Прошло уже много времени, а Саммерс так и продолжал неподвижно сидеть в своем кресле. Вид у него был подавленный и мрачный. Сержант Хаппел закончил обработку очередных протоколов и выключил компьютер. Смена давно закончилась, и пора было собираться домой. Видя, что лейтенант просидел неподвижно уже целый час, Хаппел решил, что необходимо каким-то образом вывести его из подобного состояния. С некоторой опаской, так как за вмешательство в мыслительный процесс своего начальника ему частенько попадало, Хаппел сказал:

— Шеф, пора домой.

Саммерс продолжал сидеть неподвижно, словно находился в прострации и ничего не замечал вокруг.

— Наша смена давно уже закончилась, пора домой, — вновь повторил сержант.

— Что ты говоришь? — наконец Саммерс очнулся. Затем он поглядел на часы, — действительно уже поздно, а я даже не заметил, как пролетело время.

— Как же тут заметишь? Сегодня вы слишком уж задумчивый, — отозвался сержант.

— Эх, Хаппел, если бы ты знал, как я устал! — сказал Саммерс, и с размаха ударил кулаком по столу.

— Шеф, а может быть, не надо? — испугано спросил Хаппел.

— Что не надо? — удивился лейтенант.

— Ну, кулаком по столу.

— Действительно, не надо, — после некоторого раздумья согласился Саммерс. — Не хочется что-то мне домой.

— Как же это так, шеф? Вы всегда с удовольствием возвращаетесь домой, — настаивал сержант. — Ну, поехали домой, к Барбаре.

— Не хочу домой, не хочу к Барбаре, — возразил Саммерс. — Слушай Хаппел, а давай мы с тобой выпьем. Уж больно противно на душе.

— Что выпьем? — удивился сержант.

— Ну, виски, например, — развел руками Саммерс, — а может быть, водочки… Слушай, русская водка, как раз то, что сейчас надо.

— Шеф, вы что? Это же пьянство! Мы ведь полицейские, и на службе к тому же.

— Какое пьянство? — Саммерс даже сморщился, словно от зубной боли. — Выпьем немножко и все. Кроме того, наша смена кончилась, значит, мы не при исполнении обязанностей, значит, мы обычные люди и имеет право немножко пропустить.

— Шеф, а может быть, обойдемся без этого?

— Нет, Хаппел, не обойдемся. Поехали, хотя бы за компанию посидишь.

— Хорошо, — согласился Хаппел, — поехали в ресторан.

— Не хочу в ресторан, — возразил лейтенант, — не хочу никого видеть. Давай лучше на природе.

— Какая природа, шеф? — взмолился Хаппел. — Вы посмотрите на часы.

Саммерс внимательно посмотрел на часы и крайне удивился:

— Да поздно, уже темно… А может быть, прямо в машине.

— О чем вы говорите? — возразил сержант. — Не хватало, чтобы нас задержала дорожная полиция.

— Да, представляю протокол, — засмеялся лейтенант. — За распитие спиртных напитков за рулем автомобиля задержаны два копа! Ха-ха-ха… Ладно, поехали куда-нибудь. Только туда, где не слишком шумно, да и где поменьше всей этой дряни… Ну, всех этих проституток, сутенеров и тому подобное. А то не выдержу и опять влипну в какую-нибудь историю.

В начале Хаппел не представлял, куда везти своего шефа. Вечерами он либо сидел дома, с семьей, либо на службе. Днем перекусывал чаще всего на ходу, вечером ужинал дома, и поэтому плохо представлял обстановку в ресторанах города. Затем он неожиданно вспомнил, что кто-то отлично отзывался о ресторане «Альбатрос», и решил ехать туда.

Обстановка в ресторане произвела на Хаппела ошеломляющее впечатление. Он восхищенно разглядывал стены ресторана, обшитые рыболовецкими сетями, с развешанными штурвалами кораблей и старинным оружием, любовался необычайно красивыми переливами освещения. А вид звездного неба над головой, искусно созданного маленькими лампочками, и звуки приятной музыки окончательно покорили его. Он просто не представлял, что в ресторане может быть такая красивая обстановка.

«Ну и дела, — думал Хаппел, — все время гоняешься за разной дрянью и даже не догадываешься, что рядом существует такая красота. Так и вся жизнь пролетит. Если бы не шеф, я сюда вообще не попал бы».

Однако на Саммерса прекрасная обстановка ресторана не произвела должного впечатления. Он был занят поиском свободного стола. Заметив стол в конце зала, у самой стены, он подтолкнул Хаппела в спину, и указал:

— Вот это то, что надо. Я сяду спиной к залу, чтобы не видеть эти рожи.

Подошел официант, одетый в костюм пирата.

— Шеф, что будем заказывать? — спросил Хаппел.

— Виски с содовой, и поменьше льда!

— Хорошо, — согласился Хаппел, — два стакана виски…

— Не два, а три, — перебил его Саммерс.

— Согласен, три стакана виски, мне легкого вина и что-нибудь закусить.

Официант удалился, а Саммерс никак не мог успокоиться. Он все время переставлял на столе предметы, ерзал на стуле, подергивал плечами и постоянно тяжело вздыхал.

— Шеф, вы прямо, как настоящий алкоголик, — усмехнувшись, сказал Хаппел.

— Какой алкоголик? Что ты несешь чушь? — возмутился Саммерс. — Просто не люблю ждать.

Наконец, официант принес заказ. Саммерс сразу же, не отрываясь, выпил стакан виски, потянулся за вторым. Хаппел даже сморщился, глядя на своего начальника. Он никогда не предполагал, что Саммерс мог так пить. Сержант не выдержал и осторожно предложил:

— Шеф, может, следует закусить?

— Потом, — махнул рукой лейтенант. Он допил второй стакан, потянулся за третьим. Взял его, но пить не стал. Саммерс, рассматривая стакан с виски, начал говорить:

— Эх, Хаппел, ты даже не представляешь, как достало меня это ограбление банка!

— Ну, что вы себя так мучаете? — тяжело вздохнул Хаппел. — Дело ведь передано ФБР, пусть они и мучаются.

— Ничего не могу поделать с собой. Никак не могу остановиться!

Хаппел понял, что лейтенанту нужно просто выговориться — наболело у него на душе. Сержант решил не мешать своему начальнику. Он выпил немного вина, стал закусывать и восторженно рассматривать ресторан и его посетителей. Какие красивые женщины, какие великолепные у них вечерние платья! А рядом с ними такие важные джентльмены. Посмотреть и то приятно. Во всяком случае, Хаппел теперь стал лучше осознавать, чью жизнь, и чье спокойствие они, полицейские, охраняли.

Саммерс тем временем продолжал говорить:

— Где-то на свободе ходит опасный преступник, а я ничего не могу поделать. Эта мысль не дает мне спокойно жить. И дело не в том, что я не смог его поймать. С этим я еще мог бы смириться. Весь ужас заключается в одной детали — я даже не могу понять, что преступник сотворил с бедным охранником. Теперь уже окончательно понятно: охранника кто-то заставил совершить хищение денег из сейфа банка, а затем застрелиться. Но как это ему удалось? Если ему удалось таким образом ограбить один банк, то что помешает ограбить второй, третий? А после банков, за что он возьмется? Эти вопросы не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Прямо превратились в какую-то навязчивую идею. Измучился я, совсем выдохся, так недолго и с ума сойти. Да, это вам не фунт лапшички.

Хаппел не слушал своего начальника, он продолжал любоваться танцующими парами. Особенно ему понравилась одна красивая мулаточка. В этой женщине, похоже, воплотились все лучшие черты обеих рас. Изящные черты лица европейского типа изумительно гармонично сочетались со стройной фигурой африканки. Вьющиеся волосы черного цвета были изящно скреплены на затылке заколкой серебристого цвета. Поднятые вверх волосы открывали длинную и гибкую шею. Смуглая кожа мулаточки восхитительно смотрелась на фоне светло-голубого платья, на редкость легкого и открытого. Да и можно ли его назвать платьем. Хаппел долго рассматривал мулаточку и пришел к твердому убеждению, что ее платье правильнее считать легкой туникой для посещения пляжа.

Чем больше сержант смотрел на женщину, тем больше влюблялся в нее. Постепенно все остальные посетители, да и сам Саммерс перестали для него существовать. Все его внимание устремилось на танцующую красавицу. Наблюдая за перемещениями нижнего края ее платья, который едва прикрывал ягодицы, Хаппел пришел к твердому убеждению, что под платьем красотки ничего не было. Это открытие настолько захватило воображение полицейского, что он не отрываясь, следил за каждым движением бедер мулаточки.

— Ты помнишь, Хаппел, — продолжал рассуждать сам с собой Саммерс, — как я обрадовался мысли о возможности повлиять на охранника банка посредством словесных команд? Через радиоприемник. Ты помнишь тот самый радиоприемник? Ну, думаю, все! Хотя бы маленькая зацепочка появилась. Не тут-то было! Как только наши техники не крутили эту пленку. Ничего на ней так и не нашли.

Сержант не слушал своего начальника, все его внимание было устремлено на красивую женщину. Танцующая пара медленно повернулась, и партнер мулаточки заслонил ее собой от взгляда полицейского. Хаппел сразу же принялся придирчиво рассматривать спутника женщины. Здоровый белый мужчина средних лет вел себя самым нахальным образом, — беззастенчиво лапал красавицу-мулаточку, будто в зале кроме них никого не было. Однако сама женщина и не думала возражать. Хаппел с неприязнью рассматривал широченную спину и плоский затылок мужчины, и сразу же придумал для него прозвище — «бычара». Мужчина, и вправду, был похож на быка. А массивный перстень с драгоценными камнями на правой руке, и часы тысяч за пять долларов на левой, придавали ему еще более внушительный вид. Да, с таким трудно потягаться простому полицейскому.

Наконец, танец закончился. Мулаточка грациозной походкой двинулась к столу. Хаппел несказанно обрадовался, что женщина будет сидеть напротив, лицом к нему. Он, не отрываясь, следил за ее ножками. Тем более что скатерть за столом была короткая, и не мешала обзору. Однако, женщина, изящно сведя их, села таким образом, что Хаппелу ничего не удалось рассмотреть.

«Черт, побери, — с досадой думал сержант, — села так, что ничего не разглядеть. Но ничего, не все еще потеряно, тем более что «бычара» не заслоняет ее».

Словно прочитав его мысли, мулаточка элегантно переложила одну ножку на другую. Хаппел с восторгом наблюдал плавное перетекание бедер женщины, но рассмотреть опять ничего не удалось.

— Потом мне неожиданно пришла мысль, — продолжал Саммерс, — что в этом ограблении был использован гипноз… Не стану скрывать, красивая мысль. Она мне самому так понравилась, что я стал в нее верить, как верит во второе пришествие Христа набожный человек. Но как мне, простому смертному разобраться с такой штукой, как гипноз? И вот тут я встретился с профессором Марком Шустером. Рассказал ему все, показал видеопленки, а он мне говорит: «Нет, это не гипноз». — «Как же так? — изумился я, — воля охранника была сломлена за считанные минуты. Каким же еще образом, кроме гипноза, можно заставить человека делать то, что он не желает?» — «Не знаю, — говорит он, — только гипноз в вашем случае не применялся».

— Не скрою, Хаппел, — продолжал лейтенант, — слова профессора подействовали на меня словно ведро холодной воды, неожиданно вылитой на голову. Я даже разозлился. А профессор начал мне объяснять, что и почему. Признаюсь, половину из того, что сказал мне профессор, я не сумел понять. Но объяснял профессор очень убедительно, и у него не было даже малейшего сомнения, что при ограблении банка не использовался гипноз. А потом, ты представляешь, он предложил мне участвовать в одном эксперименте. Вот дела! Представляешь, Хаппел, я принимал участие в эксперименте. Лучше не спрашивай, что я там делал. Сам до сих пор смеюсь. Так вот, этот эксперимент меня полностью убедил — да, действительно, гипноз при ограблении не использовался. Точно, это я тебе говорю. Но если не гипноз, то, что тогда?

Саммерс прервался и посмотрел на своего помощника, словно искал ответа на свой вопрос в его глазах.

— Хаппел, ты, я вижу, совсем меня не слушаешь. Куда ты смотришь?

Сержант вздрогнул от неожиданности, но быстро сообразил, что надо ответить:

— Шеф, как вы могли так подумать? Я вас очень внимательно слушаю. Просто мне показалось, что увидел знакомого человека.

— Ну, и кого ты здесь встретил?

— Никого, я просто обознался… Так, что там с гипнозом?

Два стакана виски, выпитые на пустой желудок, делали свое дело, — Саммерс пьянел все больше. Он начинал говорить все громче, и все больше размахивать руками:

— Слушай меня дальше, — продолжал Саммерс, размахивая указательным пальцем правой руки. — Посоветовал он мне обратиться еще к другому профессору — сурдопереводчику. Он по движениям губ и по выражению лица может догадаться, о чем говорит человек. Опасный человек, между прочем. Отдал я ему видеокассету и фотографии. На них очень хорошо видны каждая черточка лица охранника банка. Классные фотографии, ничего не скажешь. Это наши ребята из технического отдела так постарались.

— И вот, — раскачиваясь, говорил лейтенант. — Прислал тот профессор мне недавно отчет. Ясно одно — охранник банка жертва чудовищного преступления. А я не могу его раскрыть, но чувствую, что где-то близко нахожусь, совсем близко! Не могу только понять, чем на охранника действовали. Вот если понять, как его так, беднягу, то можно было бы выйти и на преступников.

Саммерс продолжал свои рассуждения, а Хаппел любовался ножками мулатки, сидящей напротив. Просто великолепное зрелище. Он так увлекся разглядываем женщины, что полностью перестал слушать своего шефа.

— Я, понимаешь ли, Хаппел, — рассуждал далее лейтенант, — думал, что профессор сможет расшифровать слова, которые сказал тогда охранник. Оказывается, охранник с кем-то разговаривал в ту ночь, причем, на повышенных тонах. Может быть, даже ругался, да профессор из деликатности не написал эти слова. А зря! Любое слово находка для следствия. Как он этого не понимает? И что он написал в отчете. «Доллары», да «количество». Господи, и так понятно, что речь шла о деньгах. Или вот еще. Не то «Анжелу», не то «ангелу». Не понимаю, причем тут пятилетняя девочка, которая действительно похожа на ангелочка? Я сам ее недавно видел. Да, а может быть… Нет, не может…

— Вообще, послушаешь этих профессоров, — продолжил он, после продолжительной паузы, — и складывается весьма странное впечатление: будто охранник сидел на стульчике, как в кинотеатре, и перед ним на невидимом для остальных экране показывали… Боже мой, показывали кино… Вот это да!

Саммерс застыл в неподвижной позе с широко раскрытыми глазами, и держась левой рукой за затылок. Сержант с недоумением и раздражением смотрел на своего начальника. Он мешал ему рассматривать прелестные ножки обаятельной мулаточки, сидевшей напротив них.

— Хаппел, ты понимаешь? — почти в полный голос закричал Саммерс. — Кино! Охраннику показывали кино!

— Шеф, какое еще кино? — спросил растерянный сержант. — Вам что, нехорошо? Может быть, вызвать врача?

— Пошел ты к черту со своими врачами!

— Но причем тут кино? Мы же в ресторане.

— Кино — это же «Синима текнолоджи»! Как ты не понимаешь?

— А причем тут эта компания? — еще больше удивился Хаппел.

— Все, хватит болтать, собираемся, — властно заявил Саммерс.

— Куда? — взмолился сержант.

— Куда-куда? В участок.

— Но, шеф, послушайте, уже очень поздно. А в ресторане, посмотрите, какая приятная обстановка, какая замечательная музыка. А женщины? Вы только посмотрите! Может, посидим еще немного? Да и выпили вы, не следует вам в таком состоянии на работе показываться.

Саммерс встал из-за стола и с недоумением посмотрел в зал. Он смотрел вокруг и ничего интересного для себя не замечал. Его мозг с лихорадочной скоростью обдумывал внезапно появившуюся мысль. Саммерс неожиданно почувствовал, что выходит на что-то очень важное в понимании истинных причин, побудивших охранника банка совершить кражу и застрелиться. Внезапно он опомнился, достал пятидесятидолларовую купюру и бросил ее на стол. Затем обратился к сержанту:

— Расплатись, и бегом за мной в машину!

— Шеф, вы много оставляете.

Саммерс раздраженно махнул рукой и направился к выходу. Хаппел подозвал официанта и рассчитался с ним. Затем он неохотно, и постоянно оглядываясь на красивых женщин, пошел из ресторана. Какая жалость, что мулаточка даже ни разу не посмотрела не него.

По дороге в отделение Саммерс сидел молча, но Хаппелу показалось, что его шеф постоянно о чем-то говорил сам с собой. Вернувшись на работу Саммерс, не отрывая глаз от пола, быстрым шагом направился в свой кабинет. Хаппел за ним. Как только он зашел в кабинет и закрыл за собой дверь, Саммерс спросил:

— Как думаешь, кто-нибудь заметил, что я слегка выпил?

— Нет, на вас, по-моему, вообще никто внимания не обратил, — ответил Хаппел. — Только зачем мы сюда приехали в такое время?

— Нужно срочно найти информацию об одном деле. Помню, ты сам говорил, что все ввел в компьютер.

— Что за дело? Чтобы найти информацию в базе данных нужно правильно сформулировать запрос.

— Возьми и сформулируй. Что тебе мешает? — с недоумением спросил Саммерс.

— Шеф, как же я могу сформулировать запрос, если даже не догадываюсь о чем идет речь?

— Да, справедливо, — согласился Саммерс. — А разве я еще не объяснил тебе, в чем дело?

— Нет.

— Сейчас попробую объяснить… Это было еще летом. Срочных дел не было, и мы с тобой выехали на расследование одной автомобильной аварии. Машина на огромной скорости врезалась в дорожный каток для укатывания асфальта. Машина взорвалась и сгорела, водитель погиб. Помнишь?

— Нет, не помню, — удивился Хаппел. — С какой стати мне такое помнить?

— Постарайся вспомнить. Погибший водитель работал в компании «Синима текнолоджи». Мы с тобой поехали потом в эту компанию. А у них такая роскошная секретарша.

— А, «икебана», — сказал Хаппел и двумя руками очертил в воздухе женскую фигуру.

— Так вот, что, ты, пройдоха, запомнил! — засмеялся лейтенант, назидательно помахивая указательным пальцем.

— Как же такую забудешь?

— Да, да, икебана. Срочно мне все об этом деле, — уже серьезно и напористо сказал Саммерс. — Включай свой чемодан.

— Шеф, не чемодан, а портативный компьютер, — возразил сержант, доставая из его из сейфа.

— Какая разница? — раздраженно буркнул себе под нос Саммерс. — Давай быстрее. Помню, ты сам говорил, что всего несколько секунд и все будет готово.

Несколько минут потребовалось для подготовки к работе компьютера. Хаппел спросил:

— Шеф, что включать в строку запроса?

— «Строка запроса?» Господи, это еще что такое?

— Это ключевые слова, по которым компьютер будет искать нужную нам информацию, — ответил сержант. — Вот, посмотрите сюда.

Саммерс подошел к компьютеру и посмотрел на экран. На экране была красивая картинка с гербами Соединенных Штатов Америки и Калифорнии, несколько надписей, а посредине прямоугольная рамочка с мигающей черточкой. Это и была строка запроса.

— Ну, что же, — задумчиво сказал Саммерс, почесывая затылок. — Включай название компании «Синима текнолоджи» и «дорожно-транспортное происшествие».

Несколько секунд потребовалось системе для поиска необходимой информации. Увидев результаты поиска, Хаппел даже присвистнул.

— Что случилось? — насторожился Саммерс. — Компьютер не работает?

— Нет, компьютер работает, и работает даже слишком хорошо, — ответил сержант. — Тут списочек нарисовался на сто восемь фамилий. Похоже, что сотрудники этой компании только и делают, что попадают в дорожно-транспортные происшествия. Долго нам придется с ним возиться. Может, стоит включить в запрос еще что-нибудь?

— Тогда включай в строку запроса фразу: «гибель водителя», — согласился Саммерс.

— Отлично! — Хаппел от радости даже хлопнул в ладоши. — Всего три фамилии.

— Кто именно? — напряженно спросил Саммерс.

— Кевин Джонсон… Эдуард Эрденштейн… Грег Гиллей.

— Все, вспомнил! — воскликнул Саммерс. — Его имя Эдуард Эрденштейн. Давай все, что есть об этом деле.

Через несколько секунд компьютер начал выводить информацию об этом происшествии — отчет дорожной полиции, техническая и медицинская экспертиза, фотография Эрденштейна, протоколы допросов. Саммерс сразу узнал лицо Эрденштейна, еще раз внимательно всмотрелся в его глаза. Было в них что-то чудовищное и властное. «Вот, тебе и «гипнотизер», — подумал Саммерс, — а ведь есть в нем что-то такое».

Однако Саммерса больше интересовали слова, сказанные в тот день одним из допрашиваемых. Наконец, он увидел то, что искал. Саммерс скомандовал:

— Все, Хаппел, стоп! Наконец-таки, я нашел то, что так долго искал. Интересно получается, вроде бы случайно поехали на расследование рядового дорожного происшествия. А получается, что получили в руки ниточку к расследованию куда более серьезных дел. Нет, ничего в жизни не происходит случайно. Чем больше живу, тем больше убеждаюсь в этом. Ты только посмотри, что написано в протоколе.

На экране компьютера был выведен фрагмент протокола:

«Мистер Герберт Уингли заявил, что руководитель компании, Гарри Галлахер, предложил разработать проектор, позволяющий осуществлять демонстрацию кинофильмов без экрана, прямо в воздухе. Основным был признан проект Макгрегори, проект самого Уингли принят, как запасной. Эрденштейн предложил устройство, действующее непосредственно на психику людей, но его проект не получил одобрения. Предложение было отвергнуто в корректной форме. Раздраженный Эрденштейн покинул совещание. В компании его больше никто не видел».

Возбужденный Саммерс стал ходить по кабинету и рассуждать, размахивая руками:

— Хаппел, ты только обрати внимание на эти строки: «проектор, позволяющий осуществлять демонстрацию кинофильмов без экрана, прямо в воздухе» и «устройство, действующее непосредственно на психику людей». Нет, ты только обрати на это внимание! Если подобная «штуковина» создана, значит, можно оказывать на психику людей какое-то влияние, и они могут видеть не только кинофильм, но и землетрясение, и нашествие крыс, либо… Либо нечто, что заставило охранника ограбить банк, а потом застрелиться!

Саммерс никак не мог успокоиться, он продолжал ходить по кабинету, и разгорячено говорить:

— Вот тебе и гипноз. Ну, и дела! Интересно, как все-таки оказывалось на людей влияние? Каков непосредственный механизм такого влияния? Через радиоприемник? Но наши техники заявляют, что такое невозможно. Придется попотеть. Да, это вам не фунт лапшички… А ты, Хаппел, молодец! Как здорово, что ты ввел эти слова Уингли в протокол!

— А как же иначе? Ведь это моя работа, — ответил довольный Хаппел.

— Чувствую, потянем мы эту ниточку, — продолжал лейтенант, — и докопаемся до истины. Неплохой будет конец.

— Но, шеф, ведь Эрденштейн погиб, — осторожно вставил сержант.

— Вот именно… Проект Эрденштейна был отклонен, а сам он вскоре погиб. Не исключаю, что его убили только для того, чтобы завладеть его проектом, а, возможно, и уже готовым «устройством». Чувствую, придется нам с тобой серьезно заняться этой компанией. Как видишь, интуиция до сих пор меня не подводит.

— Да шеф, вы старая птица, — согласился Хаппел.

— Согласен, только боюсь, что эта «старая птица» не сможет сегодня заснуть до утра. Просто не терпится быстрее распутать это дело, не могу терпеть… Может быть, еще немножко выпить? Как думаешь?

Хаппел сморщился и покачал головой.

— Хорошо, сдаюсь, — Саммерс устало сел на свое кресло. Он посидел некоторое время молча, а затем неожиданно сменил тему разговора. — Послушай, Хаппел, ты научишь меня пользоваться компьютером?

— Конечно, научу! — радостно ответил сержант. — Что именно вы хотите научиться делать с помощью компьютера?

— Набирать разные тексты, — неуверенно произнес Саммерс.

— Составлять протоколы?

— Не только, — уклончиво ответил Саммерс.

— Обязательно научу. Только давайте начнем занятия завтра.

— Хорошо, давай начнем завтра. А сейчас, по домам!