Утро наступило внезапно. Соскочив с постели, я бросила косой взгляд на мирно посапывающую бабушку, которую даже пушкой разбудить было невозможно, и, быстро одевшись, направилась к дому моего бывшего мужа. Добралась я туда на удивление быстро, его сверкающая иномарка, блестя в утренних лучах солнца, стояла возле подъезда. Позабыв об осторожности, я стремительным шагом направилась к заветной двери, намереваясь вызвать мерзавца на откровенный разговор. Сердце сжималось от страха и боли, но я продолжала следовать неожиданно родившемуся в голове плану. Его машина бесила меня своей безупречностью, поэтому я, набрав в легкие побольше воздуха, уверенно воткнула вытащенное из сумки шило прямо в колесо. Раздался звук спускаемого воздуха, а вместе с ним бешеный визг сигнализации.

"Ну вот, и чудно! — мелькнуло в голове, — теперь мне не придется самой звонить в его дверь. Прибежит спасать свого любимого железного коня, как миленький!"

Предчувствия меня не обманули, и вскоре из чистенького, увенчанного клумбами подъезда кирпичного дома, выскочила группа лиц с выпученными глазами и пистолетами наготове. Они даже не удосужились закрыть за собой дверь, поэтому к воплям оглушительной сирены, прибавился противный визг домофона. Возглавлял делегацию сам Слава. На нем был изящный серый костюм с галстуком. Странно, куда это он так вырядился с утра пораньше? Я благоразумно спряталась за большой квадратной колонной, одной из тех, на которой держался массивный козырек. Не понимаю, почему эти гориллы не заметили меня сразу. Вероятно, их мозги с ничтожным количеством извилин были направлены только на истерично вопящую "Шевроле", которая отчаянно мигала фарами, призывая на помощь.

— Выключите сигнализацию! — приказал Ларин. Двое верных псов кинулись исполнять повеление господина, а один остался стеречь его дражайшую персону. Причем, встал справа от Славика, в то время как я пряталась слева.

В очередной раз поблагодарив тупоумие телохранителя, я стремительным прыжком выскочила из своего убежища и, схватив сзади Славочку за волосы, приставила к его шее кухонный нож с длинным острым лезвием, который приобрела вчера в магазине.

— Здравствуй, муж, — прошипели мои губы возле самого его уха. — Не ожидал встречи, подонок?!

На мою обозленную физиономию навели дуло пистолета, но эта угроза меня не пугала. Главное, что, уйдя из жизни сама, я могла забрать с собой и предателя.

— Спокойно, спокойно, — то ли мне, то ли охранникам сказал плененный. — Давайте решим все мирным путем.

— Конечно, — прячась за его спиной от смертоносной игрушки, упорно смотревшей на меня, ответила я. — Сейчас мы медленно пройдем к твоей машине и сядем в нее, но без посторонних, — я многозначительно посмотрела на вытянутое лицо вооруженной гориллы.

Однако тот с непонимающим видом продолжал стоять в агрессивной позе, широко расставив ноги, и прицелившись мне в глаз. Это бесило.

— Убери свою собаку, муженек! — рыкнула я ему в ухо. — И поехали покатаемся.

Мы все-таки добрались до машины, несмотря на то, что телохранитель по-прежнему шел рядом с нами, держа меня на мушке. Пришлось даже слегка порезать Славику шейку для пущего страха, чтобы хоть как-то усмирить отмороженного верзилу, крутящегося под ногами и мечтавшего выбить мне мозги. Двое других ожидали возле заткнувшейся, наконец, тачки.

— Она со мной, — беспомощно помахивая правой рукой, пробормотал заложник. — Пропустите нас. Мужчины обалдело смотрели на то, как щупленькая девчонка смогла устроить такую заваруху. Воспользовавшись их замешательством, я выхватила у одного из охранников пистолет, с силой ударив его при этом каблуком по ноге. Жертва взвыла, а я направила пушку на того, кто по прежнему целился в меня, но, Слава Богу, до сих пор не отважился выстрелить. Зато я отважилась. Его крупная фигура начала оседать, тяжелая голова ударилась о капот машины, отчего Слава страдальчески застонал. Телохранитель был ранен. И тут началась пальба. Оставшийся невредимым охранник, пытаясь попасть в меня, вместо этого угодил в плечо своего хозяина. Решив больше не медлить, я с силой ударила Ларина головой о железную поверхность лощеной "Шевроле" и с воплями:

— Убийцы! — принялась палить во всех и вся, конечно, не считая мирного населения.

Меня подстрелили довольно быстро, но, медленно сползая на землю, я успела всадить пару пуль и свой кухонный нож в собственного супруга. Боли не было, только счастливое ощущение хорошо исполненного долга.

— Встретимся в аду! — глухим голосом произнесла я.

Глаза затянула пелена, тело охватила слабость. Боковым зрением я успела заметить маленькую фигуру моей разрисованной под солдата спецназа бабушки с автоматом наперевес и лимонкой в зубах. Огласив внезапно повисшую тишину боевым кличем, Ирина Степановна ринулась в атаку, скашивая ненавистных противников смертоносными очередями.

— Это вам за Ларочку — у - у!!! Что с тобой, Лариса? — её голос донесся издалека, разрывая туман отключившегося сознания. — Пора вставать, Ларочка.

Я открыла глаза, непонимающе уставившись на бабушку, сидящую возле моего кресла на корточках и трепавшую меня за плечо.

— А где Слава? — спросила я тихо, боясь, что тот, о ком говорю, непременно появится сам.

— Почем я знаю? — собеседница улыбалась, — наверное, во сне остался. Ты так громко выкрикивала его имя вперемешку с проклятьями, что я, войдя в дом, даже испугалась, не вычислил ли нас твой мерзавец муж?

— Он мне больше не муж, — разочарованная тем, что Ларин мертв лишь в моих сновидениях, я поднялась. — Где ты была?

— Покаталась по городу.

— Зачем? Почему меня не разбудила?

— Ну, я же знаю, что моя внучка порядочная соня, вот и дала тебе время выспаться хорошенько, у нас сегодня много работы, — вид у бабушки был загадочный, это подогревало мое любопытство.

— Так что же тебе все-таки понадобилось в городе? — с прищуром изучая ее хитрую физиономию, спросила я, одеваясь и направляясь в ванну.

— Твоя новая внешность, — донесся из кухни голос Ирины Степановны, сопровождаемый звуком опускаемого на плиту чайника.

— Не поняла? — промямлил мой набитый зубной пастой рот, когда рука открыла дверь, чтобы позволить глазам увидеть собеседницу. Но попытка, увы, не увенчалась успехом, так как та, с кем я разговаривала, была вне зоны досягаемости.

— Ты разве забыла, что я начинала свою карьеру в театре, работая гримершей? — удивленно спросила бабушка, когда мы пили на кухне чай. — Неужели ты думаешь, что я потеряла навыки?

— Хочешь сказать, что нам понадобится камуфляж?

— А ты желаешь появиться на сцене в своем нынешнем облике? — ее брови поползли вверх, потащив за собой глаза и очки. — Нас же убили, ты забыла? Если Слава узнает тебя или меня, во-первых, нам конец, а во-вторых, мы подставим человека, который спас наши жизни и… деньги.

— А, — я с пафосом возвела руки к небу, — господин Санта-Клаус!

— Лариса, не иронизируй, — укоризненно проговорила старушка. — Он, действительно, очень добрый и хороший человек, и тебе, дорогая, надо вбить это в свою очаровательную головку. Нельзя быть такой неблагодарной.

— Я ничего и не говорю, — поджав губы, ответил мой совершенно невинный голос, а ресницы доверчиво похлопали, дескать, мол, не понимаю, о чем это здесь толкуют?

— Ну, да ладно, — бабушка сдалась. — Давай лучше обсудим наши дальнейшие действия.

— С удовольствием, — я искренне обрадовалась смене темы разговора. — Что ты купила?

— Все, начиная от париков, одежды, обуви и кончая театральным гримом. Денег, конечно, отдала кучу, но пока мы в них не ограничены, а такое благородное дело, как разоблачение Ларина, требует затрат.

Я согласно кивнула:

— А можно посмотреть?

— Сумки в прихожей. Давай, неси их сюда.

Выполнив указания, я разложила покупки прямо на кухне, где мы и принялись их рассматривать, продолжая чаепитие.

— Хочу сегодня поискать жилище супруга, и чуть-чуть оглядеться там вокруг, — пытаясь водрузить на голову черный кудрявый парик, заявила я.

— Не возражаю, если, конечно, он именно там проживает, ведь ты никогда у него не была, — ответила Ирина Степановна, поправляя то, что мне никак не удавалось надеть правильно.

— Но я ему однажды звонила. К тому же у меня есть координаты его офиса. Я помню их наизусть, как, впрочем, и ту статью в газете, которую он мне показывал. "Щедрый, талантливый, успешно развивающийся бизнесмен…" — принялась цитировать я, но была остановлена предостерегающим жестом старушки.

— Не надо, не надо, а то меня стошнит, — смеясь, сказала она, демонстративно хватаясь за живот. — Более лицемерной статьи мне видеть еще не приходилось.

— Мне тоже, — со вздохом подтвердила я, — И как меня угораздило попасть на его удочку?

— Когда сердце ждет любви, оно открыто и наивно. Такое сердце легко обмануть, Ларочка, — заботливо проговорила бабуля.

— Может, лучше навестить его офис? — меняя тему, спросила я. — Ведь сегодня понедельник, схожу-ка я и туда тоже. Хоть познакомлюсь немного со столичной географией.

— Резонно, только сначала мне придется поработать над имиджем новой Ларисы так, чтобы при встрече, если такая, не дай бог, случится, ты выглядела совершенно другой девушкой. И вести себя постарайся спокойно, а то еще выдашь излишней нервозностью свое истинное лицо.

— Не беспокойся, — усаживаясь на стул перед зеркалом, к которому мы отнесли содержимое сумок, твердо ответила я. — То, что мне не удалось поступить в театральный, вовсе не значит, что я плохая актриса.

— Если бы ты хотела поступить, ты бы поступила, — вспомнив пору вступительных экзаменов, заявила собеседница. — Но ведь тебя тогда, кроме истории, ничего не интересовало? Вот и оказалась на низкооплачиваемой работе в музее.

— А теперь и вовсе без работы, — поправила я ее.

— Ну почему же, теперь мы играем в частных сыщиков, — усмехнулась Ирина Степановна, забирая в пучок мои длинные волосы.

— И в актрис, и в гримеров, и в режиссеров — постановщиков (это по твоей части) тоже! — весело затараторила я, предвкушая грядущие события. — Ах да, еще в неуловимых мстителей.

Из дома я вышла часа через два минимум, если не через все три. Узнать во мне прежнюю Лару, я не смогла бы и сама, если бы случайно столкнулась с той черноволосой, смуглолицей дамой, в образе которой сейчас находилась. Длинная бордовая юбка колыхалась при каждом шаге, открывая щиколотки ног, обутых в тёмно-коричневые босоножки на толстой платформе. Длинная блузка, скрывая фигуру, свободно болталась на моих плечах, объем которых увеличивали подплечники. Ярко подведенные глаза с чеёрными, как смоль, ресницами, получили новый цвет, теперь они напоминали угольки. Не знаю, сколько денег оставила бабушка в оптике, но я теперь имела целый арсенал разноцветных линз. Весь этот маскарад мне безумно нравился. Я ходила по лезвию ножа в нескольких шагах от убийцы и имела все шансы на удачу. Что ни говори, а это гораздо интересней, чем прятаться в провинции, ведя скучное существование затравленного зверька. Да здравствует Москва! И я вместе с ней. От подобных мыслей мои тонкие, по воле бабушкиного гримерного мастерства, губы, растянулись в довольной улыбке.

Московский метрополитен приводил меня в бешенство. Привыкшая к прямолинейности питерских веток, я чувствовала себя абсолютным профаном, глядя в лежащую на коленях карту. Два раза прокатившись не в том направлении, я все-таки нашла нужную электричку, и теперь смогла, наконец-то, расслабиться, облокотившись на спинку сиденья. Путь предстоял не близкий и я, погрузившись в собственные мысли, молча уставилась в одну точку. Ощущение чьего-то прикосновения к моему бедру вывело из задумчивости. Я осторожно отодвинулась, решив, что присевшему рядом нахальному белобрысому типу мало места. Однако он, как ни в чем не бывало, снова прижался ко мне, заискивающе улыбаясь и призывно глядя в глаза.

"Да за кого меня принимают?!" — барабанной дробью раздалось в голове.

— Вам что, тесно? — стараясь говорить как можно спокойней поинтересовалась я у блондина, окинув рассеянным взглядом полупустую скамейку.

— С тобой — нет, — обрадованный тем, что я завязала беседу, сказал незнакомец. Он был противный, наглый и некрасивый. Вел себя, как сексуально озабоченный придурок. На вид ему можно было дать лет двадцать, может, двадцать пять. Но, оценив его внешние данные в кипе с замашками, которые имели сомнительный характер, я сделала вывод: парню с женским полом не везет. Однако вступать в общество жалостливых дам, способных пригреть даже такие экземпляры, мне почему-то совершенно не хотелось.

— Знаете, уважаемый, — в моем тоне сквозило едва скрываемое раздражение, — отодвиньтесь-ка по добру по здорову, иначе с вами могут случиться большие неприятности.

— И кто мне их создаст? Ты, что ли? — он блеснул металлическим зубом, когда его рот растянулся в улыбке, больше напоминающий оскал.

— Могу и я, — соображая, что же дальше предпринять и как побыстрее отделаться от назойливого парня, сказала я. — Только завтра, — с этими словами я стремительно выскочила в закрывающиеся двери электрички, которые, на мое счастье, оказались как раз напротив.

Реакция подвела "доставалу", он не успел вовремя ничего сообразить и остался с открытым от неожиданности ртом сидеть на месте. Когда поезд увез его, я облегченно вздохнула. Следовать по прежнему маршруту не было никакого желания, кто знает, что может придти в голову этому явно озабоченному типу, вдруг он сойдет на какой-нибудь станции и будет дожидаться меня там со следующим поездом.

Я вышла из метро, внимательно разглядывая себя в зеркальце пудреницы, которую купила в ларьке по пути. Вроде, ничего супер примечательного… На шлюху не похожа, почему же он ко мне прилип? Неужели дисбаланс в личной жизни наложил свой отпечаток на мое лицо? Хотя под толстым слоем штукатурки этот самый отпечаток вряд ли можно заметить, тем более такому недалекому субъекту, как мой новый поклонник. Я брезгливо поморщилась, вспоминая его противную улыбку.

"И создает же мать-земля уродов", — расстроено подумала я, бесцельно бредя по улице. Нужно было что-то делать. Пока я шла мимо стеклянных витрин, мне в голову пришла одна чудная мысль, которую я тут же постаралась осуществить. Прежде всего, мне нужно было поменять бабушкину обшарпанную сумку, любезно предложенную ею для моей вылазки на более подходящую молодой, хорошо одетой женщине, Иначе на меня искоса посматривали прохожие, а повышенное внимание вовсе не входило в наши планы.

В только что приобретенную обнову я осторожно переложила содержимое старенькой сумки, а ее саму упаковала в целлофановый пакет. Теперь настала очередь аптечного киоска, где мной было закуплено несколько штук одноразовых шприцев. Черную, несмываемую тушь я нашла в ближайшем магазине канцтоваров. Аккуратно сложив боевое снаряжение вместе с его жидкими патронами в сумочку, я принялась ловить такси, чтобы добраться все-таки до места назначения. Шофёр высадил меня, как я и просила, напротив театра "Современник". Офис ларинской фирмы, судя по адресу, располагался в здании напротив. Прогулочным шагом я принялась расхаживать вдоль Чистопрудного бульвара, невзначай поглядывая на окна пятого этажа, которые вполне могли оказаться окнами интересующей меня конторы. А, может быть, и нет, ведь точного места положения ее я, увы, не знала. Обойдя искомый дом, мои ноги быстро двинулись во двор, намереваясь исследовать и эту территорию.

Впереди ждала удача! Светло серое "Шевроле" царственно сверкало в свете солнечных лучей. Другие машины теснились поодаль, словно боялись приблизится к музейному экспонату, на который очень смахивало Славино авто. То, что машина принадлежит ему, я не сомневалась. До боли знакомые номера, и собачка прикрепленная к стеклу заднего вида. А на сиденье лежала подушечка из синего бархата, которую он не раз предлагал подложить мне под голову, когда мы ездили с ним кататься вечерами.

От этих воспоминаний стало грустно и… противно. Я вспомнила его первый поцелуй и то, как он уговаривал меня заняться любовью прямо в этой чертовой машине. В душе закипела злость, я изо всех сил боролась с желанием треснуть ногой по накачанному колесу проклятого автомобиля. Но, вспомнив о том, что в моей сумочке лежит более коварное оружие, я осторожно отошла, сделав вид, что просто иду мимо и вот засмотрелась на красавицу иномарку. Это на тот случай, если кто-нибудь наблюдает из окна.

Процесс заправки шприцев тушью проходил в подъезде дома напротив, куда я гордо прошествовала с таким невозмутимым видом, будто всю жизнь здесь жила. К счастью, дверь не была закрыта, вероятно, сказывалась летняя духота. Выждав еще немного времени, я выбралась на улицу, держа в руке под прикрытием сумки три готовых к использованию инструмента. Во дворе было немноголюдно. От глаз игравших на площадке детей меня, вместе с "Шевроле", отделял ряд густых зеленых кустов. Проходя мимо со стороны, которая не была видна из окон, я направила струю черной краски, на сверкающие двери новенького автомобиля. Последний даже не пикнул, спутав, вероятно, черную жидкость, с неожиданно обрушившимся дождем. Дело сделано, быстро и без свидетелей. Все той же размеренной походкой я прошла дальше, обогнув дом в обратном направлении и вновь оказавшись на Чистопрудном бульваре. Да, глупо и по-детски! Ну и что? Зато сколько удовольствия от этой мелкой пакости. Аж настроение повысилось, и сердце забилось с тройной силой.

Однако моему разыгравшемуся воображению новоиспеченной мстительницы этого показалось мало и, опросив несколько прохожих, я отправилась на поиски ближайшего канцелярского магазина, чтобы прикупить там помимо жидкого оружия еще и колющее, то есть пару коробок крупных кнопок. До магазинчика пришлось идти метров триста, но, полная решимости, я быстро преодолела это расстояние. На мое счастье кнопки там были, и, приобретя три коробки, я стремительным шагом направилась обратно к несчастному автомобилю.

Вот и ставшее уже знакомым здание. На сей раз мой путь лежал с другой стороны, и первое, что открылось взгляду, это толпа разъяренных мужчин, около разукрашенной машины.

"Круто! — не без удовольствия подумала я, присаживаясь на скамеечку, возле углового подъезда дома напротив. — Интересно, давно они тут прыгают, или только обнаружили?"

Очередную мелкую пакость, полуфабрикаты которой я держала в сумке, пришлось временно отложить, в связи с возникшими обстоятельствами. Вглядываясь в толпу, я рассмотрела физиономию Славика. От страдания, которое было на ней написано, мне стало приятно и… стыдно. Но, оправдав свое не очень-то хорошее поведение тем, что он мерзавец, я, с моментально очистившейся совестью, продолжила всматриваться в то, как отчаянно мужчины пытаются стереть тушь.

И тут я увидела его… Он возвышался на пол головы, стоя рядом со Славой. В отличие от Ларина его лицо ничего не выражало, руки спокойно покоились на груди, а губы были сжаты. Мне стало как-то не по себе. Присутствие Алекса в этой компании заставило пошатнуться мою уверенность в безнаказанности за содеянное. Я испуганно покосилась на окна окружающих домов.

"А вдруг меня кто-то видел?" — от подобных мыслей по спине забегали стаи мурашек, заставившие кожу похолодеть и скукситься.

Я вскочила и, стараясь изо всех сил не перейти на бег, зашагала прочь. Обогнув угол здания, я растворилась среди прохожих, уходя все дальше и дальше от офиса своего мужа. Страх перед разоблачением был настолько велик, что перевесил даже впечатление от встречи с тем озабоченным придурком, который попался мне в поезде. Я быстро спустилась в метро и, не удержавшись, бросила встревоженный взгляд назад. Слежки, вроде, не было. Да и откуда ей быть? Я просто переволновалась, вот и все! Этот человек, похоже, действует на меня не самым лучшим образом. И почему, собственно, он там находился?.. Новая мысль заставила серьезно задуматься.

"Если Алекс среди свиты Славика, зачем он вытаскивал нас из могилы? Или он работает как агент глубокого внедрения? Так или иначе, но надо быть осторожней".

Мне почему-то казалось, что проницательный взгляд спасшего нас человека, способен разоблачить любой камуфляж, особенно если под толстым слоем грима скрывается мое лицо. Хотя, вполне возможно, я просто была о нем слишком высокого мнения.