Наручный коммуникатор завибрировал, щекоча запястье. Седов потряс головой, прогоняя дремоту, поднес руку к глазам. Номер абонента был ему неизвестен.

— Слушаю, — он решил не включать режим видео — это мог быть тот же Грабер, или, не дай бог, кто-то из конторы.

— Господин Седов? Я — коммодор Лесли Уотерс, начальник штаба разведки флота. Не могли бы вы активировать видеорежим?

— Да, конечно, — Седов принял вертикальное положение и переключил коммуникатор, — слушаю вас, коммодор.

На вид Уотерсу было лет пятьдесят, и выглядел он соответственно растиражированному образу боевого генерала: ежик полуседых волос, короткий прямой кос, квадратная челюсть. Густые брови, нависающие над светлыми, почти прозрачными глазами, делали взгляд коммодора пронзительным и суровым.

— Обстоятельства вынуждают меня обратиться к вам в столь поздний час. Надеюсь, вы меня извините, — хмуро сказал коммодор.

— Все в порядке, слушаю вас.

— Сейчас я на борту эсминца «Немезис» — он был направлен по вызову полковника Скарсгартена с лунной базы…

— Юрген жив? — перебил Седов.

— Поиски продолжаются, — коммодор опустил на глаза тяжелые веки, — но вы должны понимать — надежды не осталось. Прошли сутки с момента э-э… инцидента. Мы не нашли ни одной целой капсулы среди обломков кораблей. Найденные тела сейчас идентифицируются, но полковника среди них нет. Сожалею…

Седов поднялся, подошел к столу и налил себе воды. Залпом выпив стакан, он вытер ладонью губы.

— Я знаю, что с Юргеном Скарсгартеном вы вместе учились в Чарли-Браво, господин Седов, — продолжил Уотерс, — полковник был моим однокашником по академии космофлота и, если вы не против, я бы хотел знать, что произошло. Не могу ли я навестить вас? Я говорил с врачом станции и он, в принципе, не возражает. Это не займет много времени.

— Тут уже образовалась очередь, коммодор, — предупредил Седов, — так что, похоже, вам придется подождать.

— Не понял? — по тону Уотерса было ясно, что ждать, когда его соизволят принять, он не привык.

— На меня, кажется, наложил лапу Совет Безопасности. Представитель Совета уже пытался узнать у меня подробности инцидента. Вспомнить я смог немного, так что он, как я понял, намерен подвергнуть меня ментоскопированию здесь или в одной из клиник Совета.

— А этим-то что здесь надо? — глаза коммодора сузились, — погиб офицер военного флота и расследование, если это будет необходимым, проведем мы!

— Если успеете, — пожал плечами Седов. У него мелькнула мысль воспользоваться старыми трениями между военным ведомством и контрразведкой, — майор Грабер весьма настойчив и, думаю, в ближайшее время меня этапируют на планету.

— Ну, это мы еще посмотрим, — процедил Уотерс, — я буду у вас через полтора часа. Потяните время, если не хотите стать подопытной крысой.

— Я постараюсь, коммодор.

На часах была половина третьего ночи — карантинная станция жила по среднеевропейскому времени. Седов пошарил на всякий случай в шкафу, надеясь отыскать хотя бы врачебный халат, однако кроме полотенец там ничего не было. Выглянув в коридор, он попытался сориентироваться. Получалось, что для того, чтобы встретить коммодора возле шлюза, ему придется пересечь два-три уровня, где человек в одноразовой пижаме с завязками на спине непременно вызовет вопросы у дежурной смены. Это в лучшем случае. В худшем — у него вообще ничего не получится: ведь если Грабер прибыл не один, то он, скорее всего, оставил на выходе из медицинского отсека охрану.

Пустой коридор с приглушенным светом и запертыми дверями пустых боксов напомнил Седову обезлюдевший медицинский центр на Илиане. И было это всего лишь позавчера, и Юрген был жив, и сам Сергей Седов, бывший лейтенант морской пехоты, бывший муж, бывший отец… нет, отец, как раз не бывший, курьер без перспективы на будущее, шел по гулким и пустым коридорам центра, любуясь фигурой доктора Мартенс. И думать он не думал, что совсем скоро еще на одного друга станет у него меньше, что Совет Безопасности, организация, без сомнения, почтенная, однако повсеместно осуждаемая за свои методы, и неподконтрольная почти никому, возьмет его в оборот, а внутри, в собственном теле, он будет носить существо, вызванное к жизни гением, не понятым при жизни. Не понятым, давно исчезнувшим, но, тем не менее, продолжающим через учеников дело, которое, в случае успеха, выведет человечество на новый уровень развития, откроет новые горизонты сознания, предоставит новые возможности… Седов поморщился. В чем он пытается себя убедить? В том, что согласившись на авантюру, предложенную Ингрид Мартенс, сделал правильный выбор? Сам он относился к теориям О'Брайана, как к очередной сказке для взрослых. Может, это Ингрид заразила его своей верой? Нет, ничего она не доказывала, ни в чем не убеждала. Стало быть, он просто купился на просьбу красивой женщины, в очередной раз решив, что она — та самая, которую он так и не встретил, и отказать ей — значило потерять ее? Похоже, что так…

— Эх, Серега, — пробормотал Седов, захлопнул дверь и улегся в кровать, — опять ты нашел себе приключения, и опять из-за баб!

Он отвернулся к стене и закрыл глаза — пусть господа из соперничающих ведомств сами решают, кому он больше нужен. При определенном везении можно было попытаться покинуть станцию с коммодором. Конечно, если тот не побоится конфликтовать с Советом Безопасности. Ну, допустим, покинет Седов станцию и вернется на Землю. Совет найдет его если не в двадцать четыре часа, то в семьдесят два точно, так стоит ли огород городить? С другой стороны, за это время, если, конечно, Ингрид успеет прилететь, он сможет освободиться от существа, которое в нем обосновалось, и со спокойной совестью отдаться в руки Совета. Ментоскопирования не избежать, но у Ингрид хотя бы будет время спрятать свое детище получше, или подготовиться к возможному иску со стороны «Биотеха» и попытаться отстоять плоды своей работы.

Кроме того, можно попросить Уотерса о содействии, чтобы самому сообщить Кристине Скарсгартен о гибели Юргена. Все-таки лучше, если это сделает Седов, а не какой-то казенный чин из канцелярии флота. Да, пожалуй, так и следует поступить: Уотерс поможет ему добраться до Гамбурга, а там они расстанутся. Уж на трое-то суток Седов сумеет оторваться даже от агентов Безопасности.

Видимо, он снова задремал, но сон был странный: Седов будто вспоминал свою жизнь с тех пор, как помнил себя. В диком калейдоскопе смешались детские воспоминания, в большинстве своем отрывочные, редко — детальные, пролетели юношеские годы — учеба в колледже, в Чарли-Браво. Все это перемежалось сводками новостей, телепередачами, техническими характеристиками оружия, которое он осваивал, сценами спаррингов в спортзале училища, картинами боевых операций. В череду воспоминаний о свадьбе и рождении детей вклинивались данные о базах боевиков на Земле и на так называемых «свободных» планетах. Мучительный разрыв с Хелен, развод, дикие пьянки, ранение, отставка и годы пустоты, когда он метался по освоенным планетам в поисках то ли себя, то ли того, кто смог бы объяснить ему, кто он, зачем живет, и, наконец, работа курьером в «Экспресс Деливери» и последняя командировка. Всплыло лицо Юргена почему-то с заплывшим глазом и встопорщенными усами, мелькнул Судаков в своем щегольском костюме, но разорванной до пупа рубашке и пустые мертвые глаза Шерстнева на покрытом инеем белом лице…

Голоса ворвались в его сон совершенно не к месту, накатились, как прибой, разбивая обрывочные воспоминания.

— …не хотите закончить службу на этой лоханке, коммандер! Где Седов? А-а…

Дверь распахнулась, пропуская толстяка-врача, длинного сутулого офицера в чине лейтенанта-коммандера и, как понял Седов, коммодора Уотерса. По наручному коммуникатору коммодор выглядел куда внушительней: в натуре он оказался человечком небольшого роста с подпрыгивающей походкой. Впрочем, коммодор брал не габаритами, а властностью, которой в его голосе хватило бы на трех бригадных генералов.

Сергей встал с кровати, не зная, куда девать вылезающие из коротковатых рукавов руки.

— Господин Седов? — отрывисто спросил Уорнер.

— Коммодор Уотерс?

Стремительно подойдя вплотную к Седову, коммодор сурово посмотрел ему в глаза и протянул руку. Рукопожатие у него было крепким, уверенным.

— Еще раз примите мои соболезнования. Я знаю, каково терять боевых друзей.

— Я давно в отставке, господин коммодор.

— Я знаю вашу историю — Юрген неоднократно мне рассказывал, так что заочно я с вами знаком давно. Прошу садиться, — Седов присел на край кровати, а Уотерс занял единственный стул. Он командовал в медицинском боксе, как на мостике собственного корабля и, похоже, не испытывал неудобств. Обернувшись к топтавшимся возле двери врачу и лейтенанту-коммандеру, видимо, командиру станции, Уотерс сделал резкий жест, — оставьте нас.

Дождавшись, пока дверь закроется, он обернулся к Седову и требовательно взглянул на него. Сергей не стал темнить и рассказал, как было дело, почти ничего не утаивая. Во время рассказа коммодор несколько раз вскакивал с места, бегал по боксу, однако ни разу не прервал Седова.

— Черт! Что за невезение, — Уотерс с размаху ударил кулаком по раскрытой ладони, — надо же было ему так нарваться! А вы уверены, что это были клоны?

— Я-то не уверен, но Юрген в этом не сомневался.

— Случившееся может иметь несколько объяснений, — сказал Уотерс, остановившись напротив Седова, — первое: вы перевозите что-то настолько ценное, что кто-то счел необходимым подстраховаться.

— Вызов в нашу контору шел по личному каналу доктора Мартенс, но Мендоза летел вместе со мной на рейсовом корабле, — возразил Седов.

— Один?

— Один.

— Так, уже интересней. Другое объяснение: группа ждала его на Илиане или прибыла сразу вслед за ним, что представляется лично мне сомнительным. Стало быть, поддержка ждала его на планете. Далее: доктор Мартенс явно была не заинтересована раскрывать перед Мендозой карты, однако вас попытались перехватить еще до взлета, значит, каким-то способом Мендозе удалось заставать ее говорить. А вы уверены, что корабли, перехватившие «Вампир», стартовали с планеты?

— Во всяком случае, так передал по внутренней связи Шерстнев — он пилотировал «Вампир».

— Вот как, — Уотерс опустился на стул и закусил губу. Брови его поползли вниз, губы сжались в тонкую линию, — неужели мы ее нашли, — пробормотал он.

— Что нашли?

— Базу. Или завод, или лабораторию, или роддом — назвать можно как угодно. Место, где производят человекоподобных. Клонов, попросту говоря. Боевиков, диверсантов. Разгромили три лаборатории, но это мелочь. Там производили единичные экземпляры. Три года мы бьемся, чтобы выйти на их след, ничего, а тут… Вот только цена слишком высока.

— Три года? — удивился Седов, — однако вы не торопились. Прошу прощения, но захватить одного-двух боевиков при проведении теракта, провести принудительное ментоскопирование или считать программу с вживленного чипа…

— Не учите меня моей работе, Седов! — взвился коммодор, — что вы можете знать об этом? Если теракт не предусматривает самоубийства, то жизненный цикл этих уродов рассчитывается так, что после акции они дохнут тут же, на месте. Программа закладывается непосредственно перед заданием, действия террористов-клонов контролируются с орбиты беспилотными автоматами, через ретрансляторы, сообщающиеся с теми, кто непосредственно руководит операцией. Мы не может сбивать все спутники в околоземном пространстве, тем более что это ничего не даст — дублирующие системы продолжат работу, а отследить направление сигнала невозможно — он пропадает сразу после выполнения задания.

— Ну, я, конечно, не слежу за новыми технологиями в этой области, — пожал плечами Седов, — но неужели вы до сих пор не выяснили, кто ваш враг? Ни вы, военные, ни Совет Безопасности, ни территориальные органы членов Лиги? Кому выгодно использовать клонов? «Свободным планетам»? Конференции «Восток»?

— Совет Безопасности! — Уотерс воздел руки, — стадо отъевшихся бездельников! Не спорю, на Земле они, и то с нашей помощью, сумели нейтрализовать наиболее радикальные движения, как религиозных фанатиков, так и сепаратистов и революционеров всех мастей, но Совет на этом успокоился. А про так называемые «свободные планеты» вы мне лучше не напоминайте. Я, знаете ли, человек консервативных взглядов и считаю, если уж ты откололся от сообщества, то какие ты можешь предъявлять ему претензии? Какие ты можешь ставить требования, если живешь сам по себе? Почему мы обязаны кормить тех, кто по собственной воле откололся от метрополии? Мы дали им технологии, помогли терраформировать и обустроить планеты, снабдили всем необходимым — живите! Так нет: у них, мол, безработица, у них нищета, у них развал экономики, а виновата старушка Земля — бросила на произвол судьбы. Всем известно, что основные базы террористов расположены именно на этих самых «свободных планетах» и будь моя воля… — Уотерс махнул рукой, — ладно, что говорить. Вот чем должен заниматься Совет Безопасности! Выйти, наконец, из спячки и добыть для нас сведения о базах и центрах всех этих организаций! «Победа и воля», «Мученики века», «Память Арзараха»… Тьфу! кстати о Совете Безопасности: я видел этого Грабера. Он сейчас там, — коммодор ткнул пальцем в пол, — в обществе двух моих ребят. Чтобы не вздумал мешать нашей беседе.

— У меня к вам просьба, коммодор, — начал Седов, осторожно подбирая слова, — меня могут здесь задержать — у Грабера есть на это полномочия, а мне необходимо попасть на Землю…

— Понимаю, — кивнул коммодор, — то, что вывезете в себе…

— Это подождет. По крайней мере, сутки подождет. Я бы хотел сам э-э… побывать… словом, я должен сам сообщить Кристине Скарсгартен о том, что Юрген погиб.

— Не вижу проблемы! Я сам хотел известить Кристину, однако если вы составите компанию, мне будет намного легче, — Уотерс вскочил со стула и устремился к двери, — одевайтесь, я жду вас в коридоре.

— А, собственно, одеть-то мне и нечего, — развел руками Седов.

— В каком смысле?

— В прямом. Моя одежда пришла в негодность, как сказал врач…

— Какого черта! — Уотерс распахнул дверь, — коммандер! Господин Седов летит со мной. Извольте обеспечить его одеждой.

Командир станции обернулся к доктору, который выглядывал из-за его плеча, тот кивнул и устремился к комнате дежурного врача, пустовавшей ввиду отсутствия пациентов, и через минуту, запыхавшись, проскользнул мимо Уотерса в бокс и вручил Седову сверток. Сергей развернул его на кровати и хмыкнул. Врач принес ему махровый банный халат с синей казенной печатью на спине.

— Ну, в чем дело? — проявил нетерпение коммодор.

— Боюсь, в этом явиться к Кристине Скарсгартен я не рискну, — мрачно сказал Седов.

— Что это? — в голосе Уотерса послышались металлические нотки.

— Ха… халатик, — пролепетал толстяк, бледнея на глазах и оглядываясь в поисках поддержки на командира станции.

Лейтенант-коммандер попытался съежиться.

— На складе, конечно, есть обмундирование, но это займет некоторое время, — промямлил он.

— Черт знает что! Одевайте пока это, — скомандовал Уотерс, — на Земле найдем для вас что-нибудь более подобающее.

Седов беспрекословно подчинился.

В сопровождении врача, пытающегося выспросить у Седова, как он себя чувствует, и лейтенанта-коммандера, они спустились к шлюзовому отсеку. Грабер, заложив руки за спину, бродил перед камерой перехода под неусыпным наблюдением двух морпехов. Седов кивнул ему, как старому знакомому.

— Господин коммодор, я буду вынужден подать рапорт… — начал Грабер.

— Ваше право, — прервал его Уотерс. — Господин Седов законопослушный гражданин и, конечно, окажет вам содействие, однако в данный момент я обязан доставить его на Землю.

— В таком случае я хотел бы сопровождать вас, — не унимался Грабер.

— Боюсь, это невозможно. Посадочный модуль рассчитан на четырех человек.

— Я извещу директора Службы Безопасности, а он, я уверен, — командование флота о ваших действиях. Надеюсь, они не останутся без последствий, — теряя остатки самообладания, прошипел Грабер, — приоритет Службы…

— Вы на корабле объединенного флота планеты, — тяжело глядя на Грабера, процедил Уотерс, отбрасывая официальный тон, — и здесь командую я, как старший по званию. Если не хотите оказаться под арестом, рекомендую оставить свои угрозы для более подходящего случая.

Грабер резко развернулся и почти выбежал из отсека. Уотерс козырнул вытянувшемуся перед ним командиру станции, пропустил Седова, и они прошли в шлюзовую камеру.