Утро встретило их ласковыми солнечными лучами за окном и свежим влажным бризом, дразнящим и не давшим Грейс уснуть снова. С закрытыми глазами она тихонько наслаждалась блаженной теплотой постели, которую делили с ней малышка и Джонни. Их ритмичное дыхание убаюкивало ее. Она ощущала детский аромат шампуня «Без слез». Но не он, а более сильный мужественный запах Джонни, казалось, заполнил девственную сине-белую комнату, принадлежавшую ей со дня рождения.

Лежа на боку, в рискованной близости от края матраса, Грейс сонно моргала. Она улыбалась нелепому сочетанию розовой с оборочками ночной рубашки девочки и сильной загорелой руки Джонни, обнимавшего племянницу. Джонни с малышкой заняли три четверти кровати.

Грейс оперлась на локоть. Когда-то она воображала себе, что бы чувствовала в постели рядом с Джонни Тремонтом. Реальность, даже с малышкой Грейси между ними, была гораздо прекраснее, чем все грезы пятнадцатилетней девчонки. Бледно-голубые простыни так чудесно оттеняли его черные волосы и загорелую кожу. Тень над его губами на мгновение заворожила ее. Его ноги, гораздо длиннее, чем ее собственные, заставляли ее чувствовать себя такой женственной и хрупкой. Она невольно представила себе, как ее тело подчинилось бы телу Джонни…

Почувствовав, что ритм его дыхания изменился, Грейс испуганно отвела взгляд. Глаза Джонни опасно вспыхнули. Он осторожно перегнулся через девочку и приблизил лицо к Грейс. Матрас качнулся, когда он протянул руку и сжал ее запястье. Девушка перевела дыхание и откинулась на подушку. Она уже совсем проснулась, и тело ее пульсировало в такт его.

— Грейси больше не просыпалась, — прошептал Джонни, напоминая ей, что вообще-то девочке это было несвойственно.

Грейс охватили нежность и стремление защитить малышку.

— А когда она проснется, то что почувствует? — шепотом спросила она в ответ. Хотя эта мысль была для нее невыносима, но лучше уж быть готовой к тому, что Грейси, проснувшись, позовет Дженелл.

— А мы ей сразу напомним о котятах. И все будет в порядке.

Джонни нагнулся ближе, и Грейс не могла избавиться от мыслей о том, что лицо у нее чисто вымыто и не накрашено, словно у девочки, что волосы разметались по подушке, а под футболкой нет лифчика. Джонни приоткрыл губы, дыхание его ускорилось… Грейс неосознанно последовала его примеру. Джонни моргнул — и Грейс моргнула. Неужели он и в самом деле собирается ее поцеловать — или ей только кажется?

Между ними задвигалась Грейси.

— Спасибо за место. — Теплое дыхание Джонни обдувало губы Грейс, в ушах у нее словно бы звенело, и голос Джонни звучал приглушенно, чуть хрипло. Затем он убрал руку и отодвинулся — как раз вовремя, потому что девочка уселась между ними. — Эй, смотри, вот и Белоснежка, — пошутил Джонни, которого, похоже, совершенно не выводило из равновесия их близкое соседство. Сердце Грейс, оно заставляло взволнованно биться. Она уселась в кровати, облокотившись о спинку.

Девочка взглянула сначала на Грейс, потом на Джонни и надула губки.

— Не Белоснежка. Это я, Грейси.

— А я имел в виду Белоснежку на твоей рубашке. Вон там, — пощекотал ее Джонни.

Когда малышка взвизгнула и отскочила к Грейс, та крепко прижала ее к себе и, не удержавшись, поцеловала девочку в черные волосики.

— Ну так вот. — Джонни высунулся в окошко, сделав вид, что прислушивается. — Кажется, я слышу голос голодного котенка.

Ротик Грейси снова скривился.

— Они хотят, чтобы я их покормила.

— Прекрасно, вот пойдем и покормим их. — Явно не обращая внимания на то, что Грейси все еще в ночной рубашке, Джонни протянул девочке руку.

Она слезла с кровати и потянула за собой Грейс. Девушка заметила, что Джонни посмеивается над ее попытками поправить футболку и шорты, вставая вслед за малышкой. Грейс в душе вздохнула. Джонни, должно быть, находит забавным и ее влечение к нему, как это случалось, когда они были подростками.

Они спустились вниз, и Грейс не могла не улыбнуться при виде того, как девочка, выбежав в открытую Джонни дверь, затопала босыми ножками по нагретым солнцем доскам террасы. Три пятнистых котенка карабкались по ступенькам ей навстречу. Оборки рубашечки подметали пыльный пол, когда Грейси присела на корточки, чтобы аккуратно положить еду в кошачью мисочку.

Джонни, скрестив на груди руки и прислонившись к двери рядом с Грейс, наслаждался этой картиной. Благодаря радости малышки и близости Джонни девушка почувствовала удовлетворенность — ощущение хотя и знакомое ей, но отнюдь не привычное.

— Пойду приготовлю завтрак. — Она лениво потянулась. — А потом надо на работу собираться.

— Мы с Грейси приготовим для тебя завтрак, — сказал Джонни.

Столь увлекательная перспектива заставила девочку радостно подпрыгнуть рядом со своими котятами.

Но Грейс отнеслась к этому с меньшим энтузиазмом. Ей вовсе не казалось, что Джонни силен в кулинарии. Но малышка Грейси была в восторге, она уже схватила Джонни за руку, чтобы вести его в кухню. И готовить завтрак для нее.

Тронутая, Грейс отправилась наверх принимать душ. Она надела скромный, но изящный костюм цвета хаки — рубашка и шорты, — но от этого ей стало казаться, будто ее ждет день в городском парке, а не в парикмахерской. Малышке Грейси понравятся качели и горка… Веревки старых качелей, висящих на огромном старом вязе, износились, и Грейс решила попросить Джонни заняться этим.

Она вернулась вниз и направилась в кухню, пытаясь вспомнить, где лежат веревки — в гараже или в сарае…

О Боже! Ее кухня…

Здесь, казалось, пронесся ураган. Мойка завалена грязной посудой, словно они принимали как минимум дюжину гостей.

— Все под контролем, — заявил Джонни. Стоя у плиты, он помахивал лопаточкой, пытаясь разогнать чад. — Бекон уже почти готов.

Вид ее желтого кухонного полотенца (Джонни заткнул его за пояс своих сползающих шорт) и блестящего от пота обнаженного мужского торса отвлекли Грейс. Она почувствовала, как обжигающий взгляд Джонни скользит по ее телу — от ремешков босоножек на щиколотках к вырезу рубашки. Подойдя к столу, она осторожно собрала яичные скорлупки. Ее сердце разобьется на такие же осколки, если она не будет держать себя в руках.

— А где Грейси?

— Я отправил ее играть с котятами, пока я… ну… проветрю кухню…

Небось все в той же ночной рубашке…

Джонни отложил лопатку и взял в руку мусорное ведро. Поднеся его к самому столу, он смел мусор — осталось только облачко муки.

— Вот так. Ты не беспокойся! Посуду я помою.

— Это было бы неплохо. — Грейс бросила скорлупки в ведро, стряхнула с шорт муку и с тоской вспомнила свои обычные тосты на завтрак.

Тут на пороге появилась малышка Грейси. Увидав Грейс, она застенчиво произнесла:

— А я блинчики приготовила.

Один на один с разгромленной кухней Джонни, вполголоса ругающийся над плитой, малышка Грейси с грязными голыми ножками и мукой на ночной рубашке… Грейс поняла, что никогда еще не чувствовала себя такой необходимой. Она улыбнулась девочке:

— Я обожаю блинчики на завтрак!

Пока Джонни «наносил на завтрак последние штрихи» — интересно, что он подразумевал под этими словами? — Грейс повела малышку мыться и одеваться. Спускаясь вниз, она пыталась сообразить, каким образом Джонни собирается справляться с ленчем, девочкой и превращением комнатки на первом этаже в офис.

Вернувшись в кухню, Грейс начала понимать его стратегию: на столе стояли бумажные тарелки.

Грейс не решилась обратить внимание Джонни — который, к счастью, надел к завтраку серую футболку, — что в буфете есть и обычные тарелки. Она просто наслаждалась завтраком, быть может даже слишком — учитывая, что бекон подгорел, а блинчики остыли.

Когда пришло время уходить и Джонни, стоя рядом с ней на террасе, обещал заняться комнаткой-офисом, Грейс вновь охватило беспокойство. Он, видимо, не отдает себе отчет, как легко ребенок может отправиться куда-нибудь погулять вслед за котенком, пока он будет переоборудовать комнату или звонить по делу. Дети все время пропадают. Может, лучше остаться?..

— Тебе еще не пора? — спросил Джонни, заметив ее колебание.

— Я подумала, может, мне следовало бы остаться сегодня дома и помочь тебе с офисом?

Таким образом она смогла бы приглядеть за Грейси.

— Нет никакой необходимости. Я справлюсь. Грейси мне поможет, если не будет слишком занята котятами. — Он улыбнулся. Когда он произносил эти слова, Грейси как раз гонялась за котятами по газону.

— Нет, я бы действительно с удовольствием помогла тебе.

Заметив, как Грейс смотрит на малышку, Джонни догадался, что ей нравится роль матери и вовсе не хочется уходить. Но он также понимал, что она должна заниматься своим делом.

— Нет необходимости. — И шутливо добавил: — Лучше иди, пока босс тебя не уволил.

В ответ Грейс как-то рассеянно улыбнулась. Она все скручивала в узелок ремешок сумочки — видимо, от волнения. Девушка взглянула на него, и Джонни понял, что волнуется она именно из-за него.

Он нахмурился. Грейс мучило не только нежелание расставаться с девочкой. Похоже, она боялась оставлять Грейси с ним, будто оставляла дома не взрослого с ребенком, а двух малолетних детей.

Грейс, должно быть, заметила его возмущение. На мгновение она задрала подбородок, и Джонни взял себя в руки. Судя по ее глазам и его нарастающему раздражению, им предстоит первая ссора.

Но Грейс просто сказала:

— Следи, чтобы Грейси не уходила со двора. За забором растет ядовитый плющ. И сарай… не разрешай ей ходить туда одной…

Джонни скрестил руки на груди. Грейс сжала губы и, спустившись по ступенькам террасы, направилась к девочке. Увидев, что Грейс собирается уходить, та бросила своих котят. Они долго разговаривали — похоже, Грейс инструктировала малышку, как присматривать за ним.

Ее недоверие причинило Джонни боль. Грейс считает, что он не в состоянии нести ответственность за себя, что уж говорить о ребенке.

И это после того, что он сделал утром.

Он пристально глядел на опустевшую дорогу. Он докажет Грейс — и своим родителям, — что он уже не тот безответственный мальчишка, каким был когда-то.

Видя, как малышка все еще смотрит вслед Грейс, он спустился с террасы и направился к племяннице. Утренняя эйфория улеглась, и девочка протянула ему ручки. Джонни на мгновение прижал ее к себе. Влажные теннисные туфельки оставили темные пятна на его шортах, маленькие ручки крепко обнимали его за шею, оставляя отпечатки не только на коже, но и в самом сердце. Он не может потерять этого ребенка.

— Хочешь еще поиграть с котятами? — спросил Джонни.

— Они устали.

Грейси положила головку ему на плечо.

Джонни побаюкал ее немножко, оглядывая ферму. Настроение его улучшалось по мере того, как он осознавал, что здесь время словно бы остановилось. Нижняя ступенька террасы все так же скрипит, на гравиевой дорожке все те же выбоины. Под деревом, на котором висят качели, — как раз их Грейс и хотела починить, — все так же вытоптана трава. Колесо, заросшее яркими маргаритками, прислонено к сараю… Все как прежде.

В открытой двери сарая Джонни заметил что-то зеленое. Его блуждающие мысли остановились.

Старый «форд» — грузовичок Гринов. С управлением, устаревшим еще до того, как они его купили.

Разве в тот их первый день в городе Грейс не говорила, как ей хочется, чтобы он еще поездил?

Джонни колебался: грузовичок манил его в сарай, но дома ждали грязная посуда и пригоревшая сковородка.

Надо делать именно то, что делает человек ответственный.

Джонни пощекотал Грейси и прошептал:

— Эй, Белоснежка, я, кажется, нашел для тебя карету.

Так что следующие несколько дней Грейси хранила очень важную тайну — ремонт грузовика, — пока наконец в пятницу они с Джонни не отправились на стареньком пикапе в город, чтобы сделать Грейс сюрприз.

Грейс приятнее было любоваться солнцем, сиявшим за окнами просторного салона, чем заправлять короткие седеющие волосы миссис Кромвелл под пластиковую шапочку — она собиралась их подкрасить. У Грейс снова было какое-то «загородное» настроение, на ней были полосатые шорты, белая блузка и кожаные сандалии. А Джонни, должно быть, торчит без дела дома и раскачивает Грейси на старых качелях, которые он прикрепил к вязу новой веревкой.

Ремонт этих качелей, похоже, был высшим достижением Джонни за всю неделю. Он не очень-то продвинулся в приведении в порядок своего будущего офиса, и Грейс нередко находила дома грязные тарелки и усталую, потешно чумазую малышку. В каком-то смысле Грейс успокоилась — Джонни хорошо присматривал за девочкой.

Но кое-что другое раздражало ее.

— Грейс, дорогая, разве вам не знаком этот старенький грузовичок? — Миссис Кромвелл даже приподняла с кресла свое грузное тело, обтянутое платьем в цветочек, чтобы выглянуть в окно.

Грейс обернулась и посмотрела в кристально чистое окно через головы двух клиенток, сидевших под фенами. Вид старого зеленого «форда», резко затормозившего, наполовину въехав на обочину, заставил ее сердце встрепенуться.

— Да это же папин грузовичок!

Джонни выбрался из-за руля, затем обернулся и вынул из машины малышку. Грейс все еще глядела на старенький отцовский пикап, когда Джонни вошел в салон, ведя перед собой Грейси.

— Ну-ну, Джонни Тремонт, — пробормотала миссис Кромвелл.

Ида Мейберри и Агата Ольсен, чьи светлые волосы были закручены на розовые бигуди, завертелись под своими фенами, чтобы посмотреть на Джонни с малышкой Грейси.

Грейс закусила губу. Джонни и Грейси, видимо, специально принарядились. Волосы Джонни были еще влажными после душа, и на нем было то, что он наверняка считал лучшей своей рубашкой: футболка «Харлей-Дэвидсон», аккуратно заправленная в выгоревшие джинсы «Леви'с». На маленькой Грейси, спрятавшейся за спиной Джонни от встретивших ее улыбок, был темно-голубой «свадебный» сарафанчик и розовые теннисные туфли.

Джонни улыбнулся своей сексуальной и беззастенчивой улыбкой, не смутившись под взглядами пожилых клиенток, которые — Грейс не сомневалась — неплохо его помнили. Мерси в своей обтягивающей юбке из грубого хлопка и армейских ботинках, с коротко подстриженными, обесцвеченными и начесанными волосами встала, словно тень матери, рядом с Грейс.

Миссис Кромвелл, чувствуя, что Грейс смущена, заговорила, перекрыв шум фенов:

— Иди же поздоровайся с мужем, дорогая. Моими волосами займется Мерси, правда. Мерси?

— Ну конечно.

Но пока Грейс шла к двери. Мерси не сводила с Джонни подозрительного взгляда.

Грейс, присев возле девочки, с улыбкой извлекла ее из-за ноги Джонни.

— Мне нравится этот сюрприз!

— Джонни сказал, что я могу надеть свое свадебное платье, когда мы повезем грузовичок в город.

— Ты выглядишь прелестно. — На белые с оборкой носочки она надела изношенные теннисные туфельки. — Почему бы тебе не выбрать в ящике ленточку или заколку?

Грейси минутку поколебалась, взвешивая желание взять заколку и необходимость идти к кассе на глазах у всех этих дам. Ида улыбалась. Агата клевала носом. Мерси подмигнула ей, а миссис Кромвелл ласково улыбнулась. Грейси медленно пошла вперед.

Грейс встала, спрашивая себя, как ей отблагодарить Джонни. Затем она заметила, что он пристально смотрит на миссис Кромвелл, похожую на инопланетянку с пучками волос, торчащими сквозь отверстия в специальной шапочке. Миссис Кромвелл тоже глядела на него, видимо все еще размышляя о тех мешках с удобрениями, которые пропадали из ее теплицы каждый Хэллоуин, если только Джонни находился в этот момент в Эшвилле.

Малышка Грейси вернулась с белой ленточкой, и Грейс, поспешно завязав ей бантик, отослала Джонни на улицу под предлогом того, что нужно следить за грузовичком. Джонни поднял девочку, усадил ее в машину и, облокотившись о борт, скрестил руки на груди. Похоже, он был чрезвычайно доволен собой.

Выйдя из салона вслед за ними, Грейс улыбнулась, вдруг почувствовав себя такой же застенчивой, как Грейси. Она провела рукой по сиденью грузовичка, нагнулась, чтобы заглянуть в открытое окошко. Джонни не только починил машину, он еще и вычистил все внутри. Пропылесосил виниловые сиденья и даже приборную доску с большим спидометром и без радио. У Гринов была своя музыка. Грейс помнила, как в детстве ее баюкали по дороге домой из бакалеи баллады Элвиса.

Глаза ее вспыхнули при мысли о заботливости Джонни. Неудивительно, что малышка Грейси была такой чумазой, а в раковине оставались грязные тарелки.

— Эй, не плачь. — Джонни подошел ближе, в его голосе чувствовалась паника. Грейс сморгнула слезы, понимая, что миссис Кромвелл внимательно наблюдает за ней в окно, пока Мерси не усадила ее в кресло и не включила над ней фен. — Нам хотелось доставить тебе радость.

Грейс смотрела, как Грейси топает по сиденьям — точь-в-точь как она сама в детстве.

— Надо было избавиться от него много лет назад.

— Ты смеешься?! Это же антиквариат! Старый «форд»…

Теперь в голосе Джонни звучало смятение.

Но если он оценивал грузовичок с точки зрения практической, то она — исключительно эмоционально. Грейс радостно вздохнула.

— Я никогда бы не могла расстаться с этим грузовиком — как и починить его. Спасибо, Джонни.

— Пожалуйста.

Его голос был глубоким, а глаза теплыми, словно летнее небо. Солнечные лучи отсвечивали на его волосах, улицу окутывал золотистый туман. Грейс ощущала аромат свежего воска на сверкающем пикапе, слышала, как напевает, крутясь на сиденье, малышка Грейси. На нее словно бы снизошла уверенность в том, что все идет, как надо. Если бы только время могло остановиться…

Мерси выглянула из двери.

— Ида Мейберри высохла.

Время идет…

— Ну, ведите себя хорошо, — вздохнула Грейс.

Джонни кивнул малышке:

— Расскажи-ка Грейс об остальных наших сюрпризах.

— Джонни сказал, что мы можем съесть цыпленка в парке.

— Пикник? — Грейс была в таком же восторге, что и девочка. Ей так хотелось устроить пикник в парке! Но ведь это значит, что Джонни и Грейси придется ждать в парикмахерской, пока она не закончит с клиентами. Сможет ли Джонни так долго вести себя хорошо?

И все же Грейс повела их обратно. Джонни послушно устроился на кресле рядом с ней, а малышка — у него на коленях. Они принялись вместе рассматривать журнал. Грейс причесывала Иду Мейберри, а Мерси — Агату. Таким образом, оставалась только миссис Кромвелл, сидевшая под феном и поглядывавшая на Джонни необычно добрыми глазами.

Дверь салона открылась. Грейс нахмурилась. Она забыла, что на сегодня назначен еще и Уильям. Так она никогда не доберется до парка.

— Я могу закончить с миссис Кромвелл, — предложила Мерси.

— Правда? Джонни с Грейси задумали пикник…

Джонни оторвался от чтения и поморщился при виде Уильяма, закрывавшего за собой дверь. Мерси усмехнулась.

— Иди обслуживай Уильяма.

— Спасибо, Мерси.

— О, никак наши новобрачные…

Поправляя галстук, повязанный к полосатой рубашке, Уильям подошел к Грейс и, к ее удивлению, запечатлел на ее губах поздравительный поцелуй. Он кивнул Джонни и улыбнулся малышке. Те хмуро глядели на него.

Поцелуй Уильяма тут же вылетел у Грейс из головы, как только она увидела две пары темно-голубых глаз. Взгляд их был словно удар бича — не только из-за удивительного сходства, но и из-за внутренней связи, объединявшей Джонни с племянницей. Их лица выражали единодушную неприязнь к Уильяму.

— О, никак наш Билл… — парировал Джонни.

Памятуя о критических моментах в кафе, Грейс бросила Джонни предупреждающий взгляд, но он лишь недоуменно приподнял брови. Она подошла к раковине и подвинула кресло.

— Прошу, Уильям.

Джонни и Грейси снова погрузились в чтение, но от внимания Грейс не укрылось презрение, написанное на лице мужа, когда она повязывала пелеринку поверх накрахмаленной рубашки Уильяма.

Грейс смочила ему волосы и, добавив шампунь, принялась массировать голову, стараясь не обращать на Джонни внимания. Но она не могла не думать, насколько у того волосы гуще. Светлые волосы Уильяма не блестели так, даже когда были мокрыми. И вовсе не были такими мягкими, какими были — она помнила — волосы Джонни в тот день на ферме, когда он поцеловал ее…

— Ай! Горячо! — Уильям отдернулся от струи.

— Прости.

Грейс поспешно подвернула кран, испуганная направлением собственных мыслей. Она услышала смешок Джонни и только надеялась, что Уильям его не расслышал.

— Ничего.

Уильям пошел за ней к столику, и Грейс принялась за работу, вполуха слушая его судебные байки. Она не в силах была понять, как можно получать удовольствие, ведя дело о разводе с его душераздирающими скандалами из-за опеки над детьми.

Сидя в кресле у Мерси, миссис Кромвелл, казалось, чувствовала то же самое.

— Ты бы лучше попытался сохранить семьи, в которых есть дети, Уильям, — укоризненно заметила она.

— Сохранение брака не всегда в интересах ребенка, — возразил тот, и Грейс застыла, метнув взгляд на Джонни. Ей только показалось, что Уильям намекает на них? Джонни, похоже, тоже напрягся, обняв Грейси, словно бы защищал ее. Переворачивая страничку журнала, Грейси крепче прижалась к нему. Грейс повернула Уильяма на кресле, подальше от угрожающе потемневших глаз мужа.

Они с Джонни слишком болезненно реагировали, ожидая, что кто-нибудь раскопает истинные причины их поспешной женитьбы.

Грейс постаралась заставить себя не волноваться и продолжать работу. Наклонилась, подбирая кончики прядей Уильяма — одни подравнивая, другие пропуская сквозь пальцы. Она понимала, что Джонни внимательно за ней наблюдает. Скорее всего, он не в состоянии просто промолчать в ответ на реплику Билла. Грейс подумала, с каким удовольствием будет мыть и стричь густые темные волосы Джонни, как приятно ей будет вот так же прикасаться к его шевелюре.

Под резко отодвинутым креслом заскрипел линолеум. Грейс стиснула зубы и чуть не выстригла Уильяму проплешину. Ну конечно же, это Джонни…

— Душно здесь, — проворчал он, ставя девочку на ноги. Он стоял оскорбленный и напряженный, словно передержанный перманент. Джонни даже не пытался скрыть враждебность по отношению к Уильяму. Грейс подумала, что дело кончится плохо… На этот раз захихикала Мерси.

— А мне здесь нравится, — возразила девочка. Грейс была уверена, что малышка вспомнила, как мама брала ее в парикмахерскую.

— Грейси может остаться со мной, если хочет. — Она надеялась, что девочка так и сделает. Джонни необходимо остыть.

— Я буду тут, на тротуаре, — сказал он Грейси ободряюще. Малышка с довольным видом уселась в свое кресло и помахала ему в окошко.

Грейс закончила стричь Уильяма в рекордные сроки и с облегчением вздохнула, глядя, как тот направляется к двери. За окном, облокотившись на грузовичок, их ждал Джонни. Она подошла к девочке и встала на колени, чтобы завязать ей шнурок.

— Почему бы тебе не пойти в туалет и не вымыть руки? — предложила она. — А потом мы отправимся на пикник.

Малышка с готовностью согласилась. Грейс отдала Мерси деньги, уплаченные миссис Кромвелл, и попрощалась с ней, пока женщина вперевалку шла к двери, поправляя крашеные волосы.

Спустя мгновение дама влетела обратно — шелестя юбкой в цветочек, прижимая к груди сумочку, с глазами огромными, словно бутоны на ее платье.

— Грейс, дорогая! Они дерутся!

Грейс выглянула в окошко как раз вовремя, чтобы увидеть, как кулак Джонни приближается к лицу Уильяма.