Та же обстановка, десятью днями позже.
Эдда , в нелепом платье для торжественных приемов, в макияже и с укладкой, сидит в кресле и курит.
Элио , слегка облагороженный – фланелевые брюки и кашемировый свитер, – развалился в углу дивана с мрачной физиономией. Также курит.
Эдда (посмотрев на Элио и покачав головой, бросает ему ключи от бара). Выпей что-нибудь, это поднимет тебе настроение.
Элио (ловит ключи и идет к бару). А вы что будете пить?
Эдда. Ничего. Печень. Врач запретил мне спиртное. Не понимаю. В мое время люди пили и ели втрое больше и умирали при здоровой печени. А сегодня все ходят вот с такой огромной печенкой. Как гуси… Уверена, у тебя тоже печень не в порядке.
Элио. Не думаю.
Эдда. Подожди немного и сам убедишься. От этого никуда не деться. Когда-то был железный век, за ним золотой, а сейчас мы на пике печеночного века.
Элио возвращает ей ключи, которые она убирает в сумочку.
Чем сегодня занимался?
Элио. Спал до полудня… Потом сходил за газетами…
Эдда. Я давно перестала их покупать. Развернешь – и рискуешь заработать инфаркт. Хотя многие их читают. Топят собственные горести, читая о чужих. Если бы каждый больше думал о своих проблемах, как это делаю я, его бы меньше интересовало то, что происходит в мире. Я как-то раз послала к черту одного придурка, который пришел ко мне с просьбой подписать петицию в защиту мира. Если люди хотят перерезать себе глотки, не надо лишать их этой возможности. Чем меньше будет населения на этой земле, тем чище воздух.
Элио. Знаете, если бы все рассуждали, как вы…
Эдда….мир в перспективе стал бы гораздо лучше.
Элио. Ну да, и в нем жили бы одни дикари.
Эдда. А разве их и сейчас не полным-полно?
Элио. Если бы люди были внимательнее друг к другу… если бы помогали друг другу…
Эдда. Ты говоришь как подрывной элемент.
Элио. Какой еще элемент! Я просто думаю, что…
Эдда. А ты не думай. Трать меньше энергии.
Элио. Но мои мысли…
Эдда. Они мне неинтересны. Я держу тебя при себе не для того, чтобы выслушивать твои мысли, а для того, чтобы ты выслушивал мои. Ясно? Как тот, который умер.
Элио. Он был глухой.
Эдда. А ты нет. Вот и пользуйся этим, потому что всегда есть чему учиться. Сиди молча, пей спокойно свой виски и не создавай себе проблем. Тем более что ни ты, ни кто другой не решите их. У тебя всего одна жизнь. Так старайся получать от нее удовольствие, как это сделала я. Ты видишь, теперь я живу безмятежной жизнью, без сожалений и угрызений совести.
Элио (с издевкой). В самом деле?
Эдда. Вы, сегодняшние молодые, сами не знаете, чего хотите. Вас все не устраивает. В отличие от вас, наше поколение было похоже на птиц, счастливых уже только потому, что живут на этом свете… Мамма миа, какой скачок сделало человечество!.. Ты бы назвал это прогрессом… но что он дал, этот прогресс, людям? Горы техники. Люди потеряли себя… они раздавлены этими мегатоннами металла. Я часто спрашиваю себя, что будет с миром, если он пойдет такими шагами и дальше? Посмотри, что делают люди с флорой… с фауной… со всем тем, что им дала природа… Они разрушают все это!.. Бабочки… ты не обратил внимания, что они почти исчезли? За все прошлое лето я увидела только одну… Причем такую маленькую и слабую, что у нее не было сил даже летать… Несчастная белая бабочка…
Элио (иронично напевает). Бабочка, бабочушечка…
Эдда. А ведь прежде здесь весной было множество бабочек. Вся терраса, сад, веранда, улица… все было в бабочках… сотни, тысячи, десятки тысяч бабочек…
Элио (забавляясь). Здесь что, был их питомник?
Эдда (кричит). Фока!.. Фока!.. Фока!!!.. (Элио.) Сейчас Фока тебе скажет, вру я или нет.
Элио. Оставьте Фоку в покое. Я верю всему, что вы говорите.
Эдда (продолжает кричать). Фока!.. Фока!.. Куда тебя черти унесли?
Фока (вбегает). Вот она я!..
Эдда. Этот молодой синьор не верит мне, что здесь когда-то была масса бабочек… Расскажи ему, сколько их было!..
Фока (с удивлением смотрит на нее). Сколько было бабочек?!..
Эдда (продолжает говорить, словно Фока еще не вошла). Бабочек… белых, розовых, желтых, темно-синих, оранжевых… всех цветов радуги…
Фока качает головой и выходит.
Они порхали в легком воздухе, и в этом была поэзия жизни… А что сейчас может порхать в этом грязном воздухе… черном от смога… отравленном химией… что?.. Микробы… вирусы… бактерии… инфекция… радиоактивность… Замечательный прогресс!
Смотрит на Элио, который сидит со скучающим видом, уставившись в потолок.
Я говорю, а ты меня даже не слушаешь?.. Ответь… Скажи хоть слово!.. Я тебе предложила выпить, чтобы у тебя поднялось настроение, а ты все равно продолжаешь сидеть с похоронным видом… Словно на тебя нагнали тоску чистые простыни и говяжье филе… Улыбнись по крайней мере парочку раз. Покажи свои прекрасные зубы… Ах, видел бы ты, как улыбалась я в свое время!.. Не зубы, а жемчуг, говорил мой магараджа… а уж он-то в жемчуге понимал лучше всех на свете… Даже сейчас… смотри. (Демонстрирует ему зубы.) Все свои. (Взрывается.) Если сегодня вечером ты не собираешься открывать рта, то хотя бы поставь какую-нибудь музыку!
Элио (поднимается и идет к проигрывателю). Какую пластинку вам поставить?
Эдда. Первую попавшуюся.
Элио (берет первую же пластинку, читает этикетку). Танго.
Ставит пластинку на проигрыватель. Звучит старинное танго.
Эдда. Вот настоящая музыка. Вы, молодые, потеряли чувство мелодии и гармонии. Вам нравится только то, что напоминает мотоциклетный рев. Вы вернули мир в джунгли… (Подпевает звучащей мелодии.) Это танго я танцевала с принцем крови… Его высочество из-за меня напрочь потерял голову… (Опять подпевает.) Один вечер, равный эпохе. Весь этот вечер я танцевала только с ним… Он так сильно прижимал меня к себе, что мне даже не хватало воздуха… На мне было платье цвета слоновой кости… длинное… элегантное… обтягивало меня, словно перчатка… И ни единого украшения. Только брильянтовая диадема в блестящих волосах. Ты богиня, говорил он мне. А тореро, который пригласил меня на этот праздник после корриды, стоял, опершись о колонну, и сжигал меня ревнивым взглядом… (Резко.) Сними пластинку!
Элио. Почему?
Эдда. Некоторые воспоминания нагоняют на меня меланхолию… Ах, до чего же я была красива!.. Безумно красива… Впрочем, я и сейчас не выгляжу на свой возраст. Это благодаря коже, которая остается такой же, какой была. А ведь я ничего с ней не делаю… абсолютно ничего… не пользуюсь ни косметикой, ни кремами, не делаю массажей. Только вода и мыло. Я унаследовала эту кожу от своей матери… даже в восемьдесят лет у нее было лицо, как фарфоровое… Ну и, конечно, смешение многих кровей. Среди моих предков есть всего понемногу… включая прадеда араба и прапрапрабабушку черкешенку… Еще и сейчас, когда я иду по улице, мужчины смотрят мне вслед. В прошлый четверг один синьор катил за мной почти целый час на своей инвалидной коляске… инвалид, но очень симпатичный!.. Но с мужчинами я – все. Навсегда… Хотя если бы нашелся кто-то, кто абсолютно потерял бы из-за меня голову… Как Эдгар, много-много лет назад. Высокий, стройный блондин с волевым взглядом… Потом он стал военным министром… это он, который терпеть не мог военных и ни дня не служил в армии! А какая у него была улыбка! Все от нее таяли… Я всегда говорю, что секрет успеха в улыбке… Он умер, бедный Эдгар, и сейчас улыбается ангелам… Бог знает почему, но все мужчины, которые меня любили, умерли. Все до единого. Как эпидемия какая-то… Но одиночество меня не угнетает. Когда-то угнетало, когда я еще не смирилась с тем, что приходится ложиться в постель одной. Еще бы! Со мной такого не случалось с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать… Зато теперь я могла бы жить даже в пустыне. Лишь бы кто-то, пускай бедуин, готов был выслушивать меня по ночам, когда у меня бессонница. (Пауза. Смотрит на Элио.) Но это должен быть не абы какой мужчина, а тот, кто мне в мои года и с моим опытом смог бы вскружить голову… Молодой… мне нравятся молодые мужчины… высокий… терпеть не могу низкорослых… сильный… мускулистый… умный… Уверена, если бы я захотела, я бы нашла такого. Или ты считаешь, что я уже не могу понравиться красивому молодому человеку?
Элио (неуверенно). Почему… можете… конечно…
Эдда. Как у тебя с женщинами? Должно быть, отбоя от них нет, так и липнут, как мухи. К такому-то красавцу!.. Фока жалуется. Говорит, ты все время оставляешь дверь открытой, когда принимаешь душ, и она вынуждена смотреть на тебя, совсем голого…
Элио. Если ей неприятно, пусть зажмуривается.
Эдда. А не проще ли тебе закрывать дверь?
Элио. Не хочет, пусть не смотрит.
Эдда. Но ты ведь не закрываешь дверь специально…
Элио. Сначала я ее закрывал. Даже запирал на ключ.
Эдда. Почему перестал?
Элио (с ухмылкой). Мне показалось, что Фока от этого очень страдает.
Эдда. Все вы мужики одинаковы… Нарциссы… павлины… А ты, видимо, выглядишь неплохо… голым… широкие плечи… узкие бедра… гордая посадка головы… Советую тебе закрываться на ключ по ночам, иначе рискуешь, что Фока набросится на тебя. (Оба смеются.) Наконец-то я вижу, как ты смеешься. Смейся, смейся, мрачный тип. Смех тебе к лицу. Не знаю, что я готова сделать, чтобы видеть тебя всегда в хорошем настроении… Может, тебе стоит почаще выходить из дома? Гулять? Развлекаться с юными простушками?.. А то ты вместо этого смущаешь голым видом служанку, томишься общением со мной… пожившей женщиной… из высшего света… Кстати, если тебя унижает, что ты должен принимать душ в ванной служанки, можешь делать это в моей, она просторнее и удобнее… Что ты на это скажешь?..
Элио не отвечает.
Эдда проводит рукой по его волосам.
Элио отшатывается.
Что с тобой, прекрасный мизантроп?
Элио (нервно ходит взад-вперед по комнате, затем останавливается перед Эддой, серьезным тоном). За все эти десять дней вы ни разу не задались вопросом, почему я позвонил именно в вашу дверь?
Эдда. Чтобы войти, я полагаю.
Элио. Я хотел познакомиться с вами. А когда вы предложили мне остаться, я не поверил своим ушам.
Эдда. Могу вообразить.
Элио. Я всего лишь хотел увидеть вас и сразу уйти.
Эдда (с любопытством). Увидеть меня? Зачем?
Элио молча смотрит на нее не отвечая.
Не хочешь мне объяснить?
Элио. Сначала еще немного виски…
Эдда бросает на него беспокойный взгляд, дает ключи от бара.
Элио открывает бар и наливает виски в два стакана.
Я налил и вам тоже. Вам это понадобится.
Эдда. Почему? Что такого ты хочешь сказать мне?
Элио протягивает ей стакан.
Что ты пришел сюда, чтобы убить меня?
Элио. Нет. (Возвращает ей ключ и одним глотком выпивает виски.)
Эдда. А что тогда?
Элио (решившись). Я пришел, чтобы познакомиться с моей матерью.
Его слова молнией поражают Эдду.
Эдда (стараясь контролировать себя). Интересная новость…
Элио. Вы моя мать.
Эдда (нервно). Я родила ребенка, когда мне было пятнадцать лет, но он умер несколько дней спустя…
Элио. Да, но позже вы родили еще одного. (Четко, почти по слогам.) Двадцать три года назад.
Эдда (понемногу теряя самоуверенность). Двадцать три года назад я была в Индии… гостила у магараджи…
Элио. Вы уехали туда после того, как вышли из родильного дома, где произвели на свет здорового ребенка мужского пола, весом три килограмма сто восемьдесят грамм. Тот ребенок – это я. Двадцать три года спустя.
Эдда (в полуобмороке, лихорадочно пьет виски). Ты говоришь это так, будто это было на самом деле…
Элио. Я могу подтвердить свои слова.
Эдда. Я лучше тебя знаю, что было со мной в моей жизни.
Элио. Иногда удобнее амнезия. (Сухо.) Я родился в полдень двенадцатого марта двадцать три года назад. И двадцать четыре часа спустя был отдан в приют для подкидышей. В регистрационной книге было записано, что моя мать не пожелала назвать свое имя, а отец неизвестен.
Эдда (энергично, переходя в контратаку). Ну и что ты от меня хочешь?
Элио. Вы мне повесили на шею золотую цепочку с медальоном. (Снимает с шеи цепочку и протягивает ей.) На обратной стороне медальона выгравирована дата с вашими инициалами. Я полагаю, вы сделали это, поддавшись чувству.
Эдда (с горечью в голосе). Да. (Возвращает ему цепочку.)
Элио (с иронией). Теперь вспомнили?
Эдда. Смутно. (Сливает в рот последние капли из стакана. Идет к бару и наливает себе еще виски.) Сегодня вечером без этого не обойтись. (Пьет виски.)
Очень длинная пауза.
Ну и с какой целью ты заявился? Шантажировать меня?
Элио. Нет, мама.
Эдда (взрывается). Не называй меня так!
Элио (с сарказмом). А как я должен называть тебя?
Эдда (твердо). Что ты хочешь? Денег?
Элио. Нет.
Эдда. Тогда какого черта ты здесь делаешь?
Элио. Я хотел увидеть твое лицо.
Эдда. Увидел? Доволен?
Элио. Да. Мы непохожи.
Эдда. А почему мы должны быть похожи?
Элио. Мы одной крови.
Эдда (с силой). Мне перелили кровь сразу после того, как ты родился.
Элио (усмехнувшись). Это многое объясняет.
Эдда. Почему ты мне сразу не сказал, кто ты такой?
Элио. Хотел получше с тобой познакомиться. Тем более что ты так великодушно приняла меня в своем доме.
Эдда. Я приняла тебя как… как… (Умолкает.)
Элио….как сына. Или почти. Тебе же и в голову не могло прийти, что я твой сын… Ты ни разу не задумывалась, что однажды мы можем встретиться?
Эдда (жестко). Нет!
Элио. Рожден и забыт.
Эдда. Да.
Элио. Но когда я родился…
Эдда….я не хотела тебя видеть. Не могла себя заставить.
Элио. Несмотря на то что я был частью тебя, и ты меня произвела на свет.
Эдда. И предала.
Элио. Допустим… Но позже… почему ты меня не признала позже?
Эдда (искренне). Было слишком поздно… когда я уже могла это сделать…
Элио. Конечно, проще было родить меня и бросить на произвол судьбы.
Эдда. Приюты для подкидышей затем и существуют.
Элио. Ты хоть что-нибудь помнишь обо мне?
Эдда. Только то, что у меня была легкая беременность. Ни рвоты, ни обмороков. В шесть месяцев еще никто не замечал, что я беременна. И даже позднее. Еще потому, что тогда в моду вошла одежда, как будто специально придуманная для беременных женщин, – прямые широкие платья без талии. Мода, которая мне очень шла.
Элио. И роды были легкие?
Эдда. Да. Их принимал первоклассный врач. Высокий блондин, с загорелыми руками. Уже через три дня я была дома. А через неделю уехала.
Элио (с иронией). Класс! Значит, я не заставил тебя страдать, явившись на этот свет… и вообще не доставил тебе никаких неудобств… идеальный сын! (Пауза.) Еще один вопрос. Ты можешь сказать мне, кто мой отец?
Эдда (решительно). Нет.
Элио. Но как же так?..
Эдда. Дело в том, что год, предшествовавший твоему рождению, был… как бы это сказать… довольно оживленный…
Элио. И ты даже не пыталась разобраться, от кого у тебя ребенок?..
Эдда (избегая его взгляда, легкомысленно). Сначала я думала, что ты сын австрийского барона, погибшего через несколько дней в автомобильной гонке… или шведского капитана сирийского танкера… Но ты непохож ни на первого, ни на второго…
Элио. Посмотри на меня получше. Может быть, я все-таки кого-то тебе напоминаю?
Эдда (вглядывается в него). Кажется, напоминаешь… кого-то, кого я знала… нет, не могу… не могу вспомнить…
Элио. А ты сделай усилие.
Эдда (закрывая тему). Бесполезно. Я не вспомню.
Элио. То есть за те десять дней, что я торчу у тебя перед глазами, я тебе так и не напомнил никого из мужчин, с которыми ты… с которыми ты была знакома?
Эдда. Нет. (Пьет виски.)
Элио (берет бутылку из бара, садится рядом с Эддой, наливает еще виски себе и ей). Почему бы нам не соединить усилия? Не хочешь, чтобы я тебе помог?
Эдда (смотрит на него с удивлением). Ты?!.. Каким образом?..
Элио. Я могу составить список мужчин, о которых ты мне рассказывала. Магараджа, например…
Эдда (быстро). С ним я познакомилась после твоего рождения.
Элио. Эдгар… военный министр…
Эдда. Этот был задолго до твоего рождения.
Элио. Миллиардер с розами… Он мог послать тебе миллион роз и оставить тебе… шип от них… (Показывает на себя.)
Эдда. Я встретила его после магараджи.
Элио. А не мог я оказаться сыном того, кого сожрал вот этот зверь? (Указывает на шкуру тигра.)
Эдда. Рамон был моей юношеской любовью.
Элио. А почему бы мне не быть сыном нефтепромышленника?
Эдда. Какого нефтепромышленника?
Элио. Которого крокодилы сделали вдовцом…
Эдда отрицательно качает головой.
А может быть, этот художник? У меня явные артистические наклонности…
Эдда. Ты что? Он был педераст!
Элио (обращаясь к портрету). Прости. (Эдде.) Только не говори, что я сын негра-музыканта, который хотел отвезти тебя в Калифорнию… А не тот ли это султан, который хотел заполучить тебя в свой гарем?.. Или тореадор, который подставился под рога быка после того как ты его бросила?.. Ну же, напряги мозги!..
Эдда (понимает, что втянута в игру, но держит себя в руках. С неожиданной нежностью). Прошло двадцать три года, Элио.
Элио. Как же так получается, что ты помнишь столько всего, кроме того, кто был отцом твоего сына?
Эдда. Мы, женщины, такие слабые создания… Мужчины приходят в нашу жизнь и уходят из нашей жизни, а мы порой даже не обращаем на это внимания. Сам, наверное, знаешь, как это бывает… Лунная ночь… вальс… бутылка шампанского… А утром что? Синяки. Синяки – единственное, что тебе остается от ночи любви. (Вспыхивая.) Это было так необходимо?! Вытаскивать на свет всю эту старую историю?..
Элио (холодно). Я был вынужден прояснить наши отношения, прежде чем ты попыталась бы трансформировать их в другие… Понимаешь, о чем я?
Эдда. Понимаю. Во всяком случае, ты мог бы прояснять их с бо́льшим тактом… считаясь с моей чувствительной душой… Я уже немолода… у меня изношенное сердце… даже небольшие волнения опасны для меня… А уж то, что ты мне устроил!..
Элио. Давай не будем лукавить. Не больно-то я тебя и взволновал…
Эдда. Не скажи. Ты поступил очень жестоко… и тебя абсолютно не волновало мое здоровье… А я так заботилась о тебе!..
Элио. Поскольку даже не догадывалась, кто я.
Эдда (вскидывается). Конечно, не догадывалась! Я до сих пор не могу поверить в это… (Взвинчивая себя.) Чего ты домогаешься? Чтобы я принялась рыдать… бросилась тебе на шею… и сквозь рыдания повторяла, как я тебя люблю?.. Я не умею притворяться… Вообще, вся эта история… такая неожиданная… такая абсурдная… Я уже давно позабыла, что родила тебя… И вдруг ты вламываешься… внезапно… взрослый мужчина… крупный… длинноногий… должна же я прийти в себя!.. Дай мне немного времени. Не дави на меня… Может, дальнейшее общение мне понравится…
Элио (усмехнувшись). Не сомневаюсь, что понравится.
Эдда. Докажи.
Элио (иронично). Мама!.. Мамочка!..
Эдда (отрицательно качает головой). Нет, не то… Еще раз… Больше нежности…
Элио (сухо). Я тоже не умею притворяться. Как и ты. (Пауза.) Неужели ты правда так и не скажешь мне, кто мой отец?
Эдда (так же сухо). Я этого не знаю.
Элио. И ты дала мне жизнь, даже не позаботившись узнать, кто…
Эдда (перебивает его). Какая тебе разница, кто? Какое это имеет значение?.. Допустим, твоего отца зовут Джакомо. Или Никола…
Элио….или Альфредо…
Эдда (это имя поражает ее как молния). Как ты сказал?..
Элио. Альфредо. Имя как имя. Тебе оно о чем-то говорит?
Эдда (не желая, чтобы Элио заметил ее состояние, якобы легкомысленно едва слышно напевает). Альфредо, Альфредо, Альфредо… (Вдруг резко.) Говори, от кого ты это узнал?
Элио. От одного заинтересованного лица.
Эдда. От Альфредо?.. Значит, ты знаешь, кто твой отец?
Элио. Знал. (С болью.) Он умер.
Эдда. Но он же был не стар.
Элио. Твой ровесник.
Эдда. Как он умер?
Элио. От дурной болезни.
Эдда. Назови мне хорошую болезнь. (После паузы.) Как ты его разыскал?
Элио. Скорее, он разыскал меня. Мне было тогда шестнадцать, и я жил в одной бедной семье, которая взяла меня из приюта.
Эдда. И он тебя узаконил?
Элио. Да. И взял жить к себе. У меня была комната, похожая на чулан, за столярной мастерской, где он работал.
Эдда (на миг закрывает глаза). Я ее помню. (Пауза.) Как он узнал о тебе?
Элио. Он мне этого не сказал.
Эдда. Так и умер… не сказав…
Элио. Да. Так и умер… полгода назад. (Пауза.) Он был хороший человек… добрый… порядочный…
Эдда. Чересчур!
Элио….спокойный… приветливый… Все бы хорошо, если б его не настиг этот порок… пристрастие к алкоголю…
Эдда (с болью в голосе). Он у него всегда был, этот порок… Всегда… И когда напивался, он ничего не соображал… на него накатывали приступы тоски… он плакал… пытался покончить с собой… жизнь превращалась в ад… Я вспоминаю ту комнатенку, как кошмар… темная… душная… и этот приторный запах клея и стружек… нищета… постоянный голод…
Элио. Он потерял веру в жизнь… нервы были, как оголенные провода… и все у него шло кувырком… Но я ему благодарен за все, что он мне дал…
Эдда. А что он тебе дал? Нищету и голод?
Элио. Он дал свою фамилию.
Эдда. По-твоему, это много?
Элио. Для того мальчишки, каким я был, это значило очень много.
Эдда (пожимает плечами). Розовые сопли! Вот что он передал тебе, помимо фамилии… Идеалист! Мечтатель! Глупец! Один из тех, кого родина призывает на войну, а он тут же и бежит туда, задрав хвост… с радостью… побрившийся, умывшийся… да еще с песней!.. (С яростью.) Если ты знал, кто твой отец, зачем ты все это время морочил мне голову?
Элио. Хотел узнать, помнишь ли ты о нем.
Эдда. Как только ты сказал мне, что ты мой сын, он сразу встал у меня перед глазами… в белой праздничной рубашке… голодный, как собака… с выражением вечной жертвы на физиономии… и все эти дни промелькнули… лишений и отчаяния, которые мы вместе с ним пережили… Это был самый страшный период моей жизни. Вот почему я сделала все, чтобы забыть о нем. И я уже совсем поверила, что мне это удалось… А сейчас… как будто все это было со мной вчера… (Она теряет весь свой апломб.) Да, ты очень похож на него… тот же взгляд… та же фигура… Но ты более утончен. Это, конечно, от меня. Но и твой отец был очень красив… высокий… сильный… Когда мы шли рядом… (С отчаянием.) Зачем ты заставил меня вспоминать все это?!..
Элио (с сарказмом). А как, интересно, получилось, что ты, водившая знакомства с принцами и миллиардерами, выбрала именно столяра, чтобы родить меня?
Эдда. Святой Иосиф тоже был столяром.
Элио. Почему ты ему не сказала, что ждешь ребенка?
Эдда. Он бы тогда в лепешку расшибся, чтобы жениться на мне. А я, если бы дала ему такой повод, никогда уже не смогла освободиться от него… Он был неудачник… но у него было обостренное чувство семьи и долга… А у меня… у меня были совсем другие предпочтения…
Элио (с сарказмом). Ну ясно! Принцы… миллиардеры… тореадоры… магараджи…
Эдда (с силой). Я хотела взять от жизни только то, что по справедливости должно было принадлежать такой женщине, как я!
Элио. И чтобы я не мешал тебе добиваться своих целей, ты и сплавила меня в приют!..
Эдда. Я тебя не хотела.
Элио. Неужели ты избавилась от меня без всяких угрызений совести?
Эдда (искренне, с болью). Я родила своего первого ребенка совсем девчонкой. Его я хотела, а он умер. А когда я носила тебя, я была уже зрелой женщиной. И понимала то, чего не могла понимать в юности. Были вещи, которые жгли мне душу…
Элио. Это было связано с моим отцом?
Эдда. Нет… с моим детством… с моей матерью…
Элио (с иронией). С графиней?
Эдда. Я всегда стыдилась своей матери… Она разрушила свою жизнь ради меня, а я стыдилась ее, понимаешь!.. (С гневом.) Я не хотела повторить ее путь! Родить ребенка, а потом этот ребенок вырастет и будет испытывать стыд за меня?!..
Элио. Но так оно и есть! Ты что думаешь, что сейчас мне не стыдно за тебя?
Эдда. Сейчас это не имеет для меня значения. Я хотя бы не пошла ни на какие жертвы, как это сделала ради меня моя мать…
Элио….графиня… (Смотрит на нее с холодной улыбкой.)
Эдда избегает его взгляда.
Хороша у нас семейка!.. Теперь я понимаю, к чему привело смешение кровей, о котором ты говорила. Это так возбуждает – отыскать собственные корни…
Эдда (смотрит на него с досадой). Я надела на себя броню. Здесь… (указывает на сердце) железо в два пальца толщиной. Я заставила себя прекратить страдать… забыть о нищете, голоде и унижениях… обо всем том, о чем мне было больно вспоминать. Мне удалось построить собственную жизнь такой, о какой я мечтала… и никаких тяжелых воспоминаний… (Зло.) А ты явился и все разрушил! Зачем? Разве было бы не довольно того, что ты обрел свою мать?.. А об остальном мог бы и промолчать… Но нет!.. Взорвал бомбу! И, не вынимая рук из карманов, с мрачным взором устроил мне судилище! С какой целью? Объясни мне это, мерзавец!
Элио. Моя горячо любимая мамочка, ты считаешь, что моя жизнь началась всего десять дней назад, когда я вошел в твой дом?.. Нет, уж поверь мне, я жил и до этого… жизнью, полной невзгод и страдания… С тех пор как я стал соображать, я только и думал, как послать к черту этот мир, в котором мне было плохо, неуютно, горько… Я любил моего отца, со всеми его пороками, его печалями и его нищетой… Но тебе это неинтересно. Тебе ничего неинтересно знать о моей жизни. Ты занята только своей. И если ты думаешь, что я явился сюда исключительно для того, чтобы смутить твой покой, ты ошибаешься. (С силой.) Вот скажи мне, что я смутил – твой покой или твою совесть?
Эдда (с каменным лицом). Моя совесть спокойна.
Элио. А, ну да. Она ведь тоже в броне толщиной в два пальца.
Эдда. Я должна была нарастить эту броню. Иначе сегодня меня бы уже не было в живых.
Элио. Жаль, что этого не произошло. Такую мать, как ты, лучше иметь не на земле, а под землей.
Эдда. Я лягу в землю, когда пробьет мой час. И мне все равно, прольешь ли ты на моих похоронах хоть слезинку или нет.
Элио с ненавистью смотрит на нее.
Очень длинная пауза.
Элио ходит взад-вперед по комнате. Потом садится, наливает виски, выпивает. Встречается взглядом с Эддой.
Почему ты так на меня смотришь? (Примирительно.) Ладно. Раз уж все сложилось, как сложилось, давай-ка пойдем до конца. Хотя бы для того, чтобы освободиться от груза… Я неправа?..
Элио молчит.
Ответь мне… Я неправа?
Элио сидит молча.
(С яростью.) Говори же!.. Если ты мой сын… расскажи мне о себе!..
Элио молча выдерживает ее взгляд.
Ты мужчина что надо… красавец, прекрасного роста, прекрасного сложения… Правда, профессии у тебя нет… и ты никогда не работал… В тюрьме не пришлось посидеть?
Элио. Не пришлось.
Эдда. Продолжай в таком же духе, и сядешь.
Элио (с сарказмом). Когда сяду, сразу сообщу тебе об этом. Может быть, ты, с твоими знакомствами, вытащишь меня оттуда. Такая женщина, дочь графини и посла, обольстившая великого князя, любовница принцев, министров, миллиардеров, магараджей и еще бог знает скольких знаменитых политиков, финансистов, артистов, художников…
Эдда. Прекрати! Меня это не забавляет.
Элио. Меня тоже. Твоя жизнь мне так же неинтересна, как моя тебе. Единственное, за что я тебя осуждаю, так это за зло, которое ты мне причинила…
Эдда. Не драматизируй. Приют еще никому не ломал жизнь.
Элио. Ты убеждена?
Эдда. Приют закаляет характер, учит выживать в самых трудных обстоятельствах… Мой американский миллиардер, например, тоже был подкидыш… его тоже сразу после рождения определили в сиротский приют. И это не помешало ему поймать удачу за хвост. Он начал трудиться с раннего возраста, еще ребенком… ходил по улицам и собирал пробки от пивных бутылок… И постепенно заработал свои миллиарды…
Элио. На крышках от пивных бутылок?
Эдда (будто не слыша).…а когда ему захотелось обзавестись родителями, нашел себе прекрасную парочку… отца-сенатора, прямого как столб, и мать… из бостонского высшего общества, с копной светлых волос, которые вызывали у него нежность… Он поженил их и дал за матерью прекрасное приданое… Но ты сделан из другого теста. Ты сын своего отца. Интересно, что он рассказал тебе обо мне…
Элио. Кто?
Эдда. Отец. Альфредо. Воображаю, что он тебе нагородил… особенно если не просыхал все это время…
Элио. Ты была единственная женщина в его жизни, которую он любил. Перед смертью он взял с меня обещание найти тебя. Вот почему я здесь. И теперь я понимаю, почему он, несчастный, не отдавал себе отчета в том, кто ты есть…
Эдда (саркастически). А ты, в отличие от него, сумел это сделать?
Элио. Да. Ты женщина, от которой надо держаться подальше.
Эдда (с невинным видом). Это почему же? Я никогда никому не причиняла зла. Его всегда причиняли мне другие.
Элио (с иронией). Ты хочешь сказать, ты жертва.
Эдда. Все мы жертвы в этой жизни.
Элио. Отец до последних дней верил, что вы могли бы прожить вместе прекрасную жизнь.
Эдда. Уж куда прекраснее! В нищей вонючей норе, плодя себе подобных, одного за другим…
Элио. Зато это была бы настоящая жизнь. И тебе не надо было бы на старости лет придумывать себе фальшивые воспоминания, чтобы защититься ими от других, настоящих, которые мучают тебя и доставляют боль…
Эдда (устало). Оставь меня в покое, Элио…
Элио (ожесточаясь). Ты млеешь от счастья, живя этими воспоминаниями… и даже покупаешь себе аудиторию, которая внемлет твоим россказням… Ты умело рассказываешь свои истории, спорить не буду… И о несчастном Рамоне, растерзанном тигром… и о магарадже, осыпавшем тебя жемчугом… о тореадоре, сгоревшем от любви… о поэте, посвящавшем тебе стихи… о принцах… миллиардерах… министрах… Ты стараешься этим замаскировать убогость твоей реальной жизни… Во всех этих россказнях нет ни слова правды…
Эдда (отчаянно пытаясь отстоять свое). Это верно, до твоего рождения, я действительно жила в нищете и убогости. Но после… нет!.. После твоего рождения моя жизнь изменилась!..
Элио (иронично). Стало быть, мое рождение принесло тебе удачу…
Эдда. Я получила все, о чем мечтала!.. Мир наконец заметил мою красоту… Потому что я и впрямь была редкостно красива… Хватило всего одного вечера в переполненном кафе в центре города, куда я пришла, одетая так, как умела одеться только я… голубое платье… соломенная шляпа с большими полями… русская борзая на поводке… все смотрели только на меня!..
Элио (иронично). Воображаю, что произошло дальше… автомобильная пробка… орда полицейских… генерал, при виде тебя пускающий себе пулю в лоб… очередь юнцов, которые записываются в Иностранный легион, чтобы забыть твой огненный взор… Видишь, я играю по твоим правилам!..
Эдда. Но я реально получила все, о чем мечтала… Любовь… роскошь… успех… Я богата. У меня есть все… Мне принадлежит эта квартира… эта мебель… ковры… серебро… не говоря уже о драгоценностях… Вот этот изумруд не имеет цены… (Протягивает ему руку с кольцом на пальце.) Мне подарил его магараджа, когда я гостила у него в Индии. Он приехал навестить меня на белом слоне, поцеловал мне руку и надел на палец это кольцо…
Элио (рассматривает кольцо). Слон, возможно, был настоящий, а изумруд… нет… Он фальшивый.
Эдда (отдергивает руку). Ты с ума сошел! Думай, что ты говоришь!
Элио. Одно время я работал у ювелира. Так что в чем, в чем, а в камнях разбираюсь.
Эдда. Оно и видно, как ты в них разбираешься… У такой женщины, как я, фальшивые драгоценности? Я отведу тебя в банк и покажу тебе мои рубины… сапфиры… брильянты…
Элио. Не сомневаюсь, что они тоже фальшивые. Все до единого. Как твои воспоминания. Как вся жизнь, которую ты себе придумала. Только старик, которого ты притащила в дом, мог выслушивать твои басни, не смеясь тебе в лицо. И то потому, что был глухой и не слышал тебя.
Эдда (задыхаясь от негодования, готовая впасть в истерику). Ты!.. Ты так говоришь… потому что… ненавидишь меня!.. Потому что ты задумал разрушить мою жизнь!.. Поберегись!..
Элио. Я знаю все о тебе и о твоей жизни. О ночах, которые ты провела в каталажках после облав. О старике, с которым ты жила и который оставил тебе эту квартиру. Он был грязный, мерзкий старикашка, промотавший все, чем владел. Ты оставалась с ним, несмотря на то, что он тебя унижал, постоянно избивал!..
Эдда. Это неправда! Неправда!..
Элио. Однажды он избил тебя так сильно, что ты несколько дней провалялась в больнице. Но ты терпела… крепилась из последних сил… Еще бы! Он был твоей единственной надеждой…
Эдда (кричит). Лжец!.. Лжец!.. Уходи прочь! Я не хочу больше слушать тебя!.. (Топает ногами.) Что тебе от меня надо?.. Уходи!.. Вон отсюда!!!
Элио с саркастической ухмылкой наблюдает за ней.
Ты ничего не можешь знать о моей жизни!.. Она была прекрасна!.. Что бы ты ни говорил!.. Я была безумно красива… фарфоровое лицо… кожа, как лепесток магнолии… сверкающие глаза… потрясающее тело… Я выглядела лучше, чем на этой картине!.. (Указывает на картину.)
Элио хохочет.
Что тут смешного?
Элио. Интересно, кто эта женщина, которая позировала для картины…
Эдда (потерянно). Это я… я… тридцать лет назад…
Элио. Вряд ли.
Эдда. Ты мне не веришь?!
Элио (достает из кармана пачку фотографий и бросает на диван). Тридцать лет назад ты была вот такой. Симпатичной, но далеко не красавицей. Женщина, каких миллион.
Эдда (рассматривает фотографии). На этой не я… и на этой тоже… это не мои фотографии…
Элио. Твои. Мне дал их отец… Не хочешь взять на память?
Эдда (опустошенная, берет фотографии, долго смотрит на них, затем рвет на мелкие кусочки, собирает их в горсть, подбрасывает к потолку, с болью в голосе). Бабочки… бабочки… (После паузы.) С магараджей я, честное слово, была знакома… но одна девушка, еще моложе, чем я, увела его у меня… И с принцем я была знакома… Он был маленький, хромой, у него пахло изо рта… я его не хотела… я только после узнала, что он принц… А однажды вечером, когда я сидела в кафе, на меня все время смотрел один мужчина… но я была такой уставшей, что ушла спать. На следующий день я увидела его фото в газете… он оказался нефтяным королем… Их было много, мужчин, которые меня брали, а потом бросали. Думаешь, среди них не было тореадоров, министров, художников?.. Но разве это моя вина, что мне не везло? В конце концов я приткнулась там, где смогла. Да, я получила от той жизни немало… но зачем мне теперь все это?.. Я одинока. За плечами жизнь, которая могла бы стать чудесной, но не стала… Не торопись осуждать меня…
Элио. Некоторые женщины ищут прибежище в материнстве…
Эдда (искренне). Что же теперь виниться за то, что я этого тогда не знала? (Помолчав.) Постарайся понять меня, Элио… (Подходит к нему, хочет приласкать.)
Элио отодвигается.
К чему нам терзать друг друга?
Элио встает.
Эдда понимает, что Элио – ее последний шанс: если он уйдет, она останется абсолютно одна.
(Пытаясь завоевать Элио открытой лестью.) Как ты похож на своего отца!.. Но ты намного лучше… Более тонок… более воспитан… У тебя грамотная речь… Ты учился? Откуда это у тебя?.. Точно не от меня и уж, конечно, не от твоего отца…
Элио. Я унаследовал грамотность от моей бабушки-графини или дедушки-посла.
Эдда. Принимай вещи такими, какие они есть, Элио. Постарайся хоть на мгновенье взглянуть на меня без ненависти… Серьезно, ты неотразим с этим своим взором корсара… женщинам такие очень нравятся… И ты выглядишь, как опытный мужчина… Хотя ты совсем не такой, каким хочешь казаться. Ты одинокий мальчик… мальчик, который нуждается в любви…
Элио. Только не в твоей. (После паузы.) Ну что ж, теперь, когда мы высказались до конца, мы можем пойти каждый своей дорогой.
Эдда. Подожди!.. Ты хочешь уйти?.. Куда ты пойдешь?..
Элио. Что тебе за дело?..
Эдда. Мир суров и несправедлив, Элио. Останься со мной.
Элио молчит.
Я поселю тебя в большой белой комнате, в той, где овальный потолок… и кровать в форме сердца…
Элио (с сарказмом). В форме материнского сердца…
Эдда (с горечью). Я протягиваю тебе руку, а ты ее кусаешь… За что ты меня так ненавидишь?
Элио. Можно подумать, что ты меня любишь.
Эдда. Не уходи… Не оставляй меня одну. Я куплю тебе автомобиль… красный… Ты будешь возить меня на море. Мне полезно дышать морским воздухом…
Элио. Найми себе шофера. Плати ему, и он будет возить тебя, куда пожелаешь.
Эдда. Мы поедем в Индию… на Антильские острова… а хочешь, на Гавайи… Там великолепно… танцующие аборигены… цветочные ожерелья… Увидишь, какая у нас с тобой будет шикарная жизнь…
Элио (сурово). Я не люблю грезить.
Эдда. Я закрываю глаза и вспоминаю день, когда ты родился… Я вижу все, словно это было вчера… После родов я посмотрела на себя в зеркало… бледная… глаза блестят… мне повязали волосы светло-голубой лентой…
Элио. Это единственное твое воспоминание о том дне?
Эдда (все более кроткая, все более потухшая). Когда пришло время рожать, я была нездорова… Жизнь была слишком тяжела… дома не было… я постоянно переезжала из города в город… Со мной ты бы только страдал…
Элио. Что с тобой?.. К чему это вранье? Только что ты рассказывала мне совсем другие сказки… Мне они больше нравятся… они веселее… фантастичнее… забавнее… Ты так боишься остаться одна?
Эдда. Ты мне нужен. Ты мой сын…
Элио. Нет. Моя мать умерла во время родов. Так мне говорили с самого детства. И это истинная правда.
Эдда (видя, что попытка улестить Элио не удалась, вновь становится жесткой). Ну и уходи! Будет лучше, если мы никогда больше не увидимся. Ты эгоист… ты монстр… неблагодарный!..
Элио (хлопает в ладоши). Браво! Выпустила-таки свои когти… кричи громче… Будь сама собой, какой ты всегда была!
Эдда. Будь проклят час, когда ты позвонил в мою дверь!.. Зачем ты только появился здесь!..
Элио. Чтобы отомстить за все мои страдания, за страдания моего отца… Чтобы превратить в кошмар те дни, которые тебе еще осталось жить…
Эдда. Не надейся. Ничего у тебя не вышло. Едва ты выйдешь за дверь, я моментально забуду о тебе. И навсегда.
Элио. Не сможешь. От твоих фальшивых воспоминаний, которыми ты тешила себя все эти годы, не осталось и следа. Я растоптал их. Потому что я останусь в тебе. Потому что я и есть твоя реальность.
Эдда. Тебя не существует. И никогда не существовало. Ты никогда не родился. Я никогда тебя не знала. Пошел вон! Уходи прочь!
Элио. Молодец! Отличная концовка!
Некоторое время смотрит на нее. Потом исчезает за аркой.
Эдда (оставшись одна, сжимает голову руками). Фока!.. Фока!.. Фока!!!..
Не замечает, что Фока уже вошла, как только вышел Элио .
Фока. Вам что-то нужно, синьора?
Эдда (не знает, что сказать). Как себя чувствуют коты?..
Фока. Играют на террасе. Хотите, чтобы я принесла их сюда?
Эдда. Нет. Оставь там, где они есть. Мы купим других. Собак. Кошек. Они составят мне компанию. И еще птиц. Но только самцов. Самцы поют. А самки – дуры. Только и знают, что несут яйца.
Фока. Так распорядилась природа.
Эдда (почти кричит). Нет ничего хорошего в том, чтобы родиться самкой! Понимаешь ли ты это или нет?!. Дай мне сердечных капель.
Элио в плаще и шарфе появляется из-за арки. Его никто не видит. В руках у него свитер, который был на нем в предыдущей сцене.
Эдда (вздрогнув, резко поворачивается). Что это?
Элио (бросает свитер ей на колени). Частица моего тепла.
Эдда. Но это кашемир!..
Элио уходит, хлопнув дверью.
(Сжимает в пальцах свитер, нюхает, проводит им по щекам.) Ушел. Мой сын ушел… Ты не представляешь, как он заставил меня страдать. Я отдала все этому мальчику. Я была самой нежной, самой ласковой, самой любящей матерью на свете! И что я получила взамен? Злопамятность… неблагодарность… ненависть… Это самая жестокая кара… самая болезненная… самая глубокая… быть матерью… (Увлекаясь.) Я помню, как он родился… помню его колыбель в голубых кружевах… и одеяло, декорированное сотней серебряных колокольчиков… с белоснежным покрывалом, отделанным горностаем… Ему не исполнилось и месяца, как его у меня хотели похитить… по приказу его отца, магараджи. Но я защищала его, как тигрица… Я не должна была его потерять. Он мой, понимаешь? По ночам я не спала, если на него нападал кашель… я забросила балы, праздники, приемы… чтобы проводить ночи возле него… Мой дом был завален игрушками… серебряные трубы… мячи… поезда… очаровательные пупсы… Я дала ему все, о чем ребенок может только мечтать… Но он так и не полюбил меня… С самых ранних лет он смотрел на меня враждебно… в его огромных невинных глазах не было ни тени любви ко мне… (Вздыхает.) А когда он вырос и узнал, что его отец, магараджа, был убит, он принял решение отомстить за него… и ушел из дома… Десять дней назад, когда позвонили в дверь, я почувствовала, что схожу с ума от радости… Я сжала его в своих объятьях… вымыла его… одела… я вновь обрела своего мальчика!.. (Разрыдалась.) И сразу поняла, что мое счастье будет длиться недолго… И он опять ушел… теперь навсегда… Он опять отправился в Индию и никогда больше не вернется ко мне… Я умру, так и не увидев его в свой последний час… Теперь я уже совсем одна, Фока… У меня никого, кроме тебя… Не оставляй меня, Фока…
Фока (собирает с пола обрывки фотографий, с легким раздражением). Успокойтесь, синьора… перестаньте!..
Эдду удивляет ее раздраженный тон.
Я ни секунды не сомневалась, что он уйдет.
Эдда. Не понимаю. Почему ты не сомневалась? Тебе что-то известно?
Фока. Синьор Элио мне все рассказал.
Эдда (с ужасом). Все?!.. Все – что?..
Фока (явно лукавя). Все то, что рассказывали мне и вы, синьора.
Эдда, с перехваченным горлом, смотрит на нее недоверчиво.
Прошу вас, успокойтесь, синьора. Постарайтесь ни о чем не думать… Я позабочусь о вас… (Берет флакон с сердечными каплями и, отвернувшись от Эдды, наливает в стакан большую дозу лекарства.)
Эдда (не может понять, что на уме у Фоки). Спасибо, Фока… Если ты не покинешь меня, ты не пожалеешь… Когда я умру, все мои драгоценности перейдут к тебе… Я напишу это в завещании…
Фока (безразлично). Вам лучше лечь, синьора. Давайте я вам помогу… (Помогает ей лечь на диван.) Ложитесь поудобнее… (Кладет ей подушку под голову.) А что касается драгоценностей, они принадлежат вашей семье… вашему сыну… А мне они зачем? У меня одно желание – видеть вас спокойной, а не в таком состоянии, как сейчас…
Эдда (смотрит на нее почти испуганно). Но должна же я как-то отблагодарить тебя!..
Фока. Мы найдем способ решить эту проблему. Сейчас об этом не думайте… (Протягивает ей стакан с лекарством.)
Эдда (деловито). И как мы ее решим? Есть идея? (Берет стакан.)
Фока. Для начала было бы неплохо нанять кого-нибудь, кто мог бы помогать мне по дому… Я буду меньше уставать… смогу проводить с вами больше времени… и по ночам тоже, когда вы не можете заснуть… Вы будете разговаривать со мной… рассказывать мне удивительные истории из вашей жизни… а я, слушая ваши рассказы, буду набираться опыта…
Эдда (с удивлением, недоверчиво). Ты серьезно, Фока?.. Или шутишь?
Фока. Какие шутки, синьора? У вас теперь никого нет, кроме меня. И кроме меня вам рассчитывать не на кого.
Эдда (внимательно глядя на Фоку). А в чем твой расчет? Что могу сделать для тебя я?
Фока. Если вам так уж хочется выразить мне свою признательность… за то немногое, что я для вас делаю… запишите на мое имя… эту квартиру… Этим вы мне очень облегчите жизнь, когда вас уже не будет на свете… И не волнуйтесь, я обо всем позабочусь. Я сохраню все, что вам здесь дорого. Каждая вещь останется такой, какой была при вас. Ничего другого мне не надо. Только квартира. Запишите ее за мной. А сейчас пейте свои капли.
Эдда (понимая, что спасения нет). Да, Фока, конечно… (Выпивает лекарство, морщится и возвращает стакан Фоке.)
Фока. А теперь отдыхайте… И не думайте больше о неблагодарности вашего сына. Вообще ни о чем больше не думайте. (Берет плед, укрывает Эдду, выключает настольную лампу.) Поспите немного…
Эдда (бормочет). Он так и не полюбил меня… весь в отца… Магараджа тоже не мог полюбить меня… его сердце принадлежало Индии…
Фока (ложится рядом с ней). Закрывайте глаза… Вот так… Вы даже не заметите, как уснете… Сейчас вы уснете… И будете спать…
Занавес.
Конец.