Дом Ингрид оказался даже не в пригороде Эдинбурга, а еще дальше, за Куинсферри, за мостом через пролив, за гаванью с причалами для яхт, почти на берегу залива. Водитель такси вставив универсальную карту-ключ, которую Седов получил от Ингрид, в курсограф, пожал плечами — дескать, довезем и за город, только дорога обойдется дороже. Седов махнул рукой — давай, мол, поехали уже.

Усталость, все-таки, догнала его. Он, правда, подремал в аэробусе во время перелета из Гамбурга в Лондон, но поскольку весь полет занимал пятьдесят минут, выспаться не удалось. До Эдинбурга он добрался на рейсовом пассажирском глайдере, а здесь, в Старом городе на Хай-стрит, поймал такси.

Седов собрался, было, еще подремать, но водитель оказавшийся большим патриотом Шотландии в целом и Эдинбурга в частности, то и дело восклицаниями призывал пассажира к вниманию. Пока они петляли узкими улицами Старого города, водитель успел рассказать историю шотландской столицы, чуть ли не со времен короля Малкольма III, правившего страной в XI веке.

Вот там справа памятник великому Вальтеру Скотту. Все туристы непременно посещают его, если, конечно, уважают нашу историю — намекнул водитель.

— Непременно посетим памятник, но не сегодня.

— А сейчас мы будем проезжать наш Белый замок, королевскую резиденцию. Все туристы, если они хотят проникнуться духом древней Шотландии, обязательно посещают замок.

— Так и поступлю в ближайшее время, — пообещал Седов, едва приоткрыв глаза, чтобы взглянуть на резиденцию шотландских королей.

В утреннем свете замок, действительно, был прекрасен и Сергей дал себе слово, что как только разделается с делами, потребует, чтобы Ингрид устроила ему экскурсию.

Миновав парк, роняющий желтые и красные листья, глайдер поплыл прямыми улицами, застроенными уже в конце XVIII века. Проехали зоопарк, где, как с гордостью заявил водитель, есть даже внеземные формы жизни. Седов, было, заинтересовался, поскольку в своих скитаниях по обитаемым планетам не часто встречался с местной живностью, но оказалось, что вся инопланетная фауна уместилась в одном террариуме и представлена лишь ящерицами с Персии. Ящериц с Персии Седов видел, и даже охотился на них, и потому интерес к зоопарку потерял.

Добровольный гид еще что-то бурчал, но спать хотелось невыносимо, и Седов заснул под его бормотание. Очнулся он только, когда водитель объявил, что конечный пункт путешествия уже рядом, вон и мост над проливом виден.

Седов опустил стекло и в салон ворвался морской воздух, влажный, соленый и бодрящий. Ветер гнал по серой глади залива барашки волн, вдали, сквозь дымку, просматривался северный берег. Под огромным мостом проходил двухмачтовый парусник.

— Туристов по островам возят, — немедленно сказал водитель, увидев, что пассажир проявляет интерес, — сейчас, конечно, не то, что летом, да и погода может быстро испортиться, но в солнечный день на островах рай земной. Добраться можно и на круизном глайдере, но под парусами куда романтичней, не так ли? Все туристы, которые интересуются обычаями и легендами нашего народа, во что бы то ни стало стремятся посетить острова.

— И я стремлюсь, вот только отдохну с дороги, и тотчас поплыву к островам, — успокоил его Седов, — далеко еще?

— Сразу за гаванью. Во-он, паруса, видите? Там частные яхты и катера. А слева, за деревьями, как раз то, что вам надо.

Расплатившись, Седов вылез из машины. Глайдер, посвистывая турбиной, поднялся над дорогой, развернулся и вскоре исчез за соснами.

Кричали чайки. Метрах в двадцати внизу бились о берег волны, ветер доносил водяную пыль даже сюда, на обрыв Седов постоял несколько минут, наслаждаясь запахами моря и, по вымощенной камнем дорожке, пошел к дому, полускрытому невысокими соснами и пожелтевшими кленами и рябинами.

Он поднялся на три ступеньки. Желтые и красные листья устилали крыльцо толстым шуршащим ковром. Смахнув ладонью паутину со щели приемника, Седов вставил карту-ключ. Щелкнул замок, он толкнул дверь и оказался в небольшой прихожей, выходящей в зал. Автоматически зажегся приглушенный свет в стилизованной под штурвальное колесо парусника люстре. Было прохладно, пахло пылью и запустением. Пыльный зев камина казался входом в таинственную пещеру.

Мебель была тяжелая, деревянная, темных тонов. И не новодел какой-нибудь, а добротная, изготовленная, скорее всего, вручную: широкий обшитый кожей. Диван перед камином, кресло рядом со столиком возле окна, маленькая стойка бара с двумя высокими табуретами и пустыми полками за ней.

В углу, заросшем паутиной с высохшими мухами и парой паучков, Седов отыскал киберуборщика. Оглядевшись, и прикинув объем работ, Седов запустил десятиминутную программу уборки — этого должно было хватить, и поднялся на второй этаж. Ступени кое-где поскрипывали под ногами, перила были резные, отполированные временем и прикосновениями множества рук. Вряд ли Ингрид купила этот дом — уж очень он походил на семейное гнездо. Скорее всего, здесь прошло ее детство, и дом достался ей по наследству.

На втором этаже располагались две комнаты, так же, как и зал внизу, обставленные допотопной мебелью, и душевая с глубокой ванной и зеленоватым кафелем. Из большой комнаты открывался вид на залив. Вдали, в гавани можно было различить фигурки людей, поднимающих паруса или копошащихся рядом с прогулочными катерами. Окна второй комнаты закрывали ветви деревьев и летом здесь, наверное, всегда было прохладно и пахло, как в лесу. Седову захотелось дождаться в этом доме лета, и непременно пожить в этой комнате. И чтобы рядом была Ингрид, а дни были заполнены спокойствием, присущим быту сложившихся семей.

Да-а, что-что, а помечтать он всегда любил… Как там он сказал Жаклин? «Фантазия у нас богатая»? Седов фыркнул и спустился на первый этаж.

Уборщик уже всосал пыль и теперь ползал вдоль стен, наводя последний лоск. Седов отнес его на второй этаж и заглянул на кухню. Автоматическая плита была готова к действию, обезвоженные продукты тоже отыскались — похоже, Ингрид была рачительной хозяйкой и затаривалась продуктами на несколько месяцев вперед. Седов выбрал в меню что попроще — жареный картофель с тушеным мясом, запустил плиту и через пристройку вышел на задний двор. Возле двери, под навесом, лежали, сложенные аккуратными штабелями, торфяные брикеты для камина. Прямо возле дома была разбита лужайка с поникшей густой травой, а за ней сплошной стеной стояли разросшиеся заросли сирени.

— Здесь мы будет лежать в шезлонгах и загорать, — пробормотал Седов, — а в промежутках мы будем жарить шашлык. А купаться мы будем в заливе и днем, и ночью. Ночью без купальных костюмов, — добавил он, подумав, — чтобы не терять время.

Он перенес в зал десятка два торфяных брикетов, отыскал на кухне старую газету. На каминной доске лежали готовые к употреблению длинные деревянные спички с красными головками. Тут же он обнаружил запечатанную коробку «Хуан Клименте». Трудно было предположить, что Ингрид сама курила сигары, а значит с ней здесь жил мужчина. Это немного испортило Седову настроение.

Он никогда не разжигал торф, но это оказалось не сложнее, чем развести огонь из обычных дров. Сергей зажег спичку, проверил тягу и через несколько минут торфяные брикеты взялись оранжевым пламенем. Седов закрыл дверцы камина с толстыми огнеупорными стеклами и полюбовался огнем. Все-таки, чтобы там ни говорили, именно камин придает дому особый, ни с чем не сравнимый, уют.

Во встроенном шкафу возле холодильника он нашел спиртное — виски разных сортов, коньяк, сухое вино, несколько упаковок с пивом. Подумав, Седов взял две банки «Тетлис эль».

По кухне уже плыл аромат тушеного мяса. К жареному картофелю и обильно приправленному специями мясу пиво пришлось как нельзя кстати.

Утолив голод, он заварил кофе, щедро плеснул в бокал коньяку и перебрался к камину. Выключив верхний свет, Седов распечатан коробку с сигарами и раскурил одну от длинной спички. «Да, сигары буду курить я, — решил он, — а еще мы купим несколько бутылок старого доброго коньяка. Конечно, французского. За окном будет бесноваться зимний ветер, а я буду сидеть перед камином, укрыв ноги клетчатым пледом, и слушать долетающий шум прибоя. Ингрид будет ставить свои опыты, и мне…»

Он вдруг подумал, что еще не заметил в доме никакого научного оборудования. А ведь Ингрид обещала, что извлечет из него груз именно здесь.