Демонстрация новой серии одежды знаменитого английского модельера Ганса Гаранса по праву считалась ожидаемым событием осени. На подиум под десятки софитов собирались выйти модели, чьи аккуратные лица не раз красовались на глянцевых обложках самых читаемых журналов.

По насыщенному игрой света и блеска залу сновали гости с бокалами, одаривали друг друга нежными акульими улыбками, делали лживые комплименты и обсуждали новости. Чарльз Уидмор пил шампанское, стоя в стороне от толпы, не желая участвовать в светских разговорах. Он привык к шумным мероприятиям и часто на них скучал. Собственно говоря, здесь от него ничего не ждали, Чарльз приехал по приглашению скорее из привычки, нежели по каким-то иным причинам. По залу расхаживал мистер Гаранс в нелепой одежде кричащих тонов и заявлял о себе как о создателе целого направления стиля; люди вежливо улыбались в белоснежные тридцать два зуба и задавали односложные вопросы, — впрочем, всё шло, как обычно. Чарльз не хотел даже здороваться с этим напыщенным попугаем. Сам же оделся в чёрный костюм: не истекли ещё сорок дней со смерти двоюродной сестры, которая, сложись обстоятельства иначе, покоряла бы присутствующих искренним задорным смехом.

— Не думала, что найду вас здесь, — раздался позади голос.

Чарльз от неожиданности вздрогнул и обернулся.

На него смотрела брюнетка в облегающем бордовом платье.

— О, дьявол, — разочарованно выдохнул он.

— Нет, всего лишь я.

— Вижу. Вы-то что здесь делаете? — Чарльз кивнул на подиум. — Отдаёте дань моде?

Виктория отпила из бокала и обвела языком влажные губы.

— Меня привело дело. А вас?

— Просто приехал по приглашению.

«Нас связывает смерть Неми», — подумал он, не спуская взгляда с женщины, которую по праву можно было назвать «шикарной». Судя по рубиновому колье и громко сверкающим серьгам, она любила роскошь и не отказывала себе в таких мелочах, как драгоценные камни ценой в целое состояние. Виктория Морреаф носила звание мецената, к ней обращались руководители фондов из разных стран. Ко всему прочему, люди не знали о ней почти ничего: это была тень со скромной неинтересной биографией, человек, называющий себя «бизнесвумэн», каких насчитывалось тысячи и тысячи. Гордые феминистки и светские львицы. С той лишь разницей, что Виктория спонсировала деятельность не одного молодого учёного и за годы поставила на ноги плеяду гениев, о которых, вероятно, никто никогда не услышал бы, если бы не протекция этой женщины. Чарльз Уидмор чувствовал себя неуютно рядом с таким человеком. Он интуитивно распознавал в ней силу, недоступную остальным; Виктория словно была соткана из ауры неуловимого могущества. Чарльз мог называть себя как угодно, но уж точно не дураком. Он знал, что за подобными ей личностями тянется длинный кровавый шлейф, и даже на мгновение представил, как Виктория с гордо поднятой головой переступает через трупы, и по мере тихих шагов платье из белого атласа пятнается в бордовый бархат, в коем она и стояла перед ним, с королевской осанкой и дерзким взглядом.

Наверное, на его лице что-то отразилось. Чёрная бровь Виктории поползла вверх — явный признак любопытства.

— Вы боитесь меня? — прозвучал её обманывающе мягкий голос.

Чарльз изо всех сил постарался взять себя в руки.

— Нет, — бросил парень с пренебрежением.

— Хорошо, потому что сегодня я на вас полагаюсь.

И опять её улыбка.

— В чём?

— В помощи. Я расследую дело по факту гибели Неми.

«Она специально расставила всё таким образом, чтобы я не сумел отказать», — снизошло до Чарльза. — «Но почему сейчас?»

— Вы можете на меня положиться, — обречённо выдохнул он. Где-то за тридевятью земель души бес нашёптывал, что Чарльз ввязался в крайне неприятную ситуацию и неизвестно, сможет ли выпутаться. Он не доверял Виктории. Не знал, какую игру ведёт эта женщина и какая роль в предстоящем спектакле отведена ему. Это пугало. Но трепыхаться было поздно.

За звуками музыки и шумом разговоров никто не замечал, как в дальнем углу быстро бледнеет юноша.

Виктория осторожно взяла Чарльза за локоть. Он вздрогнул.

— Не бойтесь, — ободряюще шепнула она. — Я не кусаюсь.

Уидмор не нашёл, что ответить, и повёл нежеланную спутницу ближе к подиуму. Ганс Гаранс порхал по залу, отовсюду доносился неестественный смех.

— Смотрите, — обратилась к нему Виктория. — Сюда прибыл и лорд Грэхем, член Парламента.

— Много чести для Гаранса, — фыркнул парень.

Она бросила на него одобряющий взгляд.

— В самом деле, — произнесла Виктория. — А кто спутница лорда Грэхема, интересно?

Крепкий, среднего роста мужчина, с волосами чуть тронутыми первой сединой, вёл женщину, облачённую в длинное струящееся платье, загорелую и привлекательную. разве что высокомерие в карих глазах и брезгливое выражение, каким она оглядывала присутствующих, умаляли её достоинства.

Чарльз не хотел ввязываться в бесполезный разговор, но лорд Грэхем заметил парня и поспешил поздороваться. Член Парламента не мог проигнорировать родственника коллеги, мистера Ларсена. По крайней мере, именно так истолковал дружелюбие малознакомого человека Чарльз.

— Мистер Уидмор! — рукопожатие вышло мягким. — Рад встрече! Пожалуйста, примите мои соболезнования по поводу гибели вашей кузины. Это ужасная потеря! Поверьте, я понимаю, как тяжело терять близкого.

— Спасибо, — глухо откликнулся парень, сожалея, что принял приглашение на вечер.

— Фрау Морреаф, — лорд Грэхем широко улыбнулся, переключив внимание на Викторию. — Наслышан о вас.

Виктория лишь сухо кивнула.

Несколько мгновений пересечённые взгляды силились одолеть друг друга. Мужчина смотрел на неё так, словно собирался разинуть рот и проглотить без остатка. У любого бы внутри всё перевернулось от столь плотоядного выражения, однако Чарльз готов был голову дать на отсечение, что холодный взгляд женщины резал нутро ничуть не слабее.

«Да что между ними происходит?» — растерянно воскликнул про себя Уидмор.

— Представите нас? — наконец, заговорила Виктория и кивнула спутнице лорда Грэхема.

— Конечно, — незамедлительно ответил тот. — Сара Рой. Моя невеста.

— Невеста, — зачем-то повторила Виктория, словно прицениваясь.

Чарльз не сдержался и деликатно кашлянул, снимая повисшее напряжение.

— Приятного вечера, — напоследок сказал граф и сморгнул, отгоняя наваждение. Отвернулся и повёл мисс Рой в гущу толпы. Та покорно последовала, не проронив ни слова.

— Что. Это. Было? — парень решил прояснить ситуацию.

— Это? — женщина помассировала веки. — Всего лишь Рейналф Грэхем, организатор религиозной секты под глупым названием «Дети Бога». А с ним — верный телохранитель и жрица.

— Чего?

— Полагаю, Чарльз, мы находимся в круге Ада. Нас окружают адепты его секты, только пока мне не удалось их распознать.

— Э-э-э, — он закусил губу. — Я что-то не…

— Простите, я грубо вываливаю на вас информацию, но, думаю, другого подходящего момента не представится. Видите ли, Неми выяснила, что Рейналф Грэхем создал секту, по вине которой бесследно исчезают люди. Она уже подготовила материал и собиралась опубликовать, но прежде отправилась в Марокко, ко мне. Не знаю, почему она сразу не пустила материалы в печать. Смею утверждать, Неми сильно боялась, но не столько самих сектантов, сколько участи оказаться под властью гипноза. Некоторых людей «дети Бога» зомбируют и заставляют совершать целую сеть преступлений.

Чарльз смотрел на неё недоверчиво, ожидая, что кто-нибудь крикнет: «Шутка!» Но никто не разрушал миф. Женщина ждала реакции.

— Очнитесь, — она тронула его ладонь. — Мы окружены, Чарльз.

Только после этого парень переключил внимание на толпу и заметил с десяток устремлённых на него любопытных взглядов.

— Выжидают, — шепнула Виктория. — Хозяин пока не отдал приказа.

— Выжидают чего?

— Как с нами поступить. Убить? Захватить? Отпустить?

— Я не понимаю…

«Дамы и господа!»

На подиум неожиданно выскочил Гаранс. Некоторые гости мигом отвернулись от остолбеневшего Чарльза и быстро сгустились вокруг представления. Модельер расхаживал по дорожке, что-то тараторил и смеялся собственным шуткам, принимая одобрительные кивки зрителей. К концу монолога всех присутствующих он пригласил на вечеринку и пообещал нечто удивительное, что «дорогим друзьям» должно обязательно понравиться. Однако какая именно вещь обязана вызвать удовольствие, не упомянул.

— Вряд ли я туда пойду, — сказал Чарльз. — Честно говоря, минуту назад я и вправду едва не поверил вам, фрау Морреаф. Ловко вы это придумали.

Не услышав ответа, повернул голову и заметил, что Виктории рядом нет.

Она ретировалась тихо и внезапно, воспользовавшись вниманием к безвкусной речи Гаранса.

Чарльз отыскал лорда Грэхема. Тот, поджав губы, лениво аплодировал. Его невеста в золотом тоже куда-то пропала. А, казалось бы, вот-вот здесь стояла, под руку с графом.

«Больно мне надо в этом разбираться», — подумал Чарльз с отвращением.

Дожидаться триумфального выхода моделей не стал — собрался с мыслями и живо направился к дверям. Он не хотел участвовать в глупых играх Морреаф и потакать непонятным затеям. Наверное, ей надо было выставить его дураком. Женщина сделала своё дело, а теперь сидела где-нибудь с шампанским, позабыв и о шутке про сектантов, и о ступоре «милого» мистера Уидмора, забавного в своём горе и неопытности. Проклятая Морреаф не пощадила даже частичку святого, что трогать и использовать совершенно нельзя — Неми.

«Сука!» — плюнул Чарльз в приступе гнева. — «Зачем я вообще с ней связался?!»

— Мистер Уидмор? — к нему подбежал незнакомый юноша, худощавый и измотанный на вид.

— Чего? — спросил с нарастающей злостью он.

— Нет… Ничего…, — промямлил мальчишка.

Неожиданно возле носа возникла пахучая тряпка, и жёсткая рука сдавила ею лицо. «Хлороформ», — осенило Чарльза прежде, чем он повалился на пол, забывая и о горе, и о гневе, и об усталости.

* * *

«Я не ведаю пощады, когда заношу кинжал над врагом. Прояви хоть малую долю сострадания, засомневайся — и потеряешь секунду драгоценного времени, секунду, за которую враг успеет вскочить и нанести решающий удар. Либо льётся моя кровь, либо его. Третьего не дано. Тьма обличает худшие пороки. Тьма есть жестокая правда, порождённая необходимостью».

Общественный женский туалет. Чистый, приличный, белый. Излишне белый.

Виктория сидела на захлопнутом унитазе и курила последнюю оставшуюся в пачке сигарету. Снова во рту накатила тяжесть смога, снова отрава пыталась попасть в лёгкие и горячую кровь. Но совсем скоро организм в уже привычном приступе рвоты извергнет это наружу.

Дверь туалета открылась. Лёгкие шаги сопровождались стуком каблуков.

«Настоящего врага чувствуешь на расстоянии».

Доносившаяся из зала музыка способна была заглушить шум борьбы и выкрики.

«Никто не заметит, хоть сотню человек здесь прикончи».

Враг остановился у зеркала.

«Я узнаю это ощущение…».

Виктория приподняла подол платья и извлекла подвязанный к чулку кинжал.

Холодное равнодушное лезвие. Острое, как и момент неизбежной смерти.

«Пора».

Резкий толчок в дверь, стремительный разворот, взмах руки, бросок…

Лезвие вошло в плечо Сары Рой до основания.

Вскрик с одной стороны и судорожный вздох с другой.

Виктория прижала ладонь к открытой ране. По всей длине левой руки шёл глубокий порез. Сара, скрипя зубами, вытаскивала из плеча кинжал.

— А вы не промах, мисс Рой, — улыбнулась Виктория, размазывая тёмную кровь, которая нещадно заливала платье и кафельный пол.

— Меня предупреждали, что с вами опасно вести войну, — ответила женщина, вздёрнув острый подбородок и выравнивая дыхание. Мускулы её лица непроизвольно дёргались от боли.

— Но я люблю сильных противников, — продолжила Сара. — Люблю этот чудный аромат. Вы узнаёте его?

— Аромат азарта, — понимающе кивнула Виктория. — Спор на выживание, риск!

— О, да. Я не сдаюсь, фрау Морреаф. Никогда не сдавалась. Так же, как и вы, полагаю.

Лезвие покинуло воспалённую плоть и со звоном упало.

— Вам известно, кто я? — поинтересовалась Виктория.

— В узких кругах вы персона почитаемая. Нам говорили, чтобы мы были начеку.

— Вы знали, на что шли, когда убивали Неми Ларсен.

— И всё ради этой девчонки? — Сара с разочарованным видом развела руками. — Какой-то там писаки? Из всех существующих в мире сект вы выбрали именно нашу. Могли бы обратить внимание на кого угодно, на сатанистов, например, но решили воевать с нами. И всё — из-за Неми Ларсен?

— Какая разница, где таятся причины моих поступков?

— Нет, просто любопытно… Как такая женщина, надо сказать, великий человек — и вместе с жалким ничтожеством! Неми Ларсен… Да это же просто бред! Смехотворно!

Сара облизала пересохшие губы. Повертела нож, словно раздумывая, использовать ли его снова, но тут же опустила.

«Рано».

— Не люблю разглашать о предпочтениях, — ответила Виктория. — Но вам открою правду. Всё дело в скуке. И в чувстве прекрасного. Неми была произведением искусства. Убив её, вы бросили вызов лично мне. А я не отклоняю столь любезных приглашений вступить в поединок.

Женщины кружили по просторному туалету в стремлении предугадать поступок друг друга. Каждая готовилась нанести смертельный удар. Глаза Сары светились жадностью. Боль в плече подогревала боевой настрой.

Наконец, первый выпад. Тонкий каблук пронёсся в каких-то миллиметрах от носа Виктории, но та успела отклониться. Кулак Сары направился в челюсть, другой — в живот; Виктория перехватила обе руки и пошла в атаку.

Внезапно дверь туалета распахнулась, и на пороге возникла высокая девушка, одна из моделей Гаранса. Её взор упал на вцепившихся дам, перемазанных кровью, на багровые лужицы… Нож Сары засвистел в воздухе прежде, чем раздался вскрик ужаса, и со смачным звуком погрузился в глотку случайного свидетеля. Дёрнувшись в конвульсии, модель рухнула на пол и обмякла. Крови на полу стало ещё больше.

— Грубо, — оценила Виктория.

— Зато эффективно, — прошипела Сара.

Они наносили удар за ударом, пока не остановились в противоположных углах.

В зале перестала играть музыка. Кто-то опять произносил речь.

Тяжело дыша от напряжения, женщины ждали следующего трека.

— Представьте, сердечко вашей милой подружки вытаскивали, когда она ещё дышала. Бедная мисс Ларсен видела собственное сердце… Жутко, да?

— Лучше скажите, кто за вами стоит, мисс Рой.

— Наверное, тот, кому вы нужны, фрау. Кто хочет добраться до вашего сердца.

— Зачем вы-то в это ввязались? Нравится быть марионеткой? — Виктория приподняла левую руку и указала на кожу: кровь уже запеклась, ткани воссоединились, и на месте былой раны образовался длинный аккуратный шрам. — Я бы посоветовала вам бежать со всех ног, мисс Рой… Но, боюсь, слишком поздно. Не в моих правилах отпускать на волю бешеного зверя.

Наблюдая за быстрым заживлением раны, Сара восхищённо вздохнула, но затем взяла себя в руки. Её предупреждали о способностях противника, и как бы странно ни выглядела мистическая составляющая их борьбы, у Сары была причина принимать это как должное, игнорируя страх.

— Привязанность — главная человеческая слабость, — ответила она. — Из-за этого умерла ваша Неми. Неужели вы хоть на мгновение поверили, что мисс Ларсен пустит материалы в печать? Конечно, вначале она собиралась доблестно разоблачить секту, но когда узнала правду… На самом деле от неё ничего не зависело. Она бы не раскрыла свой очаровательный ротик. Знаете, любовь сильно мотивирует.

— О…, — Виктория прищурилась. — Неужели в организацию вступил кто-то из её близких?

— Натаниэль Ларсен очень богатый человек.

— Отец…

— Любая религия — не более чем средство управления людьми. Власть над миллионами верующих. А людям нравится во что-то верить. Им кажется, вера превращает их в избранных, в просвещённых. Особенно тем, кто привык к вседозволенности. Богатые ищут для себя особую миссию, предназначение… И ради того, чтобы их признали высшие силы, готовы отдать не только состояние, но и собственную душу.

— Неужели всё затевалось ради денег?

— Ну, скучно, скучно! — воскликнула Сара. — За крупными суммами кроятся большие возможности. И ничто не прокладывает путь к власти лучше, чем религия.

— Вот оно что, — понимающе кивнула Виктория. — И как много людей из Парламента вошли в вашу секту?

— Мы пока только начали пробиваться.

— А тот неизвестный, кто жаждет получить моё сердце, вам помогает?

— Вы удивитесь. Он даёт очень ценные советы!

Сара оскалилась и прытким язычком провела по верхним зубам.

— Когда мисс Ларсен узнала о нём, не могла больше сдерживаться.

— Вы ведь и раньше пытались её остановить, не так ли? — спросила Виктория, хотя уже догадывалась, что произошло. — Сколько раз вы покушались на Неми?

— Трижды.

— И она трижды оказывалась невредимой.

— Когда мы рассказали об этом вашему почитателю, он очень заинтересовался.

— И подкинул вам идею, как можно убить Неми?

— Без сердца никто не может жить, даже тот, кто создал философский камень.

Уголки губ Сары дёрнулись.

— В мире нет ничего невозможного, и если нам удалось расправиться с мисс Ларсен, что помешает сделать то же самое с вами?

— А вы справитесь?

— Я всего лишь скромный телохранитель своего господина. Когда мне дают поручения, я исполняю их.

В зале вновь зазвучала музыка. Быстрая и тяжёлая, под стать ситуации.

Они напали одновременно.

Сара целилась в наиболее слабые месте, но её атака успешно отражалась. Отскочив от ударов, она заметила позабытый на полу кинжал соперницы и, изловчившись, в прыжке прихватила его. Доля секунды… Рука с занесённым оружием полоснула Викторию по щеке, оставляя рваный порез от губы до мочки уха. И проворонила момент, когда следовало увернуться. Пальцы Виктории попали по заветному нерву, обездвиживая жадную до убийства женщину. С протяжным стоном Сара осела на холодный кафель. Кинжал выпал из мгновенно ослабевшей руки. Ноги отказались держать.

Морреаф растёрла по лицу кровь и желчно сплюнула.

— Гамбит, — прошипела она под нос, сознавая, что пришлось пожертвовать лицом ради ахиллесовой пяты противника. Впрочем, кровоточащая рана волновала Викторию меньше всего; регенерация займёт время, а ответы нужно искать сейчас.

— Интересно, если я пришлю лорду Грэхему вашу красивую головку, он сильно расстроится?

Взгляд Сары сделался пустым и безжизненным, будто она уже подписала себе приговор.

— Ладно, — вздохнула Виктория. — Мне больше семисот лет, так что зря вы рассчитывали на свои силы, мисс Рой. Не знаю, кто подначил вас схлестнуться со мной, но это было очень глупо.

— Я всего лишь исполняю приказы, — сухо отозвалась женщина.

— До сего дня вы неплохо справлялись.

— Ошибаетесь, — в голосе Сары слышалась горечь. — Я выполнила приказ.

— Но вы не убили меня.

— Это не было необходимостью.

— Так вы…, — Виктория перевела взгляд на дверь. — О, Боже… Уидмор!

— Мы возложили на него особую роль.

— Зачем вам брат Неми?

— Скоро сами всё узнаете, — оскалилась Сара. — И помешать уже не сможете. Слишком поздно.

Ей не терпелось рассмеяться во весь голос, но парализованная нервная система сделала женщину беспомощной. Музыка тем временем стихла, и зал охватил шум аплодисментов.

— Я так понимаю, лорд Грэхем давно ретировался с представления, — произнесла Виктория, разглядывая ни на что не годную соперницу. — Зато фанаты вашей секты в полном составе. Собственно говоря, я сюда ради них пришла.

Она взглянула на часы.

— Две минуты осталось.

— Две минуты до чего? — удивилась Сара.

— До того, как сработают датчики дыма, и со всех потолков здания вместо воды хлынет бензин, — Виктория посмотрела вверх, оценивая обстановку. — Решайте, как хотите умереть: в одну секунду от перелома шеи или сгореть заживо?

— Дьявол!

— Говорила же, я не отпускаю бешеного зверя.

— Что вам нужно от меня?

— Я задам вопрос, и вы дадите честный ответ. Кто такая Меропа Эджворт?

Сара сглотнула.

— Она должна занять роль пророка. Творить чудеса, убеждать людей в нашей искренности… Но на самом деле…

— Да?

— Я ещё не встречала человека, который владел бы гипнозом лучше неё. Лорд Грэхем считается непревзойдённым мастером, но даже его разум оказался бессилен. С тех пор как появилась эта Меропа, он во всём её слушается.

— Почему вы зовёте её Меропой? Настоящее имя девушки — Вероника Вэйн.

— Забудьте о Веронике, — горестно усмехнулась Сара. — Существует только Меропа Эджворт.

Виктория продолжила бы допрос, но время истекало. План был расписан с точностью до минуты, и ей ничего не оставалось, кроме как выполнить обещание.

* * *

Если бы Чарльзу Уидмору сказали, где он проведёт следующую ночь, он бы набил шутнику морду.

Грубые верёвки натирали руки.

Сам он сидел на стуле.

Больше в помещении ничего не было. Кроме голой лампочки, освещавшей ободранные стены.

Сколько он спал? И сколько уже здесь находился?

Вопросы, вопросы… Их возникало сотни, тысячи, стоило человеку попасть в неординарную ситуацию. Пытаешься соображать логически — не выходит. Преследует скользкий страх, от которого никуда не деться.

Скрипнула железная дверь, и в полутёмное помещение скользнула лёгкая хрупкая фигурка. Чарльз пригляделся и понял, что перед ним стояла девушка со смутно знакомым лицом. Где-то он её видел. Но где?

— Не трудитесь, — раздался странный голос, режущий по ушам. Казалось, он не мог принадлежать этой девушке, она выглядела слишком нежно, слишком… противоречиво?

Смятение Чарльза не осталось незамеченным.

Приятные черты лица не имели ничего общего с тёмными глазами, источавшими острую неприязнь, больше похожую на злобу, нежели на простое отвращение.

— Смотри на меня! — приказала Меропа Эджворт. — Смотри и слушай мой голос!