1

Гилберт по кличке «Бык» подбросил сухую ветку в костер, выбросивший в небо ярко вспыхнувший сноп искр.

— Может пора продолжать, Философ? — поднял он глаза на высокого мужчину сидевшего рядом. Тот задумчиво прислушивался к стрекотанию кузнечиков.

— Сейчас Волк вернется и продолжим. Осталось немного, я думаю сегодня закончим, — блеснули умные серые глаза в отблесках пламени.

— Надоело мне сидеть в этой глуши, — поворошил Гилберт палкой в костре, — хочется выпить и расслабиться по-человечески.

— Вот достанем заказ, и оторвешься, как хочешь. Деньги платят немалые, — устало усмехнулся Философ.

— Даже удивительно. За какое-то колечко из древнего кургана, и такие деньги. Ладно бы там золото или вещи, какие-то редкие, как мы обычно вытягиваем, а тут только кольцо.

Философ повернулся и поглядел на огромный курган, темневший за спиной. Луна уже залила призрачным светом степь, но поднялась недостаточно высоко, чтобы осветить курган полностью. Огромная тень холма черным пятном лежала на земле, накрывая и костер и мужчин сидевших возле него.

— По преданию в этом кургане лежит могущественная волшебница. В Анналах Герберта Аврилакского говорится, что в древние времена здесь обитало могучее племя. Многие сотни лет они кочевали по этим степям, и не было равных им. Но основной страх всем соседям внушала главная шаманка. Говорят, что она могла призывать демонов, превращаться в различных животных и видеть будущее. Когда она умерла, то ее похоронили в степи и насыпали огромный курган над могилой. Мне пришлось долго рыться в библиотеках, прежде чем я наткнулся на место ее захоронения. Но деньги, которые нам платит заказчик, перевешивают все. Даже после выплаты процента Гильдии у нас будет денег больше, чем мы могли бы заработать за всю жизнь, продолжая потрошить могилы.

— И не говори, Философ, повезло нам. Да и ты голова, кроме тебя никто не смог вычислить место могилы. Так что куш сорвем мы, — радостно ухмыльнулся Бык, — уйду из гильдии, куплю себе таверну, женюсь на какой-нибудь вдовушке, буду жить и в ус не дуть.

— Хорошие у тебя мечты, Бык, простые, — грустно улыбнулся Философ, — а я вот еще не решил, как свою долю потрачу. Нравится мне старинные захоронения раскапывать, да по библиотекам манускрипты читать, разыскивая старые тайны.

— Ха. Правду про тебя говорят, что ты сущий маньяк копаний, — хмыкнул Бык.

Из темноты вынырнул огромный мужчина. Грубое обветренное лицо пересекал шрам. Ботфорты намокли от ночной росы. На плече он нес две лопаты. Бросив их на землю возле костра, мужчина сел и внимательно поглядел на спутников.

— Волк, а куда ты потратишь деньги? — поскреб спину Гилберт.

— Куда? Даже не знаю, — задумчиво потер шрам гигант, — прогуляю, наверное, а может, спрячу где, до старости.

— Ну ты даешь, до старости. Жить надо сейчас, — Бык пихнул лопаты ногой, — ты что, тоже хочешь могилы продолжать копать?

— А почему бы и нет? Это все же лучше чем в армии служить. Спокойнее. А сидеть дома это не по мне. Я ведь к графу Присторскому потому и записался, что не хотел, как отец землю пахать. Да и на войне раздолье. Жгли мы и грабили тогда, как душе было угодно. А потом война закончилась, все в руинах, голодуха. Граф нас распустил по домам. Мол, ему столько вояк не нужно. А я ведь кроме как убивать ничего не умею. Хорошо к гильдии пристал. Так что меня моя нынешняя жизнь устраивает.

Трое членов гильдии Расхитителей Гробниц в задумчивости уставились на яркое пламя костра. Первым прервал молчание Философ. Он взглянул на полную луну, поднявшуюся над вершиной кургана, и решительно встал.

— Хватит рассиживаться, пора закончить раскопки, забрать кольцо и сваливать отсюда. Что-то последние дни мне не по себе. Словно кто-то следить из темноты.

— Ты тоже это чувствуешь? — удивился Волк, поднимаясь. — У меня уже было такое чувство, когда мы копали в мерзенских шахтах с группой Дохлика. Тогда обвалился раскоп и завалил трех человек. Мы их так и не достали. Поэтому я тоже за то, что бы ускорить работу.

— Хватит, — раздраженно сплюнул Бык через плечо и постучал по бревну лежащему у костра, — и так сердце не на месте, а тут ещё ты со своими историями.

Он вскочил и, схватив факел, сунул его в огонь.

— Идем заниматься делами, — пошел он по кургану, освещая себе дорогу. Волк и Философ, подхватив лопаты, поспешили за ним.

На вершине могилы чернел темный провал, вырытый расхитителями. Бык подошел к краю ямы и воткнул факел в землю. Яркий свет осветил деревянную лестницу, стоящую в прорытой дыре. Подошли двое отставших спутников. Философ сбросил лопату в яму, туда же полетела лопата Волка. Бык ловко схватился за поручни лестницы и соскользнул в черный провал. За ним последовал Волк. Философ передал им вниз факелы, а сам остался сидеть наверху, внимательно поглядывая по сторонам с вершины кургана.

Вокруг простиралась ночная степь, освещенная ярким светом полной луны. Острый запах травы приятно щекотал ноздри. Громко звенели миллионы кузнечиков и цикад, а внизу под горой потрескивал костерок, начинавший потихоньку догорать. Луна неторопливо плыла по темному небу и достигла наивысшей точки, когда над краем ямы появилась голова Волка.

— Философ, кажись, докопали. Появились бревна, — выдохнул он.

Сидевший мужчина вскочил и стал спускаться вниз. Бык, стоя на коленях, отгребал землю в стороны, открывая бревна лежащие на дне раскопа.

— Точно, докопали, — обрадовался Философ, — ломайте.

— Ну-ка, посторонись, — отодвинул его Волк и, размахнувшись, воткнул в бревенчатый пол кирку. С третьего удара бревна поддались, и взору грабителей открылся черный зев погребальной камеры. Философ нетерпеливо переминался возле стенки, подсвечивая коллегам. Дружно работая, Бык и Волк полностью очистили проход вниз. Осторожно, держа факел высоко над головой, Философ двинулся вперед. Наступала его часть работы. Он должен был спуститься первым, отыскивая возможные ловушки и обнаружить захоронение, которое им поручено вскрыть. Далее установить, какие ценности стоит вынести. И только после этого Бык с Волком приступали к методичному сбору ценных вещей в огромные холщовые мешки. Однако сегодня было другое задание, из ценностей предполагалось забрать только заказанное кольцо. Хотя, никто и не запрещал забрать из могилы все ценное. Только задерживаться внизу Философу очень не хотелось. Только он вступил в темный коридор, ведущий к погребальной камере, как по спине побежали холодные мурашки. Такого с ним не было за все двенадцать лет его работы в гильдии. Сотни вскрытых могил и захоронений, тысячи украшений и золотых монет вытащенных из гробниц. Однако такого страха он ещё никогда не испытывал. Ему казалось, что из темнеющей впереди погребальной камеры на него смотрят внимательным взглядом, словно выжидая момент, когда можно наброситься. Философ судорожно сжал левой рукой рукоятку кинжала и осторожно двинулся вниз. За деньги, которые платил заказчик, стоило немного потерпеть.

Ход привел его к небольшой квадратной камере, в центре которой некогда стояли деревянные носилки с телом жрицы. За прошедшее время носилки сгнили, и костяк умершей лежал прямо на земле. В лучах факела блеснули золотые ножны, находящиеся некогда на поясе женщины. На голове видимо была одета золотая диадема, однако она тоже подверглась разрушительному воздействию времени, и теперь только золотые пластины тускло поблескивали в мерцающем свете. Философ подошел поближе и осторожно присел возле скелета. К его удивлению, кости сохранились довольно прилично. Женщина видимо лежала на спине, с руками вытянутыми вдоль тела, и Философ, подняв факел, внимательно рассматривал останки, ища заветное кольцо. А вот и оно. Небольшой узкий ободок блеснул в полумраке. Воткнув факел в землю, возле костяка, Философ осторожно взялся за кости руки и стянул украшение с пальца. Только сейчас он заметил, что практически не дышит и глубоко вдохнув, сунул кольцо в карман. Затем он подхватил факел, и даже не разглядывая остального, выскочил в коридор ведущий наружу. Мужчина пулей пролетел по темному лазу к выходу, буквально ощущая спиной пристальный и злобный взгляд из погребальной камеры.

В яме его встречали Волк и Бык.

— Ну как? Нашел? — выдергивая Философа из темного провала, выдохнул Бык.

— Нашел. Лежит у меня в кармане. Там еще какие-то вещи вдоль стен сложены, возможно — ценные, вот только желания их собирать нет. Что-то мне не по себе.

Философа колотила нервная дрожь. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Волк внимательно посмотрел на него, а потом махнул рукой.

— У меня тоже нет желания туда спускаться. Гори оно все синим пламенем. Денег за кольцо нам хватит. Поднимаемся наверх.

Мужчины, захватив факелы, стали подниматься на свежий воздух. Когда последний оказался на вершине кургана, Философ схватил лестницу и вытянул ее из ямы наружу.

— Так я буду чувствовать себя поспокойнее, — нервно усмехнулся он.

Яркая луна едва перешла середину неба. Ночь в самом разгаре. Волк с хрустом потянулся, втягивая широкими ноздрями свежий воздух.

— Ладно, идем, посидим у костра, а утром свалим отсюда.

И замер удивленно. Рядом с ним неподвижно, словно окаменев, стояли Бык и Философ. Громкий хор кузнечиков и цикад замолчал, как по команде невидимого дирижера. В степи стояла гробовая тишина, непривычная для этой местности. Вдали раздался протяжный и тоскливый вой шакала. Он нарастал, поднимаясь к полной луне и звездам. К первому шакалу присоединился второй, завывая чуть в стороне, затем третий, четвертый. Через пару минут стоявшие на холме мужчины оказались в центре невидимого круга из завывающих вдалеке шакалов.

Первым пришел в себя Волк. Чертыхнувшись, он схватил Философа за рукав.

— Я за лошадями. Вы собирайте вещи и бегом отсюда. Я думаю, ночевать, тут не стоит.

— Хорошо, давай быстрее.

Мужчины бросились с кургана вниз. Возле костра Бык и Философ принялись быстро собирать вещи и, не разбирая запихивать в мешки. А вой шакалов не умолкал.

— Воют как над покойником, — раздраженно просипел Бык, судорожно затягивая узел на мешке.

— Типун тебе на язык, — выругался Философ, — а вот и Волк.

Бывший солдат бежал, таща за собой трех оседланных лошадей.

— Быстрее, — тяжело дыша, выдохнул он.

Компания приторочила поклажу к седлам и, вскочив верхом, понеслась в ночную степь, подальше от громадины кургана.

Стих стук копыт лошадей в ночной мгле, затихли и шакалы. Только тихонько потрескивали угли в брошенном костре, да ветерок лениво шевелил ковыль. В темном провале раскопа послышалось легкое шуршание, посыпалась, осыпаясь, земля со стенок и на вершине кургана появилась темная женская фигура. Женщина обернулась в сторону уехавших грабителей и в ярком свете луны блеснули золотые ножны кинжала у нее на поясе. Немного постояв, она спустилась с холма вниз и исчезла в ночной тьме.

 

2

Ричард Джонстон открыл глаза. За окнами ярко светило солнце и слышалось кудахтанье кур копошащихся во дворе. Юноша сладко потянулся, нежась в постели. На вид ему двадцать лет, карие глаза, полные губы, короткие вьющиеся волосы каштанового цвета. Немного полежав, он подскочил и принялся одеваться. Серые суконные штаны, и кожаный колет составляют его наряд. На ноги он натянул короткие сапоги и весело насвистывая, выскочил из комнаты.

Хорошо жить на свете, зная, что будущее в твоих руках. Отец оставит тебе трактир, а с таким приданным, от девушек отбоя нет. Любая хочет стать подружкой наследника крупнейшего трактира в Мангазее. Денег много, так что на украшения можно рассчитывать уверенно. А там гляди и в невесты пробьешься.

— Привет мама, — улыбнулся Ричард, высокой стройной женщине, заходя в просторное помещение трактирной кухни. В кухне суетилось несколько молоденьких служанок, собирая еду на подносы, и Ричарда одарили несколькими страстными взглядами.

— Привет, милый, — поцеловала женщина в подставленный лоб юношу, — садись, ешь быстрее, у отца есть для тебя какое-то задание.

Перед парнем оказалось несколько тарелок с едой и кружка эля. Долго упрашивать того не пришлось. Ричард уселся за стол и принялся активно поглощать пищу, запивая из кружки.

А вокруг кипела работа. Возле окна, на огромном столе, несколько помощниц кухарки обдирали кур, рядом следила за вертелами главная кухарка трактира — Нелли, полная пожилая женщина с властным лицом. По кухне носились служанки, забирая блюда с едой и принося пустые подносы из зала. Еще пара посудомоек моет тарелки в огромном деревянном корыте, передавая их на протирку младшей сестре Ричарда, невысокой сдобной блондинке Элли. Та улыбнулась и подмигнула, поймав взгляд Ричарда. Вчера ночью, когда он пришел с гулянки, она тихонько впустила его в трактир. Отец не одобрял ночных развлечений сына, считая, что они мешают ему работать днем. Но молодость брала свое, и Ричард тихонько уходил гулять, заранее договорившись с сестрой.

Юноша подмигнул ей в ответ и, вытирая рот, встал из-за стола.

— Мам, а где я могу найти отца?

— Он был на конюшне сынок, поищи его там, — ответила мать, забирая пустые тарелки со стола.

Юноша вышел в огромный главный зал трактира. Несмотря на раннее время за столами, стоящими в центре сидят, завтракая, уже несколько гостей. По залу во все стороны шмыгают девушки-служанки ловко уворачиваясь от клиентов пытающихся шлепнуть их пониже спины. В холле возле стойки стоит высокий светловолосый парень в сером камзоле. Это Джон, двоюродный брат Ричарда. Его мать была родной сестрой отца Ричарда. Но она и ее муж погибли, во время штурма Картана армией герцога Гентского десять лет назад. Сироту забрал отец Ричарда, воспитал как собственного сына и дал работу, когда тот повзрослел.

— Привет, Джон, — кивнул Ричард.

— Привет, — поздоровался тот, рассеяно оглядывая зал. Казалось, что он немного не в себе. Однако Ричард знал, что от Джона не ускользает ни одна деталь из происходящего в зале. Как это тому удавалось, оставалась загадкой. Отец высоко ценил парня за этот Божий дар и Ричард понимал, что когда он будет хозяином трактира, то приложит все усилия что бы удержать Джона на этой должности.

Скрипнули входные двери, и Джон моментально повернувшись, вежливо поздоровался с вошедшими. Ричард, посторонившись, проскользнул на улицу. Веселый гомон воробьев под крышей трактира, запах цветов, теплый ветерок. Все это моментально обрушилось на Ричарда буйством звуков и красок. Летнее утро было в самом разгаре. Юноша направился к соседнему зданию, из которого раздавался звон метала и ржание лошадей.

Войдя в конюшню, Ричард наткнулся на отца. Тот стоял в серой полотняной рубашке и коричневых штанах. На ногах смазные кожаные башмаки. Отец держал копыто лошади, по которому стучал небольшим молотком местный кузнец, прибивая подкову. Конюх отвлекал внимание коня ласковыми поглаживаниями.

— Ну вот и все, — разогнулся кузнец оглядывая свою работу, — теперь, я думаю подкова простоит подольше.

— Конечно подольше, — согласился отец, — ты всегда делаешь работу добросовестно, Берни. Я знаю, что могу на тебя положиться.

— Конечно, — довольно кивнул кузнец, — я отвечаю за свою работу, не то, что эти пройдохи с Большого Тракта. Им бы только деньги с тебя взять, а там трава не расти.

Отец поднял кафтан лежащий на тюках сена в стороне и оглянулся.

— А, вот и ты сынок, — ласково улыбнулся он, — хорошо выспался?

— Здравствуйте, мистер Берни, — кивнул Ричард кузнецу, — Выспался папа, спасибо. Мама говорила, у тебя есть какое-то задание для меня.

— Точно, — отец протянул руки, на которые, подошедший с кувшином конюх стал поливать тонкую струйку воды, — тебе надо сходить к мистеру Смитсону. У нас заканчивается вино, которое мы купили у него в прошлом месяце. Помнишь, бочонок ламарского?

— Помню папа. Джон говорит, что вино идет прямо нарасхват, — протянул полотенце отцу Ричард.

— Да, за последний месяц наши постояльцы заказывают только ламарское вино. А учитывая что стоит оно также как и портонское, мы оказались в большой выгоде. Поэтому я думаю, что стоит заказать еще пару бочонков.

Отец неторопливо вытер руки и, кивнув собирающему инструменты кузнецу, вышел на улицу. Ричард последовал за ним.

— За последнее время у нас увеличилось количество гостей с запада. После окончания войны за конкорское наследство прошло уже десять лет. Жизнь вроде стала налаживаться и торговля оживает. Я надеюсь, что так пойдет и дальше. Этот месяц был лучшим за последние десять лет.

Ричард внимательно слушал отца. Тот занимался трактиром уже более тридцати лет, и не было в Мангазее лучшего места для остановки.

— Поэтому сынок, мы должны сделать все, что бы наш трактир и дальше оставался лучшим в городе. Старина Рубенс спит и видит, как переманить у нас клиентов. Поэтому, раз ламарское пользуется таким спросом у посетителей, то наша задача дать им его.

— Понятно отец, — кивнул Ричард.

— Ты всегда был у меня смышленым, — улыбнувшись, отец потрепал сына по голове, — раз понятно, значит лети к Арчибальду за вином. У нас осталось запаса дня на три, не больше.

В ворота трактира въехали три покрытых пылью всадника на измученных лошадях. Одеты гости по-дорожному: плотные серые плащи и широкополые шляпы. На ногах кожаные ботфорты. Судя по виду лошадей, проехать им пришлось немало.

Остановившись у конюшни, гости кинули поводья подбежавшему конюху и спешились. Высокий мужчина направился в трактир, тогда как двое других принялись отвязывать тюки, прикрепленные к седлам.

«Интересные постояльцы», — подумал Ричард, — «надо бы поинтересоваться у Джона, откуда они и кто такие». Юноша вышел на улицу и, ловко увернувшись от телеги, ввернулся в толпу, двигавшуюся к центру.

Мангазея с давних времен была важным торговым центром на востоке. В ярмарочные дни на Рыночной площади собирались огромные толпы людей из различных регионов. Особенной популярностью у купцов пользовалась пушнина, привозимая на ярмарку обитателями окрестных лесов. Но сегодня был обычный базарный день, когда на центральной площади продавали свой товар жители окрестных деревень. На телегах везли молоко и творог, масло и сало, мясо и яйца. В деревянных клетках суматошно кудахтали куры и гоготали гуси. Крестьяне продавали продукты своего труда и покупали у городских ремесленников инструменты и предметы обихода. А если оставались деньги, то можно и жену побаловать зеркальцем или бусами, да и детишкам купить сладкого петушка на палочке.

Ричард знал, что мама наверняка уже направилась на рынок в сопровождении вереницы служанок. Продуктов для гостей и постояльцев требовалось много, поэтому было необходимо создать запасы до следующего рыночного дня. Вдали улицы уже виднелась Рыночная площадь с ратушей, однако Ричард свернул в небольшой переулок гордо называемый Винным. Дома по обеим сторонам улицы принадлежали мистеру Смитсону и были соединены огромными подвалами. Мистер Смитсон — крупнейший виноторговец города. Большинство жителей города покупали вино именно у него, и даже князь был постоянным клиентом винного магната.

Ричард подошел к огромному особняку, стоящему в конце переулка. Над дубовым крыльцом висит огромная резная деревянная кисть винограда, украшенная вензелем в виде буквы С. Ступеньки весело проскрипели под ногами Ричарда.

— Добрый день, Ричард, — вежливо поприветствовал юношу невысокий пожилой мужчина в черном. Он стоял за стойкой, разгораживающей огромный зал на половины. В части находящейся возле двери стояло несколько резных стульев с высокой спинкой. Возле стен притаились длинные лавки. Яркий солнечный свет лился сквозь огромное окно находящееся по самым потолком.

— Здравствуйте, мистер Смитсон, — поклонился Ричард.

— Чем обязан визиту, — так же вежливо поинтересовался мужчина, внимательно разглядывая юношу.

— Отец прислал меня заказать еще два бочонка ламарского, — выложил Ричард на стойку звякнувший кошелек.

— Вот как? — улыбнулся мистер Смитсон, беря кошелек, — Что? Хорошо расходится?

— Очень. Как вы и говорили. Отец удивляется, как вам удается угадать, какое вино будет пользоваться спросом?

Громкий хохот отразились от высоких каменных потолков, и запрыгал по холлу.

— Это моя работа. Если бы я ошибался в таких вещах, то жил бы не здесь, а под городским мостом, рядом с нищими, — вытирая слезы, покачал головой мистер Смитсон.

Он пересчитал деньги и ссыпав половину в кошель протянул его Ричарду.

— Вот, половина. К сожалению, у меня есть только один бочонок ламарского. На днях наш сиятельный князь купил у меня весь запас этого чудесного напитка. Мне удалось припрятать бочонок для твоего отца. Я не думал, что ему понадобиться больше.

— Что же делать? — растерялся Ричард, — нам не хватит одного бочонка надолго. Может, вы привезете нам пару бочек в следующем караване?

— Я бы рад сынок, к сожалению, все мои телеги уехали с приказчиком на юг. Я получил большой заказ на тартосское. А вернутся они месяца через три.

Ричард растерянно оглянулся, словно в поисках выхода. Что же делать? После того как в таверне стали подавать ламарское, количество посетителей увеличилось в два раза, да и постояльцы стали заказывать в большинстве своем ламарское. Терять клиентов очень не хотелось. На выручку юноше пришел мистер Смитсон.

— Я могу дать рекомендательное письмо к своему поставщику в Ламар. А ты съезди туда и привези вина с запасом.

— В Ламар? Я? — удивился Ричард.

За свою жизнь юноша только один раз выбирался за пределы города. Это было, когда Ричарду исполнилось восемь лет. Он ездил с мамой к ее брату, дяде Джону. Тот жил недалеко от Мангазеи, в небольшом городке на севере территорий подчинявшихся князю Генриху. Дорога туда заняла два дня. А теперь в Ламар? До Ламара верхом ехать около месяца, а если тянуть телеги, то и все два.

— Ричард? Ты что? Испугался? — внимательно взглянул на парня мистер Смитсон.

— Да нет, просто я никогда не покидал города, — покраснел юноша.

— Вот и отлично. Съезди, посмотри на мир. Ламар находится на крайнем западе. Проедешь через всю территорию империи. Как через бывшую, так и через нынешнюю. Красоты столицы, славного города Люксбурга, стоят месяца езды. Время сейчас тихое. Война закончилась десять лет назад. Банды уже приструнили, руины восстановили. Так что стоит съездить. Кто знает, что будет дальше.

А ведь и правда, подумал Ричард, сейчас я вольная птица. А дальше что? Женюсь, отец передаст мне трактир и все. Тогда куда-нибудь съездить не удастся.

— Пишите, мистер Смитсона. Я поговорю с отцом и думаю, он меня отпустит, — решительно махнул рукой Ричард.

— Вот это молодец. Узнаю кровь Джонстонов. Твой отец в молодости был такой же решительный и смелый. Помню, как однажды мы с ним решили… Хотя, нет, я думаю не стоит рассказывать тебе эту историю. Ты еще молодой и не стоит тебе знать про проделки Бергера в твоем возрасте.

Ричард удивленно взглянул на усмехающегося мистера Смитсона. Проделки отца? Он всегда такой спокойный, организованный и сосредоточенный. Как? Неужели он был способен на проделки? Да еще на такие, о которых его сыну не стоит знать даже через четверть века после событий?

Мистер Смитсон взял лист бумаги и, окунув перо в чернильницу, заскрипел им по бумаге. Белое пространство листа быстро покрывалось аккуратными черными буквами. Закончив писать, мистер Смитсон притрусил чернила песком и запечатал конверт своим перстнем, оставив оттиск на горячем сургуче.

— Держите юноша. Надеюсь, вы получите удовольствие от поездки.

Ричард принял конверт и в растрепанных чувствах вышел на улицу. Его охватила жажда путешествия. Ехать куда то далеко, ночевать у костра, видеть новые места и людей. Домой он летел словно на крыльях, ловко лавируя между двигавшимися по улице людьми.

Вот и родной дом. Крытая ярко красной черепицей крыша высоко поднималась над забором, ограждавшим трактир. Ричард влетел в зал и подскочил к удивленно глядевшему на него Джону.

— Джон, где отец?

— Я видел, как он поднимался к себе, — задумчиво выговорил парень, внимательно поглядывая на Ричарда.

Ричард направился к лестнице, на которую, не выдержав, взлетел в несколько прыжков. На втором этаже трактира располагались номера постояльцев, а на третьем обитала семья Ричарда. Вторая от лестничной площадки дверь вела в комнату служившую кабинетом для отца. Остановившись у двери и переведя дыхание, юноша осторожно постучал.

— Войдите, — услышал он голос.

Скрипнула дверь, и юноша оказался в кабинете.

Отец сидел возле открытого окна за большим, заваленным бумагами, дубовым столом. С улицы доносились крики стрижей рассекающих ярко-голубое небо, далекий шум голосов с Рыночной площади и кудахтанье кур, копошащихся во дворе.

— Ну как, заказал вино? — поинтересовался отец, оторвавшись от бумаг.

— Да, вот только бочонок удалось купить только один.

— Почему?

Ричард увидел, что эта новость встревожила отца. Тот встал из-за стола и подошел к сыну.

— Мистер Смитсон сказал, что князь Генрих скупил весь запас ламарского. А приказчик с телегами будет в городе только через два месяца.

— Ясно, — присел на стул отец Ричарда, — Очень жаль, мы потеряем не менее чем тысячу золотых, за время ожидания. Выхода у нас нет, придется смириться. Всех денег не заработаешь.

— Есть выход, — твердо сказал юноша, вынимая конверт из-за пазухи, — это рекомендательное письмо к поставщику мистера Смитсона в Ламар. Я могу съездить туда и привезти нам вина на весь год.

Отец взял конверт, повертел его в руках, разглядываю печать на сургуче. Потом взглянул на сына.

— Да, сынок, а ты повзрослел. Я даже и не заметил, как ты из ребенка превратился в молодого мужчину. Хорошо, это не плохой вариант. На бочонке мы протянем пару месяцев, а к тому времени и ты вернешься.

Отец встал и в задумчивости прошелся по комнате.

— Я думаю, к началу следующей недели я соберу пяток телег, найму извозчиков и человека два — три охраны. С тобой отправлю, Эндрю. Он уже бывал в Ламаре и сможет тебе помочь. Так что сынок можешь понемногу собирать вещи.

Отец, улыбаясь, обнял Ричарда.

— Молодец, сынок. Теперь я знаю, что ты не упустишь наш семейный бизнес после моей смерти.

— Отец, — покраснел юноша, — ну что за мрачные разговоры. Ты еще о-го-го.

— Ладно, опустим рассуждения о моем здоровье, — рассмеялся мужчина, — Беги, приготовь подвал. Я так понимаю, что вино скоро привезут. Необходимо освободить под него место. Да и у меня работы много.

Ричард вышел из кабинета и направился к погребу. В его ушах звучала похвала отца, и эти слова окрыляли юношу. Спустившись в зал, Ричард направился к Джону, когда его внимание привлек высокий мужчина со шпагой на поясе. Тот нес в руках поднос, заставленный едой, а за ним двигались две служанки с кувшинами вина. Обычно клиенты не носили еду сами, для этого и существовала прислуга. Тем более шпага на поясе четко показывала, что мужчина принадлежит к дворянскому сословию. Дворянин, занимающийся разноской пищи, невольно привлекал внимание.

— Кто это? — подойдя к Джону и указывая взглядом на странную группу, тихонько спросил Ричард.

— Джентльмен прибыл утром с двумя спутниками. Заняли пятую комнату на втором этаже. Судя по одежде — прибыли издалека. Да и лошади замучены. Так что в пути не менее двух-трех недель. Продуктов и тяжелых вещей при себе не имею. Похоже, что они были где-то в восточных землях, за пределами обжитой территории.

— Как тебе это удается? — в который раз удивился Ричард необыкновенному таланту Джона.

Тот пожал худыми плечами.

— Не знаю, я просто смотрю на людей внимательно. Например, наши гости чего-то опасаются.

— С чего ты взял? — удивленно поднял брови Ричард.

— Во-первых, они взяли комнату на втором этаже, причем один из них внимательно оглядел засовы на двери и проверил оконную раму, — начал загибать тонкие длинные пальцы Джон, — во-вторых, еду, они забирают сами, служанок в комнату не пускают. В-третьих, ты обратил внимание, что даже в здании трактира он не снял шпагу? Ну и в-четвертых, они заказали свечей на всю ночь.

— Хм, — задумчиво хмыкнул под нос Ричард, — действительно они кого-то опасаются.

— А я тебе про что говорю, — Джон рассеяно оглядел зал, — это плохо.

— Почему — плохо? — удивленно поглядел Ричард на парня.

— Если им угрожает какая-то опасность, например бандиты, значит, эта опасность угрожает и нам. За безопасность гостей мы тоже несем ответственность, ведь прежде чем ворваться в комнату к нашим постояльцам нападающим придется ворваться в трактир.

— Я думаю, стоит предупредить отца, — встревожился Ричард.

— Я уже сообщил ему, — улыбнулся Джон, — он сказал, что на ночь в зале будут дежурить трое парней с конюшни, а во двор выпустят собак.

— Собак? — озадаченно пробормотал Ричард. В эту ночь он собирался снова убежать в город к друзьям.

— Ага, — насмешливо поглядел на него Джон, — поэтому я бы не рекомендовал этой ночью кому-нибудь выходить в город.

Ричард залился краской. Неужели и Джон знает о его ночных похождениях? Вот тебе и тайные вылазки. Не удивлюсь, если об этом знает вся прислуга.

— Я не куда и не собирался, ты же знаешь, что отец не поощряет ночную жизнь, — пробормотал Ричард, — кроме того, я думаю присоединиться к ребятам в зале.

— Ну да, — снова отрешаясь от жизни, задумчиво произнес Джон, — присоединяйся, чем больше народу, тем спокойнее.

В двери вошли новые посетители, и Ричард вышел из зала, направляясь к себе в комнату.

 

3

Ночная тьма наползла на Мангазею. Погасли последние лучи солнца, спрятавшегося за горизонт. На улицах города исчезли люди. Только редкие патрульные с факелами обходили темные переулки, следя за порядком и оберегая ночной покой горожан. Отец Ричарда запер ворота, ведущие на улицу, и выпустил во двор трактира пару огромных волкодавов. Эти собаки ростом достигали взрослому мужчине до середины бедра и отличались огромной силой. Дикие племена, живущие в лесах на востоке, вывели эту породу для защиты от волков и медведей и изредка продавали их на рынке в ярмарочные дни.

В зале трактира сидели три здоровенных парня, работающих на конюшне. Отец выдал им ножи. Двери в трактир были надежно заперты, и возле них на невысоком стульчике присел Джон. Глаза у парня слипались, но отец попросил, что бы он подежурил в эту ночь.

— Ты очень надежный парень, Джон, — сказал он вечером, — тебя невозможно провести, поэтому если ты будешь караулить двери, то я буду чувствовать себя спокойно. Через них точно никто не пройдет.

Ричард получил пистолет. Он умел владеть этим оружием. Отец выучил. И хотя парень и не был снайпером, но с расстояние в семь шагов попадал в тыкву. Да и перезаряжать пистолет он обучен. Юноша сидел за столом с парнями. Делать было нечего и вначале ребята болтали. Но когда стрелки часов, висевших в зале, подошли к двенадцати, болтать надоело, и было решено перекинуться в картишки. Парни уселись вокруг стола и принялись увлеченно играть. Один Джон так и продолжал сидеть возле дверей. Опершись головой о косяк он тихонько дремал, время от времени просыпаясь и прислушиваясь к звукам во дворе. Но все было тихо, и он снова погружался в легкую дрему.

Ночь лениво проплывала над землей, и время неумолимо приближалось к рассвету. Роберт и парни из конюшни лениво перебрасывались картами, позевывая от скуки и желания спать. На улице прокричали петухи, предвещая рассвет. По улицам города белой пеленой пополз утренний туман, пришедший из окружающих лесов. Все затихло в ожидании восхода солнца. Наступил сонный и тихий предрассветный час.

Тишину спящего трактира разорвал резкий мужской крик. Кричали со второго этажа. Ричард подскочил, опрокинув стол. Ему еще никогда не приходилось слышать столько ненависти и испуга в крике. Раздался выстрел, вслед за ним второй. Послышалось какое-то рычание, и громко ударилась об стену деревянная дверь. Только сейчас парни опомнились и гурьбой бросились на второй этаж. Первым по ступенькам взлетел Ричард, держа в руке взведенный пистолет. В полумраке коридора он разглядел распахнутую дверь комнаты, в которой жили прибывшие сегодня необычные постояльцы. Свет свечи выплескивался в коридор, образуя яркий прямоугольник на противоположной стене. На полу, в освещенной зоне, вытянув руки, лежал мертвый мужчина в кожаном колете. Из спины у него торчал большой грубый нож. Ричард подошел поближе и замер. Лицо покойника пересекал огромный шрам. Но не это вынудило замереть парня. Замер он из-за выражения дикого ужаса, исказившего лицо покойного. Из-под тела темной волной растекалась по выскобленному деревянному полу кровь. Ричарда обогнал Джон и остановился, деловито разглядывая покойного.

— Хороший удар, — спокойно сказал он, — прямо в сердце. Практически мгновенная смерть.

Долговязый юноша обошел лежащее тело и заглянул в комнату. Ричард, сдерживая тошноту, двинулся за ним, стараясь не смотреть на убитого. В разгромленной комнате, клубясь, плавал кислый пороховой дым. Прямо возле двери лежало второе тело: крепкий коренастый мужчина в некогда белой рубахе. По ней ярко-красными пятнами расплывалась кровь, текущая из нескольких ран.

— Интересно, — пробормотал Джон, пробираясь через тело в комнату.

В глубине, возле стола на спине лежал третий постоялец: высокий мужчина, в котором Роберт узнал дворянина со шпагой, несущего еду к себе в номер вчера днем. В левой руке мужчина сжимал пистолет, а в правой — обнаженную шпагу. Второй пистолет валялся неподалеку. Из распоротого живота на пол вываливались скользкие жгуты кишок. И тут Ричард не выдержал. Он упал на пол, захлебываясь в приступе рвоты. Джон подскочил к нему и вывел в коридор, передав на руки подбежавшей на шум прислуге. Пришел Ричард в себя только внизу, в большом зале трактира. Вокруг сновала полуодетая прислуга и встревоженные постояльцы. Мать присела возле парня, протянув ему кувшин холодной воды.

— Пей сынок, тебе станет легче.

Ричард глотнул пару раз и его снова затошнило, но он сдержался, судорожно глотнув.

— Спасибо, мама, мне уже лучше. Где отец?

— Он с Джоном наверху, осматривает комнату.

— Как Джон может спокойно там находиться? Мне плохо при одной мысли об увиденном, а он все разглядывает, да еще и бормочет что-то себе под нос.

— Джон странный парень. Ему пришлось много пережить в детстве. Может поэтому, — зябко повела плечами мама, кутаясь в платок.

В главном зале трактира, ярко освещенном свечами, находиться множество людей. На крики и пальбу выбежали все гости. Мужчины и женщины взволновано переговариваются и поглядывают на Ричарда. Но парню не до этого. Ричард мучительно переживает свою слабость при виде трупа. Почему Джон спокойно перенес все, а он, он не выдержал? Распахнулись двери, и в зал вошел городской шериф — Дженсон Буллит. Это высокий и крепкий мужчина средних лет одетый в темно-зеленые штаны и камзол. На плечах черный плащ. Дженсон Буллит хорошо известен всем жителям Манагазеи. Именно он представляет верховенство закона в городе. Ветеран Тридцатилетней войны, он является лучшими другом князя. Вот уже десять лет Дженсон охраняет закон и порядок в городе. И такое событие, как тройное убийство, не может остаться без его пристального внимания. Кивнув головой присутствующим, Буллит в сопровождении трех стражников поднялся к месту преступления.

Ричард судорожно проглотил ком, стоящий у него в горле и на ослабевших ногах двинулся на второй этаж. Отец там, Джон там, а он — будущий хозяин трактира сидит в зале с обычными постояльцами. На верхней площадке его остановил стражник, но, вглядевшись в лицо и узнав Ричарда, пропустил его. Парень прошел по коридору к комнате, где было совершено убийство. Возле первого тела деловито суетился стражник, разглядывая повреждения. В комнате находились Джон, шериф и отец. Ричард осторожно вошел, стараясь не глядеть на мертвеца с распоротым брюхом.

— Интересно, — шериф разглядывал тело здоровяка в некогда белой рубашке, — в этого парня два раза выстрелили, трижды проткнули шпагой и не менее пяти раз ударили ножом.

— И самое интересное, что это сделали его друзья, — глядя на тело, задумчиво заметил Джон.

— Ага, — покачал головой шериф, — но вот я не могу понять, как после этого у него хватило сил выпустить кишки этому джентльмену и засадить нож по самую рукоятку в спину второму.

Джон присел на корточки, внимательно разглядывая тело.

— Да, странно. Он должен был умереть уже после первого удара шпагой, не говоря уже про выстрелы и нож. Били профессионально. Сильно и точно.

Шериф выпрямился и повел плечами под плащом.

— Ладно. Тут все ясно. Эти трое бродяг, что-то не поделили и перебили друг друга. Твоей вины нет, Бергер. Дело закрыто.

— Извините, мистер Буллит, — перебил шерифа стражник, разглядывающий труп в коридоре, — взгляните сюда.

В лучах свечи на шее покойного поблескивал кулон, сделанный в виде серебряного черепа с рубиновыми глазками.

Джон быстро присел и, расстегнув ворот белой рубашки здоровяка, вытянул за кожаный шнурок, точно такой же череп. Потом проверил тело третьего постояльца. На шее у того оказался такой же кулон.

Шериф, потирая подбородок, недовольно хмыкнул.

— Ясненько. Гильдия расхитителей гробниц. Интересно, что они делали у нас?

— Гильдия расхитителей гробниц? — удивленно переспросил Ричард, глядя на серебряный череп, качавшийся на черном шнурке в руке шерифа.

— Гильдия, специализирующаяся на раскопках могил и похищающая оттуда ценные вещи. Обычно работают по старинным могилам и только по заказу, — поглядел на шерифа Джон.

— Точно, мой мальчик, — уважительно поглядел на долговязого всезнайку шериф, — ты говорил, что они прибыли с востока?

— Да сэр, — вытянулся Джон, — мистер Мулинер видел, как они въехали в Лесные ворота сегодня утром.

— Надо тщательно проверить их багаж. Возможно, они везли какие-то ценности. Ну а потом не смогли поделить и перебили друг друга.

Шериф и два стражника принялись перебирать вещи убитых. На осмотр ушло не более двадцати минут, но кроме нескольких десятков монет ничего ценного или необычного обнаружено не было.

Буллит махнул стражникам, указывая на вещи.

— Заберите это барахло, посмотрим его внимательней при солнечном свете, — и тяжело сел в кресло, — при их работе вполне возможно сойти с ума. Похоже, этот бугай накинулся на них с ножом и прежде чем умер, успел прикончить обоих. У сумасшедших вполне возможна и неимоверная сила, и неимоверная выносливость.

— Похоже, — согласился Джон.

— Хорошо, Бергер, я пошел. Тела мои ребята сейчас погрузят на телегу, и до вечера мы их похороним. Неприятно, конечно, но что поделаешь. Ты тут ничего не мог сделать.

Шериф встал и направился на выход. Стражники схватили тело одного из погибших и направились следом.

Отец положил руку на плечо Ричарда, заботливо заглянув в лицо.

— Ты как, сынок?

— Спасибо папа, все нормально. Я просто немного растерялся, когда увидел такое, — Ричард махнул, указывая на комнату, залитую кровью.

— Ничего, сынок, меня тоже стошнило, когда я первый раз увидел убитых.

— Убитых?

— Да, ты практически не застал войну, а у меня она пришлась на юность и зрелый возраст, — лицо отца посуровело, он задумался на минутку, но потом встряхнул головой, прогоняя воспоминания, — идем Ричард, нужно немного отдохнуть, утром нам предстоит много работы, необходимо навести порядок в этой комнате и коридоре.

 

4

Утром Ричарду казалось, что случившееся ночью было только сном, нелепым страшным сном. Однако, выйдя в большой зал трактира, он понял, что убийства произошли на самом деле. В зале стояло несколько деревянных ведер, заполненный грязной водой красного цвета, по лестницам подоткнув юбки, бегали с мокрыми тряпками девушки-служанки, подтирая пол. В другое время Ричард непременно полюбовался обнаженными ногами девчонок, но сегодня у него не было настроения. На площадке второго этажа появился отец. Увидев Ричарда, он махнул, подзывая его.

— Сын, девчонки помыли в коридоре и комнате, но кровь впиталась в древесину. Я принес песка, нужно выскоблить доски пола до бела. Ты парень сильный, поэтому я рассчитываю на твою помощь.

— Хорошо, отец, — покорно кивнул Ричард и поплелся на второй этаж.

Через широко открытое окно в комнату задувал теплый летний ветерок. Ричард сел на колени и взял тряпку. Вода с шумом потекла с тряпки в ведро. Зачерпнув горсть белого речного песка, Ричард посыпал им пол и с силой принялся драить огромное коричневое пятно высохшей крови. Работалось тяжело. Уже через десять минут парень скинул рубаху. Пот струился по лбу и спине, но Ричард, стиснув зубы, упорно продолжал скоблить.

Солнце медленно перемещалось по небу, и заглянула в окно комнаты, где работал юноша. Почувствовав на плечах обжигающие солнечные прикосновения, парень остановился, переведя дух. За три часа работы ему удалось отчистить половину. Он с удовлетворением поглядел на белеющие доски. Положил тряпку и вытер пот с лица. Можно передохнуть. Ричард сел на стул стоявший у стены и вытянул ноги. После хорошей работы и отдохнуть приятно. В задумчивости парень разглядывал комнату. Здесь закончилась жизнь трех здоровых и сильных людей. Еще вчера днем они сидели в этой комнате полные сил и энергии, а сейчас их безжизненные тела лежат в подвале шерифа.

В солнечном луче, упавшем под кровать, что-то блеснуло. Ричард пригляделся. Действительно, под кроватью что-то ярко сверкало. Заинтересованный парень опустился на колени и вытянул блестяшку. На руке лежало небольшое серебряное кольцо сделанное в виде змеи, кусающей свой хвост. Ричард внимательно разглядывал его. Тонкая работа. Аккуратно вырезанные чешуйки на теле змеи поблескивали в солнечном свете. Диаметр небольшой. Ричарду оно налезет разве что на мизинец. Парень покрутил кольцо в руках. У него не было украшений. Он с детства считал, что кольца и другие побрякушки не к лицу настоящему мужчине. Но это кольцо приковало взгляд. Ричард еще несколько раз провернул безделушку в руках, а потом надел на палец. Полюбовался поблескивающей змейкой. Оригинально и красиво. Можно даже сказать, что оно ему идет. Ладно, оставлю пока себе. У наших девчонок-служанок такого точно не было. Видимо потерял кто-то из гостей. Скорее всего — погибшие. Еще раз полюбовавшись на кольцо Ричард снял его и аккуратно спрятал в кармане брюк. Затем взял тряпку и продолжил чистить пол.

В хлопотах по гостинице пробежала пара недель. Приближалась осень. Дни стали короче, а ночи холоднее. После ночных посиделок Ричард с удовольствием залазил под теплое одеяло. На город набегали волны ночного тумана из окружающих лесов и утром с крыши трактира стекали тонкие струйки воды, исходя паром в лучах восходящего солнца.

В одно такое утро отец вызвал Ричарда к себе. Заходя к отцу, Ричард и не предполагал, для чего его позвали.

Отец сидел за столом возле окна, перебирая бумаги.

— Доброе утро, — поздоровался Ричард, присаживаясь возле стола.

— Привет сынок, — ласково кивнул отец.

Он переложил несколько листов и вытащил из-под них запечатанный конверт.

— Держи сынок, завтра в дорогу.

— В дорогу? — Ричард удивленно взял конверт, но тут же все понял, увидев на сургучной печати знак мистера Смитсона.

— Да, в дорогу. Я уже все приготовил к твоему путешествию. С тобой поедут пятеро слуг и Джон.

— Джон? — Ричард никак не мог прийти в себя от первой новости, как тут же вторая.

— Ага, — отец усмехнулся, — вы с ним хорошо ладите, и я думаю, что он поможет тебе как в дороге, так и в торгах. Парень он надежный, наблюдательный и рассудительный. Ты не против?

Ричард отрицательно покачал головой. Он не против. С Джоном ехать было гораздо веселее, да и не так страшно.

— Кроме того, я нанял двух стражников из Конвойной гильдии. Хотя путешествовать уже и не опасно, но предосторожность не повредит. Главным назначаешься ты. Джон будет твоим помощником и советчиком.

— Хорошо отец, — радостно кивнул Ричард. Он главный. Охрана и пятеро слуг. Плюс Джон. Похоже, путешествие обещало быть приятным.

Ну вот и отлично, — встал отец, — беги, собирай вещи и прощайся с подругами и приятелями. Увидишь ты их не раньше Нового года.

Ричард встал, сунув письмо во внутренний карман камзола.

— Хорошо отец.

— Иди, сынок, — ласково потрепал его по голове отец.

Выйдя в коридор, Ричард пулей слетел по ступенькам в зал. Он едет в путешествие. Увидит древнюю столицу Империи, побывает в новых местах. Радостное волнение переполняло юношу. Зайдя в комнату, ему пришлось посидеть несколько минут, что бы прийти в себя, прежде чем приступить к сбору вещей.

Открыв шкаф, он принялся вытаскивать камзолы, штаны, теплые жилеты и плащи, раскладывая их на постели. За эти занятием его и застала мать, вошедшая в комнату вместе с Элли.

— Собираешься? — спросила мама, присев на краешек кровати.

— Да мама, — Ричард сел возле нее, — вот не могу решить, что мне выбрать.

— Давай мы тебе поможем.

Мама быстренько перебрала вещи Ричарда, отложив в сторону несколько теплых жилеток, два плотных дорожных плаща и пяток панталон. Затем она ловко вытянула два камзола черного и коричневого цвета. Немного подумала и добавила третий, из темно-серой шерсти. К отложенным вещам прибавился бараний полушубок и медвежья шуба, купленная в прошлом году на ярмарке.

Мама помогла Ричарду уложить отобранные вещи. Получился довольно объемный и увесистый тючок.

— Ничего, сынок, положишь в телегу, — успокоила мама, — лошадям все равно везти тяжелые бочонки, так что пару лишних килограмм дела не меняют.

Женщина встала и обняла сына.

— Вот и мой малыш вырос. Я так хотела, что бы ты всегда был рядом со мной, но пришло время. Ты стал взрослым мужчиной. Материнская забота и опека нужна ребенку, но мешает возмужавшему юноше. Если не отпустить ребенка вовремя, то из него вырастет никчемный взрослый, держащийся за материнскую юбку до старости и рассчитывающий на постоянную помощь родителей. Я не хочу тебе такой доли.

Мама разжала объятия, потрепала Ричарда по голове и, кивнув Элли, вышла из комнаты. Сестричка кинулась к нему, чмокнула в щеку и вылетела за матерью, оставив юношу в растрепанных чувствах.

В сборах в поездку пролетело три дня, заполненных суматошной беготней, ремонтом и смазкой телег, погрузкой бочонков, закупкой овса для лошадей и в переговорах с Караванной гильдией. Но вот и наступил день отъезда. Ричард всю ночь вертелся в кровати, пытаясь заснуть. Но так и не смог сомкнуть глаз. Когда хмурый рассвет заглянул в окно, Ричард лежал на спине, глядя в потолок. За дверью протопали тяжелые шаги отца. Дверь скрипнула.

— Вставай сынок, пора ехать.

Ричард подскочил и принялся натягивать одежду. В зале гостиницы собрались все отъезжающие, за исключением охраны, которая должна была подъехать к моменту выезда. За большим столом сидели здоровые парни-возницы из конюшни, жадно уплетающие горячую яичницу со скворчащим салом. На краю стола неторопливо пил чай Джон, рассеяно поглядывая по сторонам. Мама и Элли стояли в углу, накинув теплые платки. Отец похаживал по залу, похлопывая по отвороту сапога рукоятью кнута.

— Садись, сынок, что будешь, — подбежала к Ричарду мама.

— Спасибо, мам, ничего не надо, что-то аппетита нет, — отмахнулся юноша.

— Сынок, так нельзя. В следующий раз ты поешь только в обед, на привале. И то там не будет такой пищи как дома. Тебе надо хорошо покушать.

— Мама, но у меня совсем нет аппетита.

— Попей хоть горячего чая, — не отставала мама.

— Хорошо, — нехотя согласился Ричард. У него сводило желудок от одной мысли о том, что он сейчас уедет и не увидит дом месяца три или четыре. Взяв кружку с горячим напитком, он пригубил его. По жилам разлилось тепло, и желудок немного отпустило, но есть все равно не хотелось. Ричард взглянул на Джона. Тот невозмутимо продолжал отхлебывать из кружки, закусывая бутербродом с холодной ветчиной. Вот уж кто спокойный. Хотелось бы мне быть таким же. Ведь он младше меня на пару лет, а такое спокойствие. Джон, видимо, почувствовал взгляд юноши, посмотрел на него и, улыбнувшись, незаметно подмигнул.

— Ладно, пора в путь, — хлопнул себя по сапогу отец.

Возницы зашумели и, встав из-за стола, стали выходить на улицу. Отец ласково похлопал по плечу Джона, подошел и обнял Ричарда.

— Удачной дороги, сынок. Будь осторожнее и веди себя прилично.

— Хорошо, — кивнул парень.

— Ну и молодец, я рассчитываю на тебя, — сжал объятия отец, отстранился и поглядел на сына. — Письмо взял?

— Да папа.

— Все помнишь. Ладно, идем.

Ричард вышел на улицу. Небо затягивали низкие хмурые тучи. Дул легкий, прохладный ветерок. Во дворе стояли восемь телег. Семь из них, на которых лежали большие винные бочки, запряжены четверками лошадей. Одна, предназначенная для перевозки вещей и продуктов, запряжена парой лошадей. Джон вскарабкался на козлы этой телеги и поманил Ричарда, сесть рядом. Тот обнял на прощание отца, потом мать. Элли повисла у него на шее. По ее лицу текли слезы.

— Ну что ты, сестричка, не плачь, — пробормотал Ричард, сам с трудом сдерживая слезы, — я скоро вернусь.

Он обнял сестру и, отпустив ее, запрыгнул рядом с Джоном. Тот хлопнул вожжами и телега, поскрипывая колесами, выкатилась на улицу. Поездка началась.

 

5

С момента отъезда прошло пять дней. Ричард втянулся в путешествие. Он улыбался, вспоминая свои переживания при отъезде. На самом деле поездка оказалась довольно интересной. Он был главным в караване. Только теперь Ричард почувствовал, что он действительно взрослый. Глядя на парней исполнявших его приказы, на двух матерых воинов, охранявших караван и совещавшихся с ним на привалах о дальнейшем продвижении, он почувствовал, что судьба каравана в его руках. Он решал, где и когда сделать привал. Когда отправляться в путь по утрам, что есть на завтрак, ужин и обед и кто будет готовить. Власть. Пусть и небольшая, но власть. Ну и ответственность. Ответственность за этих людей, за лошадей, за телеги и за трактир, ожидавший вино. Ответственность за семейный бизнес. Так думал юноша, сидя рядом с Джоном на козлах телеги. Лошади неторопливо переставляли ноги, таща телегу. Дорога пролегала между небольших холмов покрытых сосновым лесом. Пахло хвоей. В кронах деревьев шумел ветерок, и весело перекликались птицы. Ночью прошел небольшой дождь, и утро было прохладным, но Ричард, закутавшись в теплую накидку, не ощущал холода. Он ощущал счастье. Так бы и ехать вперед и вперед в неведомые дальние края.

Размышления парня прервал Джон.

— Вот и граница земель Мангазеи, — махнул он, указывая на небольшой рубленный из дерева форт, примостившийся на холме возле дороги. На башне поблескивал наконечник копья стражника. Легкий дымок поднимается из трубы на крыше центрального здания. Из распахнутых деревянных ворот вышло несколько воинов с алебардами в руках. В центре этой группы стоял бородатый мужчина со шпагой на поясе.

— Таможня, — ответил Джон на вопросительный взгляд Ричарда.

Караван подъехал к воротам и остановился.

— Здравствуйте, уважаемые, — произнес мужчина со шпагой, — Приветствую вас на границе славной Мангазеи златокипящей. Разрешите узнать, что везете.

— Здравствуйте, — ответил Ричард, спрыгнув с телеги, — Мы мирные граждане нашего славного города. Это караван трактира «Белая башня». Мы едем в Ламар за вином.

— Понятно, — погладил бороду таможенник, — тогда по правилам установленным нашим князем, вам надлежит уплатить пошлину в размере десяти серебряных монет за каждую телегу. В сумме это составит восемьдесят монет. Плюс двадцать монет дорожная пошлина. Всего одна золотая.

Ричард развязал кошель и передал таможеннику монету. Тот внимательно разглядел ее и сунул за пояс.

— Счастливого пути и удачной торговли.

Ричард запрыгнул на телегу, и караван двинулся дальше.

Медленно текло время. После встречи с таможенниками прошло два дня. Обоз остановился на дневной привал возле небольшого озерца, разлившегося на поляне. Вокруг расстилался огромный смешанный лес. Дубы, вязы, клены тянули к небу свои огромные ветви украшенные желтой и красной листвой. Утром был туман и сейчас, когда солнце пробилось лучами через белое покрывало, с деревьев падали крупные капли росы. Возницы распрягли лошадей и пустили их пастись. Билли колдовал возле костра, разжигая мокрые дрова, собранные в лесу. Джон рассеяно бродит вдоль берега озера, поглядывая то в небо, то на воду. Ричард оглядывает телеги, проверяя оси и колеса. Не хватало еще остановиться где-нибудь на дороге из-за вовремя не смазанной оси.

По дороге из леса вылетел всадник на черной лошади. Заметив караван, он галопом направился к нему. Стражники встали и положили руки на рукояти шпаг.

— Генрих, — удивленно воскликнул Ричард, разглядев всадника.

Это был один из приказчиков отца, занимающийся поддержанием гостиницы в исправном состоянии. Он следил за крышей и стенами, закупал необходимые материалы и проводил ремонты. Увидеть его в лесу, так далеко от трактира было большой неожиданностью.

Мужчина спрыгнул с уставшей лошади.

— Ричард, у меня послание от твоего отца.

— Слушаю, — удивился юноша. Вроде все наставления он получил. Что случилось?

— Два дня назад в гостиницу нагрянула группа наемников, около двадцати человек. Они искали троих копателей гробниц. Когда узнали, что они умерли, то потребовали их вещи. Им нужно серебряное кольцо в виде змеи.

Ричард посмотрел на палец, на котором одета серебряная змейка.

— Это?

— Да. Они заплатили Буллиту, и тот отдал им вещи, но кольца не было. Тогда они стали расспрашивать слуг. И кто-то сказал, что ты носишь такое кольцо. Их предводитель очень сильно рассердился. Ударил твоего отца. И эта банда ушла. Но поваренок слышал, как уже на улице главарь приказал им найти тебя любыми способами и убить. Тот, кто надел это кольцо обязательно должен умереть. Они знают, что отправился с караваном по этой дороге. Я гнал коня четыре дня. Эти убийцы вот-вот приедут сюда. Беги.

Ричард замер, растерянно глядя на Генриха. Убийцы. Убийцы охотятся за ним. Что делать?

На его плечо легла рука Джона.

— Ричард, тебе надо немедленно уходить. Я пойду с тобой, а то ты один пропадешь.

— А как же вино?

— За вином съездит Генрих. Отдай ему письмо и деньги. Нам нужно очень быстро уходить.

Ричард вытянул конверт из внутреннего кармана камзола и дрожащей рукой протянул мужчине. Потом отстегнул тяжелый кошель от пояса и тоже передал его.

— Быстрее, — теребил его Джон.

Ричард схватил тюк с одеждой, заботливо собранный мамой и взвалил его на плечо. Джон уложил в свой заплечный мешок несколько вещей из телеги и затянул узел.

— Идем, — потянул он Ричарда за руку.

Все члены каравана молча смотрели, как пара юношей быстрыми шагами удаляется в сторону леса. Уже зайдя в мокрые кусты, растущие на краю леса, Ричард оглянулся на свой обоз, сгруппировавшийся у озера и замер. По дороге из леса на поляну выезжала группа верховых.

— Быстрее, — потянул его Джон, тоже заметивший всадников, — это по нашу душу.

Юноши, пригнувшись, кинулись в лес. Ричард бежал, не разбирая дороги, все глубже и глубже в чащу. Остановился он только тогда, когда не стало чем дышать и перед глазами закружили красные круги. Он уперся спиной о древесный ствол и сел тяжело дыша. Рядом примостился Джон.

— Теперь я думаю, они нас быстро не найдут, верхом по лесу не поездишь, — переводя дыхание, проговорил он. — Успели в самый последний момент.

Ричард провел рукой по лицу, вытирая липкий пот. Действительно, еще пару минут и их бы застигли на полпути к лесу. Ноги дрожали, в боку кололо. Ричард считал себя смелым и крепким парнем. А тут, при одной мысли, что за ним охотиться отряд убийц, его начинало тошнить. Что же делать?

— В лесу мы не сможем отсидеться, — словно угадав его мысли, сказал Джон. — Уже осень, а скоро настанет зима. Мы просто погибнем. Возвращаться в Мангазею нельзя. Они наверняка следят за городскими воротами, да и за гостиницей. Выходить на дорогу тоже рановато. Там мы их наверняка встретим. На месте их главаря я бы направил по дороге патрули. Так что пока придется передвигаться по лесу. Вот только куда? Нам надо найти место, где мы сможем укрыться и перезимовать.

Что же делать? Ричард не знал. Он пришел просто в отчаяние.

— Ладно, — протянул ему руку Джон, — вставай, пока надо идти, а там подумаем куда. Чем дальше мы уйдем от обоза, тем лучше.

Юноши встали и, поправив мешки, двинулись в путь.

Они долго шли по прозрачному сосновому лесу. Под ногами чавкал промокший мох. Кое-где попадались шляпки грибов. Ричард не обращал на них никакого внимания. А Джон собирал все грибы, встречавшиеся у него на пути.

— Джон, зачем тебе грибы? Из-за них мы медленнее идем. Мне приходиться ждать тебя. Бросай это дело, — не выдержал, наконец, Ричард.

— Бросай? — Джон удивленно посмотрел на юношу. — А мне вот интересно, чем ты собираешься ужинать сегодня вечером? Или ты захватил еды, когда уходил от обоза?

«Еда!!!», пронзила мысль Ричарда. Действительно, у них же нет ни крошки еды.

— Извини, Джон, я не подумал про еду, — Ричард присел и принялся помогать Джону срезать грибы. — Я не знаю, что бы я делал, если бы ты не пошел со мной.

— Наверное умер бы от голода в лесу, — улыбнулся Джон. — Ничего страшного, я же с тобой. Просто постарайся немного думать наперёд. Планировать будущее, так сказать.

Джон закинул последний гриб в мешок и юноши отправились дальше.

Солнечный диск стал клониться к закату. Сосновый лес закончился вскоре после полудня и вот уже несколько часов юноши двигались через густой смешанный лес. Вдали показался просвет, и путники оказались на небольшой поляне, густо поросшей травой.

— Все. Ночевать будем здесь, — сбросил со спины мешок Джон.

— Почему здесь? — вяло поинтересовался Ричард, вытирая пот, градом котившийся по лицу.

— Ну, во-первых, открытое место, мало шансов поджечь деревья. Во-вторых, скоро потемнеет, а нам еще надо собрать дров на костер, ну и, в-третьих, я, честно говоря, устал.

— Здесь, так здесь, — скинул Ричард свой мешок, и устало опустился на землю.

— Ну-ка, вставай, — подергал его Джон. — Не сиди на сырой земле, застудишься. Что я тогда буду с больным делать.

Ричард нехотя встал. Все тело ломило. Несмотря на свой юный возраст, ему было не привыкать к физической работе. Но так сильно он еще никогда не уставал.

— Я за дровами, — вытащил Джон из мешка короткий топорик, — а ты тем временем возьми нож и срежь побольше травы. Вот с этого края. Тут мы разожжем костер. Мне бы не хотелось, что бы трава загорелась. А срезанную траву постелем на землю. Сверху прикроем одеждой, вот и будут лежанки.

Ричард вытянул нож и принялся обрезать траву, складывая ее кучу. У него уже набралась довольная большая куча, когда из леса появился Джон, несущий в руках нарубленные ветки.

— Отлично, — он бросил ветки у травяной кучи. — Я сейчас сложу нам кровати, а ты сходи к краю поляны, я туда натаскал веток. Принеси их сюда.

На краю леса действительно лежала гора нарубленных веток. Что бы перенести их Ричарду понадобилось несколько ходок. И вот Джон выбил из кремня сноп искр и дым от загоревшегося хвороста поднялся к небу. Ричард устало опустился на импровизированную кровать. В лесу стремительно темнело. Солнце еще освещало небо, но из густых зарослей потоком набегала тьма. От костра потянуло ароматом еды. Это неугомонный Джон уже нанизал на прут несколько грибов и обжаривал их в пламени.

— Держи, — протянул он Ричарду горячие грибы, а сам принялся нанизывать на ветку новые.

После еды юноши расположились на подстилках возле костра и принялись наслаждаться теплом огня.

— Так куда ты планируешь идти дальше? — посмотрел на Ричарда Джон, — нам надо где-то найти место, что бы перезимовать. Иначе мы погибнем. Есть идеи?

Я даже не знаю, — развел руками Ричард. — Домой идти нельзя, с обозом тоже. Честно говоря, я в полной растерянности.

— Понятно. — Джон откинулся на постели и принялся смотреть в небо, усеянное мириадами звезд. — У меня есть одна идея. Вот только не знаю, подойдет ли она тебе.

— Какая? — приподнялся Ричард. — Говори, у меня вообще идей нет.

— Тут недалеко, примерно днях в трех пути, должна жить моя двоюродная бабушка по отцовской линии. Я бывал у нее раз или два в детстве. Вообще-то наша родня с ней не очень сильно хотела знаться. Говорили, что она ведьма. Когда меня напугала собака, и я стал заикаться мы приезжали к ней. Так вот старушка отшептала меня и заикание прошло. А второй раз я был у нее вместе с отцом. Он о чем-то советовался с ней незадолго перед началом войны. Что она сказала, не знаю, но он был очень недоволен. Мы уехали, а через два года всю мою семью перебили солдаты герцога Генского.

— Она хоть жива ещё?

— Не знаю, но даже если она умерла, то осталась ее хижина. Возможно в ней можно будет перезимовать.

Ричард лег на спину, глядя в звездное небо. Похоже, действительно единственный выход.

— Хорошо, Джон. Тогда завтра и направимся к твоей бабушке. Другого варианта я не вижу.

Юноши укрылись плащами и заснули. За день пришлось много пройти, и усталость брала свое. Ночью Ричард пару раз просыпался от холода и подбрасывал дрова в догорающий костер.

Проснулись они на рассвете. В костре лениво потрескивали ветки. Солнце едва осветило небо, но в слабом свете была видна трава на поляне обильно усыпанная белым инеем. Ричард откинул плащ, вздрагивая от утреннего мороза. Джон деловито раскладывал остатки вчерашнего ужина на расстеленной накидке.

— Долго тянуть не будем, чем раньше выйдем, тем больше пройдем за день. Нам надо спешить.

— Почему? — удивленно приподнял бровь Ричард, — ты думаешь, они могут найти нас в лесу?

— Это навряд ли. Просто я опасаюсь холодов. Еще пара таких ночей и я боюсь, что мы простудимся. А если кто-то из нас заболеет, то из леса он точно не выйдет. Просто сил не хватит.

Юноши на скорую руку позавтракали, сложили вещи в заплечные мешки и быстрым шагом удалились в лес, предварительно затоптав едва тлеющий костер.

 

6

Присутствие жилья юноши почувствовали только на исходе третьего дня своих странствий по лесу. По словам Джона, его бабушка жила где-то в этих местах. Чтобы найти ее дом, нужно было выйти на дорогу идущую из Каринтии, но острый запах дыма, защекотавший ноздри, вывел лучше любой тропы.

— Выходит, жива старушка, — остановился Джон, шевеля длинным носом.

— С чего ты взял, что это она? — недоверчиво пробурчал Ричард, потирая затекшие от лямок плечи.

— А ты бы поселился в бывшем доме ведьмы? — усмехнулся Джон.

— Вряд ли, — признался юноша.

— То-то.

Солнце перевалило середину неба и стало опускаться к горизонту. Длинные тени легли на землю, из кустов отчетливо потянуло сыростью и холодом. Приближалась ночь. В последнюю ночевку Ричард чертовски замерз, и перспектива поспать в теплом доме перевешивала его страх.

— Идем быстрее, — поторопил он спутника.

Избушка примостилась в центре небольшой поляны, окруженной сосновым лесом. Маленький бревенчатый домик, поросший мхом от земли до крыши. Из небольшой трубы тонкой струйкой поднимается дым.

Джон первым подошел к низкой двери и постучал.

— Бабушка, можно войти?

За дверью что-то зашуршало, она со скрипом отворилась и на пороге появилась невысокая смуглая старушка с блестящими пуговками внимательных глаз. Она разглядывала гостей, буравя их острым взглядом. Потом, пожевав сморщенным ртом, произнесла неожиданно чистым и сильным голосом:

— Ну, заходи Джон, раз пришел, и брата заводи.

Юноши удивленно переглянулись. Ричард впервые за всю свою жизнь заметил удивление на лице двоюродного брата. Пригнувшись, ребята проскользнули в дом.

В центре комнаты стол, заваленный книгами, на стенах висят пучки разнообразных сушеных трав. В углу побулькивает на небольшом огне медный котел, из которого торчит ручка деревянного черпака. У стены огромная печь, застеленная сверху цветной простыней и ватным одеялом. Очутившись рядом с ней, Ричард почувствовал приятное тепло идущее от побеленной стенки. Старушка ловко проскользнула к небольшому окошку и уселась на скрипнувшую деревянную скамью.

— Садитесь, — махнула она рукой возле себя. — С чем пришли? — глаза бабки продолжали буравить ребят.

— Нам нужна твоя помощь, бабушка, — робко произнес Джон.

— Что, опять собака испугала? — звонко рассмеялась бабка, показав рот полный ровных и белоснежных зубов.

«Зубы в таком возрасте?», — промелькнуло в голове у растерянного Ричарда.

Старушка отсмеялась и, поправив длинную цветастую юбку, поглядела на юношу.

— Вижу, внучок, что на этот раз проблемы у тебя. Что случилось?

— Я не знаю, — с трудом выдавил парень, — меня хотят убить. А я даже не знаю, кто и за что.

Бабка выпрямилась и задумчиво потерла подбородок.

— А ты что скажешь? — перевела она взгляд на Джона, — ты в нашем роду самый толковый уродился. Был бы ты на месте отца, тогда, двенадцать лет назад, глядишь, жива бы семья была. А то, как совета спросить, так на это ума хватило, а как его принять, так до этого он не дорос.

Джон судорожно глотнул.

— Отец интересовался предстоящей войной?

— Нет, он будущим интересовался. Я его предупредила, что бы все продавал и уезжал, потому, как беда большая будет. Да жаль ему, было, добра то. Я это по глазам его прочла. Вот за него то жизнями и заплатил. Никакое добро жизни не стоит, но разве поймет это тот, кто богатство на первое место ставит. Ему без него и жизни нет.

Джон закрыл глаза дрожащей рукой. Видимо нахлынули воспоминания о дне, когда к ним ворвались солдаты герцога.

— Горю твоему уже не помочь, придется тебе жить с ним — погладила его бабка по всклоченной шевелюре, — только время способно лечить такие раны. Да разговор сейчас не о нем, а о брате твоем.

Джон убрал руки от лица и посмотрел на бабку твердым взглядом.

— Ты права бабушка, всему свое время, — перевел он взгляд на Ричарда, — за ним охотятся наемные убийцы. Похоже, что из гильдии Убийц. Ищут его и кольцо, которое он подобрал на месте убийства членов гильдии Расхитителей. А к тебе мы пришли в надежде переждать зиму и спокойно решить, что делать дальше. Да и на совет твой я рассчитывал, хотя, если честно, уже и не надеялся застать живой.

Бабка удовлетворенно кивнула.

— Четко, просто и понятно. Вот что значит голова на плечах.

Она протянула руку к Ричарду.

— Ну-ка внучок дай-ка колечко.

Парень пошарил во внутреннем кармане камзола и положил на ладонь старушке свернувшуюся серебристую змейку. Бабка встала и подошла к столу. Порывшись между книгами, она вытянула закопченную фарфоровую чашку, в которую и положила тихонько звякнувшее кольцо. Оглядев стены, она оторвала от нескольких пучков травы сухие стебли, которые, смяв в небольшой комок, также опустила в чашку. Из печки извлекла пузатый чайник, и тонкой струйкой наполнив чашку водой наполовину, низко склонилась над ней, принявшись что-то шептать. Ричард испуганно вздрогнул. Ему показалось, что в комнате внезапно потемнело, и в дальнем темном углу зашевелились мохнатые тени. Так прошло некоторое время. Потом бабка резко выпрямилась и уселась на лавку.

— Да, парень, вижу дела у тебя не совсем хорошие.

— Что такое? — испуганно пробормотал Ричард, искоса поглядывая в дальний угол.

Бабка с любопытством поглядела на него.

— Что внучек, никак, что в углу заметил? — прищурив глаза, поинтересовалась она.

— Почудилось что-то, — сглотнул подступивший к горлу ком парень.

— Почудилось, значит. Что ж интересно, — бабка продолжала внимательно глядеть на Ричарда, — значит так. За тобой действительно охотятся. И нужно им кольцо. Колечко то это не простое. Вижу я на нем много крови. Кстати, кроме убийц ищет его еще один человек, если можно так сказать.

Бабка задумчиво покачала головой.

— Хотя, скорее это уже не человек. Он тебе тоже опасен, хотя злобы я не вижу, просто опасное создание.

— Кто же это? — пробормотал окончательно растерявшийся Ричард.

— А вот этого тебе пока знать не надо. Тебе и с убийцами нервотрепки хватит, — хихикнула старушка, продолжая рассматривать парня с нескрываемым любопытством.

— Так что же нам делать? — вступил в разговор Джон.

— А надо вам идти внучки в столицу империи, в город Люксбург. Живет там один колдун, который может вам помочь. Зовут его мастер Гилберт. Преподает он в столичной академии, ну и колдовством тихонько занимается. Колдун он знаменитый, в своих кругах конечно, — встала старушка и принялась вытаскивать колечко из чашки, — поэтому особо не распространяйтесь, о том, что я вам про него сказала. Я так понимаю, что ни ему, ни вам интерес Инквизиции не нужен?

Бабка вытянула кольцо и протянула Ричарду, по-прежнему разглядывая парня с ехидным интересом. Ричард чувствовал, как от ее взгляда по спине бегут мурашки и противно сосет под ложечкой.

— Гилберт вам поможет. Такое кольцо ему будет очень интересно изучить. Ну а за это он избавит вас от внимания и убийц и их заказчика. Только хочу вас предупредить, до столицы идите с большой осторожностью. Кто знает, с чем теперь вам придется столкнуться.

И бабка противно захихикала, отвернувшись от Ричарда.

— Спасибо бабушка, вот только боюсь я до зимы мы в столицу не дойдем, а ночевать в лесу не очень приятно, — Джон задумчиво поглядывал на старуху, видимо прикидывая путь.

— А кто говорит про лес? — старушка повернулась и посмотрела на ребят, — конечно, иногда придется переночевать и в лесу, если до гостиницы к вечеру не успеете, все-таки пешком идете. Но можете спокойно ночевать и в городах, если денег хватит.

— А как же убийцы? Они нас возле городов и ждать будут, — покачал головой Джон, непонимающе глядя на бабку.

— Ну, если сильно светиться на людях не будете, то с ними я вам помогу. Сооружу парочку оберегов. Они помогут от вас взгляд отвести. Только предупреждаю, это не шапка невидимка, и если они на вас внимание обратят, то никакой оберег не поможет. Поэтому поосторожнее, в городе двигайтесь среди людей, а в дороге старайтесь идти поближе к лесу, что бы можно было спрятаться, если что.

Бабка принялась срывать со стен пучки сухих трав, какие-то — отбирая, а другие — отбрасывая и продолжая говорить

— Сегодня переночуете у меня, а завтра с утра в путь. Я дам вам пару кожухов, что бы ночью не померзли. А дальше все зависит от вас. Чем смогла, тем помогла. Вы уж не обижайтесь на старуху, уж больно колечко у вас не простое. Честно говоря, мне не очень хочется общаться с его хозяином. А он за ним придет. Поэтому, ребятушки, вам нужно идти.

— Хозяином? — Ричард удивленно поднял брови. — Хозяин кольца? Уж не тот ли это убитый расхититель?

— Нет, — хихикнула бабка, — тот не хозяин. А хозяина я думаю, вы все равно встретите, не успеете до Гилберта добраться. Но сильно не бойтесь. К вам я его злобы не почувствовала. Хотя осторожность все равно не помешает.

По спине у Ричарда заструился холодный пот. Что же делать? Убийцы, хозяин кольца.

— А может мне его просто выбросить? — поинтересовался он, стараясь унять дрожь.

— И не думай, — бабка строго посмотрела на него, — выброси эту мысль из головы. Если ты лишишься кольца, то ты умрешь. Тебя найдут убийцы, а их не интересует, что ты его выбросил. Им нужно оно и твоя жизнь. Не будет кольца, так хоть голова твоя будет, перед заказчиком отчитаться.

Старушка высыпала собранные травы на стол и принялась раскладывать их по кучкам.

— Вы раздевайтесь, складывайте вещи, я сейчас травки разложу и займусь вами. Наверняка проголодались?

— Уже как-то не очень, — подавленно пробормотал Ричард.

Старушка оторвалась от стола и подошла к парню.

— Не бойся внучек. Сейчас все от тебя зависит. Как ты себя поведешь, так и судьба твоя повернется. Но ты же теперь это знаешь. Кто предупрежден — тот вооружен. Поэтому гони страх от себя и хватай свою судьбу под уздцы. Ты хозяин своей доли сейчас. Такой шанс выпадает мало кому.

Ричард оттер пот со лба.

— Шанс-то, он шанс. Только страшно мне бабушка.

— Я тебя понимаю. Мне тоже было страшно, когда прабабка мне свой дар передала, — старушка ласково заглянула в глаза парню, — я то жила как все, а тут такое, что я даже представить не могла. Но ничего, живу. Ты тоже увидишь много страшного и неизвестного, вроде теней в углу, но помни — все зависит от тебя. Как ты себя поведешь, так и мир ответит тебе.

Бабка погладила его по щеке и направилась разбирать травы, оставив юношу сидеть в каком-то оцепенении.

 

7

Арчи Фицрой уверенно шагал по каменным плитам Эштона — дворца герцога Колвирского. Этот дворец, построенный во времена расцвета Люксбургской империи, потрясал воображение своими размерами. Да умели строить наши предки, подумал Арчи, поглядывая по сторонам. Высокий, стройный, он всегда носил скромную незаметную одежду. Его профессия требовала не выделяться в толпе. Вот и сейчас под скромным серым плащом надет простой коричневый камзол и панталоны. На ногах легкие кожаные башмаки. Внешне обычные они изготовлялись по особому индивидуальному заказу и стоили бешеных денег. Зато были необычайно легки, позволяли лазить по скалам и стенам, делая своего владельца практически неуловимым. Внешне Арчи тоже не выделялся. Обычное худощавое лицо. Светлы волосы. Бесцветные глаза. Такое лицо не запоминалось. И вот теперь он неторопливо шел по дворцу в сопровождении лакея в ярко- красной ливрее. Ему не хотелось выглядеть деревенщиной, впервые прибывшей в столицу. Хотя он и раньше бывал в имениях богачей, но дворец герцога превосходил все, что ему доводилось видеть. А повидал он не мало. Несмотря на свои тридцать четыре года Арчи являлся наиболее оплачиваемым наемником гильдии Убийц. И вот теперь он был вызван к лицу императорской крови. Робер де Женно, герцог Колвирский, приходился двоюродным братом императору Септиму, что и проявлялось в убранстве его резиденции. Ярко-красные ливреи лакеев с белыми вышитыми лилиями, огромные гобелены на стенах, также украшенные этим императорским цветком и даже накидки стражников с огромной лилией в центре, все подчеркивало, что хозяин этого дома ни какой-то там захудалый герцог, выбившийся на верхушку власти из грязных простолюдинов, а особа императорской крови.

Арчи усмехнулся про себя. Какой бы ты ни был крови, а твоя смерть ничем не будет отличаться от смерти крестьянина. С тех пор как Фицрой вступил в гильдию, ему пришлось убить немало людей всевозможного происхождения. И последние моменты их жизни ничем не отличались. «Перед лицом смерти все равны», — подумал Арчи. Ему нравилось убивать. Чувствовать, что судьба человека находиться в его руках и от него зависит, прервется жизнь бедолаги сегодня или он поживет еще денек. Именно поэтому он и вступил в гильдию и постоянно совершенствовал свое мастерство. Он никогда не считал, что его умение убивать — абсолютно и ежедневные тренировки стали частью его натуры. Даже в моменты ожидания жертвы, где-нибудь на лесной дороге, Фицрой прокручивал в голове финты, удары и увороты. Вот почему он был лучшим. И вот почему он улыбался, двигаясь по серым плитам дворца. Ведь даже жизнь этого герцога была в его руках, и он мог прервать ее прямо сейчас.

Возле огромных дубовых дверей, конечно же, украшенных резными лилиями он остановился. Несколько стражников вооруженных мечами и закованных в латы внимательно разглядывали его через узкие забрала шлемов. Сопровождавший Арчи лакей повернулся к нему.

— Подождите, господин, я доложу его светлости о вашем приходе.

Арчи молча кивнул. Ему не привыкать ждать. Это основное умение убийцы. Иногда приходилось сутками ожидать удачного момента для нападения, находясь где-нибудь на узком карнизе башни, обдуваемой всеми ветрами.

Лакей скрылся за дверью, а Арчи замер перед стражниками, невозмутимо их разглядывая. В открытом бою против воинов у него мало шансов, но вот если бы ему удалось напасть неожиданно, то тогда шансов было мало у них. И плевать, что их пятеро. Умерли бы все, причем очень быстро. Но сейчас это стража клиента, так что нападать нет смысла. А вот изучить, это другой вопрос. Никогда не знаешь, кого тебе закажут через год.

Дверь скрипнула, и на пороге появился давнишний провожатый.

— Его светлость ждет вас.

Арчи шагнул внутрь, провожаемый колючими взглядами стражи. Он чувствовал, что не нравится им. Эти сторожевые псы ощущали ауру опасности исходящую от него. Профессионалы.

Красная дорожка вела к центру огромного, освещенного факелами зала. В центре стоял резной дубовый трон, на котором сидел высокий стройный мужчина в черном камзоле. Пронзительные колючие глаза, бородка эспаньолка. Герцог. Возле него стоит полный коротышка в зеленом наряде. У этого взгляд хитрый. Тот еще лис.

Арчи поклонился.

— Ваша светлость.

— Рад тебя видеть, — привстал герцог, протянув руку для поцелуя.

Сверкнули богатые перстни на пальцах. Арчи прижал губы к узкой холодной руке. Сейчас рывок на себя и кинжал в живот, мелькнула мысль, и тело послушно напряглось. Привычка, профессиональная привычка. Даже сейчас, все мысли о работе.

— Мне отрекомендовали тебя, как лучшего специалиста в гильдии, — герцог откинулся на спинку трона.

— Вы льстите мне, ваша светлость, — скромно потупился Арчи.

— Нет, — скривил герцог тонкие как у змеи губы, — ты не император, что бы я тебе льстил.

— Тогда, я очень польщен вашей похвалой, — склонился Фицрой, скрывая кривую усмешку. Надутый индюк. Ты бы уже умер десять раз, и пикнуть бы не успел.

— У меня есть для вас очень важная работа. Плачу пятнадцать тысяч имперских динаров.

Арчи выпрямился и внимательно посмотрел на герцога. Пятнадцать тысяч? Большая сумма. За убийство герцога Ольменского ему заплатили десять. А работы там было очень много. Укрепленный замок, надежная охрана. Интересно, что же хотят, что бы он сделал за такую сумму?

— Мне нужна голова некоего Ричарда Джонстона. Он украл один очень ценный для меня предмет, а именно серебряное кольцо в виде свернувшейся змейки. Его голова и кольцо будут вам стоить пятнадцать тысяч динаров.

— Вам нужно и то и другое? — вопросительно поглядел Арчи на герцога. — Или устроит что-то одно?

— И то и другое. Если ты доставишь мне что-то одно, то наш контракт будет недействительным, и денег ты не получишь.

Убийца задумчиво поднял глаза к потолку. Сквозь окно, расположенное высоко в куполе на стену падал яркий солнечный луч, в котором весело кружились сверкающие пылинки. Пятнадцать тысяч за голову и кольцо какого-то Джонстона. Арчи не помнил такую фамилию в перечне влиятельных родов Империи. Значит не высшая знать. А если не высшая, то работа особого труда не составит. За что же такие деньги? Арчи чувствовал какой-то подвох.

Видимо уловив его сомнения, герцог наклонился к своему спутнику и что-то прошептал тому на ухо. Тот едва заметно кивнул и обратился к Арчи:

— Видите ли, проблема в том, что Джонстон почувствовал, что мы его ищем, и скрылся в Ликомской пуще вместе с нужным нам предметом. Мы активно ищем его в том районе уже пятый день, но безрезультатно. Леса там огромны и местами сильно заболочены, поэтому отыскать человека очень тяжело. Наши люди скрытно наблюдают за всеми поселками и городками в данном регионе. Кроме того, патрулируют дороги. Но следов беглецов отыскать не удалось. Поэтому мы и обратились к вам.

— Значит, у меня будет конкуренция со стороны ваших людей? — Арчи настороженно прищурился.

— Здоровая конкуренция еще никому не помешала, — рассмеялся герцог.

— Мистер Фицрой, — снова вступил в разговор толстяк, — наши люди будут держать с вами самую тесную связь, и если обнаружат Джонстона, то они возьмут его под наблюдение и сообщат вам. Мы не хотим снова упустить его из-за нерасторопности нашей челяди.

Арчи кивнул.

— Хорошо, я берусь за работу.

— Вот и отлично, — обрадовано хлопнул в ладоши герцог. — Мой лакей проводит вас к начальнику моей специальной стражи, которая и занимается поиском этого Джонстона. Тот расскажет вам о поисках подробнее и ответит на все ваши вопросы по этому делу. Мне, видите ли, некогда. Завтра у императора бал и я должен готовиться к нему. Да и вообще все эти розыски навевают на меня тоску. Меня интересует результат, а не подробности.

Герцог милостиво махнул рукой, отпуская Арчи. Тот поклонился и двинулся вслед за уже знакомым ему лакеем.

Когда за ушедшим убийцей закрылась дверь, герцог откинулся на резную спинку трона и его глаза злобно блеснули.

— Болван, — прошипел он, презрительно морщась, — думает, что он хозяин жизни и смерти. Мне достаточно одного жеста и его голова лежала бы у моих ног.

— Да, ваша светлость, — улыбнулся толстяк, поправляя галстук, — он уверен, что вы легкая жертва. Но думаю, что у него нет ни одного шанса.

Герцог встал и принялся расхаживать по залу, задумчиво потирая лоб. Длинная шпага била по ногам, и он элегантно придержал ее левой рукой.

— Ничего, он профессионал своего дела и сейчас мне такие нужны. А вот когда я заполучу кольцо и обрету древнюю мощь, тогда я стану императором. Тогда-то я и подумаю еще раз, нужны ли мне такие слуги.

Толстяк, почтительно склонился в поклоне.

— Вы очень хитры, ваша светлость. Насколько мне докладывают мои люди, все считают вас надутым и туповатым братом императора, неимоверно кичащимся своим происхождением.

Герцог злобно ухмыльнулся.

— Ничего. Зато я могу спокойно проворачивать свои планы. А потом…. Потом они очень удивятся. Ладно, хватит пустых разговоров. Какие последние новости о Джонстоне?

Толстяк досадливо махнул рукой.

— Особо никаких. Наши люди продолжают искать его. Караванщики ничего нам не сообщили, да и Руперт не решился на них нападать.

— Правильно, — удовлетворенно кивнул герцог, — нам лишний шум не к чему. Куча трупов вызовет ненужные вопросы.

— Так вот, — продолжил толстяк, поглядывая на хозяина, — на стоянке в ближайшем городке одному из людей Руперта удалось подпоить караванщика, и тот проболтался, что хозяин вместе с двоюродным братом ушел в лес на стоянке возле озера. Их предупредили, что мы ищем кольцо.

— Значит он не один? — остановился герцог.

— Получается, что так. Их двое. Этот Джонстон и его двоюродный брат. Перес предупредил всех, что теперь ищем двоих. Ведь кольцо может быть у любого из них.

— Разумно, — потер герцог подбородок, — мне нравится ход мыслей твоего человека. Не забудь напомнить мне о нем. Надо наградить его.

— Да, ваша светлость. Это один из моих лучших людей. Так вот, теперь мы наблюдаем за всеми городками и поселками в радиусе пятидесяти километров от озера, возле которого исчезла наша цель. Второй отряд непрерывно наблюдает за всеми въездами в Мангазею и трактиром отца Джонстона. Третий отряд патрулирует дороги в районе пропажи нашего беглеца. Через пару дней туда прибудут еще несколько десятков наших людей, и я думаю, что мы немного сместим поиски, сдвинув их в сторону столицы. В лесу уже холодно, приближается зима, и пересидеть там им не удастся. Единственная надежда пробраться в большой город и там укрыться. Поэтому, я думаю, нам стоит обратить внимание на дороги к столице.

— А почему ты думаешь, что они попытаются пробраться сюда? — приподняв бровь, спросил герцог.

— За небольшими поселениями мы наблюдаем и если они там появятся, то мы быстро их схватим. Некоторые местные уже получили от нас плату за наблюдение за чужаками. И им обещано еще больше, если они заметят наших беглецов. Так что в провинции им не укрыться. Я думаю, они это тоже понимают. Поэтому единственная надежда — это пробраться в Луксор. Тут народа много и они могут затеряться. Найти их в городе будет сложнее, чем в лесу. Нельзя позволить им проскочить в столицу.

Герцог уселся на трон и задумчиво затеребил толстую золотую цепь, висевшую на груди.

— Ты прав. Нельзя. Бери еще пару десятков человек у Дорна. Завтра пойдешь к Рочестеру, я прикажу, что бы он выделил тебе три тысячи динаров. Наймешь еще людей. Отдашь их под начало твоего Руперта. Этого Джонстона надо найти. Найти, во что бы то ни стало. Мне нужно кольцо и нужна его голова. Я не знаю, на что способен человек, так долго владеющий кольцом. Мне не нужны лишние проблемы и неприятности. Принеси мне кольцо и его голову.

Герцог махнул в сторону толстяка и тот, поклонившись, вышел, оставив своего господина в раздумьях.

 

8

Холодное осеннее солнце едва поднялось над горизонтом, когда Ричард и Джон вышли из дома ведьмы, приютившей их на ночь. В вещмешках лежали свернутые подаренные кожухи, подбитые волчьим мехом. На улице было довольно прохладно, и ребята надели плащи. Старуха проводила их до порога, обняла и сунула каждому в руку по завязанному хитрым узлом мешочку.

— Носите их под одеждой, и они отведут от вас взгляд ваших преследователей. Но помните — это не шапка невидимка. Если вы столкнетесь с ними лицо к лицу или сделаете что-то, что привлечет к вам общее внимание, то амулеты вам не помогут. Да и на пустынной дороге вы будете прекрасно видны. Поэтому двигайтесь осторожно и ведите себя тихо.

Бабка обняла их еще раз и закрыла скрипнувшую дверь. Юноши отправились в путь. Ближе к обеду небо заволокло серой мутью и начал моросить легкий дождь. Ребята двигались по лесу, переходя через неглубокие овраги и обходя поваленные деревья. Плащи намокли и висели на плечах словно тряпки. Ноги скользили по мокрой траве. Промучившись так некоторое время, путники совсем выбились из сил. Джон, тяжело дыша, скинул с плеч вещевой мешок, и устало сел на него.

— Все, Ричард, ты как хочешь, а у меня сил больше нет. Предлагаю найти место для ночевки.

Ричард вытер мокрый от дождя и пота лоб. У него тоже гудели ноги.

— Хорошо, — махнул он рукой, — ты тогда посиди, а я поищу местечко для ночлега.

— Ну нет, — проворчал Джон, вставая, — искать будем вместе, так охватим большую площадь.

Ребята разделились и принялись осматривать лес, стараясь найти место, где можно спрятаться от дождя. Лиственные деревья уже сбросили листья и стояли голые, с каплями воды на корявых ветвях. Джон, уже совсем отчаялся найти место посуше, как наткнулся на поляну, на краю которой стеной стояло несколько молодых елей, нависая своими роскошными лапами над участком, на котором могли разместиться несколько человек. Джон скинул мешок, оглянулся, запоминая место, и отправился искать Ричарда, негромко зовя его.

Нашел он брата, совсем расстроенным. Тому не удалось найти сухого места, и он стоял в полном расстройстве.

— Идем, я нашел хорошее место. Только давай по дороге наберем дровишек, надо развести костер.

— А толку? Они все равно все мокрые, мы их не зажжем.

— Давай собирай, увидишь, — загадочно ухмыльнулся Джон.

Дождь мелкой пылью продолжал сеять с неба, когда ребята вернулись к елям, неся в охапке хворост и нарубленные молодые деревца.

— Разведем огонь в стороне, — оглядел укрытие Джон. — Жалко, если мы подпортим елочки, укрывшие нас. Я думаю, разожжем вот там, на краю. А сами сядем здесь, немножко подальше. Тогда до нас и тепло дойдет, и капать не будет. Укроемся кожухами. Под ними будет тепло, а плащи растянем на палках и просушим возле огня. Мне бы не хотелось завтра шагать в мокром.

Юноши удобно устроились на подстилке из опавшей хвои.

— Ну и как ты разожжешь костер, — поинтересовался Ричард, поглядывая на Джона, складывающего костер на открытом воздухе.

— Сейчас увидишь, — ухмыльнулся тот.

Джон вытащил нож и настругал тонкие веточки мелкой стружкой, не отделяя ее от палочки. Таким образом, он сделал несколько своеобразных метелок. Далее Джон выбрал несколько поленьев, толщиной в руку и расколол их вдоль на несколько частей. Еще несколько бревнышек он также превратил в метелки, только большего размера, нарубив их топориком. Затем он выкопал небольшую ямку, в которую положил несколько горстей опавшей хвои подобранной под елями.

— А ну-ка, Ричард, прикрой меня плащом от дождя.

Юноша встал и накрыл Джона плащом, держа его на вытянутых руках. Парень вытянул из кармана трут и кремень и, выбив несколько искр, разжег небольшой язычок пламени на хвое лежащей в ямке. Сверху он домиком составил маленькие веточки-«метелки», которые вначале задымили, а потом вспыхнули веселыми огоньками. Из-за своего лохматого вида, они быстро подсохли даже на небольшом огне и теперь горели без особых проблем. Джон продолжал добавлять веточки, пока у него не получился небольшой костерок. Уже над ним парень соорудил домик из более толстых «метелок», на которые сверху уложил расколотые бревнышки. Языки пламени весело лизали высыхающие полешки, и вот костер вспыхнул ярким пламенем, озарив поляну.

— Ну вот и все, — улыбнулся Джон, глядя на ошарашенного Ричарда. — Сейчас, подкинем в него несколько бревнышек, а потом будем добавлять по мере прогорания. Теперь жара хватит, что бы высушить мокрые дрова.

Расположившись под мохнатыми еловыми ветвями, юноши с удовольствием наслаждались теплом, идущим от пылающего костра. Джон положил в костер толстое бревно, которое горело снизу, а сверху прикрывало раскаленные угли от дождя. В лесу стремительно темнело. День неумолимо клонился к концу. Дождь усилился, но густые и мохнатые ветви не пропускали воду. Порывшись в сумке, Джон выложил на расстеленное полотенце нехитрую снедь, положенную бабкой перед уходом. Несколько кусков копченого сала, пара буханок хлеба, пяток луковиц и штук пять куриных яиц, которые Джон закопал в золе костра. Ребята устало откинулись на мягкие подстилки из опавших игл, укрытых запасными плащами.

— Прямо как дома, — с удовольствием потянулся Ричард, поглощая хлеб с салом.

— И не говори, — согласился Джон.

Сквозь шум дождя до ребят донеслось какое-то шуршание идущее от дальнего края поляны. Юноши только успели испуганно привстать, как в освещенном костром круге появился невысокий дед. Одет в простую серую рубаху и черные широкие штаны. На ногах лапти с белыми онучами. Густая седая борода и пышные волосы. В свете костра блеснули живые черные глаза, разглядывающие ребят.

Первым опомнился Джон. Он вскочил и, подбежав к деду, потянул его за широкий рукав рубахи.

— Дедушка, не стой под дождем. Промокли весь, наверное? Прячьтесь под елку.

Старичок, не сопротивляясь, позволил подвести себя к костру.

— Садитесь здесь, — указал Джон на свое место, — я себе сейчас еще место устрою. Есть хотите?

Джон протянул деду свой хлеб с салом, который тот принял и не торопясь начал жевать. Парень тем временем сгреб в новую кучу опавшую хвою и ловко застелил ее своим уже почти высохшим плащом.

Старичок все также сидел на месте Джона и, поблескивая глазами, жевал угощение. Ричард удивленно разглядывал деда. Откуда он тут? Посреди леса, ночью, в одной рубахе. А волосы на голове почти сухие. Словно дед появился здесь прямо возле костра, и стоять под дождем ему пришлось только до момента, пока Джон не взял его за рукав.

Дед дожевал хлеб, обтер бороду, вытряхивая из нее упавшие крошки, и сказал:

— Спасибо, хлопчики, уважили старика.

— Да что вы дедушка, не за что, — махнул рукой Джон, разглядывая деда.

— Так, так, — покачал дед головой, оглядываясь вокруг. — И елочки уважили. Костер — то в стороне разожгли, а не под деревьями.

— Деревья, тоже живые. Да и нам укрытие от дождя дали. Так за что же их обижать? — пожал Джон плечами.

Дед уважительно посмотрел на парня.

— Ай да молодец, — улыбнулся он, — а ведь правильно. Живые. И боль чувствуют и обиду. Но и уважительное отношение понимают и чувствуют. Потому и от дождя защитят и зверю в обиду не дадут. Уважай лес, и он тебя уважать будет.

Джон улыбнулся в ответ.

— Ну не знаю, живы ли они настолько, что бы сознательно нам помогать. Но я считаю, что причинять боль любому живому существу не правильно. Особенно, когда нужды в этом большой нет. Самому-то когда больно, не очень приятно. Так зачем другим делать то, что самому не нравиться.

Дед продолжал одобрительно кивать головой, слушая Джона.

— Настолько, отрок, настолько. Они все видят и все понимают. А то, что видят они, знает и весь лес. А потом люди удивляются «почему я в лесу заблудился, лес то ведь знакомый». А то, что они перед этим лесу какую-нибудь гадость сделали, про то они не помнят.

Ричард поглядел на Джона. Глаза у парня загорелись, по щекам разлился румянец. Он весь наклонился в сторону к старичку, внимательно его слушая. Видно было, что разговор его необычно занимает.

— Очень интересно, дедушка. Вы знаете, а я никогда в таком ракурсе об этом не задумывался. Хотя я много раз слышал о том, как люди терялись в знакомом лесу. Обычно в таком случае говорят «леший водит». Раньше мне это казалось простым выражением, но за последнее время я пересмотрел множество своих взглядов на жизнь. Оказалось, что в мире не все так просто как кажется.

Дед громко рассмеялся.

— Ты меня хлопчик просто поражаешь. В наши времена встретить человека, который способен взглянуть на жизнь под другим углом довольно сложно. Понятно, что существуют так называемые маги и колдуны, есть ведьмы. Эти люди видят другую сторону жизни. Но сейчас их считают просто шарлатанами. Да они в большинстве своем такие и есть. Начитаются ерунды в книгах своих и начинают вытворять глупости всякие.

А вот когда простой человек начинает на мир по-другому смотреть. Это бывает редко. Ты хлопчик достигнешь многого, если не потеряешь своего любопытства и любознательности.

Джон покраснел. Было видно, что ему приятна похвала старика.

— Спасибо, дедушка. Да и как всем не интересоваться, ведь вокруг столько интересного. Когда ты видишь разные грани жизни, многое знаешь, то ты и многое понимаешь. А когда многое понимаешь, то и смотришь на жизнь по-другому и замечаешь еще больше нового и интересного. Жить ведь интересно, познавая и открывая для себя все больше и больше. И нет этому конца. Как змея, кусающая себя за хвост. Конец одного одновременно означает начало чего-то другого.

Дед вскочил и обнял Джона.

— Какой же ты молодец, хлопчик. Я рад, что встретил тебя. Мне намного легче будет жить, зная, что не перевелись люди интересующиеся жизнью просто так, а не ради денег или поисков славы.

Старичок оторвался от парня и резко повернулся к костру. Ребята проследили его взгляд и замерли. В свете пламени стояла высокая стройная девушка в черном, расшитом золотом платье. Смуглая бронзовая кожа, черные как смоль волосы, уложенные в сложную прическу. Тонкие правильные черты лица. Пронзительно красивые, черные, как безлунная ночь, глаза. На узкой осиной талии, поблескивал тонкий кинжал в золотых ножнах.

— Разрешите присоединиться к вашей приятной компании, — произнесла она красивым мелодичным голосом, блеснув белоснежными зубами в необычайно приятной улыбке. При этом на ее щечках образовались милые ямочки.

Джон глядел на это создание, словно спустившееся с небес и чувствовал, как забилось сердце, и кровь прилила к щекам. Он никогда не встречал такой девушки.

Старичок, протянул руку, указывая на место, где только что сидел сам.

— Присоединяйся, отроковица. Присоединяйся.

Девушка легкой походкой проскользнула под еловую сень и грациозно опустилась на подстилку. Она поправила платье и с улыбкой оглядела присутствующих. На поляне продолжал лить дождь. В костре потрескивали дрова. Ричард с открытым ртом сидел на своей подстилке, растерянно хлопая ресницами. Джон стоял красный как рак, не в силах оторвать от нее взгляд, а дедуля с любопытством поблескивал глазками. Молчание прервал странный старичок. Он подбадривающе похлопал Джона по плечу и обратился к девушке.

— Не ожидал встретить тебя тут, отроковица. Много времени проплыло с момента нашей последней встречи. Да и слышал я про тебя плохую весть.

— Твоя правда, дедушка. Очень много времени. Да и весть была правдива. Вот только ситуация изменилась. Ограбили мое жилище. Вот и пришлось мне выйти в мир, что бы отомстить грабителям и вернуть добро.

Дед скорбно покачал головой.

— Бедная ты, бедная. И там покоя не дают. Ясно. Ну а в моих владениях ты что делаешь? Неужто воры где-то здесь обитают?

Девушка задорно блеснула глазками и снова улыбнулась. На щеках опять появились ямочки. По спине Джона пробежали мурашки. Он готов был отдать любые сокровища, лишь бы видеть ее, видеть, как она улыбается, видеть эти ямочки и слышать голос.

— Нет, дедушка. Воров я уже наказала. Вот только вещь, которую у меня украли, я не смогла вернуть. Я ведь теперь не могу в этом мире долго быть. Думаю, ты это понимаешь. Помощь мне нужна. А вещь, украденная, у этих юношей находиться, вот только они не знают, что она краденная.

Дед облегченно вздохнул.

— Утешила ты меня, душа-девица. А то я уже испугался за ребят этих. Понравились они мне. Особенно вот этот долговязый, — махнул дед в сторону Джона.

Девушка улыбнулась и лукаво посмотрела на парня. В ее глазах блеснул неподдельный интерес. Джон тяжело сглотнул. Он был на седьмом небе от счастья. Она обратила на него внимание. И судя по ее взгляду, он ее заинтересовал.

— Любопытно, — медленно протянула девушка, — я ведь знаю тебя дедушка. Тебе понравиться тяжело. А тут, я гляжу, пришелся он тебе по душе не на шутку.

— Хороший хлопец, — рубанул воздух старичок, — не гнилой, как большинство людишек. Толк с него будет.

— А второй? — перевела взгляд девушка на Ричарда.

— Второй? — задумался дед, поблескивая глазами и глядя на притихшего Ричарда.

У парня по спине потек холодный пот, он переводил взгляд то на деда, то на Джона, то на девушку. Джон стоял, словно зачарованный, уставившись на неожиданную гостью. От него проку сейчас никакого. А Ричард буквально спинным мозгом чувствовал, что сейчас решается его судьба. Девчонка говорила про украденную вещь, которая находиться у него. Из вещей к данному определению подходило только кольцо в виде змейки. Воры умерли. Это, скорее всего, убитые постояльцы в гостинице. Значит, это она убила их!! Но как? Такая хрупкая и грациозная девушка и три здоровенных вооруженных мужика. Хотя, глядя в ее бездонные глаза, Ричард чувствовал, что смотрит в лицо смерти. Она могла сделать с ним все, что захочет. А он не сможет сопротивляться. Он чувствовал это. Неужели конец?

— Второй тоже парень неплохой. Хотя и особенного в нем нет ничего, но злобы я в нем не вижу. Обычный человек, — прервал молчание дед.

Ричард облегченно вздохнул.

— Значит, я смогу рассчитывать на их помощь? — наклонила голову на бок девушка, глядя на парней.

— А ты сама у них спроси, — рассмеялся дед, — чай не немые, подумают и скажут.

Девушка несколькими легкими движениями пригладила платье и задумчиво поглядела на пламя костра. Дождь шумел по высохшей траве. Над лесом расправила крылья ночь.

— Я умерла около трех тысяч лет назад, — начала девушка, глядя в огонь. — Мне тогда было около 18 лет. Я была верховной шаманкой народа буртасов. Мой народ кочевал по огромной степи и не было равных нам по силе и количеству. Наши мужчины были сильны и мужественны, женщины красивы и хозяйственны. Наши табуны коней поднимали пыль, затмевающую солнце. Наши отары овец уходили за горизонт. Но вокруг жило множество других племен и народов желающих получить наше богатство. Поэтому приходилось постоянно защищать свое имущество и жизнь. На счастье, в нашем роду имелся старинный дар, передаваемый из поколения в поколения. Дар волшебства. Говорили, что этот дар получила моя дальняя прабабка, за ночь проведенную с богом войны — Артаном. Уж не знаю, правда это или нет, но дар есть. Мне он достался от моей бабушки, великой шаманки Авре. Когда она умирала, она позвала к своему смертному ложу меня, и глядя в глаза сказала: «Бери». С тех пор этот талант перешел ко мне. Я действительно могу многое. И мое присутствие тут, явное доказательство этого, не так ли?

Ричард поглядел на Джона. Тот сидел возле лежака и внимательно глядел на девушку. Похоже, что, несмотря на его восхищение девушкой, к нему вернулось умение логично мыслить.

— А потом пришло моровое поветрие с юга. Говорили, что его наслал на наш народ могущественный колдун с юга. Начали умирать мужчины и женщины. По всей степи запылали погребальные костры. Я боролась со смертью как могла. И мне удалось остановить болезнь. Но взамен она потребовала мою жизнь. Я умерла вместо своего народа. Меня похоронили на том месте, где я встретилась с болезнью и принесла себя в жертву. Насыпали огромный курган. В нем положили мои любимые вещи. А совсем недавно мою могилу разрыли трое человек. Я почувствовала их, когда они начали рыть. Такое чувство, будто проснулась после долгого сна. Я была везде и одновременно нигде. Я видела копателей, но ничего не могла сделать. У меня не было физического тела. И я принялась накапливать магическую силу, что бы обрести форму. Но я немного не успела. Они добрались до могильной камеры и украли кольцо в виде серебряной змейки.

При этих словах девушка перевела взгляд на Ричарда, залившегося густым румянцем.

— По преданию, это кольцо передал моей знаменитой прабабушке бог войны, после той ночи. Оно содержит часть его силы и усиливает чары творимые шаманами. И именно это кольцо похитили воры. Они искали его. Больше из могилы ничего не взяли. Я должна вернуть его. Честь нашей семьи стоит на кону. Кроме того, это кольцо обладает огромной магической мощью, и мне бы не хотелось, что бы ей воспользовались в черных целях. Я нашла воров. Они остановились в большом доме, где жило много людей. И ночью я во время сна вселилась в одного из них, с самым слабым разумом и подчинила его. Затем взяла нож и накинулась на остальных. Они пытались его убить, но пока я управляла им, убить его было невозможно. За свою могилу я отомстила. Но кольцо забрать не смогла. Мне просто не хватит магической силы, что бы долго существовать в физической форме. А толку выронить кольцо где-нибудь в дороге, когда мое тело раствориться. Что бы потом не суметь его найти? Поэтому я старалась время от времени сконцентрироваться на кольце и постоянно следить за ним. Я видела, как этот парень нашел его. Как вы поехали в дорогу, а вот потом потеряла вас. Мне нужно было время набраться силы, что бы войти с вами в контакт. А вот что делать с вами дальше, я не знала. Рассказать о кольце? А если вы воспользуетесь им в злых целях? Убить? И что дальше? Ждать, пока опять кто-то найдет его? Но тут вы так удачно встретились с местным повелителем лесов.

Ричард и Джон поглядели на сидящего старичка.

— Так вот кто вы, — зачаровано протянул Джон. — Вы — леший. Я чувствовал это, но мне казалось, что это не может быть правдой. Хотя, когда вы появились на поляне, в ночном лесу, у меня мелькнула такая догадка.

— Я же говорил, что толковый парень, — рассмеялся старичок.

— Тогда я решила к вам подойти, — продолжила девушка. — Я ведь знаю, что хозяева лесов обладают редким даром. Мы видим внешность человека, а хозяева леса видят его душу. Если бы он сказал, что вы негодяи, то вы умерли бы прямо здесь. А так как вы хорошие люди, то я буду умолять вас о помощи.

Девушка посмотрела на ребят, и Джон увидел в ее черных глазах искреннюю мольбу.

— Умоляю вас, помогите мне, — по щеке шаманки покатилась прозрачная слезинка.

Парень подскочил и бросился перед ней на колени.

— Не плачьте, милая девушка, — осторожно взял он ее за руку, — мы поможем вам. Правда, Ричард, — оглянулся Джек на брата.

Ричард, встал и вытянул на открытой ладони серебряное кольцо.

— Конечно поможем, берите. Я не знал, что оно краденное. Мне оно просто понравилось.

Девушка подняла глаза на ребят.

— Спасибо, я вам очень признательна. Но я не могу взять кольцо. Мне хватит силы удержать свой облик еще на некоторое время, а потом я просто исчезну, и буду снова копить силу для следующего проявления. А кольцо просто упадет на землю в том месте, где я стояла. Мне бы не хотелось, что бы оно закатилось куда-нибудь в мышиную нору.

— Тогда чем мы вам сможем помочь? — взволновано спросил Джон.

Девушка посмотрела на стоящего перед ней на коленях юношу. Слабая улыбка появилась на ее губах.

— Сейчас мы об этом подумаем, — она подвинулась на подстилке, — садитесь юноша, не стойте на коленях, вам неудобно.

Джон, покраснел, посмотрел на ее ладонь у себя в руках, и покраснел еще больше. Он выпустил ее руку и осторожно присел на самый край подстилки. Девушка с улыбкой поглядела на него.

— Не бойтесь, садитесь удобнее. Я хоть и мертвая, но не нежить. Так что вас не укушу.

Джон поерзал, сделав вид, что устраивается поудобнее и поймал себя на мысли, что он не воспринимает ее как умершую. Она была здесь и сейчас. Живая. Его ладони до сих пор хранили легкое тепло ее руки. Дедушка сидел на подстилке, возле Ричарда. Поглядывал на ребят и девушку и согласно покачивал головой, что-то тихонько бурча себе под нос.

— Кстати, давайте познакомимся, — девушка повернулась к Джону. — Меня зовут Ясмин. А тебя?

— Джон, — хрипло выдавил парень. Ясмин, ее зовут Ясмин! Мою любимую зовут Ясмин. Он почувствовал, как жар снова прилил к щекам.

Ясмин видимо заметила, как он покраснел, потому что лукаво покосилась на него, звонко рассмеявшись.

— Очень приятно познакомиться с тобой, Джон, — девушка посмотрела на второго юношу, — А тебя как зовут?

— Меня зовут Ричард.

— Красивое имя, — и она снова покосилась на Джона, улыбнувшись. — Так куда вы держите путь? И почему через лес?

— Дело в том, что за мной и кольцом кто-то охотиться, — Ричард нервно потер щеку. — Искали меня в доме моих родителей. Гнались за караваном. Нас вовремя предупредили, и мы успели скрыться в самый последний момент. Этим людям нужно кольцо и почему-то моя жизнь.

Девушка нахмурила брови.

— Охотятся? Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее.

— Я и сам толком ничего не знаю. Управляющий предупредил, что были в гостинице вооруженные люди, искали кольцо, а когда узнали, что оно у меня то отправились за мной в погоню. Один из слуг подслушал, как их вожак отдал приказ найти кольцо, а меня тут же убить. Мы и дернули в лес. А потом Джон вывел нас к своей бабушке-ведьме, живущей здесь неподалеку.

Леший поднял седую голову.

— Марлен — твоя бабушка? — посмотрел он на Джона.

— Да, — согласился парень, удивленно поглядев на старичка, — вы ее знаете?

— Я живущих в лесу всех знаю, — кивнул дед, — умная женщина и порядочная. Понятно теперь в кого ты таким пошел.

— Ладно, давай дальше Ричард, — попросила Ясмин, недобро прищурившись.

— А бабушка Джона посмотрела на кольцо, и сказала, что это предмет большой магической силы. Нам может помочь мастер Гилберт, живущий в столице. Вот к нему мы и направились.

— Мастер Гилберт, — Ясмин задумчиво посмотрела на лешего. — Ты случайно такого не знаешь, дедушка?

— Нет, красавица, не знаю, он не живет в моем лесу, а что там дальше, то мне не ведомо.

Девушка задумалась. В ее черных глазах отблескивали сполохи костра. Дождь усилился и Джон подкинул хвороста, что бы огонь не погас. Так приятно было сидеть под огромными елями, смотреть на прекрасную в своей задумчивости Ясмин, видеть деда-лешего, о чем-то бурчащего себе под нос. Джон ощутил огромное счастье, нахлынувшее на него. Хотелось продлить это мгновение до бесконечности.

— Ладно, — выпрямилась девушка. — Кто вас ищет и зачем, я выясню. Кто такой мастер-Гилберт — тоже поинтересуюсь. А вы пока продолжайте идти в столицу. Я вас найду, как только смогу. Только прошу вас, будьте осторожнее. Суя по рассказу, вас ищут серьёзные люди.

Ясмин повернулась к лешему.

— Поможешь им, дедуля? Я тебя очень прошу.

— Конечно помогу, — приосанился дед. — Ребята хорошие, отчего не помочь. Я тут с лесом пообщался немного, выяснил кое-что.

Ребята настороженно затаили дыхание.

— Ищут вас в лесу человек сорок. Половина — верхом, а половина — пешие. Все вооружены. Верховые следят за дорогой, а пешие по лесу шныряют, ваши следы ищут. Пока не нашли, ну а теперь-то, с моей помощью, и вовек не найдут. Вы, ребятки, завтра осторожненько пойдете дальше на запад, как и шли, на дороги не выходите, а в лесу я за вами пригляжу.

— Вот и отлично, — встала Ясмин, — тогда до встречи ребята.

Джон взволнованный встал, не зная, что сказать. Ясмин поглядела на него и улыбнулась.

— Будьте осторожны, мальчики и берегите себя, — она посмотрела в глаза Джону и продолжила тихим голосом, — мне бы не хотелось, что бы с вами что-то случилось, особенно с тобой.

Она поправила платье и скрылась в темноте леса.

Джон сел на подстилку и глубоко вздохнул. Ушла. Дед подошел и сел возле него.

— Ничего, внучек, все будет хорошо. Увидишь.

Джон в ответ только вздохнул еще раз, горестно и тяжело. Старичок участливым взглядом поглядел на парня.

— Что, приглянулась она тебе?

— Да дедушка, очень, — тихо ответил юноша, — но только умерла ведь она. Давно уже. И любовь моя бессмысленна.

Дед положил руку юноше на плечо и, глядя ему в лицо, жарко зашептал.

— Ну и что, а ты люби ее, люби. Ей твоя любовь очень нужна. Я ведь вижу. И плюй на все сомнения. Люби и все, а там видно будет. Ведь любовь это огромная сила, иногда она посильнее любого колдовства будет.

— Правда? — поднял на деда влажные глаза Джон.

— Истинная правда, — сурово кивнул дед. — Ты уж поверь мне, старику на слово. Я живу уже не первую тысячу лет и знаю, о чем говорю. Люби и не смотри на препятствия.

Джон признательно стиснул руку старого лешего.

— Спасибо, дедушка.

Ричард сел рядом и обнял Джона.

— Не расстраивайся, братишка. Все будет хорошо.

— Спасибо, Ричард. Мне твоя поддержка тоже очень важна.

Дед встал и пригладил бороду.

— Ладно, хлопчики, а сейчас спать. Вам завтра надо много пройти. Я пригляжу, а вы улягайтесь быстренько и спать.

Ребята встали и разошлись по своим импровизированным ложам. Легли, укрывшись кожухами, и незаметно заснули под легкий шум дождя и потрескивание костра.

 

9

День подходил к концу, когда лошадь, несущая Арчи, въехала в небольшое селение Мюнс. Этот поселок стоял на тракте, проходящем через лесные дебри. По словам представителя герцога, именно в этом поселке находился руководитель операции по поиску беглецов.

С серого неба мелкой водяной пылью летел дождь. Убийца огляделся. Вдоль дороги стояли небольшие бревенчатые дома. Из-за высоких заборов на путника лениво побрехивали псы. Видно было, что они привыкли к постоянно проезжающим по поселку чужим, и лаяли просто от скуки. Местные жители тоже не обращали особого внимания на всадника. «Не плохое место», подумал Арчи, «начальник наемников герцога далеко не дурак, разместившись тут, и в центре леса, и дорога основная на виду».

Конь вышел на центральную площадь селения. Небольшой пятачок, застеленный грязными досками. На краю стоит огромный трактир. Через открытые ворота видны телеги стоящие во дворе. Видимо проезжающие торговцы. Арчи направил коня туда же. Из высокого здания конюшни выскочил невысокий прыщавый парень, торопливо что-то прожевывая.

— Сэр желает остановится у нас? — спросил он помаргивая белесыми ресницами.

— Да, — усмехнулся Арчи и, спрыгнув, протянул вожжи парню.

Пройдя через двор, убийца потянул скрипучую дверь, окунувшись в гам трактирного зала. Народу было полно. Множество возниц, купцы в ярких кафтанах, местные жители, собравшиеся в осенний вечер провести время. К Арчи подскочил вертлявый черноволосый мужчина.

— Сэр желает комнату, мы готовы вам ее обеспечить, всего за 2 динара в сутки, в стоимость входит завтрак.

Арчи бросил ему золотую монету.

— Комнату, пока на сутки, а там посмотрим. Ключи принесешь мне. Вещи в конюшне. Ничего не трогать. Замечу, голову оторву.

— Слуга, сунул монету в рот, пробуя на зуб и убедившись в подлинности, угодливо согнулся.

— Не извольте беспокоиться, сэр, — он вытянул из кармана связку ключей, протянув один Арчи, — сейчас вещи занесем.

Убийца осмотрел зал. За многочисленными столиками сидела разношерстная публика. В центре, за огромным круглым столом шла азартная игра в кости. Стол окружала толпа зевак, шумно комментирующих каждый бросок и орущая при особенно удачных. Чуть дальше за столами сидели ужинающие путники. Но внимание Арчи привлекла небольшая группа сидевшая за столом в дальнем углу. Несколько мужчин, внимательно наблюдающих за залом. Это те, кого он искал. Оглядев зал, он заметил еще нескольких человек, находящихся в разных местах, но так же внимательно рассматривающих посетителей. Арчи отстегнул защелку на плаще, накинув его на руку, и направился к наемникам герцога. Уже на полпути он почувствовал на себе пристальные колючие взгляды. Арчи остановился у стола.

— Меня послал герцог, — выложил он из кармана серебряную монету, пробитую гвоздем в верхней части, — мне нужна последняя информация по беглецам.

Высокий светловолосый мужчина с голубыми глазами лениво взял монету и покрутил ее. Потом также лениво сделал неуловимое движение рукой и один из стульев тут же оказался свободным. Арчи сел, повесив плащ на спинку.

— Мне сообщили о вас, — сказал светловолосый, разглядывая убийцу. — Значит вы и есть тот профессионал, которому мы должны оказывать всяческое содействие?

Арчи промолчал. К чему пустые слова? Монета и так сообщила им кто он.

— Хорошо, — кивнул светловолосый, — перейдем прямо к делу. Пару дней назад мои люди нашли следы стоянки на небольшой лесной поляне. Дальше мы пока ничего найти не можем. Они словно растворились в лесу.

Арчи задумчиво поглядел на вожака.

— Вы прочесали округу стоянки? Есть какие-нибудь следы, куда они направились дальше?

— Прочесали. Следов не нашли. Хотя если хотите, мой человек проедет с вами и покажет это место.

— Обязательно. Завтра с утра и направимся. Что еще известно?

— Немного. Ушли буквально у нас из под носа. Мы нашли караван, а они покинули его за пять минут до нашего прибытия. Взяли теплые вещи, немного еды и скрылись в лесу. Лес то огромный, но я не теряю надежды их найти. Куда они денутся. По ночам уже холодно, да и погода начала портиться. Я думаю, что в такой дождь ночевать в лесу удовольствия мало. А они обычные пацаны. Выживанию не обучены, жизнью не терты, так что выйдут к жилью или на дорогу.

Громкие возгласы у стола вклинились в разговор. Один из игроков кинул кости особенно удачно. Светловолосый едва заметно поморщился. Видимо ему не нравилось, что их разговору мешал шум.

— А что вы предприняли, что бы увидеть их на дороге? — Арчи откинулся на спинку стула.

— Постоянное патрулирование дороги и нескольких боковых троп отходящих в стороны к поселкам. Несколько групп по поселениям и трактирам. В хуторах найдены люди, которые за деньги сообщат мне, если придут наши беглецы. Так что ситуация под контролем. Необходимо только выждать, когда они появятся. — вожак так же спокойно разглядывал Арчи.

Чувствовалось, что он предпринял все необходимое для обнаружения пропавших юношей и уверен в удачном исходе дела.

— Хорошо, — Арчи встал, взяв плащ, — я пойду спать. Завтра с рассветом отправлюсь на место их последней стоянки. Позаботьтесь о моем сопровождающем.

Светловолосый кивнул и, откинувшись на спинку стула, продолжил разглядывать гостей в зале.

Арчи шел к себе в комнату, размышляя на ходу. По поведению светловолосого вожака видно было, что меры для поиска приняты очень качественные. Его не беспокоит исход дела, и он не создает лишней суеты. Арчи и сам предпринял бы такие же мероприятия на его месте. А теперь он сидит и терпеливо ждет результата, словно рыбак у реки. Рыбу прикормил, червяка насадил. Удочку закинул. К чему лишняя суета. Клюнет. Не сейчас, так чуть позже. Куда она денется. Явный профессионал. Толковый и спокойный. Надо его запомнить. С таким противником дело иметь тяжело. А ведь вполне возможно, что и придется. Кто знает, как жизнь повернется.

Встал Арчи рано утром. На дворе было еще темно, когда он подскочил со скрипучей гостиничной кровати. Выбив искры кресалом, зажег несколько свечей и принялся активно разминаться. При его работе физическое состояние играло очень важную роль. И ежеутренняя разминка позволяла сохранить хорошую гибкость и форму. Упражнения прервал резкий стук в дверь. Накинув рубаху, Арчи откинул звякнувший засов. В комнату вошла невысокая толстуха, несущая поднос с завтраком. Убийца кинул ей мелкую монетку, и девушка обрадовано выскользнула из комнаты, оставив на небольшом столе несколько тарелок. На еду, Арчи большого внимания не обращал. Ему приходилось и не есть несколько дней подряд и питаться заплесневевшими сухарями. Условия, в которых он ожидал свои жертвы, часто не позволяли готовить или брать большие запасы пищи. Поэтому он приучил себя к полному равнодушию в еде. Вот и сейчас он быстро проглотил принесенный завтрак, даже не ощутив вкуса и одевшись, вышел в коридор. Коренастый мужчина ожидал его возле лестницы.

— Руперт приказал сопровождать вас и показать место стоянки, — пробасил здоровяк, глядя на Арчи.

Убийца кивнул.

— Хорошо, тогда можно ехать, я готов.

— Вот и ладненько, — и мужчина затопал по ступенькам вниз.

Проходя через зал трактира, где слуги убирали мебель, а несколько служанок подоткнув платья, мыли пол, Арчи бросил трактирщику пару монет.

— Комната за мной, я буду к вечеру, — и вышел на улицу.

Вчерашний дождь прекратился, но небо оставалось свинцовым. В насыщенном сыростью воздухе витал запах дыма. Местные начинали растапливать печи, встречая новый день. На улице уже посерело, но ночь еще таилась по углам. Арчи потянулся и ловко вскочил на приведенную лошадь. Рядом вскочил на серого жеребца его сопровождающий. Место, где обнаружили стоянку, находилось примерно в трех часах езды от поселка. Последние несколько сотен метров лошадей пришлось вести за повод, раздвигая густые ветки кустарника. Вот и поляна. Сухая бурая трава, а на краю небольшое черное пятно кострища. Арчи внимательно оглядел место. Трава вырвана на некотором расстоянии, видимо, что бы избежать возгорания. Кострище присыпано землей. Рядом остатки хвороста. А вот и примятые пятна травы. Тут беглецы спали. Два пятна. Значит точно двое.

— Вокруг следы не нашли? — поинтересовался он у сопровождающего.

— Нет, не нашли.

— А что тут за местность в округе? Ручьи, озера есть?

— Есть, — кивнул головой здоровяк, — Ручей небольшой течет километрах в пяти к северу. А впадает он в озеро, которое на северо-западе отсюда, километрах в десяти.

— Тогда вперед к ручью.

Ручей оказался узенькой полоской воды, протекающей по неглубокому овражку шириной около пяти метров. Заболоченные края, заросшие кустарником.

— Лошадей привязываем и проверяем берега ручья. Я иду вверх по течению, а ты вниз. Ищем следы по краям. Если они пошли в эту сторону, то следы должны остаться. Оглядываем берег на пять километров, потом возвращаемся к лошадям, если ничего не найдем, сместимся ниже к озеру.

Привязав коней к невысокой иве, Арчи двинулся вдоль берега ручья, внимательно вглядываясь в прибрежную полосу. Кустарник, сбросивший листья позволял четко разглядывать болотистые края ручейка. Пройдя километра три, убийца напрягся. В одном месте он увидел четкую черную полосу содранной травы. Полоса проходила по краю оврага на той стороне ручья. Арчи подошел поближе и принялся внимательно разглядывать землю вокруг. На своей стороне он заметил четкий отпечаток ботинка, выдавленный на краю ручейка. Перепрыгнув на другой берег Арчи нашел отпечаток другого ботинка. Похоже, один перепрыгнул ручей, а второй при прыжке сорвался вниз, прочертив полосу на склоне. Ну и первый вытягивал его за руку, глубоко вдавив опорную ногу в землю. Это беглецы, сомнения быть не могло. Убийца еще порыскал по округе, но следов больше не нашел. Значит, мои цели направились на север. Это хорошо. Поиски начинали приобретать конкретное направление, что не могло не радовать. Немножко передохнув, он отправился к лошадям, где и встретил своего спутника. Тот ничего не обнаружил и теперь сидел у дерева, опершись могучей спиной на ствол. Здоровяк вопросительно приподнял бровь, поглядев на Арчи.

— Что там, на севере? — ответил тот вопросом.

— Днях в пяти пути Бугермель. Небольшой городок. До войны был порядочным городом, но двенадцать лет назад его сожгла армия герцога Гентского

— Ваши люди за ним следят?

— Обязательно. И за въездом и за трактиром.

— А других поселков севернее нет?

— Да вроде нет, хотя я точно не знаю. Может после войны что и осталось.

— Едем назад. Я нашел их следы. Необходимо сместить ваши основные поисковые отряды севернее, — Арчи отвязал коня и вскочил в седло.

До поселка добрались сравнительно быстро. Арчи прошел к себе в комнату и, сбросив плащ, лег на кровать, не снимая сапог.

День прошел удачно. Ему удалось наткнуться на следы беглецов. Теперь надо двинуться через лес, пытаясь найти их следующую стоянку. Нужно узнать, нет ли поблизости другого жилья. Возможно, беглецы остановились там. Размышления убийцы прервало ощущение тревоги. Кто-то шел по коридору, направляясь к его комнате. Арчи сел на кровати, немного напрягши правую руку, готовую выхватить кинжал. Скрипнула входная дверь, и в комнате очутился светловолосый вожак наемников.

— Добрый вечер, — поприветствовал он убийцу, развернул стоящий в центре комнаты стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку. Эфес его шпаги качнулся, слегка стукнув по дубовой спинке стула.

Арчи молча кивнул, немного расслабившись. В лице светловолосого не читалось угрозы. Скорее уважение и заинтересованность.

— Берди доложил, что вы нашли следы наших беглецов.

— Да, нашел. Они пошли на север, — Арчи задумчиво потер подбородок, глядя на наемника. — Необходимо выяснить, если к северу отсюда небольшие деревеньки или хутора и взять под пристальное внимание северную часть леса.

— Согласен, — кивнул наемник, — сейчас же распоряжусь усилить наблюдение на севере. Мои люди расспросят местных, и к завтрашнему утру у вас будет полная информация о северной части леса.

Он встал и, придерживая шпагу, направился к двери, но, остановившись, повернулся к Арчи.

— Когда вас прислали, я подумал, что пользы от этого не будет никакой, но вы вышли на их следы в первый же день. Примите мое восхищение. Очень приятно работать с таким профессионалом.

Наемник вышел, оставив убийцу наедине со своими мыслями.

Следующее утро было таким же мрачным и пасмурным. Арчи сложил свой мешок и вышел из комнаты. Возвращаться сюда он больше не собирался. Если повезет, то переночует он где-нибудь на хуторе, а если нет, то придется спать в лесу. У лестницы ведущей вниз Арчи уже ждал вчерашний здоровяк.

— Начальник хочет видеть вас, — махнул он рукой, указывая в зал.

Убийца легкими шагами сбежал по лестнице. Светловолосый главарь сидел в одиночестве за угловым столиком. Арчи примостился рядом.

— Значит так, — сразу перешел к делу наемник, — по рассказам местных, жилья на севере нет, за исключением дома местной ведьмы, живущей в двух днях пути отсюда. Берди проведет вас к дороге ведущей к ее дому. Дальше вам придется идти одному. Я перебазируюсь в Бугермель, если что, найдете меня там. Можете передать информацию любому из моих людей, которых вы встретите в пути. Я думаю, такой профессионал как вы, легко обнаружит их. Они предупреждены о помощи вам, так что при необходимости обращайтесь без стеснения.

Арчи покачивался в седле, разглядывая спину здоровяка, ехавшего впереди на сером коне. Дом ведьмы. Единственное жилье на севере. Исключая Бугермель. Туда то они вряд ли пойдут. Судя по их действиям, они прекрасно понимают, что за ними охотятся. Значит только дом ведьмы. Иначе, зачем идти на север? Похоже, кто-то из них прекрасно знает данный лес. Это усложняло задачу, но не делала ее невозможной. Все выясниться у дома ведьмы.

Здоровяк остановил жеребца у едва заметной дороги идущей на север.

— Вот она, значит, дорога к ведьме. Местные туда не часто ездят, только по большой необходимости. Я еду назад, удачи.

Наемник развернул коня и поскакал назад. Арчи двинулся по узкой, заросшей по краям тропинке в лесную чащу. Добраться до цели за день ему не удалось, да и честно говоря, он и не слишком торопился. Прибыть туда к ночи ему совсем не улыбалось. Он не боялся ведьмы. Убийца уже давно не верил в магию и чары. Но в темноте он не сможет разглядеть округу и возможные следы беглецов. Да и если они в доме, то в случае чего гоняться за ними по ночному лесу было бы не слишком умным делом. Можно потерять жертву, не говоря уже про кольцо. Лучше спокойно переночевать и прибыть к месту по светлому.

Солнце едва поднялось над темной стеной леса, когда Арчи подъехал к небольшой поляне, на которой стоял низкий покрытый мхом дом ведьмы. Убийца остановил коня, не доехав до открытого места нескольких десятков метров. Сквозь просветы видна была поляна. Соскочив с коня, Арчи привязал его к дереву, растущему неподалеку, а сам принялся внимательно разглядывать землю, укрытую плотным ковром опавших листьев. Следы ему удалось обнаружить с западной стороны. Небольшая вмятина в земле, оставленная мужской ногой. Четкого следа не была, но вмятина показывала, что здесь прошел высокий мужчина, несущий груз на спине. Понятно. Скорее всего, это были беглецы. Навряд ли здесь могли проходить другие люди. За все время поездки Арчи, не нашел на старой дороге никаких свежих следов. Значит, пришли через лес. А кто же будет ходить по лесу поздней осенью, когда есть нормальная дорога. Пора поговорить со старой каргой. Арчи вышел на дорогу и, отвязав коня, направился к избе. Он только успел дойти до середины поляны, как скрипнула дубовая дверь и на пороге появилась хозяйка — невысокая смуглая бабка. Арчи остановился, глядя на нее, а она в ответ уставилась на него пронзительным хитрым взглядом.

— Подходи, внучек не бойся, — усмехнулась бабка, хитро поглядывая на Арчи, — никогда еще убийцу не видала. Особенно живым.

Арчи передернуло. Откуда она знает, что он убийца? И этот намек на живого. Стоит быть осторожнее. Он отпустил повод лошади и немного напрягшись, двинулся к старушке.

— Что, внучек, лес в округе уже обшарил? — так же насмешливо продолжала бабка, опершись плечом о дверной косяк, — И как? Чего-нибудь нашел?

— Не твое дело, карга, — выдавил Арчи, подойдя поближе. Вот отсюда он мог дотянуться до нее ножом. Одно неуловимое движение и бабки не станет.

— Не хами бабушке, а особенно бабушке-ведьме, — улыбнулась старуха, — да и не думай убивать меня, все равно не получиться. У тебя ведь ни ноги, ни руки не слушаются.

Арчи попытался дернуться, но к своему ужасу не смог. Ноги и руки словно окаменели. И вот тут убийца испугался. Впервые за свою сознательную жизнь он оказался совершенно беспомощным. Все годы его тренировок, все отточенные навыки и умения словно исчезли. Он стоял на поляне, перед смеющейся старухой и понимал, что сейчас она может сделать с ним все, что угодно. Например, вытащить из-за пояса его же нож и перерезать ему горло, а он не сможет оказать ей даже незначительного сопротивления. Арчи не боялся смерти, но сама мысль о таком конце, когда он не сможет даже попытаться спасти свою жизнь, вызвала у него настоящий ужас. А бабка стояла в двери и звонко хохотала. Так прошло несколько минут.

— Ладно, — махнула старушка, вытирая слезы, — свободен пока.

Арчи отскочил назад и схватился за рукоять ножа.

— Что это было? — выдавил он, с трудом сглотнув ком страха, стоящий в горле.

— Я показал тебе, что я настоящая ведьма, веришь ли ты в это или нет, — усмехнулась старуха, — что бы ты понял, что со мной твои штучки не пройдут. Никогда.

— Я понял, — вытер Арчи холодный пот со лба.

— Ну вот и ладненько, — старуха уселась на завалинку под окном. — Кольцо ищешь?

— А откуда вы знаете про кольцо, — напряженно уставился Арчи на бабку, — они были здесь?

— Были, — усмехнулась старуха, — чего врать то, ты ведь след уже нашел. Только послушай меня, сынок. Не рыщи тут в лесу. Не надо. И парней оставь лучше в покое.

— Это что, угроза? — поинтересовался убийца, сощурившись.

Он понимал, что старуху ему убить не удастся. Это было впервые в его жизни, и он не знал как себя вести с ней.

— Нет, не угроза. Просто предупреждение. Зря ты связался с этим делом. Откажись пока не поздно, — бабка оперлась спиной о стену дома и посмотрела в небо, где проплывали небольшие серые облака, светящиеся в лучах солнца. — Ты со смертью на ты, но никогда она не была так близко от тебя. И это твоя смерть. — Бабка перевела взгляд на Арчи. — Хочешь ее увидеть?

Убийца замер. Что еще?

— Если ты сейчас медленно посмотришь назад через левое плечо, то увидишь ее метрах в двух за собой. Только медленно.

Арчи отчаянно дернулся вправо, на ходу выхватывая нож из-за пояса. Мушкетеры, мечники, кто бы там ни был, но он так просто не дастся. Но на поляне и по ее краям никого не было, только ленивый ветерок шевелил опавшие листья и покачивал голые ветви кустов.

Старуха звонко рассмеялась.

— Я же говорила — медленно. А ты прямо как дите малое. Какие стрелки? Я могу убить тебя сама, без помощи посторонних.

Арчи встал. День сегодня явно не задался. Старуха выбила его из колеи.

— Так что же я должен был увидеть? — пробурчал он, пряча нож.

— Свою смерть, — улыбнулась бабка, — Ту, которая ходит за каждым живым человеком, а потом, когда приходит его час, подходит ближе и просто кладет руку на левое плечо. И все. Жизнь закончилась. Так вот, твоя — уже стоит за плечом и ей нужно только протянуть руку. Поэтому я и не советую тебе заниматься этим делом.

Арчи почувствовал, как по спине холодным ветерком побежали мурашки. Смерть за спиной, он резко оглянулся. Никого.

Бабка снова рассмеялась.

— Нет, внучок, так просто ее не увидишь, иначе все было бы слишком явным. Хочешь посмотреть? — насмешливо поглядела она на него.

Арчи сглотнул.

— Нет, — выдавил он, — как-то не очень.

— Тогда поверь мне просто на слово, — пожала плечами бабка, — рядом. Поэтому послушай мудрого человека.

— Я подумаю, — пробурчал Арчи и, повернувшись, вскочил в седло.

— Ну-ну, — усмехнулась бабка, — если бы ты знал, сколько раз я слышала это в своей жизни. Твой выбор.

Она встала и проскользнула в избушку, захлопнув дверь.

Лошадь неторопливо ступала по засыпанной листьями земле. Арчи задумчиво сидел в седле, направляя коня на запад. Смерть за спиной. Проклятая старуха. Она сумела напугать его. Но ничего, смерть всегда рядом. Такая у него работа. И данная ситуация ничего не меняет. Если бы он боялся риска, он не стал бы убийцей. Арчи тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Лес начинал густеть. Ехать верхом становилось затруднительно. Убийца спрыгнул с лошади. Придется бросить коня. Пешком легче.

Арчи отвязал мешок от седла и двинулся в чащу не оглядываясь. Он никогда не заботился о чужих жизнях. Будь то человек или животное. Важна только его жизнь и жизнь, а точнее смерть, его цели.

На след беглецов он наткнулся через пару дней. На поляне. Недалеко от молодого ельника Арчи нашел кострище. Под деревьями были следы лежаков. Ночевали пару ночей назад, подумал убийца, ковыряя тонким прутиком холодную золу. Значит, идут в столицу. Он выбрал это направление, как одно из многих возможных и чутье не подвело его.

Солнце высоко стояло в небе. Арчи удовлетворенно выпрямился. Теперь, когда он был уверен в выбранной дороге, можно и прибавить ходу. Ему не привыкать ходить по лесу. Возможно, через пару дней он их нагонит. Сейчас главное взять темп и не останавливаться. Он поправил лямки заплечного мешка и быстрым шагом направился дальше. Лес состоял из густых елей, но убийца умело ориентировался по солнцу, направляясь на запад. Пошли невысокие осинки, потом сосновый бор. Ноги уверенно ступали по опавшей листве. Несколько оврагов Арчи перепрыгнул. Следующий, более широкий обошел по краю. Перескочил через упавший ствол дерева и вышел на поляну с черным пятном кострища у невысоких елей.

Убийца замер в растерянности. Он тут уже был. Буквально пару часов назад. Арчи подошел к кострищу. Точно. Вот и прут, которым он ковырял золу, а вот и его следы возле лежаков. Он вытер вспотевшее лицо. Странно. Раньше с ним такого никогда не было. Убийца твердо уверен, что он точно ориентировался по солнцу. Оно всегда светило ему с левой стороны. Вот и сейчас лучи солнца касаются левой щеки. Как же он мог оказаться на этой поляне снова? Он недоуменно тряхнул головой. Ладно. Не беда. Надо идти. И снова лесные великаны обступили его. На этот раз Арчи особо внимательно следил за направлением своего движения. Даже огромный овраг, который преградил ему путь он не обошел, а перелез по прямой, испачкавшись в глине. Поэтому, когда он снова оказался на поляне с черным пятном кострища, то буквально упал на землю. Как же так? Его рациональный и холодный разум оказался парализован ощущением невозможного. Он никак не мог сбиться с пути. Никак. Это было невозможно. Но факт налицо. Вот они елочки, вот лежанки, а вот и прутик.

Арчи судорожно потер щеки. Как? Как такое могло случиться? Он закрыл глаза и пару минут посидел, вслушиваясь в шелест ветра в верхушках елей. Надо идти. Он встал упрямо двинулся на запад. Теперь он двигался осторожно и неторопливо. Внимательно разглядывал деревья, наблюдал, где находиться солнце, уже перевалившее на закат. Теперь идти было проще. Солнце упрямо двигалось к западу, а Арчи шел за ним. Когда яркий диск зашел за черную стену леса, Арчи снова вышел на поляну с остатками костра. Он упал перед черным пятном и, схватив пепел в руки, завыл, глядя в темно синее небо с уже появляющимися звездами. Целый день. Он целый день ходит по кругу. Это просто невозможно. Ему приходилось выбираться из более густых чащ, он прекрасно ориентировался в темноте. Но то, что происходило с ним сейчас походило на какой-то странный и бессмысленный сон. Арчи упал лицом в опавшую хвою и заорал, в бессильной злобе. Но тут же замер. В шуме ветра над его головой ему послышалось хихиканье нескольких девичьих голосов. Он зажал уши, закрыл глаза и скорчился на хвойной подстилке. Надо прийти в себя. У него уже начались видения.

 

10

Через три дня после памятной ночи у костра ребята приблизились к краю леса. Вначале стали встречаться небольшие поляны, которые постепенно вырастали в размерах, а потом деревья стали расти реже и реже, и вот появилось огромное открытое пространство, густо заросшее почерневшим камышом. Осенний ветер волнами пробегал по засохшим стеблям, колыхающимся, словно огромное море. Юноши остановились, оглядывая раскинувшееся перед ними пространство.

— Вот и закончился лес, — устало потянулся Ричард, поводя натруженными плечами, — что дальше?

— Дальше Меридокские топи. — Джон скинул мешок на землю, и сел на него, поправляя ботинки. — Огромные пространства, занятые болотами. Конечно, кое-где есть островки суши. Да и болота не сплошные. Есть множество озер и ручьев. Но в основном местность болотистая.

— И что нам делать? — Ричард в задумчивости смотрел на топи. — Я никогда не имел дела с болотами. Я даже не знаю, как по ним передвигаться.

— Я теоретически знаю дорогу, — порылся Джон в мешке, вытащив свернутый лист пергамента. — Бабушка дала мне карту. Но, честно говоря, я тоже не имею практики путешествия по такой местности. У нас нет выбора. Надо пройти через болота. Сейчас время осеннее. Почва подмерзла. Я надеюсь, что все обойдется.

Джон развернул карту, и ребята склонились над ней. Огромные болота располагались на листе. Тонкими черными полосами изображались реки. Выделялись островки земли и приметные места. Путь через болота был отмечен тонкой пунктирной линией, проходящей через болота насквозь, причудливо извиваясь. У места начала тропы было изображено корявое, огромное дерево. Снизу мелким шрифтом написано: «Корявый осокорь, огромного размера, внизу четыре ветки, раскинутые в разные стороны. Тропа начинается от него».

Юноши огляделись. Присмотревшись, Ричард заметил севернее их местоположения верхушку огромного дерева, торчащую над лесным массивом. Дерево было действительно огромным, раз так возвышалось над немаленькими деревьями леса.

— Похоже, это наше дерево, — заметил он, указывая на него Джону.

— Похоже, — согласился тот, вставая. — Идем, надо найти дорогу до темноты. А в болота пойдем завтра, с утра, что бы за день немного привыкнуть передвижению по болотам.

Ребята закинули мешки за спины и двинулись в сторону лесного великана. Хотя дерево и казалось близким, но идти до него пришлось несколько часов. К тому времени, когда они до него добрались, солнце стало клониться к закату. Через пару часов потемнеет и наступит ночь. Юноши собрали ветки и, расположившись неподалеку от дерева, разожгли костер. Усталость брала свое, они немного перекусили и уже начали засыпать, когда в освещенный огнем круг вошел старый леший. Джон радостно подскочил.

— Дедушка, как же я рад тебя видеть, — улыбнулся он.

— И я вас тоже, внучки, — расплылся в улыбке старик. — Вот пришел попрощаться. Вы покидаете мои владения. Дальше я вам не помощник.

— Спасибо, дедушка. Вы и так нам помогли, — кивнул Джон. — За все время похода по лесу так никого и не встретили.

— Помог немного. И я и доченьки мои, лесунки, помогли. Идет за вами человек. Душа у него темная. Но мы его немного заплутали. Хотя я думаю, он все равно ваш след найдет. Он по лесу ходить обучен. И следы ваши быстро нашел. Но я его еще в лесу подержу сколько смогу. Я ведь не душегуб. Напугать там или с пути сбить я могу, но так что бы убить человека. Нет, я так не могу.

— Ничего, и не надо никого убивать. Мы и так ваши должники, — благодарно поглядел на деда Джон, — а можно я с вами встречусь, когда наше путешествие закончиться? Так хочется с вами поговорить. Про лес расспросить, про дочек ваших.

— Конечно можно, — обнял леший парня. — Я буду тебя ждать. Приедешь к бабушке своей. Я так и узнаю, что ты вернулся. А сейчас спать ложитесь, у вас впереди дорога трудная и опасная.

Дед задумчиво почесал затылок.

— Предупредить я вас хотел. Дальше дорога через болота. Там нечисти много. Водяной, русалки, кикимора, духи болотные. Да кого там только нет. Ну и людей они не любят. Так что, я хотел вас попросить — поосторожнее ребята.

Дед вытер глаза, обнял Джона, затем Ричарда и исчез в темноте леса, оставив юношей в некотором замешательстве.

Красный диск солнца едва показался на небе, когда ребята, закинув мешки за спину, двинулись к краю болот. Утро было тихим. Высохшие камыши стояли серой, неподвижной стеной, поблескивая пышным инеем, украшавшим верхушки причудливой бахромой. Подойдя к началу тропы, Джон оглянулся. Огромный лес оставался позади. Лес, где парень встретил старого лешего и впервые увидел Ясмин. Это скопление деревьев стало близким для юноши. «Словно покидаешь родной дом», — подумал Джон и вздрогнул. На краю леса стоял дед, прощально махая рукой. Юноша махнул ему в ответ и отвернувшись вытер слезы. Ему уже давно не приходилось плакать. С момента гибели родителей. И вот теперь слезы стояли в глазах, мешая идти. «Ничего», — утешил себя парень: «я сюда обязательно вернусь».

Впереди уверенно шел Ричард. Он отодвигал мешавшие стебли тростника, и те, качаясь, осыпали его инеем. Юноша только поеживался, когда снег попадал за ворот полушубка. Джон поправил мешок и прибавил ходу, стараясь не отставать от брата. Ближе к полудню под ногами стала хлюпать грязь. Солнце разогрело замерзшую за ночь тропу, и идти стало тяжелее. Ноги скользили по земле, иногда попадались лужи, в которых ботинки просто увязали. Поэтому, когда ребята вышли на небольшой клочок сухой земли, то оба, даже не сговариваясь, сбросили мешки и уселись на землю. Джон пошарил за пазухой и извлек свиток с картой. Они шли несколько часов, но по прямой прошли очень мало. Верхушка старого осокоря виднелась всего в нескольких километрах от того места, где они сидели.

— Да, — тяжело вздохнул Ричард, — а я то думал, что мы уже далеко ушли.

— Ага, — кивнул Джон, — я тоже так думал. Но посмотри, тропа довольно сильно петляет. Я думаю, что напрямик тут и не пройдешь.

Парень встал и, подойдя к стене камыша, раздвинул его. В зарослях блеснуло.

— Вокруг вода. Скорее всего, не очень глубоко, но грязи много.

— Трясина, — поежился Ричард, — вроде и не глубоко, а затянет с головой.

Джон сел, подставив лицо теплым солнечным лучам.

— Без карты тяжело пришлось бы. Начало тропы так просто не найдешь, а напрямик дороги нет.

— Я надеюсь, что от погони мы оторвались, — с надеждой произнес Ричард. — У него то карты нет.

— Карты нет, но ты же слышал, что сказал дед. Он нашел наши стоянки в лесу. Так что и тропу он найдет. Я только рассчитываю на то, что мы сможем выиграть время, и он нас просто не догонит.

— Тогда, что же мы сидим, — Ричард решительно встал, — пора в путь, дорога каждая секунда.

Джон, тяжело вздохнув, поднялся. Ноги болели, а ведь большая часть пути впереди. По болоту идти гораздо тяжелее, чем в лесу. А это еще не топи, которые, если верить карте, были впереди.

К вечеру ребята вышли из густых зарослей камыша и оказались на краю обширного озера грязи, широко раскинувшегося перед ними. Тропа была обозначена редкими вешками, расставленными по обеим сторонам. Джон извлек карту. Сверился по ней и перевернув лист прочитал ссылку: «Через грязевые топи двигаться осторожно, целясь в створ между вешками».

Ричард посмотрел на болото. Солнце висело низко над водой. Еще немного и потемнеет. А идти в темноте, через такую топь, было верным самоубийством.

— На ночь остановимся здесь, а завтра с утра двинем дальше, — решил он, и сбросил мешок на землю.

Ребята быстро собрали немного камыша. Ричард вытряхнул из мешка нарубленных в лесу бревнышек. Уже через несколько минут языки пламени небольшого костерка потянулись к небу. Часть камыша бросили на землю, создав подстилки, на которые и уселись уставшие юноши.

Наскоро поужинав, ребята сели рядом, глядя на заходящее солнце. Горизонт был чист, и солнце было хорошо видно до последнего момента. Небо потемнело, и полная луна принялась лить призрачный свет на унылый болотный пейзаж. Костерок прогорал, и Джон время от времени подбрасывал в него пару стеблей камыша. Место было довольно мрачное, и сидеть в темноте не хотелось. Возню парня с костром прервал сдавленный вскрик Ричарда. Джон обернулся и увидел то, что напугало брата. Над болотной топью летел небольшой огонек, бледно-зеленого цвета. Он, причудливо пританцовывая, перемещался над водой, время от времени меняя направление. Справа от него вспыхнул новый огонек, на это раз розовый, потом еще один — светло-синий, а затем еще и еще и вот через пару минут над болотом ярко светились и танцевали около десятка огоньков. Они то приближались к месту, где сидели ребята, то удалялись в глубь болота. Зрелище было по-своему красивым и завораживающим, однако юноши чувствовали себя не совсем приятно. От танцующих огоньков веяло какой-то угрозой, небольшой, но от этого не менее опасной.

— Говорят, что танцующие огоньки, это души умерших младенцев. Они заманивают путников в глубь трясины, — прошептал Джон, глядя на огоньки, продолжающие танец над водой.

— Мне как-то не по себе, — прошептал в ответ Ричард.

Огоньки собрались в кучу, и словно повинуясь чьему то приказу, дружно двинулись в глубь болот, исчезнув из вида ребят. Над трясиной снова стало спокойно, лишь под светом луны поблескивала вода.

Джон, вытер вспотевшее лицо.

— Ничего страшного и не было, но чувство очень неприятное.

— Ага, — кивнул Ричард, — очень.

Ребята, придвинулись поближе к костру, подбросив в него большой пук камыша. Медленно тянулась ночь. Луна поднималась все выше и выше, ярко освещая все вокруг.

— Ладно, пора спать, — Джон, подбросил в костер еще пару стеблей, — ты ложись, а я подежурю. Потом поменяемся. А то, как-то страшновато оставаться без охраны.

Ричард кивнул. Он снял полушубок и лег на подстилку из камыша, укрытую плащом. Полушубок накинул сверху, как одеяло. Через пару минут парень, уморившись за день, сладко спал. Джон повернулся на своей подстилке так, что бы видеть одновременно и костер и болото и, нахохлившись, уставился в огонь. Стебли камыша корчились в огне, скручиваясь и ярко вспыхивая, когда огонь высушивал их. В звездное небо поднималась тонкая струйка белого дыма, причудливо складываясь в разнообразные фигуры.

От раздумий парня оторвал звук шагов. По трясине кто-то шел. Джон встрепенулся и глянул на болото. Луна ярко светила, и любого путника было бы очень хорошо видно. Огромное пространство было совершенно пустым. Но Джон отлично слышал четкие и тяжелые шаги. Словно кто-то, громко плюхая ногами, шел к нему. Создавалось впечатление, что идущий специально старается создавать побольше шума. Булькала вода, грязь с чавканьем отпускала поднимающуюся ногу, которая с громким плеском снова опускалась в воду. Однако никого не было. А шаги все приближались и приближались. Вот, по звуку, до Джона осталось несколько десятков метров. Но вдруг шаги затихли, и парень мог поклясться, что услышал сдавленный смешок. Затем шаги раздались снова, но уже в обратном направлении. Шумный невидимка удалялся в глубь болот. Через пару минут настала тишина. Только сейчас Джон понял, что он стоит, сжимая в руке рукоять ножа. Он устало опустился на подстилку, чувствуя, как по спине стекает струйка холодного пота. Поглядел на Ричарда. Тот спокойно посапывал на подстилке. За день так намучился, что наверное и не проснулся, даже если Джона стали бы тянуть в болото. Парень вздрогнул. Ну их такие мысли. И так страшно. Он засунул нож за голенище сапога. Эти сапоги ему и Ричарду подарила бабка-колдунья. Если бы не она, то даже страшно представить, как бы они шли в ботинках по холодной воде. Джон стал успокаиваться, глядя на огонь и вспоминая Ясмин. Но спокойно посидеть ему не дали. Шаги раздались снова. Опять невидимка, громко топая, приближался к костру. Гулко плюхала вода, чавкала грязь. И снова, за пару десятков метров шаги стихли. Но теперь Джон отчетливо услышал громкий хохот. Невидимый ходок стоял и хохотал. Хохотал громко и со вкусом. Пошмыгивал носом, словно вытирая слезы, потекшие от неимоверного веселья. Потом смех утих, и невидимка двинулся назад в болото. Джон поежился. Шаги затихали вдали, а парень сидел на камыше и пристально вглядывался в пространства трясины. На водной глади не было никакого волнения. Юноша расправил плечи. По спине текло уже несколько струек пота. Кто-то явно наслаждался его испугом. И чем он больше пугался, тем больше доставлял удовольствия невидимому шутнику. Ах так, разозлился Джон. Он развернулся спиной к болоту, и, бросив пук камыша в костер, принялся демонстративно смотреть в огонь, напряженно прислушиваясь. Через какое-то время снова послышались шаги. Все ближе и ближе. Но Джон не оборачивался. А невидимка приближался. Шаги звучали все громче и громче. Рука парня сжала рукоять ножа. Возможно, против невидимой нечисти пользы от него и было мало, но ощущение оружия в руке придавало чувство уверенности. На этот раз невидимка подошел гораздо ближе. Шаги стихли всего в нескольких метрах от сидящего парня. Тот сидел, ожидая нападения сзади, судорожно сжимая нож. Невидимка постоял, и Джон расслышал недовольное сопение. Тому явно не нравилось невнимание к его персоне. Невидимка несколько раз громко топнул ногами, стараясь издать побольше шума. Но парень, собрав в кулак всю волю, не обернулся. За спиной недовольно фыркнули, и торопливые шаги пошлепали в обратную сторону, быстро затихнув вдали. Юноша глубоко вздохнул, подняв голову к полной луне. Такого страха ему испытывать не приходилось. Когда солдаты убивали его родных, было страшно, но это был обычный страх смерти. А тут он испытывал страх перед неведомым. Кто шлялся по ночному болоту? Для чего? Ответа не было. А неизвестность страшит больше всего. Юноша встал и потормошил Ричарда.

— Вставай, соня, дай я посплю.

Ричард вскочил, потянувшись.

— Ну как, все спокойно?

— Не совсем. Ходил тут кто-то невидимый по болоту, ногами шлепал, смеялся, но я думаю, больше не придет.

Ричард испуганно взглянул на брата, устраивающегося на камыше.

— Кто ходил?

— Не знаю, — зевнул Джон, — я же говорю невидимый. А сейчас, дай я посплю, а то страху натерпелся, теперь немного отпустило, так спать хочу, не могу.

Юноша закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Ричард испуганно покосился на болото, подкинул в костер камыш и сел дежурить.

Тишина, нарушаемая легким потрескивание костра, давила на уши. Огромная полная луна стала опускаться к горизонту. Ее диск из белого, стал золотистым. Приближалось утро.

Ричард поглядел на спящего Джона. Он знал этого парня с десяти лет. Тогда отец приехал страшно угрюмый, а в повозке с ним сидел маленький большеглазый пацаненок, лет семи отроду. Джон, всегда держался отдельно. С компанией Ричарда не водился, больше сидел во дворе трактира, и смотрел на приехавших гостей. Любил читать и за несколько лет перечел всю библиотеку отца. Мама отвела его в монастырь, где была огромная библиотека, и парень стал там завсегдатаем. За это его дразнили «книжный червь». Но, несмотря на свой возраст и любовь к книгам, Джон мог дать отпор, если его сильно задевали. Никто не ожидал от этого худенького приемного сына местного хозяина трактира такой ярости в драке. Казалось, тот не дрался со своими сверстниками, а давал отпор настоящему врагу. Поэтому его вскоре оставили в покое, а там и отец, увидев необычную наблюдательность парня, поставил его в приемной, встречать и регистрировать приезжих.

Ричард усмехнулся.

Отец жалел сироту, и ценил его работоспособность и острый ум. Не зря же вместе с ним он отправил именно Джона. На парня можно всегда положиться. А что бы я делал, если бы Джон не пошел со мной.

Юношу пробрала нервная дрожь, когда он вспомнил поход по лесу, встречу на лесной поляне. Все-таки, как хорошо, что Джон с ним. А этой ночью? Кто-то невидимый ходил по болоту.

Парень оглянулся на огромное пространство жидкой грязи.

Неизвестно, как бы он поступил, услышав такое. А Джон спит, словно младенец. И его не разбудил.

Ричард привстал и осторожно поправил сползший тулуп на Джоне.

— Спи, братишка, спи, — прошептал он, улыбнувшись, — что бы я без тебя делал.

Так он и просидел, охраняя сон приемного брата до самого утра.

Солнце показало свой край на горизонте, когда Ричард осторожно потолкал Джона.

— Вставай, Джон, пора идти.

Тот открыл глаза и недоумевающе захлопал ресницами.

— Вставай, — повторил Ричард, похлопав его по плечу.

Джон сел, потирая лицо.

— Такой хороший сон снился, — потянулся он, — надо же было тебе меня разбудить.

— Что же сделаешь, — вздохнул Ричард, — пора идти, солнце встает. Не хотелось бы застрять посреди этого болота в темноте. Что там по карте? Эта топь большая?

Джон накинул полушубок.

— Сейчас поглядим, — извлек он пергаментный свиток.

Ребята склонились над начерченным планом. Топь была довольно большой. В комментариях говорилось, что пересечь ее можно только за пару дней, но примерно на полдороги есть остров, на котором можно передохнуть и переночевать.

— Да, похоже, дорога предстоит не простая, — пробормотал Ричард, разглядывая карту. Он поднял голову и посмотрел на болото с тоской в глазах. — Как можно по такой грязи вообще нормально идти? Замучаемся, нет слов.

Джон задумчиво поскреб затылок, разглядывая окружавшие остров заросли камыша и реденькие кусты ракитника.

— Ты знаешь, есть у меня небольшая идея, как облегчить себе жизнь.

Он встал и, вытащив нож, принялся нарезать ветки с кустов. Собрав их в кучу, он уселся возле костра и начал складывать эти ветки в странную конструкцию, связывая ее тонкими прутиками лозы. Через какое-то время перед ним лежало две пары необычных устройств. Это были средние в диаметры круги из толстых веток ракитника, с сеткой из более тонких веточек в середине.

— Мокроступы, — указал с гордостью на сооружения Джон.

— Мокроступы? — Ричард недоумевающе посмотрел на брата. — Это еще что?

— Специальное устройство для ходьбы по болоту. Сейчас привяжем их к ногам, и не будем глубоко проваливаться в грязь, а значит, затратим меньше усилий на вытаскивание ног.

— Думаешь поможет? — пожал плечами Ричард. — Что-то я не очень в этом уверен.

Джон наклонился и с помощью веревочек, извлеченных из необъятного мешка, привязал мокроступы к ногам. Он осторожно ступил на слой грязи возле острова и провалился по щиколотку.

— А теперь, попробуй, стань ты, — предложил он Ричарду.

Парень подошел и ступил в воду. Нога тут же провалилась по колено. Юноша с трудом освободился из грязевого плена, выбравшись на сухое место.

— Хм, действительно помогает, — уважительно посмотрел он на Джона. — Какая же все-таки у тебя светлая голова.

Он взял вторую пару мокроступов и прикрепил их к ногам.

— Ну что, пошли.

Ребята, осторожно ступая друг за другом, двинулись в глубину болота, стараясь идти между торчащими слегами. Дорога давалась тяжело. Жидкая грязь неохотно отпускала ноги. Идти приходилось медленно. Один раз Джон чуть было не упал, когда перед ним неожиданно вспух и лопнул огромный грязевой пузырь.

— Осторожнее, — подхватил его под локоть Ричард. — Если упадешь, я тебя поднять не смогу.

— Страшно представить, — поежился парень, — утонуть в грязи. Что может быть страшнее.

Юноши осторожно двинулись дальше. Так, медленно идя, они и провели весь день. Стало сереть, когда они, уставшие, вымазанные в грязи, достигли небольшого острова, покрытого мелким кустарником. По веткам прыгала птичка с ярко красной грудкой, звонко посвистывая. Юноши тяжело повалились на твердую землю. Последние часы дались особенно тяжело. Мокроступы размокнув в воде, стали разваливаться, и Джону даже пришлось, стоя на одной ноге, ремонтировать снятое со второй ноги устройство. Ну вот и твердая земля. Немного переведя дух, ребята принялись обустраивать ночлег. Нарубили веток с окружающих кустов, нарвали сухого камыша на подстилки и розжиг костра. Была большая проблема с водой. Вокруг было одно болото, а пить болотную воду, пусть даже прокипяченную, не хотелось. От болота резко воняло тухлыми яйцами, и вода вряд ли пахла бы лучше. С собой у них было пара фляг, но сейчас вода тихо булькала на дне последней.

— Да уж, — потрусил флягу Ричард, прислушиваясь к бульканью. — На вечер хватит, а вот на завтра, скорее всего, нет. А я за сегодня так устал, что выпил бы литр, только так.

— Согласен, — облизал пересохшие губы Джон. — Я бы тоже выпил. Ладно, на завтра что-нибудь придумаем. Попробуем утром иней с камышей собрать. Много не будет, но хоть сколько, а к вечеру выйдем к твердой земле, там вода должна быть.

Вскоре из костра в неба потянулась струйка дыма. Ребята с наслаждением легли на импровизированные лежанки и вытянулись.

— Как же все-таки хорошо вот так просто лежать, — вздохнул Ричард. — Сейчас бы еще попить вдоволь. Никогда не думал, что вода может быть таким деликатесом. Я бы сейчас даже от лучшей еды отказался, только попить.

— Пей, — Джон кинул Ричарду флягу, — там еще пол литра воды есть. Ночью будет холодно, пить вряд ли захочется. А сейчас надо постараться компенсировать потерю влаги за день.

Юноша приложился к горлышку, сделав несколько жадных глотков. Потом протянул флягу брату.

— Тебе тоже надо.

Ребята напились и удобно расположились у огня. За день они сильно устали и теперь просто молча лежали, глядя на огонь. Говорить не хотелось. Солнце скрылось за горизонтом, и ночь укрыла болотистые топи.

Ричард лежал на спине, глядя в звездное небо. Как странно, всего месяц назад он спал в теплой постели, под крышей, а сейчас коротает ночь посреди огромных болот, лежа на сухом камыше и укрываясь тулупом. Жизнь — странная штука, никогда не знаешь, как она повернется.

Звезды ярко поблескивали. Иногда падающая звезда чертила на небе яркую полосу и гасла. Стояла полная тишина, лишь тихонько потрескивал костерок. Глаза у ребят закрывались сами собой, и они уже почти уснули, когда их дремоту неожиданно прервали.

Возле края островка громко булькнуло. Ричард, испуганно поднявшись на локте, замер. В нескольких метрах от него, в болотной грязи, появилась заросшая травой и яркими цветами небольшая полянка, на которой, подобрав под себя ноги, сидели две девушки. У ребят сперло дыхание.

Такой красоты им еще видеть не приходилось. Девушки игриво поглядывали на ребят, и их глазки лукаво поблескивали. Одна — светлокожая, с длинными, огненно- рыжими волосами. Тоненькими, аккуратными пальчиками, девушка легко теребила волосы, улыбаясь прекрасными полными губками. Из одежды на ней светло-зеленая прозрачная накидка, практически не скрывавшая прекрасное, словно выточенное из слоновой кости, тело. Узкая талия, высокая грудь. Все было почти на виду, и только пышные волосы, которыми она, словно дразнясь, прикрывалась, скрывали ее прелести. Другая, смуглая, с иссиня черной пышной гривой. Ярко-голубые, словно весеннее небо, глаза. И такое же прекрасное, как у подруги тело. На черненькой был такой же полупрозрачный наряд, только красного цвета. Девушки поглядели на подхватившихся парней, переглянулись, и весело засмеялись.

— Какие красивые мальчики, — промурлыкала рыженькая, сверкая лукавыми глазками, — я таких еще не встречала.

— И не говори, сестричка, — поддержала ее черненькая, легким движением закладывая блестящую прядь волос за розовое ушко, — мне нравиться вот тот, высокий. У него такой умный взгляд.

Девушки снова переглянулись и рассмеялись.

— Мальчики, ну что же вы сидите, — привстала немного черненькая, отчего ее грудь упруго качнулась, вызвав у Ричарда дрожь по спине, — идите к нам, а то мы девчонки капризные, ждать не привыкли.

Ее белоснежные зубки блеснули в ослепительной улыбке.

Ричард с трудом сглотнул и потянул внезапно тесный ворот рубахи, который словно впился в горло. У него уже были девушки. Жизнь в Мангазее не отличалась особенной целомудренностью. Молодежь жила как везде, ведь так тяжело сдержать жар тела, особенно когда тебе всего восемнадцать лет. Но таких красавиц Ричард еще никогда не видел. Великолепные, холеные тела, прекрасные лица. Так выглядели, наверное, дочери императора.

Девушки снова рассмеялись.

— Ну что же вы, — промурлыкала рыженькая, — я замерзла.

Она опустила руки на талию и скрестила их на животике, отчего ее груди сдвинулись и приподнялись.

Ричард решительно двинулся вперед, отбросив полушубок.

— Куда ты? — схватил его за руку Джон.

Похоже, он не потерял голову, глядя на красавиц.

— Ты головой подумай, откуда здесь, посреди болота, девушки. Это какая-то нечисть, — жарко зашептал парень на ухо брату.

— Отстань, — Ричард отпихнул брата.

Но тот вцепился в руку, как клещ в собаку.

— Мальчики, не ссорьтесь, — рыженькая нежно улыбалась ребятам. — Нас хватит на обоих. Вы узнаете, что такое настоящее счастье.

Она легонько провела по груди руками, снизу — вверх и, продолжив движение, вытянулась как звенящая струна. Джону даже почудился прекрасный, мелодичный звук, раздавшийся в этот момент. Что и говорить. Девушки действительно были необычайно прекрасны. Такая красота заставляла замолкнуть любой голос рассудка. Возможно, что до встречи с Ясмин, юноша тоже бы поддался их чарам. Но теперь, теперь перед его глазами стояла прекрасная шаманка, и красивее девушки для него не было. Поэтому он и продолжать держать брата, пытаясь вразумить его.

— Ричард, одумайся. Включи, наконец, свои мозги. Какие девушки ночью на болоте? Не ходи к ним, это верная смерть. Страшная и неотвратимая.

Ричард досадливо прорычал, не отрывая глаз от красавиц и упорно вырывая руку.

— Мальчик, ну ты что, какая смерть? Мы ваше счастье. Такого ты не найдешь нигде — черненькая томно посмотрела на Джона, склонив прекрасную головку на смуглое плечо. — Мы не сделаем вам ничего плохого. Мы очень долго были одни. Нам нужна только ваша любовь. Любите нас.

Ее голос журчал, словно волшебный ручеек в весеннем лесу. Его хотелось слушать не переставая. Розовый язычок, дразня, пробежал по ярко- красным, пухлым губкам, которые тут же, влажно заблестели

— Идите к нам, — продолжала черненькая, выпрямившись и поднимая волосы на затылке обеими руками. — Мы будем целовать вас. Мы будем любить вас.

Грудь девушки упруго колыхалась, и казалось, готова была прорвать тонкую ткань накидки. Соски напряглись и торчали, словно две ягодки на верхушке пирожного.

Ричард бешено дернулся, откинул Джона и бросился в болото. Он тут же провалился в грязь по пояс, но не остановился, а в несколько диких прыжков преодолел расстояние до полянки и оказался в объятиях девушек. Те нежно обняли его и принялись осыпать поцелуями, время от времени поглядывая на мечущегося по берегу Джона.

— Ну что ты, глупенький. Посмотри, твоему другу хорошо. Иди к нам.

Джон в отчаянии уставился на девушек, ласкавших Ричарда, который, закрыв глаза, словно слепой кутенок, подставлял свои губы под поцелуи красавиц. Что же делать? Что?

Он схватил, горящую ветку и принялся махать в их сторону. Но девушки не обращали на его манипуляции никакого внимания.

— Любопытно.

Нежный голос Ясмин обрадовал Джона до невозможности. На секунду он даже забыл о Ричарде, восхищенно глядя на появившуюся шаманку.

— Я гляжу, твоего брата они затянули в свои сети. А ты? Как тебе удалось устоять?

Ясмин, чуть прищурив прекрасные глаза, смотрела на парня. Тот покраснел и смущенно пожал плечами.

— Ладно, об этом потом подумаем, — шаманка отодвинула Джона и решительно подошла к краю острова.

— Эй, девчонки, а ну быстро отпустили парня, — твердым, стальным голосом отчеканила Ясмин.

Красавицы резким движением повернулись на голос, перестав ласкать Ричарда. Это движение только подтвердило сомнения Джона. Уж больно хищным оно было. Так, дружно и стремительно, поворачиваются волки, заслышав шаги жертвы.

Девушки прищурили глаза, глядя на шаманку. Теперь в их взгляде не было страсти. Был настороженный интерес и сомнение.

— Что тебе, до наших дел, — пропела черненькая, поблескивая глазками. — Это наша добыча и не тебе указывать нам.

Ясмин топнула ногой.

— Я что, неясно сказала? Или до вас плохо доходит? Немедленно отпустите парня.

Девушки ощерились, показав белые блестящие зубы, и злобно согнулись, словно готовясь к прыжку.

— Не твое дело, ты нам не указ, — процедила рыженькая.

Теперь Джон видел, что перед ним сидят две хищницы. Безжалостные и опасные. И они готовы были бороться за свою добычу насмерть.

— Ладно, — выпрямилась шаманка. — Зайдем с другой стороны.

Она вложила в ротик два пальца и неожиданно громко и замысловато свистнула.

— Болотный, выходи, я знаю, что ты где-то рядом.

Большая, покрытая мхом кочка, располагавшаяся недалеко от островка, зашевелилась. Перед изумленным Джоном из болота поднялся высокий зеленокожий дед. Огромное брюхо, поросшее мхом. Горящие красным глаза. Зеленая борода до самой земли. Кривые ноги. В слабом свете костра Джон заметил на руках, между пальцами, перепонки. Прям как у лягушки.

— Ну, что шумишь, — пробасил дед утробным голосом.

Словно из бездонной бочки, подумал Джон.

— Уйми своих дочурок, — неожиданно ласково-угрожающим голосом, помурлыкала Ясмин. — Я думаю, тебе лишние неприятности не нужны, перепончатый?

Болотный поскреб под бородой, с которой потоками стекала грязь, оценивающе глядя на шаманку. Невысокая, стройная как тростиночка девушка, вытянувшись стояла перед трехметровым здоровенным чудищем. Языки пламени костра и слабый свет луны освещали эту картину. Чуть в стороне сидели две девушки, держа Ричарда, по-прежнему ищущего поцелуев, и глядели на развивающееся перед ними действие.

— Ну-ка, доченьки отпустите парня, — пробасил болотный, не отрывая глаз от Ясмин.

— Ну папа, — капризно надула губы рыженькая, не отпуская юношу. — У нас уже давно не было никого, а этот такой симпатичный.

— Делай, что я сказал, — дед махнул перепончатой рукой в ее сторону. — Это особый случай. Потом объясню.

Рыженькая досадливо тряхнула огненной гривой, провела рукой по лицу Ричарда и что-то шепнула. Тот открыл глаза и ошеломленно затрусил головой, глядя на девушек. Те злобно посматривая на Ясмин, встали.

— Ладно, раз папа сказал, забирай своего парня. Не очень то и хотелось.

Рыженькая прыгнула в болото и скрылась под водой.

— Да уж, жаль, — процедила черненькая, глядя на Джона.

А тот. Тот не мог оторвать взгляд от ее ног. Прекрасные, стройные ноги, с великолепными коленями и тонкими лодыжками, в районе ступней переходили в отвратительные лягушачьи лапки. Так вот почему, когда они сидели, они убирали ноги под себя.

Черненькая проследила взгляд Джона, презрительно фыркнула и тоже исчезла в болоте.

— Ты довольна? — пробасил дед.

— Да, — усмехнулась девушка, — довольна. Еще момент. Этих ребят не трогать.

— Мои слуги не тронут. А за остальных я не ручаюсь. Много тут по болоту всяких живет и меня не слушает.

— Хоть твои пусть не трогают, а с остальными мы как-нибудь сами вопрос решим, — кивнула Ясмин.

— Добро.

Болотный повернулся и бесшумно исчез в грязи.

Ричард, суетливо перебирая ногами, выбирался из грязи. Джон подскочил и помог ему выбраться, протянув руку.

— Кто это были, — испуганно поглядывая на топь, прошептал Ричард

— Болотницы, — пригладила пряди волос шаманка. — Дочери повелителя болот. Очень любят есть людей. Особенно нравятся лица мужского пола. Поэтому и внешность у них такая. Любого мужика соблазнят. Ну и еще особый дар этих мужиков очаровывать. Так заговорят, зачаруют, что любой сам к ним броситься. Наподобие тебя.

Ясмин лукаво улыбнулась и легко присела возле костра.

— Почисти одежду немного, а то в грязи весь. Холодно.

Ричард оглядел себя, вымазанного по пояс черной липкой жижей.

— Вот же, — ругнулся он и смущенно поглядел на девушку.

Та поймала его взгляд и улыбнулась.

— Переодевайся, я отвернусь.

Она повернулась к Джону.

— А вот тебя им не удалось соблазнить. Почему?

Джон покраснел. Как же его можно соблазнить, когда он любит ее? Но разве такое скажешь? Он пожал плечами и наклонился к огню, скрывая смущение.

Ясмин рассмеялась. Словно колокольчики зазвенели.

— А ты не так прост. Правду говорил дед-леший, — на щеках появились лукавые ямочки, — так в чем же дело?

— Не знаю, — выдавил Джон, — я сам не понимаю.

— Ой ли? — лукаво посмотрела на него девушка. — Есть у меня догадка, но говорить не буду. Такое — девушка не говорит. Это право мужчины. А мы девушки это выслушиваем и решаем, сдаться нам или нет.

Джон ощутил, как краска потекла по лицу и щеки загорелись, словно огонь.

Ясмин звонко рассмеялась.

— Угадала.

Она привстала и наклонилась к Джону.

— Ты знаешь, — ласково поглядела она ему в глаза, — мне очень приятно. Правда. Очень-очень.

На ее щеках показался румянец, и она смущенно отвернулась.

К костру подошел Ричард, обмотанный вокруг пояса плащом и неся в вытянутых руках мокрую и грязную одежду.

— Вот что теперь с ней делать?

— Ну ты даешь, — усмехнулась Ясмин. — Чуть голову не потерял, а теперь об одежде переживаешь.

— Ничего, — подскочил Джон, радуясь возможности скрыть смущение, — сейчас возьмем пару палок, подержим над костром, вещи и подсохнут. Хуже с сапогами, но их оденем на палки и поставим рядом, я думаю, за ночь высохнут.

Ребята принялись натягивать одежду на палки. Ясмин сидела возле костра, наслаждаясь потоком теплого воздуха.

— Как же все-таки хорошо жить, — вдохнула она с наслаждением воздух. — Греться у костра, смотреть на луну. Да даже просто нюхать вонь этого болота. Это все равно лучше, чем лежать в темной яме без света и тепла. Лежать и все. Без надежды, без веры, без любви.

Джон положил палки с натянутой одеждой и сел возле девушки.

— Если я могу чем-то помочь, то я готов сделать все что угодно, только бы ты была счастлива.

Ясмин грустно поглядела на юношу.

— Ты и так уже помог, — она как-то беззащитно, совсем по-детски, улыбнулась, — правда, очень помог.

Девушка тряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли, и ее черные волосы блестящими змейками рассыпались по плечам.

— Ладно, не время грустить, ведь у нас все хорошо, — посмотрела она на ребят, — ведь правда?

— У меня все отлично, лучше никогда не было, — подтвердил Джон, восхищенно глядя на девушку.

— А вот у меня не очень, — пробурчал Ричард, — у меня мерзнут ноги и вся одежда мокрая.

— Ой, извини, — опомнился Джон, подхватывая палки с одеждой, — совсем забыл.

Он растянул конструкцию над огнем, стараясь не опускать ее низко, что бы она не сгорела.

Ясмин звонко рассмеялась, а потом внимательно поглядела на Ричарда.

— Ну-ка подойди ко мне, — позвала она парня.

Недоумевая, Ричард подошел поближе.

— Ты помнишь, что ты ощущал, когда болотницы заманили тебя к себе?

Глаза парня посоловели.

— Помню. Это было такое наслаждение. Ни с чем не сравнимое.

— Угу, — озабоченно пробормотала шаманка.

— Мне даже ни хотелось, что бы это состояние прошло. Когда меня отпустили, то я почувствовал себя так, словно часть моей души осталась у этих девушек. И сейчас мне плохо. Я хочу их видеть.

— Ты что, — встревожено, привстал Джон, — они же собирались тебя съесть.

— Пусть, пусть едят. Только снова испытать это чувство.

Шаманка потянула Ричарда за руку, усадив возле себя.

— Это магия болотниц. Ты никогда не сможешь забыть это ощущение. Все мужчины, которым удалось по каким-то причинам вырваться из их коготков, умирали через какое-то время. Сгорали от тоски.

— Что же делать? — Джон с беспокойством смотрел на застывшего брата.

Ричард сидел и с тоской глядел в костер.

— Ничего страшного, — погладила парня по голове Ясмин. — Я сейчас сделаю так, что печаль пройдет. Ты все будешь помнить, но тоски не будет.

Она взяла парня за руку и, заглянув в его глаза, что-то зашептала. Ричард было дернулся пару раз, но потом обмяк и спокойно сидел до окончания процедуры. Девушка пару раз провела рукой у его лица и напоследок, втянув губы трубочкой, дунула. Парень тряхнул головой и улыбнулся.

— Действительно, полегчало. Спасибо тебе.

Вдалеке плеснула вода, и воздух прорезал пронзительный женский визг.

— Теперь визжи не визжи, а тебе до него не добраться, — сверкнула шаманка черными глазами. — Забудь.

На болоте, что-то еще раз шумно ухнуло в воду и все затихло. Ночь продолжалась.

 

11

Осеннее солнце стало клониться к закату, когда Арчи вышел таки из лесной чащи. Он бродил по лесу уже вторые сутки. После приступа отчаяния он взял себя в руки. Все же он настоящий профессионал. Ночь провел на лесной поляне, упорно не реагируя на шаги в темных кустах, на звонкое девичье хихиканье и громкие крики вокруг. Он замкнулся в себе и терпеливо ждал. Этого быть не могло. И все что ему кажется, не имеет никакого отношения к работе. С утра он снова двинулся на запад медленно и сосредоточенно. И хотя он почти весь день снова проходил по кругу, но он опять и опять заходил в лес и шел. Теперь его упорство принесло плоды. Он вышел из леса. Прямо перед ним расстилались огромные пространства болот. И глядя на открывшийся ему простор, он снова включил логическое мышление. Тупая рутина закончилась. Дорога найдена. Пора соображать.

День подходил к концу. Необходимо отдохнуть. В темноте следов все равно не найти. А завтра с утра он начнет прочесывать побережье. Нужно найти их.

Арчи наскоро собрал дрова и развел небольшой костер. Прожевав несколько сухарей, он запил их водой из фляги и улегся спать. Несмотря на недавний срыв, его нервная система продолжала работать как хорошо отлаженный механизм. Мозг приказал спать, а организм беспрекословно подчинился.

Утром Арчи вскочил с первыми лучами солнца. День впереди. Нужно искать следы. Убийца пустился в путь вдоль прибрежных кустов, старательно разглядывая землю. След беглецов он нашел ближе к вечеру. В камыши уходила цепочка отпечатков. Арчи прошел несколько десятков метров по тропинке. Все точно, это те, кого он ищет. И они пошли в глубь болот. Убийца не стал углубляться дальше и вернулся к краю леса. Интересно. Беглецы ушли в болота. Туда явно вела тропа, но Арчи не собирался следовать за ними. Идти через болота имело смысл, только в одном случае. Если ты хочешь выйти на западной стороне, в районе, прилегающем к центру Империи. Похоже, его цель двигалась в столицу Империи, город Люксбург.

Фицрой присел под старой ветлой, склонившей свои ветви над небольшим, но противно воняющим болотцем. Его запах не волновал, и не такое нюхать доводилось. Арчи вспомнил, как он пробирался в замок одной своей жертвы через заполненную канализацию. Вот там воняло, а тут так, легкий запах.

Значит, они пошли через болото. Понятненько. Идти за ними? Не вижу смысла. В болоте их и найти сложнее, да и потерять просто. Вдруг они попытаются убежать? А там вокруг трясины. Может пропасть и цель и кольцо. Из болота его точно не вытянешь. Значит, в болота не пойдем. Нужно вернуться к Руперту. Взять его отряд и двигаться на западный край болот. В обход будет подольше, чем напрямик, но у них есть лошади, а у беглецов их нет. Хорошо, за дело.

Арчи встал, поправил свой заплечный мешок, и твердым шагом двинулся вдоль болот на юг. Время не ждет.

К трактиру в Бугермеле Арчи добрался через пару дней. Немного устал, но отдыхать не стал. Войдя в двери, он решительно подошел к сидящему за столиком, в углу большого зала, Руперту.

— О, рад тебя снова видеть, угощайся, — протянул он кубок вина убийце.

Арчи опустошил бокал одним глотком и взглянул на светловолосого главаря.

— Они ушли в Меридокские топи. Явно идут в Люксбург. Необходимо перекрыть западную сторону болот и ждать их там.

Руперт мгновенно посуровел.

— Бернс, — обратился он к невысокому, гладко выбритому крепышу, стоящему рядом, — срочно седлай лошадей, мы меняем дислокацию. Разошли гонцов, я жду всех в гостинице Траку, на восточной дороге из Люксбурга. Время сбора два дня. Кто не успеет, пусть пеняет на себя.

Бернс кивнул и легким шагом выскользнул из гостиницы.

— Умаялся, небось, — с жалостью взглянул на Фицроя главарь. Может, иди, поспи пару часов? Все равно нужно собрать хотя бы ближайших ребят. А ты пока отдохнешь немного.

Арчи устало кивнул. Он действительно немного устал. За последние пару суток он поспал всего несколько часов. Ночи были лунными, и он шел практически без остановок.

— Джок, — позвал светловолосый, — проводи человека в мою комнату, пусть отдохнет. Да пригляди, что бы ему никто не мешал.

Арчи двинулся за очередным наемником и, зайдя в комнату на втором этаже, скинул сапоги. Повалившись на огромную кровать, он мгновенно уснул.

Арчи разбудили шаги за дверью. Несмотря на усталость, убийца всегда спал чутко. Он едва открыл глаза, но уже знал, что разбудил его неторопливый стук ботфорт, позвякивающих шпорами. Шаги приблизились и затихли у двери, затем в дверь осторожно постучали.

— Кто? — привстав, крикнул Арчи.

— Меня Руперт послал, просил передать вашей милости, что все готово, можно ехать, — раздался из-за двери мужской бас.

— Иду, — крикнул убийца, вскакивая.

Он быстро обул туфли и схватил мешок с вещами. Время не ждет. Быстрыми шагами Арчи прошел по широкому коридору гостиницы и сбежал по поскрипывающей лестнице в большой зал. Его встретил приглушенный гул. Множество людей сидели за столиками, пили вино, играли в кости или карты. Оглядевшись, Арчи заметил бритоголового наемника, стоящего у двери. Тот махнул ему рукой и вышел на улицу. Убийца последовал за ним. Во дворе стояло несколько десятков вооруженных мужчин, держа лошадей. Это был отряд наемников Руперта. Вожак подошел к Арчи.

— Это те, кого удалось собрать за пару часов, — кивнул он в сторону своих людей, — двадцать три человека. Остальные подтянуться позже.

Арчи удовлетворенно кивнул. Солидный отряд. Все мужчины были вооружены шпагами. На седлах, в кобурах, виднелись рукояти пистолетов. У нескольких человек даже были кремневые мушкеты, закрепленные в кожаных чехлах на лошади. Видно было, что ребята потерты жизнью. Скорее всего, почти все они участвовали в Десятилетней войне, произошедшей после развала Империи. Среднего возраста, обветренные грубые лица. Такие привыкли обращаться с оружием. И убить человека для них не составит труда.

— Тогда поехали.

— По коням, — крикнул Руперт.

Наемники вскочили в седла и, разобравшись по парам, организовано стали выезжать на улицу. Арчи подвели стройного серого жеребца. Тот покосился на убийцу умным глазом, но спокойно дал на себя вскочить. Фицрой присоединился к Руперту и они выехали вслед за отрядом.

Им предстояло проехать на юг несколько десятков километров до Мюнса, стоящего на большом тракте, а уже оттуда — несколько сот километров до поворота на Лумберг. Тогда они смогут выйти к западному краю болот, к месту, куда должны выйти беглецы.

Отряд пустился широким шагом по дороге на юг. Дорога пролегала через огромный лесной массив, в котором скрылись беглецы. Арчи почти все время провел в лесу, и теперь, едя по дороге, он смог рассмотреть обжитые окрестности.

Война, прокатившаяся по этим местам, закончилась восемь лес назад, но ее следы были видны до сих пор. После смерти императора Септима Восьмого, трон перешел к его брату — Михаю Меченому. Такое прозвище тот получил за огромную бородавку, росшую на лбу. Амбиций у него было много, а вот умения мало. В первую очередь он казнил нескольких видных военачальников, командовавших основными воинскими формированиями при его брате. Знаменитая Южная армия — боевое подразделение, размещенное на южной границе Империи, постоянно участвовавшее в конфликтах с Буданской федерацией, была расформирована. Михай опасался заговоров. Командующий армией и несколько крупных командиров армии были арестованы и обвинены в измене. Меченный заявил, что они сами провоцируют федерацию на боевые действия. Солдаты армии в большинстве своем были отправлены в отставку. Пенсии им были назначены минимальные, а многим и вообще было отказано. Империя в тяжелом положении, денег нет.

Внутренняя стража, с давних времен следившая за порядком в стране — распущена. Империи нечего бояться своих подданных. Сокращены выплаты жалования оставшимся войскам.

И полыхнуло. Вначале вторглась армия Буданской федерации. Они быстренько оккупировали южные провинции империи, наиболее плодородные. Армия Империи, пытавшаяся выбить интервентов, разбита в нескольких сражениях. Опытных командиров не было, солдаты не хотели воевать за гроши. Юг был потерян. Видя слабость центральной власти, взбунтовались окраинные провинции. Многие из них присоединены к Империи силой, и сепаратистские настроения местной знати были достаточно сильны. В некоторых провинция захотелось самостоятельно поправить имперским наместникам. Они объявили себя независимыми государствами и начали активно сколачивать армии. Империя уже не могла активно поддерживать свое единство и развалилась. Император Михай был убит взбунтовавшимися гвардейцами. Центральная часть объявила себя единственной наследницей древней Империи. Остальные области отделились и стали вести самостоятельную политику. Тут же вспыхнуло несколько войн между отдельными областями за наиболее лакомые куски. Эти войны переросли в Десятилетнюю войну между союзами новых государств. Эта война волнами прокатывалась по бывшим землям некогда могущественного государства, выжигая пашни и разрушая города.

Арчи было двенадцать лет, когда война началась. Он жил недалеко от Люксора — столицы старой, а теперь и новой Империи и непосредственно его она не затронула. Империя воевала не очень активно, предпочитая стратегию глухой обороны, да незначительной поддержки отдельных государств. Но окраины пострадали очень сильно. Даже сейчас, через восемь лет после окончания, следы войны были видны повсюду. Только что отряд проехал через руины села. Разрушенные дома, покосившиеся гнилые заборы. Село было разграблено и сожжено. И теперь его руины, зарастающие молодым лесом, были напоминанием о прошлом. А ведь большое было село, подумал Арчи, домов триста-четыреста. Война коснулась убийцы косвенно. После развала империи и периода активных боевых действий на окраинах, у его профессии появился большой спрос. Простолюдины хотели отомстить врагам, знать убирала конкурентов. Гильдия убийц расцвела. И теперь, поглядывая на развалины домов, Арчи думал, что эта темная сила, разрушившая жизни многих, дала ему цель и смысл существования. И он был ей благодарен.

Отряд двигался довольно стремительно. За ночь они достигли Мюнса, где, передохнув несколько часов, двинулись дальше. Отдыхали, где придется, попадался городок — останавливались там, нет — устраивали привал возле дороги. Несколько часов на короткий сон и отдых лошадей и снова вперед. Двигались и день, и ночь, благо стояла полная луна и ночи были довольно светлыми.

Уже было темно, когда они проехали небольшое село в два десятка домов. Едва отъехав от него несколько километров, лошади встали. Просто встали как вкопанные у небольшого придорожного камня, на котором, в ярком лунном свете, сидел невысокий худенький паренек в коричневом камзоле, зеленых штанах и широкополой остроконечной шляпе.

— В чем дело? — чертыхнулся Руперт, соскочив с коня и дергая того за повод. Но лошадь не отреагировала, она стояла и подрагивая телом глядела на паренька. А тот сидя на камне, выстругивал ножичком палочку. Светловолосый вожак проследил за взглядом лошади и повернулся к парню.

— Ты кто? — рука Руперта легла на стальной эфес шпаги.

Паренек засунул палочку и ножик в карман камзола и поднял голову. В лунном свете его глаза ярко сверкнули.

— Я? — блеснули в улыбке зубы, — я тут по делу, и вообще-то жду именно вас.

— Нас? — недобро прищурился Руперт.

— Ага, — подтверждающее кивнул паренек. — Видите ли, меня попросили задержать вас, здесь, на дороге. И желательно подольше.

— Хм, — улыбнулся главарь, повернув голову к своему отряду, — любопытно. И кто же просил, если не секрет?

Паренек расплылся в улыбке.

— Очень красивая девушка. Я помог бы ей, даже если бы она не была особенной. А так я рад помочь ей вдвойне.

— Девушка? Задержать нас? — Руперт расхохотался. — Да что ты можешь сделать один, малыш? И кто ты вообще такой? Ты разве не видишь, с кем ты имеешь дело? Я бы на твоем месте, давно наделал в штаны и сбежал как заяц. У тебя с головой все в порядке?

— Сбежать? — паренек лениво потянулся. — Обычно бегают от меня.

Он прыгнул вперед каким — то неуловимо стремительным движением. Руперт успел только отшатнуться. Но паренек, пролетев мимо него, оказался на спине жеребца, который, встав на дыбы, вырвал поводья из руки светловолосого вожака и огромными прыжками кинулся в лесную чащу. А парень серой молнией оказался в седле, за спиной невысокого бритоголового крепыша. Тот успел повернуться к нему, но лошадь, резко дернувшись, сбросила обоих и испугано бросилась в лес. Кони испытывали дикий ужас, ощущая на спине этого малыша. Следующий всадник вылетел из седла и ударился о землю. Вся кавалькада пришла в неописуемый хаос. Лошади вставали на дыбы, прыгали из стороны в сторону, сбрасывали седоков и бросались наутек в разные стороны. Арчи заметил, как один из наемников успел выхватить шпагу и ударить пробегавшего мимо паренька. Но тот на смертельный удар никак не отреагировал. Казалось, что шпага просто прошла сквозь туман. Арчи выхватил из кобуры пистолет и выстрелил пареньку в лицо, когда тот оказался возле него. Безрезультатно. Убийца едва успел освободить ногу из стремени, как жеребец дико всхрапнув, выбросил его из седла. Падая, Арчи сгруппировался и, кувыркнувшись, быстро оказался на ногах.

На дороге творилось нечто невообразимое. Несколько десятков наемников валялись в грязи. Кое-кто успел вскочить, и теперь они, выхватив шпаги и чертыхаясь, пытались проткнуть бегающего между ними паренька. Несколько человек лежали неподвижно. Видимо сильно ударились при падении. Вот рухнул, обливаясь кровью, один из наемников. Товарищ вонзил шпагу ему в бок, пытаясь ударить пробегавшего мальчугана. А пацан выбежав из толпы, вскочил на камень, и стоя, с удовольствием наблюдал за творящимся на дороге хаосом.

Наемники, придя в себя, угрожающе двинулись к нему.

— Вы хотели знать, кто я? — расхохотался паренек. — Тогда слушайте.

Он взлетел в воздух метра на два и завис, глядя на оторопевших мужчин.

— Все зовут меня — Робин Добрый Малый. Робин Добрый Малый. Робин Добрый Малый.

Он раздулся и исчез в ослепительной вспышке, разбросав вокруг разноцветные искры. Испуганные наемники стояли на пустынной дороге, растерянно переглядываясь.

Арчи почесал затылок. Честно говоря, этот случай произвел на него сильное впечатление. Он хорошо помнил сказки своей мамы. Робин Добрый Малый был героем многих из них. Это был пак — волшебное существо, родственное фэйри и пикси. Известен множеством своих каверз и проделок. Он обожал пугать людей. Подшучивать над ними. И не всегда его шутки были безобидны. Маленькому Арчи нравились истории про Робина. Но за свою жизнь он не разу не сталкивался с такими существами и давно считал все эти истории просто сказками. И вот теперь, на тебе. Он стал участником одной из них. Неужели и паки и пикси и фэйри существуют и все сказки про них, правда? Тогда существует и водяной и леший и болотный и оборотни и вампиры. Картина мира оказалась перевернута. Арчи вздрогнул. Значит, существует и Дженни Железные Зубы?

Убийца вспомнил самого страшного персонажа своих детских сказок. Ужасную ведьму, похищающую детей.

Не может быть. Какой-то бред. Волшебства не существует. Но что же он только что видел? И не один. А его блуждания по лесу? Он четко слышал девичьи голоса. Кто ходил по кустам в лесу на его стоянке? Леший? Мама рассказывала и про лешего и его внучек лисунок. И именно такие истории. Странно. Над этим надо подумать. И все это случилось с ним после согласия на поиски кольца. Что же за кольцо такое? Да и Робин сказал, что задержать просили именно их. А бабка-ведьма?

Арчи снова вздрогнул, вспомнив свою беспомощность у ее дома.

Та прямо сказала, что бы он бросал это дело. Смерть близко, за спиной.

Он нервно оглянулся. Вокруг стояли сбитые с толку наемники. Кто-то потирал ушибленную спину, некоторые помогали встать особенно ударившимся друзьям. Врач отряда склонился над раненым, пытаясь остановить текущую из раны кровь.

К убийце подошел потиравший затылок Руперт.

— Ну и что ты по этому поводу думаешь? — растерянно спросил он. — Это же тот самый Робин Добрый Малый, о котором мне рассказывала мама в детстве.

— Тебе тоже? — пробурчал Арчи.

— Ага. Никогда не думал, что это правда. С того момента, как мне исполнилось десять лет.

— Не знаю, — Арчи протянул Руперту разряженный в пака пистолет, повернув его стволом к себе. — Я сам в полном шоке.

— И самое странное, что ждал то он именно нас, — светловолосый вожак взял пистолет, засунув его за пояс. Какая-то девушка просила нас задержать. Мы, вроде, девушку не ищем.

— Я тоже об этом подумал, — убийца с уважением посмотрел на наемника.

Несмотря на пережитый шок, тот по-прежнему здраво рассуждал и думал о деле.

— Судя по тому, что нам теперь долго придется искать лошадей по лесу, просьбу девушки он выполнил отлично. Плюс пару раненых, которые уменьшат возможности и подвижность отряда.

Арчи с досадой махнул.

— Надо приниматься за поиски, дорога каждая минута.

— Согласен.

Светловолосый вожак огляделся и громко свистнул, привлекая внимание отряда.

— Хватит ныть. Барски и Хочкинс, — остаетесь помогать раненым, остальные, кто может — на поиски лошадей. Двигаться парами, далеко друг от друга не расходиться. За работу.

Наемники быстро разобрались на пары и двинулись в лес. Арчи присоединился к паре Руперта и они отправились на поиски. Искать пришлось долго. Лошади разбежались по всему лесу, лунный свет плохо пробивался сквозь густые ветви, несмотря на сброшенную листву. Собраться на дороге отряду удалось только тогда, когда солнце уже залило небо своими лучами. Нескольких человек было решено отправить в ближайшую деревеньку, так как они получили серьезные травмы при падении. Туда же отправили и раненого. Группа уменьшилась до двадцати пяти человек. Наемники двинулись дальше. Но неприятности продолжались. Ближе к вечеру, когда отряд подъехал к небольшому каменному мостику, перекинутому через мутноватую речушку, случилось очередное происшествие.

Из под моста, с диким визгом и рычанием, выскочило низенькое лохматое существо с красными горящими глазами. Тварь, размахивая руками, бросилась под ноги лошадям. Те не выдержали такого издевательства второй раз за день. Передовой всадник, бритый крепыш Бернс рухнул в реку вместе с конем. Арчи на этот раз не повезло, падая, конь придавил его, а затем убийца и еще получил копытом под дых. Отряд опять оказался на земле, а лошади разбежались во все стороны. Лохматое существо, завывая и махая лапами, юркнуло под мост и затихло. Арчи тяжело перевернулся на живот. Чертовски болел бок, перед глазами плавали красные круги. Он попытался вдохнуть, но только беспомощно, словно выброшенная на берег рыба, хлопал губами. Наконец вдохнуть удалось, и он, с тяжелым стоном, распластался по земле. Ну что же это такое. Какая-то тварь выскакивает из-под моста. И это все среди белого дня. Это невозможно. Он почувствовал, что его подхватывают крепкие руки и помогают встать.

— Все в порядке? — Руперт встревожено заглядывал в лицо.

— Более-менее, — махнул убийца.

Светловолосый вожак осторожно помог Арчи присесть у обочины. Наемники приводили себя в порядок. Несколько человек со шпагами в руках стали перед мостом, ожидая повторного появления чудовища. Из реки вылезал мокрый с ног до головы Бернс Вокруг суетилось несколько ребят, переворачивающих таких же бедняг, как Арчи.

— Что это было? — простонал Фицрой.

Руперт покосился на него.

— Вспоминай мамины сказки. Кто там любил жить под мостом и пугать проезжающих?

— Тролль, — пробормотал Арчи, припомнив мамины истории.

— Угу, — угрюмо согласился светловолосый. — Тролль. Похоже, эта тварь как раз и была им. Кто-то явно хочет нас задержать. И этот кто-то — не человек.

— Похоже, — Арчи угрюмо растирал ушибленный бок. — Интересно, что дальше?

— Мне тоже интересно. Если этот кто-то уговорил помешать нам Робина Доброго Малого и тролля, то я опасаюсь, как бы он или точнее она, не уговорил пообщаться с нами парочку волколаков.

Арчи обратил внимание, что Руперт назвал оборотней на северный манер. Похоже, что светловолосый родом из северных провинций империи.

— И тем более, как бы она не договорилась с Красными шапками, — продолжил вожак.

Убийца заметил, как напряглись окружающие его наемники. Красные шапки были названием сказочного народца, славящегося своей кровожадностью и особой жестокостью в сражениях. Прозвание они получили от обычая смазывать свои шапки кровью врагов. По легенде, именно Красные шапки, служили гвардией Неблагого двора фейри. Арчи слышал историю, широко известную среди наемников и ветеранов Десятилетней войны. Историю об отряде знаменитого наемника Перси Монтгомери. Его отряд отличался крепкой слаженностью и высокой дисциплиной, а Перси был знаменит, как хороший полководец. По рассказу, когда его отряд осуществлял обходной маневр в горах северной Кардонии, он столкнулся с Красными шапками. Как-то они их потревожили. В общем три тысячи крепких, умелых воинов погибли. Как рассказывали, они были буквально разорваны на части, вместе с доспехам. Официально объявили, что отряд Перси попал в засаду горцев, но среди наемников ходили упорные разговоры о Красных шапках. Поэтому-то окружающие так и встревожились. Да и оборотни были серьезным противником. По сказкам, убить их можно только серебром. А у кого из окружавших Арчи бойцов было серебряное оружие?

— Ладно, зря болтать не время. — Светловолосый вожак поправил перевязь. — На поиски лошадей.

Арчи со стоном встал. Бок болел немилосердно. А на животе наливался синевой огромный синяк.

— А ты куда, — остановил его Руперт, — сиди, мы сами поищем. Лучше подумай, как нам застраховаться от таких неприятностей в дальнейшем.

Арчи с удовольствием сел на камень. Честно говоря, ему совсем не хотелось лазить по лесу в поисках коней в таком состоянии.

Поиски затянулись. Начало темнеть, когда отряд собрался на дороге. Убийца немного пришел в себя. Хотя ушибы и болели, но он усилием воли отодвинул боль на задний план. Этому умению учили в гильдии. Ведь умелый убийца должен выполнить задание в любом состоянии, а после постараться скрыться с места действия. И часто, после ликвидации цели, убийца находится не в лучшем состоянии. Поэтому, от умения не обращать внимания на боль часто зависит жизнь члена гильдии.

— Надо устроить привал, — Руперт с наслаждением умывался в реке. — Я замучился лазить по лесу. Да и коням нужна передышка. За многими пришлось гоняться. Такими нервными я их еще не видел.

Арчи поглядел на небо. На нем одна за другой вспыхивали звездочки. Из ставшего черным леса на дорогу осторожно выплывала темнота.

— Ну, тогда я бы рекомендовал разжечь пару костров. Раз уж будем отдыхать, то хоть в тепле посидим. Да и поесть я бы был не против.

Наемники зашевелились. На небольшой полянке, возле дороги развели пару костров. Кони были стреножены и возле них стали в караул пару человек. Еще несколько — пристально наблюдали за мостом и окружающим лесом. Стать жертвой нового нападения никому не хотелось.

— Так что надумал? — Руперт передал Арчи кусок испеченного на углях мяса, — Как будем ехать дальше?

— Честно говоря, особых идей нет, — убийца откусил кусок мяса и принялся его пережевывать. — Разбить отряд на несколько частей и двигаться одна за другой на приличном расстоянии. Тогда в случае чего, мы сможем оказать друг другу помощь, а если один из отрядов снова потеряет лошадей, то остальные продолжат движение. Да и собрать пять лошадей будет быстрее, чем двадцать пять.

— Мысль здравая, — кивнул наемник. — Только я бы еще предложил вести в заднем отряде десяток заводных лошадей, что бы можно было передать их тем, у кого лошади не найдутся за небольшое время. Тогда мы сможем практически не останавливаться. А лошади? Пусть герцог предоставит нам новых. У него денег много.

— Много, — согласился Арчи.

Светловолосый вожак помолчал, глядя в костер.

— Я вот все думаю, кто же нам палки в колеса ставит? Очень это непросто. Нечисть, которую никогда за реальную не считал, вдруг оказывается самой настоящей. Да еще и тебе активно мешает. Кого же мы ищем? За простых торгашей эти существа не заступятся. Не нравиться мне все это. Вполне возможно, что деньги, которые мы получаем от герцога, нам боком выйдут.

Арчи задумчиво потер подбородок.

— Знаешь Руперт, — он посмотрел в голубые глаза наемника, — я стараюсь не рассуждать о таких вещах. Мне платят деньги за определенную работу. А работу я всегда делаю хорошо. На кону стоит мой престиж, как профессионала. Если я сомневаюсь в задании, я его просто не беру. И никто не скажет, что я провалил дело. Но если я его беру, то выполняю на все сто процентов. И мне все равно, кого мы ищем. Да будь это сам Нечистый, я должен его найти.

— Ну да, ну да, — покачал головой Руперт. — Ты профессионал. И делаешь конкретную работу. А вот я простой наемник и работу я делаю самую разнообразную. Но вот с таким случаем, как этот, я сталкиваюсь первый раз. И честно говоря, у меня нет желания охотиться за Нечистым. Даже за очень большие деньги.

— Тогда иди. — Арчи махнул в сторону леса. — Собирай людей и иди. Тебя ведь никто не держит. Ты толковый вожак. Твои люди тебя уважают. Разве мало желающих нанять отряд хороших наемников?

— Не мало, — согласился светловолосый, — вот только у меня, как назло, есть понятие долга перед нанимателем. И поэтому придется выполнять эту работу до конца. Только у меня нехорошие предчувствия.

Опять предчувствия. Недавно бабка-ведьма, теперь светловолосый наемник. Арчи мысленно сплюнул через плечо.

— Ну что ты разнылся как баба. Соберись. Предчувствия, — передразнил вожака убийца. — Надо выбросить из головы все эти сказки и делать дело.

Наемник угрюмо кивнул и огляделся. Его люди сидели вокруг костров, тихо переговариваясь.

— Мои люди недовольны. Я их хорошо знаю. Они пока молчат, но недовольство появилось. И я не уверен в их большом желании выполнять эту работу. А значит, вместо того, что бы шнырять по перелескам возле болот, они могут тихонечко засесть где-нибудь в небольшой корчме, а мне слать известия, что никого не находят. Я за всеми не услежу. А если мы переживем еще пару таких случаев, как сегодня, то они просто откажутся выполнять мои приказы. И тут я ничего не смогу сделать.

Арчи посмотрел на окружавших его наемников. Суровые мужики. Привычные убивать. И если они упрутся, то даже он не стал бы заставлять их.

— Будем надеяться, что все будет нормально. И мы еще посмеемся, вспоминая сегодняшний день.

Вожак встал.

— Ладно, тушим костры и выдвигаемся. Время — деньги.

Отряд быстро затушил костры и, оседлав лошадей, двинулся в путь. Мост перешли пешком, держа коней в поводу. И дальше несколько сотен метров шли пешком, опасаясь. Потом вскочили в седла и, разбившись на три группы, по пять человек, поехали верхом, держась друг от друга на расстоянии.

Ночь прошла спокойно. А вот под утро они снова столкнулись с непредвиденной ситуацией. Дорога сворачивала вправо и опускалась в небольшую, метров десять — пятнадцать шириной лощинку. Дальше дорога выходила на высокий, заросший редкими соснами песчаный холм. Когда отряд подъехал к лощине, солнце едва поднялось, и в лесу легкими клочьями плавал сизый туман. Но вот лощина оказалась заполненной туманом по самые края. Это обычно для леса. Туман часто скапливается во влажных низинах, выползая оттуда серыми языками. Поэтому это никого особо не удивило, и всадники один за другим нырнули вниз. Обычная песчаная дорога. Лошади бодро стучали копытами по влажной земле. Вокруг белой стеной клубился туман. Уже в паре метров ничего не было видно. Встревожился Арчи через пару минут, когда понял, что по времени они должны были выехать на гору. Но они упорно ехали в клубящемся белом облаке. Арчи посмотрел на землю. Под ногами коня мокрая песчаная дорога. Вон и след от телеги, проехавшей недавно. Вон отпечатки копыт. Все нормально. Но дорога не выходила на гору. Судя по туману, они продолжали ехать в лощине. Арчи встревожено поглядел на ехавшего рядом Руперта. Они остановились. Три наемника следовавших с ними тоже заволновались.

— Что же это, — нервно зашептал бритоголовый крепыш, теребя гриву коня. — Мы едем уже пять минут, а дорога не выходит на гору.

Арчи остановил его движением руки.

— Тихо. Слушайте.

Все прислушались. Вокруг стояла тишина. Позвякивали удила, когда лошадь, трусила головой. Но не было слышно не стука копыт идущих впереди и сзади отрядов. Не шумел ветер. Не перекликались, радуясь утру, птицы. Стояла какая-то, прямо могильная, тишина.

— Эгей!!! — прокричал Руперт, привстав на стременах, но его голос словно утонул в тумане.

— Может, вернемся назад, — предложил невысокий, среднего возраста наемник в черной треуголке.

— Давай попробуем, — согласился вожак.

Они развернули лошадей и двинулись обратно, внимательно глядя под ноги, что бы не съехать с дороги. Так прошло несколько мучительных минут. Противоположная сторона оврага так и не появилась. Хотя по ощущениям они проехали уже несколько сот метров.

— Да что же это, — на лице у наемника в черной треуголке проступил ужас. — Этого не может быть. Тут овраг то — два раза плюнуть. Где мы?

— А ну возьми себя в руки, — Руперт с размаху шлепнул его по щеке. — Ты солдат или кто?

Наемник немного успокоился. Это все конечно хорошо, подумал Арчи, но вот что делать дальше. Ситуация сбивала с толку. Разум отказывался верить в реальность происходящего. Не может лощина шириной двадцать метров не заканчиваться. Тогда почему они не могут найти выхода. Арчи вспомнил свои блуждания по лесу. Когда он два дня выходил к проклятой поляне с темным пятном кострища. Наваждение какое-то.

Лошади неторопливо перебирали ногами. Пятерка всадников медленно ехали окруженные туманом. Одежда, вобрав влагу, намокла, и неприятно холодила тело. Сколько они так едут? Час? Или два? А может — вечность? А вокруг только серый туман и неуловимые очертания окрестностей. Но вот впереди показался просвет. Пришпорив коней, отряд выскочил на открытое место. Яркое солнце клонилось к горизонту, день заканчивался. Сзади лежала лощина, кое-где прикрытая клочьями бурого тумана. Обычная лощина шириной двадцать метров. И на ее преодоление наемники потратили целый день.

Арчи потряс головой, отгоняя мысли.

Нечего сейчас думать. Подумаем потом.

Из низины на горку выскакивали остальные пятерки из отряда Руперта. Все были живы-здоровы. Но на лицах у многих читался отчетливый страх.

Вожак пришпорил коня и крикнул, привстав в стременах:

— Быстрее от этого проклятого места, мы и так потеряли уйму времени.

Дальнейшую дорогу до небольшого городка, располагавшегося на перекрестке с северной дорогой, отряд прошел крупной рысью. Когда они подъехали к воротам гостиницы лошадей качало. Целый день без отдыха, а потом еще и скачка рысью. Коням нужен отдых. Да и людям тоже.

Разместились в гостинице. Арчи зашел в свою комнату и без задних ног свалился на кровать. Сегодняшний день его сильно вымотал. Даже не столько физическими нагрузками, как моральными. Хотя он и не поддавался страху, но где-то в глубине души, упорно копошилась маленькая мыслишка: «А вдруг, эта лощина не закончиться никогда, и он так и будет ехать, пока не умрет с голоду?»

Проснулся Арчи ранним утром. Он потянулся на постели и резким, упругим движением вскочил. Быстрая, но интенсивная разминка и, одевшись, вышел в зал гостиницы.

У стойки скопились наемники отряда Руперта. Они неторопливо ели нехитрый завтрак, запивая пивом. Арчи сел за стол, возле Руперта и заказал девушке яичницу с салом и стакан вина. Надо подкрепиться, и продолжать путь. До болот оставалось не так и далеко.

— Не нравиться мне все это, — тихонько проговорил светловолосый вожак наемников, наклонившись к убийце. — Что-то они задумали.

Арчи взглянул на солдат. Те дружной группкой собрались возле стойки и что-то обсуждали. Разговор был тихим, и услышать о чем они говорят, было невозможно. Но видно было, что спора нет. Все уже решено и обсуждаются только небольшие детали.

От стойки отделилось два человека, и направились к Руперту и Арчи. Высокий бритоголовый крепыш, который, как уже понял убийца, был заместителем вожака, и пожилой седоусый мужчина, со шрамом через все лицо.

Руперт устало посмотрел на них.

— Ну? У вас какое-то дело ко мне?

— Да, Руперт, дело, — седоусый ветеран взял стул и, пододвинув его к столу, сел.

— Угу, — проворчал вожак.

По нему было видно, что он не ожидает от этого разговора ничего хорошего.

Арчи прожевал кусок сала и немного отодвинулся, что бы в случае чего ему проще было извлечь из сапога кинжал.

— Видишь ли, — седоусый наемник смотрел на Руперта, — ребятам не нравиться эта работенка. За последнее время мы потеряли пять человек ранеными, на ровном месте.

— Это наша работа, — вожак с досадой махнул, — когда это потери останавливали нас, а Берни?

— Согласен. Это наша работа. Но ребят волнуют не потери, а появление нечисти. За вчерашний день, мы три раза столкнулись с вещами, которые просто не находят логического объяснения.

Лицо Руперта помрачнело. Было видно, что он ожидал этого. Но возразить ему было нечего. Он и сам не мог найти объяснений случившемуся.

— Ребята согласны драться, рисковать своими жизнями. Но бороться с нечестью они не нанимались. Погоня за этими пацанами превратилась в что-то очень неприятное.

— Но мы подписали контракт. Мы получаем за это деньги, и пока что ничего страшного не случилось, — горячо перебил его Руперт.

— Вот именно, пока что. Мы не хотим ждать, когда случиться что-то страшное. Мы готовы воевать с людьми, но мы не собираемся воевать с Нечистым.

— Тогда что? Вы хотите отказаться от работы? Вы понимаете, что этим вы ставите мое слово под сомнение? Слово вашего капитана? О нас пойдут разговоры, что мы ненадежный отряд.

Руперт раскраснелся. Видно было, что даже мысль о нарушении им слова, вызывает в бурю чувств.

— Не скажут, — седоусый ветеран положил руку на плечо Руперту. — Сынок, ты знаешь, что мы тебя очень ценим и уважаем. Ты отличный капитан. Лучше тебя я не встречал даже в Десятилетнюю войну, которую я прошел от начала и до конца. Да что там война. Лучше тебя у меня не было командира даже в Южной армии. Ты очень талантливый сукин сын. И только поэтому мы решились на этот шаг. Мы не хотим, что бы ты погиб, выполняя непонятный приказ этого герцогшки, который не годиться тебе даже в подметки. Так вот, отряд принимает решение: отказаться от работы, разорвать контракт с герцогом и покинуть пределы Империи. Ты, как командир, обязан выполнить наше решение.

Руперт откинулся на спинку стула. Его лицо горело.

— Значит, вы так решили? — он потер покрасневший лоб. — Хорошо, я выполняю ваше решение. Мы снимаемся, забираем раненых и уходим. Куда — подумаем по пути. Но знайте, я очень разочарован.

— Мы знаем, знаем, — ветеран похлопал светловолосого по плечу, — чуть позже, ты подумаешь, и поймешь нас. Ответственность, за разрыв контракта и невыполнение задания, отряд берет на себя.

Он встал и направился к остальным наемникам, ожидающим результатов разговора. Услышав о удачных переговорах, они радостно зашевелились. Суровые лица заулыбались. Видно было, как они любят командира, и рады полюбовному решению вопроса. Наемники стали выходить во двор, собирать лошадей.

Руперт встал. Он виновато поглядел на сидящего Арчи.

— Извини. Видишь, как дело повернулось. Придется тебе дальше одному ехать.

Арчи покачал головой. Ему жалко было расставаться с светловолосым. Неплохой парень. Конечно, если жизнь разведет их по разные стороны баррикад, он не остановиться, перед его убийством. Но даже в этой ситуации, он будет уважать своего визави. Профессионал всегда видит и уважает другого профессионала.

— Жаль, — Арчи встал и пожал протянутую руку. — Приятно было иметь с тобой дело.

— Взаимно, — светловолосый взял шляпу, лежащую на краю стола и вышел на улицу.

Арчи остался один. Он доел завтрак, кинул монетку трактирщице, скрипнувшие двери вывели его на улицу. Во дворе было пусто, только перемешанная грязь и следы копыт показывали, что всего несколько минут назад здесь было полно всадников.

Вскочив на подведенного коня Арчи, пришпорил его. Болота ждали.

 

12

Джон сделал несколько тяжелых шагов по болоту и ступил на твердую землю. Наконец-то. Они прошли болота. Парень оглянулся на бескрайние грязевые топи. Где-то там живет болотник и его одновременно прекрасные и ужасные внучки. Позади остался неизвестный невидимка, топающий ногами. И одинокий островок, где Джон снова увидел Ясмин.

Он вздохнул.

Девушка исчезла под утро, и вот уже прошло четыре дня с момента их расставания. Джон с надеждой ожидал вечера. Вдруг она снова появится. Но проходил день за днем, а ее не было.

Рядом бросил на землю мешок Ричард.

— Как приятно чувствовать под ногами твердую землю.

Джон задумчиво поглядел на брата. Он изменился за последние дни. Исчез тот наивный юноша, который выехал из двора родной гостиницы. Возможно, Джон просто не замечал изменений, но после столкновения с болотницами они проявились явно. Ричард стал вести себя более сдержано. Раньше бы он уселся на землю и стал бы ждать, когда Джон решит, что делать. А сейчас Ричард огляделся и подобрал несколько веток для костра, которые он сунул в мешок.

— Еще пол дня впереди, — поглядел на затянутое низкими тучами небо Джон. — Надо уйти подальше от болот.

Ричард кивнул. Ребята сбросили мокроступы и пошагали сквозь невысокий кустарник. Голые ветви кое-где украшенные высохшими листочками тянулись в небо. Дороги не было, и идти приходилось напрямик, отодвигая мешавшие прутья. Ричард вспугнул лису, махнувшую рыжим хвостом и пустившуюся наутек. Кустарник тянулся несколько километров, и ребята вышли из него ближе к вечеру. Впереди лежали огромные открытые пространства, изредка пересекаемы небольшими перелесками и узкими канавами, отводящими воду. При Империи это были поля снабжавшие хлебом северные районы. Пусть и не такая житница, как южные области, но для северных провинций хватало. Сейчас же, земля стояла заброшенная. Множество народу уехало, бросив свои дома. Империя перестала помогать крестьянам. Раньше северные фермеры не платили налогов, да еще и получали дотации от государства. Только бы растили хлеб на этой бедной земле. А сейчас помощь прекратилась. Да и налоги собирали как со всех. Кто же так захочет жить?

— Что будем делать? — сняв шапку, вытер вспотевший лоб Джон.

— Я думаю — надо заночевать, — Ричард огляделся. — Тут можно веток нарубить на костер. Да и стемнеет скоро. В темноте костер собирать не охота.

— Давай сделаем привал, — согласился Джон.

Быстро нарубив веток, сложили костерок, и уютно расположились возле него. Хворост потрескивал, разбрасывая искорки. По-особому пахнул дымок идущий от ивовых веток.

Ричард поглядел в темное небо.

— Джон, нам еще далеко до Люксбурга?

— Ну, я думаю, если все будет хорошо, к началу зимы доберемся. Тут идти дней тридцать-сорок. Дорога немного западнее, но я, честно говоря, боюсь идти по дороге. Там нас наверняка ждут. Придется идти в стороне. А тут поля кругом. Будем быстро переходить от одного лесного массива до другого. В поле стараться не задерживаться.

— Угу, — Ричард задумчиво продолжал глядеть в небо. — А там? В Люксбурге. Ты считаешь, мы сможем разрешить нашу ситуацию? Мне кажется, что нам придется всю жизнь так прятаться. Спать в поле, лазить по болотам. Неужели была жизнь, когда я спал в теплой постели, пил вино с друзьями, обнимал Беси с Торговой улицы? Такое чувство, что мне вся прошлая жизнь приснилась.

— Бабушка сказала, что мастер Гилберт нам поможет. Я надеюсь, что она была права. — Джон привстал на локте, глядя на брата. — Не надо заглядывать далеко вперед. Живи сегодняшним днем. Кто знает, что будет завтра или через месяц? Есть только сейчас. Тогда жить легче. Наслаждайся теплом от костра. Хлебом, который у нас есть. Тем, что мы лежим, а не лезем по грязи. Не думай о том, что будет. Когда придем в Люксбург, тогда и будем разбираться.

Ричард посмотрел на брата.

— Спасибо тебе, Джон. Ты всегда меня поддерживаешь

— Да ладно тебе, ты же мой брат. Мне пришлось пройти через нечто подобное, когда погибли родители, — Джон посмотрел на огонь. — Представь себе, десятилетний парень, который видел, как убивают его родителей, поджигают дом. Один в полуразрушенном городе. Никому до меня не было дела. У всех свои заботы. Я сидел на пепелище дома. С неба лил дождь. Будущего не было. И так я прожил три месяца, до того момента, как меня нашел твой отец. Я научился не думать о завтрашнем дне. Есть только сейчас. А завтра? Завтра может и не быть. Так зачем забивать себе голову тем, чего может никогда и не случиться.

Ричард вскочил и обнял брата.

— Знаешь, я никогда не думал, через что тебе пришлось пройти. Я, конечно, знал твою историю, но мне и в голову не приходило, как это все страшно. Прости меня.

Джон обнял его в ответ.

— Тебе не за что извиняться — ты хороший брат.

Ребята сели у огня, глядя в него и думая каждый о своем.

Утро встретило их серым небом и пронизывающим холодным ветром. Быстро перекусив, парни собрались и двинулись в путь. Поля заросли травой, которая, высохнув, укрыла землю плотным ковром, поэтому идти было легко. Юноши добрались до небольшого леска, через который проходил старый проселок. Оглядев землю, Джон не увидел свежих следов. Этой дорогой уже давно никто не ездил.

— Отлично. Я думаю, нам стоит воспользоваться этой дорогой, парень посмотрел вокруг, — по крайней мере, она выведет нас к основному тракту. Нам надо знать, где он проходит, что бы стараться идти вдоль него, но не слишком близко.

Ребята двинулись по старой дороге. Та петляла по полям, огибая невысокие холмики, уклоняясь от небольших болот, прорезая перелески. Холодный ветер пронизывал до костей. Юноши кутались в тулупчики, но ветер все равно как-то доставал до тела, вызывая мурашки по спине. Он залезал за пазуху, щекотал шею и противно задувал в уши. Потемнело рано и довольно быстро. Сумерки застали ребят посреди огромного поля.

— Надо бы добраться до леса, — Джон поежился, отворачивая лицо от ветра. — Ночевать в поле в такую погоду — это верная простуда.

И не говори, — проворчал в поднятый воротник Ричард. — Давай идти дальше.

Лес виднелся черной стеной на горизонте, и ребята прибавили шагу, стараясь быстрее добраться до укрытия. Подошли они к нему, когда ночь уже вступила в свои права. Юноши зашли в чащу и свернули в лес, стараясь не отходить далеко от дороги. Свалив вещи в кучу, они принялись шарить руками по земле, подбирая упавшие ветви.

Костер весело затрещал, излучая тепло. Ребята уселись поближе друг к другу. За день они порядком продрогли и устали, и теперь наслаждались отдыхом.

В лесу не так сильно дуло. Ветер шумел где-то в верхушках деревьев, раскачивая сосны. А внизу было более-менее спокойно. Густой кустарник, растущий по краям леса, не пропускал воздушные потоки в глубину чащи. Небольшой ветерок проникал со стороны, дороги, но ему было не сравниться с ветром, гулявшим по равнине.

Юноши поджарили по куску сала и, закусывая хлебом, сидели возле костра. По небу неслись темные свинцовые тучи. Так прошло несколько часов. Костер рассыпался яркой горсткой углей, на которые Джон подбросил нового хвороста.

— Пора спать, — Ричард пошевелил костер палкой, отчего тот вспыхнул язычками пламени, — день был тяжелый, завтра, наверняка, легче не будет.

— Ага, — Джон бросил на землю плащ, — что-то сегодня было особенно тяжело. Ветер, наверное.

Ребята легли на землю и, укрывшись полушубками, задремали.

Сон Джона прервал странный звук идущий издалека. Парень прислушался. В шум ветра в верхушках деревьев вплеталось какое-то грохотание. Похоже, едет повозка.

Юноша посмотрел на брата, тот тоже проснулся и теперь прислушивался.

— Ты тоже это слышишь? — почесал лоб Джон.

— Ага, — Ричард кивнул, опершись на локоть, привстал Ричард, — какой то непонятный звук. Вроде повозка едет, но звук более звонкий. Как бы это не нас искали.

— Я думаю, что это вряд ли. Ночью, в такую погоду? Скорее всего, кто-то из местных. Но мне бы не хотелось, что бы он нас заметил. Дорога то рядом, пару шагов. Может навести на наш след погоню. Давай-ка спрячемся.

Ребята вскочили и, схватив вещи, отбежали от костра немного в глубь леса. Там они упали на землю и стали наблюдать за виднеющимся кусочком дороги. А шум все приближался. Уже можно было расслышать, как скрипят плохо смазанные колеса, как гремит повозка, когда наезжает на корень. Телега подъезжала все ближе и ближе и вот возчик и его транспортное средство показалась на дороге возле костра, и языки пламени осветили их. Джон почувствовал, как по его спине побежали мурашки.

На дороге стоял человек закрытый черным плащом. В свете костра четко были видны его руки, держащие на плече огромную, поблескивающую косу. И это были кости скелета. Белые, ярко видимые в свете костра кости. Пришелец повернулся к огню и откинул капюшон плаща на спину. Череп! Головой незнакомца был череп. Абсолютно очищенный от плоти череп. Только на макушке росли пряди седых волос, волной спадающие на плечи страшного путника. Под стать хозяину была и лошадь. В огромную телегу запряжен лошадиный скелет, непонятно как соединенный в суставах.

Пришелец покрутил головой. Черные впадины на месте глаз, казалось, излучали тьму. Он засопел треугольной дырой носа, словно вынюхивая. Щелкнули кости. Скелет перешагнул небольшую обочину и сошел с дороги. Он засопел еще сильнее, наклоняясь к огню.

Он их ищет. Джон почувствовал волну ужаса, пробежавшую по телу. Ищет их. Надо что-то делать. Бежать, немедленно бежать. Он уже начал вставать, как твердая рука придавила его к земле.

— Лежите и не шевелитесь.

Тихий шепот Ясмин привел его в чувство. Девушка стояла возле ребят, придерживая их руками.

— Лежите тихонечко, а я с ним поговорю, — прошептала она и двинулась легкой походкой к костру.

Страшный гость, тем временем, обнюхал костер и повернулся в сторону, где сидели ребята. Он уже сделал шаг к лесу, когда девушка вышла в освещенный круг.

— Приветствую тебя, — звонко поздоровалась она.

Скелет замер. Он зашевелил головой принюхиваясь. Он слепой, догадался Джон. Но как же он тогда ходит?

— Привет тебе, — наконец просипел страшный путник, повернувшись к Ясмин.

— Кого-то ищешь?

Девушка беззаботно стояла перед незнакомцем, слегка покачиваясь с носка на пятку.

— Тут есть живые, — скелет махнул в сторону кустов, где прятались ребята. — Они встретили свою судьбу.

— Я как-то в этом сомневаюсь, — качнулась девушка, по-прежнему спокойно глядя на незнакомца. — Видишь ли, эти люди находятся под моим покровительством. Поэтому, я надеюсь, ты оставишь их в покое.

Скелет энергично зашевелил головой.

— Но это живые, я должен забрать их.

— Не в этот раз, — Ясмин улыбнулась. — Я думаю, никто не заподозрит тебя в недобросовестности в этой ситуации.

Страшный путник молча замер, повернув череп к девушке. Потом зашевелился и, махнув рукой, пошел к своей телеге. Скелет лошади двинулся, и они исчезли в темноте леса.

Джон почувствовал, как его отпускает то страшное напряжение, которое он почувствовал при виде черепа. Он лежал на земле, глядя на девушку, стоящую у огня.

— Ну что вы там лежите, — Ясмин повернулась в их сторону и засмеялась. — Выходите, уже можно, а то замерзнете там.

Ребята вышли к огню. Джон ели ощущал ноги. Страх буквально парализовал его. Сколько можно. Так никакого здоровья не хватит.

— Кто это был? — прошептал он.

— Анку, — улыбнулась Ясмин, — слышал о таком?

Джон отрицательно покачал головой.

— Как бы тебе объяснить, — девушка уселась у огня, протянув к нему руки. — Это Смерть, вроде бы как. Но не совсем Смерть. По поверьям, это последний умерший в прошедшем году человек, который выполняет работу Смерти. До конца нынешнего года. А потом, Анку становиться новый последний умерший. Так что это вроде как исполняющий обязанности Смерти. Ну а живых он просто убивает или они умирают через небольшой срок после встречи с ним. Никто не должен видеть Смерть. Правило такое. Она ни к кому не приходит зря. А если пришла, значит, ты должен уйти с ней. Поэтому Анку так среагировал на вас.

— И что теперь, мы умрем? — Ричард испугано посмотрел на девушку.

— Нет, — Ясмин звонко рассмеялась, поглядывая на ошеломленных ребят, — пока нет, я с ним договорилась, вы же видели. Поэтому будем считать, что вы Смерть не видели.

— Ну и ладно, если так, — Ричард поднял мешок с земли. — Ясмин, ты есть не хочешь?

— Не откажусь, — поправила прядь волос девушка, — в хорошей компании, отчего бы нет.

Ричард достал кусок хлеба и сала, и Ясмин сосредоточенно зажевала.

Джон сидел как на седьмом небе, он не сводил с шаманки восторженных глаз. Какая она красивая. Тонкая, словно светящаяся кожа, большие глаза, а эта улыбка. Ясмин заметила его взгляд и лукаво подмигнула, смутив парня. Ну почему он не может скрыть свои чувства? Вот опять она обо всем догадалась.

Ясмин стряхнула крошки и поднялась.

— Спасибо мальчики. Очень вкусно. Но мне пора. Еще есть кое-какие дела. Кстати, погоню я немного задержала. Но они все равно вас ищут. Поэтому будьте поосторожнее.

Она прощально махнула, шагнула в лес, но, остановившись, повернулась и снова подмигнула Джону, послав воздушный поцелуй. Девушка исчезла в лесной тьме, а Джон все видел ее глаза и поцелуй. Как же он счастлив.

Утро встретило ребят осенним холодом и низким свинцовым небом над головой. Ветер немного утих, но, выйдя на открытое место, юноши поежились. Все равно дуло, не так сильно, как вчера, но чувствительно. Ребята зашагали по размокшей дороге. Земля за ночь пропиталась сыростью, и теперь прилипала к подошвам, делая ботинки тяжелыми. Вокруг раскинулись поля, окружавшие небольшие лесочки. Время от времени юноши перебирались через неглубокие оросительные канавы. Обычно через них были переброшены мостки, но встречались и такие, через которые приходилось переходить вброд. Благо воды в канавах было не много и ноги мочить не приходилось. Солнце прошло уже середину неба, когда, выйдя из небольшого перелеска, юноши наткнулись на невысокого мужчину в сером кафтане, горестно расхаживающего вокруг застрявшей телеги. Колеса провалились в грязь канавы по ступицу, и у худой лошаденки просто не хватало сил вытянуть воз.

— Ребята, — кинулся мужчина к ним, — вас послало само небо. Помогите вытянуть телегу, а я в благодарность вас подвезу. Вы ведь в Миру идете?

— Ну да, в Миру, — пробормотал Джон, почесывая затылок.

Говорить о том, что они и не собирались заходить в поселок, было неудобно. У любого человека появиться подозрение. Раз прячутся от людей, значит что-то натворили. А привлекать лишний раз внимание не хотелось.

— Вот и отлично, вы меня вытягиваете, а я вас подвезу. — Мужичек, радостно засуетился. — Тут пешком далековато, только к вечеру дойдете, а на телеге мы быстро доедем. Да и ноги побережете. Ведь говорят, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Угу, — согласился Ричард, скидывая мешок.

Юноши уперлись в телегу, а мужчина потянул лошадь за поводья. Без толку.

— Ладно, ребята. Вы тут меня подождите, а я сейчас в лесу веток потолще наберу, подложим под колеса.

Мужичек побежал в лес. Ребята выбрались из канавы, и присели на краю.

— Ну и что будем делать? — мрачно поглядывая на тощую лошаденку, лениво помахивающую хвостом, поинтересовался Ричард. — Честно говоря в поселок ехать нам как-то не с руки. Не хватает еще на преследователей нарваться.

— Придется, — поежился на ветру Джон. — Не поехать с ним, значит привлечь внимания. Доедем до места, купим немного еды, у нас уже маловато осталось, и двинем дальше. Будем надеяться, что никого там не встретим.

Из леса выбежал мужичек, тянущий несколько толстых сухих веток.

— Сейчас под колеса подложим, и легче будет.

Ребята снова спустились в канаву. Подложив ветки, они снова принялись толкать телегу. Лошадь, понукаемая хозяином, потянула. Колеса, подминая ветви, вылезли из грязи, и ребята вытолкнули телегу наверх.

— Ну вот и отлично, вот и отлично. — Мужичек забегал вокруг телеги, разглядывая колеса. — Все хорошо, все цело. Спасибо ребята.

Он заскочил на козлы и махнул на телегу.

— Запрыгивайте. Как говорят — долг платежом красен. Вы помогли мне, я помогу вам.

Юноши запрыгнули в телегу, засыпанную потемневшим сеном. Возница хлопнул поводьями по костлявой спине лошади, и телега, заскрипев колесами, поехала.

— А я думаю, съезжу за сеном на поле, а то все вывез, а немного осталось. Хоть и почернело, но в хозяйстве сгодиться. — Мужчина беспрерывно тараторил, оглядываясь на пассажиров через плечо. — Может на крышу навалю, а может сараюшко утеплю. Зима на носу. А то снег выпадет, тогда и захочешь, а взять будет негде.

Лошадь неторопливо брела по дороге. Вокруг проплывали поля. Над головой непрерывно тараторил крестьянин. От непрерывного покачивания и монотонной речи Джон начал засыпать. Он несколько раз клюнул носом и опомнился от толчка Ричарда.

— Просыпайся, приехали.

— Как приехали? — Джон, недоумевая, приподнялся.

— Вот так и приехали. Пока ты спал, я должен был развлекать нашего возчика. Ну и разговорчивый попался. Я теперь чувствую себя его родственником. Знаю все о нем и его родне.

Джон улыбнулся, глядя на брата.

— Тебе смешно, — покачал головой Ричард, — а я столько не выслушивал за всю свою жизнь, да еще и о чужих людях.

Юноши стояли в центре небольшой деревушки. Невысокие домишки, в большинстве своем крытые почерневшей от времени соломой, толпились вокруг. Место, где стояли ребята, скорее всего, служило местным площадью. Рядом находился и небольшой трактир, из раскрытых дверей которого вырывался приглушенный шум.

— Идем, — потянул брата за руку Джон. — Закупимся и в путь. Чем дальше мы от людей, тем спокойнее.

Ребята, пригнувшись, что бы не задеть низкой притолоки, вошли внутрь. Небольшая комната трактира заполнена людьми. Кто-то пьет за столом вино, беседуя с соседями, кто-то, играет в кости, а некоторые просто сидят, поглядывая вокруг.

— Вам что-то нужно?

Перед ребятами стояла статная девушка, с огненно рыжими волосами, уложенными в толстую косу вокруг головы. Полная грудь, поддерживаемая узким кожаным корсетом, нагло вываливалась из откровенного декольте. Казалось, небольшое движение и она окажется на свободе. Ричард тяжело сглотнул, уставившись на грудь девушки.

— Ну что молчите, как истуканы? — красавица раздраженно посмотрела на ребят. — Будете что-нибудь заказывать.

— Нам бы запасов еды с собой в дорогу, — опомнился первым Джон. — Да и тут чего перекусить.

— Сюда сейчас принесу, а вот в дорогу, это вам надо с отцом переговорить, — показала она в сторону стойки, за которой стоял здоровенный бородач, наливающий пиво из бочонка.

Девушка отошла к столику стоявшему в углу, выгнав из-за него пару зевак, и проведя мокрой тряпкой по столешнице, указала ребятам.

— Присаживайтесь сюда, я сейчас принесу ужин и скажу отцу, что бы он к вам подошел.

Она двинулась через зал, ловко уворачиваясь от посетителей и хлопнув пару из них тряпкой по протянутым рукам, пытающимся ухватить ее пониже спины.

Ричард откинулся на спинку стула.

— Ты видел, Джон? — восторженно посмотрел он на брата. — Вот это девушка.

— Угу, — пробормотал юноша, разглядывая зал. — Симпатичная.

— И это все, что ты можешь о ней сказать? Симпатичная? — Ричард возмущенно махнул рукой. — Я такой красоты еще не встречал. Нет, если все закончиться удачно, я сюда вернусь и сделаю ей предложение.

Джон удивленно поглядел на него.

— Ты что, влюбился? Я от тебя такое слышу первый раз. Хотя девчонки у тебя и были, но что бы вот так, сразу и жениться? Ричард, успокойся, ты же с ней даже незнаком.

— А ты что, с Ясмин знаком был, когда ее первый раз увидел? Однако же сразу глаз на нее положил. Вот и эта девчонка меня сразу чем-то зацепила.

— Грудью, наверное, — рассмеялся Джон, и примирительно погладил вспыхнувшего брата по плечу. — Шучу-шучу, девушка действительно красивая. Попробуй с ней пообщаться, когда она придет.

— Ты так думаешь? — внезапно оробел Ричард.

— А что тут страшного? Ты парень симпатичный, умный. Я думаю, в этом поселке мало кто с тобой сравниться.

Ричард взволновано потер щеку, и принялся вглядываться в полутемный зал, пытаясь разглядеть зачаровавшую его красавицу.

Та появилась, неся в руках поднос. Ловко поставив его на стол, она принялась расставлять тарелки. Джон поглядел на брата, который, не сводя глаз с девушки, покрывался румянцем. Похоже, надо брать дело в свои руки. Слава Богу, речь он терял только при виде Ясмин.

— Извини, пожалуйста, — обратился он к трактирщице, — а можно двум усталым путешественникам узнать имя нашей прекрасной хозяйки? А то как-то неудобно обращаться «Эй, девушка».

— Меня зовут Рита, — девушка нарезала хлеб на небольшой дощечке и от движений руки ее грудь, находившаяся напротив носа Ричарда, волнительно заколыхалась.

Джон поглядел на красного как рак брата, и усмехнулся про себя. Картина была действительно приятная, но от такого парень окончательно потерял дар речи.

— Видишь ли, Рита. Мы сами из Мангазеи, путешествуем по торговым делам. Так вот, мой брат просто потерял голову, когда увидел тебя. Такой красоты мы не видели даже в столице.

Девушка горда выпрямилась.

— Если вы думаете, что я какая-то легкодоступная девка, то вы глубоко ошибаетесь.

— Что ты, — Джон привстал, придержав ее за локоть. — Мы совсем так не думаем, просто мой брат влюбился в тебя. Сразу и намертво. Ты только посмотри на него.

А посмотреть было на что. Ричард сидел красный, как свежая свекла, уставившись в стол. Казалось, что он сейчас уйдет под землю от стыда.

Девушка посмотрела на парня, улыбнулась и, пододвинув стул, села у стола.

— Это правда? — потянула она Ричарда за рукав.

Тот, набычившись, уставился в стол, что-то промычав. Как его мог так подставить Джон? Он сейчас выглядит полным идиотом. Что она о нем подумает?

Красавица рассмеялась и поглядела на Джона.

— Ты правду сказал, он в меня влюбился.

— Конечно, — улыбнулся Джон в ответ. — Я то его хорошо знаю. Обычно он с девушками ведет себя более свободно. Ну а тут из него и слова не выдавишь.

Рита поглядела на Ричарда и поправила волосы легким движением руки.

— А он симпатичный, — девушка взглянула на Джона. — Можно я с ним пообщаюсь наедине?

— Общайтесь, — встал из-за стола парень, — а я пока поговорю о еде в дорогу.

Он подошел к стойке.

— Добрый вечер, — поприветствовал его бородач. — Это вы хотите взять припасы в путь?

— Да, мы. Только мы пешком, поэтому хотелось взять чего-нибудь сытного, но занимающего немного места. Да и вес, желательно, что бы был небольшой.

— Ну и задачку вы задаете, — поскреб затылок трактирщик, — Могу предложить сало. Недавно свинью закололи. Сало свеженькое. Немного присолили. Хлеба. Буханки три-четыре. Он потяжелее будет, да и место занимает, но как же без хлеба. Ну а вдобавок можно сухарей набрать.

— Идет, — кивнул Джон. — Вы тогда соберите, а мы расплатимся, вместе с ужином.

Он поглядел на Ричарда. Парень уже опомнился и теперь он сидел рядом с Ритой, о чем-то горячо разговаривая. Девушка раскраснелась, ее глаза блестели, и она не сводила взгляда с парня. Кажется, разговор пошел удачно. Джон отодвинулся к стенке и сев возле стойки принялся лениво потягивать пиво. Наконец брат махнул ему.

Рита сидела возле Ричарда, прижавшись к нему плечом.

— Спасибо, Джон. У тебя отличный брат. Если бы не ты, я бы на него внимания не обратила. Здесь за день столько клиентов, привыкаешь не обращать на людей внимания. Похоже, я только что чуть не проглядела свое счастье.

— Ладно тебе, — Ричард шутливо пихнул ее кулаком в бок.

— Хорошо, вы тогда кушайте, а я побегу, — девушка встала, поправляя платье. — Увидимся позже.

Она скользнула в глубь зала и скрылась из виду.

— Позже? — удивленно приподнял бровь Джон, присаживаясь и пододвигая тарелку с яичницей. — Мы вроде как собирались после ужина уходить.

— Джон, ты что. — Ричард наклонился к брату. — Она позвала меня остаться на ночь. Тут есть пустая комната. Ты же взрослый, сам понимаешь.

— Ясненько, а потом? Оставишь и в дорогу? Очередное приключение?

Ричард вспыхнул.

— Нет, никогда. Я женюсь на ней. Обязательно. Она такая… Такая… Я даже не могу тебе объяснить. Это не передать словами. Мне нравились многие девушки, но так никогда. Когда я ее увидел, знаешь какая была моя первая мысль?

— Какая? — Джон внимательно поглядел на брата. Похоже у него действительно серьезно.

— Моей первой мыслью было: «Я хочу детей от этой девушки. Двух мальчиков и двух девочек». Со мной такого еще не бывало. Обычно думаешь, как бы не заделать случайно ребенка, а то отец заставит жениться.

— Ну, раз так, тогда остаемся сегодня здесь, — Джон отодвинул тарелку. — Мне тоже хочется выспаться по-человечески. В тепле и уюте. Только ты смотри, осторожнее. Как бы не наткнуться на погоню.

— Спасибо, — Ричард обнял парня. — Ты настоящий брат. На нашей свадьбе ты будешь самым почетным гостем.

— Для меня это большая честь, — обнял Джон брата в ответ.

 

13

Ночь прошла спокойно. Ричард упорхнул, как только в трактире закрыли входные двери. Вот уже и солнце заглядывает в окно, а его все нет. Джон потянулся, нежась в постели. Он отлично выспался, отдохнул. Впереди новый день. Возможно, он снова увидит Ясмин. Кто знает? Парень прислушался. Из зала раздавались звуки уборки. Шуршал веник, журчала вода, стекающая с тряпки в ведро, скрипели отодвигаемые стулья. Обычное утро в трактире.

Где же Ричард. Пора бы ему и вернуться. Джон вспомнил радостное лицо брата вчера вечером. Похоже, он действительно встретил свое счастье. Если все закончиться удачно, то жениться на Рите, заведет детей и станет респектабельным владельцем трактира. А как же он. Парень вспомнил лицо Ясмин. Она призрак. Он влюблен в видение.

Джон горестно покачал головой. Когда ситуация с кольцом разрешиться, увидит ли он ее после? А если нет? Он никогда не сможет полюбить кого-то другого. Будет жить только воспоминаниями.

Скрипнула дверь. На пороге появился усталый, но счастливый Ричард.

— Ты уже не спишь? — заметил он взгляд Джона.

— Уже нет, все-таки утро.

— А мне надо поспать, хотя бы пару часов. За ночь удалось подремать всего ничего. Она такая девушка. — Ричард восхищенно поднял глаза к потолку. — Нет, Джон, я на ней женюсь. Сейчас посплю пару часов и пойду к ее отцу делать предложение.

Джон встал, одеваясь. Похоже у Ричарда все действительно очень серьезно. Но как бы там ни было, а надо собираться. Пусть он поспит, поговорит с трактирщиком и в путь. Они и так долго задержались в этом поселке, как бы не столкнуться с погоней.

Парень вышел из комнаты и спустился в зал. Там действительно шла уборка. Девушки подметали деревянные полы, протирали столы. Трактирщик стоял у стойки, оглядывая свои владения, изредка указывая служанкам, где и что привести в порядок.

— Как спалось? — поприветствовал он юношу.

— Спасибо, все отлично. Я бы хотел позавтракать и сложить припасы в дорогу.

— Присаживайся вот тут, — указал хозяин на столик возле стойки, — девчонки тут уже убрали.

Он оглядел зал и махнул одной из девушек.

— Карина, обслужи гостя.

Маленькая, плотно сбитая служанка глянула на Джона и исчезла в кухне. Через пару минут она принесла дымящуюся яичницу с куском бекона и кружку горячего грога. Юноша с жадностью накинулся на еду, разглядывая зал. Девушки расставляли на окнах огромные оранжевые тыквы с вырезанными на них страшными личинами. Самхейн! Как же Джон мог забыть про праздник. Юноша задумался. Самхейн был довольно страшным праздником. Говорили, что в этот день дверь между миром живых и миром мертвых открывается и вся потусторонняя нечисть получает беспрепятственный доступ в мир людей. Люди расставляли выдолбленные тыквы возле домов, у дверей, на окнах, и помещали внутрь зажженную свечу. Считалось, что такая страшная маска отпугнет потусторонних пришельцев. Но все равно, каждый год появлялись новые страшные истории о столкновении с нежелательными гостями.

Джон поскреб затылок. Что же делать. Откровенно говоря, проводить ночь Самхейна под открытым небом не хотелось. Но и сидеть в трактире зная, что в любой момент сюда могут прийти убийцы, не хотелось. Все же придется идти. Опасность столкнуться с нечистой силой была призрачной, а вот убийцы, они были реальны.

Позавтракав, Джон взял вторую тарелку и кружку грога и поднялся в комнату. Ричард уже сидел на кровати с тем же дурновато-счастливым выражением на лице. Неужели и он выглядит также, когда думает о Ясмин? Парень усмехнулся, представив эту картину.

— Давай завтракай, и пойдем свататься. Долго тянуть не стоит, мы и так тут задержались.

Ричард схватил тарелку и принялся поглощать яичницу.

— Кстати, — вспомнил Джон, — ты знаешь, какой сегодня день?

— Какой? — брат недоуменно оторвался от еды.

— Сегодня Самхейн.

— Вот это да! — Ричард положил вилку. — Страшновато как-то в поле ночевать. Может, останемся еще на одну ночь?

— А с убийцей встретиться тебе не страшно? — ехидно поинтересовался Джон

Ричард тяжело вздохнул. Встреча с Ритой заставила его забыть о погоне и опасности, которая ему угрожала.

— Пожалуй ты прав, лучше уж в лесу. Глядишь, Ясмин защитит. А вот сумеет ли она защитит нас от убийц — это вопрос.

— Ты верно думаешь, — кивнул Джон. — Я тоже не знаю, сможет ли она нас спасти от людей.

— Тогда и не будем тянуть время, — Ричард осушил кружку грога одни большим глотком. — Пойдем свататься.

Ребята спустились в зал, уже украшенный тыквами. Одна маленькая тыква даже стояла на стойке возле трактирщика, светясь оскаленным ртом и раскосыми глазами.

— Спасибо за завтрак, — обратился Джон к бородатому хозяину, видя, что Ричард оробел. — Сколько с нас за все?

Бородач посмотрел в потолок, шевеля губами.

— Пять динаров.

Джон выложил на стол пять золотых кружочков.

— А что, вы уже от нас уезжаете? — поинтересовался трактирщик, сгребая деньги в ладонь.

— Да, надо ехать. У нас очень важные дела.

— Я бы не стал уезжать в такой день, — покачал бородач головой, указывая на тыкву. — До поселков вы уже дойти не успеете. А ночевать в поле в Самхейн, это очень большая глупость.

Он оглядел монетки и поднял взгляд на ребят.

— Скажу вам честно. Я и сам в молодости не верил всем этим историям про нечисть. Но это случилось лично со мной. Еще до десятилетней войны. Тогда часах в трех пути от нашего поселка был другой. В войну там началась чума, а потом еще и банда каких то мародеров подожгла его. Так что сейчас там ничего не осталось. А тогда это было довольно большое поселение, типа нашего. Ну и мы туда с друзьями частенько бегали к девчонкам и в трактир. У нас то, разве можно было погулять? Тут и родители сидели, да и папаша мой трактиром заправлял. А он, земля ему пухом, был суровый человек. Заметил бы он, что я горилку пью. Сразу бы кнутом всыпал. Так вот мы к соседям и ходили. Однажды пошли туда на Самхейн. Погуляли с девчонками, выпили немного, а как стемнело, так и домой пошли. Уже поздновато было. Идти-то недалеко. И вот мы прошли полдороги и добрались до Мерстенского леса. Там и леса то всего ничего, пять минут ходу. Только посреди него лежит овраг. Глубокий такой. Ну овраг да и овраг, мы через него каждый вечер перебирались. А в этот раз дошли до него и смотрим, на той стороне огонек светиться. Мы ближе подошли. Стоит мужчина. Высокий такой. Весь в черном. А подмышкой держит тыкву с зажженной свечой. Морда такая неприятная у тыквы вырезана. Хотя, — трактирщик покосился на тыкву возле себя, — какие у них приятные бывают. Все страшные. Ну, нас-то много было. Человек семь. Все ребята молодые, здоровые. Чего нам одного мужика бояться. Мы подошли к краю и остановились. А он стоит, на нас смотрит и говорит: «Что ребята, гулять ходили?» И голос такой, обычный, ничего особенного. «Да», говорим, «гулять ходили». А он тогда на нас так внимательно посмотрел. Кстати, хоть он и стоял метрах в пяти от нас. На той стороне, оврага, то лица хорошо не разглядеть было, но вот глаза, они словно свет свечи отражали, светились так, огненно. Я еще и подумал, ну мало ли чего, где-то дырка в тыкве, и свет от свечи падает. Так вот, он на нас посмотрел, а потом и говорит: «А что же вы ночью, в Самхейн по лесам да по полям бродите? Неужели не боитесь?». А с нами Дик Беркли был, постарше нас. Мне-то тогда семнадцать было, а Дику уже двадцать третий стукнул. Дик и говорит так нагло: «А чего нам бояться? Все эти призраки да мертвяки — это все бабушкины сказки». Черный тогда головой так качнул, укоризненно, и говорит: «Ну, смотрите тогда». Как схватит себя за волосы, голову то и оторвал, да и запулил ее в нас. Мы отскочить успели. Честно говоря, я даже и не сообразил сразу, что случилось. Голова его куда-то в кусты за нами упала. А он тыкву взял и себе на шею надел. Тут из глаз и рта ее языки пламени как пыхнули. Словно там не свеча горит, а огромный костер. Я гляжу, а рот у тыквы расплывается в улыбке. И тут она как захохочет. И голова его в кустах у нас за спиной, тоже хохотать начала. Вот тут то мы и испугались. А тыквоголовый прыг в овраг и давай на нашу сторону карабкаться. Как мы кинулись бежать. Дороги не разбирали, и овраг в стороне перескочили. Выбежали в поле. А черный за нами бежит. И тыква на его голове огнем из всех щелей пышет. Он то ухает страшно, то опять смеется, то улюлюкает, как псарь на охоте. Ужас. Как мы добежали до нашего поселка, уже и не упомню. Словно на крыльях долетели. И вот когда уже дома было видно, тыквоголовый остановился и нам вслед закричал: «Я надеюсь, сегодняшняя ночь научит вас уважать Самхейн». Куда он потом делся, я не видел. Перевел дух только когда в трактир забежал.

Трактирщик погладил бороду и серьезно поглядел на ребят.

— Так что это все я пережил сам. Рассказал бы кто — не поверил. Так что ребята, прислушайтесь к моему совету. Оставайтесь еще на одну ночь.

— Спасибо, история очень поучительная, — кивнул Джон, вот только ждать мы не можем. Я и сам не очень хочу в Самхейн ночью в поле ночевать, но деваться некуда.

— Как хотите, — трактирщик покачал головой. — В случае чего, моя совесть чиста. Я вас предупредил.

— Да, — Джон посмотрел хозяину в глаза. — У нас к вам еще один очень важный разговор.

Бородатый трактирщик заинтересованно поглядел на ребят.

— Видите ли, — продолжил Джон, — моему брату очень понравилась ваша дочь. И он хочет попросить ее руки.

Трактирщик весело рассмеялся.

— Так-таки очень понравилась, что прямо с ходу делает предложение, — он вытер слезы, — А кто он такой, откуда родом — племенем? Я ведь вас вижу первый раз. Не могу же я выдать дочь за первого-встречного, кому она понравилась.

— Мы из Мангазеи, — Джон храбро не отступал от своей линии. — Ричард — единственный сын и наследник владельца трактира «Белая лошадь» Бернарда Джонстона.

— Погоди, — трактирщик поднял руку, прерывая речь парня, и поглядел на Ричарда. — Так что, ты единственный сын Бернарда?

— Да, — пробормотал тот.

— А я то думаю, кого ты мне напоминаешь. Точно. Вылитый Бернард в молодости.

— А вы что, знали моего отца в молодости? — удивленно округлил глаза парень.

— Конечно знал. Мы с ним были очень хорошие друзья. А потом отец продал свое дело в Мангазее и перебрался сюда. Мне тогда было лет пятнадцать. Но я еще пару раз в Мангазею съездил до войны. Ну мы тогда с Бернардом наши встречи и отметили. Один раз даже стража за нами гонялась.

Трактирщик радостно похлопал Ричарда по плечу.

— Кто бы мог подумать. Сын Бернарда. Ты знаешь парень, если моя дочь не против, то я отдам ее тебе. Породниться с Бернардом, что может быть лучше.

Бородач выскочил из-за стойки, обнял парня и громко закричал.

— Рита, Рита! Бегом сюда.

По ступенькам простучали легкие шаги, и девушка оказалась перед отцом.

— Да папа, ты меня звал?

Девушка подняла глаза и увидела Ричарда. Ее щеки покрылись легким румянцем. Сегодня она была в светлом платье, с закрытой грудью, а огненно-рыжие волосы были убраны в причудливую прическу. Серые глаза подведены черной тушью. Другой косметики на лице не было.

— Видишь ли, дочка, — бородач, прижал Ричарда к себе. — Сегодня сын моего лучшего друга просит твоей руки. Как тебе этот юноша? Выйдешь ли ты за него?

Девушка вспыхнула еще ярче. Румянец перетек с ее лица на шею и плечи. Она опустила голову.

— Да, — раздался ее шепот.

Бородатый трактирщик издал громкий, пронзительный клич, привлекший внимание всех присутствующих.

— Мать, мать, беги сюда скорее, да неси лучшее вино, у меня для тебя сюрприз.

По лестнице сбежала высокая женщина в коричневом платье, с руками перемазанными тестом.

— Что случилось, дорогой? Ты чего так кричишь?

Жена, догадался Джон. Да и можно было не сомневаться. Рита очень походила на мать и лицом и фигурой.

— Мать, я только что нашел жениха нашей дочери. Ты представляешь, сын моего лучшего друга! Да и наследник богатый. Разве мы бы нашли такого для нашей доченьки здесь.

Трактирщик обнял дочь и притянул к себе Ричарда.

— Вот так день. Самый счастливый день в моей жизни. Поцелуйтесь дети.

Рита смущенно опустила глаза, и Ричард неумело чмокнул ее в щеку. Можно подумать, что ночью у них ничего не было, усмехнулся про себя Джон.

А трактирщик с женой суетливо бросились собирать на столы. Появилась нехитрая снедь, вино. Такое событие надо отметить.

Было около полудня, когда ребята, наконец, смогли отправиться в дорогу. Этому предшествовал праздничный завтрак, сговоры о свадьбе. Ричард купил два кольца у местного торговца, и они с Ритой обручились. Потом сборы в дорогу, нарушаемые слезами Риты и радостью ее отца. И вот ребята вышли за ворота.

Девушка обняла парня.

— Ричард, возвращайся скорее, я буду тебя очень ждать.

— Постараюсь сделать все как можно быстрее. Я буду думать о тебе постоянно.

Юноши попрощались и двинулись по дороге на запад. Солнышко припекало совсем не по-осеннему и идти было легко. Ближе к вечеру ребята решили сделать привал возле небольшого лесочка, перекусить и пройти еще немного до темноты. Однако их планы оказались нарушенными. На горизонте показалась черная точка, которая довольно быстро приближалась. Джон взволновано вглядывался в нее. Что-то на душе у него было не спокойно. Когда точка приблизилась, стало видно, что это человек, который стремительно шел по дороге, время от времени переходя на бег.

— Рита, — вскочил Ричард, когда путника стало можно разглядеть.

Он вскочил и бросился к ней. Это действительно была его невеста. Девушка была одета по мужскому. Коричневый камзол и панталоны, на ногах дорожные сапоги. На голове треугольная шляпа. Девушка выглядела усталой. К мокрому, вспотевшему лбу прилипли пряди рыжих волос.

— Что случилось? — Ричард обнял девушку.

— Я отпросилась у отца, — Рита перевела дух и с благодарностью кивнула Джону, протянувшему ей флягу с водой. — Вас ищут. И судя по всему не с очень хорошими намерениями.

— Так что случилось, — Ричард взволновано поглядел в глаза девушке.

— Вы ушли. Прошло немного времени и к нам приехали пять вооруженных человек. Они спрашивали о вас. Обещали хорошо заплатить за любую информацию. Отец сказал, что вы переночевали у него и ушли с рассветом по северной дороге. Те бросили ему горсть золота и ускакали, словно за ними гнались. Один из них сказал другому, что теперь то ты от них точно не уйдешь и он теперь-то привяжет твою голову к седлу. Я такое как услышала, то тут же сказала отцу, что пойду вас догонять. Я тебя не брошу в опасности.

Ричард обнял девушку.

— Я тебе очень признателен за сообщение, но с нами быть очень опасно. Тебе надо вернуться домой. Я не переживу, если с тобой что-то случиться.

— Вот еще, — Рита вскочила и сердито топнула стройной, немного полноватой ножкой. — Я иду с тобой. И попробуй сказать что-нибудь против, Ричард Джонстон.

— Хорошо, любимая, хорошо, — обнял рассерженную девушку юноша. — Хочешь идти с нами — хорошо, только не злись.

Джон усмехнулся. Кто будет руководить в молодой семье Джонстон, уже было ясно. Хотя, для Ричарда это не самый плохой вариант. Ему нужна твердая рука.

— Надо идти, — Джон встал, решительно забросив за спину мешок, — и с дороги лучше сойти, пойдем по полю, там шансы нас найти меньше.

Ричард помог подняться невесте и поднял свой мешок.

— Рита, тебе не тяжело, — заботливо поглядел он на девушку, — давай я и твой мешок понесу.

— Спасибо, — кокетливо бросила та взгляд на жениха, — но я девушка деревенская, сильная и выносливая, так что пока понесу сама, а там поглядим.

— Относительно выносливости, то я уже об этом знаю, — улыбнулся парень и тут же охнул от тычка кулаком невесты в бок.

Девушка погладила парня по руке и решительно сошла с дороги.

— Надо идти туда, — указала Рита на черневший на горизонте лес, — там чаща, но не большая, у нас тут нет больших лесов. Можно переждать до ночи. А там по темноте пойдем.

Джон уважительно поглядел на Риту.

— Здравая мысль, — кивнул он, — двинули.

Путники пошли по поле в сторону леса. Добрались они до него без приключений. Лес давал защиту от взглядов преследователей и находился далеко от дорог. Ребята быстро набрали веток, пока Рита раскладывала еду, извлеченную из мешков. Вскоре весело затрещал костерок. Джон старательно выбирал сухие ветки, которые подбрасывал в огонь, а влажные раскладывал рядом. Дым был им совсем не нужен. Поужинав, ребята уселись у огня. Рита прильнула к Ричарду, глядя на веселые язычки пламени.

— Милый, а что ты натворил, что за тобой охотятся?

Джон давно ожидал этого вопроса, и про себя дивился выдержке девушки. Прошло уже много времени с момента их встречи на дороге, а она так и не поинтересовалась.

Ричард обнял любимую и посмотрел ей в глаза.

— Видишь ли, ласточка. В конце лета у нас в трактире убили трех постояльцев, — парень нервно потер лоб. — Кто и как — непонятно. Похоже было, что они просто перебили друг друга. Это уже потом, мы поняли, что случилось. А тогда — полная загадка.

Девушка заинтересованно глядела на парня. Ее глаза загорелись.

— А на следующий день, когда я оттирал пол от остатков крови, я нашел небольшое серебряное колечко, — парень порылся в кармане камзола и вытянул блеснувшую серебряную змейку. — Вот это.

Он отодвинул протянувшуюся к кольцу руку девушки.

— Милая, не надо, не трогай. Это не мое кольцо. Я просто должен доставить его в столицу. А его хозяйка, она где-то здесь, рядом с нами. Просто она умерла. Давно, около двух тысяч лет назад. А эти наши постояльцы разграбили ее могилу. Ради этого колечка. И она нашла и убила их.

Рита внимательно поглядела на ребят. Джон кивнул, понимая удивление девушки.

— Это правда, Рита. Все так и было.

— Ну знаете, — девушка взволновано приподнялась. — Если бы вас было не двое, я бы подумала, что Ричард сошел с ума. А сразу двое сумасшедших — это невероятно.

— Я бы и сам так подумал, если бы это случилось не со мной, — грустно покачал головой парень, — так вот. Кольцо я нашел, а потом отец отправил меня и Джона с караваном в столицу, за вином. А по дороге нас нагнал приказчик и сказал, что меня ищут убийцы, им нужно кольцо и моя голова, потому что кольцо обладает какой-то волшебной силой. Ну мы с Джоном и рванули в лес. Ели успели. Только в лес вошли, как они к каравану выехали. А потом мы встретили шаманку — Ясмин. Владелицу кольца. Она умершая волшебница и иногда может принимать телесный облик. Она попросила нас помочь. Доставить кольцо в столицу, к какому-то магу. Тот сможет вернуть Ясмин к жизни, а она взамен пообещала помочь нам избавиться от бандитов. Вот с того момента мы по лесам и скитаемся. Прячемся, стараемся не заходить в города, идем без дорог. Если бы не Джон, я бы уже пропал давно. Он у меня очень умный.

— Я заметила, — рассмеялась девушка, покрепче прильнув к Ричарду, — если бы не он, ты бы так и сидел красный, как рак за столиком в трактире.

— И не говори, — счастливо рассмеялся парень, обняв девушку. — Язык тогда, словно к небу прилип. Если бы не Джон, я бы на разговор не решился.

Юноша усмехнулся, глядя на двоих счастливых влюбленных. Потом перевел взгляд на небо. Солнце уже село. По небу разливалось сияние луны, едва поднявшейся над горизонтом. Пора идти.

Джон встал, подтянув к себе мешок.

— Пора идти. Уже темнеет, пока соберемся, будет в самый раз. Да, одна нормальная ночь в комфортных условиях будет стоить нам бессонной ночи в поле.

Рита принялась собирать разложенные вещи и укладывать их в мешки. Джон и Ричард затоптали костер, присыпав его землей.

Путники пересекли лесок, и вышли в поле. Остановившись на краю леса, они насторожено огляделись. Пустынные поля заливал лунный свет. По небу бежали тучки, время от времени закрывая диск ночного светила и тогда пятна темноты появлялись на огромных просторах. Где-то вдали гулко ухал филин. Поправив мешки, троица двинулась на запад, приминая сухие стебли трав.

Все было тихо и спокойно. Друзья уверенно шагали, и вскоре лес скрылся вдали.

— И вовсе не страшно, — усмехнулся Ричард, поглядывая на белеющее в лунном свете лицо Джона. — А то, Самхейн, надо дома сидеть. И чего было бояться?

— Сплюнь, — вытер вспотевший лоб юноша, — ночь то еще только началась.

Рита нервно поглядела по сторонам.

— Ладно, мальчики, хватит меня пугать. Идемте лучше. Тут до леса идти далеко. Можно до светла и не успеть.

Ребята замолчали, и только тяжелое дыхание путников да шелест сухой травы нарушал ночную тишину.

Ветер усилился. Тучи побежали по небу быстрее, чаще закрывая лунный диск. Джон остановился и поднял руку.

— Тихо. Слушайте.

Все замерли, настороженно прислушиваясь. С востока к путешественникам приближался какой-то непонятный гул.

— Не знаю что это, — торопливо сказал Джон, — но я думаю, что нам стоит бежать. И чем быстрее, тем лучше.

Друзья бросились бежать, иногда оглядываясь на приближающийся звук.

— И как назло, спрятаться негде, — выкрикнул, запыхавшийся Джон. — Быстрее, давайте быстрее.

Но шум становился все ближе и ближе. Рита оглянулась и, взвизгнув, прибавила ходу, обогнав ребят. Джон, встревоженный такой реакцией девушки, тоже оглянулся. По полю неслась орава всадников в темных развивающихся одеждах. Казалось, они занимают все пространство от горизонта до горизонта. Впереди неслась стая гончих собак, с глазами, горящими, словно угли у костра. Как будто почуяв путников, собаки пронзительно завыли, а всадники отозвались завыванием охотничьих горнов. И вся эта кавалькада неслась по следам путников, неумолимо настигая их.

— Дикая Охота, — крикнул Джон, бросаясь вдогонку за друзьями. — Бегите быстрее, если вам дорога жизнь.

От страха за плечами словно выросли крылья, и троица неслась по ночным полям, не разбирая дороги. А всадники все приближались. Все ближе завывали охотничьи трубы, и все яростнее звучал собачий лай. Дикая Охота настигала путешественников.

— Ложитесь, — крикнул Джон, — ложитесь на землю и не смотрите на них. Ни в коем случае.

Ребята упали на землю, уткнувшись носами.

— Только не смотрите, — горячо шептал Джон. — Иначе смерть.

Над ними пронесся ледяной ветер. Над самыми головами выли трубы и злобно лаяли псы.

«Смерть, смерть» — слышал парень, лежа на земле и сосредоточенно разглядывая сухую травинку. «Мы найдем вас, никому не скрыться», — шипел холодный и злобный голос. Юноша слышал топот копыт вокруг. Но голову не поднимал. Ветер пронесся вперед, и шум раздавался уже там. Охота пронеслась дальше. Джон приподнял голову, осторожно разглядывая друзей и замер. Рита смотрела на проскочившую вперед охоту. Парень судорожно поглядел вперед. Всадники разворачивали лошадей, указывая в их сторону.

— Рита, ну я же говорил, — простонал парень.

Девушка не смогла сдержать желания поглядеть на знаменитую Дикую Охоту вблизи, и адские всадники почуяли их. Теперь конец. Спрятаться от них уже не возможно. Троица путешественников вскочила и кинулась наутек. Но теперь Охота неслась точно за ними. Всадники указывали костлявыми пальцами на путников и собаки, сверкая глазами, взяли след. Охота неслась в какой-то безумной скачке, не разбирая дороги. Этой орде призраков было все равно, что под копытами их демонических лошадей. Кавалькада с ходу перелетала оросительный канал, даже не задержавшись на секунду на его топких берегах. Собаки злобно лаяли, раскрыв алые рты. С оскаленных зубов на землю стекали потоки пены.

Друзья бежали со всех ног. Так быстро Джон еще никогда не бегал. Страх придавал сил. Сердце колотилось возле самого горла, так и, норовя выскочить, по лицу струйками стекал пот, а рот тяжело хватал холодный осенний воздух. Луна выглянула из-за очередной тучи, ярко осветив огромное поле, по которому неслись путники, преследуемые Дикой Охотой. Джон судорожно пытался сообразить, что же делать, но выхода найти не мог. Но тут справа показалась массивная черная тень, и парень бросился туда, указывая своим друзьям.

— Туда, быстрее, — прохрипел он на бегу.

Луна освещала круг, диаметром около пяти-шести метров, сложенный из невысоких, в метр высотой камней. В душе Джона вспыхнула погасшая надежда.

— Если мы успеем туда раньше, мы спасены, — выкрикнул он, и утроил усилия.

Ребята отчаянно рванули к каменному кругу. Всадники дико завизжали, несясь на перерез друзьям. Кто быстрее? У самых камней Рита споткнулась и без сил рухнула на землю.

— Спасайтесь, — простонала она, подняв голову.

Ричард развернулся и кинулся к любимой, навстречу несущимся призракам. Сверкали копья и рогатины, собаки уже почти добежали до лежавшей на земле девушки. Но парень успел раньше. Он с каким-то почти диким рычанием схватил подругу и, держа ее в объятиях, кинулся к камням. Джон, успевший заскочить в круг, только сейчас заметил, что друзья отстали, и выскочил к ним навстречу. Копыта лошадей нависали над головами ребят, когда они перекинули Риту через каменную ограду и ввалились туда сами. Копье одного из всадников свистнуло возле уха Ричарда, выбив искры из потемневшего камня. Путники упали на землю, с испугом глядя на преследователей. Ужасные всадники толпились вокруг каменного круга. Адские псы заходились в лае, прыгая возле ног лошадей.

— Тихо, — прогремел голос.

И наступила тишина. Только позвякивала сбруя лошадей. Толпа расступилась, и на открытое место выехал на вороном жеребце закутанный в черное всадник. Копыта коня лизали язычки пламени, поднимавшиеся из земли под его ногами и потихоньку гаснущие после проезда всадника. Из раскрытых ноздрей лошади вылетали снопы пламени. Всадник подъехал поближе к камню и откинул капюшон. Луна осветила умное лицо, густую черную бороду. Блеснул тонкий обруч корны.

— Так, — протянул всадник, уверенно сидя на хрипевшем и беспрерывно перебиравшем ногами коне. — Живые. Ходят ночью Самхейна по полям. От Дикой Охоты не прячутся.

Он укоризненно покачал головой.

— Вам очень повезло, что вы успели добраться до этого эльфийского круга. Нам туда хода нет. Зато теперь вы доступны эльфам. Особенно в такую ночь.

Он снова покачал головой, поглядывая на притихших друзей проницательными серыми глазами. На сапогах мигнули серебряные звездочки шпор.

— Едем, — махнул всадник окружавшим его призракам. — Они уже не в нашей власти, так не будем терять времени. У нас еще много дел.

Кавалькада развернулась. Всадники заорали дурными голосами, и вся масса призраков понеслась прочь.

Джон вытер вспотевшее лицо. По спине холодными струйками стекал пот. Парень повернулся и взглянул на друзей. Рита лежала, прижавшись к Ричарду, который тяжело переводил дыхание, глядя на брата.

— Как ты догадался, что тут они нас не достанут?

— Читал когда-то. Но черный всадник прав. Это эльфийский круг. И я не знаю, что хуже: эти призраки или эльфы.

Звонкое хихиканье прервало разговор. На камне в ярком облачке света сидела девушка размером по колено взрослому чкловеку. Прекрасное платье, расшитое золотом и жемчугом. Острая шапка, такую Джон видел на старинных гравюрах, изображавших дам, живших в древнюю эпоху, украшала голову девушки. На плечи падала, легкая, практически невесомая прозрачная шаль. Девушка сидела на камне, закинув ногу на ногу, и хитро поглядывала на друзей.

— Оставили черного с носом, — хихикнула она. — Представляю, как он разозлился.

Она снова хихикнула и спрыгнула с камня.

— Эй, слуги вы где, — звонко хлопнула в ладоши эльфийка. И тут же все камни вокруг покрылись маленькими существами в старинных нарядах. Множество дам, галантные кавалеры, помогающие спуститься подругам. Несколько десятков воинов в латах, тут же окруживших людей и направивших на них острия алебард.

Девушка подошла к оцеплению.

— И что же мне теперь с вами делать. Отпустить? — она задумчиво потеребила золотистый локон. — Это вряд ли. У нас давно уже не было развлечений, а тут аж трое смертных. Да еще и в ночь Самхейна. Я думаю, сегодня мы хорошо развлечемся.

Окружавшая девушку свита весело рассмеялась, предвкушая удовольствие.

— Ваше величество, — выступил вперед красивый юноша в голубом наряде, — а давайте заставим их драться. До рассвета еще очень долго, я думаю, они успеют поубивать друг друга. В прошлый раз мы так веселились.

— Фи, Герберт, — наморщила носик королева эльфов, — это же было в прошлый раз. Надо придумать что-то другое.

Ричард рванулся, пытаясь пробиться через кольцо стражи к прекрасному чудовищу, но эльфийка взмахнула рукой. Ребята замерли, словно их тело было парализовано.

— Ну-ну, здоровяк, — рассмеялась королева, — не надейся. Легкой смерти не будет. Это так не интересно и скучно. Я придумаю что-то особенное.

Эльфийка подняла глаза к небу, по которому весело бежали тучки, светясь в лунном свете.

— А давайте-ка мы заставим их танцевать. Пусть танцуют, пока не умрут. Они так забавно дергаются, когда начинают задыхаться. А потом умирают. Весело, — эльфийка сверкнула глазами и хлопнула в ладоши. — А ну-ка, музыкантов сюда.

В круге появилось несколько эльфов, держащих разнообразные инструменты.

— Играйте что-нибудь веселенькое. А вы, танцуйте, — обратилась она к ребятам и взмахнула рукой.

Музыканты заиграли веселую мелодию, и ребята почувствовали, что их руки и ноги сами начинают выделывать замысловатые па какого-то танца. Они начали танцевать, постепенно набирая темп. А эльфийский оркестр все играл и играл. Свита королевы отошла к камням, освободив центр круга для танцующих людей. Маленькие существа сидели и весело хлопали, глядя на танцоров.

— Давайте делать пари, — весело захлопала в ладоши эльфийка. — Я думаю, что первой умрет девчонка, а потом вот этот долговязый.

Королева указала на Джона.

— А этот шустрый здоровяк умрет последним, — махнула она в сторону Ричарда.

— Сильно сомневаюсь, — раздался знакомы голос.

В круг легкой походкой вплыла Ясмин.

— Да? — королева вопросительно поглядела на шаманку. — Тогда твоя ставка.

Ясмин поглядела на танцующую троицу. Джон уже начал чувствовать, как перехватывает дыхание. Бегство от Дикой Охоты давало о себе знать, и сил уже не было. А тут еще быстрый танец.

— Я думаю, что не умрет никто, — пристально взглянула Ясмин на эльфийскую королеву, — потому что ты их сейчас отпустишь.

— С чего бы это? — королева вопросительно приподняла бровь. — Я хочу веселья. И я его получу. Они умрут все.

— Нет, — твердо отчеканила Ясмин. — Ты сейчас их отпустишь.

— Не отпущу, — эльфийка вскочила и махнула рукой в сторону шаманки.

Вспыхнули мириады искр, разлетевшиеся во все стороны. Но Ясмин осталась стоять на ногах, глядя на королеву.

— Теперь мой ход, — спокойно произнесла шаманка.

Она сделала рукой плавное движение, поворачивая ладонь в сторону эльфийки. Раздался громкий хлопок. Королеву отбросило в сторону, ударив спиной об камень. Остроконечная шапка слетела с ее головы и скрылась в темноте. Взвизгнули, оборвав мелодию, инструменты оркестра, и тройка путников повалилась на землю. Испуганные эльфы со страхом наблюдали за магической дуэлью.

Королева тяжело поднялась. По рассеченной щеке стекала тонкая струйка крови.

— Получи, — выкрикнула эльфийка, взмахнув правой рукой.

Вылетевшая молния ударила Ясмин, но та легким касанием отвела ее в сторону, и волшебный разряд с шумом опалил замшелый камень.

В ответ шаманка кинула огненный шар, непостижимым образом возникший у девушки между ладонями. Эльфийка попыталась увернуться, выкрикивая какие-то заклинания, но одежда на ней вспыхнула. Королева повалилась на землю, пытаясь сбить огонь. Удар громовой стрелы сбил ее с ног в тот момент, когда она пыталась встать, затушив одежду.

— Твоя взяла, — простонала эльфийка, без сил распластавшись на земле. — Забирай этих смертных.

— Вот так бы и сразу, — Ясмин легким движением поправила выбившийся локон иссиня-черных волос. — Тогда обошлись бы без крайних мер. Ведь не первый раз. А ты все лезешь и лезешь.

— Ничего, — эльфийка встала, опираясь на плечи подбежавшей свиты. — Я с тобой еще справлюсь.

Ясмин только улыбнулась, глядя на обгоревшую и окровавленную королеву. Некогда прекрасная одежда висела на той клочьями. Золотистые волосы были вымазаны землей и перепутаны. По грязной щеке тонкой струйкой стекала кровь.

Эльфы подхватили свою королеву и растворились в воздухе, а Ясмин повернулась к измученной компании, валявшейся на земле.

 

14

Арчи скакал весь день и большую часть ночи. Трактира в Арнилле, небольшом городке на северном тракте, он достиг тогда, когда луна стала заходить за горизонт. Коня оставил в конюшне и даже успел поспать пару часов, до рассвета. Однако едва солнце показало краешек диска на утреннем небосводе, убийца был на ногах. Он и так потратил много времени на дорогу до болот и теперь старался хотя бы частично компенсировать отставание от своих жертв. До края болот он добрался к полудню. Пешком идти было дольше, чем верхом, но зато он внимательно разглядывал окрестности, стараясь найти следы беглецов. Однако следов не было. Арчи двинулся на север, стараясь не упустить ни малейших признаков того, что кто-то вышел из болот. Но ему не везло. До вечера он не обнаружил ничего, что бы могло ему помочь. Убийца разложил небольшой костер, наскоро перекусил и заснул, закутавшись в теплый плащ. С рассветом он продолжил поиски. Он упорно пробирался через заросли ивняка и высохшего камыша, терпеливо переносил пронизывающий ветер и тщательно искал следы. Все без толку. Ему повезло только на третий день, когда на краю болота он обнаружил две пары плетеных из лозы мокроступов и цепочку грязных отпечатков ботинок, уходивших прочь от болота в густой кустарник.

Убийца присел на корточки, покрутив мокроступы в руках. Он умел делать похожие. При его профессии частенько приходилось отрываться от погони в самых тяжело доступных местах. Или пробираться к жертве через непроходимые топи. Поэтому такие вещи он знал. Но откуда об этом могли знать двое пацанов? Кто-то из них довольно грамотен. Арчи задумался. Через лес ребята прошли тоже довольно быстро. Костер разжигали всегда, даже в дождь. На местности ориентировались неплохо. Да и такие непроходимые топи преодолели. Надо бы отнестись к ним серьезнее. Иначе не избежать ошибок.

Он встал и двинулся по их следам. В зарослях след пропал, но Арчи знал, что они должны выйти из кустов, поэтому он преодолел кустарник и стал обыскивать край, выходящий к полю. Его старания увенчались успехом. Он нашел остатки костра, у которого они ночевали. Обыск стоянки ничего не дал. Остатки пищи растащили животные, а все вещи беглецы тщательно собрали. Убийца поковырял золу веткой. Дня три-четыре, как они были тут. Арчи как раз добрался до Арнилла, когда они ночевали здесь. Он взглянул на небо. Солнце садилось, освещая пушистые облака. Можно переночевать, а там и дальше в путь.

С рассветом он двинулся на запад. По его соображениям они держать путь в Люксбург, и он бы на их месте старался избегать дорог и открытых пространств. Значит, они должны идти по полю от одного перелеска к другому. Он широко шагал по полям, внимательно разглядывая окрестности. Вот и отпечаток ботинка на раскисшей пашне, а вот там, чуть дальше и второй. Значит он на правильном пути. Мысль о возможности скоро настигнуть беглецов подняла ему настроение. Хотя он и старался всегда быть в спокойной сосредоточенности, но сейчас он начал что-то тихонько мурлыкать себе под нос. Давненько у него не было хорошего настроения. Переночевал Арчи возле леса и, двинувшись в дорогу, вскоре нашел еще одну стоянку беглецов. Она находилась в небольшом леске, рядом с проселочной дорогой. Арчи облазил всю округу и удивленно заметил, что ребята какое-то время сидели в кустах вдалеке от костра. Видимо их что-то вспугнуло, но на дороге никаких следов не было. Убийца пожал плечами. Кто знает, что им померещилось ночью? Стоянке было около трех дней. Значит, не так уж и сильно он отстал. Арчи продолжил погоню.

И вот удача. Ближе к вечеру он заметил четкие следы возле небольшой канавы. Судя по разбросанной вокруг земле, по веткам, вдавленным в грязь, они помогали вытолкнуть телегу кому-то из местных. А вот дальше следы исчезали, и видно было только колея, оставленная деревянными колесами. Значит, поехали в телеге. Наверняка в поселок, куда же еще мог ехать местный на телеге. Отлично. Там их наверняка кто-то видел. Он словно гончая, напавшая на след добычи, устремился по дороге. До темноты дойти до поселка не удалось и пришлось ночевать в каких-то зарослях возле дороги. Утром он прибавил шаг, однако вскоре заметил нескольких всадников двигавшихся ему навстречу. Несколько вооруженных мужчин, закутанных в теплые плащи, неторопливо ехали верхом. Арчи замедлил ход. Кто знает, кого ему посылает небо. Возможно — бандиты. После войны порядок так и не навели и по дорогам слонялись многочисленные банды бывших наемников. Убийца никого не боялся. Он без проблем разберется с ними в случае чего. Однако убийство, как и любое дело, не любит суеты и спешки. Необходимо подготовиться.

Всадники, заметив одинокого путника, пришпорили коней и уже через пару минут оказались возле него.

— Кто такой? — процедил высокий мужчина, с густыми кустистыми бровями.

— Путник, — скромно ответил Арчи, приглядываясь к окружившим его верховым.

Вооружены шпагами. У каждого по два пистолета, закрепленных у седла. Окружили грамотно, просто так не убежишь, однако держатся спокойно и расслабленно. Проблем с их ликвидацией не будет. Но не стоит спешить.

— И куда же мы путь держим? — вступил в разговор коренастый всадник в синем плаще.

— Прямо, — невинно ответил Арчи, словно удивившись, что окружающие не видят, куда он идет.

— А я смотрю, ты шутки любишь, — выпрямился в седле бровастый, — правда мне кажется, что сейчас не совсем удобный момент для шуток. Шпагой в живот получишь, и мы уедем. И все. Никто тебе тут не поможет.

Убийца усмехнулся, нагло и без страха глядя на вожака.

— А ты кто такой, что бы мне вопросы задавать? Местный шериф?

— Я действую по распоряжению брата императора — герцога Колвирского, — приосанился бровастый, — и мне дано право опрашивать любого встречного, а при необходимости и убить его. Бандиты что-то распоясались в последнее время. Так что, будешь отвечать?

Рука вожака угрожающе легла на рукоять шпаги.

Арчи внимательно поглядел на окружающих его всадников.

— Значит так, — убийца указал на наемника, сидящего на высоком сером жеребце, — этого коня я забираю. Вы трое едете со мной, а он добирается до вашей базы пешком.

Глаза наемников удивленно расширились.

— Что ты сказал? — угрожающе наклонился к Арчи вожак.

Арчи извлек из кармана пробитую монетку и кинул ее наемнику.

— Вот это видел. Быстренько выполнять, что я сказал.

Всадники принялись разглядывать монетку.

— Капитан говорил, что, встретив человека с таким знаком, мы должны выполнять все его приказы, — пробормотал бровастый вожак, — иначе будет худо. А капитан слов на ветер не бросает.

Наемники с уважением поглядели на Арчи.

— Ты уж извини за грубость, — протянул вожак монетку убийце, — мы же не знали кто ты.

Наемник повернулся к спутникам.

— Берни, отдай коня джентльмену.

Арчи вскочил в седло и пришпорил коня.

— За мной.

Троица всадников рванула за ним, оставив своего товарища стоять в одиночестве на полевой дороге.

— А что, вы знаете, где эти двое, которых нам поручено искать? — догнал убийцу бровастый вожак.

— Они ехали в телеге по этой дороге. Дальше, насколько я понимаю, должно быть, поселение. Поищем их там. Вы никого не видели в поселке новых?

— Да вроде нет, — ответил, придерживая шляпу, наемник. — Было несколько проезжих купцов, но ничего подозрительного.

Арчи мысленно покачал головой. Прозевали. Эти пацаны точно должны были быть в поселке. Однако эти лопухи их прозевали.

Впереди показался небольшое селение, окруженное деревянным тыном. Всадники влетели в ворота и направились к трактиру. На пороге оперся о дверной косяк бородатый хозяин, вытиравший руки фартуком. Арчи осадил коня, и, бросив трактирщику золотую монету, наклонился к нему.

— Ты тут не замечал двух молодых парней, лет двадцати. Один высокий, волосы светлые, другой пониже, темноволосый. Одеты по-походному, за спиной мешки. Скажешь где они, получишь еще монету.

Трактирщик повертел в руках золотой и погладил бороду.

— Были ваша милость у меня. Переночевали и с рассветом ушли. Куда точно не скажу, но вроде как на север собирались. Длинный у меня все о местности на севере расспрашивал. Вот я и кумекаю, что туда пошли.

Арчи кинул трактирщику второй золотой. Значит на север. А зачем? Возможно, хотят добраться до порта в Граббе. А оттуда кораблем в Люксбург? Хитрый ход.

— За мной, на север, — пришпорил коня убийца.

— Наконец-то я прицеплю головы этих ублюдков к своему седлу, — выкрикнул бородатый наемник, хлеща плеткой своего коня.

Наемники вылетели через северные ворота и понеслись по тракту.

Значит, они идут на север, думал Арчи, трясясь в седле. Ход хитрый. Он был уверен, что они пошли точно на запад. Но про порт он как-то и не думал. Да и вряд ли герцог направил своих людей в Люксбургский порт. Так что мысль вполне здравая. Отсюда до Граббе пешком дней пять-шесть. Довольно далеко. Но с каждым пройденным километром беглецы удалялись бы от основной зоны поисков. И чем севернее, тем меньше вероятность, что они столкнуться с преследователями. Но они вряд ли будут идти по центральному тракту. Опасно. Они и раньше не шли по дорогам. С чего бы они теперь изменили своему правилу. Чего-чего, а в глупости свои жертвы Арчи подозревать не мог. Поэтому надо съезжать с тракта и искать их по полям. Нужны следы. Арчи натянул поводья, придерживая коня.

— Они вряд ли идут по дороге, — повернулся он к бровастому вожаку. Надо ехать в поля и искать следы. Они ушли сегодня утром, значит где-то рядом. Искать будем пока не найдем их.

— Но сегодня Самхейн. Надо до темноты вернуться в город, — наемник пугливо огляделся.

— Не мели ерунды, — раздраженно отмахнулся Арчи. — Они где-то рядом. Я впервые так близко к ним приблизился. И бабские страшилки меня не остановят. Я сказал, что будем искать, пока не найдем. Даже ночью.

Всадники съехали с дороги и направились в поля. Арчи, сидя в седле лошади, двигающейся неторопливым шагом, внимательно оглядывал землю, а наемники осматривали поля, стараясь разглядеть темные фигурки беглецов.

— Кто первый заметит следы или наших парней, того я отмечу перед герцогом и лично награжу сотней золотых, — оглядел свою команду Арчи.

Пусть ищут старательнее. Сегодня погоня может закончиться.

Солнце клонилось к закату, но ни следов, ни беглецов не было. Возможно, они свернули правее тракта, тогда как Арчи поехал левее. Ничего. Не сегодня, так завтра он найдет их. А пока надо убедиться, что тут точно нет следов.

Солнце скрылось, и на землю стремительно навалилась ночь.

— Глядите внимательнее, может увидим свет костра.

Но Арчи уже понял, что тут их не было. За день они проехали довольно далеко на северо-запад и нигде ничего не нашли. Значит, пошли правее тракта. Надо возвращаться.

Полная луна выплыла, словно серебряная лодка, залив призрачным сетом ночные поля. Арчи развернул коня, направившись на восток. Наемники дружно последовали за ним. Нужно выйти на тракт и вернуться к поселку. А с рассветом двинуться по восточной стороне дороги. И уж там то он найдет их следы. Правда, отдохнуть не получиться. Лошади устало перебирали ногами. Добраться бы до поселка к рассвету, а то возможно, что и позднее. Ничего, лошади потерпят.

Серый жеребец нервно вздрогнул под Арчи. Вдалеке протяжно завыл волк. К его вою присоединилось еще пару голосов. Только волков не хватало. Арчи не боялся зверей. Но терять время на стрельбу по серым хищникам не хотелось. Может все обойдется, и звери не осмелятся преследовать людей. Хотя после войны волки обнаглели.

Арчи поглядел на запад, откуда прилетел вой. Ничего. Луна освещает голые поля. Да и выли вдалеке. Успеем уехать.

Четверка всадников неторопливо едет по ночным полям, освещаемые полной луной. Дует легкий ветерок. Тишину ночи нарушает лишь позвякивание лошадиной сбруи да шелест пожухлой травы.

Волки напали неожиданно. Огромное серое тело, мелькнув в призрачном свете, выбило последнего наемника из седла. Раздался сухой хруст, и тело солдата слабо задрыгало ногами. Арчи выхватил пистолет, разворачивая лошадь. Второй волк пролетел мимо ловко увернувшегося убийцы. Бровастый вожак разрядил свой пистолет в приземлившегося хищника. Пуля с тупым звуком ударила в лохматое тело, и Арчи заметил разлетевшиеся брызги крови. Волк рухнул на землю, но в тоже мгновение вскочил и, оттолкнувшись задними лапами, прыгнул на убийцу еще раз. Пуля Арчи попала ему прямо в раскрытый рот. Серый зверь упал возле коня Фицроя. Но опять вскочил, пытаясь вцепиться в сапог убийцы.

Что это, лихорадочно пытался сообразить Арчи, разворачивая коня. Такие два выстрела должны были навсегда успокоить любого волка, даже бешенного. Но не этого. Серый увернулся от копыт скакуна и ловко отскочил в сторону. Вторая туша выкинула из седла следующего наемника. Волк метил тому в горло, но промазал и вцепился в руку. Мужчина дико закричал, но, выхватив кинжал, несколько раз вонзил его в брюхо серому хищнику. Никакой реакции. Зверь опустился на задние лапы. Но тут же поднявшись, выпустил руку наемника и вцепился ему в лицо. Крик смолк, и только рука человека еще несколько раз вонзила кинжал в бок и живот хищника. Третий волк, вскочивший из темноты, одним движением перекусил руку с ножом и наемник затих.

Арчи выстрелил из второго пистолета, попав в голову пытавшемуся добраться до него волку. Выстрел отбросил хищника в сторону, но животное опять поднялось и направилось к убийце.

Оборотни. Эта мысль, словно молния, пронзила разум Арчи. Оборотня можно остановить только серебряным оружием. Говорили, что обычное оружие наносит раны, которые сразу же заживают. Вот и сейчас было также.

— Бежим, — прокричал Арчи, разворачивая коня, — это оборотни!

Дикий вой, вырвавшийся из волчьих пастей, был ответом на его слова. Звери поняли его. Бровастый вожак дико завизжал и бешено пришпорил своего рысака. Конь, захрипев, прыгнул и понесся вперед. Арчи погнал следом. Волки, немного отстав, бросились в погоню.

Убийца вцепился в поводья рысака и распластался у того по спине, стремясь снизить сопротивление воздуха и облегчить бег лошади. Его конь большими прыжками уверенно догонял вожака наемников. Лошадь того устала больше. Арчи был поменьше ростом и полегче. Да и конь ему попался более выносливый. Убийца оглянулся. Серые тени бесшумно неслись за ними. В лунном свете глаза волков светились. Убийца почувствовал, как по спине побежал холодок. Он готов был умереть. Его работа предусматривала такой момент. Но умереть от зубов оборотней, умереть, даже без шансов оказать сопротивление. Такое Арчи почувствовал второй раз в жизни. Первый раз у дома ведьмы. И вот теперь опять. Это задание стоит ему огромного количества нервов. Не зря отряд светловолосого Руперта отказался выполнять эту работу. Ладно, сейчас не время рассуждать, надо спасать свою шкуру, а там подумаем.

Конь убийцы догнал скачущего бровастого. В лунном свете Арчи разглядел мертвенно-бледное лицо всадника. Вожак наемников испуганно оглядывался и, беспрерывно хлестал своего скакуна. С крупа черного жеребца брызгами летела кровь, и тот несся, бешено закусив удила. Какое-то время они неслись рядом. Оборотни бежали следом, не отставая ни на метр. Но вот конь бровастого не выдержал и, споткнувшись, рухнул на землю, выбросив своего седока из седла как снаряд из катапульты. Наемник грохнулся о землю и к нему тут же бросились серые тени. Проскакавший Арчи услышал, как завизжал бровастый, и как зарычали волки. Дальнейшие звуки заглушило расстояние, которое стремительный конь убийцы увеличивал с каждой секундой. Арчи продолжал скакать на восток, беспрерывно оглядываясь. Но оборотни исчезли. Видимо увлеклись упавшим наемником, а потом, поняв, что сильно отстали, прекратили погоню. Конь уверенно несся вперед, но Арчи почувствовал, что его скакун начинает дрожать. Необходимо дать животному отдых, иначе тот упадет без сил. А оказаться в ночном поле, по которому рыщут оборотни, без коня, Фицрой совсем не хотел. Убийца натянул поводья, переводя рысака на шаг, и прислушался. Тихо. Ветерок шевелил высохшую траву. Луна безмолвно лила свет на землю. По небу побежали легкие тучки, время от времени закрывая светлый диск. Лошадь тяжело дышала, со свистом втягивая воздух в широко раскрытые, дрожащие ноздри. Убийца спрыгнул и пошел рядом с жеребцом, ведя того в поводу. Арчи настороженно прислушивался, готовый мгновенно вскочить в седло при малейшем признаке опасности. Но вокруг все было спокойно. Обычная осенняя ночь.

Так прошло пару часов. Конь отдышался и уверенно шагал рядом с убийцей. Ночь подходила к середине. Черный силуэт Арчи заметил издалека. На краю глубокой оросительной канавы сидела девушка. Убийца осторожно подошел поближе. Луна освещала белокурые волосы, раскинутые по плечам, простое серое платье. Девушка сидела, опустив ноги в канаву, и задумчиво смотрела на стоячую воду, отражавшую светящийся диск ночного светила. Услышав шаги, она неторопливо подняла голову, посмотрев на приближавшегося к ней Арчи.

— Приветствую тебя, путник.

Голос девушки прошелестел в ночном воздухе. Арчи почувствовал, как волосы на его затылке зашевелились. Живое существо так говорить не могло. Он сглотнул комок, вставший в горле.

— И тебе привет, — прохрипел убийца, — Что ты делаешь тут, в такое время, да еще и одна. Тут опасно.

— Я тут живу.

Девушка указала тонкой белой рукой на канаву.

— Точнее не так. Не живу. Я тут лежу. Давно.

Она поглядела на луну.

— Лет пять уже прошло. Их было трое. Схватили вечером на дороге, когда я возвращалась от подруги, затащили в лес, надругались, а потом убили. Ну а тело тут спрятали. Так что теперь я тут живу.

Девушка внимательно поглядела на Арчи.

— Сегодня Самхейн. Души умерших приобретают плоть. На одну ночь. Стена между миром живых и мертвых тончает. Так что только в эту ночь, раз в год, я могу посидеть, поглядеть на луну и звезды.

Девушка опять подняла лицо к луне, и Арчи разглядел, что ее тонкая девичья шея перерезана. Сильный и точный удар. Скорее всего, сзади. Ровный широкий разрез. Арчи видел сотни таких. Да и ему самому приходилось наносить такие раны. Быстрая смерть. Он никогда не обращал на такое внимания. Работа. Да и жизни остальных его не волновали. Но сейчас он почему-то почувствовал, как непонятная тоска стальным зажимом сдавила его сердце. Он уже и забыл, что такое может быть. Жалость.

Девушка сидела, глядя в небо, а потом перевела взгляд на Арчи.

— Много их, — прошелестел ее нежный голос, — много. Идут за тобой. Мужчины, женщины. Воины и крестьяне, купцы и нищие. Я вижу на твоих руках кровь. Кровь множества людей.

Арчи вздрогнул и оглянулся. Никого.

Девушка грустно глядела на него и качала головой.

— А ведь ты был другим. Когда маленьким сидел на материнских коленях, дрыгая босыми ножками. Совсем другим. И эти трое были другими. Почему они стали такими? За что они сделали такое со мной? Почему ты стал таким?

Арчи судорожно задергал ворот рубахи. Ему вдруг стало не хватать воздуха. Он вспомнил маму. Ее объятия. Она смотрит на него, держа на руках и улыбаясь. Солнечные лучи падают на ее щеку, нежно лаская. «Ты у меня такой красивый. Самый хороший и умный. Ты вырастешь и станешь богатым. У тебя все будет хорошо. Хорошая жена, дети. Они будут ждать тебя, когда ты придешь домой. А я, я буду помогать тебе, нянчить их». Мама. Как же я стал таким?

— Вот и я тоже думаю, — девушка глядела на Арчи грустными глазами. — Как же вы стали такими?

Убийца вскочил в седло, яростно пришпорив коня. Лошадь рванула от девушки и канавы, на краю которой она сидела. Холодный ветер сорвал слезы с глаз убийцы. Арчи плакал. Он не плакал с десяти лет. Он мужчина. Мужчины не плачут. Так сказал ему отец. И Арчи не плакал. Никогда после этого разговора. Став убийцей, он вообще забыл о таком чувстве как жалость. Совести нет. Есть только то, что нужно тебе. Если нужно убить, что бы тебе было хорошо — убей. Главное — твое счастье. И вот теперь он чувствовал, что что-то в его взглядах на жизнь не так.

Он яростно вытер слезы. Нет, не правда. Он живет, как должны жить все настоящие мужчины. Он хозяин своей жизни и жизни других. Он сильный, смелый и умелый. У него много денег. Он может позволить себе очень многое. Разве не в этом счастье? В этом. Но в глубине души Арчи чувствовал, что в ледяных доспехах его уверенности появилась тонкая трещинка сомнения, Какой-то червячок, копошащийся где-то в глубине души. Убийца волевым усилием придушил душевное волнение. Нет. Об этом он подумает потом. Как-нибудь. Когда будет время. А сейчас надо сосредоточиться на работе.

До дороги Арчи добрался, когда луна, опустившись к горизонту, превратилась из серебряной в золотую. Ночь Самхейна уходила. И положа руку на сердце, Арчи не мог сказать, что это была самая удачная ночь. Убийца уныло сидел в седле, кутаясь в плащ. Следов он не нашел, спутников потерял. Сам едва спасся. А потом еще какая-то чертовщина с мертвой девушкой. Что же делать дальше? Нужно искать следы беглецов. Значит нужно вернуться к поселку и проверить восточную сторону тракта. Конь под Фицроем с трудом перебирал ногами. Арчи ласково потрепал животное по гриве. Если бы не его прыть, лежал бы он там, в полях с перегрызенным горлом. По дороге в сторону поселка неторопливо двигался обоз, навстречу ехал другой. Жизнь продолжалась. Купцы, стремясь побыстрее добраться до цели, выезжали затемно. Арчи уловил краем глаза, что возницы незаметно делали рукой оберегающий жест, когда он проезжал мимо них. Неизвестно, кто может ехать по дороге в ночь Самхейна, лучше остеречься.

Стены поселка показались в виду, когда солнце залило светом восточную часть неба. Рассвет. Убийца устало спешился и присел возле небольшого камня у дороги. Как же он устал за эту ночь. Хорошо, что она закончилась и повториться только через год. Он закрыл глаза, подставив лицо прохладному утреннему ветерку. Жить хорошо. Несмотря на усталость. Вот только на душе как-то противно. Он снова увидел грустное лицо девушки, глядевшей в ночное небо. Нет, не сейчас. Арчи вскочил, раздраженно растирая лицо. Нет. Никаких сомнений.

Убийца потянул понурого жеребца за повод, уходя в поля на востоке от тракта. День был ясный. Солнышко посылало последние теплые лучи на землю, готовившуюся встретить зиму. До сумерек Арчи прочесал поля на большом пространстве. Но следов не было. Похоже, они не пошли на север. Тогда куда? Фицрой задумчиво почесал затылок. Голова была словно свинцовая. Вторые сутки без сна, плюс очень нервная ночь давали о себе знать. В глаза как песка насыпали. Арчи знал эти симптомы. Нервное истощение. Такое случалось после выполнения сложных заданий. Тогда он обычно снимал номер в трактире и заваливался спать на несколько суток. Но сейчас такой возможности не было. Задание-то не выполнено. И беглецы где-то рядом. Куда же они делись? Трактирщик сказал, что они расспрашивали о северной дороге. Но расспрашивать — не значит идти. Возможно, они собирались, а потом передумали. А может быть догадывались, что о них будут спрашивать и оставляли ложные следы.

Арчи уважительно покачал головой. Если так, то очень толково. Он потерял два дня в бесполезных поисках. Нужно идти на запад. Скорее всего, они пошли туда.

И вот второй раз за последние сутки убийца трясется по северному тракту, направляясь к деревушке, где ночевали его жертвы. Убийца даже не знал ее названия, хотя крутился вокруг вторые сутки. Да и ну его, название. Отныне эта дыра превратилась для него в одно из самых отвратительных мест на свете. Еще знать, как это место называется. Много чести.

На запад убийца двинулся на рассвете третьего дня. Он шел пешком, ведя коня за повод. Можно было его бросить, но впереди предстояла ночевка в полях. И столкнуться с оборотнями снова Арчи как-то не хотелось. Лучше оставить себе шанс спастись. Да и бросить друга, выручившего его из смертельной беды, ему не хотелось.

Он задумчиво поглядел в умные черные глаза жеребца. Странно, обычно Арчи не испытывал чувства признательности. Доверять можно только себе. Если кто-то тебе поможет, значит, ты будешь зависеть от этого человека. А благодарность — одно из самых глупых чувств. За что, благодарность? Я ничего не прошу, значит все, что сделали для меня, вы сделали по собственному желанию. За что благодарить? Таково было жизненное кредо Арчи. Но сейчас он с благодарностью потрепал серого по холке, а тот с лаской, схватил его губами за пальцы. Убийца улыбнулся. Вот уже и друг появился.

Друзей у Арчи не было. В детстве он был обычным мальчишкой. Куча приятелей, с которыми он проводил время. Но потом, взрослея, он стал отсекать дружеские связи одну за другой. Дружба тяготила его. А став убийцей, он сознательно не заводил друзей. Зачем? Лишняя уязвимость. Он даже не виделся с родителями, хоть прошло уже пятнадцать лет, как он ушел из дому, строить свою жизнь. Родители были самым слабым местом в его карьере. Зная о них можно было надавить на Арчи. Заставить сделать что-то против его желания. Он бы не выдержал угроз смерти отца или матери. Поэтому он и не видел их. Убийца привык к разлуке, вычеркнув родителей из своей жизни. Но теперь, после встречи с покойницей у канавы, воспоминания нахлынули на него. Когда он ехал по тракту назад к поселку во второй раз, то задремал, сидя в седле. И ему приснилась мама. Арчи проснулся почти моментально, загоняя воспоминания в глубь сознания. Он не хотел вспоминать. Но мысли снова и снова выплывали наружу.

Его размышления прервал четкий отпечаток ноги на мокрой земле. Арчи отпустил коня, внимательно разглядывая след. Это те, кого он ищет. Скорее всего след оставил долговязый. Убийца опустился на корточки, внимательно изучая местность вокруг. Странно. Арчи выпрямился, задумчиво разглядывая землю. Здесь прошли трое. Два следа были ему знакомы. Это были те, кого он выслеживал. Но теперь с ними шел кто-то третий. Небольшой отпечаток походного сапога. Шаги не широкие, но чаще, чем у парней. Похоже, что третий более низкого роста и вынужден семенить, стараясь не отставать от своих спутников. Странно. Откуда же тут взялся третий? Арчи поглядел на небо. Близился вечер и убийца решил отдохнуть. Прошли они давно, пару дней назад, так что сейчас гнаться за ними смысла нет. А отдохнуть надо. Третья ночь без сна. Он выдержит и четвертую, но зачем. Нет необходимости. Никуда они теперь не денутся. А вот в след в темноте можно и пропустить. Арчи добрался до небольшого леска, разложив костер. Коня он пустил попастись в кустарник, стреножив. Наскоро перекусив, убийца забылся чутким сном.

Осенний дождь разбудил его, попав на лицо. Утро было хмурым. Свинцовые тучи затянули небо и из них летели холодные капли. Противная серая пелена закрывала горизонт. Арчи поежился, вставая. Он разделся по пояс и провел обязательную разминку. Затем, накинув плащ, перекусил сухарями, запивая их водой из фляги. Жеребец, выйдя из кустарника, поприветствовал Фицроя радостным ржанием. Арчи усмехнулся. Надо же. Уже давно никто не рад ему. А тут бессловесная скотина так его приветствует. Убийца протянул сухарь своему четвероногому другу и тот, приняв его губами, сжевал, громко хрустя.

Арчи подтянул ремни седла. На ночь он не стал расседлывать четвероногого приятеля. Если бы появились оборотни, то снятое седло могло стоить ему жизни. Ничего, лошадь потерпит немного. Доберусь до столицы, поставлю его в стойло в каком-нибудь трактире, пусть отдыхает.

След беглецов Арчи нашел без труда. Он остановился, озадаченно глядя на отпечатки ног на влажной земле. Следы были глубокими и четкими. Видно было, что троица стремительно бежала по полю. Убийца спрыгнул с лошади, внимательно разглядывая поле. Других следов не было. Только отпечатки беглецов. От кого же они так стремительно бежали?

Арчи вскочил в седло и, пришпорив жеребца, поскакал по следу. Цепочка отпечатков пересекала все поле, преодолевала две довольно широкие канавы и продолжала идти дальше. Убийца натянул поводья, останавливая лошадь. Здесь троица беглецов упала на землю. Все вместе. По следу было видно, что они лежали на небольшом расстоянии друг от друга. И судя по примятой траве, лежали довольно долго, минуты три-четыре. Арчи нервно потер подбородок, заскрипев отросшей щетиной. Что же это такое? Поведение троицы не поддавалось логичному объяснению. Зачем падать на землю в чистом поле? Зачем бежать по полю? Ведь никаких других следов нет. Убийца привстал на стременах, оглядываясь. Обычное поле. Никаких дорог или строений поблизости. Чего же можно так испугаться? Он поправил влажный от дождя капюшон, нервно шмыгнув носом. Отпечатки не свежие. Дня два-три. Похоже на ночь Самхейна. Только в эту ночь что-то может напугать до беспамятства и не оставить следов. Он хорошо помнил и оборотней и мертвую девушку. Дальше беглецы вскочили и бросились бежать дальше, но на этот раз следы вели на север. Арчи двинулся следом. Беглецы стремительно неслись по полю. Отпечатки подошв на большом расстоянии друг от друга. Глубоко вдавлены в землю. Бежали очень быстро, вкладывая все силы.

Сквозь серую пелену дождя убийца разглядел круг, выложенный из камней. Такие круги изредка встречаются на полях. Местные крестьяне испытывают к ним какое-то мистическое почтение и никогда не трогают при распашке. Они даже стараются не ходить поблизости. Арчи такого страха к старинным кругам не испытывал, поэтому он продолжил двигаться по следу. Который, кстати, внезапно свернул в сторону круга. Видимо в ночной тьме беглецы разглядели камни и бросились к ним. Не доходя камней, на земле была видна черная полоса содранного дерна. Кто-то, из бегущих, упал на землю, скорее всего, спотыкнувшись. Арчи пригляделся к отпечаткам. Похоже новенький. Небольшие отпечатки ступней. Второй кинулся назад, поднимать его, а потом им помог и третий.

Серый жеребец остановился у камней, недовольно тряхнув мокрой гривой. Коню не очень нравилось находиться у круга. Это явно читалось по нервной дрожи, пробегавшей по холке жеребца. Арчи спешился, подойдя к камням. Тонкие пальцы пробежали по длинной полосе, процарапанной на замшелом камне. Свежая. Убийца покачал головой. Удар большой силы. Интересно, кто его оставил. Фицрой осторожно обошел камни. На другом камне его взгляд привлекло черное пятно. Было похоже, что о камень ударили зажженным факелом, только вот размер пятна был значительно больше. Да и оплавленная корочка на поверхности, заставляла думать, что температура чего-то, приложенного к камню, выше, чем у горящего факела. Факелом так не оплавишь. Такое Арчи видел у затихшей огненной горы далеко на юге. Там ему пришлось побывать, преследуя одну из своих жертв. Этот богатей думал, что сможет спастись, уехав. Денег много, проживет везде. Но деньги ему не помогли. Арчи свою работу доводил до конца, невзирая на расстояния. Так вот, местные рассказывали, что гора плевалась огнем, из нее текло живое пламя. И когда Арчи проезжал мимо, то видел камни, покрытые такой коркой. А горы пепла, на месте огромного леса показывали, что там было действительно жарко. Но здесь огненной горы не было. А было обычное поле, покрытое высохшей травой. И был камень непонятным образом оплавленный.

Убийца проскользнул между двух камней внутрь круга. В середине было изрядно натоптано. Арчи присел на колени, внимательно разглядывая отпечатки. Странно. Похоже, что тут или бегали или танцевали. Танцевали? Ночью? Посреди каменного круга в голом поле? Убийца озадаченно потер подбородок. Похоже, это входит у него в привычку. Арчи раздраженно отдернул руку. Привычка — это плохо. У убийцы должна быть только одна привычка. Ежедневная разминка. И то, только когда позволяли условия. Все остальное — помеха. Он обошел каменный круг по внутренней стороне. Больше следов не было. Только отпечатки троицы, за которой он гнался. Но тут что-то случилось. Определенно. Любопытно будет расспросить этих пацанов, что же было в ночном поле в Самхейн. Что бы узнать это, Арчи готов дать пожить им лишние пять минут.

Ладно, тут внутри больше искать нечего и убийца вышел наружу. Теперь надо определить, куда они направились дальше. Он взял каменный круг за центр, и принялся ходить вокруг, внимательно разглядывая землю. Нужен след. Арчи потихоньку увеличивал круг, по которому ходил, удаляясь все дальше и дальше от камней. Он удалился уже довольно далеко, когда наткнулся на слабый отпечаток. Убийца присел, ощупывая след чувствительными пальцами. Так, тут глубже, значит это каблук. А сюда направлен носок. Арчи удовлетворенно выпрямился и свистнул, подзывая коня. След вел на запад, как он и думал.

 

15

Ясмин стояла в центре каменного круга. С исчезновением эльфов, волшебный свет погас, и теперь только полная луна освещала ночные поля.

— Я гляжу, с момента нашей последней встречи вас стало больше, — криво усмехнулась шаманка, подходя к распластавшейся на земле троице.

Она пригляделась к Рите.

— И я вижу, что третьим спутником стала девушка, — Ясмин резко повернулась к Джону, вопросительно подняв бровь. — Кто она?

— Она моя невеста, — Ричард встал, невзирая на усталость. — Я попросил ее руки сегодня утром в деревеньке неподалеку. А потом она пришла и предупредила нас о погоне. Эта моя девушка и я не позволю, что бы с ней случилось что-то плохое. Если что, это моя вина. Наказывай меня.

Ясмин покраснела. Джон, виновато глядевший на нее, заметил это даже в лунном свете. Шаманка опустила глаза.

— Неужели я похожа на чудовище, которое может сделать вам что-то плохое? После того, как мы столько пережили? Неужели вы могли такое подумать?

Голос девушки дрожал

Ричард опустил голову. Он чувствовал, что сморозил глупость.

— Извини, Ясмин. Я не подумал. Ты действительно много сделала для нас. Я прошу у тебя прощения.

Джон вскочил и не думая, обнял Ясмин, уткнувшуюся ему в плечо.

— Конечно, Ясмин, прости нас. Мы многим тебе обязаны.

Шаманка подняла голову и поглядела на долговязого парня. В ее глазах блестели слезы.

— И ты меня прости, Джон, — прошептала она, — Я плохо о тебе подумала. Я была не права.

Парень, не понимая, смотрел на нее. Она плохо о нем подумала? О чем это она?

Ясмин смущенно спрятала лицо на груди у Джона, а тот обнял девушку и вдыхал аромат ее волос. Голова кружилась. Парень не чувствовал ни усталости, ни страха. Так бы и стоять целую вечность. Держать ее в объятиях. Чувствовать тепло тела. Он поднял голову. Неподалеку Ричард обнимал прижавшуюся к нему Риту.

Ясмин хлюпнула носом, поднимая лицо к Джону.

— Ладно, ладно, милый, пусти. Нам нужно поговорить.

Она снова покраснела, а парень от неожиданности разжал руки, и девушка отошла в сторону.

Шаманка торопливо поправляла прическу. Похоже, что она сама растерялась. А Джон, тот вообще летал в небесах. Она назвала его милым!! Да пусть тут будут все эльфы вселенной с Дикой Охотой в придачу. Сейчас он готов был разорвать их голыми руками.

Ясмин посмотрела на Ричарда и Риту и задорно улыбнулась.

— Вы прекрасная пара, — шаманка виновато покосилась на Джона. — Извините за скандал.

— Скандал? — Ричард поднял голову. — А что, разве был скандал?

— Ну, я вроде как попыталась покачать права, — опять покосилась девушка на Джона. — Хотя теперь мне кажется, что вы этого особенно и не заметили.

— Я то заметила, — усмехнулась Рита, выскальзывая из объятий жениха, — и честно говоря, немного испугалась. Ребята мне немного о тебе рассказали. А потом ты так ловко расправилась с эльфийкой, что мне стало не по себе. А затем я поняла, в чем дело. И страх прошел. А вот эти два чурбана так ничего и не поняли.

Девушки переглянулись и весело рассмеялись.

— Мужчины, они вообще похожи на кротов. Ничего не видят и не замечают, особенно когда это касается девушек, — толкнула Ричарда в бок невеста.

Парень озадаченно потер затылок.

— А собственно, что мы должны были заметить, а Джон?

— Не знаю, — Джон непонимающе смотрел на девушек, — но мне кажется Ричард, что мы прозевали что-то важное.

Ясмин и Рита опять переглянулись и расхохотались.

— Ладно, идемте отсюда, — огляделась шаманка, — не стоит задерживаться в эльфийских вратах. Передохнем в стороне.

Компания покинула круг и направилась на запад. Остановились возле небольшого леска, лежащего довольно далеко от каменного круга. Вскоре вспыхнул огонь, и присев у танцующих язычков пламени, Джон с восторгом стал разглядывать Ясмин.

Девушка весело перешептывалась с Ритой, поглядывая на ребят. Черные густые волосы, собраны в толстую косу, уложенную на голове с помощью серебряных заколок. Белоснежные зубы, аккуратные губки. На щеках алеет румянец. Ясмин время от времени бросала взгляд на очарованного парня и опять о чем-то болтала с Ритой, изредка улыбаясь. В общем две обычные девушки, разговаривающие о своих кавалерах. И нельзя было сказать, что одна из них недавно одержала верх над эльфийской королевой в магическом поединке.

— Ясмин, — вмешался в девичий разговор Ричард. — Ты не можешь рассказать, что такое Дикая Охота? Мы ели-ели от нее укрылись в эльфийском кругу.

— Вы столкнулись с Дикой Охотой?

Ясмин внимательно оглядела ребят.

— А я то думаю, чего вы полезли в эльфийские врата, да еще и в ночь Самхейна. Для Джона не свойственно делать такие глупости, да и Рита, как местная должна знать легенды об этих кругах.

— Я знаю, — Рита привстала, поправляя под собой плащ. — Хотя, честно говоря, в тот момент я об этом не подумала. Когда за тобой несется орда призраков, то голова как-то не работает.

— Я читал о кругах, — Джон оторвался от созерцания Ясмин и поглядел в небо, словно вспоминая страницу книги. — Там описывались многие неприятные легенды, однако в одном месте было сказано, что там можно укрыться от Дикой Охоты, если нет других вариантов.

— Проще всего упасть на землю, закрыть глаза и просто подождать, когда она проедет. Всадники не видят живых. Охота преследует души мертвых, вырвавшихся из потустороннего мира в мир людей. А живых они могут разглядеть, только если те смотрят на Охоту с близкого расстояния.

Ясмин подкинула веточку в потрескивающий костер.

— Помните, после встречи с Анку я сказала вам, что он не опасен, просто никто не должен видеть Смерть раньше времени. И уж если увидел, то значит пришел его час. То же самое касается и Дикой Охоты. Всадники мира мертвых тоже являются воплощением Смерти. Ищут они души умерших, но если поблизости окажется душа живых, то она их добыча. Знаете выражение: «Глаза — зеркало души»?

— Конечно, — заинтересованно кивнул Джон.

Он всегда любил умные разговоры о неизвестных ему вещах. И сейчас он впитывал слова Ясмин, как губка впитывает воду.

— Так вот, всадники Охоты замечают душу скрытую от них за оболочкой тела, когда видят ваши глаза. В этот момент они видят душу человека глядящую на них. И они не знают, та ли это душа, которую они ищут. Да, честно говоря, им это и все равно. Когда вы едете на охоту, вы же не ищете какого-то конкретного зайца? Вы убиваете любого зайчишку, встретившегося вам на пути. Так и они. Забирают любую душу встретившуюся им.

— А всадник в черном? — поинтересовался Джон.

— Вы и его видели? — Ясмин удивленно приподняла бровь.

— Да. Когда мы спрятались в кругу, он подъехал на коне с огненными копытами.

— Это король мира мертвых. Говорят, что когда-то он был верховным божеством исчезнувшего народа. Хотя, может быть, эти неизвестные люди просто поклонялись королю мертвых.

— Выглядел он очень представительно, — Рита вздрогнула, вспомнив беснующихся вокруг камней призраков и их предводителя, — такой умный и серьезный мужчина.

— Это да, — Ясмин улыбнулась. — Когда-то мне приходилось с ним общаться. Когда начали умирать мои соплеменники, я вызывала его на встречу. Мне надо было узнать причины смерти. Он сказал, что это не его вина, он просто собирает души умерших и следит за порядком в мире мертвых. А смерти — вина болезни. Он назвал ее «Трясовица». Я встречалась и с ней. Вы знаете, чем все кончилось.

Ясмин на секунду задумалась, глядя на взлетающие в небо искры.

— Так вот, мне он тоже показался очень серьезным и представительным мужчиной. Хотя после смерти я к нему не попала. Да и смерть я тоже, в общем-то, не видела. Трясовица просто забрала у меня из груди искру жизни и все. Я стала не живая, не мертвая. Застряла между мирами.

— Так значит, Дикая Охота не может тебя схватить? — Джон взволнованно смотрел на девушку.

— Нет, я ведь не принадлежу миру мертвых, да и миру живых тоже. — Девушка грустно поглядела на парня. — Существует такая категория умерших, за душой которых смерть не приходит. Иногда, человек умирает в момент господства страстей. Это может быть страх, может ярость. А иногда душа просто не может покинуть этот мир. Различные причины бывают. Недоделанные дела, тревога за близких. По разному. Тогда она остается здесь, в мире людей. И смерть за ней не приходит. Почему? Я сама не знаю. Может она это чувствует. Так и получаются призраки. Они ходят в старинных замках, руинах городов, на полях былых сражений. Появляются не всегда. А только когда душа накопит достаточно сил, чтобы проявить себя. Ну и в ночь Самхейна. Это их ночь.

Джон заинтересованно заерзал.

— Ясмин, расскажи про ночь Самхейна, — попросил он.

— Ночь Самхейна, — девушка улыбнулась, видя интерес слушающих.

Она поглядела на полную луну, висевшую в небе, на огоньки далеких звезд.

— Ночь Самхейна, самое удачное время, когда можно о ней поговорить, — засмеялась шаманка. — Хорошо, я расскажу. Мир живых и потусторонний мир располагаются рядом. Словно две соседние комнаты в трактире. Их разделят тонкая стена, через которую не так то просто проникнуть, но вы знаете, что через любую стену можно пройти. Например, тот же здоровенный бугай, может, проломит перегородку в трактире.

— Ага, — кивнул Ричард, — был у нас случай, когда проломили по пьяни.

— Да и у нас, — кивнула Рита, — причем не единожды.

— Вот-вот, — удовлетворенно улыбнулась шаманка. — Так и в этом случае. Многие магические существа способны проламывать эту стену и попадать как сюда, так и возвращаться обратно. Те же фейри, пикси, гоблины, ну и так далее. Многие из них, попав сюда, остаются. Зачем им спешить обратно. Они всегда успеют. Так и живут здесь. Пугают путников, шумят в домах. А многие просто приняв вид человека, путешествуют открыто. Если бы вы знали, сколько таких. Но душе умершего, да и многим другим существам потустороннего мира пройти через стену не так-то просто. Ну не хватает им сил пробить ее. Однако есть несколько ночей в году, когда стена между миром мертвых и живых становиться очень тонкой и тогда пробить ее могут многие. Ночь Самхейна одна из таких ночей. В эту ночь мир мертвых отделяется очень тонкой перегородкой. Еще бы немного и мир живых и мир мертвых соединились. Поэтому сюда попадает множество сущностей. Кроме того, звезды выстраиваются таким образом, что множество потусторонних существ получают энергию для проявления. Они проходят через перегородку и куролесят здесь, а к рассвету возвращаются обратно. Не всем хочется существовать в мире людей в виде бесплотного призрака. А сил для проявления, кроме ночи Самхейна, не хватает. Поэтому, в эту ночь особенно много всевозможных странных, а иногда и попросту смертельно опасных событий. Это так, как если бы раз год из тюрьмы выпускали всех заключенных на одну ночь и разрешали творить им все, что угодно, без последствий на следующий день. Правда, огненные маски останавливают почти всех. Это знак короля мертвых и почтение к нему сдерживает большинство из потусторонних гостей.

— А откуда люди узнали об огненных масках? — глаза Джона горели интересом.

— Не знаю, — Ясмин пожала плечами, с улыбкой глядя на парня. — В мое время это уже было. Вполне возможно, что король сообщил об этом тем людям, которые покланялись ему в древности.

Ребята с тревогой оглядели ночные поля, раскинувшиеся вокруг.

— Получается, что мы сейчас сидим совсем беззащитные, — Рита испуганно прижалась к Ричарду.

— Ну не совсем, — Ясмин рассмеялась, — у нас нет маски, которая вызывает почтение и страх у потусторонних гостей, зато есть я, вызывающая у них просто страх.

— У меня ты вызываешь совсем другие чувства, — пробормотал Джон, глядя на прекрасную девушку.

— Я знаю, — шаманка услышала его бормотание и ласково поглядела на парня. — И мне это очень приятно.

Джон вспыхнул, а шаманка с Ритой переглянулись и захохотали, опять начав чисто по-женски шептаться, поглядывая на братьев.

В костре тихо потрескивали поленья, рассыпаясь на яркие угли. Луна перевалила за середину неба, начав спускаться к горизонту. Рита присела возле Ричарда, прижавшись к нему. Жених накинул на нее плащ, обняв.

— Красивая пара, — шепнула, улыбаясь, шаманка Джону, указывая глазами на обнявшихся жениха и невесту.

Джон согласно кивнул. Он поглядел на брата. Несмотря на то, что раньше они не входили в одну компанию, но Ричард никогда не обижал двоюродного брата и всегда заступался за него. Джон вспомнил, как его, только приехавшего в Мангазею после смерти родителей, начали было третировать местные мальчишки. Конечно, он был из небольшого городка, напуганный смертью родителей и для остальных ребят выглядел худым запуганным слабаком. Но Ричард вступился за него в самый трудный период. Дальше Джон и сам мог постоять за себя. Однако он всегда с благодарностью вспоминал защиту брата.

— Ричард хороший парень, — Джон поглядел на шаманку. — Он всегда помогал мне, хотя мы и не были особенно близки до этой поездки.

— Вы не родные братья? — Ясмин присела на подстилку возле парня, и Джон ощутил прикосновение ее бока.

— Нет, мы двоюродные. Но Ричард пошустрее меня. Он любил погулять с друзьями и подругами, выпить пива, похулиганить. А мне больше нравилось тихо сидеть где-нибудь у окна и читать.

— Ты любишь читать? — Ясмин пододвинулась еще ближе, прижавшись к парню.

— Да, — Джон поглядел на девушку, сидевшую совсем рядом с ним. — Тебе не холодно?

Ясмин подняла на него свои огромные черные как ночь глаза.

— Холодно, — тихо выдохнула она.

— Давай, я дам тебе свой полушубок, — встревожился Джон, стаскивая подарок бабушки с плеч.

— А можно я сяду так же, — кивнула Ясмин в сторону счастливой пары.

Джон с трудом глотнул, кивнув головой. Шаманка скользнула к нему под полушубок, прижалась к парню и положила голову ему на плечо. Джон осторожно приобнял любимую. Он чувствовал ее легкое дыхание у себя на шее. Вдохнул аромат ее волос. Девушка крепко обняла его. Земля уходила у парня из-под ног. Счастье, так вот какое оно. Даже в самых своих смелых мечтах он не думал о том, что будет сидеть, вот так обнявшись с Ясмин. Джон прижал ее покрепче, задыхаясь от нежности и любви.

— Я очень испугалась, когда увидела Риту, — тихонько произнесла шаманка. — Подумала, что это твоя девушка. Испугалась и разозлилась.

Она тихонько хихикнула.

— У эльфийки не было ни единого шанса. У меня перед глазами крутились красные круги ярости. В таком состоянии любые заклинания получаются практически неотразимыми.

— Как ты могла такое подумать? — Джон вдохнул запах волос Ясмин. — Мне никогда ни кто не будет нужен кроме тебя. Я это почувствовал, когда увидел тебя первый раз.

— Я знаю, — девушка подняла голову, заглядывая парню в глаза. — Я почувствовала тоже самое, когда увидела тебя. С твоим появлением в моем существовании появился новый смысл. Это не месть, которая разбудила меня и не ответственность перед народом, которая вела меня в прошлом. Это что-то другое. Что-то, что делает меня необычайно счастливой. Кажется, я влюбилась. Я люблю тебя, Джон.

Щеки девушки залились краской, а в глазах заблестели слезы.

Если бы небо обрушилось в этот момент на землю, то Джон ничего бы не заметил. Огромная волна счастья захлестнула его. Ясмин его любит! Разве может что-то сравниться с этим? Он прижал девушку к груди, прикоснувшись губами к ответно дрогнувшим губкам. Горячая капля упала ему на щеку.

— Ты плачешь? — Джон отстранился, глядя на девушку, по щекам которой бежали два тонких ручейка слез. — Почему?

— От счастья, — Ясмин легонько провела рукой по щекам, — от счастья.

Она прижалась к парню, обхватив его шею.

— Сегодня у меня самый счастливый день. — Она всхлипнула, пряча лицо у Джона на груди.

— У меня тоже, — Джон ласково погладил Ясмин по голове. — Теперь я знаю, что такое счастье. Как сказал поэт Роберт Монмутский: «Теперь можно и умереть, жизнь прожита не зря».

— Получишь у меня, — девушка подняла голову, легонько ткнув парня кулачком в грудь. — Только попробуй Джон. Я тебя и на том свете найду, понял. От меня не убежишь.

Джон счастливо рассмеялся и покрепче прижал девушку.

— Обещаю, что со мной ничего не случиться. Ведь теперь у меня есть ты.

Ясмин счастливо вздохнула, опуская голову на плечо парня.

— Ты знаешь, я как шаманка была очень выгодной партией. Ко мне сваталось очень много знатных юношей. Умелые войны и охотники. Они хвастались умением стрелять, своей силой. Выполняли различные трюки на коне. Но ни разу мое сердце не дрогнуло. А ты. Ты просто посмотрел на меня и все. Я поняла, что ты самый главный в моей жизни. И пускай ты не можешь попасть стрелой на скаку в тонкую веточку или разогнуть подкову. Ты самый-самый.

Джон хихикнул, гладя девушку по голове.

— Да уж, подкову я точно не разогну.

— И не надо, — Ясмин перебирала тонкими пальчиками волосы на его затылке. — Ты мне нужен такой, какой есть. И я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — поцеловал девушку парень. — До тебя я на девушек как-то особо внимания не обращал. Девушки и девушки. Симпатичные и не очень. Приятно смотреть на них, приятно, когда какая-нибудь подмигнет. И все. А ты. Ты словно богиня, сошедшая с небес. Я увидел тебя, и время остановилось. Я постоянно думал о тебе. Надеялся, что сегодня ты появишься. Но день проходил, а тебя не было, и тогда я так же ждал другой. Само ожидание твоего прихода уже праздник. А когда ты появляешься, то словно весь мир меняется. И воздух свежее, и краски ярче.

Ясмин подняла голову, и они снова слились в поцелуе. На противоположной стороне костра, забыв обо всем, целовались Ричард и Рита. Дрова потрескивали, рассыпаясь от жара, и тонкая струйка дыма поднималась к ночному небу, густо усыпанному звездами.

— Мы остановились на твоей любви к книгам, — отстранилась Ясмин, глядя на Джона и улыбаясь глазами. — Давай продолжим, а то я боюсь, что мы так и не пообщаемся за ночь.

— А мы разве только что не общались, — Джон лукаво улыбнулся и поцеловал Ясмин.

— Общались, — поцеловала его девушка в ответ. — Но мне бы хотелось узнать тебя получше.

— Мне тоже, — парень ласково провел рукой по нежной девичьей щеке. — Ты замечательная девушка. И столько всего знаешь. Я всегда слушаю тебя с огромным интересом.

— Ну ты то, тоже знаешь очень много. И это я всегда слушаю тебя с интересом, — девушка лукаво поглядела на парня и, рассмеявшись, чмокнула его в щеку. — Рассказывай о себе.

И Джон начал рассказывать. О родителях, о нападении на город, о том как он прятался в развалинах, среди тел погибших горожан. Как переехал в Мангазею. Обо всем, что он пережил, передумал. Ясмин слушала его, ласково обнимая и гладя по щеке.

— Ты столько вынес, любимый, — девушка, прижалась к парню, — Я даже представить не могла. Но, ты остался хорошим человеком, несмотря на такие испытания, многие после такого ломаются и ненавидят весь свет.

— Я спасался книгами. И еще, я начал наблюдать за окружающим миром. Просто смотреть, слушать. Как капает вода с крыши во время дождя, как заходят в трактир гости, как они говорят, что делают, как одеты. О человеке можно многое узнать, просто глядя на него. А разве можно ненавидеть то, чем искренне интересуешься. Люди все хорошие. Просто многие считают то, что они делают в этот момент, лучший вариант. И делают глупость. Ведь вариант на самом деле не лучший. Но выбор сделан и человек оказывается в сетях собственных неправильных решений.

Над горизонтом показалась красная полоса. Ночь Самхейна заканчивалась. Ясмин поглядела в светлеющее небо.

— Вот и утро, — девушка погладила Джона по руке. — Мне надо идти. Сегодня была особая ночь, и мне было просто воплотиться в физическую форму. Но скоро вы доберетесь до Люксбурга. А там вас ищут особенно активно. Нужно быть осторожнее. Поэтому я хочу поберечь силы. Возможно, моя помощь окажется нужной. Ищите мастера Гилберта. Он сможет нам помочь.

Шаманка встала. Джон вскочил следом, держа ее за руку.

— Ясмин, сегодня была самая счастливая ночь в моей жизни. Я очень хочу увидеть тебя еще. Ты ведь вернешься?

— Обязательно, — девушка поцеловала парня в щеку. — Теперь мне есть куда и зачем возвращаться.

Она помахала рукой Рите и Ричарду и исчезла в серой мгле раннего утра.

Джон уселся на землю. Ясмин ушла. Он чувствовал пустоту. Словно вокруг сгустились тени. Ричард опустился рядом, положив руку ему на плечо.

— Не расстраивайся. Ты же слышал, мастер Гилберт нам поможет. Нужно только добраться до него. А идти не так уже и далеко.

— Ты прав, — Джон решительно поднялся. — Тогда давайте собираться. А то нас еще и ищут, а мы половину ночи на месте просидели.

Ричард, улыбнувшись, принялся тушить костер. Рита складывала вещи в мешки и уже через несколько минут друзья серыми тенями исчезли в лесу, раскинувшемуся рядом.

Следующие несколько дней прошли без особых приключений. Троица путников осторожно шагала по полям, прячась в оврагах и лесочках. Пару раз ребята замечали на горизонте всадников, но всегда успевали спрятаться и переждать пока патрульные проедут.

Люксбург показался на горизонте к полудню третьего дня после ночи Самхейна. Перед городом раскинулись поместья крупного имперского дворянства. Роскошные дома, окруженные высокими стенами, стражники у ворот. Сановники империи явно не хотели общаться с простым народом. Ребята выбрались на дорогу и проскользнули в толпу путешественников, двигающихся к столице. Множество телег, запряженных лошадями. Возы, везущие в город всевозможную снедь. На одной телеге шумно били крыльями гуси, запертые в огромной клетке. На другой — пронзительно визжали поросята. А вот и огромные бочки с вином. Вокруг неторопливо двигались другие путники: крестьяне в серых полотняных брюках и лаптях, одетых на теплые онучи. Несколько бродячих студентов в черных длинных накидках. А вон и странствующий бард, держащий под мышкой зачехленную лиру и что-то бормочущий себе под нос. Шум, гам и суета навалились на ребят. Рита, не привыкшая к такому скоплению людей, взяла Ричарда за руку и пугливо оглядывалась по сторонам. Да что и говорить, когда даже юноши, жившие в самом крупном торговом городе на востоке, были ошарашены. Такого количества людей не собиралось в Мангазее даже в дни ежегодной большой ярмарки.

По левой стороне дороги проехало несколько воинов, держа в руках пики с яркими флажками, трепещущими на концах.

— Нужно идти осторожно, если нас и ждут, то, скорее всего на въезде в город, — прошептал Джон, нагнувшись к брату.

Тот согласно кивнул.

— Предлагаю разделиться, я пойду немного вперед, а ты с Ритой отстанешь. Встретимся за воротами.

— Будь осторожнее, — похлопал Ричард брата по плечу.

Джон ускорил шаг, ловко проскальзывая между телегами и путниками. Впереди показались огромные въездные ворота. Сквозь толпу парень разглядел толстые дубовые створки, раскрытые, что бы пропустить въезжающих. У ворот стояло несколько десятков стражников, в ярких голубых колетах и блестящих металлических шлемах. Они рассматривали въезжающих в город и иногда по приказу сержанта подзывали к себе некоторых прохожих. Чуть дальше, на небольшом возвышении находящемся левее ворот сидел капитан стражи в шлеме украшенном длинными ярко-красными перьями. Он разговаривал с мужчиной, одетым в богато расшитую шубу. Тот указывал на поток путников и что-то с жаром говорил офицеру, который лишь согласно кивал, взмахивая перьями на шлеме. Джон вспомнил о подарке бабушки. Он положил руку на амулет и неторопливо двинулся к воротам. Подойдя поближе, он увидел, что кроме стражников у ворот стояло с десяток наемников, лениво разглядывающих входящих в город. Это точно по их душу. Парень напрягся и, придерживая амулет, постарался слиться с толпой. Он подходил все ближе и ближе. Вот и ворота. Высокий сероглазый наемник скользнул по нему взглядом и стал разглядывать других путников. Похоже, повезло. На парня не обратили никакого внимания. Он с облегчением вошел по темные своды въездных ворот. Под ногами валялось выпавшее из телег сено, он ловко обходил кучки навоза кое-где валявшиеся на земле. Стены внутри были украшены барельефами, показывающие знаменитые события Империи. Джон разглядел эпизод Бурмистрской битвы, а вон и битва при Пидне. Конечно, хотелось отойти к стене и разглядеть барельефы поподробнее, но сейчас нельзя. Парень вошел в город. Внутри тоже дежурили стражники и отряд наемников, но и тут Джон осторожно проскользнул, слившись с толпой. Он отошел несколько десятков метров от ворот и спрятался у небольшой телеги, стоящей с края улицы. Видимо у кого-то из проезжающих сломалась ось, груз перегрузили на другие телеги и двинулись дальше, рассчитывая прийти и починить поломку вместе с мастером. Текло время, мимо шумно шли люди, а Ричарда все не было и не было. Джон уже начал волноваться, когда заметил брата идущего за руку с Ритой.

— Все нормально? — Джон осторожно подошел к ним сзади, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

— Да, — не поворачиваясь, сказал Ричард. — Хотя страху натерпелись. Ты видел наемников у ворот? Точно нас ищут.

— Ага, я тоже так подумал, — согласился Джон.

Ребята шли по широкой улице, явно ведущей в центр города. По бокам стоят высокие дома, многие украшены вывесками. Вот винный магазин, вот мастерская оружейного мастера, а вот и сапожная мастерская. Ребята сошли с центрального проспекта, юркнув в небольшую улочку, ведущую в сторону.

— Куда теперь? — Ричард перевел дух, оказавшись в более безопасном месте, чем широкая улица.

— Думаю, надо найти трактир, где мы сможем остановиться особо не привлекая внимания. Желательно какой-нибудь небольшой и не особо комфортный. Что бы нас нашли попозже. И надо идти в университетский городок. Искать мастера Гилберта. Бабушка сказала, что он преподает в университете. Значит, его должны знать в университетском городке.

— Тогда на поиски трактира, — Ричард огляделся вокруг, — вот только где его найти.

— Я думаю, что стоит поискать в старом городе. Там давно уже кварталы для самых нищих. Я думаю, что вряд ли кто-то подумает, что мы рискнем поселиться там. Все же мы из приличной семьи.

— Тогда веди, — грустно вздохнул Ричард и двинулся вслед за братом.

Старый город лежал на севере нынешней столицы. Свое название он получил из-за того, что в древние времена именно эта часть была городом, а все остальное представляло собой поля, лежащие вокруг. Так как город окружала стена, построенная сразу после основания города, то дома стояли близко, улочки были кривые и маленькие. Растущее население будущей столицы старалось селиться под защитой стен. Поэтому когда император Север Второй решил расширить столицу, то вся знать и жильцы побогаче выбрались из узких улочек, отстроив себе новые огромные дома на свободном месте. А старый город стал пристанищем бедняков и бандитов. Вот в этот лабиринт и шла сейчас наша троица.

Ребята прошли через ворота в старой стене. В отличие от центральных ворот здесь сидело несколько пожилых стражников, лениво болтающих о чем-то. На ребят никто даже не обернулся. Створки ворот покосились, и по почерневшей древесине было видно, что о них никто особенно не заботиться.

Узкие улочки забросаны старым мусором, между кучами которого виляла протоптанная тропинка. Потемневшие от старости дома, многие заброшены. Кое-где окна открыты и можно разглядеть убогую обстановку. С криком пронеслась стайка ободранной детворы.

Ребята вышли на небольшую площадь, в центре которой стояла чаша высохшего фонтана, теперь закиданная мусором. На краю сидела кучка мужчин бандитского вида. Увидев путников, от кучки отделилась блеклая личность отвратительной наружности.

— Какие люди, — мужчина ощерил рот с гнилыми зубами.

Одет он в лохмотья неопределенного вида. Лицо изрезано сеточкой морщин, зубы гнилы, многих впереди не хватает. Он ехидно улыбался, подходя к ребятам.

— И что же такая приятная кампания забыла в нашем уютном уголке? — бандит повернулся к дружкам и кивнул, указывая на троицу. — Какая для нас честь, что вы соизволили почтить нас своим присутствием.

У фонтана громко загоготали. Ричард стиснул зубы и готов был шагнуть к наглецу, но его опередил Джон.

— Ты рот то сильно не раскрывай, — парень широко улыбнулся. — А то ведь и последних зубов лишишься.

— Да ну, — бандит подмигнул дружкам. — Никак птенчик ты нам угрожаешь? Откуда же ты такой?

— Из славного города Мангазея. Про Серых Лисиц слыхал, небось?

Лицо бандита изменилось. Он угодливо улыбнулся.

— Так что же вы сразу то мне не сказали. А то я, дурень старый, расфуфырил тут перья. Прошу прощения гости дорогие. Рад вас видеть. Как там уважаемый грандмастер Писк поживает?

— Кто? — Джон, нахмурившись, поглядел на старика. — Какой Писк? У нас вожак грандмастер Рибор. Уже года два. А Писк, Писк слишком слаб был для руководства Лисицами. Укоротили Писка. Ты что не знаешь?

— Ой, совсем из головы вылетело, — заюлил бандит, — конечно, Рибор. Прошу прощения. Старый я уже.

На лицах бандитов у фонтана появилось уважение и некая робость.

— Вы тут по делу или как? — Старый бандит угодливо изогнулся, глядя на Джона.

— Ну ты дед и даешь, — Джон лениво сплюнул в сторону. — Не знаю как у вас, в столице, а у нас за лишние вопросы мигом язык отрежут.

— Да, да. Конечно. Простите старого дурня. Я просто думал, может помочь смогу чем.

— А вот это да, сможешь. — Джон кинул деду серебряную монетку. — Нам надо трактир потише да поспокойнее. Дело важное, а лишнее внимание нам не нужно. Ну и желательно, что бы павлины туда нос не совали.

— Есть, есть такой, — старый бандит, ловко кинул монетку на зуб и, убедившись, что она настоящая спрятал в лохмотья. — Старый город называется. Вот так вот пройдете по улице и направо, там и будет. Скажете, что вас Старый Сэм прислал. Меня все знают, и вас трогать не будут. Удачно вам дела закончить.

Он указал на улочку, отходящую от площади.

— Угу, — кивнул Джон и двинулся вперед. Ричард и Рита, молча двинулись за ним широко раскрыв глаза от удивления.

— Какие Серые Лисы? — Спросил Ричард, когда они прошли по улице несколько кварталов. — Ты о чем с ним разговаривал, что они так напугались?

— Не Лисы, а Лисицы, — поправил Джон брата. — Банда в Мангазее. Очень крутая и опасная. Лет пять назад в Люксбурге местные бандиты ограбили курьера Лисиц, так те тут такое устроили. Вырезали все банды города, которые не оказали им помощь и пошли против. А вожака банды, которая на курьера напала, повесили на подъемном мосту императорского замка. С тех пор Лисиц в Люксбурге бояться и уважают.

— Ну ладно, а ты то откуда про них знаешь? И про того, кто у них вожак? И когда он им стал?

— Ну я ведь не только с друзьями пиво пью, — усмехнулся Джон, — я еще и гостей на дверях встречаю, и в городе внимательно смотрю и слушаю. А еще в библиотеке книги читаю. И новости из Империи. Ну и сводки стражи иногда достаю у шерифа нашего. Он дядечка умный. Поговорить любит.

Ричард лишь озадачено покачал головой. Он никогда и не думал, что его двоюродный брат такой. Без него лежали бы они у высохшего фонтана с перерезанными глотками.

Ребята свернули направо и оказались у старого здания с большой деревянной вывеской «Трактир Старый город». У дверей стоял огромный верзила с черной повязкой на глазу, а чуть в стороне валялся окровавленный мужчина. Похоже, его выкинули из трактира, предварительно надавав по физиономии.

— Куда? — верзила преградил путь троице путников.

— Туда, — Джон указал на дверь. — Нам Старый Сэм сказал, что место надежное.

— А, — протянул одноглазый и отодвинулся, пропуская друзей. — Тогда заваливайте.

Ребята вошли в огромный зал трактира. Под низкими грязными потолками клубами плавал серый дым. Большинство головорезов, сидящих за столами, нещадно курили. Рита закашлялась от противного запаха дешевого табака. В дальнем углу ярко горел камин, отапливая зал. Посетители за несколькими большими столами играли в кости, грубо переругиваясь. Несколько ободранных личностей сидели за угловым столиком, копаясь в каких-то обрывках одежды лежащих перед ними. К друзьям подошел высокий полноватый мужчина и с интересом поглядел на них

— Чего вам надо, молодые люди?

— Крышу и постель, — кинул хозяину пару монет Джон. — Старый Сэм сказал, что у вас надежное логово, можно спокойно переждать и поделать свои дела.

— Это, да. — Хозяин сунул монеты в карман. — У меня уговор с павлинами. Я плачу им мзду, а они не лезут ко мне. Так что можете спокойно располагаться. Безопасность я вам обещаю.

— Вот и лады, — усмехнулся Джон. — Нам бы не хотелось светиться.

Трактирщик протянул парню ключ.

— Комнаты дальше по коридору. Одно предупреждение: не надо цепляться к моим гостям. Мои ребята за этим следят. Никаких разборок, поножовщины и всего прочего. Хотите выяснить отношения, валите на улицу. Тут такое не проходит. Видели у входа, валяется один?

— С разбитой мордой? — скривился Джон. — Видели.

— Напился и начал права качать. Ребятки мои мигом его успокоили. А если бы с пером был, то мордой бы не отделался. Так что пока вы никого не трогаете, то можете быть спокойны, вас тоже никто не тронет.

— Лады, — Джон подкинул ключ на ладони. — Мы пошли хазу поглядим.

Хозяин кивнул и двинулся в глубь зала.

Комната была небольшой, с низким потолком, огромной кроватью по центру и покосившимся шкафом в дальнем углу. Окно закрыто грубыми ставнями, через которые просачивался свет с улицы. Джон оглядел их и удовлетворенно кивнул.

— Заделано на совесть. С наружи никто не пролезет. Правда и отсюда через окно не выберешься. Но я надеюсь, нам не придется уходить таким путем.

Рита похлопала рукой по кровати, выбив клубы пыли.

— Похоже, постель никто не менял со времен старой империи.

Джон усмехнулся, глядя на девушку.

— Спать будем не раздеваясь. Я думаю, что тут все так делают.

Он приподнял покрывало, заглянув под него.

— Угу, я так и думал. Там просто гора соломы. Когда там наберется достаточно блох и клопов, ее просто выносят на улицу и сжигают.

Рита брезгливо поморщилась.

— Фу, Джон. Ты что. Я теперь не смогу на ней уснуть. Как представлю клопов, так сразу сон как рукой снимет.

— Мне кажется, нам повезло, — успокоил парень девушку. — Похоже, что солому меняли совсем недавно. Так что спи спокойно. Клопов там еще нет.

— Я буду защищать тебя от клопов, — Ричард, горделиво приосанился, изображая героя готового к битве с насекомыми.

Рита повалилась на кровать, пытаясь сдержать смех.

— Хорош, — рассмеялся Джон, — Ричард Великий, Победитель Клопов и Покоритель Блох.

— Да, — Парень еще более горделиво выпятил грудь и оттопырил нижнюю губу. — Я такой. Могучий и непобедимый.

— О великий, а не пора ли нам идти на поиски? — Джон скинул мешок с плеч, положив его возле кровати. — Вещи оставим тут, благо брать у нас особо нечего, кроме еды. Да и я думаю, что хозяин не даст, что бы у него в трактире воровали. Мужик он, я смотрю, крутой. За такое мигом горло перережет.

Друзья сложили вещи и, пройдя по коридору, вышли на улицу. Небо затянули серые тучи и в воздухе пролетали мелкие снежинки.

— Вот и зима скоро, — поймал одну снежинку на ладонь Джон. — Ладно, надо двигать, пора дела делать.

Одноглазый привратник покосился на ребят, но ничего не сказал, лишь протянул руку и поймал снежинку, задумчиво уставившись на нее.

Похоже, он вспомнил детство, когда первый снег вызывал радость у любого ребенка. Казалось, что со снегом придет что-то волшебное и необыкновенное. Но детство прошло, а ничего волшебного так и не случилось. Однако чувство ожидания чуда затаилось где-то в глубине души и иногда оно пробивается через оболочку цинизма и равнодушия.

Привратник сжал ладонь, поглядел на небо, и сплюнул на землю. Все равно чудес не бывает.

По узким улочкам ребята шли через Старый город, продвигаясь к северным воротам. Университетский городок лежал на севере Люксбурга. Университет был крупнейшим учебным заведением не только Империи, но и всего обитаемого мира. Тут учились жители практически всех держав, лежащих в обитаемой части континента. Хотя и другие государства создали свои похожие учебные заведения, но имперский Университет святого Сервуса по праву считался лучшим. Создал его сорок седьмой император Сервус. После канонизации императора через триста лет после кончины, университет получил название в честь своего создателя. И вот уже более тысячи лет выпускники этого заведения с гордостью носили серебристый плетеный шнур на плече. Быть выпускником Университета считалось высочайшим достижением.

Обучались тут в основном философии, юриспруденции и медицине. Все первые министры Империи и большинство первых министров остальных величайших держав закончили юридический факультет Университета святого Сервуса. Медицинский факультет занимал отдельное здание, стоящее чуть поодаль от главных корпусов. Многим студентам не нравилось, что мимо них то и дело носят трупы, для изучения, поэтому врачи и учились в стороне от остальных.

Ну и конечно гордость и основа Университета — философский факультет. Все величайшие философы и древности и современности вышли из серых стен этого здания.

«Мы познаем мир» — такой гордый девиз выложен на фронтоне главного корпуса Университета, прямо над статуей изображавшей основателя. Так сказал величайший философ всех времен Максвелл Урдд. Кстати не только выпускник, но в дальнейшем ректор главного учебного заведения Империи. Его статуя, чуть меньше, чем статуя святого Императора, стояла в парадном холле Университета.

Вот к этому источнику просвещения и шли наши путники.

Университет стоял на невысокой возвышенности, раскинувшейся на север от центральной части Люксбурга. Вокруг университетских корпусов, у подножья горы раскинулся университетский городок, в котором жили в основном студенты. Преподаватели предпочитали селиться в центральной части столицы, так как студенты очень любили бурно проводить вечера, чем конечно мешали почтенной профессуре. Поэтому преподаватели, сами пройдя через бурную молодость, понимали что их ждет в случае поселения в городке. И снисходительно прощая слабости студентам, жили в других местах.

Но выйти на след мастера Гилберта проще всего было именно в университетском городке. Ведь студенты могли знать, где он живет.

Пройдя через северные ворота Старого города, ребята пересекли небольшой участок торгового квартала и оказались в университетской части.

Широкая улица, вела к холму, на котором виднелась громадина здания Университета. По краям дороги сплошной стеной стояли домики, в которых жили студенты. Ребята увидели, как двери одного из домов распахнулись, и высокий темноволосый молодой мужчина, сжимая под мышкой книгу, широкими шагами направился в сторону университетских построек. Полы его черной мантии, накинутой прямо на зимний полушубок, развивались под легким ветерком, дующим вдоль улицы.

— Извините, — бросился наперерез мужчине Джон, — вы не могли бы мне помочь?

— Конечно, — недовольно поморщился темноволосый, — мог бы. Я же никуда не спешу. Подумаешь, опоздаю на лекцию профессора Гентри. Вас то мои проблемы никак не касаются.

— Извините, — ошарашенный Джон остановился. Но черноволосый остановился рядом с ним и, не замолкая, тараторил.

— Конечно, вы то никак не можете оценить своим умом перлы профессора. Могу поспорить, что он будет следующим великим философом после того, как умрет. И я должен как можно больше взять у такого великого человека за время учебы. Но вам разве это понять? Вам же все равно не уловите всю тонкость его силлогизмов и неологизмов. Я только зря время теряю, объясняя вам вещи, в которых вы совсем не разбираетесь.

— Извините, еще раз — Джон пришел в себя. — Два слова и вы можете идти, я не осмелюсь задерживать человека, который настолько тонко улавливает сущность лекций профессора. В наше время таких людей так мало, что я даже удивлен, встретив такого знатока прямо на улице.

Черноволосый мужчина подозрительно покосился на парня, надеясь уловить в его словах или взгляде намек на шутку, но Джон стоял перед ним с самым почтительным видом.

— Вы так думаете? — неуверенно нахмурился черноволосый.

— Конечно. Уверен. За все время пребывания в университетском городке я убедился, что почти все студенты думают только о том, как бы напиться, да погулять с девчонками. Лекции их совсем не интересуют. Я очень рад, что встретил вас. Вы вернули мне веру в необходимость образования. Я думаю, что вы еще прославите свое имя, и вас внесут в почетные списки выпускников Университета.

— Вы правы. — Черноволосый студент горделиво приосанился. — Я тоже очень рад, что встретил вас. Вы первый молодой человек, который понял меня. Остальные дразнят меня «зубрилой» и «занудой». Вы поверили в меня. Я очень вам благодарен. Вы дали мне сил противостоять этой серой массе ошибок природы, считающей себя студентами. Благодарю вас.

Черноволосый схватил руку Джона и с жаром принялся ее трясти, выронив от усердия книгу на землю. Присев, юноша подхватил ее, подав студенту.

— «Иносказания» Максвелла Урдда, — Джон мельком глянул на титульный лист книги. — Вы меня потрясли. Не думал, что кто-то на философском факультете читает эту великую книгу. Сейчас предпочитают легких философов типа Гремма, но разве они могут сравниться с Учителем.

Черноволосый схватил книгу, восхищенно уставившись на Джона.

— Вы тоже любите Урдда?

— Обожаю. Особенно третью часть тома «О природе и сущности происходящего». Как там: «Все в мире взаимосвязано. Познавая сущность простых вещей, мы узнаем сущность сложных. Что внизу, то и наверху».

— Потрясающе, — черноволосый кинулся к Джону и обнял его. — Я просто встретил родственную душу. Вы мне как брат. Могу ли я узнать ваше имя.

— Джон Гриштон. Я прибыл из Мангазеи. Мне нужно пообщаться с одним из профессоров.

— А меня зовут Курт Суден. Я из Пирана. Студент второго курса философского факультета. Очень приятно, очень. Вам надо поступать на учебу. Вы очень талантливый молодой человек.

— Спасибо, я очень хочу поступить, но боюсь, что мои знания не настолько глубоки, как ваши, что бы стать студентом этого великого заведения.

— Что вы, что вы, — черноволосый опять чуть не выронил книгу, но вовремя поймал ее. — Ваши знания больше чем у большинства этих ничтожеств, называющих себя студентами. Поступайте.

— Спасибо, — Джон потряс руку парню. — Вы очень меня поддержали. Думаю, что летом этого года я наберусь смелости и рискну. Но я вас задержал. Извините. Теперь то вы точно опоздаете на лекцию.

— Ничего, я схожу к профессору на дополнительное занятие. Простите, но я своими разговорами так и не дал вам что-то у меня спросить?

— Видите ли, мы ищем мастера Гилберта. Я точно знаю, что он преподает в Университете, но где и как его найти я не знаю.

— Мастер Гилберт? — Черноволосый потер лоб. — А точно, он преподает на факультете правоведения. А живет в Торговом квартале. Улица Писцов. А вот дом я не знаю. Он у меня ничего не читал. Там спросите.

— Большое спасибо, — Джон крепко пожал руку студенту. — Держитесь. Именно такие как вы и двигают науку вперед.

— И вам спасибо, — студент смотрел на парня влажными глазами. — Поступайте на учебу и вы. Поселимся в одной комнате, а то этот мой сосед меня уже достал. Вообще ничего не читает, только по кабакам лазит. А потом перед экзаменами ночей не спит. И как он только их сдает, даже не знаю. А потом еще и надо мной смеется. Дескать «Зубри — зубри, а молодость то проходит». Как он мне надоел.

— Ничего, — успокаивающе похлопал черноволосого Джон. — Зато потом вас будут учить и почитать умные люди будущего, а кто будет помнит о нем?

Черноволосый еще раз пожал руку парню и уверенно двинулся на лекции, а ребята, повернувшись, пошли в сторону Торгового квартала.

— Джон, ну ты даешь? — Рита восхищенно смотрела на парня. — Откуда ты столько знаешь?

— Читать люблю, — Джон улыбнулся, разглядывая окружающие домики, — кстати, Урдд показался мне довольно интересным. Есть множество необычных наблюдений за самыми обычными вещами. Хотя, конечно, есть и множество абсолютно лишних, как для меня, размышлений. Но все равно — книга стоящая.

— А я уже подумал, что придется искать еще кого-то, кто сможет нам помочь найти мастера Гилберта. Этот парень так на тебя набросился.

Ричард озадаченно покачал головой.

— Ага, — согласился брат, — я тоже вначале растерялся. А потом понял, что это человек очень озабоченный тем, что опаздывает на предмет, который ему нравиться. Таких мало. Ну и из его речи я сообразил, что плюс ко всему тут его не понимают его сокурсники. Действительно, кому из молодежи может понравиться философские рассуждения пожилых профессоров. И я решил поддержать парня. Что мне жалко, что ли. Человек искренне болеет за философию и чувствует себя подавленным из-за того, что его взгляды не понятны окружающим. Я его и поддержал. Разве тяжело похвалить другого человека? Нет. Не тяжело. А ему приятно.

Джон задумчиво поглядел в ту сторону, куда пошел черноволосый студент.

— Мне кажется, что с таким отношением к учебе этот парень многого достигнет. Возможно, я только что разговаривал с будущим философии.

Ребята прошли через небольшие ворота, попав в Торговый квартал. Улица вела в Старый город, но путники свернули на первом перекрестке, углубившись в торговый центр Империи.

По бокам улицы стояли двух-трех этажные домики. В большинстве домов на первом этаже размещались различные лавки. Об этом извещали разноцветные деревянные вывески, прикрепленные над входами в магазины. Вот роскошная гроздь винограда, искусно вырезанная из дерева и ярко разукрашенная художником, уведомляла о том, что под ней находиться вход в винный магазин. Вон деревянный сапог указывает на обувную лавку. Дальше лавки оружейника и ювелира.

Некоторые торговцы разложили свой товар на больших деревянных столах, стоящих вдоль дороги. Несмотря на холодный день, мужчины и женщины выкрикивали рекламу своего товара, призывая прохожих подойти именно к ним.

Улица выводила на центральную рыночную площадь Люксбурга. Огромное пространство, в несколько раз превышавшее центральную площадь Мангазеи раскинулось перед ребятами. На дальнем конце площади возвышалось огромное здание с часами на высоком шпиле.

— Имперская палата Мер и Весов, — указал на шпиль Джон. — Там, под охраной имперских гвардейцев и представителей гильдии купцов хранятся эталонные единицы веса и длинны. В случаи спора, про правильность взвешенного или измеренного товара, можно обратиться к Хранителям, которые с помощью специальных копий эталонов могут проверить точность гирь или линейки любого купца в Империи.

Рита только покачала головой, прижавшись к Ричарду.

— У тебя такой умный брат. Возьмем его к себе в трактир?

— Конечно, без него мне будет тяжеловато, — согласился Ричард. — Мой отец очень ценит его. И я думаю, что он прав. Джон просто уникум.

На площади толпился, народ, разглядывая всевозможные товары, которые лежали на прилавках, расставленных правильными рядами на площади. У дальней правой стены стояли возы, с которых тоже торговали приезжие купцы. С левой стороны виднелись загоны, в которых держали живность. Лошади и куры, козы и быки, свиньи, гуси. Чего там только не было. И все эти животные пронзительно кричали, создавая невообразимый гам, смешивающийся с гулом толпы.

Ребята растерянно покрутили головами. Куда же идти дальше?

Джон подошел к стражнику, стоящему возле входа на площадь.

— Вы не могли бы мне помочь? — обратился парень к высокому воину в сверкающем шлеме и блестящей кирасе, перекрикивая гул площади

— Да? — Стражник повернулся к парню, вопросительно приподняв густые рыжие брови.

— Мне нужна улица Писцов.

Стражник кивнул головой.

— Пойдешь направо, — махнул он правой рукой, переложив алебарду в левую, — мимо телег. Возле палаты Мер и Весов будет улица. По ней до первого перекрестка и налево. Там увидишь вывеску на магазине. Чернильница и гусиное перо будут нарисованы. Вот от этого дома улица и начинается.

Джон благодарно кивнул стражнику и потянул Ричарда за руку.

— Держи крепче Риту и не отставай. Нужно пройти через площадь.

Троица путников нырнула в толпу. Ребята шли между рядов, обходя покупателей. Вокруг были разложены всевозможные товары. От южных драгоценностей, до северной рыбы и моржовых клыков. Рынок Люксбурга поражал своим богатством. Рита восхищенно крутила головой разглядывая различные вещи, мимо которых они проходили. Да что там Рита. Джон тоже активно оглядывался, замечая многие вещи, о которых он только читал в книгах. Вон огромный клык северного моржа. Парень даже и предположить не мог, что эти клыки такие большие. Он даже боялся представить размеры владельца этого клыка. И как его можно было убить. А вон и сверкающая россыпь фиолетовых аметистов. Словно кто-то пролил огромный кубок молодого вина, и теперь его капли сверкают на столе.

Девушка только тяжело вздохнула. Она уже представила, как красиво будет гореть на ее груди ожерелье из этих прекрасных камней. Но сейчас отсутствие денег не позволяло купить их. Ничего, купим, когда поженимся, подумала она, крепко держа любимого за руку.

Ребята проскочили через рынок, выйдя к небольшой улочке, ведущей прочь от площади. Путники нырнули в нее, удаляясь от шума и гама базара. На встречу ребятам попадались одинокие прохожие, идущие в сторону площади. На перекрестке Джон свернул налево, как ему и говорил стражник и вскоре ребята действительно увидели лавку, над которой висела вывеска с чернильницей и пером.

— Улица Писцов, — прочитал Джон вывеску на угловом здании. — Мы пришли. Теперь надо узнать, где живет мастер Гилберт.

Но улица была пуста. Ни одного прохожего.

— Вы подождите, — парень оглянулся на влюбленных, — а я заскочу в лавку, спрошу.

Он потянул дверь, звякнувшую колокольчиком, и вошел внутрь. В воздухе стоял легкий аромат свежего пергамента и запах чернил. Джон вспомнил старую монастырскую библиотеку. Там пахло также. Хотя там к этим запахам примешивался и запах старых книг, но всеравно, похоже. Монахи очень много книг переписывали. Богатые горожане любили купить пару книги для своей библиотеки. Быть грамотным становилось модным. Поэтому в монастыре пергамент уходил тоннами, а чернила литрами. Там-то монастырские писцы и научили Джона красиво писать, рисовать и чертить. Он иногда помогал своим друзьям-монахам переписывать книги, когда те выходили подышать свежим воздухом и размять кости.

За прилавком, в окружении стеллажей с пергаментом сидел приветливый мужчина лет пятидесяти с густыми черными усами. На юношу с интересом глядели умные ярко-голубые глаза, в глубине которых проскакивали искорки доброго юмора. Это продавец сразу понравился парню. Было в нем что-то такое, вызывающее доверие.

— Вам что-то нужно, молодой человек? — привстал мужчина, улыбнувшись посетителю.

— Извините за беспокойство, — смущенно сказал Джон, — Но я ищу мастера Гилберта. Мне сказали, что он живет на улице Писцов, но дома точно не назвали. И я подумал, что может вы, знаете, где его найти.

— Мастера Гилберта? Конечно, знаю. Старина Джейкоб мой давний приятель. Он живет в пятом доме от моего магазина, если смотреть по правой стороне улицы. Кстати, сейчас он должен быть у себя, — хозяин лавки поглядел на большие песочные часы, стоящие на прилавке. — Точно, сейчас он дома. Занятия были у него с утра.

— Спасибо, — поклонился Джон, и вышел на улицу.

Ричард вопросительно поднял брови, глядя на брата.

— Пятый дом отсюда, — указал Джон на улицу, — идем.

Путники прошли несколько трехэтажных домов, и подошли к дому украшенному разноцветными завитками.

— Похоже, здесь, — посчитал Джон дома, мимо которых они прошли. — Точно здесь.

Парень подошел к дубовым дверям, украшенным медными накладками в виде ветвей хмеля. Медь ярко сверкнула освещаемая лучами солнца, выглянувшего на несколько мгновений из-за густых туч.

Джон робко постучал в прочную дверь небольшим деревянным молотком, висящем рядом на короткой цепочке. За дверями стояла тишина. Затем послышались тихие шаги, и в замке противно заскрежетал ключ. На пороге стояла низенькая старушка в темном платье. На голове тонкая серебряная сеточка, поддерживающая причудливую прическу. Такие прически не носили уже несколько десятилетий, отметил Джон про себя.

— Да, молодые люди, — прошамкала бабуля, глядя на ребят.

— Нам нужен мастер Гилберт, — уважительно сказал парень, глядя на бабулю.

— Конечно, а кого же еще, проворчала бабка, пропуская ребят в дом. — Поднимайтесь на второй этаж. Он сейчас там.

Ребята оказались в большом зале дома. В дальнем углу ярко горел камин. Полы укрыты пушистыми роскошными коврами. Старушка, видимо хозяйка дома, указала на деревянную, причудливо украшенную резьбой лестницу, ведущую на второй этаж. Под ногами Джона тихонько заскрипели сверчками ступени. Ребята поднялись наверх и очутились в комнате похожей как две капли воды на комнату лежащую ниже. Но тут не было камина. Вдоль стены к крыше дома поднималась глухая труба, распространявшая тепло. Ковров тоже не было, зато стены были увешены множеством полок с огромным количеством всевозможных книг. Книги также в беспорядке лежали на стульях, небольшом диване и узкой кровати. У окна стоял стол, заваленный горой пергаментных свитков. За столом сидел пожилой мужчина, повернувшийся на звук шагов ребят. Густые седые волосы падали на черный бархатный камзол, расшитый серебром. Серые, умные глаза, внимательно разглядывающие ребят. Седая борода лежала на груди.

— Слушаю вас? — мужчина подслеповато сощурился и надел на нос блеснувшие стеклышками очки.

— Нам нужен мастер Гилберт, — Джон нерешительно кашлянул.

— Да, это я. Слушаю вас.

 

16

Арчи подъехал к воротам Люксора после обеда. Поток путников, направляющихся в город, иссяк, словно ручей в жаркое лето. По мощеной камнем дороге тянулись редкие телеги. Основная масса гостей старалась попасть в город утром, что бы до вечера успеть распродать привезенный товар и купить нужные вещи. Конь Арчи весело трусил к воротам.

Подъезжая поближе, убийца разглядел стражников, охраняющих ворота, но также он заметил нескольких наемников притаившихся в полумраке воротного туннеля. Похоже, они до сих пор караулят беглецов. Но он точно был уверен, что ребята уже в городе. Он отставал от них на пару дней. И все следы, обнаруживаемые им в последнее время, четко указывали на то, что беглецы идут в город. Раз их еще ждут, значит, прозевали.

Арчи натянул поводья, останавливая жеребца и наклонившись, показал серебряную монету невысокому наемнику с физиономией напоминавшей крысу:

— Мне нужен ваш начальник.

Крысолицый поглядел на блеснувший кружок и почесал затылок:

— Ну так туда надо идти, — он указал на город. — Во дворец к его милости герцогу Колвирскому. Наш начальник там, значит.

Арчи выпрямился в седле и, кивнув, пришпорил коня. Все просто. В столице, скорее всего, руководит делом кто-то из приближенных герцога.

Конь процокал копытами по городским улицам и через некоторое время вынес Арчи к воротам уже знакомого убийце дворца Эштон. Массивные серые плиты дворцовых стен покрывал слой белого инея. Легкий снежок притрусил землю. Арчи соскочил с коня и показал монету охраннику, подошедшему к нему.

— Мне нужно обсудить кое-какие вопросы с человеком, знающим, что это такое.

Стражник молча кивнул и указал на ворота.

— Заезжай, коня оставишь во дворе, слуги заберут, а сам повернешь направо, первые двери. Там спросишь.

Арчи вошел во двор, ведя коня в поводу. Вокруг него стеной поднимались древние каменные стены дворца. Центральный двор вымощен большими серыми плитами. У парадного входа стоят несколько одетых в доспехи стражников. Но Арчи просто протянул поводья выскочившему слуге и проскользнул в небольшие двери с правой стороны двора.

Он очутился в небольшой комнате. В центре стоял простой деревянный стол, за которым сидел низенький полноватый мужчина с гладко выбритым лицом. Тот поднял голову и, увидев Арчи, расплылся в слащавой улыбке:

— Господин Фицрой. Очень рад вас видеть. У вас новости по нашему делу?

Арчи сбросил плащ и уселся на стул стоящий перед столом:

— Вы отвечаете за дело, по которому я работаю? — он стянул перчатки, положив их на край столешницы.

— Да, именно я. Его высочество поручил мне вести это дело. Меня зовут Герберт Моллинер.

— Угу, — буркнул Арчи и потянулся к кувшину, стоящему возле толстяка. Он открыл крышку, понюхал, и, убедившись, что там вино, вопросительно поглядел на собеседника. — Кружку можно?

— Конечно, конечно, — засуетился толстяк. Он засунул руку под стол и извлек оттуда деревянную кружку, расписанную золотыми узорами. — Пожалуйста.

Арчи плеснул туда вина и одни глотком проглотил его, немного поморщившись. Сладковато. Он не очень любил сладкие вина. Но сойдет.

— Как у вас обстоят дела? Какая-нибудь информация о беглецах есть? — Арчи плеснул еще немного вина, но пить не стал, а взял кружку в руку и откинулся на спинку стула.

— Ничего существенного, — потер руки толстячок, — я думал, что вы можете сообщить что-то новое.

— Могу, — согласился убийца. — Наши беглецы в Луксоре. И, по меньшей мере, дня два-три.

— Как в Луксоре? — толстяк взволнованно вскочил, отпихнув стул. — Не может быть. Все въезды в город перекрыты. Мы подняли на ноги городскую стражу и выделили отряды наемников, которые внимательно наблюдают за всеми въезжающими в город. Я лично ежедневно проверяю посты и ношу страже премиальные. Они не могли пройти в город незамеченными.

Арчи только лениво пожал плечами:

— Не знаю, как ваши люди наблюдают, но я могу поручиться своей головой, что те, кого мы ищем — в городе.

Толстяк заметался по комнате:

— Что же делать, что делать? Герцогу это может не понравиться.

— Ничего особенного, — Арчи сделал глоток из кружки и поглядел на мечущегося толстяка, — все отряды перестают патрулировать округу и переходят на поиски в город. Ищем старательно и тщательно. Нужно проверить все трактиры и гостиницы. Они должны были где-то остановиться. Ночные патрули в городе, наблюдатели у всех внутренних ворот, наблюдатели на рыночной площади и в порту. Ну и я. Я займусь их поиском по своим каналам.

Толстяк энергично закивал:

— Да, да. Хорошо. Я сейчас же отдам все распоряжения. Может, вам нужна какая-то помощь?

— Нет, — отмахнулся Арчи, — не нужна. Просто держите меня в курсе. Я остановлюсь в трактире «Корона» в Новом городе.

— Хорошо, хорошо, — согласился толстяк и бросился в дверь, находившуюся за его спиной. — Джерри, Джерри, сюда бездельник. Собирай своих людей. Новые указания.

Арчи допил вино и, забрав плащ и перчатки, вышел во двор. Услужливый слуга тут же подвел ему коня. Убийца вскочил в седло и выехал из дворца, направляясь в Новый город.

Бывая в Люксоре, он всегда останавливался в трактире «Корона». Ему нравилось это место. Небольшой, уютный, этот трактир почему-то напоминал ему дом. И сейчас, двигаясь к нему, Арчи вдруг это понял. Последнее время убийца все чаще думал о доме. Если честно, то он не хотел этого, но после встречи с мертвой девушкой мысли о родителях, о доме, где они жили, о детстве, возникали в голове неожиданно для него. Они сбивали с ровной настроенности на работу, он прогонял их, пытаясь словно закрыть свою память в непроницаемый плащ из повседневных дел. Но воспоминания вылезали снова и снова. Вот и сейчас Арчи понял, почему он так любит «Корону». Она чем-то неуловимо напоминала ему дом. Дом детства. Убийца раздраженно тряхнул головой, прогоняя назойливую мысль. Ерунда. Просто ему нравилось там жить. Мало людей. Тихая атмосфера. Лошадь вынесла его в небольшой проулок в конце которого скромно белели ставни трактира «Корона».

Арчи заехал во двор, спрыгнув с коня. Шустрый слуга выскочил из конюшни, подхватив поводья:

— Рад видеть вас, господин Фицрой, — блеснула белозубая улыбка веселого малого. Арчи улыбнулся в ответ, бросив ему монетку.

— Держи, Гримм, выпьешь за мое здоровье.

— С удовольствием, — ловко поймал сверкнувший серебряный диск конюх.

Арчи пригнулся и прошел в невысокую дверь, ведущую в главный зал трактира. Там как обычно было полупусто. За столиками сидело несколько человек, видимо обедая. Пробегавшая мимо служанка улыбнулась убийце и лукаво подмигнула ему. В прошлый раз, когда он жил здесь, ему удалось сговориться с девушкой, и они неплохо провели пару ночей у него в комнате. Судя по ее улыбке, Арчи мог надеяться на продолжение и в этот раз.

— Привет Арч.

Убийца обернулся. Перед ним стоял невысокий пожилой мужчина, с черными улыбающимися глазами, тонкими губами и орлиным носом. В руках он держал полотенце, на шее висел белый фартук.

— Привет Герб, — улыбнулся Арчи, пожимая мужчине руку. — Рад тебя видеть.

— Взаимно. Решил погостить у меня?

— Конечно. Я всегда останавливаюсь только у тебя. За все поездки не встречал трактира лучше, чем твой.

— Ну уж прям таки не встречал, — счастливо улыбнулся хозяин, — не преувеличивай Арчи, хотя мне приятно.

— Герб, ты же знаешь, что вне работы я всегда говорю правду. Зачем мне что-то выдумывать?

— Я не сказал, что ты выдумываешь, я сказал — преувеличиваешь.

Арчи усмехнулся и покачал головой. Герба он знал давно. Когда он только пришел в Гильдию убийц, Герб уже был матерым профессионалом. Тогда он казался парню суровым и непобедимым бойцом. Ему повезло. Герб обратил внимание на долговязого худого паренька и взялся тренировать его. Можно сказать, что толчок к профессиональному мастерству Арчи получил от него. И сейчас, глядя на счастливого хозяина, никому и в голову не могло прийти, что перед ним одна из легенд Гильдии.

Герб ушел из гильдии около двадцати лет назад. Он прервал свою карьеру в самом расцвете. На вопрос удивленного Арчи тогда он ответил просто: «Надоело. Я не хочу больше убивать людей. Стоят они того или нет. Это решать не мне. Я хочу просто жить. Спокойно и без лишних волнений». И он действительно ушел. Купил трактир в Люксоре и зажил размеренной жизнью преуспевающего трактирщика. Когда Арчи приезжал к нему, он всегда с некоторой грустью смотрел на счастливого Герба и где-то в глубине души завидовал ему. Человек смог полностью изменить свою жизнь. Что еще раз указывало на сильный характер учителя. Решиться на такое смог бы не каждый. Ведь намного проще, когда твоя жизнь размеренно течет в привычном русле.

— Твоя комната готова, — прервал размышления Арчи хозяин. — Все как ты любишь.

Он наклонился к убийце и прошептал на ухо:

— Сельма, кстати, после твоего прошлого визита проводит все свободное время у окна. Арч, прошу тебя, не обижай ее. Она хорошая девчонка.

— Герб, я и не собирался обидеть ее. Она действительно хорошая.

— Вот и ладненько, — заговорщицки подмигнул трактирщик, — тогда не разбивай ее мечты. Пусть думает, что ты ее действительно любишь.

Арчи только кивнул. Герб отлично знал своего ученика. За все время, проведенное в Гильдии, тот так и не влюбился ни разу. Контроль чувств и эмоций был основным коньком убийцы. Конечно, этому обучали всех членов Гильдии, но у Арчи это получалось особенно. Его умение отбросить все посторонние мысли и эмоции ни раз спасало ему жизнь. Но сейчас, сейчас почему-то он не мог отогнать назойливые воспоминания. Они всплывали в его сознании совершенно неожиданно. Мешали думать и наблюдать. Арчи нервно потер щеку, наблюдая за порхающей по залу Сельмой. Странные события, происходящие с ним в последнее, время подорвали нервную систему, а ночь Самхейна окончательно сломала его. В последнюю ночевку в поле перед приездом в город он видел сон. Мертвая девушка сидела, освещенная лунным светом, на краю оросительной канавы и смотрела на него. Просто сидела и смотрела. А потом спросила слабым голосом: «Как же ты стал таким?» Убийца вскочил, испугав пасшегося неподалеку коня. Вроде и не кошмар, но Арчи до сих пор помнил сон и то чувство пустоты и стыда, которое появилось у него. Он впервые почувствовал стыд за свою работу.

Ладно, сейчас не время думать об этом. Подумаю потом. Убийца грустно усмехнулся. Похоже, эти фразы в последнее время стали для него каким-то заклинанием, на некоторое время отгонявшим непрошенные мысли. Нет. Закончу работу и отдыхать. Засяду у Герба и никакой работы. Буду есть, пить и спать. Ну иногда отвлекусь на Сельму. Но никакой работы, никакой серьезной мысленной деятельности. Нужно хорошо отдохнуть.

— Что-то ты какой-то грустный сегодня, Арч, — присел возле него трактирщик, — Что случилось?

— Устал я, Герб. Устал. Какое-то задание суматошное и непонятное. Вроде и ничего сложного в нем нет, но происходит что-то странное. Никак не могу выполнить самых простых вещей.

Герб удивленно приподнял седые брови:

— Похоже, что-то серьезное. Никогда не видел тебя таким. Ты уверен, что работа того стоит?

— Уже и не знаю. Неделю назад был уверен, а вот сейчас не знаю. Но и отказаться не могу. Я не провалил ни одного задания. На кону моя репутация. Не мне тебе объяснять, что это при нашей профессии.

— Помню, — трактирщик грустно покачал головой, — тогда не буду тебе мешать, Арч. Ты всегда был башковитым малым. Доверься своему чутью. Я думаю, оно подскажет тебе решение.

Убийца устало потер лицо:

— Ладно, Герб. Пойду, полежу немного. А потом за работу.

Арчи прошел по небольшому коридору, свернул налево и поднялся по лестнице на второй этаж. Здесь находилось несколько комнат, в одной из которых он всегда останавливался во время визитов в Люксбург. Убийца толкнул скрипнувшую дверь и очутился в знакомом номере. Он бросил на пол свой мешок и, не разуваясь, повалился на огромную кровать, стоящую у стены. Что же делать? Необходимо искать след беглецов в городе. Где-то же они остановились. Скорее всего, постараются выбрать трактир понезаметнее. Все трактиры поприличнее под присмотром людей герцога. Остается Старый город. Там не любят ищеек, сующих свой нос, куда не просят. Поэтому любое наблюдение мигом заметят и пресекут. Причем быстро и жестко. Мало ли трупов с перерезанным горлом находят по утрам в переулках. Стража даже и искать-то виноватых не будет.

Арчи потянулся на кровати, глядя на деревянный, украшенный причудливым узором потолок. Он вспомнил потолок своей детской комнаты. Там узор состоял из небольших цветков, переплетенных вместе. Просыпаясь, маленький Арчи любил смотреть на ярко освещенный утренними лучами солнца потолок. И узор словно въелся в память.

Убийца нервно тряхнул головой. Опять. Да что же это такое. Воспоминания сбили его с мысли о работе. Нет. Хватит. Арчи вскочил, поправляя одежду. Надо идти на поиски. Он проверил кинжал, умело спрятанный под одеждой, и решительно вышел из комнаты. В зале Арчи увидел Сельму, взволновано поглядевшую на него.

— Я в город, надо прогуляться, — ласково улыбнулся он девушке.

— С тобой все в порядке, — тихо прошептала она, встревожено заглядывая в глаза Фицроя.

— Да, а в чем дело? — легким движением Арчи пригладил волосы.

— Просто у тебя такой усталый вид. И глаза. Глаза у тебя грустные. Раньше в них светились искорки. А теперь нет.

— Я просто устал. Пришлось ехать издалека — убийца усмехнулся девушке,

Про себя Арчи выругался. Вот уже и посторонние замечают, что с ним что-то не так. Надо собраться, а то можно допустить ошибку. А в его работе любая ошибка могла стоить жизни.

Девушка грустно качнула головой и склонилась над столом, протирая его тряпкой. Фицрой выскользнул в двери и очутился на улице. Мелкие снежинки сыпались на землю, и сплетались ветром в причудливые потоки, крутящиеся по булыжнику. Арчи запахнул плащ и двинулся в сторону Старого города. У него было там несколько знакомых, которые могли помочь найти следы беглецов. Старый город встретил его вонью. Убийце давно не приходилось тут бывать. Последнее дело здесь было лет десять назад. Нужно было найти одного вора, укравшего у заказчика ценную вещичку и примерно наказать. Особого труда работа не доставила. Да и связями в местных бандах помогла обрасти.

Арчи шел по узким переулкам, обходя кучи мусора и огромные лужи нечистот. Какой-то оборванец подошел было к нему, но, глянув в глаза убийцы, предпочел тихо раствориться в полумраке развалин. Эти шакалы чувствуют настоящую угрозу, усмехнулся про себя Фицрой. Он свернул в небольшой проулок и, пригнувшись, уверенно проскользнул в низенькую дверь на углу покосившегося здания.

Несколько бродяг, сидевших за полусгнившими, покрытыми грязью столами, дружно повернули головы в его сторону. Арчи сделал пару шагов в комнату и остановился, разглядывая окружающих.

— Че надо?

Заросший тип, с ввалившимся от сифилиса носом, бесцеремонно разглядывал убийцу, лениво ковыряя щепкой в зубах.

— Ну уж точно не ты, — нагло усмехнулся Фицрой, глядя тому прямо в глаза, — еще заразы какой от тебя подцепишь.

Безносый вскочил, выхватив из лохмотьев нож, но Арчи неуловимо двинул рукой и бандит, захрипев, рухнул навзничь. В слабом свете коптилки блеснула рукоятка тонкого клинка, торчащая из глаза бродяги. Его приятели вскочили, глядя на тело. В полумраке заблестели лезвия ножей, но убийца даже не пошевелился. Он спокойно и даже с каким-то интересом разглядывал приближавшихся к нему людей.

— А ну ша, — властный бас остановил вот-вот начавшуюся драку. — Успокоились быстренько ублюдки.

— Но Шрам, этот пижон убил Макаку, — белоглазый бандит указал корявым пальцем на тело безносого, лежащее у стола.

— И хрен с ним. Надо знать к кому лезешь.

Из темного угла вышел невысокий крепыш, с огромным уродливым шрамом пересекающим все лицо.

— Верно, Фицрой? — усмехнулся Шрам. — Нападать на лучшего спеца Гильдии убийц, это большая ошибка.

— Угу, — процедил Арчи, глядя на вожака бандитов.

— Уберите эту падаль, — махнул рукой в сторону трупа Шрам, — и быстренько освободите комнату, мне надо поговорить с гостем.

Бандиты ловко подхватили тело и выскочили в дверь, закрыв ее за собой. Шрам и Арчи стояли лицо к лицу на расстоянии вытянутой руки, разглядывая друг друга.

— Давненько тебя не было, Фицрой, — усмехнулся вожак, — гляжу на тебя и думаю, постарел ты за эти десять лет, и глаза усталые. Не таким ты раньше был.

— Да и ты Шрам не молодеешь, — Арчи откинул полу плаща, выставив на стол бутылку вина. — Есть дело.

— Да уж не сомневаюсь, — криво усмехнулся крепыш, глядя на выпивку. — Или ты думаешь, что я решил, что ты пришел из-за того, что соскучился?

— Не думаю, — откупорил бутылку убийца, отбросив пробку в угол.

— Ну да, ну да, — вожак бандитов отвернулся и порылся в полусгнившем шкафу, стоящем у дальней стенки. Через пару минут на изрезанной столешнице появилась пара стаканов и тарелка с нехитрой снедью.

— Чем богаты, — вожак бандитов воткнул в стол большой нож, — чистый, только для еды использую.

— Ты всегда был самым интеллигентным из знакомых мне вожаков Старого города, — усмехнулся Арчи.

А то, — приосанился Шрам. — Я ведь одно время на флоте служил, а потом и по-пиратствовать довелось, так что жизнь повидал. Не будешь за некоторыми, вроде как простыми, вещами следить — глядь, а у тебя уже и носа нет, как у Макаки, или зубов, как у большинства моих ребят.

Арчи разлил вино по стаканам и посмотрел на вожака.

— Ну, за успешное решение наших проблем.

— Ага, — хитро блеснул глазами Шрам, — за решение.

Он ловко опрокинул выпивку в рот и блаженно зажмурился.

— Кадарское, пятнадцать лет выдержки. Аж закусывать не охота.

— Да, — согласился убийца, — закусывать такое вино было бы преступлением.

— Ну, к преступлениям мне не привыкать, — лукаво подмигнул бандит и, схватив с тарелки кусок вяленого мяса, кинул его в рот. — Да и тебе Фицрой тоже. Угощайся.

Арчи опять разлил вино по стаканам.

— Давай еще по одному.

— Отчего же нет, — вожак бандитов, усиленно работал челюстями, разжевывая мясо. — Давай повторим. За встречу.

Мужчины выпили. Шрам поставил стакан на стол и уставился на убийцу.

— Давненько тебя не было Фицрой. Я уже и забыл про тебя, как глядь, а ты на пороге моего скромного убежища. Не поверишь, но моей первой мыслью была, что ты пришел за мной. Конкуренты заказали.

— А что, есть повод? — Арчи вопросительно поднял бровь, разливая вино.

— У нас в этих дебрях повод всегда есть, — усмехнулся бандит, выковыривая пальцем застрявшие между зубов волокна мяса. — Я тут недавно с одной бандой не поладил. Ты понимаешь, как обычно. Моя территория, а они лезут со своим покровительством. Ну пару человек мы прирезали. Началась заварушка, но сейчас вроде как все утихло. Мы нашли общий язык. А тут ты. Ну и мелькнула мыслишка. А потом я подумал: «Стоп. Если бы за мной, то я бы и понять ничего не успел. Раз — и нет. Так что не за мной». Так что тебе надо Фицрой?

— Есть дело, — Арчи опрокинул в рот стакан и вытер рукавом губы. — Я ищу трех человек. Двое парней и предположительно девушка. Скорее всего, они остановились где-то в Старом городе. Я готов за информацию об их местонахождении заплатить 50 имперских денариев.

— Да ну, — Шрам поскреб по щетинистой щеке, — солидно. За информацию такие деньги? Мне это нравиться.

— Это очень нужная мне информация, — Арчи откинулся на скрипнувшем стуле и сунул в рот кусок мяса с тарелки. — От нее зависит результат моей работы.

— Тогда сто динариев, — усмехнулся вожак бандитов, развалившись на стуле.

— Шрам, не наглей, — покачал головой Фицрой, — давай остановимся на семидесяти пяти и по рукам.

— Заметано, — подскочил бандит, и хлопнул ладонью по протянутой руке убийцы. — Мои ребята перероют всю эту помойку, но найдут их.

— Хорошо, — Арчи разлил остатки вина по стаканам и отбросил пустую бутылку в угол. — Значит так, я ищу парня лет двадцати, высокий рост, плотная фигура и темные волосы. Второй — худощавый, высокий, волосы светлые. Третий — скорее всего девушка. Одета в мужскую одежду. Больше про нее ничего сказать не могу. Приехали из Мангазеи. При себе только личные вещи. Если найдешь, ни в коем случае ни трогать. Только следить. И немедленно сообщить мне. Если все пройдет нормально, деньги твои.

Бандит задумчиво поглядел на убийцу.

— С тобой приятно иметь дело, Фицрой. Легкая работа за большие деньги. Заварушка с соседней бандой была из-за дохода в десять динаров в год. А тут сразу семьдесят пять, да еще и без всякой опасности.

— Вот такой я добрый фей, — рассмеялся Арчи и, кивнув Шраму, выскользнул на улицу.

Ночь опустилась на город и убийца, ловко пользуясь темнотой, скользил по улицам Старого города едва заметной тенью. В этот поздний час он наслаждался движением. Кровь приятно текла по разогретым мышцам, легкие втягивали морозный воздух. Слабый мороз сковал грязь, покрывавшую улицы и вонь стала заметно меньше. Задание дано, теперь остается только ждать.

Арчи выскользнул из Старого города на улицы, залитые светом фонарей. Неподалеку прошагал пожилой фонарщик, одетый в тулуп и несущий на плече небольшую лестницу. Дед поглядел на убийцу и приветливо кивнул, направляясь к еще не зажженному фонарю. Ладно, пора в трактир. И Арчи пошагал в сторону «Короны».

 

17

После ухода убийцы, Шрам задумчиво уставился на огонек свечи. Приятная работа. Не пыльная и хорошо оплачиваемая. Вроде как.

Вожак бандитов почесал всклоченные волосы. Как-то все слишком просто. Даже очень просто. Тогда почему такая оплата? Шрам не стал бы вожаком, если бы не думал. А сейчас он буквально кожей ощущал, что дело тут не совсем чистое.

Скрипнула дверь, и на пороге показался бандит с серым вытянутым лицом.

— Ну что, Шрам, как беседа? — сверкнул он золотой фиксой на верхнем зубе.

— Садись, Живоглот, — махнул рукой вожак, — есть разговор.

Бандит неторопливо опустился на стул, стоящий напротив вожака.

— Ловко он Макаку уделал. Даю свой золотой зуб, тот даже ничего и сообразить не успел. Глядь, а он уже на том свете, бесам отчет дает, — хихикнул Живоглот и сунул в рот кусок мяса, с тарелки вожака.

— Угу, ловко, — кивнул вожак, поглаживая змеившийся через все лицо шрам. — Один из лучших спецов Гильдии убийц. Это его хлеб. Он на этом такие деньги зашибает, что нам с тобой и не видать.

— Да ну их, — махнул рукой бандит и взял второй кусок мяса, — я, как только на него глянул, так мороз по спине. Так просто таким не стать. Люди говорят, что они продают свою душу Подземному владыке, а тот взамен дает им умение убивать.

Бандит пугливо покосился по сторонам.

— Никакое умение не стоит души. Может я и убийца, но я так пытаюсь выжить. А они? Они так живут.

— Ну да, — оскалился в усмешке Шрам. — Выжить. Как купца на улице ножом пырнул, так это, по-твоему, не убийство?

— Убийство, — согласно кивнул Живоглот. — Но я за всю жизнь может, десяток народу убил, и то только чтобы себе на пропитание раздобыть. А он сколько? Сотни две или три? Ему что Макаку пришить, что муху на стене хлопнуть.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Шрам. — И какая разница? Что десяток, что сотня. Все равно ведь убийство. Ты себе на пропитание, и он себе на пропитание. Только ты вон солонину грызешь, а он сейчас лосося в трактире слопает. Кто сколько убил, тот так и живет.

— Ну нет, — привстал со стула Живоглот. — Я убиваю по нужде и удовольствия от этого не получаю. А ему убивать нравиться. Пусть я тоже к бесам попаду после смерти, но я на последнем суде скажу, что убивал, что бы выжить. А вот что он скажет? Что убивал, что бы хорошо жить?

— Ладно, — усмехнулся Шрам, — завязываем с этой бессмысленной болтовней. А то я гляжу, что-то тебя на философию потянуло. Есть дело.

— Дело? — Живоглот уставился на вожака. — Стоящее?

— Вроде как, — задумчиво кивнул тот. — Стоит семьдесят пять денариев. И напряга никакого. Надо найти трех человек в Старом городе. Только найти и все. Вот только не нравиться мне это дело что-то. Уж больно цена высока.

— Семьдесят пять, — жадно блеснули в свете свечи глаза бандита. — Хорошие деньги.

— Угу, хорошие. Но почему так много?

Живоглот поднял глаза к покрытому паутиной и плесенью потолку.

— А может у него денег много, и просто девать некуда?

— Ну да, — иронично покосился на бандита Шрам. — И он решил, а дай-ка, я подарю их уважаемому Шраму и Живоглоту. А что бы они не отказались от подарка, придумаю им какое-нибудь простенькое задание. Да он монетку медную запросто так не бросит. А тут целых семьдесят пять денариев. Не нравиться мне это.

— Ну давай попробуем. Деньги-то хорошие, а там видно будет. Если почуем опасность, мигом все бросим и затаимся.

— Затаимся? — Шрам подпер щеку рукой и уставился на раскачивающийся огонек свечи. — Как бы не вышло так, что и затаиваться будет некому. В прошлый раз, когда Фицрой был в Старом городе по какому-то своему делу, прекратила существование банда Старого Джона. Как и сам Джон. Кстати, его башку так и не нашли.

— А ты как с ним связался? — Живоглот часто заморгал, глядя на вожака.

— Да помогал ему тогда. Тоже кое-какую информацию предоставлял. Мне-то Старый Джон не по нюху был, мешал дела проворачивать. Ты ведь помнишь. Он ведь практически весь Старый город контролировал. Чуть что не по его, так сразу чик и очередной жмурик в проулке.

— Помню, — кивнул бандит, — его ребята тогда моему дружку пальцы на правой руке отрезали, когда поймали на краже в трактире, который Джон крышевал.

— Вот-вот, ну я тогда про Джона кое-что и сообщал Фицрою. Про Джона да про его дела. Я ведь тогда уже группой ребят руководил. И порядки Джона мне не нравились. Так вот, тогда он мне заплатил двадцать пять денариев. А риск тогда был огромный. Если бы Джон узнал, что я про него стучу посторонним, думаю, мне бы не только пальцы отрезали. И вот сейчас за местонахождение троих людей целых семьдесят пять. Странно.

— Но ведь сумма-то, — застонал Живоглот.

— Согласен. Сумма, — задумчиво кивнул Шрам. — Сумма. Ладно. Собирай ребят. Я дам наводку, и будем искать. А там посмотрим.

Живоглот радостно вскочил.

— Бегу босс. Пять минут и все будут тут.

Он выскочил на улицу, хлопнув дверью.

Шрам, потянулся, хрустнув костяшками пальцев и взяв недопитую бутылку вина, пошел в дальний угол комнаты, где располагался старый буфет. Вожак открыл скрипнувшие двери и принялся копаться внутри, изредка позвякивая чем-то стеклянным. Вдруг он настороженно замер. Из темного коридора, уходившего в глубь здания, послышался странный звук. Шрам выпрямился, настороженно прислушиваясь. Его банда занимала этот дом уже многие годы. За это время он прекрасно освоился в старом здании. Бандит привык к писку крыс и шуршанию мышей. Он отлично знал, как скрипят старые доски рассохшегося пола и как капает вода с протекающего потолка. Эти фоновые звуки он давно уже не замечал. Они были частью его жизни. Но звук, который он слышал сейчас, не являлся нормальным для старого дома. Именно это и заставило насторожиться вожака бандитов.

Странное чавканье звучало из дальней комнаты. Шрам неторопливо вытянул из-за голенища сапога остро заточенный нож и осторожными шагами двинулся в сторону звука. Проходя мимо стола, он подхватил подсвечник с горящей свечой и вошел в темный коридор. Отблески пламени падали на покрытые плесенью деревянные стены пока вожак тихонько приближался к дверям крайней комнаты, из-за которой раздавались странные звуки. Туда бандиты сбрасывали остатки еды и различный мусор, остававшийся в зале после посиделок. Вообще, они и зал не убирали бы, если бы не приказ Шрама, которому совсем не хотелось сидеть среди воняющих остатков еды. Заразу какую-нибудь вожак банды совсем не хотел подхватить, поэтому он старательно следил, что бы хоть там, где он живет, грязи было поменьше. Но дальних нежилых комнат огромного дома он не касался, да и ходили туда редко.

Под ногой предательски скрипнула половица, когда Шрам остановился перед закрытой дверью, из-за которой раздавалось громкое посапывание и чавканье. Судя по звуку, там, за тонкими полусгнившими досками, кто-то с огромным аппетитом ел что-то очень вкусное. Но кто и что? На крыс звук похож не был. Собака? Но как могла проникнуть в дальние комнаты собака?

Шрам набрал побольше воздуха в грудь, сжал покрепче нож и уверенно толкнул дверь. Свет свечи упал на стены с обвисшими и почерневшими обоями, на огромную кучу полусгнивших отходов и на странное существо, при виде которого вожак бандитов изумленно замер.

Возле мусорной горы лежало что-то, напоминающее большой студень телесного цвета. По бокам торчали коротенькие сосисочки ручек и ножек с толстыми пальчиками. Венчало все это голова с огромным носом, маленькими свиными глазками и жиденькой щетиной торчащих на макушке волосков. Существо лежало на той части своего тела, где у людей находиться живот, и широко раскрывая рот, заглатывало куски полусгнившего мусора, смачно при этом чавкая.

Услышав, как открылась дверь, создание повернуло голову в сторону остолбеневшего Шрама. Свет свечи, отразившись, блеснул в маленьких глазках. По телу пошла волнами дрожь. Точь в точь студень, мелькнула у бандита мысль. Существо недовольно заворчало, глядя на человека. Было видно, что его приход не напугал создание. Оно вело себя так же, как человек, которого внезапно оторвал от трапезы незваный гость. Студень перевернулся на спину, судорожно махая ножками и ручками, и покачавшись, сел вертикально. Создание еще раз поглядело на Шрама, раздраженно шмыгнуло хрящеватым носом и внезапно растворилось во влажном воздухе.

Бандит осторожно приблизился к месту исчезновения существа, высоко подняв свечу. Яркий свет осветил жирное пятно, оставшееся на том месте, где только что сидело создание. Шрам задумчиво покрутил головой и, пятясь, вышел в коридор, закрыв двери.

Вернувшись в зал, он сел за стол, поставив подсвечник рядом, и уставился на трепетавший огонек. Это создание было Жирнем. Так бабушка Шрама называла существо, заводившееся в доме, где разбрасывали еду и не убирали мусор. «Не балуйся с едой», — говорила старушка: «а то Жирень заведется». Похоже — это он. Странно. Ведь мусор валяется уже не один год, а Жирень появился только сейчас. Да и разве Жирень, это не бредни старухи, пытавшейся напугать малыша?

Скрипнула дверь и на пороге появился Живоглот.

— Босс, ребята собрались, заходить?

— Давай, — махнул рукой вожак.

В зал ввалилось несколько десятков мужчин самого бандитского вида. Они полукругом встали перед столом, за которым сидел Шрам.

— Значит так, — оглядел свою банду вожак, — есть работа. Ищем в Старом городе трех человек. Один высокий, волосы светлые, второй — пониже, темноволосый. С ними третий, возможно девушка в мужском платье. Если обнаружите, не трогать, сообщить мне и установить наблюдение. Кто найдет, получит лично от меня динарий. Ясно?

— Ясно, — закивали бандиты.

Шрам оглядел свою банду. Глаза у всех заблестели. Ребята весело перемигивались, поглядывая друг на друга. Каждый уже представлял, как блестит у него на ладони золотая монета. Вожак прислушался. Сквозь легкий шум ребят из дальней комнаты снова послышалось чавканье.

— А ну тихо, — прикрикнул Шрам на бандитов. — Слушайте.

Все замерли напряженно прислушиваясь.

— Ничего, босс, — прошептал Живоглот, широко раскрыв глаза.

Но Шрам по-прежнему слышал причмокивание и чавканье раздающееся вдалеке.

— Черепок, а ну возьми свечу и глянь в дальней комнате, куда мы мусор выкидываем. Там вроде как крыса копошиться, не пойму.

Лысый бандит, с головой, туго обтянутой кожей взял свечу и направился по коридору. Стукнула дверь, чавканье притихло, но тут же возобновилось. Шрам ожидал вскрика бандита, но дверь снова стукнула, закрываясь, и Черепок появился на пороге зала.

— Нет, босс, там пусто. Нет никого.

— Угу, — кивнул Шрам, — послышалось. Ладно, за работу.

Бандиты вывалились на улицу. А Шрам остался сидеть за столом, прислушиваясь к сопению и чавканью идущему из дальней комнаты. Неужели он сошел с ума? Странно.

Живоглот вышел последним, запахивая полы кафтана от холодного ветра.

— Вы все поняли, — окликнул он банду. — Не трогать. Наблюдать незаметно. Тогда и динарий ваш.

— Ясно, ясно. — Бандит с лицом изъеденным оспинами похлопал Живоглота по спине. — Не переживай старик, все будет в лучшем виде. Если они здесь, то мы их найдем.

— Ну смотрите, — старый бандит погрозил пальцем, — знаю я вас. За работу, ребята.

Банда рассыпалась по ночным улицам Старого города. Живоглот поежился. Холодно. Старая кровь грела плохо. Несмотря на теплую шерстяную жилетку, одетую под камзол, бандит чувствовал, как холодный воздух пробирается по спине. Ладно. Надо идти, тогда станет теплее.

Живоглот проскользнул в узкий проулок. Он шел, пробираясь между замерзающими лужами нечистот и обходя кучи мусора. Бандит прожил в Старом городе всю жизнь и пейзаж, засыпанный мусором, был для него единственно родным.

Выйдя на улицу Столяров, бандит свернул налево и двинулся к невысоким покосившимся домикам, стоящим неподалеку. Когда-то тут жили столяра, изготавливающие всевозможную утварь для жителей столицы. Это был район, густо покрытый деревообрабатывающими мастерскими и складами древесины. Обычно столяра так и жили возле своих рабочих мест, сооружая рядом с мастерской небольшой дом, но потом район был заброшен, а мастера переехали ближе к новому порту. Так и древесину удобнее покупать и товары доставлять. А бывшие мастерские и склады так и остались стоять, постепенно разрушаясь. Сейчас в этом районе обитали профессиональные нищие. Каждый день они выходили на улицы столицы, выставляя наружу свои язвы и раны, выпрашивая, таким образом, деньги у состоятельных горожан. Живоглот хмыкнул. Он то знал, что большинство язв и болячек, так эффектно выглядевших при дневном свете, были ненастоящие. Нищие привязывали к телу куски свежего мяса, выдавая их за открытые раны. В квартале жил художник, который за небольшие деньги рисовал очень реалистичные опухоли и язвы. Так что деньги сердобольных горожан ручьем сыпались в подставленные руки обманщиков. Все места в городе, где можно было рассчитывать на хорошие подаяния, находились под контролем нищих. Они создали настоящую банду, во главе которой стоял их вожак по прозвищу Щербатый. Если ты хотел сесть и просить милостыню на улицах Люксора, ты должен был заручиться его покровительством. Иначе тебя быстро изобьют, отберут все деньги и прогонят коллеги по попрошайничеству.

За право просить милостыню, надо было платить так называемой Гильдии нищих. И платить немало. Банда Шрама являлась одной из наиболее уважаемых. После смерти Старого Джона, подмявшего под себя все банды Старого города и установившего жестокий порядок, квартал делило огромное количество мелкий банд, периодически воевавших друг с другом за зоны влияния. Банде Шрама удалось захватить контроль над центром Старого города, и Гильдия нищих платила ему за покровительство. Несколько раз были столкновения с бандами, пытающимися выбить деньги с нищих себе. Но Шрам действовал всегда жестко и быстро. Взяли ножи, прибыли на место и быстренько вырезали наглецов.

Живоглот, почесал затылок. Вот если бы удалось выбить плату за спокойствие у торговцев столицы. Но нет. За покровительство платили только торгующие в Старом городе. В новых кварталах при попытке вымогать мигом являлась городская стража и быстренько пресекала все попытки пустить жир у богатеев.

— Понимаешь, — говорил как-то Шрам, — городская стража, точно такая же банда, как и мы, только хорошо вооруженная, да еще и получающая плату от императора. А торговцы еще и сами платят им, за спокойствие и безопасность. И платят немало. Неужели ты думаешь, что тот же начальник Городской стражи или префект стражи квартала даст тебе поживиться из своих доходов. Там ребята еще жаднее, чем у нас. И на их стороне — закон. А на нашей стороне, только наглость и удача. Так что при любом раскладе мы проигрываем. Они и в Старый город не лезут только потому, что прибыль тут намного меньше. Овчинка выделки не стоит. Поэтому мы и живем. А вот если они захотят, то всех нас выведут. Переловят и кого повесят, кого в рудники или на галеры сошлют. Вот только не интересны мы им. Бедные.

— А чего же они к Гильдии нищих не пристают?

— А кто тебе сказал, что не пристают? У нищих такие деньги крутятся, ты себе и представить не можешь. Пристают. Щербатый им процент ежемесячно платит. Что бы стража его ребят в городе не гоняла. А вот за заступничество от таких босяков как мы, нищие платят нам. Так как берем мы меньше, да и действуем быстрее. Мы ведь просто банда, а Стража — государственный механизм. Там без разрешения начальства ни один постовой спину себе не почешет.

Живоглот остановился перед огромным зданием старого склада. Здание было аккуратно залатано всевозможными обломками досок. У широких дверей сидело несколько здоровяков, одетых в лохмотья.

— Что надо? — привстал один из них.

— Я к Щербатому от Шрама, — поежился на ветру бандит.

— А, Живоглот, — поднялся другой здоровяк. — Не узнал, богатый будешь.

Нищий повернулся к своему товарищу.

— Короста, это помощник Шрама, пропускай.

Нищий, прозванный Коростой, бурча что-то под нос, толкнул створку ворот, и Живоглот вошел в огромное нутро бывшего склада.

Бандита окружил гул, создаваемый несколькими тысячами мужчин, женщин и детей, занимавших здание. Вокруг стояли двух ярусные нары, на которых валялись грязные соломенные тюфяки. Остро пахло немытыми телами. От небольшой печи, стоящей в углу, противно воняло котлетами, жарящимися неизвестно из какого мяса, и на непонятно каком масле. Мимо прошмыгнуло несколько орущих детей, одетых в какие-то лохмотья. Чуть дальше с верхнего яруса нар торчала пара босых мужских ног, покрытых до черноты грязью. Между других нар мужик прижал хихикающую пьяную женщину, тиская ее без всякого смущения.

Живоглот двинулся по коридору образованному нарами, в глубь склада. Город нищих жил своей жизнью. Плакали дети. Несколько женщин что-то готовили на небольших печках, специально поставленных поодаль от нар. Группа мужчин, азартно резалась в засаленные карты, усевшись вокруг покрытой досками бочки. Какой-то нищий, по виду явно выходец с далекого юга, усевшись в проходе, монотонно пел песню на непонятном языке.

Минут через десять бандит вышел на широкую площадку в глубине здания, свободную от нар. В центре стояло огромное резное дубовое кресло, на котором восседал глава Гильдии нищих. Чуть дальше стояло несколько столов, уставленных едой и выпивкой, за которыми сидели его приближенные. Большой костер с поросенком на вертеле дополнял общий вид площадки.

Щербатый приветливо махнул рукой, увидев бандита.

— Живоглот, здорово приятель, проходи, садись.

— Спасибо, Щербатый. Но я по делу.

— Да ладно, брат. По делу так по делу. Только какие дела на пустой живот. Давай закуси, а потом поговорим.

Бандит присел на освободившееся у стола место и выпил из налитого стакана. Закусив куском мяса, он вылез из-за стола и подошел к креслу Щербатого.

— Ну как жизнь? — глава Гильдии наклонился к бандиту, говоря в полголоса. Выглядел предводитель нищих лет на сорок. Невысокого роста, с густой копной рыжих волос. Зеленые глаза светились умом. Лицо круглое, густо усыпано веснушками. Одет шикарный сиреневый камзол поверх которого накинуто песцовое манто.

— Нормально, — Живоглот вытер ладонью губы. — Дело есть.

— Какое? — Щербатый встал и взяв за локоть бандита повел его за кресло в небольшой, сделанный из досок домик. — Давай пообщаемся в моих апартаментах. И шуму поменьше и не подслушает никто.

Живоглот очутился в небольшой отдельной комнатушке, в которой стоял стол, пара кресел, обшитых алым шелком, шикарный резной комод и большая кровать, застеленная роскошным бархатом.

— Садись, — вожак нищих указал на кресло, а сам, открыв комод, вытянул пузатую бутыль вина. Он плеснул напиток в две глиняные кружки и протянув одну бандиту уселся в кресло напротив.

— Мне нужна информация, — Живоглот пригубил вино.

— Тебе? — приподнял брови Щербатый. — Или Шраму?

— Вообще то она нужна Шраму, но он меня не посылал к тебе. Я сам решил прийти сюда.

Вожак нищих улыбнулся, блеснув передними золотыми зубами. Раньше, когда он не был еще главой Гильдии, именно отсутствие этих зубов и стало его прозвищем.

— Почему ко мне? Неужели информацию тебе не может дать кто-то другой?

— Скорее всего, сможет. Но точнее и лучше тебя никто.

— Ну да, ну да, — Щербатый погонял вино по дну кружки. — У нас с вашей бандой очень хорошие отношения. Вы не дерет с нас денег, а защищаете надежно. Мне нравиться Шрам. Он настоящий вожак. Но ты знаешь, Живоглот, тебе я рад помочь просто, по-человечески.

Бандит удивленно поднял глаза на главу Гильдии нищих.

— С чего бы это?

— Ты знаешь, когда мне было восемь лет, меня поймали ребятки из банды Старого Джона. Не за что, просто так. Я тогда попрошайничал у собора Святого Стефана. Заработал пару десятков серебряных монет. А когда шел по Старому городу домой столкнулся с ними на площади Кожевников. Они, видать, порошка лотоса нанюхались. Кто знает, что у них в бошках было. В общем, за шкирку меня и все деньги вытрусили, а потом начали избивать. Просто так. Ради удовольствия. Тогда то мне передние зубы и выбили. Я пробовал сопротивляться, но где там. Мне восемь лет, а их пятеро двадцатилетних бугаев. Короче, я понял, что они меня сейчас просто убьют. Но тут появился ты. Ты раскидал этих козлов во все стороны. Я до сих пор помню, как один из этих здоровяков выбил головой дубовые двери. Потом ты поднял те несчастные гроши, заработанные за день, отдал мне. Вытер кровь из-под носа и сказал: «Беги быстрее домой, пацан, пока эти недоумки не очухались». Ты мне жизнь спас, Живоглот.

Старый бандит наморщил брови.

— Ты знаешь, Щербатый, честно говорю — не помню. Тогда у Старого Джона недоумков в банде много было. А я у него за молодняком смотрел. Ну и порядок по мере сил старался поддерживать. Поэтому таких случаев у меня за день не один десяток был.

— Я знаю, — вожак нищих, улыбаясь, кивнул, — но это не меняет факта моего спасения. Ведь тебе никто не приказывал меня спасать, да еще и деньги возвращать. Подумаешь, убьют малого нищеброда. Ну и ради Бога. Таких нищих, пол Старого города. Но ты ведь вступился. И за меня, и за моего друга Кудрявого. Его эти козлы в фонтан макали на центральной площади Старого города. Утопить хотели. Ты же его спас. Ты знаешь, когда мы росли, ты был нашим Героем. Поэтому, если надо, я всегда готов помочь тебе.

Старый бандит откинулся на спинку кресла, переваривая полученную информацию.

— Знаешь, Щербатый, может тогда я и не зря жизнь прожил. Может я купца, когда, ножом пырнул или какого бандюгана в разборке прирезал. Но все-таки чего-то я и хорошего сделал. Помру когда, может на том свете и зачтется.

— Обязательно зачтется, — произнес с жаром вожак нищих, — я верю в это.

Собеседники замолчали, неторопливо потягивая вино.

— Ладно, — первым прервал молчание Щербатый, — к делу. Какая тебе нужна информация.

— Мы ищем трех человек. Двое мужчин, а один возможно женщина в мужском платье. Один высокий светловолосый, второй темноволосый пониже ростом. Остановились где-то в Старом городе. Я думаю, найти их будет не сложно. Молодые, одеты довольно прилично. Для наших трущоб люди заметные.

— Хорошо, — вожак нищих кивнул, — сегодня же я дам указания. Если что найдем, я тебе передам.

— Лады, — согласился Живоглот, вставая, — только осторожненько, не спугните их.

— Обижаешь, — расплылся в улыбке рыжеволосый глава Гильдии нищих, — комар носа не подточит. Кто это когда-то обращал внимание на нищих?

 

18

— Чем я могу вам служить, молодые люди?

Перед ребятами стоял невысокий пожилой мужчина с шикарной седой бородой и добрыми глазами, улыбающимися за стеклами очков.

— Вы мастер Гилберт? — шагнул вперед Джон.

— К вашим услугам, — улыбнулся дед, — так чем я могу вам помочь?

Джон повернулся к брату.

— Ричард, покажи, пожалуйста.

Парень расстегнул полушубок, порылся за пазухой и протянул старику серебряную змейку кольца.

Гилберт бережно взял его, приподнял очки, разглядывая вещицу, и его брови поползли вверх. Он бросился к столику возле окна, распахнул верхний ящик и выхватил огромную лупу.

— Это невозможно, — старик надел очки и глядел теперь на кольцо через лупу и стекла очков одновременно. — Феноменально.

Мастер Гилберт повертел кольцо, стараясь разглядеть его внутреннюю сторону.

— Великолепно, — дед сбросил очки и повернулся к ребятам. — Я просто не верю своим глазам. Откуда у вас это сокровище?

— Это долгая история, — усмехнулся Джон, — можно присесть?

— Конечно, конечно, молодые люди, — засуетился старик, сбрасывая со стульев горы книг прямо на пол, — располагайтесь поудобнее. Я весь во внимании.

Ребята расположились и Джон начал рассказ.

Солнце уже зашло, и мастер Гилберт зажег лампу, когда парень окончил свою историю.

— Вот так мы и добрались к Вам.

Дед задумчиво посмотрел на серебряный ободок лежащий на столе.

— Я многое слышал об этом предмете. В старинных книгах о могуществе кольца Времени очень много упоминаний. В древние времена оно являлось одним из семи самых могущественных магических артефактов. Его владелец был способен на очень многое. Я даже не могу предположить, что можно осуществить с его помощью.

Мастер Гилберт погладил седую бороду.

— Конечно, им надо уметь пользоваться, но даже в неумелых руках оно представляет большую силу, и одновременно большую опасность.

Ребята настороженно глядели на маленькое колечко. Они и представить не могли, что носят с собой.

— Я думаю, что его нужно вернуть владельцу, — мастер Гилберт посмотрел на ребят. — Если я правильно вас понял, молодые люди, то его хозяйка, шаманка Ясмин, держит его под наблюдением?

— Да, — кивнул Джон. — Она считает, что его нужно вернуть ей, иначе возможны большие беды. Вот только как? Моя бабушка сказала, что вы сможете нам помочь.

Дед задумчиво расхаживал по комнате, поглядывая на кольцо. Затем он снял с книжной полки пару огромных книг и, засунув руку в глубину шкафа, ловко выудил оттуда старинную книгу с пожелтевшими страницами. Положив ее на стол, он медленно перебирал листы, вглядываясь в выцветшие чернильные строки.

— А что вы скажете, молодые люди, на мое предложение оживить шаманку? — старик поднял усмехнувшиеся глаза на ребят.

— Оживить? — Джон взволновано вскочил. — Вы и вправду можете ее оживить?

— Я могу попробовать, — улыбнулся дед. — По крайней мере, в этой книге описано данное мероприятие, с указанием того, что такое вполне возможно.

— Это… это было бы великолепно, — от самой мысли о такой возможности у Джона закружилась голова. Ясмин рядом. Живая.

Парень вытер выступивший на лбу пот.

— Вы не шутите? — умоляюще поглядел он на деда. — Для меня это очень важно.

— Нет, не шучу, — старик встал из-за стола, — конечно, оживить мертвого, кольцо не может. Нет такой силы, вернуть жизнь. Но как я понял, ваша шаманка не совсем мертва, раз появляется воплоти время от времени.

— Да, появляется, — согласился Джон. — Она говорила, что аккумулирует магическую энергию, которая позволяет ей на время проявиться в нашем мире.

— Вот видите, — радостно закивал дед, — я так и думал. Значит, ее душа не покинула наш мир. А кольцо способно снабдить ее таким количеством энергии, что она останется в плоти навсегда.

Старик опять взволнованно забегал по комнате.

— Удивительно. Я всегда мечтал увидеть такой обряд, ну а уж про то, чтобы провести его самому…

Внезапно он остановился, схватившись руками за голову.

— Ах я садовая голова. Я же смогу пообщаться с одной из самых могущественных волшебниц древности. Это просто сказка какая-то.

Дед повернулся к ребятам.

— Надо немедленно начинать готовиться. Обряд надо проводить на молодом месяце. А он будет через два дня. А ведь еще необходимо купить кое-какие реагенты, подготовит место, хорошенько выучить процедуру. Мне нужна ваша помощь.

— Конечно, — шагнул к нему Джон, — я помогу вам как могу.

— Интересно, — подошел к нему Ричард, — а мы с Ритой, что, не годимся для помощи Ясмин. Мы тоже хотим помочь.

Джон благодарно стиснул руку брата.

— Спасибо, братишка.

— Вот и отлично, — засуетился дед, — хватая гусиное перо. — Я сейчас составлю список, и мы подумаем, где и что купить. За работу.

Ребята присели на стулья, в то время, как старик быстро-быстро принялся царапать пером по бумаге, постоянно поглядывая в книгу и время от времени что-то беззвучно считая, подняв голову к потолку.

— Вы где остановились? — отложил он перо и посыпая лист песком из небольшой серебряной песочницы.

— В Старом городе, — сказал Джон, — в гостинице, которая называется «Трактир Старый город».

— Ясно, — кивнул мастер Гилберт. — В Старом городе народ сейчас особо умом не отличается и названия придумать поинтереснее не может. Но Старый город далеко. Поэтому пока поживете у меня. Не стоит терять время на походы без толку.

Джон поглядел на спутников.

— Конечно, Джон, остаемся. Не будем тратить время. Мы должны как можно скорее помочь Ясмин. Как она там, бедненькая, мне и представить страшно, — Рита подскочила к парню, обняв его. — У нас то в трактире ничего особенно то и не осталось, а Ричард сходит завтра, заплатит наперёд, да кое какие вещи заберет. А то ведь когда Ясмин вернется, нам все равно надо будет передохнуть где-то.

Он попытался сказать слова благодарности друзья, но ком подступивший к горлу помешал ему. Джон только благодарно кивнул.

Ночь ребята провели на чердаке дома, в котором жил мастер Гилберт. Дед сказал хозяйке, что к нему приехали его родственники из провинции, и попросил поселить их на пару дней. Старушка поворчала немного, что ее дом не трактир, но десять серебряных монет, врученные Джоном сделали ее добрее, и место для ребят нашлось. На чердаке было тепло, от проходившей трубы, хозяйка дала им соломенные матрасы, три шерстяных пледа и лампу. После улицы спать под крышей, даже укрываясь пледом и подложив под голову тулупы, было просто верхом блаженства. Потушив лампу, Джон долго не мог заснуть. И мешало ему не перешептывание и звуки поцелуев из угла, где разместился Ричард и Рита. Ему не давала спать мысль о Ясмин. Скоро он сможет видеть ее постоянно. Хотелось ускорить бег времени, что бы приблизить это событие.

Солнце едва окрасило небо в розовый цвет, как на чердаке появился мастер Гилберт. Было видно, что ночь у него так же прошла без сна.

— Так, парень, — обратился он к Джону, протягивая густо исписанный листок бумаги, — это список того, что понадобиться нам для обряда. По крайней мере, того, что можно купить на рынке. Кое-какие компоненты я смогу взять в лаборатории университета.

Старик задумчиво погладил белую бороду.

— Вот только есть у нас одна проблема.

— Что за проблема? — испуганно оторвался от просматривания списка Джон.

— Нам нужны семена могильной травы, собранные ровно в полночь. Придется ночью посетить кладбище. Я думаю, хоть трава и высохла, но семян мы сможем набрать, благо снега выпало совсем мало.

— Я готов, — решительно посмотрел юноша на старого ученого.

— Ну, вот и отлично, — добродушно усмехнулся дед. — Рад видеть в вас столько энтузиазма. Ладно. Это все будет ночью, а сейчас на рынок.

Джон встал и принялся одеваться.

— Хорошо, — Рита подошла к парню. — Тогда мы с Ричардом сходим в трактир, заплатим за жилье на неделю вперед и заберем кое какие вещи. Я думаю, что все тащить не стоит. Пусть лежат там.

Джон кивнул и поглядел на ребят.

— Только осторожнее. Постарайтесь не влипнуть в неприятности.

Парень застегнул тулуп и сбежал по дубовой лестнице на улицу. Небо было чистым. Солнце освещало верхушки крыш. В утреннем небе пронеслась стая воробьев, громко вереща что-то на своем птичьем языке. Снег шедший вечером покрывал улицу тонким слоем, но на домах уже начал таять и с крыш закапало. Юноша вдохнул влажный воздух и быстрыми шагами направился к Рыночной площади.

Несмотря на ранний час, площадь уже была заполнена народом. Джон вытянул из кармана список и принялся за покупки. Три десятка свечей он купил у невысокого пасечника, который упорно пытался всучить парню еще и пару килограммов меда. Далее юноша нырнул в ряды со специями, окунувшись в разнообразие запахов. Хозяйки, выбиравшие товар придирчиво обнюхивали всевозможные корешки, пакетики и смеси, подбирая нужные им. Джон купил пару пакетиков корицы, пакет с гвоздикой и десяток палочек ванили. Все покупки он аккуратно складывал в сумку, которую предусмотрительно захватил с собой.

Пройдя через ароматные ряды со специями, юноша повернул направо и пробираясь через толпу народа, добрался до купцов, торгующих тканями. Какого товара тут только не было. Огромные рулоны бархата, вельвета, кипы шерстяной ткани. Всевозможная расцветка и узоры. На любой вкус и на любой достаток. Потолкавшись между лотков, Джон нашел то, что ему было нужно — шелк ярко красного цвета. Купец ловко отмерил деревянной линейкой шесть метров ткани, быстро отрезал огромными ножницами и несколькими неуловимыми движениями свернул материю в аккуратный рулончик.

Свернув в ряды торговцев драгоценными камнями, Джон выбрал с десяток речных жемчужин. Как было указанно в списке: «Качество роли не играет». Поэтому парень приобрел самый дешевый. После драгоценных камней шли ряды каменщиков. Огромные горы гранита, туфа, базальта, мрамора стенами возвышались позади купцов. В этом ряду стоял непрерывный лязг метала об камень. Мастера демонстрировали качество своего товара, высекая искры из глыб. Покрутившись, Джон нашел пару кусков мела весом примерно по полкилограмма и приобрел их. Вот вроде и все. Юноша поправил на плече тяжелую сумку и двинулся к дому мастера Гилберта.

Солнце уже высоко стояло в зимнем небе, заливая улочки лучами. Снег сошел и от небольших лужиц в небо поднимались тонкие струйки пара. Осень все никак не хотела уступать свои права зиме, упорно сопротивляясь холодам. Добравшись до улицы Писцов, юноша постучал в двери. Хозяйка открыла их, приветливо улыбнувшись парню. К поднявшемуся на второй этаж Джону подбежала улыбающаяся Рита.

— Ну, как? Удачно сходил за покупками? — лукаво осведомилась девушка.

— Удачно, — опустил сумку на пол парень, — а вы как?

— У нас тоже все хорошо, хозяин с радостью оплату взял, пообещал присмотреть за нашей комнатой.

— Вот и отлично, — Джон огляделся. — А где Ричард?

— Пошел на чердак. Сказал, хочу немного полежать. А я решила тебя дождаться.

— Спасибо, — Джон пожал мягкую руку девушки. — Мастер Гилберт еще не возвращался?

— Нет, пока не было, — Рита ловко стянула полушубок с парня. — Идем наверх, тебе тоже надо бы передохнуть. Я так понимаю, на кладбище вы пойдете сегодня, так что иди, подремли чуток. А то ночью особо спать будет некогда.

Старый профессор появился дома, когда на улице уже потемнело. Ребята, услышав его шаги на лестнице, дружно сбежали вниз.

— Как, Джон, все по списку нашел? — мастер Гилберт, стягивал просторную шубу.

— Все, как записано.

— Отлично, — старый профессор вытянул из-за пазухи небольшой сверток. — Мне тоже удалось все достать. Осталось только семена могильной травы. Но это позже, а пока надо подумать, где проводить обряд.

— А что, — Ричард огляделся, — разве тут нельзя?

— Да ты что, — всплеснул профессор руками, — конечно нет. Если кто увидит, чем мы занимаемся, то инквизиции нам не миновать. А там люди серьезные и к пустой болтовне не приученные. Если туда попадешь, да еще и с доказательствами занятия магией, то в лучшем случае отделаешься пожизненной тюрьмой.

— Тогда где? — вопросительно поднял брови Джон.

Мастер Гилберт в задумчивости прошелся по комнате.

— Есть у меня на примете дом в Старом городе. Там уже давно никто не живет, да и местные туда особенно не суются. Ходят слухи, что этот дом плохой.

Дед загадочно усмехнулся.

— Но я то знаю, кто такие слухи пустил, и что сделал, что бы туда не совались посторонние. Поэтому, я думаю, что для наших целей это идеальное место. Завтра с утра сходим туда и все приготовим к ритуалу. А сейчас ребятки возьмите вот эти листки и прочитайте их.

Старый профессор раздал несколько листов.

— Тут я расписал, что и как вы должны делать во время проведения ритуала. Это очень важно. Возможны различные проявления. Многие не особенно приятные. Поэтому я хочу, что бы вы все делали спокойно и точно, иначе для нас это может плохо закончиться. Читайте внимательно и старайтесь все хорошенько запомнить. Если кому-то что-то не понятно, то спрашивайте сейчас, во время церемонии уже будет поздно.

Ребята разобрали записи и углубились в чтение, усевшись возле небольшой лампы. Так пролетело несколько часов. Особых вопросов не было. Все было расписано просто и понятно. Ричард оглядел комнату. Профессор сидел у стола и при свете свечи читал старый фолиант. Джон задумчиво глядел то в лист, то в потолок, видимо запоминая последовательность действий. Рита беззвучно шевелила губами, читая текст. Почувствовав взгляд жениха, она подняла голову и, улыбнувшись парню, вернулась к чтению.

— Ладно, — решительно отодвинул стул мастер Гилберт и поглядел на большие песочные часы, стоявшие у стола. — Пора собираться.

Ребята зашевелились, вставая и пряча записи в карманы. Профессор подошел к девушке и, положив ей руку на плечо, усадил ее.

— Я думаю, милочка, что мы с ребятами и сами сходим. Ночное кладбище не самое приятное место для прогулок. Особенно молодой девушке.

— Я не боюсь, — взвилась Рита, — да я видела Дикую охоту, эльфов, поединок магов. И вы не имеете права не брать меня с собой.

— Я не сомневаюсь в вашей отваге, — снова усадил девушку дед. — Но поверьте мне, не стоит. И нам будет спокойней и вам лучше. После контакта с кольцом я увидел усиление проявлений потустороннего мира. Все-таки оно является мощным магическим артефактом. Поэтому я не знаю, что нас может ожидать в месте, где покоятся несколько сот тысяч бывших жителей города. И поверьте мне, многих из тех, кто лежит там, я бы не хотел встретить даже живыми.

— А что, мы можем столкнуться с ожившими мертвецами?

Ричард почувствовал, как по спине побежали холодные мурашки.

— Не знаю, — мастер Гилберт, погладил пышную бороду. — Но такой возможности не исключаю. Про кладбище и так ходят не хорошие слухи, и уверяя вас, что маги тут не причем. Мы на кладбище ритуалов не проводим. Разве что — некроманты. Но этих мерзавцев я магами не считаю.

Дед взволнованно прошелся по комнате.

— Поэтому я стараюсь избежать не нужных волнений как с нашей, так и с твоей стороны, милочка. Подожди нас лучше здесь.

— Да я тут с ума сойду, ожидая вас, особенно после такого разговора, — девушка нервно сжала кулаки. — Как я теперь смогу просто сидеть и ждать вас?

— Ничего, ничего, солнышко, — погладил старик Риту по голове. — Я ведь с ребятами и думаю, что смогу защитить нас в случае чего.

— Ну так и меня защитите, — встрепенулась девушка.

— Понимаешь, — мастер Гилберт терпеливо вернул девушку на ее стул. — Чем вас больше, тем больше усилий мне понадобиться для защиты. А я ведь не такой сильный маг, что бы отбиваться от нечисти всю ночь напролет. Чем меньше народу, тем меньше расход магической силы, тем дольше я смогу продержаться. Поэтому я и хочу, что бы ты осталась.

— Так может, вы сами сходите, или возьмете кого-нибудь одного?

— Я бы рад, — пожал плечами старый профессор, блеснув очками в свете лампы, но траву надо собирать с определенной могилы, выполняя определенный обряд. А для него нужно три человека.

Рита сникла, глядя, как ребята одеваются.

— Ричард, пообещай мне, что с вами ничего не случиться, и вы вернетесь.

Парень обнял невесту.

— Не переживай, любимая. Все будет хорошо. С нами профессор, и потом не забывай про Ясмин. Она всегда помогала нам в тяжелый момент.

Компания вышла на улицу, оставив девушку одну в полутемной комнате. Рита накинула тулуп и принялась нервно покусывать костяшки пальцев, неотрывно глядя на качающийся огонек лампы.

Друзья шли по ночным улицам города. Стояла непроницаемая темнота. Луны не было, а яркие звезды не могли рассеять мрака осенней ночи. В тишине пустынных улиц шаги звучали особенно громко, поэтому все старались идти осторожнее. Кое-где из-за неплотно прикрытых ставен вырывался узкий луч света, но в основном город спал. Профессор захватил с собой фонарь, но он не зажег его и друзья серыми тенями скользили среди молчаливых громадин домов.

Вдали послышался топот, и компания увидела отблеск фонаря в дальнем конце улицы.

— Сюда, — зашептал профессор и потянул ребят в темный проулок.

Джон, затаив дыхание, прижался спиной к стене. А топот приближался. Уже четко слышалось позвякивание оружия. Шел ночной патруль городской стражи. Свет фонаря на пару секунд осветил вход в проулок, но стража не задерживаясь, прошла дальше, громко стуча сапогами по мощеной дороге.

Юноша выдохнул, переводя дыхание.

— Идемте, — выскользнул из проулка мастер Гилберт. Ребята устремились за ним. Троица долго шла по небольшим проулкам, осторожно пересекая широкое пространство центральных улиц. Часы на башне ратуши гулко пробили полночь, когда компания подошла к огромным кованым воротам центрального городского кладбища. Сквозь решетку белели могильные камни, стоящие на центральной аллее.

— Тихо, — прошептал профессор, наклоняясь к ребятам. — Нам нужно осторожно перелезть через ворота. Но только тихо. Видите дом?

Мастер Гилберт указал на небольшое здание, стоящее в паре десятков метров от компании.

— Да, — кивнул Джон.

— Это дом сторожа, — шептал дед. — Он охраняет вход на кладбище, а днем поддерживает в чистоте центральную аллею. Если он услышит нас, то мигом вызовет стражу.

Старый профессор схватился за прутья ворот и взобрался на ворота. Перекинув ноги через металлические острия, он осторожно спустился на ту сторону.

— Давайте как я, только тихо, — послышался его шепот.

Ребята так же неторопливо перелезли на кладбище.

Джон повернулся и огляделся. Они стояли у ворот, а перед ними белели многочисленные могильные камни, памятники и склепы, скрывающиеся в ночном мраке.

— Центральное кладбище, — прошептал дед, глядя на могилы. — У меня тут брат лежит и бабушка с дедом. И я тут лягу, когда мое время придет.

— За мной, — тихо скомандовал профессор и быстрым шагом двинулся по темной аллее кладбища.

Ребята устремились за ним. Ричард ощущал легкую нервную дрожь. Парню казалось, что мраморные статуи, стоящие на могилах, провожают их троицу взглядом безжизненных глаз. Мастер Гилберт, остановился в тени небольшого склепа, стоящего довольно далеко от ворот. Дед вытянул из мешка лампу и, выбив кресалом искры, зажег ее.

— Слушайте внимательно, — обернулся старик к ребятам. — Сейчас нам нужно найти могилу скоропостижно скончавшейся девушки. Смотрите внимательно. Такие могилы обычно украшены или статуей девушки или изображением сломанного якоря.

— Якоря? — удивленно поглядел на деда Ричард. — А при чем тут якорь?

— Сломанный якорь на могиле, это символ разбитых надежд, — повернулся к брату Джон. — Так принято обозначать рано прервавшуюся жизнь. Еще может быть изображение букета роз. Или в виде памятника или даже просто рассыпанных по могильной плите в виде барельефа.

— Вы много знаете, молодой человек, — блеснул очками профессор. — В ваши годы, таких знатоков очень мало.

— Извините профессор, — потупился Джон, — я не хотел вас перебивать.

— Нет, нет, вы все сказали правильно, — махнул дед рукой. — Значит, ищем могилы с такими изображениями. Кто найдет, запоминает место и возвращается сюда, к этому склепу. Там решим. Долго не ходите, я хочу быть уверенным, что с вами все в порядке. В случае малейшей опасности — кричите.

Ребята кивнули и двинулись вдоль могил в поисках нужной. Ричард осторожно шел в темноте, пристально вглядываясь в памятники. Глаза, привыкнув к темноте, вполне прилично позволяли разглядеть окружающее. Старые деревья тянули к звездному небу голые корявые ветви. Изо рта при дыхании шел пар, ночью на улице похолодало. Под ногами шуршала высохшая, покрытая инеем трава.

Парень прошел мимо беломраморной статуи ангела, глядевшего в небо. «Анна- Мария де Вольфгард», выхватил взгляд золотые буквы на надгробии: «Прожила 76 лет». Нет. Это не то, что надо. Могила с сидящей, плакальщицей, укрывавшейся каменной накидкой. Еще ангел, склонившийся над гранитной урной. Снова плакальщица, уже в другой позе. Ричард искал уже с десяток минут. И тут у стены склепа, он увидел мраморный памятник молодой девушки. Прекрасное холодное лицо, белеющее в ночной тьме. Статуя, стояла, задумчиво глядя вперед. В переднике девушка держала каменные розы. Край передника был немного опущен, и часть цветов как бы выпала из него и лежала у ног статуи. Парень подошел поближе. На стене склепа, на черной мраморной доске были выбиты золотые буквы. «Габриэла де Сент Анри. Умерла в возрасте 17 лет после операции доктора Милестадо. Спи спокойно доченька».

Ричард замер, вглядываясь в прекрасные черты памятника. Если девушка выглядела так, как памятник, то она была действительно красавицей. Это же надо, умерла в 17 лет после операции какого-то доктора Милестадо. Вот же коновал. Этому доктору только животных лечить. Загубил такую красоту. Парень грустно вздохнул. Приглядевшись, он разглядел дату смерти. Произошло это пятьдесят три года назад. Давненько. Кто знает, жив ли еще этот доктор? А вот память о его непрофессионализме живет на этой могиле до сих пор. Юноша еще раз посмотрел на памятник. Похоже, он нашел то, что надо, но радости не было. Ему было жаль молодую девушку. Искренне жаль.

Ричард огляделся, запоминая место, и двинулся назад. Вскоре в темноте засветился огонек фонаря мастера Гилберта. В кругу света стоял профессор и Джон. Они нервно оглядывались по сторонам.

— Я тут, — продрался сквозь густой кустарник парень.

— Хвала, Создателю, — обнял его брат, — мы уже начали волноваться.

— Похоже, я нашел подходящую могилу, — высвободился из объятий Ричард, — девушка, 17 лет, умерла после операции.

— Габриэла де Сент Анри? — посмотрел на парня профессор.

— Да. А вы откуда знаете?

— Я помню этот случай, — мастер Гилберт грустно покачал головой, — первая красавица столицы. Знатнейшая семья. Очень добрая и светлая девочка была. Всегда приветливая, всем улыбалась, а танцевала как. А потом мелочь. Простыла где-то видно. На шее фурункул появился. Вроде, как и небольшой вначале, а потом все сильнее стал расти. Может и прошло бы все само, а доктор Милестадо сказал, что надо срочно оперировать, а то может перекрыть ей дыхание и вообще для жизни опасность представляет. По правде говоря, фурункул девушку уже тревожил. Говорить ей было трудно, и головой крутить не могла, так шея опухла. Ну и прооперировали ее. Она во время операции и умерла. Говорят, что лежала тихо так, словно птичка малая в руках у охотника, а потом вздохнула и все. Императорский хирург потом сказал, что доктор Милестадо, какую-то ошибку допустил. Кто знает? Может и так. А может, сердце у Габриэлы не выдержало. Все-таки больно, когда тебе в фурункуле ковыряют. Бывают случаи, когда даже закаленные солдаты умирают от боли, а тут такой нежный цветок. Хоронили всем городом. У нее знаете, сколько поклонников было? И нищие ее любили, всегда им помогала.

— А доктор? — вздохнул Ричард.

— Доктор? — профессор поглядел на небо. — Доктор после ее смерти уехал. В тот же день. Не смог людям в глаза смотреть. Даже вещи бросил. Взял самое необходимое и уехал.

Троица молча постояла, думая о судьбе несчастной девушки.

— Ладно, идемте, — нагнулся за фонарем мастер Гилберт. — Я думаю, семена с могилы Габриэлы как раз подойдут. Она всегда помогала ближнему. Не откажет и теперь, где бы не была ее душа.

Ричард двинулся за профессором, показывая дорогу. Следом не отставал и Джон. Через несколько минут, немного сбившись и проплутав между могил, компания подошла к склепу девушки. Свет фонаря упал на статую и мастер Гилберт остановился, подняв фонарь.

— Как живая, — тяжело вздохнул дед. — Именно такая она и была. Скульптор молодец.

Профессор поставил фонарь и оглядел склеп.

— А вот и то, что нам нужно, — указал он на небольшие кустики пожухшей травы, росшей у фундамента.

Он подошел к склепу и, нагнувшись, пригляделся к траве.

— Именно то, что мы искали, — старик порылся в сумке и вытащил большой нож с черной рукоятью, — ребятки станьте вот так, с боков от меня, для обряда нужно.

— Позволь, Габриэла, я травы у могилки твоей срежу немного. Нам нужно хорошей девушке помочь, — обратился он к статуе и, встав на колени, срезал сухие стебли, что-то тихонько шепча. Он поднял сумку и аккуратно положил срезанный пучок туда.

— А что это вы тут делаете?

Девичий голосок звонко прозвучал в ночной тишине. Троица друзей вздрогнула, дружно повернувшись на голос. На ближней к склепу могиле в отблеске лучей фонаря сидела прекрасная светловолосая девушка в черном, платье. Узкая талия, полные бедра. Кожа белая, словно у мраморной статуи. На шее тонкая золотая цепочка. Платье слегка обтягивало фигуру, подчеркивая ее прелести. Аккуратно уложенные белые локоны украшала тонкая золотая диадема, поблескивая брильянтами

— Любопытно. Три человека ночью, на кладбище, что-то делают у могилы. Вы что, некроманты? Вроде как не похожи. Те себя не так ведут. Так кто же вы такие и зачем сюда пришли? — Девушка неуловимым движением соскользнула с плиты и уселась на камень у подножия могильного обелиска, вызывающе положив ногу на ногу. Краешек платья соскользнул, открыв маленькую туфельку и тонкую мраморно-белую щиколотку.

— А вы кто, я извиняюсь? — вышел вперед профессор, аккуратным движением прикрывая парней собой.

— Я спросила первая, — блеснула белоснежной улыбкой девушка, — это раз. Я у себя дома, а вы тут гости — это два. Ну и, в-третьих, я девушка, а приставать к девушкам с вопросами неприлично.

— Простите, юная леди, но мы никак не ожидали встретить тут девушку, поэтому наше любопытство вполне понятно, — блеснул стеклышками очков мастер Гилберт.

Я местная, — улыбнулась девушка, — а зовут меня Диана Лихтгаузен баронесса фон Вурмс.

— Профессор Гилберт к вашим услугам, — слегка поклонился дед, — а это мои юные помощники Ричард и Джон. Прошу прощения, баронесса, но, насколько мне известно, вы умерли пятьдесят четыре года назад при странных обстоятельствах.

— Да, — качнула ножкой девушка, — умерла, ну и что? Хотя, как посмотреть на этот вопрос. Может и не умерла, а наоборот родилась для вечной жизни.

Она снова улыбнулась, и Джон заметил, что клыки у нее то высовываются сантиметров на пять изо рта, то опять становятся нормального размера.

— Вампир, — шепнул он, наклонившись к профессору. Тот только молча кивнул.

— Молодцы, — расхохоталась девушка и ловким прыжком вскочила на шею огромного ангела, томно растянувшись между его крыльями, — догадались. Конечно вампир. А кого вы хотели встретить ночью на кладбище? Священника, что ли?

— Да нет, не священника, конечно, — усмехнулся профессор, — но запросто можно встретить и гуля и призрака, да мало ли нечисти на свете.

— Фи, гуль, — поморщилась вампиресса, — вонючие, пожирающие трупы твари. Я же лучше. Правда, мальчики?

И она кокетливо покачала полными бедрами.

— Кстати, баронесса, может ваша напарница престанет прятаться у нас за спиной, — погладил бороду мастер Гилберт. — Я ее заметил уже давно.

— Да? — вампиресса недовольно нахмурила брови. — Марта, выходи, хватит прятаться.

Кусты зашуршали и к ангелу ковыляя, подошла девушка с грязными распущенными волосами. Одета как обычная нищая. Грязное мятое платье, приспущенные, порванные чулки, разодранные, бесформенные ботинки.

— Это Марта, — махнула баронесса рукой, в сторону нищенки, которая неуклюже примостилась у подножия ангела, — моя служанка. Представляете, лет двадцать назад, ей почему-то приспичило переночевать на кладбище. А я все это время мучилась без прислуги. Ну я свой шанс не упустила. Так что теперь она у меня в услужении. Правда, немного неповоротливая. Ну что вы хотите. Нищета. Ни манер, ни грации. Но для помощи сойдет. Когда людей нет, то и крысу мне поймает, а то — кролика. Пить то кровь надо. А вы, людишки, сюда редко заглядываете. Боитесь. Зато сегодня у меня праздник. Я давно уже мечтала о кавалерах. А тут сразу два и симпатичных. А ты, профессор, Марте пару составишь. Да и пообщаться мне будет с кем. Все-таки ты человек образованный.

— Ты уверена, что у тебя получиться? — качнул седой головой мастер Гилберт.

— Почти, — поджала губки баронесса. — Ты у меня вызываешь опасения, но я надеюсь справиться. А молодежь от меня точно никуда не денется.

Вампиресса соскочила со статуи ангела и легкой походкой двинулась к ребятам, осторожно обходя их по дуге. Вторая вампирша пригнувшись и тихо урча, двинулась с другой стороны.

— Странно, — усмехнулся мастер Гилберт, бросив сумку на землю, — что-то вас маловато для такого кладбища.

— Это мои охотничьи угодья, — промурлыкала баронесса, облизывая губы, — другие охотятся на своей территории.

— Ну и славно, — профессор хрустнул пальцами, разминая их, — с двумя я точно справлюсь.

Баронесса резко присела, готовясь к прыжку, но вдруг каким-то молниеносным движением перескочила вправо на могильный камень и бросилась на ребят.

Мастер Гилберт поймал ее в полете и сильным движением сместил ее прыжок в сторону. Баронесса с силой врезалась в статую плакальщицы, стоящую над могилой, но словно ни в чем не бывало, вскочила на ноги и снова двинулась к троице.

— Не плохо, профессор, не плохо. Вот только, сколько времени ты так продержишься? Особенно, если мы будем нападать вдвоем. Как только эта копуша выйдет на позицию для броска, вы пропали.

Вампиресса остановилась и провела тонким пальчиком по алым губам.

— Я уже словно чувствую вкус вашей крови. Горячей и соленой.

— Не обольщайся, — мастер Гилберт, сделал плавное движение рукой и вампирша-нищая, уже готовая к прыжку, отлетела к дальним могилам, словно отброшенная невидимой рукой. — У меня еще есть трюки против таких, как вы.

— А, так ты маг, — баронесса с интересом поглядела на деда. — Я то думаю, что в тебе не так? Ну, ничего. Против меня такие штучки не пройдут. Это она такая неповоротливая корова.

— Ребята, к стене склепа, — шепнул мастер Гилберт братьям, не отрывая взгляда от вампира. — Нам нужно прикрыть спину.

Троица стала осторожно отходить к массивному каменному зданию усыпальницы Габриэлы.

— Давайте, прикрывайтесь. Это вам не поможет, — баронесса походкой ленивой кошки, покачивая бедрами и щуря глаза обходила друзей с правой стороны. — Так вы и убежать не сможете. Сзади стена, впереди я.

Вдруг от стены склепа отделилось светлое облачко тумана и полетело в сторону вампирессы. Приблизившись к ней, облачко сгустилось, и ребята увидели полупрозрачную фигуру девушки.

— Габриэла, — ахнул Ричард, разглядев лицо призрака.

— Оставь их в покое, Диана, — прошелестел слабый нежный голосок. — Они под моим покровительством.

Вампиресса презрительно рассмеялась.

— Под твоим покровительством? — Баронесса насмешлива сощурилась. — А что ты можешь? Ты даже на тот свет нормально не попала. Ты думаешь, я не знаю почему? Из-за Рудольфа Перси. Ты ведь его любишь? А он тебя не любил. И вот когда ты умерла, у тебя не хватило сил покинуть этот мир. Ты хотела хоть изредка видеть его, когда он навещает твою могилу. А он взял и умер через два года. Простудился. И вот теперь он там, а ты застряла здесь. Ты никто, призрак бессильный. И ты еще мне угрожаешь?

Друзья увидели, как призрак девушки горестно поник головой. Ричарду даже показалось, что на щеке у нее блеснула слеза.

— Да, Диана, ты права. Я не нашла сил покинуть этот мир, и за это теперь мучаюсь. Но ты зря думаешь, что у меня нет способа поставить тебя на место.

— Да ну, — баронесса снова расхохоталась, показав белоснежные зубы, — попробуй, милочка.

Она махнула рукой своей прислужнице, выбравшейся из густого кустарника, после заклинания профессора.

— Нападай Марта, не обращай на нее внимания.

— Я предупреждала, — вздохнула Габриэла и вдруг вспыхнула яркой вспышкой ослепляющего света.

Марта громко завизжала и бросилась в глубь кладбища, врезаясь по пути в памятники. Она падала, снова вскакивала и бежала дальше, не переставая тоненько визжать. Баронесса отлетела к могилам неподалеку и, закрыв лицо руками, пронзительно закричала.

— Хватит, хватит, я их не трону, перестань.

Призрак девушки мигнул и померк. В ночном воздухе висела полупрозрачная, словно сотканная из тумана стройная фигурка.

— Извини, Диана, я не хотела, ты же знаешь. Но ты меня вынудила. Я не могу допустить, что бы ты обидела этих людей. Они попросили меня об услуге. И я чувствую, что им действительно меня жалко.

— Хорошо, я же сказала, что не трону их, — вампиресса, встала с земли, потирая лицо. — У меня перед глазами круги света и кажется, что лицо обгорело.

Баронесса ощупала личико, тонкими пальчиками.

— Хотя вроде нет, а вот ладони припекло, — оглядела она руки. — Ты что! Разве так можно!? Дура проклятая. Я чуть не погибла.

Я не хотела тебя обижать, — вздохнул призрак девушки. — Ты сама виновата.

Она повернулась к троице.

— Вы можете идти, она вас больше не тронет. Спасибо, что навестили мое последнее пристанище. Уже давно никто ко мне не приходит. Забыли.

— Я буду приходить, — профессор, улыбаясь, смотрел на девушку. — Просто я старался забыть. Я ведь любил тебя, Габриэла. А ты, ты меня даже и не знала, кто я и кто ты. Прекрасная знатная леди и студент в университете. Я прекрасно понимал, что у меня нет даже шанса на знакомство, не говоря уже про взаимность. Но все равно ловил твою улыбку, когда ты проезжала по городу или раздавала милостыню на паперти. Я просто радовался, что в этом мире существуешь ты.

Призрак медленно подплыл к старику, и девушка заглянула ему в глаза.

— Не расстраивайся. Я рано расцвела и быстро погасла. Но я рада, что дала хоть капельку тепла кому-то. Значит, моя жизнь прошла не зря.

Призрак стал терять четкость.

— Приходи, я буду рада снова увидеть тебя, — долетел до ребят ее тихий голос и туман растворился.

Ребята стали собираться, поглядывая, на вампирессу. А та сидела на могильной плите и то терла глаза ладонями, то поднимала руки к лицу и разглядывала кисти, тихонько постанывая и бурча что-то под нос.

— Идемте, — потянул друзей за руку мастер Гилберт. Троица пробралась между могилами на центральную аллею, и профессор задул фонарь.

— Теперь нужно осторожно, не хватало еще на сторожа нарваться.

Компания прошла входной площадке у ворот, когда сзади прозвучал тихий голос.

— Подождите, пожалуйста.

На крайнем памятнике сидела баронесса.

— А вы не хотите остаться со мной? Кто-нибудь. А, ребята? Добровольно. Я буду вас любить. Вы даже не можете представить, как это тяжело, быть одной. Я дарую вам вечную жизнь вампира, и мы будем гулять по ночам под луной, а днем спать в уютном склепе. Останьтесь. Прошу вас. Пожалейте меня.

Вампиресса встала, и провела руками по телу.

— Поглядите, какая у меня фигура. Какие бедра. Какая грудь. Я сделаю вас счастливыми. Оставайтесь, а?

— Извини, — Джон устало потер лоб. — Я не думаю, что вечное существование вампиром имеет в себе какие-то преимущества. Не зря в книгах это называют «проклятием». Так что, прости, но такая жизнь не по нам.

Ну и ладно, — баронесса презрительно фыркнула, отворачиваясь. — Я еще дождусь, когда ваши останки принесут сюда в деревянном ящике. И тогда я посижу на ваших могилах. Живая, в отличие от вас. Посмотрим, кому будет хуже.

Вампиресса, гордо подняв голову, выпрямив спину и покачивая бедрами, не торопясь, двинулась между холодными памятниками во тьму кладбища, даже не оглянувшись на стоящих у ворот ребят.

 

19

Рита повисла на шее у жениха, непрерывно целуя его.

— Вернулся. Живой. Наконец-то. А я вся испереживалась. Все нормально? — девушка взволнованно тараторила, не давая парню даже слово вставить.

Джон и профессор, усмехаясь, снимали полушубки.

— Рита, успокойся, все хорошо, — отодвинул девушку Ричард. — Дай я разденусь.

Девушка отпустила его.

— Ой, извини. У вас все прошло удачно?

Троица переглянулась.

— Да, — кивнул Ричард, — все хорошо. Никаких происшествий.

— Ну и хвала Создателю. А то у меня такая чушь в голову лезла. А все вы виноваты, — накинулась девушка на мастера Гилберта, — нарассказывали мне всякой ерунды.

— Да ладно тебе, Рита, — обнял невесту Ричард, избавившись от полушубка. — Не приставай к профессору. Прошло все и будет. Нечего свои эмоции на других выплескивать.

Девушка обиженно надула губки, отталкивая парня.

— Значит я еще и виновата, что за тебя переживала?

— Нет, не виновата, — схватил и поцеловал ее Ричард. — Не обижайся любимая. Просто мы все немножко устали.

Девушка тут же оттаяла и прижалась к груди парня. Парочка замерла, обнявшись. Мастер Гилберт прошел к столу и, достав из сумки траву, принялся острым ножом выковыривать семена в небольшое фарфоровое блюдце.

— То, что нам надо, — кивнул он подошедшему Джону, — сейчас в пакетик засыплю, и все компоненты собраны. Завтра с утра перенесем все это к месту ритуала и к вечеру начнем.

Профессор вытащил из ящика стола маленький бумажный пакетик и аккуратно пересыпал семена в него.

Готово, — он взглянул на песочные часы. — Однако. Поздно уже, а завтра еще много дел. Так что нечего стоять, всем спать.

Ребята двинулись на чердак, где забрались под тулупы и заснули. Джону показалось, что он только закрыл глаза, как тут же услышал голос мастера Гилберта.

— Так, все встаем. У нас мало времени.

Серый свет падал через потолочное окошко. Профессор зажег свечу, которая осветила чердак.

— Сколько мы проспали, — потянулся Джон, вылезая из-под тулупа.

— Часа четыре, — усмехнулся профессор. — Но ничего, вы молодые, вам хватит. А я уже старый, мне больше и не надо.

— Профессор, вы не могли бы немного отвернуться, — покрасневшая Рита прикрывалась тулупом. — Мне надо привести себя в порядок.

— Конечно, — спохватился мастер Гилберт и отвернулся к стене. — Я и говорю, что вам хватит, молодым. Вы еще и на остальное время находите.

Добрая насмешка слышалась в его голосе. Джон тоже отвернулся от ребят, застегивая камзол. Рита зашуршала одеждой.

— Все, я готова, уже можно поворачиваться, — девушка застегнула последнюю пуговицу на своем мужском наряде и теперь, вся пунцово — красная, поправляла тяжелые рыжие волосы.

— Не смущайтесь, — профессор лукаво блеснул глазами, сдвинув очки на нос. — Я ведь тоже был молодым, так что все нормально. Молодость — это прекрасно.

Рита спрятала лицо на груди у Ричарда, который смущенно гладил ее по голове.

— Я вас жду внизу, — профессор сбежал по ступенькам в комнату.

Джон натянул ботинки и нагнулся за тулупом.

— А ты ничего ночью не слышал? — осторожно покосился на брата Ричард. — Мы тебе часом не мешали?

— Нет, — Джон улыбнулся, — не мешали. Я как голову на подушку положил, так сразу и отключился. Так что не переживайте.

И он подмигнул смущенной парочке.

Друзья спустились в комнату профессора. Посреди зала стояло несколько закрытых сумок.

— Вот это надо перенести в место проведения ритуала, — указал профессор на сумки. — Они не тяжелые, просто немного объемные.

Ричард приподнял одну.

— Да, не тяжелые. Я смогу три унести. Одну возьмете вы, мастер Гилберт, а Джон — две.

— Хорошо, тогда собираемся.

Компания надела полушубки, Рита помогла мужчинам поднять сумки и все вышли на улицу.

Небо плотно затягивали серые тучи. Воздух приятно холодил лицо. Пахло дымом. Все жители города уже уверенно топили печи. По брусчатке улицы прогремел воз с дровами. Стоял легкий морозчик. Джон любил такую погоду. Холодно еще не было, но сырость, часто присущая поздней осени, уже пропала.

— Нам туда, — указал профессор.

Компания прошла по полусонным городским улицам и углубилась в трущобы Старого города. Нужный дом стоял в глубине небольшого переулка. Видно было, что в округе уже давно никто не живет. Все дома стояли с полуразрушенными крышами и покрытыми плесенью стенами.

— Сюда, — юркнул профессор в темный провал дверей одного из домов. Он поставил сумку на пол. Порывшись в карманах полушубка, вытянул кресало и свечу и принялся высекать огонь.

Джон огляделся. Стены, покрытые плесенью, мокрые углы. Остро пахло сыростью и гнилью. Свеча вспыхнула, осветив комнату.

— Сюда, — махнул мастер Гилберт, поднимая сумку.

Он осторожно спускался по полусгнившей лестнице в подвал. Ребята двинулись за ним. Под ногами Джона противно зашатались гнилые доски. Как бы не упасть. В подвале земляной пол покрывал густой ковер плесени, в котором ноги мигом тонули по щиколотку. Профессор уверенно шел дальше, освещая путь свечой. Компания прошла через большую комнату, свернув в длинный коридор. Пустые и темные зевы других помещений смотрели на ребят выбитыми дверями. Похоже, раньше это был винный погреб. В свете свечи Джон разглядел в одной из комнат обломки огромной бочки.

Мастер Гилберт уверенно двигался дальше. Возле одного дверного проема он остановился, подняв свечу повыше.

— Вроде как сюда, — свернул он в темноту.

Свеча осветила зал выложенный кирпичом. По стенам тонкими струйками сочилась вода. Джон зябко поежился. Профессор обошел огромную лужу, скопившуюся в центре, и подошел к дальней стене. Осветив ее свечой, он принялся ощупывать мокрые кирпичи, что-то тихонько шепча. Стена заскрипела, и в ней открылся темный зев отверстия.

— За мной.

Ребята пролезли в отверстие. Далее шел гораздо более сухой коридор, в конце которого виднелась дверь. Профессор вытащил из кармана большой железный ключ и принялся ковыряться в замке. Джон оглянулся. Отверстие сзади захлопнулось. Кто бы не шел за ними, теперь он точно потерял бы след.

Мастер Гилберт толкнул заскрипевшую дверь.

— Почти пришли, — с удовлетворением усмехнулся дед. — Поднимайтесь, а я на всякий случай дверь закрою.

Ребята двинулись по деревянной лестнице наверх. Джон с удивлением отметил, что ступени у нее оказались даже не тронутые гнилью. Профессор закрыл дверь изнутри на ключ и догнал ребят.

— Стойте, — передал он свечу Джону.

Над головой у ребят был люк с большим железным кольцом. Мастер Гилберт уперся в и люк распахнулся.

— Вылезайте, — дед проскользнул в открывшийся проем и протянул руку парню, помогая вылезти.

Джон помог выбраться Рите, а потом и Ричарду. Выпрямившись, парень огляделся. Профессор зажигал свечи, размещенные на стенах того места, где они очутились. Ребята стояли у стены огромного зала выложенного красным кирпичом. В центре зала стоял каменный алтарь, вокруг которого на полу были вычерчены странные узоры. Джон смог различить пентаграмму, в центре которой и стоял алтарь. Другие узоры были ему незнакомы. У правой стены находился широкий деревянный стол, на котором профессор и оставил свою сумку. Кроме люка в полу, других дверей, не говоря уже про окна, не было. У дальней стены, в углу зала стояла небольшая печурка, труба от которой уходила в потолок. Возле деревянного стола возвышалось несколько шкафов, и лежали несколько вязанок наколотых дров.

— Вот мы и на месте. — Профессор задул свечу. Несколько десятков толстых свечей, закрепленных на стенах, заливали зал светом.

— Сейчас все расставим по местам, обновим рисунки и приступим к репетиции. Нам надо хотя бы раз отработать церемонию, второго шанса не будет.

Мастер Гилберт подошел к одному из шкафов и раскрыл тяжелые двери.

— Так, это вам, — вытянул он несколько разноцветных накидок. — Рите — белая, Ричарду — красная, а Джону — зеленая. Разбирайте. Полушубки можете положить сюда.

Ребята повесили верхнюю одежду в шкаф и разобрали накидки. Джон повертел в руках ту, что досталась ему. Она была сшита из яркого зеленого шелка и напоминала просторную рубаху, только без рукавов. Парень натянул ее на себя, поправляя ворот. Ричард и Рита также надели предложенные наряды.

— Отлично, — оглядел их профессор, ласково улыбнувшись. — Поздравляю, теперь вы являетесь официальными помощниками мага.

Он взял с верхней полки шкафа кусок мела.

— Так, вы пока посидите тут, на столе, а я обновлю рисунки на полу.

Мастер Гилберт двинулся в центр комнаты, к алтарю, внимательно разглядывая пол. Кое-где он приседал, и тихо шепча какие-то слова на непонятном даже для Джона языке, аккуратно подправлял линии, начерченные на кирпичном полу. Занимался он этим делом долго и сосредоточенно. Профессор осмотрел буквально каждый сантиметр зала.

— Фух, — вытер старик мокрый лоб, возвращаясь к столу, — Уморился.

— Может, нужно было Вам помочь? — спросил Ричард.

— Нет, спасибо, — положил профессор мел на место. — Это очень важная часть обряда. И она касается не только правильности ритуала, но и является основной нашей защитой. Правильно начерченные символы не дадут потусторонним существам добраться до нас. А они попытаются, я даже не сомневаюсь. Так в манускрипте написано.

Ребята встревожено переглянулись.

— Что, могут быть затруднения? — погладил щеку Джон.

— Если все сделать правильно, то кроме неприятных визуальных эффектов ничего опасного быть не должно. Но в таких вещах лучше рассчитывать на самое плохое и лишний раз перестраховаться. Ритуальная магия дело кропотливое и щепетильное и не терпит спешки.

Профессор открыл второй шкаф и стал вытаскивать из него разнообразные вещи. Он выставил несколько небольших жаровен. Пару деревянных подставок под книги. Несколько десятков маленьких курительниц.

— Так, Ричард, — позвал старик парня. Вот эти курительницы поставь по углам пентаграммы в центре зала. Только постарайся поточнее.

— Пентаграммы? — недоуменно посмотрел парень на мага.

— Пятиконечной звезды, которая нарисована на полу. Она называется пентаграмма, — усмехнулся профессор, похлопав парня по плечу.

Ричард взял одну и осторожно понес к месту установки. Мышцы на руках вздулись от напряжения. Видимо тяжеловатая, подумал Джон.

— Рита, ты поставь подставки в двух небольших кругах перед алтарем, — продолжал руководить мастер Гилберт, перебирая магический инвентарь.

— Хорошо, — кивнула девушка, принимаясь за работу.

— А ты, Джон, — обернулся маг к парню, — возьми вот эти курительницы и расставь их в местах обозначенных небольшими гектограммами. Я думаю, тебе не нужно объяснять, что это такое.

Парень кивнул головой и, взяв металлические диски, начал аккуратно расставлять их в указанных местах. В основном эти символы размещались вдоль стен, на примерно равных расстояниях друг от друга.

Ричард расставил жаровни и принялся таскать в них дрова. Рита носила какую-то смесь, которую выдал ей профессор и засыпал ее в курительницы, уже расставленные Джоном. В общем, работа кипела.

Мастер Гилберт удовлетворенно оглядел подготовленную к проведению ритуал комнату.

— Отлично. Все сделали правильно, а теперь давайте отрепетируем все действия.

Старый профессор поправил очки и достал из сумки две книги, которые водрузил на подставки возле алтаря.

— Джон, становись сюда, — указал мастер Гилберт на место слева от себя, очерченное кругом.

Парень перешел в указанную точку комнат.

— Рита — сюда, — профессор указал на круг справа, — а Ричард стоит у дальней стены.

Ребята заняли свои места.

— Начинаем, — скомандовал маг, — я открыл книгу и читаю текст. Что вы делаете?

— Когда вы произносите слово «Тетраграммотон», я кидаю щепотку смеси в жаровню перед собой, — сказал Джон.

— Отлично, — профессор кивнул.

— Я слежу за огнем в центральной жаровне, и когда вы поднимете руки вверх, кидаю щепотку смеси в правую жаровню.

— А я слежу за курительницами, и подношу смесь Рите и Джону по дорожкам, отмеченным мелом, — ответил Ричард.

— Хорошо, — мастер Гилберт поправил очки, — в центре круга появилось любое существо, ваши действия?

— Я продолжаю подсыпать смесь в жаровню, дополнительно кидая смесь из желтого пакетика, — указал Ричард на небольшой бумажный пакет возле себя.

— Я прекращаю бросать смесь в правую жаровню и начинаю сыпать смесь из красного пакета в центральную жаровню, — продолжила Рита.

— Ричард? — оглянулся профессор.

— Подаю вам ритуальный кинжал и стою за вашей спиной, ожидая дальнейших распоряжений.

— Отлично. Теперь на алтаре начинает сгущаться туман.

— Перестаю подсыпать смесь в жаровню. Достаю амулет, — Джон вытянул золотой диск со странными узорами, — и держу его лицевой стороной к алтарю.

— Я тоже перестаю сыпать в жаровню и направляю на алтарь лицевую сторону своего амулета, — показала Рита такой же золотой диск.

— Я достаю свой амулет, — вытянул серебряный диск Ричард, — и держу его над вашей головой, лицевой стороной к алтарю.

— Молодцы, — довольно кивнул мастер Гилберт. — Все выучили правильно. Теперь — главное, не растеряться в ответственный момент и все сделать четко и правильно.

Профессор подошел к столу и, порывшись в сумке, аккуратно достал водяные часы.

— Пока можете отдыхать, — он посмотрел на наполовину опустевшую верхнюю колбу, — когда вся вода перельется вниз, мы начнем.

Ребята подошли к столу и сели на него, прислонившись спиной к стене. Оставалось только ждать. Время тянулось невыносимо долго. Рита и Ричард, обнявшись, сидели рядышком. А Джон никак не мог найти себе места. Он и сидел и стоял и осторожно ходил вдоль стола. Когда же начнется ритуал. Он так давно не видел Ясмин. С ночи Самхейна прошло уже не мало времени.

— Так, — сказал мастер Гилберт, вставая, — пора начинать.

Ребята зашевелились, поправляя одежду. Джон взволновано потер щеки.

— Главное — не волноваться, — посмотрел на него старый маг, — все будет хорошо. Спокойно выполняете все, чему я вас учил и все выйдет. Вы готовы?

— Да. — Ричард похлопал брата по плечу. — Мы готовы.

— Тогда за дело.

Мастер Гилберт встал возле алтаря, оглядывая зал. Он вытащил серебряную змейку кольца и положил ее на каменную поверхность.

— Ну что, я начинаю. Всем быть в полном внимании. Подсказать я вам уже не смогу, так как буду читать заклинания. Прерваться я смогу только в одном месте, но тогда, я боюсь, мне будет не до общения с вами, поэтому, ребята, прошу вас еще раз. Внимательнее и спокойнее.

Маг раскрыл книгу и кивнул.

— Начали.

Ярко вспыхнули жаровни и из курительниц к потолку потянулись тонкие струйки дыма. Мастер Гилберт громко и отчетливо произносил слова, написанные в книге. Джон, прислушиваясь к его голосу, подсыпал смесь в жаровни, когда раздавалось кодовое слово. Парень весь обратился в слух. Он старался не пропустить ни слова из речи мага. Вдруг пламя в жаровне ярко вспыхнуло, выбросив в воздух клубы черного дыма. Джон немного отшатнулся и растерянно взглянул на мага. Тот продолжал читать заклинания и только на какую-то долю секунды слегка покосился в сторону парня.

Спокойно, Джон, сказал себе парень. Главное спокойствие. Он снова кинул смесь в огонь, услышав слово «Тетраграммотон», произнесенное магом с особым нажимом. Похоже, профессор видел, что случилось и все в порядке.

Краем глаза, Джон увидел, что у Риты из жаровни выплеснулся огромный огненный столб, практически достигнув потолка. Девушка закрыла глаза, но уверенно бросила очередную порцию смеси прямо в светящийся фонтан огня.

Вдруг зал потряс удар грома и в центре круга, возле алтаря, заклубилась мгла. Она сплеталась в причудливые узоры, перетекала из края круга в край и, уплотнившись, обрела форму. На алтаре сидел темноволосый мужчина в черном камзоле, густо расшитом серебром. Лицо украшала узкая, острая бородка и тонкая ниточка усов. Пришелец окинул ироничным взглядом зал, закинул ногу на ногу и улыбнулся.

— Привет, честной компании, — поздоровался он неожиданно звонким голосом.

Мастер Гилберт дочитал последнюю фразу заклинания и перевернул страницу книги.

— Молодец, — похвалил темноволосый, — все правильно делаешь.

Старый маг, пробежался по паре строк в книге, водя по ним пальцем, и поднял глаза на визитера.

— Спасибо, повелитель Тьмы, но мне твои похвалы не нужны. Я и так знаю, что все делаю правильно. Да и помощники у меня молодцы, — оглянулся на ребят профессор, — не испугались твоих мелких пакостей.

— Ну да, ну да, — согласно кивнул гость, посмотрев не ребят, — они тоже молодцы.

Джон почувствовал, как пронзительный взгляд темноволосого остановился на нем. В груди словно загорелся огонь. Парень ощущал, как по спине побежали мурашки. Повелитель Тьмы. В нескольких книгах, которые он читал в монастыре, ему встречались истории про него. Монахи боялись этого создания. Повелитель Тьмы являлся воплощение самого невероятного зла. Зла самой чистой воды. Без малейшей примеси других качеств. Основной его целью было уничтожение и разрушение. Разрушение всего. В мире должно было существовать только Зло. Как предполагали некоторые ученые, создание всевозможных потусторонних исчадий было его рук дело. Проклятие вампиров — только его работа. Все заклинания и заклятия некромантов были написаны и созданы им, величайшим повелителем зла во Вселенной.

Джон поежился. Странно. Его уровень в иерархии темных сил, был настолько высок, что вызвать его просто было невозможно. Для призыва темных созданий нужны была сила, которая заставляла их повиноваться вызову мага. Обычно их заклинали как раз именем повелителя Тьмы. Но не было такой силы, которая могла бы заставить его явиться на чей-то зов. Только его собственное желание. И вот теперь, во время проведения ритуала по оживлению Ясмин, это почти всемогущее существо сидит и разглядывает Джона. Повелитель тьмы видимо угадал мысли парня, потому что он усмехнулся и лукаво подмигнул юноше. Через Джона, словно молния прошла. Парня явственно тряхнуло.

— Слышишь, Гилберт, — повелитель Тьмы перевел взгляд на мага, спокойно стоящего у алтаря, — как я уже сказал, у тебя хорошо выходит. Скоро душа шаманки обретет тело. Но послушай, старый маг, у меня есть к тебе деловое предложение.

— Какое? — поинтересовался профессор, поправляя очки.

— Отдай ее душу мне. Зачем она тебе? Знания? Я дам тебе знания. Что ты хочешь? — повелитель Тьмы поднял глаза к потолку. — Хочешь, я подарю тебе книгу «Врата тьмы»? Ее сейчас уже не найдешь, Инквизиция постаралась. Но у меня то их много. Ты обретешь огромное могущество. Гораздо большее, чем то, что ты можешь получить, общаясь с этой девчонкой — шаманкой. А хочешь, я приставлю к тебе персонального демона, который будет выполнять все твои желания. Честно тебе обещаю, тут обмана не будет. И демона дам десятого уровня иерархии. Ты же знаешь, что такое десятый уровень? Это командир адского легиона. Демон с десятью мириадами подчиненных.

Мастер Гилберт молча смотрел на темноволосого. Джон почувствовал как зашевелились волосы. Такое могущество. Конечно, Ясмин никогда не сравниться по знаниям с самим повелителем Тьмы. Сейчас старик согласиться и все пропало. Он больше никогда не увидит Ясмин. Парень хотел уже броситься к мастеру Гилберту и умолять его отказаться, но в последний момент он вспомнил указания. Стоять в круге, что бы не случилось. Парень дернулся и замер. Темноволосый бросил на парня быстрый, как молния взгляд, и Джон успел заметить вспыхнувшую искру злобной радости в его глазах.

— А может, ты хочешь чего-то другого? Ты только скажи. Я могу завалить твой дом редкими манускриптами из бывшей Алдабской библиотеки. Они давно погибли в огне войн и пожаров, но у меня они тоже есть. Ты же знаешь, что рукописи не горят, — сверкнул белозубой улыбкой повелитель Тьмы, — особенно рукописи по магии и колдовству. Любое твое желание в обмен на душу шаманки. Подумай. Любое. Это говорю тебе я, повелитель Тьмы.

— А воскресить человека ты можешь, — поднял глаза на темноволосого мастер Гилберт.

— Запросто, — сверкнули радостью глаза у повелителя Тьмы. — Ты хочешь, что бы я воскресил Габриэлу? Заметано. Воскрешу и сделаю так, что она будет любить тебя. Страстно. Как никогда и ни кого не любила. Договорились?

— Воскресить Габриэллу, — мастер Гилберт оглядел комнату. Посмотрел на окаменевших ребят. На растерянную Риту, по щекам которой катились слезы, на замершего Джона, с надеждой смотревшего на него, на Ричарда, яростно стиснувшего кулаки.

— Обрести свою любовь ценой любви другого? Пожертвовать одной душой ради другой души?

— Конечно. Пора уже подумать и о себе, — темноволосый сверкнул глазами, — хватит уже для других горбатиться. Тебе уже семьдесят четыре года, ты толковый маг, а чего ты добился? Я дам тебе любовь Габриэллы, дам молодость, дам денег и демона в подчинение. Если хочешь, я дам тебе знания. И все это обойдется тебе в душу неизвестной тебе шаманки. Ты ее знаешь? Она тебе родная? Плюнь. Твое счастье важнее всего.

— Мое счастье, — как заколдованный повторил старый профессор, — но стоит ли мое счастье такой цены?

— Ты еще сомневаешься? — всплеснул руками повелитель Тьмы. — Твое счастье бесценно. Лишь твое благополучие имеет значение. Ни благополучие этой малышни, ни благополучие какой-то шаманки. Только твое. Подумай. Одно твое слово и ты получишь все, что хочешь. Решайся. Многие маги долгие годы пытались связаться со мной. И ни у кого не вышло. А к тебе я пришел сам и предлагаю любые условия. Давай. Делай выбор.

Джон, замерев, смотрел на старого мага.

— Мое счастье. Живая Габриэла — моя жена Я молодой. Старинные манускрипты и вся жизнь впереди.

— Да, все так, — нетерпеливо качнул ногой темноволосый. — И в обмен только одно — ты прерываешь ритуал и все. Никаких слез, никакой крови. Все легко и просто. А этих малолетних закину куда-нибудь в дальние земли. Они и дорогу назад никогда не найдут. И все выходит хорошо. Я получаю душу шаманки. Ты свое счастье. Они живут себе дальше в таких местах, где их никто не ищет.

— Да, — кивнул профессор, — предложение заманчивое. Вот только я не думаю, что мое личное счастье стоит жизни другого человека. Я смогу оживить Ясмин. И твое предложение — просто предложение убить ее, только не явно. Но суть от этого не меняется. Смерть, в обмен на мое счастье.

— И что, — усмехнулся, темноволосый, — многие сиятельные лорды так поступают. Да почти все простые люди так бы поступили. Просто у них нет возможностей такого обмена. Ты выйди сейчас в город и спроси у людей, обменяли бы они жизнь чужого человека на личное благополучие. Уверяю тебе, все бы они согласились. Так ты чего мнешься? Меняй.

— Нет, — решительно качнул головой профессор. — Может я и прожил жизнь напрасно и ничего не достиг, но я никогда не шел по трупам. Пусть так. Пусть я ничтожный преподаватель академии. Пусть у меня нет денег. Но я чист перед своей совестью и Создателем.

— И что? Чист и дальше? — Темноволосый нахально улыбался. — На небеса попасть хочешь? А смысл. Не лучше ли хорошо жить тут. А там посмотрим?

— Не лучше, — профессор погладил белую бороду. — Для меня не лучше. Ты ведь все прекрасно знаешь, повелитель Тьмы. Ты знаешь меня даже лучше, чем я сам. Я могу поддаться на соблазн. Но потом трижды все прокляну и в результате достанусь тебе. Ведь самоубийцы, насколько я знаю, твоя законная добыча? А я не смогу жить с мыслью о том, что ты мене предлагаешь сейчас сделать. Поэтому, извини, но нет.

— Глупец, — злобно рассмеялся темноволосый, — какой же ты глупец. Ну ладно, это твой выбор. Пусть будет так, как ты хочешь. Но ты еще об этом пожалеешь.

— Это навряд, — усмехнулся маг, — и ты тоже это прекрасно знаешь. Видишь ли, ты забыл одну вещь.

— Какую? — скривился повелитель Тьмы.

— Понимаешь, я ведь знаю, что кроме титула «Повелитель Тьмы», ты еще носишь и титул «Отец лжи и соблазна».

— И что? — темноволосы прищурился.

— А то, что с тобой сделки заключать нельзя. Все что ты сделаешь, обернется против меня. На этом и стоит твое могущество. Нельзя ожидать добра и счастья, делая зло.

— Ишь ты, — презрительно выплюнул слова повелитель Тьмы.

Джон с удивлением заметил, как темноволосый прямо на глазах меняется. Из интеллигентного, остроумного и ехидного он становился презрительным, злобным и ненавидящим.

— Догадался про мою натуру? — оскалил зубы темноволосый. — Ничего, ты еще не полностью узнал меня. Но ход мыслей верный. Да, я никогда ничего не сделаю хорошего. Особенно для вас, людишки. Вы все — никчемные и презренные черви. Вы не стоите даже грамма моего внимания. И интересуюсь я вами только от скуки. Так богатей смотрит на червей, на навозной куче у дороги, пока ожидает экипаж. Ладно, мне пора.

Повелитель тьмы окутался облаком мрака.

— Я не прощаюсь, — донеслось из мрака.

Вспыхнуло яркое пламя, и через секунду на алтаре никого не было.

Джон вытер вспотевший лоб. Профессор оглянулся на ребят и ласково улыбнулся, но парень разглядел, что на лбу у старика прибавилось морщин.

— Продолжаем, — профессор взглянул на книгу и снова начал громким голосом читать заклинания.

Джон еще пару раз бросил зелье в жаровню, как увидел тонкие белые струйки туман тянущиеся к кольцу. В начале это было словно легким дымком, но дым все густел и густел, и вот огромное белое облако причудливо танцевало над алтарем.

Юноша выхватил амулет, кинул взгляд, правильно ли он его держит, и дрожащими руками поднял. Золотой зайчик прыгнул на белое облако. Через секунду к нему присоединился такой же второй и тут же рядом оказался и серебряный. Маг высоко поднял руки с ритуальным кинжалом. Его голос гремел, произнося слова на непонятном языке. Зал вздрогнул, Облако ослепительно сверкнуло. Раздался пронзительный треск, и Джон увидел, как в воздухе проскочила искра. Парень на секунду зажмурился, а когда открыл глаза, то на алтаре скорчившись, неподвижно лежала Ясмин. Юноша судорожно глотнул. Он хотел броситься к любимой, но не знал, можно ли, поэтому просто переступил с ноги на ногу, не отрывая взгляда от девушки.

Профессор опустил руки и тяжело вздохнул.

— Можно, — обернулся он к парню. — Помоги ей.

Джон пулей сорвался с места и бросился к Ясмин.

 

20

Арчи подскочил на кровати, отбросив в сторону одеяло.

— В чем дело, милый? — девушка, лежащая рядом, испуганно подняла голову.

— Ничего, не беспокойся, — погладил Фицрой обнаженное плечо Сельмы. — Спи, мне просто кошмар приснился.

Девушка опустилась на подушку и, улыбнувшись, закрыла глаза. Арчи лег рядом и натянул на себя одеяло. Опять сон. Раньше ему редко снились сны. А вот теперь почти каждую ночь. И не совсем приятные. Арчи уставился на невидимый в темноте потолок. Фицрой уже и забыл этот момент своей бурной жизни. Момент, который увидел сегодня во сне. По-правде говоря, тот случай никогда не вызывал у него особенных эмоций. Обычный рабочий момент, но сегодня он словно пережил его еще раз и в теперь отношение убийцы к тому, что он сделал, было совсем другим.

Фицрой лежал на скале уже третий день. Граф Барен построил надежную крепость. Подобраться к ней можно было только по узкой горной дороге, прикрытой в самых узких местах укрепленными фортами. Стража постоянно несла караул, и пробраться в крепость было невозможно. Но Фицрой нашел другой путь. Несколько дней он пробирался по непроходимым ущельям и вот теперь лежал на утесе, возвышавшемся над замком графа. Отсюда, с высоты птичьего полета внутренний двор крепости был как на ладони. Убийца укрылся серым плащом и непрерывно наблюдал. Он изучал порядок смены стражи. Где стояли часовые. Куда они ходили, а куда не заглядывали. Лучшего места для наблюдения найти было невозможно. Никто из обитателей замка за эти три дня даже не повернул голову в сторону утеса. Огромная каменная игла высотой около ста метров с небольшой площадкой на вершине возвышалась над крепостью. Со всех сторон утес окружали пропасти. Поэтому никому и в голову прийти не могло, что на это неприступное сооружение может залезть человек. А Арчи залез. Он потратил весь день и всю ночь, карабкаясь по гладким, как стекло склонам. И вот теперь убийца торжествовал.

Толстый охранник, закутанный в серый плащ, уселся на небольшой камень у края стены. Так, этот толстяк вот уже третий день сидит на этом камне, отметил убийца. Стражник прятался за парапетом от ледяного ветра. Этим можно воспользоваться, отметил убийца, осторожно разминая затекшие руки. А вот там, чуть левее в стене есть небольшая ниша. Обычно стражники, стерегущие двор, прятались туда. Тоже удачный вариант, что бы незаметно прокрасться мимо.

Убийца задумчиво потер покрытый щетиной подбородок. Граф Барен должен умереть. Такое задание получил Арчи. И вот теперь он искал возможности его выполнить.

Резкий крик отвлек убийцу от мыслей. Сверху на площадку, где лежал Арчи, опускался, раскинув крылья, огромный орел. Птица еще раз закричала и приземлилась на край скалы, задев Фицроя крылом. На убийцу уставились пронзительные желтые глаза хищника. Орел только сейчас заметил, что на площадке лежит человек. Молниеносный прыжок и птица уверенно поплыла в холодных струях горного воздуха.

Арчи усмехнулся. Надежно он укрылся, если даже повелитель небес не разглядел его. Убийца, снова перевел взгляд на замок. Один из стражников любезничал со служанкой. По ступеням башни-донжона сбежал молодой воин — начальник стражи графа. Жизнь твердыни продолжалась своим чередом.

Действовать Арчи начал, когда солнце коснулось своим краем зубчатой горной гряды. Здесь, наверху, лучи опускающегося светила еще заливали все желтым светом, но замок уже тонул в вечерних сумерках. Убийца поднялся с нагретого места, и свернул тонкую циновку, на которой лежал. Закинув ее в небольшой мешок, висевший на боку, Фицрой опустил ноги с утеса, нащупывая небольшой выступ. Спуск начался.

К подножью крепости Арчи добрался уже после полуночи. Он подошел к каменной громадине и прислушался. Стояла тишина, нарушаемая только свистом осеннего ветра. Убийца прижался к стене всем телом и зашарил пальцами по влажным камням. Вот и трещина, за которую можно зацепиться. Он сильным рывком подбросил тело вверх и медленно пополз по стене. У верхнего края Арчи замер. Он слушал. Покашливание охранника раздалось у него прямо над головою. Значит, убийца точно определил место, где любил сидеть один из сторожей. Арчи осторожно пролез по стене немного в сторону и легким прыжком перескочил парапет. Стражник, закутавшись в плащ, дремал, опершись спиной на каменный зубец. Стараясь не шуметь, убийца соскользнул в темноту внутреннего двора замка. Его целью была башня-донжон. Там, на верхнем этаже, находилась комната, в которой жил граф Барен. Единственный вход в башню постоянно охраняло несколько воинов. Арчи изучал планы таких строений, когда проходил обучение в Гильдии. Обычно сразу за дверями находилась караульная комната, в которой сидело еще несколько воинов в полном снаряжении. Дальше шло помещение, где охрана отдыхала. Лестница, ведущая наверх, обычно начиналась на втором этаже, в комнате, где жила личная прислуга графа. Что бы попасть на второй этаж, нужно было пройти караульную комнату, комнату с отдыхающей стражей и открыть запертые изнутри деревянные двери. Вельможи опасались даже охраны и поэтому запирались и от нее. Уже были случаи, когда взбунтовавшиеся воины убивали своих хозяев.

А дальше узкая и крутая винтовая лестница вела на самый верх к комнате владельца замка. В случае боя, один воин был способен остановить на этой лестнице целую армию врагов. Но это было еще не все. На самый верх башни можно было попасть с предпоследнего этажа по деревянной лестнице, которая легко разрушалась, если враги проникли так далеко. И получалось, что ворвавшиеся воины оказывались в небольшой комнате, на потолке которой, была узкая дверь. Но Арчи не собирался идти прямым путем. Да это было и невозможно. Убийца полез по наружной стене башни. Ночная тьма надежно скрывала его фигуру от глаз дежуривших во дворе стражников. Но нужно было спешить. Дневной свет сразу выдаст его и тогда шансов на спасение не будет.

Арчи ловко нащупывал щели между камнями, цепляясь тонкими пальцами и упираясь ногами, поднимался все выше и выше. Солнце только осветило горные вершины, когда убийца достиг небольших окон верхнего этажа. Он осторожно заглянул внутрь. Граф, одетый в ярко-красный камзол, сидел за дубовым столом, на котором несколько свечей ярко освещали книгу. Под пальцами вельможи зашуршала переворачиваемая страница. Арчи напрягся. Цель его миссии сидела в нескольких шагах от него, даже не подозревая о наличии постороннего за окном. Убийца ловко проскользнул в окно и молнией ринулся к графу. Вельможа почувствовал движение в комнате и развернулся в сторону окна. Но было поздно. Арчи ударил острым кинжалом в грудь мужчины. В глазах вельможи вспыхнула ярость и боль, он схватил убийцу за руки, тщетно пытаясь вырваться. Но жизнь покидала сильное тело графа, вытекая тонкой струйкой крови. Он захрипел, стараясь крикнуть, но сил уже не было. Убийца бесшумно опустил безжизненное тело на пол. Осторожно вытерев кинжал об камзол жертвы, Арчи подошел к окну. Горные вершины едва окрасились розовым светом, а во дворе замка еще стояла ночная тьма. Фицрой всегда удивлялся этой особенности гор. Наверху уже светло, а ущелья пребывают в темноте. Сейчас эта особенность была ему как никогда на руку. Он вытянул веревку и, нагнувшись, принялся привязывать ее к дубовой ножке огромной кровати. Дверь распахнулась.

— Папа, смотри, как я красиво расшила рубашку.

Молодая, лет пятнадцати девушка, держа в руках белую полотняную рубаху, стояла посередине комнаты. Светлые, уложенные в аккуратную прическу волосы. Голубые глаза и розовые щечки. Платье по последней столичной моде открывала белоснежные, словно выточенные из мрамора плечи. Пышная, девичья грудь, видимая в декольте, бурно вздымалась, колышимая тяжелым после бега по крутым лестницам, дыханием. Девушка широко раскрыв глаза смотрела на окровавленное тело отца. Она испуганно перевела взгляд на присевшего убийцу и открыла рот, пытаясь крикнуть. Арчи махнул рукой, и девушка, схватившись за торчащую из горла рукоятку стилета, упала на колени. Она захрипела, пытаясь выдавить из груди крик, но убийца одним прыжком очутился рядом. Он резко крутанул голову девушки, громко хрустнул позвоночник. Яркие звездочки наивных девичьих глаз, остекленев, погасли.

Арчи вскочил, настороженно прислушиваясь. В башне стояла тишина. Никто из обитателей замка даже не услышал, как погасли две жизни. Надо уходить, пока не поднялась тревога. Фицрой осторожно опустил веревку за окно и выбрался наружу. Холодный ветер взъерошил его волосы. Убийца бросил прощальный взгляд на два тела, лежащих на полу и скользнул по веревке вниз.

Арчи тихонько вздохнул, стараясь не потревожить спящую рядом девушку. Сегодня ночью убийца снова пережил то холодное осеннее утро, словно наяву. Он лежал, глядя на едва видный в темноте потолок гостиничной комнаты, а перед мысленным взором стояли светящиеся радостью глаза девушки, держащей в руках белую рубаху. Радостный взгляд неиспорченного подростка, радующегося жизни. И тут же Арчи вспоминал, как эти глаза погасли. Тонкую, нежную шею с торчащим стилетом. Безжизненное тело, лежащее на пушистом ковре. Фицрой вспомнил девушку — призрака у края канавы в ночном поле. Ее тихий голос. Чем же он лучше тех подонков, которые перерезали ей горло? Тем, что он не хотел убивать дочь графа? Тем, что это все произошло случайно? А какая разница для молодой девушки, жизнь которой он так безжалостно прервал? Никакой, твердо отметил про себя Арчи. Он такой же убийца, как и те насильники. Фицрой осторожно поднялся и выглянул в окно. Двор покрывал тонкий слой снега, выпавшего ночью. Арчи прижался лбом к холодному стеклу. Пора завязывать с работой. Похоже, у него стала сдавать нервная система. Выполнит это задание и все. Нужно отдохнуть. Фицрой задумчиво погладил подоконник. Он начал понимать старого Герба. Кажется, пора на покой. Кошмары и угрызения совести, не лучший спутник профессионального убийцы. Арчи устало потер глаза. Кого он обманывает? Он прекрасно понимает, что это дело его сломало. Встреча с девушкой — призраком послужила толчком к череде воспоминаний. Моментов, которые раньше совсем его не тревожили, а теперь, всплывая в памяти, вызывали раскаяние. Смерти невинных людей, раньше совсем не волновавшие убийцу, теперь взывали боль и сожаление.

Убийца лег на кровать, стараясь не разбудить подругу. Нужно спать. Утро вечера мудренее.

Серый утренний свет разбудил Арчи. Сельма уже оделась и теперь натягивала шерстяные чулки на стройные ножки. Почувствовав взгляд мужчины, она оглянулась и улыбнулась ему.

— Как дела любимый? — девушка присела на кровать, поправляя платье, — Все в порядке?

— Конечно, — привлек к себе подругу Арчи, — все в порядке, а что?

— Ты как-то беспокойно спал ночью. Крутился, вставал и даже пару раз что-то говорил.

— Говорил? — убийца погладил светлые волосы девушки. — И что же?

— Не знаю, — улыбнулась Сельма, — что-то бурчал не разборчивое. Я только поняла слово — прости.

— Прости? — удивленно приподнял бровь убийца. — Наверное, я извинялся, что плохо любил тебя этой ночью.

— Да ну тебя, — лукаво улыбнулась девушка, — если это было плохо, то я даже боюсь представить, что значит хорошо в твоем представлении.

Девушка подскочила с кровати.

— Мне было хорошо с тобой, честно, — она поправила волосы. — Мне нужно бежать, любимый. Пора работать.

Она выскочила из комнаты. Арчи услышал, как она легко пробежала по коридору. Убийца потянулся в кровати. Да ночь прошла беспокойно. Несмотря на то, что он спал в мягкой постели, чувствовал он себя так, словно пролежал всю ночь на скале над замком.

Встав, Арчи быстро оделся. Сунув руку под матрас, вытащил короткий кинжал и спрятал под камзол. В зале шумели служанки, протирая пыль. До Фицроя долетел громкий бас Герба, весело распоряжавшегося на кухне. Убийца прошелся по комнате, задумчиво остановившись у окна. Уже несколько дней он жил у Герба, ожидая информации от Щербатого. Арчи был уверен в бандите. Но если тот до сих пор не смог найти беглецов, значит, они хорошо укрылись от чужих глаз. Где же они могут быть? Убийца был уверен, что они в городе. Вот только где? Старый город был под жестким контролем, десятки глаз постоянно разглядывали всех посторонних. Но результата не было. Арчи задумчиво пригладил волосы. А может они остановились в нормальном трактире, а не в этих трущобах? Хотя люди герцога постоянно следят за Новым городом и тоже безрезультатно. Где же они?

Дверь приоткрылась и в комнату просунулась бородатая голова Герба.

— Арчи, там к тебе посланец.

— Посланец? — повернулся убийца.

— Ага. Сказал, что знает, что ты тут и хочет с тобой встретиться.

Арчи проверил оружие под камзолом и двинулся за трактирщиком. Посланник, мужчина среднего роста в наброшенном на серый полушубок синем плаще, ждал в большом зале трактира, присев за стол, стоявший в углу. Увидев Фицроя, он кивнул и указал на стул рядом.

— Меня послал герцог Колвирский, — тихим голосом сказал мужчина присевшему убийце.

— Угу, — буркнул Арчи, глядя на гостя.

— Он хочет видеть тебя сегодня вечером, после шести часов.

— Где?

— У себя в замке. Стража в курсе и проводит тебя.

— Хорошо, я буду, — встал Арчи.

Посланник герцога кивнул и вышел на улицу.

Значит, герцог хочет его видеть. Интересно зачем? Арчи не сомневался, что люди герцога тоже не нашли беглецов. Возможно появилась новая информация.

Оставшееся до вечера время Арчи провел в своей комнате. Он тщательно проверил снаряжение, заточил кинжалы. Убийца не думал, что герцог готовит ловушку, но на всякий случай нужно было подготовиться. Осторожность никогда не помешает. На улице уже зажглись фонари, когда Арчи отправился к дворцу герцога. С ночного неба крупными хлопьями валил снег. Убийца остановился у подвесного моста и поднял голову к небу. Мягкие снежинки падали на его лицо, нежно касаясь кожи. Арчи по детски высунул язык и поймал пару хлопьев. Почти как в детстве. Он давно уже не обращал внимания ни на погоду, ни на природу. И вот сегодня он снова ощутил всю красоту падающего снега. Убийца провел рукой по лицу, словно стирая наваждение, и уверенно пошел по мосту к воротам во дворец.

Подойдя к огромным дубовым створкам Арчи, подергал за веревку звонка. До убийцы долетел слабый звон, раздавшийся где-то в недрах дворца. Скрипнуло, открываясь, деревянное окошко.

— Чего надо? — в окне появился красный нос охранника.

— Арчи Фицрой. Герцог ждет меня.

Охранник придирчиво оглядел посетителя и, фыркнув, закрыл окошко. Через пару секунд загрохотал открываемый засов и Арчи вошел во дворец герцога Колвирского. Пока он прошел по широкому сводчатому коридору и добрался до внутреннего двора, паж уже ждал его.

— Герцог вас ждет. Мне поручили провести вас.

Арчи кивнул и двинулся за провожатым по уже знакомой дороге. Он хорошо запомнил ее еще с прошлого своего визита. Профессиональная память. Это качество неоднократно выручало в прошлом. Он всегда запоминал места, где бывал. Огромные залы ярко освещали десятки свечей в серебряных подсвечниках. По коридору пробежала молодая женщина в сером платье прислуги. Вот и знакомая дверь с двумя здоровенными стражниками в кирасах и закрытых рыцарских шлемах на посту. Все же Арчи считал, что эти здоровяки всего лишь бутафория. Что такое кирасы и доспехи против огнестрельного оружия? Герцог не такой наивный и глупый, каким он хочет показаться другим. Наверняка где-то спрятаны несколько охранников с мушкетами и пистолетами.

Двери открылись, и паж жестом пригласил Арчи войти.

Герцог, как и в прошлый раз, сидел на дубовом троне в центре зала. Невысокий толстяк, угодливо выгнув спину, стоял чуть сбоку от него.

— Ну как, Фицрой, нашли беглецов? — герцог иронично прищурился, поглядывая на убийцу.

— В процессе, ваша светлость.

— В процессе? — герцог откинулся на спинку кресла, разглядывая Арчи.

— Да ваша светлость. В процессе. Я надеюсь найти их в ближайшие несколько дней.

Герцог усмехнулся и повернулся к толстяку.

— В ближайшие несколько дней. Ты слышал, Патрик. Уже второй месяц твой хваленый специалист их ищет, а теперь обещает мне найти за несколько дней.

— Да, ваша светлость, — толстяк угодливо согнулся перед повелителем, — Но я бы дал ему шанс. Лишние руки нам не помешают. А вдруг он действительно найдет их.

— А смысл, — отмахнулся герцог, — они сами придут сюда.

— Кто знает, ваша светлость. Возможно этот Джонстон не клюнет на нашу приманку.

Приманку? Арчи молча слушал. Не в его правилах было перебивать. Тем более на него не обращали никакого внимания.

— Ты думаешь не клюнет? — герцог задумчиво погладил бородку. — А вот мы сейчас у твоего профессионала спросим.

Герцог повернулся к убийце и громко хлопнул в ладоши три раза. В зал проскользнул паж встречавший Арчи.

— Скажи Бернсайду, пусть приведет сюда нашу птичку.

Паж поклонился и бесшумно нырнул в двери.

— Значит так, Фицрой. У меня появилась идея. Так как мы не можем найти беглецов, то нужно сделать так, что бы они сами к нам пришли. Сами, понимаешь, Фицрой.

Арчи кивнул, глядя на герцога.

— Я долго думал. Мои лучшие люди не могут их найти. Ты не можешь их найти. У них все козыри. У них есть то, что нам надо. Как бы сделать так, что бы у нас было то, что надо им. И я придумал.

Герцог довольный откинулся на спинку трона.

— Вы всегда отличались острым умом, ваша светлость, — угодливо согнулся толстяк.

Дверь открылась. Плотный крепыш в потертом коричневом колете втолкнул в зал полненькую девушку лет пятнадцати. Белокурые волосы, взметнувшись волной, закрыли опухшее от слез лицо. Девушка остановилась и поправила прическу, с испугом глядя на окружавших ее мужчин. Арчи она чем-то неуловимо напомнила дочь графа, приснившаяся сегодня ночью. Такая же беззащитная испуганная девушка.

— Вот, Фицрой, гляди. Это сестра наших беглецов. Я вывесил по городу листовки с ее портретом и написал, что моей стражей была поймана воровка. Если кто-то из горожан знает ее, то пусть придет ко мне. Или она будет казнена. Как ты думаешь, наш Джонстон клюнет или нет?

Арчи глядел на напуганную девушку. Неужели он станет причиной смерти еще одного ребенка? Раньше его это не тревожило. Для достижения цели все средства хороши. Но теперь убийца просто не мог позволить герцогу убить ее. Вот только вида подавать не стоит.

— Я думаю, клюнет, — повернулся убийца к трону. — Он придет. Главное, что бы с девчонкой ничего не случилось. Возможно, Джонстон не принесет кольцо сразу. И захочет убедиться, что с его сестрой все хорошо.

— Хм, — герцог задумчиво поглядел на убийцу. — А ты прав. О таком варианте я не подумал.

Он встал с трона и подошел к девушке, разглядывая ее.

— Как ты себя чувствуешь, милочка? — улыбнулся вельможа.

Арчи глядел на улыбающегося герцога. Тонкие губы приветливо улыбались, но в холодных глазах вельможи не было теплоты и радости.

— Отпустите, меня, пожалуйста, — по румяным щекам девушки потекли слезы.

— Ну что ты, милочка, — герцог вытянул надушенный белоснежный платок и протянул его пленнице, — разве я тебя обидел? Или это сделал кто-то из моих слуг? Тогда я накажу их. Эти болваны не правильно поняли мое распоряжение.

— Правда? — девушка вытерла слезы, с надеждой глядя на вельможу.

— Конечно, правда. Мне просто нужно встретиться с твоим братом. А он от меня упорно убегает. Поэтому мне и пришлось привезти тебя сюда. Конечно, в подвале холодно, но с сегодняшнего дня я прикажу выдать тебе теплое одеяло и поставить жаровню с углями. Я совсем не хочу, что бы ты простудилась.

— А может, вы меня отпустите, — умоляюще поглядела девушка.

— Рад бы, да не могу, дорогуша. Я тебя отпущу, как только придет твой брат. Сейчас все от него зависит.

Герцог повернулся к мужчине в коричневом колете.

— Ты слышал, Бернсайд. Жаровню и одеяло. Пару свечей и нормально кормить. Отвечаешь за нее головой.

Крепыш кивнул, преданно глядя на повелителя.

— А сейчас можешь идти, — герцог махнул рукой, отворачиваясь.

Мужчина взял девушку за плечо и вывел ее из зала. Вельможа вернулся на трон и, усевшись, задумчиво уставился на Арчи.

— Хороший совет. Возможно, ты действительно делаешь все что можешь.

— Я тоже так думаю, ваша светлость, — толстяк наклонился к герцогу, шепча что-то тому на ухо.

— Ладно, — герцог отмахнулся от советника. — Значит так Фицрой. Чем больше у нас шансов на поимку Джонстона, тем лучше. Так что продолжай поиски. Наш уговор остается в силе. Найдешь — награда твоя. А если он придет ко мне, то не обессудь, денег не получишь.

— Я найду его, ваша светлость, — поклонился Арчи, — можете не сомневаться.

— Посмотрим, — вельможа поднес к глазам руку, разглядывая ногти, — можешь идти, Фицрой.

Убийца вышел в коридор, где его ожидал паж, что бы проводить на улицу. Арчи шел, за одетым в ливрею юношей, беспечно поглядывая на старинные портреты на стенах. В душе Фицроя темной волной поднималась ярость. Он и сам многократно убивал и использовал людей для достижения своих целей, но теперь. Теперь он не мог перебороть чувство гадливости, вспоминая узкое лицо благородного вельможи. Его змеиные губы, тонкий нос и серые глаза. Арчи ненавидел герцога. За всю жизнь он испытал множество эмоций, но среди них не было чувства ненависти.

Охранник открыл ворота, выпроваживая убийцу на улицу. Хлопья снега падали на плечи и голову Фицроя. Арчи перешел мост и остановился у тускло горевшего фонаря. Плевать на деньги и репутацию. Герцогу он так просто не спустит. Убийца судорожно стиснул горсть снега. По пальцам потекла талая вода. Заплаканная девушка, вот что вывело его из себя. Он просто не мог бросить ее. Убийца закрыл глаза. Перед ним всплыла девушка — призрак на краю канавы. Ее облик сменился лицом дочери графа с испуганно раскрытыми глазами. Нет. Больше так не будет. Он не позволит умереть этой девчонке. Вот только как ей помочь? Нужно подумать.

Арчи вытер мокрую ладонь о камзол и пошел к гостинице Герба.

Ночь он спал плохо. Сельма взволнованно глядела на своего любимого. Убийца крутился в кровати, несколько раз вставал. В голове крутилась мысль о девушке в подвалах герцога. Что же делать?

— Тебя что-то тревожит, любимый? — Девушка, прикрывшись одеялом, уселась возле Арчи, обняв его.

— Нет, солнышко, все хорошо. Просто кое-какие проблемы по работе.

— Понятно, — Сельма погладила всклокоченную голову убийцы, — не переживай, все будет хорошо.

— Спасибо, — Арчи поцеловал подругу.

Та ответила страстным поцелуем и убийца, обняв, повалил ее на кровать, отбрасывая одеяло в сторону.

Посланник от Шрама застал Арчи за раздумьями. Убийца упорно раздумывал над тем, как спасти девушку.

— Арчи, там к тебе гость из Старого Города, — Герб вошел в комнату, вытирая руки фартуком, — он не захотел заходить, сказал, что на улице тебя подождет.

— Спасибо, Герб, — благодарно похлопал убийца друга по плечу, выходя из комнаты. Одетый в грязный тулуп бандит, стоял у дверей трактира, опираясь на низенький забор. Он внимательно оглядел Фицроя.

— Угу, это ты Макаку уделал, — кивнул бандит. — Шрам просил передать, что у него есть новости.

— Хорошо, — Арчи кинул бандиту мелкую серебряную монетку, — я приду.

Попробовав монету на зуб, оборванец сунул ее в карман и выскользнул из переулка.

Есть новости. Значит, Шрам нашел Джонсона. Вот и все. Работа практически выполнена. Теперь беглецы не уйдут. Опытный вожак наверняка установил наблюдение за ними. Осталось прийти и забрать кольцо.

Арчи почувствовал, как по спине побежали мурашки азарта. Он снова выходил на охоту. Надо захватить необходимое снаряжение и за дело.

Убийца повернулся и скрылся за дверьми трактира.

Серая мгла висела над Старым городом, когда Арчи привычно свернул в полумрак узких улочек. Несмотря на то, что был разгар дня, в Старом городе царил полумрак позднего вечера. Погода не баловала. Низкие тучи скрывали холодное зимнее солнце. Ветер пронизывал до костей, несмотря на теплую одежду.

Шрам в одиночестве сидел за столом, неторопливо потягивая пиво из большого глиняного кувшина.

— А вот и Фицрой, — усмехнулся бандит, увидев проскользнувшего в дверь убийцу. — Легок на помине.

— Привет, Шрам, — Арчи уселся напротив, на широкую скамью и поглядел на вожака. — Что-то ты выглядишь не очень хорошо.

— Да? — бандит устало потер лицо. — А что, заметно

— Вид у тебя какой-то усталый.

Бандит внимательно поглядел на Арчи, раздумывая.

— Видишь ли, Фицрой, мне кажется, я схожу с ума.

— Да ну? — Арчи с интересом разглядывал вожака. — А что такое?

— Я вижу жиреня, — бандит усмехнулся и потянулся к кувшину, — ты знаешь, что такое жирень, Фицрой?

— Знаю, — Арчи подавил улыбку, — бабушка рассказывала в детстве.

— Мне тоже, — бандит сделал несколько глубоких глотков из кувшина. — Так вот я его вижу, а когда не вижу, то слышу. Только я. Никто из моих ребят его не видит. Похоже я псих, Фицрой.

— Ну тогда я тоже псих, Шрам.

Бандит с удивлением поглядел на убийцу.

— Видишь ли, Шрам, за последние несколько месяцев, я видел тролля, оборотня, призрака и Робина Доброго Малого.

— Робина Доброго Малого? — вожак бандитов даже привстал.

— Ага. Причем не я один, так что сомнений у меня быть не может. Ну и плюс синяк от копыта лошади, которая убежала при виде тролля. Так что жирнем меня не удивить.

— Ты серьезно? — бандит вытер пот со лба.

— Абсолютно. Мне кажется, это связано с теми, кого мы ищем.

Бандит устало оперся на стол.

— Ну ты и сволочь, Фицрой. Ты что не мог меня предупредить. Я чуть не спился, думая, что мне осталось недолго.

— Видишь ли, Шрам, я не знаю, как эти явления связаны с моей целью. И как они проявляются. Как бы ты отнесся ко мне, если бы я тебе про это рассказал? Подумал бы, что я чокнутый. А потом, откуда я знал, что ты что-то увидишь? Твои-то ребята ничего не видят и не слышат.

Бандит задумчиво разглядывал сидящего перед ним убийцу.

— Извини, не подумал. Но, честно говоря, если бы я знал, что такое будет, то я бы в жизни не согласился.

— Ладно, Шрам, что теперь уж говорить, — Арчи выложил на стол звякнувший мешочек с деньгами. — Я понял, что ты нашел моих ребят?

— Нашел, — протянул руку к деньгам бандит. — Но после того, что ты сказал, Фицрой, и после того, что я пережил, мне кажется, что я продешевил.

— Там сто динариев, Шрам. Не переживай, — махнул рукой в сторону кошеля убийца. — К сожалению, это все, что я могу сделать для тебя.

Бандит взвесил деньги на руке.

— Похоже ты прав, Фицрой. Приятно иметь с тобой дело. Хотя эти деньги стоили мне кучи бессонных ночей.

— Ладно, за дело. Где они.

— Мы нашли их в трактире Старый город. Правда, там их не трое, а четверо. Два парня и две девушки. Но нашли, по правде, с трудом.

— С трудом? — Арчи удивленно приподнял бровь.

— Да. Видишь ли, Фицрой, они сняли номер и на неделю пропали. Их не было в Старом городе. А как только они тут появились, так мы их и нашли. Точнее даже не мы. Живоглот нашел подход к Гильдии нищих.

— Занятно, — убийца задумчиво поглядел на огонек свечи. — Не было неделю. Интересно, где же они были?

— Вот уж не знаю, — пожал бандит плечами. — Ты не просил выяснять, где они были.

— Да нет, Шрам, все нормально. Это так, просто мысли в слух. Они все еще в трактире?

— Да, — бандит встал, разминая ноги. — Ребята их пасут. Они пришли вчера вечером. Парни днем выходили куда-то, а девушки там и сидели. Мы за парнями не ходили, что бы лишнего внимания не привлекать. Да и вернулись они вскоре после обеда.

— Ясно, — Арчи встал. — Тогда я к ним. До встречи, Шрам.

— И тебе не хворать, Фицрой. Надеюсь, если ты ко мне обратишься в следующий раз, то я не увижу какого-нибудь призрака.

— Не буду ничего обещать — усмехнулся убийца, выходя на улицу.

До трактира он добрался довольно быстро. Охранник на дверях преградил, было, ему дорогу, но, взглянув, отошел в сторону, что-то бурча себе под нос. Арчи подошел к стойке в темном углу и бросил на нее горсть серебряных монет.

— Мне нужно знать в каком номере живут два парня и две девушки, остановившиеся у вас примерно с неделю назад.

Хозяин воровато сгреб монеты со стойки.

— В дальней комнате по коридору, но вообще не вздумай устраивать разборку в моем трактире. Если у тебя к ним дела связанные с кровью, общайтесь на улице.

— Не переживай, — убийца усмехнулся, — все будет хорошо.

Он прошел по темному коридору. У дверей Арчи остановился, прислушиваясь. За деревянным полотном слышались юношеские голоса, рассмеялась девушка. Убийца проверил, как ходит в ножнах кинжал, и вытащил из кармана тонкую металлическую пластину сложной формы. Он осторожно вставил ее в щель между дверью и рамой, нащупывая засов. Пластина тихонько заскрипела по металлу, Арчи резко дернул ее и, распахнув дверь, влетел в комнату.

 

21

Ребята вошли в дом мастера Гилберта поздней ночью. Прошло всего несколько часов с того момента, как тело Ясмин появилось на каменном алтаре в подземелье. Джон бросился к девушке и рывком поднял с камня, прижав к себе. Он почувствовал, как бьется ее сердце.

— Ясмин, дорогая, — прошептал парень, взволнованно вглядываясь в бледное лицо любимой.

Ресницы девушки затрепетали, и она открыла глаза, глядя на парня.

— Джон, — прошептала шаманка.

— Да, дорогая, это я, — парень крепче прижал девушку к себе, словно боясь, что она снова исчезнет.

Он чувствовал тепло ее тела. Девушка вздохнула, и Джон ощутил ее дыхание на своей щеке. Она с ним и она живая. Все получилось.

Мастер Гилберт присел рядом, взяв шаманку за тонкую руку.

— Вы в порядке? — старик участливо заглянул в лицо девушке.

Шаманка огляделась по сторонам, оторвав взгляд от парня.

— В порядке, — произнесла Ясмин, — где мы?

— В Люксбурге, — мастер Гилберт удовлетворенно поднялся. — Все в порядке. Раз вы интересуетесь окружающим миром, значит все хорошо.

— Джон, пожалуйста, поставь меня на пол, — девушка погладила парня по голове, — а то я смущаюсь.

Юноша осторожно разжал объятия, опуская шаманку. Девушка, покачиваясь, поправила платье и оглядела присутствующих в комнате.

— Привет, Рита, — улыбнулась шаманка, рыжеволосой красавице.

— Ясмин, у нас получилось, — бросилась Рита к девушке, обняв ее.

— Да, получилось, — шаманка поднесла ладонь к лицу, разглядывая ее, — я просто поверить не могу.

— Скажи спасибо мастеру Гилберту, — кивнул в сторону деда Ричард, подходя к ребятам.

— Ричард, — благодарно посмотрела на парня девушка, — спасибо тебе.

— За что? — юноша удивленно приподнял брови.

— Если бы ты не нашел кольцо, а потом так ловко не скрылся от преследователей, я бы ничего не смогла предпринять.

Шаманка повернулась к старому магу, который, добродушно усмехаясь, убирал магические амулеты в небольшой кожаный мешок.

— Мастер Гилберт, — позвала его девушка.

Дед повернулся к шаманке.

— Спасибо, дедушка, — подбежала девушка к старику.

— Не за что милая, не за что, — вытер непрошенную слезу дед, — я сделал все что мог, что бы спасти такую красоту. И теперь я думаю, что жизнь прожита не зря.

Ясмин обняла старика. Ребята окружили их, благодаря старого мага.

— Ладно, ладно, молодежь, — вытирая глаза, освободился из объятий дед. — Нужно собирать вещи и выбираться отсюда.

И вот теперь ребята поднимались по крутым ступеням дома мастера Гилберта.

— Ладно, всем нужно отдохнуть, — сказал старый маг, заходя в комнату и опуская на пол сумку. — Вещи разберем потом. Сейчас нужно позаботиться о месте для Ясмин.

— Я думаю, что она может поспать на моем матрасе, — почесал голову Ричард. — А мы с Ритой переночуем вдвоем на одном.

— Как временный вариант — подойдет, — усмехнулся мастер Гилберт, — а завтра мы попросим миссис Були еще один комплект постели. Мне бы очень хотелось пообщаться с тобой, Ясмин. Ты известная колдунья в кругу магов, хотя о тебе и ходят в основном только легенды. Я не могу упустить шанс поговорить о магии с легендой. Ты ведь не против?

— Конечно нет, мастер Гилберт. После всего, что вы для меня сделали, как я могу вам отказать? — шаманка блеснула белозубой улыбкой.

— Вот и отлично, — дед взволнованно тряхнул головой, — завтра и начнем.

Ребята поднялись на чердак, и Ричард передвинул свою постель поближе к матрасу Джона.

— Ладно, ребята, — Ричард свернул матрас Риты и закинул на плечо, — мы с моим сокровищем переночуем в этот раз у мастера Гилберта.

— Почему? — Джон удивленно поглядел на брата.

— По кочану, — Рита рассмеялась, глядя на улыбающуюся шаманку. — Вы меня удивляете, мужчины. Мы с Ричардом не хотим вам мешать. Я так понимаю, что сегодня посторонние вам не нужны?

Джон взглянул на смущенно улыбающуюся Ясмин и внезапно, поняв, покраснел.

— Ну вот, догадался, — Рита рассмеялась и, подтолкнув улыбающегося Ричарда к двери, подмигнула Ясмин. Ребята вышли, оставив смущенную парочку наедине.

Джон открыл глаза, едва серый свет зимнего утра проник на чердак. Парень осторожно повернулся и поглядел на лежащую рядом девушку. Ясмин спала, положив голову на плечо юноши. Одеяло сползло с обнаженного тела, открыв плечи и острые грудки девушки. Джон аккуратно поправил прядь черных волос, упавших на лицо любимой и залюбовался красавицей. Тонкие соболиные брови, аккуратный носик, пухлые губки. Длинные ресницы затрепетали и на Джона взглянули прекрасные черные глаза.

— Привет, любимый, — Ясмин потянулась, обнимая парня.

Джон почувствовал, как под одеялом к нему прижалось стройное девичье тело. Он обнял любимую, и они соприкоснулись губами.

— Я до сих пор не могу прийти в себя, — Ясмин потерлась обнаженной грудью о плечо парня, — теперь я понимаю, о чем говорили женщины вечерами, собираясь у костра.

— Я тоже не мог представить, что будет так, — Джон ласково прикоснулся губами к щеке подруги.

Ясмин нежно перебирала светлые волосы парня тонкими пальчиками, а парень, обняв ее смуглое тело, покрывал поцелуями обнаженные плечи и шею.

В дверь осторожно постучали.

— К вам можно, — голос Риты привел влюбленных в чувство.

— Подожди секунду, мы сейчас встанем, — Джон вскочил и принялся было одеваться, но тут же замер, глядя на Ясмин, которая выскользнула из под одеяла и теперь стояла перед ним во всей красе своего юного тела. Шаманка подняла с пола свое платье и, повернувшись к обалдевшему юноше, заметила его восторг. Девушка смущенно улыбнулась.

— Ясмин, ты прекрасна, — Джон взял любимую за руку, — я самый счастливый человек на свете.

— Нет, Джон, — шаманка с серьезным видом обняла парня, — это я самая счастливая девушка. Ведь я встретила тебя. Ради этого стоило пару тысяч лет проболтаться между жизнью и смертью.

— Ладно, вы одевайтесь, — Рита смущенно закашляла за дверью, — а потом спускайтесь вниз. Завтрак уже готов.

Ребята еще некоторое время задержались на чердаке, обнимаясь.

— Пора, — Ясмин оторвалась от губ любимого, — нужно идти, я хочу есть.

— Да и я признаться тоже, — Джон натягивал штаны, поглядывая на одевающуюся девушку. Как же она прекрасна. Парень не мог оторвать взгляда от любимой. С момента ее появления в подземелье, юноша до сих пор не мог прийти в себя. Ему все время казалось, что это сон. Ясмин рядом, живая. Ночью он пару раз просыпался и, чувствуя тепло ее тела, счастливо улыбался. Девушка, ощутив его взгляд, обернулась и ласково подмигнула. Мурашки побежали по спине парня и он, подскочив к девушке, подхватил ее на руки. Так пролетело еще несколько упоительных минут.

— Ладно, ладно, милый. Пусти, — девушка ласково погладила волосы парня. — Пойдем, перекусим.

Ребята спустились в комнату мастера Гилберта, где на большом столе стояли блюда с жареной курицей и несколько ломтей свежего хлеба. Мастер Гилберт, увидев спускающуюся парочку, ловким движением извлек из-под стола пару пузатых бутылок вина.

— Давайте, друзья, присоединяйтесь. Вчерашнее событие стоит отпраздновать.

Старик разлил вино по нескольким чашкам и встал.

— Позвольте произнести тост. Ребята, вам пришлось многое пройти, что бы сегодня Ясмин сидела за нашим столом. И честно говоря, я восхищен вашим мужеством. Давайте же выпьем за вас ребята.

— Я хочу добавить, — Джон встал, держа в руках кружку. — Без вас, мастер Гилберт, все наши старания прошли бы даром, поэтому я предлагаю выпить и за вас.

— Спасибо, ребята, — прослезился расчувствовавшийся старик.

Компания жадно набросилась на еду. Джон даже и не думал, что он так проголодался. Когда парень общался с Ясмин, ему казалось, что время остановилось, и он совсем не ощущал не то что голода, а даже жажды.

Шаманка держала тонкими пальчиками кусок курицы, аккуратно откусывая небольшие кусочки и лукаво поглядывая на Джона.

Через некоторое время старый маг отодвинул глиняное блюдо и встал.

— Ну вот и ладно, — мастер Гилберт, оглядел опустевшие тарелки, — похоже поели. Кто-нибудь еще хочет чего-то?

— Нет, что вы. Конечно, нет. — Рита оглядела ребят. — Мы все наелись. Спасибо большое.

— Тогда я украду у вас Ясмин, если вы конечно не против, — старик улыбнулся Джону.

— Я против, — усмехнулся в ответ парень и притворно вздохнул, — ну если уж Вам очень надо, тогда что я могу.

И Джон развел руки.

— Я с непременным возвратом, — мастер Гилберт протянул руку шаманке, помогая ей подняться из-за стола. — Идемте, милая. Мне бы очень хотелось с вами пообщаться.

Волшебники отошли к столу, стоящему возле окна и, усевшись на дубовые стулья с резными спинками, приступили к неторопливой беседе.

Рита принялась хлопотать возле стола, заставленного грязной посудой.

— Ричард, — позвала девушка жениха, — а ну-ка помоги мне с посудой.

— Конечно, любимая, — парень очутился возле девушки, восхищенно глядя на нее.

— Я буду давать тебе посуду, а ты отнеси ее вниз, на кухню. Помою я ее сама.

— Хорошо, — и Ричард поднял несколько стопок звякнувших тарелок и потащил их вниз по лестнице.

Джон сиротливо оглядел комнату. Маги тихо беседовали. Рита хлопотала над посудой. Парень взял с полки пухлую книгу и уселся у пылающего камина. Это была философская работа Родриго Анжеми «О сущности бытия». Джону еще не приходилось читать этого автора, хотя он натыкался в других книга на упоминания этой работы. Парень осторожно раскрыл зашелестевший том и приступил к чтению. На некоторое время он с головой погрузился в размышления автора. Видно было, что мастер Гилберт тоже неоднократно читал этот труд. Страницы были изрядно потрепаны. Некоторые фразы подчеркнуты. Если бы рядом не было Ясмин, то возможно Джон бы так и просидел до темна, но теперь он постоянно отрывался от чтения, что бы взглянуть на любимую.

Девушка сидела на краю стула, гордо выпрямившись. Черная коса змеей падала на спину. Вот Ясмин легким движением поправила за ушко выбившуюся прядь и грациозным движением склонилась над старинной книгой, в которой старый маг что-то показывал ей.

Джон закрыл книгу и, поднявшись, осторожно подошел к беседовавшим. Маги прервали беседу и повернулись к парню вопросительно глядя на него.

— Извините, что прерываю вас, — смущенно пробормотал Джон, — но мне так хотелось бы послушать, о чем вы говорите.

Ясмин ласково усмехнулась и поглядела на старого мага.

— Конечно, юноша, — мастер Гилберт вскочил и пододвинул к заваленному открытыми книгами столу третий стул, — присоединяйтесь. Вы уж простите старика. Я просто не подумал, что наша беседа может заинтересовать кого-то еще.

Джон тихонько присел, глядя на волшебников. Ясмин, лукаво улыбаясь, подмигнула парню и повернулась к мастеру Гилберту, продолжая прерванный разговор.

— Джон Ауспик частично был прав, когда писал об истончении пространства при осуществлении заклинаний призыва. Но на самом-то деле происходит не истончение пространства. Потусторонние существа не любят тратить силы на прорыв преграды. Зачем им это? Это лишний расход энергии. И потом, где гарантия, что они смогут вернуться назад? Сейчас преграда тонкая, а какая она будет через день? Понятно, когда проникновение происходит на Самхейн или Бельтейн. Тогда время исчезновения преграды точно известно. Но в обычный момент они на риск не пойдут. Особенно если вы их вызываете. Ведь призыв осуществляете вы. Значит, они вам нужны, а не вы им.

— Хорошо, — мастер Гилберт взволнованно привстал, поправляя очки. — Но как же тогда выходит, что заклинания призыва работают? Ведь у опытного мага они работают очень часто. Независимо от того, кого из потусторонних существ призывают.

— При заклинаниях типа «Врата» на самом деле открываются врата в пространстве. Ведь не зря же так этот тип заклинаний назвали, — усмехнулась девушка, — Врата очень хорошо заметны и потом, потустороннее существо всегда старается поставить блок на закрытие. Вы ведь замечали, что не всегда удается сразу изгнать призванного?

— Да, — старый маг кивнул, поправляя очки. — Очень часто. Обычно проходит какое-то время, прежде чем это удается. Но я считал, что это из-за того, что существо старается задержаться в нашем мире.

— Вы правы. Старается. Но вы думали как?

Мастер Гилберт откинулся на резную спинку стула, задумчиво поглаживая бороду. Джон с интересом глядел на двух волшебников.

— Я считал, — прервал свои размышления старый маг, — что существо прорывает пространство и уходит назад из-за изгоняющих заклинаний. Без них оно бы просто тут и осталось.

— Теоретически — да, — несколькими легкими движениями Ясмин поправила прическу. — Я поняла, что так считают многие маги. Изгоняющие заклинания подобны тычкам палкой в свирепого тигра, когда его загоняют в клетку. Они подсказывают, что пора идти. Но если клетка закрыта, то разве тигр уйдет? Любое существо понимает, что если его прогоняют, значит, скоро закроют врата. Ведь какое заклинание рекомендуют читать, если изгоняющие не действуют?

— Всегда рекомендуют читать заклинание закрытия. Только если существо ушло, то простое, а если нет, то «Серебряный щит» или «Огненный засов».

— Абсолютно точно, — Ясмин звонко рассмеялась. — Вы ведь все делаете правильно, только некоторые простые вещи перепутались за прошедшие тысячелетия. Заклинания закрытия закрывают врата в пространстве. Существо вернулось в свой мир, и вы закрыли врата. Если же создание пытается остаться, то оно старается удержать врата в открытом состоянии и заклинания «Серебряный щит» и «Огненный засов» направлены на разрушение удерживающих закрытие врат чар. Вот только действуют они с небольшим замедлением, что бы потусторонний гость понял, что открытыми врата он удержать не сможет и быстренько юркнул в медленно закрывающуюся щель.

— Невероятно, — мастер Гилберт смотрел на девушку широко открытыми глазами. — Все так просто и понятно. Вы не против, если я все это запишу?

— Конечно, нет, — Ясмин покрутила на пальчике блеснувшую серебряную змейку. — Записывайте. Для этого мы и беседуем.

Старый маг схватил лист пергамента и, окунув перо в чернильницу, заскрипел им по тонкой коже.

— Тебе не скучно, любимый — повернулась шаманка к парню, заботливо заглядывая ему в глаза.

— Что ты, солнце мое, — погладил Джон девушку по руке. — Мне очень интересно.

Ясмин весело рассмеялась и, обняв парня, поцеловала в щеку.

— Ты самый лучший, — шепнула она. — Из всех юношей, которых я знала.

Джон почувствовал, как краска смущения поползла по щекам.

Беседы волшебников продолжались несколько дней подряд. Ясмин и мастер Гилберт засиживались допоздна, обсуждая разные вопросы магии. Утром, наскоро позавтракав, они снова приступали к разговорам. Джон сидел возле магов, ловя каждое слово. Ричард и Рита обычно убирали посуду и, усевшись возле камина, разговаривали о предстоящей свадьбе и совместной жизни. Время летело быстро. После тревог и переживаний путешествия, ребята наслаждались каждой секундой покоя.

В это утро Джон спустился в зал. Ясмин и мастер Гилберт сидели у камина, в котором потрескивали дрова.

— Спасибо тебе, Ясмин, — старый волшебник с благодарностью смотрел на шаманку. — За последние несколько дней я узнал больше чем за всю прожитую жизнь. Теперь я запишу информацию в отдельную книгу и могу поспорить, что среди магов она вызовет огромный фурор.

— Ну не знаю, — девушка пожала плечами, смущенно улыбаясь. — Я не рассказала ничего особенного. Основы магии. Просто за прошедшие столетия эти основы как-то странно исказились. Откровенно говоря, я даже и предположить не могла, что так случиться.

— Ты знаешь, я тоже очень удивлен, — мастер Гилберт задумчиво поглядел в огонь, поглаживая бороду. — Действительно, все искажено. Но самое странное, что, несмотря на искажения, все по-прежнему работает.

Девушка поглядела на остановившегося Джона.

— Милый, нам пора покинуть дом мастера Гилберта. Пора решать проблему Ричарда. Не стоит впутывать в это дело нашего гостеприимного хозяина. Мы и так ему обязаны.

— Проблемы Ричарда? — старый маг поднял голову, блеснув стеклышками очков. — Я совсем забыл. Подожди, Ясмин. Я тоже могу принять в этом участие.

— Не стоит, — положила шаманка ладошку на руку старика. — Мы тут нашумим и исчезнем, а вам тут жить. Лучше мы сами.

— Нашумим? — Джон удивленно приподнял бровь, глядя на любимую.

— Да. Боюсь, что придется. Надо же дать знать этому человеку, что он не с теми связался. Насколько я разузнала, такие люди отступят, только если поймут, что это им не по зубам. А по зубам им многое, так что придется серьезно постараться.

— Ты знаешь, кто это? — вошедший Ричард услышал конец фразы Ясмин и подбежал к девушке.

— Да. Знаю, — шаманка поглядела в огонь камина. — Это герцог Колвирский.

Ричард тяжело уселся в кресло. Отблески пламени плясали на его растерянном лице.

— Герцог Колвирский. Брат императора. Самый богатый и могущественный вельможа Империи. Мне конец. Я не имею ни единого шанса.

— Разве? — Ясмин погладила парня по взъерошенной голове. — А кто скрывается от герцога уже больше месяца? А кто пробрался в город через все ловушки и препоны?

— Нам просто везло. Но так не может продолжаться вечно, — устало махнул рукой парень.

— Правильно, не может. Но теперь с вами я. И я сделаю так, что этот вельможа не только перестанет вас искать, а наоборот, сделает все, что бы забыть о вашем существовании. Или ты сомневаешься в моих возможностях? — усмехнулась шаманка, глядя на парня.

— Нет, что ты Ясмин, — замахал парень, — я видел, что ты делала, когда еще была призраком.

— Так чего же ты переживаешь? Разберемся, — девушка ласково потрепала кудри парня и поглядела на Джона. — Давай собираться, любимый.

Закатное небо бросало красноватый отблеск на улицы Луксора, покрытые легким снегом, когда компания вышла из дома мастера Гилберта. Решено было вернуться в гостиницу, где хранились еще кое-какие вещи, и была оплачена комната. Там ребята и планировали обсудить дальнейшие действия.

Вечерело. В домах зажигали огни. Из труб в небо поднимались столбы дыма. Жители города готовили ужин. Под ногами тихо поскрипывал свежий снежок. Джон шел по улице, осторожно поддерживая любимую под руку. Сзади шагали Ричард и Рита. Фонарщик, стоя на лестнице, звякнул стеклом, зажигая фонарь. Джон глянул в его сторону и резко остановился, дернув Ясмин за руку.

— Что случилось, — встревожено поглядела на любимого девушка.

Парень молча подошел к небольшому листку бумаги, приклеенному к столбу.

— Элли, — Ричард подскочил к листку и легким движением сорвал его. — Элли.

На желтоватом листке бумаги была нарисована его сестра Элли, оставшаяся в Мангазее. Ребята уставились на портрет.

— Во дворце герцога Колвирского была задержана воровка, — читал Ричард крупные буквы, хорошо видимые в свете фонаря. — Всем кто узнал ее и возможно пострадал от ее действии, просьба обращаться к управляющему герцога, мессиру Орне до праздника Нового года. В день праздника воровка будет публично наказана кнутом на Рыночной площади и сослана на каторгу.

— Элли. Как она тут оказалась? — Ричард растерянно смотрел на объявление.

— Это твоя сестра? — участливо заглянула в лицо парню шаманка.

— Да, младшая.

— Ничего. Зато теперь мы знаем у кого она. Так что будем думать. Спрячь листок, и пошли, а то вон уже прохожие на нас смотрят.

Остаток дороги до гостиницы ребята прошли молча. В голове Джона роились сумбурные мысли. Что же теперь делать? Старый город встретил их темнотой и молчанием. Фонарей здесь не было и ребятам приходилось идти в сплошном мраке. Изредка из окон вырывались наружу слабые отблески огня, указывая, что все-таки в этом городе есть жизнь. Ясмин ловко обходила ямки на дороге, словно видела в темноте, а вот остальные путники часто в них попадали, спотыкаясь. Но хоть грустные мысли, словно метлой вымело, стало не до них. Все внимание пришлось обратить на дорогу.

Охранник трактира только покосился на ввалившуюся в зал компанию и снова принялся водить бруском по широкому лезвию кинжала.

— Вернулись? — хозяин трактира подошел к ребятам. — Ваша сумма закончится через пару дней.

— Лады, — кивнул Джон, — мы пока поторчим у тебя, а там решим, будем ли еще оставаться.

— Ваше дело, — трактирщик вытер руки об грязный передник и двинулся между столиками.

Ричард закрыл за собой деревянную дверь и с шумом опустил засов. Джон уже зажег на столе плошку с маслом, и слабый язычок пламени осветил комнату. Ричард расстегнул тулуп, и устало уселся на кровать. Элли — у герцога. Что же делать.

— Так, — шаманка решительно подошла к парню и уселась рядом, — всем немедленно успокоиться. Я теперь с вами, а это значит, что все будет хорошо. Кто-то сомневается?

— Нет, — тихо побурчал под нос Ричард.

— Что? — Ясмин наклонилась к нему, — ты что-то сказал? Я не расслышала.

— Нет, — выкрикнул парень, — никто не сомневается.

— Вот и отлично, — шаманка встала и прошлась по комнате, задумчиво поглядывая на разгоравшийся язычок огня в плошке на столе. — Джон, разожги, пожалуйста, камин, а то я боюсь, что ночью нам придется спать в одежде.

Парень наклонился у очага, высекая искры из кремня. А девушка продолжала расхаживать по комнате, рассуждая вслух.

— Мне надо точно выяснить, где она. На это понадобиться примерно день, может два. В зависимости от того, насколько быстро мы раздобудем необходимые мне ингредиенты. Ну а дальше надо будет подумать, что можно сделать. И попросить помощи. Тут я думаю понадобиться еще один денек. Так что не переживай Ричард, дня через два-три ты увидишь свою сестренку. Это я тебе обещаю.

— Правда? — Ричард поднял на девушку наполненные болью глаза.

— Ну что ты, конечно. — Ясмин села возле него и погладила по взъерошенным волосам. — Правда. Это не сложно. Просто нужно время и терпение. Сам увидишь.

— Спасибо тебе, — Ричард благодарно обнял девушку.

— Так, — Ясмин встала, оглядев комнату. — Ничего так, местечко. Сейчас еще его нагреем, и все станет еще веселее. А пока камин топиться, можно и подкрепиться. Рита, помоги накрыть стол, а то я гляжу, наши парни совсем духом упали.

И девушки засуетились, накрывая на стол. Джон сбросил тулуп и уселся на соломенный тюфяк на кровати, разглядывая любимую, достающую из сумок пакеты с едой. Действительно, чего он так растерялся. Ведь Ясмин волшебница. Лучшего помощника и искать не стоит.

На столе появились блюда с холодным мясом, несколько буханок хлеба и кувшин пива. Ясмин взяла нож и нарезала хлеб толстыми ломтями.

— Все за стол, — скомандовала Рита.

Ребята уселись и приступили к ужину, но еда в горло не лезла. Ричард несколько раз укусил хлебный ломоть, запил пивом и отодвинул в сторону тарелку с мясом.

— Спасибо любимая, — кивнул он Рите, — я не голоден.

— Тогда спать, — девушка взяла парня за руку и потянула к кровати. — Ложись и спи, утро вечера мудренее.

Ясмин наклонившись, задула огонек плошки. Комната теперь освещалась только пылающими в камине дровами.

— Всем спокойной ночи, — пожелала она и легла на кровать, прижавшись к Джону. — Спи, любимый.

Парень повернулся и обнял девушку, тяжело вздохнув. Несмотря на все тревоги сегодняшнего вечера, присутствие Ясмин наполняло его неимоверным счастьем. Он лежал, сжимая любимую в объятиях и вдыхая запах ее волос. Как же хорошо, что она рядом. Парень и не заметил, как заснул.

Утром, после завтрака, ребята уселись вокруг стола.

— Так, — Ясмин поправила выбившийся локон, — нам необходимы следующие компоненты: корень беладонны, несколько кусков купороса, пара корней валерианы, метра три красного шелка, мел, песок и еще кое какие мелочи. Ричард и Рита пойдут на базар. Джон — ты отправишься в порт. Мне необходима смола, которой смолят борта кораблей и щепки сосны, дуба, ясеня и сосны. Так же раздобудь мне пару прядей от канатов. За работу.

Порт встретил парня шумом моря и криком чаек. Несмотря на морозную погоду, работа в доках кипела. Несколько кораблей стояли у пристани и по опущенным на берег сходням вереницей шли рабочие, тянувшие на плечах мешки с грузом. В сухом доке мастера облепили вытянутое на берег судно, приводя его в порядок после морского перехода. Джон походил вокруг, украдкой собрав несколько горстей стружек, лежащих горой возле сараев с досками. Он присел возле костра, на котором в огромном котле кипела смола, и протянул руки к огню.

— Замерз? — посмотрел на Джона молодой мастер, следящий за тем, что бы смола не загорелась.

— Ага, — кивнул парень.

— Ну так зима, — усмехнулся корабел. — А ты что здесь делаешь то?

— Да я купец из Мангазеи, — Джон пошевелил пальцами грея их теплом огня, — моря никогда не видел. А тут приехал в Люксбург. Ну и решил на море поглядеть. Увидел столько кораблей. Я про них только в книжках читал. А у вас вообще на берегу корабль лежит. Ну и решил посмотреть поближе, да и как вы его ремонтируете, тоже любопытно. Вы не против, если я погляжу?

— Да нет, что ты. Гляди, — рассмеялся мастер. — Тут секретов особых нет.

Джон благодарно кивнул и, поднимаясь, прихватил с земли кусок застывшей смолы.

Огромное туловище морского торгового корабля лежала на берегу, опираясь на массивные бревна. Мастера, короткими ножами, ловко счищали приросшие к днищу морские ракушки и водоросли. Несколько подгнивших досок были отсоединены от корабля и на их место рабочие устанавливали новые, терпко пахнувшие свежей древесиной. Вот их и предстояло просмолить. Да и остальной корпус не мешало бы тоже подновить свежей смолой. В углу валялась гора потрепанных канатов. Вся оснастка судна подлежала замене, и никто не обратил внимания на то, что молодой парень сунул в карман небольшой кусок старого каната.

Джон еще немного постоял, с любопытством наблюдая за ловкой работой корабелов. Это было действительно интересно. Джон всегда с благоговением относился к любой профессиональной работе, а сейчас он видел перед собой настоящих мастеров своего дела. Он с неохотой отвернулся и пошел к гостинице. Надо спешить.

Ясмин радостно обняла вошедшего в комнату парня.

— Устал, любимый? — поцеловала его в морозную щеку девушка.

— Нет, милая. Не устал. Замер немного. В порту ветер с моря довольно прохладный. Но ты знаешь, там так интересно. Мне понравилось, — парень выложил на стол собранные им ингредиенты, — держи.

— Мне тоже хотелось бы поглядеть на море и на порт, — Ясмин ласково погладила парня по щеке. — Я думаю, что мы съездим поглядеть на море, как только все успокоиться.

Девушка подошла к столу и перебрала тонкими пальчиками лежащие на нем вещи.

— Спасибо, Джон, все что надо.

Дверь распахнулись и в комнату вошли Ричард и Рита. На покрасневших от мороза лицах светились улыбки. Молодость делает свое дело, и парень уже немного отошел от шока, испытанного им вчера.

— Держи, Ясмин, — выложил покупки Ричард и, скинув тулуп, помог снять шубку Рите.

Шаманка развернула ярко красный рулон шелка.

— Какая красота, — она прижала струящийся материал к щеке. — В мое время шелк был неимоверной роскошью. За него отдавали золотом в два раза больше веса материала.

— Но у тебя ведь черное платье из шелка, — удивленно приподнял бровь Джон.

— Да. Племя снабжала меня самыми лучшими вещами, какие нам удавалось достать. Да и не бедным был мой народ, но ты не представляешь, Джон, как я берегла шелковую одежду. Да и когда хоронили, то меня одели в самое лучшее, что было.

Джон ласково обнял девушку.

— Даже представить страшно, Ясмин.

— Ничего, милый, это все в прошлом. Сейчас нам необходимо разрезать этот шелк на полосы шириной примерно по двадцать сантиметров.

— По двадцать? — прищурила глаз Рита.

— Да, — Ясмин кивнула, — нам нужно сделать ленты через плечо.

Рита удивленно посмотрела на подругу.

— Для заклинания нужно, — усмехнулась шаманка, — а потом мы используем их как ленты для свидетелей жениха и невесты на свадьбе. Поэтому, попрошу резать осторожно.

Рита, не выдержав, рассмеялась, но не успел ее смех затихнуть, как опущенный засов звякнул, и дверь распахнулась. В комнату неуловимым для глаз движением проскользнул мужчина. Джон отскочил прикрывая собой шаманку. Ричард схватил лежавшие на столе огромные портняжные ножницы и угрожающе направил их на незнакомца, отталкивая другой рукой Риту в дальний угол комнаты.

— Спокойно, — незнакомец поднял руки открытыми ладонями наружу, — я пришел с миром.

Он откинул капюшон, скрывавший лицо и ребята увидели обычное, ничем не примечательное лицо.

— Тихо, — Ясмин осторожно отодвинула в сторону Джона и потянула руку Ричарда с ножницами вниз. — Не забывайте, я с вами. Так что все в порядке.

Незнакомец абсолютно бесстрастно рассматривал ребят, все так же держа руки на уровне груди ладонями наружу.

— Кто вы? — шаманка спокойно глядела на мужчину, но Джон заметил, как девушка легонько пошевелила пальцами, словно разминая их.

— Меня зовут Арчи Фицрой, — мужчина приподнял белобрысые брови, — я убийца из гильдии Ассасинов. Меня нанял герцог Колвирский, что бы найти вас и кольцо. Живыми или мертвыми.

— Вот как? — шаманка продолжала рассматривать убийцу. — Значит это ты, все время шел по следу ребят?

Арчи кивнул. Он не боялся парней. Обычные ребята, каких огромное множество в любом городе. Да и девчонка с большими глазами, испуганно сжавшаяся в углу, угрозы не представляла. А вот от стройной, словно тростиночка, смуглой девушки стоявшей перед ним убийца отчетливо ощущал волну опасности. Похожее ощущение Арчи испытывал на лесной поляне возле дома ведьмы. Он немного напрягся, готовясь увернуться в случае чего.

— Да это я, — убийца еще раз кивнул, — но сейчас я пришел с миром. У меня есть для вас важная информация.

Шаманка внимательно посмотрела в лицо убийцы, и Арчи почувствовал, что ему словно в душу заглянули.

— Тогда закрывай дверь и присаживайся, — указала на стул девушка, а сама села на стул стоящий напротив.

Арчи повернулся, чувствуя четыре взгляда упершихся ему в спину, закрыл дверь и сел на предложенный стул.

— Слушаем тебя, — положила руки на стол девушка.

— Герцог захватил сестру это юноши, — махнул рукой Арчи в сторону Ричарда.

— Мы знаем, — шаманка глядела на убийцу, не отводя взгляда, — объявления развешаны по всему городу.

— Да, — согласился Арчи, — развешаны. Он держит ее в подвале своего городского замка. Я хочу помочь вам освободить ее.

— С чего бы это, — вмешался в разговор подскочивший Ричард, — а не ты ли ее похитил?

— Нет, — Арчи криво усмехнулся, — я не вор, я — убийца. Убить могу, похитить — нет. Специализация не та.

— Значит, ты хочешь нам помочь, — шаманка задумчиво глядела на убийцу. — Ты меня, конечно, извини, но мне тоже интересно. Почему?

— У меня на это свои причины, — упрямо мотнул головой Арчи. — Вы должны мне просто поверить.

— Поверить? — снова взвился как ужаленный Ричард. — Поверить тебе?

— Подожди, Ричард, — махнула рукой в его сторону шаманка, — не мешайся сейчас.

Она продолжала внимательно вглядываться в глаза сидящего напротив убийцы.

— Так ты просишь нас поверить тебе?

— Да. Просто поверить, что я хочу помочь.

— Хорошо, — Ясмин встала и протянула убийце руку. — Я верю тебе.

— Ясмин, — Джон встревожено вскочил. — Ты веришь ему?

— Да, — девушка повернулась к парню. — Верю. И ты поверь мне, любимый. Я знаю, о чем говорю.

Девушка поглядела на своих друзей.

— Верьте мне ребята, — улыбнулась она. — Я ведь вам говорила уже, что пока я с вами, то все будет отлично.

Она снова повернулась к убийце.

— Мы верим тебе Фицрой. Добро пожаловать в команду.

Арчи почувствовал, как по его щекам потекла красная волна смущения. Да что же это такое. Он словно какая-то первокурсница университета. Ну что тут будешь делать. Он привстал и осторожно пожал нежную руку девушки.

— Спасибо за доверие.

— Значит, девушка находиться в подземельях замка? — шаманка вопросительно поглядела на Арчи.

— Да, — кивнул убийца, — под постоянным надзором. Да и сам замок охраняется очень серьезно. Я могу к ней пробраться. И даже освободить. Но вот вывести — не смогу.

— Почему? — насмешливо поинтересовался Ричард.

— Потому, что я не смогу обеспечить ее безопасность при прорыве через толпы стражников, — никак не отреагировал на сарказм парня убийца, — вот поэтому я и пришел. Мне нужна ваша помощь, а вам, я надеюсь, моя.

Ясмин поднялась и прошлась по комнате, задумчиво теребя косу.

— Значит множество охранников? — шаманка, прикусила нижнюю губку белоснежными зубами

— Человек сто, может сто пятьдесят, — Арчи откинувшись на спинку кривоногого стула, наблюдал за вышагивавшей девушкой. — Большая часть — наемники. В основном с опытом Десятилетней войны. Те еще головорезы. Ну и герцогская охрана. Это просто хорошо вышколенные солдаты. Организованные и дисциплинированные. Судя по вооружению — тяжелая пехота.

— Тяжелая пехота? — приподняла бровь Ясмин.

— Воины в крепких доспехах, — подал голос от камина Джон. — Носят полные латы, ну то есть: панцирь, шлем и набедренники. Вместо шпаг — палаши. Что-то подобное мечу, только полегче. Могут использовать пики или алебарды. Сражаются в основном в плотном строю. В узких коридорах замка могут намертво заблокировать проход. При хорошей дисциплине и подготовке пройти, через их строй, можно только перебив всех.

— Абсолютно точно, — с интересом поглядел на парня убийца. — Ну и еще личная охрана герцога. Человек двадцать. Хорошая индивидуальная подготовка. Настоящие профи. Некоторые переодеты прислугой. Так что возможно их и больше.

— Настоящая крепость, — прищурилась Ясмин.

— Да, — Арчи провел пальцем по шершавому краю стола. — Вот почему я пришел. Я не вижу способа безопасно вывести девушку.

Шаманка прошлась по комнате и остановилась перед столом.

— Фицрой, а если я найду, как занять охрану?

— Занять? — убийца нахмурился.

— Да, — девушка усмехнулась. — Я сделаю так, что им будет не до тебя. По крайней мере тем, кто останется живым.

Арчи, глядя на красивое лицо девушки, ощутил холодок по спине. От шаманки веяло опасностью.

— Я найду способ нейтрализовать охрану, а тебе нужно освободить девушку и обеспечить, что бы до нее никто не добрался, пока все не успокоиться, — Ясмин задорно поглядела на убийцу. — Справишься?

— Не вопрос, — Фицрой криво усмехнулся. — Главное — ты не подведи. Иначе я там и останусь.

— Постараюсь, — девушка рассмеялась и уселась напротив, — давай конкретно все решим. Значит, завтра вечером ты заходишь в замок. Что дальше?

— Мне надо к герцогу зайти. Попроситься в подземелье.

— А как? — Ясмин откинулась на спинку стула, продолжая теребить косу.

— Вопрос, — Арчи задумчиво потер подбородок, — еще не придумал.

— А если сказать, что тебе нужна какая-то информация от Элли, — Джон привстал со стула, сверкнув глазами.

— Какая? — вместе повернулись к парню Ясмин и Арчи.

— Ну например, тебе стала известна информация, что в Люксбурге живет дальний родственник Ричарда. И возможно мы остановились у него. А где живет этот родственник, может знать Элли.

— Хм, — Арчи стукнул ладонью об стол, — неплохо. Тогда я прошусь в подземелье. Герцог, скорее всего, даст мне сопровождающего. Я спускаюсь. Добираюсь до девушки, ну а дальше дело техники.

— Сколько на это потребуется времени? — шаманка повернулась к убийце. — Я имею ввиду — на все? Начиная от входа в замок.

— Около часа, — подумав, сказал убийца.

— Хорошо, — Ясмин пошевелила губами, что-то обдумывая. — Тогда через час после того, как ты зайдешь, мы и начнем. Я думаю, что ты услышишь. Тогда и выручай Элли. А там просто защищай ее. Можешь даже не выходить из подземелья. Мы сами придем.

— Да нет, — убийца задумчиво почесал затылок. — Мне кажется, что лучше оттуда выбираться. Если вдруг у вас что-то не выйдет или герцог успеет перебросить к подземелью охрану, то боюсь что в камере я не смогу их остановить. Если ты устроишь хорошую заварушку, то я сумею проскользнуть.

— Хорошую. — Ясмин задорно тряхнула головой. — Такую устрою, что весь Люксбург будет не один год обсуждать.

— Тогда решено, — Арчи встал, поправляя плащ, — Тогда до встречи завтра. Когда и где?

— Я думаю часов в десять вечера, — встала Ясмин, — возле моста в замок герцога.

— Хорошо, — Арчи поклонился. — Было приятно с вами пообщаться.

Он открыл дверь и исчез в сумраке коридора.

 

22

Убийца одел плащ. Время приближалось к восьми вечера. Арчи всегда стремился прибыть на место встречи раньше установленного часа. Пару раз это спасло ему жизнь, и теперь он всегда следовал этому правилу. Он проверил оружие. Шпага с легкостью ходила в ножнах. Оба кинжала были на месте. Убийца вытащил небольшой пистолет и осмотрел замок. Кремень новый. Порох он засыпал пять минут назад. Оружие готово. Арчи спрятал пистолет в камзоле и вышел в зал.

Сельма, увидев одетого Арчи, осторожно поставила поднос на край стола и подошла к убийце, вытирая руки о белый фартук.

— Все в порядке, милый? — заботливо заглянула девушка в глаза мужчины.

— Да, радость моя, — усмехнулся Арчи, — пойду по делам пройдусь на пару часиков. Меня не жди. Ложись. Я приду — разбужу.

Фицрой лукаво подмигнул зардевшейся подруге и вышел на улицу.

На город навалилась метель. С темного неба на улицы падали крупные хлопья. Ветер кружил на перекрестках огромные белые столбы, нес по улицам волны снега. Фонари почти везде погасли, задутые мощными порывами воздуха. Фонарщики и не пытались восстановить ночное освещение, понимая бесполезность потуг.

Хорошая ночь для нападения на замок, — усмехнулся про себя Фицрой, плотнее закутываясь от ветра и снега. Он пошел по засыпанным улицам, с трудом перебираясь через снежные заметы на перекрестках. До входа во дворец герцога убийца добирался гораздо дольше обычного. Погода не способствовала скорости передвижения. Арчи остановился у входа на площадь перед подвесным мостом. Фонарь светился только в надвратной нише замка.

Отлично, — подумал убийца, разглядывая мигающее пламя над воротами. Погода, как подарок. Арчи огляделся и спрятался в небольшой переулок, упирающийся в глухую стену. Переулок шел в сторону от основной улицы. Здесь было несколько небольших лавок, закрытых на ночь и Арчи уютно устроился на ступеньках одной из них, подстелив под себя край плаща. Дорога к замку была неплохо видна, несмотря на темень и метель, да и убийца умел видеть в темноте. Зато теперь он был уверен, что его не ждет засада.

Медленно тянулось время. Метель усилилась. Арчи сидел, присыпанный снегом, словно белый сугроб. Так и лучше, — убийца осторожно вздохнул, стараясь не стряхнуть снег. Теперь его не заметно даже в упор.

Но вдруг Фицрой напрягся. Он почувствовал, что сзади, в тупике переулка кто-то появился. Из лавок этот кто-то выйти точно не мог. Бесшумно двери не откроешь. А дальше шла глухая стена. Арчи осторожно, стараясь даже не дышать, повернулся к тупику. В нескольких метрах от него улыбаясь, стояла шаманка. Чуть дальше по проулку стояла несколько десятков низких фигур, скрывающихся во мраке.

— Сюрприз, — сверкнула белоснежной улыбкой Ясмин, протягивая руку убийце.

— Удивлен, — Арчи ухватился за протянутую руку, рывком вставая. — А это кто?

— Это обещанная помощь, — поправила капюшон плаща девушка.

— Мало, — Арчи недовольно наморщил нос. — С таким количеством народа мы не справимся. Там в гарнизоне человек триста обученных воинов. Да еще и наемников сотни две. И ты собираешься справиться с таким отрядом? Сколько их? Человек тридцать?

— Тридцать четыре, если точно, — Ясмин повернулась к своему отряду. — Только не человек. Посвети, Гримм.

Черная фигура зачиркала кремнем, высекая искры, и в переулке вспыхнул небольшой огонек лампы. Слабый свет озарил крючковатые носы, короткие кольчуги, небольшие, но остро заточенные ножи. И ярко красные шапки.

— Красные шапки, — зачарованно протянул Арчи, разглядывая зловеще усмехающиеся лица.

— Да, Красные шапки, — шаманка поглядела на Арчи. — Тебе достаточно такого отряда?

— Вполне, — убийца посмотрел на коротышек. — С таким отрядом можно штурмовать не только дворец герцога, но и дворец императора.

Лица Красных шапок расплылись в улыбках.

— А то, — пробасил один из них, выходя вперед. — Мои ребята самые отчаянные рубаки на всем Диком Севере.

— Лопарь, — представила коротышку Ясмин. — Атаман клана Кровавая Ярость. А это Арчи Фицрой. Он обеспечит сохранность нашей цели. Наша задача вытащить их из замка живыми.

Лопарь подошел к убийце и остановился перед ним, глядя в лицо снизу вверх.

— Ты опасная штучка, — оскалился карлик, глядя на убийцу, — для нас нет, но для остальных людей — запросто.

Он протянул корявую, похожую на клешню руку.

— Хоть ты и человек, но приятно иметь с тобой дело.

Арчи протянул свою ладонь, и только умение терпеть помогло ему не вскрикнуть, когда атаман неожиданно сильно, до боли сдавил ее.

— Молодец, — рассмеявшись, атаман легонько ткнул убийце в живот кулаком. — Уважаю умение терпеть боль. Это второе требование к воину.

— А первое? — потер ладонь Арчи.

— Первое — умение ждать, — Лопарь усмехнулся, оглядывая засыпанную снегом фигуру убийцы. — Но я вижу тебе этого тоже не занимать.

— Ну да, — буркнул Арчи, отряхивая плащ. — Приходилось и ждать.

— Ладно, — вмешалась в разговор Ясмин, — что будем делать?

Убийца оглянулся на замок.

— Я иду внутрь. Стараюсь попасть к девушке. Вы, независимо от того, как у меня пойдет дело, через час врываетесь в замок и стараетесь устроить заварушку посильнее. Что бы им было не до меня. А я вывожу пленницу наружу. Там и встретимся.

— Устроим, не сомневайся, — поскреб щетинистый подбородок Лопарь. — Не буду тебя учить, но и ты старайся осторожнее. Мы их, конечно, займем, но мало ли чего.

Арчи молча кивнул и, развернувшись, пошел к замку через мост, заваливаемый снегом. Подойдя к воротам, он остановился на секунду.

— Ну что же, приступим, — пробормотал он под нос и ударил кулаком в толстые дубовые доски.

Понадобилось несколько сильных ударов, прежде чем убийца услышал шаги по ту сторону. Заскрипел засов, и в открывшемся оконце показалось лицо стражника.

— Чего надо? — просипел простуженным голосом сторож.

— Арчи Фицрой, к герцогу, по вопросу контракта, — убийца спокойно уставился в глаза охранника.

Он знал, что такой взгляд воспринимается как признак власти. Вот и сейчас охранник смутился.

— Хорошо, я сейчас сообщу, подождите — извиняющее пробормотал сторож и захлопнул окошко.

Арчи прислонился к воротам и отключил все мысли. Сейчас не до переживаний и раздумий. Мысли только мешали, блокируя рефлексы.

Заскрежетал засов, и в воротах открылась калитка.

— Проходите, — сторож поднял фонарь, освещая улицу. — Вас ждут.

Арчи зашел в проход под надвратной башней. Здесь было тепло. Ветра не было. На стенах висело несколько горящих фонарей. Чуть дальше, в глубине туннеля, на широких деревянных скамьях сидело пять человек в кирасах и металлических шлемах. Мушкеты стояли в деревянных стеллажах возле стены. Бодрствующая смена стражи, понял Арчи. Остальные, скорее всего, сидели в привратницкой. Еще рано, так что вряд ли стражники уже спали. Чуткое ухо уловило треск костей в стаканчике. Точно, в кости играют. Убийца вопросительно посмотрел на сторожа.

— Вас ждут, — показал тот на выход во внутренний двор.

Арчи прошел мимо стражи и вышел во двор. Громада дворца, нависавшая над ним, сияла огнями. У стены стоял поеживающийся паж.

— Вы к герцогу? — поднял он глаза на убийцу.

— Да, — процедил Арчи.

— Идемте за мной, мне поручено вас проводить, — паж махнул и двинулся по протоптанной дорожке в сторону замка.

Убийца пошел за ним, хотя уже и сам мог бы проводить этого пацана. Он запомнил дорогу еще с первого визита. Профессиональное. Пройдя по знакомому маршруту, они оказались перед дверями, охранявшимися двумя закованными в латы охранниками. В очередной раз, ухмыльнулся про себя Арчи.

— Герцог ждет, — выскользнул из тронного зала мальчишка и распахнул двери.

Арчи зашел в уже знакомый ему зал. Герцог стоял у окна и, полируя ногти маленькой пилочкой, разглядывал несущиеся клубы снега на улице.

— Что еще, Фицрой? — недовольно глянул он на убийцу, — есть какие-то новости о нашей цели?

— Да, ваша светлость, — почтительно поклонился Арчи, — есть. Мне удалось установить, что у Джонстона в столице есть какой-то родственник. Дальний очень. Я бы хотел расспросить об этом сестру нашего беглеца. С позволения вашей светлости.

Герцог задумчиво прошелся по залу, искоса поглядывая на Арчи.

— Я вот думаю, Фицрой, — герцог положил пилочку на подлокотник кресла и сел, поправляя пышный рукав камзола. — Вот зачем ты мне теперь нужен? Я и сам могу все узнать у сестры Джонстона и найти его родственника.

— Можете, — согласно кивнул Арчи, — но делать не будете. Во-первых, Джонстона там просто может не быть. Во-вторых, он может успеть уйти, пока ваши наемники будут ломать дверь дома и тогда он точно укроется так, что его так просто не найдешь. В-третьих, лишний шум в городе. Ведь не вся городская стража вам предана. Кто-то может доложить вашему брату, а тот заинтересуется вопросом, что же вы ищете в городе и поручить это тайной страже. Зачем вам лишнее внимание?

Герцог потер бородку.

— Логично, Фицрой, логично. Лишний шум мне не к чему. Да и в поимке Джонстона я заинтересован.

— Вот и я так думаю, ваша светлость. А я все осторожно проверю и если нужный нам человек там, то просто сделаю свою работу и доставлю вам и кольцо и Джонстона.

— Ладно, Фицрой. Убедил, — герцог хлопнул в ладоши и в дверях появился паж. — Харрис, вызови ко мне Хлодвига.

Паж исчез, а герцог поглядел на Арчи.

— Похоже, дело близиться к завершению?

— Без сомнения, ваша светлость, — почтительно наклонил голову Арчи. — Я думаю, что все решится за пару дней.

— Вот и отлично, — прихлопнул рукой по перилам кресла герцог, — ты мне кольцо, я тебе твои деньги. Неплохо сработал, Фицрой. Не зря мне тебя рекомендовали.

— Благодарю за похвалу, ваша светлость, — поклонился Арчи.

— Я так думаю, что есть смысл увеличить твою награду на пару тысяч.

Арчи молча поклонился.

Герцог откинулся на спинку кресла, и задумчиво теребя бородку, молча разглядывал стоящего перед ним убийцу.

Дверь распахнулась, и в зал вошел высокий светловолосый гигант, одетый в коричневый камзол.

«Северянин», — отметил про себя Арчи, — «похоже охранник тюрьмы, на поясе связка ключей».

— А вот и Хлодвиг, — удовлетворенно кивнул герцог, — Проводишь Фицроя к нашей гостье.

Тюремщик почтительно склонил голову.

— Подождешь, пока он с ней поговорит и выведешь во двор, — продолжил герцог, — Харрис там его встретит и выведет из замка. Все ясно?

— Да, ваша светлость, — поклонился гигант.

— Идите, — небрежно махнул тонкой рукой герцог и, подняв глаза к расписанному фресками потолку, уставился на полуобнаженную фигуру богини удачи, — Будем надеяться, что тебе эта капризная дама повернулась ко мне лицом.

Арчи вышел из зала и пошел вслед за шагающей фигурой гиганта. Они прошли несколько коридоров застеленных яркими восточными коврами, свернули в длинный зал, стены которого были украшены гобеленами с изображениями всевозможных древних сражений Империи. Хлодвиг уверенно прошел через зал и свернул налево в небольшой коридор, который заканчивался средних размеров комнатой, в которой, на широкой деревянной лавке сидели несколько воинов в кирасах и железных пехотных шлемах. Каждый имел на поясе широкую шпагу.

— А вот и Хлодвиг, — усмехнулся один из стражников, увидев вошедшего гиганта. — Что-то ты быстро.

— Задания хозяина всегда надо выполнять быстро и точно, — оскалился в улыбке тюремщик, — а не так как ты, Бернс. Тогда и не будешь получать плетью на конюшне.

Охранники дружно рассмеялись, поглядывая на покрасневшего от злости коллегу.

Хлодвиг обогнул скамью и потянул за кольцо на огромной, оббитой железом двери.

— Проходи, — махнул он Арчи.

Убийца вышел на площадку каменной лестницы, которая по спирали уходила вниз. На лестнице царил полумрак, кое-где разгоняемый светом факелов, укрепленных на стене.

— Спускайся. Тут уже не заблудишься, — пророкотал над головой Арчи голос тюремщика.

И Арчи двинулся вниз, примерно прикидывая, на какую глубину он спускается. Когда они дошли до второй двери, замыкающей лестницу, то по прикидкам Арчи находились они где-то на глубине десяти метров от поверхности. Старый замок. Глубокие подземелья. Раньше умели строить.

Хлодвиг снял со стены факел и постучал в дверь.

— Открывайте, бездельники.

За дверью послышались шаги, и распахнулось небольшое окошечко.

— Свои, — Хлодвиг поднес факел, освещая свое лицо.

Заскрежетали засовы, и дверь распахнулась, пропуская пришедших. Арчи вошел в комнату, ярко освещенную несколькими десятками свечей, стоящими в подсвечниках. В центре — огромный деревянный стол, на котором стояли блюда с мясом, зеленью и несколькими пузатыми кувшинами. Пара длинных деревянных лавок. У стены две кровати, покрытые толстыми клетчатыми шерстяными одеялами. Дальше две металлические жаровни, в которых ярко светились угли. За столом сидело три коренастых мужика одетых, так же как и Хлодвиг, в коричневые камзолы. Они настороженно уставились на вошедшего Арчи.

— Посетитель к нашей птичке, — усмехнулся Хлодвиг, кивнув в сторону убийцы. — Приказ хозяина.

Мужики понимающе кивнули, тут же потеряв к Арчи всяческий интерес. Он не был объектом их работы, так чего еще на него смотреть.

Хлодвиг поднял кувшин со стола и, приложившись к нему, сделал несколько глотков. Удовлетворенно крякнув, он вернул посуду на стол и, вытерев ладонью губы, подошел к огромной доске, на которой висело несколько десятков ключей.

Звякнув одной связкой, он снял ее с гвоздя и кивнул убийце.

— Идем.

В дальнем углу комнаты была еще одна, обитая железом, дубовая дверь, которую Хлодвиг открыл своим ключом из связки, висевшей на поясе.

Арчи вошел в промозглую и холодную темноту подземелья. Он спустился вниз на несколько десятков ступеней и вошел в темный коридор. Тут факелов уже не было, и воздух был пропитан влагой. Хлодвиг вошел вслед за убийцей, неся в руке факел, который он взял в комнате тюремщиков. Огонь осветил длинный коридор, по каменным стенам которого стекала вода. По бокам коридора, на фоне мокрых камней стены, четко выделялись темные двери камер. Позвякивая ключами, Хлодвиг уверенно двинулся по коридору. Они прошли несколько десятков дверей, когда, наконец, тюремщик остановился возле одной из дверей и заскрежетал в замочной скважине ключами.

Дверь открылась. В камере горела свеча, свет которой осветил противоположную стену коридора. Арчи пригнувшись вошел. Небольшой стол, на котором стояла свеча, жаровня, малиново светившаяся углями, и грубо сколоченная кровать у дальней стены, на которой, закутавшись в одеяло, сидела полненькая блондинка, испуганно смотревшая на вошедших.

— Ну вот, — Хлодвиг, махнул в сторону девушки, — Общайся.

— Элли Джонстон? — равнодушно глянул Арчи на сжавшуюся у стенки блондинку. Та только испуганно кивнула.

— Ричард Джонстон — твой брат?

Девушка снова кивнула.

— Отлично, — буркнул убийца, поворачиваясь к Хлодвигу. — То, что мне нужно.

Рука убийцы сделала неуловимое движение в сторону тюремщика, и Хлодвиг удивленно уставился на рукоять тонкого стилета торчащего у него из груди. Гигант поднял взгляд на стоящего неподвижно убийцу, снова поглядел на торчащую в его теле железку и молча рухнул на пол камеры.

Арчи нагнулся и вытащил стилет из тела охранника.

— Вот так вот, — повернулся он к девушке. — Собирайся, твой брат послал меня за тобой.

На самом деле, конечно, никто его не посылал, он сам напросился. Но девушке такие подробности знать было незачем.

Элли вскочила с кровати и осторожно подошла к убийце, испуганно поглядывая на лежащее тело тюремщика.

— У тебя вещей нет? — Арчи оглядел камеру.

— Нет. Только что на мне, — девушка тяжело сглотнула.

Видимо во рту пересохло от страха, подумал Арчи.

— Ладно, тогда идем со мной. Но постоишь в коридоре. Там еще охрана в комнате. Я с ними пообщаюсь, и пойдем дальше.

Элли согласно кивнула, все также поглядывая на труп Хлодвига.

— Не бойся, — Арчи подбадривающее хлопнул девушку по плечу. — Он тебя не обидит.

Элли испуганно взглянула на своего спасителя. И закивала головой, опасаясь, что ее страх разозлит этого страшного человека.

Они вышли в темный коридор. Элли споткнулась в темноте и чуть не упала.

— Тихо, — поймал ее Арчи. — Вот держись за мою руку и идем. Я не хочу, что бы нас услышали.

Сам убийца прекрасно видел в темноте. Такая у него работа. Требует определенных специфических навыков. Он провел девушку по тюремному коридору и остановился у начала ступенек наверх.

— Жди меня здесь, — шепнул он, наклонившись поближе к девушке.

Убийца поднялся к двери и прислушался. В комнате охраны потрескивало железо жаровен, да чавкал, прожевывая мясо, кто-то из охраны. Арчи вытянул два кинжала, развернул их лезвиями вверх и спрятал руки за спину. Дверь распахнулась, и убийца вошел в комнату. Двое охранников продолжали сидеть за столом, а вот третий стоял у жаровни, вытянув к ней ладони. Они повернули головы к Арчи, ожидая появления Хлодвига. Но того не было. Вместо этого убийца каким-то легким, практически неуловимым движением скользнул к столу, и два кинжала оказались воткнутыми в шеи стражников. Простой и легкий удар сверху вниз. Костей там нет, и кинжал запросто достает аорту в груди человека. Пара секунд и все. Практически мгновенная смерть.

Третий охранник успел развернуться в сторону Арчи, но у него не было ни каких шансов. Даже опытный воин ничего бы не смог предпринять в данной ситуации. Что же говорить про непривычного к оружию человека. Тюремщик только успел схватиться за рукоять своего тесака у пояса, как стилет вонзился ему в грудь. Точно в сердце. Арчи отрабатывал этот удар несколько лет, во время учебы в Гильдии, и теперь никогда не промахивался. Охранник сполз по стене, даже не успев понять, что он умер.

Фицрой оглядел комнату. Два тела под столом. Одно у стены. Признаков жизни нет. Все чисто. Убийца прикинул время. Вот-вот должен начаться штурм замка. Но лучше подождать.

Он приоткрыл дверь в подвал.

— Элли, поднимайся.

Послышались легкие шаги, и в комнату проскользнула девушка.

— Садись вот сюда, — Арчи указал ей место за столом, откуда тела было почти не видно. — Нечего тебе их разглядывать.

Девушка судорожно закивала и уселась на скамью.

— Надо немного подождать, — продолжил Арчи, рассовывая свое оружие под камзол. — Как только сверху зашумят, так мы и пойдем. Держишься все время возле меня. Никуда не отходишь, ни отстаёшь, ничего не пугаешься. Я думаю, картинки там будут еще те, но ничего не разглядываешь. Строго за мной все время. Ясно?

Девушка испуганно кивнула.

— Вот и хорошо. Значит ждем.

Арчи присел радом с ней и прислушался. Медленно текли минуты. Но вот сверху долетели испуганные крики и звон железа.

— Началось, — Арчи встал и поправил одежду. — Идем. Главное — все время рядом и не отставать.

Пара вышла на винтовую лестницу и начала подъем наверх. Звуки боя приближались. Арчи подошел к двери ведущей в замок и, осторожно приоткрыв ее, заглянул в комнату. Главное, что бы девушка в обморок не упала, подумал убийца. Он многое повидал в жизни. Он слышал рассказы об Красных шапках, но то, что он увидел, ошарашило даже его. Создавалось впечатление, что по комнате пронёсся смерч. Несколько воинов лежали на полу с отрубленными конечностями. У кого не было руки, у кого — ноги. Один был приколот к стене своей же алебардой. Причем наконечник пробил металлическую кирасу насквозь, воткнувшись в стену. Ну и конечно кровь. Она была везде, на стенах, полу и даже на потолке. Вот тебе и Красные шапки, подумал убийца. Совершенная машина смерти. Хорошо, что никто из властителей не имеет возможности с ними договориться, иначе сейчас было бы только одно всемирное королевство. Или же наоборот, людей бы вообще не было.

— Значит так, — повернулся убийца к девушке. — Там ужас и кошмар. Не гляди. Смотришь мне в спину и идешь. Я тебе руку дам. Держишься за нее. Понятно?

— Да, — девушка взялась своей теплой ладошкой за руку Арчи. — А что там?

— Кровь, мясо, кишки, и прочие прелести массового рукопашного боя. Не смотри. Упадешь в обморок, я тебя отсюда не вытащу.

— Ужас, — округлила Элли глаза. — Я постараюсь не глядеть.

Они вышли из коридора и двинулись по замку. Арчи шел впереди, стараясь обходить лежащие тела, что бы Элли не споткнулась, а девушка вцепилась в него обеими руками и уткнулась носом в спину.

В большом зале картина была еще хуже. Тут видимо отряд гвардейцев герцога пытался задержать нападение. Несколько десятков тел порубленных вместе с доспехами. И ни одного тела коротышки из отряда Лопаря.

Впереди слышались звуки боя, и Арчи решил обойти это место. Мало ли чего. Он свернул в узкий коридор и пошел дальше. Тут тел не было. Видимо стража и не пыталась это коридор защищать. Ну да. Наверняка все тысячу раз отработано. Где стоять, какие комнаты перекрывать, а какие нет. Наверняка есть ключевые точки. Вот там все и происходит. А здесь тихо.

Пара вышла в небольшой зал, украшенный гобеленами.

— Я думаю, осталось немного, — ободряюще усмехнулся Арчи, глядя на девушку. — Скоро выйдем на улицу и все — свобода.

Девушка улыбнулась в ответ. Они прошли через зал, и Арчи ухватился за металлическое кольцо двери, ведущей дальше, как вдруг один из гобеленов отодвинулся, и стальная полоса устремилась к девушке.

Шпага, вспыхнула мысль в голове у Арчи, а он не успевает ни оттолкнуть девушку, ни отбить удар. Есть только один выход.

Фицрой скользнул в сторону, и шпага воткнулась ему в грудь. Арчи отскочил, отбрасывая девушку к дальней стене. По его груди потекла тонкая струйка крови. Легкое пробито, понял убийца. Чуток левее — и он бы уже умер. Но и так ему осталось немного. С такими ранами долго не живут. Главное — вывести девушку.

Из-за гобелена вышла высокая темная фигура.

— Надо же, Фицрой, а я так на тебя надеялся, — герцог иронически усмехнулся. — А ты меня предал. Я же тебе столько заплатил. На девчонку повелся? Или тебя перекупили? Да ладно это уже не важно. По твоему разговору я понял, что тебе она нужна. Хотел ее убить, а потом и с тобой разобраться, но теперь придется наоборот. Хотя, какая разница.

Герцог шагнул к Арчи, подняв шпагу.

Мастер, — подумал убийца. — В дуэли на шпагах у меня шансов нет. Но я не собирался с ним фехтовать.

Арчи схватился за пробитую грудь и, застонав, начал валиться в сторону. Герцог довольно улыбнулся и нанес удар. Но его шпага воткнулась в пол, а убийца неожиданно оказался сбоку от него. Герцог почувствовал резкую боль в правом боку. Он яростно зарычал, отскакивая, но кинжал убийцы догнал его повторно, вонзившись в живот.

Звякнула шпага. Герцог оперся на стену, медленно сползая по гобелену.

— Как так, Фицрой? — прохрипел он. — Я не могу умереть. Я — Избранный. Я должен стать императором. Мне так колдунья предсказала.

— Ошиблась колдунья, — Арчи подошел поближе. — Ты уже умер, а я помогу, что бы наверняка.

Сверкнуло лезвие стилета и металл вонзился в сердце герцога.

Убийца присел на каменный пол со сбившимся в ком ковром. Одежда на груди стала пропитываться кровью. Арчи прижал руку к ране. Осталось совсем немного жить. Минут пять-десять. Надо заняться девушкой.

— Ты в порядке? — Элли нагнулась к Арчи, испуганно заглядывая в его глаза.

— Почти, — просипел убийца, с трудом вставая. — Нам надо идти.

Он взял девушку за руку и пошел дальше, роняя на пол алые капли крови. Один зал, другой. Тут тела, здесь пусто, в следующем опять никого. Он упорно шел вперед, зная, что каждый шаг приближает его к смерти. Кровь вытекала из раны, как песок в песочных часах, отсчитывая последние минуты его жизни. Перед глазами начали крутиться красные круги, но Арчи продолжал двигаться, ведя девушку на улицу. Вот и выход во двор. Ветер заносил в комнату снег, наваливая его у порога на выбитых досках двери. Арчи перевалил через занос и потянул девушку к воротам. Они стояли, широко распахнутыми и внутренний проход был завален телами стражи.

— Не гляди, — прохрипел Арчи, выжимая из себя последние силы на разговор. Он вышел на мост, пересек его и, войдя в переулок, где его должны были ждать, с трудом уселся на землю.

— Здесь, — выдавил он, — жди здесь.

Он закрыл глаза. Было неимоверно плохо. Похоже — все, последние секунды пошли.

Элли суетливо хлопотала вокруг него, пытаясь хоть что-то сделать. «Бесполезно» — подумал Арчи, — «от такой раны уже никто не спасет».

— Что тут у вас? — звонкий голос Ясмин ворвался в его сознание.

— Он умирает, — затараторила Элли, — его герцог шпагой в грудь ударил. Он сюда вышел, сел, и я его никак не могу поднять и растормошить.

Арчи почувствовал тонкие пальчики Ясмин на своих щеках. Он приоткрыл глаза и увидел напротив встревоженное лицо девушки.

Она внимательно заглянула куда-то в глубину его души, как показалось Арчи. Девушка несколько секунд вглядывалась в убийцу, лицо ее медленно каменело.

— Лопарь, выдели пару бойцов, пусть девушку отведут в гостиницу. Тут сейчас будет кто-то, кого ей не стоит видеть. — Ясмин провела ладошкой по щеке Арчи. — Не сдавайся. Главное не сдавайся, а я за тебя сейчас поборюсь, — прошептала она.

В переулке затопали ноги, Элли подхватили под руки две тени и вывели наружу.

— Лопарь, а ты Анку не боишься? — спросила Ясмин, водя руками над раной Арчи.

— Не-а, — шмыгнул носом Лопарь. — Мы же не люди, чего нам его бояться? А когда мы умираем за нами Валькирия приходит, мы же все таки северные бойцы.

— Ну да, — усмехнулась уголками губ Ясмин. — Забыла.

Грудь Арчи пронзило, словно огнем, и он застонал, стиснув зубы. Так больно ему еще никогда не было.

— Терпи, — прошептала Ясмин. — Терпи, так надо.

Из темноты проулка вышла огромная черная фигура.

— Он мой. Теперь он мой. И ты не можешь вмешиваться. — фигура сбросила капюшон и Арчи разглядел в свете фонаря череп.

— Почти твой, — Ясмин выпрямилась и повернулась к Анку. — Мне очень неудобно вмешиваться в твою работу еще раз, но извини, я уже кое-что сделала и теперь он выживет.

— Нет, — просипел Анку. — Он не выживет. Я уже заявил свои права на него.

— А может, мы сможем договориться? — Ясмин без страха глядела на Анку. Сзади девушки виднелась фигура Лопаря, который стоял, положив руку на нож и прикрывая Арчи свои телом от взгляда Анку.

— Со смертью нельзя договориться, — зашипел Анку. — Смерть всегда приходит в нужный момент и за тем, за кем надо.

— А если вот так? — В руке девушки блеснула прозрачная звездочка бриллианта. Но камень светился каким-то белым светом, словно был частью полной луны.

— Слеза Азраила? — Анку заинтересовано повернул голову к камню.

— Она самая. Часть утерянного ожерелья смерти. Из-за чего теперь ходит к людям не она, а — ты.

Скелет недовольно засипел.

— Я так понимаю, что Смерти именно этого кусочка и не хватает. Ты несешь его к ней. Она снова восходит на трон царства мертвых и сама начинает делать свою работу. А ты уходишь в вечный покой. — Ясмин качнула камешек. — Я думаю, что за такой обмен она тебя не осудит, а даже наоборот. А этот человек все равно умрет. Только позже. Какая ей разница, если он все равно в итоге достанется ей?

Анку засипел, пару раз качнувшись вперед-назад.

— Согласен.

Ясмин отдала ему камень, который последний раз сверкнул неземным светом и скрылся в складках одежды Анку.

Фигура шагнула назад и растворилась в темноте ночи.

— Вот так вот, — нагнулась к Арчи шаманка. — Всегда полезно иметь некоторые знакомства в мире демонов. Тогда можно некоторые артефакты раздобыть. Так, на всякий случай.

Арчи вздохнул. Вроде как стало немного полегче.

— А теперь спать, — шаманка провела рукой у него перед глазами. — Хоть мы тебя у смерти пока и выторговали, это не значит, что ты теперь не можешь умереть. А рана-то у тебя все равно осталась. Так что спать. Сон — лечит.

Арчи почувствовал, как его веки тяжелеют, и провалился в сон.

 

Эпилог

Весна широко вступила в свои права. Над Империей светит жаркое весеннее солнце. Ярко голубое небо висит над землей, уже начинающей покрываться легким зеленым пушком. В этой голубой дали, лениво помахивая крыльями, плывут, перекликаясь, журавлиные клинья. Один из них пролетает над огромной столицей — городом Люксбург. Если приглядеться, то можно разглядеть узкие улочки Старого города. Огромные особняки знати. Руины сгоревшего замка герцога Колвирского. По городу до сих пор ходят слухи, что герцог занимался какой-то черной магией. Иначе как объяснить, что в одну из предновогодних ночей дворец вспыхнул. А потом на пожарище нашли страшно разорванные тела стражников. Не иначе герцог вызвал какого-то демона, который вышел из-под контроля.

Что случилось с дворцом герцога и с ним самим, догадывался только старый профессор мастер Гилберт. Но он никому не говорил о хрупкой черноволосой девушке и ее друзьях. Сейчас профессор сидел на каменной скамье возле склепа Габриэллы и с грустной улыбкой глядел на ее каменную статую. Свежие розы он положил ей под ноги. Он знал, что если внимательно приглядеться к статуи, то можно заметить легкий туман с лицом девушки, которая, тоже улыбаясь, глядит на него. И ему было хорошо, несмотря на свой возраст. Ведь любви все возрасты покорны. Особенно если это единственная любовь всей твоей жизни. Теперь он часто ходил сюда и просто сидел и разговаривал с девушкой. Ведь он точно знал, что она слышит. И иногда он даже слышал, как она ему отвечает.

Вдалеке от города, в поле, на краю канавы сидел, тяжело дыша Арчи. Он был по пояс раздет и весь перемазан грязью. Рядом лежал его расстеленный плащ, на который он аккуратно складывал человеческие кости, которые он выкапывал из бурой жижи канавы. Убийца ушел из Гильдии, после дела герцога. Пока он жил в трактире Герба. Сельма пришла в ужас, когда Джон и Ричард через несколько дней после ухода Арчи привезли его в трактир. Бледного измученного и всего забинтованного. Она несколько недель не отходила от любимого, пока тот не пришел в себя. И теперь Арчи окончательно решил взять ее в жены. Они собираются поехать к матери Арчи. Ведь должен же он получить ее благословение, да и невесту представить надо. Но он отложил отъезд на несколько дней и, успокоив встревоженную Сельму, уехал. Он взял с собой лопату и теперь, раскопав останки девушки, аккуратно выбирал ее кости из грязи. В ближайшем поселке уже оплачено место на кладбище и решен вопрос со священником. Арчи вытер грязный лоб и, вздохнув, прыгнул в канаву, шаря руками по дну.

По лесной дороге весело бежала повозка. Девушки — рыжая полненькая и черненькая, худенькая как тростиночка, сидели в телеге, весело обсуждая наряды. Джон и Ричард сидели впереди. Джон правил, А Ричард настойчиво объяснял ему, что пускай вначале они сыграют свадьбу Джона и Ясмин, а Ричард и Рита будут у них свидетелями. А потом уже они с Ритой сыграют свадьбу. А Джон с Ясмин будут у них самыми главными гостями, ведь женатым уже нельзя свидетелями быть. А Джон усмехался, он предлагал сыграть сразу две свадьбы. Нечего разорять отца Ричарда лишними праздниками. Весеннее солнышко ласково светило с ясного неба. Жизнь продолжалась.