Фелонадор уверенной походкой направлялся в главный зал. Он был спокоен и как никогда уверен в себе. На этот раз он выполнил приказание своего властелина без особых усилий. Он не сомневался, что ему не составит труда схватить эту женщину: что ж, угроза жизни ее единственного ребенка – отличный стимул, а иначе она предпочла бы скорее умереть, чем сдаться. Он дернул цепь, которой были скованы руки высокой женщины, гордо шагающей за своим надзирателем, принуждая ее ускорить шаг. У нее было бледное лицо и застывший взгляд, она не знала, зачем могла понадобиться этому человеку, но ради спасения жизни своей дочери была готова сносить и не такие неудобства.

Они зашли в большой зал, в мрачных серо-черных тонах, единственным украшением которого служил трон, выполненный из чистейшего горного хрусталя и украшенный множеством драгоценных камней. Женщина подняла голову и пристально посмотрела на человека в черных одеждах, восседающего на этом самом троне.

– Приветствую тебя, Марта Крафт, в моем скромном дворце, – издевающимся тоном обратился к ней человек.

– И тебе не хворать, – игнорируя издевку, произнесла женщина. – Я могу поинтересоваться, чем привлекла внимание столь значительного человека к своей скромной персоне? – выплевывая каждое слово, словно кусок вонючего старого табака, спросила она.

Взбешенный столь наглым поведением пленной, мужчина зло посмотрел на нее и рявкнул:

– Молчать! Как ты смеешь обращаться ко мне, как к равному?! Я для тебя теперь господин, и не сметь поднимать головы, а иначе я выпущу кишки твоей любимой дочурке! – И он громко расхохотался.

Марта сжала кулаки, стараясь сохранить самообладание и не наброситься на этого самодовольного тирана, ведь силы были далеко не равны. Она лишь опустила голову и постаралась сосредоточить свое внимание на причудливом рисунке, изображенном на черном мраморе пола.

– Давай попробуем еще раз, – удовлетворенно приказал мужчина в черном.

Женщина глубоко вздохнула, чтобы унять подступающий к горлу гнев.

– Я лишь хотела узнать, мой господин, чем я могу вам служить? – с плохо скрываемым презрением выдавила она из себя унизительные слова.

– Что ж, так-то лучше, но еще придется потренироваться: в твоих словах недостаточно смирения. А сейчас к делу. Ты должна будешь вернуться в замок и открыть мне ворота.

– Но это невозможно! – воскликнула Марта и тут же, спохватившись, опустила голову и добавила: – Врата Истины охраняет страж ворот, мой господин, только он способен открыть проход в замок, и, вы можете мне поверить, он никогда этого не сделает добровольно.

– Это твои трудности, женщина! Мне все равно, как ты будешь решать эту проблему: хочешь, убей его, хочешь, уговори мужа сделать это, но ворота должны быть открыты. Только в этом случае ты сможешь получить назад свое ненаглядное чадо. А теперь пошла отсюда.

Женщина вся напряглась: на мгновение она утратила чувство самосохранения, от пережитого унижения и желания стереть с лица земли это вселенское зло у нее помутилось в голове, и она резко бросилась на Фелонадора, вырвав из его рук оружие. Слуга упал и отлетел в сторону, ошарашенный столь неожиданным нападением, а Марта, держа в руках меч, кинулась к своему обидчику. Вопреки ожиданиям он даже не двинулся с места. Женщина взмахнула мечом и с диким криком рубанула им со всей силы по щеке тирана.

– Сдохни, Кронхар! – выкрикнула она.

Марта опустила меч и во все глаза уставилась на своего врага. Он стоял перед ней совершенно невредимый, лишь на щеке белела ровная прозрачная линия – след от меча. Такого исхода она предвидеть не могла.

– Да кто же ты на самом деле? – испуганно прошептала Марта.

Он медленно повернул к ней голову и гадко сплюнул. Медленно двигаясь, он подошел к женщине, которая вся сжалась, готовясь к худшему, и отвесил ей звонкую пощечину. От удара она свалилась как подкошенная к ногам Кронхара, держась за горящую щеку.

– Идиотка! – прорычал он. – Последний раз спрашиваю: ты сделаешь то, что я требую? – Он поднял ее голову за подбородок, по которому текла кровь из разбитой губы.

– Да, – обреченно ответила женщина.

– То-то же.

Он швырнул ногой меч Фелонадору и приказал:

– Подготовь ее, через неделю она должна быть в форме. И собери людей – скоро нам предстоит большой бой.

Проснувшись на следующее утро, Хью первым делом решил осмотреть свою новую комнату. Он встал с постели и подошел к окну. Раздвинув тяжелые портьеры темно-коричневого оттенка, он резко сощурился. В комнату ворвался яркий солнечный свет, окончательно выветрив из головы остатки сна. Хью огляделся вокруг. Комната была большая, чистая и светлая. В отличие от коридорных стен стены его комнаты были самыми обыкновенными и не испускали никакого магического света. Вместо этого на потолке была подвешена большая старинная люстра, при включении которой на ней зажигались язычки пламени. Хью это напомнило устройство зажигалки, и он решил выяснить у деда принцип работы этого механизма. В комнате помимо кровати стояли также письменный стол с парой кресел и шкаф. На полу лежал удивительно мягкий ковер, прогулка по которому босыми ногами доставила юноше истинное удовольствие. Сэр Барэл накануне сказал, что здесь до него жил его отец. Вспомнив об этом, Хью вдруг испытал сильное желание узнать, каким был его отец в его возрасте. Он подошел к платяному шкафу и заглянул внутрь: там висела одежда, когда-то принадлежавшая Роберту Тэйлору, о чем недвусмысленно говорила надпись на одежде наподобие футболки. Хью снял эту футболку с вешалки и, прикинув ее на себя, в очередной раз убедился, что, несмотря на свой немалый рост, все равно был гораздо меньше своего отца.

«Ну и ладно», – подумал Хью, стараясь не падать духом, и закрыл шкаф.

Но не успел он отойти от него, как внимание его привлекла небольшая ниша, расположенная за шкафом. В первый момент он ее даже не заметил. Войдя внутрь, он тут же столкнулся с целой стеной славы имени сэра Роберта Тэйлора: тут висело несколько красочных, хорошо выполненных портретов его отца, отображающих его силу и доблесть. Вот на одном портрете он стоит, гордо держа меч над головой; вот на другом – он элегантно гарцует на своем огромном коне, управляя им, словно ручным. Чуть ниже под портретами располагались полки, заставленные множеством победных кубков. Хью попытался прочитать, за что его отец был удостоен всех этих наград, но буквы в надписях были так лихо закручены, что разобрать что-то не представлялось возможным.

«Жаль», – немного расстроился Хью, приподнял один из кубков, чтобы поближе его разглядеть, и тут же вздрогнул, услышав раздавшийся из него громкий трубный голос: «Да здравствует Роберт Тэйлор, победитель состязаний по метанию пудового копья!» Хью от неожиданности выронил кубок, и тот звонко стукнулся об пол.

«Вот это фокус!» – удивился Хью.

Пока он перебирал кубки, чуть не оглох от голоса неизвестного комментатора, оповещающего его о все новых достижениях сэра Роберта. Складывалось впечатление, что не осталось ни единого состязания, из которого его отец не вышел бы победителем: скачки с препятствиями, стрельба из лука, бой на мечах, кулаках, булавах, секирах и прочее, и прочее.

«Ну, как тут можно завоевать уважение других воинов, если они ожидают увидеть перед собой истинного сына своего отца?! Я никогда не был таким, просто не мог быть!» – в отчаянии размышлял Хью.

Наверняка дед вскоре тоже это поймет и станет его стесняться. Не успел он об этом подумать, как тут же устыдился собственных мыслей. Ну чего он добьется с таким настроем?! Он должен собраться и просто постараться хорошо делать то, что ему скажут. Приняв это решение, юноша почувствовал себя немного увереннее, хотя с этого момента обида на отца стала все сильнее крепнуть в его сознании.

«Он мог меня всему научить, но не сделал этого!»

Разумеется, ему было бы легче знать, что, живя здесь, Роберт Тэйлор ничем не отличался от других воинов, а теперь выясняется, что, даже отсутствуя, его отец продолжал осложнять и без того непростую для него ситуацию.

Когда Хью покидал комнату, настроение его оставляло желать лучшего, а ему еще предстоял разговор с дедом. Вдохнув побольше воздуха, он постучал в дверь соседней комнаты.

– Заходи, Хью, я тебя ждал, – отозвался дед.

Юноша открыл дверь и оказался в рабочем кабинете деда. Сэр Дэниэл сидел за огромным дубовым столом, заваленным кучей разных бумаг, свитков, книг и перьев. Когда Хью появился в дверях, дед отложил перо и встал, чтобы его поприветствовать.

– Как спалось на новом месте? – с искренним беспокойством спросил он.

– Спасибо, все замечательно, не стоит беспокоиться, – ответил Хью.

– Как это не стоит, ты же мой единственный внук. Ладно, хватит церемоний, я попрошу принести нам еду прямо сюда, а то на пустой желудок плохо думается.

Он просунул руку под столешницу и потянул за небольшой рычаг. Тут же в полу открылся проем, в который медленно начал опускаться небольшой деревянный столик. Спустя некоторое время он вернулся на свое прежнее место, заполненный тарелками с разнообразными яствами.

– А это что за приспособление? – удивленно спросил Хью.

– Да ничего особенного. Просто моя комната находится прямо над кухней, и по утрам я часто завтракаю у себя, вот мы и придумали эту штуку, чтобы никого не гонять зря. Давай налетай и не стесняйся, а то ты больно худенький у меня, – свернул разговор дед.

Они перекусили, и Хью почувствовал себя значительно лучше. Он решил, что сейчас самое время рассказать деду свою историю, и начал с того момента, когда случайно попал в комнату отца. По мере того, как продолжался рассказ, лицо сэра Дэниэла становилось то мрачнее тучи, то вдруг неожиданно озарялось. Закончив свой рассказ, Хью осторожно посмотрел на деда. Тот хранил молчание с видом мудреца, решающего сложную задачу.

«Кажется, он только что понял, какой «подарочек» ему достался», – с грустью подумал юноша.

– Да, интересно. Так ты говоришь, Роберт мог читать мысли людей? Забавно. Он-то всегда считал, что просто обладает хорошей интуицией, а я был абсолютно уверен, что это нечто большее. У него был явный дар проникать в умы людей, просто здесь народ будет потвердолобее. Нелегко тебе с ним пришлось, а? – спросил сэр Дэниэл и, не получив ответа, добавил: – Такого отношения я от Роберта, конечно, не ожидал, хотя, – он задумчиво погладил бороду, – я никогда и не был на его месте. Уж не знаю, как бы я жил, не имея повода для хорошей драки, наверное, поколотил бы свою жену. – Он подмигнул Хью, но, заметив, что его лукавый тон нисколько не ободрил мальчика, сэр Дэниэл тут же сменил его. – Мне очень жаль, парень, что все так вышло, но, я думаю, у него были свои причины поступить так, а не иначе. Не держи на него зла, в конце концов, ты сейчас ничем не отличаешься от тех, у кого только что открылись способности, а ведь некоторые из них даже старше тебя. Подумай лучше о другом: это же настоящее чудо! Ты стал первым из людей, кто побывал за Гранью и смог вернуться – ты войдешь в историю, мой мальчик, и определенно станешь легендой.

– Но я не хочу быть легендой! – поспешил заверить его Хью. Он даже не мог выразить, до чего ему не хотелось такого рода популярности. – Может, мы не станем распространяться по поводу того, откуда я пришел: можно придумать какую-нибудь другую более или менее правдоподобную историю моего «чудесного возвращения»? – с надеждой в голосе спросил Хью.

В этот момент в полу что-то скрипнуло, затем стукнуло и замолкло. Хью вопросительно глянул на деда.

– Ну, что ты будешь делать с этими бабами?! – сокрушенно воскликнул сэр Дэниэл. – Видно, любопытство родилось вперед них самих! Теперь уже поздно, мой мальчик, проще заставить говорить самого упертого шпиона, чем заставить замолчать кухарку. Дворцовые сплетни – это их главная страсть, даю руку на отсечение, что через пять минут твою историю будет знать ползамка, а к вечеру она, дополненная и обогащенная героическими подробностями, будет известна и всему Норгстону. Мне жаль. – Он потрепал мальчика по голове.

Но по выражению лица своего венценосного деда Хью понял, что ему нисколько не жаль и что он, похоже, даже рад такому стечению обстоятельств.

«Что ж, если это доставляет ему столько радости, пусть наслаждается, а я немного потерплю, все равно интерес к моей персоне рано или поздно утихнет», – решил про себя юноша.

Как сильно он заблуждался, Хью понял сразу, как только они с дедом покинули комнату. Сэр Дэниэл настоял, что его внуку необходимо приобрести обновки – все то, что должно быть у каждого воина. И для этого им следовало сходить в город на ярмарку.

– Нам как раз повезло, торговцы приезжают сюда раз в месяц на пару дней, там-то мы и купим все, что надо, – уточнил сэр Дэниэл.

Только они переступили порог комнаты, Хью почувствовал себя так, словно он был недавно открытой планетой, о существовании которой стало известно широкой общественности. Пока они шли по замку, это еще было терпимо: с ним все здоровались, представлялись, загадочно подмигивали, поздравляли со счастливым возвращением или просто желали удачного дня, при этом выражение лиц окружающих свидетельствовало о том, что они едва сдерживают себя от желания засыпать его кучей интересующих их вопросов. Видимо, их поведение было следствием сурового выражения лица его деда, которое и удерживало любопытствующих от лишних расспросов.

– Спасибо, – только и смог сказать Хью сэру Дэниэлу, но тот прекрасно его понял и кивнул в знак поддержки.

Выйдя за ворота, Хью понял, что даже дед не сможет теперь его спасти. У входа в замок уже толпились местные жители. Нисколько не обращая внимания на предостерегающие взгляды своего правителя, они начали выкрикивать приветствия и всякие нелепые вопросы.

– Сэр Хьюберт, а это правда, что люди едят собак? – спросил маленький худощавый мальчик, державший на поводке черного толстого пса.

От такого странного вопроса Хью даже растерялся, но решил, что лучше что-нибудь ответить.

– Только некоторые, – ляпнул он первое, что пришло в голову.

– Значит, все-таки гоблины не соврали! – ахнул малыш.

Он многозначительно посмотрел на свою собаку и сказал:

– Вот видишь, Рэм, будешь непослушным мальчиком, я отправлю тебя за Грань.

Рэм тут же завилял хвостом и принял позу «служить», очевидно, поняв, что ему светит не очень приятная перспектива.

Хью оглянулся вокруг и увидел десятки глаз прекрасных девушек, устремленных на него, – в их взглядах читалось откровенное восхищение. Юноша испытал чувство дежавю: только теперь он привлекал взгляды дам не своей яркой внешностью, а исключительно интригующим ореолом славы. А вопросы сыпались и сыпались как из рога изобилия:

– Здравствуйте, сэр Хьюберт! Я Сэм Адамс. А правда, что там некоторые мужчины совсем не умеют драться? – поинтересовался молодой человек внушительного роста.

– Сэр Хьюберт, я Саманта Льюис. Еще говорят, что тамошние женщины выдирают на своем теле волосы, а некоторые зачем-то добровольно морят себя голодом, – вопросительно глядя на него, спросила молодая особа, обладающая весьма пышными формами.

В суматохе Хью даже не запомнил ни одного имени, хотя они нестройной какофонией все еще звенели у него в ушах: Робертсоны, Тэтчеры, Джонсы, Мак-Грегоры – вскоре он вообще уже не отличал одно лицо от другого. Он давно перестал отвечать на вопросы, боясь наговорить лишнего, а только натянуто улыбался и кивал. Почувствовав, что Хью уже на пределе, дед громогласно обратился к собравшимся:

– Ну, все, допрос окончен, всем немедленно приниматься за свои дела. – Но, заметив некоторое недовольство на лицах своих подданных, сэр Дэниэл добавил: – Сегодня в замке будет организован пир в честь чудесного возвращения моего внука, приглашаются все желающие!

Раздались одобрительные возгласы, и толпа начала потихоньку расходиться. Когда проход был свободен, Хью, наконец, выдохнул и начал осматриваться по сторонам. От главных ворот замка шла центральная широкая дорога, которая чуть поодаль делилась на три помельче, ведущие (как пояснялось на деревянных указателях) соответственно в деревню, на ярмарку и к тренировочному корпусу. Они выбрали вторую дорожку, на которой была установлена табличка «Ярмарка», и направились по ней, наслаждаясь утренней прохладой. Хью скорее услышал, чем увидел, что они уже совсем близко: за несколько сотен метров до места до них стали доноситься громкие выкрики торговцев, расхваливающих свой товар, и веселый гул торгующейся толпы. Когда они подошли ближе, то перед взором Хью открылся небывалый фейерверк красок и запахов. Ярмарка представляла собой рынок на колесах с разноцветными, словно петушиные хвосты, шатрами, навесами и лавочками. Отовсюду раздавались голоса, приглашающие посетить их лавку и приобрести уникальный в своем роде товар. Хозяином первой лавочки, которую они посетили, оказался уже довольно немолодой гоблин, который ростом едва достигал мальчику до пояса. Хью заметил, что у него были длинные уши, похожие на звериные, и очень крупный нос картошкой с большой бородавкой на самом кончике. Одетый в яркий атласный камзол и увешанный драгоценными украшениями, он источал благополучие и радушие. Увидев гостей, он радостно поприветствовал сэра Дэниэла и Хью и чуть отошел в сторону, пропуская вперед посетителей. Внутри лавочки оказалось множество хозяйственных приборов, очень напоминающих бытовую технику из мира Хью: здесь были пылесосы, стиральные машины, тостеры, кофеварки, телевизоры, фотоаппараты и многое другое, только выглядели они, на взгляд юноши, несколько старомодно, как будто это были первые опытные образцы.

– Привет, Горф, – поприветствовал гоблина его дед. – Сегодня мне понадобится десяток грязесобирателей (он указал на прибор, очень напоминающий пылесос) и пара десятков чистомоев (взгляд деда остановился на полке с ведрами и швабрами для мытья полов). Только проверь, чтобы они были исправны, не хотелось бы, как в прошлый раз, вызывать мастера, чтобы он отучал твои неразумные грязесобиратели собирать не только грязь, но и оконные занавески. В противном случае я буду закупаться у твоего брата Гирфа.

– Вы же знаете, сэр, он мошенник! – возмущенно воскликнул Горф. – Видно, в прошлый раз мне контрафакт подсунули. Не беспокойтесь, этого больше не повторится. Товар сейчас же проверят и сразу доставят в замок.

Пока дед рассчитывался, Хью заметил, как гоблин-помощник, достав из коробки так называемый грязесобиратель, нажал на кнопку «пуск» и отправился открывать другую коробку. Тем временем включенная машина начала сама двигаться по полу, засасывая весь мусор, который встречала на своем пути; наткнувшись на пушистые тапки, стоящие в углу, она, Хью мог поклясться, понюхала их и, резко развернувшись, поехала в другом направлении. Он тут же пожалел, что окрестил эту чудесную технику «старомодной», о такой в его мире даже не могли мечтать. «Вот здорово!» – подумал Хью. Он уже догадался, что скорее всего швабры сами будут прыгать в ведра, смачивать тряпку, отжимать ее, а затем без посторонней помощи намывать полы. Чувствуя себя как Алиса в Стране чудес, он покинул лавку вслед за своим дедом в прекраснейшем расположении духа.

Выйдя из «Лавки быта», они прошли немного вдоль лотков со всевозможными фруктами и сладостями и зашли в небольшой шатер с яркой вывеской «Волшебный порошок троллей». В отличие от других магазинчиков, где народ толпился гурьбой, тут не оказалось никого, кроме одного-единственного покупателя. Это был юноша примерно одного возраста с Хью, но, как он заметил, тот был куда шире в плечах, имел превосходную осанку и отличное телосложение, а его белоснежный костюм удачно дополнял образ.

«Прямо как наследный принц», – подумал Хью, отметив высоко задранный подбородок незнакомца и повелительную манеру обращения.

– Я надеюсь, у меня не будет проблем с твоим товаром? За ту цену, что я дал за него, в случае неудачи ты заплатишь мне своей головой, – угрожающе заявил парень.

– Остынь, Грегори, и будь повежливее! Я не позволю угрожать мирным торговцам на моей земле! – суровым тоном сказал сэр Дэниэл.

Юноша по имени Грегори резко повернулся, застигнутый врасплох, но тут же вновь напустил на себя важный вид и строптиво заявил:

– А кто, собственно, сделал эту землю вашей? Видимо, я что-то пропустил.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду, – не стоит передергивать, – осадил его дед. – А вот что ты тут делаешь?

– А это уж мое личное дело! – огрызнулся Грегори, но это прозвучало уже не так уверенно. И, не задерживаясь ни секунды, юноша стремительно покинул магазин.

– Благодарю вас, сэр Дэниэл, но я вполне могу постоять за себя сам, – вежливо, но уверенно сказал владелец магазина.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, Норк. Кстати, позволь тебе представить моего внука Хью.

– Ах да, как же! Весь рынок стоит на ушах, только и слышно про мальчика, который смог вернуться. Держу пари, это событие станет самым интригующим за последнюю сотню лет! Готовьтесь нести бремя славы, мой друг, и помните, она не всегда приносит только плоды радости, – мудро заметил Норк и улыбнулся Хью почти полностью беззубым ртом, если не считать одного большого зуба, который, похоже, в ближайшем будущем намеревался последовать примеру своих собратьев и покинуть глубокую пещеру рта старого тролля.

Хью подумал о том, что хозяин магазина как нельзя более тонко заметил то, о чем думал он сам на протяжении всего дня. Он совершенно не планировал привлекать к себе столько внимания, но ему не хотелось показывать деду, настолько его это пугает, и, уняв дрожь в голосе, юноша уверенно сказал:

– Всегда готов!

Хью даже не обратил внимания, что это прозвучало как вызов, зато это заметили оба его собеседника и, переглянувшись, обменялись понимающими улыбками.

– Вот и отлично, Хью, – сказал дед. – Ты пока побудь здесь, а мы пойдем потолкуем с Норком о делах.

Сэр Дэниэл зашел за прилавок и вместе с Норком скрылся за портьерами.

Оставшись один, Хью мысленно вернулся к моменту разговора его деда с неким Грегори.

«Кто он и почему позволяет себе быть столь непочтительным по отношению к своему правителю? Почему дед оставил такое поведение без внимания и почему незнакомец намекал на то, что дед не должен считать Норгстон своей собственностью?»

Хью припомнил, что его отец в своем рассказе упоминал, что короля всегда выбирает Совет Великих Воинов.

«Если это так, то почему его власть признается не всеми?»

У него было слишком много вопросов, и он решил обязательно обо всем узнать у деда или у сэра Барэла.

Его размышления были прерваны появлением в палатке молодого человека. Незнакомец быстро вошел в палатку, озираясь по сторонам, и, увидев перед собой Хью, застыл на месте. Хью пришло в голову, что этот юноша был похож на ангела, такого, каких он видел только на картинках. У парня были утонченные черты лица и длинные белокурые вьющиеся волосы, отчего он также очень походил на девушку. Подобное сходство лишь усиливали огромные голубые глаза, чем-то похожие цветом на его собственные. Хью понял, что слишком пристально рассматривает посетителя и, закашлявшись, пробормотал:

– Здравствуйте.

Юноша неожиданно пришел в себя и широко улыбнулся.

– Я так понимаю, ты и есть Хью Тэйлор, – сказал он. – А меня зовут Леонардо Ортэ, можешь меня звать просто Лео. – Он осторожно протянул руку для пожатия, наблюдая за реакцией Хью.

Хью, улыбнувшись в ответ, пожал протянутую руку Лео.

– Да, ты прав, это я и есть. Прости, что так уставился.

– Да ничего, я уже привык. Из-за своей дурацкой внешности я тут как белая ворона. У нас, знаешь ли, ценится только мужественный облик, такой, как у тебя, например, – пояснил он, криво усмехнувшись. – Правда, я вылитая девчонка?

Хью немного опешил от такой прямоты, но решил ответить откровенно:

– У тебя, конечно, довольно женственные черты, но там, откуда я пришел, тебя бы посчитали редкостным красавцем и уж наверняка бы предложили сняться в каком-нибудь романтическом фильме или рекламе.

– Да ну! – восхищенно воскликнул Лео. – Я, конечно, не знаю, что такое «сниматься в фильме», но звучит как комплимент! Мне бы, наверное, следовало побывать в твоих краях, как думаешь? – весело добавил он. – Значит, ты и правда вернулся из-за Грани? Впрочем, можешь не отвечать, а то, наверное, тебя уже утомили эти расспросы.

Хью выдохнул, ему совершенно не хотелось обсуждать заново детали своего возвращения.

– Да, немного, – признался он.

Ничем не выдав своего неудовлетворенного любопытства, Лео быстро сменил тему.

– Я, кстати, тоже сын воина! – Лео гордо взмахнул своим плащом, а Хью недоумевающее посмотрел на него. – Ты разве не в курсе, что все воины носят вот такие плащи?

– Нет, – ответил Хью.

– А, ну тогда понятно, тебе еще, наверное, ничего не успели рассказать. Здорово, значит, я буду первым. – Он подмигнул Хью. – А ты тут с дедом?

– Ага, – ответил Хью.

– Тогда, я думаю, мне лучше отсюда смотаться, чтобы не нарваться на лишние расспросы. Увидимся завтра на тренировке. Ты же собираешься начать обучение?

– Еще не знаю, но, надеюсь, мы скоро встретимся, – уклончиво ответил Хью. – Было приятно познакомиться.

Он помахал Лео на прощание и, оставшись один, решил немного оглядеться. Его внимание тут же привлекла витрина магазина. Он подошел поближе и с интересом начал рассматривать представленный товар. Прежде всего Хью обратил внимание на то, что цена, которую хозяин просил за свой порошок, была весьма и весьма значительна. Сравнив ее с ценой на грязесобиратели, Хью прикинул, что за одну порцию «Летучей пыли» (странного порошка голубовато-серого цвета) можно было бы получить аж тысячу грязесобирателей.

«Ничего себе! – подумал юноша. – Это явно недешевое удовольствие! Наверное, поэтому здесь так мало покупателей».

Кроме «Летучей пыли», которая обещала поднять в воздух любой предмет, там еще были: «Сонный порошок» (самый дорогой и самый яркий из представленных) и «Порошок памяти», обещающий вернуть воспоминания о любом эпизоде из жизни в мельчайших подробностях. Самым дешевым порошком, стоящим сущие копейки, был так называемый «Хозяйственный порошок», его предлагалось засыпать в бытовые приборы «для обеспечения самостоятельной работы».

«Наверное, именно такой порошок был заряжен в грязесобиратель в лавке Горфа, – решил Хью. – Тогда понятно, зачем мы зашли сюда».

Он посмотрел на портьеры, за которыми скрылся сэр Дэниэл, и вдруг заметил просвет между полосами ткани. Приглядевшись, он увидел, как его дед отсчитал несколько купюр и отдал их Норку, получив в обмен на это из рук тролля маленький пакетик, наполненный каким-то ярко-красным порошком. Сэр Дэниэл бережно свернул пакетик и положил его во внутренний карман сорочки. Хью вытянул шею, чтобы лучше разглядеть содержимое пакетика, но не успел: в этот момент портьеры распахнулись, пропуская тролля и сэра Дэниэла в зал, и Хью быстро отвернулся, чтобы не выдать своего любопытства.

– Тогда, как договорились, пришлешь мне в замок шесть мешков «Хозяйственного». До свидания, Норк. – И сэр Дэниэл поспешил к выходу.

– Всего доброго! – ответил тролль. – И вам, молодой Тэйлор. – Он доброжелательно кивнул Хью, и юноша, попрощавшись, покинул шатер вслед за дедом.

Когда они вышли из магазина Норка, Хью, стараясь скрыть свою заинтересованность, спросил:

– А зачем мы сюда заходили?

– За специальным порошком, – поспешно ответил сэр Дэниэл. – Он используется у нас в хозяйстве, завтра Норк пришлет его в замок.

– А о чем вы разговаривали с Норком? – предпринял еще одну попытку Хью.

– Да ерунда, просто обсуждали цену и некоторые другие тонкости, не забивай себе голову.

Хью кивнул, давая понять, что ответ его удовлетворил, а сам принялся размышлять. Ему было неприятно, что дед сказал ему не всю правду. Он очень рассчитывал на то, что у них будут близкие, доверительные отношения.

«И почему, собственно, деду понадобилось скрывать от меня свою покупку, разве что за этим кроется какая-то тайна», – заключил юноша.

Пока они шли по рынку, Хью старался не замечать любопытные взгляды, провожающие его со всех сторон. Один раз он даже услышал:

– А он, и вправду, копия своего отца.

– Ага, только мелковат, наверно, в мать пошел. Нечего было брать в жены пришлую.

Хью обернулся в поисках источника голоса, но увидел лишь множество лиц, разглядывающих его. Ему тотчас захотелось исчезнуть или провалиться сквозь землю. Видно, не зря его отец так не желал, чтобы он сюда возвращался. Хью вдруг понял, что в этом мире все устроено точно так же, как и в том, в котором он жил до сих пор. Пусть здесь творятся всякие чудеса, живут странные существа и происходит много всякого необыкновенного, но люди здесь точно такие же, как и везде: завистливые, злоязыкие и до крайности любопытные.

– Со своими делами я закончил, предлагаю взяться за твои, – услышал он голос деда.

– Э-э-э, как скажешь, – без всякого энтузиазма ответил Хью.

– Что ж, вот сюда-то нам и надо, – сказал сэр Дэниэл, и Хью увидел перед собой огромную палатку, расшитую алыми и золотыми нитями. Посмотрев на нее, можно было решить, что это не палатка, а произведение искусства: на стенах, как живые, кружили заморские птицы, вышитые, несомненно, рукой искусного мастера. Надпись на палатке гласила: «Волшебные сталепряды мадам Санджу».

– Входи, входи, – подтолкнул его дед.

Они вошли внутрь, и Хью восхищенно начал рассматривать палатку изнутри. С этой стороны на стенах палатки не было ярких цветов, все убранство стен было исполнено в нежных пастельных тонах. Вышивка была столь мелкой и трудоемкой, что Хью показалось, что на одной лишь стене он увидел изображение целого города, с ювелирно тонко вышитыми окнами, башенками и улочками. Справа от входа он заметил множество стеклянных резервуаров, внутри которых сновали туда-сюда какие-то разноцветные букашки. Посреди комнаты располагалось несколько кабинок, похожих на примерочные, но никаких швейных машинок или столов для раскроя Хью не нашел.

«Какое странное ателье», – подумал Хью.

– Похоже, твой внук унаследовал тонкое воспр'иятие пр'екрасного от своей матер'и, – услышал Хью за своей спиной звенящий чистый голос с легким французским акцентом.

Он повернулся и увидел перед собой высокую стройную женщину, которая улыбалась ему мягкой улыбкой. Она была уже немолода, но при этом довольно хороша собой. Но когда она начинала говорить, ее утонченные черты лица и жесты завораживали, отчего она казалась моложе и еще красивее.

– Я мадам Санджу, – представилась хозяйка салона. – Я неплохо знала твою мать – она была женщиной с великолепным вкусом, таких в этих кр'аях тр'удно встр'етить, – вздохнула она.

– Очень приятно, – ответил Хью. И ему было действительно приятно слышать, что хоть кто-то отзывается о его матери с таким теплом.

– Мирэль, не сочтите за труд заняться гардеробом моего внука и особое внимание уделите, пожалуйста, его доспехам. Я хотел бы, чтобы они были максимально закрытыми, – обратился дед к хозяйке ателье.

– Цвета использовать фамильные? – уточнила мадам Санджу.

– Конечно, он же Тэйлор! – ответил дед.

– Все будет исполнено идеально, не извольте беспокоиться, – сказала она и обратилась к Хью: – Ступайте в ту кабинку, мой мальчик. – Она указала на крайнюю левую примерочную. – И снимите с себя всю вер'хнюю одежду. – Она брезгливо покосилась на его потертые джинсы и свободную, широкую футболку.

Хью послушно зашел в кабинку, но, вспомнив, что с него не сняли мерок, высунулся обратно.

– Вы, кажется, забыли снять мерки, мадам Санджу, – обратился он к хозяйке салона.

– Я никогда ничего не забываю, дор'огой, они мне попр'осту не нужны, – улыбаясь, сказала мадам.

Озадаченный, Хью принялся стягивать с себя одежду. Полностью освободившись от нее и оставшись в одном нижнем белье, он позвал хозяйку ателье.

– Какого цвета пр'едпочитаете иметь костюм, мистер Тэйлор: золотистый, кр'асный или кор'ичневый? – услышал он.

Хью тут же вспомнил, что его дед носит золотые тона, и уверенно сказал:

– Я бы предпочел золотистый.

– Отличный выбор, – отозвалась мадам и через несколько секунд заглянула в кабинку. В руках она держала десятка два букашек из тех аквариумов, что он видел у входа. Тельца букашек имели приятный золотистый оттенок, и они безостановочно бегали по руке своей хозяйки.

– Это хлопкопр'яды обычные, – пояснила она и начала сажать их на тело Хью в строго определенном порядке.

От неожиданности он отшатнулся в сторону.

– Что вы делаете? – воскликнул он в недоумении.

– Ну что ты так кр'ичишь? Ты же р'аспугаешь всех моих кр'ошек! Замр'и и подожди несколько минут, пока они делают свое дело. Да, с непр'ивычки будет щекотно, надеюсь, у тебя хватит выдер'жки. У твоего отца никогда не хватало.

Хью совершенно не понимал, что происходит, но, услышав, что его расчудесный отец хоть в чем-то оказался не на высоте, решил во что бы то ни стало проявить все свое терпение. Наконец, мадам закончила сажать на него насекомых и, задернув штору, удалилась. Неожиданно букашки забегали по нему, каждая в своем направлении, оставляя за собой хлопковую нить, и тут Хью понял, что она имела в виду – они ткали одежду прямо на нем. От бесконечно бегающих по телу лапок Хью почувствовал сильную щекотку, ему тут же захотелось их сбросить, но он преодолел это желание и через минуту увидел, что одна брючина уже была готова.

– Хью, у тебя все нормально? – спроси дед.

– Все замечательно! – бодро ответил Хью, хотя ему хотелось чесаться, как бродячей собаке.

Через несколько минут все прекратилось. Он стоял, одетый в новый хлопковый костюм, и рассматривал себя в зеркало. Его поразило то, до чего ладно все сидело на нем, словно сшито по точным меркам. Но поразительнее всего было ощущение легкости: юноша совершенно не чувствовал одежды, как будто ее и вовсе не было.

«Это, определенно, того стоит», – подумал он, наслаждаясь ощущениями.

Мадам Санджу распахнула шторку и восхищенно сказала:

– Ну вот, совсем др'угое дело! Он великолепен, сэр' Дэниэл, думаю, вы будете гор'диться им. Он, конечно, не так широк в плечах, как сэр' Р'оберт, но зато его тело обладает куда большей гар'монией! С этим все. А теперь, мон шер', нам пр'едстоит самое ответственное.

Хью заметил, что в руках у нее уже бегают совсем другие букашки. Эти были размером вдвое больше предыдущих, такого же золотистого цвета, но Хью мог поклясться, что лапки у них были сделаны из какого-то светлого металла.

– Вот они, мои единственные! – гордо сказала мадам Санджу. – Таких только я одна и умею р'азводить. Это сталепр'яды – таких ты больше нигде не встр'етишь. Они смастер'ят тебе такие доспехи, котор'ым никогда не будет сносу. – И с этими словами она задернула шторку кабинки, оставив своих питомцев на теле юноши.

Процедура повторилась вновь, но в этот раз Хью чуть не сорвался, стараясь удержаться от невыносимой щекотки. Наконец процесс завершился, и он вновь взглянул на себя в зеркало. То, что он обнаружил, очень сильно его удивило – он никак не ожидал увидеть в отражении такие вот «доспехи». То, что сейчас было надето на нем, со стороны было больше похоже на простую водолазку и обтягивающие штаны, сделанные из замши. Он припомнил, что сегодня уже видел подобную одежду на ком-то из жителей замка. Решив, что эта одежда предназначена для ношения под доспехами, он отдернул шторку кабинки.

– Ну все, я готов идти за доспехами, – сказал он.

– А никуда не надо идти, дор'огой, это они и есть, – спокойно заметила мадам Санджу.

Решив, что над ним попросту издеваются, Хью прихватил остальные вещи и вышел из кабинки, желая поскорее покинуть это место. Заметив его странное поведение, дед без лишних разговоров вытащил из ножен свой боевой меч и, немного размахнувшись, ударил им Хью по руке. Все произошло так стремительно, что Хью даже не успел испугаться. Он отскочил от деда как ужаленный, держась другой рукой за место удара.

– Зачем ты это сделал? – с ужасом спросил он.

– Да не смотри ты на меня так, – ухмыльнулся дед. – Лучше взгляни на свою руку. Что ты так за нее держишься?!

Хью убрал руку и посмотрел на свое предплечье: там не было ни царапины, да и, по правде говоря, он даже не почувствовал боли.

– Право, ты как ребенок, Хью. Пора бы уже привыкнуть к подобным вещам, – назидательно заметил дед. – Но я тебя понимаю, это действительно великолепное изобретение: поместить в лапки простых хлопкопрядов мельчайшие частицы металла, сделав нить прочной, как сталь, – очень умно! Раньше нам приходилось пользоваться громоздкими железными доспехами. Конечно, для нас они были просто невесомыми, но до чего же в них было неудобно! Так что скажи спасибо мадам Санджу, и пойдем дальше, у нас еще намечена на сегодня парочка важных дел.

Хью сердечно поблагодарил хозяйку ателье и, забрав у нее свои старые вещи, заботливо уложенные в бумажный пакет, покинул шатер вслед за дедом.

Выйдя на улицу, Хью вновь почувствовал на себе десятки любопытных глаз, но на этот раз он уже не ощущал того, что раньше. Постепенно он начал привыкать к своему новому положению, к тому же теперь он выглядел как один из них и больше не стеснялся своей неуместной одежды. Юноша расправил плечи и, приветливо улыбаясь встречным людям, продолжил свой путь. Они прошли мимо массы интересных павильонов со странными вывесками: «Редкие цветы-мышееды», «Арбалеты-самострелы», «Первосортный яд» и прочие непонятные названия. Наконец, они достигли конца торговой улицы: магазинчики закончились, а улица перешла в узкую тропинку, и они двинулись вверх на гору, на вершине которой Хью увидел громадную нелепую постройку. Когда до нее осталось идти пару десятков метров, Хью удалось разглядеть, что это было нечто наподобие высокого сарая с примыкающим к нему деревянным навесом. В центре навеса стояла огромная наковальня, около которой лежало множество длинных железных прутьев и большой молот, а в печи, расположенной у дальней стены, ярко полыхал огонь.

– Хозяин дома? – прокричал сэр Дэниэл.

– А где ж ему еще быть, – раздался грохочущий голос.

Высокая дверь сарая медленно отворилась, выпуская наружу огромного мускулистого великана. Он был очень похож на человека, сильно увеличенного в размерах, но, пожалуй, чуть более волосатого. Длинные черные волосы на голове были собраны в тугой хвост, а усы и борода напрочь отсутствовали. Поверх рубашки на нем был надет зеленый кожаный фартук, напоминающий своими размерами капот от танка. Нижнюю часть тела до колен закрывали укороченные штаны, открывая взору крайне волосатые ноги. Великан зевнул и повернулся к гостям:

– А, Дэниэл, давно тебя не было видно. Зачем пожаловал? – пожимая руку короля, спросил верзила.

– Акай, я к тебе по делу. Моему внуку нужно подобрать меч, – сказал сэр Дэниэл, обнимая за плечи Хью. – Он должен стать настоящим воином, а что это за воин без правильного оружия!

– Да без проблем. Могу заняться прямо сегодня, завтра к утру его доставят в замок, – сказал Акай и, повернувшись к Хью, добавил: – Только определимся с образцом.

Хью отметил, что Акай был первым за сегодняшний день, на кого совершенно не произвело впечатления его появление в Норгстоне. Он общался с юношей так, как общался бы с сыном пастуха или ремесленника, не выказывая особого расположения, и Хью это в нем очень понравилось. Он пошел следом за великаном к стене, занавешенной бархатными шторами, которые выглядели очень странно в такой простой обстановке. Подойдя к ним, Акай потянул за шнурок, и шторы раздвинулись, обнажив глубокую нишу, в которой находилась тумба, увенчанная широкой стеклянной крышкой, расположенной под небольшим углом. Заглянув под стекло, Хью увидел целую коллекцию мечей различного цвета и формы.

– Ух ты! Какие красивые! – вырвалось у него.

Великан удовлетворенно кивнул и открыл стеклянную крышку со словами:

– Ну, а теперь подберем тебе друга.

– Мне нравится этот, – быстро сказал Хью, указывая на длинный меч золотистого цвета с выгравированным на лезвии драконом и красивой витой рукоятью.

– Э-э-э, нет, парень, не так это делается, – возразил великан.

Не понимая, почему он не может получить этот меч, Хью даже немного расстроился.

– Выбор меча – это главный выбор каждого воина. Именно от правильности этого решения будет зависеть в конечном итоге твоя жизнь. Меч должен быть продолжением руки своего хозяина, а, значит, ваша энергетика должна полностью совпасть. Здесь представлено шестнадцать мечей из всех известных нам металлов. Ты должен поочередно взять каждый из них и сказать мне, что ты чувствуешь. Когда ты возьмешь в руку свой меч, ты поймешь это сразу, – закончил разъяснения Акай. – А теперь приступим.

Хью начал с правого края и первым взял меч с короткой рукоятью и широким, немного укороченным лезвием, сделанным из металла белого цвета.

– Стальной Коготь – выполнен из первокласной эльфийской стали, – пояснил кузнец.

Не успел он закончить фразу, как Хью выронил оружие, почувствовав сильное жжение в ладони.

– Жалит, как оса, – пожаловался он, потирая ладонь.

– Замечательно, этот отпадает, – довольно отметил великан. – Давай следующий.

Хью не видел в этом ничего замечательного и с удвоенной осторожностью потянулся к другому мечу, выполненному из металла серого цвета с волнистой формой лезвия.

– О, один из самых трудоемких, – ласково поглядев на меч, прокомментировал Акай. – Сделан из метеоритного железа.

На этот раз ничего не произошло, меч спокойно лежал у Хью в руке, не причиняя неудобств.

– Ну, как? – спросил великан.

– Да никак. Меч как меч, – безразлично ответил Хью.

– Хорошо, опять не то, давай дальше.

Следующий меч оказался слишком холодным, еще два – слишком горячими. Хью пробовал мечи один за другим: то они липли к рукам, то, напротив, выскальзывали, к одному мечу он попросту не смог прикоснуться, а один постоянно норовил выпрыгнуть у него из рук. Юноша перебирал их один за одним, а великан упоенно рассказывал понемногу о каждом: там были мечи из различных металлов, одни схожие по происхождению с земными, сделанные из титана или стали, другие имели магическое происхождение вроде сплава из семи гномьих руд. Ему так ничего и не подошло. Наконец, остался один – тот самый, что так ему понравился с самого начала.

– Слышишь, Дэниэл, а у твоего мальчишки чутье на такие дела, а?! – восхищенно заметил великан. – Гляди-ка, сам выбрал то, что надо. Золотой Клык – тоже большая редкость – железо с примесью золота, закаленное слюной ядовитой кобры. Этот меч не только колет, но еще и может отравить кровь врага. Возьми его, парень, думаю, он тебе подойдет, – уверенно добавил кузнец.

Хью, довольный тем, как обернулась ситуация, схватил меч с витрины и крепко сжал в руках, опасаясь, что тот выпадет.

– Ну… чувствуешь? – Великан застыл в ожидании с выражением мальчишечьего интереса на огромном лице.

Хью переложил меч из одной руки в другую и… ничего, лишь легкое ощущение тепла.

– Я ничего такого не чувствую, – огорченно сказал он, – разве что немного руке тепло.

– Ничего не понимаю! – удивился великан. – А ну-ка, рубани им вот по этой палке, только четко посередине.

Хью обернулся туда, куда указывал кузнец, и увидел бревно, лежащее на козлах.

– Ничего себе, палка, – сказал он себе под нос, но тем не менее подчинился. Он подошел к бревну, сильно размахнулся и одним ударом расколол его на две части.

– Я же просил тебя разрубить ровно посередине, – недовольно заметил Акай, видя, что длина одного обрубка оказалась несколько больше, чем другого.

– А я и старался! – возмутился Хью. – Только почему-то у меня не вышло.

– Вот так дела! – Акай стоял и смотрел на Хью в полном замешательстве. – Такого со мной не случалось за всю мою длинную жизнь. Я единственный мастер в Норгстоне, никто не знает столько секретов кузнечного дела, как я. В этой коллекции собраны мечи, изготовленные из всех известных мне компонентов, пригодных для создания крепкого оружия… других просто не существует. Из года в год воины приходили ко мне, и каждый находил свой меч. Я не знаю, почему ты не нашел свой, но тебе все же понадобится какое-то оружие. Этот меч тебе ближе других, и поэтому я сделаю тебе его из такого же сплава. Но… – он внимательно посмотрел на сэра Дэниэла, – с таким мечом ему не стать хорошим воином.

Он помолчал еще немного и добавил:

– Я вижу лишь два объяснения этому: либо его меч еще не был создан и кто-то знает секрет его создания, либо он вообще… – великан сделал паузу, – не является прирожденным воином.

У Хью упало сердце. Вот оно – то, чего он опасался с самого начала. Он словно ждал, что услышит это. Конечно, отец говорил ему, что в семьях воинов рождаются только воины, а в семьях ремесленников – только ремесленники, и так было с самого создания, если верить летописям. Но и таких союзов, какой заключил его отец, раньше тоже не было. Возможно, кровь его матери каким-то образом повлияла на его сущность, и теперь он кто-то совершенно другой.

– Ты говори, говори, да не заговаривайся! – грозно одернул кузнеца дед. – Как это так – мой внук не воин?! Да такого просто не может быть. Видно, тебе проще думать так, чем признать, что не все секреты кузнечного дела ты сумел постичь.

– Да ладно, Дэниэл, не обижайся, – дружески хлопнул его по плечу великан. – Воин так воин. Не беспокойся, я болтать ничего не буду, но ты все же об этом подумай…

С этими словами он отправился к печи и приступил к работе, и Хью вслед за сэром Дэниэлом отправился в обратный путь. Они двинулись домой в обход рынка через березовую рощу, раскинувшуюся справа у подножия горы. Они шли в полной тишине, думая каждый о своем. Шагая меж искалеченных деревьев, Хью вспомнил, что об этом рассказывал Берт: роще действительно сильно досталось от посягательств Кронхара. Хью не чувствовал ненависти к этому человеку, он даже никогда с ним не соприкасался. Для юноши он оставался просто чем-то опасным и неприятным, но все же сильного страха он не испытывал, поскольку был твердо уверен, что за этими стенами они в полной безопасности. Он старался не вспоминать о том, что сказал великан, но был почти уверен, что дед в отличие от него только о том и думает, слишком уж озадаченным он выглядел, пока они шли по лесу.

Вдруг Хью услышал какие-то посторонние звуки, очень похожие на человеческий стон. Обернувшись в поисках источника звука, он увидел Армоса, стоящего на коленях уже в абсолютно новой чистой одежде. Его глаза были закрыты, он медленно раскачивался в такт собственному завыванию, вцепившись руками в пряди своих коротких волос. Вся его поза говорила о том, что он безмерно скорбит, а вид искалеченных деревьев повергает его в пучину отчаяния. Приглядевшись, Хью вдруг увидел тех самых девушек, которые подавали им еду вчера за ужином. Сегодня они были облачены в длинные воздушные платья всевозможных оттенков зеленого и бежевого, отчего полностью сливались с окружающей обстановкой. Они кружились вокруг искореженного снарядом дерева, и юноша понял, что Армос совершает обряд по его исцелению, а эти лесные нимфы, вероятно, оказывают ему посильную помощь. И только он об этом подумал, как увидел, как то самое дерево с расщепленным стволом начало вытягиваться вверх, соединяясь в местах разлома. При этом щель между половинами тут же начала срастаться, оставляя после себя на коре ствола лишь небольшой шрам. Когда Армос закончил священнодействие, он обессиленно опустил голову на руки, а девушки, весело щебеча, покинули свой пост и начали радостно кружить уже вокруг самого друида. Старец поднял голову и, заметив Хью, встал.

– День добрый, Хью! Приветствую и вас, сэр Дэниэл, – улыбнулся он устало.

– Здравствуйте, Армос! А вам, я смотрю, не сидится – вы уже и делом занялись, – ответил Хью. Ему было невероятно легко разговаривать с этим спокойным мудрым стариком, гораздо легче, чем с собственным дедом. Он не должен был ничего ему доказывать, мог поделиться всем, что было у него на душе, не боясь быть осмеянным. Словно прочитав его мысли, Армос сказал:

– Жду тебя у себя вечером, надеюсь, порадуешь визитом старика?

– Непременно, – согласился Хью.

Ему очень хотелось поделиться с Армосом событиями этого непростого дня и услышать его совет.

– Рад слышать, а сейчас я должен заняться делом. – И он повернулся и пошел в чащу, а за ним следом скользнули текучие, словно бестелесные духи, лесные нимфы, весело переговариваясь и плавно передвигаясь меж деревьев.