Если кто интересуется сегодняшним практическим положением дел в области суррогатного материнства, тот пусть попробует поискать предложения услуг соответствующих фирм — например, в Интернете. Подобных предложений там не просто много, их там — идиотическое изобилие. Обычно фирма подчёркивает, каким архиважным делом она занимается: предоставляет возможность испытать радость материнства даже тем обделённым женщинам, которые не могут иметь детей из-за, например, безответственных действий врачей, которым эти женщины доверились… Далее фирма обязуется взять на себя решение всех сопутствующих проблем: и подобрать подходящую суррогатную мамашу, и утрясти юридические формальности, и обеспечить, на уровне мировых стандартов, медицинскую сторону дела, и соблюсти конфиденциальность — а то ведь приходится сталкиваться с «людским непониманием»… Наконец, приводится стоимость всего пакета услуг.

Эта стоимость такова, что моментально становится ясно: фирмочка не собирается возиться с бедными женщинами, пострадавшими из-за разгильдяйства врачей. Клиентурой фирмочки могут быть только очень состоятельные пары (их называют новыми русскими, но поскольку русским духом тут и не пахнет, будем называть их новыми толстосумами).

Смотрите, что получается: фирмочки наперебой предлагают услуги по суррогатному материнству, рассчитанные исключительно на толстосумов, и эти фирмочки явно процветают! Создаётся впечатление, что новые толстосумы заводят детей только благодаря этим фирмочкам. А поскольку толстосумы, как известно, стараются не бросать денег на ветер, то, похоже, в их семьях действительно имеются проблемы с деторождением. Ведь толстосумам тоже хочется — сознательно или бессознательно — чтобы их образ жизни продолжили их дети. Именно их дети, а не какие-нибудь приёмыши. Так неужели молодые толстосумы умудряются брать в жёны исключительно тех женщин (как они выражаются, «престижных женщин»), которые не способны произвести на свет наследника? В чём причина проблемы, с которой столкнулись новые «хозяева жизни»?

А причина нехитрая. Как и у всех, чтобы ребёночек молодого толстосума вышел «весь в папочку» — и лицом, и характером — от будущей мамы требуется обожать отца ребёночка, т. е. считать, что этот отец исключительно «правильный», и, значит, искренне желать, чтобы его «правильность» унаследовалась. Тогда, при автоматическом формировании души будущего младенца, в неё с большой вероятностью будут скопированы соответствующие части души папочки. Теперь вспомним, что типичной чертой нового толстосума является известная линия поведения по жизни: «хапать, хапать, и хапать, обделяя других». Его жена, разумеется, не только всецело одобряет эту линию поведения, а ещё и убеждена в том, что хапает он мало — надо бы гораздо больше. С такими предустановками у родителей, автоматика непременно встроит гипертрофированный стереотип хапуги в формируемую душу младенца. Так же как у родителей, этот стереотип будет главенствовать и у ребёночка, причём безо всяких отсрочек — «хапание» начнётся уже по ходу внутриутробного развития. Плод «захапает» мамочку, вытягивая из неё все соки и опустошая её запасы жизненной энергии. А поскольку мамочка сама настроена на то, чтобы хапать, а не на то, чтобы делиться, то беременность при этом будет представлять собой жуткий конфликт между матерью и плодом. Ясно, что о нормальном вынашивании ребёнка здесь не может быть и речи. Как уже говорилось прежде (см. «Умножающие скорбь»), в подобной ситуации активизируются онкологические программы. Они ударят и по матери, и по плоду. Только следует иметь в виду, что в организме плода процессы протекают несоизмеримо быстрее, чем в организме матери. Поэтому, если у матери рак выйдет на заключительные стадии, скажем, через несколько десятков лет, то ребёночек протянет годик-два — а в тяжёлых случаях, которые происходят чаще и чаще, он не дотянет даже до своего рождения: всё закончится ещё в утробе.

Как же взирает на это наша продажная медицина? Известно как: бессильно. Ибо исцелением уродств в душах родителей наша медицина не занимается, а без этого проблему не решить ни за какие деньги. Единственное, что медицина может за деньги предложить вам, «обделённые» родители — это как раз возможность завести ребёнка с помощью суррогатной мамочки. Соглашайтесь, мол — дело стоящее! Помимо денег, от вас потребуются сущие пустяки: несколько зрелых яйцеклеток из дамы и немного семенной жидкости из господина — чтобы проделать то, что называется оплодотворением в пробирке. Стерильность гарантируется! Оплодотворённые яйцеклетки (как правило, три — для надёжности) бережно поместят в матку суррогатной мамы. Они там не обязательно приживутся, но если уж приживутся, то, как правило, все три. Поэтому вынашивание ребёнка начнётся с аборта, в ходе которого лишние эмбрионы эвакуируют и оставят один — самый многообещающий. Не волнуйтесь, пожалуйста: технология хорошо отработана, и рука специалиста не дрогнет. Дальше медикам останется лишь наблюдать за нормальным ходом беременности, а вам — считать дни, остающиеся до того, как счастливые фирмачи выдадут вам наследника. И никакая генетическая экспертиза не посмеет вякнуть, что это не ваше дитё, ведь его геном будет построен из частей ваших геномов, юридические родители!

Правда, радость юридических родителей может быть несколько омрачена. У женщины, выносившей и родившей ребёнка, обычно сохраняется с ним тесная связь в течение определённого времени: где-то с год она будет чувствовать все его физические недомогания, а потом — недомогания душевные… На этой почве некоторые из фирменных мам, несмотря на их строжайший предварительный отбор, пытаются отсудить ребёнка себе. Ну, в таком случае фирма в полном объёме окажет юридическую помощь законным собственникам ребёнка.

Казалось бы, эти собственники могут поздравить друг друга с удачным вложением денег. Но что такое?! — чем дальше, тем с большей ясностью будет обнаруживаться, что их приобретение ни внешностью, ни характером не похоже ни на них, ни на их родню. И это будет серьёзно отравлять их родительские чувства. Подозревая о какой-то страшной ошибке, юридические родители прибегнут к независимой генетической экспертизе — и она подтвердит, что, генетически, это действительно их ребёнок. С ужасом юридические родители поймут, что претензий к «осчастливившей» их фирме предъявить не удастся. И будут долго и безуспешно пытаться найти ответ на мучительный вопрос: в чем же заключался обман?

А никто их не обманывал. Если на то пошло — они сами пытались обмануть природу, да только неудачно вышло. Об этом фирмачи не предупреждали — но не по злому умыслу, а из-за своего непроходимого невежества. Ведь наука до сих пор полагает, что носителем всей наследственной информации, определяющей облик, физиологию, и даже характер ребёнка, является его набор ДНК — геном. Отсюда наука делает вывод: если геном ребёнка сформирован из частей геномов родителей, то ребёнок обязан унаследовать соответствующие родительские пакеты информации. Но практика опровергает эти научные положения, демонстрируя их наивность. Прежде мы уже говорили о том, что прямыми носителями наследственной информации являются только структурные гены, кодирующие первичные структуры белков. Гены же физиологии и облика являются лишь ключами к соответствующим огромным пакетам наследственной информации, причём эта информация не имеет вещественного носителя, а записана только в душах. Так вот: ключи к этой информации до известной степени поддаются перекодировке — и такая перекодировка является обычной процедурой при автоматическом формировании души будущего младенца.

Действительно, пусть оплодотворение было проделано не искусственным, а естественным образом. Развитием эмбриона управляет соответствующая часть автоматики матери — но ясно, что изначально материнским управлением может быть охвачена лишь материнская половина нового генома. Для возможности материнского доступа к управлению отцовской половиной нового генома происходит великое таинство передачи отцовских кодов автоматике матери — с полномочиями проводить перекодировки в новом геноме. Имея такие полномочия, автоматика женщины воплотит в ребёнке те наследственные признаки, которые женщина считает «правильными» — о чем упоминалось выше. Если женщина обожает отца ребёнка, то в ребёнке воплотятся наследственные признаки отца, а если она обожает кого-то другого, даже не имев с ним физической близости — то воплотятся наследственные признаки этого другого. Во втором случае отец передаст ребёнку лишь половину структур белков, но доступ к управлению ими будет перекодирован — и, в итоге, воплотятся совсем не отцовские признаки.

Теперь заметим, что после подсадки оплодотворённой яйцеклетки в организм суррогатной матери, не только мужская половина нового генома недоступна для материнского управления — недоступен весь новый геном целиком. Поэтому, если «эмбрион прижился», то это означает, что весь новый геном успешно перекодирован, и что о воплощении в ребёнке наследственных признаков юридических родителей нечего и заикаться. Помните, как юридическим родителям гарантировали стерильность? Они-то думали, что имелось в виду отсутствие микробов. Это так, но слово «стерильность» имеет ещё одно значение: невозможность продолжить свой род. И точно: суррогатные мамочки гарантированно вынашивают совсем не тех детишек, в расчёте на которых клиентура платила денежки.

И ведь, казалось бы: зачем налаживать индустрию суррогатного материнства, если известен метод, которым во все времена пользовались «хозяева жизни» — заводить детей на стороне? А затем, что у многих новых толстосумов даже этот метод уже не работает. Выше пояснялось: если женщина обожает толстосума, получится конфликтная беременность, а если он ей противен или хотя бы безразличен — ребёнок выйдет совсем не в папочку. Светила продажной медицины полагали, что за большие деньги можно устраивать исключения из этих правил…

Но тщетно. Слишком сильно проклятие, которое новые толстосумы навлекли на себя сами. Естественная расплата — невозможность продолжить род, как бы старательно они это ни скрывали. Не будь успехов медицины на ниве суррогатного материнства — не было бы такой «волчеризации всей страны»: смертное клеймо на хапугах было бы всем очевидно.

Март 2005.