянной сценке, возле большого стола, на которой усевшись в деревянное подобие трона восседал крупный широкоплечий мужчина, с загорелым бронзовым лицом и коротко стриженной головой с залысинами.

— Этот? — спросил он и указал рукой на Хелега, после полученного подтверждения внимательно осмотрел новичка и вздохнул, — Кого только к нам не присылают…ладно! Вы, брат Хелег, где служили то и что умеете или опять: сынок моего «коллеги» капитана — чьё рыцарское звание вымолено родителем у наших генералов, а?

Хелега вдруг обдало воспоминаниями: обычной «душевностью» отношений в армии, между подчинёнными и начальством и вообще всем тем, что так приятно вспоминать после десятка лет прошедших со времён службы и что так сильно тебя в ней бесит и угнетает, во время её прохождения.

— Вот как-улыбчивый? Я рад вашему весёлому характеру, так как вы у нас оказались? — настаивал на изложении краткой биографии новичка, капитан Конрад.

— Меня принял в рыцари ордена меченосцев, командир Клаус, под чьим руководством я служил! Во время «поиска»-мне удалось уничтожить двух лазаритов, что и послужило поводом отметить мою сноровку и отвагу! — бодро проорал Хелег, так как считал нужным, между делом, оповестить и весь шатёр о своих «достижениях». Лишней слава не бывает.

— Молодец-молодец! Только…чего так мало то лишь двух? Лучше сразу-сотню! Где их только набрать столько, вот незадача. Ладно, я понял откуда ты, чуть позже схожу к храмовникам-пускай дадут запрос лейтенанту Клаусу и тот по-подробнее тебя и твои подвиги опишет. К слову, а чего тебя храмовник к нам привёл-сотрудничаешь, оповещаешь? — вроде с наивностью и даже теплотой, спросил капитан Конрад, однако Хелег сразу почувствовал всё ту ненависть, ч то видимо накопилась между меченосцами и храмовниками, в данных землях и воинских отрядах.

— Ни за что! Необоснованно был под подозрением: храмовника Тибо, что был у нас в крепости-также удивили мои навыки бойца, однако в отличие командира Клауса оказавшего мне доверие и переведшего из санитаров в рыцари, господин храмовник, — Хелег специально не назвал тибо «братом», и это видимо понравилось Конраду, — решил меня допросить, а после допроса и выяснения-я был выпущен и переведён к вам!

— Санитар, бывший санитар? Хм…Ладно, надо будет всё выяснить, а то как то «мутно» выходит. Хорошо, тебя проводят к палаткам, где сейчас ночуют отряды нашего ордена и укажут на место, что будет твоим. В течении трёх дней-отправляемся! Сильно не обживайся.

Хелега вывели из шатра, под удивлённые и внимательные взгляды и шепоток за спиной, и провели в палаточный городок, находившийся во втором поясе лагеря. Быстро выделив место, в палатке на два десятка человек-новичку также указали где трапезная и Хелег побрёл туда, надеясь немного подкрепиться, а заодно и послушать местных сплетен.

В большущей и грязной палатке что именовалась» трапезной»-сидело с полсотни человек за длинными столами и громко хохоча и чавкая, поедали: мясо, хлеб, овощи и запивали всё это тёмным пивом. Хелег плохо видел в том чаде, что представлял из себя «местный» воздух: в заходящем солнце, с коптящими по сторонам факелами и парой светильников на масле, вверху палатки.

Новоприбывшему меченосцу подали миску с кашей и немного тушёного мяса. На вопрос Хелега «о добавке», хмыкнувший поварёнок намекнул на «дополнительное вознаграждение», либо поход в таверну, что была за официальными границами лагеря. Чем дольше ел Хелег, тем сильнее он мрачнел: бытовая неустроенность военных лагерей и отсутствие, лично у него, любых денег-в том числе на «дополнительное» питание, сильно его раздражали.

Закончив с едой и выйдя из трапезной палатки уже в ночь, Хелег немного ещё " пошатался» по лагерю, однако от внезапно возникшего плана: перескочить частокол и сходить в «самоволку»-сразу отказался, так как совершенно не представлял как вернуться обратно и возникло подкожное ощущение, что вместо «штрафбата»-могут запросто повесить.

Ночь прошла сумбурно: новое ложе не дало отдыха, а подъём, обязательный как для сержантов так и простых рыцарей-погрузил Хелега в утро полное тревог. Он не понимал к кому обратиться за помощью и решил просто выжидать, если займут каким делом-исполнить, а нет-так и славно!

Проходя мимо небольшого холмика, Хелег взобрался на него и увидел, что в «центре», там где вчера вечером вышагивали пикинёры ополченцев, сейчас, некий рыцарь меченосец командует манёврами четырёх пеших отрядов: двух десятков рыцарей меченосцев, во главе с офицерами каждый и двумя отрядами по четверти сотни, в непонятных бригантинах и с офицерами, разодетыми как на параде. Справившись у проходящего собрата по ордену, Хелег узнал: идёт подготовка «штурмовиков» для скорого похода. Каждый из рыцарей меченосцев, что будет самостоятельно командовать, а не просто входить в чей отряд-сам собирает своё подразделение из свободных сержантов и кнехтов, либо приводит их с собой. «Как ты готовишь своё воинство к бою-так ты с ним и станешь воевать». Командиры покрупнее-вытаскивают на плацы подчинённые им подразделения и пытаются наладить взаимосвязь, объясняя, чего именно хотят от подчинённых в бою. Как рассказал Хелегу болтливый собрат: «Если хочешь что-бы тебя не бросили в бою и помогли добыть славу-сам готовь и отбирай бойцов в отряд, ходи с ними в приступы и защищай от всех, не забывая делиться добычей!».

Немного понаблюдав за манёврами бойцов на плацу, а больше всего его заинтересовали рыцари меченосцев вооружённые «люцернским молотом»: с двуручным древком — около полутора метров в длину и вершиной, как у копья, а боковые стороны были разные. Одна-как у «клевца», для пробития доспехов остриём, а вторая-слегка раздвоенная, «тыльная» часть молота, для» размалывающих» ударов. «Молотобойцы» слаженно ими делали замахи и одновременно, по команде, опускали свои устрашающие вооружения, а их командир постоянно орал: «Научитесь здесь, как вам легче сминать доспех или ломать ударом «строй пик», ибо в бою, вас будут самих «ломать»! Дошло?! "

Подошедший сержант меченосец — пригласил засмотревшегося на обучение Хелега, к капитану Конраду, что уже посылал за ним.

Вместо штабного шатра, где Хелега принимали вчера-он оказался в небольшой палатке принадлежащей лично капитану и ждущего его там с парой своих офицеров.

— Брат Хелег, рад видеть! — капитан Конрад был улыбчив и уже не ехидничал, как вчера, — Лейтенант Клаус, по моей просьбе, подробно описал всё что мне было интересно о Вас: бой с лазаритами, умения в лекарстве, прохождение испытаний-включая и те, что были на звание санитара…всё отлично! Но! Он говорит что были сомнения: не» бегунок» ли Хелег, ещё когда его взял от знакомого храмовника, к себе санитаром. А чуток погодя, после боя с лазаритами и Тибо, начальник ваших местных «краснопузых братьев», также, несколько был подозрителен. Нет желания у брата Хелега разоткровенничаться с нами? Хелег вкратце повторил все истории, что говорил до этого, стараясь не вдаваться в подробности.

Капитан Клаус лишь качал головой: «Ладно! Мне-всё равно! Пока что…Храмовники не зря к нам людей отправляют, так как будет дополнительный присмотр. Да и сами они уже потихоньку своих «шептунов» подводят, одним словом-где можешь, молчи! Особо, в «боевые группы», мне тебя поставить некуда-уже как с неделю они собраны и отрабатывают взаимодействия…но, свой лекарь-нужен всем! Будешь пока при мне, отдельным от госпитальеров врачевателем, правда им пока не говори, а то-отравят! Ахахаха…Всё. Удачи!»