Глава 1

Ты моя

Я находилась в просторном зале, стилизованном под мрачную старину, и невольно ощущала себя пленницей лорда. Впрочем, ею я, наверное, и была, учитывая аристократическое происхождение мистера Совершенство, который сегодня исполнял обязанности еще и мистера Щедрость, готового осыпать меня любыми подарками, кроме свободы. Самые дорогие цветы, самые изысканные блюда, самое восхитительное колье с изящными серьгами в комплект к серебристому платью, которое на меня надела прислуга, воспользовавшись заторможенностью из-за действия «волшебной пыли». Другая на моем месте была бы польщена, мне же хотелось поскорее от всего этого избавиться.

Но отпускать «гостью» господин Эви наотрез отказался, заявив, что я просто не осознала еще своего счастья. Вот так вот! Не осознала счастья! Он, как обычно, лучше смыслил в моих девичьих потребностях, и донести до этого твердолобого индюка, что у меня вообще-то тоже есть мнение, никак не получалось. Так мы и сидели за длинным столом, сервированным на две персоны, постигая каждый свое: я – дзен, он – сладкое чувство победы в квесте.

Как меня угораздило забыть о проклятой игре – понятия не имею. Занятая выискиванием предателей в ближайшем окружении, я даже не удосужилась заглянуть в сеть, чтобы удостовериться в закрытии сайта. А стоило! Потому что именно из-за него я здесь и очутилась. Вернее, из-за того, кто принимал активное участие в охоте на леди М. Слишком активное, учитывая ночную погоню, устроенную людьми Эвана. Нас ведь не догоняли тогда, а методично загоняли, как дичь, заставляя двигаться в нужном им направлении. Ночью они проиграли, но, к сожалению, взяли реванш утром.

Я догадалась, что меня похитил вчерашний преследователь, едва увидела его бледно-зеленый скат. Дар индиго запоздало напомнил о себе, оказав посильное сопротивление чарам, так что я очнулась, не успев толком заснуть. Правда, это не спасло от беспомощности, но хотя бы не отправило меня в обморок. Наемник в тонких кожаных перчатках профессионально подчистил магические следы, наверняка и с камерами во дворе тоже похимичил, но я все равно надеялась, что у Марка или Севера хватит ума найти какую-нибудь зацепку. Должны же они были озаботиться моей пропажей! Хотя бы один из них.

По приказу банкира меня благополучно доставили в особняк, где по условиям игры с моего лица должны были снять маску. Трюк не прошел, ибо клочок бархата с прорезями для глаз остался в квартире Вельского. А вот платье во время побега было на мне. По нему меня и опознали… вероятно. А может, и не по нему. Я попыталась прощупать почву, расспрашивая об этом Эвана, но он лишь загадочно улыбался и с присущим ему пафосом отвечал, что, мол, свою избранницу узнал бы в любом обличье.

Угу, как же! А адрес Вельского ему, по-видимому, обитатели небесных сфер нашептали.

Чем больше я думала, анализируя ситуацию, тем сильнее убеждалась в наличии «крысы», сливающей господину Эви информацию обо мне. Не просто же так его люди устроили охоту за нами, а не бросились, как все остальные, в погоню за бьёрной и Марком. Мысли опять вернулись к притаившемуся поблизости врагу, и я задумчиво посмотрела на собственные руки. Вернее, на изящную серебристую вязь, оплетавшую мои запястья.

Если брачная метка проявилась, значит ли это, что Север – не тот, кого стоит подозревать? Или свадебные «оковы» ему не указ, и именно он отправил меня в объятия одержимого банкира? Как во всем разобраться, кому поверить, когда каждый в свете последних событий вызывает сомнения. И муж с его непонятными намерениями. И друг, из-за которого я оказалась в подъезде одна. И особенно Эвантар с его маниакальной убежденностью в том, что нам суждено быть вместе. Как, бес побери, он себе это представляет, если на моих руках цветет серебряным цветом символ брачной связи с другим?!

М-да… дурдом… причем в готическом антураже! Того и гляди в пурпурно-черный зал влетит стая летучих мышей, а господин «я-лучше-знаю» клыкасто улыбнется, сообщив, что я не только «свет его души», но и ужин. Вернее, завтрак. Одним словом, главное блюдо!

– Мари, ну что же ты ничего не ешь? Попробуй хотя бы устриц в соусе – это фирменное блюдо шеф-повара из моего любимого ресторанчика. И обязательно сделай глоток вина. Оно прекрасно, почти как ты. Белое… тебе такое нравится!

Я действительно любила белое. Хотя и от домашнего вишневого, которое готовила Василина, тоже никогда не отказывалась. Но если речь заходила о покупном – только белое! И Эвану, похоже, это было прекрасно известно. Наблюдательность или излишняя осведомленность? Неужели это именно он стоит за всеми моими неприятностями? А может, я снова ищу подвох там, где его нет, и господин Эви вовсе не серый кардинал с паучьими замашками, а упрямый болван с деспотичными наклонностями? Что, если он и есть инкуб, которого разыскивает Вельский? А алиби, хм… Алиби с его связями и тугим кошельком можно и подделать.

Новый взгляд на персону моего похитителя в принципе мне понравился, но кое-что смущало: одно дело угодить в плен навязчивого, но безобидного поклонника и совсем другое – в лапы убийцы, который питается молодостью своих бывших невест. Как-то не вселял такой расклад оптимизма. А время текло, завтрак, больше похожий на праздничный обед, остывал, и никто не шел спасать меня из лап галантного чудовища.

– Может, тогда мороженого? С клубничным сиропом и шоколадной глазурью? – продолжал искушать банкир, глядя так снисходительно, что хотелось чем-нибудь в него запустить. – Мари, хватит дуться, – произнес он миролюбиво. – Я же все делаю ради тебя.

– Ты хотел сказать, ради себя.

– Ради нас! – нашел компромисс Эван.

– А это тебя не смущает? – Я подняла руку и чуть покрутила кистью, чтобы в неярком освещении канделябров была лучше видна серебристая вязь.

Она наливалась на глазах, уплотнялась, становясь все ярче, четче. Сомнений больше не было – мы с Вельским действительно пара. Одна из тех, которые называют истинными. И меня это даже радовало, потому что из двух зол я предпочитала меньшее, вернее, из двух блондинов приятной наружности выбирала того, кто больше нравился. По меньшей мере целоваться с Северьяном было здорово, от Эвантара же, напротив, хотелось бежать, сверкая пятками.

– Мари, душа моя… – начал он, отпив вина из своего бокала. – Я же видел вас обоих в небесном замке.

– И что с того? – машинально поглаживая брачную вязь, уточнила я.

– Вы не хотели вступать в брак. Вас поженили насильно. А может, и назло. Насколько помню, вы нарушили несколько правил отбора – альвенги такое не прощают.

– С того времени много воды утекло, – пробормотала я, невольно вспоминая свою внезапную свадьбу. Мы с охотником действительно вели себя как кошка с собакой, и Эван был этому свидетелем. Зачем остроухие интриганы пустили его в ту комнату – непонятно. Но факт оставался фактом: банкир имел честь лично убедиться, как сильно мы с мужем недовольны решением оракулов.

– Прошли всего сутки, Мари, – напомнил он, отсалютовав мне бокалом.

– И ночь из них я провела в объятиях супруга, – заявила не без злорадства. Думала, он прекратит понимающе улыбаться и общаться со мной как с ребенком, до которого никак не дойдут прописные истины. Но ничего не изменилось.

– Это не страшно, душа моя. – Блондин снова пригубил вина. – Я в курсе, что ты не девственница. Но теперь ты моя, и все, что было до, не имеет значения.

– До чего? – вырвалось у меня. Хотя мне по-прежнему хотелось кидаться посудой, едой и всем, что под руку попадется, я выпила. Для успокоения нервов, да. А еще для смелости, ибо мысль, что передо мной убийца-сердцеед, не покидала. Больно уж подходил он на эту роль. Красивый, богатый, одержимый… разочаруешь такого – и здравствуй, ранняя старость или скорая смерть.

– До меня, Мариэлла, до меня, – многозначительно так улыбнулся он, я же передернулась, впечатленная перспективами своего будущего.

Где же Марка бесы носят? Он ведь должен был меня ждать на улице. Неужели решил, что я передумала, обиделся и уехал, не выяснив обстоятельств? Вдруг Северьян прав и мой друг и есть «крыса»? Новый виток сомнений добавил мрачности и без того невеселому настроению. Решив, что так дело не пойдет, я спросила:

– Можно это как-то… заснять?

– Что именно? – не понял Эван.

– Нашу трапезу. Готичненько, романтичненько… хорошие кадры получатся! – Я бы не спрашивала разрешения, работай мои импланты исправно, но после знакомства с альвенгом в голубых сапфирах они только цвет меняли без перебоев, остальное требовало вмешательства Марка, на которое у него не хватило времени.

– Зачем? – чуть нахмурился блондин.

– Чтобы было о чем вспомнить и что показать внукам! – заявила я, откидываясь на спинку огромного кресла с обитым бархатом сиденьем. А еще, чтобы было что выложить в блог, предъявить гвардам, изучить с друзьями на предмет каких-нибудь магических атрибутов, запрещенных предметов и чего-нибудь еще. – Зачем твой «пес» бросил в подъезде мой рюкзак? Я бы сделала пару селфи, – сказала, добавив в голос недовольства. Злилась, конечно, что мои вещи оставили без присмотра, но цель была другая: под предлогом такой понятной и ожидаемой женской обиды хотелось выяснить побольше о похищении.

– Тебя забрали из дома охотника за головами, список способностей которого весьма обширен, – ответил Эван между пережевыванием проклятых устриц. Кто вообще ест такое на завтрак?

– Так все из-за гипотетического «жучка» в моем гаджете?

– Вильгельм счел это возможным.

А вот и имя! И какое! С ним его найти будет проще.

– Странно, что он при таких опасениях не испепелил его на месте. Маг же…

– Маг. И очень сильный, если ты заметила, – не без гордости кивнул банкир. – Только не думай, что знание о нем тебе что-то даст, – добавил с улыбкой, легко разгадав мои намерения. – Вилли – просто исполнитель. Он выполнял мой приказ, не более того. И да, на будущее… все, что с тобой произошло, свет моей души, – я скривилась, услышав в сто первый раз обращение, которое в устах блондина звучало пафосно и слащаво, – сделано исключительно по твоему желанию.

– Имеешь в виду игру? – прищурилась я, прожигая его взглядом. Он медленно кивнул, а затем картинно откинул за спину густые светлые волосы, которым позавидовала бы любая женщина. Вот ведь… позер хренов! – Но ты же в курсе, что не я организатор квеста? – уточнила, хотя была уверена, что он знает все.

– Разве? – притворился удивленным Эван.

– Это была подстава! – В сердцах я осушила бокал и волком уставилась на хозяина жизни, которому самое место в психушке. С его-то маничками!

– Может, и так… – без боя сдался он. – Но у меня есть скрины, записи, свидетели – короче говоря, все то, что оправдывает твое нахождение в этом доме. И да, Мари, несмотря на удаление страницы, условия игры все еще действуют, а значит… – Он демонстративно щелкнул пальцами, призывая официанта, которого, кстати, в зале не было.

Однако стоило Эвантару сделать жест, и безмолвный человечек с таким же незапоминающимся лицом, как у Вильгельма, вошел в дверь с серебряным подносом. На нем лежал красивый кулон. Очень-очень красивый! И все бы ничего, но от изумруда в золотой оправе жутко фонило магией.

– Не надену! – воскликнула я, вжавшись в спинку импровизированного трона.

– Придется. – В голосе блондина послышались металлические нотки. – Таковы правила, Мариэлла. И да, видеозапись снятой с тебя маски непременно будет – это я гарантирую. – И в виду он, к сожалению, имел вовсе не бархат.

Десять минут спустя…

Я отбивалась. Совершенно по-свински швырялась в него столовыми приборами и нетронутыми блюдами. Царапалась, как загнанная в угол кошка, которой катастрофически не хватало сил, ибо до сих пор сказывалось влияние «волшебной пыли». К чести господина Эви, он стоически сносил все мои попытки его покалечить, вымазать в соусе, полить вином и нашпиговать идеальную шевелюру многострадальными устрицами. Банкир обращался со мной как с душевнобольной: уговаривал, успокаивал, обещал, что все будет хорошо и что магия кулона пойдет мне на пользу.

На пользу, ха! Как же!

Эван даже заверил, что это вовсе не амулет подчинения, как совершенно серьезно утверждала я по поводу волшебного камня, а действительно медальон правды, который скрупулезно проверили опытные артефакторы. Но я все равно сомневалась. А еще огрызалась, ругалась и требовала меня немедленно отпустить хотя бы на основании того, что веду себя и так честнее некуда. Но разве этого барана переубедишь? В результате изумруд оказался на моей шее, привязанная к нему магия окутала меня незримым коконом, пытаясь подавить сопротивление дара индиго, а изрядно потрепанный банкир сел рядом на придвинутое слугой кресло и в ожидании уставился на меня.

– Что? – процедила сквозь зубы. Очень хотелось снять сомнительное украшение, но в попытке прикоснуться к нему я раз за разом натыкалась на магический блок, установленный мастером. Слуга, как и было обещано, заснял на камеру безобразную сцену моего поражения. Эмоций на его бледной физиономии по-прежнему не наблюдалось, и я невольно сравнила этого исполнительного типа со свежевыкопанным зомби. – Что ты на меня так смотришь? – уточнила, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Да думаю вот… уже действует медальон или еще нет? – проговорил банкир, выуживая из своих волос морепродукты.

– Зачем тебе это? – спросила я, немного помолчав. Сила кулона была холодной, темной и подозрительно похожей на приворотную магию, которая шла от Эвантара в клубе. Сейчас ничем таким от него не веяло, разве что устрицами пахло, но они не в счет – видимо, кое-кто учел прошлый опыт и придумал новый способ меня подчинить. Ювелирное украшение, как вода, продолжало точить камень моего сопротивления. Если бы не «волшебная пыль», я продержалась бы дольше, но увы. Проворные нити заклинания пробили защиту, и… мне стало гораздо лучше.

Хм… неожиданно.

Пока пребывала в задумчивости, анализируя собственные ощущения, Эван ответил:

– Хочу понять, как ты на самом деле ко мне относишься.

– Да ну? – признаться, меня его слова удивили, но в чистоте намерений все равно не убедили. – А заодно хочешь получить денежный приз и ославить меня на весь мирлинг, разоблачив леди М? – Я говорила то, что думала, и пока меня это совершенно не смущало.

– Душа моя…

– Зубы не заговаривай. Раз уж у нас тут праздник правды, ответь честно и ты!

– Хорошо, – протянул он, сняв с плеча кусочек чего-то… не знаю чего, но пахло оно вкусно. Чуть пошевелив пальцами, блондин отправил прочь слугу, с уходом которого прекратилась и видеозапись. – Во-первых, деньги мне не нужны. Более того, я сам спонсировал этот квест, чтобы тебя привезли ко мне.

– Значит, игру устроил ты! – сделала вывод я. Не то чтобы мне раньше такое в голову не приходило, просто сейчас догадка получила прямое подтверждение. Или нет?

– Не я, – сказал Эван, прямо глядя на меня. Открытый взгляд, спокойный, честный… может, и правда не он? – Аметист связался со мной по сети, обрисовал всю выгоду проекта и озвучил затраты. Первое, как ты понимаешь, перевесило второе.

– Ты знаком с Аметистом? – оживилась я, машинально потянувшись к кулону, который опять отреагировал защитным блоком, – рука так и зависла в паре сантиметров от ярко сверкнувшего изумруда. И на этот раз подушечки пальцев неприятно закололо, будто мне настоятельно рекомендовали не лезть.

– Недолго и виртуально. Он выполнил свою часть сделки, я – свою. Мы в расчете.

– И?

– Что «и»? – не понял банкир.

– Со мной-то что теперь будет? Ты заснял, как надеваешь на меня амулет, но, леди М я или нет, не спросил. Разве не в этом суть «сорванной маски»?

– Сайт игры снесли, Мари. Еще ночью. Да и смысл раскрывать твое инкогнито всем? Главное, что я знаю, кто ты на самом деле, – произнес он с акцентом на «я».

– И кто же?

– Прелестная затворница, талантливая певица, роскошная женщина, сумасбродная блогерша… с этой частью твоей жизни, кстати, придется распрощаться – я не позволю своей возлюбленной рисковать жизнью ради лайков и комментариев. А вот в твою музыкальную карьеру с удовольствием вложусь, если ты, конечно, пообещаешь вечерами петь только для меня, – сладко улыбнулся он. – Команду найму для твоей раскрутки и лучшую охрану обеспечу. Пусть люди смотрят на мою леди, восхищаются, мечтают о тебе, но не смеют приближаться.

– Я не твоя, – напомнила, демонстративно поглаживая брачные метки. Опять сказала чистую правду, поэтому изумруд никак не отреагировал. В то, что он бракованный, верилось с трудом – я же чувствовала его силу.

– Душа моя, ответь… – вкрадчиво начал Эван. – Я хорош собой?

– Да, – сорвалось с губ вопреки жгучему желанию брякнуть полностью противоположное. Эх, вот он – медальон правды в действии! Хотя какой это медальон? Кулон, амулет… медальон-то почему? В него же не изображение вставлено, а камень! Или под изумрудом есть что-то еще? Как бы проверить?

– Я привлекаю тебя в сексуальном плане? – отвлек меня от ювелирной проблемы Эван.

– Д-да… – пробормотала я, не успев прикусить язычок. Вытянутое с помощью магии признание взбесило. Мало ли симпатичных мужиков в мире, которых я считаю привлекательными! Это неправильная постановка вопроса! Гневно прищурившись, я добавила: – Но как человек, господин Эви, ты – полное дерьмо! – Тут мне снова вспомнился инкуб, разочарование которого в женщинах чревато необратимыми последствиями для оных, и я едва успела зажать себе рот, чтобы не озвучить и эту мысль тоже.

Приятное удивление от хорошего самочувствия стремительно таяло, уступая место панике. Эдак я сейчас такого наговорю, что потом хрен расхлебаю заваренную кашу! Лихорадочно соображая, как себя спасти, раз друг с мужем не торопятся, я решила использовать главное свое оружие – голос. Эван же сам мечтал, чтобы я для него пела, не так ли?

Позже…

Давненько Северьян так не нервничал. Даже непутевая сестричка не выбивала его из колеи настолько сильно. В Лёле брат не сомневался – если и вляпается в неприятности, сможет за себя постоять, а вот Мари такой уверенности не вызывала. Она ведь хрупкая человеческая девочка, а не бьёрна. Дар есть, но искаженный и потому не особо полезный в плане самозащиты. Скрутить ее и подчинить способен любой физически развитый мужчина. И умственно недоразвитый тоже! Потому что только полный кретин так нагло мог похитить жену Севера из его собственного подъезда!

Общая беда вынудила их с Марком объединить усилия, хотя оба по-прежнему не доверяли друг другу. И все же действовали они вместе на удивление слаженно. Видимо, желание поскорее отыскать Мариэллу оказалось сильнее взаимных претензий. Пока один добывал материалы с видеокамер, а потом с хмурым видом их просматривал на своем ноутбуке, второй пытался привязать к бархатной маске, забытой певицей, поисковое заклинание. Охотник пробовал сделать это и с вещами, в которых она приехала, но ничего не получалось. Тогда Север решил, что дело в их изначальной принадлежности Лёле, и принялся искать по дому что-то от самой Мари. Нашел. Но толку все равно не было, будто кто-то блокировал поиск на расстоянии. Но почему будто?

Еще и Ольга, интуитивно почуяв неладное, начала названивать каждые пять минут, требуя рассказать, что случилось, и предлагая свою помощь. Это раздражало не меньше пассивности накастованного маячка. В конце концов ведьмак заблокировал номер сестры, а заодно и номер Элоиз, ибо бьёрна накрутила и ее тоже. Но не прошло и десяти секунд, как заголосил гаджет Марка, сообщая о чьих-то золотых глазах, – неугомонная кошка нашла новый источник информации. Что ж, сам виноват парень – не фиг было обмениваться с ней номерами!

Выпроводив временного союзника на кухню, Северьян сел на диван, где совсем недавно они спали с Мари, стиснул ладонями виски и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на поставленной задаче. На записях с камер был виден скат, но номера его скрывала мерзкая электронная обезьянка. И все же охотник отправил несколько кадров знакомому гварду, надеясь, что тот пробьет модель по базе и выяснит если не конкретного владельца, то хотя бы список оных.

Только все эти телодвижения занимали время, за которое с Мари могли сделать что угодно. А он, сильный ведьмак и профессиональный следопыт, бездействовал, когда хотелось вскочить и бежать на ее поиски. Немедленно! Муж называется! Не смог защитить жену. Мало того что не уследил, так еще и найти ее быстро не в состоянии, несмотря на весь свой опыт.

От досады Северьян сжал кулак и от души «приласкал» подлокотник. Брачная вязь полыхнула серебром, привлекая его внимание. Самоедство как ветром сдуло, голова заработала совсем в другом направлении, выстраивая одну логическую цепочку за другой. Узор ведь иномирный, значит, не так подвержен воздействию местной магии, как все остальное. А еще он идентичный у них с супругой. Даже не так – он единый для двоих, как и все брачные метки. Следовательно, в качестве поисковика можно использовать его собственный рисунок, который должен, по идее, тянуться к своему продолжению на руках Мариэллы.

Как ему раньше это в голову не пришло? Идиот!

Вскочив, охотник принялся плести новое заклинание, на этот раз завязанное не на каком-то предмете, а на самой Мари, вернее, на подарке альвенгов, который украшал ее тонкие запястья. Минут через двадцать они с Марком уже седлали своих «железных коней», готовые мчаться за нетерпеливо мигающей искоркой. А еще через сорок – особняк, куда увезли пленницу, находился в частном секторе на одной из окраин Айгрэма – давали волю злости, накипевшей за все это время, когда раскидывали высыпавших навстречу охранников, не жалея магии и сил. Обладатель бледно-зеленого ската тоже был там, но даже он не смог остановить двух взбешенных мужчин, потерявших свою подругу.

В расположенный в подвале зал, оснащенный магической звукоизоляцией и неплохими охранными чарами, которые Северьян разнес к бесам, едва добрался до них, они с Марком вошли во всеоружии. Да так и застыли оба на пороге, глядя на открывшуюся взору картину. Помещение выглядело словно после пожара, потопа и урагана, вместе взятых. Перевернутый длинный стол с отломанной ножкой, разбитое в щепки кресло, которым, казалось, целенаправленно молотили об стену. Подпаленные бархатные портьеры, порванные холсты в искореженных рамах, кривая люстра без плафонов, осколки которых устилали сбитый ковер с остатками ужина, политого расплавленным воском.

Среди этого хаоса на высоком троне восседала совершенно чистенькая и до жути хорошенькая Мариэлла с бокалом вина в руке. А возле ее ног прямо на полу устроился небезызвестный банкир со стоящей дыбом шевелюрой. Он тоже пил, причем прямо из горла. Заметив визитеров, Эван даже не подумал вскочить или позвать охрану, просто махнул им бутылкой и, криво усмехнувшись, предложил:

– По бокальчику? За встречу.

– Мари? – позвал ее Марк, справившись с удивлением.

Север же по-прежнему молчал, изучая жену. На ней было надето новое серебряное платье, облегавшее стройную фигурку. Черно-зеленые волосы, прихваченные с боков бриллиантовыми заколками, падали мягкими волнами на обнаженные плечи, а на груди загадочно мерцал изумрудный кулон. Только туфель для полноты ангельского образа и не хватало. Либо господин Эви не угадал с размером, либо хрупкая девочка, коей опрометчиво считал ее Север, использовала их в качестве метательного оружия.

– Это ты все… – Марк неопределенно махнул рукой. – Ты ему спела, что ли? – Из горла его вырвался хриплый смешок, боевое заклинание, окутавшее руку, погасло.

– Ага, – невинно улыбнулось «стихийное бедствие», глядя на них из-под длинных ресниц. – Эван сам просил, – добавила Мари, подмигнув другу. – И ему даже понравилось! – А потом она посмотрела на Северьяна, прищурилась, будто хотела съязвить, и внезапно выдала: – Я соскучилась.

После чего зажала себе ладонью рот и взмахнула недопитым бокалом, видимо пытаясь что-то объяснить. Вино капнуло на макушку Эвантара, который даже не поморщился.

– Что с ней? – спросил охотник, неожиданно обнаружив, что вышибать дух из похитителя Мариэллы ему больше не хочется. Как-то не по-мужски это… пинать лежачего.

– Медальон правды, – глотнув еще вина, сказал банкир, больше похожий сейчас на бродягу. А потом он мечтательно прикрыл глаза и пьяно пробормотал: – И все-таки поет она потрясающе… шикарная женщина! Жаль, не моя.

Десять минут спустя…

– Да что же ты так долго возишься! – шипела я, чувствуя себя крайне неуютно от близости Северьяна, пытавшегося распутать защитные чары проклятого амулета. – Сними с меня скорее эту штуку, пока… – Я в очередной раз прикрыла рот рукой, боясь сболтнуть лишнего.

– Пока что?

– Пока она не раскрыла тебе все свои секреты, – проворчал банкир, который вел себя на удивление дружелюбно. Видимо, его конкретно так приложило заклинанием трех стихий, которое я в обычном состоянии в жизни бы не осилила, а с песней все вышло на ура. Громыхнуло так, что сама испугалась. Ветер, дождь, огонь… и в эпицентре этого магического кошмара бедняга Эван. Счастье, что я его не убила от переизбытка чувств. А то сидеть бы мне в тюрьме, как папа, а не наслаждаться медовым месяцем.

– Что-что ты там сказала про медовый месяц? – уточнил охотник, а я тихо застонала, понимая, что произнесла это вслух, забыв в очередной раз зажать себе рот. Пока на шее моей висит гадкий «правдоруб», я опасна… для себя!

– Вельский, поторопись! – воскликнула в раздражении.

– Мы же договорились называть друг друга по именам.

Он словно издевался, затягивая работу. Еще и в дурацкие разговоры меня вовлекал, прекрасно зная, что я не совсем адекватна. Вот зачем? Лучше бы Марк распутыванием чар занялся. Но не-э-эт, этот умник заявил, что он потомственный артефактор. Пусть не такой талантливый, как его мать, но кое-что точно соображает. Прав, конечно, но… Я ведь не железная, могу и лишнего наболтать, пока он тут корпит над медальоном.

– Устала? – внезапно спросил Северьян, не отрываясь от своего скрупулезного занятия.

– Очень!

Тонкое плетение, невидимое для глаз обычного человека, расползлось вокруг кулона, опутывая сетью и меня. Оно яростно защищало подступы к изумруду, не желая сдавать позиции. Ведьмак не соврал, он действительно шарил в артефакторике, потому что постепенно незримая снежинка чар таяла, подчиняясь его золотым рукам.

– Каким-каким рукам?

– Да чтоб тебе отвалиться! – воскликнула я, впиваясь пальцами в подлокотники «трона».

– Мне? – удивился Вельский.

– Ты-то при чем? – вздохнула я обреченно. – Язык мой – враг мой. Речь о нем.

– А я, значит, ни при чем, – задумчиво произнес он, наклоняясь еще ниже, чтобы что-то там рассмотреть, – надеюсь, не мою грудь в глубоком декольте. – Я беспокоился, – тихо признался он.

У меня от неожиданности аж дар речи пропал, который долгое время я никак не могла усмирить. А тут бац – и сам! И на душе так тепло стало, что губы помимо воли растянулись в глупой улыбке. Да что ж за напасть-то такая?! Снимите с меня уже этого изумрудного предателя! Сил больше нет палиться!

– Вы там еще долго? – окликнул Марк, занятый переводом конфликта с охранниками в мирное русло. Вид у ребят был не лучше, чем у их хозяина, – судя по всему, Север с моим другом тоже порядком оторвались, расчищая себе путь в дом. Если бы не Эван с его благостным настроением, сейчас случилась бы очередная драка. А так ничего… недавние противники всего лишь разговоры разговаривали, выясняя, кто прав, кто виноват и что теперь со всем этим делать, учитывая, что дом арендованный.

– Еще чуть-чуть, не отвлекай! – сказал охотник, почти касаясь пальцами проклятого кулона. А заодно и моей кожи. Сама не знаю, почему я замерла, забыв, как дышать. Застыла, мысленно моля его поскорее закончить… или, наоборот, продолжать? И в этот самый момент он шепотом спросил:

– Любишь меня, Мари?

– Да! – выдохнула без промедлений. Тут же пришла мысль, что я не до конца в этом уверена. По-хорошему, следовало бы ее озвучить, но злость взяла верх над голосом разума. И вместо объяснения собственных чувств я залепила супругу звонкую пощечину. От всего сердца, да! А потом так же искренне, как только что призналась в любви, заявила: – Ненавижу!

– Понятно, – кивнул он, потирая скулу. – Все, креветка. Свободна. – И снял с меня ювелирное «наказание», как простой кулон. Думала, обидится, отвернется, уйдет, но нет – Северьян подал мне руку и чуть насмешливо проговорил: – Поехали домой, противоречивая ты моя. Только, чур, впредь без рукоприкладства.

То ли мне простили затрещину из-за пережитого стресса, то ли кое-кто прекрасно понимал, что поступил подло, выудив признание, на которое я без кулона ни за что бы не пошла. Так или иначе, но хрупкий мир между нами был восстановлен, а медальон правды убран в бархатный футляр и отдан Эвантару в качестве памятного трофея, совершенно бесполезного в плане магии.

Возле особняка…

Лорель сама не знала, зачем поехала искать соперницу. Хотела убедиться собственными глазами, что ей ничего не светит, или, наоборот, позлорадствовать, ведь Мариэлла провела несколько часов в плену другого мужчины, и только боги знают, что он успел за это время с ней сделать. Так или иначе, но адрес, где держали пленницу, сирена выяснила. Всего-то и потребовалось для этого съесть сладкую, как леденец, прозрачную горошину из шкатулки-ракушки, затем погрузиться в привычный транс, дождаться контакта с оракулом Сиренити и… очнуться, примерно представляя, где находится нужный ей особняк.

К сожалению, сегодняшний сеанс связи был долгим, так что, как ни старалась Лорель, на разборки она опоздала и Мариэллу не увидела. Зато, к своему огромному удивлению, узнала ее похитителя. Им оказался вовсе не тот маг, что усыпил девчонку в подъезде, а блондинистый красавчик с отбора. Хотя красивым сейчас это всклокоченное чудо, пахнущее устрицами, было назвать сложно. А вот привлекательным – да.

Устрицы… мм…

Сирена невольно сглотнула, осознав, что голодна. Морская еда, столь любимая ею раньше, за время проживания в Айгрэме стала для девушки редкостью. Не потому, что здесь ее не подавали – просто, занятая обхаживанием Северьяна, слежкой за ним и подготовкой очередного плана его завоевания, Лора забывала нормально есть. А тут Эван, благоухающий, как обожаемое ею блюдо. И такой милый в потрепанном костюме, измазанном соусом и присыпанным пылью. Такой… аппетитный!

– Как ты сюда попала? – грозно вопросил охранник, заметивший чужачку, притаившуюся возле высокого крыльца.

– Ножками пришла! – хихикнула сирена, демонстрируя эти самые ножки, торчавшие из-под коротенького белого платья. Длинные, стройные, еще и на высоченных каблуках – неудивительно, что охранник, как и его коллеги, высыпавшие на крик из дома, завороженно уставились на гостью.

Эван, сидевший на крыльце и потягивающий из бутылки вино, тоже обратил на нее внимание. Сначала лениво скользнул взглядом, будто не замечая, а потом встрепенулся, заинтересовался и, швырнув в кусты недопитый сосуд, заявил:

– Это ведь ты! – Он вскинул руку и неопределенно поводил в воздухе пальцами, можно подумать, это могло помочь ему вспомнить имя. – Как там тебя…

Лорель испытала укол разочарования от того, что ее, всю такую умницу и красавицу, не запомнили. Но тут же оправдала мужчину, решив, что он, во-первых, пьян, а во-вторых, ему нехило досталось, наверняка и по голове тоже. Немудрено после таких потрясений забыть, как зовут девушку, которую встретил на свадебном отборе. Не то чтобы они там много пересекались – каждый был занят охотой за своей мишенью, но сирена его все равно заметила. Было в нем что-то родное: внешность, близкая к идеальной, или целеустремленность, с которой он преследовал Мари… как знать. Даже жаль, что у этих двоих не срослось – Ян был бы сейчас свободен.

– Лорелия! – поймал озарение Эвантар.

– Лорель, но можно просто Лора, – скромно потупилась гостья, ковырнув землю мыском туфли.

Девушка торопливо придумывала оправдание своему визиту, прекрасно понимая, что Вельский с женой и ее приятелем уже уехали, да и эта компания, похоже, тоже собиралась отчалить, а тут вдруг она – странный визит, подозрительный! Признаться, что навела ведьмака на их дружную компанию, было бы глупо, да и находиться тут тоже не казалось ей особо умным поступком, но сирена почему-то продолжала стоять вопреки недовольному взгляду охранника, очнувшегося от созерцательного транса.

– Посиди со мной, а? – внезапно сказал блондин, похлопав по деревянной ступени, на которой с комфортом расположился. Его, похоже, вовсе не волновало, как именно Лорель сюда попала и зачем. Главное, что она здесь.

Немного подумав, девушка подошла к горе-похитителю чужих жен, он предусмотрительно пододвинул к ней коврик, на который она и опустилась, вытянув свои ножки. Секунд десять Эван задумчиво на них смотрел, а потом предложил:

– Будешь моей, Лора?

– Твоей кем? – уточнила она, подставляя лицо солнечным лучам.

– Для начала спутницей на вечер.

От общих слов блондин перешел к обсуждению частностей, и затуманенные глаза его как-то резко прояснились, заблестели, исследуя собеседницу уже не как эфемерное создание, ниспосланное высшими силами, а живую эффектную женщину, способную составить ему достойную компанию.

– А устрицы на этом вечере будут? – искоса посмотрела на него сирена.

– Устрицы и сейчас есть. На кухне пара нетронутых контейнеров осталась, – оживился Эван, продолжая разглядывать ее с всевозрастающим любопытством. – Хочешь?

– Хочу! – Лора снова сглотнула, не в силах подавить реакцию собственного организма на столь соблазнительное предложение.

– Отлично! Тогда прошу в дом… леди? – Поднявшись, он галантно предложил ей руку, это с учетом его внешности смотрелось несуразно, но так мило, что сирена снова заулыбалась. – Это ведь ты того уродца на отборе опекала, да? Он еще потом оказался женихом Мариэллы, – поймав в плен ее пальцы, спросил банкир. На миг блондинка испугалась, что Эван знает о ней все и сейчас устроит допрос, а не обед, но он чуть погладил дрогнувшую девичью ладонь и со смехом проговорил: – А я приударял за его подружкой. Помнишь? Похоже, оба мы остались с носом. Верно, Лорель?

– Предлагаешь за это выпить? – лукаво поинтересовалась она, заразившись его ненормальной веселостью.

– И закусить устрицами! – охотно кивнул он. – Иначе на кой бес я снял этот особняк и заказал доставку из ресторана? Идем! Отпразднуем нашу новую встречу! – Эван настойчиво потянул ее в холл, не допуская отказа. Да она и не собиралась упрямиться.

– Ваша светлость, отъезд отменяется? – с почтением спросил один из слуг.

Светлость? Он еще и светлость?! Лорель впечатлилась.

– Откладывается на пару-тройку часов, – сказал аристократ, приглаживая свободной рукой шевелюру, которая продолжала стоять дыбом, несмотря на его усилия. – Тебя не смущает мой вид, Лора? – спросил он с таким лицом, будто обсуждал цвет галстука, а не облик бродяги.

– Экзотично, – немного подумав, ответила она.

– Тоже так думаю, – хмыкнул он, уводя ее за собой в большую светлую кухню, где в холодильнике пряталось угощение, за которое сирена готова была сейчас продать душу.

К чему удивляться, что ее симпатия к Эвантару росла и крепла с каждой минутой – мало того, что друзья по несчастью, так еще и оба большие поклонники морепродуктов. Идеальный тандем!

В доме желаний Элоиз…

– И чего вы оба на меня так смотрите? – спросила я, подумывая, а не спрятаться ли мне за креманкой с мороженым, которую принесла пару минут назад официантка. Десерт я не заказывала, его прислала Элоиз в качестве подарка для меня. Но оба моих спутника все равно проверили порцию на предмет посторонней магии, Марк даже попробовал, видимо выясняя, нет ли яда. Вот ведь балда! Что, если бы был? Мы бы теперь коллективно его спасали, да?

– Расскажи еще раз, что произошло, – постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла, потребовал Северьян. Мы сидели в закрытой «магической вуалью» нише на втором этаже клуба, где обычно проходили разные деловые ужины, встречи и даже свидания, при которых требовалась конфиденциальность. – В подробностях, а не в трех словах.

– Кто тут из нас следопыт? – недовольно уточнила я, не желая снова вспоминать свои злоключения. – Ты же и так все знаешь. Я согласилась с твоими выводами, зачем опять это ворошить?

– Вспомни все, начиная со вчерашнего дня, Мари, – не отставал супруг. – Надо собрать полную картину событий. Кто-то же сообщил о том, где ты находишься, Эвантару и его людям. И вчера, и сегодня. Аметист затаился и готовит новый удар, а мы до сих пор его не вычислили. Если это не Лорель, а я склонен ей верить, то… – Он выразительно посмотрел на Марка.

– Опять меня подозреваешь? – насупился тот. – А сам? Что, если это ты ее…

– Хватит! – Я хлопнула ладонью по столу, прерывая очередной виток глупого спора. Креманка жалобно звякнула, плюнув сиропом на белую салфетку. Вот ведь паразиты! Из-за их грызни страдаю я и мое мороженое, на которое у меня, между прочим, большие планы! – Не нужна Яну моя смерть, я на его имущество, как и на него самого, не претендую.

– А может, я не возражаю? – отвлекся от прежней темы охотник. – Все мое в твоем распоряжении, креветка, – подмигнул он мне.

– Я Медуза, – процедила сквозь зубы. Хотела добавить, что мне от него ничего не надо, как он заявил:

– Кое-что твое, надеюсь, тоже в моем распоряжении? – Взяв ложечку, Северьян, как и Марк давеча, отправил в рот кусочек пломбира, причем вряд ли для проверки его на опасные для жизни вещества. Разве что на быстрые углеводы.

– А ну, верни! – нахмурилась я. – Как минимум это – точно не твое! – и указала на креманку.

– Это, Мари, – ведьмак выразительно посмотрел на сливочно-клубничное лакомство, – меня интересует в последнюю очередь. Я намекал на другие сладости. – Он скользнул взглядом по моим губам, шее… пока не остановился на обтянутой серебряной тканью груди. Меня аж в жар бросило от таких откровенных намеков. И ладно бы только от возмущения!

– Да как ты смеешь… – зашипела я, стремясь скрыть за раздражением свое смятение. Нравился он мне, и нравился сильно. Особенно теперь, когда на руках его серебряной лозой цвела моя брачная метка, а воспоминания о нашем поцелуе были пугающе свежи. Даже похищение взбудоражило меня меньше! Только признаваться проклятому охотнику в этом я не собиралась. Хватит и того, что заступилась за него перед Марком.

– О чем ты, Мариэлла? – вскинул бровь супруг. – Я о десертах рассуждал, а ты? – Так вот, значит? То есть пошлые мысли, получается, только мою голову посетили от его так называемых намеков? У-у-у, сирен недобитый! – Но я учту, что ты фанатка мороженого, когда буду готовить обед, ужин и завтрак, обещанные тобой мне еще на отборе, – сказал он, а в прищуренных глазах его так и плясали озорные смешинки. – Клубничное любишь, да?

– Шоколадное! – огрызнулась я и с улыбочкой уточнила: – В апельсиновой глазури с вишневым ликером. Найдешь такое? – Сама бы не нашла, ибо никогда ничего подобного не пробовала, но раз он составляет меню…

– Я вам тут не мешаю? – хмуро уточнил Марк, переводивший взгляд с меня на охотника и обратно. – Десерты обсуждать, – добавил он со свистом и глотнул минералки, вроде как чтобы прочистить горло.

– Нет, – в один голос ответили мы с Вельским. Возникшее чувство неловкости я заела мороженым, а он лишь улыбнулся уголком рта.

– Тогда давайте поговорим о действительно важном. Почему ты заподозрил меня в Маришкиных злоключениях? – обратился он к Северу, возвращая нас к делам насущным.

Я же активно уплетала мороженое, боясь, что после регулярного снятия проб мне ничего не останется. Ну и ушки навострила, не без этого. Надо же было послушать, как мой друг разобьет в пух и прах аргументы охотника. А заодно и что потом скажет сам Вельский на вполне обоснованные обвинения Марка. Пришло время нам всем открыть карты! Пока меня неопознанный «кусок кварца» не доконал окончательно.

Это раньше мне нравились салочки со смертью, сейчас же больше привлекали игры совсем другого порядка, даже партнер для них определился: ленивый «белый тигр», развалившийся в соседнем кресле. И сейчас этот самый «тигр» спокойно пояснял Марку суть своих претензий, а тот с напряженным вниманием слушал и даже изредка кивал. Хм, зря я боялась, что они сцепятся. Могут ведь и нормально общаться, когда хотят!

К моменту когда я доела свою порцию, мальчики не просто разговорились, но и договорились, умудрившись вывести минимум три версии творившихся вокруг событий. Первая – воду мутят сирены. Им совершенно невыгоден наш с Северьяном брак, а так как союз, заключенный альвенгами, разводов не предполагает, единственный способ вернуть охотнику свободу – устранить меня. И даже если Лорель не принимала участие в моем недавнем похищении, она вполне могла зачаровать инструктора, испортившего крылья и парашют. Или не она, а любая другая морская дева, коих в Айгрэме хватало. И тех, что проживали тут легально, получив лицензию на использование своего магического дара или запрет на оный. И тех, что приехали инкогнито под видом обычных человеческих женщин.

От королевы Оникс и ее хладнокровных сестер можно было ожидать всякого. Не предостереги их богиня, что в неволе мужчины с кровью сирен размножаться не смогут, охота бы шла не на место в постели Вельского, а на него самого. И похищали бы тогда не меня, а моего мужа. Слушая все это, я тихо охреневала, прикидывая масштабы грядущих проблем. Вот с-с-спасибо, остроухие, удружили! Мало того что ненавистного охотника супругом назначили, так еще и целый выводок морских дев придется теперь от него поганой метлой отгонять! Матерь лунная, за что?!

Второй расклад мне нравился не больше первого. Идею выдвинул Северьян, когда я упомянула, что видела в подъезде похожую на медару тень. Конечно, все это могло мне просто пригрезиться, но… ведьмак зацепился. В результате родилась еще одна стройная теория, где в роли главного гада выступали не сирены, а кто-то из окружения Марка. И главной целью уже был не Вельский, а мой друг детства. Я же, как и в прошлом варианте, являлась неугодной фигурой, которую следовало убрать с доски, но на этот раз чтобы подставить основную мишень, а заодно и причинить ему боль.

Возможно, этот таинственный кто-то – тоже служащий лаборатории «Ульерн-19», потому и знаком с изобретениями моего друга, которые использует против него же. Вернее, против меня. В пользу новой версии говорили и откровения Марка о сайте игры, который он никак не мог удалить. По его словам, складывалось впечатление, что он сам его создал и, зная себя, просчитал все свои ходы наперед. Потому и возился так долго, и даже обратился за помощью к знакомому хакеру, чтобы тот посмотрел на проблему свежим взглядом.

На вопрос, есть ли у него враги, конкуренты и так далее, Марк лишь неопределенно пожал плечами, но всерьез задумался о том, чтобы отправить Василину с Майей отдохнуть на море. Так… на всякий пожарный. Ведь мы – его семья. И если теория Северьяна верна, следующий удар будет нанесен по ним.

Третья версия была самой простой и касалась исключительно меня. Мотив – месть. Чья? Да чья угодно! Мне могли мстить завистливые конкурентки, каким-то неведомым образом пронюхавшие, что леди М и Медуза – одно лицо. Мог ополчиться отвергнутый поклонник, претворяющий в жизнь принцип: «Не моя – значит, ничья!» И среди сетевых троллей, совершавших набеги на мой блог, тоже вполне мог оказаться больной на голову мститель, решивший, что со смертью нельзя шутить.

Сирена же была простым исполнителем, нанятым злодеем, чтобы сделать внушение нужному человеку. Правда, во всю эту схему никак не вписывался квест, устроенный Аметистом. Ведь у Эвана не было намерения лишать меня жизни, даже наоборот. Выходит, враг передумал и просто решил потрепать мне нервы? Или покушение и игра никак друг с другом не связаны? Адово пламя! Как бедной маленькой мне во всем этом разобраться, если даже муж с другом в тупике?!

Убийство из-за наследства Марк с Северьяном тоже рассматривали. Но тогда главными подозреваемыми становились они сами. Первый был упомянут в моем завещании, которое вполне мог оспорить второй, будучи законным супругом. Волшебные метки – лучшее подтверждение брака, которое только можно представить. Их невозможно подделать, ибо нельзя обмануть магический идентификатор, опознающий вязь. Правда, метки у нас с охотником проступили уже после покушения и квеста, значит, Северьяна из списка подозреваемых можно было вычеркивать. Что я и сделала ранее.

Да и Марк был не при делах, уверена. А остальные упомянутые в завещании личности не имели никакого понятия о том, что я блогер. Так что финансовый мотив отвалился сам собой. Остались первые три версии, которые мы и собрались разрабатывать. Вернее, собрались они, меня же планировалось запереть в безопасном месте, пока все не утрясется. Нормально, да? И мнение мое по этому поводу никого не интересовало. Спелись, гады! Лучше бы цапались, ей-богу!

Возмутиться в полную силу мне не удалось, потому что явилась Лёля с очередной порцией мороженого, причем тоже для меня.

– Черные волосы вам идут даже больше, леди М! – сделала мне комплимент бьёрна, стрельнув при этом глазками на Марка. Хмурого брата она будто вовсе не замечала.

– Ты знаешь, но откуда? – Я растерянно моргнула, приняв угощение, которое, если честно, вряд ли в меня влезет после первой порции. – Ах да, Элоиз…

– Вовсе нет! – хитро улыбнулась рыжая. – Эллочка – могила. С нее чужие секреты под пытками не вытянешь. – Угу, как же, а Вельскому меня кто, спрашивается, сдал? – Я вас узнала по запаху. Я же бьёрна! – с гордостью заявила она и снова посмотрела на Марка, на этот раз дольше, внимательнее, будто оценивала. Тоже, видимо, узнала… по запаху. Несмотря на отсутствие бороды и другой цвет волос. – Мы можем перейти на «ты»? Одна семья ведь теперь. – Ольга кивнула на брачный узор на моих запястьях, и я рефлекторно спрятала руки под стол, но тут же осознала запоздалость этого поступка и вернула их обратно. – Вот мама с папой обрадуются! – На этот раз рыжая уставилась на Северьяна, который тихим незлобным шепотом произнес:

– Только скажи им, и я надеру тебе уши. Это не шутка, Лёля.

– Стыдишься меня, да? – Сама не ожидала от себя такого возмущения. И обиды такой тоже не ожидала.

– Нет. – Охотник попытался взять меня за руку, но я отдернула кисть и, схватив ложечку, принялась снова есть мороженое. Не чувствуя вкуса, не замечая холода, просто чтобы чем-то себя занять и не наговорить лишнего. – Не хочу, чтобы еще и они приехали. Надо разобраться в ситуации, выяснить, кто на тебя покушается, а потом…

– На тебя покушаются? – Глаза бьёрны загорелись любопытством.

– Брысь! – велел ей брат.

– А вот не надо прогонять девушку, – вступился за кошку Марк. – Тем более так грубо.

Не знаю, чем бы закончились эти препирательства, но явление подозрительно нервной Элоиз с лэптопом в руках заставило всех замолчать, забыв о разногласиях.

– Что? – спросил Вельский, поднимаясь. – Что случилось, Элла? Я могу помочь?

– Прежде всего хочу сказать: я не имею к этому никакого отношения, – проговорила хозяйка дома желаний, глядя исключительно на меня. Стало неуютно и холодно. Я отодвинула в сторону креманку, но руки все равно мерзли.

– Что там? – Голос мой осип, поэтому вопрос задала шепотом.

Муж снова сел и все-таки схватил меня за руку, крепко ее сжав, чтобы не выдернула. Я и не пыталась. В ожидании снежной лавины новостей, озноб от которой ощущала кожей, тепло его пальцев пришлось очень кстати.

– Это, – сказала Элоиз, открыв ноутбук, на экране которого была вся правда о леди М, подкрепленная фотографиями, сравнениями лиц, фигур, походки и прочими материалами, разоблачавшими каждую из моих масок.

– Я убью Эвана, – пообещала все так же тихо, но при этом очень уверенно.

– Не стоит марать руки, Мари. – Муж погладил большим пальцем мое запястье, ослабляя хватку. – Я сам его убью.

– Да как же! А потом дружно сядете в тюрьму вместо свадебного путешествия? – воскликнула бьёрна, воинственно тряхнув огненно-рыжими волосами. – И не надейтесь! Скажите лучше мне его адрес, я просто расцарапаю этому вашему Эвану морду. По-нашему, по-кошачьи! А если он на меня заявит, скажу, что это была самооборона.

 

Глава 2

Инкуб

Эвил Годэ по кличке Бес был из клана белых волков, хотя и редко поддерживал связь с соплеменниками. Одиночка по натуре, обладатель довольно сложного и зачастую поганого характера – этот бьёрн нравился далеко не всем. Вернее, почти никому не нравился, но, когда дело касалось работы, его кандидатура в списке потенциальных исполнителей мелькала в числе первых. Его и Вельского.

Так уж получилось, что оба они переехали в Айгрэм из Гримшера, успев перед этим изрядно поколесить по стране, оттачивая свои профессиональные навыки. Извечные соперники, лицензированные охотники за головами и земляки вопреки существующим связям никогда не были друзьями, однако сегодня Ян договорился о встрече именно с Эвилом. Его острый нюх, отменная интуиция и целый арсенал магически заряженных амулетов вкупе с последними техническими новинками позволяли Бесу ни в чем не уступать ведьмаку и другим коллегам, а то и обходить их, уводя из-под носа свободные заказы. Волк был лучшим из тех, кого знал Ян. А главное, он тоже охотился за инкубом.

– Твою ж гарпию! Заинтригован! – заявил бьёрн, подходя к деревянной скамье, которая пряталась в тени раскидистого клена. – Решил заключить пари, Север? – спросил он, садясь рядом с Вельским. – Кто первым найдет индиго? Учти, я поклонник высоких ставок, – выразительно поводил бровями коротко стриженный блондин, глядя на ведьмака своими желтыми глазами.

У Лёли тоже были вертикальные зрачки и радужки золотистые, но взор совсем другой: веселый и озорной. Этот же бьёрн смотрел свысока, раздражая присущей ему надменностью и сарказмом, который казался Северьяну совершенно неуместным. В любой другой день он бы с удовольствием поупражнялся в словесных перепалках с беловолосым зверолюдом, но не сейчас.

– Не сегодня, Бес, – подавив желание сказать какую-нибудь колкость, проговорил Вельский.

– Тогда что тебе надо? – Тон бьёрна неуловимо изменился: голос по-прежнему звучал иронично и даже немного лениво, будто его обладатель вот-вот зевнет, зато взгляд стал цепким и хищным. – Ты упомянул в разговоре инкуба. Парнишка оказался тебе не по зубам? – не удержался от «шпильки» он.

В этом весь Эвил – бесовское отродье! Полукровка, от которого отказалась мать, а отец погиб на арене, бросив вызов главе волчьего клана – Акиллару Рурку. Шефство над сиротой взял тренер, но с другими членами стаи отношения у конфликтного волчонка так и не наладились. Неудивительно, что Бес при первой же возможности свалил из Гримшира.

– Отвечаю по пунктам: да – отказываюсь от охоты, – чеканя слова, проговорил Северьян. – И нет – не в зубах дело.

– А в чем тогда? – изогнул белую бровь бьёрн. – В поджилках, может? – довольно осклабился он.

– В моей жене.

– Да ладно? – протянул Бес. – Неужто ты променяешь зачетную охоту на деваху? – Он сочувственно посмотрел на брачную вязь Вельского, будто только что ее заметил, потом презрительно фыркнул. – Медовый месяц, прочая хренотень… фу! Я тебя не узнаю, Север. Где азарт погони, где стремление утереть нос нам, убогим?

– Я сказал, что дело в моей жене, а не в нашем с ней медовом месяце, – скрипнув зубами, процедил ведьмак. – Точнее, в безопасности моей жены. Сложно думать о благополучии других женщин, когда жизнь своей под угрозой.

– И кто же осмелился покуситься на несравненную Мариэллу? Твое похотливое второе я? – хохотнул волк, продолжая его подначивать. Все эти словечки совершенно не вязались с интеллигентной внешностью долговязого бьёрна. С его элегантными очками в серебристой оправе и строгим костюмом, застегнутым на все пуговицы. – Или, может, орава папарацци, разбившая лагерь возле ее дома? – продолжал выдвигать предположения Эвил. – Точно! Знаю! Это была орда оставшихся за бортом поклонников прекрасной леди М. Я прав? – ухмыльнулся волк, и Северьян всерьез задумался, а того ли преемника он выбрал? Наверное, следовало передать собранную информацию кому-нибудь менее… языкастому.

– Новости, смотрю, разлетаются со скоростью света, – покачал головой Вельский. – Ладно, Бес. Некогда мне с тобой тут лясы точить. Держи. – Он протянул ему флешку, на которую перекинул все фото и видеоматериалы с краткими пояснениями к ним.

– Что это?

– Мои наработки. Знаю, ты придерживаешься другой линии поиска, но рассмотри и эту. Нутром чую, один из пяти участников свадебного отбора – инкуб.

– Всего пятеро? – переспросил Бес без намека на иронию.

– Остальных пробили по базам гварды, они не подошли под профиль. Вообще-то не пятеро, а четверо – у одного железобетонное алиби. Но лучше его тоже тряхнуть для профилактики… последним. Я набросал тебе мои соображения, разберешься. – Охотник поморщился, будто от боли, хотя так оно в некотором смысле и есть – отдавать столь жирный заказ конкуренту было крайне неприятно. Но и заниматься поиском многоликого индиго, когда неопознанный Аметист портит жизнь Мари, он не мог. Слишком опасной стала игра, затеянная таинственным врагом, чье инкогнито хотелось раскрыть во сто крат больше, нежели отловить метаморфа.

– Это точно не уловка? – недоверчиво прищурился бьёрн, вертя в руках информационный носитель.

– То есть? – не понял его Северьян.

– Ну, может, ты решил таким образом запутать конкурента, – усмехнулся тот, пряча за наигранной веселостью напряжение.

– Ты не первый год меня знаешь, Бес, – сказал Вельский, которого неприятно уязвили подобные подозрения.

– В том и соль. Раньше я что-то не припомню у тебя тяги к семейной жизни, а теперь…

– Отцепись уже от моей семейной жизни! – вспылил он, поднимаясь. – Я позвал тебя обсудить инкуба, а не мою жену, мой медовый месяц и мою семейную жизнь. Если продолжишь в том же духе, решу, что ты завидуешь, Эвил.

– Да было бы чему завидовать! – отмахнулся тот, тоже вставая. – Хрен с тобой, Север, давай про инкуба. Если придерживаться твоей теории с отбором… с кого начать?

– С Джонатана Лесински.

– Почему с него? – Они зашагали по аллее в сторону стоянки, на ходу обсуждая кандидатов. Оба высокие, светловолосые, разве что бьёрн был более худощавым и в одежде предпочитал строгий классический стиль, а не майки с джинсами, столь любимые ведьмаком.

– Потому что на флешке есть его новый адрес, а данных о нем в базе нет. Я бы порекомендовал прощупать еще и некоего Виктора, но все, что удалось нарыть на этого перца, – лицо на снимке. То ли он отлично маскируется, умудряясь не попадаться на камеры и не нарушать закон, то ли это очередная личина метаморфа.

– Ясно. – Бес спрятал крошечный носитель во внутренний карман пиджака. – А с женой твоей что? Может, помощь нужна?

– Нет, – мотнул головой Северьян. – Пока нет, – немного подумав, уточнил он, решив не разбрасываться столь щедрыми предложениями. К тому же волк теперь не успокоится, пока не окажет ответную услугу, дабы не оставаться в долгу. Независимость этот чокнутый бьёрн ценил, пожалуй, больше всего на свете.

Дома…

Моя паранойя достигла высшей точки кипения, потому что подозревала я всех. Вообще всех! Крестную, которая сидела напротив с чашечкой зеленого чая в руках и с упоением рассуждала о моей скрытности, таланте, феноменальности и бес знает о чем еще. Она приехала около часа назад, после того как в сети появились разоблачительные посты о леди М, Медузе и собственно обо мне – затворнице Мариэлле. Пила уже третью кружку чая, заедая тортиком, который сама же и привезла, и без конца трещала, то восхищаясь мной, то укоряя, что я держала ее в неведении. И если карьера певицы Арине импонировала, вдохновляя на разные гениальные идеи, то выходки блогерши ее откровенно расстраивали. Во всяком случае, именно так она утверждала.

Василина тоже вполне подходила на роль злого гения, и я невольно следила за каждым ее движением, чувствуя себя идиоткой с прогрессирующей манией преследования. Нет, ну а что? Милая пожилая женщина с идеальными манерами и добрым лицом… кто на такую подумает? Если у Марка, по мнению Вельского, был повод мне мстить, то у ба он тем более имелся! Ведь от рук моего отца, по версии следствия, погибли ее дочь и бывший зять. Вдруг она все эти годы искусно притворялась хорошей, готовя для меня «блюдо, которое подают холодным»?

Матерь лунная! Я даже Майе, собиравшей из конструктора робота-паука, больше не доверяла! И тоже вполне обоснованно. Она была восьмилетним вундеркиндом с невинными карими глазками на детском личике и с IQ, которому могли позавидовать многие взрослые. А ведь эту очаровательную малышку я знала с пеленок и еще утром любила как собственную сестру! Сейчас тоже любила… что совершенно не мешало мне ее подозревать.

Про садовников, уборщиков, курьеров и прочих – лучше промолчу. Вне подозрений из числа присутствующих была только Лёля, которую Северьян отправил присматривать за мной в его отсутствие. Хотя, если подумать, и у нее мог найтись мотив отравлять мне жизнь. Например, месть за брата. Или наследство, опять же. Да просто от не фига делать!

А-а-а… дайте мне ведро валерьянки! А лучше чего-нибудь покрепче и убойное заклинание сна в придачу! Потому что еще немного – и мозг мой взорвется, не выдержав перегрузки.

Вся моя многослойная жизнь, так тщательно скрываемая ото всех, в один злосчастный миг стала достоянием общественности. Статья за авторством Аметиста, получившего сомнительную известность, разлетелась по сети, собирая сотни тысяч лайков, обсуждений и хейтеров, которые устроили настоящий крестовый поход на мой блог. Еще утром я собиралась сделать пост о свадебном отборе, сейчас же даже сунуться туда боялась. Меня уличали во лжи, в самопиаре, в манипулировании преданной аудиторией и далее по списку. И если обвинения в диссоциативном расстройстве идентичности я понять еще могла, заявления о моей нетрадиционной ориентации вводили в ступор. Что же нетрадиционного может быть в нашем союзе с охотником? Разве что недавняя вражда, но это ведь совсем из другой оперы!

Я не знала, что отвечать на вал пропитанных желчью вопросов, среди которых терялись нормальные коммы. Зато с этим отлично справлялась бьёрна, которая стрясла с меня статус админа в блоге «Своими глазами» и теперь активно строчила иронично-острые посты, красиво отшивая брызжущих слюной скандалистов. При этом она успевала просматривать записи с камер дома желаний, которые присылала Элоиз, на предмет злопамятных поклонников леди М и ее менее удачливых конкуренток. Периодически Лёля показывала мне их физиономии на экране, интересуясь, не мог ли тот или иной человек затаить на меня обиду.

Ах, если бы я только знала ответ! Все эти люди, за исключением пары-тройки особенно запоминающихся, были для меня просто фоном, белым шумом, который стирался из памяти почти сразу после расставания.

– Мариш, выпей травяной отвар. Успокаивает, – сочувственно проговорила Василина, ставя передо мной поднос с чаем.

– Мне бы лучше кофейку с корицей, а? – попросила я, вяло улыбаясь.

Ба суетилась на кухне, готовя нам обед, так как заказывать что-либо в ресторане мне муж с другом запретили. Вася отложила все свои дела, включая отпуск, в который ее вознамерился отправить внук, и, взяв с собой Майю, пришла ко мне. Чтобы поддержать и помочь по мере сил и возможностей. А я, тварь неблагодарная, ее подозревала!

– Э нет, милая, – погрозила мне пальцем ба. Почти как в детстве, когда нас с Марком ловили на очередной шалости. – Сегодня никакого кофе не будет! Только чай с травками, приглушенный свет и отдых. Нервы надо беречь.

Она, недовольно поджав губы, посмотрела в окно. Там за аккуратным забором было полно разношерстного народу, начиная со съемочных групп местных каналов и заканчивая обычными зеваками. Границы моей территории они нарушать не спешили, прекрасно видя голубоватое мерцание охранной системы, окутавшее и сад, и дом, и особенно ворота с оградой. Попав к себе через соседский участок, я выставила максимальный уровень защиты, где каждый шаг нарушителя мог закончиться либо многочасовым стазисом, либо ударом электрошока.

Несколько дронов уже украсили своим побитым видом мои клумбы, пара «следилок» застряла в кустах, а одного особо ярого поклонника вывезли на мед-скате. Других желающих вломиться в мой дом пока не наблюдалось, но… ключевое слово «пока» – папарацци, как и акулы пера и тем более фанаты, – очень изобретательные и порой совершенно безбашенные личности. И хотя в исправной работе охранной системы я не сомневалась, количество собравшихся на улице людей нервировало. Гварды их пару раз разгоняли, но они сползались обратно, едва скаты с голубыми мигалками скрывались за поворотом. Даже если эти упертые господа не найдут способ выкурить меня из дома, рано или поздно мне все равно придется выйти, и уловка с подземным ходом уже вряд ли прокатит. Или, как вариант, я останусь тут навечно!

– Пусть будет чай, – вздохнула, взяв со стола кружку. Она приятно согрела ладони, и губы мои тронула очередная улыбка, на этот раз вовсе не вымученная.

– Мариэлла! Ты совсем меня не слушаешь? – с укором проговорила Арина, наблюдавшая все это время за мной.

– Голова раскалывается, – оправдалась я, виновато посмотрев на крестную.

Она выглядела, как всегда, замечательно. Стильный брючный костюм, короткая стрижка с асимметричной челкой, идеальный макияж на ухоженном лице. В свою внешность Барцева вбухивала немало средств, покупая всевозможные косметические процедуры, которые позволяли в пятьдесят выглядеть на тридцать. Но дело было даже не в «законсервированной» молодости – Арина, в отличие от большинства, умела подать себя так, что ею невольно начинали восхищаться. Умная, обаятельная, волевая женщина с расписанным по минутам графиком, которая год за годом тратила свое личное время на меня, решая МОИ проблемы, заботясь о МОЕМ благополучии. Стыдно ее подозревать! Стыдно и глупо.

– Тебе надо поспать, Мари, – сказала Майя, сидевшая прямо на ковре с большой коробкой разных мелких деталей, из которых она собирала монстра, способного ползать не только по полу, но и по стенам. Во всяком случае, именно это нам было заявлено перед тем, как сестренка Марка погрузилась в работу. Конструктор ей подарил брат. Какой-то жутко навороченный. Малышка могла заниматься им часами. – Здоровый сон помогает избавиться от головной боли, – процитировала она подхваченную у бабушки фразу. А может, и на страницах мирлинга это вычитала. С нее станется! Так или иначе, но Майя тоже заботилась о моем здоровье, а я, поддавшись панике, умудрилась записать ее в серые кардиналы. Позор мне!

– И поспать, и чаю выпить, – согласилась с ними Арина. – А потом на свежую голову мы с тобой поговорим, да, Мариш? – улыбнулась она. – Я ведь серьезно предлагаю спонсировать твою музыкальную карьеру. Инвестиции гарантирую. Поверь, то, что правда открылась, – даже хорошо. Грамотно воспользуемся ситуацией, раздуем скандал, обратим в нашу пользу реакцию людей на…

– Давай завтра, – попросила я, потирая висок. Башка действительно болела. Не так сильно, как я пыталась убедить окружающих, но все же. – Сегодня мне не до карьерных планов. Вообще ни до чего. Хочу остаться одна и, по совету Майи, вздремнуть до прихода Марка. – Мысленно добавила: «И Яна», но вслух о нем говорить не стала, зная, что крестная прицепится с расспросами. Мой неожиданный брак волновал ее ничуть не меньше, чем грядущий успех на сценическом поприще. Однако наседать с беседами о новоиспеченном муже она тактично не стала… пока что.

– Завтра так завтра, – как-то очень уж легко согласилась Арина.

– Мы тоже к себе пойдем, – сказала Вася, собирая со столика грязную посуду и остатки торта. – Да, малыш? – Она ласково посмотрела на внучку, та с серьезным видом кивнула и принялась складывать в коробку конструктор. Аккуратно, методично… вся в брата!

– А я останусь! – заявила бьёрна. – Потому что у нас еще есть дела. Взгляни-ка, Мари: этот хмырь не приставал к тебе в клубе? А эта колоритная парочка? – Я покосилась на экран, где замерли на полушаге удивительно симпатичная толстушка с леденцом во рту и тощий длинный юноша с очень мрачным, даже злым лицом.

– Нет, не знаю их, – пробормотала устало. – Встретила бы – не забыла.

– Ладно, проехали. Тогда, может, этого знаешь?

И снова я была вынуждена вспоминать малознакомых людей, потягивая остывший зеленый чай с целебным сбором и массируя неприятно ноющий висок. Жизнь – боль!

Возле кинотеатра…

Лорель едва ли не светилась от счастья. Так хорошо время она давно не проводила. День, обещавший очередное поражение в битве с эгоизмом единственного в мире мужчины-сирены, подарил ей встречу с Эвантаром, в котором помимо друга по несчастью она нашла и интересного собеседника, и просто обаятельного мужчину с неплохим чувством юмора и собственническими замашками. Ей такие импонировали вопреки заявлениям Оникс и старших сестер о том, что доминировать всегда и во всем должна женщина.

В обществе без мужчин, коим являлась подводная община Сиренстилса, подобное утверждение было уместно, здесь же Лорель могла с ним поспорить. И хотя страх перед королевой и привычка безоговорочно повиноваться ее воле давили на девушку, в глубине ее души зрело несогласие. Может, Северьян прав – и ей вовсе не следует возвращаться в Океанию, учитывая проваленную миссию? С такими-то внешними данными любое модельное агентство раскроет перед ней свои двери. Еще она может сняться в кино, пойти в телеведущие или стать, например, психологом в одной из местных больниц, чтобы внушать пациентам спокойствие и радость, а также лечить их от разных неприятных маний. Или же удачно выйдет замуж, если встретит достойного кандидата. Чем не альтернатива обещанному королевой наказанию?

Эван был отличным претендентом на роль жениха. Красивый, уверенный в себе, образованный, знатный и неприлично богатый. Он брал от жизни все, что хотел, и мог получить любую красавицу, но выбрал именно ее – Лорель Жемчужную. Это льстило, настраивая на позитивный лад. С Эвантаром сирена чувствовала себя хрупкой леди, нуждавшейся в защите достойного мужчины. Господин Эви угощал ее устрицами, водил по дорогим бутикам, катал на своем спортивном скате, а потом пригласил в ВИП-ложу нового кинозала с эффектом полного погружения. И наверняка бы отвез после сеанса в отель, не захоти Лорель в одиночестве прогуляться по магазинам, чтобы сделать ему вечером сюрприз.

Фильм, который они смотрели, был жутковатый и очень реалистичный, потому, наверное, сирена весь сеанс прижималась к банкиру в поисках защиты. А может, ей просто нравилось чувствовать его твердое плечо и едва уловимый запах устриц, который не выветрился даже после душа. Это внеплановое свидание позволило Лорель на несколько часов забыть как о важном задании, так и о несговорчивом охотнике с его ничем не примечательной супругой. Хотя нет, супруга Вельского на поверку оказалась очень даже примечательная, только Эван повел в кино вовсе не ее.

Пребывая в близком к эйфории состоянии, сирена торопливо шла по улице, намереваясь купить себе новое платье и посетить салон красоты перед очередным рандеву с банкиром. На этот раз ночным. Она слишком устала бегать за Северьяном, пытаясь убедить его в необходимости продолжения рода, ей было жизненно необходимо взять тайм-аут в этой заведомо проигрышной игре. Чтобы отвлечься, расслабиться и повеселиться, ощущая себя желанной гостьей, а не назойливой мухой, от которой упорно пытались отмахнуться.

Такое поведение Лорель полностью противоречило ее миссии, но она заслужила один день без Яна. Всего один-единственный день и ночь с тем, кому действительно нравится. Вельский ведь никуда не денется, правда? Спать он с ней не будет, несмотря на все ее попытки. Остается один вариант – договориться. А как это сделать и когда, Лорель придумает завтра. Сегодня же их с Эвантаром ждет незабываемая ночь в популярном клубе, куда она давно мечтала попасть, но не было времени.

– Леди снова куда-то спешит? – Знакомый голос отвлек ее от размышлений.

Обернувшись, Лорель увидела Виктора, который подвозил ее вчера. Он ей тоже нравился, но не так, как банкир. Светлоглазый брюнет был с ней очень обходителен и мил: засыпал комплиментами и приглашал поужинать вместе, но тогда она могла думать лишь о своем проваленном задании, а не об интрижке с привлекательным, но малознакомым мужчиной. Или просто мужчина оказался неподходящий?

– Как вы меня нашли? – Сирена удивленно моргнула, глядя на Вика, сидящего в кабине ската, который плавно двигался в полуметре над дорожным покрытием, будто приглашая девушку присоединиться. – Опять по зову сердца? – кокетливо проговорила она, вспоминая их прошлый разговор.

– Вы невероятно догадливы, Лора, – улыбнулся Виктор, поманив ее жестом. – Садитесь, подвезу. – Его бархатный голос очаровывал, взгляд светлых глаз завораживал, а ноги девушки, весь день ходившей на десятисантиметровых шпильках, порядком устали. В прошлый раз он вел себя как джентльмен, почему бы и не повторить?

– Благодарю! – Сирена перекинула на плечо светлые волосы и села рядом с водителем. Дверца с тихим шелестом закрылась, салон погрузился в приятный полумрак, высветив приборную панель.

– Нагулялась? – тем же волшебным голосом, располагавшим к доверию, поинтересовался Вик.

Лорель не задумываясь кивнула, готовая ответить на любой его вопрос. Она даже не заметила, как мужчина перешел на «ты». Все казалось само собой разумеющимся… как и их путь в противоположную от ее отеля сторону, адрес которого брюнет так и не спросил.

– Знаешь, что я терпеть не могу в женщинах? – внезапно задал вопрос Вик. Лорель испуганно моргнула, в удивлении уставившись на него.

– Что? – Она смотрела на его профиль с довольно крупным носом и волевым подбородком, на короткие волосы, зачесанные назад, и на серьгу в ухе из черного ниорита. Маг! Почему она не обратила на это внимания в прошлый раз? Да и что бы ей дало такое знание?

– Ветреность, Лора. – Виктор повернулся к ней лицом. То ли света в салоне не хватало, то ли у сирены начались галлюцинации, но глаза его… еще недавно серые и человеческие, сейчас напоминали наполненные тьмой колодцы. – Терпеть не могу блудливых женщин, флиртующих со всеми подряд. Запомни это.

– Ваши… у вас… – Сирена запнулась, заметив странную улыбку на его невероятно притягательных губах, которые ей отчего-то очень захотелось поцеловать. Вчера этот мужчина вызывал у нее естественную симпатию, сегодня – непреодолимую тягу, объяснить которую могли только чары. – Кто вы? – спросила Лорель, наполняя слова собственной силой, призванной усыпить его бдительность и… отрезвить ее собственную голову. Морскую деву приворожили. Если сестры узнают – засмеют!

– Я – твоя судьба, – ответил Вик, вновь переключив внимание на дорогу. – Ты ведь чувствуешь это, моя прекрасная сирена?

– Да, – согласилась она, продолжая ощущать мощное сексуальное влечение к этому типу. Вчера он был просто приятным собеседником, сегодня же стал мужчиной ее мечты, и никакая магия не могла это изменить.

Эван с его приглашением отошел на задний план, растеряв всю свою привлекательность. Как, впрочем, и Северьян, и даже королева Оникс. Больше точно не было смысла возвращаться в Сиренстилс, как не было и желания продолжать миссию. Все, что Лорель хотела, – это остаться рядом с номером одиннадцать, которого встретила в обители ангельского ока. Он же ее судьба! Непонятно, почему альвенги этого не рассмотрели.

На территории господина Эви…

– Что за манера интересоваться моими женщинами? – шипел очень недовольный банкир, сверля глазами не менее мрачного визитера.

– Твоими? – опешил Вельский, глядя на хлыща в атласном халате и с тюрбаном на голове.

Судя по золотисто-белым нитям чар и запаху, витавшему вокруг этой полотенце-волосяной конструкции, господин Эви делал на своей шевелюре какую-то косметическую маску с нехилой примесью магии. Видимо, пытался таким способом ликвидировать последствия устроенного Мариэллой погрома. Хотя, может, для этого господина подобные процедуры в порядке вещей.

– А разве нет? – спросил Эван. – Я первый заметил Мари на отборе, я ее выбрал и убедил бы, что мы созданы друг для друга, но ты, договорившись с альвенгами, увел девчонку у меня из-под носа!

– Договорившись? – Охотник продолжал охреневать, наблюдая за манерным красавчиком, рассекавшим по гостиной в каких-то бабских шмотках. Ладно, не бабских… но и мужским назвать расшитый серебристыми цветочками халат он не мог. Точнее, не хотел.

– Договорился или обманул их, вынудив тебе подыграть. Какая разница? Я даже допускаю, что они сами все это устроили, но… ты нагло воспользовался ситуацией! – вновь обвинил его хозяин трехэтажного особняка размером с маленький дворец. – Одно я знаю наверняка: Мари досталась бы мне, не путайся ты у нас под ногами. Впрочем, теперь это не имеет значения, потому что, отпустив ее, я встретил другую женщину, достойную моего внимания. И что же? На пороге снова ты… с расспросами об этой самой другой! Как, по-твоему, я должен реагировать?

– Действительно, – пробормотал Северьян, продолжая задумчиво наблюдать за Эваном. Желания свернуть ему шею ведьмак больше не испытывал, хотя раздражал его банкир по-прежнему. Судя по материалам, загруженным в сеть, господин Эви не имел к очередной атаке на Мариэллу никакого отношения. А если и имел, то хорошо это замаскировал, не добавив в общую копилку разоблачительной акции кадры, где на леди М надевают медальон правды. Так что приехал сюда Вельский отнюдь не с разборками. Все, что его интересовало на данный момент, – местоположение сирены, способной пролить свет на историю со сломанными крыльями. – Но я ведь объяснил, что хочу просто поговорить с Лорель. Сделал бы это и без твоей помощи, не будь ты последним, кто ее видел.

Благодаря журналистам, пронюхавшим о стычке возле дома, где Эвантар держал Мариэллу, охотник узнал о визите туда сирены. После этого она еще пару раз засветилась на камерах у входа в кинотеатр, затем след ее обрывался. Потому Северьян и примчался к Эвану – надеялся, что Лорель гостит у него, однако подозрения не оправдались. И все же этот изнеженный аристократ мог дать ему зацепку для продолжения поисков… если бы, конечно, захотел.

Из-за своего отношения к морским девам Вельский не додумался даже адрес Лоры спросить. А из-за неприязни к Эвантару никак не мог наладить с ним контакт. Применил бы магию голоса, не нацепи на него охранник какую-то блокирующую чары хрень – только при ее наличии хозяин согласился принять гостя. Вот и приходилось стоять тут, подпирая стену, выслушивать «фи» героя-любовника, у которого охотник якобы уводит подруг, и думать, думать, думать… о том, как не сорваться и все-таки не накостылять этому идиоту, чтобы стал посговорчивее.

После того как они с Марком разложили все по полочкам, версия с причастностью сирен к неприятностям Мари стала казаться очень правдоподобной. Ее Вельский и разрабатывал, разыскивая по городу девчонку, которая, как назло, именно сейчас перестала бегать за ним хвостиком, переключившись на новый объект. И вот этот самый объект лениво расхаживал по просторной комнате, потягивая через трубочку шоколадный коктейль, и нес какую-то чушь.

– Как же! Сначала разговоры, потом свидания…

– Адово пламя! – вспылил Вельский. – Просто скажи мне, где Лора. Дело жизни и смерти.

– Тебе жены мало? – глотнув еще немного коктейля, поинтересовался аристократ, вызывающий невероятное раздражение. Эвана опять захотелось придушить на месте или хотя бы просто подправить его холеную физиономию. И все же охотник сдержался, отложив заслуженное наказание на потом. – Ее и ублажай. Нечего на мою Лору заглядываться.

– Ты совсем ку-ку? – постучав по собственному виску, полюбопытствовал охотник. – Я не ублажать собираюсь сирену, а расспросить о ее сестрах и их причастности к покушению на Мари.

– Душа моя в опасности? – резко перестал изображать придурка Эван. – Кто посмел? Когда? На страницах мирлинга ничего такого нет, я читал последние новости.

– Твоя душа? – Чаша терпения Севера переполнилась. – Она. МОЯ. Жена, – делая выразительные паузы между словами, отчеканил он. – И ты, клоун в серебрис-с-стых цветочках, мало того что отравляешь ей жизнь своими дурацкими квестами, похищениями и дебильными ухаживаниями, так еще и сирену подговорил устроить для Мари смертельный полет с крыши! – Вообще-то Ян так не считал, но все равно сказал. И, как ни странно, слова возымели неожиданный эффект.

Сорвав с головы тюрбан, Эван взлохматил мокрые волосы, плюхнулся в глубокое кресло и, сделав очередной глоток коктейля, мрачно уточнил:

– Лора причастна к тому инциденту с киберкрыльями?

– Вряд ли, но кто-то из ее сестер точно поучаствовал. – Северьян тоже сел, устав подпирать плечом стену. – Лорель ничего тебе не говорила? Вы вроде нашли общий язык.

– У нас хватало тем и без вашего обсуждения. – Губы Эвана тронула мечтательная улыбка. – Так, погоди-ка… – снова нахмурился он, зацепившись за одно из обвинений. – Вы все еще подозреваете меня в организации квеста? Я же говорил Мариэлле, что непричастен. Оплачивал затраты – да. Получал подсказки – тоже да. Но придумал все это Аметист, с которым мы никогда не встречались. Я даже не уверен, что это он. Вполне может быть и она. Например, сирена, о которой ты упомянул, – рассуждал вслух банкир, теребя обильно сдобренную лечебным гелем прядь.

– А записи в сеть ты зачем слил? Из мести? – спросил Северьян, хотя и в этом тоже его не подозревал. Но ситуация, когда Эван не наезжал, а оправдывался, приносила лучшие плоды.

– Записи? – Банкир казался удивленным.

– Разоблачительное видео с Мари.

– Да за кого ты меня принимаешь?! – снова зашипел оскорбленный блондин.

«За мстительную скотину в шелках», – мысленно ответил охотник, вслух же просто спросил:

– Значит, это не твоих рук дело?

– Конечно же нет! Мари была очень убедительна, швыряя меня с помощью магии об стены и повторяя, что она не моя женщина, не моя судьба и просто НЕ МОЯ. С медальоном правды на шее она бы не стала лгать и кокетничать.

– Я должен поверить, что ты все осознал и раскаялся в содеянном? – продолжал наседать Северьян, которому костью в горле стояло это его «душа моя».

– Я просто перестал на ней зацикливаться, – пожал плечами Эван. – И вселенная тут же преподнесла мне сюрприз в образе белокурой красавицы с даром морских дев. Мне даже амулет с приворотным заклинанием не понадобился! – с гордостью заявил он. – Лора сама захотела пойти со мной на свидание, и ей, заметь, это очень понравилось. Несмотря на мой потрепанный вид и жуткую вонь… – Он скривился, покосившись на длинную прядь, лежавшую поверх халата.

– Амулет? – заинтересовался Вельский, пропустив все остальное мимо ушей. – Ты пользуешься зачарованными предметами?

– Что удивительного? Природа одарила меня красотой, умом и богатым папой, но не магическим даром.

«Скромности она тебе тоже забыла отсыпать», – буркнул про себя ведьмак, игнорируя иронию собеседника.

Инкубом Эван точно быть не мог, если не врал, конечно. Так или иначе, но неприязнь к этому типу в свете новой информации ничуть не уменьшилась. От одной мысли, что Эвантар претендовал на Мариэллу, Северьяна передергивало. Что, если бы она повелась на золотые горы, которые он ей обещал? И на эту смазливую физиономию тоже! Все же хорошо, что банкир переключился на сирену, – они с ней прекрасно друг другу подходят.

– Вернемся к Лорель, – предложил ведьмак, напомнив самому себе о главной цели визита. – У тебя есть ее адрес? Она снимает квартиру или номер в отеле? Под своим именем или под псевдонимом? Пойми, на кону жизнь Мари, а возможно, и жизнь Лоры тоже – она ведь могла оказаться опасным свидетелем, – добавил он, решив, что блондинка на данный момент Эвантару важнее брюнетки.

– Могу сказать, какой у нее отель. Мы договорились, что я заеду за ней сегодня в десять вечера.

– Диктуй адрес! – потребовал охотник, открывая электронный блокнот в списках полезных программ. Не для того, чтобы записать название, просто хотел сразу запросить данные о кратчайшем пути до указанной точки.

– Но она собиралась навести марафет перед походом в клуб.

– Где? В номере или в каком-нибудь салоне красоты?

– Откуда мне знать?! – воскликнул Эван. – Мы не настолько близки, чтобы делиться такими вещами, – с раздражением добавил он.

– Позвони ей. Договорись о встрече со мной. Прямо здесь, если боишься оставлять нас наедине, – предложил Северьян. Когда же Лорель так и не ответила на вызов Эвантара, сказал: – А вещь какая-нибудь у тебя от нее осталась? Может, она что-то тебе подарила или забыла в салоне ската? Любая мелочь могла бы помочь.

– Чем? – уточнил банкир. Он очень надеялся, что сирена не взяла трубку, потому что принимает ванну или сидит у парикмахера… да мало ли чем еще может заниматься молодая девушка, собираясь на рандеву! Однако первые ростки тревоги уже проклюнулись сквозь былое спокойствие.

– Хочу создать магический поисковик, чтобы быстрее ее найти. Если она в салоне красоты, а не в беде, я это скоро выясню. И каждый из нас получит свое: я – разговор с ней, ты – свидание.

– След губной помады на салфетке подойдет? – немного подумав, спросил банкир.

– Вполне! – оживился охотник.

– Сейчас принесу, но у меня будет одно условие, – начал торговаться Эван, вставая с кресла.

– Не говорить ей о твоем содействии?

– Наоборот. – Он посмотрел на свою прядь, брезгливо приподняв ее двумя пальцами. – Я намерен активно участвовать в поисках Лоры. Пусть знает, как дорога мне.

– То есть?

– Смою эту дрянь и поеду с тобой, что тут непонятного?

В другой части города…

Голова моя разболелась не на шутку, и причиной тому были не только бесконечные подозрения, тайные заговоры и жаждущие моего интервью журналисты. Когда я нервничала, процесс поглощения магической энергии, которой со мной щедро делилась природа, шел с утроенной силой. Утром я неплохо разрядилась, устроив Эвану незабываемое шоу, а к вечеру опять оказалась переполнена силой, которую срочно следовало куда-то деть.

В другом настроении я бы спела, растрачивая магию на оживление иллюзорных заготовок, коих хватало в мастерской. Сейчас же хотелось только упасть лицом в подушку и отключиться, желательно от всего. Поэтому я и пошла за браслетами, намереваясь прибегнуть к помощи гельримина. Единственное, что смущало – это отсутствие Марка, который обычно страховал меня, контролируя время сеанса. Зато в доме по-прежнему находилась Ольга.

Она не ходила за мной по пятам, не доставала глупыми вопросами и вообще не отсвечивала, но я постоянно ощущала ее присутствие, точно зная, что бьёрна бдит. При этом рыжая умудрялась переписываться с братом, с Марком, с Элоиз и с кучей комментаторов, жаждущих выяснить, куда пропала Медуза, действительно ли она леди М, и правда ли, что их с Вельским поженили на свадебном отборе. Такими темпами мой блог скоро станет ее. И я бы даже расстроилась по этому поводу, испытав укол ревности, но… голова трещала, мысли путались, а халявная сила, коей я глотнула в избытке, требовала выплеска.

– Лёля, – сказала, входя в гостиную, где обосновалась бьёрна. Та вскинула голову, отрываясь от ноута, с которым не расставалась с момента нашего приезда сюда. – Я сейчас надену лечебные браслеты, – вдаваться в подробности не стала, решив, что и такой характеристики для изделий из гельримина пока достаточно. – Разбуди меня через два – два с половиной часа, если вдруг засну. Это важно. – Кошка кивнула, не пытаясь выяснить больше. Наверное, видок у меня был тот еще, потому что в золотых глазах ее читалось сочувствие. – Не больше, Лёля, – повторила я. – Заведи будильник, а то придется потом объясняться с братом за хладный труп его молодой жены, – криво улыбнулась я и пошла в кабинет, где находился сейф. Может, зря это добавила? Вдруг она все-таки враг, а я сама подсказала ей идеальную возможность отправить меня на тот свет, не замарав лапки? – Хватит, Мари! – приказала себе, сжимая ладонями ноющие виски.

Сил больше не было подозревать всех и вся. Я хотела успокоиться и уснуть, а еще выбрать наконец кого-то, кому действительно смогу доверять. Окончательно и безоговорочно. Пусть сегодня этим кем-то будет бьёрна. Вариантов все равно нет, ибо другие претенденты, увы, отсутствуют. Мелькнула мысль, что мне хотелось бы видеть на месте сестры ее сероглазого брата, но я тут же от нее отмахнулась, не желая лишний раз признаваться себе, что скучаю по проклятому охотнику.

Тем же вечером…

Северьян поймал вооруженное шипом насекомое возле самой шеи – спасибо защитным чарам, активированным по привычке. Эта дрянь даже не жужжала! Летела бесшумно и целенаправленно, целясь в выбранную мишень.

– Адово пламя! – рявкнул охотник, нарушая полог тишины, который сам же и выставил. – Какого беса… Бес?! – бросил он в темноту вечернего сада, разглядывая киберкиллера, очень похожего на обычную пчелу, – таких мини-роботов волк любил. – Надеюсь, это снотворное, а не что-то похуже?

– Транквилизатор, – подтвердила его подозрения темнота голосом господина Годэ. – Ты же знаешь, я не люблю, когда меня водят за нос.

– За нос? Ты вообще о чем? – Север всматривался в заросли пышных кустов, пытаясь вычислить местонахождение волка. – И, кстати… какого хрена ты здесь забыл?

– У меня к тебе тот же вопрос, – сказал бьёрн, свесившись с дерева.

Судя по всему, он воспользовался одним из своих амулетов, меняя направление голоса так, что источник его невозможно было определить. Но Вельского в данный момент волновала не работа магически заряженного предмета, а наличие бьёрна в саду дома, где, по данным поисковика, находилась сирена. На случайность все это походило мало. Тогда что?

– Я ищу одну свою знакомую. След привел сюда. Твоя очередь, – потребовал объяснений ведьмак, глядя на Эвила, с невозмутимым видом отряхивающего пиджак. Как он умудрялся в такой неудобной одежде заниматься слежкой? Еще и оседлав ветку!

– Блондинка? – поинтересовался бьёрн, не спеша покидать облюбованное место.

Дерево было высоким, раскидистым и, что главное, находилось рядом с двухэтажным особняком, который, по словам Эвана, сдавался в аренду за большие деньги господам, желавшим сохранить тайну личности. Обычно такие дома снимали для закрытых вечеринок или адюльтера. И хотя банкир принял предложение от риелтора из другой части города, эту тихую улицу он тоже рассматривал. Так что один плюс в присутствии Эвана, увязавшегося за охотником, все-таки был… в череде бесконечных минусов.

– Да, она блондинка, – подтвердил Северьян, вновь активируя звукоизолирующий купол. Так… на всякий случай. – Не переводи стрелки, Бес. Что ты здесь делаешь?

Он покосился на темный силуэт дома, на фасаде которого светилось лишь одно окно. Второй этаж, наверняка спальня… там ли Лорель? И, что важнее, с кем она там? Наличие на дереве белобрысой «птички», вооруженной всякими маготехническими приспособлениями, наводило на тревожные мысли. Неужели сирена попала в лапы одного из подозреваемых, которых взялся отслеживать волк?

– А не понятно? – продолжал уклоняться от прямых ответов бьёрн, раздражая и без того взвинченного охотника.

Мало ему нервов банкир потрепал со своим квартетом охранников, следующих за ними по пятам. Север привык работать один, а не с табуном помощников. И особенно его раздражало бесконечное жужжание назойливой мухи по имени Эвантар. Следовало все же усыпить этого хлыща где-нибудь по дороге, а не придумывать ему особо важные задания, чтобы отвлечь. Ну или внушить, что он должен срочно вернуться. Но охотник это не сделал, невольно сравнивая его с собой. Случись что с Мари, и он бы сделал все, чтобы ей помочь. Как Эван Лоре.

– Хватит юлить, Бес! – прошипел Северьян, подходя к дереву. – Никто тебя за нос не водит. Я приехал за девушкой. А ты? Она с инкубом, да? Вознаграждение достанется тебе, обещаю. Мне просто нужна Лорель. Живая и невредимая. Она ведь живая? – уточнил он и машинально стиснул металлическое насекомое с вырванным жалом, ломая тонкие пластины крыльев.

– Перестань портить чужое имущество! – скривился Эвил. – Девица в доме. Все с ней нормально. Рандеву у них там, – нехотя сообщил он. – Если не будешь ломать мои игрушки, я даже покажу.

– Спускайся, – махнул рукой охотник, предлагая обменять «пчелу» на информацию. – Так с кем Лорель? С Джоном?

– Не-э-эт, – протянул бьёрн, легко спрыгнув с дерева. А высота, между прочим, оказалась нешуточная: метра три, если не все четыре. Но для тренированного зверолюда подобные трюки не были чем-то из ряда вон выходящим. Он даже свой демонов френч не разодрал, хотя Вельский на это очень надеялся. Внешняя безупречность Эвила его всегда раздражала. – Джон занят близняшками, которые утешают его после неудачи на свадебном отборе. И да… там тоже все живы и здоровы. А данных нет на господина Лесински, потому что он взял фамилию жены.

– Он еще и женат? – присвистнул ведьмак.

– Разведен. Трижды. И отследить его биографию при желании можно, – поддел волк коллегу, намекая, что тот не сильно парился, собирая данные о своих подозреваемых. – Этот тип, конечно, жуткий бабник, но… бывшие его в добром здравии и даже не злятся на рыжего обаяшку. Что само по себе странно. Так что дар у парня точно есть… мирно расставаться со своими пассиями. Редкий, между прочим, дар, – сделал вывод бьёрн, щелкая по сенсорному экрану, встроенному в широкий браслет на его запястье. – Договор в силе – инкуб мой, – напомнил он, прежде чем протянуть руку Вельскому.

– Я же дал слово, – буркнул тот, впиваясь взглядом в картинку, которую передавали кибершпионы Эвила.

Лорель и правда была в спальне с мужчиной. Присмотревшись внимательнее, Северьян узнал в ее спутнике Виктора. В душе заворочалось неприятное чувство, ведь Эвил в два счета отыскал мага, о котором у самого Северьяна практически не было информации. Признавая собственный промах, ведьмак задавил в зародыше досаду и сосредоточился на изображении. Что-то цепляло в этой идиллии… нечто неуловимое, мимолетное, но однозначно тревожное. Какой-то скрытый сигнал, который он никак не мог прочесть.

– Что не так? – насторожился волк, отмечая задумчивость коллеги.

– Что-то точно не так, – пробормотал тот. – Понять бы еще, что именно.

Какое-то время оба они изучали сцену с разных ракурсов – спасибо «пчелам», после чего Эвил, прищурившись, спросил:

– Может, в тебе говорит банальная ревность?

– Не время для шуток!

– Разве я шутил? – возмутился бьёрн. – Девчонка-то красавица. Фигурка – загляденье, мордашка – хоть прямо сейчас портрет пиши. А волосы… мм… словно серебряный дождь. Еще и алый бутон в них вплетен…

– Точно, роза! – воскликнул Северьян, увеличивая картинку, чтобы лучше рассмотреть сирену. Она выглядела спокойной, слушая Виктора. Улыбалась ему, как возлюбленному, принимала из его рук угощение… и время от времени трогала цветок, поглядывая на окно. – Это мольба о помощи, Бес.

– Бутон в волосах? – недоверчиво переспросил волк.

– Предыдущие жертвы инкуба рассказывали, что он иногда закалывал им в прическу розы. Одной белую, другой желтую… Их не было при обнаружении жертв, только упоминание в материалах следствия, поэтому я не сразу сообразил.

– Это может быть простым совпадением, – не согласился с ним бьёрн. – Вдруг девчонка сама цветочек в прическу воткнула. Может, это он ей подарил, вот она и решила порадовать любовника.

– А ничего, что у нее с другим на вечер свидание назначено?

– Это с тобой, что ли?

– Я женат!

– Когда женитьба была проблемой для похода налево? – осклабился Бес, и Север едва сдержался, чтобы не проредить его идеальные зубы. – Да и кого твоя сирена о помощи-то просит? Свою морскую богиню?

– Подозреваю, тебя. – Вельский выразительно посмотрел на коллегу, наслаждаясь его замешательством. – Ничего странного не ощущаешь? Никакой эмоциональной связи с ней…

– Что за бред? – напрягся Эвил.

– Это не бред, а зов. Сирены его бросают, когда ищут любовника.

– Ну тогда точно мимо…

– Подожди, я недоговорил, – перебил охотник, продолжая гипнотизировать взглядом бьёрна. – Еще зов бывает криком о помощи. Цеплючая зараза. Поверь, знаю не понаслышке.

– Кого-то так зацепил? – хохотнул Бес, скрывая за иронией беспокойство.

– Я – нет, а мама моя так замуж вышла.

– Замуж мне точно не грозит, – съехидничал волк.

– Шутки шутками, а Лорель надо спасать, – вернулся к прежней теме Северьян. – Хорошо, если мои подозрения ошибочны и роза в ее волосах – просто украшение, а не смертельный подарок инкуба.

– И как ты себе это представляешь? – спросил бьёрн. – Они там милуются, и тут мы такие дверь выносим… во имя добра и справедливости. В лучшем случае нас просто пошлют, в худшем – вызовут гвардов. И уж точно инкуб, если этот крендель действительно он, заляжет на дно, осознав, что его вычислили охотники за головами.

– Вообще-то не его, а Лорель.

– Ага, как же! Думаешь, индиго настолько туп, чтобы поверить в наш визит к сирене?

– Но она действительно мне нужна. Позарез.

– А мне… Так, стоп, – нахмурился Эвил. – Не водишь за нос, да? – вызверился он. – А это что за делегация тогда? Они ведь приехали с тобой? То есть за тобой.

– Эван… – простонал ведьмак, в обреченной задумчивости наблюдая, как банкир барабанит кулаками в дверь особняка, вероятно требуя его сейчас же впустить. Вот что ему не сиделось в салоне ската? На крыльце толпились и телохранители, среди которых не было мага, похитившего Мариэллу, из-за его временной госпитализации. Развеяв полог тишины, Север активировал заклинание невидимости. Несколько минут он внимательно слушал угрозы Эвантара, требующего немедленно выдать ему Лорель, после чего сказал: – Можно больше не спорить о причинах и методах вторжения – этот клоун все решил за нас. И его инкуб точно не станет подозревать ни в чем, кроме ревности и желании вернуть свою подружку.

– Предлагаешь просто насладиться зрелищем?

– Нет. – Вельский многообещающе ухмыльнулся. – Как только Эван отвлечет на себя Виктора, мы выкрадем сирену. Позже допросим ее и выясним: действительно ей требовалась помощь или это плод моего воображения.

– А если она морды нам расцарапает за сорванное свидание? Бабы – они как кошки… сначала соблазнительно беззащитные, а потом непредсказуемо агрессивные.

Вельский внимательно посмотрел на бьёрна. Очень-очень внимательно, будто пытался прочесть по его лицу нечто важное.

– Что? – нахмурился тот.

– Да так… думаю вот: ты просто женского гнева боишься или она все-таки заарканила тебя зовом?

– Иди ты… – буркнул волк, ослабляя ворот рубашки, – дышать сразу стало легче. – Никакой зов я не ловил и точка. Лучше скажи, как именно ты планируешь незаметно умыкнуть девчонку. Окно-то закрыто. Да и не факт, что ее ухажер спустится на разборки с этим скандальным волосатиком.

– Уже спускается, – кивнул на экран Север, невольно отмечая полезность Эвана. Третий раз за вечер!

Чуть позже…

– Она меня укус-с-сила. – Бьёрн зашипел скорее от возмущения, нежели от боли. – Говорил ведь, что зря встряли!

– Держи ее крепче, – процедил Северьян, прикрывая чарами их отход.

Вообще-то никто за ними не гнался – Виктор был слишком занят Эваном и компанией, которые летали по саду, аки гигантские мотыльки, ломая ветки и обретая покой в колючих зарослях роз. Видать, у банкира карма такая. Или просто погода сегодня летная? Потревоженный маг оказался сильным воздушником, а еще очень недовольным мужчиной, которому сорвали романтический вечер с прекрасной леди. О похищении сирены он пока не знал, и охотник очень старался запутать следы, дабы тоже не оказаться вместе с бьёрном и Лорель на дереве. Разъяренный воздушник – это вам не хухры-мухры. Кому, как не Вельскому, такое знать – ветер ведь одна из стихий, питавших его силой.

– Ты бы хоть прикрылся, а то бегаешь тут… полуголый, – снова проворчал Бес, закидывая брыкающуюся сирену себе на плечо, как мешок с картошкой.

Рот он ей на сей раз заклеил, запястья тоже связал липкой лентой, не забывая при этом бормотать, как сильно ему не нравится их затея. Девушка мычала и дергалась, пытаясь если не вырваться, то хотя бы ударить спасителя. А ведь в объятиях Северьяна вела себя тихо, восторженно изучая рельеф его обнаженной груди.

– Заткнись! – огрызнулся охотник, на ходу натягивая майку, отвоеванную у Лорель.

Штаны и обувь, закинутые Бесом в окно, он надел еще в доме, когда снова сменил облик и это самое окно открыл изнутри. Девушка встретила его благосклонно и даже кокетливо, более того, она восторженно попискивала, наблюдая мужской стриптиз наоборот. То ли Вик ее зачаровал до полного отупения, то ли вид голого ведьмака стал пределом ее мечтаний. Дальше – больше! Мало того что она попыталась его облапать, так еще и майку стащила. Отобрать ее удалось только на улице, когда, с трудом отцепив от себя сирену, Северьян сплавил Лорель бьёрну.

И тут началась вторая часть Марлезонского балета. Будто подслушав опасения Эвила, беззащитная красавица превратилась в бешеную фурию, жаждущую порвать волка на ленточки. И все потому, что ее разлучили с Вельским. А ведь минут десять назад идея воспользоваться второй ипостасью казалась Северьяну правильной.

Призрачное тело легко пролетело сквозь стену и, очутившись в спальне, снова вернуло себе человеческую осязаемость. Быстро, бесшумно – идеальный план! Если бы еще Лора не реагировала на него так странно. Даже зная о ее одержимости беременностью, он сомневался, что дело в этом. Девушка была явно не в себе, а что именно послужило тому причиной: наркотик или магия – еще предстояло выяснить. Роза в волосах никакой особой силой не обладала, но охотник все равно ее выкинул. На всякий случай.

– Нас посадят за похищение! – снова завел свою песню бьёрн, пробуждая в напарнике жажду крови. Причем не важно чьей. – И кстати… какого демона я ворую девчонку, когда моя цель – инкуб? Ай! – взвыл волк, встряхнув свою добычу. – Эта акула меня снова цапнула. Но как? – Он приподнял Лорель за талию, чтобы убедиться в невероятном. – Твою ж… гарпию! – выдохнул с восхищением Эвил. – Она прогрызла ленту!

– Свои восторги выскажешь ей потом, – съязвил ведьмак. – А сейчас беги к скату – или на чем ты сюда приехал? – и вези Лору в город. Позже созвонимся.

– А ты?

– Прикрою. Не нравится мне это затишье.

О банкире с его телохранителями Бес даже не заикнулся – ему было по барабану. Перестав бурчать по поводу и без, он снова перекинул сирену через плечо и побежал к воротам. Однако, не дойдя до них всего пару шагов, был снесен мощной воздушной волной и отброшен в кусты вместе с похищенной девушкой. Демонстрируя небывалую прыть, блондинка вскочила на ноги и побежала… только не к Виктору, идущему навстречу, а к Северьяну, которого моментально нашла вопреки заклинанию «отвода глаз». Не просто же так она стащила его майку! Оставила на ней кое-какие невидимые метки своей слюной, они-то и послужили маяком для морской девы.

Некоторое время спустя…

– Лора, ко мне! – скомандовал Вик, легко подцепив ее «воздушной петлей». Она пару раз трепыхнулась, продолжая свойственные бегу движения, а потом обвисла, точно кукла, и, не касаясь ногами земли, начала стремительно отдаляться от охотника.

– Лорель тебе не собачка, – вступился за сирену Северьян, окончательно разрушая и без того скомпрометированное прикрытие. Все его старания пошли прахом – маньяк их обнаружил. Вернее, не их, а блондинку, которую жаждал вернуть. Он напоминал кукловода, охотившегося за сбежавшей марионеткой, и сравнение это вызывало у Вельского ярость. Плохая или хорошая… Лора не рабыня, чтобы ее к чему-то принуждать! – Отпусти девушку, и поговорим по-мужски.

– Она моя! – заявил Виктор, обернувшись к нему. – Тебе не стоило соваться в это дело, охотник.

Глаза его походили на черные дыры, вокруг фигуры туманными щупальцами извивались воздушные плети. Ян видел все это благодаря магическому зрению, для обычного человека воздушник в полумраке показался бы мельтешащей чернильной кляксой на фоне мрачного сада. Для ведьмака – опасным и сильным противником, настроенным на смертельную схватку. Мало кто из магов мог так долго удерживать стихию в своем плену, а у этого получалось. Что ж, вот и представился случай пустить кому-то кровь.

Они сошлись в чародейском поединке: будто черная туча схлестнулась с серебряным смерчем. Закружили в хищном танце, сметая все на своем пути. Вырванные с корнем деревья, мелко изломанные кусты – ураган бушевал, превращая некогда ухоженный сад в дикое поле. Лорель, лишившись своей «шлейки», отползла к изгороди и затаилась, не решаясь покинуть поле битвы. В какой-то момент магическая схватка сменилась человеческой – встретившись в ближнем бою, мужчины осыпали друг друга яростными ударами, не жалея сил.

Наверное, Виктор потратил слишком много энергии на усмирение банкира и его свиты, потому что решающий хук нанес ведьмак. Воздушник отлетел на несколько метров и затих в траве. А Вельский, тяжело дыша, привалился к покосившемуся дереву. Не успел он толком перевести дух, как к нему подскочила зареванная сирена и повисла на шее.

– Все уже хорошо, – прохрипел Северьян, опасаясь быть задушенным ее нежными ручками. С таким рвением она, сама того не замечая, доделает работу Виктора. – Успокойся и… да отпусти же меня, Лора! – рявкнул охотник, пытаясь оторвать ее от себя. – Лучше банкира своего поищи в кустах… – Он недоговорил, видя, как внезапно содрогнулась сирена. Пальцы ее ослабели, выпуская добычу, глаза закатились. – Лора… Лорель?

– Я же говорил: она моя! – раздалось из темноты.

Придерживая дрожащую блондинку, которая больше не душила его, лишь слабо цеплялась за плечи, как утопающий за спасительный буй, Северьян активировал очередное боевое заклинание, однако Виктора на месте не оказалось. Гаденыш сбежал, воспользовавшись ситуацией!

– Что с ней? – в отчаянии крикнул Вельский, не зная, как помочь сирене. Как бы он ни относился к морским девам, смерти Лорель Север не желал. Мучений тоже. Особенно если мучилась она у него на руках. – Вик, не будь скотиной! Не бросай свою женщину в беде! – воззвал он к его совести, надеясь, что маг пожалеет сирену. Но тот отнесся к ней как к сломанной игрушке, бросив пренебрежительное:

– Блудница должна быть наказана! Она ведь выбрала тебя.

– Тебе не скрыться, – пообещал Северьян, опутывая Лору заклинанием «стазиса», дабы замедлить идущие в организме процессы и успеть доставить девушку к целителям. В том, что нарвался на инкуба, он больше не сомневался. Дрожь, бежавшая по коже сирены, искажала ее лицо, добавляя несвойственных возрасту морщин. Несчастная корчилась от боли, по каплям отдавая свою молодость уроду, победившему, несмотря на поражение в поединке. – Я знаю твое новое имя!

– Уверен? – зловеще усмехнулся индиго, выходя из-за сваленных в кучу кустов. В руке он держал очередной алый бутон, который демонстративно поднес к лицу, без конца меняющемуся, чтобы с демонической улыбкой на подвижных губах вдохнуть цветочный аромат. – До встречи, охотник! – Виктор развернулся, чтобы уйти, но неожиданно осел на землю. Так же картинно, как только что нюхал розу.

– Вознаграждение мое! – заявил Эвил, слезая с дерева, хотя отбросило его, помнится, совсем в другую сторону. – Все по-честному: я этого подонка вырубил, мне его и в гвардерлер тащить. А запись с его мимикрией и болтовней передам следаку в качестве подтверждения личности мерзавца и доказательств его грязных делишек, – добавил он, потирая лапы. Именно лапы, потому что ипостась бьёрн благополучно сменил, тем самым ускорив регенерацию. Как там акула поживает? – спросил, связывая спящего инкуба по рукам и ногам.

– Нормально. – Справившись с удивлением, Северьян обнаружил, что внешность сирены и правда вернулась к своему прежнему виду, судорога тоже прошла. Лорель выглядела уставшей, но при этом молодой и определенно живой. Она тоже спала, но не из-за транквилизаторов, а благодаря чарам.

– Чудненько! – заявил Бес, на этот раз закидывая на плечо Виктора, а не ее. – Мы в расчете, Север. Ты получил свою девицу, я – инкуба.

– Угу, – кивнул охотник, а потом, нахмурившись, спросил: – То есть ты мог усыпить Виктора в любой момент своими киберпчелами, но ждал… а чего, собственно, ждал? Визуального подтверждения его злодеяний?

– И этого тоже! – сказал бьёрн, обернувшись. – Еще момента, когда он расслабится, опустит щиты и потеряет бдительность, уверовав в свою непобедимость. И вообще… план предложил ты, я просто под него подстроился. Так что не бухти! – Он подмигнул ему желтым глазом, подарив на прощанье улыбку, которая на звериной физиономии выглядела оскалом. А затем ушел, бросив их с Лорель одних.

От пробуждения любвеобильной сирены, готовой, как показывал опыт, отдаться спасителю на месте, охотника, как ни странно, спас Эван. Неубиваемый банкир брел от дома, прихрамывая на правую ногу, и тихо, но забористо ворчал. Прислушавшись, Ян разобрал что-то про его бедную девочку, которой досталось, а также про магов, которым следовало бы поотрывать руки! Решив, что это его лучший шанс, Вельский вручил спящую Лору ее поклоннику, который изрядно пострадал, спасая подругу, а значит, вполне заслужил свой драгоценный приз.

– Что? Даже разговаривать с ней не станешь? – недоверчиво поинтересовался тот, прижимая к груди блондинку.

– Не хочу портить вам момент, – сказал Северьян, отступая. – «Стазис» скоро спадет – я не стал закреплять заклинание, так как угроза миновала. И все же покажи Лорель целителям, пусть удостоверятся, что с ней все в порядке. Завтра я заеду к ней и мы поговорим. Можно даже в твоем присутствии. – Северьян намеренно сделал банкира важным, ловко играя на его раздутом самолюбии.

– Нужно! – заявил тот.

Кусты зашевелились, являя взгляду ведьмака побитых телохранителей – живучесть, похоже, была отличительной чертой не только господина Эви, но и его свиты. Что оказалось даже кстати – не пришлось объяснять гвардам появление бесхозных трупов в чужом саду. Избавившись от груза ответственности за чужие жизни, а заодно и от сирены, за которой гонялся полдня, ведьмак почувствовал себя гораздо лучше. Спрашивается, на кой бес он вообще ее разыскивал? Чтобы вот так просто уйти?

Хотя нет! Хорошо, что разыскал. Ведь если бы не они с Эвилом, девчонка вполне могла стать очередной мумией на счету инкуба. А теперь она обязана ему жизнью, чем он и воспользуется завтра, задавая ей вопросы. Насвистывая под нос песенку о белых волках и их оторванных хвостах, Север шел к припаркованному на улице эр-байку, когда затрезвонил его гаджет, спрятанный в карман штанов. Открыв сообщение, охотник замер, не веря собственным глазам. Затем повторно перечитал четыре коротких слова.

«Через полчаса она умрет!» – гласило послание, подписанное альвенгами.

К нему прилагалось фото, на которое Северьян щелкнул, не раздумывая. Это мог быть вирус или чья-то злая шутка, но интуиция била тревогу, призывая не мешкать. На чуть размытом снимке, будто фотографию сделали через окно, сидела Мариэлла. На руках ее, точно кандалы, были застегнуты источающие свет браслеты.

«Гельримин», – понял Север и сорвался на бег, забыв об усталости.

 

Глава 3

Покушение

– Теперь ты доволен? – спросил Ло, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел, закинув ногу на ногу, и мрачно взирал на приятеля из-под длинной челки.

Затею Ди он не одобрял, но и отговаривать заигравшегося приятеля не стал, втайне надеясь, что эта выходка положит конец их земному отпуску. И хотя альвенгу тут тоже нравилось, его все больше напрягала беспечность напарника. Вернее, напарницы, учитывая внешность подмастерья.

– Вполне! – довольно улыбнулась светловолосая пышечка, играя, как ребенок, с магическими поверхностями.

В них можно было видеть разных фигурантов дела, которое ученики Мудрейшего взялись расследовать. И они в этом даже преуспели, но, как начало казаться Ло, игра в детективов стала помехой заданию мастера Ро, потому альвенг и нервничал. А «осколки» плыли по воздуху, собираясь в незамысловатый узор. В одном из них крепко спала бьёрна в обнимку с ноутбуком, в другом виднелась едва живая Мариэлла, а в третьем и четвертом Северьян с Марком сломя голову мчались ей на помощь, причем охотник явно опережал байкера.

– Неужели? – ядовито переспросил юнец, чьи прыщи заметно стали меньше благодаря чудодейственному лосьону, купленному в чародейской лавке. – Ты нарушил правила, Ди. Это сообщение – прямое вмешательство…

– Да-да-да! – перебила его блондинка, закатив глаза. – Зато совесть моя чиста – все, что мог, я для нашей парочки сделал.

– Ой ли? – не поверил приятелю Ло. – А как же снотворные чары? О них не хочешь рассказать своим подопечным? Про того, кто их напустил и как! С чего ты, кстати, так прикипел к этим людишкам? Именно из-за Мариэллы с Северьяном ты проиграл наше первое пари. Уже забыл?

– Проиграл, и что? Эти люди такие забавные, – заявила толстушка, умильно улыбаясь. – И непредсказуемые. За ними очень интересно наблюдать.

– Вот именно! Наблюдать! – Вскочил на ноги Ло и принялся привычно расхаживать по комнате. – Мастер Ро спустит с нас шкуру за твою самодеятельность.

– Подумаешь! – Обладательница пышных форм взяла со столика кусок торта и, блаженно прикрыв глаза, откусила. – Эта шкура сама скоро… мням… спустится.

– Не лопни, – проворчал Ло. Проходя мимо паривших в воздухе поверхностей, он замер на полушаге, заметив, что они стремительно объединяются в единое «зеркало», теряя контакт с объектами слежки. – Это… это…

– Торт, – по-прежнему не открывая глаз, мурлыкнула блондинка.

– Мастер Ро! – воскликнул юнец, бледнея, когда единая магическая поверхность наполнилась светом.

– Вообще-то он называется «Черный тюльпан», но…

– Приятного аппетита, Ди. – От знакомого шелестящего голоса, говорившего на языке альвенгов, толстушка подавилась десертом и громко закашлялась, выронив недоеденное лакомство.

– М-м-мастер… – проблеяла она, пытаясь совладать с приступом.

Оба молодых альвенга, замаскированных под людей, во все глаза смотрели на наставника: пунцовая от натуги пышка и белый, как мел, задохлик.

– Ваша миссия завершена, – спокойно сообщил им Ро, чье третье око взирало на учеников, видя их насквозь. – Подопытные разберутся со своими проблемами сами.

– Но, мастер… – начал было Ди, однако кашель оборвал его порыв объясниться.

– Так и знал, что нас накажут! – вырвалось у Ло.

– Непременно накажут, – тонко улыбнулся Мудрейший, оглядев комнату, полную разнообразной еды, будто это не гостиничный номер, а кулинарная выставка. – Диетой! – припечатал он, вызвав у подмастерьев дружный вздох. – Никаких отблесков чувств до следующего года! А теперь… марш в обитель! Оба!

На улицах Айгрэма…

Марк несся по ночному городу на полной скорости, забыв об осторожности. Руки сжимали руль «хамелеона», ветер свистел, огибая магическую защиту эр-байка, а в голове билась паническая мысль: «Только бы не опоздать!» Получив сообщение от загадочного адресата, назвавшегося альвенгами, молодой человек бросил все дела, включая видеочат с несколькими толковыми фрилансерами, согласившимися за вознаграждение поискать следы Аметиста в сети.

Естественно, прежде чем прочесть послание с неизвестного номера, Марк проверил его на вирусы и прочие каверзы, столь любимые хакерами. Аметист мог назваться кем угодно и заслать ему любую дезу, видоизменив в графическом редакторе несколько оригинальных снимков. Однако надежды не оправдались – фото оказалось подлинным, на нем действительно была Мари. Девушка сидела в кабинете матери, который оставался практически нетронутым последние шесть лет. Марк помнил каждый уголок этой бесовой комнаты! И смертоносные браслеты на руках подруги он тоже узнал!

Какого демона она их нацепила? Почему не дождалась его? Или своего непонятно куда запропастившегося супруга!

Вельский его раздражал необоснованными подозрениями, но ненависти к нему Марк не испытывал. Ни сейчас, ни раньше. Год назад он просто позволил Мари увлечься местью, найдя подходящего козла отпущения, чтобы она окончательно не слетела с катушек из-за чувства вины и отчаяния. «Комплекс выжившей» превратил его некогда жизнерадостную подругу в адреналиновую наркоманку с маниакальными наклонностями. Она искала настоящего убийцу и не находила, раз за разом ощущая себя все более бесполезной.

Ей казалось, что она предала отца, не оправдала надежд матери и потому недостойна жить. Сначала Марк придумал для нее блог, в котором она могла писать свои мысли, выкладывать интересные ролики и просто быть кем-то другим. Не Мариэллой, пережившей ужасную трагедию, а безбашенной Медузой, у ног которой лежал целый мир. Игра эта так захватила Мари, что вскоре родилась еще одна маска – леди М. Но в какой-то момент этого перестало хватать, и тут, как подарок небес, появилась информация о причастности Севера к аресту Ильи Оболенского.

Охотник стал для Мари идеальным лекарством, и Марк это прекрасно видел, потому и не препятствовал ее по-детски наивной войне, а порой и сам помогал подруге следить за ведьмаком, рискуя перед ним засветиться. Мариэлле требовался кто-то, кроме нее самой, кого можно обвинить во всех бедах и возненавидеть… яростно, страстно, до дрожи. И этот кто-то просто обязан был соответствовать ее высоким стандартам. Марк и предположить не мог, что с легкой руки альвенгов враг Мари превратится в супруга.

Получив тревожное сообщение, Марк ему позвонил, надеясь, что Вельский успеет к жене раньше его, но охотник сбросил вызов. Его рыжеволосая сестричка тоже, как назло, хранила несвойственное ей молчание. И Василина, видимо решив не выбиваться из коллектива, не брала трубку. Даже Майя, обычно засыпавшая под сказку из гаджета, не отвечала брату. Все будто вымерли! От чего Марку стало по-настоящему страшно. Не за себя, а за тех, кем он дорожил больше жизни. Ладони парня потели, сжимая руль, в висках пульсировала кровь, а сердце ускоренно билось, будто тоже боялось куда-то не успеть.

Один поворот, второй, еще немного, еще чуть-чуть… Но голографический светофор, выглядевший как шар, висевший над дорогой, полыхнул красным, и Марк машинально сбросил скорость, проклиная свою невезучесть. Пальцы в кожаных митенках до скрипа стиснули руль, с губ слетело заковыристое ругательство, а встроенный в шлем компьютер, подчиняясь команде хозяина, снова начал вызывать всех по списку. Ольга, Василина, Северьян… снова Оля, снова ба и снова бесов ведьмак, который на этот раз ответил.

– Мед-скат в дом Мариэллы срочно! – приказал он без каких-либо объяснений. Да они и не требовались – Марк прекрасно видел в адресной строке, кто кроме него получил весточку от альвенгов.

– Ты уже на месте? – обрадовался он. – Мари жива?

– Пусть только попробует не выжить! – сердито буркнул Вельский. – Воскрешу к лунной матери и заставлю отрабатывать супружеский долг.

Марк не нашелся что ответить на столь странную угрозу в адрес пострадавшей, охотник же не стал дожидаться, когда к собеседнику вернется дар речи, и просто отрубил связь. Медикам звонить парень не стал, потому что сделал это сразу, как только понял, что предупреждение – не шутка. Правда, он плохо представлял, как бригада мед-ската пробьется сквозь защитную систему, активированную Мари, но надеялся на их изобретательность.

И на свою расторопность тоже! Светофор едва успел предупреждающе мигнуть, а «хамелеон» уже рванул вперед, едва не послужив причиной дорожной аварии. К счастью, обошлось, но на камерах этот его маневр засветился во всей красе. На нервной почве Марк терял не только драгоценные секунды, но и осторожность. Впрочем, на нее ему сейчас было плевать. Штраф, суд, тюрьма – что угодно! Лишь бы Мари и ба с Майей не пострадали.

Возле дома Мариэллы…

Мед-скат стоял у ворот, переливаясь белыми боками с красными полосками и мигая алыми огоньками на коротких плоских крыльях, в нескольких метрах от него толпились какие-то люди, вероятно, из числа особо стойких поклонников леди М. Марк не различал их лиц – все они казались ему сейчас безликой помехой, так некстати оказавшейся на пути. Он видел лишь белую форму врачей и зеленый крест на спине дежурного целителя, пытавшегося пробить многослойную защиту чар.

Не пробьет! Над охранной системой работали лучшие специалисты Айгрэма, Марк сам тестировал очередное приобретение Мариэллы, с маниакальным упорством превращавшей свой дом в настоящую крепость, будто она подсознательно ждала возвращения убийцы, которого им так и не удалось вычислить. Вот и аукнулось ее стремление защититься от всего и вся.

Бездна! Где же Вельский?

Охотника Марк увидел там, где меньше всего ожидал. От неожиданности едва не споткнулся, подбегая к бригаде парамедиков, в напряженном молчании застывших у ограды. Поначалу ему показалось, что они ждут результатов работы целителя, но, стоило приблизиться, как стало ясно – взгляды всех присутствующих сосредоточены на полупрозрачной мужской фигуре, расчерченной алыми нитями, похожими на тонкий каркас. Сирена в своем естественном виде! Да что же творит этот идиот?! В его второй ипостаси можно пройти сквозь стену, но точно не через защитное плетение, охраняющее дом!

«Привидение» вспыхивало, как свеча, озаряемая ярким сиянием потревоженных ловушек, и упрямо продолжало лететь вперед, то огибая магические капканы, будто водяная струя, то разрывая в клочья сложное кружево чар. Ноги «призрака» не касались земли, но взмыть выше этот бесов экстремал не пытался, видя тугую сеть заклинаний, куполом накрывшую и здание, и прилегающий к нему участок. Марк окрикнул бы его, вернул, но побоялся отвлечь и этим еще больше усугубить ситуацию.

А целитель, как выяснилось, вовсе не пытался проложить безопасный путь до крыльца, он всего лишь нервно комкал в руках ворох одежды, оставленной ему на сохранение охотником. Народ наслаждался зрелищем, выясняя друг у друга, что происходит. Кто-то пытался задать вопрос и медикам, но те отгородились от толпы защитными амулетами. Вспышки камер, щелчки гаджетов и выкрики в толпе раздражали, вызывая у Марка желание всех разогнать. Но отвлекаться было некогда – он и так слишком долго ехал.

– Идемте, я знаю безопасный путь, – шепнул парень, протиснувшись благодаря собственным чарам сквозь магический кокон, окружавший женщину с эмблемой медицинского центра на рукаве.

Она не стала задавать лишних вопросов или возражать, быстро кивнула, поудобнее перехватила свой белый чемоданчик и отправилась вместе с красноволосым байкером в соседний дом. В окнах не было света, и Марк надеялся, что бабушка с Майей спят. Но змея-тревога не отпускала – душила тугими кольцами беспокойства и путала без того хаотично скачущие мысли.

В кабинете…

Второй раз за вечер охотник менял ипостась, пытаясь кого-то спасти, и это слегка напрягало, вызывая невольное сравнение. Будучи опытным боевым магом, Северьян видел нити силы и прекрасно понимал, что в человеческой ипостаси ему через этот лес не пробиться, а вот с гибкостью и текучестью «призрачного» облика сирены можно было рискнуть.

Стриптиз для вооруженной гаджетами толпы, конечно, не входил в его план, но в случае неудачи надо было оставить медикам возможность обнаружить его бессознательное тело, поэтому прикрываться «отводом глаз» Вельский не стал. Так что вылет его полупрозрачной копии из штанов видели все. И снимали, естественно, тоже – они ведь для этого здесь и собрались, чтобы поймать какой-нибудь сенсационный кадр.

Мариэлла из дома так и не вышла, зато вошел ее муж, брачные метки которого сохранились и во второй ипостаси тоже. Они тускло мерцали на запястьях «привидения». Пройти через многослойную защиту, которую нагородили тут безопасники, оказалось непросто, но возможно. Помог опыт многолетней работы, щедрой на такие вот нестандартные проникновения в укрытия беглецов.

Внутри дом не представлял угрозы как минимум магической. Иначе бы ведьмак заметил сосредоточие бело-золотых нитей, пронизывающих пространство. Наличие механических ловушек он тоже не исключал, невольно отдавая должное паранойе его супруги. Это ж надо было ТАК забаррикадироваться! Будто она заранее предчувствовала свое разоблачение вместе с покушением на жизнь.

Пройдя мимо спящей бьёрны, Северьян поднялся по лестнице наверх. Кабинет обнаружил без труда, хотя представления не имел, где он находится. Метки альвенгов работали как маяк, указывая ему путь. Дальше пришлось действовать быстро и бесцеремонно, потому что аккуратно снять браслеты охотник не мог, не зная код на замках. Вернув себе человеческий облик, Северьян первым делом расколол гельримин, используя подручные средства. К счастью, минерал, пожирающий магию, был довольно хрупким. Отшвырнув обломки смертоносных украшений подальше от Мариэллы и себя, ведьмак принялся тормошить жену, проверяя пульс, слушая слабое дыхание и бормоча всякий бред в надежде, что она проникнется и отреагирует… хоть как-то.

– Даже не думай, слышишь? – шептал Северьян, то встряхивая девушку за плечи, то гладя по черным волосам с золотыми прядями вместо привычных ему малиновых или зеленых. Он делился с ней своей силой, но процесс шел ужасно медленно, заставляя Северьяна сходить с ума от бессилия. Мари каким-то образом блокировала его магию, не желая ее принимать. Просачивались лишь крупицы, которых было слишком мало, чтобы привести ее в сознание.

У Вельского мелькнула мысль, не применить ли и к жене его «стазис», как недавно к Лорель, чтобы дождаться прихода медиков, которые рано или поздно пробьются сквозь охранные чары. Однако ждать, рискуя жизнью Мари, охотник не мог, потому и отверг эту идею. Его ведьмочке, в отличие от сирены, требовалась помощь мага, а не врача, и Северьян вполне мог оказать ее сам, если она позволит.

– Не смей сдаваться! Ты нужна мне, нужна своему отцу, нужна крашеному вундеркинду, живущему за забором… ты даже альвенгам, как выяснилось, нужна! Ну же, Мари! Очнись.

Он сжал ее запястья, невольно соприкасаясь метками, которые ярко полыхнули, устанавливая прямую магическую связь, благодаря который его сила потоком хлынула в тело жены. Охотник замер, боясь спугнуть удачу. По всему выходило, что серебряный узор, подтверждающий брак, – штука многофункциональная и весьма полезная. Поисковик, маяк… теперь вот еще и канал для обмена силой, которая лучше любого целителя спасала жизнь его непутевой креветке. Кожа Мари порозовела, дыхание стало глубоким и ровным. Северьян же стремительно слабел, но рук все равно не размыкал.

– Проснись, Маруся, – потребовал он, нависая над ней.

– Мм… – пробормотала Мари, приходя в себя. Подняв ресницы, она сфокусировала на нем взгляд и с убийственной прямолинейностью констатировала:

– Вельский, ты голый!

В доме Марка…

Они действительно спали. Причем так крепко, что разбудить их доступными средствами не смог ни он, ни парамедик. Открыв саквояж, женщина приступила к обследованию предполагаемых потерпевших, а Марк бросился в подвал, к подземному ходу, который связывал два дома. Только там его ожидал очередной неприятный сюрприз – Мари заперла дверь со своей стороны.

– Да какого беса?! – взвыл Марк, активируя мощное боевое заклинание. Взрыв получился знатный. А еще громкий и ослепительно-яркий. Спустя пару секунд, прикрывая ладонью нос и рот, в подвал спустилась женщина-врач.

– Это твой безопасный путь? – откашлявшись, спросила она. С толикой ехидства и без намека на волнение. Значит, с родными все в порядке. Ведь так?

– Как бабушка и сестра? – уточнил Марк.

– Они под воздействием снотворного. Вероятно, магического происхождения. – Не дожидаясь следующего вопроса, она сообщила: – Жить будут.

Марк с облегчением выдохнул, прикрываясь курткой от витавшей вокруг пыли.

– Прошу! – Толкнув в сторону висевшую на соплях дверь с выбитым замком, он махнул рукой, предлагая доктору идти первой. Но едва она сделала шаг, как Марк передумал: – Давайте-ка лучше я. Вдруг там еще какая-нибудь засада.

Засады не оказалось. Если, конечно, не считать за таковую обнаруженную в кабинете парочку: полудохлого охотника, сидевшего в чем мама родила, и хлопочущую над ним Мариэллу, которая разрывалась между желанием чем-нибудь прикрыть супруга и попыткой привести его в чувство с помощью звонких пощечин.

– Я же просил без членовредительства, – сквозь зубы процедил Север, перехватывая ее руку. – Нет чтобы поцеловать. Эх ты, жена.

– Посторонитесь, леди, – потребовала парамедик, оттесняя Мари.

М-да… Спрашивается, кто тут кого спасает?

На следующий день…

Я думала, что госпитализируют Вельского после его вчерашних подвигов, но в больницу загремели все остальные. Я, Василина с малышкой Майей и Ольга, которых, как выяснилось, усыпили вместе со мной. Как именно – разбиралась следственная группа, получившая доступ в мой дом. Вот так в одночасье раскрылось не только мое инкогнито, но и место, которое я считала надежным и неприкосновенным, превратилось в проходной двор. А ведь еще пару дней назад мне казалось, что я полностью контролирую собственную жизнь.

Справедливости ради стоило заметить: Северьян тоже провел ночь в палате. Причем в моей. Дремал в кресле после ускоренной энергетической подпитки, сделанной целителями. Медики порывались отправить и его на полное обследование, но упрямец наотрез отказался покидать свой пост. Так и просидел до утра, периодически выходя проведать сестру, лежавшую в блоке для зверолюдов. Сама я этого не видела, ибо вырубилась после пары каких-то восстанавливающих уколов, зато медсестра с утра в подробностях все расписала, восхищаясь тем, как сильно заботится обо мне муж.

Лёля оправилась от лошадиной дозы сонных чар первой – помогла ускоренная регенерация бьёрнов. И теперь, как и в прошлый раз, подменяла брата возле моей койки, не забывая активно вести мой блог. Я уже начала сомневаться, что ей следует идти работать в клуб. Должность админа ее, похоже, увлекала не меньше, чем обязанности декоратора. Марк тоже был тут. Он ночевал в палате Майи и Василины, которая хуже всех отреагировала на чье-то злостное снотворчество.

Как выяснилось, у ба были некоторые проблемы с сердцем. И хотя сейчас ей заметно стало легче, врач настаивал на полном обследовании и последующей операции. А мы и не предполагали таких сюрпризов – Вася никогда не жаловалась, если у нее что-то болело. Так что польза от всей этой истории определенно была! И хотя ба отмахивалась, уверяя, что медики перестраховываются, Марк намеревался серьезно заняться ее здоровьем, ибо… не фиг! Она всем нам нужна живой и здоровой.

Майя, в отличие от бабушки, чувствовала себя и вовсе прекрасно. Девочка, по словам целителей, получила самый маленький заряд. Будто загадочный враг специально для каждого рассчитал дозу чар, которая требуется для крепкого, но не опасного для жизни сна. Убить хотели лишь меня. И точно не снотворным. Остальных на время нейтрализовали, чтобы они не путались под ногами. Одного я понять не могла: как эта сволочь пронюхала, что в доме нет Яна и Марка? Или они тоже должны были вырубиться, как и все остальные? Откуда Аметист (или кто он на самом деле) вообще обо мне столько всего знает?! Да и он ли это? Учитывая дар сирен, применявшийся в первом покушении, женщина в числе моих недругов точно есть. А вот одна или с напарником – неизвестно.

Я все утро ломала голову, пытаясь понять, кого умудрилась настолько разозлить, что меня упорно пытаются отправить на тот свет. И инцидент с крыльями, и ситуация с браслетами – все это походило бы на несчастный случай, не знай мы об участии морской девы. Но кто она? Бывшая школьная «подружка», о которой я забыла, кухарка, чье блюдо не оценила, сестра или мать одного из отвергнутых мной кавалеров? Впрочем, нет – у сирен не бывает сыновей, во всяком случае взрослых. Вельский – исключение.

Если подходить объективно, врага могла нажить любая из моих масок, а я этого даже не заметила. Одно было ясно: искать гадину следовало в ближайшем окружении, имевшем доступ в мой дом. Если, конечно, не обнаружится другой вариант получения столь подробной информации обо мне и моих друзьях. «Крыса» могла ведь сидеть и в фирме, устанавливающей охранные системы. Или злодей, пользуясь способностями сирены, добыл все необходимые данные у ни в чем не повинных сотрудников, как использовал в своих целях бедного инструктора.

Жаль, не получилось все это обсудить с Вельским – его утром вызвали в гвардерлер на допрос инкуба, пойманного ночью. В отсутствие единственного на весь город ментала, который так некстати уехал в отпуск, следователям понадобилась помощь моего мужа, ведь сирены тоже могли воздействовать на человеческую психику, делать внушения и работать своеобразным детектором лжи. Правда, применять этот дар разрешалось далеко не всем и лишь в крайних случаях.

– Можно я забабахаю пост про свадебный отбор, используя твои фотки? – спросила Лёля, выводя меня из размышлений. – Народ волнуется и колеблется… надо бы бросить кость, чтобы отвлечь твоих фанатов от разоблачительных постов Аметиста. У, трупоед недобитый! Кстати! Ты у нас теперь мегазвезда, Мари! – сказала она, подбадривая меня.

– Мне уже сообщили. – Я кисло улыбнулась, чувствуя себя скорее выжатым лимоном, нежели популярной дивой. Но доля правды в словах кошки определенно имелась – сетевые рейтинги леди М действительно били все рекорды. Заходившая полчаса назад Арина все уши мне прожужжала, убеждая наконец воспользоваться скандалом и назначить дату нового концерта. Только о каких выступлениях могла идти речь, когда я сомневалась, что доживу до завтра? Враг ведь не дремлет, и вся наша дружная компания, прохлаждающаяся в больнице, – прямое тому подтверждение.

– Что за свадебный отбор? – навострила ушки Майя, которая плела какое-то причудливое макраме из прозрачных трубочек, подаренных ей медперсоналом.

Мы всего-то ночь тут провели – а у нее уже толпа поклонников! И это они еще не видели ее самодельных роботов и не слышали, как кареглазое чудо с ангельской улыбкой поет. Чую, скоро у леди М появится достойная конкурентка! Еще лет семь-восемь – и имя Майи Ландау прогремит на всю страну, ибо нашу малышку, я уверена, ждет великое будущее. Мы с Марком и Василиной об этом позаботимся.

– Иди сюда, покажу, – поманила девочку бьёрна, не забыв при этом улыбнуться ее старшему брату, который, как и Майя, сидел на свободной койке. Палата была двухместная, но платная, так что ко мне никого не подселяли.

– Ты как? – Марк задавал этот вопрос уже второй раз за утро. Или третий. Хотя, может, и четвертый – я не считала. – Слабость есть, голова не кружится?

– Она и вчера не кружилась, – отмахнулась я. – После того как Ян накачал меня своей силой, я могла бы кросс пробежать, не запыхавшись, или бабушкин сад перекопать. А вы заперли меня тут! – добавила обиженно. – Еще и снотворное вкололи!

– Для твоего же блага, – заверил он.

– Но я абсолютно здорова.

– Угу, – качнул красными дредами Марк. – А еще жива. Эта больница – одно из самых безопасных мест в городе, тут даже комар без разрешения не пролетит. Так что отдыхай, Мари, набирайся сил и не ворчи – все для твоего блага, – подмигнул мне он и задумчиво посмотрел на Ольгу с Майей. Склонившись над ноутбуком, они о чем-то тихо перешептывались, не обращая на нас внимания.

Пока мы с Марком болтали, обсуждая ночные приключения и строя версии на тему источника наших общих неприятностей, пришла Василина. Бледненькая и слабенькая, но улыбчивая и вполне довольная жизнью. Присев рядом с внуком, она поздоровалась с бьёрной, погладила по черным кудрям метнувшуюся к ней Майю, а потом принялась убеждать меня поехать с ними на море, пока мальчики тут со всем разбираются. И началось наше вежливое противостояние, в котором ба методично давила на меня, используя один весомый аргумент за другим, а я деликатно отнекивалась, не желая соглашаться.

И так постоянно бегаю… от мира, от себя, от собственного прошлого. Хватит! Устала! Пришло время не играть с огнем, а научиться его тушить.

Где-то через полчаса Ольгу вызвали к врачу, Марку позвонили с работы, и он вышел, чтобы поговорить на лестничной площадке без посторонних, а Майя принялась показывать бабушке результаты своего творчества. Наблюдая за ними, я улыбалась, чувствуя себя счастливой. Потому что была не одна в этом мире. Вокруг меня суетились те, кому я действительно нужна и кто по-настоящему дорог мне. Все эти люди сейчас находились здесь, в больнице.

Все, кроме Северьяна и Арины, которых я тоже считала семьей. Крестную – потому что она с детства была рядом: заботилась обо мне, опекала и поддерживала. А охотника – потому что о нашей с ним связи не давала забыть брачная метка. Хотя свадьбой финальный акт отыгранной альвенгами пьесы я бы не назвала – скорее это был фарс, а не торжественная церемония, о которой мечтает большинство девушек.

– Мариш, у тебя ничего нет попить? – спросила ба, отвлекаясь от трубчатого монстрика, которого смастерила Майя.

– Вода. Или вон сок еще, какой-то жутко дорогой, потому что натуральный и экзотический. Его Арина принесла вместе с апельсинами. Непонятно, правда, зачем, учитывая мою скорую выписку, – вслух рассуждала я, изучая прикроватную тумбочку, на которой стояли напитки.

– Дай соку, – сделала выбор Вася и тут же получила запакованную пластиковую бутылку.

– И мне, и мне! – потребовала Майя, откладывая в сторону гибкие трубочки, коих на кровати был целый ворох.

– Подожди, лапушка, дойдет и до тебя очередь, – лукаво улыбнулась ей ба, делая первый глоток. – Уф, кислятина! – поморщилась она, разглядывая этикетку. – Натуральный, говоришь? Еще и экзотический?

– Бабуля, ну дай… – заканючила мелкая, потянувшись к бутылке, однако вместо того, чтобы поделиться с внучкой, Вася выронила сок. – Ба?! – воскликнула испуганная девочка, глядя широко раскрытыми глазенками, как вслед за бутылкой оседает и Василина.

– Ба! – Я сама не ожидала от себя такой прыти. За какие-то секунду-две успела не только соскочить с высокой кровати, сплетая примитивное заклинание поддержки, замедлившее ее падение, но и подбежать к бабушке, чтобы подхватить ее у самого пола. – Вася? Ва… Врача! – наконец сообразила я, кого именно следует звать, и закричала во всю силу своих разработанных пением легких. – Майя, нажми красную кнопку за подушкой! – скомандовала, продолжая обнимать потерявшую сознание Василину. Девочка тут же выполнила мой приказ, после чего выбежала за дверь и принялась звать на помощь уже по собственной инициативе.

Вскоре палата наполнилась медиками, которые принялись проверять у пострадавшей пульс, зрачки, что-то еще… один подключал к ней какие-то приборы, другой водил над телом руками, прикрыв глаза, – наверняка это был дежурный целитель. Ну а третья задавала мне вопросы, на которые я четко и быстро отвечала. К нам пытался прорваться Марк, однако его не пустили медбратья. Рыжая макушка бьёрны тоже мелькнула в коридоре, но и ее двухметровый детина шкафоподобного телосложения выставил вон. Сделав Василине укол, ее увезли на каталке в реанимацию, а я так и осталась сидеть на полу, бездумно глядя в одну точку.

Мой убийца промахнулся – вместо меня пострадал замечательный человек, никому и никогда не причинявший зла. ИЗ-ЗА МЕНЯ!

В гвардерлере…

Меня пустили в комнату, соседнюю с допросной, лишь потому, что Вельский настоял. Наплел гвардам про необходимость моего личного присутствия, которое поможет вспомнить некоторые важные детали происшествия. Матерь лунная! Какие, к бесам, детали? В голове моей царил полнейший бардак, и происходящее все больше казалось сном: странным, глупым, неправильным и несправедливым! Не могла меня крестная предать. Не могла, и все тут!

Но улики указывали на нее, как и неприятные факты, вскрывшиеся в ходе расследования. Гварды работали очень оперативно, и благосклонность нашего мэра к леди М, как и моя связь с Северьяном, который был у законников на хорошем счету, этому способствовала. В результате за несколько часов следственная группа, занимавшаяся покушениями на меня, выяснила крайне неприятную вещь: наши семейные капиталы, на проценты с которых я жила, изрядно истаяли за последние пару лет.

Неудачные инвестиции из богатой наследницы превратили меня в девушку с достатком чуть выше среднего. Однако в отчетах, которые присылала Арина, ничего об этом не говорилось. Да и сумма, ежемесячно приходившая на мой счет, не изменилась. Как выяснилось, крестная, чтобы не поднимать панику, доплачивала мне из своего кармана, пытаясь тем временем исправить допущенную ошибку. Потому, наверное, она так и зацепилась за перспективы моей музыкальной карьеры. Раскрутка и без того уже популярной певицы могла привлечь толстосумов, способных с лихвой покрыть прошлые потери.

Было обидно до злых слез, стоявших в глазах, до искусанных в кровь губ! Не потому, что Арина лишила меня большей части состояния, вложив деньги в провальный проект, а потому что не рассказала об этом. Неужели думала, что я не пойму, не прощу? Каждый имеет право на промах, даже такой крупный. А она лгала, улыбаясь мне в лицо. Возможно, гварды не так уж и далеки от истины? Человек, совершивший подобное, вполне способен на убийство!

Нет, не может этого быть! Только не она! Странно, но именно сейчас, когда все улики указывали на нее и мотив был очень весомый, я совершенно не желала верить в виновность Арины. Сама не знаю почему: ведьмовская интуиция взбунтовалась или активировалось страстное желание оправдать близкого человека, но, слушая крестную, сидевшую на месте подозреваемого под прицелом видеокамер и магоблокатора, я ей верила. Арина выглядела такой растерянной и беззащитной, что хотелось броситься туда, обнять ее и сказать, что все будет хорошо.

Тем не менее я продолжала молча стоять у пуленепробиваемого и чаростойкого стекла, прозрачного только с нашей стороны, и неотрывно смотрела на задержанную. Привязать ее к случаю с киберкрыльями у следователей не получилось, но вчера она вполне могла оставить в моем доме какой-нибудь самоуничтожающийся магический предмет, поставленный на таймер, он-то и выпустил в нужный момент сонные чары, влияние которых распространилось аж на два дома. Хотя вряд ли. Скорее всего, Василине тоже подложили что-нибудь такое – к ней ведь попасть куда проще, чем ко мне.

Когда же это покушение сорвалось, госпожа Барцева, по мнению старшего следователя, прибегла к классическому женскому способу убийства – растворила яд в соке. Но зачем?! Крестная лицемерка, обманщица, но точно не дура. Она ведь должна была понимать, что подозрение в первую очередь падет на нее, когда узнают, кто принес мне напиток. А узнали бы это сразу, потому что в больнице, как верно заметил Марк, постоянно ведется видеонаблюдение.

Северьян попытался меня обнять, но я раздраженно дернула плечом – не надо мне его жалости! И вообще ничьей! Я сильная, я справлюсь… даже если Арина действительно окажется Аметистом. Зато хоть узнаю, зачем она устроила мне травлю.

– То есть вы отрицаете свою причастность к покушению, – не спрашивал, а утверждал дознаватель – невысокий плешивый мужичок, принципиально, по словам Яна, не признающий косметическую магию, способную вернуть былую шевелюру.

– Я этого не делала, – повторила задержанная. Уже в который раз за последние полчаса.

– Арина Сергеевна, вы же умная женщина… – начал гвард, но она перебила:

– Я не трогала Мариэллу. Никогда бы не тронула! – воскликнула крестная, стиснув кулаки. Браслеты, блокирующие агрессию, предупредительно полыхнули на ее запястьях, и она обессиленно разжала пальцы. – Мари мне очень дорога!

– Но вы лгали ей, растратив большую часть…

– Вот именно! Лгала! – с вызовом повторила она. – Лгала и доплачивала из своего кошелька, пытаясь наладить дела. Потому что люблю ее и боюсь расстроить, напугать… да как же вы не понимаете?! – Арина сжала ладонями виски, взлохмачивая короткие волосы.

– Мы прекрасно все понимаем, – сказал следователь нейтральным тоном.

Он не давил на нее, не пытался угрозами выбить признание, но каждое его слово, каждый взгляд говорили о том, что приговор уже вынесен. Улики выглядели убедительно, мотив казался очевидным, да и возможность осуществить задуманное у Барцевой была. В организации квеста гварды ее не обвиняли – решили, что это чья-то, безусловно злая, но не опасная для жизни шутка. А вот яд в экзотическом соке – дело другое.

Счастье, что Вася сделала всего глоток! Ее успели откачать, промыв желудок и вколов антидот, но в отличие от нас из больницы не выпустили, назначив курс капельниц и какие-то другие процедуры, в которых я мало что смыслила. Может, оно и к лучшему – вдали от меня находиться безопаснее. Надо было в больнице и всех остальных запереть, чтобы их случайно не убили, в очередной раз промахнувшись. Потому что, если это не Арина… или если она работает не одна, охота за мной наверняка продолжится.

– Нет, не понимаете! – упрямо мотнула головой задержанная. – Мари мне как дочь!

– Уж не потому ли, что вы являетесь любовницей ее отца – Ильи Витальевича Оболенского? – бесстрастным голосом поинтересовался следователь, листая материалы дела на служебном лэптопе с эмблемой гвардерлера на крышке.

Я поняла, что стою с приоткрытым ртом, когда Северьян аккуратно приподнял мою челюсть и шепнул: «Прости, Мари. Думал, ты в курсе». В курсе? Я? Да откуда?! И почему, бес побери, это известно ему? Складывалось впечатление, что вокруг меня зрел какой-то заговор. Впрочем, так оно и было!

– Откуда вы знаете? – Мне показалось, что крестная побледнела сильнее, хотя и до этого она выглядела как после тяжелой болезни.

– Ваши регулярные визиты в Эвергрейс, как и электронная переписка с заключенным говорят сами за себя. В связи с расследованием у нас есть доступ к архивным данным тюрьмы. К тому же в прошлом вас уже уличали в связи с господином Оболенским, когда шло расследование убийства другой его любовницы.

– Да, он мне всегда нравился, но я не спала с Ильей, пока была жива его жена! Это не в моих правилах, – с гордостью заявила крестная.

– Так вы поэтому довели до самоубийства Ренату? Чтобы не нарушать свои правила?

– Да что вы себе позволяете! – взвилась задержанная, снова сжимая кулаки, на которых опять загорелись браслеты, посылая ей импульс спокойствия.

Я нервно сглотнула, продолжая неотрывно смотреть сквозь стекло на Арину. Почему я, семь лет пытаясь выяснить хоть что-то о той трагедии, так и не узнала о шашнях между папой и маминой подругой? Если это было в деле, почему Марк мне ничего не сказал? Не захотел портить наши с ней отношения? Или тоже участвовал в заговоре, направленном на защиту моего спокойствия? Что еще от меня скрывали эти доброжелатели?

Я сама не заметила, как вцепилась в предплечье Вельского в поисках опоры – надежной сильной руки, способной удержать меня от падения. Не только физического, но и эмоционального. Несмотря на то что почти год считала его виноватым в несправедливом приговоре, вынесенном отцу, охотник был единственным, кому я сейчас могла доверять.

Мой папа для него – всего лишь эпизод в успешной десятилетней карьере. Один беглец, другой, десятый… Он бы и не вспомнил о нем, не появись в его жизни я со своими претензиями. Северу по большому счету было плевать на наши семейные тайны, и оберегать мою психику, скрывая информацию, он явно не собирался. Иначе бы не привел меня сюда и не позволил своими глазами увидеть допрос.

– Вас часто видели вместе до его ареста, и потом вы регулярно посещали заключенного втайне от его семьи. От вашей так называемой подруги и ее дочери, которую, по вашим же словам, вы сильно любите. – Прозвучало как издевка, хотя тон гварда не изменился.

– Это не имеет никакого отношения к делу, – после продолжительной паузы проговорила Арина.

– Разве? – не сдавался дознаватель. Он смотрел на нее своими холодными глазами, и даже мне становилось не по себе от этого равнодушного взгляда. – У вас, конечно, было алиби на время того давнего убийства, но вы ведь вполне могли работать в паре с…

– Я не убивала Юлису! И мужа ее я не трогала! – взвилась Арина, вновь сжимая кулаки. – Прекратите, слышите? Я никого не убивала! И Илья этого тоже не делал! Это все…

– Кто? – спросил следователь, когда она замолкла на полуслове и чуть закусила губу. Крестная часто так делала, когда в чем-то сомневалась. Вернее, редко, ибо сомневающейся я почти никогда ее не видела.

– Рената, – глядя на свои ладони, лежащие на столе, прошептала она.

– Покойная госпожа Ируканджи? – уточнил дознаватель, что-то печатая на клавиатуре.

– Да! – Арина вскинула голову и прямо посмотрела ему в глаза. – Я видела у нее револьвер в тот день, а еще она собиралась объясниться с Юлисой.

– Мама… – беззвучно прошептала я, погружаясь в пучину воспоминаний.

Память воскресила звук выстрела, который я прекрасно слышала сквозь открытое окно. Громкий резкий хлопок, затем раздался еще один, и наступила благоговейная тишина. Бросив гаджет, я выскочила в холл выяснить, что происходит, затем увидела испуганного отца, вбежавшего в дом. И только потом сверху спустилась мама. Тогда мне это не показалось странным – она часто запиралась в кабинете, чтобы поработать с бумагами, и подолгу оттуда не выходила. Сейчас же я невольно задумалась.

Могла ли она незаметно выскользнуть на улицу, а потом так же тайно вернуться обратно? Возможность такая действительно имелась, даже две. У стены стояла новенькая садовая лестница, которой я пользовалась, если надо было улизнуть ночью из дома. К тому же никто не отменял наш с Марком тоннель, объединявший дома. Вдруг нам только казалось, что родители о нем не знают? Его не досматривали, потому что отец признался в убийстве и подробно описал, как пришел вечером к соседке, застал ее с бывшим мужем и в порыве ревности застрелил обоих. О подземном ходе в этом рассказе не было ни слова.

– Очень удобно обвинять во всем покойницу, которая даже через допрос мертвеца уже не может пройти, потому что душа ее давно переродилась в новом теле, – сказал следователь, возвращая меня к реальности. – Но дело ведь не в убийстве семилетней давности, хотя материалы по нему уже у меня. Дело в сегодняшнем покушении. И во вчерашнем тоже. Ваши отпечатки, Арина Сергеевна, на бутылке с отравленным соком.

– Потому что я принесла его Мари, – не стала отрицать очевидное крестная. – Из своих личных запасов, кстати. Вы проверьте – может, покушались вовсе не на нее, а на меня?

– Арина Сергеевна…

– Хватит! – заявила она, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. Крестная снова превращалась в себя прежнюю: растерянность сменилась уверенностью, сгорбленная поза – идеальной осанкой и гордо поднятой головой. Открыто глядя в лицо визави, Арина проговорила: – Я виновата лишь в том, что не все рассказала Мариэлле о ее финансовом положении, но это наши личные с ней дела. Можно даже сказать… семейные. – Она криво улыбнулась, продолжая сверлить гварда взглядом. – Я не преступница, не убийца и не сообщница душегуба. Совесть моя чиста, а доброе имя в скором времени обелит мой адвокат. Больше я говорить вам ничего не стану, господин дознаватель, потому что вы все равно не слушаете, а лишь пытаетесь подтвердить свою теорию, основанную на догадках.

– Это отпечатки-то догадка? – вскинул бровь он.

– Я, по-вашему, идиотка, чтобы так подставляться? – спросила Арина. – Имей я желание устранить Мари… а я, пометьте там у себя, – она кивнула на его ноутбук, – такого желания не имею и лично сверну голову тому, кто навредит моей девочке. Так вот… реши я кого-то убить – продумала бы многоходовую комбинацию и заранее обеспечила бы себе алиби, а не преподнесла вам кучу улик на блюдечке. Подумайте об этом хорошенько, и то, что меня подставили, станет ясным, как день.

На улице…

Я выскочила из здания, хотя допрос еще шел, правда уже с адвокатом, который появился почти сразу после слов клиентки о нем, будто Арина была в курсе, когда именно примчится ее верный пес, знающий тысячу и одну лазейку в законе. Не упрись мой папа рогом, этот матерый защитник добился бы оправдательного приговора и для него, несмотря на всю доказательную базу обвинения. Но отец предпочел свободной жизни одиночную камеру, в которой ему, кстати, не так уж плохо жилось, учитывая заинтересованность начальника тюрьмы в его творчестве.

Вместо убогой комнатушки с решеткой на окне у папы была просторная мастерская со всеми удобствами, личный ноутбук и охранник, готовый по первому зову принести еще красок, холстов, кистей и всего того, что требуется для работы. Так уж вышло, что вдохновение, которое отец долго и упорно искал, накрыло его с головой именно в заточении. И процесс пошел… еще как! Отец выдавал один шедевр за другим, раздаривая их, продавая и жертвуя галереям. Даже если все наши сбережения сгорят, нищей благодаря папиному таланту и моему пению я вряд ли останусь. Его картины приносят стабильный доход, как и мои выступления в клубах. А капиталы… да бес с ними! И без них как-нибудь проживу, не маленькая.

– Мари! – окликнул меня Северьян, выбегая следом. – Что не так? – схватив за запястье, спросил он.

– Все! – огрызнулась я, вырывая руку. – Я не верю, что это Арина.

– Могу пока с уверенностью сказать только то, что она не сирена, – сказал охотник.

– И что мама убила Юлису – тоже не верю! – продолжала говорить я, не сбавляя шаг.

– И? – нахмурился он, вновь меня останавливая, на этот раз за плечо.

– Они уже вынесли крестной приговор! Как моему папе семь лет назад, – злясь от того, что он не понимает таких простых вещей, выкрикнула я. – Их не интересует правда. И настоящий убийца им тоже не нужен, у них уже есть коза отпущения. Только она, в отличие от папы, так просто не сдастся. Гварды все зубы об нее обломают, я знаю.

– Мари…

– А мама… Она бы не стала никого убивать! – Я снова вернулась к теме, которая задела даже больнее, чем ситуация с Барцевой. – Она не такая. Она даже голос никогда не повышала на нас, просто не умела этого делать. Она была… – На глаза навернулись слезы, которые я в раздражении смахнула. – Она была замечательная! И добрая, и… – Я хотела сбежать, чтобы спрятать свои чувства и привести в порядок нервы, но он не дал.

– Мариэлла! – Муж схватил меня за плечи, развернул к себе лицом и прижал спиной к стене.

– Она этого не делала! – повторила я в каком-то глупом отчаянии, будто пыталась оправдать преступницу. Перед ним, перед собой, перед целым миром.

А память, точно коварный прокурор, подсовывала одно косвенное доказательство за другим. Мне начало казаться странным желание мамы спрятать отца, когда следовало сразу идти к гвардам и доказывать свою непричастность, пока не затерлись следы. А эта нелепая авария… почему она повернула руль? Из-за Арины и папы? Да ну, бред! Крестная постоянно поддерживала нас, помогала. А вот из-за чувства вины, которое разъедало ее душу весь год, мама покончить с жизнью могла.

– Разберемся, Мари, – пообещал Северьян, запуская пальцы в мои волосы и обхватывая ладонью затылок.

– Разберемся? – переспросила я, понизив голос.

Он утвердительно кивнул. Вглядываясь в его серебристые глаза, я искала поддержки. Не той, которую оказывали друзья, пытаясь оградить меня от любой сомнительной, на их взгляд, информации. Мне требовалась уверенность, что меня понимают и разделяют мое стремление во всем разобраться, а не искать легких путей. Я хотела знать, что охотник останется со мной при любых обстоятельствах, прикроет спину и защитит от всего на свете! Как на свадебном отборе.

Любимый враг, единственный на всю жизнь супруг и напарник, способный распутать клубок интриг, к которому, как выяснилось, меня подпускали лишь отчасти. Права ли я, что доверяю мужчине, которого долгое время считала социопатом? Что, если первое впечатление не обмануло – и он действительно для меня опасен? Поддавшись очередному наплыву сомнений, я мрачно проговорила:

– Вот так-то, Вельский, женился ты на богатой наследнице, а тут такой облом.

– Прекрасно, – широко улыбнулся он, подозрительно повеселев.

– Любишь обломы? – съязвила я.

– Люблю тебя, Марусь, – шепнул охотник, наклоняясь, и, не дав мне толком осмыслить его внезапное признание, поцеловал.

 

Глава 4

Тайны прошлого

– А почему тебя на допрос Арины не пустили? – донесся с лоджии голос Мариэллы. – Инкубу же ты сделал внушение, чтобы он сказал правду.

Она стояла у каменной балюстрады и любовалась западным Айгрэмом, который отсюда был как на ладони. Высокие здания центральной части тянулись вверх, переливаясь разноцветными огнями. А за ними ковром черепичных крыш раскинулся обширный частный сектор с похожими на пульсирующие артерии улочками. Внизу, покачивая покатыми боками, проплывали разномастные скаты, летали дроны из курьерской службы и цветными стайками кружили магические «светлячки», являвшиеся отличительной чертой отеля «Радужный мост». Город жил ночной жизнью, и наблюдение за ней с такой большой высоты завораживало. Видимо, поэтому ведьмочка и застряла на лоджии, упорно не желая возвращаться в номер, который он снял.

– К инкубу меня тоже, как ты выразилась, не пустили, – сказал Ян, задумчиво глядя на капсулу-телепорт, которая внешне напоминала накрытое стеклянным куполом блюдо. Рядом в столешницу был вмонтирован небольшой экран, на котором высвечивалось меню. Из предложенного охотник выбрал белое вино, сыр и фрукты. Но главный сюрприз ждал его супругу позже, когда им доставят заказ из маленькой круглосуточной кондитерской в Космоларии. – Господин Грэй, как он называет себя на данный момент, признался во всех злодеяниях сам. После видеозаписи, предоставленной моим коллегой, и наших с ним свидетельских показаний отпираться смысла не было. Да Виктор и не пытался. Расписывал во всех подробностях, как искал свою единственную, но без конца натыкался на ветреных, жадных, глупых…

– Козел! – сделала вывод Мариэлла, однако в комнату не вернулась. – Все у него виноватые, один он идеальный. Ненавижу таких уродов!

Она по-прежнему смотрела на город, опираясь локтями на широкие перила, и Северьяну казалось, что девушка просто боится. Его, себя и этих роскошных апартаментов с одной большой кроватью посередине. Правда, тут имелся еще и мягкий ковер, на котором вполне можно было спать, прихватив подушку, если супруга все-таки выгонит его из постели, но… охотник рассчитывал на ее благосклонность. Понимал, что не стоит торопить жену, что она еще не до конца приняла их брак, да и стрессовая ситуация, в которую угодила Мариэлла, не благоволила романтическому вечеру, однако ничего не мог с собой поделать.

Он хотел обнимать ее, как прошлой ночью, целовать и просто лежать рядом, вдыхая запах шелковистых волос, таких пушистых и блестящих после душа. Слушая ровное дыхание маленькой вредины, Северьян мечтал любоваться ее расслабленным личиком с сочными яркими губами, которым не требовалась никакая косметика. Эгоистично, поспешно, но… Охотник чувствовал, что нужен ей. Что она уже готова опустить щиты и довериться ему по-настоящему. Надо было просто подтолкнуть ее к правильному решению, потому он и привез жену сюда, сославшись на то, что и ее дом, и его квартира известны Аметисту, а оставлять супругу одну он больше был не намерен, ибо чревато.

Тихо звякнула капсула, заполняясь туманной дымкой. Когда пелена рассеялась, под крышкой стояло дорогое вино, два хрустальных бокала, грани которых переливались всеми цветами радуги, и корзинка с едой.

– Может, заказать что-нибудь посущественнее? – предложил ведьмак, взглянув на девичий силуэт, видимый сквозь полупрозрачную занавеску. – Ты ведь ничего толком не ела сегодня. Белое мясо с грибным соусом и зеленым салатом. Что думаешь? – читая меню, спросил он.

– Нет аппетита, – ответила Мари, не оборачиваясь. – Яблочка мне вполне достаточно.

Яблочка, да… а еще всего того, что он выбрал на свой вкус, помня о предпочтениях леди М. На голодный желудок даже малое количество вина быстро ударит ей в голову, и она наконец расслабится, перестанет шарахаться от него и отводить взгляд. Подумаешь, поцеловал! Дважды. Это ведь не повод краснеть, как школьница, и замыкаться в себе, если он прикасается к ее руке или наклоняется при разговоре, нарушая личное пространство. В конце концов, они официально женаты! И у них, между прочим, до сих пор не было нормальной брачной ночи. Пора исправить это досадное недоразумение. Здесь и сейчас!

Там же…

Мне следовало размышлять о крестной, которую выпустили под залог. О поездке к папе, намеченной на завтра. Об Аметисте, если он действительно причастен к покушениям. О загадочной сирене, пытавшейся меня убить. О Василине, второй раз пострадавшей из-за меня. Мне много о чем стоило подумать, но в мыслях был только проклятый охотник и его признание в любви. Короткие, будто ненароком оброненные слова. Может, они ничего и не значили. Возможно, Ян просто так это сказал, желая меня успокоить, отвлечь, но… до чего же мило на сей раз прозвучало пресловутое «Маруся».

Я даже прониклась симпатией к имени, которое раньше бесило. И когда Северьян снова называл меня так, забыв о моих прошлых возмущениях, молчала, пытаясь скрыть рвущуюся наружу улыбку. Да что же со мной все-таки происходит? Одно дело признать, что хочу этого мужчину – такого грех не захотеть, привлекательный же гад. Другое – понять, что по уши в него втрескалась. Причем, похоже, давно. Все-таки я ненормальная. Кто в здравом уме влюбляется в мерзавца, причастного к заточению родного отца? Конечно же я! И не важно, что Вельский не внушал папе чувство вины. Увлеклась я им, когда об этом известно мне не было!

– Кушать подано, жена! – заявил Северьян, подходя сзади. Я не обернулась, чтобы он не увидел, как дрогнули уголки моих губ.

– Яблочко почистил? – полюбопытствовала ехидно, продолжая следить за оранжевой цепочкой волшебных светлячков, похожей на искрящуюся змейку. Они то сворачивались кольцом, то извивались волной, проплывая мимо. Следом за ними спешили желтые огоньки, затем зеленые, пока в конечном итоге не собиралась целая радуга.

– И яблочко тоже, – усмехнулся муж.

Он поставил на перила два бокала, наполненных белым вином, рядом опустилась корзинка с аппетитным содержимым, большую часть которого я, кстати, не заказывала. Щелчком пальцев ведьмак зажег свечи в стеклянных чашах, расставленных здесь повсюду. И у меня закрались невольные сомнения, что номер для молодоженов в этом жутко дорогом и популярном отеле был единственным свободным. Охотник сказал, что нам повезло, потому что какая-то пара отменила бронь. Но я-то знала, что на такую удачу нашлась бы сразу куча претендентов, однако счастливый билет отчего-то вытянули именно мы.

«Лучшее место в городе, где можно спокойно выспаться, не опасаясь, что нас потревожат», – расхваливал «Радужный мост» супруг, когда я готова была пересидеть эту ночь в любой забегаловке, лишь бы не одна.

Думала, мы здесь не снимем даже кладовку без предварительной договоренности, ан нет – нам выдали электронный ключ от апартаментов, еще и свадебных к тому же. Подозреваю, у охотника тут были какие-то личные связи, иначе бы ничего нам не обломилось. А так мы получили во временное пользование серебристо-белую студию с лепестками роз, рассыпанными по полу, огромной лоджией с восхитительным видом и кроватью.

Тоже очень большой, но в единственном экземпляре! И хотя опыт совместных ночевок у нас с мужем был, я все равно нервничала. Боялась того, что могло произойти, и злилась, потому что очень хотела этого. Как там Вельский меня назвал? Противоречивой? Он, как всегда, оказался прав! Потому, наверное, я и расспрашивала его о чем угодно, кроме любовного признания, а могла бы расслабиться и насладиться чудесным вечером. Безумно красивым, удивительно теплым и сказочно романтичным. Но ведь я заслужила глоток счастья среди экстремального меню из неприятностей, верно?

– А знаешь… – Я крутанулась на месте, разворачиваясь к нему лицом. И моментально забыла, что хотела сказать, когда Северьян легко подхватил меня за талию и усадил на перила.

– Что? – спросил, будто ничего не произошло, а мое сердце зашлось в груди и руки задрожали. Не от страха – от волнения, причиной которому был этот несносный блондин, с проказливой улыбкой подающий мне вино. – Элоиз сказала, это твое любимое.

– Сыр тоже выбирал по ее рекомендации? – справившись с реакцией собственного тела, поинтересовалась я. Естественно, не без ехидства. Охотник кивнул, отчего на глаза его, мерцавшие в полумраке, упала длинная челка. – Значит, мы сегодня напиваемся и отсыпаемся… таков план? – спросила, чтобы хоть что-то сказать, спасаясь от неловкости.

Давненько я так не робела. Просто детский сад какой-то! Нет чтобы притянуть его к себе и прильнуть к насмешливым губам, утоляя мой сексуальный голод. Мы ведь не зеленые юнцы, прячущиеся в подворотне от зоркого ока предков. Мы взрослые люди. Женатые к тому же!

– Именно так, Мари. – Отпив немного, Северьян внимательно пронаблюдал, как я сделала то же самое. Прикрыв глаза, вдоволь насладилась фруктовыми оттенками ананаса и цитрусовых, смешанными с легкими тонами обжаренного миндаля и едва уловимым привкусом дыни. Немного подумала, глядя на мужа, на город, на тонкую вуаль, отделявшую лоджию от комнаты… и совершила ужасное – одним махом осушила весь бокал вместо того, чтобы потягивать вино, наслаждаясь божественным напитком.

– Еще? – с некоторым сомнением поинтересовался Северьян.

– Спасибо, хватит! – решила я, прислушиваясь к своему организму. Длительное послевкусие с оттенком сладких яблок, чарующий аромат свечей и ночь, пропитанная волшебством, – он точно неспроста устроил это свидание! Голова моя закружилась, но не уверена, что от вина. Глубоко вздохнув, я пробормотала: – Ян… – И запнулась. Ну что я ему скажу? Прости, что подозревала и отравляла жизнь, считая своим врагом? Так я и сейчас ее активно отравляю, учитывая проблемы, которые преследуют меня, словно табун диких лошадей.

– Слушаю тебя, Марусь. – Он снова меня так назвал, а я опять улыбнулась. Но ничего путного на ум так и не пришло. Я просто смотрела на него и пыталась понять, что в нем нашла. Симпатичных мужчин хватало – вокруг леди М особенно. Оригинальных кадров тоже было пруд пруди – в блоге Медузы такие отмечались с завидным постоянством. Но мне нужен был только Вельский. И я, бес побери, его получила!

– Да думаю вот…

– О том, что мы идеальная пара? – спросил светловолосый искуситель, придерживая меня за спину и чуть наклоняя назад – туда, где далеко внизу кипела ночная жизнь расцвеченного огнями Айгрэма.

Мимо проплывали радужные светлячки, кожу щекотал теплый летний ветер, а вторая ладонь Северьяна медленно скользила по моему животу вверх, собирая складками тонкую майку и вынуждая меня прогнуться еще ниже. Ему хватило бы одного легкого движения, чтобы отправить в смертельный полет свою непутевую женушку. Понимание этого пугало и возбуждало не меньше, чем близость охотника и романтический антураж. Я снова играла с огнем, проверяя на прочность и свою жизнь, и намерения Вельского. Все сейчас было в его руках, включая меня. Обняв его бедра ногами, я притянула мужчину к себе и перилам, на которых сидела. Сердце бешено колотилось, грудь вздымалась под его пальцами, а губы кривились в вызывающей улыбке.

Ну же, охотник… я больше ничего не боюсь, а ты?

– Чокнутая моя ведьмочка! – усмехнулся муж, возвращая меня в прежнее положение, чтобы впиться в губы, лаская руками спину и плечи.

А я зарылась пальцами в его жесткие волосы, отвечая на самый сумасшедший поцелуй, какой только можно придумать, и ловила от этого кайф, не сравнимый ни с чем. Ночь, адреналин и сорвавшееся с катушек возбуждение – что может быть восхитительнее? Мы целовались долго и со вкусом, не замечая разбитые бокалы и рассыпанные по полу фрукты, которые я в порыве страсти смахнула рукой. А потом прилетела «птица обломинго», громким металлическим голосом сообщив об особой доставке в номер.

– Какого… – Я недоговорила, раздосадованная, что нас снова прервали. Дыхание мое сбилось, лицо раскраснелось, а губы сладко ныли от жадных и неистовых ласк.

– Сюрприз, – шепнул Ян, подхватывая меня под ягодицы. Так и понес в комнату, удерживая в прежней позе. В принципе, ничего криминального – я по-прежнему была в джинсах и майке, хоть и спущенной с одного плеча. Но кататься на мужчине, обнимая его талию ногами, было… Адово пламя, я о чем-нибудь еще думать могу, кроме секса?!

Сюрпризом, к моему огромному удивлению, оказалось мороженое. Шоколадное, в апельсиновой глазури с вишневым ликером, входившим в состав сиропа, приготовленного кондитером. Было страшно, когда меня заставили снять пробу, накормив с ложечки. И неожиданно вкусно, потому что бредовый рецепт обыграл настоящий мастер. Про то, как мы ели мороженое на ложе для новобрачных, деликатно умолчу. Скажу только, что первая брачная ночь определенно удалась.

Утром…

Тюремный корпус Эвергрейс, серой махиной возвышавшийся посреди Янтарного озера, встретил нас мрачными взглядами охранников, с подозрением следивших за каждым нашим шагом. И вроде пропуск был в полном порядке, да и меня тут давно уже знали, но… я кожей ощущала напряжение, витавшее в воздухе, будто мы не проведать отца явились, а организовать ему побег. Наверное, причина такого отношения крылась в Вельском и его даре сирены – местные служащие опасались ментального внушения.

С другой стороны, с чего бы законнику такое творить? Не из любви же ко мне, правда? Или все же из-за нее? Метки на наших руках с ночи не прекращали светиться, подтверждая консумацию брака. Наверное. Во всяком случае, именно так я предположила, но альвенги, которым мы написали письмо с вопросом, нас проигнорировали. Утро, не считая этих косых взглядов, сверливших спину, выдалось вполне благоприятным.

Не то чтобы я выспалась… но уставшей точно себя не чувствовала. А вот полной сил – да. У меня будто крылья за спиной выросли. Энергия била ключом, и Аметист, личность которого мы до сих пор не выяснили, больше не пугал. Скорее раззадоривал, пробуждая азарт охоты. Мне надоело чувствовать себя жертвой, и я была полна решимости изменить правила этой игры. Но прежде чем разбираться с проблемами настоящего, следовало прояснить кое-какие моменты из прошлого.

Нас под конвоем проводили в папину мастерскую, которая была и его камерой тоже. Просторная комната в корпусе для элиты, как тут называли заключенных, получавших разные привилегии. Кто за сотрудничество с гвардами, а кто и за дружбу с начальником тюрьмы, как мой папа. Отношения эти зародились далеко не сразу. Сначала отец делил узенькую клетушку с соседом, из удобств там была только уборная за ширмой. Папа делал наброски мягкими карандашами, изобретенными специально для заключенных и душевнобольных, чтобы предотвратить членовредительство. Даже деревянной палочкой, как показывала практика, люди умудрялись наносить себе смертельные раны.

И вот однажды папка с рисунками попала на стол к начальнику тюрьмы, а не ко мне, как обычно. И господин Мак-Грэгор увидел в папином творчестве тему, которую начал активно раскручивать, поощряя художественный талант заключенного, осужденного за двойное убийство на почве страсти. Это стало отличным пиар-ходом, и вскоре работы моего отца начали пользоваться большим спросом. А он раздавал картины направо и налево, обогащая и своего высокопоставленного покровителя, который перевел его в одиночную камеру, откуда открывался чудесный вид на берег озера.

Решеток там не было – на окнах в современных тюрьмах стояли прошитые магической сетью сплавы, внешне похожие на обычное стекло. Бело-золотое мерцание внутри него видели только маги. Такие, как мой отец. Но его и это вдохновляло. Краски, кисти, холсты… у него после переезда на новое место было все! И никто больше не опасался, что он воткнет себе в шею карандаш или вскроет вены пером. Папа за эти семь лет заслужил репутацию спокойного и очень вежливого заключенного, которого если не любили, то точно уважали. А как иначе, если он под крылом у начальника тюрьмы?

Мои попытки уговорить его подать апелляцию отец методично пресекал, продолжая настаивать, что отбывает наказание справедливо. Я приезжала к нему каждый месяц, и по распоряжению господина Мак-Грэгора меня пускали сюда: в уставленную холстами светлую мастерскую, совершенно непохожую на тюремную камеру. Папа никогда не покидал это помещение. Ему приносили еду, инструменты и прочие вещи, допустимые при мягком режиме содержания заключенного.

Меня, будто одну из этих вещей, к нему тоже приводили. Но мы никогда не оставались наедине – один из охранников при наших свиданиях безмолвной тенью стоял у двери и, подозреваю, потом бежал докладывать каждое услышанное слово своему начальству. Папа для Мак-Грэгора был золотой жилой, упускать которую этот господин не желал.

Хм… а не потому ли на нас тут волком смотрят? Если Вельский сможет убедить моего отца в его непричастности к смерти родителей Марка, дело могут заново открыть, и хозяин Эвергрейса потеряет альтернативный источник дохода, который открывает перед ним гораздо больше дверей, чем занимаемая должность. Какой аристократ захочет видеть на своем приеме главного тюремщика, а коллекционера и мецената, позволяющего великому мастеру творить даже в тюремных застенках, – очень даже. Имидж и репутация – как много значат эти слова!

– Мариэлла? – Папа удивленно моргнул, будто выпадая из транса. С кисточкой в руках и следом от синей краски на лице он был таким забавным, милым… и таким родным. – Уже конец месяца? Я что-то совсем потерялся во времени, – рассеянно улыбнулся он, не обращая внимания ни на охотника, стоявшего рядом, ни на охранника в серой тюремной форме с бейджиком и нашивками, характерными для служащих тюрьмы Эвергрейс.

– Пап, я так соскучилась, – подойдя к отцу, обняла его, рискуя испачкаться в масляной краске, которая была не только на щеке, но и на его одежде. – Вижу, ты весь в творчестве, – оглянулась, отмечая прибавление среди полотен.

– Как всегда, Мари, как всегда, – покивал он, все так же улыбаясь. Немного растерянно, будто его насильно вырвали из привычного мира и он никак не мог сориентироваться. Впрочем, так и было. – Хочешь посмотреть портрет мамы? – спросил он, оживая. Когда речь заходила о живописи, папа менялся.

Его карие глаза начинали блестеть, плечи расправлялись, а на губах появлялась довольная улыбка. Отец заслуженно гордился своими шедеврами, не отдавая отчет тому, что в раскрутке его имени большую роль сыграли убийства, в которых он признался, и начальник тюрьмы, взявший над ним шефство. Хотя талант у папы действительно был. Еще какой!

– Очередной? – притворно удивилась я, привычная к таким новостям. Хотя бы одна картина из двадцати всегда была посвящена маме. А то и две-три. Он меня так часто не рисовал, а ее – постоянно. Тосковал по ней или испытывал чувство вины – не знаю.

– Этот особенный, – загадочно улыбнулся мастер, подводя меня к стене, вдоль которой стояли холсты. – Один из особенных, – исправился он. – Кто тот парень, что приехал с тобой? Муж? – как бы между делом полюбопытствовал отец.

А я уж думала, он совсем в своем иллюзорном мире потерялся и ничего вокруг себя не видит. Ошиблась – очень даже видит, раз сразу понял, кем мне приходится Вельский. Впрочем, с брачными метками, пылающими серебром, другие выводы сделать было сложно. Да и доступ к мирлингу у отца имелся, а там… много всего интересного о его дочери в последнее время писали и говорили. В том числе и о нашей с охотником свадьбе.

– Да, пап, это Ян – мой супруг, – сказала я, поглядывая то на мужа, то на отца. Оба выглядели абсолютно невозмутимыми, и только охранник настороженно зыркал на нас, будто мы тут секретную операцию разрабатывали, а не тесть с зятем знакомились. – Он профессиональный охотник за головами, а еще ведьмак с даром сирены. И ему официально разрешили допросить тебя с применением ментальных способностей, – решила не ходить вокруг да около я.

– Я бы предпочел просто поговорить, – сказал Вельский.

– Папа, сделай это, пожалуйста, для меня. Знаю, ты не хочешь ничего слышать о прошлом, но… меня уже трижды пытались убить. Возможно, причина кроется в гибели наших соседей, и только ты можешь пролить на все это свет.

– Как? – Отец стоял с картиной в руках, которую так и не показал мне. Задумчивый, но не сердитый. Уже хорошо!

– При содействии Яна ты, возможно, вспомнишь какие-то важные детали, которые выпали из памяти из-за эмоционального потрясения, и…

– Я согласен. Приступайте, молодой человек, – прервал поток моих убеждений он.

Вручив мне полотно, отец направился к Северьяну, а я уставилась на лицо мамы в обрамлении белоснежных лилий. Она лежала в воде, наверняка в нашем пруду. И по груди ее, часть которой тоже была изображена на картине, извиваясь, ползла змея. Кроваво-алые губы, зеленые прозрачные глаза, полные печали… Мама-мамочка, как же мне тебя не хватает! В груди защемило, глаза защипало, а из горла вырвался то ли всхлип, то ли вздох.

Адово пламя! Не время для тоски! Что там папа сказал? Этот портрет особенный. Но что в нем такого важного? Змея, ползущая к шее, или цветы, похожие на траурный венок? Какой особый смысл творец вложил в свое детище, что хотел донести до меня, какую подсказку дать?

– Слушайте меня внимательно и смотрите в глаза… – начал Северьян. Тихий уверенный голос обволакивал.

Даже я невольно отвлеклась от полотна, сосредоточившись на их беседе, чего уж говорить о художнике с неуравновешенной психикой и не самым сильным характером. Хотя как сказать – ведь столько лет папа покрывал кого-то, если версия охотника верна. А для этого надо иметь железную волю. Охранник тоже слушал. И разве что не записывал. А потом начался диалог, каждый вопрос которого, как и каждый ответ, возвращали меня назад, в тот злополучный день, когда убили чету Ландау.

– Руки в крови, руки… – после получасовой беседы бормотал папа, глядя на свои дрожащие ладони, испачканные масляной краской вовсе не алого цвета. – Кровь… я помню, как смывал кровь. Много крови.

– Вы застрелили их, а не зарезали, – сказал Северьян, предостерегающе взглянув на меня, когда я дернулась успокоить отца. – Откуда же столько крови?

– Я ей пытался помочь. Она… еще дышала.

Я замерла, не веря собственным ушам. Дышала? Юлиса? Но почему он никогда об этом не говорил? Пытался забыть тот кошмар или скрывал какую-то тайну?

– Она просила позаботиться о дочери, – отвечая на очередной вопрос, признался папа.

– Кто она? – не выдержала я. – Юлиса? Или, может, мама? Кто?

Муж подарил мне укоризненный взгляд, и я поспешно прикусила язычок, отворачиваясь к картинам, которые начала рассматривать одну за другой, делая вид, что сильно увлечена.

– Кто просил вас об этом, Илья Витальевич? – повторил мой вопрос охотник.

– О чем? – Отец выглядел растерянным. – Любишь мою девочку? – спросил он, меняя тему. А я замерла, боясь дышать. Да, Северьян говорил мне о своих чувствах этой ночью, но вдруг это все было в пылу страсти, а сейчас он протрезвел, опомнился и…

– Люблю, – без каких-либо колебаний ответил муж. – И вы, уверен, тоже ее любите. Поэтому давайте продолжим. Это необходимо для безопасности Маруси… то есть Мариэллы.

Я не сдержала улыбки, услышав его оговорку, а папа не придал ей значения. Они говорили еще минут десять, потом нас нагло выпроводили за дверь, сообщив, что время свидания истекло. Даже попрощаться мне с отцом толком не дали. Короткие объятия, поцелуй в щеку и обещание встретиться через месяц – вот и все, что я успела сделать перед уходом. Еще картину щелкнула на телефон, чтобы добавить фото в папку «Особенные». Кто просил отца заботиться о дочери, так и осталось загадкой. Он будто забыл этот момент, скрыл в темных недрах памяти, и никакое сиреновское внушение не смогло его снова вытащить на поверхность.

Зато мы выяснили, что Арина действительно его любовница. Она стала ею уже после того, как отца посадили. Но и раньше они с ним встречались, хотя и не делили постель. Как ни грустно это признавать, но их платонические отношения тоже давали крестной мотив для устранения соперницы – сердечные дела порой толкают на ужасные поступки даже очень умных и расчетливых людей. Мусоля эту версию, я могла бы заподозрить Барцеву и в убийстве мамы, если бы не сидела рядом с ней в кабине ската и не слышала того последнего «прости».

– Что думаешь? – спросила охотника, когда мы садились в бронированный скат с фиолетовыми огнями.

Он был длинный, восьмиместный, с защитным экраном, отделяющим пассажиров от водителя. В таких обычно перевозили заключенных, но и гостей Эвергрейса тоже доставляли в похожей машине. В ее облегченной, конечно, версии, без кандалов и магических ловушек, не позволявших преступникам контактировать друг с другом, но ощущение все равно было мерзопакостное.

– Конкретизируй, – попросил муж, наклоняя ко мне голову. Я теснее прижалась к его плечу, не зная, стоит ли обсуждать результаты допроса здесь или лучше подождать, когда мы окончательно избавимся от соглядатаев. Второе было бы логично, но меня так и подмывало узнать мнение охотника.

– Папа убийца или защитник, как ты и предполагал? И если да, то кого он выгораживает? – шепнула ему на ухо.

– Никого, – огорошил меня супруг. И прежде чем я начала возмущаться, доказывая его неправоту, пояснил: – Ему искусно подменили воспоминания. Давно. Поэтому определить, как это сделали и кто, не смогу сейчас уже ни я, ни даже профессиональный менталист. Следы воздействия с годами стерлись. Твой отец свято верит, что он убийца. Прости.

– Но мы ведь сможем что-то сделать? – Я с надеждой посмотрела на него.

Северьян переплел свои пальцы с моими, ободряюще улыбнулся и спокойно проговорил:

– Сможем, Маруся… Мы найдем настоящего убийцу.

Тем же днем…

Удивительно, но за сегодняшний день меня ни разу не попытались убить. Я, признаться, уже привыкла к тщательно подстроенным несчастным случаям, а тут просто-таки затишье перед бурей. Это в одинаковой степени и радовало, и напрягало. Северьян, как и обещал, не оставлял меня одну больше чем на пару минут. Даже в душ сходить не позволил без своего контроля, будто теплые струи могли мне навредить. Подозреваю, им в тот момент двигало не только беспокойство за мою жизнь, но и непреодолимое желание потереть жене спинку.

После визита в Эвергрейс мы заехали к господину Эви, в доме которого остановилась Лорель. Банкир, еще вчера преследовавший меня, нашел себе новый объект для обожания, и ей это, похоже, льстило. Эван превратил одну из гостевых спален в больничную палату и нанял целителя, который должен был контролировать процесс выздоровления его новой пассии, не отходя, как говорится, от тела. Хотя блондинке накануне сильно досталось, выглядела она прекрасно. Чувствовала себя тоже неплохо благодаря стараниям медиков и работе мага, сумевшего снять с нее печать инкуба.

Именно по ней, как пояснил мне муж, индиго вычислил их во время побега, невзирая на все старания Вельского прикрыть чарами отход. И контролировал жертву Виктор тоже с помощью этой невидимой метки, позволявшей ему не только управлять девушкой как куклой, но и пить ее молодость. В моменты, когда он ослаблял контроль, Лора будто просыпалась, однако что-либо предпринять, увы, не успевала. Вик… вернее, Иван Старыкин (так звали господина Грэя двенадцать лет назад, когда дар его, как и мой, начал меняться) снова ее очаровывал, превращая в заторможенную дурочку.

На вопрос Яна о планах морских дев Лорель повторила то, что мы и так знали. Все, что королеве Оникс и ее сестрам требовалось от моего мужа – его биологический материал, способный возродить древний народ, вернув в общину мальчиков. С чего этим селедкам пригрезилось, что от связи с Вельским станут рождаться исключительно сыновья, – непонятно. У их оракула таких четких видений не было, лишь предположения и надежды, из-за которых эти скользкие красотки не давали моему мужу прохода.

К счастью, тема размножения не заняла много времени. Ян быстро свернул ее и вернулся к делам насущным. Сирена утверждала, что не причастна к покушениям на меня и что сестры ее, которые должны вступить в игру в случае провала ею миссии, тоже не стали бы вредить мужчине, на которого они все чуть ли не молиться готовы. В благодарность за спасение из лап инкуба Лорель пообещала позже связаться с оракулом Сиренити и узнать, не пересекалась ли я или кто-то из моих близких с какой-нибудь морской девой в прошлом или в настоящем. На этом и разошлись.

Если бы не Эвантар, заявивший, что Лоре надо отдыхать, ушлая форелька наверняка потребовала бы от моего мужа за свои посреднические услуги его «бесценную семенную жидкость». У, выдра белобрысая! Несмотря на сочувствие к ней, временами мне очень хотелось вцепиться в волосы этой смазливой красотке. Детей Северьяну должна рожать законная супруга, то есть я, а не стадо русалок, жаждущих восстановить за чужой счет свой древний род. Надеюсь, встряска, устроенная инкубом, пойдет Лорель на пользу и она радикально переосмыслит свою жизнь и свои цели. Потому что иначе я сама спущу ее с лестницы и устрою такую трепку, что маньяк ей покажется пушистым зайчиком. Судя по вчерашнему общению с ее кавалером, – в гневе я и не на такое способна. В конце концов, мы оба с инкубом индиго!

Инкуб… Паразит под маской приличного человека! Как только альвенги допустили этого монстра на свадебный отбор? Или их подкупило его маниакальное желание найти свою единственную? Удивительно, что остроухие оракулы, которым плевать на наши человеческие проблемы, если речь не о большой и чистой любви, решили меня спасти. Или это были вовсе не они? Просто доброжелатель подписался их именем, дабы вызвать доверие Северьяна и Марка. А может, те послания являлись очередной весточкой от Аметиста, который на самом деле не убить меня пытается, а всего лишь испортить жизнь? Как я в свое время Вельскому.

Хм, а это точно не его сестричка чудит? Вдруг квест, слежка, разоблачение в сети и слив информации Эвану – наказание за мои прошлые «подвиги». Тогда гварды правы: Аметист и убийца, покушавшийся на мою жизнь, – разные люди.

Вечером…

Остаток дня мы с мужем пытались упорядочить то, что удалось накопать. Перебирали немногочисленные зацепки, составляли схемы, в которые вписывали людей, имевших доступ в мой дом, пытались выяснить, кто из окружения мог затаить зло на меня или мою семью, рассматривали даже самые невероятные версии и просто общались, лучше узнавая друг друга. Еще составили список женщин, у которых не было сыновей, но с которыми я так или иначе пересекалась за последние лет семь-восемь. Потому что внушение папе, по мнению охотника, тоже, скорее всего, сделала сирена. Так что причины свалившихся на мою голову неприятностей действительно могли крыться в прошлом.

В блоге своем я не появлялась, однако жизнь там продолжала кипеть благодаря Лёле, которой из-за нас пришлось отложить выход на новую работу. Вот она и перенаправила свою неуемную энергию на благое, по мнению бьёрны, дело. Судя по настрою, она и с музыкальной карьерой планировала мне помогать, я же толком не знала, как на все это реагировать, поэтому пока просто улыбалась, не говоря ни да, ни нет.

Вечером позвонил Марк и попросил кого-нибудь из нас посидеть с Майей, пока он заберет бабушку из больницы. Ее хотели подержать еще пару дней, но Вася уперлась и заявила, что родные стены лечат лучше лекарств. Так как угрозы жизни больше не было, медики со скрипом, но отпустили пациентку. Ольга увязалась с нами, так что добираться пришлось на таксолете, а не на эр-байке Северьяна. В дом мы попали, прикрывшись иллюзией, и никто из журналистов, карауливших меня у ворот, ничего не заподозрил. Во дворе соседа возле усыпанных белыми цветами клумб стоял «хамелеон» и моя двухместная «ласточка» с серебряными разводами на боку. Я не пользовалась ею в последнее время, боясь привлечь внимание пишущей своры к своему скату.

Друг уехал, а мы, расположившись в гостиной, болтали. Майя, как обычно, что-то мастерила, разложив по полу коробки с конструктором. Я же рассказывала бьёрне о папиных картинах и, слово за слово, вспомнила о портретах мамы, которые он постоянно рисовал. Эта информация очень заинтересовала охотника, решившего, что подсознание моего отца может таким образом давать подсказки, связанные с тем, что случилось в этом доме. И хотя здесь не сохранилось никаких следов давнего убийства, Северьян все равно выглядел напряженным. Осматривался, хмурился и продолжал расспрашивать меня об особенных портретах.

– Да что говорить – сам посмотри! – Подойдя к нему, я уселась на подлокотник кресла и, найдя на гаджете искомую папку, показала мужу папины работы.

На всех была изображена моя мамочка. Молодая, красивая и живая. Я часто перед сном пересматривала эти фотографии, думая о ней, вспоминая. И мне казалось, будто я пообщалась с ней настоящей. Отец очень красиво рисовал, подмечая самые мелкие детали. Словно делал это не по памяти, а с натуры.

– Эта последняя? – уточнил Ян, увеличивая картину, которую я щелкнула в тюрьме.

– Да, но там еще две есть. Их он написал раньше.

На одной мама сидела на стуле, отвернувшись от зрителя, а возле ее ног возилась маленькая девочка – подозреваю, я. Черные кудряшки, белое платьице. Малышка с сосредоточенным видом собирала пирамиду из кубиков. На втором холсте мама стояла у зеркала, из которого на нее смотрела ее точная копия, но с револьвером в руках.

– И? Что это может означать? – спросила я задумавшегося ведьмака.

– Что она убийца, – заявила Лёля, бесцеремонно сунув свой острый носик в мой гаджет.

– Почему пистолет в зеркале не отражается? – задала вопрос Майя, тоже присоединившись к просмотру.

Револьвер вообще-то, но восьмилетнему ребенку такая ошибка простительна. Даже если этот ребенок неординарный.

– Потому что она его не держит. Или он, если через образ жены Илья Витальевич доносит до мира свои подавленные воспоминания, – сказал Северьян.

– А девочка с кубиками? Это я, да? Та самая дочь, о которой мама просила его позаботиться?

– Или Юлиса, – предположил Северьян.

– Моя мама? – снова вклинилась в наш разговор малышка, с интересом изучая снимки на моем гаджете. Раньше я ей их не показывала, просто не представилось такого случая. А в галереи мирлинга, где выкладывались почти все работы отца, эти портреты почему-то не попали.

– Может, и твоя, – задумчиво произнес охотник, потрепав девочку по волосам. Тогда, если следовать логике, на первой картине была нарисована не я, а Майя. Юлиса вполне могла просить перед смертью о ней позаботиться. И вряд ли она стала бы адресовать эту просьбу убийце.

– А змея тогда что означает? Ложь, жадность, мудрость? Аж голова разболелась от догадок! – воскликнула я в сердцах. – Вдруг это просто папины фантазии. Он же натура творческая, еще и взаперти сидит уже семь лет – такое вряд ли пошло на пользу его психике.

– Возможно, ты и права. – Охотник улыбнулся Майе, вертевшейся возле нас, – дядя Ян ей явно нравился, как, впрочем, и Лёля. – В любом случае мы скоро во всем разберемся. Уверен, разгадка уже близко.

Хлопок входной двери известил о возвращении Марка. Мы с мелкой кинулись в прихожую встречать Василину. Друг начал рассказывать о том, как врачи уламывали нашу упрямую бабушку задержаться, потом переключился на разбивших лагерь папарацци, которых опять разгоняли гварды, прибывшие по вызову кого-то из соседей… а я слушала и улыбалась, довольная, что мы снова все вместе. Пока не обернулась и не напоролась на пристальный взгляд Вельского, направленный на Васю, которая медленно пятилась к двери.

– Ба? – удивленно проговорил Марк, когда она выскочила на улицу.

– Сирена, – рявкнул ведьмак, держась за свое солнечное сплетение. Он бросился за ней, но мой друг преградил ему путь, едва не сбив с ног. – Адово пламя! Она же уйдет! – воскликнул Ян, отпихивая от себя соперника.

– Это моя бабушка, придурок! – рыкнул тот, тряхнув Вельского за плечи. – Моя родная бабушка! – повторил, выделяя слова.

– Она кто угодно, но не твоя родная бабушка, парень, – серьезно сказал Северьян. – В тебе нет крови морских дев, в сестре твоей – тоже. А в ней, – он указал на дверь, – есть.

– Сам ее догоню, присмотрите за Майей, – немного поколебавшись, буркнул Марк. – Ба вернется и все объяснит.

Он вылетел во двор, громко хлопнув дверью. А мы остались. Несколько секунд в прихожей царила гнетущая тишина, потом бьёрна сказала:

– Идите, я тут подожду.

И мы с мужем, не сговариваясь, бросились на улицу, где возле клумбы с белыми лилиями одиноко стояла моя «ласточка». «Хамелеона» Марка, как и семейного ската, на котором он привез из больницы Василину, на стоянке не было.

На окраине города…

Режущий уши звук удара, пелена дождя и тревожное мигание фонарей. Все как шесть лет назад… почти все.

Погоня закончилась жуткой катастрофой. И я не знала, что послужило тому виной: наше назойливое преследование или желание Василины свести счеты с жизнью, как сделала в свое время моя мать. Зрелище оглушило, лишив меня возможности не то что кричать, но и двигаться. Я даже дышать боялась, неотрывно глядя на смятую кабину ската, валявшуюся среди обломков, и на Марка, бросившегося спасать бабушку, спрыгнув на ходу с улетевшего в кювет эр-байка. Не будь он магом, этот трюк стоил бы ему жизни. А так, используя заклинание «воздушной петли», друг даже не заметил, как преодолел расстояние до бетонного забора, в который врезалась Вася.

На миг показалось, что я вижу все это не со стороны, а нахожусь внутри разбитой в хлам машины. Будто снова вернулась в тот жуткий день, когда мама направила наш скат в стену. Тогда тоже моросил дождь и горели фонари… насыщенно-красные на окраине города. Вечером здесь почти не бывало пешеходов, которые могли случайно пострадать в результате аварии. Наверное, именно поэтому мама отправилась сюда. Неужели и Вася тоже?

– Уйдет ведь! – Северьян раздосадованно ударил по рулю, затормозив на обочине.

– Уйдет? – эхом повторила я, не в силах отвести взгляд от Марка, который отдирал искореженную дверцу от ската Василины.

– Она сирена, Мари! Стены для нас – не помеха, – пояснил охотник, спрыгивая на залитую кроваво-красным светом улицу. Во всех промышленных зонах были такие фонари: тревожные, яркие, будто предупреждающий сигнал «стоп».

– Надо ему помочь, – пробормотала я, все еще пребывая в странном трансе, но уже хотя бы разговаривая. – Вдруг она еще жива!

Муж ничего не ответил, лишь взглянул на меня как-то странно. Он побежал к Марку, на ходу активируя заклинание «ловчей сети», будто собирался охотиться на призрака, а не спасать пострадавшую. Я же принялась дрожащими пальцами вызывать мед-скат. Только поговорив с диспетчерской «скорой помощи» и сделав пару глубоких вдохов для самоуспокоения, я нашла в себе силы выбраться из кабины и на деревянных ногах заковылять к месту катастрофы.

Скат Василины не загорелся благодаря дождю и магическому пологу, которым накрыл его Марк. На друге моем лица не было. Бледный, мокрый, взбудораженный… он сам казался призрачной ипостасью сирены. Ян активно помогал ему вскрывать разбитую машину, к сожалению, не предусмотренную для тарана бетонных стен. Сдув подушки безопасности, мужчины, судя по возгласам, добрались до водительского сиденья, а я застыла шагах в десяти и не могла найти в себе силы сделать еще хотя бы один.

– Ушла! Так и знал, что сбежит, – пнув обломок крыла, воскликнул охотник.

– Куда, как? – непонимающе пробормотал Марк, разглядывая салон, будто тело ба могло там куда-нибудь закатиться.

– Как я в дом к Мари, – обернулся к нему Северьян. – Есть у нас, сирен, такая способность – просачиваться сквозь стены и дышать под водой. А сейчас еще дождь… эта… – Он запнулся, видимо, не желая ранить чувства моего друга оскорблением его бабушки. – Эта женщина в своей стихии! И куда она направилась – неизвестно.

Марк продолжал молча стоять, и я все-таки подошла к нему, чтобы обнять, уткнувшись лбом в плечо. Ничего не говорила, не успокаивала, но он все равно шепнул мне: «Спасибо». А потом передернул плечами, встряхнулся и, прямо посмотрев на Вельского, сказал:

– Аметист – это я.

– Не может быть! – воскликнула я, отступая. – Ты… ты… но зачем? – Он отвел глаза, а я продолжала не верить. – Ты ведь был со мной в гримерке, когда на сайте игры появлялись новые сообщения. А потом катал Лёлю, когда за нами следил дрон, о котором упоминал Эван. Ты не мог…

– Мог! – возразил друг. – Только знать об этом не знал и вряд ли бы узнал, не выяснись, что моя бабушка – сирена.

– Она тебя зачаровала, – сделал вывод охотник, подходя к нам. Под ногами его хрустело битое стекло, а по металлическому корпусу ската барабанил усилившийся дождь, будто оплакивая его кончину.

– Подозреваю, так, – нехотя признал Марк. Он болезненно скривился, стирая с лица воду. – Это лучше всего объясняет, почему ребята, взявшиеся мне помогать в поисках Аметиста, пришли к выводу, что я пудрю им мозги, предлагая найти самого себя. Мой почерк, мои коды, мои любимые лазейки и ходы – все мое! Эту страницу открыл я, Мари.

– Но управляла ею она, – сказал Северьян, притягивая меня к себе. – Возвращаемся домой, – решил он. – Кажется, я знаю, без чего эта змея не уйдет.

– Змея?! – возмущенно зашипел Марк.

– Без чего? – одновременно с ним спросила и я.

– Без Майи – девочки, о которой твоего отца просили позаботиться. А ты не шипи, – сказал он моему другу. – Змея – это образ с картины, которую нарисовал ее отец. Хотя… прости за откровенность, Марк, но Василине это прозвище действительно подходит. Мало того что она покушалась на Мари, так еще и тебя подставила. А сейчас вполне могла тебя угробить, устраивая эту аварию. Ты ведь следовал за ней по пятам…

– Хватит! – оборвал его парень, тряхнув мокрыми дредами. – Просто давайте ее найдем и все выясним.

В доме Ландау…

– Я ее не трогала! – Нам навстречу выскочила растрепанная бьёрна, она нервно теребила свои рыжие волосы, то приглаживая их и заправляя за ухо, то снова взлохмачивая. – Это правда не я!

– Что не ты? – спросил Северьян, а Марк уже бежал по лестнице на второй этаж, реагируя на плач Майи.

– Не я ее убила! – в отчаянии выкрикнула Ольга и тоже всхлипнула, вытирая рукавом нос.

– О-о-о нет, – простонала я, бросаясь вслед за другом. Охотник составил мне компанию, а бьёрна… не знаю, что делала бьёрна, нам сейчас было не до нее.

Оказавшись в детской, мы застали следующую картину: Василина лежала на полу, глядя неподвижными глазами в потолок. Рядом сидела Майя и гладила бабушку по руке, уговаривая подняться. А над ними темной тучей возвышался мрачный, как повелитель Ада, Марк. Мокрый, хмурый, с лихорадочно блестевшими черными глазами… он мало походил на себя прежнего. Я инстинктивно захотела снова его обнять, но друг выставил вперед ладонь и сдавленно попросил:

– Не подходи.

– Я просто защищала девочку, – раздался за нашими спинами голос Лёли. – Я ведь тоже отчасти сирена, а мой дар бьёрны – иммунитет к чарам морских дев. Она сначала попыталась устранить меня с помощью своей магии, а потом… потом… – Ольга заплакала, что само по себе было дико. Как-то не вязались слезы с обычно жизнерадостной смешливой кошкой.

– Потом ты сменила ипостась и дала ей отпор, когда ба на тебя набросилась. – Голос Марка звучал глухо, надтреснуто. У меня сердце кровью обливалось от жалости к нему, к его маленькой сестренке… ко всем нам! Зачем Вася это затеяла? Из мести за дочь? Но почему теперь? – Майя мне рассказала. Ты… – Он гулко сглотнул, будто при пересохшем горле. – Ты не виновата, Оля. Это несчастный случай.

– Я ее просто оттолкнула, – продолжала оправдываться Лёля. – А она вдруг схватилась за сердце и… Я вызвала мед-скат, а потом делала ей искусственное дыхание и массаж сердца, но она все равно умерла. Быстро. Могильная плесень! Врачи же вот-вот приедут! – спохватилась бьёрна.

– Надо отменить вызов, – сказал Северьян, проверяя пульс Василины. – Позже сообщим в гвардерлер и отправим заявку в городской морг.

– Позже? – переспросила я шепотом.

– Да, Марусь, позже. Марк, уведи ребенка. Я намерен провести допрос мертвеца, пока еще есть такая возможность. – Видя неодобрение во взгляде парня, он добавил: – Ты же хочешь с ней проститься, так? – Марк медленно кивнул. – А узнать, для чего она столько всего наворотила?

– Да! – сказал он решительнее.

– Тогда отведи сестру вниз. Пусть Лёля ее чем-нибудь займет.

– Но я… – попыталась возразить кошка, однако брат ее довольно грубо перебил:

– Тебе тоже здесь лучше не находиться, чтобы не тревожить дух погибшей. Ты была последней, кого она видела в момент смерти. Ты и Майя. Обе развернулись и пошли вниз! – скомандовал охотник, и бьёрна с девочкой, как ни странно, подчинились. Марку даже провожать их не пришлось. Они просто ушли, взявшись за руки, а я невольно заподозрила мужа в применении магии сирен, которая, в отличие от Ольги, на ребенка действовала.

Чуть позже…

Это было странно и жутко, когда Вася, точно зомби, поднялась на ноги, обвела нас всех безразличным взглядом, затем, повинуясь приказу охотника, опустилась в кресло, стоявшее у окна. В прошлом она частенько тут сидела, читая Майе сказки или просто охраняя в тишине ее сон. Ба ведь вырастила малышку, заменила ей мать. Неудивительно, что, решив сбежать, она вернулась за ней. Но сердце подвело. Или бьёрна напугала?

Возможно, именно из-за проблем со здоровьем она и начала осуществлять свой преступный план – боялась умереть, не успев отомстить за дочь. Но ведь папа не убивал Юлису! И Вася, будучи сиреной, наверняка это выяснила, когда еще шел судебный процесс. Потому и поддержала тогда меня, и опекала все эти годы, точно зная, что мой отец невиновен. Но зачем ей сейчас портить мне жизнь выходками Аметиста и устраивать эти нелепые покушения? Неужели из-за того, что я вышла замуж не за ее внука, а за Вельского?

– Как ты умерла? – задал первый вопрос Северьян, удостоверившись, что связующее заклинание крепко держит призванный в тело дух.

– Сердце остановилось.

– Бьёрна тебя убила? – не скрывая напряжения, уточнил он.

– Нет. Она пыталась меня спасти.

– Ольга на тебя нападала?

– Нет. Она оборонялась, – призналась Василина, как мне показалось, нехотя. – Эта кошка не отдавала мне дочь! – В бесцветном голосе ее промелькнула злость. Наверное, не будь чар, запрещающих лгать, ба обвинила бы Лёлю в своем убийстве, просто чтобы отомстить.

– Как твое настоящее имя? – немного помолчав, спросил мой муж.

Ритуал был мрачный, что обычно для некрообрядов, а еще слишком сложный для меня, не имевшей никакого отношения к магии смерти. Среди десятков мыслей о ба мелькнула одна уважительно-восхищенная о моем супруге. Сирена, ведьмак, некромант, охотник в одном лице – все-таки он особенный! И нам с Марком очень повезло, что сегодня Вельский оказался рядом. Я безумно хотела поговорить с Васей в последний раз. Не только для того, чтобы узнать правду, но и чтобы сказать «В добрый путь!» женщине, которая сделала для меня так много хорошего.

– Аметист, – ответила покойница, снова становясь отстраненной и жуткой. Так вот откуда взялся этот ник! Ее подводное имя. – Я старшая сестра королевы Оникс, изгнанная из общины сорок пять лет назад.

Ни хрена себе родословная у нашей ба!

– А мама… она не родная тебе, да? – не выдержал Марк, которому перед началом обряда Северьян с его согласия сделал легкое внушение, чтобы немного успокоить. – Ты ее удочерила?

– Украла, – спокойно произнесла Василина, повернув к нему голову. – Потом украла документы у какой-то мамаши с ребенком подходящего возраста, потом заново переоформила в другом городе – с моими способностями сменить личность было нетрудно.

– А разве…

– Ш-ш-ш, – шикнул на парня ведьмак, временно ставший некромантом, и Марк заткнулся. – У кого именно ты похитила Юлису?

– Не знаю, – пожала плечами покойница, став очень похожей на себя прежнюю. Если бы не голубоватый цвет кожи, которая будто светилась изнутри, опутанная сетью заклинаний, если бы не этот стеклянный взгляд и голос, лишенный каких-либо эмоций… я бы могла принять ее за живую. – Это было в парке аттракционов. Девчушка мне сразу понравилась: маленькая кареглазая куколка в розовом платьице с рюшами. Сказала, что ее зовут Юлей, но я легко заставила ее забыть это имя. В руках она держала плюшевого кролика… Я купила ей мишку и внушила ненависть к зайцам любых мастей.

– Но зачем?! Зачем ты ее похитила? – Поймав хмурый взгляд охотника, Марк снова замолк. Тем не менее ба ответила:

– Я хотела иметь дочь, но не могла ее родить. Я бесплодна, а значит, ущербна.

– В каком это случилось городе? – уточнил Северьян.

– В Ривердейле.

– Сколько лет назад?

– Сорок.

– Сколько лет было Юле?

– Пять.

Сжав руку друга, сидевшего рядом со мной на кровати, я шепнула:

– Мы все потом выясним, возможно, у тебя еще есть родня.

Он прикрыл глаза, тяжело вздохнув. Несмотря на внушение Вельского, Марку было плохо. Гораздо хуже, чем мне.

– Это ты зачаровала инструктора, убедив испортить киберкрылья Мариэллы? – перешел к следующей категории вопросов охотник.

– Да, – призналась Василина, которая попросту не могла солгать при допросе мертвеца. Дознаватели использовали этот ритуал, если с момента смерти прошло мало времени и дух все еще можно было вернуть в тело. Ненадолго, но этого обычно хватало для правдивой исповеди погибшего подозреваемого.

– И усыпила всех, чтобы гельримин высосал из нее жизнь, тоже ты?

– Тоже.

– Как?

– Купила у знакомого артефактора вейриливые шары с заклинаниями, которые исчезали вместе с оболочкой, выполнив свою задачу.

– Медальон правды ты тоже у него заказывала?

– Нет. У другого. У меня в этом городе много полезных связей. – Мне показалось, что она хвастается. Но возможно ли это, учитывая специфику ритуала?

– Зачем ты покушалась на Мариэллу?

– Она стала помехой. – Ба перевела на меня взгляд, и мне почудилось в ее глазах сожаление. – Ничего личного, Мари, – сказала она все тем же бесстрастным тоном. – Ты должна была умереть шесть лет назад, но выжила и стала очень дорога моему внуку. Пока ты была с Марком, я медлила – думала, вы поженитесь, ведь он так тебя любит, оберегает.

– Как сестру, – пояснил друг, взглянув почему-то на моего мужа, а не на меня, я же снова стиснула его ладонь, успокаивая.

– Но, выйдя замуж за другого, ты стала мешать. Тем более когда этот другой – сын сирены и профессиональный следопыт.

– Чему мешать, Василина? Доступу к состоянию ее семьи? – решил проверить свою догадку Северьян. – Майя ведь дочь Ильи Оболенского? Я прав?

– Да.

Вот как… А я ведь не раз замечала, что мы с мелкой похожи. Но не придавала этому значения, потому что от природы и Юлиса, и Марк тоже были брюнетами, разве что волосы не вились, как у нас с папой. Выходит, мы и правда с другом детства родня… через нашу общую младшую сестренку.

– Майя рождена стать звездой, – без побуждающих вопросов продолжала говорить ба, словно и правда хотела излить перед уходом душу. – Она очень талантливая. Скоро ей потребуются лучшие учителя, а также деньги на обучение и продвижение.

– Но зачем кого-то убивать, ба? – с горечью произнес ее «внук» – Я же хорошо зарабатываю.

– У моей дочери должно быть все самое лучшее, – упрямо повторила она. – Сразу. Все! Она не может жить от зарплаты до зарплаты. Ей нужно все… все… все… – Покойницу будто заклинило.

– Спокойс-с-ствие! – прошипел охотник, на лбу которого выступили капельки пота, а серебристые глаза потускнели – видимо, допрос мертвеца тянул из него слишком много сил, и я бы с удовольствием поделилась своими, но боялась, подойдя, нарушить один из магических узоров.

– Моя дочь должна унаследовать состояние Ируканджи, – снова растеряв все эмоции, произнесла Василина.

– Дочь женщины, которую ты похитила в детстве, а потом убила, – поправил ее охотник, а мы с Марком ошарашенно переглянулись.

– Юлиса была слаба, – сказала ба, не оспаривая это обвинение.

– Поэтому ты ее застрелила? – продолжал сыпать вопросами ведьмак, в то время как мы с другом сидели, обнявшись, и молчали, не в силах больше произнести ни слова.

Привычный мир рухнул уже давно, сейчас же обратились в пепел его обломки. Я могла понять желание Васи мне досадить, даже убить меня из мести за Юлису, но застрелить собственную дочь, пусть и приемную, – это в голове моей никак не укладывалось. Где та милая старушка, которая ставила мне голос и готовила кофе с корицей? Кофе… матерь лунная, она ведь что угодно могла туда подсыпать. Может, именно он был причиной перепадов моего настроения в клубе?

Странно, что Василина не отравила меня сразу после отбора. Хотя чего тут странного? Она ведь делала все, чтобы отвести от себя подозрения и выдать мою гибель за несчастный случай. Организовала чужими руками поломку киберкрыльев, устроила, используя внука, мое сетевое разоблачение, вероятно чтобы в воцарившемся хаосе гвардам было сложнее найти настоящего преступника. Да и Север ведь мог что-то заподозрить, поэтому она и шифровалась так старательно, переводя стрелки на других. И дар сирены ко мне не применяла, полагаю, тоже поэтому! Охотник заметил бы свежие следы внушения на собственной супруге и докопался до истины.

Матерь лунная! Ба даже яд в бутылку Арины подсыпала прямо в палате и сама глотнула, дабы изобразить невинную жертву! Рискнула, несмотря на проблемы с сердцем, чтобы подставить другую. Ой, мамочки… это действительно наша Вася? Ее не подменили, часом, на злобного двойника?

– Юлиса хотела вернуться к мужу и увезти Майю в другой город. Увезти от меня! – В голосе покойницы вновь проклюнулись эмоции.

– Почему же ты не сделала ей внушение? – на этот раз не выдержала я. – Ты ведь сирена! Еще и королевских кровей.

– Мой бывший зять индиго с даром полной нейтрализации чар. Любых. Когда он приходил к Юлисе, она будто просыпалась. И снова начинала собираться в дорогу, мечтая воссоединиться с любимым.

– С любимым? – не поверил своим ушам Марк. – Они же развелись. Со скандалом!

– Развелись, потому что ты внушила ей чувства к перспективному и богатому соседу, эмоциями которого могла управлять, так? – Северьян не сводил с покойницы глаз, удерживая контроль и над ее телом, и над душой.

– Да, – подтвердила она. – Слабый человек, легко внушаемый. Илья был выгодно женат и имел хорошие шансы прославиться с моей помощью, – добавила Василина, хотя никто не спрашивал. – Рената должна была сесть в тюрьму за убийство Юлисы и ее мужа, Мари – погибнуть при несчастном случае, а Илья растил бы Майю и помогал мне и Марку.

Меня будто пыльным мешком по голове ударили. Такой продуманной жестокости я от Васи не ожидала. То есть она была со мной добра, пока считала меня выгодной. И все эти годы, которые мы жили одной семьей, ни на что не повлияли, когда заинтересованность во мне пропала. А мама… слов нет, что она для нее приготовила! Так вот каков был план этой страшной женщины: убить дочь и зятя, подставив при этом соседку, которой наверняка она внушила желание разобраться с Юлисой, о нем-то и упоминала в гвардерлере Арина. Но что-то пошло не так, и вместо мамы на звук выстрела примчался мой отец. Поэтому план, продуманный до мелочей, пришлось на ходу корректировать.

– Маму мою тоже ты убила, я права? – спросила шепотом. – Внушила ей чувство вины или просто приказала врезаться в стену?

– Приказала.

– И папе подсунула ложные воспоминания, чтобы он сел на двадцать пять лет вместо тебя?

– Он сам подставился, – без каких-либо угрызений совести сказала ба и тихо повторила: – Слабый человек, легко внушаемый…

– Аметист, откуда ты узнавала подробности о жизни Мариэллы? – спросил Северьян, пока я не брякнула что-нибудь еще. Но мне, признаться, стало как-то не до разговоров. Марк обнял меня покрепче и поцеловал в макушку, успокаивая, как недавно я его. А сирена ответила:

– От внука. Он все мне рассказывал, не отдавая себе в этом отчет, а потом забывал. – Марк выругался, а я прижалась к нему теснее, давая понять, что не в обиде, ведь его тоже использовали, как меня, наших матерей, отцов… всех! А тех, кто отслужил, безжалостно устраняли. – Марк хороший мальчик, послушный. Они были бы с Мари отличной парой, заботились бы о Майе, если бы не ты! – Покойница подняла руку и указала пальцем на Северьяна. Зловеще так, будто выбрала его своей жертвой. – Ты все ис-с-спортил, ведьмак! – прошипела, приподняв верхнюю губу, будто кошка перед прыжком.

– Сидеть! – скомандовал некромант, вновь натягивая нити силы, которые буквально пригвоздили Василину к креслу.

– Мы бы и так заботились о Майе! – с чувством воскликнул Марк, треснув кулаком по спинке кровати.

– Никогда бы не обделили вас с ней, не бросили, – добавила я. – И не бросим. Зачем ты так с нами, ба?

– Тогда я спокойна, – сказала Василина, игнорируя мой вопрос. На мгновение мне показалось, что она улыбнулась. Светло и по-доброму, как бывало раньше. Затем одновременно произошло следующее: охотник, дернувшись, как от удара током, повалился на пол, а покойница обмякла в кресле, на этот раз закрыв глаза. Из ее рта с тихим шипением выскользнул белый дымок, который растаял в воздухе где-то в районе окна.

Не знаю, упустил Северьян Васю, не выдержав магической нагрузки, или она сама ушла, так как время пребывания ее души в нашем мире истекло, но факт оставался фактом – бабушка умерла. На этот раз окончательно. Охотник, к которому я бросилась, чтобы подпитать его энергией, как он меня вчера, очнулся, затем поднялся, пошатываясь, взял с комода гаджет, который фиксировал допрос мертвеца, и принялся проверять запись.

– Будем считать, простились, – после довольно продолжительного молчания проговорил Марк. Он посмотрел на меня, улыбнулся краешком губ и ласково добавил: – Сестренка.