Мой день — вторник. В это утро я встаю на час раньше и прихожу в школу в одно время с Кузьмой Васильевичем, человеком точным, как спортивный хронометр. В четверть девятого ко мне присоединяется Слава. Мы ещё раз проверяем текст передачи. В половине девятого поднимаемся наверх. К тому времени Саша Кореньков уже в рубке.

Без двадцати девять.

— Всё готово, — говорит Саша. — Жду сигнала…

Без шестнадцати девять я усаживаюсь на стул, передо мной — микрофон. Слава машет рукой Коренькову: «Давай!» И запыхавшийся Валерик (он имеет обыкновение появляться в последнюю минуту, зная, что, в крайнем случае, его выручит Петька Файнштейн) своим удивительно звонким голосом объявляет:

«Внимание! Внимание! Внимание! Говорит «Ракета»! Говорит «Ракета»! Передаём спортивный выпуск. У микрофона наш комментатор Наташа…»

Валерик называет мою фамилию. Слава кивает головой. Я гляжу на микрофон и… у меня перехватывает горло — кажется, что не сумею сказать ни слова.

Откашливаться нельзя. Это надо делать раньше. Я умоляюще смотрю на Славу, Валерика. «Ну же, ну, Наташа, начинай!» — беззвучно требуют они. И я словно бросаюсь в холодную воду. Голос кажется чужим, хриплым. Но это только первые слова. Потом микрофон перестаёт быть врагом. Он мой друг, большой друг. Пусть меня слышат все-все в школе. Ведь я рассказываю очень интересные вещи. Иначе незачем выходить к микрофону.

По лицам Славы, Валерика, показывающегося иногда из рубки Саши Коренькова я вижу, что всё в порядке. Ну что ж, мне очень нравится быть спортивным комментатором. Признаться, я даже немножко горжусь этим.

Я понимаю, как далеко мне до Вадима Всеволодовича Синявского. Но ведь он тоже когда-то начинал и тоже, наверное, побаивался микрофона.

— Ну, как? — смотрю я вопросительно на главного редактора. Он довольно кивает головой. Валерик объявляет конец передачи. И мы бежим скорее вниз по широкой деревянной лестнице. Мимоходом я успеваю взглянуть на себя в большое зеркало. Растрёпа. Раскрасневшаяся растрёпа. На ходу поправляю волосы. Уже первый звонок. Ребята в классе, преподаватели у дверей — с картами, указками в руках, с журналами под мышкой. Я пробегаю в класс и быстро усаживаюсь на свою парту около окна.

Так повторялось много раз. Но этот вторник был совсем особенным. Я не поднималась наверх, а пошла к ребятам, которые по вторникам слушают передачу в гимнастическом зале.

Они с удивлением встретили меня. Сюрприз есть сюрприз.

— Сегодня не будет спортивной передачи?

— Выступит другой комментатор? — допытывается Володя Антонов. — Но кто, Наташа? Прямо замучили меня редакционными тайнами. — И добавляет негромко: — Значит, вечером на каток?

— На каток! — отвечаю я и громко добавляю для всех: — Сейчас Петя объявит, кто сегодня ведёт спортивную передачу. — Даже Владимир Андреевич не понимает, почему я сижу здесь, а не у микрофона. Володя садится недалеко от меня на низенькую гимнастическую скамейку. Он вытягивает свои длинные ноги, кажется, до самой середины зала.

Передача началась.

— Это ты? — удивлённо говорит Володя, услышав мой голос из репродуктора.

— Не мешай, — отвечаю я. — Дай послушать.

За меня в рубке хозяйничает Саша Кореньков, у которого на вооружении наша любимая «Эльфа». Короче говоря, это мой первый репортаж, записанный на плёнку. Репортаж с матча на кубок района.

И все мы слушаем. Владимир Андреевич, ребята и я.

— Микрофон «Ракеты» установлен на балконе гимнастического зала нашей школы, — говорит мой голос. — Идёт решающая игра на кубок района по волейболу. Первую партию выиграли хозяева поля. Они сейчас слева. Во второй партии с тем же счётом — пятнадцать: десять — победили их противники из школы имени Некрасова.

— Мы включили микрофон при счёте десять: десять в решающей партии. Судит игру ученик нашей школы Валерик Серёгин. Его знают как опытного и беспристрастного школьного судью. Вот и сегодня, несмотря на упорную борьбу и, если так можно выразиться, кипящие страсти, мы ни разу не услышали криков болельщиков: «Судью на мыло!» — или что-либо подобное.

— Подают некрасовцы. Мяч идёт низко над сеткой. Володя Антонов, наш самый высокий нападающий, подпрыгивает и пытается взять его. Напрасно! Мяч скользит по его пальцам, меняет направление и падает далеко за пределами площадки. Счёт одиннадцать: десять ведут некрасовцы. Вы слышите гул голосов — это наши болельщики. Они требуют: «Шайбу!» Ещё подача некрасовцев, и… что это с Володей? Мяч шёл на него, а он даже не шелохнулся. К Володе подбегает Слава, что-то кричит Костя Марев. На площадке поднимается шум. Вот уж не время! Ну да… Некрасовцы воспользовались растерянностью наших, и счёт уже тринадцать: десять. «Малый сэтбол», как принято говорить у болельщиков. Ещё одна сильная подача. На этот раз её принимают хорошо. Пас к сетке. Ещё один пас на выход. Браво, Володя! Чудесный удар. И как только сумели вытянуть его некрасовцы? Вот они пасуются на своей стороне. Мяч тихо перелетает над сеткой. У Володи удобное положение. Ещё бы, такой рост, и мяч идёт прямо к нему. Он слегка подпрыгивает, бьёт. Мёртвый удар! Что это за шум? Да тут произошло недоразумение! Мёртвый-то — мёртвый, но Володя перестарался и занёс руку за сетку, на сторону некрасовцев. Валерик засчитывает и этот мяч в пользу наших противников. Но что происходит на площадке?

Володя подлетает к Валерию и начинает размахивать руками. Судья не хочет его слушать. Володя протестует. Тогда Валерик повелительно показывает рукой, предлагая Володе покинуть поле.

…Окончательный результат? Он известен уже всем ребятам, сидящим со мной на низенькой скамеечке, и огорчённому Владимиру Андреевичу. Антонов был всё-таки удалён. Оставшись впятером, наши ребята яростно сражались. Им даже удалось отыграть два мяча. Но большего наша пятёрка против шести некрасовцев сделать не смогла. Решающая партия была проиграна со счётом 15: 12.

— Кто в этом виноват? — спрашивала я в конце репортажа.

И дальше скороговоркой (плёнка совсем кончалась): «Репортаж был организован редакцией ежедневной школьной радиогазеты «Ракета». Вела репортаж Наташа…» На мою фамилию плёнки так и не хватило.

— И чего ты спрашивала, кто виноват? — сердито сказал Володя, поднимаясь со скамеечки. — Ясно, твой Валерик засудил своих ребят.

Другие волейболисты поддержали Володю. Кто-то предложил даже, вроде как шутя: «Его вздуть надо!»

— Эх вы, вояки, — сказал Владимир Андреевич. — После драки кулаками размахались. Всей командой на одного Валерика, на судью. Марш на уроки! Ну, поздравляю, Наташа, с первым репортажем, — протянул руку Владимир Андреевич. — Ты у нас прямо Синявский.

Вслед за ним протянули свои руки и другие ребята. Все, кроме Володи.

— В шесть на катке? — тихо переспросила я.

— Каждый по отдельности! — громко ответил он.

— Ну, это уже низость. Да как ты смеешь?

…Пока я бежала в класс на урок, все меня поздравляли, окликали: «Синявский! Синявский!» А на душе было скверно.