Действие первое
Длинная трель дверного звонка.
В арку виден проход Фоки . Это темноволосая женщина, ей двадцать семь лет. Она идет открыть дверь, чтобы впустить Эдду .
Эдда входит в гостиную. Это женщина ближе скорее к шестидесяти, чем к пятидесяти, одетая с броской элегантностью, но абсолютно вне моды. Она снимает шубку, перчатки, шляпку и остается в ярком платье зеленого цвета. На шее и на запястьях чересчур много украшений.
Эдда (обращаясь к Фоке, которая с привычной ловкостью помогает ей раздеться). Боже мой, я так больше не могу!.. Ездить в центр стало просто рискованно!.. Из-за этой проклятой демонстрации я потеряла минут сорок. Я жутко хотела пить… сижу в такси и прямо умираю от жажды… едва сознание не потеряла… Почему они не проводят свои демонстрации где-нибудь на окраине?.. В полях… в лугах… Какого черта мы все должны страдать из-за этих ненормальных, которые требуют то мира… то работы… то свободы… Накапай мне десять сердечных капель…
Фока берет флакончик с лекарством, стакан, наливает воды, капает лекарство.
Грязные… отвратительные… с жуткими физиономиями… Орут… поют… размахивают транспарантами… флагами… Не больше десяти капель, Фока! Ты что, убить меня хочешь? (Выпивает лекарство, возвращает стакан Фоке.) А полицейские стоят и глазеют. И даже не думают пристрелить кого-нибудь из этого сброда… Хорошо, я согласна, у нас демократия, но нельзя же ею злоупотреблять!.. Полицейские… им же платит правительство… а это значит, что платим мы, за то, чтобы они защищали определенные принципы! У них же автоматы! Ну и? Пусть стреляют! Чем больше этих придурков они убьют, тем раньше они перестанут мучиться, и это только к лучшему! (Садится в кресло.) И чего они хотят, эти люди? Если у них нет работы, пусть отдыхают, наслаждаются солнечной погодой, занимаются туризмом… туризм сейчас входит в моду… Уж лучше, чем выводить на улицы кучу инвалидов, несчастных стариков и беременных женщин… Там была одна, вот с таким пузом, я не преувеличиваю! И она так буйствовала в этой давке, что у нее, точно, должны были начаться схватки… она, небось, уже и родила… Дай мне еще таблетку успокоительного… Нет, не это… это в другом флакончике… синем…
Фока протягивает ей флакончик.
(Достает одну таблетку, глотает ее, возвращает флакончик.) Если бы я не добралась до дома, меня хватил бы удар… (Сбрасывает туфли и растягивается на диване.) А куда мне было деваться?.. Я должна была сделать все, что у меня было намечено… парикмахер… косметичка… маникюрша… портниха… модистка… Везет тебе, Фока! Тебе не надо поддерживать твою красоту. Ты некрасивая.
Фока (не обидевшись). Зато молодая.
Эдда (с усмешкой). Ну и какой тебе от этого прок?!.. (Закуривает сигарету, делая глубокие затяжки.) Новости есть?
Фока. Ни одной.
Эдда. Гости на подходе?
Фока. Нет.
Эдда. Кто-нибудь звонил?
Фока. Ни одна живая душа.
Эдда. Значит, мы опять кукуем в одиночестве?.. Сними трубку, проверь, работает ли телефон.
Фока снимает трубку. Слышится гудок свободной линии.
Разве может так быть, чтобы этот телефон никогда не звонил? Завтра нужно будет позвать мастера проверить. (Пауза.) А как коты?
Фока. В порядке.
Эдда. Они все съели?
Фока. До последней крошки.
Эдда. А сейчас что делают?
Фока. Дрыхнут – что.
Эдда. Вместе или по отдельности?
Фока. Сначала спали вместе, потом разошлись по разным углам.
Эдда. Ну и правильно. Нет ничего противнее, проснуться с кем-то рядом, кто храпит тебе в лицо. Что ты приготовила?
Фока. Бульон… жаркое… салат…
Эдда. Если придут гости, на всех хватит?
Фока. Вы кого-то ждете?
Эдда. На прошлой неделе приходил генерал.
Фока. Это было не на прошлой неделе, а полгода назад. (Пауза.) Ваш отец плохо себя чувствует.
Эдда. Хуже, чем обычно?
Фока. Да. Он звал вас…
Эдда. Ему хотелось, чтобы я все время сидела рядом с ним, разговаривала и все такое… Но это невозможно. Для него наступило время готовиться к смерти, а в такие минуты лучше, чтобы человека никто не беспокоил, не мешал размышлять в одиночестве. Не говори ему, что я вернулась. Пусть поспит.
Фока. Он не спит.
Эдда. А что он делает?
Фока. Жалуется…
Эдда. Он еще смеет жаловаться?.. Я обеспечила его всем… на что ему жаловаться?
Фока. Его мучают боли.
Эдда. А за что я плачу сиделке? Она что, не делает ему уколы, не дает обезболивающее?
Фока. Врач сказал, что ему это уже не помогает…
Эдда. Врач сегодня приходил?
Фока. Два часа назад. Сказал, что самое худшее может случиться с минуты на минуту.
Эдда. Этот врач вообще ничего не смыслит… Только и повторяет: он в агонии, он в агонии… Кстати, ты показывала врачу котов? Хотя бы Джорджио?
Фока. Он сказал, что достаточно промыть ему глаза борной.
Эдда. Вот мерзавец! Добропорядочным христианам – стрептомицин, биомицин… а бедным тварям – борная. Сегодня у него опять слезились глаза?
Фока. Поменьше.
Эдда. Следи за этим. Что за жизнь… Мало того что себя плохо чувствует мой отец, так у меня еще и кот не в порядке. Лишь бы только мне не заболеть… Что-то сильно свистит в ушах… и холодный озноб… у меня наверняка температура!.. Ну-ка, пощупай мне лоб.
Фока (прикладывает ладонь к ее лбу). Нет у вас никакой температуры.
Эдда (неожиданно рассердившись). Если я тебе говорю, что у меня температура, это значит, что она у меня есть!
Фока. Вы неважно себя чувствуете, потому что устали…
Эдда (смотрит на нее). Да, скорее всего. Я на самом деле устала. Столько времени проторчать в такси… потом еще час под феном… Вот почему у меня в ушах свистит!.. Не хотелось бы свалиться. Потому что, если придут гости…
Фока. К вам никто никогда не приходит.
Эдда. Ты уверена, что телефон не звонил? Или ты его просто не слышала, потому что трахалась на лестнице с посыльным из бакалейной лавки?..
Фока (фыркнув). Ну что вы такое говорите? Вы же знаете, что мне не нравятся здешние мужчины. Мне нравятся только мои земляки.
Эдда (морщась). Твои земляки… горцы… пастухи… мужики, от которых за версту козлом несет… Неужели тебе не противен этот запах?
Фока. Лучше козлиный, чем кошачий.
Эдда (вскидывается). Ну и нахалка!.. Бегом в кухню, дура! Дурища! Конечно, ты бы предпочла, чтобы я вместо котов держала в доме коз!.. Иди, займись делом. Скоро придут гости… а то скажешь потом: я ничего не успела… Который час?
Фока. Уже поздно. Только что пробило шесть.
Эдда. Всего-то? А так темно. (Вздыхает.) Что-то весна в этом году подзадержалась… Тучи… ветер… дождь… Вместо того чтобы бесполезно тратить миллиарды, запуская в космос всякую ерунду, лучше бы сделали что-нибудь, чтобы наладить нормальную смену сезонов… На календаре апрель, а на улице все еще зима в разгаре. (Сердито.) Если на часах только шесть, почему ты мне говоришь, что поздно?.. Ничего не поздно, абсолютно не поздно!
Фока направляется к выходу.
Можно узнать, куда ты собралась?
Фока. На кухню. Готовить.
Эдда. Останься здесь и перестань суетиться. (После паузы.) Если никто не придет, чем мне заняться?.. Ночью я глаз не сомкнула… Не желаешь составить мне компанию?.. Ненадолго… всего на несколько часов… скажем, до двух… (Видит реакцию Фоки.) до часу… хорошо, только до полуночи…
Фока. Нет. В это время я умираю, спать хочу.
Эдда. Я сделаю тебе подарок… Вечернее платье вишневого цвета…
Фока. На что оно мне? По вечерам я ложусь в постель.
Эдда (с раздражением). Ну и проваливай! Больно ты мне нужна! Есть сиделка моего отца, я специально ей плачу, чтобы она проводила здесь ночи… Вот и буду говорить с ней, хоть до семи утра… И ей будет приятно посидеть со мной… (Кротко.) Я делаю это не из каприза, Фока… просто я никак не могу заснуть…
Фока. Если бы вы проводили больше времени с вашим отцом…
Эдда. Чтобы наблюдать, как он умирает?.. Это же не чужой человек. Это мой отец!
Фока вновь порывается уйти.
Я сказала тебе, не суетись… Интересно знать, почему мне никто не звонит. Люди такие жестокие… такие неблагодарные… Все говорят: о, я зайду проведать тебя… я приду к тебе на ужин…. Поэтому я всегда держу наготове бульон, жаркое, салат, вино, виски… но никто и носа не кажет… Когда-то я была самой любимой женщиной на свете… а сейчас меня все забросили. Все. У меня никого не осталось… одна ты… Ты-то хоть меня любишь?
Фока. Мне нравится у вас. Но это сверх моих сил – оставаться здесь еще и по ночам, чтобы разговаривать с вами…
Эдда. Ты многому могла бы научиться у меня. Ты молодая, жизни не знаешь, как я ее знаю… Ты даже представить себе не можешь, сколько мужчин у меня было!.. И не просто какие-то… Выдающиеся!.. И по положению в обществе, и по уму, по культуре, по внешности…
Фока. А я, если кого и полюблю опять, это будет парень из моих краев…
Эдда (снова раздражаясь). Я не исключаю, может быть, это даже прекрасно быть с мужчиной в горах, обниматься с ним в темной пещере, вдыхая запах трав, под блеянье овец вокруг… Но это не единственный опыт, который должна пережить женщина. Уверяю тебя, что у меня были самые фантастические приключения… Мне поклонялись, как богине! Я была очень хороша собой… очень… (Указывает на картину с полуобнаженной женщиной.) Намного лучше, чем я на этой картине… Хочешь, покажу тебе альбом с моими фотографиями?..
Фока. Лучше бы вы съели чего-нибудь.
Эдда. Позже. Когда придут гости. (Продолжает.) А какие украшения я носила!.. Неописуемой красоты… безумно дорогие… и все сплошь уникальные… Жемчуг… розовый… черный… и такой крупный… Магараджа присылал их мне целыми ларцами!..
Фока. Бросьте себе что-нибудь в желудок…
Эдда. Я сказала, позже… вместе с гостями…
Фока. Да не будет у вас никаких гостей!.. И переоденьтесь… снимите это платье, наденьте теплый халат… тот, шерстяной…
Эдда. Ты что, отправляешь меня спать?.. Я все равно не усну… я с ума схожу от этой бессонницы… Нынче ночью я заглядывала к отцу… он стонал… его всего трясло… но он спал, понимаешь? Он в агонии и спит… а я нет… никак не получается…
Фока. Когда утром я принесла вам кофе, вы спали.
Эдда. Нет, я не спала. Я тебя слышала. Я лежала с закрытыми глазами…
Фока. Неправда, вы спали.
Эдда. Я дремала. Иногда мне удается задремать… как правило, на рассвете… А ночи такие длинные… тянутся, как… (Опять раздраженно.) Ты, конечно, ночами спишь как убитая.
Фока. Потому что я целыми днями работаю и смертельно устаю.
Эдда. А мне, если даже удается заснуть, снятся кошмары… Мне вообще не нравится спать. Спящий человек похож на мертвеца. (Пауза.) Да, Фока, ты права, мне надо поесть. Сосет в желудке… и кости стынут… Ты куда?..
Фока. Приготовлю вам поесть…
Эдда. Не трать зря время. Достаточно чашки бульона. Только погорячее… А если позвонят в дверь, сразу беги открывать… Люди странно себя ведут. Если им не откроешь немедленно, поворачиваются и уходят. Как позавчера.
Фока. Позавчера мужчина просто ошибся дверью.
Эдда. Подожди. Подожди с бульоном. Налей мне немного виски, я хочу согреться… Не больше, чем на два пальца. (Дает Фоке ключи от бара.) Почему ты никогда не купишь цветов в дом?
Фока открывает бар, наливает виски в стакан, приносит. Возвращает ключи.
Это так грустно – дом без цветов.
Фока. Вы же сами не хотели, чтобы я их покупала.
Эдда. Потому что мне не нравится видеть, как они увядают. Но ты все равно купи. Как только они начнут увядать, мы отошлем их в церковь. (Пьет.) Моя мать всегда посылала цветы в церковь. Целыми букетами. Она была очень религиозна. Все время молилась. Может, просила прощения за жизнь, которой жила. Она была очень скрытная. Настоящая аристократка. Может быть, она сожалела, что слишком долго прожила. Или слишком мало. И во всем ошибалась. Конечно, выйти замуж за старика, да к тому же такого больного, как мой отец….
Фока. Но когда ваша мать была молодой, отец ваш тоже был молод и здоров.
Эдда. Это верно. Значит, она сожалела о чем-то другом. А у меня, наоборот, у меня была чудесная жизнь. Ни одну женщину не обожали так, как меня!.. А почему ты все время стоишь? Сядь, а то устанешь, бедная девочка…
Фока. У меня куча дел на кухне.
Эдда (сердясь). У тебя рабская душа. Тебе бы только работать и работать… мыть посуду, гладить, натирать воском мебель, задрав задницу, мыть пол…
Фока. То, что я не сделаю сейчас, я должна буду сделать потом. А потом мне не захочется, потому что я буду уже усталая и хотеть спать.
Эдда (с досадой). Ну и спи. Спи, спи. Увидишь, как однажды больше не проснешься.
Фока. Рано или поздно это должно случиться.
Эдда. И ты не боишься умереть?
Фока. А чего бояться… Никто не будет сожалеть по этому поводу.
Эдда (подумав). А когда я умру, кто будет оплакивать меня? Ты будешь сожалеть о моей смерти?
Фока. Вы напишите свои пожелания. Я сделаю все, что будет написано. Обещаю вам.
Эдда (сжав зубы). Спасибо. Спасибо, Фока. (Пауза.) Ты хорошая девочка. (Пауза.) Прочему мне так холодно? Подай мне плед… Да побыстрее, черепаха! Как можно жить такой заторможенной! Давай укутай меня. И положи под голову подушку.
Фока накрывает ее пледом и подкладывает подушку под голову.
Меня всю трясет. Не помешала бы большая грелка с горячей водой.
Фока. Пойду сделаю.
Эдда. Потом… потом… (Пауза.) Если бы у меня не было тебя… Все мужчины, которые были в моей жизни, сгинули… все… кто умер… кто уехал, бог знает куда… В конце концов мне это даже нравится… Противные существа – эти мужчины. Я их всех ненавижу. Ты ненавидишь своего пастуха?
Фока. Уже нет. Он умер.
Эдда. Умер? Ох, бедняжка!
Фока. Я же вам это рассказывала. Его убили в траттории, во время ссоры.
Эдда (не слушая ее). Этот дом слишком большой. И сырой. Стены старые. Все сгнило. Из-за этих высоченных потолков комнаты никогда не нагреваются. Как только мой отец умрет, я поменяю эту квартиру на меньшую. И у тебя будет поменьше работы, а то ты сильно устаешь. Сядь же наконец и расскажи мне что-нибудь…
Фока. Что мне вам рассказать? Мне нечего рассказывать…
Эдда. Расскажи о себе. О своем отце. О матери. О твоих братьях. О твоем погибшем пастухе. Рассказывай, о чем хочешь. Я тебя все равно не слушаю. Поэтому говори. Говори….
Фока. Может, вам лучше телевизор посмотреть?
Эдда. Мне не нравятся люди в ящике, которые говорят, говорят и никогда не отвечают на твои вопросы… Который час?
Фока (смотрит на настенные часы). Полседьмого.
Эдда. Дождь идет?
Фока. Не то слово. Льет как из ведра.
Эдда (после паузы). Как-то в этот час я собиралась выйти из дома… Приняла теплую ванну… надушилась… сделала макияж… и несколько часов выбирала, что надеть… какие украшения… какую шубу. Знаешь, сколько шуб у меня было?.. Пятнадцать.
Фока. Вчера вечером вы сказали – одиннадцать.
Эдда. Все верно. Одиннадцать коротких и три длинных. Одна из соболя, одна из горностая и одна из шиншиллы. Из шиншиллы я носила с моим изумрудным гарнитуром… Налей мне еще немного виски. (Передает ей ключи от бара.)
Фока приносит виски, после чего опять возвращает ключи.
Горло горит. Видимо, от этих таблеток. От них хорошо желудку, но обжигает горло. Выпью, пожалуй, таблетку от горла. Надеюсь, она не воспламенит мне желудок. (Берет таблетки со столика, стоящего за диваном, запивает глотком виски.) Какое удовольствие доставляет это питье!.. А ты, Фока, никогда не пей, это жутко невкусно!.. И перестань стоять столбом, как дура! (Поправляясь.) Как дурочка… Не терпится поскорее смыться и приняться за какую-нибудь работу? Да кто тебя гонит! Отдыхай. Ты молодая, тебе всего двадцать семь. Если будешь все время работать, кончится тем, что быстро состаришься…
Фока (пожимая плечами). Ничего страшного… Кому я нужна?
Эдда. Ну уж… Ты, конечно, не красавица, но мужчины – такие идиоты… Всегда может найтись тот, кому ты понравишься… Понравилась же ты своему пастуху… Конечно, заниматься любовью с пастухом, может быть, и заманчиво… Я… дай мне подумать… нет, я никогда не была в постели с пастухом… только с принцами… с миллиардерами… министрами… дипломатами… тореадорами… ну и парочкой фигуристых рассыльных… Ах, сколько мужчин прошло через мои объятья!.. Я всем им изменяла. Как только мне казалось, что я испытываю что-то к другому мужчине… я тут же наставляла рога предыдущему. И никаких угрызений совести… как сейчас, никакой ностальгии… Вот так-то, Фока. Здесь (показывает на сердце) ничего ни о ком… Хотя нет! Единственный, о ком я иногда вспоминаю с нежностью, это Рамон. Красивый, как бог… высокий… стройный… Он умер у меня на глазах… Его растерзал тигр. Боже, какой чудесный зверь тигр! Стремительный… элегантный… Он прыгнул на Рамона, и тот умер с моим именем на устах. Мне кажется, я до сих пор слышу его голос… Эдда, Эдда, Эдда!.. Нет. В третий раз у него уже не было ни сил, ни времени произнести мое имя… Негр, которому принадлежал тигр, сразу же застрелил его… (Показывает на тигровую шкуру, которой покрыта тахта.) Вот он! (Шкуре.) У-у, ненасытный! Что заслужил, то и получил… А я из-за тебя погрузилась в море несчастий… Дело в том, что Рамон был женат. Его вдова примчалась первым же самолетом и присвоила все, даже его останки. Чтобы вернуться из Африки, я была вынуждена вступить в связь с нефтепромышленником. А с его женой тоже только что случилась беда… Нет-нет, никаких тигров, это были крокодилы. Она соскользнула с мостика прямо в реку, а река кишела этими жуткими рептилиями… В общем, мне повезло. Не случись этого, как бы я вернулась из Африки?.. Ты слушай, слушай, Фока! Где ты еще услышишь такие истории? Я еще никогда никому их не рассказывала. Только моему отцу. Я сидела возле него, и он слушал меня с раскрытым ртом… Сколько же в нем живучести, а! Уже десять дней, как в агонии, и никак не умрет… Да прекрати ты стоять! Садись вон в то кресло… только осторожнее, оно поломанное.
Фока подвигает кресло к дивану, осмотрев его, садится на краешек.
Да не так!.. У тебя что, под задницей бомба, которая вот-вот взорвется? Сядь поудобнее… откинься на спинку… Вот так, молодец, теперь, как цивилизованная женщина… Так вот, Фока… Слушай, какое у тебя странное имя!
Фока. Это имя одного святого.
Эдда. И одного животного. Тюлень называется… Так о чем я тебе рассказывала? Ах, да, о том, что я вернулась из Африки с одним нефтепромышленником. Ужасный тип, но такой обаятельный и мужественный, прямо как…
Звонок в дверь.
Не веря своим ушам, возбужденная Эдда почти выталкивает Фоку из кресла.
Звонят! Фока, ты что, оглохла?! Звонят в дверь, а ты сидишь как ни в чем не бывало! Бегом, открывай!
Фока встает и идет открывать.
Да побыстрее ты, дура! И сразу скажи мне, кто пришел! (Сбрасывает плед на диван, садится, всовывает ноги в тапки, взволнованно начинает поправлять прическу.)
Фока разговаривает с кем-то у двери.
Фока, кто там?
Фока (выглядывая из-за арки). Какой-то молодой человек… спрашивает вас…
Эдда. Молодой человек?! Впусти его! Только пусть сначала вытрет ноги! (Кричит.) Юноша, входите! Только вытрите ноги!
Гость все еще не показывается.
Где вы? Почему вы не входите?
Элио (от двери). Вытираю ноги.
Эдда. Хватит уже, сколько можно!
В гостиную в сопровождении Фоки входит Элио . Высокий красивый молодой человек лет двадцати трех – двадцати четырех. На нем плащ с поднятым воротником, вокруг шеи шарф. Все мокрое от дождя: одежда, обувь, волосы, лицо. В руке сумка из искусственной кожи.
Эдда. Мамма миа, какой вы мокрый! Сейчас же снимайте свой плащ! Фока, отнеси плащ в прихожую.
Элио снимает плащ и отдает Фоке, которая уносит его.
Эдда изучающе оглядывает Элио.
Какой красивый молодой человек! Нет, правда, красавец!.. Снимайте башмаки, а то испачкаете мне все ковры. У вас, наверное, ноги промокли. Долой башмаки и носки и садитесь, где понравится. (Фоке.) Фока, таз с горячей водой, и побыстрее! А также мыло, полотенца и тальк… И еще тапки и носки моего отца. Только мигом!
Фока уносится за арку.
Элио (стоит столбом посреди гостиной). Но я… наверное…
Эдда (перебивая его). Никаких извинений! Не тот случай. Хотите остаться молодым и здоровым, надо вытереться, иначе воспаление легких вам гарантировано… Садитесь в кресло… Нет, не в это… это сломано… вон в то…
Элио садится в кресло, указанное Эддой.
Я же вам сказала, снимайте башмаки и носки. А пока выпейте аспирин и витамин С. (Протягивает ему стакан воды и таблетки.) А потом я напою вас вкусным бульоном, он вас согреет и приведет в порядок желудок.
Элио (проглотив таблетки). Вы очень любезны, но я…
Эдда. А может, яичный желток? И много сыра? И я за компанию съем то же самое… Почему вы не снимете башмаки?
Элио, поколебавшись, сбрасывает ботинки.
(Кричит.) Фока, ты скоро? Хочешь, чтобы бедный мальчик умер? (Элио.) А носки? Не стесняйтесь, что они рваные.
Фока вносит таз с горячей водой, полотенца, мыло и тальк.
Умница, Фока. Отверни ковер и поставь таз вот сюда. (Элио.) Ну-ка, закатайте брюки, а то еще больше намочите их… (Фоке.) Разогрей бульон и принеси две большие чашки. И чтобы горячий! В одну чашку разбей яичный желток и хорошо размешай. (Элио.) А хотите сухие хлебцы? (Не дожидаясь ответа.) И захвати сухие хлебцы… И не забудь про носки и тапки. Давай-давай, шевелись, тюлень!
Фока выходит.
(Элио.) А теперь ставьте ноги в воду, юноша… (Видит реакцию Элио.) Что? Горячо?
Элио. Нет… терпимо…
Эдда. Тогда примемся за работу. (Берет с дивана подушку, кладет на пол рядом с тазом, садится на нее и начинает мыть ноги Элио.) Я у ваших ног, юноша… Понимаю, вам от этого ни тепло ни холодно. Пожилая женщина… Бог знает сколько очаровательных девчушек вы привыкли видеть у ваших ног… Сидите спокойно, а то всю меня забрызгаете… Какие прекрасные ступни! Прямо-таки греческие! Большой палец короче остальных… Вы когда-нибудь обращали внимание на ступни греческих статуй? У всех они такие, как у вас. (Кричит.) Фока, тряпку! (Элио.) Бесценная девушка. Она обещала отвезти меня половить рыбу в горном озере, возле одной дикой деревушки, где нет даже электричества… только камни и… козы… Со мной ей хорошо… Вынимайте ноги… осторожно, не капайте повсюду… ставьте на полотенце, сейчас мы их вытрем…
Элио. Синьора, я даже не знаю, как…
Эдда. Аккуратней… так, с одной покончено… с другой тоже… (Поднимается.)
Входит Фока с тряпкой в руке.
Брось тряпку. И унеси таз и мыло.
Фока берет таз и мыло и выходит.
(Элио.) Теперь встаньте на сухое полотенце, и мы посыплем ноги тальком… (Делает то, что говорит, после чего берет со столика одеколон и растирает им ноги Элио.) Ну вот, напудрены и надушены…
Возвращается Фока с носками и тапками, кладет у ног Элио. Убирает тряпкой воду с пола.
Эдда протирает одеколоном свои руки.
(Фоке.) Мы закончили, можешь все уносить. (Элио.) Надевайте носки и тапки… Так лучше?
Фока поднимает с пола полотенца, банку с тальком и уносит.
Действительно, красивый молодой человек. Мои поздравления! (Протягивает ему флакон одеколона.) Полейте голову и помассируйте ее. С руками, ногами и особенно с головой нужно быть внимательнее.
Элио массирует себе голову.
Посильнее… так, чтобы одеколон проник в кожу… У вас красивые волосы… густые, крепкие… Советую вам массировать вот так голову каждое утро минут десять… гарантирую, к тридцати годам вы не облысеете.
Элио опускает руки.
Вы курите? В этой коробке сигареты. Не стесняйтесь, если вам хочется курить, курите.
Элио. Спасибо. (Закуривает сигарету и, улыбаясь, с благодарностью смотрит на Эдду.)
Эдда. А теперь скажите, зачем вы пришли сюда.
Элио (смущенно). Я… я хотел предложить вам электрическую щетку по очень выгодной цене…
Эдда. Вы знаете, что у вас красивая улыбка? С такой улыбкой вы завоюете всех клиентов…. Не говоря уже о клиентках. (Зажигает кадильницу.) Восточные благовония, они ароматизируют воздух. Не могу обойтись без них… Ах, Восток! Он столькому учит!.. Вы были на Востоке? (Не давая ему ответить.) Значит, вы хотели продать мне щетку…
Элио. Да… электрическую… последней модели…
Эдда. И консьерж позволил вам подняться, не задав вам ни одного вопроса?
Элио. Не уверен, что он меня видел.
Эдда. Ну да, в противном случае он бы вас, конечно, не пропустил. Не консьерж, а самый настоящий цербер. Вчера ко мне пришел мой старинный друг, генерал… который в свое время ставил по стойке смирно даже министров… так он его остановил на лестнице и чуть ли не час допрашивал, к кому он идет, с какой целью, надолго ли и так далее… Просто из любопытства.
Элио встает и идет за сумкой.
Вы куда?
Элио. Хочу показать вам щетку.
Эдда. Вы куда-то торопитесь?
Элио. Нет, но я подумал…
Эдда. А вы не думайте. Возвращайтесь в кресло и устраивайтесь поудобнее.
Элио с улыбкой подчиняется.
(Кричит.) Фока, бульон! Ты когда-нибудь принесешь бульон? (Элио.) Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Мне давно хотелось что-нибудь съесть, но есть в одиночестве… С кем-нибудь за компанию – совсем другое дело… Итак, вы представитель фирмы электрических щеток. Очень интересно.
Элио. Не совсем так. Я просто знаком с…
Эдда (перебивает его). В нынешнее время знакомства просто необходимы. Худо, если их не имеешь. Только я была настолько глупой, что никогда ими не пользовалась. А у меня были очень важные знакомые. Например, один миллиардер, самый крупный из всех американских миллиардеров. Он был так влюблен в меня!.. Проходу не давал. Каждый день присылал корзину роз. Ровно тысячу. Тысячу роз Баккара… розовые, на очень длинных стеблях… роскошные… А потом заявлялся сам и, можете себе вообразить, начинал их пересчитывать. И если, не дай бог, недоставало хотя бы одной, бросался к телефону и устраивал скандал цветочнику. Сцена безобразная для моей впечатлительной натуры. В конце концов он меня так достал, что я его послала куда подальше. Боже, какие они вульгарные, эти американские миллиардеры… Я питаю слабость к восточным мужчинам. Они более деликатны… чувственны… у них нежная кожа… и они истинные синьоры… А что вы хотите? Для меня, женщины из другого времени, класс – это главное в мужчине… Что вы на меня так смотрите? Вас удивляет то, что в меня был влюблен миллиардер? Но это было много лет назад… Вот какой я была. (Указывает на картину с полуобнаженной женщиной.) А на самом деле – намного лучше. Все считали, что у меня редкая красота… Но… время берет свое… Вянут цветы, почему не увядать и нам тоже? Красивые женщины подчиняются законам природы. Как, впрочем, и некрасивые. (Кричит Фоке.) Ну так что, будет нам бульон или нет?! (Элио.) Я вас, наверное, задерживаю, вы спешите? Я убеждена, вас кто-то ждет. Не может быть, чтобы такого красивого юношу не ждала девушка.
Элио. Но меня правда никто не ждет…
Эдда. Отчего же?
Элио. Я никого не знаю в этом городе. Я только сегодня приехал.
Эдда. И первое, что вы сделали, – заявились ко мне? Браво! Я обожаю сюрпризы. Хотя бы уже потому, что живу одна. Это не значит, что у меня нет друзей. Но в определенном возрасте некоторые предпочитают жить одни. Даже женщины, прожившие такую бурную, сверкающую жизнь, как моя… Аперитив перед бульоном? (Не давая ему ответить, кричит.) Фока, не спеши с бульоном! (Элио.) Ей надо посочувствовать… она так проста… Представьте себе, ее зовут Фока! Если бы вы знали, скольких сил мне стоило привыкнуть к этому имени!.. А уж видеть каждый день эти ее волосатые ноги… есть же депиляторы… бритвы… масса способов, чтобы избавиться от волос на ногах, но нет, она, видите ли, не желает… ей на это наплевать… Но в целом она хорошая девочка. Она столько перестрадала! Трагическая любовь. Она была влюблена в одного пастуха… прекрасный парень… настоящий дикарь… в шкурах… высокий… высоченный… гигант… Погиб в драке. Кто-то бросил камень из пращи и попал ему точно в лоб… прямо вот сюда. (Показывает на себе.) И всё. Погиб, как Голиаф. Видимо, такова участь всех гигантов….
Входит Фока , толкая перед собой столик на колесиках; на нем две чашки с бульоном, сухие хлебцы, сырница, бутылка вина, стаканы и пр.
Наконец-то! Браво, Фока!.. Налегайте, юноша. И побыстрее, пока бульон не остыл… Возьмите ложку. Если хотите, можете распустить в бульоне яйцо… или вы предпочитаете выпить его отдельно?.. Ваше право. (Проглатывает ложку бульона.) Замечательный бульон!.. Это потому что мы варим его из свежего мяса… Ты видела, Фока, сколько воды принес на себе этот юноша? Он прошагал несколько километров под ливнем специально, чтобы прийти ко мне и предложить щетку…
Элио. Электрическую щетку.
Фока. У нас уже есть такая.
Эдда. И ты часто ею пользуешься?
Фока. Часто.
Эдда. Вот и отлично. Когда она сломается, у нас уже будет другая на замену… Неси все остальное, как только будет готово.
Бросив исподтишка на Элио любопытный взгляд, Фока выходит.
Эти бытовые электроприборы превратились в манию. Я не хочу сказать, что они бесполезны, но очень быстро заполоняют весь дом. Если это будет продолжаться с такой скоростью, скоро можно будет обходиться без служанок. Правда, каждой семье придется нанимать электротехника. Что касается меня, я к ним даже не притрагиваюсь. Я их страшно боюсь… Скажите, у вас есть расческа?.. Причешитесь немного. У вас волосы стоят дыбом, словно вы увидели привидение.
Элио сконфуженно смотрит на нее, потом достает из кармана расческу и причесывается.
Как вам пришло в голову заняться электрическими щетками?
Элио. Я вовсе не занимаюсь электрическими щетками. Я хотел только продать эту. Мне ее подарил друг, он привез ее из Америки.
Эдда (пару секунд молча смотрит на него). И почему вы ее продаете?
Элио. Она мне не нужна.
Эдда. А убираться дома?
Элио. Здесь у меня нет дома. Когда я приехал, я снял комнату в маленьком отельчике, рядом с вокзалом…
Эдда. Бедный мальчик!.. Жить в гостинице – это ужасно. Казенная обстановка… казенная атмосфера… А уж я-то жила в самых дорогих и самых роскошных отелях мира: «Уолдорф-Астория»… «Карлтон»… «Ритц»… «Хилтон»… Представляю, что творится в этих привокзальных клоповниках, где живут одни шлюхи и воры… (После паузы, пристально глядя на него.) А ты, часом, сам не вор, а?
Элио (ошарашенно). Нет, синьора… я…
Эдда. А то сегодня развелось полно типов, которые сначала крадут электрические щетки, а потом ходят по домам и пытаются сбыть их с рук…
Элио. Послушайте… ее мне…
Эдда (сухо)….подарил твой друг… Да даже если ты ее украл, мне на это наплевать. Если ты ее стащил, значит, ее владелец – растяпа, не уберег ее. А если он ее не уберег, ты правильно сделал, что ее спер…
Элио. Если вы думаете, что я вор…
Эдда. Ничего я не думаю. Просто в наши дни много вас таких… готовых под любым предлогом вторгнуться в дом бедной одинокой женщины… нападают… грабят… А поскольку я и есть одинокая женщина… ты ведь можешь напасть на меня!.. Давай, нападай, я абсолютно беззащитна!..
Элио (обескуражен). Но, синьора…
Эдда (поджав губы). Синьорина. Я никогда не была замужем. Не желала связывать себя семейными узами ни с кем. В любом случае здесь, в этом доме, нет ничего, на что можно было бы позариться… Драгоценности я держу в банковском сейфе, а ключи от него у моего адвоката. Наличных денег чуть-чуть, а вернее, их просто нет, потому что я снимаю нужную сумму со счета раз в неделю, ровно столько, сколько нужно на неделю…. Что из ценного тут есть? (Оглядывает гостиную.) Несколько безделушек. Но мало того что они такие хрупкие, их еще очень тяжело продать… Что еще ты мог бы прихватить отсюда?.. Лекарства. Только лекарства.
Элио. Но видите ли, синьора…
Эдда. Синьорина. Синьора я только для Фоки. Потому что для нее синьора означает хозяйка, а синьорина – не означает… Итак, ты можешь украсть у меня только лекарства, и все. У меня их целая гора. В основном для моего отца, он у меня болен. Очень серьезно болен. Он в агонии. И ты, мерзавец, хочешь ограбить несчастную женщину, у которой умирает отец? Что ты так на меня смотришь? Думаешь, я тебя обманываю?
Элио. Нет, я верю вам… верю…
Эдда (зовет). Фока!.. Фока!.. Фока!!! (Элио.) Сейчас она проводит тебя к моему отцу, чтобы ты лично убедился.
Элио. Не надо, синьорина… Лучше я пойду… я вспомнил, что у меня есть одно срочное дело…
Эдда. Не ври. Сначала ты мне рассказываешь, что только что приехал и никого здесь не знаешь, а сейчас хочешь смыться, придумав себе срочное дело. Тебя в детстве не учили тому, что врать некрасиво? И невежливо. Что я тебе плохого сделала? Я тебя приняла как… как сына… Откуда такая неожиданная враждебность?
Элио (серьезно смотрит на нее). С чего вы взяли? Нет во мне никакой враждебности.
Фока вносит тарелки с жарким и с сыром.
Эдда (Фоке). Поставь все на коляску и проводи этого молодого человека в комнату отца. Покажи ему, в каком он состоянии.
Элио. Но я же сказал, что верю вам!..
Эдда (Фоке). Проводи его, я тебе говорю. (Элио.) Иди с Фокой… Заодно посмотришь остальные помещения квартиры и убедишься, что здесь нечего красть.
Элио разводит руками и послушно идет к арке.
Фока (подойдя к Эдде, тихо). Вы его знаете?
Эдда. А тебе какое дело?
Фока догоняет Элио , и оба исчезают за аркой.
Едва они скрываются из виду, Эдда вскакивает, берет со стола сумку Элио, роется в ней, достает оттуда электрическую щетку и тощую пачку банкнот. Пересчитывает деньги – их немного, но больше, чем она предполагала. Сует деньги за резинку чулка, закрывает сумку и ставит на место.
Спустя мгновение появляется Элио .
Убедился?
Элио. Я вас уверяю, что еще до того…
Эдда. Все. Хватит. Закрыли тему. Садись и ешь!.. Сколько тебе лет?
Элио (с полным ртом). Двадцать три.
Эдда. Глупый возраст для мужчины. Ничего, кроме физической силы… Накладывай еще. (Наблюдает, как он ест.) Если бы мой ребенок не умер через несколько дней после рождения, у меня бы сейчас тоже был сын.
Элио (отрываясь от еды). Моего возраста?
Эдда. Нет, ему было бы больше сорока. Я родила его совсем девчонкой. Забеременела от камердинера нашего дома. Скандал был! Что моя мать-графиня, что мой отец-посол, оба придерживались строгих правил. Они были в ярости! Хотя наш камердинер был не простой камердинер, а русский великий князь, который сбежал из своей страны, спасался от революции. Он любил меня с полным исступлением своей славянской души. Но я не хотела связываться с ним. Великий он князь или нет, но он служил камердинером. Я предпочла уйти из дома и жить за свой счет… Почему ты не ешь?
Элио. И… больше у вас не было детей?
Эдда. Нет.
Элио возвращается к еде.
Как тебе мой отец?
Элио (опять прекращает есть). Он очень плох.
Эдда. Он в агонии, разве я тебе не говорила?
Элио. Мне очень жаль.
Эдда (с живостью). Не порть себе аппетит, ешь. Речь ведь не о твоем отце, а о моем… А твой отец… он еще жив?
Элио. Нет.
Эдда. Ничего не поделаешь, все мы когда-то умрем. Не расстраивайся. Ешь. Налей себе вина. Бутылка на нижней полке коляски. Это хорошее красное сухое, я подаю его исключительно уважаемым гостям. Когда магараджа навещал меня, я поила его именно этим вином. Он, правда, предпочитал шампанское, потому что оно его возбуждало… Ах, какой это был мужчина, магараджа! Он хотел, чтобы я вышла за него замуж и уехала с ним в Индию… В Индию я поехала, но замуж выйти отказалась… У него был дворец, который и во снах не приснится… всюду серебро и золото. Чересчур много серебра и золота. И сад, как Ноев ковчег. Там было даже стойло для слонов. Если выбирать место для туризма, лучше Индии не найти. Восхитительная страна!.. Но чтобы остаться там… нет! Индия создана не для меня… Налей мне тоже вина. Обычно я не пью, но сегодня вечером хочу сделать исключение.
Элио наливает бокал и подает ей.
(Делает глоток.) Предложений выйти замуж у меня было столько, что я со счета сбилась. Но я не хотела терять свою свободу. Я родилась синьориной и хочу умереть синьориной… Итак, юноша, не хотел бы ты показать мне эту знаменитую электрическую щетку?
Элио (вскакивая). Конечно, синьорина, сию минуту…
Эдда. Нет, сначала покончи с ужином. А чтобы я лучше узнала тебя, расскажи мне немного о себе.
Элио. Что вы хотите, чтобы я вам рассказал?.. У меня была нелегкая жизнь. Когда не имеешь профессии и нет желания научиться ей, то…
Эдда (смеется). Браво! Да здравствует откровенность!
Элио. Может быть, мне понравилось бы учиться… но я в этом не уверен. Я люблю читать. Я читаю все, что попадется под руку. Если не понимаю, что написано, перечитываю несколько раз.
Эдда (с иронией). Да ты у нас интеллектуал… Интеллектуальный вор.
Элио (пораженный). Что вы сказали?
Эдда. Вор. Я сказала, интеллектуальный вор.
Элио. Почему вы называете меня вором?
Эдда. Потому что ты и есть вор. (Достает из чулка пачку денег и бросает ему в лицо.) Эти деньги… только не говори, что ты нашел их на дороге…
Элио. Вы рылись в моей сумке?!
Эдда. Ты ведь их украл, не так ли?
Элио. Честное слово, я…
Эдда (взрывается смехом). Слово вора!.. Я звоню в полицию?
Элио. У вас нет никаких доказательств, что я…
Эдда. Попробуй объясни мне, откуда у такой шушеры, как ты, в кармане столько денег.
Элио. Это все, что я скопил!
Эдда. Воруешь, а потом копишь? (Смеется. Затем серьезно.) Где ты спер эту электрическую щетку? В каком-то доме, куда заявился под предлогом продать переносной радиоприемник? Который украл в доме, куда пришел под предлогом продать проигрыватель?.. Целая цепочка краж… мелких… жалких… постыдных… Понимаю, жизнь сурова, и ты в ней устраиваешься, как можешь. Ничего не умеешь делать, работать не желаешь… Но рано или поздно тебя поймают и отправят в тюрьму!.. А ты еще показался мне интеллигентным юношей… С такой внешностью, как у тебя, ты мог бы неплохо зарабатывать в качестве жиголо. Это занятие не требует большого ума, но зато оно намного комфортнее и безопаснее.
Элио (с наглой ухмылкой). Это что, предложение?
Эдда. Нет. С мужчинами я завязала. Раз и навсегда. Меня от них тошнит. Ты, конечно, красивый мальчик… но после того, как переешь шоколаду, с отвращением смотришь даже на шоколадное мороженое… Зачем ты воруешь?
Элио. Я не ворую. Я устраиваюсь, как могу. От жизни я всегда получал одни синяки и шишки. Начиная с несчастливого детства…
Эдда. В детстве все несчастливые. Не оправдывайся и не спекулируй на своем детстве. Ну, так что мы теперь будем делать? (Длинная пауза.) Послушай, так как ты мне симпатичен и ситуация меня забавляет, я займусь тобой.
Элио. Зачем?
Эдда. Просто так, чтобы развлечься.
Элио (так же нагло). Вы меня усыновляете?
Эдда. Нет. Я ограничусь тем, что возьму тебя в свой дом. Буду кормить, одевать, предоставлю комнату, где ты будешь спать…
Элио (обескуражен). А я?.. Что я должен буду делать взамен?..
Эдда. Станешь моим компаньоном.
Элио. То есть?
Эдда. Я одинока… целыми ночами не могу заснуть… мне нужен кто-то, с кем бы я могла разговаривать в такие часы… кто всегда перед глазами… Я беру в дом тебя, потому что ты молод, а я уже нет. Юноша, у которого вся жизнь впереди, – справедливая компенсация для женщины, которая свою жизнь уже прожила. Кто-то заводит дома собачку, кошку или канареек… я тоже взяла пару котов, меня убеждали, что они ночные звери. Какое там! Дрыхнут ночь напролет!.. Так почему бы мне не взять в дом мальчика… такого, как ты… который умеет говорить… слушать… дышать…
Элио (с любопытством). То есть все, что от меня требуется, это разговаривать с вами?
Эдда. Если я позвоню в комиссариат, ты сядешь в тюрьму. Я тоже предлагаю тебе тюрьму, но намного комфортнее. Вот эту самую. (Обводит руками гостиную.)
Элио. И я не буду иметь права покидать ее?
Эдда. Почему? Днем ты можешь ходить куда хочешь. Но вечером обязан быть здесь. Со мной.
Элио. И у меня не будет личной жизни?
Эдда. Что ты понимаешь под личной жизнью? Девушек? Можешь заводить их, сколько твоей душе угодно… Вперед! Решай! Или брать, или отдавать. Имей в виду, я действую инстинктивно, не рассуждая. Если я включу рассудок, могу и передумать.
Элио хочет что-то сказать, но она останавливает его.
Я тебе предлагаю испытательный срок.
Элио. Я согласен.
Эдда. Испытательный для меня, а не для тебя. Если будет получаться не так, как я себе это представляю, я выброшу тебя на улицу.
Элио (усмехаясь). То есть… если я правильно понял… я уже числюсь на службе… пока?..
Эдда. Только не думай, что фортуна уже повернулась к тебе лицом. Я женщина с характером. Ты можешь еще пожалеть. Сядь. (Пауза.) Как тебя зовут?
Элио. Элио.
Эдда. Какое претенциозное имя.
Элио. Почему?
Эдда. Не помню на каком языке… оно обозначает солнце… Ладно, имя меня тоже устраивает. Теперь слушай внимательно. Прежде всего примешь ванну. Мне нравится, когда люди вокруг меня пахнут чистотой. Завтра пойдем по магазинам, обновим твой гардероб. Спать будешь пока в угловой комнате. Позже решим, куда тебя поместить. Днем делай все, что хочешь. Твоя служба начинается с шести вечера. Договорились?
Элио. Но вы… вы же обо мне ничего не знаете…
Эдда. А что я должна знать?
Элио. Ну, может, было бы лучше… (Умолкает. Подходит к полке с пластинками, рассматривает их.) Музыка былых времен…
Эдда. Музыка моего времени. Та, что нравится мне. Хотя я слушаю ее нечасто.
Элио. Почему?
Эдда. Пробуждает слишком много воспоминаний.
Элио (серьезно). А вам этого не хочется?
Эдда. Приятных воспоминаний хочется.
Элио (с интересом). А есть неприятные, те, которые вы не хотите вспоминать?
Эдда. Да, есть.
Элио. Что, например?
Эдда. Это тебя не касается.
Длинная пауза. Элио подходит к ней, собираясь что-то сказать.
Запыхавшись, вбегает взволнованная Фока .
Фока. Синьора!.. Синьора!..
Эдда. В чем дело? Что-то случилось?
Фока. Ваш отец, он…
Эдда. Он что?
Фока. Он умер.
Эдда. Да упокоит Господь его душу. (Крестится. Элио.) Кончились его страдания. (Фоке.) Скажи сиделке, пусть она поможет тебе одеть его и приготовить к погребению. Мы придем позже. Я… и он… (Указывает на Элио.) Молодой человек останется у нас. Приготовь ему ванну, подбери пижаму и халат. Теперь, когда моего отца больше нет со мной, он составит мне компанию. (Царственным жестом.) Ступай, Фока, ступай.
Фока внимательно смотрит на Элио. Выходит.
Отмучился, несчастный старик.
Элио. Мои соболезнования… мне очень жаль, синьорина…
Эдда. Тебе-то что за дело, что мой отец умер? Никакого.
Элио. Но я появился здесь в такой скорбный для вас момент…
Эдда. То, что ты появился в этом доме в такой момент, может быть, тоже знак судьбы.
Элио. Во всяком случае, это очень печальное обстоятельство, и я…
Эдда (резко). Хватит! Смерть – не та тема, что доставляет мне удовольствие… а только расстраивает… Подай мне успокоительное.
Элио растерянно рассматривает лекарства на столике.
Побыстрее не можешь?.. Оно в большом флаконе… на подносе… Тебе придется научиться распознавать мои лекарства.
Элио берет флакон с успокоительным и протягивает Эдде.
(Принимает таблетку.) Ты, наверное, считаешь, что я должна была устроить сцену отчаяния… биться в рыданиях… ломать руки от горя…
Элио. Да нет, я…
Эдда. Молчи. Дай мне сказать… И сядь, не маячь перед глазами!
Элио покорно садится в кресло.
(Опустошает бокал с вином.) Он не был моим отцом.
Элио (с изумлением). Как это?
Эдда. Ты плохо слышишь? Я сказала, он не был моим отцом.
Элио. А кто же он тогда был?
Эдда. Старик. Обыкновенный старик. Я подобрала его на улице несколько лет назад. Взяла в дом, чтобы мне не было одиноко по ночам. А чтобы он не засыпал, я давала ему возбуждающие средства. Видимо, переборщила. Все-таки он был стар, и сердце не выдержало… Ты понимаешь, о чем я говорю?
Элио (глядя на нее с ужасом). Понимаю…
Эдда. Он умел слушать… добрый… кроткий… И глухой. Совсем глухой. Встань.
Элио встает.
(Достает из ящика комода черную вуаль, набрасывает себе на голову. Торжественно.) Идем, Элио. Пойдем к нему. Подай мне руку. (Уходят.)
