Лишь когда уже начало смеркаться подъехал наконец обоз с артиллерией и провиантом. Несмотря на видимую близость он передвигался крайне медленно, в виду тяжести перевозимых грузов и охранных отрядов, что его сопровождали. Потому и не успели прибыть засветло. Уже при факелах, капитан Конрад осведомился у лейтенанта что командовал отрядом меченосцев, при штурме замка барона — " о положении: в его отряде и на захваченной территории», потом поговорил с командиром «молотобойцев», после чего обернулся и к Хелегу: «Ну что, брат Хелег-вы говорят опять, не столько раны починяли, сколько наносили? Хе-хе».

«Рыцарь-лекарь» виновато потупившись стал объясняться: Он и сам отчётливо видел всю свою ненужность при санитарах, что споро выносили раненных и обрабатывали им раны или лекарях госпитальеров и готов был хоть сейчас перейти в сугубо «боевое» подразделение. Конрад одобрительно покивал, после чего произнёс: «Хорошо, но это всё потом. Надо будет довезти артиллерию к стенам цитадели, что возвышается над городом. Возможно придётся развалить пару домов, для удобства позиций при обстреле. Все-готовьтесь!»

Внезапно невдалеке, на боковых улочках, поднялся шум: стук дерева, лязг и крики. Пара сержантов что бросилась на «осмотр», вскоре прибежала и доложила: «В ворота с запада вошли пикинёры ополченцы и идя своим «ежом»-пытаются «вытолкнуть» из города, точнее из улочек на окраине где скопились остатки ополчения разбойников, последних: ближе к стенам, что-бы их застрелили баллистарии, либо на отряды с алебардами что уже обходят окружённых пиратов.»

Выругавшись сквозь зубы командир Конрад бросил: «Тянули весь день с штурмом, а теперь, по ночной видимости-вези артиллерию и устанавливай…а если налетят в темнотище разбойники и всю пожгут? Как будем выбивать их из цитадели? А?… Бардак! Чем отдельные командиры весь день занимались-загадка!»

Меченосцы, словами и жестами соглашаясь со своим старшим — начали распределять выезд артиллерийского обоза: первыми пойдут сержанты-пятеро, для разведки пути и места где удобнее оборудовать позиции. За ними-два десятка «молотобойцев» в качестве прикрытия от неожиданностей, потом рыцари и сержанты-всего сотня и баллистариев полсотни. Уже после всех них-сам обоз, с рыцарями и сержантами по бокам в пешем порядке и на нескольких повозках, по предложению Хелега, разместили стрелков. Замыкать колонну должны две роты меченосцев, из сержантов и рыцарей и оставшиеся «молотобойцы».

До «цитадели» добрались без приключений. Так как обстрел непонятных людей, что прятались по закоулкам и разгром лавки с овощами-нельзя назвать таковыми. Зато подойдя ближе к объекту который предстояло взять-дружно ахнули: видимая со всех сторон города цитадель-немного оттенялась домами и иными зданиями, вроде башен или замка, если смотреть издалека в городе, зато вблизи-огромная, точнее высокая, примерно вдвое выше замка барона что штурмовали недавно, полностью из камня и с бойницами по всем стенам, прикрытая с тыла скалой и на скале же и стоящая цитадель — высилась исполином, которого предстояло захватить или уничтожить.

Пока сержанты с санитарами и обслугой орудий переругивались промеж собой, вспоминая сколько времени потратили «на установку» при прошлых обстрелах, командир Конрад приказал разрушить пару хибар стоящих на достаточном расстоянии что-бы не быть обстрелянными из самой цитадели и удобных с позиций дальности и видимости-для обстрела стен самой цитадели из бомбард и катапульт. Так, до самого утра одна часть отряда — била молотами и кирками, что захватили с собой в обозных телегах обслуга артиллерии, а другая-охраняла их, иногда постреливая в небольшие группы ополченцев пиратского города, что выскакивали внезапно из темноты перепуганные и налетев на стражу орденцев, с воплями — вновь уносились вглубь тёмных улочек.

Хелег успел поспать, ему, как участвовавшему в штурме замка-дали три часа на отдых, а потом, когда хибары наконец прилично разворотили, принялся помогать в установке «колод» и «станков», на которые как оказалось и должны были быть установлены «стенобитные» бомбарды. Рядом, плотники и инженеры с обслугой катапульт-сбивали остовы и ставили их на деревянные колёса, а нередко так и оставляли, устанавливая орудия против каменных стен лишь на «скелете» из досок и брусьев, по приказу старших офицеров.

Установка бомбард, коими так хвастались меченосцы-сильнее всего интересовала Хелега. Их должны были устанавливать на небольшие каменные или железные «ложа», которые сзади «укрепляли» каменными осколками, корзинами с землёй и прочим, что по объяснениям бомбардиров-«мешало орудиям соскакивать и падать на землю, после выстрела». Наклон бомбарде придавали сразу, так как станков с цепями чтобы менять угол обстрела-сейчас не было запасено, да и надёжность у них невелика. Бомбардиры жаловались на частые падения орудий, когда цепь не выдерживала, а деревянные подпорки что её «подстраховывали», уложенные между ложем и бомбардой-соскальзывали и обслуживавшие бомбарду братья теряли людей: как по инвалидности, так и прямым смертям.

Хелегу объяснили словоохотливые служки при орудиях: Бомбарды малые, против пехоты-всё ещё изготавливают свариванием отдельных полос железа, так как там нагрузки небольшие, а вот «противостенные»-стали лет уж десять как готовить из специального «бронзового литья». Но так как данный поход где они участвуют, был несколько «местечковым», как по секрету поделились с «рыцарь-лекарем» бомбардиры: «То нам — дали «старьё», что склепали из чугунных полос…так то они в принципе «сработают», но надёжность «так себе». Лишний раз из них — лучше не бахать!»

Оказалось, что существуют десятки бомбард: с калибром более пятидесяти сантиметров и стреляющих ядрами от полутора центнеров, до полутонны. Для данной кампании было решено взять из «запасных хранилищ» три подобных «Божьих трубы»: две-что стреляют как арбалеты, по-прямой и одну, что перекидывает бомбы и ядра за стену «навесом». Бомбардиры видели как эти приспособления, на кранах установленных на каракках — пытались спустить ещё когда обоз выходил в путь, но из-за большого веса и горячих споров иовитов и меченосцев, пока что эти орудия так и не прибыли.

Через три часа после рассвета всё было готово к обстрелу и он начался: грохнули рокотом бомбарды-вновь заполонив едким дымом пространство вокруг себя, метнули со скрипом и шороховатым визгом каменья-катапульты, выстрелили свои дротики баллисты. Однако через час, как раз к новому залпу бомбард, стало уже очевидным: стены цитадели слишком плотны и крепки, если их и далее обстреливать подобными ядрами, то на это уйдут недели. А как ругался командир Конрад: «Стоять в лагере, здесь никто особо не хочет..»

Поняв что привезённая артиллерия почти не наносит никакого существенного урона, ибо ядра привезённых уже бомбард — малы и при выстреле оказывались маломощны, а катапульты и баллисты почему то имели канаты и кожи, то ли отсыревшие, то ли старые и «растянутые…», — «рыцарь-лекарь» не вникал: то Хелега, вместе с несколькими сержантами — отправили в захваченный дом, что служил им «штабом». Рыцаря-забрать телегу с лекарскими снадобьями и доставить двух госпитальеров, даже силой, что в палатках станут лечить лечить раненных — прямо близ цитадели. Сержанты должны были поторопить с доставкой орудий повышенной мощности.

Сев в пустую повозку к сержантам-Хелег отправился с ними в порт, благо городок пиратов был не слишком большим, а улицы довольно прямыми. Подъехав к зданию так называемого «штаба», рыцарь-лекарь, остолбенел: на двух установленных торчком больших брёвнах и перекладине-висело пять ополченцев, что привёл с собой один из баронов, возможно даже именно тот, кого пришлось пинками гнать из базы иовитов, под Гамбургом. Над их головами на стене «штаба» красовалась надпись сделанная углём: «Нарушаешь приказ? — присоединяйся!»

Сержанты бывшие в повозке стали объяснять: вчера, после того как наконец высадили десант из ополченцев и кнехтов, и начались всякие «случаи»-от затаскивания девок под лодки на берегу, до разграбления лавчонок и обычных домов. Городские ополчения, более дисциплинированные — сразу приспособили под зачистки города от остатков пиратов, а вот «баронские» отряды никто не хотел брать себе в помощь, из-за их низкой дисциплины. Пока спорили кто с ними пойдёт и на какую «операцию», эти бойцы сами себе нашли занятие и вскоре начали пылать дома — уже почти по всему городу. Пришлось храмовникам, создать из своих «штурмовиков» и сержантов — комендантский отряд и занять, как основные пункты входа и выхода города, так и отлавливать особо буйных из «баронских дружин». Некоторых, что были сильно пьяны и сопротивлялись-просто зарубили алебардами. Особо с ними никто не церемонился, после нападения пьяных ополченцев — на рыцарей и сержантов орденов. Тех что висели-поймали в одном из богатых домов, туда храмовники хотели переместить собственный штаб в городе, однако обнаружили «упитых» баронских слуг — на все требования показывающих голые зады и швырявшихся, в рыцарей храма, собачьим калом. Их выволокли из дому и повесили здесь, перед зданием бывшего «штаба»-как местом через которое проходили многие солдаты заходящие в город, для наглядности наказания.

Наконец добрались до причала. Там уже стояла вторая каракка из орденской флотилии и именно возле неё толпились и ругались люди. Вдалеке в море маячила самая крупная из каракк, что служила флагманом храмовникам и от неё постоянно отходили барки и прамы-полные людей на сундуках и ящиках.

Хелег быстро нагрузил в повозку все необходимые врачевательские припасы, но госпитальеры, которых он должен был забрать-пока ещё не прибыли и по этой причине, оставив возницей сержанта, «рыцарь-лекарь» пошёл смотреть с остальными зеваками на выгрузку «большой бомбарды», появления которой под стенами цитадели пиратов-так ждал командир Конрад.

Огромный ствол, длинной — в телегу с лошадью или более, и как казалось, полуметровым калибром — покачивался на канатах на деревянном кране для выгрузки, однако почему то тяжкий груз никто не опускал. Как оказалось бомбарду закрепили и иовиты, что с нею и возились на корабле-пошли искать ещё нескольких помощников, так как грузчики при кране не были уверены что смогут удержать бомбарду сами, при укладке её на специальную тягловую телегу: что была раза в полтора длиннее обычной и с широкими колёсами, и стояла прямо под зависшей бомбардой — запряжённая шестёркой лошадей.

После перебранки между двумя сержантами — иовитов и меченосцев, а последний — требовал ускорить выгрузку, дабы уже сегодня установить орудие и завтра с утра начать обстрел твердыни пиратов, было принято решение одним из лейтенантов иовитов, командовавшим погрузками на каракке: начать сейчас, при помощи меченосцев опускать бомбарду на телегу.

После краткого инструктажа со стороны грузчиков и их командира, люди входившие в команду при кране дружно схватились за канаты: как те, что стояли у крана на причале, так и державшие канаты на самой каракке, что бы бомбарда не сильно качалась и не цеплялась за детали корабля. Раздалась новая команда и все стали ждать когда развяжут очередные узлы что удерживали орудие. А потом…потом-за пару секунд всё изменилось: бомбарда — мигом свалилась на телегу и разбила её так, что задняя часть телеги развалилась, а передок, где обычно сидели возницы — испуганные кони поволокли сквозь людей толпу окружавших погрузку. Раздались вопли на пристани, когда лошади сбили и затоптали нескольких человек у себя на пути, после чего, быстро стуча копытами — шестёрка коней пропала на улицах пиратского города.

Державшие канаты на корабле свалились в воду и кто кричал о помощи, а иные быстро захлебнулись, сразу набрав в лёгкие воды при неожиданном падении. Вопли, паника, крики были повсюду в порту. Хелег метнулся к раненным лошадьми людям и тут же понял, что под разваленной грузовой телегой и упавшей бомбардой-лежит раздавленный человек! Как он там оказался и зачем, было неизвестно, но то что тело его почти точно разделёно огромным стволом на две, практически равные части-не вызывало сомнений. Возле телеги, крича и размахивая руками валялись ещё около десяти человек и Хелегу, вместе с подскочившими санитарами-пришлось волочь их по сходням на соседнюю каракку, где были устроены каюты госпитальеров, специально оборудованные под походный лазарет.

Вышедшему через полчаса на пристань «рыцарь-лекарю» меченосцев, сообщили сержанты: трое, из тех что держали канаты и свалились в воду-утопли, может и больше. Одного из обслуги орудия — раздавило бомбардой, ещё двое погибли при столкновении с испуганными лошадьми. Два десятка людей попали в лазарет — как сбитые конями, так и выловленные из воды. В стволе бомбарды обнаружились трещины в заварных швах и теперь не имеет смысла её использовать, скорее надо думать как загрузить назад-на каракку откуда её так неудачно выгрузили.

Хелег уселся в повозку, на которой прибыл и проехав мимо виденных ранее повешенных мародёров-направился к капитану Конраду доложить об «успехах» погрузки бомбарды и узнать как идёт обстрел цитадели, так как «буханье» бомбард — стабильно раздавалось ровно, раз в час.

Не успела повозка проехать пятёрку висельников, что болтались на перекладине чуть не доставая носками земли-как жуткий грохот раздался возле окутанного дымом места расположения бомбард, что уже успели установить близ цитадели разбойников и клубы дыма и пыли взметнулись во все стороны, опадая каменной крошкой и досками. Несколько небольших камней достигли и повозки, но не задев людей и лишь осыпав одну из коняг.

Возница и меченосец недоумённо переглядывались, а потом, достав свой «ухорез» из ножен, Хелег заорал: «Едем! Надо осмотреть-может придётся братишек везти на каракку!» Он настолько разволновался, что стал использовать слова, близкие ему по иному миру.

Из улочек и переулков выскакивали люди и неслись к задымлённой позиции, на которой располагалась артиллерия орденцев. Все переговаривались и пугали друг друга, рассказывая: О бомбардах пиратов, стрелах-самовзрывающихся, минном ходе-под машинерии ордена» и прочем.

Добравшись до места происшествия, можно было увидеть командира Конрада-в пыли и крови, которого обматывали перевязками санитары, а также воронку глубиной около метра и метров семь диаметром. А Вокруг неё — несколько развороченных взрывом осадных машин и десятки мёртвых тел.

— Что произошло?! — заорал Хелег подбегая к командиру.

— Не знаем сами! — также заорал в ответ Конрад, — вроде бы: или бомбардиры ошиблись при заряжании ствола, или всё же пираты смогли добраться к пороху нашему, что вряд ли…»

— Почему?!

— Да далеко от них к нам-ход копать, а старый-мы бы заметили, когда дома ночью крушили. Наши попытались с помощью верёвок — на скалу к ним залезть, с обратной нам стороны, а там: траншеи выдолблены и ихнии самострельщики, перебив двенадцать братьев-«скинули» залезших…Да…взрыв! О чём я? — Нет, брат Хелег! Бомбарды-довольно часто взрываются, к сожалению: точность и осторожность, не всегда свойственны обслуживающим их бомбардирам. Сейчас разберём сколько раненных и отвезёшь их к госпитальерам, двоих из них-нам привёз?

— Нет! Там, в порту: большая бомбарда сорвалась и разбила телегу, убив и покалечив многих. Иовиты не хотят больше возиться с такими стволами! Госпитальеров, что к нам выделили-всё ещё не было…ждём!

Командир Конрад снова помрачнел и подумав проговорил: «Плохо! Мы пока лишь небольшие сколы в стенах делаем, никак не можем пробить их или «раскачать». Без крупных орудий-тут на несколько недель работы, а их обеспечивать надо будет: людьми, провизией, оружием. Охранять, да и ополченцев куда то девать, будь они неладны! "

Вновь отправив Хелега в порт, на этот раз в обозе состоящем из трёх телег: на одной лежало два десятка трупов, на двух других-по восемь раненных. Конрад требовал обязательно привезти лекарей, на место расположения артиллерии и пока особенно «не распространяться» о взрыве, что бы госпитальеры не передумали «селиться» в палатке, рядом с меченосцами.

Когда «рыцарь-лекарь» прибыл с повозками в порт — всё так же висели мародёры, лежала на своём прежнем месте бомбарда, хотя труп ею задавленного-уже убрали, как смогли. Отдав на попечение госпитальеров каракки новых раненных и узнав о судьбе трупов погибших: а их решено было силами ополченцев и кнехтов закопать в пригородах, «рыцарь-лекарь» отправился на поиски нужной ему пары лекарей госпитальников.

Вскоре была найдены и нужная пара госпитальеров. Видимо не догадываясь что тот страшный взрыв, о котором уже переговаривались в порту все-случился на месте их будущей службы, с лёгкими смешками лекари уселись в повозку. Всю дорогу госпитальеры рассказывали что это их первый поход и им очень интересно-немного «развеяться», от скуки гарнизонных смен в лазаретах и посмотреть иные земли, пускай и такие опасные, как территории пиратов. Правда при подъезде к развороченным взрывом позициям артиллерии меченосцев-их голоса становились тише, а когда Хелег остановил повозку и предложил им сойти представиться командиру Конраду, что весь был в тряпичных обмотках, что голова так и плечи, и в таком виде: грязно-бело-красно-чёрном выглядел скорее антивоенной агитацией. Госпитальеры резко умолкли и тоскливо оглядели место куда их привезли.

Наконец они вылезли — тихие и задумчивые, подошли к командиру и вскоре вернулись, после того как он на них гаркнул «указав на будущие недостатки». Госпитальники попросили знакомого им уже Хелега и пару сержантов, помочь установить им две палатки: большую-для лазарета полевого, поменьше-для своего проживания и пока их жилища устанавливались-стали доставать из своих сумок кувшинчики и с ними подходить к бойцам меченосцев, которые благодаря лёгкости ранений оставались после взрыва на позициях.

Проходящий мимо Хелега санитар, стал объяснять почему почти весь дым и пыль развеялись и теперь на позициях, вновь хорошая видимость: «Так ведь, брат рыцарь-не хотят бомбардиры пока стрелять…боятся! Говорят, что нужно подумать-как бы безопаснее «жечь». Завеса здесь была из-за них, бомбардиров, а раз перестали-да море с ветерком близко, вот всё и унесло…так то вот.»

Побродив немного по расположению «артиллерийского " отряда, рыцарь-лекарь пошёл к командирской палатке, увидев что возле неё начинается движение. Как оказалось было решено: раз обстрел не приносит скорого результата, а копать минный ход под скальную крепость — сложно, значит, надо попробовать просто установить бочку с порохом — возле воротец цитадели и взорвать. Если ворота взрывом «вынесет»-атаковать, а вот если нет…пока плана не было.

Сержанты приволокли тележку из под овощей, с которыми торговцы ходят и взгромоздили туда вместительный бочонок, а сверху него миску с открытой «огневиной». Бочонок должны были докатить двое дюжих сержантов — под самые ворота, а стрелок из арбалета, запустить болт с горящей паклей в «огневину», после поджига последней последует взрыв.

Пять щитоносцев взялись прикрывать бегущих с тележкой сержантов и весь небольшой отряд начал движение: сразу стало ясно, что явно недостаточно было пяти двуручных щитов, да и обстреливать цитадель, с бойницами явными и скрытыми повсеместно-крайне неудобно даже из катапульт: двоих с щитами меченосцев вывели из игры первым же залпом из арбалетов-попав в ноги, а когда они присели за свои щиты — то их обстреливали до полного уничтожения. Тележка с бочонком всё таки достигла ворот, однако сержантов её тащивших-облили «варом» из отверстий над небольшими воротами и пока они вереща катались под стенами, добили. Оставшаяся тройка щитоносцев, присев и стараясь прикрыть друг друга, кое-как дошла до своих позиций.

Первый выстрел горящей паклей по бочонку с порохом, который видимо пока не приняли за опасность разбойники-не дал результата: «огневина» в миске залитая «варом», видимо отсырела. Кляня всё на свете, командир Конрад приказал просто стрелять раскалёнными на огне, болтами-прямо в бочонок и третьим выстрелом его удалось подорвать.

Взрыв!!! — Вновь жуткий грохот: комья земли и каменные осколки — полетели во все стороны. Первая дверь оказалась вырванной и застряла в решётках, что как оказалось — были между ней и ещё одной кованной дверью. Стало ясно, там на входе может быть до нескольких ещё дверей решёток, судя по размерам цитадели и с каждым разом труднее будет пытаться их взорвать, да и возможный завал из камня был помехой, или засаду-возле этого места, пираты вполне могут быстро устроить.

Пока Конрад «костерил» всех своих лейтенантов, а храмовники подошедшие поближе, лишь ухмылялись-всё успокоилось и поняв что приступа не будет, многие из меченосцев стали расходиться по позициям своих отрядов.

К командиру Конраду подошёл капитан храмовников и Хелег стоявший близко, услышал: «Братья госпитальеры хотят предложить свой вариант, надеюсь меченосцы-не обидятся?»

Командиру меченосцев видимо очень хотелось направить храмовника по крайне длинному и извилистому пути, но он, после долгой паузы и пыхтения-лишь вздохнул и проговорил: " И Каков же план у наших, братьев госпитальников?»

— Они сделают — «потравную бомбу», что может духом своим клубящимся в дыму-отравить всех, кто сделает более десятка вдохов. Говорят, что все части составные для этого плана-имеют при себе. С них-бомба, с братьев меченосцев-её установка! Обдумайте, где может максимально быть такая бомба полезной и давайте «выкурим» разбойников из их убежища: кто сдохнет от отравы, а кто-сам на нас выскочит.»

Стали шушукаться и наконец порешили: возле позиций с катапультами-ставят большую палатку. Госпитальеры привозят свои эликсиры и готовят «начинку» бомбы.

Уже через час, быстро пролетевший благодаря полевой кухне и небольшой порции пива розданной меченосцам-появились госпитальеры и начали устанавливать свой шатёр. Чуть позже прибыли три телеги, и сержанты и служки с них стали переносить — сундуки, ящики, бочонки и мешки в палатки и шатёр госпитальников. Наконец вышел старший из госпитальеров, что готовили «отраву» и попросил их не беспокоить, пока они сами не выйдут и не покажут сделанное.

В связи с тем что солнце стало уже заходить, капитан Конрад вызвал комендантскую роту. В отличие от остального города, где комендантами были храмовники, все лагеря меченосцев охраняли сами «братья меча» и назначив пароли и определив места для «скрытых братьев», то бишь небольшие засады вокруг лагеря, на случай внезапной вылазки пиратов-отправился отдыхать.

Хелег же, как и многие с ним из меченосцев, уселись метрах в тридцати от шатра госпитальеров и стали смотреть как в нём суетились изготовители «потравы пиратов»: в наступающей темноте шатёр отлично изнутри освещался большим костром и тени мечущихся лекарей радовали новизной происходящего зрителей вокруг.

— Гляди ка-да они псалмы читают и чего то там делают…ну, руками! — вдруг возвестил сосед Хелега и указал рукой на одну из сторон шатра.

И действительно, госпитальеры стали водить хороводы и громко, явно что бы слышали в лагере-распевали гимны. Потом двое из них взяли колокольчики и стали в них звонить, а самый толстый, как казалось по его тени-мерно отбивал удары на небольшом барабане.

— Ахаха, ну точно-орден «братьев шаманов», — расхохотался Хелег, примерно представлявший для чего нужен весь этот «театр» и начавший догадываться, почему госпитальеры не участвовавшие особо в событиях в городе, сейчас всячески хотят привлечь к себе внимание и показать свою значимость в походе. Для этих то целей и отправили показушную группу: работавших не в удобных корабельных лабораториях-где их бы никто не видел, а полевых условиях и шатре, при сотнях свидетелей из иных орденов.

— Зря ты так…сие: мудрость великая и перст Божий! — неожиданно сказал один из старых сержантов и поднял палец, указывая на пасмурное ночное небо.

Ещё несколько часов госпитальеры: что-то «варили», звенели, кружили хороводы и пели гимны. В конце концов меченосцы разбрелись по своим спальным местам, чаще всего в соседних захваченных домах-где оставались многие их хозяева, обеспечивавшие утренние трапезы солдатам.