Начать расследование Валерия Елагинская решила с экспедиторской компании. Допрашивать в лоб не имело смысла, поэтому Лера попросила у Заманского выяснить фамилии экспедиторов, ехавших с грузом «ТХ», а потом пошла во вражеское логово договариваться о поставке груза в далекий город Уяр. Ее козырями были шикарный внешний вид и полное незнание вопроса. Удобно устроившись в мягком кресле в кабинете директора Андрея Борисовича, и делая вид, что наслаждается дрянным кофием производства директорской секретарши Ирочки, сыщица совершенно спокойно задавала самые идиотские вопросы. Например, о благонадежности экспедиторов.

— Надеюсь, вы понимаете, милый Андрей Борисович, что мне хочется получить свой груз в целости и сохранности.

— Это вполне естественно, Валерия Ильинична, — отвечал директор, по обычаю всех мужчин млея от женских круглых коленок и ложбинки в вырезе блузки.

— Возможно, вам и кажется это естественным, но я хотела бы подчеркнуть, что это совершенно особенный груз, — несколько суховато парировала Елагинская, изображая самовлюбленную дурочку с манией величия. Андрей Борисович принял ее игру за чистую монету и засмущался:

— Конечно, конечно, Валерия Ильинична, желание клиента — тем более такого очаровательного — для нас закон, — директор не устоял от желания произвести благоприятное впечатление не только на бизнес-фронте, а Лера с трудом сдержала гримасу отвращения, так как не любила банальных комплиментов.

— Я хотела бы контролировать весь процесс, — гнула свою линию сыщица, ибо ее целью были экспедиторы, а не директор, так как наемного низшего звена работника всегда проще перекупить, — и еще, — Елагинская сделала паузу, — я хотела бы глянуть в глаза тем, кто будет сопровождать груз. Мы, женщины, всегда видим то, что скрыто от мужских глаз. Интуиция, знаете, ли… И если я смогу поговорить — хотя бы несколько секунд с вашими работниками — и потом выбрать наиболее достойного… Надеюсь, милый Андрей Борисович, вы не будете возражать?

— Нет, нет, конечно, нет, — замахал руками директор, в голове уже прокручивая в какой ресторан лучше пригласить посетительницу и как потом побыстрее уложить ее в койку.

— Замечательно. Начнем прямо сейчас, — и Лера решительно поднялась. Директору пришлось последовать ее примеру.

Они вышли из шикарного директорского кабинета, поплутали по коридорам и, наконец, оказались в грязной холодной каморке где-то в глубине офиса.

— Вот это наша экспедиторская, — сообщил Андрей Борисович.

Валерия оглядела комнату. На стене висел мятый листок с фамилиями и зарисованными клетками напротив некоторых дат. И на этом листке Лера тут же углядела две знакомые фамилии — Матросов и Мелконянц. Именно это два экспедитора ездили в Сибирск с грузом «ТХ». А директор тем временем продолжал рассказывать:

— Вот тут наши ребята собираются по утрам, чтобы получить задание на день. Или на несколько дней. С особо важными грузами, — Андрей Борисович выделил эти слова интонацией, — у нас ездят только проверенные экспедиторы.

— Замечательно, — одобрила Елагинская, — но где же ваши работники? Здесь никого нет.

— Все на маршрутах, — развел руками директор, как показалось Лере даже с некоторым злорадством.

— А когда их можно будет увидеть?

— Завтра в восемь утра, — улыбнулся Андрей Борисович.

— Хорошо, я приеду завтра. А сейчас, — Лера опять сделала паузу, — расскажите мне обо всех подряд. Я вижу, вы человек умный и проницательный, и к тому же вы знаете своих работников, — Лера банально льстила, но директору явно было приятно, — и я уверена, что благодаря вашим характеристикам смогу сделать правильный выбор. Вот, например, этот — Мелконянц, — Елагинская сделала вид, что ткнула в первую попавшуюся фамилию, — что из себя представляет?

— Мелконянц? — повторил Андрей Борисович растерянно, — Ну, он хороший работник… честный… мы доверяем ему самые сложные грузы…

Директор явно тянул время и лихорадочно соображал, что соврать. Наконец, придумал и сообщил радостно:

— Но, к сожалению, он сейчас в отпуске, так что…

— А когда его отпуск закончится? — невежливо перебила директора Лера.

— Э… через месяц, — выпалил ее собеседник. Елагинская пожала плечами и бросила равнодушно:

— Нет. Я месяц ждать не могу. А кого еще вы могли бы порекомендовать?

Директор вдохновенно расхвалил оставшихся экспедиторов, не обойдя при этом и Матросова, Валерия Ильинична делала вид, что слушает, потом пообещала позвонить в ближайшее время и отправилась восвояси, оставив Андрея Борисовича наедине с его эротическими фантазиями.

Следующим шагом сыщицы был тотальный поиск в адресной базе Петербурга. Елагинская искренне порадовалась, что у экспедитора достаточно редкая фамилия. Если б в странный отпуск ушел Матросов, было бы гораздо хуже. Конечно, могло оказаться, что данные экспедитора в базе отсутствуют, но это было маловерятно. Сопровождать дорогие грузы, мальчиков с улицы не берут. У экспедитора должна быть прописка и семья — чтобы было потом к чьим пяткам утюг прикладывать.

На запрос по фамилии Мелконянц база дала пять вариантов. Среди них было две женщины, один дядечка тысяча девятьсот сорок четвертого года рождения, один отрок одиннадцати лет. Итак, остался последний. Самвел Мелконянц. Тот самый ушедший в отпуск экспедитор.

Ради интереса Елагинская отправила запрос на фамилию Матросов. С удовольствием полюбовалась на список из шестидесяти фамилий, из которых у тридцати с лишком первая буква в имени была А — как у экспедитора из графика, и позвонила Заманскому.

— Привет, Робин Бобин, говорить можешь?

— Могу, — отозвался Роберт Львович, — а у тебя уже есть, что мне сказать?

— Есть — улыбнулась довольно Валерия, — один из экспедиторов, некий Самвел Мелконянц ушел в отпуск.

— Да? И что? — не понял Заманский.

— То, что по отпуск у него какой-то долгий — целый месяц. Ты своих сотрудников так надолго отдыхать отпускаешь?

— Пожалуй, нет, — задумчиво протянул Роберт, — ты думаешь, что он имеет какое-то отношение к пропаже?

— Не знаю пока, — так же задумчиво ответила Валерия. Ей вдруг вспомнился монах-следователь, — слушай, Робин, помнишь, что говорил Вильгельм Баскервильский? Что-то типа, смотри на содеянное, и сам объект преступления расскажет о преступнике. Например, если крадут золото — то вор человек алчный, а если книгу — то вор книголюб. Помнишь?

— Ну, помню, — Заманский явно не понимал к чему эти рассуждения.

— А у нас украли оборудование на большую сумму. Причем не просто украли, а подменили. Я бы даже сказала, поглумились над «ТХ».

Роберт явственно скрипнул зубами в трубку. Валерия рассмеялась:

— Не переживай, Робин, найдем мы этого глумливца. И я так думаю, нам нужно искать человека смелого, умного и с особым — черноватым — чувством юмора. Согласен?

— Не знаю, ты же у нас сыщица, — Роберт Львович ответил сухо. Даже несколько сердито. В душе у него смутно шевелилось недовольство. Валерия почувствовала, что переумничала и постаралась загладить промах:

— Да какая я сыщица. Так, балуюсь. И мне везет. Представляешь, по базе Мелконянц всего один, а Матросовых — это второй экспедитор — пруд пруди. Вот уж я бы замучилась их всех обзванивать, если б этот второй сбежал.

Заманский хмыкнул, немного оттаивая, и Лера закрепила успех:

— Я так думаю, что госпожа Фортуна к тебе благоволит. Ты ведь у нас известный ее баловень, а, Робин? Умеешь под ее себя подкладывать. Да и не только ее…

Мысли Роберта Львовича тут же свернули на эротическую дорожку, и назревающий конфликт был уничтожен в зародыше.

Следующий звонок Елагинская сделала по номеру телефона Самвела Мелконянца. Естественно, ей никто не ответил. Судя по базе, экспедитор жил один. Лера слушала длинные гудки и думала. Видимо, монотонные резкие звуки оказались хорошими стимуляторами мыслительного процесса, и сыщица совершенно утвердилась во мнении, что экспедиторская компания и Мелконянц никакого отношения к пропаже не имеют. Руководству мараться в такой грязи ни к чему. Время девиза «украл и слинял за бугор» уже прошло, сейчас им было проще заработать на перевозках, и репутация надежного партнера для них солидный капитал. А простым экспедиторам совсем незачем было городить такой огород и заменять груз. Они могли просто «упустить» контейнер по дороге. Или отправить его под откос. Например, в болото какое-нибудь. Болот-то в России много…

— Все-таки послушаюсь-ка я Вильгельма Баскервильского, и буду искать не того, кто мог физически совершить это преступление, а того, кто мог его придумать, — промурчала себе под нос Валерия и повесила трубку.

Служба безопасности «ТХ» тоже не ела даром свои хлеба, и буквально через час Заманскому был голос:

— Роберт Львович, я зайду к Вам, новости есть! — позвонил начальник службы безопасности.

— Жду через полчаса, сразу после совещания.

«— Твои люди прицепились, как репей к колготкам. Чего ты хочешь, Гриша?

— Понимаешь, Матвей, есть данные, что ты крысятничаешь на производстве.

— Не понял, Григорий Петрович! Ты соображаешь, что говоришь-то! Я совладелец конторы, а ты наймит. Пошевелю пальцем — и тебя не будет, уволят с волчьим билетом, и никуда в безопасники ты не пойдёшь, а только улицу подметать.

— Матвей Данилович, вы меня не стращайте, я вдвое почти старше вас и свои награды шкурой дырявой заработал, а не в фантики выиграл. Оттого, будьте добры повежливее разговаривать.

— Пугаешь, типа?»

Роберт Львович внимательно слушал запись. Разговор между начальником службы безопасности «ТХ» и Деревянко не был для него ошеломляющей сенсацией.

Санкцию на записи таких встреч были им даны Карпову ещё в самом начале их сотрудничества, ибо Григория Петровича рекомендовали Роберту люди серьёзные как человека с принципами и собственным мнением. А при условии хорошей оплаты его труда и как неподкупного. Рекомендации Карпов оправдал неоднократно.

Что Матюша Деревянко подворовывает, догадывался Роберт давно. Даже знал, только знание это было бездоказательным.

«— И что у тебя есть на меня? Сколько чемоданов компромата? Двадцать пять или двадцать шесть?

— Не компромат это, Матвей Данилович, а оперативные данные. Документально, кстати, подтверждённые.

— А посмотреть можно?

— Можно. Вот.

— Ага, копии. Так я и думал. На ксероксе я тебе, что хочешь, сфабрикую. И не такой материал. Так что этими бумажками можешь подтереться сам, и твоим шпикам тоже советую.

— Не стоит горячиться, Матвей Данилович! Есть оригиналы банковских выписок, список проводок, есть и документы с подписями оригинальными вашего доверенного лица и вашими лично. Так что не надо спешить.

— Фальшак это всё. Ни на какой разборке я подтверждать этого не буду, а на все претензии выкачу контрпретензии и обвиню тебя лично в блудняке.

— Меня Вы можете как угодно обвинить перед братками, которые вас крышуют и которые поймали вас на крючок из-за слабости к малолеткам, а вот официальным органам вроде прокуратуры, Вам придётся объяснить ваши действия аргументировано.

— Это что, кто-то из моих компаньонов под меня копает, да? Этот жидяра Бейлис, который отмывает бабки?..»

Тирада Деревянки прервалась на полуслове. На немой вопрос Роберта Карпов сказал:

— Он понял, что сказал лишнего и просто ушёл. Почти убежал. Копии документов, которые мы собрали, вот в этой папке.

— Спасибо, Григорий Петрович! Премиальные вашей службе я гарантирую. После просмотра документов, разумеется.

— Не сомневайтесь, Роберт Львович, я здесь малую толику привёз.

— Хорошо. До свидания.

Карпов вышел, и Роберт вызвал секретаря.

— Вера, вот договор с Валерией Ильиничной Елагинской, надо подготовить трудовое соглашение на три месяца сроком о проведении социологического исследования климата в нашем коллективе. Она может общаться со всеми работниками фирмы от уборщицы до директора включительно без предварительного согласования со мной. Главбуху скажите, чтобы провели по чёрной кассе её зарплату и договор не фиксировали в налоговой инспекции. Всё.

Вечером Лера слушала запись с голосами Карпова и Деревянко. Заманский завез кассету и экземпляр трудового договора после работы, прошелся шаловливыми ручонками по выпуклостям Лериного тела, простонал сокрушенно: «Вот черт, засада, меня в ресторане партнеры ждут, будь они не ладны», и уехал.

Сыщица прокрутила запись пару раз, нарисовала на белом листочке красный квадратик со знаком вопроса по центру и сообщила себе:

— О! Уже первый подозреваемый есть! Берём в разработку.

Потом послушала запись еще раз и позвонила Заманскому на мобильный:

— Можешь мне устроить конспиративную встречу с Карповым?

— Без проблем. Только какую легенду мы ему обозначим насчёт тебя? Для коллектива ты — социолог и вольна обсуждать с народом почти любые темы, кроме особо специфически-профессиональных и финансовых. А с Карповым как быть? — озадачился Роберт.

— Скажи ему, что нанял частного сыщика.

— Ага, он волк стреляный, сразу поймёт, какая ты сыщица — из-под одеяла.

— Не хами, дружок, позолоченный рожок. Я женщина и могу обидеться.

— Давай скажем почти правду. Что я решил внедрить человека-стукача в коллектив, человека, которому очень доверяю. Почему доверяю — моё дело. Вот пусть он, директор по безопасности, проинструктирует тебя, что да как. Чтоб не было лишних косых взглядов. У него ведь тоже свои уши в коллективе есть. Это нормально. А я, как директор, хочу иметь ещё одни ушки, красивые-прекрасивые, чуткие и с эрогенными зонами… — забылся несколько Роберт.

— Да, повело кота на гульки, смотри, — прервала его фантазии Лера, — ладно, думаю, что эта рабочая версия. Знакомь да побыстрее меня с Карповым.

Директор по безопасности Лере понравился. Григорий Петрович ущучил, конечно, что Лера и директор близки не только по духу. Субординацию он чтил. Платил ему Роберт, как и договаривались, так что лишние вопросы и догадки Карпов оставлял за скобками. До поры, до времени, естественно. А когда это время наступит, да и наступит ли вообще — одному богу ясно.

— Григорий Петрович, скажите, а Деревянко много сумел утащить денег и основной механизм его жульничества каков? — после положенных по этикету взаимных реверансов и улыбок приступила к делу Валерия.

— Точно не скажу, но давайте считать. Начнём с метода заработков на личный карман. Матвей в своё время через фиктивное банкротство и с помощью взяток, само собой, сумел отторгнуть опытное производство того самого закрытого НИИ, в котором его папа был секретарём партийного комитета, а впоследствии занимал должность члена совета директоров. Начальника производства они после перерегистрации активов уволили, а руководить заводом, который теперь именовался как «Завод Нейтрино», стал муж родной сестры Матвея, Ираиды. Через два года, когда от завода остались корпуса да несколько станков, Ираида вместе с супругом уехали в Канаду. По слухам, гражданство они купили за шестьсот тысяч долларов США. И живут очень неплохо на маленьком ранчо. Всё оборудование, которое стоило не один десяток миллионов долларов, складские запасы, два отдельно стоящих цеха, котельная и загородная база отдыха были проданы на сторону в период руководства деревянковским родственником. После того, как Ираида с мужем уехали, руководить заводом стал ближайший друг Матвея, некто Колесов Геннадий Георгиевич, учившийся в одной группе с Матвеем и в детские ещё времена занимавшийся валютными операциями по маленькой, так сказать, вместе с Матюшей. Финансовым директором завода является жена Геннадия, Колесова Яна Самсоновна. Коммерческий директор, который определяет поставщиков комплектующих, смежников, подрядчиков и прочие интересные с точки зрения денежной вещи, имеет фамилию Сельвинский. Это человек вроде бы другого совладельца «ТХ» — Бейлиса, но это не совсем так. Рекомендовал его действительно Бейлис, но Сельвинского ему подвели люди Матвея. Когда фирма «ТХ» приобрела это производство, где вначале просто размещала заказы на изготовление своей продукции, «Завод Нейтрино» переименовали в «Нейтрино— ТХ», и оставили, само собой, в зоне ответственности Деревянко. Теперь подходим к основному пункту обвинений, так сказать. Пользуясь тем, что производство находится в его зоне ответственности, а, значит, отчётность, финансы, состав руководителей в его компетенции, Деревянко начал банально завышать себестоимость работ относительно реальной её величины. То есть если себестоимость единицы продукции составляет 100 рублей, люди Деревянко указывали, что она составляет 130–150 рублей за единицу. И «ТХ», материнская компания и заказчик, он же плательщик, покупал у дочерней фирмы собственную продукцию по завышенным ценам, разница которых оседала в основном, в карман Деревянко и, в меньшей степени, его сподвижников. Если брать конкретику, то сам механизм завышения себестоимости достаточно изощрённый. Есть там и тупое завышение цен на работы, фиктивные зарплаты, сверхурочные, завышение нормо-часов и прочая мелочь. Однако другой ступенью этой игры была следующая: поскольку производство достаточно высокотехнологично, а полностью своего оборудования не было, то часть работ отдавалось субподрядчикам на другие заводы. Там с этими субподрядчиками у Деревянко и его людей был сговор — те завышали иногда в разы стоимость работ относительно реальной, а разницу опять же делили с мафией Матвея. Вот здесь обнаружить приписки и завышения очень сложно, потому что это «чужое поле для гольфа». Надо иметь в виду, что из-за того, что аналогичных производств в нашем регионе нет, сравнивать цены очень непросто. Да и потом, есть такая практика — от добра добра не ищут. Или за морем телушка полушка, да рубль перевоз. То есть в Иркутске или в Саранске, условно говоря, можно бы эти же заказы разместить много дешевле. Но как быть уверенным в сроках и качестве продукции, которая оттуда поступит — вопрос. Но на самом деле это не вопрос, а банальная отмазка. Просто принимали решение, где найти субподрядчиков и кто это будет, люди Матвея. Так что это камешек в огород другим учредителям «ТХ». Правда, гипотетически можно предположить, что у Матвея среди совладельцев «ТХ» есть партнёр теневой, который знал это и небескорыстно поддерживал политику Деревянко. И прикрыл бы его в случае конфликта с другими совладельцами. Этого нельзя исключить.

— Ясно, что ничего не ясно и кругом залежи полезных ископаемых такие, что сам бес не разберёт, — вздохнула Лера, закуривая очередную сигарету, когда Карпов закончил.

— Конечно, всё не просто, особенно когда замешаны немалые деньги.

— Так какие пристрастия Матвей Деревянко имеет, помимо жадности? — прищурила от дыма левый глаз Лера.

— Педофил он, раз. Это доказано фактически. Есть видеоматериалы. Играет в казино. Причём, неудачно, как правило. И ещё — наркота. Доказательств нет, есть слухи, домыслы и косвенные данные, что он может быть причастным к наркодилерству в одном далёком крае.

— Уж не в Сибирске ли? — встрепенулась Лера.

— В Сибирске — нет. В соседней области.

— Спасибо, Григорий Петрович, рада была познакомиться и пообщаться.

— Вам тоже спасибо, Валерия Ильинична. Желаю успехов. Я могу идти? — обратился Карпов к Роберту Львовичу.

— Да, благодарю Вас, до свидания.

— Ну, что таки будем делать, Елагинская Валерия, частная сыщица? ДетекДива?

— Работать. Вон сколько бумаг оставил твой директор по безопасности. Я их на ночь возьму?

— Возьми. У меня жена возвращается завтра.

— Я знаю.