Алимат сидел в соседней комнате на полу и думал о своей судьбе. Он слыхал, что простых басмачей, аскеров, отпускают. «Но я так наговорил о себе, что вряд ли это сделают со мной, - подумал он. - Что же, я поступил правильно, - убеждал он самого себя. - Если бы я не говорил правду, я бы запутался».

Алимат, опустив голову, привалился к подоконнику.

Три красноармейца сидели за столом и составляли списки на денежное довольствие. Работая, они курили и разговаривали.

Алимат слыхал за стеной громкий спор Юсупа и Сашки. Алимат старался разобрать, о чем они спорят, и не мог. Он устал, им овладело безразличие, почти тупость. Ему стало жарко, он не привык долго находиться под крышей и задремал. Совсем неожиданно, как будто из бочки, он услыхал за своей спиной грубый голос дежурного:

- Заснул! Тебя зовут.

Алимат поднялся. Войдя в комнату, он встал неподалеку от дверей. Взглянув на Юсупа, Алимат невольно вспомнил Беш-Арык, ночные беседы о счастье; тогда Юсуп казался мальчиком. Сегодня на его лице ссохлась кожа. Юсуп казался ему угрюмым, орден блестел на его груди. «Да, это уже не тот человек! Трудно мне ожидать милости», - подумал Алимат.

- Ты свободен, - сказал ему Юсуп. - Мы не расстреливаем сдавшихся.

Алимат посмотрел на Юсупа с недоумением: «Может быть, я не расслышал или не понял?» Он наклонился вперед, как бы подставляя ухо, и спросил:

- Вы пощадили меня?

- Да, - ответил Юсуп. - Ведь ты был откровенен!

Алимат бросился к ногам Юсупа.

- Юсуп! - вскрикнул он. - Я клянусь… я кровью заслужу прощение. Недалеко отсюда, в горах, стоит моя сотня. Я приведу ее сюда, до одного человека. Они такие же, как я. Пусть, как верный залог, останется у вас моя семья!

Тело его с головы до ног сразу покрылось испариной. Когда Юсуп поднял Алимата, басмач едва держался на ногах.