Эта история изначально создавалась как одна из линий соавторского проектаУВМ, но была заморожена. Однако по просьбам читателей я решила дать ей шанс на новую жизнь. Планирую сделать историю ведьмочки Катаринысовершенно самостоятельной, дополнить ее новыми линиями и… подарить-таки героине не только любовь, студенческие приключения, но лучшуюподругу. Встречайте, ее зовут Эллис!!!

 

Катарина

Я парила в центре гигантского смерча, самоотверженно пытаясь усмирить воздушного монстра…

Ладно, все было не совсем так. На самом деле меня болтало, как рыбку в огромном аквариуме, застрявшем на корабле во время шторма. И аки та рыбка, я без конца открывала и закрывала рот, силясь не то отдышаться, не то выругаться на учебное пособие, которое по «доброте» душевной создал для меня Силарин. Наверняка куратор узнал, кто авторы эротического «шедевра», который ему ночью снился. Вот как пить дать догадался! И… отомстил на первом же практическом занятии. Сегодня в расписании значилась тренировка по усмирению стихий. Мы и тренировались две пары подряд. Хорошо еще, что не после обеда, а то желудок мой таких кульбитов точно бы не пережил.

На огромном полигоне, похожем на локальный апокалипсис, собрались стихийные бедствия на любой вкус. Гномы боролись с камнепадом, драконы активно тушили огонь, дриада с лешим сражались с живыми корнями, ползущими из‑под земли, княжич с эльфом и мавкой пытались засунуть обратно в гигантскую лужу жуткую каракатицу, тянувшую к ним свои извивающиеся щупальца, Элька с Кейсаром о чем‑то спорили, стоя на самом безопасном участке тренировочной площадки, ну а я кувыркалась внутри воздушной воронки, пытаясь нащупать ее «сердце», чтобы прекратить наконец этот свой принудительный полет. Как сказал учитель, прежде чем устраивать стихийные бедствия, мы должны научиться сводить к минимуму наносимый ими ущерб в кратчайшие сроки. Получалось плохо. У меня так точно.

То ли я навыки растеряла из‑за постоянного недосыпа и переживаний, участившихся в последние дни, то ли куратор умудрился создать какой‑то неправильный смерч с нехарактерными повадками и пакостным характером. Да — да, именно с характером! Потому что по — другому не получалось назвать то, что мною игрались, как мячиком: кидали из стороны в сторону, разворачивали, закручивали, затягивая в воронку, и, едва мне удавалось с помощью магии нащупать место зарождения стихии, выплевывали в серый туман туч, искрящих разрядами молний, которых я не боялась только благодаря абсолютному щиту, поставленному Сигурдом. В противном случае уже загремела бы к лекарю в лазарет с подпаленной шкуркой и стоящими дыбом волосами. А еще в процессе нашего со стихией противостояния меня кто‑то невидимый постоянно дергал за косу, ехидно хихикал и то и дело задирал юбки, обнажая ноги в полосатых чулках и обтягивающих шортиках, которые носили все ведьмочки МАРиС.

В конце концов мне это надоело и, решив, что клин клином вышибают, я начала прямо внутри одного воздушного монстра создавать второго, но своего и подконтрольного. Сильфов смерч даже замедлился от моей наглости, вертеть меня, как игрушку, он больше не мог, ну а мой послушный вихрь такое делать даже не пытался. Восстановив вертикальное положение, я действительно начала парить, а заодно и плести заклинание, призванное покорить вредное учебное пособие. И когда мне это почти удалось, я услышала истеричный вопль эльфенка:

— Какого лешего она делает?

И возмущенный ответ собственно лешего:

— Еще раз такое брякнешь, я тебе твои лопухи на пятки натяну.

И тут же удивленный голос дриады:

— Они, они ко мне… пристают! А — а-а — а! Я щекотки боюсь, уберите их сейчас же!

— Ладно к тебе — ты пусть деревянная, но баба, а ко мне‑то какого лысого эльфа они лезут? — пробурчал ее напарник.

— Попрошу нашу расу не трогать! — влез с репликой длинноухий, чей голос почему‑то срывался, будто он бежал из последних сил.

— Я не трогаю, тут и без меня есть кому потрогать, — крикнул вдогонку будущий лесной хозяин.

Затем раздался неровный хор обалдевших гномов:

— Камни обратно в гору ползут. Чудеса — а-а.

— В какую гору? Они за нами ползут! Сожрать хотят! Я как раз вчера в романе про плотоядный гранит читал! — взвыл самый младший из отряда.

— Так это, значит, твое творчество? — гаркнул старший. — Болван неотесанный, сколько раз я тебе говорил не читать на ночь глядя всякую муть? А ну усмиряй свое оголодавшее войско!

— Да не я это! Не я!

— Уберите ее от меня! — влился в общий поток возмущений вопль княжича.

— Наше «стихийное бедствие» хоть правильно ориентированное, — хихикнула мавка, — мальчиков любит.

— Топи ее, идиотка!

— Я сейчас тебя утоплю, — перестав веселиться, пообещала Ева.

— Да прекратите вы оба! — вклинился в их перебранку эльфенок.

— Валим! — крикнул кто‑то из гномов.

— Куда? Мы тут до конца пар заперты!

— Куратор?! Что за… — голос лешего оборвался, а потом послышался снова. — Не лезь ко мне, извращенец вертлявый! Не лезь, а то грабли пообломаю!

Кейсар извращенец? Да еще и вертлявый? У меня аж глаз задергался от таких новостей.

— Что же там происходит? — пробормотала я, с повышенной активностью развеивая остатки некогда могучего смерча.

Любопытство подстегивало, и спустя пять минут я узрела все тот же полигон, но… с разительными изменениями. Жуткого вида каракатица по — прежнему охотилась на ребят, но скорее из желания потискать, чем прихлопнуть. Корни, заполонившие отведенную для них площадку, спеленали дриаду с лешим и, ласково поглаживая свою добычу, укачивали брыкающихся студентов то ли в попытке успокоить, то ли из желания вызвать у них морскую болезнь, чтобы не до сопротивления стало. Двуглавый дракон с очумелыми глазами носился по воздуху от столпа огня, пытавшегося дотянуться до крылатого ящера, ну а упавшие камни, словно перепуганные дети, жались к матери — скале, стремясь заползти повыше. Гномы благоразумно отступили в сторону, дабы проверить, за кем это странное войско все‑таки охотится. Выяснив, что не за ними, отряд расслабился и, судя по шушуканью, начал делать ставки на особо прытких скалолазов.

— Прекрасно, Страхова! Зачет, — раздался за моей спиной голос Силарина. И резко обернувшись, я узрела его, стоящего позади Эллис со скрещенными на груди руками и странной полуулыбкой. После этих слов на парочку посмотрели и все остальные. Причем взгляды некоторых были далеки от доброжелательных. — Не так ты и безнадежна, как я думал, раз сумела с помощью любовной магии превратить агрессию в нечто… нечто… — он задумался, подбирая слово.

— Развратное, — буркнул леший, об которого терся особо шустрый корешок.

— Непристой… ой! — пискнул эльфенок, пойманный за штаны проворным щупальцем каракатицы.

— А, по — моему, прикольное, — хохотнула мавка, стоявшая в сторонке и от наполовину выбравшегося на берег осьминога, и от своих напарников, к которым животное было явно неравнодушно.

— Ага, о — о-чень прикольное! — согласился с ней РокРик, уворачиваясь от огня, жаждущего заключить ящера в пылкие объятия. — Элька, ты монстр! — одобрил он ведьмочку, помахав ей хвостом.

— Вот именно… монстр, — пропыхтел леший, дернувшись в крепких тисках любвеобильной флоры, которая ко всему прочему принялась приглаживать всклокоченную шевелюру парня. — Отменяй уже все, ведьма, пока эти корешки меня налысо не побрили! — потребовал он, отбрыкиваясь от растительного парикмахера.

— Ага… хи. Ой, хи — хи, ох, ты ж, боже мой! — выдала странную смесь из хихиканья и междометий дриада. Очки ее от постоянного ерзанья сползли на кончик носа, и тонкая веточка, вынырнувшая из шевелящегося, словно змеи, клубка корней, аккуратно их поправила. — С — с-спасибо, — вежливо поблагодарила девушка.

— Верни все назад, Эллис! — воскликнул пойманный в крепкие объятия каракатицы эльфенок. — А то она меня заду — у-ушит!

— И меня! — поддержал его княжич. — Сандра, спасай! У нас же планы…

— Если верну, они вас по другой причине придушат, — ответила ведьмочка, растерянно глядя на деяния своих рук.

— Думай, зайка, думай, — ласково проговорил куратор, довольный, как сытый кот. На гневный взгляд ведьмочки он лишь шире улыбнулся. — Твоя стихия, тебе ее и усмирять. Причем так, чтобы свести жертвы к минимуму.

— Что значит жертвы?! — возмутился народ и принялся с новой силой отбиваться от стихий, сменивших агрессию на излишнюю привязанность. И, что характерно, у многих процесс пошел удачно. Видимо, слова препода стали хорошим стимулятором.

Эллис же, виновато вздохнув, опустила ресницы и принялась плести какое‑то замысловатое заклинание из любовной магии, с которой я не очень ладила, поэтому не до конца поняла, что именно она хочет сделать. Но решила в случае чего поддержать подругу с помощью магии воздуха, способной вырвать ребят из очагов опасности и оперативно перенести их в более спокойное место поближе к сильфу. Резко открыв глаза, Элька произнесла волшебные слова и выпустила на волю сплетенные чары. Все вокруг на миг замерли, а потом снова зашевелились и заговорили.

— У, ты моя лапочка, — раскинув в стороны руки, княжич пошел к попятившейся каракатице, от щупалец которой пару минут назад отчаянно отбивался.

— Какие вы… коричневые, — ласково улыбнулся опешившим корешкам недопричесанный леший.

— И тут, тут почешите, — смущенно попросила дриада у растений.

— Ка — а-амушки! — взвыл гном, любивший читать по ночам, — вы такие краси — и-ивые.

— И твердые! — согласно кивнул его бородатый товарищ.

— И большие, — мечтательно произнес третий гном.

— А еще они громыха — а-ают.

— Ах, какая она пластичная! — глядя на обнимающуюся с княжичем каракатицу, восхищенно вздохнул эльфенок и тоже решил к ним присоединиться.

Я покосилась на подругу, не зная кого теперь от кого спасать, она мельком глянула на меня, буркнула: «Не то!», и снова принялась плести заклинание. Когда новая порция любовных чар отправилась на охоту, студентов отпустило. Причем не только внезапная привязанность к учебным пособиям ушла, но и сами пособия… ушли. Даже каракатица, поднатужившись, выбралась на сушу и, активно шевеля щупальцами, уползла миловаться с ринувшимися к ней древесными корнями, забывшими о лешем и его напарнице. Огонь, плюнув напоследок в верткого дракона, отправился покорять скалу. А наши одногруппники, отойдя с пути влюбленных стихий и предметов, их олицетворяющих, принялись задумчиво почесывать затылки. Ну и прочие части тела, которые чесались, как, например, у дриады. От созерцания невероятного нас всех отвлекли громкие хлопки. Обернувшись, мы узрели ведьмочку, покусывающую от волнения кончик собственного пальца, и Силарина, демонстративно ей аплодирующего.

— Браво, Страхова! — сказал сильф. — Выкрутилась.

— Вы сомневались? — делано удивилась моя подруга, спрятав руки за спину.

— Самую малость, — не стал отпираться крылатый.

Где‑то с минуту эти двое смотрели друг на друга, явно соревнуясь, кто кого переглядит. Потом куратор повернулся ко мне и остальным ребятам, собравшимся вместе, так как усмирять стихии больше нужды не было — их окончательно и бесповоротно покорила внезапная любовь друг к другу. Смерив нас взглядом, Кейсар сказал:

— На сегодня занятие закончено, победила любовь. Скажите спасибо Страховой за лишнее свободное время, господа.

— Спасибо, Страхова, — кто искренне, кто с иронией, а кто просто, чтоб выполнить приказ учителя, нестройным хором проговорили мы.

— А теперь можно в столовку? — спросил леший, приглаживая волосы, — выпить… то есть попить хочется.

— И в душ, — пискнула дриада, продолжая почесываться.

— И…

— Да идите уже! — отмахнулся от них Силарин. Вернее, сделал пасс рукой, одним движением замораживая любвеобильные стихии и открывая портал в академию. Но как только обрадованный народ, в числе которого были и мы с соседкой, туда ринулся, сильф потребовал: — Ведьмы, задержитесь!

Пришлось с тяжелым вздохом обернуться и подойти к преподавателю.

— Что‑то еще? — с кислой миной на мордашке спросила Эллис.

— Да, — откинув за спину тонкие косички, сказал мужчина. — Во — первых, ты, ведьмочка, — он ласково посмотрел на меня. Так ласково, что я невольно отступила.

— Незачет? — спросила шепотом, подозревая худшее. Вдруг нельзя было усмирять его смерч с помощью дополнительного моего?

— Напротив, — успокоил меня куратор. — Ты молодец. Хорошее решение, необычное и действенное.

— Спасибо, господин Кейсар, — улыбнулась я, чувствуя, как отступает напряжение.

— А теперь‑то нам можно уже уйти? — мученически вздохнула подруга.

— Можно, — сказал сильф, чуть насмешливо глядя на нее, и, выдержав паузу, добавил. — Но после занятий зайди ко мне, зайка.

— Сами вы… зайка, — возмущенно пробурчала ведьмочка.

— Вот придешь, заодно и выясним, кто кому зайка, — спокойно отозвался черноволосый дух воздуха, которому, похоже, нравилось выводить из равновесия Эллис.

Волком глянув на него, моя упрямая подружка поинтересовалась:

— А если не приду, что будет?

— Сам зайду, — просто ответил он. — Не во сне, а в реальности, — добавил многозначительно, с удовольствием отметив, как вспыхнула студентка. — Расслабься, Страхова, — сказал почти с жалостью, — ничего я тебе не сделаю, просто хочу дать кое — какие задания, чтобы проще было наверстать пропущенный материал.

— А мне? — подала голос я, так как у нас обеих были пробелы в программе.

— А тебе жених поможет, ведьмочка, — улыбнулся мне Кейсар. По — доброму, по — отечески, а не так, как улыбался раньше.

Теперь свои приемы соблазнения он оттачивал на другой ведьме, и ее это не оставляло равнодушной. А меня? Немного подумав, поняла, что за подругу было обидно, не хотелось отдавать ее на растерзание черноглазому сердцееду, который, по словам драконов, всех симпатичных студенток на прочность проверял. С другой стороны… кто ж ему злобный лекарь? На Эльку ведь как сядешь, так и слезешь. И хорошо, если после этого моя мстительная подружка сама не заберется к обидчику на шею и не заставит катать ее по кругу. И все же я решила поговорить с Эллис на тему неблагонадежности Силарина как объекта девичьих грез, чтобы она, не дай бог, не втрескалась в этого красавчика. У сильфов, как у демонов, истинных пар нет, а оставаться с разбитым сердцем после короткой интрижки… надо оно ей, когда вокруг полно симпатичных парней?

Именно эту тему мы с подругой и обсуждали, сев в столовой, куда пришли позже одногруппников, отдельно от остальных. Я как раз перечисляла все «за» и «против» очередного кандидата на сердце Эллис и прочие части ее тела, внося пометки в наскоро составленный список, когда увидела третьего в своей жизни василиска. Права я была, говоря, что в МАРиС эти редкие существа если не плодятся, то множатся каким‑то другим способом. Магнитом их сюда тянет, не иначе!

— С чего ты взяла, что она василиск? — шепотом спросила ведьмочка, с которой я поделилась своими подозрениями относительно сидящей с чашкой кофе девицы в черных очках, отливающих алым. — Может, просто глаза с бодуна прикрыла, — предположила Элька, искоса посмотрев на блондинку, чьи волосы лежали серебристыми волнами на плечах. Я хотела ответить, сославшись на вопящую на все лады интуицию, но в этот момент обсуждаемая особа поднялась со своего места вместе с чашкой и плавной походкой «подплыла» к нам.

— День добрый, девушки, — мелодичным голосом поприветствовала она. — Меня зовут Василиса, — громко звякнула чайная ложка, которую выронила Эллис, но блондинка не среагировала. — Не возражаете, если я к вам подсяду? Скучно одной, — она улыбнулась, потянувшись к своим темным очкам.

— Нет, не делай этого! — в панике воскликнула я, вскакивая с места.

— Что, прости? — не поняла Василиса, поправляя очки. — Не садиться?

— Да садись уж, — махнула рукой Эллисандра и, вздохнув, пояснила: — Только очки не снимай. Катя это имела в виду. Ты же василиск?

— Так заметно? — расслабившись, девушка опустилась на скамью рядом с ведьмочкой.

— Очки у тебя… специфические, — пробормотала я, испытывая неловкость из‑за своего вопля, ведь похоже, что новая знакомая просто хотела поправить дужку. Желая скрыть смущение, я поднесла к губам компот и даже начала пить, как блондинка сказала:

— Ах, это… сын подарил.

Подавившись, я закашлялась. Чудом не выронила стакан, который вовремя выхватила из моих рук перегнувшаяся через стол подруга. Василиса же встала, подошла и заботливо похлопала меня по спинке, после чего не менее заботливо предложила попить водички. От знакомых интонаций, проскользнувших в ее голосе, меня скрутил очередной приступ кашля. Неужели эта молоденькая светловолосая девочка — мать Сигурда?!

— Может, сына позвать? — все так же обеспокоенно спросила блондинка. — Он у меня…

— Н — не надо! — поспешно отказалась я. — Мне уже лучше.

Мне действительно стало легче, особенно после нового глотка компота, пододвинутого ко мне подругой.

— Сына? — заинтересовалась Эллис, внимательней посмотрев на девушку. Зеленые глаза ведьмочки прищурились, пряча за ресницами колдовской блеск, а губы растянулись в странноватой улыбке. — Ты, случаем, не матушка Сверра, а… Василиса?

— Ты знакома с моим младшеньким? — снова усевшись на скамью, девушка (хотя какая она девушка с взрослым‑то отпрыском?) пригубила остывший кофе.

— А Сигурд? — выпив еще компота, спросила я. — Он…

— Мой средний, — с гордостью заявила… женщина.

— Средний?! — в один голос переспросили мы с подругой. И выражение на лицах, чую, тоже было одинаковое… одинаково ошарашенное. Мы, конечно, привыкли к тому, что магически одаренные существа выглядят гораздо моложе своих лет, но чтобы настолько…

— А что, есть еще и старший? — озвучила наши общие мысли Эллис.

— Ага, — кивнула блондинка, которая выглядела моложе меня, — но он уже совсем взрослый, — вздохнула она, снова взявшись за чашку. — Я смотрю, вы, девчонки, обоих моих оболтусов знаете, да? — и стрельнула взглядом на брачные браслеты, выглядывающие из‑под кружевных манжет моей блузки. Неважно, что глаза ее я не видела из‑за темных стекол очков, понять, на что смотрит собеседница, можно было и без этого.

— Сигурд оболтус? — это слово никак не желало у меня ассоциироваться с Сальдозаром.

— Мы с ними немного знакомы, — ответила за нас обеих подруга.

— Вижу, как немного, — хихикнула Василиса, кивнув на мои запястья. И я, как это часто бывало, снова попыталась сильнее натянуть манжеты. — Ой, да ла — а-адно, — протянула моя будущая свекровь, продолжая довольно улыбаться, — ну что ты как не родная, Кати! Вся академия в курсе, что ты замуж за моего мальчика выходишь, чего стесняться‑то?

— Я не стесняюсь, — сказала, оставив в покое свои многострадальные рукава, — просто неожиданно как‑то.

— Встретить маму жениха в студенческой столовой?

— И это, и то, что ты… то есть вы…

— Нет уж, девочки, давайте на «ты», а то я буду чувствовать себя старой, — рассмеялась блондинка. Как будто она молодая, с тремя‑то детьми, среднему из которых уже за сотню.

— Давай! — охотно согласилась Элька. — Выпьем за знакомство? — предложила она, отсалютовав нам своим компотом.

— Выпьем! — подняла чашечку с остатками кофе и Василиса.

— За знакомство, — кивнула я и допила содержимое своего стакана.

— А меня в свой малинник не возьмете, девочки? — подошел к нам с подносом княжич, приближение которого я, увлеченная разглядыванием без пяти минут свекрови, даже не заметила. — Я тоже хочу познакомиться с очаровательной госпожой… — парень вопросительно посмотрел на блондинку, ожидая, что та назовет себя. И она не обманула его ожидания: улыбнулась, подала руку и звонким девичьим голосом представилась:

— Вася. Просто Вася, ну, или Василиса.

— Каин, прелестница. Просто Каин, — поцеловав ее пальчики, мурлыкнул котяра, за что удостоился сразу двух недовольных взглядов: моего и Элькиного. Как смотрела на него «просто Вася» из‑за очков, мы не разобрали. — Учишься тут? Новенькая? Я тебя раньше не видел, — плюхнувшись на скамью рядом со мной, сказал оборотень.

— Может, не замечал?

— Такую красотку я бы точно не пропустил!

— Льстишь мне, — кокетливо повела плечиками блондинка, которую я, хоть убейте, не могла представить матерью моего василиска. Ну какая с нее мать, в самом‑то деле? Скорее уж, он ей в отцы годится. Серьезный, умный, сильный, загадочный… настоящий взрослый мужчина! Василиса же производила впечатление ветреной девчонки лет семнадцати, которая к тому же подозрительно заинтересовалась княжичем.

— Ничуть, — искренне ответил Каин.

Пока мы обедали, она болтала с ним о всякой ерунде, улыбалась, шутила и наверняка строила ему глазки, но за очками и этого тоже было не видно. Когда же оборотня окрикнул его приятель — тот, которого я уже видела в коридоре перед аудиторией СтихБед, блондинка снова переключилась на нас.

— Девчонки, этот мальчик с вами учится? — заговорщическим шепотом полюбопытствовала она.

— Учится, — не стала врать Эллис. — И что?

— Как что? Красавчик же! — сказала Василиса и, прижав к груди руки, выдохнула. — Хочу!

— Чего? — не поняла я.

— Его! — призналась она.

— Вась, а он для тебя… не слишком юн? — спросила подруга то, что я бы сказать не отважилась, хоть и думала так же.

— Юн? — повернувшись к ней, повторила блондинка. — А! Вы же не в курсе! — воскликнула она, легонько стукнув себя ладонью по лбу. — Ой, девочки, простите. Мне следовало объяснить сразу, — мы обе замерли в ожидании ее дальнейших слов, но нам опять помешали.

И на этот раз не оборотень, а сам господин Сальдозар, непонятно с какого перепуга явившийся в столовую. Естественно, через портал. Иначе бы я его, в отличие от Каина, точно заметила. Кивнув нам с Эллис, он довольно сухо произнес:

— Василиса, у тебя встреча с ректором.

— Как? Уже? — взглянув на миниатюрные часы, висящие на шее, блондинка вздохнула. — Ладно, девочки, — улыбнулась она нам. — Еще увидимся и поболтаем. И про мои особенности, и про вашу свадьбу…

— Вс — с-стреча! — прошипел Сигурд.

— Бегу — бегу, — отозвалась его… кхм… мама. И, помахав нам на прощание ручкой, нырнула в открытый сыном портал.

— Прошу прощения за причиненное беспокойство, девушки, — проговорил оставшийся стоять блондин, глядя на меня. — Василиса — особа эксцентричная и… — он замялся, подбирая достойный эпитет.

— Она милая, — сказала Эллис.

— Да — да, — поддержала подругу я. — Милая, но странная. Присядешь? — как бы невзначай спросила его, коснувшись кончиками пальцев скамьи, где недавно сидел Каин.

Хотелось, чтобы лекарь задержался хотя бы ненадолго, но показывать, что для меня это важно, желания не было. А то еще решит, что я без него и дня прожить не могу! Кивнув, Сальдозар опустился рядом со мной и, поймав мою руку, погладил подушечкой большого пальца ладонь. Скулы тут же обжег румянец, а губы сами собой растянулись в смущенной улыбке. Ну и пусть мы с ним ведем себя как школьники, пусть. Приятно же! Эллис закатила глаза, наблюдая за нами, и, хмыкнув, вернулась к прерванной трапезе. А я в стремлении развеять неловкость начала расспрашивать жениха про его во всех смыслах необычную маму. Как ни странно, он не стал уходить от темы и рассказал мне все, что я хотела знать. Без подробностей, конечно, но все же.

Оказалось, что Сигурд и Сверр действительно братья. По матери. Отцы у них разные: у моего жениха — инкуб из рода Сальдозаров, у Элькиного — хозяин Светлого леса, который последний год благополучно отлынивает от своих обязанностей, ибо занят охмурением бывшей возлюбленной, то есть Василисы. За брошенным же хозяйством приходится следить его единственному отпрыску, а у него, между прочим, диплом не за горами. Недавно темы окончательно утвердили, в честь этого старшекурсники бал — маскарад и устраивают. Как‑никак первый из трех этапов сдачи миновали, можно и отметить это дело традиционной для МАРиС костюмированной вечеринкой.

Впрочем, я отвлеклась… Итак, Василиса! Как поведал Сигурд, она исключение из и без того редкого вида, так как является альбиносом, а такие среди василисков рождаются раз в тысячу лет. Но уникальность ее заключается не столько в белоснежной шкурке, которую она, как и прочие ящеры — оборотни, меняет каждые четверть века. Особенность кроется в том, что при этом Вася не только молодеет, превращаясь из женщины чуть за сорок в девчонку не старше двадцати, но и теряет память. Причем детей своих альбинос чует и признает, хоть и не помнит, как их рожала и растила, а вот мужей — увы. После линьки появляется новая версия Василисы, чья внешность меняется так же, как и характер. Она быстро учится, потому что раньше многое умела, но никогда не вспоминает себя прошлую. Белый василиск — словно феникс: каждый раз «рождается» заново и начинает жизнь с чистого листа, не желая возвращаться к прошлому, ставшему для нее чужим.

Молодая, полная сил и энергии Вася жаждет приключений, которые и находит себе с завидной регулярностью. Замужем моя будущая свекровь, суммарный возраст которой перевалил уже за пять веков, была двенадцать раз, но детей, к счастью, успела родить только троих. И с каждым из сыновей «юная» мамочка активно общается: пишет письма, шлет посылки с всевозможной ерундой, которую на данный момент считает полезной, а иногда и в гости заезжает. Правда, выглядит она рядом со своими отпрысками в лучшем случае ровесницей, как со Сверром. И ведет себя соответственно новому возрасту. Сейчас вот после последней линьки Василисе восемнадцать, в чем мы только что убедились.

Зная свою особенность, она перед вступлением в очередной брак заключала специальный договор, по условиям которого в указанный срок союз автоматически аннулировался. Но некоторые супруги упорствовали, пытаясь воскресить в обновленной бывшей прежние чувства. Обычно безрезультатно. Ее последний муж, отец Сверра, тоже решил попытать счастье и влюбить в себя Василису заново. Ну а пока он воплощал в жизнь свой коварный план, Сверр разрывался между обязанностями лесного хозяина и учебой в МАРиС.

— Бедняжка, — без капли сочувствия протянула Эллис, внимательно слушавшая рассказ Сигурда.

— Вася? — вскинул бровь тот, посмотрев на мою подругу.

— Вася‑то почему? — удивилась ведьмочка. — У нее новая жизнь, очередная любовь и шило пониже талии, — хохотнула она, покосившись на Каина и его приятеля, о чем‑то разговаривающих возле столов с едой.

— Да уж, — качнул головой блондин, тоже посмотрев на княжича.

И улыбка, коснувшаяся его губ, была совсем не радостной. Так что теперь уже я погладила его по руке, желая поддержать. С такой мамочкой, похоже, хлопот больше, чем с ребенком. Раз она после каждой линьки снова превращается в молоденькую девчонку, готовую к подвигам на всех фронтах. Жуть! С другой стороны, лучше свекровь — подружка, чем великовозрастная дама, жаждущая сожрать невестку на обед. Сигурд накрыл второй ладонью мои пальцы и, забыв про всех остальных, уставился на меня. Я на него. А Эллис, вероятно, устав от нашего затянувшегося взаимного созерцания, лениво поинтересовалась:

— А старшенький ваш кто? Не Ежи Вацлович, случаем?

— Нет. Брат далеко, он глава службы безопасности морского царя, и сам, как понимаете, создание из подводного мира, — пояснил Сальдозар, по — прежнему не отпуская моих рук.

— А чего ж она так шустро к ректору помчалась? — спросила ведьмочка.

— Учиться хочет, — сквозь зубы процедил явно недовольный решением матери сын. — Тут. Она после каждого омоложения заново учится. Традиция уже.

— Так и хорошо, что тут, — сказала я. — Проще будет за ней присматривать.

— С одной стороны — да, с другой… она уже три раза в МАРиС поступала на разные специальности и заканчивала с отличием. Этот — четвертый. Ее тут каждая собака знает. И ее выходки тоже.

— Сильна мать! — усмехнулась Эллис.

— Вообще‑то то, что она моя родственница…

— Не афишировать? Без проблем! — сходу поняла ведьмочка и тут же изобразила пальцами, как закрывает на ключ довольно улыбающийся рот. Я к пантомиме прибегать не стала, но тоже пообещала блондину, что болтать о его семейном уникуме не стану. Немного расслабившись, мужчина сказал, что хоть и пришел сюда в поисках сбежавшей из под его опеки Василисы, которая узнала обо мне и отправилась знакомиться с невестой сына, но, пользуясь случаем, хотел бы спросить, какой костюм я хочу на маскарад. От неожиданности моя фантазия дала сбой, и я брякнула первое, что пришло в голову:

— Ведьмой и буду. С метлой! — покосившись на по — прежнему цветущую Метланиэль, радостно зашевелившую листочками, поняла, что выбор правильный. Не оставлять же летучую подругу одну в комнате, когда сама иду на праздник, правда?

— Ведьмой так ведьмой, — серьезно кивнул мужчина, на массивном браслете которого замигал алый огонек. — Проклятье! — прошипел Сигурд, нахмурившись. — Красный код. Опять небось демоны перестарались с взрывной магией. Кати, Эллис… Мне пора, — сказал он, поднимаясь.

— Пока — пока, господин лекарь, — отозвалась моя подруга. А я понимающе улыбнулась и шепнула одними губами:

— Увидимся.

Он ушел, а мы остались.

— Ешь давай, пока кто‑нибудь еще не надумал составить нам компанию, — заявила ведьмочка, кивнув на остывшую еду. — Ведьмы вон странно посматривают, и мои бывшие одногруппники на обед притопали всем составом…

Я проследила за направлением ее взгляда и увидела одетых в зеленую форму студентов — зельеваров с факультета созидания, толпившихся с подносами возле столов с блюдами. А чуть поодаль стояла небольшая компания ведьм во главе с черноволосой Кларой, и все они действительно косились на нас, но никаких действий не предпринимали. Интересно, Сигурд сдержал слово, и его фанатки теперь от меня отстанут, или ему так только кажется?

 

Эллис

Я была зла, как собака, и так же, как этот славный представитель животного мира, мечтала взвыть на луну от мысли, что после двух занудных лекций, из которых я мало что поняла, меня ждет еще и рандеву с куратором. Вот зачем, спрашивается, я ему после занятий понадобилась? На первых парах не налюбовался, что ли? Пол — урока мы с сильфом проспорили, выясняя мою профпригодность для специальности СтихБед, а также его право (вернее, отсутствие оного) называть меня зайкой. Но я ведь доказала, что тяну программу! Так зачем опять встречаться? Чтобы загрузить меня по самую маковку всевозможными заданиями, якобы помогающими восстановить пропущенное? Не верится что‑то. Хотя… с этого мстительного «птица» станется устроить мне круглосуточные учебные будни, чтобы на проказы времени не оставалось.

С такими нерадостными мыслями я и постучала в аудиторию, числящуюся за нашей группой.

— Му — у-ур? — как‑то очень уж по — кошачьи зевнула бычья голова на двери, или это она всхрапнула так странно, не поднимая металлических век?

— Куратор велел зайти, — невольно озираясь по сторонам и мысленно радуясь, что в коридоре никого нет, пробормотала я. Не хотелось мне, чтобы народ видел, как я поздно вечером с Кейсаром встречаюсь. Слухи ведь поползут. И доказывай потом, что к этому бабнику не только за порцией ласки студентки ходят, а еще и за учебными заданиями. Тем более в том, что я пришла именно за ними, уверенности не было. Вдруг?

Память помимо воли воскресила вчерашний сон со всеми пикантными подробностями, голова закружилась, пальцы дрогнули и… я решительно сжала их в кулаки, зло скрипнув зубами. Подумаешь, красивый, сильный, опытный, соблазнительный, обаятельный… тьфу ты! Вредный, мстительный, слишком смазливый, чересчур худощавый и… и… и крылья мешают, вот!

Дверь снова всхрапнула, отвлекая меня от мысленного распекания господина Кейсара. Или это ключ в замке с таким странным звуком провернулся? Решив не гадать, а действовать, я потянула за кольцо в носу сонной бычьей морды и благополучно вошла в темную аудиторию, где единственным ярким пятном было освещенное магическими огнями место преподавателя. Силарин сидел за столом и что‑то писал на одном из лежащих перед ним свитков. Несколько тончайших косичек, выбившихся из низкого хвоста, падали на лицо мужчины, отбрасывая длинные тени. Полупрозрачные крылья лежали на спинке кресла подобно тончайшему плащу, и мне очень захотелось потрогать их… Исключительно в исследовательских целях, не более того!

— Проходи, Страхова, — сказал мужчина, не поднимая головы.

Я пожала плечами и пошла на свое место, но куратор окрикнул:

— Куда направилась, Эллис?

— А куда надо? — застыв в проходе между студенческими местами, спросила я.

— Ко мне иди, — на этот раз он смотрел на меня, а не на свои бумажки. И взгляд его мне не понравился. Насмешливый, цепкий и… какой‑то слишком пронзительный, что ли. Будто все мои тщательно скрываемые мысли и эмоции для него были открытой книгой. Нет уж, так не пойдет! Должна быть в девушке какая‑то загадка!

Вскинув голову, я натянула на лицо вежливую улыбку, посмотрела на этого хмыря взором, полным вековой усталости, и унылой походкой направилась получать дополнительные задания, втайне надеясь, что Силарин сжалится и вручит мне лишь часть свитков, а не всю ту кучу, что громоздится на его столе. Потому что сегодня я хотела только одного — выспаться! И чтобы сильф больше не снился, а то после снов с его участием у меня мысли не в ту степь сворачивают.

— Осчастливьте страждущую студентку, господин Кейсар… — начала я.

— Это чем же? — заинтересовался он, откидываясь на спинку удобного кресла и привычно скрещивая на груди руки.

— Скажите, что все это, — я выдержала паузу, обводя рукой свитки, прежде чем страдальчески закончить, — не для меня.

— Не разочаровывай меня, зайка, — чуть склонил к плечу голову сильф, а я, как зачарованная, пронаблюдала за движением его тонких косичек с венчающими их хрусталиками. — Я готов простить тебе многое, но не лень.

— Да какая к лешим лень?! — взвилась я, забыв о том, что собиралась изображать бедную овечку, побитую жизнью. — Устала дико и не выспалась… по вашей же вине.

— По моей ли? — усмехнулся мужчина, не сводя с меня взгляда.

— Не отпирайтесь! Вы тоже участвовали, — нахмурилась я.

— Ну, если так на это дело смотреть…

— Так вот, — продолжила рассуждать я, желая свернуть щекотливую тему, — у меня в последние дни совсем не получается выспаться, а ведь я только приехала в академию. До сессии еще несколько месяцев! — всплеснула руками, не в силах сдержать вздох. — Поймите, я не против дополнительных заданий. И учиться я тут хочу, но можно больше не мстить мне за тот сон и выдавать свитки порциями, а не всем скопом, а?

— Зайка…

— Эллис, — поправила я его, к собственному удивлению, без раздражения.

— С чего ты взяла, что это материал на один раз?

— А нет? — недоверчиво пробормотала я, переводя взгляд с бумаг на довольную физиономию сильфа и обратно.

— Нет, — уголки его губ поднялись, а черные глаза хитро сверкнули. Ой, что‑то мне не внушает доверия его покладистость. В чем же подвох? — По заданию на день, ведьмочка, — куратор улыбнулся шире. — Каждый вечер после занятий будешь приходить и отчитываться.

Ну, вот и она… засада! А я‑то, глупая, на миг поверила, что отделаюсь легким испугом.

— Господин Кейсар, — продолжая изучать сидящего напротив мужчину, проговорила я, — ответьте честно, — он приподнял бровь, ожидая продолжения, и я, набравшись смелости в равных долях с наглостью, выпалила скороговоркой, — вы мне так изощренно мстите или на свидание приглашаете?

— Почему на свидание? — он сделал вид, что удивился, но как‑то не очень правдоподобно вышло.

— Потому что каждый вечер тут, в, мягко говоря, нерабочей обстановке, — я обвела рукой темный зал, — с молодым… с виду молодым мужниной, за которым ходит слава отнюдь не монаха…

— Зайка, если ты будешь и дальше расписывать мне все прелести наших внеурочных занятий в таком ключе, я, пожалуй, пересмотрю свое к ним отношение, чтобы тебя не разочаровывать.

— Все, молчу! — поспешно заявила я и зачем‑то спрятала за спину руки, сцепив пальцы в замок.

Какое‑то время мы действительно молчали, разглядывая друг друга. Я, вытянувшись по струнке и старательно изображая из себя прилежную ученицу, готовую грызть гранит науки вместо романтического ужина с этим господином, и он — весь такой загадочный, чуть насмешливый и до противного шикарный. Все же жаль, что маги не стареют, если сами того не желают. Был бы Силарин дряхлым дедом, а не выглядел, как мужчина в самом соку, я бы на него совсем по — другому реагировала.

— Так вы дадите мне задание или как? — мое терпение иссякло раньше, чем его.

— Хм… Торопишься приступить к работе? — недоверчиво хмыкнул сильф.

— Нет, всего лишь доползти до кровати, — честно призналась я. — Простите, куратор. Но я правда еле на ногах стою. День выдался тяжелый, а ночь… — и замолчала, отведя взгляд.

Как‑то так получалось, что мы скатывались к теме нашего недавнего рандеву в царстве навеянных грез. Вернее, не мы, а я. Тревожный звоночек! Надо меньше рассматривать препода, отмечая его достоинства и упуская недостатки, а скорее хватать свиток и валить в общежитие, пока невинная встреча не переросла в нечто большее, причем по моей вине. Не в том смысле, что я сама на него наброшусь в стремлении проверить, как он целуется в реале, но ведь вполне могу спровоцировать мужика на нежелательные действия этим постоянным упоминанием ночных приключений…

— Эллис?

…С другой стороны, выяснить, насколько сон соответствует реальности, тоже хочется. Так ли Силарин хорош, как пытался мне доказать, или…

— Эллис!

— Ась? — очнулась от размышлений я.

— Даже гадать не стану, о чем ты сейчас так увлеченно думала. Судя по выражению твоей хорошенькой мордашки, о чем‑то очень коварном и соблазнительном.

— Ага, — кивнула я, удивляясь его прозорливости.

Сильф издал какой‑то странный звук, похожий то ли на всхлип, то ли на короткий стон, и, прикрыв рукой лицо, сказал:

— Страхова, выслушай меня…

— Я — само внимание.

— Не перебивай!

— Замолкаю, госпо… — я заткнулась, не договорив, так как, убрав от глаз ладонь, брюнет одарил меня таким взглядом, что дар речи самопроизвольно дезертировал.

— Так вот, Страхова, — с нажимом повторил мою фамилию Кейсар, — хочу сразу прояснить мое к тебе отношение и суть этих дополнительных занятий, — я замерла в ожидании, и он, немного помолчав, продолжил. — Ты отличный зельевар с великолепными рекомендациями. Уверен, что и ведьма ты тоже замечательная, другую Арина воспитать не могла. Но раз уж тебя занесло на СтихБед, будь добра — соответствуй.

— Так я…

— Помолчи, Эллисандра, — чуть поморщился сильф, который сейчас гораздо больше походил на строгого преподавателя, нежели на демона — искусителя, и проверять, как целуется эта версия Силарина Кейсара, мне совершенно не хотелось. Хм… вот бы он всегда таким был! Может, попросить? — Госпожа Ирмин в отличие от тебя сильный маг — воздушник. С тобой же все иначе. Ты истинная ведьма…

— Из древнего рода, между прочим, — вставила я, не удержавшись.

— И заноза тоже… истинная, — проворчал мужчина себе под нос. А я невинно опустила ресницы и чуть заметно улыбнулась — заноза, да… спасибо за комплимент. — Сегодня ты прошла проверку на полигоне. Фантазия хорошая, магический резерв тоже неплох, добавить дисциплины немного и опыта — будешь одной из лучших учениц курса. И да, я как куратор «СтихБед 2/16» в этом лично заинтересован. Именно поэтому и берусь тебя натаскать по незнакомому материалу, — тоном сурового учителя сообщил куратор.

— Супер! — выдохнула малость ошарашенная я. То есть он меня правда учить будет, а не соблазнять? Вот ведь повезло!

Пока я ликовала, сильф недоумевал. Но заметила я странное выражение его холеной физиономии, только сделав пару коротких па, которые родились сами собой. Это ведь по — настоящему здорово, что мне помогут наверстать пропущенные темы, но еще лучше то, что куратор разглядел в моей скромной персоне перспективную студентку, а не кандидатку на отчисление. И плевать, что он из меня стихийника «лепить» будет. Ведьма я по рождению, если чего не знаю, бабушка подскажет, а тут…

Я мечтательно зажмурилась, представляя, какие возможности даст новая профессия, но Силарин, зараза крылатая, все испортил, сказав:

— Держи, Страхова, — он протянул мне один из свитков. — Твое первое задание. Завтра в это же время принесешь мне готовую работу.

Осторожно развернув лист, я подавилась вздохом. Этот гад умудрился скомпоновать на одном поле в разных плоскостях кучу выдержек из теории и три… целых ТРИ практических упражнения по теме, которую я впервые видела. И когда, спрашивается, мне теперь спать? На его первой паре, что ли?

— Если что‑то будет непонятно, завтра вместе разберем, — смягчился сильф, видя, как радостное выражение моего лица сменяется кислой миной.

— А давайте сразу разберем? — он вскинул бровь, и я поспешно исправилась. — Завтра разберем! Сегодня же я просто высплюсь. Можно?

Где‑то с минуту Силарин гипнотизировал меня взглядом, видимо, пытаясь оценить на глаз степень моей усталости. Потом вздохнул и махнул рукой на дверь:

— Иди уже, немощь бледная. С завтрашнего вечера начнем работать.

Естественно, я медлить не стала: прижала к груди свиток и побрела к выходу. Я бы и быстрее пошла, даже побежала бы, но такая бодрость шла вразрез с выбранной тактикой. — Актриса доморощенная, — бросил сильф, усмехнувшись. И мне бы промолчать, сделав вид, что не услышала, но тело само развернулось, а с губ слетело:

— Почему это доморощенная?

— А что, курсы актерского мастерства заканчивала? — поинтересовался куратор, довольный моей реакцией на свою провокацию.

— Нет, — нахохлилась я, все так же обнимая несчастный свиток.

— Значит, доморощенная, — заявил Силарин, вновь превращаясь в загадочного соблазнителя, улыбка которого завораживала, а голос будоражил воображение, воскрешая в памяти картины из сна. И, поддавшись моменту, я проговорила:

— Господин Кейсар, вы объяснили, почему будете со мной дополнительно заниматься, но забыли озвучить свое отношение ко мне.

— Разве? — прикинулся удивленным он.

— Высказывайтесь уже, да я пойду, — изобразила зевок я.

— Иди, — милостиво разрешил он.

— Нет уж, — заартачилась я, — сначала скажите, что планировали.

— Я все сказал.

— А…

— Эллис, — вкрадчиво мурлыкнул сильф, плавно поднявшись с кресла, — у меня заданий для тебя минимум на месяц, — медленно двигаясь ко мне, «обрадовал» он, — и я очень хочу, чтобы ты все их выполнила на отлично, поэтому не намерен отвлекать.

Я кивнула, не до конца определившись, импонирует мне такой расклад или не совсем. С одной стороны, это было хорошо, с другой — немного обидно. Не нравлюсь я ему как девушка, что ли? Других‑то он соблазнял, даже к Катарине клинья подбивал, а меня, получается, только учить собирается? Впрочем, выводы я сделала рановато, так как, подойдя практически вплотную ко мне, брюнет сказал:

— На свидание пойдем после завершения этого мини — курса, зайка.

— Вот еще! — фыркнула я, отступая к выходу. Тут было темно, близость мужчины волновала, навевая далекие от приличия мысли, но дух противоречия оказался сильнее любопытства, приправленного толикой возбуждения, поэтому, потянув за дверное кольцо, я с уверенностью заявила: — Мне и без вас кавалеров хватает, господин Кейсар!

— Вижу, — кивнул он, перехватив мою правую руку. — Колечко есть, даже работает маяком, но…

— Что «но»? — забыв о желании красиво сбежать, оставив последнее слово за собой, я тоже принялась разглядывать подарок Змейса, с пафосом названный им обручальным.

— Почему оно на безымянном? — задумчиво поглаживая большим пальцем магическую вязь, тускло мерцающую в полумраке, спросил сильф. — Обычно такие следилки делают в виде браслетов, татуировок, ну, или надевают их на другие пальцы. А в твоем случае волшебный узор занял место обручального кольца.

— И что это значит? — нахмурилась я.

— Значит, что настоящее кольцо он тебе надеть не даст. То есть, если решишь выйти замуж, придется просить автора сего шедевра, — Силарин снова погладил рисунок, а затем и мою ладонь, — развеять чары.

— А само по себе это кольцо, — я мягко отняла свою руку и спрятала за спину, — не обручальное, нет?

— Вряд ли, — немного подумав, сказал куратор. — Слишком слабенькое для обручального, хотя, признаю, работа искусная. Это, скорее, идеальное следящее плетение, позволяющее хозяину найти тебя в любом месте.

— Понятно, — процедила я, чувствуя, как поднимается злость на одну лживую змеюку, которая и не змеюка даже, а вообще непонятно что. Про невесту соврал, получается! И все это время издевался надо мной, морда чешуйчатая! Скользкий лживый гад, а не василиск. Ну, ничего, ничего… вот приму предложение орсизов, пойду завтра в логово лже — женишка и… встречу там Василису. Черт, не вариант. Как я в присутствии этой странной мамочки стану устраивать разборки ее завравшемуся сыночку?

— Зайка, я сказал что‑то не то? — осторожно спросил сильф, который в отличие от меня отлично видел в темноте.

— Наоборот, — усмехнулась я.

— Что‑то мне не нравится твой настрой, — задумчиво произнес мужчина, легонько тронув меня за плечи. — Ты ведь не вляпаешься в неприятности, как только выйдешь за эту дверь?

— Вы мне льстите, господин Кейсар. Как я найду неприятности в пустом‑то коридоре? — смешок получился каким‑то неестественным, наигранным, и я тут же замолкла.

— Ты ведьмочка способная — если не найдешь, то создашь, — без тени иронии заметил сильф, убирая с моего лица завитки, выбившиеся из хвоста.

— Не сегодня, куратор, — я демонстративно зевнула, прикрыв ладошкой рот. — Спать хочу.

— Ладно, иди… спи, — задержав на миг руку возле моего виска, мужчина легонько мазнул пальцами по коже. Приятно, конечно, но… Я ему не собачка, чтобы на каждую ласку хвостом вилять.

Отступив от собеседника, я открыла что‑то недовольно промычавшую дверь и, буркнув: «Нескучного вечера!», направилась к выходу в компании своей верной метлы. Настроение было пакостное. В том смысле, что очень хотелось сделать пакость одному поганцу, решившему надо мной подшутить. И, словно угадав желания, бог послал объект моих кровожадных фантазий навстречу. А рядом с объектом что‑то радостно щебетала полосатая выдра, держа парня под руку и преданно заглядывая ему в глаза. И злость моя, получив укол ревности, утроилась, а усталость отступила, не выдержав конкуренции.

— Ка — а-акие люди! — с улыбкой голодного крокодила заявила я, поудобней перехватив метлу. — И без охраны! Хотя нет, охрана как раз есть, — я окинула нарочито придирчивым взглядом «зебру», выступившую вперед, словно в желании защитить от меня своего спутника, — только какая‑то худосочная. Сверр, солнышко, вот уж не думала, что ты за женскую юбку прятаться станешь.

— А ты кто… — начала было девушка, но дипломник ее перебил.

— Нюта, мы потом договорим, — сказал он мягко.

— Но эта девка…

— Она не девка, а девушка, — спокойно пояснил он своей разноцветной поклоннице. И, подмигнув мне, добавил. — Моя.

— Что?! — в один голос воскликнули мы обе.

— Слушай, змеюка ящеровидная, — недобро прищурилась я, — а не слишком ли ты много на себя береш — ш-шь? — прошипела, сверля его взглядом.

— Ящеровидная? — прицепился к оброненному мной слову брюнет. — Это как, Эль?

— Тебе виднее! — заявила, решив, что настало время раскрыть карты и вытянуть из этого скользкого типа всю правду. Желательно клещами.

— Сверр… — снова заговорила «зебра», но продолжить мы ей не дали, дружно рявкнув:

— Уйди, Нюта!

— Да и пожалуйста, — обиделась та.

Гордо вскинув голову, она сдула со лба черно — белую прядь и, красиво виляя бедрами, направилась в сторону жилых башен. Где‑то с минуту мы оба смотрели ей вслед, после чего вновь переключили внимание друг на друга.

— Сейчас ты мне все расскажешь, Сверр, — пообещала ему я. — Или как тебя лучше называть? Змейс? Может, и еще имена есть? Ты уж определись, чтобы я не путалась.

— Расскажу, Эль, угу, — кивнул парень, странно улыбнувшись. — Ты только метлу опусти и успокойся.

— Да я сама невозмутимость! — соврала, не моргнув и глазом.

— Заметно, — улыбка его стала подозрительно довольной, а в следующий момент этот гаденыш откинул со лба длинную челку и подмигнул мне черным глазом.

Я же была слишком взвинчена, чтобы вовремя просчитать сей хитрый маневр. Ну, а когда поняла, что этот мерзавец сделал, оказалось уже поздно. Только и оставалось ненавидяще смотреть на сыгравшего не по правилам брюнета, мысленно придумывая новые варианты мести своему фальшивому жениху. Тело мне не подчинялось, и я все больше напоминала себе безвольную куклу, с которой проклятый василиск мог теперь делать все, что заблагорассудится. Нечестно использовать дар без предупреждения! Жестоко и подло! Я бы с удовольствием высказала все это дипломнику в лицо и даже приправила бы свои возмущения ударом древка по его шибко умной башке, но магический стазис не давал возможности пошевелиться. Сверр же, неспешно приблизившись ко мне, принялся один за другим разжимать мои пальцы, чтобы отобрать любимое оружие всех ведьм и дворников — метлу.

— Знаю, что ты злишься, девочка, — тихо говорил он, не отвлекаясь от своего занятия, — но у меня нет другого выбора. Понимаю, что ты все наконец выяснила и просто‑таки кипишь от негодования, желая меня допросить. И я даже готов ответить на все твои вопросы, только не здесь и не сейчас. Сначала хочу, чтобы ты меня выслушала. А сделать это без применения чар, боюсь, не получится, — он снова улыбнулся, на этот раз, как мне показалось, — виновато. А потом забрал метлу, перекинул меня через плечо и, открыв портал, шагнул с освещенного магическими фонарями двора в полумрак Светлого леса.

Место, где мы оказались, было мне незнакомо. Берег залитого лунным светом озера казался картиной, вышедшей из‑под кисти мастера. Живописно раскиданные по полоске песчаного пляжа валуны и коряга навевали мысли о неслучайности этих предметов в местном антураже. То ли здесь кто‑то магические ритуалы проводил, то ли просто использовал камни вместо стола, а деревяшку взамен скамьи. Сверр предпочел воплотить в жизнь именно второй вариант и аккуратно усадил меня на обломок изогнутого ствола, предварительно постелив на него свой камзол. После чего он воткнул в землю метлу, зажег несколько магических светлячков, сделавших пейзаж еще более красивым и загадочным, а потом опустился на корточки возле самой кромки воды и, коснувшись ее пальцами, принялся рассказывать мне то, что я так хотела узнать.

— Сегодня видел брата, он сообщил, что вы с подругой теперь в курсе нашего родства, и про знакомство с Василисой тоже упомянул, так что таиться и дальше смысла не вижу. Тем более ты и так уже почти все знаешь, — если бы не стазис, я бы его точно чем‑нибудь огрела. Тоже мне, мистер икс нашелся! Пока я внутренне кипела, парень продолжал радовать мой слух своими откровениями. — Прости, что не раскрылся раньше, но мне на самом деле льстил твой интерес и попытка докопаться до правды. Ты так мило устраивала проверки и пыталась подловить меня на слове. Признаюсь, я малость увлекся нашей игрой в «угадай, кто». Да и вообще… увлекся, — и снова захотелось его стукнуть, но руки по — прежнему не двигались. Зато брови хмурились, а ноздри гневно раздувались, выдавая мое состояние, но Сверру от этого было ни холодно ни жарко. — Знаешь, — брюнет как‑то странно посмотрел на меня, — а ведь ты мне с самого начала понравилась. Еще когда пролетала над елками, пытаясь утихомирить свою эксцентричную спутницу, восседавшую в ступе. Я ждал вашего появления и не разочаровался. Подобрал оброненный тобой браслет и при первом же удобном случае организовал нашу личную встречу. Было забавно…

«Нет, я его все‑таки прибью, как только освобожусь от чар. Возьму метлу и прибью! Впрочем, ладно, сначала дослушаю, — решила я, стараясь унять свое возмущение. — Получается, он знал о нашем с бабушкой визите заранее? Интересно, откуда? Неужто Ежик в ожидании старой подруги позаботился о надсмотрщике для ее внучки?»

— Хочешь спросить, кто мне о тебе рассказал? — словно прочтя мои мысли, проговорил Сверр. Я бы кивнула, если бы могла. Поэтому лишь медленно моргнула, надеясь, что он расценит это как «да». — Видишь ли, ведьмочка, у лесных хозяев, повелителей болот и водяных хорошо работает «сарафанное радио», а еще мы частенько оказываем друг другу услуги и даем дельные советы — своеобразная взаимопомощь между участниками одного большого лесного братства. Поэтому, когда вы с Ариной покинули черную королеву, первое, что она сделала, — это связалась со мной через волшебное зеркало. Мы с этим фамильяром давно знакомы, и я бы даже сказал — дружны. Жаба знает меня с детства и по — своему опекает. Вот и попросила присмотреть за юной ведьмочкой из древнего рода, попавшей в неприятности. Из уважения к ней я, конечно же, согласился. Ну, еще из любопытства, потому что расписала она тебя мне в самых лучших красках и непрозрачно намекнула, что лучшей спутницы для Светлейшего не найти. Видимо, это ее сводничество и натолкнуло на идею с обручальным кольцом, — вздохнув, он поднялся с корточек и, подойдя ко мне, сел рядом. — Не замерзла, Эль? — спросил, слегка приобняв меня одной рукой за плечи, а второй проверив, не холодные ли ладони. — Может, лучше закутать тебя в мой камзол? — захотелось этого заботливого гада придушить. Вот на кой он интересуется, если по его милости я не могу ответить?! — Так, вижу, что ты жаждешь сделать со мной что‑то страшное, — криво усмехнулся парень, верно истолковав выражение моего лица. — Потерпи чуть — чуть, и тебе представится такая возможность. Обещаю, не тянуть больше кота за хвост и быстро признаться во всех своих страшных тайнах, — я попыталась испепелить его взглядом, но и это не подействовало. — Прежде всего хочу, чтобы ты знала: шутка с кольцом Змейса в конечном счете оказалась не такой уж и шуткой, ибо ты мне действительно очень понравилась. Правда, поначалу я считал тебя еще маленькой и старался относиться как к сестренке, но, лес свидетель, это было сложно. А после истории с зельем у меня и вовсе крышу снесло. Думаешь, я просто так возле академии поздно вечером прогуливался? Тебя ждал. Если б меня не отловила Нюта с новыми идеями для маскарада, пошел бы ломиться в вашу аудиторию, так как порталом без допуска туда не попасть. Я пробовал. Сигурд сказал, что Силарин, собираясь заниматься с тобой дополнительно, пообещал вести себя прилично как минимум месяц, но кто этого ловеласа знает, — недовольно поморщился парень. — А насчет кольца… Да, сейчас на твоем пальчике простенький магический маячок, но что нам мешает дополнить его и превратить в нечто более значимое? — подмигнул мне разноглазый нахал. — Если, конечно, ты согласишься стать моей девушкой. Согласишься? — ясен пень, я промолчала. — Когда Ежи Вацлович обронил при мне, что беспокоится о новой студентке, за которой охотятся странные личности, я, выяснив, что речь идет о младшей Страховой, сам вызвался присмотреть за тобой. Эль, пойми, я не идеален. У меня скверный характер и довольно мерзкое чувство юмора, но, согласись, нам же было весело вместе все эти дни? — провокационно мурлыкнул Сверр, легонько щелкнув меня по носу. — Ох, девочка, ты такая хорошенькая, когда злишься. Безумно хочется тебя поцеловать…

— Убью! — вырвалось у меня к нашему общему удивлению. — А — а-а, не действует! — победно воскликнула я, вскакивая с коряги, и тут же, покачнувшись, рухнула обратно, только не на жесткую деревяшку, а на колени к парню, который меня ловко поймал. — Почти не действует, — пробормотала менее радостно, однако в шею его вцепилась с явным намерением осуществить хоть что‑нибудь из задуманных способов расправы. — А почему, кстати… не действует‑то? — внезапная догадка заставила повременить со справедливой во всех смыслах ведьминской местью. — Ты, часом, не моя истинная пара, как Сальдозар у Катьки?

— Истинные пары только у жителей темной империи бывают, это заскок их демонической сущности, у василисков такого понятия нет, — сказал брюнет и, пользуясь моим замешательством, поцеловал мне запястье.

— Вот и славненько! — хищно усмехнулась я, снова сжимая пальцы на его горле.

— Придушишь ведь, милая, — прохрипела моя на диво податливая жертва.

— Ага, — радостно кивнула я.

— Что с трупом делать станешь? — продолжил интересоваться он.

— Рыбам скормлю.

— Отравятся.

— Их проблемы.

— И не жалко? — перехватив мои руки, спросил этот неубиваемый тип.

— Рыб? — уточнила я, пытаясь вырвать ладони, оказавшиеся в плену его цепких пальцев.

— Жениха!

— Да какой ты жених мне?

— Ладно, парня, — слишком быстро согласился он, что лично меня задело.

— И парень никакой! — буркнула обиженно.

— Готов с этим утверждением пос — с-спорить, — в лучших традициях Змейса прошипел Сверр, — и доказать обратное!

Я же, не дожидаясь подтверждений его принадлежности к сильному полу, со всей дури двинула брюнету коленом под ребра и, пока он хватал ртом воздух, бросилась к метле. Во всеоружии я почувствовала себя куда уверенней… и, что важно, устойчивей, хотя в ногах по — прежнему гостила неприятная слабость. Похоже, сегодня василиск переборщил с чарами, ведь в прошлый раз у меня никаких особых последствий после знакомства с его даром не было. И все же любопытно, почему магия не подействовала. Или так все и было задумано?

— Бить будешь? — обреченно спросил старшекурсник, и я уверенно кивнула. — Ну, давай, — вздохнул он и чуть развел в стороны руки, приглашая меня приступать.

Нет, так мы не договаривались. Это по меньшей мере неспортивно — лупить жертву, которая сносит все с покорностью приговоренного, а то и вовсе подло. Но и отступать уже вроде как поздно. Я нахмурилась, немного подумала и… перевернула метлу прутьями вверх. Ими готового на все брюнета и припечатала.

— Не понимаю я что‑то, Эль… ты меня поколотить решила или в бане попарить?

Следующий удар пришелся по его черноволосой голове, на что Сверр нарочито громко ойкнул, но уклониться от моего третьего замаха даже не попытался. Это разозлило.

— Да сопротивляйся ты уже! — воскликнула я. — Хватит строить из себя побитую собаку!

— Ну, пока еще не побитую, а слегка оглаженную прутиками, — улыбнулся дипломник. — Ты же ведьмочка добрая, хоть и мстительная, беззащитного сильно бить не будешь.

— Смотря что ты мне расскажешь, — огрызнулась я, покосившись на недовольно шебуршащую метлу, совершенно не разделявшую мягкую версию воспитательной порки.

— Смотря что ты хочешь от меня услышать, — ответил Сверр.

— Все!

— А подробней?

— Почему твоя магия не подействовала? — сопроводив вопрос довольно ощутимым тычком метлы в мужское плечо, уставилась на василиска, один глаз которого сейчас прикрывала косая челка.

— Чары были кратковременные, я просто немного не рассчитал, и ты очнулась от стазиса раньше, чем требовалось, — пояснил он. — Хотя версия с истинной парой звучит лучше. Может, притворимся, что именно она верна? — улыбка его стала хитрой и ужасно соблазнительной, а мне снова захотелось треснуть этого змея по башке, но на этот раз я сдержалась.

— Почему у тебя глаза разные в человеческом виде? — спросила, чтобы сменить тему.

— У полукровок вечно что‑то не так с наследованием дара. У Сигурда, к примеру, способности инкуба очаровывать прекрасный пол наложились на умение василисков обращать живых людей в некое подобие статуи, лишая подвижности. Хотя в его случае это действует только на девушек…

— Мы не о нем сейчас, а о тебе! — снова взяв метлу так, будто хочу его ударить, заявила я.

— Ну да, точно, — виновато улыбнулся этот решивший соскользнуть с темы «уж». — Со мной тоже все не слава богу. Мама чистокровный василиск, папа — леший…

— А ты ни в того, ни в другого уродился? — не сдержалась от ехидной ухмылки я.

— Как раз наоборот — я пошел в обоих! Причем в равной степени: один глаз у меня обладает даром, а второй — увы.

— Поэтому первый черный?

— Нет, цвет меняет сдерживающее заклинание, которое уменьшают действие чар. Сигурд предпочитает очки, наш старший брат носит специальные линзы, ну а я вот не люблю лишние приспособления, так что пользуюсь запретной магией. В противном случае, попав под действие моего взгляда, ты бы из стазиса только завтра вышла, — он задумчиво на меня посмотрел, скользнул взглядом по фигуре, рукам и остановился на недовольно ощерившейся прутиками метле. — Жаль, чары василиска на волшебные предметы не действуют, твоему венику немного смирения не повредило бы.

— Сам ты веник! — тут же взвилась я под одобрительное шуршание метлы, но, заметив, как повеселел этот провокатор, явно жаждущий бурного скандала, подавила гневный порыв. — Почему в образе полоза тогда у тебя оба глаза голубые? И зачем ты меняешь форму во второй ипостаси, то скрывая лапы, то, наоборот, их отращивая? — начала перечислять новые вопросы я. — А еще зачем…

— Стоп, ведьмочка! — поднял руку Сверр. — Не так быстро.

— Ладно, давай по порядку, — милостиво согласилась я.

— В змеином облике контролировать дар василиска проще, там у меня оба глаза работают как надо. Так что никаких блокировок не требуется. А почему я то ящер, то полоз… даже не знаю, — пожал плечами он. — Звериная форма моего отца — змей, матери — большая ящерица с гребнем в виде короны. Ну а я…

— Опять и в того и в другого пошел, — пробормотала, когда парень многозначительно замолчал.

— Именно, — весело улыбнулся мой недобитый «жених». — Еще вопросы будут или, может, искупаемся? Вечер такой красивый, воду я согрею, а? — искушающе шепнул он, подходя ближе. Предложение было заманчивым, но…

— Что у тебя с этой «зеброй»? — мрачно поинтересовалась я, выставив между нами метлу.

— С кем? — не понял брюнет.

— С Нютой!

— Эм… она моя одногруппница, — почесав затылок, сказал Сверр.

— И — и-и? — многозначительно протянула я.

— И — и-и все, — в том же тоне ответил он.

— Опять врешь! — стукнув древком по песку, раздраженно воскликнула я.

— Даже не думал.

— А я говорю — врешь!

— Вовсе нет, ай… — на этот раз собеседник увернулся от метлы, что подстегнуло наш с ней охотничий азарт и… началось.

Я носилась по пляжу за Сверром, он — от меня. Потом этот паразит отобрал мое грозное оружие, и уже я с громким визгом бегала от них. В конечном итоге парень бросил метлу и, поймав меня, крепко прижал к себе, лишая сопротивления.

— Если продолжишь извиваться, змейка, — шепнул в ухо, — сменю ипостась и спеленаю кольцами. Хочеш — ш-шь?

— Н — нет, — пробормотала я с запинкой.

— А чего хочешь, ведьмочка моя ненаглядная? — вкрадчиво поинтересовался он, привычно лизнув мочку. От прикосновения влажного языка к чувствительной коже меня нехило так тряхнуло. Тело пронзило удовольствием, искорки которого осели в кончиках дрогнувших пальцев. Хм, а мне казалось, что я реагирую на него так только под действием «Супермарта».

— Да что же вас всех к этому уху как магнитом тянет? — простонала я, стараясь возмущением замаскировать смятение.

— Кого это… всех? — немного отстранившись, Сверр заглянул мне в лицо. — Силарина? — мрачно уточнил он.

— Не твое дело, — буркнула я, встав на тропу вредности.

— Или кошака твоего облезлого? — продолжал допытываться он.

— Ты еще драконов вспомни и весь отряд гномов перечисли… поименно, — добавила ехидно.

— Эллис, — подозрительно ласково проговорил старшекурсник, отступив на полшага, но при этом продолжая меня удерживать, чтоб не сбежала, — ушки моей девочки могу целовать только я. Согласна?

— Конечно, — улыбнулась я. — Своей девушке это и скажешь.

— Ты моя девушка.

— Не помню, чтобы соглашалась ею быть, — сказала я, гордо вскинув голову. — Ишь, какой хитрый, то невестой назначаешь, теперь вот подругой. А потом выяснится, что все это опять лишь игра? Да пошел ты в болото! Пиявок кормить!

— Эллисандра, ну что я должен сделать, чтобы доказать тебе серьезность своих намерений? — вздохнул парень. — Ты мне правда нравишься. Очень! Скажи, чего хочешь, и…

— Спать хочу!

— Со мной?

— Нет, ты идешь ночевать к рыбам, — и, увеличив заклинанием силу, толкнула парня в озеро. От неожиданности он отлетел на пару шагов, угодил в воду, но устоял, чертыхнулся и укоризненно проговорил то, что я от него и так уже слышала:

— Злая ты, Элька, — а едва я собралась возразить, как брюнет продолжил: — придется перевоспитывать.

— Что?! — взвыла я. — Что значит… перевоспитывать?! Это моя святая обязанность!

— Ну, так давай займемся взаимным перевоспитанием? — метнувшись ко мне, он схватил меня за руку и дернул на себя так, что мы оба чуть не рухнули в воду.

— Ты придурок, Свер — р-р, — прорычала я, вырываясь из его объятий. Ноги, естественно, намочила, да и форму забрызгала из‑за этого ненормального. — Я же серьезно спать собиралась. Даже куратор сжалился и отпустил отдыхать. А ты… ты… И после этого еще будешь заливать мне про высокие чувства?

— Эль…

— Да пошел ты! — топнув так, что подняла новую порцию брызг, воскликнула я. — Один — ловелас крылатый, второй — заигравшийся мальчишка… вся надежда на благоразумие княжича осталась, — и, одарив парня раздраженным взглядом, я вскочила на вовремя подлетевшую метлу и, уворачиваясь от руки дипломника, взмыла вверх, чтобы определить, в какой стороне находится академия.

— Стой, ведьма! Я портал открою! — крикнул снизу парень, но я сделала вид, что не услышала.

Сама доберусь, не маленькая. А ему полезно будет почувствовать себя виноватым. Потому что все прочие методы на этого скользкого гада не действуют. Довольная собой, я минут за двадцать домчалась до общежития, вошла в комнату, проверила охранные чары на предмет неожиданных гостей и, убедившись, что никого постороннего в комнате не было, пошла переодеваться в душ, как вдруг услышала странный скрип за дверью и шум падающей с потолка воды. Гости! Неужели Сверр решил оставить последнее слово за собой и снова вляпался в ту же ловушку?

К моему разочарованию в комнате обнаружился не дипломник, а мокрый кот, которого бабушка, помнится, называла Учандром Урчаровичем. Окинув меня мрачным взглядом, мелкая нечисть укоризненно буркнула: «Сговорились» и, недовольно махнув тремя хвостами, растворилась в воздухе.

— И чего, спрашивается, приходил? — пожала плечами я, привычно подсушивая многострадальный коврик. — Комнатой ошибся или сказать чего хотел? — вздохнула, подумав, что с завтрака не видела нашего хозяйственного домовенка, чьи кулинарные таланты сейчас пришлись бы кстати, так как кроме спать мне хотелось еще и есть, хотя больше пить. — Попить бы, — вздохнула я и чуть не подпрыгнула на месте от услужливо подлетевшей кружки. — А — а-а…

— Да не ори ты, Элька! — голос бабушки привел меня в чувства, так что кричать я перестала. — И заклинаниями не швыряйся! — это дело тоже прекратила. — И вообще, пей давай. Зря я что ли настойку из Кирасполя тащила?

— Алкогольную? — на всякий случай уточнила у своей невидимой родственницы.

— Чуть — чуть, — хихикнула пустота.

— Ба — а-а, — протянула, обняв обеими руками висящую в воздухе кружку, — а ты где?

— Тут, — снова усмехнулась Арина.

— Эти мерзкие Рэдгруверы с тобой что‑то ужасное сделали, да? — разволновалась я. — И твой призрак теперь жаждет мести? — прошептала, понимая, что мести сейчас начну жаждать я, и градоправителю с его поганым семейством придет конец.

— Нет, милая, — вздохнула невидимка, — мой призрак жаждет напоить тебя и уложить баиньки, ибо по осунувшейся мордашке вижу, что сон для моей внучки в последнее время стал роскошью.

— А Рэдгруверы? — не унималась я.

— Да нормальные они… он.

— Роланд?

— Нет, Роланд как раз ненормальный, но с ним мы, к счастью, не виделись. Он живет где‑то за городом, там же и эксперименты свои магические проводит. А вот сын его, Алан, парень неплохой, хоть и со своими недостатками. Но слово он держит, а это большого стоит.

— Но этот гад же тебя… убил, — выдохнула я то, что боялась сказать, и, вскочив с кровати, расплескала настойку.

— Не каркай, Элька! — воскликнула бабушка, появившись передо мной во плоти. Пользуясь моим удивлением, она отобрала у меня кружку и поставила ее на тумбочку. — Живая я, здоровая… и даже при деньгах за выполненную работу.

В руках ведьма держала снятую с головы шляпу с красивым черно — бордовым пером, которое мне что‑то смутно напоминало. Но в данный момент было не до ассоциаций. Ведь передо мной стояла моя любимая родственница, причем почти в том виде, к которому я привыкла. Разве что волосы побелели. Седые завитки обрамляли немолодое лицо с тонкими морщинками возле губ и хитро прищуренных глаз, а щупленькую фигурку окутывал дорожный плащ. Похоже, Арина явилась ко мне, даже не успев переодеться.

— Ба — а-а! — кинулась к ней на шею и радостно завопила я. — Какое счастье, что ты приехала!

— Придушишь, Эллис! — притворно прохрипела она, тоже обняв меня, но я все равно ослабила хватку.

— Бабушка, ты давно здесь? А почему невидимой была? Какое‑то новое заклинание разучила? Или зелье приготовила? Или…

— …шляпа, — закончила за меня она.

— Шляпа? — скосив взгляд на головной убор, мирно покоившийся рядом с кружкой, переспросила я.

— Да. Шапка — невидимка моего авторства. Нравится?

— Ага, — честно кивнула я, оценив дизайн остроконечного ведьмовского колпака с бордовой лентой и золотистой пряжкой в форме полумесяца. Попробовала прощупать этот шедевр на предмет магии, но ничего не почувствовала. — Как она работает?

— Секрет в подарке гарпии, — улыбнулась родственница, снова взяв в руки шляпу и кружку. Вторую она протянула мне, а первую принялась вертеть, рассказывая, сколько сил убила на маскировку волшебного пера, выигранного в карты у крылатой Люськи.

Я слушала, кивала и пила маленькими глотками вишневую настойку, наслаждаясь ее вкусом. Когда же бабушка закончила хвастаться обновкой, поставила кружку с остатками напитка на тумбочку и принялась засыпать гостью вопросами. Хотелось узнать все и сразу: например, почему Арина снова немолода, и с какого перепуга ее каштановые волосы вдруг поседели, ведь вернуть им естественный цвет для опытной колдуньи сущий пустяк? Как она решила вопрос с Рэдгруверами, и можно ли мне теперь не бояться охотников за головами? А еще — что делал в моей комнате Учандр?

— Котик со мной в город ездил, — пояснила бабуля, начав отвечать с конца. — Ежик привратника отправил наблюдателем. Не доверял Камински Алану, хоть тот и пытался убедить его за рюмкой чая в чистоте своих намерений, — она села на кровать, продолжая тискать в руках волшебный головной убор. — А Учандр Урчарович умеет быть невидимкой без всяких шляп. Вот он и следил, чтобы Алан и его родственники не причинили мне вреда.

— А они все‑таки причинили, — скрипнув зубами, процедила я.

— С чего бы взяла? — удивилась ведьма.

— Ну, как же? Черная королева ведь предупреждала… А ты постарела и поседела за несколько дней. Такое от хорошей жизни не происходит! И не говори мне про денежную компенсацию, все равно эти властьимущие толстосумы — гады!

— Нет, милая, — ласково улыбнулась собеседница, потрепав меня по волосам. — Седина не из‑за Рэдгруверов, а из‑за твоего приворота. Слишком много сил отнял, зараза. Весь эффект от молодильных яблочек на нет свел.

— Ой, ба, прости — и-и, — прижав ко рту ладонь, пробормотала я.

— Нечего извиняться! Шикарный приворот вышел, стойкий! — похвалила она меня. — Пяти именитым магам не по зубам оказался.

— Но почему?

— Все дело в капельке твоей крови и в силе, которая в ней сокрыта, Эллисандра.

— Крови? Но я не добавляла свою кровь!

— Специально, может, и нет, но случайно — да.

Я призадумалась, пытаясь вспомнить, как готовила пресловутое зелье для рэдгруверовского отпрыска, но память воскресила в основном то, как сильно я тогда этого мелкого урода ненавидела. Вроде и правда палец порезала в запале, но не придала этому значения. А оно вон как вышло. Получается, рассказы про магически сильную кровь ведьм из древнего рода — не пустой звук. Да уж, если об этом прознают нехорошие люди, меня точно на ленточки порежут, ну или по капелькам разберут. Пока я размышляла над печальными перспективами своего будущего, бабушка продолжала говорить.

— Ты, Элька, видать, слишком взвинчена эмоционально была, это и повлияло на пробуждение крови. Видишь ли, тут все взаимосвязано. Дар мог и не проснуться, но раз уж так получилось, тебе придется в дополнение к основной программе зельеварения пройти еще и курс по магии крови. Я договорюсь с ректором, чтобы хорошего наставника назначил.

— Угу, — покивала я, пытаясь осмыслить ее слова. А потом сообразила, что родственница считает, будто я на факультете созидания учусь. Виновато взглянув на нее, призналась: — Ба, меня тут это…

— Обидели? — нахмурилась она.

— Нет, в другую группу перевели.

Судя по немому вопросу в ее глазах, она жаждала подробностей, вздохнув, я вкратце ей пересказала все, что произошло. Ну, почти все. А потом она поведала, как гостила в особняке градоправителя, сколько денег он ей заплатил за работу и какие последние сплетни бродят по Кирасполю. О них бабушка узнала от Гиргеры Дрюр, конечно, а не от Алана, который, как выяснилось, действительно был тем друидом, едва не поймавшим меня в лесу. Такое вот у господина градоначальника, оказывается, развлечение. Когда устает от работы, берет заказы и выслеживает свои цели, используя родовую магию следопытов. Каким образом он внешность меняет — загадка. Может, тоже молодильные яблочки лопает, а возможно, качественным мороком пользуется. Арине он эту тайну, естественно, не открыл. Удивительно, что вообще сознался в том, что страдает осознанным раздвоением личности. Ой, чую, неспроста — а-а…

— Кстати, господин Рэдгрувер тебе письмо передал с официальным приглашением на летнюю практику, — подмигнула мне бабушка, которой, судя по тому, как она о нем говорила, этот светлоглазый хмырь явно понравился.

— А если я откажусь? — спросила, взяв из ее рук конверт с магической печатью правящей семьи Кирасполя.

— Ты не руби сгоряча, Эль, — попыталась вразумить меня собеседница. — Город хороший, от нашего леса недалеко. Да и мужчина этот Алан видный, маг сильный и человек неплохой. Поверь мне, уж я‑то людей чувствую. А кого не чувствую, с помощью магии тестирую. Обмануть меня практически нереально.

— Ключевое слово «практически», — буркнула я, вспоминая, как мы ругались с вредным брюнетом на крыше, а потом как я драпала от не менее вредного Джодока по лесу. И что теперь? Пойти самой к нему на заклание следующим же летом?

— Камински он тоже запрос на тебя отправил, — как бы между прочим обронила ведьма.

— Ничего себе! Он меня со всех сторон обложить решил, что ли? Не вышло поймать и притащить в Кирасполь волоком, так этот жук теперь другими методами заманивает? Но зачем?!

— Глупая ты, Элька, — усмехнулась бабушка, отчего морщинки возле ее искрящихся лукавством глаз стали чуть резче. — Зацепила мужика, вот он и суетится.

— Что? И этот тоже?! — воскликнула я, взяла с тумбочки кружку, чтобы выпить ее содержимое залпом.

— Что значит… «и этот»? — прищурилась бабушка.

— Ну — у-у… — протянула я, опустив глаза.

— Рассказывай! — потребовала ведьма, отложив в сторону свою уникальную шляпу. — И в подробностях!

Как тут не подчиниться? Однако где‑то на середине истории романтических приключений я начала жутко зевать, голова закружилась, а в теле поселилась странная слабость. Пришлось лечь на подушку и продолжить беседу уже из этого положения.

— Ба, — подавив очередной зевок, пробормотала я, осененная вялой догадкой, — а в твоей «чуть — чуть алкогольной» настойке, часом, снотворного не было?

— Разве что капелька, — укрывая меня одеялом, шепнула она. — Спи, Эльчонок. Завтра поговорим. В обед, когда проснешься. А насчет первых пар не беспокойся, я с твоим новым куратором договорюсь, чтобы тебе за пропуск не влетело.

Уснула я со счастливой улыбкой на губах и со спокойным сердцем. Рядом ведь моя любимая бабушка, а значит, все теперь будет хорошо. Все — все! Как же иначе?

 

Катарина

— Если ведьме поутру

в руки дать ее метлу, — мурлыкала я себе под нос, приплясывая перед зеркалом и вплетая в тонкие косички на висках ленточки с подвесками — черепушками, чтобы привнести в свой облик больше индивидуальности.

— То метлою будет бит

Тот, кто ведьму разбудИт…

Нет, как‑то не так это прозвучало. Я задумалась, подбирая более подходящее слово для рифмы. И оно не заставило себя долго ждать.

— То метлою будет бит

Тот, кто ведьму разозлит! — радостно пропела я.

Метланиэль, утащившая у меня одну из ленточек, кружилась по комнате, явно довольная тем, что и ей нашлось место в простенькой песенке. Я же только посмеивалась, поглядывая на нее, и продолжала собираться на маскарад. Настроение было отличное, хоть волнение и мешало полностью сосредоточиться на своем занятии.

Платье, подаренное женихом, оказалось очень красивым и в то же время не вычурным. Черно — голубой шелк, изящное кружево по краю подола и глубокого выреза, удобный корсет со скромной вышивкой — идеальный праздничный наряд для молоденькой ведьмочки! В комплект входили традиционные полосатые чулки, туфельки на удобном каблуке и конечно же шляпа, украшенная атласной лентой. Признаюсь, было неловко принимать такой подарок от мужчины, однако Эллис, находившаяся в тот момент поблизости, не дала мне отказаться. Так что на вечеринку дипломников я планировала пойти в новом костюме и разношенных за пару дней туфлях. Хотела и белье прикупить по случаю, но выбраться в город из‑за учебы не получилось, а в лавках, расположенных на территории Академии, ничего подходящего не нашлось. Так что надела я свой любимый комплект в цветочек, решив, что его под платьем все равно никто не увидит.

Если ведьмина метла

Прут из лесу принесла,

То намек поймет и кот -

Будет у метлы приплод! — вывела я следующий куплет, любуясь своим отражением в зеркале.

— Хм… — хмыкнула сидящая в кресле подруга, оторвавшись от подпиливания свеженарощенных и покрашенных ногтей, — вот уж не думала, что метлы размножаются. Ты знала? — обратилась она к Метланиэль, и та возмущенно зашуршала прутиками. — Так я и думала. Песенки у тебя, Кать, какие‑то…

— Какие? — тут же ощетинилась я, готовая отстаивать честь студенческого фольклора.

— Со специфическим уклоном! В первом варианте вместо «РАЗбудит» так и напрашивалось «ВОЗбудит», а во втором куплете про потомство уже речь зашла, — хихикнула Эллисанда.

— Не смешно, — буркнула я, покраснев. А припомнив содержание следующих строк, решила с пением на сегодня завязывать.

— Не смешно, — вздохнув, согласилась со мной подруга. — Кать… — она помолчала, а потом неуверенно, что для нее было довольно странно, спросила: — Ты не слишком торопишься?

— Слишком? До бала же всего час остался, а у меня еще волосы не уложены!

— Да причем тут бал?! Я про замужество твое! Нет, оно, конечно понятно, что Сигурд — мужчина видный и все такое, но… тебе же всего девятнадцать! Раз уж ты его пара, то подождет он тебя лет десять, не развалится, — судя по всему у меня вырвался какой‑то возмущенный звук, потому что Элька поспешила исправиться. — Ладно, пять! Аккурат до выпуска. Поучишься пока, на свидания походишь…

— Свидания? — пред моим мысленным взором тут же начала рисоваться романтичная картина — я, он и…

— С ровесниками! — всего одним словом ведьмочка разрушила мое чудесное видение.

— Зачем? — не поняла я. Правда, не поняла. Ведь, если подумать, все мои мысли в последние дни занимал только один мужчина, к чему связываться с кем‑то еще?

— Ай! С кем я разговариваю, — обреченно махнула рукой соседка и продолжила заниматься маникюром.

Сначала она хотела вырядиться кикиморой, в отместку Сверру, с которым планировала пойти на бал. Затем жаждущей крови вампиршей, потому что рассорилась с ним окончательно и решила отправиться гулять без него. Следующим фаворитом в ее списке значился несвежий зомби, чей образ соответствовал настроению Эллис на тот момент. Когда же она добралась до костюма гоблинши с необъятными формами, явился Каин и решил проблему сложного девичьего выбора, презентовав ей роскошный наряд из бордового атласа, обещанный еще в аудитории.

Длинное платье с глубоким декольте предназначалось для вечеринки оборотней, которая должна была начаться в полночь, но подруга облачилась в него заранее, дабы не тратить время на переодевание. Так уж вышло, что оба мероприятия, где она во что бы то ни стало собиралась отметиться, наслаивались друг на друга. Поэтому Эллисандра в лучших традициях Золушки намеривалась повеселиться на балу старшекурсников в компании меня и Арины, после чего сбежать оттуда к двуипостасным. А чтобы наряд, предназначенный для второй части ее ночных приключений, стал маскарадным, отрастила ногти, накрасила их багряным лаком, купила того же цвета линзы с вертикальными зрачками и обруч с рожками для образа демоницы. Ну и морок на себя накинуть подумывала, куда ж нам без иллюзии‑то.

Я, к слову, тоже хотела немного подкорректировать свой образ с помощью магии: лицо чуток разрисовать поверх стойкого вечернего макияжа и добавить черепушкам возможность скалиться и ехидно хихикать, если будет повод. Для Метланиэль, продолжающей цвести буйным цветом вопреки всем законам логики и садоводства, как и для Элькиной летуньи мы приобрели в магазинчике веселых ужасов паутинки из тончайшей шелковой нити с муляжами маленьких паучков. Правда, моя красавица начала воротить прутики от этого мрачного великолепия в сторону шелковых лент, так что вся маскарадная мишура досталась соседской метле, тоже намылившейся на вечеринку. Хотя хозяйка ее и решила изображать из себя демоницу, отказать боевой подруге в этом маленьком удовольствии она не могла.

— Это у тебя из‑за Силарина такие мысли, да? — возвращаясь к теме оборвавшегося разговора, спросила я.

— Какие «такие»? — вскинула голову моя гостья, подув на свои свежевыкрашенные коготки.

— Ну, про то, что лучше встречаться с ровесниками, а не с мужчинами постарше, — пробормотала я, завязав узелком тонкую ленточку на очередной косичке. — Он в последние дни слишком рьяно за тебя взялся. И на парах, и после них. Умотал совсем, да?

— Не без этого, — чуть поморщилась подруга, у которой конец недели стал еще насыщенней, чем у меня.

С непривычки нам было непросто влиться в учебный процесс, к тому же постоянно кто‑то или что‑то норовили отвлечь от оного. И если я оказалась более подготовленной в плане работы со стихиями, за что, как ни странно, следовало сказать спасибо госпоже Таннис, для Эльки, отучившейся целый год на зельевара, все было ново и непривычно. Тем не менее она справлялась. А если нет, то виртуозно выкручивалась, находя нестандартные решения проблемы. Куратор от этой ее способности тащился, как удав по песку, но продолжал дрессировать ведьмочку с особым удовольствием. Впрочем, она не жаловалась… почти. Периодически орала на весь этаж, что оборвет ему крылья и обрежет косички, но потом, выпустив пар, успокаивалась и садилась за учебу.

Обычно ей помогала бабушка, так и не восстановившая прежний юный облик в силу разных причин. Одной из них являлось то, что к ведьме в возрасте у клиентов якобы больше доверия. Арина намеревалась в ближайшие дни нас покинуть и вернуться в родной лес, где ее заждались избушка, конь Василек и леший Леха, поэтому экспериментировать с омолаживающими средствами она не стала. Один раз Эллис занималась в компании домовенка Веньки, пытавшегося давать советы даже в том, в чем он ни сном ни духом, что ведьмочке быстро надоело. А в пятницу мы корпели над ее тренировочными упражнениями вместе, и нам это очень понравилось.

Так как у меня тоже хватало пробелов по дисциплинам, которые одногруппники прошли на первом курсе, я с радостью согласилась на предложение соседки впредь заниматься вместе и по тому, что ей дает на дом Силарин, и по материалу, который обещал для меня подобрать Сигурд. На выходные, к счастью, сильф не стал загружать ведьмочку дополнительной работой, а Сальдозар и вовсе собирался начать подтягивать меня по пропущенным темам только со следующей недели. Так что мы с Эллис решили отдохнуть и как следует оторваться, пока есть такая возможность.

— Он тебе не нравится? — продолжила расспросы я.

— Кто? — прикинулась непонимающей подруга.

— Куратор наш! — посмотрев на нее, сказала я.

— Почему не нравится? Нравится! — уверенно заявила девушка, тряхнув каштановыми кудрями, которые после нанесения специального зелья, сваренного Страховыми, должны были к полуночи посветлеть и стать серебристо — белыми, совсем как у моего жениха. — Но это не мешает мне ловить себя по семь раз на дню на том, что я мечтаю его придушить.

— Он к тебе тоже неравнодушен, — улыбнулась я, вспоминая повышенный интерес сильфа к новенькой. — Глядишь, скоро и ты переменишь мнение насчет магов, которым за сотню.

— Вот еще! — фыркнула подруга, демонстративно скривившись. — Понимаю, у тебя истинная пара и прочие демоно — василисковые заморочки, тут хоть сто лет жениху, хоть двести — один хрен. Я же ведьма свободная… во всех смыслах. И кавалеров намерена менять, как перчатки! — упрямо заявила она, с раздражением взглянув на магическую вязь, кольцом украшавшую ее безымянный палец.

После разговора на озере, который Эллис мне пересказала в лицах, она больше не видела Змейса, зато с его человеческой ипостасью встречалась трижды. И каждый раз нормального общения у них не выходило. То она дулась, то Сверр фыркал и гордо уходил. Окончательно психанул парень, когда ведьмочка заявила, что не пойдет с ним на маскарад. Как дети, ей богу! Одна надежда, что на балу они все‑таки встретятся и, будучи в хорошем праздничном настроении, выяснят отношения, не скатившись до очередной глупой ссоры.

— Сверра ты уже сменила на княжича. Кто следующий? Может, все‑таки Силарин? Он хоть и бабник, зато лучший друг Сигурда. Дружили бы семьями, — как бы невзначай предложила я.

— Издеваешься? — рассмеялась подруга. — Зачем мне мужчина, который всегда будет воспринимать меня, как беспомощного младенца? Я от такого отношения тут же в глаз дам, а он церемониться не будет — ответит тем же. И буду с вечным фингалом ходить. Оно мне надо?

— Прямо‑таки с фингалом? — недоверчиво прищурилась я.

— Ну, образно выражаясь! — отмахнулась Элька. — Может, наша с ним любовь… гипотетическая и будет способствовать моему профессиональному росту — я ведь наизнанку вывернусь, чтобы убедить его в собственной значимости, только вот тяги к самоистязанию в себе что‑то не ощущаю. Охота просто учиться, веселиться, шалить, творить, влюблять в себя парней и просто жить, а не доказывать опытному зазнайке, что я его достойна. Меня на летнюю практику еще один великовозрастный зазывает. Тоже темная лошадка. Ну их. Достали эти скачки!

— А Сверр…

— Забудь о нем! — перебила ведьмочка, стиснув обруч с рожками так, что те чуть не отвалились от основы. — Не хочу даже думать об этом самовлюбленном индюке.

— Почему индюке‑то?

— Ладно, змеюке подколодной!

— Ясно, — вздохнула я. — Тогда, может, Каина обсудим. На него Василиса конкретно так глаз положила, тебя это не беспокоит?

— Меня сейчас вообще ничего не беспокоит, кроме того, где бродит бабушка, — взглянув на часы, нахмурилась собеседница. — Скоро твой дико пунктуальный блондин явится, а ее все нет.

— И то правда, — тоже посмотрев на циферблат с золотистыми стрелками, проговорила я.

Сигурд, как мы и предполагали, пришел первым. Деликатно постучал в дверь и вошел, как только я отключила магическую защиту и впустила его в прихожую. Одет он был в черный костюм строгого покроя с нашивкой целительского корпуса на рукаве. На глазах темные очки с зеленоватым отливом, на лице выражение гробового спокойствия, в руках трость с фигурным набалдашником в виде змеиной головы. Хорош!

— И кем ты будешь на маскараде? — придирчиво осмотрев мужчину, полюбопытствовала Эллисандра, которая с пятницы тоже перешла на «ты» с моим женихом по его же, кстати, просьбе — лучшая подруга невесты как‑никак, а не просто студентка.

— Лекарем, — ответил невозмутимый василиск.

— Угу, — кивнула сидящая в кресле девушка. — То есть ты — лекарь, она, — Эллис глянула на меня, — ведьма. Все верно?

— Да, — слаженно ответили мы с Сигурдом.

— Вы, ребят, и правда идеальная пара, — расхохоталась кудрявая бестия, — взаимопонимание на высоте. Фантазия… впрочем, не будем про фантазию.

— А сама‑то? — обиделась я.

— Ну, у меня хоть какое‑то разнообразие, — помахав нам рожками, сказала подруга. А если «жених» с другой закрутит, то еще и попадание будет точное, — криво усмехнулась она.

— Значит, все‑таки жених? — подловила ее на слове я, но ответить Элька не успела, так как в дверь снова постучали.

— Ба, ты почему не одета? — удивленно вскинула брови ведьмочка, поднимаясь из кресла навстречу гостье, застывшей на пороге. Арина была в домашних штанах и просторной тунике, на ногах ее красовались пушистые тапочки, стилизованные под зайчиков, на голове тюрбан из полотенца, на лице — толстый слой какой‑то синюшной каши, а в руках красивая шляпа с пером. — Мы же опоздаем! — воскликнула Эллис, укоризненно глядя на родственницу.

Сальдозар, который стоял, подпирая спиной косяк, с интересом посмотрел на старшую Страхову. Вернее, он просто повернул в ее сторону голову, не меняя выражения лица, но я за период нашего недолгого, но бурного знакомства научилась распознавать мельчайшие изменения его мимики. Ну, или мне просто так казалось.

— Ариш, что‑то случилось? — глядя на визитершу с таким же непониманием, как и ее внучка, спросила я тихо.

— Все отлично, девочки! — весело улыбнулась нам соседка. — Просто планы слегка поменялись.

— То есть? — нахмурилась Элька.

— Вы идете на бал, а я, — она выдержала многозначительную паузу, после чего продолжила, — на свидание!

— С кем? — полюбопытствовала я.

— А как же билеты? — поджала губы ведьмочка.

Обе метлы тоже что‑то прошуршали, но мы не поняли — что. И только лекарь промолчал, предпочитая слушать, а не участвовать в беседе.

— Не дуйся, милая, — продолжая все так же улыбаться, сказала Арина внучке, — меня Ежик пригласил на коньяк. Сама понимаешь, с ним я в таком виде буду чувствовать себя комфортней, чем с молодежью, — она обвела рукой свое лицо, вероятно, намекая на возраст, а не на пахнущую ягодами маску, но мы с Элькой все равно невольно прыснули от смеха.

— О, да — а-а, ба, в таком виде ректор тебя точно оценит, — перестав обижаться, протянула ведьмочка.

— Он меня в любом ценит, — фыркнула гостья и, протянув ей шляпу, сказала: — На вот. К твоему платью в самый раз будет.

— А рога куда? — взяв подарок, спросила Эллис.

— Кавалеру наставишь, — подмигнула ей бабушка. — То есть подаришь, — исправилась она, но судя по хитрющим глазам, первый вариант был точнее.

— Да какому кавале… — девушка замолчала на полуслове, так как за спиной нашей гостьи появился черноволосый дипломник с косой челкой, падающей на один глаз. В отличие от старшего брата, этот василиск был в маскарадном костюме лешего. Тоже отличился, учитывая, что он сын лесного хозяина. Веточки в волосах, листья на одежде, растительный орнамент на коже… красавец! — Так, не поняла, — оценивающе посмотрев на парня, протянула ведьмочка. — Это тебе рога наставлять… в смысле дарить, что ли?

— Нет, Эль, с ним ты наставишь рога тому другому, который на вторую вечеринку у тебя запланирован, — сдала внучку бабушка. — Ему свой ободок и подаришь. И привет от меня передашь.

— Идем? — никак не реагируя на грандиозные ночные планы кудрявой, Сверр предложил ей локоть. — Если не хочешь опоздать к началу, конечно.

— А как же… — Эллис обернулась к нам, но я ободряюще ей улыбнулась, а Сигурд молча кивнул. — Ладно, Сверр, твоя взяла, — немного помедлив из чистой вредности, согласилась девушка и, свистнув нарядную метлу, бросила перед уходом:

— Жду тебя, Кать, в столовой. Не сильно тут задерживайтесь. А то знаю я вас, — многозначительно добавила она, уводя за собой Арину, дипломника и… обе метлы. Потому что моя модница в голубой ленточки ускакала следом за украшенной паучками подружкой, помахав мне на прощание листиками.

— Прекрасно, — сказал лекарь, как только за всей этой разношерстной толпой захлопнулась дверь.

— Ты о чем? — не поняла я, доплетая последнюю из десяти косичек, украшавших сои распущенные волосы.

— Об этом, — шагнул ко мне блондин, вынимая из‑за пазухи плоский бархатный футляр. Сняв очки, он открыл коробку и, внимательно глядя на меня, спросил: — Нравится?

Я протянула руку и осторожно коснулась цепочки с изящным кулоном из синего сапфира, закованного в тонкую золотую оправу. К нему прилагались сережки с очаровательными висюльками, на концах которых, словно капли росы, застыли крошечные голубые кристаллы.

— Это мне? — спросила неуверенно. Раньше как‑то не приходилось получать такие дорогие подарки. Да и недорогие — тоже были редкостью.

— Да. Нравится? — повторил свой вопрос лекарь, в голосе которого мне почудилась неуверенность.

— Комплект прекрасен, но… — я замялась.

— Значит, не понравилось, — по — своему истолковал мой ответ мужчина и хотел уже захлопнуть крышку, но я не дала.

— Ничего ты не понимаешь, василиск чертов! — с толикой совершенно неуместной обиды воскликнула я. — Просто мне неловко принимать такие подарки от… от…

— От жениха, — подсказал он.

— Эллис права, все у нас слишком быстро произошло, чтобы это осознать и привыкнуть, — вздохнула я. Потом взяла из футляра драгоценности и, протянув ему, попросила: — Помоги, пожалуйста, застегнуть.

Как только его прохладные пальцы коснулись моей шеи, поняла: ничего не быстро, а наоборот очень медленно! Потому что близкое присутствие этого мужчины с каждым днем становилась пыткой. Сладкой и мучительно! Знать, что он мой, УЖЕ мой, и при этом выдерживать дистанцию, было тяжело. Перед внутренним взором на каждой подзарядке кровопийцы всплывали наши сумасшедшие поцелуи. Мне так хотелось, чтобы Сигурд повторил их снова, а он все медлил, боясь меня напугать. Или по каким‑то другим причинам?

Губы, коснувшиеся изгиба моей шеи, заставили замереть и перестать дышать. Но вместо того, чтобы продолжить, жених аккуратно защелкнул миниатюрный замочек и тихо шепнул мне в ухо:

— Тебя подруга ждет. Надо идти.

— Надо, — эхом повторила я, все так же не двигаясь.

Мы оба отражались в зеркале. Я в черно — голубом платье с широко раскрытыми глазами и высоко вздымающейся от волнения грудью, верхняя часть которой виднелась в глубоком вырезе. И он, стоящий за моей спиной. Высокий, невозмутимый и такой желанный, что я испугалась за собственную выдержку. И в этот самый момент крошечные черепушки противно захихикали, разрушая очарование такой невинной и безумно желанной близости. Вернув на место волосы, которые мужчина сдвигал, чтобы застегнуть украшение, Сальдозар предложил мне руку, как недавно его брат Эльке.

— Пойдем на бал, Кати? — спросил, улыбнувшись.

— Погоди, серьги надену, — ответила я. И, подхватив бархатную коробочку, принялась воплощать задуманное в жизнь.

Решив не мешать, мой кавалер вышел в прихожую, а потом и вовсе за дверь, предупредив, что пойдет подышать воздухом на крыльцо. Почему он сбежал, я так толком и не поняла, а спросить не успела, потому что, едва застегнула последнюю серьгу, как мое отражение начало стремительно меняться. И морок, который я хотела использовать для маскарада, не имел к этому никакого отношения.

— Т — ты?! — изумленно выдохнула я, узнав в зеркале Симону… в моих серьгах!

— Ага, — довольно улыбнулось привидение.

— Но что все это значит? Как ты тут оказалась? — недоумевала я, уже жалея, что отпустила василиска.

— Мне тоже охота на бал, — жалостливо вздохнул призрак. — И я туда пойду… с тобой.

— Это как?

— Как‑как… — пробурчала Сима. — Обычно! Моя частица застряла в твоем магическом щите. Вот она и отправляется на бал.

— А если я против?

— Это уже не имеет значения, — развела руками хитрая суккуба. Мертвая суккуба, которая, как заклинание — паразит, просочилась в плетение кровопийцы, видимо, еще тогда, на шкафу. — Ой, да ла — а-адно! — протянула Симона. — Сделай мордашку попроще, обещаю тебе не мешать миловаться с твоим инкубом. И вообще не мешать… только помогать!

— Этого‑то я и боюсь.

 

Эллис

Боевая фея в бледно — зеленом сарафанчике пакостно улыбалась, сидя на плече довольно скалящегося сатира, пока мы со Сверром неуверенно поглядывали друг на друга, стоя напротив освещенного разноцветными огоньками входа в заметно преобразившуюся столовую. Судя по тому, что виднелось сквозь приоткрытые двери, скромный обеденный зал в этот вечерний час превратился в разделенную на три сектора танцевальную площадку, где в каждой отдельно взятой зоне был еще и свой маленький кафетерий, а также скамьи для отдыха. Еще вдалеке виднелись переливающиеся зеркала порталов, ведущие непонятно куда, но рассмотреть все это подробней пока не представлялось возможности.

А все потому, что вредный рогатик со своей крошечной подружкой отказывались пропускать нас на маскарад, пока не вытянем фанты из дырявой шляпы и не выполним задания. Билетов, которые мы предъявили этим не шибко трезвым привратникам, им оказалось недостаточно. И, невзирая на высказанные мной возмущения, сатир с феечкой продолжали упорствовать. Причем не только с нами. На подступах к праздничному залу они подлавливали наиболее яркие парочки, благополучно пропуская внутрь неприметных визитеров и одиночек. Несправедливо! Но что делать, если организаторы бала назначили этих паразитов встречающими и дали им право развлекать гостей.

Вот они и развлекали… вернее, развлекались за счет ни в чем не повинных жертв, по незнанию явившихся со спутником или спутницей. Как пояснил сатир свою избирательность в выборе участников проходного конкурса, у них с малышкой Зиной скоро свадьба, и, под влиянием личного счастья, они решили нести любовь в массы. Вместо этого, как по мне, несли они полную чушь, да и дурацкие задания, записанные в фантах, ничего общего с высокими чувствами не имели. И все же, понаблюдав немного за другими «счастливчиками», мы со Сверром тоже вытянули скрученные трубочкой бумажки. В конце концов, подумаешь конкурс. С нас не убудет.

— Угадай любимого! — узнав, что мне выпало, сатир радостно подпрыгнул, невзирая на свою шарообразную комплекцию. — Обожаю это задание! — сообщил он то ли нам, то ли своей напарнице, которая вспорхнула с его плеча и демонстративно чмокнула рогатого жениха в похожий на картошку нос. — Ути — моя — мусечка, — засюсюкало влюбленное копытное, виляя хвостом с кисточкой.

— Может, мы уже приступим? — скривилась я то ли от перспективы искать мифического любимого, то ли от этой приторно — сладкой парочки, проявление чувств которой вызывало во мне отвращение, ибо ничего красивого в полуголом толстяке с козлиными ногами и прочими звериными причиндалами не было. Что нашла в нем крылатая малышка, лично я не знала. Хотя понятно что, вернее, кого — единомышленника по мелким пакостям!

— Конечно — конечно, демонесса, — услужливо поклонился сатир, надевая на голову шляпу. И сразу стало понятно, зачем в ней были дырки. Как ни странно, но из головного убора, только что служившего сосудом, не высыпалось ни одного фанта. У меня даже закралось подозрение: а не дурят ли эти будущие молодожены народ иллюзией выбора, подсовывая каждому то, что им самим хочется. — Как пожелаешь, красавица, — сладко пропел рогатик, оценивающе разглядывая мой украшенный мороком костюм, ну и меня в нем.

Бабушкину шляпку — неведимку я немного видоизменила с помощью иллюзии и, конечно же, надела, прикрепив к ней еще и рожки. Но поворачивать волшебное перо рабочей стороной, чтобы стать невидимой, пока не стала, хотя каюсь, была такая мысль после препираний не пускающими нас встречающими. И все же раскрывать секрет моего костюма пока не хотелось. Да и Сверра, предлагавшего мне плюнуть на маскарад и рвануть на озеро, тоже бросать было жалко. Он хоть и гад, но ведь со мной на бал пошел, а не с «зеброй», «рыжей кошкой» или кем‑то еще. Уверена, что кандидаток хватало. И они вряд ли ворочали нос от завидного кавалера, как это делала я.

— Парень, встань сюда! — командным тоном потребовала фея от василиска, взлетев повыше. — И вы, ребята, тоже, — поманила тонкой ручкой кого‑то из зрителей, собравшихся за нашими спинами. — Так, отлично! Девочка, а девочка…

— Какая я тебе девочка? — пробасил стройный эльф с толстой золотистой косой, свисавшей вдоль длинного балахона, скрывавшего тело. Признаться, я бы тоже могла ошибиться, не услышь его голос.

— Да без разницы! — отмахнулась от возмущений остроухого феечка. — Шаг вперед, встал в строй! — рявкнула она, и округливший глаза эльф подчинился. От неожиданности, видать, или из‑за того, что спорить с боевыми крошками — себе дороже. — И ты сюда иди, мальчик, — крылатая командирша поманила гоблина, который как раз оказался девочкой. — Сами виноваты! — буркнула дважды проколовшаяся летунья. — Нечего было такие костюмы напяливать, что сам черт не разберет, какого вы роду — племени.

— А вот не на — а-адо на нас наговаривать! — заявил представитель темной империи, поглаживая свои роскошные рога. — Мы, черти, очень наблюдательная раса.

Оглянувшись, я поняла, что грядущее представление собрало уже целую толпу. Причем гости, вместо того, чтобы прошмыгнуть спокойно в зал, пользуюсь занятостью сатира и его невесты, предпочитали стоять и пялиться на нас. Послать бы их всех… на бал, да портить настроение очередной перепалкой было жаль.

— Раз такой глазастый, иди тоже к нам, — улыбнулась фея черту. Причем так многозначительно, что тот не рискнул отказаться, хоть и был с девушкой. Маленький размер фей с миловидной внешностью никого уже не вводил в заблуждение, тем более на территории академии, где народ был подкован теорией и научен горьким опытом.

Собрав группу из пяти претендентов на звание моего избранника, Зина картинно взмахнула руками, просыпая на них золотистую пыльцу, и радостно завопила, привлекая к нам еще больше внимания:

— Угадай любимого!

— Выберешь моего, демонесса, — шепнула стоявшая позади чертовка в костюме бабочки, — прибью.

И я бы клятвенно ее заверила, что к рогатым равнодушна, если б под завесой золотого тумана хоть что‑то можно было разобрать.

— А что делать если место вакантно? — почесывая в задумчивости подбородок острым ноготком, полюбопытствовала я.

— Как что? — всплеснула ручками крылатая зараза. — Выбирать! — и, указав на проступающие очертания идентичных золотых статуй, в которые обратились «добровольцы», приказала: — Приступай, демонесса. И пусть тебе сердце подскажет.

— Лучше бы магический поисковик, — пробормотала я, разглядывая неподвижных близнецов, не похожих ни на кого из заколдованных ребят. — Никакой магии, только интуиция! — предупредили ведущие конкурса хором.

Но чутье мое благополучно молчало, а сердце билось ровно, совершенно не желая участвовать в игре «Угадайка». Поэтому, не придумав ничего лучше, я прибегла к детской считалочке:

— Из тумана вышел ежик, из кармана вынул ножик, — начала произносить занудным голосом, лениво указывая рукой на каждую из статуй по порядку. — Буду резать, — с непонятно откуда взявшейся кровожадностью, заявила я, и сатир, вертевшийся поблизости, благоразумно отпрыгнул в сторону. — Буду бить…

— Ой, Эль, а что это ты тут делаешь? — голос Катарины, пробившейся сквозь толпу зевак сбил весь мой воинственный настрой.

— Суженного — ряженного выбираю, — буркнула я, обернувшись.

Ведьмочку я бы узнала, даже если б она не заговорила. Как и Катя меня. Серебристо — голубая маска, узор с которой полупрозрачными нитями переходил на лицо, могла бы сбить с толку того, кто плохо знал мою соседку и не видел ее костюм заранее. Но так как мы вместе готовились к балу, проблем с идентификацией друг друга у нас не возникало. Стоявший рядом с девушкой Сальдозар тоже был в иллюзорной маске, но вряд ли она была способна скрыть его личность. Глава целительского корпуса, насколько я поняла за неделю пребывания в МАРиС, личность здесь популярная.

— А зачем тебе еще один суженый? — не поняла иронии подруга. — У тебя же Змейс есть.

— Так его, поганца, и ищу, — вздохнула я, с тоской посмотрев на идентичные статуи.

— Третий слева, — сказал Катькин жених.

— Третий слева, — бездумно повторила я.

— Это не честно! — попыталась возмутиться Зина, но сатир на нее громко шикнул, и та притихла.

— Правильный выбор! — провозгласил рогатый заводила. — Нашла своего парня… а теперь целуй!

— Кого? — вытаращилась на этого бодрого козлика я. — Тебя что ли?

— Его! — в один голос воскликнули привратники и указали на… третью с лева статую.

— А остальных кто целовать будет, вы? — задумчиво разглядывая золотистого истукана, поинтересовалась я.

— С них чары спадут сразу, как расколдуешь своего избранника, — пояснила фея.

— Дурацкий конкурс, — поморщилась я.

— Це — луй! Це — луй! — начали скандировать зрители.

— Да чмокни ты его уже, — легонько пихнула меня в бок подозрительно веселая Катарина. И даже метлы, до этого скромно подпиравшие стену, принялись радостно подпрыгивать в такт ободряюще хлопающей толпе.

Пришлось подойти, приподняться на цыпочки и под разочарованный вой зевак коснуться губами щеки неподвижного избранника.

— Нормально поцелуй! Так он до конца бала тут простоит. И все остальные тоже, — пакостно ухмыльнулся рогатый толстяк, которому сильно захотелось эти самые рога открутить.

— Хватит ломаться, расколдовывай наших парней! — потребовала чертовка, недовольно передернув иллюзорными крылышками.

— И девушек, — вставил свои пять копеек гоблин, чью пару тоже превратили в памятник непонятно кому.

— Леший с вами! — сдалась я и прильнула к холодным губам статуи в жарком поцелуе. Секунду ничего не происходило, и я уже начала чувствовать себя полной дурой, как вдруг меня крепко обняли, стремительно перехватывая инициативу. И, на радость публике, поцеловали так, что на какое‑то время я выпала из реальности. А когда в нее вернулась, услышала тихое и чуть насмешливое:

— Нет, Эллис, леший с тобой.

Моргнула, прогоняя наваждение, отступила, насколько позволяли мужские руки, обнимавшие меня за талию, и, сообразив, наконец, в каком костюме Сверр, согласно кивнула:

— И точно, леший со мной.

— Ну что, идем танцевать? — предложила Катарина и, схватив меня за руку, потянула в зал.

Ее сатир с Зинкой останавливать не стали. Они вообще как‑то странно самоустранились, едва участники учиненных ими безобразий превратились сами в себя. Наши метелки, обгоняя одна другую, полетели следом. Ну и Сигурд со Сверром, из объятий которого меня выдернула подруга, тоже вошли в празднично украшенный зал. Не знай я, что это наша столовая, ни за что бы не признала. Просторное помещение было разделено на три сектора: ярко освещенная магическими огнями зона факультета созидания, погруженный в мистический полумрак островок разрушителей и расположенная между ними нейтральная территория, на которой в равных пропорциях переплетались свет и тьма. Все эти участки сходились на общей танцплощадке, над которой висели раскидывающие серебристые блики шары.

На самом деле, конечно, никаких четких границ не существовало, и наряженные в костюмы студенты бродили, где хотели, а вовсе не придерживались границ участка, весьма условно стилизованного под их факультет. Более того, уверена, что многие созидатели активно косили под разрушителей, потягивая слабоалкогольный пунш за черными столиками со свечами. А разрушители, напротив, наслаждались коктейлями возле белой стойки, украшенной цветами. Те же, кому было фиолетово, где, что и с кем пить, облюбовали нейтральную кафешку, мебель в которой была нашей родной, столовской. Остальной народ предпочитал напиткам танцы и веселые конкурсы, проводимые несколькими ведущими, среди которых я заметила и сатира с феей.

С потолка лилась приятная музыка, кто‑то танцевал, кто‑то разговаривал, стоя возле стены, а кто‑то и просто прохаживался по залу, показывая себя и глазея на других. Вокруг царила атмосфера безудержного веселья, которая вскружила голову и мне, и Катарине. Схватив подругу под руку, я увлекла ее на танцпол, и под незатейливый мотив веселой песенки мы с хохотом закружились, пугая ближайших соседей. Через пару минут к нам присоединился и Сверр в компании метелок. И только его старший братец остался верен себе: остался подпирать колону и любоваться своей невестой сквозь темные стекла очков, вместо того чтобы попрыгать и поскакать вместе с нами. Ох, зря Катька замуж за него собралась так рано. Пять лет могла бы и выторговать для веселой студенческой жизни! А то ведь совсем закиснет с этим скучным василькубом!

 

Катарина

Я сидела на высоком стуле возле барной стойки, потягивала через соломинку апельсиновый коктейль и наблюдала за тем, как кружится под медленную мелодию моя подруга с крылатым вампиром. На самом деле никаким сыном ночи он не был. Скрыть личность нашего куратора не смогли ни костюм, ни маска. Осанка, глаза, голос — все выдавало в Элькином кавалере сильфа. Но ведьмочка сделала вид, что не признала его, когда соглашалась на танец. А он в свою очередь упрямо называл ее очаровательной демонессой и упорно не замечал вертевшуюся рядом метлу. Одним словом, оба они играли свои роли, что не мешало им наслаждаться друг другом и удивительно чувственным танцем, на который отважились выйти всего несколько пар.

Был бы тут Сверр, подруга наверняка отправилась бы танцевать с ним, но они с Сигурдом вышли потолковать, а оставшаяся без кавалера ведьмочка тут же нашла ему замену. И понять ее было несложно — Силарин выглядел сногсшибательно. Черный камзол с золотой отделкой, штаны из тончайшей кожи, заправленные в короткие сапоги, сотканные из тьмы крылья, распущенные волосы с антрацитовым отливом и бархатная маска, скрывающая верхнюю часть лица. Красивый, высокий, статный… неудивительно, что Эллис позволила ему себя увести.

«Это ведь просто танец», — сказала она мне, виновато улыбнувшись. Не потому, что считала себя обязанной Сверру, а из‑за необходимости оставить меня одну. Вот только танец оказался вовсе не простым. И если «леший» увидит, что вытворяет его «демонесса» в объятиях крылатого искусителя, сегодняшняя вечеринка добавит в список своих свершений еще и мордобой. Хотя, кто этого старшекурсника знает, какие чувства у него к моей соседке. Может, все не так и серьезно, как я себе напридумывала, глядя на наши отношения с Сигурдом.

Пока размышляла, любуясь на пары, меня тоже пригласил на танец высокий беловолосый эльф. Ну, или кто‑то, под него маскирующийся. Исходя из того, что остроухих тут была треть зала, костюмы детей леса нынче в моде. Вежливо отказав кавалеру, я продолжала тянуть свой коктейль и изучать зал. Взгляд скользнул по одетой в бордовое платье Эллисандре и ее партнеру, по выгибающейся в объятиях могучего орка нимфе, по паре некромантов и… напоролся на знакомый силуэт, мелькнувший среди прогуливающихся по залу гостей.

Так, не поняла. Куда это мой жених крадется, пока его невеста скучает во время медленного танца?! Судя по тому, что лекарь шел, стараясь держаться неосвещенных участков, к одному из порталов, стало ясно: путь его лежит вовсе не ко мне. Но к чему такая скрытность? Неужто он считает, что я не отпустила бы его по делам? Хотя нет, стоп! Какие могут быть дела у моего мужчины в ночном саду, в который ведут все пространственно — временные переходы, открытые и зафиксированные в столовой? Там парочки уединяются, чтобы помиловаться в поросших плющом беседках или полюбоваться звездным небом с багряной луной. И, если уж на то пошло, лекарь должен был взять с собой меня, а он, он…

— Может, пошел разведать обстановку? — шепнула возле уха моя призрачная спутница, которая в общежитии клятвенно пообещала вести себя прилично и вообще не высовываться, лишь бы я не сдала ее присутствие Сальдозару, и он не вытравил истосковавшуюся по развлечениям Симу из абсолютного щита.

— Вот сейчас и проверим, — сказала я, ставя на белую столешницу недопитый коктейль, который мне купил блондин, прежде чем выйти с братом из зала. Эллис он тоже угостил напитком, который она выбрала. Предлагал взять нам еще и мороженое, но мы отказались. Теперь я начала подозревать, что лекарь просто хотел отвлечь нас обеих лакомствами, чтобы мы ему не мешали.

Любопытство, подгоняемое недовольством, придало сил, уверенности и ускорения. Или это была суккуба, активно поддержавшая мой настрой? А может, две метлы, тащившие за собой призрачных ведьм преклонного возраста, которых мы с Эллис наколдовали для них ради шутки? Хотя нет, морщинистой старушкой согласилась обзавестись только Элькина летунья, моя же модница выторговала себе юную бледную деву с отмороженной мимикой, но красивым лицом. В комплекте с этими иллюзиями метлы не так сильно бросались в глаза, и каждый встречный не пытался их изловить и потискать.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, я накинула на себя неприметный морок из имеющихся на все случаи жизни заготовок и решительно направилась к порталу, в котором исчезла фигура Сигурда. Но, как назло, меня опередили. Один из ведущих занял место возле переливающегося всеми цветами радуги перехода и принялся требовать с тех, кто хотел попасть в сад, выполнения какого‑нибудь глупого задания. Понимая, что просто так этот шут гороховый меня не пропустит, шепнула своей группе поддержки: «Отвлеките его» и, отступив в сторонку, с уважением посмотрела на взявшихся за работу метелок.

Как они постукивали, подпрыгивая в такт заводной песенке, сменившей медленную композицию, а как шустро вертелись, увлекая за собой призрачных ведьм! Народ начал останавливаться и поддерживать их танец громкими хлопками, смехом и веселыми репликами, ну а я, не будь дурой, прошмыгнула в оставшийся без присмотра портал, пока ведущий, потрясая полосатым колпаком с бубенцами, предлагал собравшимся ребятам выбрать победительницу из двух необычных танцовщиц.

Сад, расположенный на защищенной магией площадке по ту сторону каменной стены, купался в таинственном свете магических фонарей. Им же были подсвечены кусты, растущие вдоль вымощенных плитами аллей, и ажурные белые беседки. Вдалеке, наслаждаясь ночным пейзажем и друг другом, бродили парочки, но Сигурда поблизости не было. Застыв в растерянности, я принялась осматриваться, ну а суккуба комментировать:

— Беседки проверь, — заговорщическим шепотом предложила она.

— А если там люди? — в тон ей ответила я.

— И?

— Занятые люди, — прошипела многозначительно. — В смысле, друг другом занятые.

— А ты прикинься сильно пьяной и с глупой улыбкой извинись, — подкинула очередную идею моя незримая спутница. — Зуб даю, твой инкуб облюбовал один из этих очаровательных уголков разврата, — мурлыкнула всезнайка таким тоном, будто знала это наверняка.

— Нет у тебя зубов, Сима, — напомнила я, скрипнув своими, потому что предположение суккубы задело за живое.

Что моему жениху делать в беседке… одному? Правильно, нечего! Разве что его там кто‑то уже ждет, и именно эта версия выбивала обычно спокойную меня из колеи. Как‑то в последние дни я уже привыкла к мысли, что Сальдозар мой и только мой. Я могла капризничать, противиться слишком жарким поцелуям, оттягивать наше сближение, ссылаясь на поспешность, и прочее. А он должен был терпеть, соглашаться и ждать. И мне совершенно не приходило в голову, что лекарь взрослый мужчина с соответствующими возрасту потребностями, которые еще больше распаляет наличие поблизости истинной пары. Чтобы продолжать и дальше играть со мной роль благородного рыцаря, он вполне мог время от времени сбрасывать напряжение с какой‑нибудь готовой на все красоткой из числа его фанаток. Я же чувствовала его взгляд все время, пока мы с Эллис веселились на танцевальной площадке. Вдруг терпение блондина дало трещину под действием алкоголя и магии бала, и… он решил получить разрядку прямо тут, в одной из уединенных беседок проклятого сада?

«Застукаю — убью!» — поняла я так отчетливо, что сама себя испугалась.

— Я бы слетала на разведку, но, к сожалению, мы с твоим «кровопийцей» намертво связаны, — вздохнула девочка — привидение.

— И хорошо, — сказала я, решительно направившись к ближайшему укромному сооружению, чьи белые стены с решетчатыми окнами были украшены причудливой вязью листвы, а ступени подсвечены лиловым. Чтобы не спугнуть звуком шагов тех, чьи силуэты мелькали за бело — зеленой завесой, я использовала левитацию. Тихое шуршание шелкового платья маскировалось шелестом крон, поэтому для облюбовавших беседку личностей мое появление стало большой неожиданностью. Их занятие для меня — тоже. Я так и застыла в арочном проеме входа, вытаращившись на четырех ряженых ребят, увлеченных… нет, не развратными действиями — вызовом духа! На полу перед ними лежали освещенные коптящими свечами колдовская доска и шкатулка с какими‑то маго — снимками, а в ней, тускло отсвечивала рыжим чья‑то вставная челюсть.

— О как! — выдала Симона, чья призрачная голова отделилась от моей и зависла рядом.

— Привидение! — пискнула разрисованная под куклу девушка, вскакивая с колен. Брюнетка обладала черными губами, того же цвета ногтями и большими темными глазищами, под которыми живописно растеклись чернильные разводы. Наверное, она была некроманткой… как минимум, на маскараде.

— Двухголовая Герда Барнс! — воплем поддержал подругу парень в черном балахоне. Он тоже поднялся и, как истинный герой, прикрыл собой девчонку.

— А — а-а! — отмер и третий участник ночного сеанса.

— Бэ — э-э! — в тон ему ответила Сима и зловеще захихикала.

К счастью, одно окно в беседке оказалось без решетки, иначе бы рванувший с места народ попросту снес меня. Правда, покинули нас столь поспешно отнюдь не все. Четвертый участник ночного общения с духом остался. Он затушил свечи, медленно встал, окинул нас с суккубой внимательным взглядом, после чего торжественно провозглосил:

— Приветствую тебя, прабабка Герда!

— Сам ты прабабка! — обиделась Симона, на что я согласно кивнула — может, морок на мне и не самый симпатичный, но точно не старушеский.

— А вы..? — хотел что‑то спросить парень, но я перебила:

— Просто мимо проходили, — сказала, начиная активно левитировать… подальше отсюда.

— Эй! Стой! А про фамильный клад рассказать?! — кинулся за нами правнучек некой госпожи Барнс. Пришлось перепрыгивать через кусты и держаться неосвещенных мест, чтобы уйти от погони чужого родственничка.

— Вон еще одна беседка, — шепнула Симона, когда мы привалились к толстому стволу одного из раскидистых деревьев. — Зайдем?

— В окно заглянем, — так же тихо ответила я. — А то, не приведи бог, еще кто‑нибудь на хвост сядет.

Суккуба промолчала, и я, подкравшись к очередному заросшему плющем сооружению, прильнула к решетчатому окну. Как и предполагалось, тут находилась пара… две странно хихикающих эльфийки, которые, используя учебный котелок, книгу с мерцающей печатью библиотеки МАРиС и заклинание огня, варили какое‑то явно запрещенное зелье. Потому что незапрещенные под покровом ночи в уединенных местах не готовят.

— Прабабушка — а-а! — раздалось где‑то за спиной, и я сломя голову кинулась бежать дальше, перепрыгивая клумбы, кусты и перелетая прочие препятствия.

Затормозила, лишь добравшись до очередного летнего домика, подсвеченного волшебными огоньками. Но и там, судя по громким выкрикам и смеху, романтикой не пахло. Заглянув для надежности, увидела компанию ребят, играющих в карты на деньги. В четвертой беседке обнаружились любители кальяна, в пятой и вовсе магическую дуэль народ устроил, накрыв место встречи звукоизолирующими чарами.

— О времена, о нравы! — патетично вздохнула Сима у меня над ухом. — раньше парочки тут любовью занимались, несмотря на запреты…

— А теперь другую запрещенку предпочитают, — буркнула я и усмехнулась, так как вся эта разведывательная авантюра меня заметно взбодрила. Алкоголь выветрился, мозги проветрились, и подозрения, одолевавшие ранее, как‑то сами собой притупились. Если другие используют сад вовсе не в качестве места для романтичных встреч, то почему у Сальдозара тут и правда не может быть каких‑то важных дел? Вдруг ногу кто‑нибудь подвернул, или лоб расшиб, или… да мало ли вариантов!

Когда я взяла курс на темное сооружение, по силуэту напоминавшее одну из беседок, Симона спросила:

— Уверена, что нам туда надо? — она вновь разделившись со мной. Вернее, с моим щитом, который оказался не таким уж и абсолютным, раз в него просочилась частица демонической души.

— Надо, — сказала я, разглядывая постройку, которая в отличие от других, была начисто лишена магического освещения. Это интриговало и немного пугало, а еще меня туда непреодолимо тянуло. — Сама не знаю почему, но точно надо, — хмурясь, повторила я. Словно какая‑то неведомая сила влекла меня в это мрачное место, и, решив, что имя ей — интуиция, я поддалась соблазну.

— Лучше лети, — предложила призрачная спутница, и, молча поднявшись над землей, я продолжила путь по воздуху. Да так и зависла, не добравшись до цели, потому что услышала голос моего жениха и… Клары.

— Но почему, почему именно сейчас?! — спрашивала возненавидевшая меня ведьмочка.

— Потому что у меня теперь есть истинная пара, — глухо отвечал ей Сигурд.

— Она и вчера была, и два дня назад! Что изменилось? Ты наконец решил уложить ее в постель, а не сдувать пылинки?

— Клара, прекрати…

— Что? Что прекратить?! — голос девушки сорвался. — Ты знаешь, как я к ней отношусь, но едва ты велел отстать от нее, и я повиновалась. Я все делаю, как хочешь ты. Даже довольствуюсь ролью твоей любовницы, о которой нельзя рассказывать, когда эта…

— Не смей ее оскорблять, — прошипел лекарь.

— Как пожелаешь, — покорно отозвалась Клара, а потом с обидой проговорила: — Я провожу с тобой ночи, а брачные браслеты носит она.

Мне хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе, лишь бы не слышать их, не представлять, как они там вместе обсуждают меня и… их тайную связь. Эллис на моем месте уже давно ворвалась бы в беседку и устроила разбор полетов лживому женишку, да и сама я собиралась поступить так же, но… тело будто занемело, отказываясь двигаться в какую‑либо сторону. А пара, скрытая темнотой от чужих гшлаз, продолжала выяснять отношения.

— Она — моя истинная пара, — вновь напомнил Сальдозар.

— Я знаю. Но одно другому не мешает. Я с ума сойду без тебя, Зар…

— Не сойдешь, — неприятно усмехнулся мужчина. — Найдешь нового любовника и будешь жить припеваючи.

— Мне ты нужен, ты и только ты. Я даже готова терпеть эту твою… истинную, — последнее слово ведьма выплюнула, будто какое‑то оскорбление. — Особенно когда она строит из себя саму невинность.

— Этого больше не будет.

— Так, значит, я права?! Ты хочешь сегодня споить ее и уложить в постель, да?

— Возможно, — уклончиво ответил лекарь, и тон его меня добил окончательно. Было в нем что‑то… грязное. Будто мужчина замыслил какую‑то гадость, от которой я никогда не отмоюсь. Или просто моя фантазия разыгралась, подгоняемая беседой, свидетельницей которой я невольно стала.

— Иди, дай ей в пятачок, а? — сочувственно на меня посмотрев, предложила суккуба, висящая рядом, как призрачный сиамский близнец.

— Ему, — буркнула я, радуясь тому, что хоть дар речи мне подчиняется.

— Ему‑то за что? Он мужик, к тому же инкуб, для него нормально девок име…

— Хватит! — оборвала я поток ее слов.

— Кто здесь? — спросила Клара, выходя на крыльцо и зажигая над ладонью магический огонек. — Зар, ты хорошо видишь в темноте? — она обернулась к своему спутнику, силуэт которого тоже появился в арочном проеме. Глянь, что за гости?

Я перестала дышать, не то, что шевелиться. Сейчас он спустится вниз, раздвинет заросли высоких кустов и уведет меня, висящую в воздухе…

— Вот ты где! — радостно воскликнули сзади и бесцеремонно дернули меня вниз за подол прикрытого мороком платья. — Говори, где фамильные ценности? — потребовал «правнучек», мертвой хваткой вцепившись в мою одежду.

— Скажет, скажет, все она тебе скажет, милок, — прокряхтела суккуба, — ты главное держи ее крепче и тащи отсюда подальше да побыстрее.

— А если…

— Кто там? — снова повторила Клара, спускаясь с крыльца в компании светловолосого мужчины, и… я таки рванула с места, утянув за собой и алчного студента, жаждущего сокровищ.

 

Эллис

Танец закончился и мой «звонкоголосый соловей», заливавший о моей неземной красоте, по истине демонической пластике и прочих достоинствах, нехотя отпустил меня к подруге. А ее, как выяснилось, уже и след простыл. Зато возле недопитого коктейля, стоящего на стойке, обнаружились две метлы, по очереди опускавшие в него прутики, в то время как привязанные к ним мороки ведьм спокойно сидели на высоких стульях. На вопрос, где Катарина, обе указали в сторону ведущего в сад портала. К нему‑то я и направилась, отбиваясь по дороге от навязчивых кавалеров разной степени замаскированности. Во всяком случае, близнецов драконов в образе волкоголовых оборотней я точно признала. И даже подумала сначала взять их с собой на поиски пропавшей ведьмочки, но потом решила, что лишние глаза и уши нам с подругой ни к чему. Раз даже метлы оставила баловаться с коктейлем, а они всяко полезней этой вездесущей парочки.

Чтобы окончательно отделаться от драконьего хвоста, заодно избавившись и от прочих нежелательных спутников, я, юркнув в темный уголок, повернула перо гарпии на бабушкиной шляпке, и тут же стала невидимой для окружающих. Была мысль еще и браслет черной королевы на руку нацепить, чтобы скрыть ауру и запах, избавление от которого к магическому предмету добавила моя наиталантливейшая бабуля, но я отринула ее за ненадобностью. Право слово, кому нужна ведьма в костюме демонессы? Разве что Сверру или Силарину, но эти вряд ли станут обнюхивать всех встречных в попытке взять мой след. Тем не менее, воображение тут же нарисовало картину, где оба незадачливых кавалера, активно шевеля ноздрями и толкая друг друга локтями, разыскивают меня. Сорвавшийся с губ смешок поверг в замешательство стоявшую у стены парочку, мимо которой я шла. Ребята удивленно поморгали, повертели головами и, видимо, решив, что кто‑то из студентов запустил по залу «хохотунчика», вновь занялись друг другом.

Я же так увлеклась представлением младшего василиска в образе ищейки, что даже начала слышать его голос. Остановилась, прижавшись спиной к колонне, чтобы прохожие, не видя меня, ненароком не толкнули, и принялась оглядываться, выискивая «лешего», обсуждавшего какую‑то плату с собеседником, чей говор тоже показался мне смутно знакомым. Когда же увидела спорщиков, притаившихся за шторой, отделявшей зал от выделенной под временный склад ниши, поняла, почему сразу не признала второго — сатир был в маске, менявшей голос. Решив, что все неслучайно, я подкралась поближе и, пользуясь своей невидимостью, принялась внимательно слушать.

— А если бы Сальдозар ей не подсказал? Вы же даже намека не оставили, чтобы она догадаться могла, — вычитывал рогатого ведущего мой кавалер. — Нет, Шуршик, пять монет — и свободен.

— Шуршариус, вообще‑то! И да, договаривались на во — о-осемь, — заканючил сообщник дипломника. — К тому же, кого бы девка не выбрала, им все равно оказался бы ты. Я все продумал, — самодовольно заявил он. — Гони еще три монеты, василек!

— Что ж Зинка тогда возмущалась? — недоверчиво прищурился старшекурсник.

— Дык для достоверности! — поправляя маску, закрывавшую всю физиономию, заявил сатир. — Давай — давай, раскошеливайся, касатик. А то ведь моя феечка может и шепнуть твоей крале…

— Держи, скряга, — сунув в раскрытую ладонь вымогателя предмет их спора, проворчал Сверр. — Девочку мою не видел, кстати?

— После танца страсти с красавцем — вампиром?

— Что?! Какой еще танец стр — р-расти? — невольно перешел на рычание «леший», собеседник же на него раздраженно шикнул, и парень замолчал.

— Какой — какой… такой! — кривляясь, передразнил его рогатый. — Нечего было шляться непонятно где, когда тут романтичную музычку ставят.

— Я по делу выходил, надо было брата прикрыть.

— Прикрыл? — толстые губы сатира расплылись в хитрой улыбке.

— Да.

— Ну так и радуйся, что доброе дело сделал, а не жалуйся, что у тебя девку увели.

— Куда хоть повели‑то? — приложив пальцы к виску, будто при головной боли, обреченно поинтересовался Сверр.

— А я почем знаю? — пожал плечами толстяк. — Доплатишь еще столько же — буду исправно следить за твоей демонессой всю оставшуюся ночь.

— Сам справлюсь, — бросил Сверр, отодвинул в сторону портьеру и прошел мимо меня в гущу веселящихся гостей, даже не заподозрив, что та, кого он ищет, была так близко. Ну… и поделом ему — расплата за нечестную игру!

Следом за парнем из укрытия выбрался и продажный рогатик, которому я, не удержавшись от соблазна, прицепила на спину магическую записку, светящиеся буквы которой складывались в надпись: «Продаюсь! Недорого!» Проводив взглядом ничего не подозревающего сатира, я пошла к порталу. Долго искать подругу не пришлось, мы встретились с ней на первой же аллее.

— О! Катя! — воскликнула я, помахав ведьмочке рукой. — А ты что тут одна? Я думала вы с василькубом вместе гуляете.

— Нет, — вздохнула девушка, подходя ко мне.

Она была какой‑то странной: блеклой, будто под пеленой не до конца истаевшего морока, потрепанной и понурой. Хм…

— А мой гад ползучий оказывается тот конкурс с выбором избранника специально для нас заказал, представляешь? — поделилась случайно полученной информацией я, надеясь хоть немного растормошить подругу.

— Нет, — глядя себе под ноги, снова пробормотала та.

— Та — а-ак, — нахмурилась я, поймав ее за рукав и, вместо каменных ворот, через которые народ возвращался в зал, утянула ведьмочку за ближайшие кусты. — А ну‑ка посмотри на меня, Катарина! — потребовала я, и как только она подняла голову, спросила: — Кто обидел? Ты уже с ним поквиталась, надеюсь?

Третье «нет», прозвучавшее из ее уст, не удивило. Потерянный вид ведьмочки, как и влажные от слез глаза, мне совершенно не нравились. Мы сюда веселиться пришли, отрываться и наслаждаться жизнью, а она расстроилась из‑за какой‑то ерунды. Непорядок! Решив выведать, что случилось, и поскорее наказать виновных, пока мне не пришло время покинуть маскарад, я прицепилась к подруге с вопросами. И спустя каких‑то пять — десять минут знала все, включая весьма эмоциональное отношение к этому моей подруги. Пока Катя рассказывала, она все больше оживала, превращаясь в прежнюю себя из той бледной немощи с потерянным взглядом, коей только что была.

— Твою бы злость да в нужное русло, — я потрепала ведьмочку по плечу и улыбнулась.

— Жаль Матланиэль нет, я бы сейчас с ее помощью кое — кому накостыляла, — окончательно завелась блондинка.

— Мы и без метлы накостыляем, — моя улыбка стала шире, а в глазах спутницы блеснул азарт. — Идем на охоту за неверными женихами? — подмигнула ей я.

От такой характеристики ее обожаемого Сигурда девушка немного скисла, но запал не растеряла.

— Идем! — решительно сказала она.

— Да — а-а, сейчас повеселимся, — услышала я знакомый голос нашей мертвой соседки, полупрозрачная голова которой появилась рядом с Катькиной.

— Симона? — удивлению моему не было предела.

— А, точно! — виновато потупилась ведьмочка, теребя одну из тонких косичек с тихо хихикающей черепушкой на конце. — Совсем забыла тебе про нее рассказать.

— По дороге расскажешь, — решила я, взяв подругу под руку. — Ну, или расскажете.

 

Катарина

Присутствие Эллис вернуло мне уверенность в себе, но, увы, не избавило от боли, ядовитое жало которой засело в сердце. Сколь бы ни были справедливы слова Симы о том, что мужчине, тем более инкубу, жизненно необходима близость с женщиной, я все равно воспринимала поступок Сигурда предательством. Лживым, гадким и до слез обидным. Когда‑то меня бросила собственная мать, потом отказались родители, так как я осмелилась пойти против их воли, теперь вот и жених отличился. Счастье, что подруга предавать пока не собирается. Вдвоем легче пережить любую неприятность, даже ту, от которой на глаза наворачиваются непрошенные слезы. Впрочем, рыдать из‑за чертового василиска я не собиралась. Элька права, сразу следовало навести шухер в той проклятой беседке, застав парочку на горячем, а потом полюбоваться на то, как они стали бы оправдываться. Но время было упущено, так что, придя на место тайной встречи Клары с лекарем, мы никого там не обнаружили.

— А ты уверена, что тебе все это не привиделось? — прохаживаясь по каменному полу, подсвеченному магическим огоньком, спросила ведьмочка, то есть «демонесса».

— Уверена, — смахнув с глаз злые слезы, ответила я.

— И не послышалось? — не унималась подруга. — От этой Кларки чего угодно ожидать можно. А тут темень, хоть глаз коли. Народ в масках, в костюмах, под чарами…

— Думаешь, подстава? — я хваталась за соломинку, желая, но боясь верить в невиновность Сальдозара.

— Да кто ж его знает, — пожала плечами моя спутница. — Просто как‑то не вяжется такое поведение с твоим чересчур правильным занудой — лекарем. Даже встречаясь с любовницей, он бы вряд ли стал это делать на балу, где ты можешь их застукать.

— А если Клара его запиской вызвала? — предположила суккуба, внимательно слушавшая нас с Эллис.

— Тоже возможно, — нехотя согласилась девушка, поправляя свою волшебную шляпку. — У меня предложение, девочки! — перестав ходить взад — вперед по беседке, воскликнула ведьмочка.

— Какое? — заинтересовались мы с призраком.

— А пошлите‑ка отловим наших «женишков», припрем к стенке и выясним все, что они скрывают.

— Я не уверена…

— Катя, прекрати его жалеть! — возмутилась подруга, подбоченившись.

— Ты не поняла, — вздохнула я, — просто у меня в тот раз не получилось столкнуться с ними лицом к лицу, хоть я и хотела это сделать. Боюсь, что и сейчас не смогу ему все высказать.

— Я тебе на что? — усмехнулась Элька.

— И я, и я! — активно замахала руками Сима, привлекая к себе внимание.

— Видишь, — подруга мне подмигнула, — нас уже двое. Неужто мы одну перепуганную тебя не доведем до нужной кондиции, чтобы ты лично выцарапала глазки своему василиску за неверность…

— А если он все‑таки не виноват?

— Тогда расцеловала его за… за…

— За просто так, — подсказала Симона.

— Точно! — радостно заявила Эллисандра. — Ну что, идем искать наших братцев — акробатцев?

— Идем.

И мы снова пошли, на этот раз обратно. Я, она и полупрозрачная суккуба, колыхавшаяся между нами, точно тюль на ветру. Правда, перед порталом мой призрачный довесок благоразумно слился с щитом, так что в зале мы появились под ручку с «демонессой» и, остановившись, принялись высматривать обоих василисков. Была ли я готова к встрече? Да! Но… точно не к такой. Он неслышно подошел сзади, используя скрадывающие шаги чары с «отводом глаз», и шепнул на ушко:

— Я тебя потерял.

Не подпрыгнула от неожиданности я лишь благодаря Эллис, за которую держалась. Она тоже обернулась и, окинув придирчивым взглядом блондина, державшего в руках восхитительный букет, укоризненно проговорила:

— Не надо так подкрадываться, вашими стараниями у нас и так нервы потрепанные.

— Нашими? — бровь Сальдозара вопросительно изогнулась. И, понимая, что сейчас самое время задать ему свои вопросы, я… не смогла. Вместо этого снова вспомнила подслушанный в саду разговор, вновь пережила всю ту боль и обиду, которую мне он причинил, и, разозлившись на свою слабость и чужую подлость, с вызовом спросила:

— Потерял? А по — моему, ты неплохо проводил время и без меня. — Вторая бровь лекаря присоединилась к первой, но меня словно прорвало. — Цветочки небось тоже для той, которая тебя все это время развлекала? — бросила, пренебрежительно махнув рукой на восхитительный букет из роз, лепестки которых слабо мерцали в полумраке.

— О ком ты? — Сигурд на редкость качественно изобразил непонимание, что малость охладило мой праведный гнев, заронив зерно сомнения. Но, все еще чувствуя себя обиженной, я проговорила:

— А что, у тебя их много?

— Не думаю, что тебе захочется узнать точное количество тех…

— Ах, так ведьмочка еще и не одна! — победно воскликнула я, хотя сорвавшей куш себя не чувствовала.

Взгляд скользнул по чудесному букету и зацепился за голубую ленточку, обвивавшую стебли. Этот сорт назывался «Волшебницей», и рос только в магически — активной среде. Стоила такая красота бешенных денег, зато цветы долгое время не вяли и не осыпались, лишившись корней, так же, как розовая шапка моей Метланиэль. А еще пропитанные колдовством бутоны чутко реагировали на настроение владельца, и сейчас, судя по раскрытым лепесткам, Сальдозар был счастлив и доволен жизнью… что лишь подстегнуло мою злость.

— Это тебе, Кати, — сказал он, протянув мне цветы.

— Спасибо, обойдусь, — я гордо вскину голову.

— А может, все‑таки возьмешь? — предложила Элька. — Жаль такую красоту этой стерве отдавать.

— Какой стерве? — нахмурился мой жених. — Мне кто‑нибудь объяснит, что тут происходит? Катарина? — требовательно проговорил он и всучил‑таки мне свой проклятый букет, от дивного аромата которого пошла кругом голова, и из нее тут же начали улетучиваться все грустные мысли.

Нет уж! Я неподкупная ведьма, и на цветочки, даже на волшебные, точно не поведусь. Решив так, сунула ему букет обратно. Он мне. Я ему. И снова он вложил его в мои руки. Не знаю, сколько бы продолжалось это перекидывание цветов, но, когда я бросила их в очередной раз, Эллис перехватила розы и, мрачно посмотрев на нас, обвинительно произнесла:

— Смотрите, что вы сделали, идиоты! Головки поникли, листочки опустились… у — у-у, живодеры!

Стало стыдно. Мне. Блондин же молча сунул руку за пазуху и вынул оттуда еще один бархатный футляр.

— Это тоже тебе, Кати, — сказал он, раскрыв перед моим носом коробочку.

Колечко, лежавшее там оказалось обручальным. Золотое, изящное, с тонкой вязью узора без камней. Очень красивое и… безумно желанное. Если бы он преподнес мне его час назад, я была бы на седьмом небе от счастья. Сейчас же этот подарок лишь подтверждал правдивость услышанного в саду диалога. Раз Сигурд делает мне предложение по человеческим правилам, значит, решил уложить меня в постель, как и предполагала Клара. И Сверр его прикрывал, наверняка, чтобы дать возможность спокойно расстаться с любовницей. И…

— Катарина Ирмин, ты выйдешь за меня замуж? — голос жениха отозвался болью в гулко бьющемся сердце. А память услужливо воскресила последние его слова в той злополучной беседке. Черт! Лучше бы я ничего не знала! Или нет, правда, сколь бы отвратительной она не была, все равно предпочтительней сладкой лжи.

— Да, — сказала я, прямо взглянув в лицо предателя. — Выйду… лет через пять. А лучше через пятнадцать. Хотя, знаешь, — глаза мои сузились, а губы скривились в улыбке. — Через двадцать пять — самое то! И ты нагуляешься, и я.

— Катарина, — крышка с глухим стуком захлопнулась, скрывая обручальное кольцо.

— Не сейчас, Сигурд, — поморщилась я, всем видом показывая, что не хочу устраивать публичные разборки. — Мы сюда пришли веселиться и отдыхать. Этим и займемся! — и, схватив подругу, потащила ее в гущу ряженого народа.

— А почему кольцо, когда у демонов в ходу брачные браслеты? — единственное, что спросила Эллис, бережно прижимавшая к груди мой букет.

— Это разный вид кандалов. Господин Сальдозар решил не мелочиться и приковать меня к себе всеми возможными способами.

— Ну, через двадцать пять лет, может, ты и непротив будешь, — ткнула меня в бок «демонесса», рассмеявшись.

— Поживем — увидим, — вздохнула я, думая о том, как же сильно ненавижу своего жениха и… как безумно люблю. Двадцать пять лет мне не выдержать. Да я и месяца не протяну, зная, что он с кем‑то другим. Проклятье! Что же делать‑то?

— Танцевать? — подкинула идею подруга.

— Девчонки, идите к нам! — крикнул какой‑то парень, помахав нам рукой, и его друзья поддержали приятеля.

— Вот! У нас уже и компания наметилась, — двинулась к ним Эллисандра, утаскивая меня за собой.

— Конкурс, внимание конкурс! — завопил ведущий в шутовском колпаке. — Ищем красавиц, готовых продать свой поцелуй на аукционе! Собранные средства пойдут в ближайший сиротский дом. Ну же, девушки, проявите милосердие! — парень обладал хорошими навыками мага воздуха, что позволяло ему висеть в паре шагов над танцплощадкой и, используя усиливающее голос заклинание, созывать будущих конкурсанток. Не знаю, что за муха меня укусила, но, резко остановившись, я сказала:

— Хочу помочь детям! — и, решительно развернувшись, зашагала в обратную сторону. Студенток с тем же желанием оказалось шестеро, и каждая была по — своему хороша. Яркие наряды, закрепленные магией маски, ослепительные улыбки на подкрашенных помадой губах. Участницы напоминали разноцветных птичек, слетевшихся на изысканное лакомство. И я стала одной из них. Не знаю, что мной руководило… ну, кроме сочувствия к сиротам, конечно. Наверное, просто хотелось совершить что‑нибудь запретное, то, на что я никогда бы не решилась раньше. И продать свой поцелуй, чтобы несчастные ребятишки смогли получить новые игрушки, одежду или школьные принадлежности… Почему бы и нет?

— Рассчитываешь развести инкуба на бабки? — шепнула Сима.

— Да, — ответила я. — То есть нет, — исправилась тут же, а потом с тяжелым вздохом призналась. — Не знаю.

— Ита — а-ак! — перекувырнувшись в воздухе, шут спустился на пол и, подняв вверх руки, громко проговорил: — Встречайте! Наши смелые конкурсантки, которым небезразлична судьба детей! — он принялся спрашивать имена каждой из нас, и я, недолго думая, назвалась Риной. — Кто же будет первой, кто… кто… кто… — эхо подхватило голос ведущего, разнося его по залу. — Тянем жребий, красавицы? — в его руке, затянутой в белую перчатку, как по волшебству появились шесть тонких палочек. И мы с девушками принялись разбирать их, вытягивая одну за другой. Мне досталась короткая. — Ведьмочка Рина!!! — торжественно провозгласил этот горластый клоун, обняв меня за плечи. — С тебя танец.

— Разве мы не поцелуи продаем? — обернувшись через плечо, спросила я ведущего.

— Чтобы поцелуи возросли в цене, надо показать товар лицом, — он тряхнул колпаком, бубенцы радостно звякнули, и мои черепушки, реагируя на них, ехидно захихикали.

На танец я не подписывалась. Одно дело веселиться в толпе, где каждый двигается, как умеет, другое — выставлять себя на всеобщее обозрение, когда музыка играет только для тебя, и взгляды прикованы к тебе единственной. Оценивающие, восхищенные, разочарованные… Нет, мы так не договаривались!

— Полно стесняться, ведьма, — ведущий чуть сильнее сжал мои плечи. — Народ ждет! Музыку! — потребовал этот обманщик, и тут же с потолка полились чарующие звуки одной из моих любимых песен.

Я испуганно посмотрела на зрителей, обступивших нас полукругом. Среди них были и Эллисандра, которая ободряюще мне улыбалась, помахивая букетом, и Сверр в костюме лешего, стоявший за ее спиной, и… Сигурд. Неуверенность сковала, тело стало каким‑то ватным, неповоротливым. А ведь еще недавно я бодро скакала по залу, выплясывая вместе с подругой. Сейчас же чувствовала себя неуклюжей каракатицей и безумно боялась опозориться.

— Я не справлюсь, — прошептала, сама не зная кому, так как шут отступил, оставив меня одну посреди освещенного пятачка танцевальной площадки.

— Расслабься, я помогу, — отозвалась суккуба.

— Как? — не веря в такую возможность, спросила я.

— Если позволишь, перехвачу контроль над твоим телом.

— Но…

— Расслабьс — с-ся, — голос призрака успокаивал, обволакивая, проникая мне в голову, и я уже не знала, где ее слова, а где мои.

Мы будто стали единым целым, и это придавало сил, уверенности и странного предвкушения. Я погрузилась в транс: нервозность отступила, напряжение растаяло, меня захватили музыкальные переливы, закружили, обрывая связь с реальностью. Я сама не заметила, как начала двигаться. И с каждой секундой мой удивительно чувственный и до неприличия раскованный танец набирал обороты. Волосы развевались, подол платья взлетал вверх, обнажая затянутые в чулки и шортики ножки. Я кружилась, выгибалась, извивалась, выделывая невероятные па, и… мне все это безумно нравилось. Может, Сима и руководила моим телом, но удовольствие от сумасшедшего танца получала именно я. Когда же музыка закончилась, пришло разочарование и… голод. Но не обычный, а тот, утолить который мог только мужчина.

— Симона, ч — ш-ш‑то ты со мной с — с-сделала? — испугавшись собственного состояния, прошипела я.

— Подготовила к аукциону, — без тени раскаяния отозвалась призрачная зараза и, тихо причмокнув, добавила: — Сейчас наконец поужинаем, мням.

В ужасе от понимания того, кем суккуба собралась закусить, я попыталась отказаться от участия в конкурсе, но ведущий, чтоб ему пусто было, проигнорировал мою просьбу, списав ее на смущение, и… объявил торги. Что тут начало — о-ось! Я и не знала, что у бедных студентов магакадемии такие деньги водятся. Или под масками вовсе не ученики прячутся? Кейсар с Сальдозаром же пришли, могли и другие преподы явиться. Да и просто гости со стороны. Мой лот стремительно рос в цене, а меня все больше охватывала паника. Вот сейчас как выиграет этот черт торги! Или тот заводной зайчик, без конца подпрыгивающий, подмигивающий и посылающий мне воздушные поцелуи. Или еще хлеще — дама с косой и толстым кошельком, которая смотрит на меня так, будто хочет съесть. Или… да много их тут… активных! Но как я буду выкручиваться, когда энергией победителя начнет лакомиться призрачная суккуба?

— Пятьдесят золотых монет — р — р-раз! — прокричал шут. — Пятьдесят монет — два — а-а! — протянул он, оглядывая зал в поисках очередной поднятой руки, но народ, видать, решил, что это и так высокая цена за один несчастный поцелуй. Оно и понятно, некоторым год работать приходится, чтобы получить такое жалование. Но тот, кто намеревался купить мой лот, явно привык сорить деньгами. Что ж, сироты ему спасибо скажут! — Пятьдесят монет… слушаю вас, господин лекарь, — обратился ведущий к моему жениху, все‑таки решившему тоже поучаствовать в конкурсе.

Сердце радостно взбрыкнуло, вмиг забыв все обиды, ведь я думала, что Сигурд, оскорбленный моим отказом, так и простоит, изображая памятник самому себе и глядя, как меня целует пушистый попрыгунчик. Но разум снова напомнил о предательстве василиска, и взлетевшее вверх настроение начало медленно сползать вниз.

— Сколько? — не веря собственным ушам, переспросил шут подошедшего к нему блондина. Даже головой тряхнул, оглашая притихший зал перезвоном бубенцов, на который привычно отозвались мои зачарованные черепушки. — Вы уверены, господин? — лекарь кивнул, и ведущий, вновь усилив голос, завопил: — Сто монет за поцелуй прекрасной ведьмы! — народ синхронно вздохнул, кто‑то даже зааплодировал, но редкие хлопки потонули в полной ожидания тишине. Я невольно сглотнула, и этот звук показался мне неприятно громким. Сто монет?! Да он в своем уме? — Дети озолотятся. Все ради детей! Ита — а-ак, дамы и господа! Сто золотых — раз, сто золотых — два, сто золотых… продано! — едва он это произнес, как над нами начали вспыхивать разноцветные магические огоньки, складываясь в узоры. — Поздравляю вас! — сказал ведущий, пожимая руку Сальдозару. — И нас, — обратился он к зрителям, которые наконец ожили и начали дружно хлопать, выкрикивая разные напутствия мне и победителю. — А сиротский приют Святой Элизы поздравляем в особенности! Рина, целуй его! — приказали мне, и, закусив от волнения губу, я медленно подошла к своему жениху.

Он ничего не сказал, просто обнял молча за талию, притянул к себе и, нагнувшись, впился в губы. Жадно, страстно, неистово… будто наказывал за все мои слова, сказанные ранее. Он лишал меня воздуха, пленял, покорял и подчинял. В его действиях не было нежности, но это лишь сильнее распаляло. В меня же словно бес вселился, хотя, может, так оно и было, учитывая наличие изголодавшейся суккубы: обхватив Сигурда за шею, я ответила на поцелуй так же яростно. Рука скользнула на его затылок, пальцы впились в жесткие волосы, срывая шнурок с хвоста, а согнутая в колене нога медленно поднялась, поглаживая бедро мужчины. Слишком откровенно и… безумно волнующе. Я пила этот поцелуй так же, как пил мое дыхание полудемон. Зал ликовал, свистел и подбадривал, громко считая, как это часто бывает на свадьбах. Сальдозар отстранился, лишь когда я начала задыхаться. Но едва успела отдышаться, как этот несносный тип схватил меня, перекинул через плечо и, не обращая внимания на протесты, понес к открытому им же порталу.

— Эй, мужик! — крикнул шут. — Мы так не договаривались! Ты поцелуй ее купил, а не саму девочку!

— Отстань от них, — ответил ему… кажется, Сверр. — Это его невеста. Сами разберутся.

— Ну, если невеста…

Дальнейший разговор я не слышала, потому что зеркало портала схлопнулось, и вместо шумного зала мы очутились в полутемной комнате с тускло горящим на столе ночником.

— Ты… ты… да как ты… — начала возмущаться я, стуча кулаками по его спине, на что господин Невозмутимость, сгрузив меня на постель, заявил:

— Все, ведьма. Достала!

— Я достала? Я?! — воскликнула, глядя, как он снимает темные очки и кладет их на стол.

— Ты, — уверенно кивнул Сигурд и, сдув с лица упавшие пряди, выразительно посмотрел на меня.

— Это чем же? — спросила я, сев на застеленную атласным покрывалом кровать.

— Всем. Своими недомолвками, придуманными обидами и поведением.

— А что не так в моем поведении? — спросила, гордо вздернув подбородок.

— Все, — собеседник не отличался оригинальностью ответов, зато действовал он с особой фантазией.

Едва я заявила, что не намерена тут сидеть и выслушивать его претензии, как на коже один за другим начали вспыхивать голубые узоры. Вскочив, я хотела метнуться к двери, силуэт которой виднелся в полумраке, но вместо этого повалилась обратно на постель, как подкошенная. Мной завладела жуткая слабость, я с трудом могла шевелиться, не говоря о том, чтобы сбежать.

— Что это? — голос мой звучал приглушенно, других проблем с речью я, к счастью, пока не испытывала. — Чары? Твои демонические штучки, да?

— Да, — ничуть не смущаясь, сознался мой жених. Щелкнув пальцами, он зажег еще два настенных бра, и комнату окутал приглушенный золотистый свет. — Одна из скрытых функций «кровопийцы».

— Нет у него таких функций! — упрямо заявила я, глядя в лицо наклонившегося надо мной мужчины. — Я читала про это в книгах.

— Я усовершенствовал магическое плетение твоего щита, — «обрадовал» меня этот чертов новатор.

— И что теперь? — мои губы тронула кривая улыбка. — Изнасилуешь, как и планировал? — спросила я, зло глядя на того, кто умудрился пленить меня без цепей.

— Я планировал устроить тебе сказочный вечер и сделать предложение по людским традициям. Насилие в списке не значилось, — холодно проговорил мой демон, и в серебристых глазах его мне почудилась зимняя вьюга.

Подняв на руки, Сигурд уложил мое безвольное тело так, что голова оказалась на шелковой подушке. После чего сел рядом и, снова наклонившись, принялся разводить в стороны мои руки.

— Ч‑что ты делаешь? — забеспокоилась я.

— Думаю, — ответил он.

— О чем?

— Оправдывать твои ожидания или все же не стоит, — задумчиво произнес мой демон — искуситель, медленно поглаживая мои запястья и внутреннюю сторону предплечий.

— К — какие ожидания? — запинаясь, пробормотала я, с досадой понимая, что затеянная им игра не столько пугает, сколько разжигает интерес и отзывается приятной дрожью в расслабленном теле.

— Ну как какие? Ты ожидаешь от меня жестокости. Обвиняешь в том, чего я не совершал…

— Я не…

— Что, черт возьми, случилось, Катарина? Я отсутствовал всего полчаса. Что изменилось? — не дав мне договорить, спросил жених.

Подняв одну мою руку, он прижался губами сначала к раскрытой ладони, отчего мои пальцы рефлекторно сжались, мазнув ноготками по его подбородку, а затем принялся ласкать чувствительную ямочку на сгибе моего локтя. Не выдержав, я прикрыла глаза и до боли закусила губу, чтобы не застонать. Ощущения обострились. И что тому было виной — влияние суккубы или чары Сальдозара, оставалось тайной.

— Отвечай, ведьмочка, — продолжая свою сладкую пытку, потребовал Сигурд.

— А если нет? — мой голос охрип, но я не обратила на это внимания.

— Все ты мне расскажешь, милая Кати, — загадочно улыбнулся блондин. Я его таким раньше не видела. Красивый, соблазнительный, неторопливый искуситель, способный довести девушку до исступления даже невинными ласками. Вот он — инкуб во плоти с колдовским взором василиска! Интересно, он и Клару так же целовал на их ночных свиданиях?

Мысль причинила боль, и, поморщившись, я прошептала:

— Это нечестно! Ты лишил меня подвижности…

— Ну, ты же сама утверждала, что я насильник, вот и…

— Изнасилуешь, значит? — к собственному удивлению поняла, что предвкушения в моем вопросе больше, чем возмущения. И, смутившись собственной реакции на этого невозможного мужчину, отвела взгляд. — Извини, я неверно выразилась. Ты ведь просто хотел меня соблазнить, так? Чем и занимаешься, — глядя на черный атлас покрывала, а не в его лучащиеся серебром глаза, озвучивать то, что наболело, было гораздо проще.

— Я мечтаю тебя соблазнить, девочка, едва ли не с первой нашей встречи. Но, поверь, моего терпения хватило бы еще на неделю, две, возможно, даже на месяц, если б ты не устроила сегодня этот спектакль.

— Да ничего я не устраивала! Это все Симона.

— Ну, Кати — и-и, — взвыла суккуба, до моего заявления старательно изображавшая, что ее тут нет.

— Не стоит так сокрушаться, я знаю о твоем присутствии еще с поцелуя. Ведьмочки не питаются страстью, — спокойно произнес мужчина, перестав целовать мою руку, но продолжая ее задумчиво поглаживать. — Суккуба убедила тебя, Катарина, не принимать мое кольцо?

— Нет, но танцевала я под ее контролем, — призналась со вздохом. — Сигурд, пожалуйста, прекрати меня мучить. Не могу я так больше, верни подвижность!

— Чтобы ты сбежала, обвинив меня во всех смертных грехах? Нет уж, любимая. Сначала поговорим, а потом посмотрим, — и снова прижался губами к запястью. Проклятье! Ну я ведь не железная, я думать не могу, когда он так близко, чего уж говорить про возмущения. И эта его «любимая»… нечестно так!

— Ладно. Давай начистоту, — сказала, прямо посмотрев в глаза своему мучителю. — Я видела тебя сегодня в саду с Кларой. И слышала ваш разговор. Все слышала!

— Правда? — ни один мускул не дрогнул на его лице, и выражение глаз не изменилось. Хм… Выдержка у лекаря, конечно, отменная, но мне казалось, что я уже научилась читать его эмоции. Или нет? — Расскажи и мне тогда.

— Ты знаешь!

— Отнюдь.

— Не знаешь? — мой голос дрогнул, выдавая напряжение.

— Откуда, Катюш? Я ходил в оранжерею за цветами, заказанными у эльфа — садовника для особого случая. Туда нельзя попасть с помощью портала — растения не терпят вмешательства в магические потоки, способствующие их росту. Если б не это, вернулся бы быстрее.

— Но Сверр тебя прикрывал… — перешла на шепот я, боясь поверить в услышанное.

— Все правильно. На случай, если вы меня потеряете, он должен был придумать какую‑нибудь правдоподобную причину моего временного отсутствия.

— А Клара?

— Расскажи мне. Я ведь не в курсе, — улыбнулся он. И я тоже улыбнулась в ответ. А еще мне очень захотелось убрать с его лба серебристую прядь, которая так и норовила прикрыть один глаз. Это я и сделала, и только потом поняла, что слабость меня покинула.

— Давайте лучше я расскажу, — проворчала Сима, выползая из щита, — пока вы тут тонете в глазах друг друга.

— Давай — давай, — как‑то странно протянул блондин, — заодно выясним, как ты умудрилась зацепиться за «кровопийцу» и… наделать в нем дыр.

— Каких дыр, хде? — коверкая слова, забеспокоилась моя призрачная соседка.

— Тех, которые пропустили слабые чары, направленные на Катарину, — мужчина чуть нахмурился, проводя раскрытой ладонью надо мной. — А ну рассказывайте, что случилось в саду? Почему ты туда пошла, я, кажется, уже выяснил.

— Заманили, — я тоже поняла, что будто глупая собака попалась на вовремя брошенную «кость».

Ведь в полутемном зале, где куча одетого в костюмы народу, мой взгляд привлек именно Сигурд. Вернее, не он, а тот, кто его изображал. Что использовал двойник лекаря: искусный морок, специально заказанный костюм, театральный грим или что‑то еще, я не знала. Главное, что этот блондин, так похожий издалека на моего жениха, был всего лишь подделкой! Ведь был же? Сомнения оставлять отступать по — прежнему не желали. Наверное, меня слишком часто предавали, поэтому поверить жениху окончательно и бесповоротно так сходу не получалось. Вдруг он искусный лжец, десятилетиями оттачивающий свое искусство? Словно прочитав мои мысли, Сигурд сказал:

— Грустно, что ты так легко поверила в чью‑то инсценировку, Кати, — теперь мне стало стыдно, а он продолжил: — Но ради твоего спокойствия, мы завтра же навестим садовника, и ты сама спросишь, был ли я у него ночью, во сколько и зачем. Договорились?

— Да! — воскликнула я и тут же смутилась от собственной поспешности. — Прости, — сказала, устраиваясь поудобней на подушках, так чтобы не лежать, а получидеть на кровати, — просто моя мать, отец с мачехой… все они поступили со мной… не очень честно. Я верю тебе… хочу верить, и совершенно не желаю обижать.

— Я не обиделся, — сказал блондин. — Так что там с этой занозой Кларисой?

— Кларой?

— Ну да, с ней.

И, переглянувшись с Симой, мы выложили все, что было в саду. Внимательно нас выслушав, Сальдозар чуть заметно скривился, после чего назвал свою ярую фанатку не самым лучшим эпитетом. А в ее подельнике заподозрил кого‑то из старшекурсников — иллюзионистов, хотя под маской мог быть и кто‑то другой. Поклонников у вредной ведьмы в МАРиС хватало. Единственное, чего он не мог понять, откуда девушка узнала, что мой жених меня покинет во время бала. Вариантов было два: либо ей кто‑то проболтался о планах Сигурда на этот вечер, либо она следила за нами в зале и просто воспользовалась ситуацией.

— В одном эта интриганка не ошиблась, — странно поглядывая на меня, жених провокационно улыбнулся. — Я действительно хочу тебя соблазнить, Кати, но… — он выдержал паузу, во время которой у меня пересохло во рту, поэтому я нервно сглотнула, Сима же подозрительно побледнела, став едва заметной, — без свидетелей.

Голубые знаки снова проявились на моей коже, и суккуба страдальчески вздохнула:

— Так я и зна — а-ала. Все самое вкусное и без ме… — голос ее оборвался, изображение пропало.

— Что ты сделал? — разволновалась я. — Она жива?

— Нет, мертва. И давно, — напомнил Сигурд. — не волнуйся так, сердобольная моя ведьмочка. Я отправил проекцию этой проныры обратно к оригиналу. Из‑за нее абсолютный щит растерял свою абсолютность.

— Ей просто хотелось повеселиться, — улыбнулась я.

— Полагаю, она это уже сделала, — он снова щелкнул пальцами, и бра погасли, погружая комнату в приятный полумрак, только кровать освещалась тускло горящим ночником, стоявшим на тумбочке. — Приступим? — заговорщически спросил мой демон — искуситель, нависая надо мной.

— К чему? — прикинулась непонимающей я.

Состояние было такое легкое, игривое… у меня словно камень с души упал, когда выяснилось, что Сигурд мне не изменял ни с Кларой, ни с кем‑то еще. Да, были у него женщины раньше, но все они — прошлое. И, чтобы не тревожить вновь задремавшую ревность, лучше о них и вовсе не говорить. Есть только я, он и наше будущее. И даже если мой блондин не такой белый и пушистый, как хочет казаться… к черту! Я люблю его, хочу его и… получу его! А всякие подлые личности пусть катятся в бездну.

— К соблазнению, — сказал мужчина.

— А как же замуж? — пряча улыбку, спросила я.

— Выйдешь за меня, ведьмочка? — шепнул мне в губы любимый.

— Ну — у-у, — протянула я, нарочно его дразня.

— Если снова заговоришь про отсрочку, придется заставить тебя принять предложение под пытками, — изобразил фальшивую строгость он, но, не удержав лицо, плутовато улыбнулся и добавил: — Эротическими.

— А поподробней? — заинтересовалась я, целуя его в уголок губ.

— О — о-о, ассортимент большой. Показать?

— Попробуй, — запуская руки в серебристые волосы мужчины, мурлыкнула я. — Но только, чур, без магических пут!

— Ты уверена, Катюш? — перестав улыбаться, серьезно спросил мой без пяти минут муж, и, по настоящему поцеловав его, я выдохнула:

— Да.

 

Эллис

Без Катарины было скучно, и хоть я прекрасно понимала, что им с Сальдозаром надо разобраться в своих отношениях, мой эгоизм все равно бунтовал, сетуя на то, что подруга променяла меня на своего жениха. Наверное, мне просто раньше не везло на таких, как она. Приятелей всегда хватало, но так, чтобы с кем‑то близко сдружиться — не получалось. Ребята в школе травников свободную ведьму Эллисандру Страхову слегка побаивались, и потому предпочитали не сориться, но и не лезть в душу. Да я и сама никого не хотела в нее пускать, зная после расставания с мамой горький вкус потери близких.

С Катей же все получилось само собой. Мы встретились, пообщались, решили, что понимаем друг друга с полуслова и… теперь я ревную ее даже к мужчине, который, как рассказал Сверр, на самом деле вовсе не подлый изменник, а до зевоты благородный василиск, которого не смогла испортить даже примесь демонической крови. Ну правда, где это видано, чтобы инкуб был однолюбом? Правильно, нигде! Так что глава целительского корпуса МАРиС к демонам страсти относился весьма условно. Катьке, если подумать, такой жених очень подходил, но… а как же я? У меня первая, можно сказать, настоящая подруга в жизни появилась (не считая любимой бабушки), и ее тут же бессовестно увели. Эх, жизнь не сахар!

С такими мыслями я и сидела в мрачном кафе на территории разрушителей, любовалась дрожащими огоньками горящих свечей, и слушала вполуха рассказы Сверра о его студенческой жизни. Парень старался меня развлечь, вспоминая самые забавные случаи из практики, и я даже мило ему улыбалась, делая вид, что мне интересно, но на самом деле на душе скребли кошки. Былая веселость испарилась вместе с ведьмочкой. Зато после ее ухода (вернее, наглого похищения) мне остались две пьяные метлы, умудрившиеся налакаться остатками Катькиного коктейля, один безумно дорогой и ослепительно красивый букет, нежные бутоны которого по — прежнему не желали раскрываться, реагируя на мое настроение, и подозрительно разговорчивый кавалер. То ли он так прощение пытался заслужить за то, что обманул меня, подкупив сатира, то ли и правда надеялся развеселить своими байками.

Пару раз еще подходили близнецы — драконы, непонятно как просочившиеся на вечеринку старшекурсников, но этих я отшила сразу, заявив, что голова разболелась — рога жмут. Парни поржали и умчались искать себе новую жертву, а я продолжила дегустировать коктейли, купленные мне Сверром, осаживать порывающихся полететь танцевать метелок и делать вид, что поглощена рассказом василиска. Хотя этот братец чудной семейки полукровок, по моему скромному разумению, как раз больше походил на отца. Хозяин леса из разноглазого парня получился замечательный.

Даже жаль, что Светлейший — старший вернулся в свои владения охотится за бывшей женой. С другой стороны у младшего теперь будет больше свободного времени… например, для меня. Раз уж Катарина все таки решила остаться с Сигурдом (а судя по тому, что она так и не вернулась на маскарад, все у них сладилось), мне сам бог велел закрутить с его родственником. Не серьезно, конечно, — жених, как показала практика, с этого скользкого змея никакой, но проводить время с ним приятно. И целуется он классно. Почти как Силарин. Впрочем, нет, до этого старого соблазнителя, старшекурсник все же пока не дотягивает.

— Эй, блондинка, ты там не уснула часом? — спросил Сверр, раскусив все‑таки мою актерскую игру. Побелевшие к полуночи пряди ему никак не давали покоя, и он то и дело меня поддразнивал, а один раз даже дернул за светлый локон. Мальчишка!

— Почти сплю, — я виновато улыбнувшись. — Алкоголь расслабляет, твой голос убаюкивает, вот и…

— Так, может, потанцуем? — предложил брюнет. — Да не ты! — он поймал Метланиэль, рванувшую в центр зала, и та грустно опустила листочки, почти как мой волшебный букет.

— Лени — и-иво, — я сцедила в кулачок фальшивый зевок и пододвинула к себе очередной высокий стакан с соком, алкоголем и мороженым. Вкуснятина!

— Понятно, — криво усмехнулся собеседник. — Это я на тебя тоску навожу или…

— За Катюху переживаю просто, не принимай на свой счет, — призналась честно.

— Да все у нее в шоколаде! Сигурд ее на руках носит и пылинки сдувает, что он ей сделает… ну, кроме приятного? — усмешка его стала до неприличия довольной, а голубой глаз хитро блеснул из‑под косой челки.

— Видимо, ей там очень — очень приятно, раз она даже весточку не удосужилась прислать, что с ней все в порядке. Метлу свою тут бросила… И это наша ответственная и до жути аккуратная Катарина?!

— Завидуешь? — прищурился парень.

— Ее аккуратности?

— Ты меня прекрасно поняла, Эллис.

Пришлось признаться:

— Не завидую. Я рада за нее: Сальдозар мужик хороший, надежный, и ее по — настоящему любит. Но как‑то…

— Ревнуешь подругу? — догадался парень.

— Есть немного, — вздохнула я и, взяв ложечку, принялась за мороженое.

— Это потому, что она у тебя одна. Будет больше друзей, и делить их с другими станет проще, — философски проговорил мой… претендент в друзья.

— Поверю на слово, — сказала я, проглотив холодный кусочек с освежающим вкусом мяты.

Болтая обо всем на свете, мы так и досидели со Сверром до часа «Х», когда Золушке по закону жанра полагалось бегом покинуть бал, оставив на прощание туфельку принцу. Но так как обувь мне и самой еще могла пригодится, я решила поступить иначе. Для начала отправила парня отнести поднос с использованной посудой, сама же быстро нацарапала прощальную записку и, отодрав от шляпы рожки, приложила их к наскоро наколдованному свитку. После чего повернула волшебное перо, чтобы стать невидимой, однако кафе сразу не покинула, желая посмотреть на реакцию «лешего», когда он будет читать мои каракули. Мрачное выражение его лица и удар кулака по столешнице удивления не вызвали. Так и знала, что он разозлится, потому и решила исчезнуть тихо. А на магическую вязь на пальце еще в комнате надела заряженный магией перстень, который блокировал чары чужого «кольца», не позволяя ему работать маяком.

Ох, чую, завтра мне влетит от брошенного в разгар бала кавалера. Хотя… он же знал про княжича, чего тогда бесится? Или надеялся, что я передумаю? Наивный! Во — первых, ведьмы слово держат, а Каину я дала обещание. Во — вторых, смена обстановки — лучшее лекарство от плохого настроения. Ну, и в — третьих… пусть поревнует. Не все мне мучиться. С этими мыслями я и покинула кафетерий разрушителей, предварительно дождавшись, когда Сверр, вооружившись нашими метелками, отправится на мои поиски. Уж не знаю, чего именно он хотел от этих деревянных особ: чтобы дорогу указали или чтобы послужили предметом шантажа, но едва парень смешался с толпой, как Метланиэль с моей боевой подругой вырвались и взмыли вверх, а потом, странно петляя, и вовсе вылетели из зала… с третьего раза попав в дверь. Вот куда, спрашивается, направились в таком‑то состоянии и без хозяек? Учитывая, что я вышла после их фееричного вылета, явно не ко мне.

С Каином мы встретились на условленном месте и, придирчиво осмотрев окончательно облондинившуюся меня в подаренном им платье и шляпке с лентой в тон, оборотень довольно улыбнулся и предложил мне руку, за которую я с удовольствием уцепилась. На вечеринку двуипостастных мы попали через открытый парнем портал. Туда же влетели и вывернувшие из‑за угла метлы.

— Вот и моя ведьмочка! — заявил Каин, отступая в сторону от меня, чудом умудрившейся поймать обеих нарушительниц спокойствия.

— Здрас — с-сте, — выдала я, стукнув черенками по каменному полу. В воцарившейся тишине звук вышел слишком громким, и это смутило меня даже больше, чем устремленные в нашу сторону взгляды оборотней. Народу здесь было не меньше, чем на маскараде. И все такие нарядные, красивые… холеные. Да и мраморный зал с заряженными магией люстрами выглядел весьма внушительно. В МАРиС я такого не видела. Из чего сделала вывод, что либо плохо знаю устройство нашего учебного заведения, либо однокурсник привел меня в какое‑то другое место, и как далеко оно находится от Академгородка — неизвестно. Решив прояснить этот вопрос у спутника, когда на нас перестанут наконец пялиться, я мило улыбнулась гостям и сделала некое подобие книксена в знак приветствия. Многие в ответ кивнули, некоторые тоже ответили улыбкой, а остальные просто вернулись к прерванным разговорам.

— И что это было? — прошипела я, перекидывая метелки в одну руку.

— Я представил тебя своим друзьям, Сандра, — широко улыбнулся кошак, подмигнув мне желтым глазом.

— Но я не твоя ведьма, — сказала, выделив интонацией третье и четвертое слова.

— Ты здесь?

— Да.

— Со мной?

— Допустим.

— Значит, на сегодня ты… моя, — продолжая все так же довольно скалиться, заявил княжич.

Я нахмурилась, осмысливая его логику, вздохнула, принимая ответ, и кивнула, соглашаясь. Так и быть, сегодня побуду его ведьмой, а завтра снова стану свободной. Каин предложил мне чего‑нибудь выпить, что вызвало одобрительное шевеление прутиков у метелок, но я отказалась, сказав, что на маскараде надегустировалась коктейлей на месяц вперед, да и этим деревянным пьяницам на сегодня достаточно. Веточки поникли, а розочки, украшавшие Метланиэль, свернулись трубочками. Но на меня эта демонстрация печали никак не подействовала. Зато в руке оборотня распустилась «Волшебница», что говорило о прекрасном настроении парня. Что ж, ему хорошо, и мне не плохо… повеселимся!

Ночь багряной луны, в честь которой и проводилась ежегодная вечеринка двуипостасных, шла своим чередом. Играла приятная музыка, по залу кружились пары, на мягких диванчиках сидели женщины со звериными, как и у всех оборотней, глазами, у колонн небольшими группами собирались мужчины — все было очень цивилизованно и… скучно. Каин знакомил меня с друзьями, шутил, смеялся, делал комплименты и просто вел себя как идеальный кавалер, но все это не особо трогало, хоть я и старалась не показывать виду. Метлы, с которых пришлось снять морок, скромно стояли у стены, получив от меня строгий запрет на самодеятельность.

За последний час я даже пару раз потанцевала: с княжичем и еще с одним оборотнем, который был единственным, кто раскусил подмену, сказав, что Каин вроде как собирался привести другую ведьму. На это мой однокурсник заявил, что я даже лучше прежней. Наверное, мне должно было стать приятно от его слов, но вышло наоборот — возникло ощущение, что меня используют, как трофей, которым хвастаются перед знакомыми. А впрочем, ладно! Еще пара часов на этом тоскливом мероприятии, и пойду я домой, вновь став свободной и счастливой ведьмочкой. Решив так, постаралась расслабиться и получить удовольствие от закрытой вечеринки, на которую мечтали попасть многие. Что ж, будет, что завтра рассказать подруге, а в понедельник одногруппникам.

Когда танцевала третий танец, чуть не столкнулась с парой и, извиняясь, с удивлением узнала в девушке «зебру». Судя по округлившимся глазам, Нюта тоже не ожидала меня тут увидеть. Поджав губы, она вскинула голову и, мяукнув кавалеру «Продолжим, милый?» вновь закружилась по ярко освещенному залу.

— Знаешь ее? — прищурился Каин, заметивший мою реакцию.

— Встречались как‑то, — не стала вдаваться в подробности я.

Время текло, скука не проходила. Но едва золотые стрелки огромных настенных часов сошлись на цифре «три», Каин заметно оживился, на глазах превращаясь из галантного кавалера, образ которого навевал на меня тоску, в обычного парня. И это безусловно заинтересовало.

— Сейчас что‑то будет, да? — спросила я, перестав украдкой зевать.

— Будет! — загадочно сверкнул глазищами кот.

— И — и-и что же? — протянула крайне заинтересованно.

— Скоро узнаешь! — нагнав еще больше таинственности в голос, шепнул хитрый интриган. — Надо найти твои метелки, чтобы нам их потом не забыть.

— Как это забыть? — не поняла я. — Мы что, уходим?

— Вроде того.

— Домой? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, конечно, — рассмеялся парень. — Полнолуние же! Ночь кровавой луны в самом разгаре.

— Багряной, — исправила его я, тоже почувствовав странную бодрость. Сонливость как рукой сняло, зато появилось любопытство, из‑за которого я начала непроизвольно ерзать, так как не могла стоять на месте.

— Ну что там будет, что? Ка — а-аин? — проныла, семеня за ним к месту, где стояли метлы.

— Секрет, — сказал этот непробиваемый оборотень, которого жутко захотелось в отместку дернуть за хвост. Жаль, что в человеческой ипостаси у туманных котов этой крайне полезной детали не было.

Ждать раскрытия тайны пришлось недолго. Приобняв за плечи, княжич благополучно сопроводил меня к очередному порталу, открытому в смежном помещении, вход в которое был лишь у избранных. Там же к моей досаде оказалась и «зебра» со своим кавалером, и желтоглазый, с которым я танцевала, стоял среди прочих пар, держа за руку молоденькую вампиршу. Народу перед каменными воротами, расположенными на ступенчатом возвышении, собралось человек пятнадцать или около того. Хотя какие люди, о чем это я! Тут кого только не было: большинство оборотней, конечно, причем все мужчины, ну а девушки на любой вкус и цвет, начиная от вышеупомянутой охотницы на змей с полосатой шевелюрой и заканчивая одетой в зеленую чешую русалкой, на время вечеринки сменившей свой гибкий хвост на стройные ножки. Мы так парами и прошли через едва заметно мерцающий портал, чтобы оказаться на лесной поляне, залитой светом красной луны.

— Охота! — провозгласил один из оборотней, сверкнув желтыми, как у Каина Глазами. — Братство стального когтя открывает новый сезон ночной охоты! — девушки, пребывавшие в таком же неведении, как и я, принялись переглядываться и теребить рукава своих спутников, требуя объяснений. — Каждый из вас, братья мои, выполнил свое задание! Пусть вам сопутствует удача! И да начнется охота! — продолжал вопить, как я поняла, главарь двуипостасныйх — одетый в белый камзол хмырь с длинными серебристыми волосами и дорогими перстнями на пальцах.

— На кого охотится будем? — покрепче обняв метелки, шепнула я Каину.

— Давай я их понесу, а ты держи букет, — предложил он. И я с радостью вручила ему двойную ношу, вернув себе распустившуюся в руках парня «Волшебницу».

— Так что за охота? На кого? — спросила снова.

— На вас, — хищно улыбнулся княжич, отчего я невольно споткнулась, но он придержал свободной рукой, не дав упасть. Вообще‑то, что‑то такое витало в воздухе, вызывая беспокойство и разжигая подозрительность наряду с любопытством, но чтобы все было так плохо, я неожидала.

— То есть на нас, девушек? — уточнила, взяв себя в руки, хотя тревога начала стремительно расти.

— Умная ведьмочка, — похвалил «идеальный» кавалер. — Быстро соображаешь и, бросив в сторону обе метелки, шепнул какое‑то незнакомое мне заклинание, отчего Метланиэль и моя верная летунья зависли в воздухе и покрылись инеем.

— Что ты наделал?! — воскликнула взбешенная я.

— Уровнял шансы. Остальные девочки без транспортных средств, а ты аж с двумя. Несправедливо, — и, сжалившись, добавил. — После охоты заберешь, а пока пусть тут повисят.

— Сволочь! — выплюнула я.

— Самую малость, — ничуть не обиделся он.

— Ладно, давай по делу! Когда вы нас поймаете, что будет? — начала выпытывать я. К нам стали прислушиваться другие вынужденные участницы предстоящего балагана, которым выпала сомнительная честь превратиться в дичь. Девушки оборачивались, некоторые, бросив предавших их спутников, даже подошли.

— Не волнуйся ты так, Сандра, — оборотень хотел ободряюще тронуть меня за плечо, но я уклонилась, — мы же не звери, — сказал он.

— Разве?

— Почти не звери, — его губы снова тронула улыбка, от вида которой меня передернуло. Неприятная, самоуверенная гримаса вседозволенности! Этот мерзавец чувствовал свою власть, зная, что портал закрыт и нам отрезан путь назад. Да и куда бежать, если мы даже не знаем, где находимся! — Домой вернешься живой, почти здоровой и с сами наиприятнейщими воспоминаниями, — огорошил меня кот.

— Это как? — спросила вампирша, встав рядом со мной. — Охота просто игра, что ли?

— Вовсе нет, клыкастенькая, — ответил ей бывший ухажер. — Но у братства стального когтя работают хватает денег, чтобы заплатить опытным целителям и менталистам, умеющим держать язык за зубами.

— Зачем? Чтобы собрать нас по кусочкам после ваших животных забав? — присоединилась к нам и кипящая от возмущения Нюта.

— Да расслабьтесь вы, девочки, — рассмеялся Каин, и у меня снова появилось желание его треснуть, не легонько дернуть за хвост, как хотелось раньше, а так, чтоб сознание потерял и очухался только на столе Сальдозара, который, узнав, что мерзкий кошак планировал сделать с Катариной, отрежет ему что‑нибудь нужное, ну… или пришьет лишнее. — Если кто‑то из нас поймает одну из вас, — он выдержал многозначительную паузу, — никакой кровавой расправы не будет, а то, что случится, вам непременно понравится.

Судя по довольным ухмылкам остальных оборотней, это «что‑то» доставит удовольствие, скорее, им, чем нам. И, будучи девушкой взрослой, я прекрасно понимала, на что намекает княжич. Мальчики решили не просто позабавиться с нами, уложив по завершении вечеринки в постель, а еще и устроить ролевые игры в духе двуипостасных. Ну а тем, кто останется недоволен, потом заменят воспоминания и подлечат тело, если будет такая необходимость. Хорошо устроились, Ур — р-роды! Ничего не скажешь. Оставалось только выяснить, есть ли у нас шанс, попав в эту переделку, выйти сухими из воды.

— И долго вы нас ловить собираетесь? — спросила я вероломного одногруппника.

— Пока не поймают, — шмыгнула носом русалка.

— До восхода солнца, — сказал Каин. — И опережая твой следующий вопрос, Сандра, поясняю: если тебе удастся остаться… назовем это «не тронутой», — подобрал подходящее определение он, — я стану главой младшего круга братства вместо Роланда, — кивком головы парень указал на беловолосого любителя перстней и пафосных речей, стоящего чуть поодаль и со снисходительной полуулыбкой слушающего нас.

— То есть каждому из вас выгодно, чтобы девушка, которую вы привели, не попалась… остальным? — я окончательно запуталась.

— Да, но по правилам мы не имеем права помогать своей протеже.

— А охотиться на нее? — снова влезла в разговор «зебра».

— Охотиться можно, — расплылся в предвкушающей улыбке княжич и очень выразительно скользнул взглядом по моей фигуре. — Особенно если девушку жаждешь больше, чем власть.

— Хватит болтать, — заявил Роланд, сделав вид, что стряхивает несуществующие пылинки с рукава своего дорогого камзола. — Вы, девушки, уже узнали, что хотели. Бегите, прячьтесь, используйте свой дар, магические умения и смекалку, если не хотите, чтобы вас настигли. Ну, а если хотите острых ощущений и незабываемую ночь… — на его холеной физиономии появилось предвкушающее выражение, и я поняла, что он тоже участвует в охоте.

— У меня свадьба через месяц! — в голосе вампирши прорезались истерические нотки. — Жених — принц одного из кланов детей ночи. Я не могу потерять невинность из‑за ваших дурацких игр! — взвизгнула девушка и зачем‑то спряталась за спину стоявшей рядом с нами Нюты.

— Тем больше у тебя, Тая, будет стимула остаться… Как ты там сказал, княжич? — черноволосый парень, который привел ее на вечеринку, посмотрел на Каина.

— Не тронутой, — охотно повторил тот.

— Именно! — заявил брюнет. — А у меня появится шанс сместить Роланда.

— Попробуй, — разглядывая свои ногти, отозвался глава младшего круга, и у меня появилось четкое представление, кого следует опасаться больше всего в ближайшие несколько часов. — Все, братья, — ухмыльнулся блондин. — Перевоплощаемся! — и первым сменил ипостась.

Я даже рот приоткрыла от восхищения, но тут же недовольно сжала губы, ругая себя за проявленную слабость. Может, из оборотня и получился невероятно красивый снежный барс, которого безумно хотелось погладить и почесать за ушком, но… эта ж тварь меня изнасилует, если поймает! И не факт, что в человеческом обличье, иначе зачем им лекарей потом к заметанию следов подключать? Хотя нет, я наверное, преувеличиваю, приписывая ненавистным кошакам еще больше гадости, чем они готовы нам сделать.

— Последний вопрос! — крикнула я, глядя, как другие парни один за другим меняют форму, становясь животными. Брюнет вампирши оказался пантерой, еще один охотник — пятнистым леопардом. Тут был и тигр, и пума, и желтоглазый дымчатый кот, облик которого принял Каин. Красавцы все… в зоопарк бы их, а лучше в цирк, и чтоб дрессировщик попался позлее!

— Слушаю, Сандра? — мурлыкнул княжич, повернув ко мне морду.

— А можно охотиться на оборотней? И в случае победы, что я получу?

— Солнышко, — подошел ко мне снежный барс. — Всех не пере… м — м-м… не переловишь, — сказал он, подмигнув. — Но твой настрой мне нравится, ведьмочка, — и, глянув на приятелей, рыкнул: — Она моя!

— Ну вы и с — с-с… коты, — прошипела я, жалея о том, что обратила на себя внимание Роланда.

— Коты — коты, — покивал серебристо — белой головой зверь и… прыгнул на меня. Я от него. А девчонки, что стояли поблизости, с криками бросились врассыпную, возглавляемые подлой русалкой, призывавшей спасаться, пока охотники мной заняты. И только Нюта прежде чем скрыться в лесу, схватила висящие в воздухе метлы и кинула их мне. Холодные, заиндевевшие и совершенно безжизненные, они не могли унести меня от оборотней, но… ими было по — прежнему удобно драться. Что я и сделала, огрев чересчур активного барсика по лобастой башке. Оборотень отшатнулся, рыкнул и затряс головой. Остальные как‑то странно закрякали: судя по их хитрым мордам, от старательно сдерживаемого смеха. Открыто ржать над своим нынешним предводителем братья стального когтя, вероятно, побаивались. Воодушевленная первой маленькой победой, я поудобней перехватила оружие ведьминской справедливости, «склеенное» заклинанием княжича, и… была схвачера за рукав и утащена в лес вернувшейся за мной «зеброй».

— Дайте нам фору! — крикнула моя неожиданная союзница так, что у меня зазвенело в ушах.

— Минут десять хватит? — донеслось насмешливое с поляны.

— Полчаса! — решила и я добавить свои пять монет в разговор.

— Девять, еще пять и… я иду искать, — это был голос побитого мной барсика. Причем звучал он скорее предвкушающе, чем зло, а значит, грош цена моему удару. Ну, или блондинчик закоренелый мазохист.

— И да, девочки, — решил высказаться еще кто‑то из стаи. — Так, для информации: не тратьте время на попытки сбежать. Мы находимся в мертвых землях. Охотничьи угодья защищены магическим куполом, который вам не по зубам. Но даже если найдется из вас специалистка, способная его пробить, уходить не советую. В наши лапы попадетесь — останетесь живыми и счастливыми, — тут оратор издал короткий смешок, от которого у меня кулаки зачесались, — а на воле мы вас защитить уже не сможем.

— Защ — щ-щитнички, р — р-р, — то ли прошипела, то ли прорычала Нюта.

— Куда ты меня тащишь‑то? — чуть не споткнувшись об корягу, спросила я.

— Подальше от оборотней, — не оглядываясь, буркнула старшекурсница, от которой я, признаться, меньше всего ожидала помощи. Но факт оставался фактом — из всех девчонок, только она вернулась, чтобы помочь мне и увести от восьмерки зарвавшихся кошаков, оставшихся на поляне, где я бросила букет, так как держать его и одновременно орудовать ледяными метелками было сложновато. За то, что пришлось расстаться с цветами, которые мне так нравились, я злилась на охотников еще сильнее.

— И что? Так и будем бегать до утра? Может, вернемся и настучим им по кумполу? — не желая становиться жертвой, предложила я. На что спутница обернулась, смерила меня выразительным взглядом и не менее выразительно покрутила пальцем у виска. — Ты права, — вздохнула я. — Сначала надо найти укромное место, лучше где‑нибудь на дереве, чтобы обзор был хороший. Затем расколдовать их, — я потрясла ледяной ношей, от соприкосновения с которой сводило пальцы. — А потом можно и по кумполу. Умеешь на метле летать?

— Научусь, — бросила девушка, и мы побежали искать дерево.

На ходу я распотрошила свой мешочек с амулетами, парочку оберегов отдала Нюте, ну а подарок черной королевы, усовершенствованный моей бабушкой, надела сама. Шляпку — невидимку пока не использовала, не желая бросать свою напарницу. Она в свою очередь активировала заклинание отвода глаз, довольно высокого уровня, и произнесла еще какие‑то непонятные слова, похожие на те, что говорил Змей — с. Правда смысл их объяснять мне не стала, отделавшись коротким: «Помощь позвала». Дальше мы бежали молча, перепрыгивая через препятствия и озираясь по сторонам в поисках подходящего укрытия. В голове моей, сбивая друг друга, роились мысли о разных вариантах мести, которые я намеревалась воплотить в жизнь хотя бы частично. Все, наверное, просто не успею. Да и продумать надо было стратегию, а не переть напролом. Катарина бы так и поступила, а потом уже действовала.

Вспомнив о подруге, которая могла оказаться на моем месте, я решила во что бы то ни стало наказать княжича, причем не только здесь, но и в нормальной жизни. Хрен ему, а не учеба в МАРиС. Костьми лягу, но этот гадкий кот из нашей группы вылетит! Спустя пять минут мы с «зеброй» нашли‑таки дерево нашей мечты, которым за неимением лучшего стала высокая сосна. Сидя на ней, мы внимательно следили за окрестностями и шепотом обсуждали план дальнейших действий. Вернее, говорила собеседница, а я внимательно слушала, пытаясь параллельно расколдовать наши транспортные средства. Без них мы далеко от оборотней не убежим. Особенно Нюта. И дерево нас тоже не спасет. Кошки, как известно, хорошо лазают по деревьям, тем более, коты — оборотни. Как ни странно, метелки от ледяных оков я избавила довольно быстро. И хотя само заклинание мне было незнакомо, снималось оно элементарным отключением чужих чар, которые каждая ведьма знала чуть лишь не с детства. Не знаю, специально Каин использовал такой простой способ заморозки, чтобы дать мне больше шансов на спасение, или парень просто слабый маг, но неожиданной удаче я очень обрадовалась. Тряхнув как следует очухавшиеся метелки, первым делом вручила одну из них Нюте со словами:

— Береги ее и не вздумай сломать, а то будешь иметь дело с Сальдозаром.

— Почему это?

— Не важно, — отмахнулась я. — Ну, а ты, Метланиэль, постарайся не скинуть временную хозяйку в лапы оборотней, — выдала указания и заметно оживившейся метле тоже.

Недоумение, которым от нее повеяло, ощутила буквально кожей. Пришлось уверенно заявить:

— Надо, Маня, надо!

Непонимание, исходящее от деревянной летуньи, увеличилось и, почесав затылок, я сказала:

— Должно же у тебя быть короткое имя! Вот и…

— Все вы ведьмы чокнутые, — глядя на нас, пробормотала союзница.

— Но — но! — возмутилась я. — Сейчас, между прочим, от одной чокнутой ведьмы и двух волшебных метел зависит судьба твоей девичьей чести. Так что поосторожней с высказываниями… «зебра».

— Почему это зебра? — пришла ее очередь возмущаться.

— Потому что полосатая.

— Ты вообще то блондинка, то каштановая. Я же тебя хамелеоном не зову, — надулась девчонка.

— А я… ой.

— Ай! — одновременно со мной воскликнула и Нюта, потому что мы обе получили по лбу от метелок. — За что? — вопрос был риторический. За нами толпа озабоченных кошаков охотится, а мы тут отношения выясняем, как последние идиотки. — Спасибо, — вздохнув, шепнула я своей боевой подруге, и, виновато глянув на сидящую на соседней ветке девушку, извинилась. Та кивнула и признала, что тоже погорячилась с выводами. После чего куснул губы, будто решая, сказать еще что‑то или промолчать, а потом выпалила:

— Ты мне не нравишься.

— О как! — я округлила глаза от такого резкого перехода. — Вернее, не ты, а то, что за тобой бегает Сверр.

— А — а-а, — протянула, осознав разницу.

— Он классный, и мы с ним очень похожи. Мы всегда в паре на практических занятиях, и в приключениях вместе участвуем, и… просто мы все эти годы были как…

— Брат и сестра? — осторожно предположила я.

— Как пара! — стиснув кулачки, заявила девушка, ступившая на шаткую тропу откровений. — Он мне подходит, понятно? Мы нравимся друг другу!

— Ш — ш-ш, не ори, — шикнула на нее я, заметив, что Метланиэль готовится к новому подзатыльнику.

— Я думала, что после диплома мы будем вместе, — перешла на торопливый шепот Нюта. — А тут появилась ты.

— Ой, не надо — о-о, — протянула я, поморщившись. — Не стоит валить с больной головы на здоровую. Если парень за все эти годы не предложил тебе встречаться, с чего ему это делать после окончания учебы‑то? Вроде ты взрослая уже, Нюта, а такая наивная, — грустно улыбнулась я.

— Но я ему нравлюсь! — упрямо заявила она.

— Конечно же, нравишься, — не стала спорить я. — Но не как пара. Прости.

— Но…

— Раньше надо было брать быка за рога. А теперь уже все, у вас выпуск скоро.

— А если я ему в любви признаюсь, и он ответит тем же, ты… — она пожевала губами, явно нервничая. — Ты не станешь мешать нашему счастью?

— У такой чокнутой ведьмы, как я, много недостатков, но разбивать чужой союз ради собственной прихоти точно не стану. Только вряд ли…

— Спасибо! — порывисто обняла меня девушка. Причем так крепко, что я невольно пискнула, опасаясь за сохранность своих косточек.

— Да кто ты такая? — спросила, когда она меня отпустила. — Сила немереная… в роду орки отметились, что ли? Или гоблины? Или…

— Оборотни.

— Что — о-о? — я невольно потянулась к волшебному перу, дабы исчезнуть раньше, чем эта двуипостасная решит меня сдать своим собратьям. А ведь может, учитывая, что ей нравится Сверр, который ко мне небезразличен. Одним махом двух зайцев убьет: и приятелям услугу окажет, и от соперницы избавится. Вдруг она поэтому и прибилась ко мне?

— Расслабься, — усмехнулась старшекурсница, заметив, как я напряглась. — Во мне совсем немного змеиной крови. Даже на полноценный оборот не хватает, не то, что у Сверра, — она мечтательно закатила глазки, и теперь уже я покрутила у виска, намекая, что у нее любовное помутнение рассудка. Нюта только плечами пожала, мол, не без этого.

Мы бы и дальше продолжили наш без сомнения познавательный разговор, если б не увидели бегущих в нашу сторону охотников. — Садись на Маню и дуй отсюда, — скомандовала я. Девушка попыталась возразить, однако была тут же мной перебита. — Тебя они могут учуять, несмотря на отвод глаз, а меня нет. Так что брысь обе, а я попробую применить одно веселенькое заклинание, после которого котики займутся исключительно друг другом, после чего вас догоню, — думала, что Нюта не поддержит мою идею, ведь она предлагала прятаться и спасаться бегством, чтобы дотянуть до рассвета, но старшекурсница бросила короткое:

— Дерзай! — и резво перепрыгнула с ветки на Катюхину метлу, с которой мне пришлось сорвать листик.

— Прости, Манюня, — шепнула я возмущенно шебуршащей Метланиэль, — он мне нужен для поисковика.

— С богом! — выдохнула Нюта и… полетела. Правда вверх ногами, так как не удержалась на тонкой жердочке, зато вцепилась в черенок мертвой хваткой, не произнося при этом ни звука.

Я уважительно хмыкнула, проводив их взглядом, села на свою метлу и начала медленно снижаться, не забывая плести чары, которые недавно опробовала на полигоне со стихиями. Результат своих трудов обрушила на пробегающих мимо оборотней, вот только эффект от моей любовной магии получился какой‑то… никакой. Шесть котов, как ни в чем не бывало, умчались дальше, а два притормозили и уставились наверх. Но я‑то точно знала, что они не могут меня видеть из‑за пера гарпии и чуять из‑за браслета черной жабы. Тогда что привлекло их внимание? Запах Нюты, сохранившийся после ее отлета, подходящее для убежища дерево или несработавшее заклинание?

— Ведьма моя! — снова заявил снежный барс, рыкнув на пепельного собрата.

— Вообще‑то, моя, — ответил ему Каин, желтые глаза которого щурились, вглядываясь в темноту. И мне казалось, что этот кошак если не видит, то определенно догадывается о моем присутствии. — Я ее привел.

— Была твоей, станет моей, — оскалился в жутковатой звериной усмешке пятнистый кот. — Все по — честному.

— Поймай ее сначала, — фыркнул собеседник.

— Сомневаешься во мне?

— Не сомневаюсь, — княжич посмотрел на соперника и, выдержав паузу, с нажимом добавил, — в ней.

Я как‑то даже приосанилась от его слов. Он, конечно, сволочь и все такое, но приятно же, когда в тебе так уверены. Пока предавалась самолюбованию, чуть не потеряла бдительность и едва не задела ветку, которая могла меня выдать. Со стороны, куда умчались другие оборотни, раздался девичий крик, и былая злость на двуипостасных вспыхнула с новой силой, оттеснив все прочие эмоции. Понимая, что наведенные на расстоянии чары на них по каким‑то причинам не действуют, я решила добыть по волоску от каждого оборотня, чтобы колдовать с четким прицелом, а не наобум. Правда, была крамольная мыслишка плюнуть на стремление восстановить справедливость и вернуться к плану Нюты, но… разве злая ведьма может отказать себе в удовольствии отомстить, когда обидчики так близко?

— Ай! — воскликнул Каин, хвост которого я проредила первым.

— Она здес — с-сь, — прошипел барсик, и выражение его морды стало таким предвкушающим, что мы с метлой, не сговариваясь, резко развернулись и двинули по усатой физиономии черенком. Шипение Роланда переросло в рычание, к нему добавился свист ветра, вызванный улепетывающей на всех парах ведьмой, которую засекли, хоть по — прежнему и не видели. — Стой, ведьма, не уйдешь!

— Ко мне лети, Сандра, не прогадаешь!

— Она моя!

— Нет, моя!

— Поймаем — поделим! — коты перекидывались репликами, как мячиком, преследуя меня.

— Хрен вам! — крикнула я сверху, и для убедительности своего заявления сорвала с ближайшей ели несколько шишек, чтобы с магическим ускорением запустить их в оборотней. Судя по недовольным рыкам, в кого‑то даже попала. — И вам, и вашим дружкам не поздоровится! — пряча в расшитый бисером мешочек добытые кошачьи шерстинки, заявила я.

— Ух, какая строптивая! — восхитился барсик.

— И грозная, — усмехнулся туманный кот.

— И честная, — добавила к своим характеристикам я, — раз обещала устроить на вас охоту, значит, так тому и быть! Сами напросились, извращенцы двуипостасные.

— Ну почему сразу извращенцы? — обиженно пропыхтел петляющий между деревьев княжич, а мне почему‑то вспомнился Змейс с его шуточками на эту тему. Какая же я все‑таки дура: променяла маскарад со Сверром на Каина с его проклятой охотой.

— Ведьмочка, снижайся, — крикнул Роланд, — или придется устроить тебе принудительную посадку.

— А ты можешь? — насторожилась я.

— Я много чего могу, Сандра, — загадочно ответил барс, он в отличие от отставшего собрата, даже не запыхался. Сильный, гибкий, выносливый зверь… не был бы таким подлым, я бы заинтересовалась им совсем с другими целями.

— Для тебя я госпожа Страхова! — рявкнула, делая крутой вираж, чтобы избавиться от погони. Но оба оборотня повернули в ту же сторону, и это добавило мне неуверенности. Что, черт возьми, происходит? Шляпка не работает или браслет черной королевы барахлит после бабушкиного вмешательства? Как они меня вычисляют‑то?! И что делать? Изматывать их бегом? А если и правда заморозят метлу или еще что‑нибудь подобное выкинут?

Разволновавшись больше положенного, я начала слишком часто оглядываться и петлять, стараясь запутать след. Обернувшись в очередной раз, потеряла бдительность и, не успев вовремя уклониться, врезалась в крупную ветку. Удар оказался настолько сильным, что в глазах потемнело, и я штопором пошла вниз, выпустив из ослабевших рук родную метлу. Сознание меня покинуло, а когда вернулось, я услышала веселое:

— С пробуждением… госпожа Страхова!

Судя по ощущениям, я лежала на траве, причем целая и невредимая, так как ничего не болело, разве что прохладный растительный ковер причинял некий дискомфорт. Метлы рядом не было. Зато был огромный зверь, дыхание которого я чувствовала на своем лице.

— Тронешь, барсик, — не хвост тебе оторву, а то, что под ним, — пообещала, открывая глаза.

— Барсик? Ми — и-ило. Если не трону, значит, ограничишься только хвостом? — не меняя тона, поинтересовался оборотень. Его соперника поблизости не наблюдалось, из чего я сделала вывод, что, пока пребывала в потемках бессознательности, эти двое успели меня поделить, как и планировали.

— И усами, — проворчала я, глядя на это белоснежное украшение его морды. За усы хотелось подергать, за мохнатым ухом почесать, и почему‑то совершенно не тянуло бить поганца. В виде снежного барса блондин вызывал во мне чувства, мешавшие его ненавидеть. Слишком красивый зверь, к тому же разумный и эмоциональный, в отличие от обычных животных. Но, несмотря на мою слабость ко второй ипостаси Роланда, он все равно получил порцию чар вместе с шерстинками, брошенными в него. Тоже самое заклинание я использовала в случае с друидом, и он тогда провел незабываемые часы, охотясь на розовых крокодильчиков, сейчас же магия не сработала! Барс даже ни разу не чихнул, и от досады я лягнула неподдающегося чарам кошака, куда попало. Удар пришелся в болевую точку, потому что барс так жутко рыкнул и оскалился, что у меня душа ушла в пятки, а с губ слетело паническое:

— Ой, мамочка!

В следующую секунду браслет на моей руке, прижатой к груди, вспыхнул голубым заревом охранных чар, рядом что‑то громыхнуло, привлекая наше с оборотнем внимание. Синхронно повернув головы, мы оба узрели, как из лазурного зеркала портала выходит… Арина Ильинична собственной персоной и при параде: в красивом платье, с вечерним макияжем и с бокалом вина в руке. Похоже, усовершенствовала она не только подарок черной королевы, но и мамин.

Оценив ситуацию, бабушка сделала глоток и, широко улыбнувшись, сообщила:

— Ведьма прибыла!

— Это кто? — непонятно у кого спросил барс.

— Как кто? — ответила моя старшая родственница, махнув свободной рукой. — Ведьма! Сильная! Потомственная! Блондинка, — она кокетливо поправила седые кудри. — Все, как заказывали. Разве нет?

— Может, еще и девственница? — ехидно уточнил Роланд, по — прежнему стоявший надо мной, не давая улизнуть.

— Ой, милок, у меня так давно никого не было, что, считай, опять девочка, — рассмеялась бабушка. Но веселье ее как‑то резко оборвалось, прищуренные глаза сверкнули колдовской зеленью, а губы на мгновение сжались, чтобы в следующую секунду ласково так уточнить: — А чего это ты, котик, внучку мою обижаешь?

— Вовсе нет! — соврал, не краснея, оборотень. Хотя в этой ипостаси он поменять цвет физиономии и не мог.

— Как это нет, когда да! — залпом допив вино, бабушка зашвырнула бокал в ближайшие кусты и уперла руки в бока. — Элька, даже попав в историю с сыном градоправителя, не так испугалась, как здесь с тобой, гаденыш — ш-ш! — со свистом выдала она. — Родовой вызов сработал! Он никогда не срабатывал, а тут бац — и сработал! Девчонке моей вечер испоганил, мне свидание сорвал… Ах ты ж, кошара драная, я тебе сейчас хвост‑то накручу, — ведьма двинулась на Роланда, но тот не сдвинулся с места. Лишь голову чуть повернул и заинтересованно дернул мохнатым ухом, которое я, сама не зная почему, погладила. И вот тут‑то спокойствие оборотня подвело. Желтые глаза с вертикальными зрачками расширились от удивления, потом наоборот прищурились, изучая лежащую на траве меня, а в довершение всего барс пробормотал:

— Тебе холодно, наверное?

— Наверно, — эхом отозвалась я.

И, о чудо, серебристо — белая громадина отступила, позволяя мне подняться.

— Так, я чего‑то не поняла, Эллис? Мы его бить будем или нет?

Роланд опустил голову, пряча усмешку, бояться и убегать он что‑то не торопился. А зря — я свою родственницу знаю, если решит кого проучить, то… Так, стоп! Это что же получается, мне не хочется, чтобы главного заводилу охоты на обманутых девиц наказали? Осознание озадачило. Покосившись на сидящего рядом оборотня, я перевела растерянный взгляд на бабушку, а потом сказала:

— Будем! Но этого не сильно… — Роланд склонил набок голову, рассматривая меня, и я, гордо вскинув подбородок, заявила, — шкурку жаль.

— Так может, шкурку на шубку, а, Эль? — предложила подошедшая к нам бабушка. — Зимы в наших краях холодные.

— А не рано ли вы, м — м-м… ведьмы, шкуру неубитого барса делите? — вклинился в наш диалог оборотень.

— Молчи, шуба, — огрызнулась я. — Не провоцируй мою бабушку.

— Ты меня защищаешь, Сандра… или нет, Эллис, так мне больше нравится.

— Эллис я для друзей. А ты… да пошел ты! — бросила в сердцах и свистнула, призывая потерянную метлу. Та не появилась. — Отдай мои вещи! — потребовала у кошака.

— Он тебя обокрал? — нахмурилась бабушка.

— Да! — сдала я мохнатого обидчика. — Он и его дружки двуипостасные. Их всего восемь, но они сильные, молодые, потерявшие страх и совесть оборотни. Заманили нас на свою вечеринку, а потом сменили облик и устроили охоту на девушек в мертвых землях. На честь нашу девичью покушаться вздумали, представляешь, ба?

— От чести твоей девичьей я, конечно, не отказался бы, но… — начал говорить Роланд, однако бабушка быстро его заткнула довольно увесистой веткой, подозрительно тихо отвалившейся от ближайшего дерева. Удар пришелся по кошачьей голове. Издав удивленное «мяв», огромный пятнистый красавец закатил глаза и рухнул на траву.

— Ба, ты его убила?! — воскликнула я и бросилась к оборотню, но Арина удержала.

— Да за его поведение…

— Ба, ты не понимаешь, — вцепившись в ее плечи, затараторила я. — Барсик сволочь и все такое, но я бы шею сломала, когда падала, если б не он. Да и ничего этот кот мне пока не сделал, только нервы трепал, злил, игрался и…

— Он тебя напугал до полусмерти.

— Да! Но я ему по… короче, больно ударила ногой туда, куда… ну, ты поняла, — пробормотала смущенно. — Вот он и… рыкнул.

— Элька, ты меня пугаешь, — задумчиво проговорила бабушка. — Раньше я за тобой жалости к обидчикам не замечала, — и, улыбнувшись, добавила: — Да жив он, жив, просто в глубокой отключке. Не боись, ему полезно. Котик понравился, Эль? — спросила она лукаво, я неуверенно кивнула. — Ну, значит, этого двуипостасного добивать не будем. Хватит с него и шишки. Пошли, что ли, остальных поищем.

— А что нас искать, тут уже мы, — раздался насмешливый голос Каина. Из‑за деревьев с разных сторон начали появляться силуэты четвероногих охотников. Четверо! И как мы вдвоем без метел и шляпки — невидимки против этой стаи?

— Вспомни дураков, они тут как тут, — довольно громко протянула родственница, поворачиваясь лицом к гостям. Я же не на шутку испугалась, прекрасно помня, что на оборотней чары не действуют, а ветки на всех разом не обрушишь — сил и времени не хватит. Это бабушка — мастер таких трюков, а я пока только учусь.

— Попалась, ведьмочка! — из княжича тоже котик получился симпатичный, но в отличие от барсика целостность его шкурки меня мало заботила.

— Ба, у них какая‑то мощная магическая защита, — шепнула я родственнице, став с ней плечом к плечу.

— Разберемся, — спокойно отозвалась та.

И видимо, начала разбираться, потому что послышалось шипение, от которого у меня холодок по спине пробежал. Сначала тихий звук, потом громче, ближе… опасней. Головой завертела в поисках источника не только я, но и окружившие нас оборотни. Первым среагировал черный, он совсем не по — мужски взвизгнул, отскочил и громко завопил:

— Змеи! Здесь все кишит ши — ранами!

— З — змеи? — мой голос осип, ноги подкосились. Осесть не дала бабушка, крепко обнявшая меня за талию.

— Врассыпную! — скомандовал Каин, явно мнящий себя главой младшего круга их дурацкого братства. — Других девок искать надо.

— Но как же Роланд? — спросил жмущийся к дереву тигр.

— Он сказал, что Сандра его, вот пусть сам с ней и разбирается.

— А вторая?

— И со второй.

Коты разбежались, мы же остались стоять, барсик — лежать, а змеи — ползти, отчего начало казаться, что полумрак вокруг движется. Я оцепенела из‑за проклятой фобии, бабушка же задумчиво осматривала пейзаж, вероятно, обдумывая план отхода. И тут сверху поинтересовались:

— Эллис, вы там как? Все в порядке?

— Нюта? — от неожиданности я даже взбодрилась, подавив свои страхи перед ползуче — шипящими тварями. Задрав голову, узрела лежащую на Катькиной метле девчонку, которая довольно улыбалась, глядя на нас. — Вот и помощь подоспела! — с гордостью заявила она, махнув рукой на… ши — ранчиков.

— Это помощ — щ-щь?! — зашипела я, не хуже этих ужасных существ. — Нюта, мать твою за ногу! Предупреждать же надо было!

— А чего ты еще ждала от заклинательницы змей? — снова вцепившись в метлу, чтобы не перевернуться, просила девушка.

— Сверра я ждала! — призналась честно. — Думала, ты его вызвала, — и с тоской посмотрела на свое магическое «колечко», которое… светилось.

— Похоже, скоро дождемся, — усмехнулась бабушка. — Так, девочки. А теперь, пока трусливые мальчики подались в бега, нам надо собраться и кое‑что сделать.

— Что же? — заинтересовалась Нюта, спускаясь к нам.

— Для начала змей разогнать, — потребовала я, по — прежнему не решаясь сойти с места, так как вокруг активно ползали воинственные ши — ранчики.

— Не разогнать, а отогнать, — исправила меня Арина. — Нюта, да? — девушка кивнула. — Приятно познакомиться. Попроси своих подопечных… отползти. У Эльки герпетофобия. И поищи, пожалуйста, детка, пропавшую метлу и шляпу. Они нам пригодятся. Мы же с тобой, — бабушка обратилась ко мне, — сплетем одно небольшое, но очень действенное заклинание, которое поможет лишить этих самодовольных типов их щитов.

— Но как? — воскликнула я, покосившись на все пока не пришедшего в сознание барсика.

— С помощью нашей крови, Эль, — серьезно посмотрела на меня Страхова — старшая. — Поверь, эта красная жидкость — лучший ключик для любой защиты. Ну а потом, поохотимся, косточки разомнем, — усмехнулась моя любимая наставница, и стазу все страхи отступили, на их место пришла полная уверенность в нашей победе. Уж не знаю, действительно, оборотни хотели поступить так мерзко, как говорили, или просто стращали, чтобы придать нам ускорения, но проучить их определенно стоило. — Вот на шубке твоей заклинание и протестируем, — заявила бабушка, достав из расшитого золотой нитью мешочка, висящего у нее на поясе, раскладной ножик. М — да, похоже, это фамильная черта Страховых, ходить на балы и свидания во всеоружии.

— А барсик не сильно пострадает? — на всякий случай уточнила я. Будь он в человеческом виде, сама бы космы повыдирала и сыпь трудно проходящую наслала. Но котик… котика было жалко.

— Не сильно, — заверила Арина, протягивая мне нож. — Режь ладонь, Элька. Время не ждет.

Через пять минут вернулась Нюта, которая нашла вместе со змеями мою свежезамороженную метлу и покрытую инеем шляпку. Мы с бабушкой быстро вернули им работоспособность, и пошли всей компанией проверять, действуют ли чары на Роланда. Заодно обнаружили и следящие нити, вплетенные в вышивку наших с Нютой платьев, по ним‑то оборотни нас и вычисляли. Пришлось, проклиная свою доверчивость, раздеваться до тонких сорочек и чулок, что выглядело не очень прилично, зато было безопасно. Очнувшийся кот при виде полуголых девиц и активно колдующей старушки, которая при этом пакостно посмеивалась и подмигивала ему зеленым глазом, снова упал в обморок. Помучив его еще немного… для надежности, я исполнила свое желание и потрепала зверя за ушком, после чего подарила ему прощальный поцелуй в нос и убойную порцию сонных чар, получив которые Роланд должен был продрыхнуть до рассвета, если не до заката. Но на всякий случай, Нюта оставила рядом с ним пару сторожевых ши — ранчиков. Сама же заклинательница по нашему настоянию влезла на очередное дерево, где должна была ждать нашего возвращения… или утра. Учитывая готовых охранять ее змей, за девушку можно было не беспокоиться — вряд ли оборотни станут связываться с ядовитыми рептилиями. Ну а мы с бабушкой оседлали метлы и с ветерком (а кое‑кто и с воинственным «Йо — хо — хо!») полетели выручать остальных девчонок.

 

Катарина

Я проснулась из‑за приглушенных голосов, что‑то обсуждавших в прихожей. Дверь в спальню была прикрыта, и потому мне не сразу удалось разобрать суть спора. Да и не вслушивалась я в него поначалу, потому что увидела, как в темноте комнаты светятся мои брачные браслеты. Яркие, красивые, объемные, но при этом невесомые, будто призрачные. Веред внутренним взором моментально пронеслись события этой ночи, и щеки обожгло стыдливым румянцем, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке. Это была самая восхитительная ночь в моей жизни. И… я ни о чем не жалела. Сев на кровати, прислушалась к своему телу и снова улыбнулась. Хорошо все‑таки, когда муж — целитель! Чувствовала я себя после нашей первой брачной ночи просто чудесно, разве что спать немного хотелось, что неудивительно, потому что за окном по — прежнему было темно, как и в комнате. И только браслеты горели, подобно магическим огонькам.

Приблизив руки к лицу, принялась их внимательно рассматривать. Ну, вот и все, теперь по традициям демонов я не невеста Сальдозара, а его законная супруга. А справлять свадьбу по людским обычаям или нет — это уже наше с мужем личное дело. Если подумать, я совершенно не хотела пышной церемонии, а от скромного торжества, пожалуй, не отказалась бы. От белого платья невесты — тоже. Приятные мысли прервал громкий возглас из‑за неплотно прикрытой двери. Услышав промелькнувшее в мукжской беседе имя Эллис, я вся превратилась в слух, а узнав, что у подруги неприятности, резко вскочила и заметалась по комнате в поисках одежды. Но платье, как это не раз бывало в обществе Сигурда, не пережило момент нашей близости, зато остались целы корсет, один чулок (второй я не нашла даже подсветив комнату магическими «светлячками»), туфли и обычные для всех ведьм шортики. Вынув из шкафа первую попавшуюся мужскую рубашку, я быстро накинула ее на тело, прижала корсетом, наскоро затянув полураспущенную шнуровку, пригладила растрепанные волосы и решительным шагом вышла в прихожую, чтобы выяснить, где Эллис. С моим появлением разговор оборвался на полуслове, и оба василиска уставились на меня. Судя по отражению в настенном зеркале, зрелище было то еще, но смущаться и прятаться в спальне я не стала. Жена я Сальдозару или кто? Правильно, жена! Так чего теперь строить из себя скромницу, когда дело касается моей лучшей подруги.

— Где Эллисандра? — нарушила молчание я. — Сверр, что случилось? Не молчи! Я слышала часть вашего разговора. Она пропала, да?

— Да, — голос, ответивший мне, не принадлежал василискам.

— Кейсар? — блондин и брюнет синхронно посмотрели мне за спину, и я тоже обернулась. Куратор предпочел дверям портал. Хотя Элькин кавалер, подозреваю, явился сюда тем же путем.

— И он тоже, — следом за сильфом из мерцающего перехода появился мрачный, как туча, ректор, одетый в расшитый золотом камзол и белоснежную рубашку с шелковым жабо.

— Это все, или сюда теперь пол академии явится? — обреченно поинтересовался мой супруг, встав так, чтобы прикрыть от визитеров меня, а заодно и поймать в плен своих пальцев мою руку.

— Тебе нас мало? — криво усмехнулся сильф, стрельнув глазами ему за спину. — Просим прощения, госпожа Сальдозар, — без тени иронии проговорил он, обращаясь ко мне. — Но обстоятельства вынудили вторгнуться в ваше семейное гнездышко.

— Собирайся, Сигурд, нам может понадобится помощь лекаря, — кивнув мне, сказал Ежи Вацлович. — Похоже, опасения Силарина подтвердились. Мой племяш действительно связан с братством, и сюда явился не учиться, как сказал, а искать выпавшую ему по жеребью девицу для их ежегодных развлечений.

— Я иду с вами! — заявила я, вцепившись в руку мужа.

— Кати…

— Я иду! — повторила с нажимом.

— В таком виде? — озвучил общую мысль Сверр.

— Это не проблема, — отмахнулась я и принялась наводить на себя морок, чтобы мой странный наряд выглядел, как серый балахон. Пока колдовала, Сигурд попытался меня разубедить, говоря, что они сами во всем разберутся и доставят домой мою подругу, как только найдут.

— Нет! Она с Каином из‑за меня пошла. Это я должна была пойти с ним на вечеринку. За мной он приехал, меня приглашал. Моя вина, что Эллис в беде!

— Ни в чем ты не виновата, — прижал меня к себе муж, будто хотел защитить от всех и вся, включая мою собственную совесть.

— Мы безмерно за вас рады, господа молодожены, — проговорил куратор, — но предлагаю отложить споры на потом. Я, наконец, пробил первый слой защиты. Вы со мной? — спросил он, открывая новый портал.

— Кати…

— Не обсуждается, — упрямо заявила я, чувствуя себя намного уверенней в иллюзорном балахоне и в объятиях мужа. — Я ведьма, а значит, мыслю, как и Элька. Вместе мы ее быстрей найдем. И кстати, что за первый слой? — обратилась к сильфу, чтобы не препираться с Сигурдом.

— Под его «колечко», — Силарин кивнул на Сверра, — я замаскировал свою магическую вязь, куда более мощную, чем простая следилка.

Дипломник одарил крылатого спутника очень выразительным взглядом, но промолчал. А ректор, жестом поманив нас всех за собой, первым шагнул в мраморный зал, очертания которого просматривались сквозь мерцающую пелену портала.

— Не отходи от меня ни на шаг, — потребовал Сигурд, сжав мою ладонь обеими руками, и я послушно кивнула, шепотом напомнив ему про «кровопийцу», действие которого никто не отменял. Так что беспокоиться следовало не за меня, а за тех, кого мы вскоре встретим. К моему удивлению, встретились нам не злобные охотники, гоняющиеся за юными девами, а толпа веселящегося народа, который прекрасно проводил время за танцами, разговорами и напитками. Вечеринка оборотней, куда меня приглашал княжич, шла своим чередом, только Каина с Эллис на ней не было.

— Где же они? — пробормотала я, вглядываясь в чужие лица, на которых читался неподдельный интерес к новым гостям, то есть к нам. На их месте я бы тоже проявила любопытство к столь странной компании. Растрепанная девица в неприметном балахоне, блондин в темных очках и кителе с эмблемой целителей, одетый с иголочки лысый оборотень с выражением физиономии «не подходи — убьет», повелитель воздуха с полупрозрачными крыльями и молодой «леший» в не самом добром настроении — маскарад отдыхает! — Господин Кейсар, вы говорили, что пробились через защиту… — обратилась я к куратору.

— Через ее первый слой, — напомнил брюнет, ободряюще мне улыбнувшись. — Все будет хорошо, Кати. Найдем мы Эллис.

Мне очень хотелось ему верить, но тревога не отступала, а чувство вины давило, мешая мыслить позитивно. Ведь проклятый кошак из‑за меня притащился в МАРиС! Ему нужна была подходящая ведьма, и он нашел ее на крыше Идора, а раз не получилось добиться своего сходу, поехал следом за мной в академию, пользуясь родством с ректором, поступил в мою группу, и, если бы не помолвка с Сигурдом, сейчас шла бы охота на меня, а не на Эллисандру. Безошибочно распознав мое настроение, муж легонько тряхнул меня за плечи и, вынудив посмотреть ему в глаза, повторил:

— Ты ни в чем не виновата, Кати. А те, кто виноват, сегодня свое получат.

— Лично морду начищ — щ-щу вашему одногруппничку, — поддержал его брат.

— Жажду на это полюбоваться, — съязвил сильф, и оба брюнета обменялись мрачными взглядами, но продолжать словесную перепалку не стали.

— Боюсь, придется участвовать в спасательной миссии, — проворчал ректор, окинув нас всех взглядом.

— И мы об этом, — отозвался «леший».

— Да не девок спасать от оборотней, — вздохнул Ежи Вацлович, — а оборотней от девок.

— С чего бы? — взвился младший василиск.

— С того, что на эти игрища не только младшую Страхову затянуло, но и старшую тоже.

— Ой — ё! — простонал Силарин, прикрыв ладонью лицо.

— А раньше предупредить нельзя было? — возмутился Сигурд.

— Будто это что‑то могло изменить. К тому же сам только сейчас понял, — пояснил Камински. — Мы близко. Я чую портал и… — он повел носом, как истинный оборотень, желтые глаза его хищно сверкнули, а пальцы изогнулись, выпустив когти. Частичная трансформация совершенно не смутила мужчину, который вытянул шею и демонстративно принюхался, — чую Страхову. Ее через этот зал протащило, прежде чем выкинуло к внучке, — ректор стремительно развернулся и зашагал к стене с нишей, украшенной бархатными шторами.

Мы последовали за ним. Оказалось, что за портьерами пряталась потайная дверь, ведущая в тускло освещенное помещение с каменным возвышением. Восстановить портал, как и открыть проход в секретную комнату, для опытных магов большого труда не составило. И вскоре все мы очутились в дремучем лесу, освещенном багряной луной.

— Мертвые земли, — вынес вердикт мой супруг, который явно тут бывал в прошлом.

— Где же Эллис? — прошептала я, настороженно осматриваясь. — Надо поисковик сделать. Я займусь.

— Не стоит, — в один голос сказали Силарин со Сверром и снова скрестили взгляды, будто в поединке.

— Следилка активна. Могу построить портал к ведьмочке, — предложил старшекурсник.

— Дерзай, — милостиво разрешил куратор. — А я, пожалуй, брошу маячок, чтобы не искать потом еще и выход.

— Поторопитесь! — приказал Ежи Вацлович и, посмотрев на нас с Сигурдом, первый раз по — настоящему улыбнулся. — Рад, что хоть у вас все хорошо, — сказал искренне и лукаво добавил: — Жду приглашение на свадьбу. И не вздумайте сказать, что ее не будет!

Ответить мы не успели, так как Сверр приглашающе махнул рукой, призывая нас шагнуть в мерцающий переход. Сам парень шел последним и на поляну, где, по его расчетам, должна была находиться моя подруга, ступил уже не молодой человек в костюме лешего, а огромный черный змей с голубыми глазами. Картина, представшая нашему взору, впечатляла.

В подсвеченных магическими огнями клетках из древесных корней валялись кверху лапками четыре разномастных кота средней степени потрепанности и одна русалка. У пантеры была разодрана шея и расцарапан бок, у тигра выбрит затылок и выбит зуб, леопард обладал ярко — голубым окрасом и завязанным бантиком хвостом, тигр обзавелся пятой лапой и третьим ухом, а русалка просто сидела и, судя по опущенным векам, дремала. Снежный же барс лежал без каких‑либо ограждений, не считая двух свернувшихся клубочками ши — ранов, устроившихся поблизости. Возле огромного мрачного дуба с необъятным стволом над шестой ловушкой хлопотала молоденькая эльфийка в полупрозрачной сорочке и сетчатых чулках. Она была так поглощена работой с магией леса, что совершенно нас не замечала.

— Что и следовало ожидать, — покачал головой Ежи Вацлович, направляясь к ближайшему пленнику. — Сигурд, проверь, живы ли?

— Девочки, еще один оборотень! — воскликнул женский голос, и, расправив черные крылья, с вершины векового дуба на Камински спикировала полуголая вампирша в нижнем белье со стразами.

— Стой! Это наш ректор! — завопила сидящая на ветке девчонка с черно — белыми волосами. Рядом с ней обнаружилась еще одна, и вид у нее был такой же неприличный. Зря мужчины волновались насчет моего наряда, я в рубашке Сигурда на фоне этих красоток выглядела просто‑таки эталоном скромности.

— Ваш — ш-ш ректор? — оседлав упавшего на траву мужчину, уточнила дочь ночи, облизывая испачканные кровью губы.

— Мой! — заявила возникшая из неоткуда Арина, сидящая на моей метле и поправляющая бордовое перо на шляпке. — Долго же ты, Ежик, соображал. Мы тут почти всех мальчишек без вас переловить успели.

— Я заметил, — проворчал Камински, согнав с себя присмиревшую вампиршу. — Девочки, вы бы хоть мороком прикрылись, что ли. Устроили тут… шабаш.

— Что естественно, то не безобразно, — грациозно выгнулась клыкастая брюнетка, демонстрируя всем свои прелести. — И никакой это не шабаш, а охота на котов, — ночная хищница ослепительно улыбнулась… Силарину.

— Они живы, — сказал мой муж, успев провести поверхностную магическую диагностику оборотней.

— Конечно живы! Без суда и следствия мы их только чуть — чуть помучили, — пояснила Арина, подлетая к нам.

Метланиэль радостно зашуршала листиками, потянувшись ко мне, я и погладила ее, улыбнувшись.

— А где же Эллис? — спросила, посмотрев на темную крону могучего дерева, за которой прятались девушки.

— Да только что тут была, — ведьма оглянулась в поисках внучки. — Наверное, за оставшимися охотничками погналась. Пойду помогу ей.

— Лучш — ш-ше я, — прошипел Змейс и, не дожидаясь одобрения, куда‑то быстро пополз.

— Он знает дорогу? — обратилась я… сама не знаю к кому.

— Знает, — ответил Силарин, помогавший с помощью магии воздуха спускаться с дерева сидящим там девчонкам. Самая одетая из них была в нижней юбке и корсете, остальные в шелковых сорочках. И ни одну такое положение дел не смущало. Похоже, после приключения, в которое они угодили, разгуливать в неглиже перед группой спасателей для девушек было вполне естественно.

— А почему русалка в клетке? — спросила я, заметив несоответствие.

— Она с ними заодно была, — отчиталась полосатая девица, поправляя свою черно — белую шевелюру. — Еще и в наши ряды пыталась раздор внести стерва!

— У нее явно не получилось, — окинув девчонок задумчивым взглядом, сделал вывод ректор. — Что‑нибудь выяснили у пленников?

— Клянутся, что только стращали девчонок, но вредить не собирались, — вернув мне Метланиэль, сообщила Элькина бабушка.

— Но ты не веришь? — Камински внимательно на нее посмотрел, чуть склонив набок голову.

— Есть сомнения. Пьяная луна, безлюдный участок леса в мертвых землях, девчонки хорошенькие, охота, острые ощущения… парни вполне могли заиграться. Так что без твоей помощи, Ежик…

— Ариш — ш-ша! — прошипел ректор, и ведьма тут же исправилась:

— Прочти их воспоминания, Ежи, пока они под сонными чарами. Чтобы правильно рассчитать степень наказания.

— Думаешь, им мало? — скептически хмыкнул лысый оборотень.

— Ну — у-у, мы сначала избавились от следилок, вплетенных в подаренные девушкам наряды, и пробили магическую защиту охотничков. Прости, дорогой, не буду углубляться в подробности, по крайней мере, сейчас. Потом допросили пленных котиков, — перечисляла Страхова, загибая пальцы, кто‑то из девчонок сдавленно хихикнул, а эльфийка скромно потупила глазки, видать, в допросах принимала активное участие. — Потом усыпили мальчишек, и в качестве особой благодарности за потрепанные девичьи нервы я лично устроила им мужское бессилие на ближайшие пару месяцев.

— Ар — р-рина! — на этот раз Камински укоризненно рыкнул.

— А что Арина? Что? Заслужили котята. Нечего было девчат всякими гадостями пугать! Давай уже, читай их память. А то, может, им добавить надо…

— Не надо! А если и надо, то делать это будут главы их кланов после серьезных разбирательств, — голосом, не терпящим возражений, проговорил ректор МАРиС и направился к спящему барсу, даже не взглянув на вставших в боевую стойку ши — ранов. Змеи, то ли почуяв в нем противника, который им не по зубам, то ли просто из уважения, с тихим шипением отползли, позволяя Ежи Вацловичу заниматься своим делом.

 

Эллис

Я летела, наслаждаясь азартом погони, и выкрикивала придуманную бабушкой считалочку:

— Йо — хо — хо, голубчик!

Ты пойдешь на супчик,

Хвост — на воротник!

Как мой план, шутник?

Судя по тому, как сверкали кошачьи пятки, ни на суп, ни на воротник, ни тем более играть с вошедшей в раж ведьмой Каин с приятелем не хотели. Бегали они быстро, в темноте видели без волшебных «светлячков», необходимых мне, ну и накрытый магическим куполом участок, где проходила охота, тоже знали лучше. Так что поймать их оказалось нелегко, несмотря на порозовевший хвост княжича, служивший мне ориентиром. С остальными как‑то проще все вышло. Оборотни не ожидали, что их хваленая защита ни с того ни с сего падет, и магически одаренные жертвы смогут нанести действительно ощутимый удар. В принципе, справиться с двуипостасными можно было и без заклинания на крови, если использовать не чары направленного действия, а какие‑либо подручные средства, вроде сломанных веток, камней и прочего. Но у перепуганных и растерянных девчонок, преследуемых распоясавшимся зверьем, так сходу сориентироваться не получалось.

Зато когда мы с бабушкой лишили кошаков защиты, девчата воспряли духом и… начали действовать. Естественно, с нашей помощью. Русалка, правда, пыталась воду мутить: клеветала на нас с ба и призывала девушек заботиться каждой о собственной шкуре, но мы ее быстро раскусили и, усыпив с помощью чар, отправили дожидаться утра в сплетенную эльфийкой клетку. Все же здорово, что парни, которым надоело охотиться на слабую «дичь», решили в этом году пощекотать себе нервы, набрав девиц из разных рас. Сами себя обыграли, идиоты. Еще и бабушка вовремя появилась со своим нестандартным подходом к ситуации и опытом, который ни одной из нас не снился. Так что солнце еще не успело взойти, а у нас уже было полно тщательно допрошенных и в меру наказанных пленников. Самый опасный пал первым. Остальные немного поерепенились, но куда им против сплоченных рядов обиженных подруг, которые к тому же вооружены разными видами магии. И только двое хитрецов выбрали вариантом спасения — бегство, что успешно и делали до сих пор.

А, ладно! От меня не уйдут — слово Страховой!

— Раз, два, три, четыре, пять…

Вышла ведьма поиграть.

Я зловеще расхохоталась, пропев финальную часть считалочки, которую бабушка каждый раз меняла, хотя эта вариация мне нравилась больше других. Будь у меня шляпа с пером гарпии, я бы летела тихо, а так… все равно ведь они меня видят, какой смысл таиться? Тем более стишки звучат так устрашающе, что аж душа радуется. С Ариной гонять туманных котов было, конечно, веселее, но эльфийке (нашему прирожденному дознавателю и тюремщику в одном симпатичном личике) зачем‑то срочно понадобилась помощь моей родственницы. А я, заметив зачем‑то подкравшихся с лагерю беглецов, бросилась в погоню, забыв взять шапку — невидимку. Зато со мной была метла, которой стремительные виражи нравились не меньше, чем мне, мамин браслет, способный, как выяснилось, в случае действительно серьезной опасности вызвать ко мне бабушку, и жажда мести. За меня, за Катарину, за всех тех, кого мой родовитый однокурсник обманул, заставив поверить, что он хороший парень и… друг. Обидно было так сильно в ком‑то ошибиться. И это подстегивало, придавая сил и веселой злости.

— Йо — хо — хо! — завопила я.

— Ш — ш-ш… и бутылка рома, — отозвалась темная трава голосом Змейса. Или это был шелест разбуженных нашей гонкой крон? А может, у меня начались слуховые галлюцинации? Но как же хотелось верить, что Сверр настоящий и… что он пришел за мной!

— Лучше кактусовки, — отозвалась я, стараясь одновременно вычислить «полоза», если он действительно реален, и не упустить из виду активно драпающих котов. Получалось плохо — оборотни из поля зрения то и дело выпадали.

— А свариш — ш-шь? — спросили меня. Судя по тому, что голос звучал все так же отчетливо, змей двигался с той же скоростью, с какой я летела. Силен, однако! А еще он хорошо маскировался, потому что я к своей досаде по — прежнему его не видела.

— Если поймаем ту парочку, — махнула рукой на деревья, за которыми скрылись беглецы, — сварю еще котел или даже два!

— Ловлю на с — с-слове.

— Ага, надо же нам с девчонками будет чем‑то завершение охоты отметить, — добавила ехидно, но змей проигнорировал это, предложив:

— Ты розовохвостого бери, он помельче, а я о втором позабочус — с-сь.

— Давай! — с радостью согласилась до жути довольная я — в компании охотиться мне нравилось больше. — Каи — и-ин! Слышишь? Ты мо — о-й! Кис — кис — кис, — и пригнувшись к метле, чтобы было проще маневрировать, понеслась догонять княжича, краем глаза заметив, как сверкнула в траве змеиная чешуя. Ну надо же, проявился!

Губы растянулись в предвкушающей улыбке, а глаза прищурились, вглядываясь в лесной полумрак. Хвост княжичу я окрасила чуть ранее, когда пыталась наградить предателя любовью к «розовым крокодильчикам», но оборотень ловко ускользнул из‑под брошенного в него галлюциногенного заклинания. В результате что‑то пошло не так и вместо хозяина пострадал хвост. Впрочем, я не в накладе, ведь эта часть кошачьего тела мало того что порозовела, так еще и светиться начала в темноте.

Прежде чем настигла княжича, пришлось изрядно попетлять между деревьями и пару раз протаранить кусты. Вопить, оглашая округу своим присутствием, я перестала, полностью поглощенная погоней, да и не до криков мне было. Мы словно стали с метлой единым целым, и мне казалось, что со свистом ветра в ушах я как слышу и стук сердца… одного на двоих. Виртуозные перевороты, резкие взлеты вверх и свободное падение вниз, быстро переходящее в стремительное движение вперед, к заветной цели. В эти моменты я не думала о Каине и о том, что хочу с ним сотворить. Я просто мчалась вперед, наслаждаясь свободой, полетом и своим превосходством над трусливым котом, с которого так легко было сбить спесь. Эта самоуверенность меня и погубила. Потеряв бдительность, я влетела в устроенную оборотнями ловушку. И только оказавшись под колпаком вместе с двумя туманными котами, поняла, что вляпалась. Теперь стало ясно, зачем эта парочка прибегала к нашему лагерю. Хотели выманить меня, чтобы потом разобраться в благоприятной для них обстановке. А я, глупая, так увлеклась охотой, что ничего не заметила. Почти как оборотни недавно.

— И что теперь? — спросила, продолжая полулежать на метле, зависшей под самым куполом хищно искрящего колпака, прикосновения к которому, как показала практика, были весьма болезненны.

— Как что? — самодовольно оскалился мой одногруппник. — Ты хотела меня, Сандра. Орала об этом на весь лес. Ну так получи желаемое! — его приятель рассмеялся, а Каин сменив тон на более мягкий и дружелюбный, сказал: — Спускайся, милая, поговорим.

— Мне и тут удобно, — заверила их я.

— Спускайся, а то придется приземлить тебя принудительно, Сандра, — он выразительно посмотрел на меня, потом скосил глаза на друга и хитро ему подмигнул.

— Ребят, вы уверены, что портить отношения с потомственной ведьмой, хорошая идея? — спросила я серьезно, старательно доплетая простенькое сонное заклинание.

— Иди сюда, Эллисандра! — перестал улыбаться Каин. — Тебя все равно никто не найдет, включая твою бабку. На куполе мощнейшее заклинание отвода глаз, которое не снимается простыми дезактиваторами чар. А насчет отношений… ты разве забыла про менталистов? Завтра проснешься с воспоминаниями о прекрасном вечере и ночи, проведенных со мной.

— Нет!

— Поверь моему опыту, так оно и будет. Сандра, Сандра… а ведь я на тебя поставил. И что ты сделала? — я промолчала, понимая, что ответ от меня не требуется, и оборотень продолжил. — Вы с этой седой грымзой сорвали нам ежегодное развлечение и лишили меня возможности сместить Роланда. Должна была остаться нетронутой только ты одна, а не все. Ты!

— То есть вариант, что ваши прошлые угрозы — лишь глупая шутка, был враньем, — сделала вывод я. — Другие оборотни лгали?

— Задача участников охоты — поймать дичь, — усевшись на травке, пояснил друг княжича. — А уж что с ней дальше будет — личное дело охотника.

Надо было потянуть время разговорами, чтобы дать возможность Сверру пробиться через магический щит двуипостасных. Я знала, что василиск где‑то рядом, а оборотни про него даже не догадывались. И в этом было преимущество чешуйчатого. Чтобы помочь ему, я намеренно отвлекала котов от змея, который… почему‑то запаздывал. Ну не бросил же он меня, правда? Или все‑таки бросил, как я его на маскараде? Вдруг он тоже… мстительный?

— Что вы со мной сделаете? — стараясь, чтобы голос звучал спокойно, поинтересовалась я.

— Все, что захотим! — ответ Каина прозвучал куда более зловеще, чем наша с бабушкой считалочка и, решив, что тянуть больше некуда, я швырнула в оборотней сонное заклинание. — Эх, Сандра, ну что за наивность… для потомственной‑то ведьмы? — поддел меня кот, даже не зевнув. — Этот щит блокирует чужую магию. Так что прекращай хорохориться и иди к нам. Ты такая аппетитная блондиночка в этих полосатых чулочках и тоненькой сорочке, — княжич окинул меня сальным взглядом, от которого я брезгливо поморщилась. Как? Как можно было не распознать в однокурснике морального урода?! Лицемер проклятый! — Даже аппетитней твоей глупенькой подружки, которой повезло связаться с Сальдозаром.

Второй кот смотрел на меня оценивающе, что пугало не меньше. Если раньше они и не обижали своих пленниц, сегодня, похоже, парни решили отыграться на мне по полной. Я сломала их планы, унизила, превратив охотников в жертв, заставила спасаться бегством… ы — ы-ы, мне хана.

— Спус — с-скайся, сладкая, мы не сделаем тебе больно… почти, — прошипел розовохвосчтый, нетерпеливо махнув своей перекрашенной частью тела, которая, несмотря на влияние купола, не спешила возвращать естественный цыет. — Быс — с-стро! — и, перекинувшись в человека, демонстративно щелкнул пальцами, в третий раз заморозив мою бедную метлу. Вниз я летела с громким и протяжным:

— Све — е-ер — р-р!

На него и приземлилась, случайно долбанув чешуйчатого спасителя заиндевевшей метлой по голове. Взгляд голубых глаз василиска был ну о — о-очень красноречивым.

— Прости, — пискнула я.

— Какого беса? — вырвалось у Каина.

— Зомби — змей! — фальцетом завопил второй кот, вжавшись в стенку купола.

— Чего так долго‑то? Ждал, когда позову, что ли? — я попыталась выползти из скользких колец побитого мной «полоза». Безуспешно. Магия тут, может, и не действовала, но кое‑кто прекрасно справился без нее, совершив подкоп, как делал это в Светлом лесу, гоняя друида. Хотя вряд ли василиск рыл землю носом, по крайней мере, там, где не было влияния кошачьей ловушки.

— Не ждал. Но польщ — щ-щен, что позва… — он замолк на полуслове, снова получив по голове, на этот раз замораживающим заклинанием Каина.

Вид покрывающегося инеем змея меня доконал, и, снова схватив выскользнувшую из рук метлу, я ринулась к обидчику, намереваясь накостылять ему без всякой магии, пока его напарник не очухался от страха перед свежезамороженным «зомби — змеем». Даже вскочить на ноги удалось, благодаря великой силе намерения. И да, в гневе я была страшна! Иначе княжич не шарахнулся бы в сторону и за купол не попытался выскочить, и уж точно не застыл бы в странной позе при неудачной попытке к бегству. Хм… а может, это вовсе не я так сильно впечатлила одногруппника?

Обернувшись, увидела отряхающегося от снежного крошева Змейса, гипнотизирующего взором василиска второго оборотня. Все‑таки есть в жизни справедливость! Чешуйчатая и голубоглазая. Снова посмотрев на Каина, я умилилась еще больше. Вид княжича с тыла, признаюсь, был крайне необычен, потому что розовый хвост, вопреки всем законам логики, исчезать вместе со звериной шкурой отказался и теперь торчал из‑под камзола парня, радуя глаз веселеньким оттенком.

— А так хотелос — с-сь просто начистить ему морду, оторвать то, что ниже пояса, переломать…

— Мне нравится ход твоих мыслей, — прервала я Сверра. — Но ба права, сначала все же надо сдать поганцев нашему ректору, чтобы он считал их память, а потом уже подбирать наказание.

— Вообщ — щ-ще‑то мне охота сделать это с ним прос — с-сто за то, что он заставил мою девушку нервничать, — положив морду мне на плечо, сообщил змей. — А за все остальное добавит Ежи Вацлович, он, кстати, уже считывает память плененных вами оборотней. А потом и главы кланов добавят, — Сверр потерся чешуйчатой щекой о мою шею и, приподняв голову, лизнул ушко.

— Ну надо же! — расплылась в хитрой улыбке я. — Другое!

— Ш — ш‑что? — шепнул озадаченный моей репликой «полоз».

— Ухо другое, говорю! — рассмеялась я, чувствуя себя так легко и свободно, что этим замечательным настроением захотелось поделиться. В порыве благодарности я поцеловала опешившего «полоза» в его змеиную физиономию, и, продолжая сиять, как начищенный самовар, спросила: — Как выбираться отсюда будем? Через твой подкоп?

— Это, конечно, было бы очень интересное зрелище, — сказал он… голосом Силарина. Впрочем, нет: Змейс на самом деле молчал, как и два застывших от его взгляда оборотня, а говорил кто‑то другой. — Но заставлять такую очаровательную ведьмочку в столь откровенном наряде копаться в земле — кощунственно. Подожди немного, я почти распутал чары. Еще пара секунд, и… — купол мигнул и погас, будто его и не было, — все!

— Куратор? — спросила я пустоту.

— Он самый, — ответила пустота, снимая шляпку с пером гарпии. Вернее, это сильф ее снял, что само по себе было комично, а в комплекте с лицом в грязевых разводах, явно нанесенных играющими в воительниц девицами, и следом от губной помады, хотя, скорее, от кровавого поцелуя вампирши — он выглядел и вовсе смешно. Так что сдавленное хихиканье, которое я тщетно пыталась подавить, все же вырвалось наружу.

— У нее истерика, — констатировал крылатый, сочувственно глядя на меня.

— Угу, — проворчал чешуйчатый. — От твоего вида.

— Или от твоего.

— Прекратите! — потребовала я, стараясь взять себя в руки и не улыбаться. — Нам еще надо придумать, как оборотней на допрос доставить. Не за хвосты же их тащить! — и невольно покосилась на розовое украшение Каина, за которое хотелось как минимум подергать.

— Легко! — заявил наш «добрый волшебник», подарив мне ослепительную улыбку. Взмахнув рукой, он призвал магию воздуха, которая без труда подняла вверх обоих пленников. — Доставим обоих с ветерком. И тебя, Эллис, тоже, — подмигнул мне черноглазый искуситель, что совершенно не понравилось Сверру.

— Я ее дос — с-ставлю! — заявил он.

— Не ссорьтесь, мальчики, — привычно расколдовав свою верную метлу, сказала я. — Сама долечу, — и, вскочив на боевую подругу, отправилась в лагерь, помахав на прощание мужчинам ручкой.

 

Эпилог

Четрые месяца спустя…

— Так их, Катюха! Пусть полетают! — вопил один громкий голос, нарушая тишину зимнего вечера.

— Элька, добавь в Катькин смерч любовных чар, пусть получат удовольствие от проигрыша! — вторил ему другой.

В самом сердце дремучего леса, на припорошенном снегом дубе, в дупле которого прятался портал в логово Светлейшего, сидели два разноцветных орсиза, пили по очереди йад из пузатой бутылки и закусывали маринованными мухоморами, нанизанными на тонкие палочки. Расположившись на толстой ветке, зверьки с интересом смотрели ежегодные зимние состязания между факультетами разрушения и созидания, в которых участвовали их знакомые ведьмочки. Волшебное зеркало, прислоненное к могучему стволу, показывало турнир сборных команд второкурсников, и сказочники активно болели за Разрушителей.

— Ну что же ты, мази — и-ила! — страдальчески простонал зеленый орсиз, закусив кончик пушистого хвоста. — Гномы! Им срочно нужны маги земли, а то эти воздушники с целителями победят.

— Не каркай! — отмахнулся от соседа синий.

— Гр — р-ры, — влез в их диалог белоснежный зверек, высунувший мордочку из дупла.

— А ты не грыкай! — велел ему орсиз, съев вместо гриба кусочек палочки. Впрочем, разницы он не заметил, будучи увлечен жаркой схваткой.

Какое‑то время на дереве царила пропитанная ожиданием тишина, а потом оба орсиза радостно завопили:

— Победа — а-а! Да — а-а! — и принялись вытанцовывать ритуальный танец болельщиков, выстукивая лапками незатейливый мотивчик.

— Гр — р-ры? — похлопал круглыми глазами зверь неписец, который пропал на несколько месяцев после охоты на троллей, а недавно снова вернулся и, как и раньше, начал ходить хвостом за сказочниками.

— На вот, выпей за наших девчат! — сунул ему полупустую бутыль зеленый пушистик. — Они молодцы!

— Славные ведьмы, ага — а-а, — плюхнувшись на ветку, согласно протянул синий.

— Гр — р-ры? — обняв хвостом и лапами бутылку с йадом, поинтересовался белый.

— Ну, ты же их раньше уже видел! Девчонки, ведьмы… память проясняется?

Неписец пожал худыми плечиками и снова похлопал белесыми ресницами, отчего выражение его мордочки стало совсем растерянным.

— Ай, ладно! Садись сюда, расскажем, пока там перерыв, — зеленый зверек кивнул на зеркало, отражавшее полуразгромленную площадку, над которой летали волшебные метлы и прочие зачарованные предметы, наводя порядок перед следующим состязанием. — И йад верни, все равно не пьешь.

Как только большой нелюбитель высоты устроился на краю дупла, чтобы слушать сказочников, но при этом не балансировать пусть на толстых, но все же ветках, зеленый пушистик спросил:

— Охоту на троллей помнишь? — неписец задумался, почесал задней лапой за острым ухом и, вероятно, поймав озарение, радостно оскалился во все свои… много зубов. — Помнишь, значит, — правильно истолковал выражение белой мордашки зеленый рассказчик. — Так вот. Были там две ведьмочки: Эллис и Кати. Вспоминаешь? — зверек закивал, словно игрушечный болванчик, продолжая все так же скалиться. — Они в академии учатся. В группе СтихБед 2/16.

— Давно уже 2/15, — поправил его синий приятель, сделав глоток из отданной неписцом бутылки. Круглые глаза слушателя, казалось, стали еще круглей, а улыбка пропала.

— Гр — р-ры? — привычно спросил он.

— Ему про числа неясно или про что‑то еще? — толкнув плечом собрата, уточнил зеленый орсиз.

— Объясни про числа, а там сориентируемся, — ответил тот, закидывая в рот хрустящий мухоморчик. — Хочешь? — протянул палочку любителю «грыкать», но тот отрицательно мотнул головой.

— В группе «Стихийные бедствия» на втором курсе учатся пятнадцать студентов после отчисления одного противного оборотня, потому и 2/15. Каином парня звали. Несмотря на то, что он был младшим сыном князя туманных котов и племянником ректора МАРиС, ни кошачьего благородства у мерзавца не оказалось, ни совести.

— Зато целеустремленность наличествовала, — проворчал синий зверек, нахохлившись. — Это ж надо было ради того, чтобы заполучить подходящую ведьму для своего братства, повторно устроиться на обучение в МАРиС! Кати его отшила, в окно выкинула, показав, на что способна, так он и вбил себе в голову, что она идеально подходит для ночи кровавой луны. Заодно и отомстить хотел, что не кинулась на шею при первой же встрече. Выхаживал девочку, в друзья набивался…

— А толку? Катарина умудрилась выскочить замуж за старшего брата нашего Сверра, а он полудемон — полувасилиск и просто мужик серьезный, с таким шутки плохи. У этого княжича просто не было шансов!

— Шансов‑то не было, а соображалка работала. Заменил одну ведьмочку на другую и думал, наивный, что в выигрыше остался. Ха! — фыркнул зеленый орсиз. — Наша Элечка его и погубила.

— Не она, а они с бабушкой.

— Не, их там много было… ведьм этих.

— Разве только ведьмы? Поговаривают, что стая вампирш на помощь прилетела, отряд боевых фей… хотя, может, и не фей, а просто поисковая группа пришла. Ректор ее возглавлял, точно! Еще русалки были… или нет? Что‑то я запамятовал.

— Сильф там точно отметился! И Кати с мужем, лучшим лекарем академии. Они‑то по кусочкам котов и собрали прямо в полевых условиях.

— Именно! Потому что пленных эльфийка из клана лесных палачей допрашивала! Ходят слухи, что у нее их хвосты по сей день дома висят как трофеи.

— Да ты что — о-о?

— Сам слышал! А еще там менталистка присутствовала. Внушила оборотням, что они должны каждой девушке кучу денег.

— Выплатили?

— А то ж! Хм… или это ректор им мозги промыл, он же тоже… того, — орсиз покрутил у виска лапкой.

— Чокнутый? — ужаснулся другой.

— С редким даром мага — ментала!

— А — а-а.

Сказочники, дав волю фантазии, взахлеб обсуждали сплетни, которые ходили по округе о последней ночной охоте братства когтя, а у неписца от их речей вставала дыбом шерсть и глаза становились размерами с блюдца. Когда разноцветные рассказчики заметили это, они дружно похлопали приятеля по плечам и предложили ему не принимать все близко к сердцу, ибо слухи не всегда правдивы. Хотя доля истины в них все же была, потому что тайное братство, промышлявшее запрещенными развлечениями, расформировали. После разбирательств также завели дюжину уголовных дел, выписали уйму штрафов и выплатили анонимные компенсации всем жертвам кошачьего произвола, несмотря на то, что большинство девушек ничего не помнили про свое участие в незаконной охоте. Поэтому получение кругленькой суммы от неизвестного благодетеля для них стало приятным сюрпризом.

— Совсем напугали бедолагу, — сказал зеленый зверек синему. — Давай ему о хорошем расскажем лучше.

— О кактусовке, которую нам Элька на год вперед наварила? — оживился тот.

Ведьмочки частенько навещали их, рассказывали о делах в академии, помогали с переработкой кактусов, которые продолжали приходить из жарких стран по настоянию Василисы, хотя сама она все эти месяцы училась в МАРиС, причем весьма успешно. Шалили вместе, травили анекдоты, ну и, конечно же, варили фирменный напиток из колючих ингредиентов, который потом распивали дружной компанией.

— Нет, давай лучше… — зеленый сказочник задумчиво дожевал последний мухомор и, окинув взглядом белого как снег неписца, выдал, — о свадьбе! У невесты платье было такое красивое, что все девчонки обзавидовались.

— Они не на платье слюни пускали, а на жениха! — хохотнул синий орсиз, попивая йад. — То есть на мужа. Хотя кто этих демонов разберет с их странными брачными законами.

— Скажи проще — на Сигурда Сальдозара, — решил проблему первый зверек.

— Точно! На него.

— Но и на платья тоже, — поддев лапкой пушистый снег, лежащий на ветке, упрямо заявил зеленый орсиз. — Катарина была чудесной невестой. А из Эльки вышла потрясающая свидетельница.

— И кактусовка стала лучшим напитком на свадебной вечеринке.

Оба сказочника мечтательно вздохнули, погрузившись в приятные воспоминания.

— Гр — р-р, — проурчал неписец, призывая их вернуться в реальность.

— О чем мы? — встрепенулся зеленый.

— О кактусовке, — отозвался синий, — и невестах.

— Да — а-а, одну замуж выдали, а вторая не торопится что‑то. Не хочет наша Элечка семейной жизни, не нагулялась еще, видать.

— Так она и встречаться ни с кем не желает! Говорит, что свободная ведьма в кабалу романтических отношений добровольно не влезает. А мы так надеялись сплавить в ее заботливые ручки младшего василиска, чтобы ему скучать стало некогда. А то совсем нас достал своими идиотскими поручениями и пропагандой здорового образа жизни. Спокойно на люстре подремать не дает!

— И в волшебное зеркало пялиться все дни напролет запрещает, — поддержал приятеля зеленый пушистик.

— И йадом злоупотреблять.

— И объедаться на ночь!

— И…

— Гры — ы-ы! — посочувствовал обиженным друзьям неписец. Те переглянулись, улыбнулись и радостно заявили:

— Вот мы и решили свести Сверра с подходящей, по словам черной королевы, девушкой. А уж когда с ней познакомились, и вовсе уверились в правильности выбора. Зеркальце волшебное ей подкинули, чтобы всегда быть на связи. В гости заманивали. К приготовлению кактусовки приобщили. Одним словом, помогали парню, как могли.

— Гр — р-р? — издал заинтересованный звук белый пушистик.

— Да — да! Все так и было. Работали в поте лица то шпионами, то сводниками, а эти двое до сих пор никак не сойдутся, — пожаловался синий орсиз. — Уже даже Василиса Сверрова отца признавать начала, хоть сначала нос и воротила, страдая по пропавшему из поля зрения котику. А Элька все упирается, хоть парень к ней и так и эдак.

— Ну, не совсем упирается, — возразил зеленый. — Перед турниром она ему проиграла в карты десять свиданий и двадцать пять поцелуев. На одно уже сходила и вроде как довольна. Так что, глядишь, на новогодней вечеринке у них все и срастется.

— Если конкуренты не помешают, — не стал разделять оптимизма друга синий зверек. — Кейсар не упускает возможности задержать нашу Элечку после занятий, чересчур настойчивый градоначальник закидывает ее письмами, на которые ведьмочка периодически отвечает. Роман по переписке у них там, что ли? А еще этот наглый оборотень из снежных барсов начал регулярно присылать ей букеты из «Волшебницы» со стихами на открытках и просьбами о встрече! Обложили со всех сторон, гады.

— Есть такое дело, — вздохнул зеленый, погрустнев.

Орсизов, как и Сверра, настырный блондин беспокоил даже больше, чем сильф, потому что Эллис питала слабость как к серебристому котику, так и к розам редкого сорта, которые наследник влиятельного кошачьего клана умудрялся добывать для нее в любое время года. Еще и Ежи Вацлович его частично оправдал, заявив, что барс хоть и охотился на девчонок, но к физической близости их не принуждал и вреда не причинял, чему Элька, помнится, очень обрадовалась. И ведь досталось этому Роланду от нее по самое не балуй! Мало того, что после разоблачения деяний братства сородичи устроили парню взбучку, так еще и мстительная ведьма никак не оставляла его в покое, насылая все новые кошмарики. После такого нормальный оборотень забыл бы ее, как страшный сон, радуясь, что она наконец прекратила портить ему жизнь, а этот, наоборот, прикипел.

И ладно бы просто отыграться хотел, так нет же — замуж, гад, зовет! Говорит, что она украла его сердце той ночью в мертвых землях, хотя на деле всего‑то клок шерсти на память выдрала. Так что соперников на любовном фронте у василиска хватало, но бдительные орсизы работали над тем, чтобы отвадить нежелательных кавалеров от ведьмочки. Ну, или ведьмочку от них. Вот и сегодня они не только ради развлечения следили за студенческим турниром, а еще и высматривали среди гостей подозрительных незнакомцев, схожих по описаниям с Роландом или Аланом, которых к Эллис подпускать было нельзя. А то вдруг уведут? Кому тогда Сверра сплавлять?

— Гры — ы-ы, — провыл неписец, указывая лапкой на зеркало.

Разноцветные приятели, позабыв о грустных мыслях, вновь схватили йад с мухоморами и приготовились смотреть начало второго тура студенческих состязаний. На арену, расположенную посреди зала, под бодрую музыку вышли участники обеих команд: Созидатели в бело — голубых одеждах и разрушители в черно — красной форме. Зрители окружили площадку плотным кольцом и развернули плакаты… Орсизы прильнули к стеклу, едва не столкнувшись головами, и увеличили с помощью заклинания картинку.

— Вот он! — дурным голосом завопил зеленый.

— И он там! — поддержал его панику синий.

— Гро — о-о? — вероятно, имея в виду «кто», спросил неписец, озадаченно почесав затылок.

— Они! — хором заявили всполошившиеся зверьки и в унисон принялись бормотать заклинание вызова.

Поверхность зеркала затуманилась, затем пошла рябью, а когда снова прояснилась, вместо одного из залов МАРиС появилось хмурое лицо Сверра.

— Что еще стряслось? — не очень‑то вежливо поинтересовался он у пушистиков.

— Алан Рэдгрувер в образе друида и этот проныра Роланд каким‑то образом просочились в Академгородок! — отчитался зеленый.

— Наверняка у ректора разрешение получили. И на новогоднюю вечеринку теперь точно останутся! Небось и подарки привезли, чтоб ведьмочку покорить! — воскликнул, схватившись за голову, синий.

— Если Эллис вовремя не увести…

— Будто я не знаю, — проворчал василиск, откинув со лба косую челку. — Уведу. А эти двое пусть пока столбиками постоят, отдохнут… с — с-с дороги.

Образ парня исчез, едва он махнул рукой, и зеркало снова начало показывать участников турнира, которые на сей раз сражались с отрядом злобных снеговиков, пытавшихся закопать как Разрушителей, так и Созидателей. Второй тур должен был продемонстрировать не преимущество в силе одного из факультетов, а сплоченность команд из студентов разной специализации.

— Слушай, друг, — обратился к неписцу зеленый, — сгоняй в погреб за мухоморчиками, а? Тебе там ближе.

— И кактусовки захвати, — поддержал его синий, встряхнув практически пустую бутылку йада.

Белый зверек вздохнул, отцепился от края дупла, за которое держался все время беседы, так как жутко ненавидел высоту, после чего покорно побрел к порталу, намереваясь прихватить чего‑нибудь и для себя, например, новые истории разноцветных сказочников, рукописи которых они прятали в погребе за бочками с кактусовкой. Глядишь, и вечер нескучно пройдет. А то достало уже это зеркало с его «мыльными операми»!

Конец.

 

Примечания

* Пояснения к тексту:

Воздушник — маг, управляющий стихией воздуха. Дар обычно врожденный. Так же есть водники, огневики и т. д.

Глюко — клюква — ягода с дурманящим эффектом.

Идор, Кирасполь — города Радужного королевства, которое делится на провинции, именуемые землями.

Зеленые капюшоны — друиды (маги — заклинатели, использующие силу растений и способные общаться с животными).

Фамилиар — волшебных дух, который служит чародею.

Шаирский змей — большой горный змей, впадающий в спячку на зиму.

Ши — ран — небольшие ядовитые змеи, яд которых является важным ингредиентом во многих лекарствах.

Список героев:

Катарина Ирмин (КатИ) — ведьмочка, которую сослали в МАРиС

Каин — кот — оборотень. Княжич клана туманных котов.

Эллисандра Страхова (Эллис, Элька) — свободная ведьмочка из школы «магов и травников».

Арина Ильинична Страхова — бабушка Эллис.

Рэдгруверы — род, который держит в руках весь город Кирасполь. Алан Рэдгрувер — градоправитель, Сэмюэль — его сын, Роланд — дед.

Алан Джодок — наемник друид.

Силарин Кейсар

Ехтиндра

Евлампия (Ева) — мавка

Рок и Рик (Рокрик) — драконы близнецы

Сверр — дипломник

Сигурд Сальдозар — глава целительского корпуса МАРиС

Ежи Вацлович Камински (Ёжик) — ректор — оборотень