В ворота замка Норгстон громко постучали. Стражник открыл дверь и грозно спросил:

— Что надо? Мы не впускаем в замок чужаков!

— Мне необходимо увидеть вашего короля. У меня для него есть одна весьма важная информация. Думаю, он будет рад ее получить.

Стражник недоверчиво посмотрел на ничем не примечательного старика и хотел было отправить его восвояси, однако наткнулся на твердый пронизывающий взгляд незнакомца и почувствовал, как дрожь пробежала у него по спине. Этот человек мог быть кем угодно, но, похоже, он действительно принес нечто важное.

— Хотел бы сразу тебя предупредить, что, если ты вздумал беспокоить нашего короля по пустякам, тебя, скорее всего, ожидает весьма суровое наказание.

— Не стоит за меня волноваться. Скажите вашему королю, что дело касается Гринвуда и короля Ральфа, думаю, он поймет.

— Что за король Ральф? Никогда о таком не слышал, — с недоверием в голосе проговорил стражник, но, не получив ответа, все же решил отправить одного из охранников к королю.

Буквально через несколько минут воин вернулся, испуганно вращая глазами:

— Наш господин велел срочно препроводить гостя в залу для переговоров. Так что не стой, а скорее открывай, не то повелитель рассердится!

Перепуганный страж спешно открыл ворота и лично отправился сопровождать гостя до зала переговоров.

Гость, удовлетворенно улыбаясь, неспешно последовал за ним. Он был прав, у этого Солда оказался весьма недурной аппетит, и он планировал помочь удовлетворить его, разумеется, в обмен на нечто весьма и весьма ценное.

Уже через несколько минут они достигли цели. Стражник громко постучал в дверь и заглянул внутрь.

— Оставь гостя и иди обратно, — небрежно бросил ему Кронхар.

Страж быстро поклонился и, пропустив гостя вперед, скрылся за дверями.

Гость снял с головы широкий капюшон и сдержанно поклонился королю. Перед Кронхаром Солдом стоял пожилой эльфиец высокого роста. Его белая длинная борода достигала почти до пола. Но, несмотря на весьма преклонный возраст, гость держался прямо и гордо.

— Ха, кого я вижу? Господин эльфиец собственной персоной. И что же привело тебя сюда или ты настолько обезумел, что ищешь смерти?

— С моим разумом, слава богам, все в порядке. Он чист и прозрачен, несмотря на мой видимый возраст. И пусть он не вводит вас в заблуждение, я прекрасно отдаю себе отчет в своих действиях, так же как и в их возможных последствиях. А привели меня сюда две личные вполне корыстные цели, за достижение которых я готов буду вам заплатить.

— Ты? Заплатить мне? Да ты, похоже, забываешься, с кем говоришь! — Кронхар в гневе поднялся со стула и двинулся к гостю.

— Прошу прощения, ваше величество. Возможно, я не вполне правильно выразился. Я лишь хотел сказать, что у меня для вас имеется весьма важная информация, которой я готов с вами поделиться в обмен на две услуги с вашей стороны. Это касается главного секрета правителя Гринвуда короля Ральфа.

— И в чем же заключается этот секрет? — подавив в себе раздражение, с ухмылкой произнес король.

— В главной уязвимости его народа. Полагаю, вы наслышаны о непревзойденной эльфийской гордости и о том, что эльфийцы ни перед кем не склоняют свои головы?

— У меня еще были сомнения на сей счет, но судя по тому, что ты, даже будучи столь дряхлым и старым, остался неуязвимым для моего влияния, я утратил их безвозвратно.

— Тем лучше. Значит, думаю, мы сможем понять нужды друг друга. Так вот. Не знаю, слышали ли вы о том, что ни одна коронация в Гринвуде с самого сотворения мира не проходила без одного небольшого, но крайне важного ее атрибута — драгоценного венца, названного по имени первой эльфийской матери — Мираной. Но этот венец не имеет ничего общего с обычными побрякушками, которыми короли увенчивали себя, дабы казаться внушительнее и важнее. Этот венец несет в себе великую силу, ему поклоняется народ. Обладающий этим древним артефактом способен завоевать сердца гордых эльфийцев. Они не смогут не принять его власти.

Обычно холодный и невыразительный взгляд Кронхара в мгновение засиял бешеным голубым пламенем. Как так могло случиться, что удача сама пришла к нему в руки? Немного успокоившись, он дважды обошел вокруг гостя и, прищурившись, заглянул ему в глаза.

— И почему я должен верить предателю своего народа? — произнес он холодно. — Как гордый эльфиец мог поступиться честью и встать на сторону врага?

— Могу понять ваши сомнения, однако хочу заверить вас, ваше величество, что они совершенно не имеют под собой почвы. И честь моя никак не могла пострадать, поскольку я ни в малейшей мере ей не поступился. Я всегда был против того, чтобы Ральф наследовал трон. Он жалкий и никчемный фанфарон! Он ни в чем не похож на своего отца. И я ни секунды не скрывал собственного отношения к происходящему. Я пытался говорить с другими эльфийцами и убедить их в том, что это неверное и опасное решение — доверить трон такому ничтожеству. Однако меня никто не слушал, и это окончательно вывело меня из себя. И тут я вспомнил про венец и решил, что пока дышу — не допущу, чтобы Ральф увенчал им свою пустую голову. Времени было немного, коронация должна была пройти через несколько дней, а потом было бы уже поздно. Я не стану вдаваться в подробности, чтобы не утомлять вас своими душевными излияниями, но благодаря удаче мне удалось разузнать, где находится тайник. Я сумел проникнуть туда и был совершенно потрясен, увидев в нем не только мирану, хранящуюся под куполом из великолепного новонерейского стекла, но и огромные несметные богатства, которые царственная семейка утаила от своего народа. Гнев мой был неудержим. Я пытался забрать венец, но новонерейское стекло ничем нельзя расколоть, и, если ты не знаешь кода к защитному куполу, ни за что не сможешь пробиться сквозь него. Я попытался подобрать нужные слова, но ни одна из моих попыток не принесла результата. Я был настолько увлечен этим процессом, что не услышал, как в хранилище вошел король в сопровождении охраны. Меня схватили, стерли память о случившемся и изгнали из королевства.

— Постой, тебе стерли память? — подняв одну бровь, переспросил Кронхар. — И как же тебе удалось все вспомнить?

— О! Это совершенно невероятная история! Когда меня изгнали, я долго скитался по лесам и в конце концов набрел на одну хижину. Так я познакомился с небезызвестным в лесах человеком — охотником за привидениями. Может, слышали о таком?

Солд утвердительно кивнул.

— Так вот, он пообещал постараться решить мою проблему, разумеется, за немалую плату. Недавно он прислал мне письмо, в котором сообщил о том, что способ найден. Я прибыл к нему и с удивлением обнаружил, что у него в плену находится молодая девушка, которая, по его словам, способна проникать в разум людей и извлекать всю нужную информацию. Девчонка пыталась сопротивляться, но Ставрос, как вы знаете, умеет убеждать. Так вот, провидица заглянула в мой разум, но потом вдруг заупрямилась. Ставрос пытался выбить из нее информацию, но она проявила недюжинную стойкость. Мы бы, наверное, так ничего и не узнали, если бы какой-то ненормальный юнец не примчался ее спасать. Ставросу сильно от него досталось. Юнец забрал девушку с собой и ушел. Я попытался встать у него на пути, но также получил сильный удар в голову. Когда очнулся, то не сразу понял, что произошло. Я покинул хижину охотника и отправился к себе, но по пути в моей голове стали появляться резкие вспышки воспоминаний. Я едва добрался до дома и тут же провалился в глубокий сон. Проснувшись, понял, что все вспомнил, все, до мельчайших подробностей. И тогда решил, что не смогу и дальше жить, не отмстив. И тогда подумал о вас. Я решил, что вам интересна та информация, которой я обладаю. Я укажу вам путь к хранилищу королей, а вы пообещаете, что сохраните жизнь Ральфу и заточите его в темнице навечно. Он будет мучиться и жить так долго, как долго на этом свете живут эльфийцы! Кроме того, вы отдадите мне небольшую часть сокровищ и позволите остаться в Гринвуде. Я рад служить вам, поскольку более всего ценю в правителях волю и силу. Думаю, что это справедливое предложение.

— Так, значит, ты говоришь, что Ставрос держал в плену девушку? Как ее звали? — спросил Кронхар, сверля гостя холодным взглядом.

Старик удивленно посмотрел на него. Он не понимал, почему этого воина так интересовала какая-то девчонка, пусть даже обладающая уникальным даром, если он принес ему столь важную информацию.

— Не знаю, он не называл ее имени, — подавив недовольство, ответил эльфиец. — На вид ей было не больше семнадцати, каштановые волосы, худая, довольно миловидная.

— Ясно, — коротко ответил король и растянул губы в неприятной улыбке. — Я принимаю твои условия и распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату.

Гость склонился в благодарном поклоне и двинулся к выходу. Кронхар позвал стражника и отдал ему все распоряжения относительно прибывшего эльфийца. После чего велел подготовить для себя коня и пару человек сопровождения. Он собирался нанести визит старому знакомому.

Хью всю ночь не мог уснуть, в отличие от Уны и Роберта, которые, удобно устроившись на вещевых мешках, спали словно убитые. Эрлдью после долгих попыток тоже наконец уснул. А он как ни пытался, не мог выкинуть из головы их недавний разговор с Уной. Как же девушка могла забыть все, что было между ними? Как такое вообще можно было забыть? Главный вопрос, который терзал юношу и не давал ему покоя, — было ли это ее собственным решением или кто-то сознательно сделал такое с ней? К несчастью, даже сама Уна не смогла бы ответить на этот вопрос.

Хью злился на себя, в том числе и за то, что не мог смириться с таким исходом дела. Ведь он сам отказался от любых отношений с ней, избрав путь личной вендетты. Он должен был бы радоваться тому, что девушка спокойна и почти счастлива. Ему не нужно было, находясь в ее обществе, испытывать чувство неловкости, чего он больше всего опасался. За него все решили, теперь он мог общаться с ней легко и непринужденно, не боясь ранить одним своим присутствием. Однако юноша не мог не признаться себе в том, что его сильно задевало ее дружественно-безразличное отношение. Казалось, что даже к Лео и Джеффри Уна относилась теперь с большей теплотой, чем к нему. К тому же он не мог не заметить, каким взглядом смотрел на него его отец. Хью знал, что его отец все понял, понял, насколько эта девушка ему дорога, и он испытывал по этому поводу ужасную неловкость, словно отец застукал его за каким-то неблаговидным поступком. Юноша понимал, что его отец захочет узнать, что же произошло между ними, но он решил, что ни за что не станет с ним это обсуждать. Как объяснить ему, что Хью отказал во взаимности любимой девушке и бросил ее после того, как она призналась ему в своих чувствах? Как объяснить, почему он решил отправиться в это путешествие один? Все было слишком сложным и запутанным. Он поднял вверх голову. У края ямы раздавались громкие голоса, и струился приглушенный свет. Маленький народец, как обычно, вел активную ночную жизнь. Он даже не мог разозлиться за то, что их засунули в эту глубокую яму. Хью мог понять эрделюитов. В мире было неспокойно, и они не чувствовали себя в безопасности даже в собственном доме. Он заметил, как один из жителей подошел к краю ямы и что-то бросил вниз. Хью поднялся и приблизился. На земле лежал мешок, развернув который он обнаружил ягоды и коренья, которые так любил Эрлдью. Все же это был миролюбивый народ, и, похоже, некоторые соплеменники его друга продолжали верить ему и пытались помочь. Пока Хью сидел в раздумьях, сверху прилетело еще несколько мешков. Это вызвало у него грустную улыбку и чувство благодарности к тем, кто хотел помочь его другу.

Хью проснулся от того, что отец осторожно прикоснулся к его плечу. Уна и Эрлдью еще спали, и Роберт не захотел их будить.

— Сынок, я хотел спросить насчет этой девушки… — начал было разговор Роберт.

— Папа, давай не будем трогать эту тему. Я только скажу тебе, что меня беспокоят ее провалы в памяти. Она забыла почти все, что было связано с нашим с ней общением, и я никак не могу взять в толк, как такое могло произойти. Я постараюсь все выяснить, но прошу тебя не вмешиваться. Эта девушка очень дорога мне. Она не раз спасала меня и моих друзей, так что всей моей жизни не хватит, чтобы оплатить этот долг.

Роберт прекрасно понимал, что дело не только и не столько в чувстве благодарности, но мудро решил промолчать. Достаточно было того, что его сын теперь находился рядом с ним и он имел возможность ему помогать. Его сын не просто повзрослел за то время, которое они не виделись. Он стал по-настоящему взрослым мужчиной, несмотря на столь юный возраст. Роберт прекрасно знал, что ничто так не укрепляет мужской дух, как жизненные препятствия. А то, что довелось пережить его сыну, и препятствиями-то назвать язык не поворачивался. Это были по-настоящему тяжелые испытания, которые мальчик прошел с достоинством, не дрогнув и не спасовав. Хью, конечно, рассказал ему, что пытался вернуться назад, но Роберт-то хорошо знал, что это был лишь случайный эмоциональный порыв. Но теперь это уже не имело никакого значения. По правде говоря, Роберт предпочел бы, чтобы его сын оказался сейчас в безопасности в мире людей, но при этом он хорошо сознавал, что вскоре юноша превратился бы в нечто, похожее на него самого — человека, снедаемого сожалениями и самоуничижением. Роберт не знал, как ему благодарить своего сына за то, что тот помог ему получить еще один шанс все исправить, хотя что-то исправить уже было невозможно. Он не мог вернуть назад своего отца, но он мог вернуть людям Норгстона память о нем. Но главное, он мог вернуть людям свободу.

Роберт взглянул наверх. Солнце взошло, но теплые солнечные лучи не достигали дна их темницы. Хью тем временем разбудил Уну и Эрлдью.

— Что, уже утро? — спросила его девушка спросонья. — Но тут так темно!

— Здесь, похоже, круглые сутки будет темно, — улыбаясь ей, ответил Хью. — Если отец прав, то Ганнибал вскоре появится и мы должны быть полностью готовы.

— Кстати, Эрлдью, для тебя тут передали целую кучу гостинцев, хотелось бы понять, это от представителей мужского или женского пола?

— Очень смешно! — с улыбкой огрызнулся Эрлдью. — И кстати, тут явно посылочка не для меня одного. Для одного тут даже в одном мешке слишком много. Они, конечно, думают, что вы такие же любители ягод, как и мы, но и на том спасибо. Кстати, угощайтесь, какой-никакой, а все-таки завтрак.

Хью, Уна и Роберт тут же последовали его примеру и принялись поглощать сочные вкусные ягоды.

Неожиданно над их головами раздался шорох. Роберт едва успел увернуться, как на место, где он сидел еще секунду назад, приземлился Ганнибал.

— Прошу прощения за задержку, мои дорогие, но пришлось ждать, пока уснет охрана. Честно говоря, думал, что они так и будут весь день дежурить на площади, но, очевидно, они совершенно не могут справиться с дневным солнцем, оно их убаюкивает, как детей. Ну, ладно, садитесь скорее, нужно отсюда выбираться.

Роберт первым вскочил на спину Ганнибала, затем следом за ним взобрался Хью. Он устроился поудобнее и подал руку Уне. Девушка села впереди него, и Хью помог ей поднять и усадить впереди Эрлдью.

— Ну, как вы там, держитесь? — спросил Ганнибал неуверенно.

— Вообще-то не так хорошо, как хотелось бы, — произнес Роберт иронично, изо всех сил стараясь не скатиться с крупа коня. Он с трудом удерживался на нем, пока они скакали в эти места, но тогда их было трое, а теперь добавился четвертый, пусть даже и небольшого роста. — Ладно, давай прыгай, — сказал он Ганнибалу и сильнее ухватился за импровизированные поводья, сделанные из толстой веревки.

Ганнибал оттолкнулся от земли и полетел ввысь. Спустя несколько секунд они приземлились на краю ямы, прямо перед лицом потирающего глаза охранника.

Проснувшись, тот истошно закричал:

— Стойте! Я буду стрелять!

Но Ганнибал уже присел, оттолкнулся и совершил очередной мощный прыжок вперед. Приземлившись, они обернулись и уже не увидели поселения.

— Ганнибал, прошу тебя, дружище, больше не надо так прыгать! Я чуть не свалился. Давай уже как-нибудь по старинке, — произнес Роберт, чувствуя, что еще один прыжок он не осилит.

Ганнибал кивнул и поскакал вперед, стараясь проявлять осторожность. Они несколько минут скакали среди скал и наконец достигли берегов Вотерсенда. Роберт придержал Ганнибала, и тот остановился. Мужчина соскочил вниз и взялся за поводья.

— Я, пожалуй, пока пройдусь пешком, — произнес он извиняющимся тоном. — К тому же нам нужно все обдумать и решить, что делать дальше. Бессмысленно куда-то скакать, если мы и сами не знаем куда.

— Вы правы, — согласно кивнула Уна. — Нам бы неплохо было найти какое-то убежище и пожить там до тех пор, пока не решим, как будем действовать.

— Ах да! Убежище! — спохватился Роберт. — Я нашел в этих местах просто замечательное место для укрытия, но после нашей встречи на меня свалилось столько информации, что я совершенно забыл о нем рассказать.

— Так чего же мы ждем? — спросил Хью. — Пойдемте скорее туда.

— Постой, — остановил его отец. — Я кое-чего вам не сказал. Дело в том, что я обнаружил в этой пещере нечто, что заставило меня срочно покинуть ее.

— Точно! — воскликнула Уна. — Я видела, как вы поспешно покидали какое-то место, вы были явно взволнованы.

— Все верно.

— Так что же там было, папа? — спросил Хью заинтригованно.

— Яйцо дракона! — ответил Роберт, непроизвольно взглянув на грудь сына.

— Но ведь все драконы мертвы! Адриэль это подтвердила! — взволнованно произнес юноша.

— Но это и не был дракон, это было всего лишь его яйцо. Возможно, его содержимое давно погибло, ведь прошло столько времени!

— Нам нужно это проверить, — решительно заявила Уна. — Я думаю, что это сейчас важнее всего.

Все переглянулись, удивленно посмотрев на девушку, которая явно находилась в состоянии сильного волнения, но спорить не стали.

— Здесь недалеко, я поведу Ганнибала, так что держитесь крепко, путь будет лежать по горам, — произнес Роберт и двинулся вперед.