– Сэнсэй, – подал голос опомнившийся Дик, – во время нашей первой встречи, после того как вы вытащили меня из рук «весёлой» компании, пришедшей по мою душу, вы объяснили мне, что искусство каратэ состоит из двух равно значимых частей: искусства проникающего удара и искусства ката. Вы тогда сказали, что одно без другого существовать не может. Я владею первой частью, но вот Ор и мастер Кап нет. Сначала их нужно научить этому, а уже потом обучать ката.

– Да, одно без другого существовать не может, это так, – ответил Дику учитель, – но у нас нет времени на раздельное обучение. И потом есть ещё одно, о чём я не говорил вам. Искусству проникающего удара можно обучиться, не владея искусством ката, что и произошло с тобой, Дик. Но вот что касается ката, здесь дела обстоят несколько иначе. При обучении технике ката одновременно происходит освоение техники проникающего удара. В Японии даже есть школы, в которых ученики занимаются только изучением и освоением искусства ката, и только этому посвящают всё время тренировок. Дело в другом. Ката не укрепляют ударных частей рук и ног. Вот этому вы посвятите свободное от занятий со мной время, и моим помощником, учителем своих друзей в этом будешь ты. Ты практически всю жизнь занимаешься единоборствами, тебе и карты в руки. А я в это время буду заниматься сам, мне тоже надо поддерживать форму.

– Но я никогда не учил других! – воскликнул Дик. – Я не знаю, как это делается, меня никто не учил этому!

– Этому не научишь. Чтобы быть учителем, нужно иметь дар Божий, и он либо есть, либо нет. Что-то мне подсказывает, что у тебя этот дар есть. Смелее, у тебя получится. – А про себя подумал: «Да и выбора у нас нет».

– На этом вводная часть закончилась, – сказал учитель, – начинаем работать. Работать будем по двенадцать часов в сутки, девять со мной и три с Диком, остальное время на еду и сон. Сейчас и начнём, ката стоек ты уже знаешь, Дик, познакомь с ней своих друзей, а я буду поправлять их.

– А почему только двенадцать? – опять встрял с вопросом неугомонный Дик. – Получается, половину суток отдыхать?

– Не всё сразу, посмотрим, будут силы, будете работать самостоятельно, да и поменять график никогда не поздно, но пока так, как я сказал, – поставил точку учитель.

Обучение ката стоек (Тачи но ката) чередовалось с освоением ударов и блоков в стойке всадника. Первое, чему начал обучать учитель своих учеников, стоящих в стойке всадника, это удару локтем назад.

– Отведите локти обеих рук назад, кулаки на талии. Выпрямите левую руку вперёд параллельно полу и выполните вдох, – поясняя слова личным примером, обучал учеников учитель, – а затем нанесите сильный удар локтем назад с разворотом предплечья вокруг своей оси. При этом в конечной стадии удара локоть как можно дальше отводится назад, а кулак располагается на уровне талии, тыльной стороной вверх. При выполнении удара рука скользит по телу, прижимаясь к нему. Удар сопровождается мощным выдохом.

После определённого количества повторений ученики по указанию учителя сменили руки и нанесли такое же количество ударов назад локтем правой руки.

– Обратите внимание, – продолжил наставления учитель, – плечи и корпус вашего тела при выполнении этого удара неподвижны, и в работе не участвуют, и это правильно. Удар рукой наносится не телом, а животом, вернее, из живота. Включите своё воображение, представьте, что у вас в животе заряд, который, взрываясь, движет вашу руку. Начиная с этого первого упражнения, вы будете постоянно тренировать свой живот, искать в нём энергию и учиться использовать её, направляя в ударную часть руки или ноги. А тело не участвует в ударе. Его задача – удержать удар, не дать ему вернуться назад – отскочить от цели, как отскакивает бильярдный шар от борта.

Следующим упражнением терпеливо стоящих в низкой стойке всадника учеников было выполнение одновременно двух ударов: одной рукой локтем назад, а другой рукой кулаком вперёд.

– Схема удара рукой такова: из мягкого в твёрдое. Что это значит? Например, прямой удар кулаком. Непосредственно перед нанесением удара все мышцы тела расслаблены, чтобы не мешать выбросу энергии из живота в кулак. Кулак вылетает, как ядро из пушки, а заряд взрывается в тандэне, в животе. Но с выпрямлением руки удар не заканчивается, кулак стремится пробить преграду насквозь, энергия продолжает движение в направлении удара, а мышцы тела в этот момент максимально напряжены и держат удар, не дают ему вернуться назад. Сила действия равна силе противодействия, от законов физики никуда не деться. Но силу противодействия тоже можно развернуть, направить обратно, вложить в удар, ещё и этим усилить его, вот для этого и необходимо железное тело, а богатое воображение необходимо для управления энергетикой. У вас это всё есть. Железное тело и богатое воображение – обязательные атрибуты мастерства, а вы мастера своего дела, с большой буквы. Сумейте вложить всё, что имеете, без остатка, в короткий миг удара, и ваша рука пробьёт любую преграду. Максимальная концентрация на действие при полной расслабленности – вот ваше состояние души и тела перед нанесением удара. Максимальное напряжение при полной концентрации, короткое как выстрел, но настолько же устремлённое в цель – вот ваше состояние в кульминации удара. Продолжайте работать, ищите силу в своём тандэне, на десятый счёт усиливайте удар криком. Ичи, ни, сан … (один, два, три), – вёл счёт учитель, прохаживаясь вокруг самозабвенно работающих учеников, – джю (десять), – более громко акцентировал он.

А ученики с громким криком «ос!» резко выбрасывали кулак, стараясь пробить насквозь воображаемую преграду.

В руках учителя была дубинка из дерева, не уступающего по твёрдости дереву дубины Ора. Длина дубинки равнялась длине предплечья учителя с открытой кистью, от кончиков пальцев до локтя, диаметр – трём сантиметрам. Но при этой сравнительно небольшой величине дубинка была довольно тяжёлой и очень твёрдой, из-за особой породы дерева, из которого была изготовлена. Когда ученики спросили учителя (вопрос, конечно, задал всегда любознательный Дик), зачем ему дубинка, учитель ответил серьёзно, пряча улыбку в глазах:

– Это не дубинка, это средство для продувания мозгов, врежешь ею по мягкому месту пониже спины, и голова сразу светлая становится.

Дик не сразу отреагировал на шутку учителя, его смутил серьёзный тон прозвучавших слов. Но когда понял, что это шутка, широко улыбнулся и сказал:

– А почему не по голове, учитель, быстрее дойдёт.

– Ты у нас страшно умный, кладезь премудрости, скажи мне, чем отличается человек от животного?

– Ну как же, разумом, естественно, – сразу ответил Дик.

– Собаки довольно умны, о дельфинах ты, видимо, забыл, их мозг по величине мало уступает нашему. Я имею в виду основные физиологические отличия.

– Дайте подумать, учитель. Ах, вот в чём дело! – смеясь, воскликнул Дик. – Вот, что вы имеете в виду! Асимметричный мозг и ягодичные мышцы. Вот основные физиологические отличия, других нет. Голова и, извините, задница!

– Вот именно, – теперь улыбнулся и учитель, – и между двумя этими основными отличиями существует очень тесная связь. Поэтому, чтобы поставить на место мозги, по голове бить не надо, достаточно врезать значительно ниже головы. Ну а если серьёзно, дерево в руках является прекрасным успокаивающим средством, великолепно снимает раздражение. Может быть, поэтому в воспитательных целях использовать дубинку мне ни разу ни приходилось. Но сейчас она мне нужна совсем для другого, скоро узнаешь.

И Дику первому пришлось выдержать испытание, которое придумал учитель. После очередного удара рукой учитель, проходя мимо и не прерываясь в счёте, неожиданно и очень резко, что называется, с оттяжкой, нанёс ему удар дубинкой поперёк живота, на уровне печени. Дик, естественно, не ожидал удара и от неожиданности крякнул. Учитель поймал его на вдохе. Удар был сильным, но Дика спасла мгновенная реакция бывалого бойца. Ему часто приходилось получать удары на вдохе, впрочем, так же как и наносить их. В поединках с опытными бойцами порой это единственный путь к победе – застать противника врасплох на вдохе. Но в поединке он всегда был готов, особенно после приобретения определённого опыта, и давно считал себя абсолютно непробиваемым. Но тут вынужден был признаться себе, что будь удар чуть-чуть сильнее, то мог бы достичь цели.

«Расслабился», – удивлённо подумал Дик.

А учитель продолжал ходить среди работающих учеников, размеренно ведя счёт и постукивая дубинкой по раскрытой ладони левой руки. Звук от удара получался сухой, хлёсткий и довольно громкий, казалось, что ладонь учителя нисколько не уступает по твёрдости дереву дубинки. Этот звук наводил на нехорошие мысли и поневоле заставлял напрягаться учеников, ожидавших испытать на себе твёрдость оружия учителя. Даже всегда невозмутимый Ор поддался общему настроению, что было заметно по его больше необходимого напряжённым мышцам спины.

Учитель, конечно, видел, к чему приводят его действия, но не спешил разряжать обстановку очередным ударом. Скорее наоборот, продолжал нагнетать, каким-то образом изменив тембр своего голоса. И, почувствовав, что подопечные созрели, проходя мимо мастера Капа, совершенно без замаха, но мгновенно опустил дубинку на середину бедра его согнутой в колене правой ноги. Удар получился неожиданно сильным даже для видавшего виды мастера, а уж насколько неожиданным, и говорить не надо.

Каждый из подопечных, конечно, ожидал удара и отдавал себе отчёт, что следующей жертвой вполне может быть он. Но после Дика все поневоле ждали удара по животу, в крайнем случае, по спине, и мастер Кап оказался несколько не готов к тому, что случилось. От неожиданности удар показался ему сильнее, чем был на самом деле, а боль и того больше. И только огромный опыт в такого рода делах и железная воля мастера позволили ему неподвижно, не дрогнув, перенести экзекуцию. Но по мгновенно расширившимся зрачкам учитель увидел, что удар достиг цели, и этот урок мастер Кап запомнит навсегда, а значит, теперь будет всегда готов к самому неожиданному.

Действия учителя несколько разрядили обстановку, и двое из трёх учеников с нетерпением ждали, какая участь постигнет Ора. Ор также понимал, что следующая очередь его, но успел полностью взять себя в руки, то есть опять стать невозмутимым Ором, что учитель увидел по вернувшимся в норму мышцам его спины. Более того, Ор с нетерпением ждал, что учитель приготовил для него, надеясь, что уж его-то не застанет врасплох.

«Да, сэнсэй непредсказуем! – с немалой долей восхищения подумал Дик после того, что произошло, – с ним не соскучишься!».

А случилось следующее. Проходя между Ором и Диком очередной раз, и видя ожидание в глазах не желающего сдерживать эмоции Дика, учитель опять без замаха нанёс ему не менее сильный, чем мастеру Капу, удар по бедру левой ноги.

Совсем не ожидал Дик такого поворота событий, и даже готов был возмутиться внутренне на такую несправедливость, если бы не дикая боль, усиленная неожиданностью удара. Учитель наверняка сознательно ударил по болевой точке в нижней части бедра, слева у колена, чем полностью вывел из строя ногу Дика. Дик как подкошенный рухнул на левое колено, правда, молча, не издав ни звука.

Но урок на этом не кончился. Всегда невозмутимый Ор от такого оборота событий на мгновенье потерял бдительность, и тут же был наказан. Не прошло и доли секунды, а он уже падал на правое колено от такого же удара учителя, с расширенными от боли и удивления зрачками всегда невозмутимых глаз.

Мастеру не пристало стоять на коленях от боли, поэтому в следующую секунду, превозмогая боль, Дик и Ор опять стояли в стойке всадника и продолжали наносить удары руками под непрерывный счёт учителя. Дик, обогащённый опытом восточных единоборств, знал местонахождения всех болевых точек тела, рук и ног. Но знал и другое: тренированные мышцы способны вовремя среагировать на удар и защитить любую болевую точку от поражения. Однажды он получил прямой удар шестом в солнечное сплетение, который свалил бы и лошадь, но даже не прервал схватки, потому что был готов к нему. Победа осталась за ним, но потом, после боя, он с удивлением разглядывал багровый синяк точно на солнечном сплетении. Поэтому в случившемся были виноваты они с Ором, позволив учителю отвлечь их внимание.

Работа в стойке всадника чередовалась с обучением двум ката одновременно. Ката стоек, которую в первый день работы демонстрировал Дик, и ещё одной ката, которую, как считал учитель, тоже необходимо изучать с первого дня занятий. Приёмы самообороны – Укэдачи ката – её название. Эта ката обучала приёмам защиты от самых распространённых в быту способов нападения: удара рукой, ногой, удара по голове сверху вниз, от захвата корпуса руками сзади, удара ножом сверху вниз. И для этого использовалась в основном передняя стойка, легко выполнимая для новичков. И если ката стоек в основном обучала стойкам каратэ, то ката самообороны давала возможность приобрести первый опыт применения этих стоек при защите от элементарных, всем известных способов нападения.

Учитель не расставался с дубинкой, не давая ни на вмиг расслабиться работающим в стойке всадника ученикам. И надо отдать им должное, очень скоро они стали спокойно выдерживать и куда более сильные удары, чем тот, который поверг двоих на пол. Тренированные тела мастеров научились чисто автоматически мгновенно реагировать напряжением мышц на удар дубинки, едва почувствовав рассекаемый воздух. И тут уже учитель ничего поделать не мог, в любом случае воздух или звук опережал движение дубинки. Но он не прекращал свою деятельность даже тогда, когда начали отрабатывать приёмы и удары с перемещением в стойках. Ходила дубинка по рукам, ногам и телам учеников с таким же постоянством, как овевающий их лица горный ветер.

– При перемещении вперёд движение начинает живот, за животом перемещается тело, – очередной раз наставлял учитель, – выполнив перемещение на шаг и закрепившись в стойке, тело останавливается, но тандэн, энергетический центр, продолжает движение, перекатывая энергию в кулак. Сам кулак также использует инерцию перемещения, подобно пассажиру в резко остановившемся автобусе, продолжает двигаться вперёд, тем самым ещё усиливая удар, но это внешний фактор и не самый главный. Энергия тандэна важнее и куда эффективнее. Представьте себе тяжёлый шар в животе, который вы столкнули с места, двигаясь вперёд, а при остановке тела перекатили в кулак, а затем и далее, в точку приложения удара. Когда ваша рука остановится, встретив преграду, энергетический шар не остановится, а будет двигаться дальше, пробивая её. Вот здесь и понадобиться вся ваша сила, чтобы удержать удар, направить вперёд, не дать ему вернуться обратно. В каратэ есть понятие кимэ – устремлённость, когда ваш дух и тело, как острие копья, направлены, устремлены в одну точку – точку приложения удара.

Ежедневно, как и было обещано, учитель работал со своими подопечными по девять часов. После подъёма в шесть утра и лёгкого завтрака они работали с семи до двенадцати часов дня. Потом обед и час отдыха до двух часов, с двух до шести опять работа с учителем, с шести до семи отдых с зелёным чаем, а с семи до десяти работа с Диком, потом ужин и сон.

Талант Дика, который предрекал учитель, проявился с первого дня занятий с мастером Капом и Ором. Однажды, ещё до встречи со своими друзьями, знакомясь с горами и утоляя извечную любознательность, Дик приглядел ровную площадку на склоне скалы в часе ходьбы от лагеря. Из южного склона скалы был выхвачен огромный кусок, в результате чего образовался уступ с ровной и гладкой горизонтальной площадкой. Площадка, словно вырубленная двумя ударами огромного топора, имела размеры двадцать на пятнадцать метров и располагалась на высоте двадцати метров на почти вертикальном склоне в трёх метрах от вершины.

Противоположный северный склон был пологий, что позволяло легко подняться по нему на вершину. Вершину пересекала неглубокая расселина. Как будто топор великана, которым была вырублена площадка, сначала, примеряясь, рубанул по вершине, оставив после себя конусообразную щель полуметровой глубины, лежащую перпендикулярно площадке в трёх метрах от левого края.

Втроём друзья занесли длинное бревно на вершину и прочно заклинили в расщелине, выдвинув один конец над площадкой. К этому концу привязали верёвку, на которую повесили другое бревно, более толстое, полметра в поперечнике, длиной два метра, обтянутое прекрасно выделанной толстой воловьей шкурой. В результате получился своеобразный «мешок», который вряд ли бы пришёлся по нраву боксёрам. Но Дик считал, что он придумал отличный снаряд для отработки проникающих ударов с одновременным укреплением ударных частей рук и ног.

Вечерняя тренировка друзей под руководством Дика начиналась с бега по пересечённой местности с постоянным подъёмом, до «ущербной» скалы. Часовой подъем пешком превратился в получасовой непрерывный бег, во время которого по команде Дика они выполняли прыжки, кувырки и другие обязательные упражнения тренировочного процесса каратэ.

Добежав до скалы, не снижая темпа, поднимались по вертикальной стене, цепляясь пальцами рук и опираясь на пальцы ног, используя для опоры любые самые узкие щели и едва различимые выступы. Достигнув площадки, падали на живот и восстанавливали энергетику глубоким дыханием, выполняя при этом сто отжимов на кулаках, последние десять из которых с силовым выдохом (ибуки). Далее Дик считал необходимым потратить ещё двадцать минут драгоценного времени на различные упражнения, в том числе гимнастические и акробатические, в основном направленные на укрепление суставов и ударных частей рук, чередуя их отжимами в стойке на кулаках ногами вверх у вертикальной стены на двух, а потом и на одной руке.

Учитель постоянно повторял, что без прочной опоры сильного, а тем более проникающего удара рукой не выйдет.

– Одним из условий получения прочной опоры являются сильные ноги, но этого мало. Кроме наличия силы в ногах, они ещё должны прочно стоять, чтобы использовать свою силу полностью. Например, оторвал пятку от опоры при ударе, ушла сила, а в прямых ногах вообще силы нет.

Эти слова учителя Дик, что называется, зарубил на носу, а для достижения прочной опоры придумал для своих друзей несколько упражнений. Сажал одного их них на плечи другому, нижний становился в стойку всадника (киба тачи), как можно ниже согнув колени, верхний выпрямлял колени, замкнув ноги на шее нижнего, а тот по счету Дика наносил удары руками в воздух, стараясь достигнуть абсолютной неподвижности седока. Когда стоять в стойке всадника больше не было сил, верхний менялся местами с нижним. Ноги становились крепче от статической нагрузки, а живот (тандэн) учился посылать энергетику в кулак, выбрасывая его вперёд, как мячик на резинке, в то время как все мышцы тела были отключены от работы.

В течение двух недель каждый из подопечных Дика каждый день простаивал час в стойке всадника (киба тачи) с седоком на плечах. Ноги ощутимо окрепли, хотя и до этого были не слабыми, и твёрдыми стали не менее импровизированного мешка, висевшего с краю площадки в ожидании своего часа. Следующие две недели два часа каждой тренировки Дик уделил отработке ударов руками с перемещением в передней стойке (зэнкуцу тачи) и стойке крепости (санчин тачи) с седоком на плечах. Добиться неподвижности седока во время перемещений с нанесением ударов было значительно труднее, но они справились и с этой задачей, да и окрепшие за первые две недели ноги были хорошим подспорьем этому. Добились того, что седок как будто плыл по спокойной реке, сидя в лодке, а не на плечах шагающего вперёд друга, ещё и наносящего мощные удары руками. Они добились и того, что энергия перемещения мощно перекатывалась в кулак при остановке и гасила инерцию перемещения обоих участников действия.

Во время этих первых четырёх недель подопечные Дика с мешком практически не работали, некогда было, да и Дик не позволял. Кулаки ещё не готовы были к полному контакту с твёрдой древесиной. Дик и сам не работал с мешком, а на вопросы подопечных о причине этого отвечал просто:

– Бить мешок – это удовольствие, а нам надо работать.

А на вопрос мастера Капа зачем они потратили столько сил, чтобы затащить и повесить мешок, Дик с улыбкой ответил:

– Придёт его время.

В то время, когда подопечные Дика по очереди исполняли роль седока, сам он, не прерывая счета, выполнял различные упражнения или отрабатывал элементы ката. То, чему учил своих подопечных Дик, он сам давно освоил, и ему требовалось лишь поддерживать имеющийся уровень подготовки, что он и делал эти два часа.

За четыре недели интенсивных трёхчасовых тренировок по импровизированной методике Дика окрепли и стали твёрдыми не только ноги Ора и мастера Капа, но и кулаки. Болячки на костяшках, появляющиеся в начале тренировок, зажили быстро.

У учителя имелась мазь, им самим изобретённая. Чудодейственный бальзам заживлял раны буквально за одну ночь. Но, может быть, немаловажным фактором была удивительная жизнестойкость и оптимизм безгранично верящих в свои силы молодых людей, которые забывали про болячки и мелкие травмы вместе с ушедшим в небытие вчерашним днём.

Кожа на ударных костяшках кулаков загрубела, стала толстая и твёрдая, не хуже чем на пятках, да и сами кулаки и запястья стали выдерживать куда большие нагрузки, чем до начала занятий. Тому немало способствовали безграничная выносливость и терпение подопечных Дика.

В общем, Дик посредством своей изобретательности и неожиданно проявившегося таланта учителя сумел всего за один месяц подготовить Ора и мастера Капа к возможности работать руками так, как мог делать сам, что невозможно для простых смертных. Но подопечные Дика были отнюдь не простыми смертными, они были мастерами, и к ним не подходили обычные мерки. Да и иного выхода, как часто повторял учитель, не имелось. Но для них самих стало большой неожиданностью, когда кулак начал вылетать вперёд со скоростью ядра, как будто сам собой, стоило лишь дать мысленный импульс этому, и казалось, невозможно придумать преграду на пути обретённого ими нового для них оружия.

Но обрести оружие мало по сравнению с умением владеть им. А в этом мог помочь только учитель, и они понимали это, с беспредельным упорством стараясь овладеть искусством ката. За месяц ежедневных девятичасовых занятий с учителем они прошли большой путь. Освоили связки (рэнраку и рэнзоку) и первые шесть подготовительных ката (Тайкёка).