(После выздоровления)
Привет тебе, знакомец мой кудрявый!
Прими меня под сень твоих дубов,
Раскинувших навес свой величавый
Над гладью светлых вод и зеленью лугов.
Как жаждал я, измученный тоскою,
В недуге медленном сгорая, как в огне,
Твоей прохладою упиться в тишине
И на траву прилечь горячей головою!
Как часто в тягостном безмолвии ночей,
В часы томительного бденья,
Я вспоминал твой мрак, и музыку речей,
И птиц веселый свист и пенье,
И дни давнишние, когда свой скучный дом
Я покидал, ребенок нелюдимыйг
И молча в сумраке твоем
Бродил, взволнованный мечтой невыразимой!
О, как ты был хорош вечернею порой,
Когда весь молнией мгновенно освещался
И вдруг на голос тучи громовой
Разгульным свистом откликался!
И любо было мне!.. Как с существом родньга,
С тобой я всем делился откровенно:
И горькою слезой, и радостью мгновенной,
И песнью, сложенной под говором твоим.
Тебя, могучего, не изменили годы!..
А я, твой гость, с летами возмужал,.
Но в пламени страстей, средь мелочной невзгоды.
Тяжелой горечи я много испытал…
Ужасен этот яд! Он вдруг не убивает,
Не поражает, как небесный гром:
Он сушит мозг, в суставы проникает,.
Жжет тело медленным огнем!
Паду ль я, этим ядом пораженный,
Утратив крепость сил и песен скромный дар,
Иль новых дум и чувств узнаю свет и жар,
В горниле горя искушенный, -
Бог весть, что впереди! Теперь, полубольной,
Я вновь под сень твою, лес сумрачныйг вступаю
И слушаю приветный говор твой,
Тебе мою печал, как другуг поверяю!..
Август 1855
***
Отвяжися, тоска,
Пылью поразвейся!
Что ва грусть, коли жив, -
И сквозь слезы смейся!
Не диковинка - пир
При хорошей доле;
Удаль с горя поет,
Пляшет и в неволе.
Уж ты как ни хвались
Умной головою -
Громовых облаков
Не отвесть рукою.
Грусть-забота не спит,
Без беды крушится;
Беззаботной душе
И на камне спится.
Коли солнышка нет -
Ясный месяц светит;
Изменила любовь, -
Песня не изменит!
Сердце просит не слез,
А живет отрадой;
Вот умрешь - нуг тогда
Ничего не надо.
18 октября 1855