Сергей и Кассий, чуть не в прыжке, вломились в калитку дворика соседних трёх домов, где сейчас квартировали диверсанты “теневого” отряда экзархата.

Петляя по улицам как зайцы, в опасении встретить ещё нескольких убийц из числа стрелков баллистариев — они добежали до “своей территории” и буквально влетели внутрь ухоженного выметенного дворика, что укрывался под тенью огромного ореха.

Все стоявшие в патруле диверсанты и те, кто отдыхал за ужином под открытым небом – вскочили на ноги и схватились за оружие, думая что лангобарды совершают ответное нападение.

–Идиоты! – проорал собравшимся людям запыхавшийся Кассий, пока Лихотатьев устало валился на ближайшую скамейку и стаскивал с себя бригантину и рубаху, что бы лично осмотреть рану. – Зовите Боэция! Срочно! Командира задели болтом самострела!

Пока диверсанты бросились в поисках отрядного медика, пока его привели, вместе с холщовой медицинской сумкой — Сергей успел ощупать синяк возле раны и понять что ничего страшного не произошло.

В суматохе происшествия, испуге от того что по глупости попал в засаду, нервной перебежке к базе диверсантов — сложно было понять насколько тяжело ранен и лишь сейчас, сидя на скамейке внутри ровного квадратного дворика, Лихотатьев понял что его опасения были напрасны.

Болт не торчал в руке и не пробил насквозь мышцы, лишь прошёл по касательной чуток разрезав кожу и немного повредив мускулатуру левого предплечья. Кости не болели и вряд ли вообще были задеты. Сильной кровопотери, из-за плотной ткани рубахи и того что ранку боец зажимал пальцами руки – удалось избежать.

—Везучий чертяка! – тихо пробормотал себе под нос командир диверсантов и почти бесшумно рассмеялся, не от шутки, а что действительно, удачно отскочил. – Признание пришло — уже засады на меня ставят.

Прибывший Боэций, после короткого осмотра, начал деловито обрабатывать рану какими настойками из деревянных баклажек. Провёл вокруг раны тряпицей, смоченной уксусом, от чего сильно запекло и распространился специфический запах.

—А это зачем? — спросил раненный, после того как немного пошипел из-за неприятных ощущений вызванных уксусом.

—Против заразы невидимой! — важно подняв палец в небо объяснил Боэций. -- Староримские солдаты, ещё времён Сципиона Африканского – всегда получали в легионах уксус: что бы им руки смачивать или раны протирать, дабы невидимые отравы не проникли и не расслабили желудок и не стали усугублять гниением раны!

–Дезинфицирование! – хлопнул себя по лбу, здоровой правой рукой, Сергей. – Док, тогда просьба... мыло есть?

–Чего?

–А, ну да – вы же в банях маслами моетесь, я помню... Хм... Найди, пожалуйста, сухого креплёного, максимально градусного вина и ещё и им, как сейчас уксусом, протри мне рану, включая и сам её эпицентр, хорошо?

Медик странно посмотрел на командира, видимо переводя “эпицентр” как Эпический центр – но сходил и принёс горшок с настойкой на орехе, в котором было, по словам хозяйки дома где сейчас обитался Боэций, крепости в два раза больше обыкновенного вина.

Под внимательными взглядами собравшихся диверсантов, от ранения никто не застрахован, к тому же всех уже развлекал байками, о происшествии в городе, Кассий – Боэций ещё раз смочил чистую тряпицу, на этот раз ореховой настойкой и провёл по ране Сергея максимально осторожно.

–У антов так принято? – поинтересовался врач.

–Ага. – кивнул головой Лихотатьев. – Уксус тоже применяется, но реже – чаще максимально крепкоградусные напитки, что всю заразу выжигают своей крепостью – внутри и снаружи... Док, что со мной?

Боэций немного помедлил с ответом, ещё раз посмотрел на рану, прежде чем окончательно закрыть её повязкой с вкладышем с густой мазью и наконец произнёс: “Болт прошёл вскользь. Яда я не обнаружил – обыкновенно он сразу меняет край раны или сильно воняет, по крайней мере те что я видел прежде – ничего этого нет. Пробито мясо, но не сильно. Кость не задета. Кровь, сгусток внутри руки – сойдёт недели за две. Это же время поболит, но всё пройдёт – если каждый день обрабатывать уксусом... Ну и настойкой ореха, если Вы так считаете необходимым.

Следующие дни, в захваченном городе, Сергей передвигался с отрядом охраны из пяти своих бойцов, где всегда присутствовали, в разное время как начальники телохранителей – Кассий, Ратсимир, Вадилла, Авалия.

Вариантов, о том кто совершил покушение, было несколько и пока не появились железные доказательства рассматривали всерьёз два из них: Гонорий излишне психанул после оскорбления на заседании в оффициуме или всё же лангобарды имеют мощную агентуру внутри города и могут, хотя бы иногда, сами проводить диверсионные акты против командиров экзархата.

При обсуждении с диверсантами планов по дальнейшей своей работе, Сергей и прочие офицеры смогли выработать ещё несколько “фишек” при проникновении в город и использовании “гасила” при атаке на стражников. О чём Лихотатьев и рассказал Скалии, когда тот попросил начать подготовку к захвату нескольких крепостиц у важных мостов – и городков сполетского герцогства, что граничили с недавно захваченным полисом.

Использовать гасило следовало, при разных обстоятельствах, как кистень или болло: кистеневым ударом оглушать безшлемоного противника или даже убивать его, болло швырять под ноги лошадям лангобардов и таким образом валить животных и всадников на землю, где и приканчивать шокированных людей.

–Можем снимать металлические детали с телег уже после проникновения в город, на поясе завяжем лишь бичеву или длинную петлю из жил. – Пояснял свою мысль, командующему армией экзархата, Сергей. – Можно, наполненный медью или серебром, кошель – в качестве груза: и взятку сунуть и приманить стражу куда в таверну на выпивку, где “гасилом” из верёвки и этого самого кошеля и утрамбовать ударом по кумполу, или придушить, связать пленника!

Получив разрешение действовать по своему усмотрению, но сообщать обо всём Скалии – в течении четырёх следующих суток диверсанты захватили для экзархата три крепостицы на мостах, где засели, в окружении, примерно по полудюжине стражников и пять небольших полисов, с численностью населения – от пары сотен человек до полутысячи.

Для стражи крепостиц на мостах – диверсанты разыгрывали сценку: с одной телегой, тремя беженцами внутри неё что убегают прочь “от зверств имперцев”.

Видя что рядом нет крупных отрядов имперцев, стража обыкновенно спускалась немного прибарахлиться вещами беженцев и без опаски открывала воротца своих укреплений, смело выглядывала из них и видя что никого нет, ну, кроме трёх мнущих шапки хмурых небритых селюков – уже смело, как “настоящие мужики”, показывала свои немалые брюха вне стен крепостицы.

Получасовой разговор со слезами, беглецов: о том как туго в тех землях куда пришли чёртовы ромеи. Осмотр вонючих селян, у которых не было с собой даже кухонного ножа – лишь дешёвые верёвочные пояски с массивными грузами в виде амулета или чего ещё.

Стрелки наверху быстро бросали таращиться вниз и зевая спокойно смотрели вдаль, отходили на другой конец бастиды.

После чего раздавался короткий свист третьего из “пейзан”, что за стрелками всё это время наблюдал и опля! Пояски селюков немедленно распускали узлы, “гасила” шуршали в воздухе и не успевали стоявшие у телег лангобарды понять что происходит – как их вырубали поставленными ударами в висок, кадык или затылок.

Потом диверсанты вооружались кинжалами и мечами, топориками поверженных врагов и тихо входили внутрь крохотных примостовых укреплений в плащах убиенных – начиная зачистки многоуровневых крепостиц ничего не ожидающих, расслабленных на италийском солнце, длиннобородов с луками...

Мосты переходили под контроль экзархата и теперь по ним без проблем можно было переводить большие массы войск ближе к Сполето или Нарни, снабжать их тележными или лодочными караванами с припасами.

При захвате полисов тактика диверсантов была похожа, но со своими особенностями: туда диверсанты заходили как богатые купцы что спешат прочь от зверств мародёров ромеев.

Светили на воротах кошелями с серебром или, всего раз, даже выданными на эти нужды золотыми солидами – но всего парой штук на брата.

При осмотре стража видела солидных, богатых людей в отчаянии, что со скарбом и, главное, монетами – еле спаслись прочь от отморозков головорезов экзарха, чёртова ставленника Константинополя.

Оружия при них привычно не было, зато кошели массивно свисали на кожаной петле пояса из жил, кожи или шёлка – когда как.

Просьба от “купцов” помочь им устроиться в городе, подсказать где найти себе квартиру или харчевню, подругу безотказную – и немедленное приглашение от новоприбывших в полис: “что бы и господа стражники с нами провели время, просим-просим!”

В самых крупных полисах диверсанты сперва спаивали “дружеских” стражников, а лишь потом вырубали на улице гасилами из кошелей и поясов, иногда просто ударами в шею.

За столом можно было услышать много интересного о службе у герцога Тразимунда и того, ждут ли в городах от него помощи или нет, каковы опасения по армии экзархата и нет ли сведений о том не идут ли Северные лангобарды на помощь своим южным сородичам.

Болтуны за столом рассказали, что прошёл слух что у Тразимунда сейчас армия разделена на сполетскую, где его личная дружина и капуанскую – там он собирает наёмников с Севера, что привозят ему кораблями негоцианты. Сперва пойдут в бой наёмники, а уж за ними – личная дружина герцога.

В малых полисах дело доходило лишь до приглашения стражнику вместе пойти в таверну: в ближайшем тихом месте стражника вырубали и в их одеянии возвращались к воротам и немедленно их зачищали.

Потом скакал конный гонец к обыкновенным нумерцам, что прятались рядом в лесу, на указанном диверсантами месте – и вскоре городок уже захвачен людьми экзарха.

Крепостицы у мостов захватывали трое на телегах и пятеро их прикрывающих, прятавшиеся в полях у мостов.

Города брали отрядами по пятнадцать-двадцать диверсантов, что бы пока первая группа держала ворота и тихо зачищала стражу, их товарищи, раньше обычных бойцов нумеров проникли в полис и смогли по-тихому обезвредить как можно больше вражеских бойцов.

Пока что “схема” работала и все лангобарды в городах, с диким ужасом, таращились на появляющихся, словно бы из ниоткуда, всё новых бойцох империи которые непонятно каким образом уничтожали стражу на стенах и воротах – и врывались в город практически мгновенно и без привычного во всё время боя, гама и криков.

Во время частых разговоров с жертвами из стражи в кабаках, Сергей сообразил, по их рассказам – что противник сам не понимает как города так быстро сдаются и почему стражники не оказывают яростного сопротивления: кто грешил на магию, кто на чертей что стали служить императору Константинополя, “о чём ему уже сообщали родственники с Севера! – там черти целые тысячи наших ветеранов разгоняли своими ужасами...”

Понемногу территорию сполетского герцогства начинала обуревать паника и люди перестали верить в военные таланты герцога Тразимунда.

Он сам, по слухам, впервые в своей карьере не рискует немедленно отвечать противнику, так как тоже опасается что тут что то не чисто и хочет разузнать больше что за противник сейчас напал на него: почему его бойцы не удерживают крепостные стены и ворота, как получается что имперцы внутри города оказываются почти что мгновенно? В подкупы он не верит, в силу, прежде пугливых на поле брани ромеев – тоже. Остаётся только магия.

Сергей сообщил о полученных сведениях об армии герцога Скалии и тот подтвердил, что уже Папа и экзарх ему также сообщали вестовыми: Тразимунд готовит два мощных ударных кулака – пеший отряд наёмников с Севера, что сейчас быстро формируется в Капуе, бывшем личном владении Тразимунда и второй, основной, где будет много кавалерии лангобардов – в Сполето.

–Второй отряд самый опасный! – объяснял идею Скалия, показывая Сергею депеши на табличках от Феодора. – наёмники нас потрепют и ослабят, а через сутки налетит кавалерия длиннобородцев и станет бить службу провианта и снабжения, загонять нас в города – как в своё время Тотила поступил с Велизарием и Нарсесом! Когда подойдут пехотинцы герцога, то все городки станут в осаду и будут ими захвачены поочерёдно. Стоит подумать как нам поступить, двойного удара, тем паче от столь разумного государя как Тризимунд – мы можем и не выдержать!

К сожалению, без потерь отряду Лихотатьева не удалось обойтись: кроме одной группы отряда что охраняла штаб и поместье в самом экзархате, пришлось потерять ещё семь человек из числа раненных – тех кого всё же зацепили в схватках самые бойкие из стражников полисов, что всё же замечали неладное и готовы были дорого продать свою шкуру.

Сейчас под командой Лихотатьева находилось не более тридцати бойцов и Боэций, что не был диверсантом и которого берегли как единственного настоящего лекаря отряда.

Раненных сопроводил в валентудинарий в Равенну Вадилла: он попросился туда сам, так как у славянина начались очередные осложнения с ногами – видимо его собственные раны заживали не так хорошо, как всем он говорил и нервотрёпка и беготня, при захвате городов, сказывались на его самочувствии.

Вечером дня когда отправляли повозки с раненными в Равенну, в помещения что занимали диверсанты, вбежали галопом Кассий и Авалия. Они тащили под руки непонятного человека с мешком на голове, что волочил ногами по земле и лишь громко мычал.

Потребовав что бы присутствовали лишь офицеры а прочие не мешали, прибывшие затащили своего пленника в сарай и пригласили, жестами, Сергея и офицеров пройти за ними.

–Кто это? – сурово спросил командир, совершенно не желавший что бы его бойцы втихаря “доили” негоциантов города или просто не понравившихся им людей. – Что он вам сделал?

–Не нам, тебе! – хмыкнул Кассий, пока гот деловито развязывал пленника. Сорокалетнего мужчину с длинными сивыми волосами и большой залысиной, хорошо выбритого, но какого то помятого жизнью, словно бы не раз “встававшего” после многочисленных падений на пути.

Пока пленника садили на скамью и тумаками заставляли внимательно выслушать угрозы Авалии и Теобальда, что грозились сделать его скопцом если он попытается их обмануть – Кассий вкратце шёпотом, на ухо Сергею, объяснил ситуацию: вместе с родственником Поллиодором они стали проводить начальное расследование по поводу покушения на командира диверсантов и секундацерий скутаторов, на одной из пирушек “веронцев”, узнал что Гонорий каждый день отправляется за город, в неприметное поместье под охраной конных ветеранов своего нумера.

Поллиодор затесался с ними и оказалось что там, среди полей и оливковых деревьев – расположилась неизвестная группа воинов, все в неприметной одежде, но при этом с самострелами, кинжалами, мечами.

Секундацерий и Кассий отправили туда несколько “слуг” с корзинами со свежим хлебом, из числа диверсантов – и те определили их как наёмных убийц, которые пьяными шепчутся что лишь Гонорий их наниматель и заказчик, прочие – лишь его свита.

–Вот эта скотина, напившись – плакалась прочим, на вилле: что Гонорий дал ему в морду за то что завалил “работу”неделю назад! – стал орать Кассиодор, пнув пленника под колено, что тот взвыл. – Командир, это же он по нам тогда выстрелил болтом!

–Не я! Не я... – заорал пленник, брыкаясь на скамье. – Это ошибка, я пьяный был! Мы не убийцы, о нет – просто слуги господина Гонория! Ездим за ним, помогаем...

–В чём? – спросил строго Сергей, смотря глаза в глаза схваченному мужчине.

Тот стал юлить и что трындеть о каких странных работах по чистке гардероба Гонория и прочей лабуде.

–Тебе конец! – зарычал Авалия и начал медленно “выжимать” большими пальцами глаза пленнику. – Говори тварь, убью! Всё рассказывай! Твоя голова медленно лопнет как глиняный горшок, не жди скорой смерти...

Кассий смеялся и тихо рассказывал что они ещё с Поллиодором узнали: Гонорий в бешенстве и практически не стесняясь содержит на личные деньги данных неучтённых никем бойцов, после провала первой попытки убийства Сергия все замерли, но Поллиодор и “слуги”, что приносили вино и еду на виллу от имени Гонория – говорили что наёмники шепчутся: “Сейчас у противника много работы и вскоре те совсем станут заняты – можно будет повторить атаку.”

Тут же, под истошные крики пленного, новая идея пришла в голову Лихотатьева и он вышел из сарая в поисках Ратсимира. Попросил того переодеться и замазать сажей лицо, лишь бы зубы хорошо были видны.

Вызвал Кассия и объяснил “номер” что сейчас разыграют на допросе. Зашли с ромеем внутрь в сарай и громко объявили: “У тебя время пока песочные часы не истекут, после – отдадим тебя на ужин нашему главарю!”

Задержанный криво ухмыльнулся и стал что-то бубнить, потом пожал плечами и объяснил что его бьют и он себя оговаривает, а на самом деле он простой слуга из дома Гонория и ничего больше... Было видно что подобные допросы ему не в новинку.

Грохот в двери сарая и Лихотатьев, изображая испуг, бросается с криком к ним: “Хозяин прибыл. Голодный! К чёрту этого идиота, он ничего не знает – отдадим хозяину и всему конец...”

Ворвался, бешено вращая глазами Ратсимир: в своём фирменном медвежьем тулупе, полуголый мускулистый гигант, с зачернённым лицом и подобием пены на щетине.

–Где жратва? Где моё мясцо на ужин?! – взревел гигант, бросаясь, в пару длинных прыжков, к замершему в ужасе на скамье человеку. – Этот? Почему такой худой?! Ладно, на какое варево сгодится, да и кости можно погрызть...

Кассий и Сергей носились “в испуге” по сараю, пока Авалия и Теобальд, давясь от смеха, кое как, в полруки, отвешивали шокированному наёмнику, оплеухи.

Ратсимир тряс его за плечи что голова ходила кругом, поднимал, вместе со скамьёй, над землёй пола – потом бросая вниз. Делал вид что примеряется зубами к пальцам, громко клацая – типа на пробу откусить, и вообще, вёл себя как самый настоящий варвар-каннибал.

–Скаж-ж-ж-у, всё скажу! – завопил в отчаянии пленник. – Стойте! Я многое знаю! Скажу-у-у...

Ещё немного поиграли в цирк-шапито. Но после пары оплеух от Авалии наёмник окончательно решил говорить и начал.

Гонорий нанял их ещё до похода на Юг против сполетского герцога: им следовало прикончить главу нового отряда экзархата и его ближайших офицеров в Равенне – Гонорий обещал что это никто расследовать не станет благодаря его связям с патрициатом города и вскоре убийцы, с хорошей наградой, смогут покинуть экзархат.

Потом случился поход и планы изменились: Гонорий пару раз пытался узнать о передвижении врагов но терпел неудачу и попытку, переодевшись лангобардами умертвить имперцев “случайным нападением из засады в лесу” – решили отменить.

–Неделю назад он нас поселил, сразу после захвата этого мерзкого городка, в поместье в низине, у реки! – заливался соловьём пленник, под внимательным взором “хозяина”Ратсимира, которому всё это и выкладывал. – В тот же день мы только прибыли и немного выпили вечером, как Гонорий прибыл с парой охранников, наорал на нас и потребовал что бы немедленно выдвинулись в город, пароли для патруля на воротах он дал – и застрелили... – Вот его!

Убийца кивнул головой в сторону всё это время молчавшего Лихотатьева. Гонорий чётко описал во что будет одет и как выглядеть жертва. Объяснил что скоро цель станет идти от форумной площади в сторону трёх домов, у крепостных ворот.

–Мы ему попытались объяснить что следует немного разведать и понять что к чему, полис сегодня только захвачен и полно военных и патрулей, все дёргаются по любому поводу – зачем такая спешка: проще через несколько дней, без суеты... Но Гонорий плевался и кидал в нас табуреты! Пришлось бегом отправиться в город и ждать на крыше домов, у развилке к воротам, жертву.

Лихотатьев улыбнулся – это многое объясняло: убийцы не выбирали подолгу место “работы”, не успели отследить привычки и охранение жертвы, вообще ничего! Гонорий, в бешенстве после скандала на совете просто отправил их сразу после прибытия “смывать кровью Сергия” свой позор и они банально завалили дела, эксцесс исполнителя – так как ни города, ни своей жертвы толком и не знали. Сергей – везунчик! О чём он и ранее догадывался...

После провала засады Гонорий сам испугался и запер своих наёмников на вилле, так что они не мешали, всю неделю, диверсантам и их командиру шерстить крепостицы при мостах или ближайшие городки.

–Он, вот его, – трындел без умолку пленник, глядя преданными глазами пса в сторону Ратсимира и тыча головой на Сергей, – всё равно собирается прикончить! Он ему как кровник! Вчерась говорил что в суматохе похода можно будет внезапно окружить где на улице или во время ночного рейда. Говорил, что вы ночами действуете и спокойно прикончить одного из вас в темноте не составит труда, а если возьмём в плен его – обещал тройное вознаграждение...

Сергей отозвал своих людей на другой конец сарая и стал совещаться: “Гонорий не успокоится, значит надо его успокоить!”

–Убить командира нумера экзархата? – удивился Кассий. – Я не уверен что это возможно... Разве что как этот идиот тарахтел, втихаря и ночью, с бородами и в одежде лангобардов, так и то – на нас Скалия всё равно подумает...

–Рано! – согласился с ромеем Сергей. – Пока вариант проще: захватим виллу и загасим всех местных киллеров на ней, потом оставим толстый намёк Гонорию что бы боялся. Думаю, ему хватит на пару месяцев испуга, а там и поход закончится и мы, в Равенне, как поквитаемся!

Пинки в живот и по ногам связанного убийцы и требование рассказать об условных сигналах при возвращении на виллу.

Оказалось что их всего несколько: одежда из запылённого чёрного материала, явно не новая, но добротная – жилет из кожи, плащ, платок на голове. Кроме того, стоит у калитки где ошивается до полуночи баллистарий, свистнуть: длинный-короткий-короткий.

–Там всегда с самострелом кто дежурит. – пояснил пленник.

–Обманешь, сварим в чане! – коротко сообщил Сергей, снова глядя глаза в глаза убийце. – Но учти: сперва сварим ноги, потом руки и лишь в самом конце – прочую тушку... Не обманывай нас.

–Нет-нет! – затрясся всем телом пленник. – Клянусь!

–Хорошо! Готовим выход. Пойдут все имеющиеся ветераны самой первой группы... Прочих, пожалуй, оставим пока здесь, они не в теме. – отдал приказы командир диверсантов и вышел прочь из сарая.

Через пять часов начался рейд на указанное пленником поместье: Авалия и Лудигер сходили на начальный осмотр, под видом патруля имперцев из нумеров и вернувшись подтвердили информацию.

–Там сейчас четверо сидят, явно ждут кого, скорее всего нашего “болтуна”. – Авалия важно провёл ладонью по усам, вытирая их после кружки воды. – Может и ветераны, но скорее всего всегда работали убивцами: мало военной сноровки, вооружение сугубо убийц – кинжалы и самострелы, метательные ножи... Походят больше на испуганных шакалов, чем голодных волков. Особо воевать там не с кем, можно было бы и под видом проверки патруля всех схватить и где в поле и прикончить...

Когда Луна стала заходить за частые облака – направились всемером к вилле у реки. Осторожно осмотрели парк и сад при вилле с холмов у города, потом разделились на группы: Сергей, Авалия и Кассий идут к калитке и свистят для того что бы впустили, Ратсимир и Лудигер заходят с низины у реки и крадутся к зданию, Теобальд и Аудульф перебираются через ворота и также, по дорожкам, стремятся к зданию.

Подошли к калитке. Лихотатьев выдал короткую тихую трель: длинный-короткий-короткий.

Замешательство и странные шорохи за дверью калитки, звук вставляемого в спешке в самострел болта и осторожный вопрос: “Фрой, ты?”

–Угу...

–Чего так долго?

–От хозяина, – хрипло, чуть слышно прошептал Сергей, стараясь копировать слова пленника лежавшего сейчас в сарае, – нам премия золотистыми солидами, в честь скорой работы... Впускай!

Россиянин перебросил через дверь один золотой кругляш и буквально, как только тень в лунном свете мелькнула за той стороной двери – Авалия подпрыгнул в высоком прыжке и заскочив на забор, выстрелил, одной рукой, из наладонного арбалета в согнувшегося у земли наёмника, что поднимал солид с камня дорожки.

Стон и наёмник валится вниз: Авалия оказался метким стрелком и болт попал идеально в шею: враг умер не столько от сильного яда, что был в крохотных отверстиях болта, сколько от механического воздействия самого металлического жала.

Гот перепрыгнул внутрь поместья и после крохотной паузы при осматривании территории, отпер прочим товарищам калитку.

Крадучись вошли внутрь. Распределили роли и стали врассыпную пробираться к дому – одноэтажному особняку метров на двести, расположившемуся буквой П среди цветочных кустов и сосен, каждая метров в двенадцать вышиной.

Когда все диверсанты оказались внутри, решено было закинуть лёгкого Кассия и Аудульфа на крышу с самострелами, дабы они могли сверху прикрывать и наблюдать за ситуацией во дворе.

Собак не было и пленник ранее сообщил что кроме пятёрки наёмников, прибывших из Равенны – никого внутри поместья нет. Слуги или торговцы заходили лишь днём и им не разрешалось оставаться на ночь.

Осторожный стук в дверь и когда её отперли, совершенно не спрашивая кто, видимо внутри дома считали что кроме своих никто к ним заходить ночью не станет – зажимание рта ладонью и вытаскивание человека за шиворот из дверного проёма.

Авалия парой ловких ударов по затылку вырубил брыкающегося мычавшего наёмника и пять диверсантов влетели внутрь дома тёмно-серой массой.

Ничего интересного не случилось: одного из наёмников нашли спящим на циновке в дальней комнате и тут же спеленали его же собственным плащом. Последнего из обитателей дома обнаружили сильно пьяным в винной комнате при доме, где он приканчивал третий двухлитровый кувшин янтарного греческого вина.

Удар в голову сшиб пьяницу лучше любого градуса и он, тащимый могучей дланью Ратсимира – присоединился к товарищам валявшимся в главной комнате поместья.

–Допрос! – объяснил свои действия Лихотатьев. – Лудигер на пост – станешь у калитки, пока пара на крыше дома смотрит что бы к нам не было никаких непрошеных гостей.

Вырубленных наёмников приводили в себя водой, имеющейся, в огромном глиняном кувшине во дворе.

Но сперва допрашивали ранее спящего, что сейчас, с кляпом во рту – таращил глаза и пытался понять что вообще происходит.

Авалия и Теобальд, как самые опытные в деле допросов – быстро наваляли оплеух и пару раз съездили в живот кулаком. Потом покричали в ухо, продемонстрировали лезвия своих кривых кинжалов и пообещали их накалить на огне очага и медленно срезать, ломтями, мясо со своей жертвы.

–Кто такие, что здесь делаете? – начал Лихотатьев.

–Торговцы из Равенны! – зашептал, правда очень громко и истерически, “соня”. – Считали что после того как полис вернулся в лоно империи сможем немного подзаработать...

–А где ваши товары, слуги, повозки?

–А.... Хм... Ну, пока ещё в пути. – выкручивался пленник, пока ему угрожали, горячим металлом оружия, гот и герул.

–Понятно. Тебя ослепить, как любят делать в Константинополе? – решил ускорить допрос Сергей. – Одного вашего мы задержали в городе. Догадываешься кого? Он многое пояснил о вашей шайке. Второй – сейчас беседует с нашей парой, вне дома – много интересного добавил к описанию отношений с Гонорием и заказах на убийство, меня например. – командир диверсантов ткнул себя пальцем в грудь. – Быстрее думай, тормоз!

Захлёбываясь рыданиями и постоянно причитая, как женщина, свалившись на колени на доски пола дома, пленник начал рассказывать что знал.

Они встретились впятером в Константинополе года три назад – кто сбежал от арабов из Карфагена, кто от булгар на Истре – но большинство были ромеями или италиками и колесили между Римом и Константинополем, в поисках работы в качестве охранника, доверенного гонца тайного письма или обыкновенного убийцы.

–Военный опыт имеете? – спросил, кривясь от презрения, Авалия, слегка пнув ногой под зад говорившего.

–Да! Я и Фрой были баллистариями, в северной армии императора, но сбежали – после того как хан булгар окружили передовые части, до разгрома самого государя... – кивнул головой пленник.

–Что здесь делаете? – вернул разговор, в нужное ему русло, россиянин. – Как оказались в экзархате?

–Мы часто работали на разных патрикиев из Константинополя что приезжали в экзархат. Иногда помогали примицериям стать новыми командирами нумеров, подрезав старого на отдыхе у моря, иногда – приканчивая соперников у какой любвеобильной куртизанки или делая заказчика единственным кандидатом на наследство.

–Гонорий?

–С ним сработались месяца четыре назад. Ему нужна была сплочённая группа о которой он мог навести справки и мы подошли. Помогали ему собирать информацию о его офицерах и конкурентах из соседних нумеров, кое-кого – того...

–Меня как заказывал трибун? – снова Лихотатьев ткнул себя пальцем в грудь.

–Что? Э-э-э-... не мне, Фрою – он был исполнитель в ту ночь!

–Как?

–Просто сообщил что следует немедленно прикончить указанного человека: передал точное расположение домов где он появится – как после выхода с форумной площади, так и где окажется при ночёвке – оставалось лишь сделать засаду и всё решить. Дал точный расклад по одежде и причёске, лицу. Требовал всё сделать в тот же вечер. Обещал солид исполнителю!

Далее четверть часа, пока Ратсимир и Авалия “расспрашивали” прочих пленников, все разговоры были лишь о наёмниках и их работе: в город прибыли после армейцев, засели на вилле и в город старались на заглядывать – лишь по заказу Гонория.

Постоянно получали припасы и рабынь от нанимателя, но тот пока, после провала с убийством Сергея – просил их не отсвечивать и меньше пьяными болтать даже между собой.

–Но сидеть скучно, делать нечего – вот немного и разговаривали о том что было... Фрой облажался и Гонорий был сильно зол на нас всех. Фрой старался сам что разнюхать о жертве и втихаря, пару раз, ходил в полис без разрешения.

–Ага, при “слугах” Гонория зря трепались... – мысленно ухмыльнулся Лихотатьев. – Длинный язык – верная смерть!

Никакой особой опасности, после услышанных признаний, от наёмников для себя диверсанты не увидели: обыкновенные труженики кинжала и самострела, убийцы и охранники, смотря как заказчик пожелает в конкретном случае.

Немного военные, но очень немного – больше бандиты широкого профиля. Держатся вместе бандой, но навыков довольно мало. Неосторожны, судя по тому как примитивно ставят посты в поместье.

–Мы зря испугались тогда! – констатировал Кассий на совете, после того как пленников связали и обыскали дом. – Нам всюду мерещились равные нам арканиты, а на самом деле просто обыкновенные кинжальщики и совершенно безумный Гонорий, с поехавшей от ненависти к тебе, командир, крышей... Всё!

Действительно, после захвата пленников и их допроса всё виделось несколько иначе чем неделю назад – проще и обыденнее, не так страшно, скорее грязно и муторно.

Гонорий психанул после подзатыльника на совете и вместо того что бы использовать убийц когда диверсанты будут заняты выше крыши “работой”, направил их сразу же, без времени на качественную подготовку к заказу.

Случился промах и трибун снова запаниковал, решил всех спрятать и самому залечь на дно с попыткой новых атак на диверсантов экзархата.

–Что будем делать? – поинтересовался Кассий и все обратили взор на Сергея.

–Когда к ним приходят слуги от Гонория, приносят припасы?

–Утром, после того как мимо проедет конный разъезд разведчиков которые патрулируют дорогу на Равенну.

–Ратсимир и Кассий, возвращайтесь за Фроем, или как там его – тащите сюда!

–Что на постах у ворот сказать?

–Обмен варваров на своих пленных – они должны понять.

Через полтора часа, на вилле у реки – четверо наёмников стояли на коленях перед диверсантами, со связанными назад руками.

–Турнир! – неожиданно для всех объявил Сергей. – На то, кто из вас самый... везучий! Сперва отборочные бои, потом победители между собой – кто выживет того и выпустим в ночь. Узнаем что “везунчик” вернулся к Гонорию – зажарим, на медленном огне и вот он, – жест в сторону лыбящегося гиганта венеда, – лично продегустирует ваши копчёные телеса. Старт!

Фрой дрался первым, со своим товарищем-баллистарием: оба начали с остервенением душить друг друга, потом пинать, уже валяясь на полу и отчаянно хрипя и плюясь слюной во все стороны – наконец Фрой, дважды, лбом ударил соперника по “турниру” в переносицу и тот видимо потерял сознание.

Озверевший бывший товарищ по банде прикончил его металлическим подсвечником: размозжив голову до вмятин в черепе и кровавых брызг во все стороны. Диверсанты молча смотрели на это соревнование для выживающих в экстренной обстановке.

Вторая пара дралась более отчаянно – с частыми визгливыми укусами, откушенными пальцами и ушами, ударами пальцами в глаза и внезапными подсечками – с громким стуком падения на пол. Попыткой схватить за волосы и рывком содрать скальп с черепа.

Финал минитурнира. Фрой против длинноволосого, окровавленного, с откушенным ухом, и почти невидящим левым глазом, наёмника: сперва первые частые неприцельные удары и короткие крики. Далее неожиданная подсечка Фроя и удушения полуослеплёного врага, ещё несколько часов назад бывшего если и не другом, то знакомым и неплохим – всё же несколько лет вместе промышляли рисковой работой.

Запыхавшемуся Фрою дали топор в руки и потребовали что бы он отрубил головы всем своим мёртвым товарищам. Что он безропотно и выполнил, как сомнамбула. Наёмник был в состоянии некоего шока – скорее послушная тварь чем человек.

–Ты счастливчик! – намекнул, интонацией, Лихотатьев пленнику, когда тот отдал топор и с совершенно пустым взглядом уставился на окруживших его мужчин. – Прежде чем уйдёшь, просто добрый совет: вали вприпрыжку из Италии и вообще, не связывайся больше с Гонорием или нами... Второй раз – мы можем тебя всё-таки сварить, заживо.

Наёмника отпустили лишь после того как Кассий, кровью из тел обезглавленных наёмников, начертал большими буквами, на стене напротив главной двери дома: “Гонорий – кайся и молись! Всему время греха и расплаты! Жди!”

Гыгыкающие диверсанты к рассвету вернулись в город и после короткого объяснения со стражей на воротах, пошли на собственные квартиры, где всё ещё располагался их отряд.

Благодаря удачному стечению обстоятельств и инициативе родственников, Кассиодора и Поллиодора – они смогли быстро понять кто направил на них убийц, обнаружить самих наёмников и ликвидировать, по крайней мере эту, угрозу.

Сон до самого обеда, после ночного происшествия и бессоной трудной ночи. Кто-то трясёт Лихотатьева за плечо.

–Командир, у меня три новости – вставай!

Перед циновкой Сергея, на коленях, стоит лыбящийся Кассий и его буквально распирает он желания выговориться.

–Что там? – сладко потягиваясь и начиная разминку ещё лёжа, спрашивает Сергей.

–Прибыл с проверкой нашей армии сам экзарх, Феодор Второй! – смеётся тихо ромей, помогая командиру встать с циновки. – Второе – он хочет видеть тебя на сегодняшнем ночном совете: я принял табличку с сообщение, от вестового посланного Скалией. Но главное, третье, но пожалуй, по ценности для нас – первое!

–Не пугай! – улыбается, как чеширский кот, россиянин.

–Гонорий срочно приболел, после того как навестил виллу где мы вчера ночь провели, Поллиодор сам к нам приходил рассказать – трибун лично попросил срочной ауедиенции у прибывшего экзарха и умолял сменить его на посту главы “веронского” нумера. Сваливает в Равенну на лечение и есть шанс что уже не вернётся руководить! Рвался в рейд как бык, и неожиданно сгорел как свеча... ай-ай-ай.

–Какие ми нервные... – снова осклабился Лихотатьев. – Так испугался голов на столе и надписи на стене?

–Наверное. Родственник говорит что он, буквально весь белый – выскочил прочь из виллы, запретил кому заходить туда и лишь его личные слуги стали наводить там порядок. Обычных телохранителей или слуг из нумера – всех выпроводили прочь! После посещения виллы у Гонория трясутся руки и дрожит веко левого глаза, сам весь какой дёрганный стал – не смог сперва воды напиться, руки расплескали половину кубка!

На вечернем общем военном совете командиров в оффициуме приграничного полиса, настроение у Сергея ещё сильнее улучшилось: его нахваливали Скалия и Гунтрамн, хвалили командиры которые вместе с ним участвовали в захвате прочих городков.

Экзарх Феодор буквально сиял и несколько раз выступил с речюгами о том что экзархат и империя ещё вернут себе исторические области Италии и сапожок лангобарда – сменится на них сандалием настоящего ромея!

–Мы, вместе со Скалией, решили утроить количество бойцов вашего отряда, Сергий! – при всех объявил Феодор на общем ужине, продолжающем совет. – Вы получите дополнительные фонды в ближайшее своё возвращение в Равенну, заодно и пополнение арсенала вашего подразделения! Мы посчитали, что после возвращения в столицу экзархата вам стоит заполучить и новое звание, и так как ваш отряд выполняет задачи что ранее были под силу лишь нумеру, то и трибуна или комита – вполне честно вам присвоить, а в перспективе – возможно даже доместика с правом проведения самостоятельных рейдов...

Россиянин в краткой речи поблагодарил за доверие и пообещал честно выполнять свой воинский долг и дальше. Всё как в старые добрые времена...

–Нам следует чаще распространять слухи что у нас имеется некая мощная магия, что заговаривает, ночами, стражу варваров прямо через стены и те ничего не могут поделать против нумеров экзархата! – потребовал Феодор. – Суеверные лангобарды вполне могут поверить такой околесице и начать опасаться нас чуть не до колик в животе, давайте этим воспользуемся! Ну и главное, к чему я к вам всем приехал...

Экзарх предложил всем выпить пару глотков вина из своих кубков. Но все сидящие за столом, после его слов, постарались не злоупотреблять великолепным густым бордовым напитком в ожидании основной темы встречи на совете.

–К вам движется, из Капуи, тысяча наёмников, что на Севере рекрутировал для своих нужд Тразимунд! – сообщил новость Феодор. – “Блуждающие бандиты” из числа безземельных лангобардов и прочих варваров Севера. На территории Тусции герцог Сполето собирал их для нападения на Рим, но сейчас ему не до этого и портами Пизы и Ливорно они доставлены в Капую, а оттуда – уже выдвинулись к вам. Тразимунд пообещал их лидерам что земли которые они отберут у нас – смогут оставить себе и варвары готовы драться очень отчаянно. Для варвара получение собственного надела – главное достижение в жизни, они готовы на многое ради подобного успеха! Сам герцог быстро собирает всё большую собственную дружину у Сполето, но пока не понимает почему его города так быстро нам сдаются и нет прежде известного “сопротивления длиннобородых” что славились своей отвагой в боях. Он опасается магии и отправляет на первую крупную битву наёмников, которых не жалко...

В молчании все переглядываются, оценивая важность полученных сведений.

–Тразимунд уже имеет при себе около тысячи кавалеристов и вчетверо больше пехоты, но ждёт итогов рейда “безземельных” на вас. Если удастся их разгромить, думаю Тразимунд не решится на собственную атаку и станет сидеть в обороне у Сполето. Но если наёмная тысяча вас потеснит – готовтесь к худшему: в течении пары дней прибудут и люди ополчения земель самого Тразимунда и его личная дружина – и тогда бои станут ужасными! Отразите “блуждающих” и получите передышку для подготовки к нападению Тразимунда! Старый пёс не рискнёт на вас налететь сходу – он боится...

После ухода Феодора, тот собирался ещё немного осмотреть город и принять просителей, а уже завтра, ранним утром, вернуться в Равенну – начался второй этап военного совета, непосредственно создание плана отражения грозы.

После непродолжительных дебатов решили что экзарх прав и стоит сперва купировать нападение безземельных лангобардов-наёмников, благо по численности они явно уступали основной армии Тразимунда и были, как надеялся Лихотатьев: хуже организованны, разобщены недавно назначенными командирами разных племенных кланов, не имели дисциплины отряда что давно находится в боевом строю.

Скалия объявил что основные силы экзархата останутся оборонять треугольник у реки: приграничный первый захваченный из городов и пару недавно освобождённых полисов. А также все переправы через реку.

–Если Тразимунд всё же нападёт одновременно с “разбойниками”, мы сможем упредить его внезапное выступление мощной обороной! – объяснил своё решение командующий армии экзархата в походе.

На отряд в тысячу лангобардов, что шли из Капуи, в основе своей пеший – решили послать тысячу триста бойцов пехотинцев, двести кавалеристов и... Всех имеющихся людей Сергия.

–”Армянский нумер” и наёмные отряды присланные нам из Рима в полном составе. Они вроде бы ранее с этими лангобардами воевали в Тусции, а значит могут знать повадки командиров еретиков ариан или внедрить к ним кого из знакомых германцев – шпионами. Добавлю лёгкую кавалерию луканцев, что сможет служить разведкой на дорогах и помогать имперской пехоте, метая дротики во врагов или преследуя обращённого в бегство противника. – завершил заседание, уже около полуночи, Скалия.

Ночью диверсанты спешно готовили свои повозки к выезду: собирали вооружение и припасы, сговаривались о дежурствах в качестве охранения имущества и тех кто станет править повозками и осуществлять сами диверсии.

Выехали с первыми лучами света. Сперва плелись в хвосте колонны имперской пехоты, потом, после моста через реку что сами недавно диверсанты и захватили – Сергея вызвал к себе Гунтрамн, который и командовал отрядом выставленным против “блуждающей тысячи” и начался очередной военный совет, прямо на лошадях – в сёдлах.

Гунтрамн сообщил что лангобарды из Капуи уже стоят лагерем возле самого дальнего из недавно захваченных имперцами городков, примерно в суточном пешем переходе. Скорее всего попытаются отбить город с помощью кого из жителей и своего тотального преимущества в людях – в городке не более полусотни стражников, в основе своей раненных или старых, всех молодых и здоровых забирают для полевых сражений и штурмов командиры нумеров, в городах стражей остаются больные или выдохшиеся старики.

–Попробую перекупить варваров! – показывая на суммы со звенящими монетами, что покоились на его лошади, объяснял Гунтрамн. – Обыкновенно длиннобородые очень жадные, но вот то что Тразимунд уже обещал им земли и власть на них... Могут и послать, если честно.

Договорились что Сергей пойдёт вместе с переговорщиками в сам лагерь, с ним будут ещё несколько из его людей – они не станут лезть в переговоры, этим займутся чиновники Гунтрамна, но зато осмотрят как можно пристальнее отряд врага и территорию лагеря у города.

–Возможно удастся повторить ваш подвиг на Севере, когда в ночном бою вы напугали кавалерию длиннобородых и они бежали прочь из лагеря, отказавшись от всего нападения! – пожимал плечами Гунтрамн.

Как понял Сергей, никакого плана на сражение у командира пока что не было и в помине, и вообще, он был человеком сугубо мирным, гражданским – надеющимся скорее на опыт своих офицеров, чем на собственные силы.

Лагерь лангобардов, у недавно ставшего имперским полиса – стал виден за несколько миль на практически идеально ровной территории: несколько выстроенных большими кругами повозок и телег, странные сооружения из брёвен и досок, какие непонятные насыпи.

На инженерное искусство совершенно не походило, но всё равно – штурмовать, даже столь аляповатое и бессмысленное защитное препятствие – стоило бы больших сил и потерь.

Гунтрам приказал выстроить своих людей что бы лангобарды смогли увидеть насколько крупный отряд им станет противостоять и понемногу начал тихо молиться: о том что бы живым вернуться после переговоров с еретиками арианами, которых он почитал за сущих чертей.

Лихотатьев взял с собою на переговоры Авалию, Теобальда, Кассия, Ратсимира – начальный план у него был готов и он попросил всех взять лошадок каких поплоше, которыми можно было пожертвовать в случае чего и набрать красного острого перца, по паре стручков на каждого.

–Чего?! – вытаращились на него все. – Это же дорого! Зачем дарить этим скотам перец?! Может их ещё гарумом на блюда угощать, что бы стали цивилизованнее...

После краткого выяснения отношений стало понятным что ромеи знают лишь индийский “азиатский” перец в горошинах, а тот что имел в виду Сергей – им Колумб ещё не привёз.

–У-ху-ух... – выдохнул тяжело Сергей. – Тогда так: берите тряпицу на палке, размером с локоть мужчины и кувшин с уксусом – самым ядовитым и крепким что найдёте, самым жгучим!

Поехали делегацией в лагерь у полиса: пятеро диверсантов, Гунтрамн и его шестеро чиновников и телохранителей, несколько офицеров “армянского” нумера и старших наёмников папства.

Издали стали махать золотистой тряпкой и орать по лангобардски что они послы и хотят вести переговоры.

Лагерь. Оказалось что он не так прост как виделось издали Сергею: вагенбурги соединены между собой вырытыми меж низеньких холмов, в два человеческих роста, окопами и бревенчатыми, не столько баррикадами, как прежде думал сперва диверсант, скорее противокавалерийскими “ежами” – брёвна и доски мешали напасть на лагерь со стороны удобной дороги кавалерии, а сам лагерь можно было долго оборонять за тремя самостоятельными “кругами”из повозок и холмов, меж которых и проходили подобия низеньких насыпей и окопов половинчатого профиля.

В своё время Атилла смог противостоять на Каталаунских полях, именно за подобным сооружением – западноримской пехоте и её германским союзникам.

Как и опасался Сергей, впустили всех лишь на первую площадку между трёх “вагенбургов” выстроенных треугольником, запретив ехать далее и говорить всё что желают – здесь.

Командиром варваров назвался высокий старик в длинной кольчужной рубахе-ламелляре и высоком шлеме с крыльями на нём. Но то как он постоянно советовался с ещё четырьмя воинами стоявшими сзади него, в защите попроще, но тоже с украшениями на высоких шлемах – заставило задуматься что единого чёткого управления в отряде варваров нет и каждая более-менее крупная фракция, данного “бродячего безземельного отряда”– самостоятельно ставит себе часть лагеря и особо подчиняться “не своему” командиру не будет.

Пока Гунтрамн разорялся о риске на войне и переменчивости Фортуны, и говорил что проще взять от него деньги и пойти богатыми прочь, чем получить в битве увечья, благо сильные маги, волшебники и колдуны за империю и имперцы постоянно захватывают города за одну ночь – Лихотатьев слушал что тихо шепчут друг другу офицеры наёмников из Рима.

–Я помню этого, с косичками на бороде и левой стороны шевелюры!

–Я тоже! Он начинал с ватагой в полтора десятка душ, пару раз переходил на нашу сторону в спорах с королём лангбардов, а теперь смотри – уже отрядом в несколько сотен обзавёлся и стоит сзади от их лидера...

–Да... Это голытьба и те кого в дружины герцогов Севера не взяли – скорее бандиты чем воины. Если Гунтрамн договорится, честь и хвала но если нет – они в гневе дерутся словно бы черти!

–Недолго! В отличие от дружинников – это не воины, разбойники! А разбойник живёт с налёта и добычи, и драться несколько часов, в битве, не станет – скорее сбежит!

Заметив что переговоры зашли в тупик, так как длиннобородые требовали земель и городов, власти и признания своих титулов – Лихотатьтев начал потихоньку шёпотом приказывать своим людям как им поступить.

Пока переговорщики от варваров яростно спорили и махали руками перед носом совершенно растерявшегося Гунтрамна, которому на помощь пришли жёсткие командир “армянского” нумера и глава наёмников из Рима которые сами стали орать на лидеров варваров – диверсанты намотали тряпицы на короткие палки, смочили их в уксусе и повторили, немало изумляясь, всё что сделал командир.

Проще говоря: они подняли хвосты своих кобыл и сунули им смоченные в уксусе тряпки в то самое место, “под хвостом” – что никогда света солнца не видит.

Минутная пауза и неожиданное резкое ржание. Потом лошади заметались и стали вырываться – видимо жжение наконец то их достало до предела.

Далее был цирк: пятёрка лошадей начала рваться в руках диверсантов и по команде Сергея те отпустили поводья – тут же животные ринулись скакать по всему лагерю, взбрыкивая и раскидывая людей на своём пути.

О переговорах все позабыли – смотрели на обезумевших животных что носились туда и обратно как оглашенные.

Диверсанты побежали за лошадьми, крича что это их породистые животные – их останавливали но они вырывались и показывая руками на кобыл, бежали дальше.

Лангобарды качали головами, смеялись и смотрели на диверсантов как на дураков, таких – что видели впервые в жизни.

“Дураки”, тем временем, словно бы в попытке нагнать животных – обежали почти весь лагерь и неплохо представляли как он укреплён, где высоты для наблюдения и где низины окопов, как можно ворваться в него ночью тихим отрядом диверсантов или открыть ворота строевой пехоте – для жуткой ночной резни.

Из лагеря противника выходили через четверть часа после начала “бешенства” животных: лангобарды показывали оскорбительные жесты и насмехались над неудачниками имперцами – переговоры провалились ибо длинобородые хотели земли и титулов, деньги их не интересовали.

–Что вы себе позволили на переговорах?! – ярился Гунтрам, вне себя от провала своих усилий и клоунады что устроили диверсанты Сергия. – Я жалею что вас взял с собой! Вы не умеете обращаться с собственной скотиной и я подозреваю что и командир из вас, Сергий...

–Я осмотрел лагерь перед ночным рейдом! – оборвал излияния Гунтрамна Лихотатьев. – Переговоры в тупике, я правильно понял?

–А... что? Ну да... Ещё раз, что?

–Лагерь. Мои люди его осмотрели, погоня за лошадьми – это вторично. Думаю ночью следует повторить налёт как на Севере: сейчас следует всем отдохнуть перед ночной “работой”. Поесть и выспаться, подготовить оружие... Сперва мы, диверсанты, устроим переполох и откроем ворота в лагере – в них быстро должны заскочить скутаторы нумера и наёмники в тяжёлой броне. На равнине пускай скачет кавалерия – метает дротики и факелы внутрь лагеря, старается поджечь дёрн и полотнину повозок.

Гунтрамн до самого лагеря имперцев молчал и что то хмуро обдумывал: “Хорошо. Сергий, я вам верю – вы успешный командир. Сделайте что сможете: либо мы их остановим – либо завтра или после завтра, Тразимунд и эти скоты объединятся, для общего удара по нам и тогда, конкретно нам – конец!”

Короткий совет с командирами отрядов что вышли в рейд, Гунтрамн скорее присутствовал – чем полноценно участвовал в обсуждении. Решено было не тратить сил на обустройство своего лагеря и заняться подготовкой ночного нападения – от него зависела вся кампания экзархата на Юге: в случае поражения в скорой битве – поражение практически неизбежно для всего южного похода и наоборот, победа, в скором ночном бою – позволит запугать герцога Сполето и не дать ему начать активных действий.

Договорились о времени для начала первого выступления пехоты из лагеря и сигналах огненными стрелами о том что ворота открыты и следует, метров пятьсот, преодолеть как можно быстрее – пока враги не ожидают полноценной всеобщей атаки.

Сговорились о повязках на руках и голове, где станут отсиживаться диверсанты после маршброска через весь лагерь и помогать “строевикам” в кровавой ночной зарубе.

У себя, среди повозок диверсантов, Сергей указал задачи собственному подразделению: с ним в набег пойдут двадцать четыре диверсанта, все будут разделены на группы по пять человек: лидер, три дивера и прикрывающий с тяжёлым оружием и в плотной кожаной бригантине без металла.

Командирами групп были назначены сам Лихотатьев, Авалия, Теобальд, Аудульф и бывший псилл “веронского” нумера Антоний – который отличился в недавних рейдах на крепостицы варваров у мостов и захвате небольших полисов.

Ратсимир стал прикрывающим в группе Сергея. Кассиодора командир направил главой отряда наблюдателей, которые станут следить за лагерем варваров вечером и вночи – и сообщат диверсантам новые подробности охранения лагеря.

Тем временем прочие имперцы разжигали костры и начинали спешно кашеварить, закалывали свиней и овец, наливали напитки в кубки и понемногу разминались, переодевались перед ночной “работой”.

Решено было что строевые бойцы пойдут в намотках на обуви, так проще тише подбираться к лагерю: через три четверти, после ухода диверсантов, выступят первой волной “армянский нумер” – за ним следом римские наёмники.

Уже за полночь вернулся Кассий с новостями: “Ждут! Нет сильно бухих, посты на всех воротах...”

–Хреново. – покачал головой Сергей. – Неужто весь лагерь нас ждёт в гости и не спит?

–Да нет! – замахал руками ромей. – Я не так выразился... Есть постовые на воротцах в повозочные лагеря и несколько смотрящих, на холме, у ближних к городу насыпей – но это всё! Каждый из вождей поставил свой отдельный лагерь, что бы не подчиняться прочим лидерам, ощущение что и воевать они станут скорее раздельно, чем все вместе – стоит этим воспользоваться! Ворота в общий лагерь также под охраной, но там всего по пятёрке бойцов и зайти на территорию общего лагеря, не вагенбргов – вообще не проблема.

Быстро, на сухой земле, начертили схему вражеских укреплений и сговорились командирами групп: кто и куда наступает, какие сигналы между собой и когда командир диверсантов запустит горящую стрелу в качестве сигнала нумерцам крадущимся вночи.

Кассиодор брал мощные самострелы и вместе с группой стрелков-баллистариев должен был быстро завалить “смотрящих” лангобардов, на самой высокой вышке, что располагалась на холме у самого городка.

После этого, по две группы заходят с флангов – прячась в низинах у насыпей и появляясь перед противником лишь что бы сделать выстрелы из самострелов в упор по постовым у воротец и тут же, перемахнув через нехитрые внешние укрепления, начать суматоху ночной атаки.

Пятая группа ждёт в резерве и в случае чего помогает стрельбой из самострелов или собственной атакой врукопашную – там где посчитает нужным. Ею командовал Авалия, которого среди ветеранов диверсантов Сергей уважал, за боевой опыт, больше всего.

Выход и быстрый шаг, к светящемуся кострами в ночи, лагерю варваров. Остановка на полпути и распределение куда какой группе направиться и ждать общего сигнала к атаке строенным уханием совы повторенным дважды.

Постовые длиннобородых, на самодельной вышке из брёвен и кое-как связанных огромных корзин воздвигнутых на холме, гоготали и размахивая руками активно укорачивали время скучного дежурства частыми отхлёбыванием чего веселящего из бурдюка.

–Каждый из независимых отрядов лангобардов послал по одному “своему” человеку на все посты? – размышлял Лихотатьев, лёжа в ямке у низкого разлапистого куста с чёрными крохотными ягодками и разглядывая гомонящих врагов на вышке. – Именно на то похоже... Не доверяют друг другу, ой не доверяют! Тразимунд их в спешке комплектовал и направлял на схватку просто скорости ради, слишком быстро мы его города захватывать начали. Ну что же – проверим стрелков Кассия!

Через минут десять ожидания что-то невнятное, еле слышимое, раздалось где у ближайших к вышке длиннобородов холмов и все три постовых на ней, последний раз сделав длинный мах руками, разом опали: один свалился внутрь корзины и была видна лишь его патлатая голова и борода, уставившаяся в небо. Второй свалился кулём с мукой на землю у вышки, коротко глухо стукнувшись при встрече с почвой. Третий повис на брёвнах, словно бы пытаясь достать упавшего товарища – тянул правую руку вниз. И тишина.

Россиянин приказал Ратсимиру начать сигналить, уханием совы, что пора закругляться и группы должны начать выход к заранее указанным планом точкам проникновения в лагерь: одна прорывалась через воротца с дырками, из гнилых досок и полотнины повозки, две пролазили из низины к земляным насыпям, а уже с них, как с трамплина – должны были запрыгивать внутрь самого лагеря. Последняя проникала со стороны тылового, к укреплениям длиннобородых, леса – вдоль по ручью и прикончив охрану на полутёмном посту, заходила с дальнего конца лагеря.

Сергей и его группа выскочили из куста и помчали к насыпям варварского лагеря. Забрались на них и заметили что метрах в ста, у первых воротец с огромным костром, начинается какая то заварушка.

–Аудульф и его группа! – напомнил Ратсимир то, что Сергей и сам хорошо знал.

–Да! Бежим к ним и с тыла гасим всех кто им мешает, необходимо всех неспящих бородунов быстро прикончить!

Разгон по рыхлой земле насыпи и прыжок через низкопрофильный окоп, захват руками брёвен и концы корзин с землёй, вкопанные подобием условной стены – затем втаскивание тела за данное примитивное укрепление.

Свалились на закопошившихся людей, что, как выяснилось после прыжка – при стене и дрыхли.

Тут же прикончили спящих сиками и удостоверившись что с их стороны всё тихо – быстрыми тенями метнулись в сторону Аудульфа и его людей.

–Стоим! – приказал Сергей. Он понял что костёр к которому они стремились стал гаснуть и движуха на воротах прекратилась: никто больше не боролся и не хрипел, не было ни слова ни окрика – всё закончилось. – Справились без нас, двигаем на первоначальную цель.

План был таков: по две группы диверсантов атакуют два вагенбурга из повозок внутри общих укреплений лангобардов и устраивают там переполох. Потом быстро отступают – раскрывая и ломая максимальное количество воротец всех лагерей укреплений длиннобородых, и далее уже помогают, прицельной ночной стрельбой из самострелов по вождям и командирам лангобардов, егерской стрельбой – атакующим, вскрытый лагерь, строевым имперцам из числа “армянского” нумера и наёмникам присланных Папой.

Беготня внутри насыпей и окопов, странных нагромождений брёвен и плетённых корзин с землёй – несколько десятков спящих здесь лангобардов получили удары сиками и парамерионами в горло, прежде чем диверсанты добежали до первого повозочного круга.

Ратсимир ловко забросил, подставленными руками, Сергея – на ближайшую боковую повозку и командир, вытащив одновременно два наладонных арбалета, осторожно спустился с натянутой полотнины и крадучись направился к кемарившим на посту двум варварам у калитки лагеря, состоявшей из телеги и ящиков на ней.

Два выстрела в упор отравленными болтами в кадык. Короткий захлёбывающийся звук и тела часовых-нарушителей мешками свалились у колёс телеги что должны были стеречь. Сигнал шипением прочей группе что бы заходила.

И тут началось! Сперва крики и гам в повозочном лагере в трёх десятках метров южнее, потом какое нарастающее копошение в вагенбурге куда тихо вошли люди Лихотатьева.

–Начали! – скомандовал Сергей поняв что произошло. Прочие группы не все смогли тихо проникнуть внутрь периметра вражеских вагенбургов и где-то началась ночная возня и рубка, в течении пяти минут все будут на ногах и следует начать уже сейчас пробежку внутри повозочных укреплений.

Как и в случае с Кассием – кто-то из диверсантов слишком шумел при проникновении или нарушил ранее сговоренный порядок действий – идеальных исполнительных солдат у Сергея всё ещё не было.

Ратсимир ловко растаскивал телегу, что служила калиткой в вагенбурге и заваливал её ближайшим бревном – что бы сложно было снова закупорить вход.

Сергей и прочие диверсанты его группы носились по просыпающемуся вагенбургу нанося во все стороны удары парамерионами и сиками, стараясь ничего не кричать, а лишь бить и колоть, ногами отпихивать врагов на землю и там закалывать своих жертв.

Через несколько минут рубки в тесноте, среди метающихся в ужасе варваров и постоянных тычков и криков, Сергей скомандовал своим на греческом: “Выход! К холму с вышкой как сговаривались!!!”

Сам стал прорубаться сквозь врагов, бить локтями в лицо, делать подсечки или просто, схватив за плащ – раскидывал могучим замахом по несколько человек попавшихся на пути.

Вернувшись к вышке и видя что все повозочные лагеря, даже ближайший, на который нападения не было – похожи на растревоженные пчелиные ульи, командир диверсантов направил огненную стрелу из малого лука в сторону где по замыслу располагался Авалия: гот должен был выстрелить такой же стрелой в направлении имперского лагеря и немедленно, со стрелками с длинными арбалетами – вернуться к вышке где сейчас сидел Сергей.

Они вместе станут удерживать позицию нависавшую над укреплениями варваров и стрельбой по офицерам – путать боевой порядок лангобардов в ночном переполохе.

Общие ворота лагеря были распахнуты Аудульфом и его группой. К ним, дабы запереть, подбегали по несколько человек варвары – но получив арбалетные болты, из темноты, в свои бока – падали на траву или, чаще, с визгом подскакивали на метр вверх и потом, прихрамывая и держась за брюхо, громко визжа и стеная – бросались обратно к повозочным “кругам” в укрытие.

В вагенбургах стали зажигать костры и Сергею пришлось, вместе с Ратсимиром и Авалией – направиться туда ползком и издали забросать их несколькими “лепёшками” Вадиллы: костры задымили и новые крики ужаса раздались среди повозок. Лангобарды близко к сердцу принимали такие шутки, особенно спросонья.

Варвары начали выскакивать из задымлённых вагенбургов как раз в тот момент, когда скутаторы “армянского” нумера, кхекая после трудного марша к лагерю – забегали внутрь первой линии укреплений и выстроившись уже внутри лагеря подобием “стены щитов”, мерным шагом начали общую атаку имперцев на лагерь.

–Смерть еретикам арианам! – разноголосицей неслось со стороны всё подходивших новых сотен имперцев.

Выскочившие из окутанных плотным, удушающим дымом вагенбургов лангобарды кое-как отбивались от прибывающих воинов экзархата. Но через минуту развернулись и все дружно побежали в сторону своих повозочных укреплений.

Залп диверсантов с самострелами с холма и смотровой вышки, к ним присоединился и Кассиодор и его стрелки с длинными самострелами – и дюжина варваров, в том числе и тот высокий старик в мощном ламелляре, который вёл переговоры с Гунтрамном – свалилась под ноги наступающих скутаторов “армянского” нумера.

Послышалось ржание коней и Сергей заметил в неверном лунном свете несколько десятков, гарцующих на лошадях, с факелами и дротикмми в руках, луканских кавалеристов – что дали им в помощь на этот рейд.

Кавалерия подскакивала к лагерю и метала смоляные факелы на повозки, чаще всего не доставала до них, но несколько всё же попали на полотно повозок и вскоре деревянные остовы начали чадить и гореть, когда полотнина уже догорала.

Кассий и Ратсимир отпросились и стали повторять то что делала кавалерия: создавали из палок и соломы примитивные факелы и забрасывали ими повозки трёх вагенбургов.

Вскоре “круги” загорелись и лангобарды, безумным потоком меж ущелий, горной речушкой после паводка – устремились прочь из своего лагеря в темень ночи: спасаясь от горящих повозок, задымлённого лагеря, чертей что их внезапно в нём атаковали и имперцев – так быстро с помощью магии проникших внутрь.

Стрелки-диверсанты на вышке и холмах расстреливали одетых в дорогие доспехи или самые вычурные шлемы длиннобородцев. Нумерцы и наёмники деловито резали попавших на них беглецов. Кавалерия вне лагеря встречала выскочивших в ужасе людей пиками или дротиками оканчивала их жизненный путь всего в нескольких шагах от спасительного тёмного леса. Псиллы “армянского” бросали дротики, токсоты накрывали залпами скопления длиннобородых.

Бойня. Бойня в самом лагере и бойня на пути к лесу. Это Сергей понял лишь с первыми лучами солнца, когда отправился на осмотр окончательных результатов ночного боя.

Убитых из “тысячи блуждающих наёмников”, на пути меж холмов от ручья к лесу – было не меньше, если не больше, чем в лагере. Луканская кавалерия постаралась на славу при преследовании беглецов!

К обеду подсчитали количество убитых и пленных, трофеев особо не было так как противник был славен скорее своей жаждой к добыче – чем её обладанием. Нищие – в поисках своего места в жизни.

–Комит Сергий! – приветствовал Гунтрамн главу диверсантов новым званием. – Вы поистине отменный стратег! Приношу Вам глубочайшее извинения за вчерашний срыв, просто не понял вашего замысла! Ещё раз – извините!

Лихотатьев поклонился и спросил: “Сколько?”

–Семь сотен убитых – три в лагере и четыре за его стенами, и полста пленных, чуть больше. Кавалерия всё ещё шастает по округе в поисках кого бы прикончить или взять в плен. Шикарно! Одной атакой захватить лагерь и разгромить тысячу варваров головорезов – просто отлично!

Гунтрамн веселился как ребёнок, всех хвалил и вообще было видно что после вчерашних переживаний от неудачных перговоров – он сам не свой что утром всё так здорово завершилось. Всех хвалил и обещал наградить бойцов и раненных при возвращении в Равенну.

Были посланы вестовые к Феодору и Скалии. Ждали их ответов о том что далее предпринять: оставаться на месте или выдвигаться к основному отряду Скалии что бы ждать нападения дружины Тразимунда вместе.

Однако россиянин выпросил у Гунтрамна несколько повозок и усадил на них восьмерых раненных своего отряда – троих следовало как можно скорее, в городе, под присмотром Боэция начать врачевать, прочих направить в Равенну, в валентудинарий к прочим бойцам, которых прежде отвёз туда Вадилла.

“Двухсотых”, слава Богу, пока что всё ещё не было среди диверсантов, но Отряд понемногу таял...