Большие врата Норгстона распахнулись, выпуская наружу длинные ряды воинов, облаченных в черные одежды. Со стороны они не производили грозного впечатления: на их головах не было шлемов, их одежды больше напоминали прогулочные, нежели боевые, и если бы не мечи, копья и стрелы, находящиеся при них, можно было бы подумать, что их поход никак не связан с военными целями. Но тем не менее в эти отряды входили лучшие из лучших, их искусно сделанные доспехи были куда прочнее стальных, да и уж точно гораздо более удобными. Воинов воодушевляли поход, предвкушение славного боя и встреча с неизвестным врагом. Они всячески подкалывали друг друга, по-мальчишески делая ставки, кто убьет больше врагов-эльфийцев.

Кронхар ехал впереди, и его стальной взгляд был холоден, как никогда. Более всего он ненавидел две вещи: когда он чего-то не понимал и когда не мог что-то контролировать. И сейчас актуальным было и то и другое. Он старался понять, что упустил из виду. Еще вчера днем он послал за Армосом, но тот так и не объявился. Его люди всю ночь искали колдуна, но он словно испарился. Воины прочесали весь город и лес, но безрезультатно. Кронхар Солд послал за мальчишкой Ортэ, который утверждал, что видел колдуна, но и тот как сквозь землю провалился. Стоило юноше вернуться в замок, его тут же схватили и привели к королю.

— Где тебя, поганца, носило!!! — заорал Кронхар нечеловеческим голосом. Он подскочил к Лео и наотмашь ударил его по лицу. — Я велел быть у себя! Ты не имел права покидать замок без моего дозволения!!! — Он сильно ударил юношу в живот. Лео согнулся пополам и упал на пол. — И как ты только посмел ослушаться!!!

Кронхар наносил ему удар за ударом и никак не мог остановиться. Его гнев подпитывался странным чувством страха, которое закралось в сознание. Он не мог понять, почему его влияние на мальчишку так ослабело? Что произошло? Может, виной всему эта неуместная влюбленность? Он знал, что это чувство опасно, что оно делает душу мягче, и та в прямом смысле взлетает ввысь. Солд тоже когда-то любил, и это чувство порабощало его душу. Но если это так, то ему необходимо было предпринять меры.

— Сэр Морган! — выкрикнул Кронхар громко. — Пойдите и убейте девчонку этого паршивца!

— Нет!!! — закричал Лео не своим голосом. — Я умоляю вас, не трогайте ее. Я больше ни на шаг не двинусь из замка, я буду спать у ваших дверей, мой повелитель, но не трогайте ее, прошу!

Его мольбы нисколько не тронули чувств короля, однако он подумал о том, что девчонка — это неплохой способ управлять Лео. Если Солд сейчас убьет ее, возможно, этот парень станет для него опасным, и его тоже придется убить, а это пока не входило в его планы.

— Сэр Морган! Отправляйтесь в дом к девчонке и скажите ее отцу: если он не желает ей смерти, пусть держит ее под замком!

Лео посмотрел на него с едва натянутым на лицо выражением благодарности, но король не сумел не заметить искры ненависти, промелькнувшей в его взгляде.

— И этого тоже бросьте в камеру, — скривившись, произнес он, пнув юношу ногой. — Пусть посидит и подумает, пока не придет в себя.

Лео почувствовал, как его подняли и потащили по полу. Его сердце разрывалось от страха, он почти выдал себя. Не было никакой уверенности в том, что Кэтрин не пострадает. Кронхар мог передумать в любой момент, и Лео знал, что ничего не сможет с этим поделать. Ему оставалось только молиться всем богам и демонам, чтобы несчастья не произошло. Слава Провидению, он успел выпустить Берта из кармана, пока его вели к королю. Юноша предвидел подобную развязку и поэтому сгреб Берта и швырнул в угол в тот момент, когда никто этого не видел. Последнее, что он услышал, — звук закрывающейся железной решетки. Леонардо бросили на пол, и он провалился в забытье.

Король Дармсвуда и Норгстона Кронхар Солд чувствовал, что происходит что-то, чего он не может понять. Сначала это появление Джеффри, затем его побег, затем исчезновение колдуна, который попросту не мог уйти, оставив свою душу у Солда, и, наконец, это странное поведение мальчишки Ортэ. Сколько он ни думал, единственное, что приходило ему в голову, это то, что Джеффри умудрился что-то сделать с магом, возможно, даже похитил его. И все это было слишком не вовремя.

К тому же утром произошло еще одно странное событие, которое также не добавило настроения королю. Один из молодых воинов, который должен был отправиться с ними в поход, неожиданно впал в полубессознательное состояние, обусловленное тем, что он, по словам его отца, случайно наелся онимены, которая сделала все его конечности неподвижными. Осмотревший юношу целитель заявил, что мальчик придет в себя не ранее чем через несколько дней.

И вроде ничего странного в этом не было, что только не вытворяет молодежь в таком возрасте, но Кронхар все равно не мог избавиться от ощущения, что и это было направлено против него. У него не имелось оснований так считать, но он всегда верил своей интуиции.

Он даже раздумывал над тем, стоит ли перенести дату похода, но все же решил, что прекрасно справится и без этого. Информация, которую принес старик-эльфиец, давала ему возможность не просто захватить Гринвуд, а сделать всех живущих в нем своими вечными добровольными рабами. Эта мысль внушала ему покой. Он решил, что пошлет за оставшимися в замке позже, после того как город будет захвачен.

Солд протянул руку к сумке и вынул из нее свиток. Он чувствовал сильнейшую энергию, исходящую от этих листков. В том, что перед ним истинная магия, — он не сомневался. Всю прошедшую ночь Кронхар не сомкнул глаз, изучая свитки. Обладание ими вызывало бурю сильных эмоций, хотя, конечно, он не мог избавиться от чувства разочарования, не найдя среди всех этих заклинаний особенно опасных. Он призвал к себе нескольких воинов и попробовал применить на одном из них заклятие недвижимости, а на втором — заклятие немоты. Все вышло более чем удачно, ему осталось только ждать, чтобы понять, как долго может длиться магический эффект.

Действие заклятия продлилось около четверти часа, но король был удовлетворен и этим. Магия работала, и у него не было оснований сомневаться в полученной от Лео информации. В конце концов, опыт и практика всегда являются самыми необходимыми требованиями в любом деле.

Раздумывая о предстоящем сражении, он предвкушал возможность пустить в дело свои новые знания. Ощущение могущества росло внутри него с каждым мгновением.

— Поднимите этого и положите на коня, скоро он придет в себя, — приказал король ехавшим по обеим сторонам от него воинам, глядя на одного из слуг, лежащего на земле без сознания.

Кронхар решил, что не станет упускать возможности и будет тренироваться в искусстве магии столько, сколько потребуется для того, чтобы достичь совершенства. Все свои былые сомнения он отбросил за ненадобностью, похоже, судьба благоволила ему. Растянув губы в подобии улыбки, Кронхар резким движением сорвал с шеи медальон. Старик-колдун больше не был ему нужен, напротив, он давно хотел от него избавиться. Подкинув медальон в воздухе, он поймал его и раздавил, сжав руку в кулак. Медальон хрустнул и развалился на мелкие кусочки. Отшвырнув их в сторону, Кронхар ударил каблуками в бока коня, пустив его в галоп.

…Из темного леса за ним наблюдал человек. Человек, который только что обрел полную свободу. И он знал, как распорядиться ею…

Хью и Роберт осторожно ступали по подземному тоннелю, держа мечи наизготове. Этим утром они добрались до владений Норгстона.

Накануне вечером, сделав привал на отдых, наконец, смогли обсудить все то, что так сильно беспокоило юношу.

— И что же ты собираешься теперь делать? — спросил Роберт, хмурясь.

— А что я могу сделать? Я уже все испортил. Мне следовало поговорить с Уной о том, что ее память странным образом стерлась, но не упоминать о наших взаимоотношениях. Так она, по крайней мере, отнеслась бы к проблеме серьезней. В ней скрыт мощнейший потенциал, посмотрел бы ты, как она сделала нас невидимыми для наших врагов, ну или внушила им, что они нас не видят, как бы там ни было, это по-настоящему сильная магия. Возможно, Уна могла бы освежить свою память, если бы очень постаралась, но она и пробовать не станет, потому что уже все для себя решила.

— Пожалуй, ты прав. Иногда случаются ситуации, выхода из которых найти невозможно, хотя я все же считаю, что и в этом случае пробовать нужно.

Роберт посмотрел куда-то вдаль взглядом, исполненным глубокой печали.

— Ты скучаешь по маме? — спросил Хью, осторожно прикоснувшись к руке отца. — Ты знаешь, я тоже по ней скучаю.

Отец обнял его и притянул к себе:

— Я так боюсь, что больше ее не увижу, что стараюсь и вовсе не думать об этом. Но я даю тебе слово, что как только мы разделаемся с этим мерзавцем, я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы вернуть твою маму! Вот увидишь!

Хью прижался к отцу и почувствовал себя в безопасности. Это был их первый в жизни момент, наполненный миром, пониманием и единением, о котором юноша всегда так отчаянно мечтал. Теперь он знал, что рядом есть кто-то, кто будет стремиться защищать его и поддержит в любой ситуации. Он, безмятежно улыбаясь, уснул у отца на плече.

Подобравшись к потайной двери, Хью обернулся к отцу и спросил:

— Готов?

— Да, открывай!

Хью резко потянул за рычаг, и дверь с грохотом отворилась. Роберт схватил оторопевшего воина за шиворот и швырнул в длинный коридор. Тут же к Роберту подскочили еще двое, атаки которых он отбивал играючи, словно баловался с детьми, а не сражался с опытными воинами. Мужчина так истосковался по звуку лязгающего металла, что находил огромное удовольствие в том, что сейчас происходило. Но как бы там ни было, в его планы вовсе не входило убийство своих братьев по оружию.

— Давай! — выкрикнул он, обращаясь к сыну, после того как к этим двоим присоединился тот, кого он так грубо швырнул в коридор.

— Приказываю вам остановиться! — повелительным тоном произнес Хью, чувствуя, как внутри него растет огромная волна энергии. — Всем бросить оружие!

Его голос, низкий и резкий, прокатился по сводам пещеры, приводя воинов в состояние ступора.

Воспользовавшись моментом, Роберт на всякий случай изъял оружие у остолбеневших мужчин.

— Вы узнаете моего отца Роберта Тэйлора? — спросил Хью уже менее резко.

Мужчины закивали головами. Один из них даже улыбнулся.

— Вы понимаете, что с вами происходит? — спросил Роберт, обращаясь к своим бывшим соратникам.

— Очень плохо, — наконец произнес один из них. Роберт знал его очень хорошо потому, что этот человек был когда-то близким другом его отца.

— Сэр Крафт, вы помните, кто теперь является вашим королем?

— Солд… Кронхар Солд… — заторможенно ответил сэр Крафт, мотая головой. — Да чтоб он сдох, ублюдок!!!!

Бешено вращая глазами, мужчина с силой ударил кулаком по стене, вызвав гулкий треск камней и их обрушение в месте удара.

— Прошу вас, соблюдайте спокойствие, — схватив его за руку, твердо произнес Роберт. — Я могу понять, как вы себя чувствуете, но это не повод погребать нас всех под обломками этой пещеры.

— Простите, — буркнул сэр Крафт, сжимая кулаки. — Лучше я сразу пойду и убью эту скотину, которая управляла мной, как жалкой марионеткой!

— Ну, во-первых, его нет в замке, вы, наверное, об этом забыли, а во-вторых, вряд ли это вам удастся, поскольку это лишь слабое подобие человека. Ему удалось обрести бессмертие, так что не думаю, что вы или я можем как-то на это повлиять.

— Что??? Разве это возможно??? — Сэр Крафт взволнованно посмотрел на Роберта.

— Думаю, это так, — присоединился к разговору второй воин. — Я отчетливо помню, как в него выпустили десяток стрел, и сэр Дэкстер запустил ему в спину топор. Но он продолжал идти вперед, словно ничего не произошло. Так что я уверен, словам Тэйлора стоит верить.

— И что же теперь нам делать? — спросил сэр Крафт, нахмурившись. — И как, черт побери, вам удалось вправить нам мозги?

— Это длинная история, если пожелаете, я как-нибудь расскажу вам ее, но сейчас просто поясню, что Хью обладает неким даром, способным повлиять на одурманенный тлетворным влиянием мозг. Пока устроит?

— Вполне, — отозвался третий воин, которым оказался сэр Касл, весельчак и проныра. — Пусть этот мальчик хоть косы мне заплетает, лишь бы в мои мозги никто не лез. Так что спасибо тебе, парень.

Он протянул свою руку Хью, и тот крепко ее пожал.

— А теперь по поводу того, что нам всем предстоит сделать. Думаю, настала пора отбить наш замок обратно! Лучшего момента для этого не представится. Но для этого нам понадобится ваша помощь. Вам придется защищать Хью, чтобы он мог сказать все то, что собирается. Поэтому, думаю, будет разумнее действовать тихо и постепенно. Если на нас навалятся сразу все, то, боюсь, наш план может оказаться под вопросом.

— Какие могут быть вопросы, — разминая плечи, произнес сэр Касл.

Роберт прикоснулся к руке сэра Крафта и потряс его, заметив, что тот снова впал в ступор. Страж мгновенно пришел в себя и схватил Хью за руки.

— Где Уна? Где моя дочь? Она ведь была с тобой, вас искали обоих? Скажи мне, что с ней случилось, и что стряслось с моей женой???

Хью ждал этого вопроса. Он понимал, что сэр Крафт до сих пор не задал его лишь потому, что его сознание возвращалось к нему поэтапно.

— Не беспокойтесь, — сказал он ободряюще. — Ваша жена и ее мать скрыты очень далеко от посторонних глаз, они в безопасности и ждут вас. А Уна… у нас вышел небольшой спор, поэтому она не пошла с нами в замок, но она тоже сейчас находится в надежном и безопасном месте.

Произнеся эти слова, Хью вдруг вспомнил про изменившийся вид драконьего яйца, и ему вдруг стало не по себе.

— Что-то не так? — спросил сэр Крафт обеспокоенно.

— Нет, нет, это я так, о своем задумался, — быстро ответил Хью и двинулся к выходу из пещеры.

Сэр Крафт вопросительно посмотрел на Роберта, а тот, загадочно улыбнувшись, закатил глаза.

— Да ладно?! — шепнул в ответ сэр Крафт и хлопнул его по плечу. — Ну надо же.

И они, заговорщицки переглянувшись, последовали за остальными своими товарищами к выходу.

— Накиньте капюшоны, — сказал сэр Крафт, обращаясь к Роберту и Хью. — Он выставил у ворот замка дюжину человек. И будьте готовы сражаться!

Роберт кивнул и натянул на глаза капюшон.

— Почему вы оставили свой пост? — строго спросил один из крепких воинов, которые выстроились в ряд у входа в замок.

— У нас для вас новости, — с полуулыбкой произнес сэр Крафт и выхватил оружие.

Его примеру тут же последовали товарищи. Охрана тут же среагировала на их действия, обнажив свои мечи. Не успели они сделать и нескольких шагов по направлению к восставшим, как Хью вновь громко и четко отдал приказ сдаться.

Все произошло точь-в-точь, как и в предыдущий раз. Воины некоторое время стояли в ступоре, а затем один за другим стали приходить в себя.

— Вот черт! А я еще требовал, чтобы меня взяли в поход! Вот идиот! — ругаясь, сплюнул на землю сэр Диллан. — Мэтт так отчаянно пытался меня убедить, но я его не слушал.

Мужчина схватился за голову и принялся расхаживать взад-вперед.

— Мой мальчик, мой Тим, этот скот убил его! — Пожилой воин в ужасе зажал рот рукой, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. — Я даже не похоронил его как следует!

Товарищи подошли к нему и, поддерживая под руки, повели внутрь замка, чтобы он мог присесть.

— Только не спрашивайте, как у нас это получилось, — произнес Роберт быстро, предупреждая вопрос сэра Диллана и всех остальных. — Это очень долго объяснять, думаю, нам сейчас не до того. Необходимо собрать всех жителей — всех до единого! Мы не можем рисковать и допускать, чтобы хоть кто-то остался верным ему. А иначе этот кто-то сразу помчится в Гринвуд и сообщит о том, что произошло в замке.

— Я все понял. Не беспокойся. Я скажу, что это сам король лично пригласил каждого на всеобщее собрание. Поверь мне, после этого явятся даже больные и хромые! Но на всякий случай я лично проверю все дома и закоулки, чтобы никого не осталось.

Сэр Диллан похлопал Роберта по плечу и отправился в город.

Спустя час на площади перед замком собралось все население Норгстона от мала до велика. Все они взирали на королевский балкон с благоговением и обожанием. Исключение составляли лишь подростки, которые бросали вверх взгляды, полные ненависти и непокорности.

На дрожащих ногах Хью вышел на балкон. По толпе тут же пробежал возглас удивления и возмущения.

— Что ты тут делаешь? — выкрикивали люди.

— Как ты посмел ступить в замок нашего короля?!

В него полетели какие-то предметы, послышались обидные ругательства. Он стоял, словно не замечая всего этого. Собравшись наконец с мыслями, юноша громко и уверенно произнес:

— Послушайте меня, жители Норгстона! Я пришел сюда лишь по одной — самой важной причине!

Крики в толпе начали потихоньку стихать, хотя большая группа людей все еще пыталась прорваться сквозь отряд воинов, стоящих у входа. Они старались не причинять вреда нападающим, но иногда, не рассчитав сил, отбрасывали особо разгоряченных на весьма приличное расстояние.

— И эта причина заключается в одном простом, но самом важном слове для каждого из присутствующих здесь! Это слово — свобода! Никто и ни по какой причине не имеет права отнимать ее у нас, лишать нас права выбирать тот путь в жизни, который нам по нраву! Кронхар Солд явился сюда не как воин, который честно вступает в бой, чтобы одержать в нем победу или проиграть! Он пришел на нашу землю, чтобы сделать нас рабами его воли и желаний. И даже после этого он не проявил милосердия! Он пытал, мучил и убивал ваших родных, унижал достоинство наших воинов, а теперь решил ценой их жизней захватить еще одно свободное государство! Как вы — свободные жители Норгстона — можете с этим мириться?!

Я должен был сейчас отдать вам приказ подчиниться мне, и это решило бы все проблемы. Вы тут же пришли бы в себя и уже в эту минуту не смотрели бы на меня с презрением и возмущением. Я хочу честно признаться вам в том, что внутри меня живет сила, способная подчинить вас всех! Я не желал получить ее, но так случилось, и мне теперь с этим жить! Но сейчас я не хочу уподобляться ему! Не хочу занимать его место! Все, чего я желаю, это чтобы вы услышали крик моей души — моей собственной, а не той, что способна повелевать! Я прошу вас — очнитесь! Оглядитесь по сторонам, посмотрите на своих родных и задайте себе один вопрос: искренни ли сейчас ваши чувства?

Хью быстро отыскал в толпе лицо Ллойта.

— Миссис Диллинджер! — обратился он к матери юноши. — После того, как погиб ваш муж сэр Диллинджер, вы хоть как-нибудь поддержали вашего сына, сказали ему хоть единое слово поддержки? Вы сами горевали о вашей потере?

Женщина смотрела на него распахнутыми от ужаса глазами и ничего не отвечала.

— А может, вы, сэр Армэр, скажете, почему вы вдруг стали с завидной регулярностью избивать вашего любимого сына? Вы же души в нем не чаяли?

Сэр Армэр открыл было рот, но тут же его закрыл.

Среди людей началось брожение, над толпой стал распространяться нарастающий гул голосов.

— Это все, что я хотел сказать вам. И если уж сегодня мне нужно было бы вам приказывать, то единственный приказ, который я хотел бы всем вам отдать, это — будьте свободными!

Хью закончил речь и, развернувшись, удалился с балкона.

— Ты что наделал? — схватив его за плечи, спросил отец. — Ты должен был приказать им слушаться тебя, потому что мы не можем допустить бунта. Если кто-нибудь останется верен ему, нам не избежать кровопролития! Ты что, хочешь, чтобы сосед пошел против соседа?

— Не беспокойся, — твердо ответил ему Хью. — Я уверен, что все они придут в себя. В конце концов, дед тоже никогда и никому не приказывал избирать его на роль правителя Норгстона, он даже не стремился к этому, и что в итоге? Да его все равно избрали! Почему сейчас должно быть по-другому?

— Потому что наши люди были в трезвом рассудке, когда совершали свой выбор, а сейчас все они находятся под воздействием чужой воли!

— Ты прав, но все же мне кажется, что я поступил правильно, — упрямо произнес юноша. — Пойдем и удостоверимся во всем сами. Я обещаю, что, если найдутся те, до кого я не смог достучаться, я отдам необходимый приказ, хотя все это претит мне.

Они поспешили спуститься вниз и, убедив охраняющих вход в замок воинов, что все под контролем, вышли к бушующей толпе.

Зрелище, которое предстало перед их глазами, было поистине ужасным. Многие падали на колени, отчаянно рыдали и обнимали своих детей. В основном это были женщины, потерявшие в битве своих мужей и детей. Они сыпали проклятия на голову захватчика и прижимали к груди тех, кто остался в живых. Другие родители просто обнимали своих детей и просили у них прощения.

— Смотри, это, кажется, сэр Армэр. Мы должны выяснить, куда он побежал, — с беспокойством произнес Роберт и бросился вслед за мужчиной, стремительно удаляющимся с площади.

Хью бросился вслед за отцом, он боялся, что сейчас благодарность людей может излиться на него. Но он не считал себя ни героем, ни спасителем. Он всего лишь случайно оказался тем, на кого пало это драконье проклятие. Юноша относился к своему дару именно так, потому что он не мог воспринимать иначе способность управлять умами и душами других людей, ради какой благой цели это не использовалось бы.

Они нагнали сэра Армэра возле его дома. Роберт схватил его за руку и остановил.

— Что ты делаешь! — заорал тот и вырвал свою руку из железных ладоней Роберта. — Не мешай мне, я должен увидеть своего сына!!! Я должен попросить его простить меня!

— Но почему твой сын дома?

— Он ненавидел Солда и наелся какой-то травы, чтобы его конечности парализовало. Теперь я понимаю, что он это сделал не случайно, он так не хотел идти с ним в поход, что решился даже на такое, мой бедный мальчик! Мэтт постоянно говорил мне о том, что Солд чудовище, что он одурманил мой разум, но я не верил ему, я каждый раз бил его за такие слова. И теперь я не знаю, как вымолить его прощение!

— Но почему Солд не взял в поход тебя? — спросил Роберт, нахмурившись.

— Я хотел пойти, но он велел мне дождаться выздоровления сына, чтобы потом мы явились в Гринвуд вдвоем. А сейчас я должен идти к нему.

Сэр Армэр распахнул дверь и быстро вошел в дом. Хью и Роберт осторожно последовали за ним.

Мужчина кинулся к лежащему на кровати Грегори и, обняв его, начал просить у него прощения, посылая проклятия на голову Кронхара Солда.

Постояв мгновение, Хью потянул отца за руку и вывел его наружу.

— Нам не стоит здесь находиться. Это их дело.

— Но ведь Грегори не был на площади, — с нотками сомнения в голосе произнес Роберт.

— Пап, ты же слышал сэра Армэра, он утверждает, что Грегори ненавидел Солда, я уверен, что его восемнадцатилетие еще не пришло. К тому же зачем еще он стал бы есть эту траву, уж точно это не могло быть случайностью.

— Пожалуй, ты прав. Просто я не хотел бы упустить ни единой детали.

Они закрыли дверь в дом и пошли обратно по направлению к замку.

Грегори лежал, не имея возможности пошевелиться. Если бы он только мог, он сейчас же вскочил бы на ноги и как следует врезал своему отцу за тот бред, что он сейчас нес у его кровати. В первый момент, когда его отец вошел к нему и стал просить прощения, он почувствовал себя счастливым от того, что, наконец, между ними возникло такое необходимое ему понимание. Но потом отец вдруг начал проклинать их великого короля, того, за которого юноша сейчас готов был умереть. От бессилия у него из глаз потекли злые слезы. Он хотел заткнуть рот отцу, чтобы прекратить этот нескончаемый поток проклятий, направленный против того, перед кем он преклонялся.

Тот день Грегори не забудет никогда. Кронхар Солд собственной персоной явился к ним в дом и спросил его, может ли он говорить. Грегори готов был вырвать себе язык за то, что тот не шевелился. Он принялся извиваться всем телом, стараясь встать на ноги, но у него ничего не получилось. Он готов был ползти вслед за своим повелителем, но даже этого не смог. Услышав приказ короля, гласивший, что его отцу велено прибыть в Гринвуд вместе с ним, Грегори наконец сумел немного расслабиться. Он готов был ждать сколько угодно, только бы оказаться полезным своему королю.

А теперь его отец стоял с ним рядом и обещал, что убьет Кронхара Солда собственными руками, и виной всему этому был лишь один человек. Грегори видел, как Хью Тэйлор зашел в их дом следом за его отцом, и этого оказалось достаточно, чтобы все понять. Ненависть к Хью разгоралась в груди Грегори с невероятной силой. Собрав всю свою волю, он медленно сжал пальцы в кулак. Он не станет валяться тут целую неделю, как сказал доктор. Грегори дал себе слово, что через пару дней обязательно встанет, и тогда не найдется такого места, в котором его враг мог бы укрыться от его праведного гнева.