Хью и Эорий подошли к парадному входу в королевский замок. Перед ними тут же открылась дверь, пропуская гостей внутрь здания. Мгновенно юноша окунулся в шквал музыки и громких веселых голосов, доносившихся из бального зала. Они прошли по коридору, вымощенному зеленым малахитом, минуя белые мраморные колонны. Проходя мимо большого зеркала, висящего пред входом в зал, Хью не удержался и взглянул на себя. Он так давно не видел себя в отражении.

Из зеркала на него смотрел весьма привлекательный, статный эльфиец, облаченный в красивый парадный костюм. Хью не мог не согласиться со своим новым другом, что в этом облачении он действительно выглядел очень импозантно. Юноша усмехнулся, представив себя в привычном для него смокинге. Да уж, эльфиец в смокинге – это было бы нечто совершенно нелепое. Он оправил кафтан и вслед за Эорием вошел в бальный зал.

Хью надеялся сразу же найти Уну, но это оказалось не так-то просто. В зале было множество эльфийцев, разодетых в парадные костюмы немыслимых оттенков. Юноша почувствовал себя так, словно оказался внутри старой доброй сказки, отчего все происходящее стало казаться ему каким-то нереальным.

К ним подходило множество гостей, стремясь познакомиться с ним поближе и узнать хоть что-то о том месте, откуда он прибыл. По совету Эория Хью не упоминал о том, что жил в Норгстоне, дабы не вызывать ненужной реакции. Он ограничивался лишь общими фразами о жизни в лесу. Все эльфийские дамы были в восторге от него и его манер. Некоторые из них даже высказывали желание навестить его в его лесном жилище, другие же настоятельно упрашивали его перебраться жить в Гринвуд.

Хью продолжал искать глазами Уну, но она словно сквозь землю провалилась. Наконец он увидел Эонию, сидящую за столиком возле дальней стены в окружении пары десятков наряженных дам.

Он извинился перед своими собеседниками и быстро двинулся по направлению к ней. Подойдя вплотную, он обвел взглядом собравшихся дам, но Уны среди них не оказалось.

– Ищете свою подругу? – загадочно улыбнувшись, спросила Эония. Окружающие ее дамы начали переглядываться между собой.

– Да, – коротко ответил юноша, смущаясь от пристального внимания.

– Она не дождалась вас и отправилась танцевать! – ответила ему Эония.

– Похоже, у нее просто не было ни единого шанса отказаться от этого мероприятия, – хохотнула одна из женщин.

Хью быстро обернулся на танцевальный помост. Там кружились множество пар, исполняя танец, очень похожий на вальс, сопровождающийся, однако, какими-то необычными балетными элементами. Юноша поискал глазами Уну, но в первый момент не смог ее увидеть. И тут его внимание привлекла пара, танцующая в самом центре зала. Хью посмотрел на молодого эльфийца, нежно держащего за талию свою партнершу, и чуть не подавился напитком, любезно поднесенным ему официантом.

Лицо белокурого юноши излучало поистине неземную красоту. Черты его были изумительно правильными, а кожа словно излучала свет. Одет он был в белоснежный костюм, расшитый золотом, и в высокие сапоги цвета слоновой кости. Но не это великолепие столь поразило Хью. Лицо этого эльфийца показалось ему до боли знакомым. Что-то было в нем такое, что Хью никак не мог уловить. Мысль эта крутилась у него в голове, не находя выхода. Иногда у него бывало подобное чувство, словно он знает что-то, но в силу каких-то обстоятельств никак не может вспомнить. А потом это всплывает в его сознании само по себе, стоит лишь перестать думать об этом. Хью перевел взгляд с молодого эльфа на его партнершу, которая в этот самый момент как раз повернулась к нему лицом, и совершенно остолбенел.

Это была Уна. Точнее, какая-то доведенная до совершенства ее копия. Хью и так считал девушку самой прекрасной из всех, кого ему когда-либо доводилось встречать, но эта Уна была столь совершенна, что Хью не мог подобрать подходящих слов.

Он просто наблюдал за ней, впитывая каждую черточку ее облика. Обычно прямые, несколько растрепанные каштановые волосы девушки были уложены крупными локонами в сложную замысловатую прическу, украшенную заколками с драгоценными камнями. В тон им были подобраны длинные серьги, кольца и браслеты. Ее и без того тонкая талия казалась совершенно узенькой на фоне пышных юбок, ниспадающих до самого пола. В изумрудного цвета платье ее слегка загорелая кожа еще больше контрастировала с цветом кожи всех остальных девушек, присутствующих в этом зале. Все они на ее фоне казались ему какими-то бледными поганками. Лицо Уны было едва тронуто макияжем, однако эти мелкие штришки придали ему совершенно иной вид. Хью назвал бы его аристократическим, иного слова он никак не мог подобрать. Девушка казалась абсолютно счастливой, улыбаясь своему партнеру и смеясь в ответ на его слова.

– Я смотрю, мои старания не прошли даром, – наслаждаясь видом ошарашенного юноши, произнесла Эония, подойдя к нему поближе. – Ваша подруга – настоящая королева. Неудивительно, что наш юный король не выпускает ее из своих объятий вот уже четвертый танец.

Хью словно пронзило током. Почему-то глядя на сочетание ее платья и его белого костюма, ему на ум пришло воспоминание о галерее, по которой он только что вошел в замок. Малахитовые стены и белые колонны столь гармонировали с той картинкой, которую он сейчас видел перед собой, что казалось, будто Уна была создана для этого места. Похоже, не он один заметил это.

Хью потряс головой, чтобы сбросить с себя это дурное наваждение. Он ничего не ответил Эонии и быстро зашагал к танцевальному помосту.

Когда он подошел ближе, музыка как раз закончилась. Он приблизился к остановившейся паре и выпалил:

– Я надеюсь, ты не откажешь своему другу в следующем танце?

Уна вздрогнула от неожиданности, а король удивленно обернулся на него. Он взглянул на юношу с каким-то оттенком удивления и превосходства.

– Прошу прощения, ваше величество, – быстро проговорил Хью, не дожидаясь ответа, и увлек Уну в танце, отходя подальше от несколько обескураженного короля.

– Где ты был? – сердито выпалила девушка. – Я уже не знала, что и думать. Ты заставил меня сильно волноваться!

– Да уж, я видел, как ты волновалась! – почти зло ответил юноша. – Ты без зазрения совести кокетничала с этим надутым эльфийским правителем, словно без ума от него.

– Да что на тебя нашло! Я просто старалась быть с ним любезной, тем более что он оказал мне столько внимания. И, к слову, меня нисколько не трогает его очарование.

– Значит, ты все же признаешь, что он очарователен! – недовольно проговорил Хью.

– Да брось! Ты становишься невыносимым! Я бы подумала, что ты ревнуешь, если бы не знала, что ты едва выносишь мое присутствие!

Хью изумленно взглянул на нее. Неужели она все еще считает, что он испытывает к ней неприязнь. Хью хотел опровергнуть ее слова, но не решился. Все же будет лучше, если она не узнает о его истинных чувствах.

– Да я не за себя волнуюсь, – проговорил он, тут же вспомнив о Лео. – К тому же не забывай, ты не эльфийка, а они просто ненавидят людей. Сегодня мне дали понять это предельно ясно.

– Пожалуй, ты прав, – ответила девушка, не желая продолжать спор. – Я, кажется, действительно увлеклась, ведь я впервые на балу. В Норгстоне я нечасто бывала на праздниках, и уж, конечно, не на таких роскошных. Кстати, ты великолепно выглядишь! Этот костюм тебе очень к лицу.

Уна и сама не поняла, откуда у нее взялось столько смелости. Она никогда не разговаривала в подобном ключе ни с одним представителем мужского пола. Она никогда никому не делала комплиментов и не кокетничала так откровенно. В конце концов она решила, что это бал так повлиял на нее. Она видела свое отражение в зеркале и не могла узнать в нем себя прежнюю. Поэтому ей было так легко общаться и с королем и с Хью, словно это была вовсе не она, а какой-то ее смелый двойник.

Хью смутился. Ему было ужасно приятно слышать похвалу из уст этой блистательной красавицы. И на какое-то мгновение он буквально забыл о тех неразрешимых трудностях, с которыми столкнулся сегодня в лавке кузнеца. Но наваждение быстро прошло, и его лицо вновь приняло серьезное выражение.

– У нас наметилась большая проблема, – шепнул он ей на ухо, чтобы никто другой не услышал.

– Кузнец отказался исправить меч? – обеспокоенно спросила девушка.

– Нет. Он согласился. И попросил за свою работу пять тысяч…

– Так в чем проблема? У нас как раз хватает на это средств, – недоуменно проговорила она.

– Пять тысяч за работу и десять тысяч за молчание! – договорил Хью упавшим голосом.

Уна ахнула.

– Но это же очень большие деньги! Где мы сможем их раздобыть? – в панике спросила она, оборачиваясь по сторонам, словно боялась наткнуться взглядом на тролля, пришедшего разоблачить их.

– Я не представляю, – ответил Хью обреченно. – Я так ничего и не смог придумать. Если бы здесь был Ганнибал, то мы бы смогли забрать меч и сбежать отсюда, но это неосуществимо. Нас схватят, и я не представляю, что за этим последует. Вынужден признаться, что я очень рассчитывал в этом вопросе на тебя и твои способности. Мне стыдно это признавать, но в этом деле я бессилен.

Уна задумалась:

– Я постараюсь что-нибудь придумать. Дай мне время.

В этот момент танец закончился, и тут же рядом возник король, словно только и дожидался этого момента.

– Вы позволите? – спросил он, оттесняя Хью в сторону.

Юноша внутри весь закипел. Ему захотелось взять за шкирку его холеное эльфийское высочество и выбросить, словно щенка, в толпу. Но тут он вновь почувствовал укол на груди. Амулет в очередной раз дал о себе знать, и юноша, повинуясь этому указанию, взял себя в руки и пошел прочь от помоста, оставив Уну в обществе царственной особы.

– Ваше величество очень внимательны, но мне кажется, что другие дамы тоже желают вашего внимания. – Уна предприняла попытку отделаться от своего навязчивого ухажера. Ей нужно было время, чтобы подумать, к тому же Хью был прав, ей следовало быть осмотрительнее. Но ее попытка была пресечена на корню.

– Вы удивительная девушка, – увлекая ее в танце, произнес король, тепло улыбаясь. – Впервые вижу особу женского пола, которая заботится о своих конкурентках. Это делает вас еще прекраснее в моих глазах. Кстати, я уже просил называть меня Ральфом.

«Этого мне еще не хватало», – подумала девушка, начиная понимать, что интерес короля к ней гораздо более серьезен, нежели она полагала.

– Но я, если честно, несколько устала с непривычки, – предприняла она еще одну попытку.

– Ах, действительно! Какой же я невнимательный! – сокрушенно воскликнул король. – Ведь вы говорили, что впервые на балу, а это уже, по-моему, ваш шестой танец.

Он мгновенно остановился и предложил ей руку.

– Прошу вас, давайте выйдем на балкон, – сказал он и тут же повел ее сквозь толпу к выходу. Девушке не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Они вышли на огромный балкон, отделанный белым мрамором и освещаемый многочисленными свечами, создающими поистине романтический ореол.

– Вам лучше? – спросил король, приглашая ее сесть на скамейку.

– Да, спасибо, – ответила Уна, присаживаясь на край. Ей действительно стало лучше, но более всего ей хотелось, чтобы он оставил ее одну и вернулся к гостям.

– Как долго вы планируете задержаться в Гринвуде? – поинтересовался Ральф, устраиваясь рядом с ней.

– Завтра мы уже отбываем назад, – ответила девушка.

– Как завтра! – Король подскочил со своего места, словно ужаленный.

Уна удивленно посмотрела на него. Ей решительно не нравилось, как он реагировал на ее слова.

– Да, завтра, – твердо ответила она. – И это решенный вопрос, – с нажимом в голосе добавила девушка, сразу догадавшись, что король начнет уговаривать ее остаться.

– Но к чему такая спешка?! – проигнорировав ее ответ, спросил король. – Вам не понравилось у нас?

– Вовсе нет, – спокойно ответила Уна. – У вас просто чудесно, но я люблю свой дом, понимаете, и я скучаю по нему. Мы прибыли сюда с моим другом по важному делу и уже решили его. Меня здесь больше ничего не держит.

Какое-то мгновение король сомневался, вглядываясь в ее лицо, но вдруг неожиданно встал перед ней на одно колено. Уна, глядя на него распахнутыми глазами, невольно отодвинулась назад.

– Выслушайте меня! – выпалил он взволнованно. – Поверьте мне, если бы не сложившиеся обстоятельства, я бы ухаживал за вами не один месяц, как того требуют наши обычаи. Но вы не оставили мне выбора! Я вынужден просить вас стать моей женой прямо сейчас, не дожидаясь того, что вы исчезнете без следа. Я полюбил вас с первого взгляда – вы просто само совершенство! Я никогда прежде не встречал таких девушек. Ко всем вашим очевидным достоинствам я могу прибавить и те, что скрыты от чужих глаз: вы умны, скромны и честны, к тому же великодушны и открыты. Я клянусь вам, что со мной вы будете очень счастливы. И со временем полюбите Гринвуд, как свой родной дом!

Больше Уна не могла его слушать. Без сомнения, это было самое чудесное признание в любви, о котором ей когда-либо доводилось слышать. И ей просто хотелось кричать от того, что эти слова исходили из уст не того человека, от которого она бы хотела их услышать. До этого момента она наивно полагала, что испытывает к Хью всего лишь что-то вроде увлечения, сильной симпатии. Но, глядя сейчас в глаза этому прекрасному юноше, она отчетливо поняла, что те же самые слова она хотела бы сказать тому, кто сейчас ожидал ее возвращения в зале. Она была влюблена в него до безумия. Ей хотелось бежать к нему и кричать о своих чувствах во весь голос. Но это, увы, было невозможно. Внезапно ее накрыло чувство глубокого сочувствия к юноше, стоящему сейчас перед ней на одном колене. Она и сама знала, что значит быть безнадежно влюбленной.

Не дожидаясь ее ответа, он медленно поднялся на ноги. Ему вовсе не нужны были слова, чтобы понять все по выражению ее лица. Не говоря ни слова, он поцеловал ей руку и стремительно удалился, оставив девушку одну.

Уна в отчаянии подскочила с места. Ей было мучительно неудобно за то, что она обидела такого чудесного человека, растоптав его чувства. Но иначе она не могла поступить. И почему она была столь неосмотрительна! Хью был прав, она бессовестно кокетничала с ним, спровоцировав его на откровенность. Ей было так приятно внимание короля и его компания, что она позволила себе забыть об осторожности. Что ж, за это она и поплатилась.

– Ты здесь! – услышала она взволнованный голос Хью. – Я искал тебя и очень испугался, что с тобой что-то случилось! Что ты здесь делаешь одна?

Нервы Уны больше не могли выдерживать всей этой нагрузки. Она неожиданно бросилась к юноше и, упав в его объятия, отчаянно заплакала.

От неожиданности юноша едва не споткнулся, но удержался и крепко обнял ее, не понимая, что произошло.

– Он сделал мне предложение, – сквозь слезы проговорила девушка, уткнувшись ему в грудь. – А я отказала! – Она залилась слезами еще сильнее.

Хью побелел. Он никак не ожидал такого поворота событий, хотя в душе вовсе не был удивлен. По его мнению, в женихи к Уне должна была уже выстроиться километровая очередь. Ведь она была самым чудесным созданием на земле. И сейчас она рыдала от того, что ей понравился достойный мужчина, но из-за своих обязательств перед ним она отказала его величеству. И теперь она рыдала от горя у него на груди.

– Ты можешь остаться, если хочешь, ты мне ничего больше не должна, – проговорил он отрешенно. Ему было все равно, что он больше никогда ее не увидит, что без ее помощи его, скорее всего, схватят и убьют. Ему просто хотелось, чтобы она была счастлива.

Уна мгновенно перестала плакать и уставилась на него, как на умалишенного.

– Что? Остаться? Да с чего ты решил, что я хочу остаться?

– Но ведь он же тебе понравился, разве нет?

Уна испустила нервный смешок.

– Ну конечно, он мне понравился! Он чудесный человек, то есть эльфиец, и он выказал мне свое расположение, но я не влюблена в него! Совершенно! Я хотела бы, чтобы он стал моим другом, но никак не женихом!

Хью посмотрел на нее изумленными глазами, все еще не веря своим ушам.

– Я не люблю его, слышишь! Мне просто было неудобно и жаль его! Я люблю…

В запале Уна чуть не произнесла то, о чем потом могла жалеть всю оставшуюся жизнь. К счастью, она промолчала, но юноша все равно бы не дал ей закончить. Он уже и так знал, какое имя сейчас она произнесет. А он-то, дурак, надеялся на то, что это была всего лишь симпатия. Поэтому он так легко поверил в то, что она могла влюбиться в этого Ральфа. В конце концов между ней и Лео и были-то только пара объятий и скромный поцелуй в щеку. Но, сказав эти два простых слова, Уна разрушила его слабую надежду на то, что ее сердце свободно. Что ж, это было весьма логично, учитывая то, как Лео поддерживал ее, как относился к ней, в то время как от него она слышала лишь нападки и обвинения во всех смертных грехах. Поэтому, услышав сейчас от девушки эти слова, он резко оборвал ее на полуслове, крепко прижав к груди, не позволяя ей закончить фразу. Он позволил ей спокойно предаваться слезам, совершенно не понимая, почему она плачет. Он был уверен в том, что Лео отвечает ей взаимностью. Если кому-то здесь и нужно было поплакать, то это ему.

Наконец Уна успокоилась и высвободилась из его объятий, смущенно глядя в пол.

– Прости, я совсем раскисла, – пробормотала она виновато. – Не знаю, что на меня нашло! Я просто не в состоянии придумать достойный путь решения нашей проблемы. Единственное, что пришло мне в голову, это воспользоваться твоим умножителем, надеюсь, он не заметит подмены, Солд ведь не заметил! Это, конечно, не совсем честно, но и он, по-моему, поступил с тобой не самым лучшим образом. Хотя ты бы мог и вырубить его одним ударом… – Уна слабо улыбнулась, зная, что Хью не пойдет на это.

– Но это же прекрасная идея! И как я сам до нее не додумался?! – Хью подхватил Уну и закружил на месте, вызвав радостный смех девушки. – Что бы я без тебя делал! – произнес он восторженно и чмокнул ее в щечку.

От неожиданности Уна ахнула, но потом снова улыбнулась. Он поцеловал ее так же, как когда-то Лео. Это был дружеский поцелуй благодарности. Уна погрустнела. «Ну что ж, теперь хотя бы мы стали друзьями». Это было и так большее, чем то, на что она могла бы рассчитывать. Ее мать бы сейчас очень ей гордилась.

– Может, уже пойдем отдыхать? – спросила она юношу. – Мне как-то совсем не по себе. Не хочется больше здесь оставаться.

Хью обрадованно кивнул. Он был просто счастлив от того, что Уна нашла выход из этой мучительной ситуации, в которую они попали. К тому же в нем продолжала бурлить ревность, которую он питал к каждому, кто осмеливался улыбнуться девушке. И это чувство пугало его и доставляло сильный дискомфорт.

Прежде он презирал ревнивцев, считая их недостойными людьми с кучей комплексов. Теперь же он и сам оказался в этой шкуре. В какой-то момент он вдруг поймал себя на мысли, что даже стал как-то иначе относиться к своему лучшему другу. Нет, он, безусловно, любил Лео и желал ему добра, но что-то все-таки изменилось.

Молодые люди еще долго прощались со всеми, постоянно прерывая попытки окружающих уговорить их остаться и принять участие в конкурсе, и в конце концов покинули зал.

Эорий проводил их до дома, показал, где расположены их комнаты, и удалился обратно на бал. Хью пожелал Уне спокойной ночи, и они разошлись по своим спальням.