Утром Хамдам проснулся как ни в чем не бывало. Вспомнив про скандал, он немного скис, надул губы. За чаем, будто между прочим, Хамдам сказал Блинову:

- Хорош Юсуп! Трудный человек! Что ему надо? Горб мой! - Хамдам поколотил себя по спине и поморщился.

Блинов на это ничего не ответил Хамдаму… Тогда Хамдам заговорил о другом - на самые разнообразные темы, уже не касаясь Юсупа.

Из казармы Блинов и Хамдам вышли вместе. Хамдам поехал к себе в Беш-Арык, Блинов пошел пешком в штаб.

Уезжая, Хамдам все-таки снова решил напомнить Блинову о своих взаимоотношениях с Юсупом.

- Не знаю, что будет. Плохо! Сам понимаешь. Думай, что делать! сказал он.

Блинов в ответ молча кивнул ему головой. На этом они и расстались.

Днем Сашка появился в штабе, у Блинова, а через час вызвали туда же и Юсупа. Блинов не стал вспоминать о вчерашнем, но только угрюмо пощелкал пальцами и пробормотал:

- Обстоятельства, брат. В Москву бы тебе! На учебу. Да годик вредный наступает… Людей нет… Побудь здесь годик! В Бухару хочешь? Басмачи там, повозиться придется.

Юсуп понял, что добродушнейший Василий Егорович, во избежание всяких недоразумений, решил перебросить его в Бухару. «Опять драться с басмачами? - подумал он. - Что ж? Хоп, хоп!» Но это сейчас совсем не интересовало его. Юсуп в данную минуту думал только о том, как он встретится с Хамдамом. И что выйдет из этой встречи?

Сашка сидел тут же, возле письменного стола, посмеиваясь, покручивая усы. Он уже обо всем заранее переговорил с Блиновым.

- Слушаю, товарищ комиссар, - равнодушно сказал Юсуп, соглашаясь на предложение Блинова. - Можно в Бухару.

- Вот едет туда Лихолетов, в особую бригаду. Хочешь к нему?

- Конечно, - коротко сказал Юсуп и смутился. Ему захотелось поговорить о самом главном, что теребило его душу. Он в конце концов не выдержал и спросил Блинова: - Я поеду, а Хамдам останется? Скажи пожалуйста! Хамдам! Зачем такой человек нам?

Блинов закашлялся, почесал в затылке.

- Зачем? - загорячился Юсуп, и пятна выступили у него на щеках. - Не понимаю я. Я вижу: грязь. Говорю: грязь! Я вижу: солнце. Говорю: солнце! Хамдам? Не знаю, что у него здесь! - Юсуп прижал руку к сердцу.

Блинов встал с кресла, прошелся по комнате. При всем своем недоверии к Хамдаму он считал, в особенности после скандала, нетактичным порочить его. Поэтому он ответил неопределенно:

- Чужая душа - потемки.

- Плохой человек! - воскликнул Юсуп.

- Не знаю, - сказал Блинов.

- Что такое - знаю, не знаю? Что такое? - быстро заговорил Юсуп, вспыхивая как спичка. Он видел, что Блинов умалчивает о чем-то и скрытничает, и это вы вело его из себя. Он хотел ему наговорить сейчас много обидных слов. У него затряслись руки.

- Да успокойся ты! - заговорил Сашка, подходя к нему. - Разбушевался!

В комнате находились три человека, и каждый об одном и том же думал по-своему.

Сашка считал, что все возбуждение Юсупа вызвано личным оскорблением и что это может закончиться очень плачевно, то есть резней.

Юсуп находил, что, отсылая его в Бухару, Блинов больше не доверяет ему.

А Блинов думал о том, что Юсуп настаивает на снятии Хамдама с должности полкового командира.

Кроме своих соображений, Блинов знал также соображения Сашки, но не верил им. Он руководствовался только тем, что при сложившихся обстоятельствах совместная служба Хамдама и Юсупа невозможна. Он решил разделить их, решил перевести Юсупа и не касаться пока Хамдама.

Чтобы объяснить это, он сказал Юсупу:

- Нельзя задевать сейчас Хамдама. Сейчас враги используют это как предлог для смуты. Так? Советская власть еще слаба. Со многим приходится считаться, мил человек! Тронь Хамдама, сколько темного люда в кишлаках заволнуется! Да и не в одних кишлаках! Везде разговоры пойдут. Понимаешь? Надо считаться.

Юсуп стоял возле письменного стола точно стальной прут. Казалось, что его можно только сломать, а не согнуть. Он был глух к этим увещеваниям.

- Есть… Слушаюсь! - сказал Юсуп, чтобы отговориться. В глазах у него остался тот же упрямый блеск.

После вчерашнего скандала он не спал всю ночь и уверился в измене Хамдама. Все, что возникало у него раньше в связи с якка-тутским пленом как неясное подозрение, за минувшую ночь выросло в убежденность, основанную только на чувстве. «Как всегда, так и сейчас, у меня нет никаких доказательств, - подумал Юсуп. - А положение действительно такое, что Блинов и говорить об этом не будет. Ведь они уже выяснили! И во всем оправдали Хамдама. О чем же говорить? Бессмысленное дело. Я всем им надоел…»

Наклонившись к Блинову, точно желая влезть к нему в душу, Юсуп горячо зашептал:

- Скажи одно слово! Только одно! Веришь Хамдаму или нет? Одно слово. Одно: да или нет?

Блинов, взглянув на Юсупа, сказал:

- Нет. - И сейчас же поспешно прибавил и даже погрозил пальцем: - Но это между нами. Оснований для этого нет. Мало ли что я могу думать? А может, я ошибаюсь? Понятно?

- Понятно! Спасибо! - ответил Юсуп и рассмеялся. Будто камень упал у него с души. Но решение его не изменилось, а, наоборот, еще более окрепло. Теперь он уж не сомневался в том, что Хамдама надо убить. «Как это сделается, не знаю, но сделается, - подумал Юсуп. - Возьму все на себя. В такое дело никто мешаться не может. Все они боятся. Чувствуют так, а поступают не так…»

Для виду он поговорил о подробностях своей командировки в Бухару и, условившись обо всем, подошел к Василию Егоровичу и крепко обнял его, сказав еще раз:

- Спасибо, спасибо!

Прощаясь, он сказал, что сегодня же вечерним поездом направится в Беш-Арык, чтобы забрать оттуда свои вещи.

- Нет, этого не надо, - твердо заявил Блинов. - Зачем? Вещи тебе привезут в Коканд.

- Я должен поехать… - Юсуп запнулся, - проститься с друзьями.

- Дальние проводы - лишние слезы, - улыбаясь, сказал Сашка.

- Не поедешь! - сказал Блинов, заволновавшись. Его большие уши порозовели. - Приказ есть приказ. И я не отменю его.

В кабинете наступила тишина.

Юсуп умолк, лицо у него будто съежилось.

- Резаться, что ли, хочешь? - вдруг неожиданно спросил его Блинов.

Юсуп молчал.

Он опустил глаза, ресницы у него задрожали. Ему казалось, что все в нем кипит, как в котле. Теперь ему стало ясно, что его просто принуждают покинуть эти места. Он не раздумывал, из каких это делается соображений, хорошо это или плохо. Он был вне себя.

- Прощай! - сказал Блинов и, чуть улыбаясь, протянул ему руку. - Не горячись, потом всю жизнь раскаиваться будешь!

Юсуп ответил ему пожатием. Юсуп и Сашка пошли из кабинета. При выходе Блинов на секунду остановил Сашку, сказав:

- Смотри!

- Да уж… - пробормотал Сашка, показывая и глазами и губами, что за него пусть Блинов не беспокоится, что он не выпустит Юсупа из-под своей опеки.

- Увидимся еще! - крикнул Блинов с порога. Он проводил их до дверей своего кабинета.

Но увидеться им так и не пришлось. В этот же день Блинова вызвали по срочному делу в Ташкент. А когда он вернулся, их уже не было. Сашка сдержал слово, данное Блинову: он не отходил от Юсупа ни на шаг до тех пор, пока они не попали в Бухару.