В августе 1959 года исполнилось 40 лет со дня вооруженного восстания трудящихся крестьян Верх-Ирменской и смежных с ней — Ордынской, Сузунской, Битковской и Тулинской волостей, против кровавой колчаковской диктатуры и интервентов.
К тому времени под руководством большевистской партии и рабочего класса все губернии Сибири и Дальнего Востока были охвачены массовым партизанским движением.
Под руководством Сибирского областного подпольного комитета РКП (б), при активном участии Барнаульского, Бийского и Новониколаевского большевистских подпольных комитетов, организовалась и активно действовала мощная партизанская Красная Армия под командованием Мамонтова и Громова на Алтае и охватила революционным движением Новониколаевский, Каинский, Татарский, Тарский и другие уезды Томской и Омской губерний.
Партизанское движение в Сибири началось в 1918 году, в период пребывания у власти контрреволюционного блока эсеро-меньшевиков и областников, опиравшихся в первую очередь на войска иностранных интервентов.
Осенью 1918 года в ряде уездов Томской, Алтайской. Енисейской губерний вспыхнули вооруженные восстания крестьян и появились партизанские отряды в колчаковском тылу по всей Сибири.
Среднее крестьянство, колеблющееся между пролетариатом и буржуазией, на собственном опыте убедилось, что только Советская власть является защитницей их интересов.
Колебания крестьян дорого обошлись, ценой десятка тысяч расстрелянных и замученных белогвардейцами и интервентами сибирских рабочих и крестьян. После контрреволюционного переворота в Сибири в 1918 году белогвардейское Сибирское правительство ввело взимание с крестьян налога и недоимок за прошлые годы, начиная с 1914 года; мобилизацию молодежи в белогвардейскую армию; посылало против рабочих и крестьян карательные экспедиции, устраивало массовые порки плетьми и шомполами, истязания и пытки в белогвардейских застенках, расстреливали без суда и следствия. Полицейский произвол и кровавые расправы над рабочими и трудовым крестьянством еще более усилились после прихода к власти Колчака и установления военной буржуазной диктатуры.
Вот в силу чего за несколько месяцев режима белогвардейцев и колчаковщины середняцкая часть деревни сделала окончательный и твердый выбор и перешла к решительной борьбе против контрреволюции, развернула партизанскую войну за восстановление власти Советов. Пошла на прочный союз с рабочим классом в установлении диктатуры пролетариата.
По этому поводу В. И. Ленин говорил: «…Тяжелой ценой десятков тысяч расстрелянных и засеченных сибирские рабочие и крестьяне поплатились за свою доверчивость. Мы перенесли тяжкий опыт кровопускания сибирских рабочих и крестьян, но мы знаем, что этот опыт будет уроком для них. Этот опыт — лучший учитель большевизма для рабочих и крестьян. После него трудящиеся массы поймут что середины нет. Нет иного выбора: либо власть рабочих и крестьян — власть Советов, либо власть капиталистов и помещиков».
Летом 1919 года недовольство рабочих и крестьян Сибири режимом колчаковщины и интервентов поднялось до небывалого уровня. Известия о поражениях колчаковских войск в боях с Красной Армией на Урале проникали в среду сибирского крестьянства и поднимали еще больше боевой дух рабочих и трудового крестьянства Сибири и Дальнего Востока, вселяли в них веру в возможность скорой победы над колчаковщиной и интервентами.
Так, в начале августа 1919 года, в атмосфере всенародной ненависти к интервентам и колчаковщине, вспыхнуло вооруженное массовое восстание трудящихся крестьян в Верх-Ирменской и в смежных с ней волостях, расположенных между рекой Обью, железнодорожной станцией Коченево, в 50 км от города Новосибирска (б. Новониколаевска). Восстание не являлось случайной вспышкой, а было подготовлено всем ходом происходивших до этого в Сибири событий. В первый период установления власти Советов в Сибири в 1917–1918 гг., после Великой Октябрьской революции, в Верх-Ирменскую волость, как и в другие места Сибири, возвратились с фронта демобилизованные и в основном большевистски настроенные солдаты-фронтовики.
Многие из них у себя в селах и деревнях оказали активную помощь в установлении революционного порядка в выборах Советов, в упрочении Советской власти и в восстановлении разрушенного империалистической войной хозяйства. Солдаты избирались в сельские и волостные Советы, в кооперативные организации.
В период колчаковщины бывшие фронтовики-солдаты, вместе с другими советскими активистами и под руководством большевиков, развернули большевистскую агитацию среди батраков, бедняцко-середняцкой части населения и особенно среди молодежи, подлежащей мобилизации в армию за восстановление Советской власти. Они держали между собой тесную связь, собирались тайно на нелегальные собрания, информировали население о творимых колчаковцами злодеяниях, о положении на фронтах, о настроении трудового крестьянства в других селах, волостях, о ходе подготовки восстания для свержения колчаковщины и о действиях партизанских отрядов в других уездах Сибири.
Указания Новониколаевской городской подпольной большевистской организации о подготовке к восстанию не застали верхирменцев врасплох.
Утром 2 августа 1919 года из села Красный Яр прибыли четыре посланца с красными лентами на фуражках. Их возглавлял товарищ Бархатов (Костылев) Георгий Федорович — уроженец села Кирзы Ордынской волости (Бархатов (Костылев) Г. Ф, — член КПСС, крестьянин с. Кирзы, солдат-фронтовик, организатор вооруженного восстания в Ордынской и др. волостях Каменского и Новониколаевского уездов, потом был комиссаром 6-го Кулундинского партизанского полка, входившего в состав 3-го корпуса, которым командовал т. Громов И. В. Теперь персональный пенсионер). Они привезли извещение о начале восстания в Ордынской волости тов. Насонову — председателю волостной земской управы (житель деревни Малый Чик).
Насонов, выслушав сообщение о необходимости начать вооруженное восстание против колчаковцев, дал согласие созвать и провести собрание. Оповещение населения поручили Крылову В. В., и к обеду все верхирменцы, не успевшие уехать в поле, были у здания волостной земской управы.
Первыми пришли бывшие фронтовики и другие активисты. Делегаты-посланцы разъясняли цель приезда. Собрание открыл Г. Ф. Бархатов. Он призывал население к вооруженному восстанию против колчаковщины и к установлению Советской власти в с. Верх-Ирмень и всей волости. Вслед за ним выступили Евгений Морозов, Василий Балабанов и другие. Все собравшиеся крестьяне единодушно поддержали предложение т. Бархатова, активистов и единогласно проголосовали за вооруженное восстание. Тут же, на собрании, избрали сельский повстанческий штаб в составе: Морозова Е. П., Балабанова В. С, Дерябина Е. С, Чекина И. П., Культенкова Я. М.
Штаб взял руководство всей жизнью села в свои руки — члены штаба разделили между собой обязанности, установили круглосуточные посты на всех дорогах, идущих к селу, и у домов местной буржуазии: купца Павла Доброхотова, владельца паровой мельницы Жеребцова, попа Федора Сапфирова и у других подозрительных лиц, дежурство на почте и на церковной колокольне.
Штаб приступил к сбору оружия, собрали штук 10 винтовок старого образца, 5 штук новых трехлинейных, десятка два охотничьих берданок, несколько штыков от винтовок, клинков, разоружили милиционера, отобрали у местной буржуазии 8 штук револьверов разных систем и т. д. В Верх-Ирменском кредитном товариществе взяли пудов 35 сортового железа. Из железа решили ковать пики и для этого мобилизовали всех местных кузнецов. Ответственность за изготовление пик возложили на Костина Ф. И. и Овчинникова П. А. Штаб составил и разослал обращение к гражданам всех других сел и деревень Верх-Ирменской и смежных с нею Коченевской, Алексеевской и Тулинской волостей.
В обращении штаб извещал, что верхирменцы восстали и призывают всех крестьян присоединиться к общей борьбе против ненавистной колчаковщины и установить снова Советскую власть.
Штаб обратился с воззванием к колчаковским солдатам, стоявшим на станциях Коченево и Чик.
В соседних селах и деревнях солдаты-фронтовики, матросы и другие активисты по примеру Верх-Ирмени создали у себя повстанческие штабы и группы. Например, в деревне Плотниковой в повстанческий штаб входили: Веденский К. А., Иванов Г. И. и я (Королихин В. М.). В д. Понькиной создалась повстанческая группа в составе: Горенкова Д. Ф., Горенкова С. Ф. и Фурцева 3. Д.; в селе Ирмень — Половникова В. Г… братьев Половниковых — Александра и Афанасия; в селе Красный Яр — Скосырского А., Зотова Ф. А. и других.
По инициативе и под руководством этих товарищей в ряде деревень и сел Верх-Ирменской волости были проведены общие собрания граждан, которые избрали представителей на общее волостное повстанческое собрание. Делегации организованно, вместе с членами своих повстанческих штабов и групп, съехались в село Верх-Ирмень на собрание повстанцев, которое открыл тов. Насонов. На повестке дня стоял вопрос о свержении колчаковщины и установлении Советской власти.
Трибуной для выступлений служила пожарная машина. Зотов Федор, Морозов Евгений, Гундырев Семен. Веденский Николай и другие рассказывали о злодеяниях колчаковских банд и иностранных интервентов, об успехах Красной Армии на фронтах гражданской войны, о все расширяющейся под руководством большевистской партии борьбе сибирских партизан в тылу Колчака, о необходимости присоединения к общей партизанской армии, борющейся за установление Советской власти.
Для руководства восстанием собрание избрало волостной штаб, в который вошли: от Верх-Ирмени — Балабанов В. С, Гундырев С. И., Культенков Я. М., Морозов Е. П.; от Малого Чика — Насонов В. А.; от деревни Плотниковой — Веденский К. А.; от деревни Понькиной — Горенков Д. Ф.; от села Красного Яра — Зотов. Ф. А.; от села Ирмень — Половников В. Г.
Волостной штаб всех повстанцев взял на учет, разбил их по роду оружия на взводы и роты. Командирами взводов и рот назначили Шибанова Н. И., Епанчинцева А. Ф., Чекина И. П., Горенкова Д. Ф., Веденского К. А. и др.
Всех повстанцев штаб разбил на два отряда. Один отряд под командованием Дерябина Е. С., в который вошли все повстанцы, вооруженные пиками, вилами, литовками, топорами и т. д. Во второй вошли повстанцы, вооруженные огнестрельным оружием: винтовками, револьверами, берданками, гранатами и холодным оружием — шашками, штыками от винтовок, клинками и двумя деревянными трещотками (трещотка-пулемет). Этим отрядом командовал Кандиков С. Д. Общее командование возложили на бывшего старшего унтер-офицера старой армии Морозова Е. П.
При штабе были организованы отделы: мобилизационный, организационный и хозяйственный.
С Ордынской и Сузунской волостями, где также проходило восстание, устанавливалась регулярная связь. С повстанцами Сузунской волости связь держал Шишкин П. Г., а с ордынскими — Морозов Е. П., на него возлагалась и мобилизационная работа.
6 августа в штаб поступило сообщение, что из Новониколаевска вверх по Оби к г. Камню на двух пароходах направляется карательный отряд колчаковцев. Из Ордынска по телефону повстанческий штаб просил задержать в пути эти пароходы.
Быстро приведя отряд повстанцев в боевую готовность, организованно прибыли в село Красный Яр, где у пристани уже стояли пароходы. Повстанцы рассыпались в цепь по берегу Оби и открыли оружейный огонь. Затрещали деревянные трещотки. Пароходы отошли от пристани и направились полным ходом к Ордынску. Преградить путь карателям нам не удалось.
Прошло еще несколько дней кипучей повстанческой жизни. 17 августа связь сообщила, что большой карательный отряд колчаковцев подходит к деревне Малый Чик (в 20 верстах от Верх-Ирмени). По распоряжению волостного штаба привели в боевую готовность оба отряда, верхом на лошадях двинулись к деревне Малый Чик. Впереди мчался отряд, вооруженный огнестрельным и холодным оружием, а за ними — кавалерия пикачей.
В село Малый Чик отряды ворвались с криками «ура» Но карательного отряда ни в деревне, ни поблизости не оказалось. Жители разбежались. Горели зажженные карателями дома крестьян-бедняков, а в сборне валялось несколько охотничьих берданок.
К вечеру оба отряда вернулись обратно в Верх Ирмень. По пути никого не встретили. Было спокойно и в Верх-Ирмени. А в это время начальник Новониколаевской уездной милиции Хруцкий донес управляющему Новониколаевским уездом, что «17 августа он со своими милиционерами, прикомандированными к нему начальником 2-го участка Екатеринбургской милиции, в числе 30 человек и 130 польских солдат при двух пулеметах, под командой поручика 3-го польского полка Намысловского, отправился в сторону Верх-Ирмени и Ордынска для ликвидации появившихся там партизан. Под Малым Чиком, что в 20 верстах севернее Верх-Ирмени, от разведки были получены сведения о появлении большого количества быстро мчавшихся на конях вооруженных партизан, которые движутся от Верх-Ирмени по направлению на Малый Чик с криками „ура“. Ввиду этого отряд развернулся в цепь, повел наступление, под оружейным обстрелом неприятеля пришлось отступить и там задержаться. Здесь же были получены сведения, что партизаны заняли селения: Верх-Ирмень, Красный Яр, Атаманово, Шарап, Ордынск, Сузун и др., — где проводится мобилизация». Дальше сообщалось, что «у села Верх-Ирмень, Ордынска и других с ними смежных сел имеются артиллерия, пулеметы и что главный штаб находится в Сузуне. При отступлении из деревни Малый Чик, примерно в двух верстах от него, отряд был вновь обстрелян партизанами. Произведенным розыском стрелявших в кустарнике, пшенице и овсе найдено не было. Сколько оказалось убитыми, не установлено. В плен взято трое. Потерь со стороны отряда нет. Пленные оставлены у отряда польской армии. Милиционеры вели себя, как один, — отлично».
Так, напуганные организованной армией повстанцев, каратели сообщали своему начальству.
Воспользовавшись отсутствием членов штаба во время чиковской операции, местные контрреволюционеры, поп Федор Сапфиров, его зять А. Платонов, купец Павел Доброхотов и Платон Косолапов, владелец паровой мельницы Жеребцов, кулак Василий Цевелев и др. — сбежали в Новониколаевск, помогли колчаковской военщине и интервентам организовать большие силы белых банд и повести их в наступление на повстанцев.
Каратели от Новониколаевска двинулись вверх по Оби на пароходах, со станции Коченево и прямо из Новониколаевска — на Верх-Ирмень.
Через разведку волостному штабу стало известно о приближении этих карательных отрядов. Срочно созвали заседание штаба совместно с командирами взводов, рот, отрядов и активистов, на котором обсудили создавшееся положение. Штаб решил: ввиду неравенства сил, особенно в вооружении; бой не принимать, всем вооруженным людям отступить.
Многие участники восстания уехали на поля. Некоторые скрылись в понькинских и плотниковских логах, в полевых избушках, но так как территория Верх-Ирменской волости почти безлесная, то укрыться повстанцам было очень трудно.
22 августа карательный отряд, двигавшийся со станции Коченево, занял деревню Малый Чик, а 23-го — село Верхний Чик (в четырех верстах от Малого Чика, в 20 верстах севернее села Верх-Ирмень) и учинил зверскую расправу над населением: крестьяне дер. Малый Чик, делегаты волостного народного собрания Илюшенков Л. Л. и Шаров Н. В. были расстреляны.
В селе Верхний Чик организаторов Совета, военного комиссара Анцупова И. К., красноармейцев Стрыжакова Н. и Молокова П. тоже расстреляли.
В этот же день к командиру карательного отряда явился председатель Верх-Ирменской волостной земской управы В. А. Насонов и доложил, что в волости все спокойно, тогда как белым стало известно, что в с. Красный Яр находится конный отряд партизан в количестве 50 человек. Насонова каратели арестовали.
У жителей села Верхний Чик карательный отряд взял 37 лошадей и 20 коров. У бедноты и некоторых середняков забрали последнюю лошадь и корову.
24 августа карательный отряд в селе Верх-Ирмень торжественно встретили поп Федор Сапфиров, купцы и другие контрреволюционеры села. С благословения попа каратели сразу же приступили к расправе: согнали все взрослое население на площадь к сельской сборне, потребовали выдачи зачинщиков — организаторов восстания, а членов сельских и волостного штабов вызывали по фамилиям. Жители отвечали одно — «все зачинщики восстания скрылись неизвестно куда»… Тогда каратели потребовали указать лиц, которые присутствовали на собраниях при организации восстания, но крестьяне молчали.
Тогда начальник карательного отряда приказал построить всех людей в цепь вдоль главной улицы села (теперь улица имени Евгения Морозова) и потребовал в течение 10 минут выдать участников собраний и вооруженного восстания, иначе каждый десятый будет выпорот плетьми или расстрелян. Ультиматума испугался Толстиков и со словами «во имя бога и за правду» указал всех присутствовавших на собраниях. Он шел вдоль выстроенной цепи людей и указывал, а каратели до крови пороли их плетьми. Порка уже подходила к концу, но кто-то из граждан закричал: «Петр Силыч, ты ведь и сам тоже участник собрания». Каратели схватили предателя и тоже выпороли.
До полусмерти был избит плетьми крестьянин Крылов В. В. Ему вначале приказали дать 150 плетей, но во время порки он произнес слово «товарищи», тогда добавили еще 150 плетей.
Кулачество, поп, купцы и вся местная контрреволюция торжествовали и сделали все от них зависимое, чтобы отблагодарить своих спасителей. Каратели в свою очередь, чтобы обеспечить дальнейшую охрану контрреволюционной шайки, перед отъездом из Верх-Ирмени помогли создать волостную дружину из кулаков, зажиточных крестьян и их сынков, вооружили дружину, укрепили волостную милицию, прислали из Коченева палача Степана Жуковского, установили пулеметы и круглосуточное дежурство дружинников.
Возглавлял кулацкую дружину владелец паровой мельницы Жеребцов, которому колчаковцы присвоили чин полковника, его заместителем был купец Платон Косолапое. Дружина иногда в полном вооружении выезжала в другие села и даже в другие волости для выполнения «оперативных заданий», т. е. для расправы, грабежей и арестов, и являлась у колчаковцев надежной опорой в Верх-Ирмени.
Но местная контрреволюция знала, что повстанцы не сдались, скрываются на полях и опять готовятся к восстанию, потребовала из Новониколаевска вторичного выезда карательного отряда. Со звериной яростью влетел он в Верх-Ирмень, поставил на ноги всю местную агентуру, которая начала рыскать по полям, а каратели по их указанием производили облавы и обыски по селам в домах повстанцев. Они расстреляли тт. Половникова В. Г… Насонова В. А., испороли до полусмерти Шишкина П. Г., поймали Морозова Е. П., Кандикова С. Ф., Курушина И. А., Рядно В. А., Богданова Ф. М. и сапожника Петра Мистрюкова. Всех арестованных каратели прогнали пешком до с. Красного Яра для отправки на пароходе в Новониколаевскую тюрьму.
После отъезда карателей из села поп Федор Сапфиров в сговоре с кулаками сфабриковал протокол от имени собрания граждан села с требованием расстрела всех арестованных на месте, в Красном Яре. Получив такой протокол через кулака Цивелева В. В., начальник карательного отряда 2 сентября 1919 года дал команду расстрелять всех на красно-ярском кладбище. Каратели взяли с собой только одного из активных участников восстания Зотова Ф. А., крестьянина села Красный Яр, которого на пристани Атамановой Тулинской волости сняли с парохода и на кладбище изрубили шашками на куски.
Кулацкая дружина называлась «Дружиной святого креста». Она увеличивалась за счет сельских кулацких дружин.
Напуганные восстанием, колчаковцы и сельская буржуазия создали еще второй постоянно действующий кулацкий карательный отряд. Начальником отряда назначили Тищенко И. Т., помощниками его — И. Лапшина (сына бугринского купца) и верх-ирменского Петра Морякова. Новый карательный отряд состоял из добровольцев — кулацких сынков, которых привозили их отцы вместе с конем, седлом и торжественно передавали в отряд. Отряд именовался «Огненный меч золотых орлов».
Штаб отряда находился в доме Толстикова Д. И., а головорезы-каратели размещались в домах расстрелянных и скрывавшихся повстанцев-партизан. Все имущество партизан каратели разграбили, а скот, вплоть до кур, поели. Шестидесятилетнюю старуху Матрену Петровну Морозову каратель Петр Моряков ежедневно заставлял готовить ему пищу и за малейшее невыполнение его приказаний порол плетью. Дочь ее Вера Прокопьевна неоднократно арестовывалась и сидела в волостной тюрьме, подвергалась избиениям плетьми.
Произвол и другие зверства карателей, кулацкой дружины и милиции творились над бедняцко-середняцкими семьями и особенно над семьями расстрелянных и скрывавшихся участников восстания. Избили старика Петра Чекина за то, что его два сына — Илья и Степан — принимали активное участие в восстании, скрылись и ушли на Алтай в партизанский отряд Громова. Жена и дети Чекина И. П., выброшенные из дома, скитались по чужим избам, так как их дом подлежал сожжению. Такое же положение было и с семьей Кандикова С. Д.
В деревне Понькиной Горенкова А. Ф. от смерти спасла жена, пряча его в печи избы. Искалечен был Николай Волков, арестовали Епанчинцева А. С. и Фомина К. А., которых увезли на станцию Чик и там расстреляли.
Карательный отряд содержался за счет повстанческих сел и деревень, главным образом сел Верх-Ирмень, Плотниково, Понькино и Малого Чика. Население облагалось штрафами, поборами и грабилось, особенно бедняцко-середняцкая его часть, участвовавшая в восстании. За малейшее подозрение или невыполнение приказаний карателей подвергали штрафу натурой, отбирали лошадей, коров, птиц, имущество. На карателей работали бесплатно шорники, сапожники, пимокаты, портные и кузнецы.
Но недолго пришлось всей этой разбойничьей шайке господствовать. Красная Армия в стремительном наступлении разгромила в панике отступающие колчаковские полчища и интервентов.
Спешно эвакуировалась и местная буржуазия со своими семьями, родственниками, агентурой. Под прикрытием карателей нагрузили имуществом более ста крестьянских подвод, большинство подвод так и не было возвращено их хозяевам, и эти крестьяне-подводчики вернулись домой с одним кнутом в руках. Ко всему ужасу колчаковщины прибавилась еще эпидемия тифа, которая унесла много жизней, создала дополнительные страдания и мучения населению.
10—12 декабря 1919 года в Верх-Ирмень пришли части Красной Армии, которые крестьяне встретили с радостью, как своих избавителей. Многие повстанцы и вообще трудящиеся крестьяне нашей волости, сочувствующие Советской власти, были приняты в 35-ю дивизию Красной Армии, в составе которой пошли дальше на восток очищать Родину от колчаковской нечисти.
В скором времени вся Сибирь была очищена от колчаковцев и интервентов. Верх-Ирменский волостной революционный комитет в марте месяце 1920 года организовал похороны замученных и расстрелянных борцов за власть Советов.
В братской могиле с. Верх-Ирмени, на главной площади, где сейчас находится клуб, похоронено 13 человек: Богданов Федор Михайлович — из д. Плотниковой; Кандиков Сергей Дмитриевич — из с. Верх-Ирмени; Курушин Илья Александрович — из д. Плотниковой; Мистрюков Петр — из с. Верх-Ирмени; Морозов Евгений Прокопьевич — из с. Верх-Ирмени; Передериенко Андрей Иванович, Рядко Василий Алексеевич, Фокин Тимофей Ананьевич, Шевченко Иван Емельянович — из д. Плотниковой и четыре товарища, фамилии которых неизвестны. Трое замучены в Верх-Ирмени, а один расстрелян и был закопан в осиновом колке верстах в пяти от Верх-Ирмени, Шевченко И. Е. расстрелян в деревне Шлеповой, в, 20 верстах от Верх-Ирмени, Фокин Т. А. и Передериенко А. И. (разведчики повстанческого штаба) — в с. Ирмени.
У могилы при похоронах товарищей ораторы, выступавшие на траурном митинге, от имени присутствовавших дали клятву продолжать начатое ими дело по укреплению Советской власти, восстановлению народного хозяйства, бдительно охранять Родину.
Имена наших братьев, погибших за Советскую власть, за счастье народа, останутся в памяти поколений вечно.