Девушка поднялась со скамеечки, встала за спиной Владимира.

— Володя, а почему встретились мы с тобой? — вдруг спросила она.

— Возможно потому, что я без тебя просто не выжил бы.

— Но оперировали-то тебя врачи.

— Зоя, не мне тебе объяснять, от чего может зависеть выздоровление. Я знаю определенно: ты мне очень помогла, очень…

И тут она положила руки на спинку коляски и негромко спросила его:

— Володя, ты когда-нибудь, наконец, сделаешь мне предложение?

Он замер. Помолчал. Повернул голову влево.

— Ты это… серьезно?

— Конечно, — ответила она. — Или меня в твоих мечтах совсем нет?

— Зоя, ты же знаешь. Я… я запретил себе даже думать об этом.

— Почему?

— Ну, это ж ясно как день. Ведь я не смогу тебе дать и половины того счастья, которого ты заслуживаешь. Зоенька, что я могу тебе предложить? Жизнь, полную неудобств?

Некрасов чуть развернул коляску.

— А зачем она такая тебе … молодой, умной, красивой?..

— Я к этому готова, Володя.

— А что скажут твои родные? Я чувствую, что не имею на это права.

— Я надеюсь, ты мне не откажешь в праве самой решать свою судьбу? Так вот, я уже все решила.

— У меня нет слов, — растерянно произнес Владимир.

— Нет уж, Некрасов, отныне никаких снисхождений тебе. — Ты для меня больше не больной, я для тебя — не медсестра. Так что, будь добр, убеди меня в том, что я не ошибаюсь.

Он снял со спинки кресла руку девушки, взял ее в свои прохладные ладони и стал целовать.

— Милый ты мой человек! У меня к тебе столько любви, сколько может вместиться в одном сердце. И что я только ни придумывал, чтобы сдерживать ее. Сначала я уверял себя в том, что ты замужем и очень счастлива. Однажды, узнав, что это не так, я представил тебя любимой женщиной моего друга. Когда и это не стало срабатывать, я убедил себя в том, что ты моя родная сестра. И эта выдумка оказалась самой подходящей: теперь я мог тебя любить как брат.

Зоя обняла Некрасова за шею, щекой прикоснулась к его виску. Он приподнял голову и, сделав движение ей навстречу, легко-легко потерся щекой о ее щеку. Оба негромко рассмеялись.

— Это следует считать за предложение?

— Да, моя жизнь, — дрогнувшим голосом ответил он. — Прости, что я не нашел тебя раньше.

Осторожно придержав ее голову рукой, он потянулся к ней и поцеловал.

Строя планы, привыкая к новым словам и ощущениям, они проговорили с ним до глубокой ночи.

На следующий день бабушка благословила их.

Было около одиннадцати. Зоя с Некрасовым находились возле дома. Вдруг на УАЗе, именуемом в народе буханкой, вероятно, с тем самым своим другом за рулем, приехал Геляев. Он энергично вылез из кабины и вошел во двор. В этот раз он был при галстуке, в хорошем сером костюме.

Поздоровались. Смущенно улыбаясь, Владимир рассказал Геляеву об их с Зоей решении: вступить в брак и остаться жить в этом доме. Анатолий поздравил их и поинтересовался: будут ли они венчаться?

И тут Володя удивил ее своей позицией.

— Я думаю, пока довольно с нас и регистрации. Не будем сжигать все мосты. Поживем, а там видно будет.

— Я предполагал это, — сказал Анатолий. — Ну что ж, это ваш выбор. А что вы решили с датой официального вступления в брак?

— У меня мало времени, — заявила Зоя. — Отпуск на исходе. Надо съездить уволиться с работы, оформить Володины бумаги, закрыть вопросы с квартирой, пропиской, словом — утрясти все дела. Без факта регистрации некоторые проблемы вообще не решить. Так что, если возможно, то хорошо бы оформить брак уже сегодня или завтра.

— Тогда мы проедем в администрацию на разведку. А вы, на всякий случай, приоденьтесь.

Они уехали. А Зоя с Владимиром, наскоро приведя себя в порядок, стали прикидывать свои возможности. К завтрашнему дню кое-как подготовиться еще можно, но расписываться сегодня — чистый авантюризм. И, осознав свое катастрофическое бессилие, ужаснулись. Без помощи Дарьи никак не обойтись. Зоя бросилась к ней.

Примерно через час засигналила машина. Молодые были на улице и видели, как, тяжело переваливаясь и недовольно урча, к самой калитке подрулил микроавтобус. Открылись все дверцы, и из него стали вылезать гости: невысокая исполненная величия шатенка, худенькая девушка с глазами встревоженной серны, чета Даниловых, Анатолий с приятелем — мужчиной лет сорока, среднего роста, плотного телосложения и красивый русоволосый парень лет двадцати или чуть более.

Зоя поспешила им навстречу. Когда гости вошли во двор, Анатолий представил их хозяевам. Его приятеля звали Женей Шевченко, главу поселковой администрации — Васильевой Ольгой Ивановной, ее секретаря — Анной, а парня — Сашей Соколовым. И тут возникла легкая заминка. Оказалось, что к столь решительному повороту событий вступающие в брак все же не были готовы и не знали, что делать.

Инициативу взяли на себя Анатолий и Даша, появившаяся вслед за гостями. Через десять минут к церемонии все было готово: принесено несколько стульев, накрыты свежими скатертями два стола, внесена коробка с продуктами, привезенная ребятами.

К невесте подошла Анна.

— Зоя Николаевна, у вас кольца готовы?

— О, Боже! — смутилась она. — Мы как-то про них и не вспомнили. Мое осталось в городе… Подождите, пожалуйста, буквально минутку. Сейчас что-нибудь придумаем.

Зоя механически скользнула взглядом по пальцам присутствующих: у Любы — колечко с камушком, у председательши — перстенек, у Даши… и вдруг она замечает, что своим узловатым, негнущимся пальцем манит ее бабушка.

Зоя подошла к ней, ожидая каких-то наставлений. Бабушка взяла ее за руку и, как-то по-особому улыбаясь, вложила ей в ладонь что-то почти невесомое.

Не может быть?! На Зоиной ладони золотым теплом сияли два узеньких колечка.

— Эти обручальные кольца мы с твоим дедушкой надевали друг другу во время венчания, — сказала она. — Ох, и давно же это было! Мы свою жизнь прожили хорошо. Проживите и вы так.

Зоя порывисто обняла ее, расцеловала.

— Спасибо, милая бабушка. Ты сейчас нас так выручила.

— Носите на счастье! Они вам должны подойти.

Зоя примерила: так и есть. Чмокнула ее еще раз и, подойдя к Володе, протянула ему кольца, шепнула:

— Это нам от бабушки.

И кивнула Анне, мол, мы готовы. Та что-то шепнула председательше, и церемония началась.

Все было так, как и у всех бывает. Свидетелем с Зоиной стороны была Любаша, а со стороны Владимира — приятель Анатолия, как оказалось, в прошлом «афганец», Женя. Позже Некрасовы подружились с ним, и он стал для них одним из самых близких и преданных друзей.

После короткой церемонии откупорили бутылки с шампанским. Зоя смотрела на искрящееся в бокалах вино, слушала тосты в их честь и уже ничего не боялась. Жребий брошен.

Их первая осень выдалась нелегкой, впрочем, как и две последующие. Проездив, почти весь сентябрь, Зоя вернулась домой. Вопросы, зависящие от нее, она решила; осталось выхлопотать Володину пенсию, но это уже здесь — в райцентре.

В день ее приезда, делясь новостями и впечатлениями, они проговорили допоздна. Зоя была удовлетворена тем, что Володя и бабушка в порядке. Из мебели он сам кое-что поправил, в том числе и диванчик, а ребята отремонтировали им крышу. Но заготовок на зиму у них никаких. Решили: завтра же начнут наверстывать упущенное.

С помощью друзей они закупили достаточное количество овощей, соли, сахара; приобрели бочку под капусту и с трудом разжились десятком стеклянных банок.

Овощи заложили в подвал, а из собственных фруктов начали делать варенье. У бабушки появилось второе дыхание. Она суетилась не меньше их. Вот тут-то молодоженам и пригодились ее опыт и липовая ложка.

До самого конца октября они варили, закатывали и солили, а в двух десятилитровых баллонах поставили бродить вино.

Однажды к ним пришли Даниловы и принесли свою гитару, да так и оставили ее у них. Теперь они ходят к ним «на песни». Приезжали и Геляевы всей семьей. Познакомились и подружились.

Зоя, с детства зная характер Анатолия, рассчитывала увидеть очень спокойную кроткую женщину, но Елена, напротив, оказалась бойкой и энергичной дамой, можно сказать, с командирскими замашками. Со своими ребятами она была достаточно строга. Как-то, заметив Зоино осуждение, она заметила: «С детьми иначе нельзя. Ведь ребенок, что деревце. Если не следить за ним — на нем вырастет ни одна кривая ветка. Чтобы не пилить потом по живому, я стараюсь вовремя удалить почки, а порой и побеги их дурных наклонностей». Ее взыскательность поразительным образом сочеталась с набожностью и любовью к пению.

Сама она — худенькая, коротко стриженая брюнетка. У нее скуластенькое остроносое лицо, карие глаза и веселые ямочки на щеках. Будто ничего особенного, и все же есть некий шарм. Женились они рано. Парни у них симпатяги, оба шустрые, старшему — около десяти, младшему — лет пять. «Интересно, — поглядывая на ребят, думала Зоя, — а кто у нас первый появится — мальчик или девочка? Надо будет подумать: как мы назовем своего ребенка?»

Перед самыми холодами Некрасовы успели сделать еще одно важное дело — привели огород в порядок. Если бы не череда дождей поднять их целину было бы намного трудней. Но влага сделала свое дело, а девятиклассники свое. Они взяли шефство над их семьей и за неделю сделали их участок образцовым. А Володя в свою очередь пообещал обучить всех желающих игре на гитаре.

С тех пор, как Некрасовы узнали, что Зоя в положении, у них появилась семейная традиция: петь песни. Малышу это необходимо. Кроме того, Зоя убедилась, что песня способствует и их с Володей взаимопониманию и чудесным образом гасит возникающие иногда беспокойство и раздражение. Бабушка не пела, но слушателем была идеальным.

Родителям о своем замужестве Зоя сообщила с большим опозданием. Узнав все обстоятельства, связанные с этим, они, разумеется, обиделись на нее. Это было заметно по их более чем сдержанному поздравлению.

Поздняя осень — время не самое благодатное. Окончание уборочных работ и неизбежная в эту пору распутица снижают жизненную активность поселка. Самые деятельные натуры, не желая подчиниться этой вездесущей липкой дремоте, пускаются в разгул. А где пьянка — там и драки, и всякого рода глупости и происшествия.

Однажды, забежав к своей давней знакомой Оле Камаевой за десятком яиц, Зоя с изумлением увидела целую стаю совершенно голых гусей, печально бродивших по ее двору. Накануне выпал первый снежок, и на фоне белой пушистой каймы, лежащей вдоль забора, они выглядели еще более жалко и сиротливо.

На ее стук вышла Ольга и между делом рассказала эту нехитрую историю. Ее отец из тех ревностных поклонников Бахуса, кто не упускает ни малейшего шанса разжиться спиртным. Вот в одном из сараев потихоньку от всех он и поставил брагу. Мать говорит, не пойму: уходит муж управляться трезвый, как стеклышко, а возвращается каждый раз на бровях. Где он успевает нахлестаться? В толк не возьму.

А два дня назад она зашла в дальний сарайчик яиц по гнездам поискать и по хмельному запаху нашла две стеклянных ёмкости: десятилитровку с неперебродившей еще сливой и четверть с готовой бражкой. Недолго думая, мать выволокла их наружу и выплеснула все содержимое на ворох листьев. Говорит, хороший натюрморт получился.

Вечером вышла управляться, а гуси, все до последней птицы по двору мертвые валяются. Она и схватилась за голову: «Оцэ комэдия! Видать, этой гадости наклевались, вот им и каюк пришел». Вызвала отца из дома, и ну его чихвостить. Ругала, ругала, да только этим дело не исправишь. Жаль ей стало, что столько пера и пуха пропадает. Усадила она семью в кружок, и ободрали они всех погубленных гусей начисто, а их самих побросали на тележку, чтобы на следующий день в балке где-нибудь прикопать.

Утром проснулись от шума. Что там еще за напасть? А гуси, голубые от холода, ходят по двору и возмущенно гогочут. И смех и грех. Вот такая путаница приключилась. Теперь, пока у них не отрастут перья, придется в тепле их держать.

Эта птичья драма позабавила Зоиных близких. Прежнюю жизнь Володи заполняли происшествия другого рода, куда более серьезные и печальные. И поэтому он с живым интересом слушал подробности их маленьких трагедий и приключений.

В поселке, если и появляются новости, то, как правило, криминального свойства. Так было и в этот раз. Когда по всем признакам у особо нетерпеливых ольховских выпивох заканчивались запасы молодого вина, и должно было наступить трезвое затишье, произошло дерзкое ограбление магазина. Дерзость заключалась в том, что содержимое всех украденных семи ящиков водки было добросовестно разбросано по дворам и палисадам Ольховки, а тара аккуратно сложена у дверей магазина.

Лихоносов — владелец магазина, узнавший об этом, как водится, одним из последних, с ситуацией не справился. Водку у населения отобрать не смог.

Участковый — один на четыре села, по счастливой случайности их односельчанин, осмотрел двери, взломанные со стороны грузового двора, и посоветовал пострадавшему этот дверной проем заложить кирпичной кладкой. Злоумышленника не отыскали. Свидетелей, как показал следственный эксперимент, не менее чем полуторачасовой «раздачи подарков» тоже не оказалось.

Народ строил всякие фантастические предположения и втайне сочувствовал похитителю. Участковый Загорулько в интересах дела предпринял психологическую акцию — выступил по местному радио сам и дал слово потерпевшему. Последний жаловался на несправедливость и пугал жителей тем, что он свой магазин скоро закроет. Загорулько высказал недоумение по поводу мотива ограбления: то ли оно совершено из хулиганских побуждений, то ли из личной мести? Если к Лихоносову есть какие-то претензии, — сказал он, — то хорошо бы ему сказать об этом прямо. И тут, словно бы ненароком, из чистого альтруизма, участковый сделал такое предложение: на недельку он вывесит у почты свой личный почтовый ящик для записки от ольховского Робин Гуда. Если, конечно, тот не сдрейфит, то пусть напишет, за что он так жестоко поступил с их уважаемым земляком.

Вскоре результат этой «недели доверия» — исключительно через самых близких и надежных людей — стал известен всему поселку.

Загорулько в первую же ночь установил личное наблюдение за почтовым ящиком. Охапка сена, поднятая на второй этаж недостроенного крыла школы, и бинокль вселяли надежду на успех.

После полуночи козырек почтового ящика взвизгнул. И какая-то тень заскользила по улице в южном направлении. Участковый осторожно спустился со своего НП, пробрался между кучами строительного материала и, соблюдая предосторожности, пошел было вслед неизвестному. Но вдруг он услышал, что козырек ящика опять взвизгнул. Это озадачило и остановило Загорулько. Покараулив еще немного, он вытащил из почтового ящика два послания и ушел отсыпаться. До конца заявленной недели он получил еще пять записок. Все они были написаны разным почерком, а смысл их содержания сводился к одному: Лихоносов — ловчила и жмот. И в этом причина его несчастий.

Загорулько понял, что план его провалился, ибо интуиция подсказывала ему, что автор ограбления в эпистолярном конкурсе не участвовал. Вскоре интерес ольховцев к происшествию пропал.