Как только мы добрались до квартиры, Алекс первым делом принялся звонить Ларину. Славика не было, но Татьяна любезно сообщила о том, что кредит получен и отправлен в счет оплаты дорогостоящего оборудования. Теперь оставалось лишь ждать, когда до фирмы Роба дойдут эти самые деньги. Собеседники обменялись еще парой вежливых фраз, немного пошутили, после чего, наконец, попрощались.

— Она явно к тебе неравнодушна, — с некоторым раздражением проговорила я, когда мужчина положил трубку.

— Мне бы больше понравилось, если бы неравнодушной ко мне была ты, Лара, — таинственно улыбаясь, сказал мой любимый, с нежностью глядя на меня.

От такого откровенного заявления мне стало не по себе. Я покраснела, опуская глаза, и быстро поменяла тему, произнеся деловым тоном:

— Куда же подевался кот?

— Наверное, проказничает где-нибудь под моей кроватью, — усмехнулся собеседник. — Может, пойдем поищем?

— Нет уж, я лучше подожду его в зале, — мягко возразила я, представив себе огромное ложе, в зону притяжения которого меня только что ненавязчиво пригласили.

Я итак с трудом боролась с собой, а он еще, ко всему прочему, подливал масла в огонь подобного рода заявлениями. Но я ведь не железная, в конце концов, я же могу и сломаться… А в моем незавидном, по воле матушки природы, положении, это делать категорически запрещено.

Есть не хотелось. Живот был полон кулинарных творений жены профессора, которыми она обильно потчевала нас весь день. Я уселась на свой ставший уже родным диван, и уставилась в телевизор. Вскоре откуда-то из-под стенки выполз Тайфун и, радостно замяукав, подошел ко мне. Он совсем оправился после вчерашнего стресса, и теперь на его хитрой серой мордашке читалось вполне довольное, сытое выражение.

— Элис, — приоткрыв дверь ванной, которая располагалась неподалеку от моей комнаты, крикнул Алекс. — Не принесешь мне из шкафа полотенце. Слева, на второй полке, синее такое…

Несмотря на то, что мою голову посетили мысли о чрезмерной развязности Северина, просьбу его я все-таки выполнила, неспешным шагом отправившись в спальню. Стараясь как можно скорее выбраться из его светлых, уютных владений, я быстро достала из-за раздвижной зеркальной двери необходимую вещь и пошла в ванную.

Он еще только собирался мыться, его рука быстро закрутила кран, избавив меня тем самым от шума льющейся воды, который мешал слышать собеседника. Грудь его была обнажена, расстегнутая рубашка свободно облегала плечи.

— Тебе что, самому не сходить? — недовольно осведомилась я, протягивая

полотенце.

— Мне надо с тобой поговорить… — невинно сказал Алекс, хитро

глядя на меня.

— Примешь душ и поговорим, — направляясь к выходу, пробормотала я хмуро.

Перед глазами поплыли вчерашние события, и мне отчего-то стало неловко.

— Хочу тебе признаться… — интригующе начал собеседник.

— В чем? — мое любопытство одержало верх над осторожностью.

— В том, что с первого дня нашей с тобой встречи, Лисёнок, меня ужасно бесило одно обстоятельство.

— Какое? — я с интересом уставилась на него, позабыв о желании как можно скорее покинуть ванную.

— Твой брак с Лариным.

— Ха! — мне стало смешно. — Тоже мне, Америку открыл. Я давно заметила, как сильно раздражает тебя Слава.

— Ты не поняла, — приближаясь ко мне, точно тигр к добыче, вкрадчиво проговорил мужчина. Его высокая фигура нависла надо мной, преградив путь к двери. — Я имею в виду, не твоего бывшего мужа, а тебя.

— То есть? — отступив на шаг, чтобы избавиться от его близости, хмуро спросила я.

— Меня бесило, Элис, что он имеет на тебя права, а я — нет, — с видом голодного хищника, объявил Алекс.

— Это что, эстафета? — меня начало трясти от нахлынувшей злости. — Разве я похожа на переходящий приз или на трофей, который рано или поздно окажется висящим на чьей-то стенке?

— Извини, дорогая, я неправильно выразился, — попытался успокоить меня Северин. Он хотел было обнять меня за плечи, но я в ярости отскочила, полоснув ногтями по его лицу. Тонкие царапины мгновенно покраснели, в одной даже засветилась алой полоской кровь.

Собеседник заломил мне руки за спину, в его глазах появилось гневное выражение, темные густые брови недвусмысленно съехались на переносице.

— Я же извинился, — прорычал он возле моего уха. Волосы мужчины щекотали мне висок, его дыхание обжигало кожу.

— Отпусти сейчас же, я тебе не змея, которых ты ловил в Средней Азии, — отчаянно вырываясь, бросила я сердито, исподлобья глядя на него.

— Ты и это откуда-то узнала… — ядовито усмехнулся Алекс. — Шустрая девочка.

Кровь на его скуле выступила сильнее, ее тонкая струйка медленно поползла вниз, грозя испортить белую ткань рубашки. Мне захотелось предотвратить неизбежное, и я попыталась вытащить руку из его цепких пальцев, чтобы стереть злосчастную каплю с лица Алекса. Однако сия попытка не увенчалась успехом. Тогда, не придумав ничего более умного, я слизнула кровь с его щеки и, с чувством исполненного долга, уставилась на Северина. Он опешил, не совсем понимая причину моей выходки.

— Ты опять чуть не испортил рубашку с моей помощью, — пояснила я, как можно спокойней. — Я просто вытерла каплю крови, вот и все.

Он отпустил меня, затем взглянул в зеркало и криво усмехнулся, заметив свежие царапины, которыми я его наградила.

— Какая ты заботливая, Лариса, но особенно хорошо ты позаботилась о моей физиономии, — язвительно прошипел собеседник, поворачиваясь ко мне. — И что я теперь должен с этим делать?

Мне стало стыдно. Но вернуть все назад было не в моих силах, поэтому я лишь пожала плечами, робко глядя в его глаза.

— Ну, ангел мой, ты обо мне все теперь знаешь? Я уже обречен на участь старой газеты с разгаданным кроссвордом? — мужчина кисло улыбнулся, коснувшись кончиками пальцев пострадавшей кожи. — Судя по всему, да.

— Нет! — я взбесилась. — И что ты пристал к этому несчастному кроссворду? Мне не хватит вечности, чтобы разгадать тебя, поэтому, будь любезен, прекрати язвить. И, вообще, вода остывает. Ты собирался мыться.

Я резко поднялась с края ванной, на который непроизвольно присела в процессе разговора. Однако Алекс не дал мне уйти, встав напротив и преградив дорогу. Его руки покоились на открытой рельефной груди, взгляд синих блестящих глаз казался надменным, поза — самоуверенной.

— И ты опять хочешь сбежать? — с фальшивой любезностью поинтересовался он.

— Невероятно! — я всплеснула руками. — Начинается! Я хочу сбежать? Нет! Я не хочу никуда сбегать! — меня разбирала злость.

Вся эта ситуация сидела у меня в печенках. Захотелось устроить скандал и желательно с битьем посуды. Но так как последней под рукой не оказалось, я с успехом принялась швырять тюбики с шампунем и мыло, продолжая говорить на повышенных тонах.

— Я устала от твоих наездов, милый! Что тебе надо? Задумал посадить меня в ванную, как вчера? Можешь не трудиться, — я резко перемахнула через край и с громким всплеском очутилась по колено в воде. — Ты счастлив?

Северин захохотал. Он так заразительно смеялся, что мои губы невольно дрогнули, расплываясь в ответную улыбку. Обстановка разрядилась с первыми звуками его мягкого приятного смеха. Алекс подошел ближе и, притянув меня к себе, тихо сказал, обжигая дыханием мои губы:

— Я безумно счастлив.

Его поцелуй был нежным и волнующим, я поняла, что таю, погружаясь в приятную пелену нахлынувших чувств. Дальше все развивалось как в прекрасном сне. Мое голубое шифоновое платье, подобно прозрачному легкому облаку, сползло вниз, под настойчивыми руками мужчины. Он отступил на шаг, любуясь мною, потом снова приблизился, глядя в мои расширенные от внутренней борьбы глаза.

— Не бойся, Элис, — прошептали его чуткие губы, покрывая поцелуями мое лицо. — Я не причиню тебе зла.

— Мы не можем… — попытался возразить очнувшийся рассудок, но Алекс оборвал его глупое сопротивление, мягко сказав:

— Конечно, можем, если очень желаем этого. А ведь мы желаем? — в его синих бездонных глазах забрезжил огонек надежды. — Ты хочешь меня, Ларочка?

— Да, — еле слышно ответила я, — но…

Однако Алекс, получив подтверждение, более не слушал меня, он принялся ласкать мое тело, впиваясь страстными устами в мой приоткрытый рот. Его действия стали быстрыми и настойчивыми. Я и не заметила, как оказалась без нижнего белья лежащей в широкой квадратной ванной под тяжелым телом Алекса. Его руки скользили по моим плечам, груди, медленно опускаясь к бедрам. Я резко дернулась, отчего на воде появились легкие волны.

— У меня, у меня… — пробормотали губы, уворачиваясь от его жарких поцелуев.

— Анальгин? — лукаво улыбаясь, спросил мужчина, прижимая меня к себе и не давая вырваться.

— Что? — я часто заморгала, не зная, как понимать его вопрос.

— Критические дни, я прав? — он по-прежнему улыбался, ласково глядя на меня.

Я молча кивнула, сообразив, что краснею, как школьница.

— Мне все равно, Лисёнок, — захватив губами мочку моего уха, прошептал любимый. — Я схожу по тебе с ума, и ничто, слышишь, ничто не может отнять тебя у меня сегодня.

Мы занялись любовью прямо в ванной. Его упругое твердое тело слилось с моим в порыве безудержной всепоглощающей страсти. Я чувствовала его ритмичные движения, поднимающие внутри меня теплые волны неизведанных ранее ощущений. Горячие уста любовника жадно впивались в мой рот, поглощая тихие стоны, которые непроизвольно слетали с моих онемевших от бесконечных поцелуев губ. Длинные ногти врезались в его широкую спину, а мои глаза изумленно распахнулись, сосредоточившись на дорогом сердцу лице. Алекс внимательно наблюдал за моей реакцией, продолжая любовную игру.

Я почувствовала, как разгорающееся внизу живота пламя необычайно приятных ощущений готово рассыпаться множеством искр по всему телу, ознаменовав тем самым, последнюю ступень блаженства, возле которой я сейчас находилась. Вероятно, рассмотрев на утомленном страстной пыткой лице готовность к кульминации, Северин крепко сжал мои бедра, стремительно врываясь в меня, и замер.

Я вскрикнула от великолепной яркой волны наслаждения, которая разлилась по всему телу, заставив его вздрогнуть. Какое-то время мышцы еще сокращались, потом пришло расслабление.

Мы по-прежнему лежали, обнявшись, в воде. Наши ноги были переплетены, руки нежно ласкали друг друга. Я посмотрела в глаза любимого и тихо проговорила:

— Мне никогда, никогда не было ни с кем так хорошо, как с тобой.

— И не будет, — улыбнулся он, целуя меня. — Я этого просто не допущу.

Отдавшись Алексу, я подписала на все последующие часы себе приговор. Он оказался чрезвычайно страстным и потому овладевал мною снова и снова. Не важно, была то ванная, кабинет или его спальня. Ночь безумной любви не хотела кончаться, увлекая нас в водоворот потрясающих эмоций. Это было прекрасно! Наконец, я заснула, лежа в его объятьях посреди огромной мягкой кровати.