Опять потянулись однообразные будни. Саммерса все больше тяготила служба, и он все чаще приходил к выводу, что пора подавать в отставку. И все же, рапорт не подавал, он ждал отчета от профессора Франкоера. Так хотелось разобраться в этом запутанном деле. Даже если не удастся поймать преступника, то хотя бы понять, каким образом ему удалось заставить охранника совершить кражу денег, а затем застрелиться. Это очень важно для предотвращения подобных преступлений в будущем.

Вот и сейчас Саммерс сидел за своим столом и размышлял о возможной связи ограблений банка и магазинчиков. Как знать, возможно, эти ограбления дело рук одних и тех же преступников. Тогда необходимо было торопиться, а что делать, он не знал. Кроме того, сегодня он очень устал, ловили вооруженного грабителя супермаркета. Пришлось побегать, и даже пострелять.

Хаппел занимался своим делом, он оформлял протокол задержания грабителя, а Саммерс слишком глубоко погрузился в свои размышления, и на какое-то время потерял способность реально оценивать окружающую обстановку. Неожиданно открылась дверь, и один из полицейских крикнул:

— Саммерс, тебе пакет пришел. Иди быстрее получай.

Саммерс с недоумением посмотрел на своего помощника и спросил:

— Какой пакет?

Хаппел пожал плечами.

Лейтенант нехотя поднялся и пошел получать пакет. Он подошел к отделу почтовых поступлений, там его уже ждали. Работник отдела, его давний знакомый, замахал ему рукой и закричал:

— Питер, быстрее получай свой пакет, а то мне пора закрываться.

Саммерс взял пакет и стал с недоумением рассматривать большой конверт из плотной бумаги желтого цвета. Наконец, он заметил адрес отправителя и сразу все понял. Это был пакет с долгожданным отчетом профессора Франкоера. Он повернулся и стремительно направился в свой кабинет. Его остановил громкий окрик работника отдела почтовых поступлений:

— Эй, Саммерс, а кто расписываться за пакет будет?

Лейтенант вернулся и, извинившись, расписался. Ему так не терпелось быстрее ознакомиться с отчетом, что он начал разрывать пакет еще на ходу. Наконец, удалось разорвать плотную бумагу. Получилось это не совсем удачно, и часть листов отчета оказались надорванными. Саммерса данное обстоятельство не огорчило, тем более что его интересовало только содержание. Ни к какому делу подшивать этот отчет он не собирался.

Отчет начинался с сожаления о том, что представленная для анализа пленка фиксирует лишь один кадр изображения в секунду. Дальше следовали какие-то технические подробности, и Саммерс решил их пропустить, его интересовало только лишь одно, сумел ли профессор догадаться о смысле хотя бы нескольких слов, сказанных охранником в ту ужасную ночь. Наконец, найдено нужное место отчета, и он углубился в чтение.

Отмечалось, что перед выстрелом охранник не произнес ни одного слова. На его лице постепенно появляется выражение тревоги и удивления. Непосредственно перед выстрелом на лице выражение крайнего удивления, нос сморщен, очень похоже на выражение лица человека, ощущающего крайне неприятный запах. Далее отмечалось, что в момент выстрела лицо охранника отражало гнев, предельную решительность и концентрацию на цель. Другими словами, охранник выполнял выстрел прицельно. После выстрела на лице досада и растерянность. Вероятно, все изменения на лице связаны с неудачным выстрелом. Больше охранник не пытался стрелять.

«Значит, профессор Шустер был прав, — начал размышлять Саммерс. — Гипноз тут не причем. Значит, охранник явно что-то видел перед собой. А, может быть, кого-то? Причем, это «нечто» появилось стремительно и застало его врасплох. Но почему же это «нечто» видел только он, почему видеокамера ничего не зафиксировала? И почему пистолет оказался бесполезной игрушкой в тот момент?»

Саммерс опять принялся читать отчет. Далее из него следовало, что первая фраза, которую произнес охранник, связана с вопросом. Причем, произнес он фразу с трудом, поэтому профессор не смог ничего понять. Через несколько секунд охранник произнес следующую фразу. В этот момент на лице удивление и крайнее возмущение. Весьма вероятно, что в этой фразе были слова «доллар» и «где».

Следующая фраза связана с решительным отрицанием, однако, ни одного слова не удалось расшифровать. Потом охранник что-то удивленно наблюдает и постепенно на его лице отражается ужас. Видимо, он увидел что-то невероятное. Увиденное полностью его потрясло. В порыве чувств охранник подается вперед, видимо, в надежде что-то изменить, но не может ничего сделать. Далее на лице полная безысходность.

Новая фраза начинается с согласия, охранник с чем-то соглашается. Слова произносятся с большим трудом. Последнее слово фразы достаточно длинное, оно начинается слогом «ан», заканчивается слогом «лу». Возможные варианты: «ангелу» и «Анжелу».

«Странно, у Браверса была маленькая дочка, — вновь начал рассуждать Саммерс, оторвавшись от чтения отчета, — и имя у нее как раз подходящее — Анжела. Очень странно, может быть, профессор ошибся? А иначе, зачем охраннику вспоминать в такой момент про свою дочку? Скорее всего, обращается к ангелу».

Он вернулся к чтению отчета, из которого следовало, что потом охранник с раздражением произнес длинную фразу. Фраза завершается вопросом. В середине фразы произнесено слово, которое напоминает слово «количество».

«Количество? — Саммерс снова начал размышлять. — Вероятно, речь идет о количестве денег. Да жалко, что пленка фиксировала изображение с частотой кадр в секунду. Вот если бы можно было расшифровать все слова».

Лейтенант вновь принялся читать отчет. Из него следовало, что охранник длительное время не произносит ни слова. Молча направился в подсобное помещение за спортивной сумкой, отключил сигнализацию и вошел в хранилище. Перед сейфом остановился. Видеокамера расположена над входом в хранилище, охранник виден со спины и невозможно понять говорит ли он что-нибудь в этот момент.

Вновь говорить охранник начал только у двери на улицу. Расположение видеокамеры не позволяет судить, о чем он говорил. Затем возвращается на свое место. Его лицо снова хорошо видно. С раздражением о чем-то спрашивает. Далее следуют отдельные слова, словно ведет с кем-то диалог.

«Вот как, — вновь начал размышлять Саммерс, оторвавшись от чтения, — ведет диалог. Но с кем? И что вообще происходило в ту ночь в банке? Чертовщина какая-то, тут невольно поверишь в нечистую силу. А впрочем, хватит морочить себе голову. Нечистая сила появляется там, где человек не находит объяснения происходящему. Значит, надо найти объяснение. Да, легко сказать, но как его найти?»

Саммерс нашел место в отчете, на котором он прервался, и снова погрузился в чтение. Он приближался к самому трагическому месту.

В отчете отмечалось, что охранник испытывал сильнейшее потрясение. Злоба, ненависть и невероятный эмоциональный накал. Он что-то кричит, похоже, умоляет кого-то. Затем направляет пистолет себе в рот, и долго не решается сделать выстрел. Наконец, стреляет.

Отчет заканчивался извинениями профессора за то, что смог расшифровать очень мало слов. Саммерс понял, что профессор Сильваин Франкоер проделал большую работу по изучению оставленных ему видео и фотоматериалов. Еще он понял, что охранник не преступник, а жертва. Теперь уже не было никаких сомнений. На его психику было оказано невероятно мощное, просто чудовищное по силе, влияние со стороны преступников. Он сломался буквально в считанные минуты. Значит, искать преступников следует именно в этом направлении, в среде людей, способных оказывать влияние на психику человека. Но что именно искать, лейтенант не понимал. Существует огромное число способов влияния на психику человека. Саммерс встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету.

«Неужели, опять гипноз? — напряженно думал он. — Только какой-то необычный. А может быть, есть способ гипнотизировать людей за счет передачи мысли на расстоянии. Но кто может помочь разобраться в этом, и как собрать улики для суда? Возможно, придется снова обращаться к профессору Шустеру… Хотя, нет, гипноз тут не причем. Что говорил Шустер о гипнозе? Это состояние промежуточное между обычным сном и бодрствованием. Лицо загипнотизированного человека напоминает маску, практически никаких эмоций, только безропотное выполнение указаний гипнотизера. Охранник же пытался противостоять, он не просто сопротивлялся, но даже стрелял. Кроме того, охранник с кем-то разговаривал, это же очевидно. Возможно, не просто разговаривал, но и спорил. А с кем можно спорить? Только с человеком! Но, если он видел человека, разговаривал и спорил с ним, то почему видеокамера ничего не зафиксировала? Значит, этого человека в действительности не было, он был только в голове охранника, в его представлениях. Но как можно заставить человека видеть того, чего нет на самом деле? Да, это вам не фунт лапшички».

Сержант Хаппел настороженно смотрел на своего начальника. По увеличению скорости ходьбы он понял, что раздражение его шефа нарастает. Следовательно, увеличивалась вероятность получения выговора за любую оплошность. А раз так, то ему следовало как можно быстрее удалиться. Хаппел вышел из-за своего стола, и осторожно ступая, чтобы не привлекать к себе внимания своего начальника, вышел из кабинета.

«Итак, опять влияние на психику, — продолжал размышлять Саммерс. — Черт побери, где-то я уже слышал об этом. Причем, не так давно. А может быть, читал где-нибудь? Хотя, за последнее время ничего не читал, просто не было на чтение времени. Что-то похожее крутится в голове, с чем-то аналогичным уже сталкивался. Но вот где и как? Вот если бы удалось вспомнить».