Федеральная психиатрическая клиника произвела на Джейка удручающее впечатление. Высокий забор с колючей проволокой, пропускной пункт с вооруженной охраной. Охранник долго выяснял у Джейка, кто он такой и зачем приехал. Наконец, ему разрешили заехать. Джейк оставил машину на стоянке и пошел к зданию клиники. За массивными дверями новый пункт вооруженной охраны, и вновь расспросы: кто и зачем? Затем охранник позвонил и долго с кем-то разговаривал. Минут через десять к нему спустился врач в сопровождении с дюжим охранником.

Врач оказался молодым человеком, весьма щеголеватого вида. Длинные волосы были стянуты на затылке таким образом, что образовывался короткий хвостик, торчащий практически параллельно полу. Короткий белый халат, неизменный для врачей фонендоскоп, переброшенный через шею, черные брюки и начищенные до зеркального блеска туфли. В руках папка с бумагами. Изящно подстриженная бородка дополняла облик врача. Рядом с ним стоял охранник, весьма внушительных размеров. Он постоянно что-то жевал и тупым взглядом рассматривал Джейка, постукивая по ноге длинной резиновой дубинкой.

Врач направился к Джейку и поздоровался:

— Я, врач клиники, меня зовут Джон Пенн. Вас, если не ошибаюсь, зовут Джейк Макгрегори?

— Да, вы не ошибаетесь.

— Добрый день, рад вас приветствовать в стенах нашей клиники. Вы хотели проведать своего знакомого, который поступил к нам сегодня утром?

— Да.

— Увы, пока это невозможно. Он в тяжелом состоянии.

— Доктор, не могли бы вы объяснить, что с ним случилось?

— Должен вас огорчить, — начал рассказывать врач, — у вашего знакомого тяжелые расстройства психической деятельности. Выражается это в постоянных галлюцинациях комплексного характера, неадекватном восприятии окружающей его обстановки, иначе говоря, иллюзиях. Мания преследования, истерическое состояние, ну, и тому подобное. Не стану вас утомлять перечислениями, но если постараться в двух словах, то можно сказать, что у вашего знакомого проявляются симптомы примерно половины известных ныне психических заболеваний. Поверьте мне, особо тяжелый случай.

— Какая жалось, — сказал потрясенный Джейк.

— Да, — продолжил врач, — причем галлюцинации у него носят комплексный характер, что встречается исключительно редко. Обычно у больных бывают галлюцинации, которые разделяются по органам чувств. Например, только зрительные, только слуховые, или обонятельные. У него же все вместе. Представляете, все время мечется и кричит, что его душит огромная рука красного цвета, от нее якобы исходит чудовищный запах, раздаются грохот, раскаты грома. Он постоянно пытается спрятаться от этой красной руки, все время просит о помощи. В общем, полный бред.

Джейк был настолько поражен рассказом врача, что не мог вымолвить ни слова.

— Мы предпринимаем все меры, — продолжал объяснять врач. — Однако для ускорения процесса выздоровления необходимо знать о причинах заболевания. Вы можете что-нибудь рассказать?

— Я, — растерялся Джейк, — я не знаю. А что надо рассказывать?

— Понимаете, Макгрегори, такие психические расстройства возможны, как при тяжелых формах шизофрении, так и при алкогольном галлюцинозе. Расскажите, какой образ жизни он вел?

— Нет, Уингли вообще алкоголь не употреблял, — уверенно сказал Джейк. — Если собрать весь алкоголь, который он выпил за всю свою жизнь, не наберется и стакана. Так что, алкоголь можно полностью исключить, наркотики тоже.

— Понятно, нам недавно удалось кое-как взять у него пробу крови. Сейчас ее анализируют, состав крови позволит нам сделать определенные выводы. Но вы, может быть, вспомните, были ли у Уингли тяжелые инфекционные заболевания, черепно-мозговые травмы? Нам ведь так и не удалось обследовать его голову, все время бьется в истерике.

— Про его детство ничего не могу сказать, — начал рассказывать Джейк, — а про последние четыре года, что мы вместе работаем, могу сказать, что ничего серьезного с ним не случалось… Понимаете, доктор, Уингли всегда был мнительным и крайне неуверенным в себе человеком. Постоянно всего опасался, боялся проявлять инициативу, но рассуждал всегда здраво, очень часто предлагал оригинальные технические разработки. Правда, всегда сильно переживал, как примут его идеи окружающие.

— Похоже на интеллектуально-шизоидный тип, — предположил врач.

— Что вы сказали? — переспросил Джейк.

— Не обращайте внимания, продолжайте.

— Должен вам сказать, доктор, что последние недели Уингли по неизвестным мне причинам стал особенно тревожным. Постоянно озирался, даже на работе, а ведь наши здания хорошо охраняются. Ему казалось, что за ним кто-то все время следил.

— Да, да, мания преследования, — констатировал врач. — Значит, болезнь обострилась несколько недель назад. Что же, Макгрегори, сведения, которые вы рассказали, могут нам помочь. Спасибо.

— Доктор, вы могли бы сказать, сколько времени необходимо для выздоровления Уингли?

— Увы, это самый сложный вопрос. Ответить на него я не могу, особенно сейчас, когда болезнь в самом разгаре. Будем надеяться на лучшее. Обычно такие состояния быстро не проходят.

— А какие худшие варианты, — осторожно спросил Джейк.

— Он может остаться таким до конца жизни.

— До конца жизни?! — Джейк был потрясен услышанным. — Неужели такое возможно?

— Увы, возможно.

— Доктор, а можно мне увидеть его.

— Нет, в таком состоянии нельзя. Вот если ему станет легче, то посещения станут возможными.

— Доктор, а если он останется таким до конца жизни? Разрешите сейчас взглянуть на своего друга хотя бы одним глазом. Понимаете, мы настоящие друзья. Мне трудно без него. Ну, прошу вас, разрешите.

— Хорошо, я попробую, — согласился врач.

Он позвонил и долго разговаривал с кем-то, видимо, согласовывал возможность посещения клиники посторонним человеком.

— Пойдемте, вам разрешили всего одну минуту, и то, не заходя в его палату, — сказал он после разговора по телефону.

Они пошли в глубь клиники. Их постоянно сопровождал охранник с резиновой дубинкой в руках. Доктор вел Джейка широкими коридорами. По обе стороны располагались многочисленные двери с маленькими окошками для наблюдения. Иногда из-за дверей раздавались душераздирающие крики. Джейк содрогался при каждом таком крике, но старался выглядеть мужественным. Неожиданно из-за поворота вышла им навстречу больная в сопровождении охранника. Джейка поразило выражение ее лица: совершенно безумный взгляд, невообразимая гримаса и широко раскрытый рот, в котором не было половины зубов. Женщина покорно шла куда-то, сопровождающий охранник держал ее за локоть.

Джейк с трудом сдерживал свои чувства, глядя на нее. Только сейчас он осознал, насколько сложно работать в таком месте. Во всяком случае, людям с нормальной психикой.

Они продолжали идти, переходя из одного длинного коридора в другой. Затем поднялись на второй этаж, и снова длинные коридоры. Коридоры были удивительно однообразными, и Джейк давно уже потерял ориентацию. Он обратил внимание на массивные решетки и удрученно пошутил:

— У вас тут как в тюрьме. Можно подумать, что содержат здесь преступников.

— Нет, не преступников, а больных людей, — возразил врач Пенн. — Подобные меры предосторожности просто необходимы, так как некоторые из этих больных исключительно опасны для общества. Опаснее многих отъявленных преступников.

Наконец, они подошли к палате, в которой находился Уингли. Пенн посмотрел в окошко, а затем разрешил Джейку посмотреть на своего товарища.

— Только одну минуту, — предупредил он.

Джейк с некоторой опаской подошел к двери и заглянул в окошко. В палате стояла одна кровать, на которой лежал Уингли. Он был привязан к кровати и неустанно пытался освободиться. Его взгляд был обращен к потолку, и он со стоном кричал: «Красная рука… Помогите! Красная рука! Она меня душит».

— Что же он мечется? — удивился Джейк. — Может быть, ему надо дать какого-либо лекарства, чтобы успокоился?

— Мы уже ввели ему предельную дозу. Больше нельзя, сердце может не выдержать. Как только удастся сбить эту истерию, начнем давать снотворное. Сон лучшее лекарство для мозга.

— Бедняга Уингли, — тяжело вздохнул Джейк. Он взглянул в окошко еще раз и отошел от двери. — Просто ужасно.

— Вот видите, — сказал врач, — я вас предупреждал.

— Да, просто ужасно, — согласился Макгрегори.

Они пошли обратной дорогой. Неожиданно доктор завел разговор:

— Вы знаете, Макгрегори, у вашего друга иногда бывают некоторые просветления, поэтому шансы выкарабкаться, мне кажется, у него все же есть. Представляете через час после помещения его в палату, он, словно очнулся, и, увидев меня, спросил: «Кто вы?» Я говорю, что врач и собираюсь его лечить. Он спрашивает: «А где красная рука?» Я в шутку отвечаю, что ее поймали, распилили на части и сожгли. Больным в таких случаях надо немножко подыгрывать. Он говорит: «Ну, и слава богу», лег и закрыл глаза. Это хороший признак. Я еще подумал, что истерия проходит, и дело скоро пойдет на поправку. А примерно час тому назад начался новый приступ. Подхожу к нему, чтобы сделать укол. Он увидел меня и закричал: «Эдуард, не убивай меня! Я единственный, кто поддерживал тебя». Иными словами, снова искаженное восприятие реально существующих предметов, то есть иллюзии и бред. Причем в очень бурной форме. Думаю, что диагноз «галлюцинаторно-параноидный синдром» вполне подходит к данному случаю. Кстати, вы не знаете никого из его окружения по имени Эдуард.

У Джейка, как только он услышал имя «Эдуард», екнуло и сжалось в комок сердце. Он неожиданно закашлялся и с трудом произнес:

— Нет… Простите, закашлялся. Насмотрелся тут у вас… Нет, никого с таким именем у нас на работе нет. Может быть, сосед какой-нибудь.

— Возможно, — пожал плечами доктор.

Всю остальную дорогу Джейк прошел молча, боясь выдать внезапно охватившее его волнение. Почему Уингли произнес это имя? Неужели, он о чем-то догадывался, или этот образ возник в его больном сознании чисто случайно? Во всяком случае, рассказ доктора сильно поразил и взволновал Джейка. Неужели его самые худшие опасения имеют реальное подтверждение? Неужели Эрденштейн действительно жив?

Теперь у него уже не было никаких сомнений, нужно срочно ехать в полицию. Тем более что уже одиннадцать часов, а на двенадцать ему назначал встречу лейтенант криминальной полиции Саммерс.

Через полчаса Джейк уже подъезжал к полицейскому отделению. Зайдя в здание, он оказался перед столом дежурного. Дежурный полицейский, увидев входящего в здание Джейка, обратился к нему:

— Добрый день! Чем могу помочь?

— Лейтенант Саммерс может меня принять? — спросил Джейк.

— Ваше имя?

— Джейк Макгрегори, я сегодня утром договорился о встрече с ним.

Дежурный позвонил по телефону и сказал:

— Все правильно, сэр. На ваше имя выписан пропуск. Однако сейчас лейтенант Саммерс на выезде, но он скоро должен вернуться. Вы можете подождать его в общем зале, если хотите.

— Хорошо, — согласился Джейк. — Куда мне пройти?

— Проходите по коридору, затем налево и по лестнице на второй этаж.

Джейк взял пропуск и поднялся в общий зал. Увиденное в зале потрясло его. В зале было большое количество столов. За каждым из них сидел полицейский и допрашивал задержанных. Однако Джейка потрясло не количество задержанных, а их поведение. Все они вели себя настолько вызывающе, что невозможно было понять, как только полицейские могли сдерживаться и продолжать работать. За одним столом, пожилой уже человек, не стесняясь в выражениях, бранился с полицейским. За другим, девица легкого поведения, подняв коротенькую юбку, раздвинула до предела ноги и заискивающе смотрела на полицейского. За третьим столом, афроамериканец с неимоверно развитыми мышцами размахивал здоровенными кулаками перед лицом, сидящего напротив полицейского.

«Да, насмотрелся я сегодня, — думал пораженный Джейк. — Как люди могут работать в таких местах. Возможно, прав босс — человек ко всему привыкает, но я не смог бы работать, ни в психушке, ни в полиции».