Всесоюзная сельскохозяйственная выставка

Мы все привыкли к своей Выставке и часто бываем здесь. Приятно прогуляться по тенистым аллеям. Полюбоваться фонтанами, прокатиться на громадном колесе обозрения и каруселях, посетить многочисленные ярмарки и торговые павильоны. Выставка может принять и развлечь всех желающих — ведь это целый город со своими улицами и площадями, скверами и парками.

Из года в год на стендах павильонов этого нарядного города, поочередно менявшего названия — Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, затем Выставка достижений народного хозяйства, а теперь Всероссийский выставочный центр, — сменяя друг друга, демонстрировались самые различные экспонаты. Здесь были сельскохозяйственные товары и техника, результаты опытов Мичурина и его последователей, созданные в нашей стране инструменты и станки, а затем и первый искусственный спутник Земли и ракета-носитель «Восток». Именно здесь можно было увидеть модель первого в мире атомного ледокола, гигантский летающий подъемный кран — вертолет Ми-26, станки-автоматы, промышленные роботы и лазеры. Всего и не перечислишь… Кто-то из участников Выставки получил мировую известность, другим она помогла в успешном сбыте новой продукции, а многочисленные гости, возможно, почерпнули здесь новые идеи.

К сожалению, прежние, меняющиеся с течением времени, но неизменно интересные экспозиции павильонов Выставки сохранились лишь в воспоминаниях современников. Но остались архитектурные сооружения, и они во многом доносят до нас ту атмосферу деловитости и вместе с тем праздничной приподнятости, которая всегда царила на главной Выставке страны.

Обычно нас мало интересуют имена тех, кто спланировал, построил, оформил тот или иной архитектурный комплекс. А между тем роль архитекторов, художников, садоводов не менее велика, как роль сценаристов и режиссеров театра, сумевших так организовать работу большого коллектива участников, чтобы подарить праздник всем — и гостям, и самим создателям спектакля. Поэтому стоит вспомнить о тех, кто создавал уникальный выставочный ансамбль в Москве. Входящие в него сооружения отражают историю архитектуры нашей страны. Вернее, сама история, созданная зодчими и скульпторами, предстает здесь в дереве и камне, в стекле и металле.

Возможно, кому-то некоторые павильоны Выставки покажутся слишком яркими, несовременными и даже безвкусными. Но не следует забывать о том, что каждое из этих сооружений несет отпечаток вкусов и пристрастий своего, иногда достаточно отдаленного от нас времени. Не все постройки дожили до нас в первоначальном виде. Многие павильоны позднее были перестроены, а тех, что были созданы к открытию Выставки в 1939 году, сохранилось очень мало. Тем более ценно то, что осталось и доносит до нас историю архитектурного и художественного оформления Выставки, И сегодня, по прошествии многих лет, мы ловим себя на том, что нам вновь нравятся эти по-своему красивые здания.

 

Как все начиналось

А теперь вспомним историю, вспомним, как все начиналось.

1935 год. Вячеслав Константинович Олтаржевский был отозван из Америки и назначен главным архитектором Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Таким образом, ему выпала честь сразу же принять участие в одном из самых грандиозных проектов Советской страны. Новая Выставка должна была продемонстрировать всему миру успехи социалистической коллективизации и индустриализации.

Так начиналась эта Выставка, которую позже Вячеслав Константинович будет называть «своей Выставкой», «делом всей своей жизни», «своей путеводной звездой».

Это было время, когда страна неудержимо рвалась вперед. У Советского Союза должны были быть все самое лучшее, все новинки мировой техники и технологии, все достижения мирового прогресса. Страна стремилась всех превзойти. Вспомним беспосадочные перелеты Чкалова и Громова, полеты в стратосферу, трудовой подвиг Стаханова, строительство крупнейших в мире электростанций, громадные заводы, воздвигнутые в кратчайшие, никем не виданные сроки. И если на Западе, в капиталистическом мире регулярно открывались всемирные выставки, то и у СССР должна была быть своя собственная Выставка для демонстрации достижений народного хозяйства. А для нее надо было создать архитектурный ансамбль, сопоставимый по величественности с крупнейшими всемирными выставками.

Судьба распорядилась так, и этому, конечно, способствовали его огромный талант и опыт практической работы, что именно Вячеславу Константиновичу Олтаржевскому, который уже тогда был известным архитектором, было поручено создать архитектурный проект Всесоюзной сельскохозяйственной выставки и возглавить ее строительство. Тем более что у Олтаржевского уже был опыт проектирования Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 года. Он вложил в этот проект всю свою энергию, душу, мастерство. Это стало главным делом его жизни. Здесь особенно ярко расцвел его многогранный талант. С самого начала Вячеслав Константинович ставил перед собой прекрасную задачу создать город счастья, город-сад, воспевающий труд и дружбу народов. Мало того, его Выставка должна была отражать будущее в настоящем. И это, как видим, ему удалось в полной мере.

В основе решения руководства страны о создании Всесоюзной сельскохозяйственной выставки лежали две важнейшие для того времени задачи. С одной стороны, желание показать советским людям преимущества колхозов перед единоличными хозяйствами, с другой — продемонстрировать всему миру достижения Советской страны и преимущества социалистического строя. Перед создателями Выставки сразу же была поставлена амбициозная задача: «В отличие от выставки 1923 года эта выставка должна стать в ряд мировых, ее значение должно быть историческим, так как это будет первая выставка, демонстрирующая исторический переворот в аграрном хозяйстве, первую главу новой истории социалистического общества».

Выставочный город-мечта, образ грядущего изобилия и счастливой жизни создавался в те годы, когда в Москве и ее окрестностях полным ходом шли грандиозные преобразования — строительство метро, канала Москва—Волга, разработка проекта громадного здания Дворца Советов, перестройка центральных улиц столицы. Шла разработка генерального плана социалистической реконструкции Москвы. Мечта о светлом будущем уже оформилась, но еще не была достигнута, и Всесоюзная сельскохозяйственная выставка должна была стать воплощенным образом этой мечты. Главной целью Выставки стало пожелание Сталина: «Чтобы весь советский народ, как в зеркале, увидел, чего он достиг и чего он может и должен добиться завтра».

Генеральный план Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Конкурсный проект, созданный В.К. Олтаржевским. 1935 г.  

Обратимся к документам. В 1935 году Иосиф Виссарионович дал указание организаторам Второго Всесоюзного съезда колхозников-ударников подготовить предложение о создании Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Указание было выполнено. Предложение озвучил народный комиссар земледелия СССР М.А. Чернов. Участники съезда единогласно проголосовали за это предложение.

В стенографическом отчете читаем:

«Заседание девятое, утреннее. 17 февраля 1935 года.

Доклад Народного комиссара земледелия Союза ССР товарища Чернова Михаила Александровича.

…Просить Центральный Комитет партии и Совет Народных Комиссаров Союза ССР организовать в 1937 году в Москве Всесоюзную сельскохозяйственную выставку (аплодисменты).

Предложение принято единогласно».

В тот же день было принято и постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) «Об организации Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве». Это постановление и сделалось конкретным началом создания выставки. Читаем документ:

«Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:

1. Организовать согласно предложению II Всесоюзного съезда колхозников-ударников Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москве в 1937 году, с тем чтобы в дальнейшем территорию, помещения и оборудование этой выставки использовать для построения Всесоюзного дома колхозов.

2. Поручить Народному комиссариату земледелия Союза ССР немедля принять необходимые подготовительные меры для организации выставки.

Председатель Совета Народных Комиссаров СССР В. Молотов

Секретарь Центрального Комитета ВКП(б) И. Сталин

17 февраля 1935 г.».

Как видим, постановление было подписано сразу двумя первыми лицами государства, что подтверждает его особую значимость.

Необходимо отметить, что первоначально Выставка планировалась временной — всего на сто дней. Затем на ее территории с использованием уже построенных сооружений намеревались устроить Всесоюзный дом колхозов (нечто типа главного санатория страны) и разместить его в Главном павильоне, который в первоначальных проектах назывался «Дворцом науки, техники и политики партии в деревне». Поэтому первоначально и все павильоны выставки проектировались, как легкие, изящные здания, в основном построенные из дерева. Но постепенно идея сделать выставку постоянно действующей возобладала.

Итак, вернемся к самому началу. Был объявлен конкурс на разработку проекта архитектурного плана будущей выставки. Наряду с другими архитекторами в конкурсе принял участие и Олтаржевский. К тому времени у Вячеслава Константиновича был за спиной опыт участия во многих архитектурных конкурсах не только в России, но и за границей — в Европе и Соединенных Штатах. И это, конечно, было его большим преимуществом перед другими конкурсантами.

Победитель конкурса еще не был назван, а Олтаржевский, который привык все делать последовательно, уже начал думать о месте для будущей выставки. Он считал, что без привязки к конкретной территории создать работающий архитектурный проект невозможно.

Где, в каком районе Москвы удобнее всего создать будущую выставку? Напомним, что предлагался целый ряд площадок, около десятка в самых разных районах Москвы и Подмосковья. Среди них были огромная территория рядом с Тимирязевской сельскохозяйственной академией, Поклонная гора, совхоз «Отрадное», Бутырский хутор, участок Ленинских гор близ Киевской железной дороги, Лужники, Измайлово, участок вдоль будущего Химкинского водохранилища и даже участок в районе Красных Ворот в Москве. Но ни одна из этих предложенных территорий Олтаржевскому не понравилась. Он тщательно изучил топографическую карту ближайших окрестностей Москвы и, наконец, после долгих сомнений решил повнимательнее ознакомиться с пустынной болотистой местностью около Ярославского шоссе на территории Останкинского леса.

К выбору этого места его подтолкнул целый ряд факторов. Вокруг не было крупных зданий и предприятий, местность была ровной, а тщательно изученная им роза ветров обещала постоянный приток свежего чистого воздуха.

И все же Олтаржевский сомневался. В минуту раздумий, когда он никак не мог решить, какой район предпочесть, он рискнул обратиться к астрологу, несмотря на то, что в те времена это никак не поощрялось и, по мнению властей и многих коллег, выглядело как минимум странно, если не подозрительно. Астролог, древняя надменная старуха, посоветовала ему обратить особое внимание именно на район Останкина как на место, несущее самые положительные эмоции.

И все же архитектор продолжал колебаться и решил увидеть выбранное место собственными глазами. Место ему сразу понравилось — неподалеку находилась старинная усадьба графа Шереметева. Наши предки, подумал Вячеслав Константинович, издавна умели выбирать счастливые и благоприятные для жизни места. Тем не менее он продолжал сомневаться. Углубился в лес, зашел довольно далеко и там натолкнулся на небольшой заброшенный пруд. Все вокруг было удивительно уютным и даже поэтичным. Он решил немного отдохнуть, ополоснул руки в воде и в задумчивости поднял с земли камушек, повертел его в руках. Камушек для средней полосы был необычным — черный, гладкий, с дырочкой посередине. В народе такие камни называют «куриный бог» и считают приносящими счастье. Олтаржевский положил камушек в нагрудный карман, а из кармана достал блокнот, всегда бывший при нем. И вдруг, почти не останавливаясь, начал набрасывать на бумаге павильоны, фонтаны, аллеи — перспективу будущей выставки. Наконец он опомнился, взглянул на рисунок и понял: да, именно такой должна быть его будущая выставка и располагаться она должна именно здесь. Выполненный на основе этого рисунка проект Олтаржевский позднее представил на конкурс. Так случилось первое чудо в жизни архитектора. Сам он относился к этому эпизоду именно как к чуду, а счастливый камушек всю жизнь носил в нагрудном кармане и считал своим оберегом.

Вообще в жизни этого удивительного просветленного человека случались настоящие чудеса. О них мы расскажем в свое время. Мастер был счастливым человеком, он верил в чудеса и верил в справедливость.

После этого чуда Вячеслав Константинович считал Выставку делом всей своей жизни, своей звездой. Она была его настоящей, единственной любовью. И даже в самые тяжелые периоды жизни он всегда думал о ней, всегда стремился увидеть свое творение.

К выбору участка для создания выставки подошли очень серьезно. В июне — августе 1935 года по этому вопросу была даже организована специальная дискуссия. Для окончательного выбора площадки под строительство создали правительственную комиссию, в которую входили В.И. Межлаук (заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР), М. А, Чернов, А.И. Муралов, Я.Б. Збарский, А.В. Щусев.

Олтаржевский сумел весомо обосновать перед высокой комиссией преимущества именно этой, в то время заболоченной и захламленной территории. Его аргументы — близость к Москве, хорошая транспортная доступность — рядом Ярославское шоссе, благоприятная роза ветров и, наконец, что окончательно убедило всех, отсутствие поблизости крупных промышленных объектов — были приняты. Эта территория была утверждена комиссией, а затем и правительством СССР как место будущей выставки.

В короткий срок болота были осушены, территория расчищена. Одновременно сооружали главную дорогу к Выставке. Предстояло превратить узкую 1-ю Мещанскую улицу (сейчас это известный всем проспект Мира) в широкую магистраль, соединяющую центр столицы с ее окраиной — Останкино. Начался снос старых купеческих одноэтажных и двухэтажных домов, лавок и магазинов. И сразу же явственно обозначилась перспектива будущего проспекта. Он брал свое начало от Сухаревской площади, на которой расположен всемирно известный Институт им. Склифосовского. Здесь позднее установили колонны, как бы обозначавшие начало пути к Выставке (одну из них можно увидеть и сейчас). Их торжественность должны были подчеркнуть барельефы на тему социалистического сельского хозяйства. Дорогу преграждал небольшой Крестовский мост, который изгибом уходил в сторону от будущей магистрали. Вместо старого моста соорудили новый. Въезд на мост, с обеих его сторон, обозначили фонтанами из гранита и орнаментальной чугунной решеткой. Вдоль проспекта возводились многоэтажные жилые дома и просторные магазины с зеркальными витринами.

Кроме 1-й Мещанской улицы, реконструировалось и само Ярославское шоссе. Рядом с проезжей частью появились удобные остановки для трамваев, автобусов и троллейбусов, асфальтированные тротуары и цветники, велосипедные дорожки. Электрические фонари на высоких мачтах залили ярким светом дорогу к главной выставке страны.

 

Проекты и прожекты

Открытие ВСХВ, как сокращенно называли будущую выставку, было намечено на 1937 год — юбилей Октябрьской революции. Среди ведущих архитекторов страны был объявлен конкурс на лучший проект будущей выставки. К подготовке ВСХВ были привлечены многие бывшие активные организаторы Сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 года. Выставочный комитет привлек к разработке генерального плана Выставки архитектурные мастерские И.В. Жолтовского, А.В. Щусева, И.А. Фомина, И.А. Голосова, Б.М. Иофана, В.А. Веснина, Д.Ф. Фридмана, Н.Я. Колли, К.С. Мельникова, Г.Б. Бархина, Московского архитектурного института, Академии архитектуры СССР, — всего 20 лучших мастерских страны.

Конкурс на проект генеральной планировки ВСХВ был «двойным». В одном, закрытом, участвовали только официальные участники, привлеченные выставочным комитетом. В другом, проводимом в те же сроки и с той же программой, могли принять участие все желающие.

Одним из главных затруднений при проектировании стал ландшафт отведенной под Выставку территории. Особенности площади, предназначенной для застройки, были таковы, что значительная часть ее представляла собой низменную и сильно заболоченную местность. И каждая группа проектировщиков по-своему стремилась обойти это препятствие.

Проекты были разные. Почти все они были интересны. Но особого упоминания заслуживают только некоторые из них. В числе прочих предложений существовало предложение построить Центральный павильон Выставки (Дом колхозов или Дворец выставки) по старому проекту А.В. Щусева, выполненному им в 1933—1934 годах для Комсомольской площади в Москве. Шесть этажей правого крыла этого здания (общей площадью более 40 тыс. кв. м) было отведено для размещения сельскохозяйственной экспозиции и показательной оранжереи, а на первом этаже располагались залы для демонстрации сельскохозяйственной техники. Но этот проект не был реализован.

Некоторое время всерьез рассматривался даже экстравагантный проект известного театрального художника-оформителя В.А. Шестакова. Позже, с апреля по ноябрь 1936 года, он руководил художественным оформлением отраслевых павильонов, а в 1937 году стал главным художником Выставки. Автор рассматривал Выставку как своеобразную сцену гигантского театра. Главным изобразительным средством Шестаков считал цвет. Павильоны он предлагал сделать исключительно легкими (вспомним, что первоначально срок работы Выставки предполагалось ограничить ста днями), построенными из дерева, фанеры и даже брезента. Он утверждал: «Художник выставки, по-моему, при ее оформлении должен использовать мощную палитру…» Далее цитируем без купюр, судите сами: «Сама выставка, если на нее смотреть с высоты птичьего полета, представляет какой-то изумительный цветок, находящийся в слегка сплющенном солнце, лучи которого — дороги на выставку раскинуты в разные стороны, яркость цвета их увеличивается по мере приближения к самой выставке. В центре, в сердцевине цветка, расположено какое-то замечательное круглое в плане здание, а строгие обтекаемые формы отдельных секторов-полей и строений образуют расширяющиеся к краю лепестки этого цветка… Я вижу по бокам входа на выставку две монументальные скульптуры — забитый “мужичок” старой деревни и новый человек — рабочий нашего социалистического сельского хозяйства. А над входом… высоко уходящий в небо четкий рисунок колосьев, они настолько высоки и тонки, что, вероятно, сделаны из ткани, наполненной легким газом, который унес их так высоко, что они слегка колеблются от ветра, а вечером далеко видны огненные линии этих колосьев».

Один из проектов в центре композиции всей Выставки ставил деревянную 120-метровую «башню побед», господствующую над выставочной территорией и трактуемую авторами как монумент двум пятилеткам и юбилею советской власти. Башня вырастала из пруда, на дне которого устанавливались мощные прожекторы для ночного освещения. Этот проект во время последовавшего обсуждения был назван «венецианским», так как авторы, помимо сухопутных дорог, очевидно, учитывая заболоченность территории, намечали создание сети неглубоких каналов как способа перемещения по Выставке, позволяющего посетителю осмотреть более подробно достопримечательности Выставки, объезжая их на специальных живописных лодках. Проект был отклонен. По мнению выставочного комитета, авторы совершенно не учли экономическую сторону вопроса, а также время, требующееся для реализации подобного сложного замысла.

В другом проекте у главного входа на Выставку предлагалось создать огромный ипподром для бегов и показа колхозных лошадей. Вглубь Выставки должна была вести грандиозная аллея протяженностью в один километр. Вдоль этой аллеи по обе стороны располагались ленты движущихся тротуаров, видимо, включенные в проект под впечатлением уже открывшегося в 1935 году в Москве метрополитена. Не был принят и этот проект.

По проекту, представленному бригадой Ленинградского отделения Союза художников СССР, главная центральная магистраль разбивалась на три архитектурных центра. Первый центр состоял из входной колоннады и двух вводных павильонов, второй — из восьми отраслевых павильонов, третий включал областные павильоны и огромный амфитеатр. Завершалась композиция главной площадью Победы с павильонами народов СССР.

Интересно, что во многих проектах основным архитектурным элементом являлся грандиозный павильон (современники метко окрестили его «Кто кого»), в котором следовало подвести итоги двадцатилетней борьбы двух миров — социалистической системы и капиталистической. Несмотря на одинаковое название, все эти павильоны были разные, но каждый раз их архитектура оставляла желать лучшего. Поэтому эти проекты также не были приняты.

Следует отметить, что практически в каждом проекте были те или иные интересные детали, о которых стоит упомянуть. В проекте, подготовленном бригадой архитекторов МОСХа в составе Б.В. Иорданского, И.П. Буева, Г.И. Рублева, магистраль, идущая от главного входа, вливалась в большую парадную площадь, а далее развивалась в величественную «Аллею побед», которая приводила к полю массовых действ (равному примерно двум Красным площадям). В центре поля предполагалось соорудить гигантский световой обелиск, входящий в монументальную группу, отражающую мировое историческое значение достижений советской власти за 20 лет. По своему территориальному положению и содержанию эта монументальная группа должна была стать композиционным и смысловым центром Выставки. По границам площадей и вдоль магистрали предполагалось разместить павильоны Выставки, архитектура которых «мыслилась максимально прозрачной, дающей возможность показа основных элементов экспозиции на две стороны — внутрь и наружу».

В качестве средства передвижения предлагалось использовать изобретение Н.В. Самородского — «конвейер стульев». На деревянной эстакаде устанавливались простые деревянные стулья. Они передвигались по эстакаде со скоростью 10—12 километров в час (то есть со скоростью пешехода). Так, по мнению авторов, можно было последовательно и комфортабельно осмотреть всю будущую Выставку. Но и этот проект был отклонен.

Сама идея соревнования разнообразных проектов вызвала огромный интерес у населения. Со всех концов страны приходили письма с предложениями, часто весьма дельными. Например, был предложен удивительно талантливый и опередивший свое время проект, в котором разрабатывалась идея шаротранспортной дороги. Здесь мы приводим письмо автора проекта Н. Ярмольчука в выставочный комитет. Он так описывает придуманный им транспорт: «Товарищи! Вопрос о шаротранспортной технике — это вопрос о совершенно новом способе и принципе движения по земле. Сущность этого проекта в том, что он может выдвинуть нашу страну социализма на передовые позиции не только в Европе, но и во всем мире. Мне удалось отказаться от обычного колеса и от обычной четырехколесной платформы. Создано двухколесное движение. Это как велосипед, но велосипед устойчивый. Шаропоезд не может упасть, а скорость его и затраты энергии изменяются по необходимости.

Особенно важным шаропоезд станет для обороны СССР. Здесь ему нет равных. И перевозка военных грузов, и доставка солдат, и транспортировка танков и снарядов. Сегодня я провожу испытания небольшой по размеру модели шаропоезда. Они проходят рядом с будущей выставкой, у платформы “Северянин”. В качестве пассажиров мы используем “кроликов” или несколько товарищей, которые согласились с большими неудобствами втиснуться в небольшой вагон. Очень нужно для нашего общего дела начать эксплуатацию шаропоезда на ВСХВ. Поезда пойдут с семиминутными интервалами со скоростью до ста километров в час (сравнимо со скоростью транспортного самолета того времени). Причем стоимость билета я взял 40 копеек (это немножко ниже, чем на тогдашнем автобусе)».

В то время все материалы по созданию этого транспорта будущего были засекречены и находились в архиве НКВД. О них стало известно только недавно. Там же хранились и фотографии испытаний движущейся модели шаротранспортного поезда. По всей видимости, проект в то время так и не был осуществлен ни в военных, ни в мирных целях. Но что интересно, уже в наше время как в отечественной, так и в зарубежной прессе все чаще начинают появляться упоминания о создании транспорта будущего на шаровых опорах. Это показывает, что изобретения, родившиеся в рамках подготовки Выставки, еще могут удивить нас в будущем.

 

Проект-победитель

В результате среди множества проектов выбрали наиболее практичный. Естественно, таким проектом стал заранее хорошо продуманный и тесно «привязанный» к местности проект нашего героя — архитектора Олтаржевского. Генеральный план Всесоюзной сельскохозяйственной выставки был утвержден 21 апреля 1936 года.

Но немного отвлечемся от самой Выставки и вспомним еще одну интересную деталь. Как известно, в эти же годы прорабатывалась идея создания гигантского здания Дворца Советов. Его проект только еще созревал в недрах мастерских ведущих архитекторов страны. В архитектурной среде тогда бытовало мнение, что ансамбль будущей выставки может стать своеобразной творческой площадкой для отработки идей масштабного высотного строительства. И если задача создания торжественного внутреннего убранства общественного здания была успешно решена в ходе строительства нарядных станций метрополитена, то внешний облик будущих выставочных павильонов мог бы послужить своеобразной школой для отработки модели будущего величественного здания Дворца Советов. Вячеслав Константинович Олтаржевский недавно вернулся из Америки, где, как мы знаем, принимал участие в проектировании и строительстве небоскребов. Не беремся утверждать наверняка, но можем предположить, что это обстоятельство могло также повлиять на его назначение главным архитектором будущей Выставки.

Во всяком случае, заметим, что композиционное решение Дворца Советов, представленное архитекторами В.А. Щуко, В.Г. Гельфрейхом и А.В. Великановым в проекте 1932—1933 годов, позднее было повторено ими в проекте Главного павильона ВСХВ, построенного в 1939 году.

Но все это было уже позже, после разыгравшейся драмы. А пока в 1935 году Олтаржевский представил в выставочный комитет пояснительную записку к своему проекту. Архитектор писал: «При организации генерального плана Всесоюзной сельскохозяйственной выставки пришлось считаться с большим и сложным комплексом разнообразных по тематике и характеру будущих сооружений. Надо было соблюсти и общее для всех выставок требование — обеспечить посетителю возможность в кратчайший срок и с наименьшей затратой энергии осмотреть выставку, — продолжал заботливый хозяин будущей выставки, — другими словами, дать четкий график движения, с ясным подразделением основных разделов выставки».

В ходе работы, как указывал автор, были рассмотрены два основных приема. Во-первых, писал Олтаржевский, это могло быть расположение архитектурного ансамбля Выставки вокруг центральных магистралей или площадей (прием, идущий от решения классических парков с их центрально-осевой композицией). Второй вариант — как впоследствии оказалось, более выигрышный — «организация плана по принципу постепенного развертывания отдельных ансамблей, что поддерживало бы в зрителе неослабевающий интерес».

«При втором приеме, — читаем далее в пояснительной записке, — отдельные звенья выставки будут чередоваться очень живописно и контрастно. Развертывание новых перспектив будет поддерживать в зрителе неослабевающий интерес. Наконец этот прием открывает возможность наиболее свободного тематического построения плана экспозиции. В условиях нашей выставки, с ее площадкой равнинного типа большой протяженности и сравнительно незначительными объемами зданий, целесообразно применение второго варианта решения».

Олтаржевский проявил заботу и о сохранении древнего Останкинского парка и предложил не трогать его, а отвести под строительство выставочного ансамбля свободную территорию, расположенную к юго-западу от озер парка. Редкий случай не только в советской, но и в мировой практике, когда грандиозная градостроительная идея не испортила, не разрушила уникальную историческую среду города.

Итак, по задумке Олтаржевского, «основными звеньями композиции генерального плана являлись три главные группы: вступительная площадь, площадь народов СССР и производственный центр сельского хозяйства».

Тогдашние условия проезда из города к территории Выставки предопределили расположение главного входа со стороны Ярославского шоссе, отдаленного от основной выставочной площади и отрезанного от нее лесным массивом. Поэтому необходимо было организовать самостоятельный объемный ансамбль и у входа на Выставку.

В результате по задумке Олтаржевского все получилось очень торжественно и красиво. Через центральный вход посетители должны были попасть в масштабный вестибюль Выставки. По замыслу Олтаржевского эту зону образовывали три здания примерно одного архитектурного решения, подчеркивающего строгость и торжественность сооружений. Корпус администрации, павильон связи и информационное бюро «как бы подготавливали экскурсантов к тем незабываемым впечатлениям, которые им предстояло получить в дальнейшем». Далее в пояснительной записке к своему проекту архитектор писал: «У информационного бюро должен производиться инструктаж посетителей и формирование групп по интересам. Экскурсоводы расскажут о том, что предстоит увидеть и узнать, ответят на вопросы гостей и познакомятся с ними».

Олтаржевский уже тогда предполагал создать при входе на Выставку грандиозный фонтан. «Его падающие и вновь взлетающие струи должны производить неизгладимое впечатление. Сквозь тысячи переливающихся в лучах солнца капель воды просматривается уходящая вдаль аллея. Эта главная дорога, которая ориентирует и направляет посетителей. Вдоль аллеи устанавливаются скульптурные группы “сельскохозяйственной тематики”: колхозницы и животноводы, трактористы и садоводы. Десятки небольших фонтанов смонтированы между этими скульптурами. Рядом посажены кусты роз. В обрамлении сверкающих струй воды открывается изумительной красоты вид на Вводный павильон, который замыкает первую часть пути зрителя». Далее, по замыслу автора, посетитель должен подойти к Главному павильону и оказаться на площади Народов СССР. «Она огромна и рассчитана на массовые демонстрации, митинги и празднества». В центре площади предполагался бассейн с еще одним большим фонтаном.

Главный павильон решен в простых монументальных формах. В плане ему придавалась спокойная конфигурация прямоугольника. Его фасады были решены в виде громадной величественной колоннады. Стена лоджии, указывал Олтаржевский, должна быть украшена объемно выполненными громадными красочными гербами республик СССР. Перед зданием Главного павильона, пишет далее архитектор, сооружается высокая башня, которая благодаря своему расположению на главной магистрали будет служить ориентиром для посетителей Выставки. На башне устанавливается мощная осветительная аппаратура и световая эмблема двадцатилетия Октябрьской революции. У подножия башни была запроектирована скульптура, выражающая идею раскрепощенного Октябрьской революцией труда.

По периметру площади Народов СССР расположены непрерывной цепью зональные павильоны республик, краев и областей СССР. Многообразная культура народов СССР находит здесь отображение в своеобразных архитектурных формах отдельных павильонов. С площади еще одна аллея ведет к последнему основному звену Выставки — производственному центру сельского хозяйства — площади Механизации. Здесь, по замыслу Олтаржевского, должны были быть расположены основные павильоны отраслевого сельскохозяйственного производства, в первую очередь увенчанный башней павильон Механизации. Далее располагалась зона отдыха.

На этом пояснительная записка к проекту, помеченная 1935 годом, заканчивается. Удивляет то, что в первоначальном проекте отсутствует конкретная разработка будущей площади Механизации. Остается лишь гадать, почему это произошло — то ли потому, что Олтаржевский (что, правда, не очень на него похоже) к тому времени просто не успел завершить детальный план этой площади, то ли потому, что он проявил известную долю осторожности.

Когда несколько позднее коллеги Олтаржевского удосужились внимательно рассмотреть его план Выставки целиком, то они были поражены то ли необычайной смелостью, то ли политической недальновидностью талантливого мастера. Судите сами: на плане Выставки четко просматривался православный крест. Его формировали поэтично названные автором «каналы жизни» — основные аллеи Выставки. Как крест? — возмутились мэтры. Не обошлось, должно быть, и без жалоб «куда следует». Не секрет, что у архитекторов зависть распространена не меньше, чем у людей других профессий, а недругов у талантливого и, как многим казалось, обласканного жизнью мастера хватало. Даже его друзья решили, что мечты о прекрасном будущем завлекли архитектора слишком далеко.

Постановление Совета народных комиссаров СССР и Центрального комитета ВКП(б) «Об организации Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве». 1935 г. 

Дальше все было еще более интересно. Как известно, по замыслу Олтаржевского площадь Механизации должна была представлять собой как бы модель Солнечной системы. В центре площади он предлагал установить огромную скульптуру Владимира Ильича Ленина как «центр вселенной». Вокруг — девять павильонов, девять планет Солнечной системы. Итак, Солнце — огромная скульптура в центре, а вокруг — девять планет-павильонов. (Заметим, что, несмотря на все упреки недоброжелателей, этот принцип расположения объектов на площади Механизации сохранился с некоторыми поправками до открытия Выставки.) При этом каждый, хотя бы поверхностно знакомый с астрономией, легко мог заметить, что расположение павильонов относительно центра площади достаточно точно соответствует расположению планет по отношению к Солнцу.

Но согласитесь, просвещенный читатель, быть может, все это действительно не случайно. Ведь Олтаржевский хотел построить практически «рай на земле», где воспроизводилось бы все лучшее и прекрасное, что есть в природе. Так что, очевидно, эти символы возникли в его воображении вполне осознанно.

А может быть, было и так. Талантливый человек творит всегда спонтанно, не очень-то задумываясь, как к его творению могут отнестись критики. Возможно, рука Олтаржевского когда-то начертала в поэтическом вдохновении именно такой план Выставки. И это понравилось и самому автору, и даже просвещенной комиссии. А потом уже было трудно что-либо менять в этом плане.

Но вернемся в 1930-е годы. Все придуманные Олтаржевским символы безумно раздражали недоброжелателей — «истинных партийцев». Но до поры до времени они держали свои соображения и выводы при себе, и архитектору позволили начать работу.

Важно отметить, что в целом предложенная Олтаржевским панорама ВСХВ существует до сих пор практически в неизменном виде. Конечно, каждая новая эпоха вносила некоторые изменения в облик так любимой всем нашим народом Выставки, но перемены коснулись в первую очередь площади Механизации, а также павильонов. В общем же предложенная Олтаржевским организация выставочной территории сохранилась.

 

Начало строительства

Итак, строительство Всесоюзной сельскохозяйственной выставки началось. Было создано специальное строительное управление, начальником которого был назначен И.Е. Коросташевский, имевший опыт строительства сельскохозяйственной выставки 1923 года в Москве. Главным архитектором выставки стал наш герой — Вячеслав Константинович Олтаржевский. Он же возглавил архитектурную мастерскую, которая была организована при строительном управлении. В состав мастерской входила инженерно-конструкторская группа, возглавляемая инженером-архитектором С.А. Алексеевым.

В 1936 году при выставочном комитете был создан Архитектурно-художественный совет, в задачу которого входило «рассмотрение всех эскизов, планов архитектурно-художественного оформления выставки, ее павильонов и разделов с точки зрения их идейного содержания, художественной выразительности, качественного уровня, хозяйственной целесообразности, а также обеспечения художественной целостности оформления всей выставки». В состав Архитектурно-художественного совета входил представитель Наркомзема СССР, главный архитектор Выставки В.К. Олтаржевский, председатель совета Е.Е. Лансере, художник Л.М. Лисицкий, а также такие известные мастера живописи, как Грабарь, Юон, Фаворский.

В короткий срок территория была расчищена. Прокладывались аллеи, обрамленные фонтанами. Начали расти нарядные изящные павильоны. Вокруг них разбивались цветники. Казалось бы, настало время дружно взяться за работу засучив рукава и радоваться успехам.

Но, скажем сразу, строительство шло сложно. Уж очень большим был масштаб самой стройки. Постоянно ощущался недостаток квалифицированных кадров. Тем не менее в апреле 1937 года в докладной записке М.А. Чернова сообщалось, что «закончены основные работы по благоустройству территории, на 85% закончена водопроводная, канализационная и водосточная сеть; подготовлены площади под экспонатные посевы и посадки, на участке садоводства посажен плодовый сад в 3,5 га; сделано свыше 60% дорог, средняя готовность павильонов — 7%».

Но к середине 1937 года ситуация вокруг важнейшего государственного объекта неожиданно обострилась. На первый план вышли интриги. В частности, главный художник Выставки Лазарь Маркович Лисицкий (Эль Лисицкий) в своем письме, очевидно продиктованном завистью к коллегам, писал, что при оформлении павильонов «до сих пор предписывают, что делать, не авторы проекта, а “прорабы” — Коросташевский (начальник строительного управления выставки) и Олтаржевский. Так получается “продрянь”, а не искусство». Здесь необходимо вспомнить, что сам Лисицкий, хотя и не являлся архитектором, а был просто художником-оформителем, также принимал участие в конкурсе на проект генерального плана ВСХВ. Но его проект был отвергнут, видимо, на самых первых этапах рассмотрения, так как никаких сведений о его содержании не сохранилось — скорее всего, в силу полного непрофессионализма. Тем не менее Лисицкий получил пост главного художника Выставки, хотя, наверное, мечтал о большем и поэтому старался всячески очернить своих более удачливых коллег.

В бой вступили центральные газеты, публиковавшие, как это было принято в те годы, доносы архитекторов и инженеров друг на друга. Оживились те, кому в свое время не представили возможности принимать участие в создании общего плана Выставки и в создании проектов павильонов (как мы теперь понимаем, в силу их меньшего таланта и опыта). Следом посыпались письма во все инстанции с указанием на недостатки в проектах зданий и общие упущения в ходе строительства.

Так, в одном из писем, автор которого предпочел остаться неизвестным, отмечалось: «Нельзя назвать нормальным положение на строительной площадке. Несмотря на то, что строительство идет полным ходом, до сих пор нет проекта организации строительных работ. Руководители строительства находятся в неведении в отношении ряда объектов. ''Белых пятен” на генеральном плане выставки еще немало. Застройку выставки начали с второстепенных, мелких объектов. Построенные из недоброкачественного леса, эти павильоны уже весной будущего года потребуют серьезного ремонта, а некоторые и восстановления. Заслуживает серьезного внимания качество работ. Многие вчерне законченные павильоны поражают обилием недоделок и искажений.

Так, в павильоне “Манеж” не по проекту осуществлены прогоны, поддерживающие балки под местами для зрителей. Стыки выполнены крайне неряшливо и наращены случайными обрезками бревен и отколами древесины. Из-за чрезвычайно низкого качества работы павильон имеет крайне неряшливый вид. Виноваты во всем этом не только строители, но и управление строительством, не организовавшее постоянного архитектурного и технического надзора. Авторы подавляющего большинства проектов на стройках почти не бывают.

В начале августа бригада Сазонова приступила к стройке павильона “Зерно”. За 10 дней чертежи павильона менялись три раза. Делаются чертежи обычно очень небрежно: без разрезов, без указаний высоты.

Другой пример. Для одного из залов павильона “Юго-восточные области” художник запроектировал потолок, имеющий две световые дорожки и в центре световой плафон в виде солнца. Но выяснилось, что в месте, где должен быть устроен солнцеобразный световой плафон, проходит балка, которая разрежет солнце пополам».

Вспомните, просвещенный читатель, — первоначально планировалось, что Выставка будет работать не более одного сезона. Да и вообще отмеченные недостатки не так уж важны и вполне поддаются исправлению, но здесь им вдруг стало придаваться огромное, принципиальное значение.

Другое письмо, дошедшее до нас опять-таки без подписи автора и без даты, уже более профессионально и заслуживает внимания. В нем обращалось внимание руководства страны на недостатки в проекте Выставки:

«Крупные дефекты допущены в решении генерального плана выставки. Прежде всего, выставка не имеет, по существу, архитектурно решенного входа. Въезд со стороны Ярославского шоссе спроектирован крайне примитивно, в виде тяжелой каменной нависающей арки. Неправильно разработан композиционный центр всей выставки — площадь Народов. По своему масштабу эта площадь слишком велика, она больше Красной площади!

На выставке царит полнейшая архитектурная безнадзорность. Авторы не наблюдают за строительством запроектированных ими павильонов. Никем не контролируемые строители допускают крупные ляпсусы в отделке интерьеров и фасадов.

На основе неправильно разработанного проектного задания неверно решен генеральный план. Это относится в одинаковой мере и к привязке территории выставки к плану района города, и к системе внутри выставочных магистралей, и к распределению павильонов, и к самой экспозиции. Вследствие неправильного задания уже построен ряд ненужных павильонов. Некоторые темы повторяются по три раза в разных павильонах. Так, например, на выставке построен огромный павильон совхозов, и в то же время совхозы предполагается показывать в Главном павильоне, в зональных павильонах и в отраслевых павильонах. Строится специальный павильон орошения и осушения, в то время как мероприятия по осушению и орошению будут широко показаны в зональных павильонах».

Другие письма — а их было немало — мы не приводим ввиду их бессмысленной злобности и непрофессионализма авторов.

Тяжелые тучи нависли над головой главного архитектора Выставки В.К. Олтаржевского. На него посыпались буквально сотни самых нелепых обвинений, от достаточно серьезных до мелких булавочных уколов, что было по тем временам не менее страшно. Недоброжелателей раздражало все — и его всегдашняя подтянутость, и то, что он одинаково вежливо и внимательно разговаривал как с вышестоящим начальством, так и с рабочими (не следует забывать, что Выставка в те годы строилась в основном силами заключенных). Коллег раздражало и то, что Олтаржевский мог в ходе обсуждения какого-либо важного вопроса обернуться и бросить несколько фраз по-английски секретарше. Возможно, это была просто просьба записывать тщательнее. Вспомним, что архитектор недавно вернулся из Америки, и уже одно это обстоятельство безумно раздражало коллег. А тут еще эти фразы на английском! Конечно, со стороны Олтаржевского это было совершенно ненужной бравадой. Но недоброжелатели хотели увидеть в этом нечто большее — не только желание поставить себя выше окружающих, но и намерение что-то скрыть. Неудивительно, что в конце концов они увидели это и убедили в своей правоте всех остальных.

Недоброжелатели завидовали любым успехам Олтаржевского: его умению быстро схватить суть проблемы и предложить не тривиальное, но возможно единственно верное решение, умению создавать красивые величественные ансамбли и прекрасные изящные здания, умению быстро делать очень четкие и красивые зарисовки, и даже… его успеху у женщин. Да, и этому тоже. Ведь Олтаржевский, как человек интересный и творческий, не мог не пользоваться таким успехом. И возможно, именно зависть к его успеху у женщин заставила недругов так внимательно и предвзято отнестись к имевшим место фактам разговоров по-английски между Олтаржевским и его секретаршей.

Но самым опасным было, пожалуй, то, что по Москве в то время ходила неизвестно кем сочиненная нелепая шутка: «Если Олтаржевский строит рай на земле, то что тогда строит Каганович под землей? Преисподнюю!» Напомним, что в те времена Лазарь Моисеевич Каганович, первый секретарь Московского горкома партии, возглавлял строительство метрополитена, получившего вскоре его имя. Представьте себе, насколько «приятно» было слушать эту шутку Кагановичу, человеку влиятельному, обидчивому и мстительному? Эти, может быть, когда-то и сказанные Олтаржевским слова о «земном рае» были использованы против него коллегами-недоброжелателями, и ранее не скрывавшими зависти к масштабу грандиозного проекта Олтаржевского. Сплетен и обвинений становилось все больше. Участились недоброжелательные заметки в газетах. Олтаржевскому припомнили всё: и то, что на его плане Выставки явно проглядывается православный крест, и то, что серп и молот, которые планировалось установить на павильоне «Механизация», могли трактоваться как противостояние рабочих и крестьян: молот, якобы вредительски, был разъединен с серпом и обращен к его острому лезвию. И особенно то, что, на плане Выставки отсутствовал памятник Сталину.

Тем временем начались настоящие проблемы. План открыть Всесоюзную сельскохозяйственную выставку к двадцатилетию Октябрьской революции в ноябре 1937-го не был реализован. Естественно, создать всего за год такой огромный выставочный комплекс было просто невозможно. Сначала открытие было перенесено на 1938 год. (Заметим, что и в дальнейшем сроки окончания строительства Выставки изменялись несколько раз.) Но и этот план оказался нереальным. Такие задержки с вводом в строй крупнейшего объекта страны вызывали раздражение у высшего руководства.

Тем не менее к 1937 году был построен ряд значительных сооружений Выставки. По проектам Олтаржевского и его помощников были возведены здание Главного входа, павильоны «Механизация», «Зерно» и другие. Особенно интересен был павильон «Механизация», созданный Олтаржевским в содружестве с художником Львом Бруни. Над ним возвышался деревянный купол диаметром 25 метров, увенчанный решетчатой башней высотой почти 50 (точнее, 49,5) метров. В целом павильон был построен в виде многоярусной башни, стиль которых позже использовался и в архитектуре высотных зданий. Но в описываемое нами время этот архитектурный прием понимания не нашел.

Идея использования купольных покрытий нашла на Выставке широкое применение. «Купол — это яйцо. Яйцо — это начало всего, и сама жизнь на Земле пошла от яйца», — говорил Олтаржевский. Поэтому ему так нравились эти яйцевидные купола. В итоге в павильоне «Башкирская АССР» было спроектировано и сооружено девять деревянных куполов. Купола разнообразных конструкций были в павильонах «Ромашка» (диаметром 16 метров), «Казахстан» (диаметром 20 метров), «Мясо (диаметром 30 метров), «Холод» (диаметром 26 метров), «Виноградарство и виноделие» (диаметром 24 метра). Целый ряд павильонов венчался башнями. Это вполне отвечало плану создания «рая на земле» — ведь купола и башни широко использовались в шедеврах старинной архитектуры, в том числе в культовых сооружениях, целью которых было прославление Бога. Олтаржевский же в своих проектах славил человека-творца, человека-труженика, которого считал истинным хозяином планеты.

 

С небес на землю

В мае 1937 года пять павильонов Выставки — «Птицеводство», «Масленичные и эфироносные культуры», «Сахарная свекла», «Зерно» — были открыты для пробного показа и вызвали неодобрительные отзывы руководства. Особенно возмутил всех павильон «Зерно», первоначально спроектированный Промстройпроектом (архитектор М.Б. Шнейдер). Проект был частично переработан архитектурной мастерской Выставки под руководством В.К. Олтаржевского при участии М.А. Минкус и А.П. Ершова. По итогам показа внутреннее оформление павильона было подвергнуто резкой критике. В результате в октябре 1938 года здание было оформлено заново и передано под экспозицию павильона «Хлопок».

Ситуация на строительстве особенно обострилась после направленного в Центральный комитет партии письма парторга ЦК ВКП(б) на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Читаем:

«Генеральному Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Сталину Иосифу Виссарионовичу.

Председателю Совета Народных Комиссаров Союза ССР товарищу Молотову Вячеславу Михайловичу

Считаю необходимым сообщить Вам о положении дел на строительстве Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

С осени прошлого года и до настоящего дня строительство и все дело по организации Выставки протекает в чрезмерно ненормальных условиях.

Хронический недостаток рабочей силы, перебои в снабжении строительными материалами — из месяца в месяц срывают наши плановые наметки. Существующие медленные темпы строительства и всей подготовки к Выставке приводят к нарастающему отставанию и внушают серьезное опасение за благополучный исход дела.

Готовность самого ответственного павильона “Механизация сельского хозяйства” выражается пока что в 4—5%. Степень готовности большинства павильонов колеблется от 0 до 70%. Нет разворота широкого фронта работы, ибо на протяжении уже трех месяцев дефицит рабочей силы исчисляется в 1500— 2000 рабочих (плотников, землекопов, подсобных рабочих)…

…Совершенно ненормально и губительно для дела и то обстоятельство, что на руководящих постах Выставки работники лишь числятся номинально. Даже директор Выставки академик Н.В. Цицин и тот в силу загруженности в Академии с.х. наук им. Ленина и в других организациях, лишен возможности по-настоящему руководить делами Выставки.

Что касается Главного Комитета Выставки, то его деятельность не отличается необходимой оперативностью и четкостью. Чтобы устранить существующее осложнение и обеспечить быстрое завершение подготовительных работ на Выставке, необходимы следующие условия:

…Повлиять на Главный комитет Выставки с тем, чтобы его работа была более планомерной и четкой.

Необходимо учредить жесткий, оперативный контроль со стороны органов Советского контроля.

Обращаясь к Вам с этим письмом, товарищ И.В. Сталин и товарищ В.М. Молотов, мы просим Вас оказать содействие, чтобы эти совершенно необходимые условия были нам созданы.

Коллектив организаторов и строителей Выставки хорошо понимает политическое и народно-хозяйственное значение Всесоюзной сельскохозяйственной выставки и глубоко переживает тревогу за порученное дело. Это обстоятельство и побудило меня написать Вам настоящее письмо.

Строгая резолюция В.М. Молотова на письме гласила:

«Тт. Бенедиктову, Цицину.

Неужели прежних уроков по с.х. выставке недостаточно, чтобы наладить дело по-настоящему? Сообщите о действительном положении дела на с.х. выставке».

Письма и докладные записки, статьи в газетах и обличительные выступления на партийных собраниях сделали свое дело. В 1938 году Выставку посетила правительственная комиссия, осмотрела уже построенные павильоны и вынесла отрицательный вердикт. Комиссия посчитала Выставку слишком скромной, не отвечающей идеологической сути момента. В павильонах не было «торжественной монументальности, которая должна отразить сталинскую эпоху». В заключении, подготовленном по итогам визита комиссии, специально отмечалось, что огромные недостатки имеет архитектура отдельных павильонов. Наиболее показательным в этом отношении комиссия посчитала павильон «Механизация». «Примитивные деревянные фермы этого уродливого павильона никак не соответствуют теме индустриализации сельского хозяйства.

Кроме того, неудачные габариты заставляют решать внутреннюю планировку павильона таким образом, что внутри него нельзя, по существу, показать замечательные машины, действующие сейчас на социалистических полях». Для справки поясним, что павильон «Механизация» был построен по проекту В.К. Олтаржевского к предполагаемому открытию Выставки в 1937 году. Восемь скульптурных панно для четырех входов созданы скульптором В. Никифоровой. Павильон был снесен в 1938 году.

Павильон «Белорусская ССР», по мнению высокой комиссии, так беден по своему объемному силуэту, что больше походит на амбар, чем на выставочное здание. А павильон «Юго-восточные области», по ехидному замечанию одного из членов комиссии, скорее напоминает провинциальный вокзальчик, нежели выставочное здание…

Здесь мы считаем необходимым внести следующее разъяснение. Стиль конструктивизма, характерный для начала 1930-х годов и отличавшийся, как известно, лаконизмом и повышенной скромностью, уже раздражал руководство страны. В верхах было высказано требование вернуться к пышности классической архитектуры. В то время по Москве уже начал шествовать «сталинский ампир»: вспомним здание Северного речного вокзала и станции первой линии метро — «Сокольники», «Кропоткинская» (тогда она называлась «Дворец Советов»), «Парк культуры».

По существовавшей в те годы традиции причину срыва установленных сроков и недостатков в осуществлении строительства нашли не в объективных обстоятельствах и излишней напряженности планов, а в действиях «вредителей», к которым сразу же начали причислять руководителей строительства Выставки. «Вредителей» планомерно обнаруживали. Подверглась репрессиям вся верхушка Наркомзема. Сам нарком земледелия и председатель Главного выставочного комитета М. Чернов был расстрелян. Арестовали и начальника стройуправления И. Коросташевского. Началась кадровая чехарда. Наркомом земледелия и одновременно председателем Главвыставкома был назначен Рудольф Эйхе, но в мае 1938 года был арестован и он.

Поэтому Олтаржевский ждал ареста. И когда около него как из-под земли выросли два серьезных молодых человека в штатском, не удивился…

Главный архитектор Всесоюзной сельскохозяйственной выставки Вячеслав Константинович Олтаржевский был арестован 11 июля 1938 года. Официальное обвинение гласило, что он «являлся участником антисоветской вредительской организации, существовавшей на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Эта организация ставила своей задачей путем вредительства сорвать правительственные сроки открытия выставки, вследствие чего строительство выставки дважды срывалось». Оказалось, что Олтаржевский проморгал вредительство, по вине которого Выставка не была продумана и в ней не нашлось места важнейшей теме — сравнению новой и старой деревни. Его обвинили и в срывах срока строительства, что, как уже говорилось, на самом деле было следствием крайне завышенных, нереальных темпов, навязанных руководством.

Олтаржевский перенес арест и допросы с неизбежными в то время избиениями мужественно и не сознался в самых тяжелых пунктах обвинения, что позволило ему избежать смертной казни. И все же приговор был чрезвычайно суров — заключение в исправительно-трудовые лагеря сроком на 15 лет. Срок этот еще недавно уважаемому члену общества, а теперь бесправному узнику предстояло отбывать у самого полярного круга, в недавно открывшемся Воркутинском лагере, где заключенные в невероятно тяжелых условиях добывали необходимый стране уголь.

Но на этом жизнь Олтаржевского не закончилась. Это был человек настолько же талантливый, насколько и мужественный. На страницах нашей книги мы продолжим рассказ о его нелегкой и в то же время удивительной судьбе. А пока расскажем о главном деле всей его жизни — о Всесоюзной сельскохозяйственной выставке.

 

Строительство продолжается

После ареста всего руководства Выставки были назначены новый руководитель выставочного комитета академик Н.В. Цицин и новый главный архитектор — Сергей Егорович Чернышев (он был в то же время и главным архитектором всего города Москвы), человек, хорошо знавший Олтаржевского и восхищавшийся его талантом. Ему вменили в обязанность полностью изменить весь внешний вид Выставки. Но архитектор проявил вольнодумство. Еще раз внимательно ознакомившись с основным планом Выставки, он пришел к выводу, что предложенный Олтаржевским принцип последовательного раскрытия пространств действительно талантлив и должен быть сохранен. Ему удалось убедить в этом и вышестоящее начальство.

Итак, общий план и принцип построения ансамбля Выставки — последовательное раскрытие пространств и перспектив, предложенное Олтаржевским, — остались неизменными. Изменения коснулись деталей, иногда очень значимых. Так, в центре площади Механизации появилась огромная фигура Сталина. Статуя «вождя народов» стала центром композиции этой площади.

По новому генеральному плану был архитектурно оформлен поворот к Главному входу Выставки со стороны Ярославского шоссе. Заново, разрушив старый, перестроили Главный вход. Сохраняя основные оси плана ВСХВ, была перепланирована площадь Народов, переименованная в площадь Колхозов. Ее расширили за счет уменьшения газонов, покрыли асфальтом с устройством декоративного узора из цветного цемента и плиток. Площадь стала более открытой — к великому сожалению, за счет вырубки почти всей зелени. Был архитектурно акцентирован большой фонтан посредине площади. Пространственное решение площади также изменилось в связи с перестройкой большинства павильонов и увеличением их высоты. Легкие деревянные павильоны сменили более прочные и монументальные.

Генеральный план был дополнен введением новых комплексов и секторов. Справа от площади Механизации разместилась группа построек «новой деревни», показывающая архитектурные решения отдельных сооружений колхозного села. В зрелищном секторе Выставки запроектировали Зеленый театр на пять тысяч мест, большой кинотеатр, цирк, эстраду.

Восьмигранная площадь Механизации раскрылась за счет сноса стоявшего в ее центре павильона «Механизация» и получила развитие главной оси ансамбля в сторону прудов сквозь новый павильон, построенный по проекту И. Таранова и В. Андреевой и решенный в виде эллинга, который позволял показывать образцы новейшей сельскохозяйственной техники. К этому павильону мы еще вернемся.

Но обо всем по порядку.

Сроки поджимали, и работа шла полным ходом, буквально ударными темпами.

По мере приближения реальных сроков открытия Выставки многие организации и руководящие сотрудники пытались создать себе «нравственный капитал» за счет очернения предшественников. Вот, к примеру, отрывок из выступления на одном из бесчисленных совещаний, проводимых новым руководством. Трудно представить, что эти слова принадлежат заслуженному ученому — академику Цицину, который был назначен новым директором Выставки.

«В каком положении, товарищи, находится сейчас работа на выставке? Вы знаете, что почти до последнего времени на выставке орудовали враги народа, и мне, как новому человеку, особенно часто приходится сталкиваться с результатами их работы — буквально к чему ни прикоснись, везде приложена вредительская рука. И сейчас приходится с большим напряжением выправлять колоссальнейшие дефекты в работе, которые были допущены в прошлом вредительским руководством и Наркомзема, и выставки».

Сроки строительства Всесоюзной сельскохозяйственной выставки переносились и вновь срывались. А руководство страны торопило. Уже в августе 1938 года Сталин дал указание срочно определить окончательный срок открытия Выставки. Вопрос о строительстве Выставки и организации ее экспозиции специально обсуждался на второй сессии Верховного Совета СССР первого созыва 21 августа 1938 года.

С докладом на сессии выступил первый секретарь ЦК Коммунистической партии Украины Н.С. Хрущев. Будущую Выставку он охарактеризовал так: «Наша выставка — это не заграничные выставки, где участвуют отдельные хозяйства, отдельные капиталисты, помещики и кулаки. На нашей Всесоюзной сельскохозяйственной выставке будут представлены не разрозненные полоски единоличного хозяйства, а сплошные массивы нашего мощного социалистического земледелия… продемонстрированы победы социализма в сельском хозяйстве нашей страны.

Наркомзем и Наркомсовхозов СССР неудовлетворительно руководили как строительством Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, так и отбором кандидатов на выставку. Не закончено строительство павильонов.

Проекты некоторых павильонов рассмотрены Советом Народных Комиссаров СССР и переделываются с тем, чтобы они… соответствовали задаче, которая поставлена перед Всесоюзной сельскохозяйственной выставкой, — показать достижения, которых добилось наше сельское хозяйство.

…Сельскохозяйственная выставка будет грандиозной демонстрацией побед социалистического земледелия!»

Тогда же, 21 августа 1938 года, Верховным Советом СССР был принят Закон «О Всесоюзной сельскохозяйственной выставке», четко определивший окончательный срок открытия этого чрезвычайно важного для страны объекта. В нем, в частности, говорилось:

«…Предложить Наркомзему и Наркомсовхозов СССР немедленно исправить ошибки и недостатки в организации Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

Перенести открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки на 1939 год, назначив открытие ее на 1 августа».

С этих пор управление строительством сельскохозяйственной Выставки перешло из ведения Наркомзема СССР в введение Комитета по делам искусств. Напомним, что первый руководитель строительства Выставки нарком земледелия Чернов был «за вредительство» подвергнут самому суровому наказанию — расстрелян, а первый главный архитектор, наш герой Олтаржевский, по такому же сфабрикованному делу арестован и отправлен в Воркуту. Теперь главным архитектором выставки был назначен С.Е. Чернышев, заместителем главного архитектора — А.Ф. Жуков, а главным художником стал М.А. Чигарев.

Итак, строительство Выставки шло вперед семимильными шагами. Угрозы репрессий способствовали почти военной дисциплине. Поэтому строительство павильонов и благоустройство территории Выставки шло круглосуточно. Большинство рабочих вообще не уходили с Выставки, а спали в недостроенных павильонах и теплицах; еду для них подвозили в полевых передвижных кухнях.

Но, как это ни кажется теперь удивительным, подобная «зажатость» и жесткая дисциплина не мешали художникам работать в полную меру своего таланта и с увлечением. Чем ближе приближались сроки открытия Выставки, тем большее внимание уделялось внешнему и внутреннему оформлению павильонов. О том, какое внимание уделялось оформлению павильонов Выставки, лучше всяких слов говорят имена художников, привлеченных к этой работе, — Лансере, Фаворский, Бруни, Пименов, Бродский. В оформлении целого ряда павильонов приняли участие художники, входившие в состав Мастерской монументальной живописи при Академии архитектуры СССР под руководством Льва Александровича Бруни.

И вот уже в газетах начали появляться статьи о готовности всей Выставки и ее отдельных павильонов и сооружений предстать перед советским народом. Газеты не уставали восхищаться ансамблем ВСХВ и теми чудесами, которые там присутствовали. Вот как пишет о Выставке газета «Известия» в июле 1939 года: «В тесном соседстве оказались здесь географические и климатические зоны, отстоящие друг от друга на тысячи километров. В двух шагах от яблонь из северо-восточных стелющихся садов вы встречаете вдруг миндаль и чинару Таджикистана, саксаул среднеазиатской пустыни. От шелковичной плантации рукой подать до сада, где роняет последние лепестки дикая уссурийская груша. Покупая билет на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, будущие ее посетители, в сущности говоря, приобретут право на путешествие по всему Союзу. Путешествие, которое можно будет совершить в течение одного дня…»

Чтобы полнее ощутить весь восторг от грядущего открытия Выставки, поместим отрывок из воспоминаний дизайнера М.Ф. Ладура, много работавшего в области оформления театрализованных действ: «Шла речь о празднике открытия… Вот тут и мелькнула мысль об “урожайном” небе. Нужно, чтобы небо над Москвой в день открытия Всесоюзной сельскохозяйственной выставки было тоже “сельскохозяйственным”. Фанфарный марш! (К счастью, погода хорошая.) 1000 воздушных шаров мыслимых и немыслимых оттенков торжественно поднимаются в небо. У каждого шара вертикальный стяг с золотым колосом. Небо в золотых колосьях. А среди них шары-овощи, шары-фрукты… Небо покрыто вишнями, яблоками, арбузами. Все, что растет на земле, воспроизвели мастера завода “Каучук” в грандиозных размерах, и все это поднялось в воздух в день торжественного открытия. Пожалуй, это был самый эффектный трюк. Да, это был трюк, но он на своем декоративном языке возвестил о знаменательном событии. Задача была решена». Мы не знаем, насколько полно удалось Ладуру выполнить все так красиво задуманное им. Об этом у нас нет никаких сведений…

Грандиозный выставочный комплекс раскинулся на площади 136 гектаров. Были созданы площади и фонтаны, проложены улицы, построено более 250 больших и малых зданий. Вся страна возводила свою главную Выставку. В ее создании принимали участие зодчие и инженеры-строители, скульпторы и садоводы, каменотесы и художники-оформители из всех союзных республик. Огромный размах выставочного комплекса создавал благоприятные условия для работы деятелей искусства самого различного профиля. Среди них архитекторы В.А. Щуко, В.Г. Гельфрейх, Л. М, Поляков и С.Е. Чернышев, скульпторы Г.И. Мотовилов и В.И. Мухина, художники-монументалисты А.А. Дейнека, А.П. Бубнов, П.П. Соколов-Скаля и другие талантливые мастера.

Своеобразен был каждый павильон ВСХВ, так или иначе отражавший национальную культуру и традиции народа, возводившего его. По замыслу архитекторов, шедших вслед за Олтаржевским, посетители, обходя территорию Выставки, как бы совершали путешествие по всей нашей огромной стране — от Балтики до Камчатки, от Северного Ледовитого океана до Памира. (Вспомним, что об этом в свое время говорил и Олтаржевский. Но о самом Вячеславе Константиновиче все тогда как бы забыли.)

Как отмечалось специалистами по архитектуре, «наличие ансамбля есть непременное качество художественности или архитектурной красоты. Ширина и длина улиц и площадей, их направление, форма участков, размеры застроенных и незастроенных частей, высота застройки, ее масштабность, размеры зеленых площадей, водных пространств, высота зелени, размеры скульптуры, малых форм, рельеф места, его ландшафт, силуэт зданий, материал, фактура и цвет стен, световые эффекты, декоративная и естественная зелень, вода, фонтаны, бассейны, пруды, а также декоративная скульптура, вазы, светильники, беседки, скамейки, киоск и так далее — все это является элементами архитектурно-планировочной композиции ансамбля выставки.

Искусство архитектуры заключается в том, чтобы организовать все эти многочисленные сложные элементы в единое осмысленное архитектурное целое, раскрывающееся в ансамблевом сплетении архитектурных образов, волнующих, притягательных, убеждающих, неиссякаемых источников радости, гордости, силы, высоких стремлений, жизненной правды.

С этих точек зрения выставка в целом — в планировке, в комплексе сооружений и устройств — является подлинно художественным архитектурным ансамблем». Мы со своей стороны хотим добавить, что автором основной идеи этого ансамбля был именно Вячеслав Константинович Олтаржевский.

 

Прогулка в прошлое

Итак, мы входим на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку 1939 года. На месте спроектированного Олтаржевским Главного входа, который высокая комиссия посчитала слишком простым и скучным, был построен новый вход по проекту архитектора Л.М. Полякова и скульптора Г.И. Мото-вилова. Это были изысканные белые ворота в виде богато украшенной резьбой белоснежной мраморной трехпролетной арки в античных традициях. Надо признать, что это сооружение действительно прекрасно, насыщено радостью и выполнено с большим чувством и тактом.

Выполненная в камне арка приятно поражает своей легкостью. Архивольт крупной центральной арки, высотой в 21,5 метра, вздымается, как бы повисая в воздухе. Эта законченная архитектурная форма прекрасно дополняется талантливо выполненным скульптором Мотовиловым позолоченным барельефом. Обрамляющий арку барельеф с плодами эффектно выделяется на фоне белого камня. Перекрытия боковых арок представляют собой нарядно декорированные барельефами купола с крупными воздушными просветами. И здесь барельефы органически вписаны в полусферическую поверхность куполов.

Вырезанный из камня растительный орнамент кажется живым ковром, плотно укрывшим внутреннюю поверхность купола взлетающей вверх арки. Точно найден ритмический строй устремленных вверх виноградных лоз, что еще более подчеркивает мотив радости и нарастающего движения вверх. По бокам арки находились созданные Г.И. Мотовиловым скульптурные рельефы «Агроном», «Механизатор», «Садовод» и «Животновод».

Теперь у выставки другие ворота. Но прежняя белоснежная арка бережно сохранена сотрудниками выставки на прежнем месте как памятник архитектуры.

Интересно, что Главный вход претерпел с течением времени, пожалуй, наибольшие из всех объектов Выставки изменения. На нем наиболее четко прослеживаются исторические изменения облика всей Выставки. Вначале это была достаточно скромная колоннада, придуманная еще Олтаржевским в содружестве с А.В. Лехер. Судя по сохранившемуся рисунку, в ней было восемь пролетов, десять колонн. Она просуществовала недолго — в 1938 году этот вход был снесен, и на его месте выросла белоснежная арка, созданная архитектором Поляковым.

Затем, в 1954 году, когда была спрямлена центральная аллея Выставки, появился новый Главный вход на Выставку на новом месте. На его колоннах, как бы подчеркивая связь времен, появились рельефы, созданные еще в 1939 году скульптором Мотовиловым. И теперь при входе на Выставку нас встречают крупные, четко вырезанные фигуры агронома, механизатора, садовода и животновода, даря посетителям Выставки ощущение причастности к истории страны. Кстати, следует отметить, что современный вход на Выставку, как свидетельствует все тот же сохранившийся рисунок, очень напоминает Главный вход, придуманный Олтаржевским.

Далее шла Административная площадь, задуманная еще Олтаржевским. За ней начиналась Главная аллея. Она была богато декорирована цветами и зеленью. С двух сторон аллеи, среди красных стягов, стояли 24 трактора «новейшей конструкции, как почетная вахта выставки». На Главной аллее один за другим располагались наиболее значимые павильоны и в первую очередь Главный павильон — монументальное, украшенное колоннадой здание. Это величественное здание (архитекторы Щуко и Гельфрейх) сохранилось в своей основе до наших дней, правда, с бесчисленными поправками и переделками. Сохранились фотографии 1939 года, благодаря которым мы можем составить представление о том, каким увидели это величественное сооружение первые посетители Выставки.

Главный павильон выглядел совсем иначе, чем сейчас — без шпиля, прямоугольный в плане, белоснежный, невысокий, но монументальный.

В дальнейшем, во время подготовки Выставки к новому открытию в 1954 году, архитекторы Ю.В. Щуко и Е.В. Столяров бережно сохранили основную идею проекта павильона 1939 года, лишь дополнив его новыми штрихами, отражающими пульс времени (какими именно, мы расскажем в главе, посвященной Выставке 1954 года). Поэтому любопытный читатель может и сегодня, посетив ВВЦ, представить себе, как примерно выглядел Главный павильон в 1939 году при открытии Выставки.

Но, к сожалению, стоит отметить и тот факт, что еще в ходе строительства Выставки злые языки (например, главный художник выставки Лисицкий) утверждали, что авторы проекта Главного павильона «не сочиняли самостоятельно свой проект, а оформляли указания Олтаржевского». Нас, дорогой читатель, в отличие от Лисицкого, этот факт нисколько не шокирует. Он лишний раз доказывает, с каким большим уважением относились коллеги к Олтаржевскому Уже сама возможность того, что такие известные зодчие, классики советской архитектуры, как Щуко и Гельфрейх, могли себе позволить в чем-то следовать указаниям опального Олтаржевского, безусловно, свидетельствует о его высоком авторитете среди коллег и о том, с каким уважением действительно большие мастера относились к сделанному Олтаржевским проекту Выставки. Напомним, что их знакомство с ним состоялось еще на выставке 1923 года, когда Олтаржевский работал под началом Щуко.

Видимо, и более молодые и менее известные архитекторы, участвующие в проектировании отдельных павильонов, также считали целесообразным четко следовать его идеям и принципам, заложенным им в планировочном решении Выставки. Мы знаем, что многие из этих павильонов затем вызвали неодобрение высокой правительственной комиссии и были уже в 1938 году перестроены. Не сохранились даже их фотографии. Конечно, это обстоятельство не могло не раздражать целый ряд коллег Олтаржевского, которые и сами считали себя достойными быть авторами генерального плана и главными архитекторами Выставки. Больше всего это раздражало художников и оформителей Выставки, в том числе Л.М. Лисицкого.

…Но забудем грустное и вернемся к празднику. Перед Главным павильоном были установлены статуи Ленина и Сталина. Украшали павильон произведения искусства, созданные самыми известными в то время советскими художниками и скульпторами. Как писали архитектурные журналы тех лет, «два основных идейных постулата — победа социализма, принесшая счастье в советскую деревню, и СССР — союз свободных трудящихся народов под руководством партии большевиков, запечатлелись в наружном и внутреннем убранстве павильона разными художественными средствами».

В первом, вводном зале павильона находилась картина художника В.А. Серова «Выступление В.И. Ленина у Финляндского вокзала в Петрограде в апреле 1917 года» (сейчас эта картина хранится в Третьяковской галерее), а также посвященные революционным событиям картины Дейнеки, Бубнова, Соколова-Скаля.

Тема вводного зала Главного павильона — «Лучшие люди страны» — была задумана в виде галереи портретных скульптур. Скульптуры разных авторов давали ряд законченных ярких портретных образов — Стаханова, Паши Ангелиной, Героев Советского Союза Громова и Папанина, народного поэта Казахстана Джамбула.

В следующем зале — зале Конституции — центральное место занимала картина В. Сварога «Товарищ Сталин делает доклад о Конституции». Эту картину окаймляли многофигурные скульптурные группы, изображающие представителей народов одиннадцати союзных республик. Тут же были установлены и художественные диорамы, показывающие ландшафты и сельскохозяйственные особенности союзных республик. Кроме того, в этом зале был представлен макет Дворца Советов, строительство которого в то время только началось и который был у всех на устах. Выходя из павильона, зрители читали выложенные над дверью золотыми буквами слова В.Г. Белинского: «Завидуем внукам и правнукам нашим, которым суждено видеть Россию в 1940 году — стоящей во главе образованного мира, дающей законы и науке и искусству и принимающей благоговейную дань уважения от всего просвещенного человечества».

В те времена от Главного павильона шла украшенная скульптурным фризом стена, соединявшая павильон с 65-метровой ажурной башней, на которой находилась эмблема ВСХВ — «Тракторист и колхозница», высоко поднявшие над головами сноп пшеницы и «символизировавшие победу механизированного колхозного строя». Скульптура весом в 70 тонн была выполнена из железобетона и покрашена «под бронзу», но поднятая на огромную высоту она казалась легкой и воздушной. Интересно, что внутри башни находилась лестница, поднявшись по которой можно было внимательно разглядеть всю панораму Выставки — нарядные строения, утопающие в зелени садов, пруды, фонтаны.

В общем, план Выставки и принцип расположения павильонов, задуманный Олтаржевским, практически не изменились. Изменились павильоны — они стали более просторными и нарядными, превратившись, по сути дела, в настоящие дворцы, торжественные и величественные. Появились новые павильоны, и, естественно, их авторы горячо отстаивали свою точку зрения на созданные вновь или перестроенные ими павильоны. Например, главный художник Выставки М.А. Чигарев, перестраивавший павильон «Зерно» в павильон «Хлопок», с увлечением вещал: «Если взять старые проекты, например, проект оформления павильона “Хлопок”, то, глядя на этот проект, нельзя понять, что речь идет о хлопке. Новый проект ясно показывает, что СССР занимает одно из первых мест по хлопку в мире. Видим везде обилие хлопка, видим победы на этом фронте…»

Как уже говорилось выше, центральная площадь Выставки — площадь Колхозов — была существенно перестроена. По замыслу новых авторов, площадь должна была стать более открытой, и часть зеленых насаждений во время стройки была уничтожена. Затем заново были разбиты парки, цветники, посажены плодовые и декоративные деревья. Прежние павильоны или снесли или, сохранив лишь каркас, перестроили до неузнаваемости. На их месте выросли новые. Теперь на площади возвышались массивные помпезные здания. Их присутствие сразу же сделало площадь более богатой и благополучной, и в этом была особая величественность.

Архитекторы, которые шли следом за Олтаржевским, работали в духе уже своего времени, когда в архитектуре явно наметился переход от простоты и скромности к торжественности и мощи, прославляющей достижения страны. И в таком виде Выставка практически дошла до наших дней.

Бывая на Выставке, мы любуемся этими нарядными зданиями. Но тем не менее, заглянув в архивы, с сожалением вспоминаем и об изящных строениях, возведенных в свое время Олтаржевским. Их облик сохранился лишь на редких фотографиях, в чудом сохранившихся архивных материалах и на чертежах. А та легкость и изящество, которые были присущи творениям Олтаржевского, утрачены безвозвратно.

После ареста о Вячеславе Константиновиче Олтаржевском как о первом главном архитекторе Выставки, как уже говорилось, постарались забыть. Об имени Олтаржевского, о его замыслах, мечтах и проектах Выставки мы узнали много-много лет спустя, когда в архиве был случайно обнаружен старый общий план Выставки с указанием автора — « В.К. Олтаржевский» и даты — «1935 год». Справедливость восторжествовала, но, как обычно это бывает, слишком поздно.

За всю свою жизнь Олтаржевский создал множество проектов, зданий и памятников, но Всесоюзную сельскохозяйственную выставку сам архитектор считал главным делом своей жизни.

Павильоны Выставки являются уникальными памятниками архитектуры. Тридцатые годы XX века — время, когда разрабатывались их проекты — были периодом улучшения экономического положения СССР. Советские зодчие создавали такой тип архитектуры, который своими впечатляющими формами должен был возвысить и увековечить эпоху строительства социализма. Архитектурные черты русского классицизма, а также различных национальных стилей лежали в основе поисков новой советской архитектуры. В смешении различных, казалось бы, несовместимых художественных направлений рождались фантастические образы будущего. Обязательными деталями фасадов становились классические шпили, колоннады, арки. Создание таких уникальных элементов значительно увеличивало сроки строительства, что заставило позже, в 1950-е годы, отказаться от этих «излишеств».

Некоторые павильоны повторяли архитектурные формы других сооружений Москвы и Ленинграда. Интересно, что, в свою очередь, «по образу и подобию» павильонов Выставки возводились некоторые здания столицы. Сегодня не только для россиян, но и для многих зарубежных архитекторов, художников и просто любителей искусства дерзновенные по замыслу и исполнению павильоны Выставки являются объектом пристального внимания и изучения. Следует отметить, что, отражая ожидания людей своего времени, каждый создатель павильона стремился сразу же обратить внимание на то главное, о чем он хотел сказать своим творением. Все павильоны были размещены вокруг площади Колхозов и площади Механизации. Здесь были павильоны всех союзных и автономных республик. Были также павильоны «Поволжье», «Дальний Восток», «Советская Арктика», павильоны Московской, Тульской и Рязанской областей, Ленинградской области и северо-востока РСФСР. Помимо двадцати павильонов республик, краев и областей на Выставке было 32 специализированных отраслевых павильона — «Зерно», «Животноводство», «Механизация», «Печать», «Государственная граница» и др.

Площадь Колхозов была разделена на две почти равные части. Передняя, прилегающая к Главному павильону, расчерчена узором мраморных дорожек, врезанных в асфальт. Эта часть площади предназначалась для массовых общественных собраний и митингов. Вторая часть площади была превращена в роскошный цветник по сторонам большого водного бассейна с мощными фонтанами. С наступлением темноты струи фонтана загорались нарядными огнями. Единство площади и ее прямоугольная форма подчеркивались концентричными прямоугольниками, расставленными светильниками и флагами.

Все павильоны Выставки были богато украшены. Их архитектура и художественное оформление напоминали о главных событиях в жизни страны и прекрасно отражали устремления и стиль жизни людей предвоенного времени. Авторы павильонов стремились в своих творениях как можно ярче отразить жизнь народа, традиции и достижения последних лет. Так, фасад павильона Московской, Тульской и Рязанской областей, построенного из камня, бетона и зеркального стекла, был украшен отделкой из нержавеющей стали — нового для того времени материала. А на горельефе, на золотистом, цвета спелой пшеницы фоне, представали фигуры доярок, садоводов, трактористов, овощеводов, они собирали богатый урожай картофеля, огурцов и помидоров. На фасаде нашлось место и лозунгу «Создадим вокруг Москвы и других крупных городов картофельно-овощные и животноводческие базы!».

Архитектура павильона каждой союзной республики была пронизана национальным колоритом. «Архитектура правдива и жизненна не только тогда, когда она обслуживает наши бытовые нужды, но и тогда, когда она, как и другие искусства, создает живой образ, образ жизни» — эти слова известного советского архитектора И.В. Жолтовского в полной мере можно отнести к павильону Узбекской ССР. Создатель сооружения, архитектор С.Н. Полупанов, творчески осмыслил богатейшие традиции древней восточной архитектуры и народного декоративного искусства Узбекистана.

Полет фантазии зодчего подчинен, однако, рациональному началу. Автор проекта павильона известен как архитектор, много работавший над украшением столицы Узбекской ССР — Ташкента. По его проектам в 1930—1940-е годы в городе были созданы административные и театральные здания, здание Дворца культуры и труда. Стремясь придать своим творениям особую легкость и устремленность вверх, он широко применял идею тонкостенных сводов двойной кривизны, родившуюся в результате пристального изучения народной восточной техники строительства, где применение сводов двойной кривизны необходимо потому, что придает зданиям сейсмоустойчивость, столь важную в условиях частых в Средней Азии землетрясений. Этот же прием использован и при создании выставочного павильона, что явственно видно на примере свода центральной части павильона. В данном случае это чисто декоративный прием, необходимый, по замыслу автора, для сооружения, предназначенного рассказать языком архитектуры и изобразительного искусства об истории и современной жизни узбекского народа. В результате возникло редкое по красоте и изяществу здание, оригинальное, не имеющее аналогов как в созданиях зодчих прошлых веков, так и в работах современных архитекторов, поистине жемчужина Выставки.

С любой точки зрения павильон воспринимается в каких-то новых неожиданных объемных соотношениях. Здесь значима каждая деталь. Интересен полукруглый дворик, образованный центральной частью здания и его боковыми крыльями. Его стены отделаны орнаментом, сочетающим традиционные формы узоров старинных узбекских архитектурных памятников с изображением хлопковых кустов, винограда, персиков, яблок и других плодов. Синий, зеленый, фиолетовый цвета горят в этом узоре.

У входа в павильон был установлен фонтан, вокруг которого легко вздымались стройные, подобные стеблям лилий, резные стволы колонн. Они заканчивались капителями и венчающим сооружение куполом в форме острого переплетения двух пятиконечных звезд, напоминающим, как писали газеты того времени, «крону пышно растущего дерева». В солнечные дни купол ротонды светился всеми цветами спектра. Казалось, что он излучает свет. Контраст воздушной ротонды со стеной павильона образовывало одно из удачнейших на выставке архитектурных сочетаний.

На боковых крыльях павильона были помещены большие живописные панно «Праздник в колхозе», созданные художником П.И. Котовым. Они были дополнены водяными каскадами, стекающими в специальные бассейны. К сожалению, панно не сохранились. Безвозвратно утрачены и находившиеся изначально перед павильоном скульптурные фигуры «Музыкант» и «Бубнист», созданные скульптором О.М. Мануйловой. Они были выполнены из хрупкого гипса и своевременно не переведены в бронзу или какой-либо другой долговечный материал.

К выполнению отделки здания были привлечены лучшие мастера Узбекистана. Их искусство нашло отражение и в наполненном светом майоликовом обрамлении входа, и в сочном орнаменте резных деревянных дверей, и в ярких, сверкающих на солнце витражах. Они внесли немалый вклад в общее изысканное убранство этого сооружения, основным художественным мотивом которого является хлопок. Изображение кустов и коробочек хлопчатника вплетено в композицию орнаментов, обрамляющих карнизы и капители колонн.

Они вновь и вновь напоминают о том, что хлопок — гордость республики, одна из ведущих культур ее сельского хозяйства.

Перед павильоном Ленинграда и северо-востока РСФСР поместили скульптуру С.М. Кирова, выполненную тогда еще молодым ленинградским скульптором Н.В. Томским, Помимо статуи павильон украшали две колонны, напоминавшие знаменитые Ростральные колонны на стрелке Васильевского острова.

Подойдя к павильону «Поволжье», посетители Выставки могли увидеть огромный макет величайшего в мире Куйбышевского гидроузла. На стене павильона перед зрителями представала грандиозная панорама: широкая, безбрежная Волга, окаймленная Жигулевскими горами. Через шлюзы проходят суда, по плотине проносятся поезда. Был даже воспроизведен похожий на настоящий каскад, состоящий из бетонной лестницы, по которой циркулирует вода. На крыше была помещена фигура Чапаева верхом на лихом коне, с поднятой шашкой, в бурке и папахе, а в центре зала павильона возвышалась скульптура Валерия Чкалова.

Фасад павильона Украинской ССР был облицован сохранившейся и поныне украинской майоликовой плиткой и украшен золотыми колосьями. Арку входа обрамлял декоративный керамический венок, а над входом был помещен витраж, посвященный теме присоединения Украины к России. Павильон «Казахстан» выделялся бело-голубой расцветкой и богатой декоративностью орнамента. Весь павильон обегала галерея аркад. Павильон Киргизской ССР украшал многоцветный огромный ковер «Дружба народов», сотканный бригадой ковровщиц, здесь же находилась скульптура М.В. Фрунзе.

В павильоне «Грузия» легкая аркада на стройных пучках высоких и сужающихся книзу колонн открывала залитый солнцем входной дворик. В богато орнаментированной стене был вырезан глубокий затененный портал. Павильон «Армянская ССР» по изысканности своих пропорций, красочности входа и тщательной прорисовке деталей был одним из наиболее красивых. Проемы окон и входа заполняла кружевная золоченая решетка. Сочетание белого камня, золота и синевы создавало выразительную красочность. Насыщенность павильона мотивами национальной архитектуры переносило посетителей в солнечную Армению.

Павильон Азербайджанской ССР был отделан мрамором, майоликой, тончайшей лепкой. Он выделялся сталактитовыми сводами, увитыми виноградной лозой. Перед высоким портиком павильона были расположены две скульптуры — чабана и колхозницы. На боковых стенах павильона можно было увидеть панно художника В. Файнберга, изображающее работу на чайных плантациях, на бахче и в садах. В павильоне «Туркменская ССР» в качестве фона для главного входа применен прорезной орнамент. Работая по эскизу архитектора, талантливые мастера Туркмении превратили павильон в замечательное произведение народного искусства. В павильоне Таджикской ССР была установлена скульптурная группа, изображающая Сталина и прославившуюся на всю страну юную сборщицу хлопка Мамлакат Нахангову, награжденную орденом Ленина за успехи в труде.

Оригинальна была архитектура павильона «Башкирия». Здание увенчано большим куполом в форме усеченного конуса, а по ярко-красному фону купола тянулась пестрой лентой живописная композиция на тему «Колхозный праздник урожая в Башкирии». Рядом с павильоном «Печать» посетители видели рабочего, держащего в руках книгу «Краткий курс истории ВКП(б)». Вокруг павильона — открытая веранда с читальней. Здесь посетители Выставки могли отдохнуть, почитать газеты, ознакомиться с литературными новинками.

Павильон «Дальний Восток» был построен в форме крепости. Его архитектура символизировала Дальний Восток как несокрушимый, неприступный форпост социализма на берегах Тихого океана. Предельно ясен здесь язык символов: серебряный щит, идущая по цоколю броневая лента, рельефная карта района озера Хасан, статуя стоящего на страже пограничника. Над павильоном «Советская Арктика» возвышался айсберг, увенчанный серебряным самолетом, а огромный витраж на фасаде демонстрировал трассу знаменитого дрейфа на льдине папанинской четверки. У входа в павильон Белорусской ССР стояла скульптурная группа «Пограничник и колхозница», а огромная портальная стена павильона была украшена народной резьбой по дереву.

Поражало роскошью и выдумкой и внутреннее убранство павильонов. Над их украшением работало более двух тысяч художников и архитекторов, в их числе художники Мстеры, Хохломы, Палеха, кубачинские граверы из Дагестана, мастера художественного литья из уральского города Касли. Азербайджанские, узбекские, башкирские резчики прислали сюда свои лучшие работы. Редкостные по красоте ковры, гобелены, шелковые панно выткали мастерицы Средней Азии. Народные умельцы специально для Выставки изготовили прекрасные образцы художественных тканей, посуды, мозаики, чеканки.

В те годы журналисты, пишущие о Выставке, часто повторяли слова народного поэта Казахстана Джамбула:

Имеется в виду красочный ковер произведений архитектуры, живописи, скульптуры, расцветший на территории ВСХВ. Устроители Выставки с большим тактом сумели объединить этот разнородный тематический материал и раскрыть его перед зрителями в единой экспозиции, развернутой в залах павильонов и на открытых площадках. Они в общих чертах создали тот облик Выставки, который с некоторыми добавлениями и изменениями дошел и до наших дней.

Из павильонов, построенных в 1939 году, в практически неизменном виде до наших дней дошло всего несколько. Это павильон «Узбекская ССР» с его изобилием воды, дарящей прохладу в знойный день, и знаменитыми струящимися фонтанами, павильоны Украинской и Грузинской ССР, Московской, Тульской и Рязанской областей.

Скульптурные композиции и барельефы, живописные панно и мозаичные картины — эти произведения искусства различных жанров не просто украшали павильоны и аллеи Выставки. Они «цементировали» архитектурный ансамбль, создавая атмосферу торжественности. Когда-то, 70 лет назад, скульпторы и художники не задумывались над тем, что их талант увековечивает целую эпоху. Многие из уникальных произведений не пощадило время, некоторые стали экспонатами музеев. Но большая часть шедевров сохранилась на прежнем месте. Всмотримся в замечательные творческие работы. Ощутим дыхание времени. Вспомним наших дедов и отцов, которые с восхищением замирали у огромных панно, демонстрирующих прекрасное настоящее и светлое будущее советского народа.

 

Площадь Механизации

От площади Колхозов к площади Механизации вела Большая аллея. И вот мы на площади Механизации, которая так много значила и в судьбе Вячеслава Константиновича Олтаржевского, и в жизни всей Выставки.

В центре площади была установлена огромная 25-метровая статуя «вождя народов» Сталина — «вдохновителя и организатора побед социалистического земледелия и индустрии». Автор монумента, известный советский скульптор С.Д. Меркуров, представил Сталина особенно величественно. «Отец всех наших побед» словно увенчивал собой достижения, представленные на Выставке, и призывал к покорению дальнейших высот.

Эта огромная статуя практически «держала» собой все пространство площади, подчиняя себе расположенные вокруг нее здания, в том числе и гигантский эллинг павильона «Механизация». Огромная скульптура была выполнена, как тогда говорили, из «искусственного камня» — железобетона с мраморной крошкой. Теплая, розовато-оранжевая окраска статуи выгодно выделялась на голубом фоне неба. «Овеянный глубокой мыслью», монумент «вождя народов» являлся центром композиции площади.

А теперь еще одна легенда, очень точно характеризующая ту атмосферу, которая царила в стране в то время. Для окончательного согласования и утверждения монумента была изготовлена его небольшая по размеру модель из гипса. Затем, когда сам памятник вождю был уже установлен, необходимость в гипсовой модели отпала, но никто не смел принять решение о том, что же делать с прообразом гиганта. Тем временем бдительные сотрудники НКВД взволновались, не подложили ли «вредители» в монумент взрывное устройство, тем более что на плече гиганта было незаделанное отверстие. Главный конструктор Выставки С. Алексеев вызвался влезть в пустотелую скульптуру и проверить, все ли в порядке. Через отверстие, оставшееся на плече монумента, предстояло на веревках опустить Алексеева в статую. Он воспользовался возможностью «пристроить» гипсовую модель и предложил взять ее с собой и установить внутри огромного изваяния. Операция завершилась благополучно. Бомба обнаружена не была, модель поместили внутри изваяния, а отверстие в плече вождя зацементировали…

Вообще Иосиф Виссарионович очень любил «свою» Выставку. Рассказывают, что он иногда приезжал сюда ночью, после работы, и прогуливался по аллеям. Во время таких визитов он встречался и разговаривал с самыми разными людьми. Естественно, каждое такое посещение, каждая встреча обрастали со временем дополнительными подробностями и превращались в легенду. Вот, например, две из них, наименее известные.

В 1930-е годы многие павильоны Выставки строились из дерева, а между их стенами для утепления засыпались опилки с торфом. Такая конструкция была очень пожароопасной. Нередко на стройке случались возгорания. В те годы был создан специальный отряд военизированной пожарной охраны. Как-то поздней ночью в дежурство сержанта Николая Безрученко, известного среди товарищей своим бесстрашием, профессионализмом и принципиальностью, к павильону Грузинской ССР подкатил кортеж автомобилей. В свете фонаря Безрученко увидел неспешно вышедшего из машины человека, очень знакомого по газетам и портретам, и поначалу оторопел. Но быстро пришел в себя, и когда прибывшие неожиданные гости направились в павильон, пожарный постовой пошел за группой, по инструкции наблюдая за порядком. Внимательно слушая рассказ дежурного павильона об экспозиции, Иосиф Виссарионович стал по привычке набивать табаком трубку. Он не успел сделать и первой затяжки, как сержант Безрученко шагнул вперед и твердо сказал: «Товарищ Сталин, здесь курить нельзя!» Сталин внимательно посмотрел на пожарного, молча погасил трубку и положил в карман кителя.

Можно представить, как бурно обсуждалось в коллективе ночное происшествие. Окружающие отнеслись к чересчур вольному поведению молодого пожарного неодобрительно. Все ждали последствий. В конце концов напугали и самого бесстрашного сержанта, и он стал ждать ареста. Тем более что стало известно, что из Кремля срочно запросили характеристику на ночного пожарного. Через несколько тягостных для сержанта дней его вызвали к руководству пожарной части. Парень совсем сник, но все получилось иначе. Устроили всеобщее собрание коллектива части, на котором специально прибывший на Выставку полковник НКВД громко зачитал благодарность сержанту Безрученко лично от товарища Сталина за бдительность и неукоснительное выполнение служебных обязанностей и объявил о награждении его денежной премией…

Вообще Сталин бдительно следил за порядком на своей Выставке, вникая даже, казалось бы, в незначительные детали. Как-то во время осмотра экспонатов Сталин обратил внимание на то, что некоторые овощи, фрукты, а также зелень, доставленные на Выставку с передовых хозяйств юга, имели, мягко говоря, не совсем товарный вид.

— В чем дело, товарищ Бенедиктов? — спросил он у наркома земледелия. — Это выставка передовых достижений или залежалого товара?

— Продукция на Выставку поступает по железной дороге, на что, естественно, уходит несколько дней, — ответил нарком. — Госконтроль возражает против доставки ее самолетами, — поторопился упомянуть он о своих сложностях.

Вскоре после этого разговора вышло распоряжение, разрешающее доставку продукции самолетами. Это еще раз показывает, какое внимание уделял руководитель страны Выставке, никогда не забывая упомянуть в выступлениях и просто в разговорах, что ВСХВ — главный центр распространения передового опыта и пропаганды успехов сельского хозяйства.

Но вернемся к площади Механизации. На ней располагался самый большой тогда павильон Выставки — «Механизация и электрификация сельского хозяйства». Старый павильон «Механизация», построенный по проекту Олтаржевского, был снесен, и на его месте возведен огромный эллинг по проекту архитекторов И.Г. Таранова и В.С. Андреевой. Длина здания — 150 метров, ширина — 50, высота — 24 метра. Материал — металл, бетон, стекло. Павильон представляет собой параболический свод, перекрывающий широкую аллею. Этот свод по своим формам, особенно в плане перекрытия, очень напоминает перекрытие перрона Киевского вокзала. Как мы помним, этот перрон, его архитектурный облик, проектировал в свое время Олтаржевский.

Можно еще раз подчеркнуть, что очень и очень многие активно пользовались идеями и наработками Олтаржевского, а о нем самом постарались забыть.

Высокая арка павильона «Механизация» была видна еще издали, с площади Колхозов. Арка, как бы висящая в воздухе, играла на солнце бликами своих стекол, и люди, не знающие ее назначения, истолковывали это сооружение величиной с восьмиэтажный дом по-разному, в зависимости от фантазии: одни были склонны принять его за огромную оранжерею для столетних пальм, другим хотелось в ней видеть гигантский ангар для больших дирижаблей. Но, подойдя ближе, люди убеждались, что арка в воздухе не висит, а опирается своими металлическими конструкциями на мощный железобетон, образующий внутри павильона площадки, платформы и даже дороги. Гигантское сооружение было пронизано воздухом и светом, льющимся и сверху, и с боков. На фасаде павильона на специальных выступах-консолях были закреплены шесть тракторов «Сталинец» (самых мощных в то время). По отзывам современников, эти огромные трактора так органично вписывались в общую архитектуру сооружения, что воспринимались как детали крупного орнамента на индустриальную тему.

В самом павильоне под высокой стеклянной крышей были показаны разнообразная сельскохозяйственная техника, опять-таки трактора и автомобили. Двухъярусная конструкция павильона давала возможность разместить во втором ярусе легкие сельскохозяйственные машины — сеялки, культиваторы, плуги, молотилки. Для достижения максимального эффекта устроители Выставки установили наиболее интересные машины на двух постоянно движущихся транспортерах, расположенных с двух сторон павильона. Транспортеры двигались непрестанно, и настойчивое непрерывное движение рождало у зрителей ощущение все нарастающей мощи сильных и умных машин.

Сейчас на этой площади расположился просторный павильон «Космос», вобравший в себя прежний эллинг павильона «Механизация». В 1960-е годы, когда тракторам уже никто не удивлялся, именно этот павильон стал центром внимания не только граждан СССР, но и иностранных туристов — ведь Советский Союз тогда сделался ведущей космической державой.

На площади Механизации также высились павильоны «Зерно», «Животноводство», «Хлопок». Павильон «Зерно» был украшен большими пилонами и скульптурой из снопов хлебных злаков. Фасад павильона «Животноводство» был решен в простых формах, а над входом размещался барельеф, изображавший различных животных. Над ажурной дверью павильона «Хлопок» было размещено большое панно, изображающее стилизованный куст хлопка с цветами и зрелыми коробочками. Около павильона был разбит участок, демонстрирующий ирригационную систему хлопковых полей и условия выращивания хлопка.

За павильоном «Механизация» находился целый животноводческий городок. Открывал его павильон «Крупный рогатый скот», затем следовал павильон «Свиноводство». Вообще сельскому хозяйству в то время уделялось такое внимание, что как-то даже в газете «Правда» появилась восторженная заметка, что на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку прибыл хряк весом 462 килограмма по имени Дельфин.

Следом шел павильон «Коневодство», перед которым был выводной круг для показа животных — породистых лошадей, племенных быков, могучих баранов. На этой же площадке проводились конноспортивные игры и соревнования. В павильонах «Кролиководство» и «Охота и звероводство» был организован показ разводимых на фермах зверей — кроликов, норок и нутрий различных расцветок, голубых песцов, соболей, серебристо-черных лисиц. В вольерах содержались маралы, пятнистые олени, лоси, речные бобры, белки, фазаны. В большом пруду свободно плавали лебеди, гуси, утки.

Вообще во всем ощущалось желание устроителей Выставки как можно больше заинтересовать или даже удивить посетителей. Над входом в павильон «Пчеловодство» блестела золотыми крыльями огромная пчела, сидящая на сотах. Около павильона разместилась пасека пчел миролюбивой кавказской породы. Именно ей, единственной за ее хороший характер, выпала честь представлять на Выставке пчеловодство всего Советского Союза.

А на крышу павильона «Птицеводство» уселся огромный механический петух — точная копия знаменитого петуха-рекордиста, давшего потомство более чем тысяче цыплят. Фигура была снабжена звуковым механизмом, воспроизводящим звонкое петушиное кукареканье, которое было слышно далеко за территорией павильона. В самом павильоне внимание посетителей привлекал стенд с интригующей надписью: «Новое в производстве. Выработка мехов из шкурок гусей и уток». Здесь были представлены необычайно легкие, пушистые меха — белые, серые, желтоватые. Тут же демонстрировались изделия из «птичьего меха» — легкие, изящные шапочки, муфты, рукавички.

Архитектура павильона «Охота и звероводство» заслуживала внимания своей изящной высокой ротондой и ажурным белым барельефом на темы охоты, четко вырисовывающимся на фоне неба. Рядом была расположена интересная «охотничья тропа», вьющаяся по склонам лесистого оврага.

Далее аллея вела к большому разделу Выставки «Новое в деревне». Новь советской деревни демонстрировалась на специальном большом участке площадью 12 гектаров. Здесь по типовым проектам, рекомендуемым для массового строительства, были возведены сельсовет, правление колхоза, машинно-тракторная станция, животноводческие фермы, колхозный клуб, школа, родильный дом, детские ясли.

На Выставке была своя собственная действующая гидроэлектростанция. Ее соорудили на изначально протекавшей по территории речке Каменке. Речку расчистили от камышей и построили земляную плотину высотой около пяти метров. Был сооружен деревянный ступенчатый водосброс, и речушка исчезла. На ее месте, по обе стороны дамбы, образовались два больших серебряных озера, а на зеленом откосе плотины выросло миниатюрное здание колхозной гидростанции — своеобразный действующий экспонат Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Мощность станции — 12 киловатт. Ток от нее подавался в соседнее здание, где были установлены сельскохозяйственные машины, приводимые в действие электромоторами.

Рядом находился еще один из действующих экспонатов ВСХВ — сахарный завод. Это небольшое предприятие, как и еще несколько запланированных по соседству, было не только аттракционом для горожан, но и «наглядным пособием» для жителей села, показывающим, как они могут наладить производство простых, но необходимых стране товаров.

 

Сады цветут

Большая территория Выставки была отведена садам и опытным сельскохозяйственным участкам. Экспонатные посевы сельскохозяйственных культур на Выставке занимали 20 гектаров. Всего экспонировалось 260 различных культур, свыше трех тысяч сортов. Здесь были высажены элитные сорта картофеля, свеклы и овощей. Росли и вызревали пшеница, рожь, овес, ячмень. На участках технических и южных теплолюбивых культур разместились посевы хлопка, риса, льна, конопли. Конопля в те времена была очень важна, из ее стеблей делали канаты, применялась она и для производства технических тканей. Были высажены также махорка, желтый и сигарный табак. Специальные участки отводились под масличные, эфиромасличные, лекарственные растения.

«В это невозможно поверить. Но верить приходится, — писала одна из газет того времени. — Перед нами чудо. Это наша советская, социалистическая реальность. Природа, обогащенная трудом, — естество, преображенное человеческими руками. Вот растет пятиметровая конопля. В земле лежат крупные клубни картофеля, а на ботве зреют привитые к ним помидоры. А вот и удивительная плантация. На ней в подогретой воде растет настоящий рис. Вдоль его ровных рядов плавают зеркальные карпы. Тут и там раздаются всплески. Рыбы, выпрыгивая из воды, ловят комаров. Рис будут собирать одновременно с разжиревшей рыбой. На соседнем участке с подогреваемым грунтом выращивается хлопчатник. И это в холодной Москве! Трехметровая кукуруза покачивает своими наливающимися початками. Но что это — злостный сорняк пырей или пшеница? Такой пшеницы еще не знал растительный мир планеты. Советский академик Цицин повенчал двух заклятых врагов — многолетнюю сорную траву и благородный колос».

Великолепным украшением Выставки были ее сады. В них выращивались плодово-ягодные культуры, характерные для разных районов СССР. Сады расположились на семи участках — это были Мичуринский сад, питомник для саженцев и так называемый молодой сад, сад северо-восточной зоны, сад средней зоны, сад южной зоны и ягодники. В саду южной зоны росли высаженные на ВСХВ персиковые деревья, инжир, маслины, фисташковые деревья. Сад северо-восточной зоны демонстрировал успехи садоводов Европейского Севера, Сибири и Дальнего Востока. Особенно интересны для посетителей были растения стелющихся форм, которые прислала на Выставку Омская опытная плодовая станция.

Кроме того, практически в каждом уголке Выставки можно было увидеть различные плодовые растения. Их высаживали вдоль аллей, общая протяженность которых составляла 15 километров.

Пять легких входных арок украшали фасад павильона «Садоводство». Над главным входом в павильон — барельеф, изображающий корзину с плодами. Между колоннами — четыре полутораметровые вазы с декоративной зеленью. В середине павильона — выставка плодов. Десятки плетеных корзин различных размеров и форм наполнены плодами и ягодами, сухими фруктами и орехами, доставленными со всех концов страны — из Сибири, с Дальнего Востока, Поволжья, из Средней Азии, Черноземья, с Северного Кавказа и Закавказья.

Над всем этим красочным изобилием возвышалась скульптура И.В. Мичурина, установленная на высоком пьедестале из красного мрамора. На пьедестале были выгравированы замечательные слова ученого: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача». Рядом на огромном панно был воспроизведен текст приветственной телеграммы Сталина Мичурину в день его юбилея: «Товарищу Мичурину, Ивану Владимировичу. От души приветствую Вас, Иван Владимирович, в связи с шестидесятилетием Вашей плодотворной работы на пользу нашей великой Родины. Желаю Вам здоровья и новых успехов в деле преобразования плодоводства. Крепко жму руку. И. Сталин». Здесь же ответная телеграмма товарищу Сталину. Мичурин пишет: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Телеграмма от Вас явилась для меня высшей наградой за все 8 лет моей жизни. Она дороже мне всяких иных наград. Я счастлив Вашим великим вниманием. Ваш И.В. Мичурин».

Как восторженно отмечала пресса тех лет, на Выставке были представлены и результаты мичуринских опытов: «Посетители подходят к дереву, на котором одновременно растут яблоко и груша. Поодаль зреют, наливаются соками невиданные плоды: помесь персика с миндалем, абрикоса со сливой, черемухи с вишней, айвы с грушей, крыжовника со смородиной. А маслина привита на сирени. И уже плодоносит! Вот оно, мичуринское наследство!» «Невозможно не остановиться у рощи бамбуков, некоторые из которых достигают двадцати метров высоты, и эвкалиптов высотой десять метров каждый, — восхищался другой журналист. — Белеют среди густой листвы цветы мандаринов с толстыми, словно сделанными из воска, лепестками. Взбегают по ветвям яркие огоньки — красные цветы гранатовых деревьев. Словно зрители в театре, разместились рядами на горке пышные чайные кусты. Перед экскурсантами помидоры, такие большие, что их и шапкой не накроешь, и огурец, который не съешь в один присест. Никогда еще не доводилось видеть гигантскую рожь, под которой человек может свободно укрыться от непогоды. Больше тридцати килограммов весит арбуз под названием “Чугунный король”. На невиданном растении — древовидном многолетнем помидоре из Перу — появились первые плоды. По вкусу они напоминают одновременно и сливу, и помидор. Растение сейчас уже достигает без малого двух метров высоты. На днях оно высажено под открытое небо. Этот диковинный помидор был доставлен в Советский Союз нашим великим писателем Алексеем Максимовичем Горьким».

Там были и такие слова: «Наверняка никто из вас не видал в Москве наливающихся благоуханным соком виноградных лоз. Их на выставке аж семьдесят сортов! Да что тут виноград! Созревают на выставочной бахче дыни, привитые на тыкве. И весят они по пять килограммов… Каждый куст, каждое дерево в этом волшебном саду — тонет среди тысяч таких же кустов и деревьев. Они прислали этих гонцов, чтобы ароматом своих плодов, красками своих цветов рассказать о великой радости труда, творческого труда земледельца».

В 1939 году на Выставке, перед павильоном «Садоводство», были установлены солнечные часы из цветов, которые привлекали всеобщее внимание. Их циферблат был составлен из красной герани, в центре помещалась скульптура женщины с жезлом в руке. Тень от жезла, падая на циферблат, показывала московское время.

Интересны были и пруды, шедшие друг за другом живописным каскадом. Здесь располагались рыбопитомник и плотина. В прудах водились зеркальные карпы и другие рыбы. На берегу одного из прудов был сооружен «земной шар» диаметром шесть с половиной метров. Вся территория Советского Союза на шаре была расписана мастерами Палеха. Рядом — большие золотые колосья.

Оригинален был павильон «Рыбная промышленность», выполненный в виде 15-метрового металлического маяка с посеребренным шаром и огромными рыбами на нем. На цоколе маяка разместились объемные скульптурные изображения траулеров и самолетов. А над павильоном «Главпиво» из большой стеклянной бочки в золотых обручах непрерывным широким потоком лилось пенное пиво.

Путешествующим по бесконечным аллеям и павильонам выставки посетителям нужно было передохнуть. Поэтому заботливые хозяева создали несколько зон отдыха. В тенистых уголках парков и на берегах прудов были расставлены удобные скамейки, плетеные кресла, шезлонги. Была на ВСХВ и удивительная аллея — здесь гости выставки отдыхали, покачиваясь в гамаках, установленных в тени деревьев. Гамаков было не меньше сотни. Рядом — библиотека и читальни. Посетителей ждали также аттракционы — «Комната смеха», «Летающие люди», «Колесо обозрения», «Вращающиеся кони», качели, карусели, ходули. Для особо смелых существовала и парашютная вышка. В зоне отдыха работала танцевальная веранда, организовывались массовые игры и коллективное разучивание песен. Удивляла Аллея ребусов, головоломок и шарад. Не забыли и детей — для них был создан специальный городок дошкольников с детскими аттракционами.

Всегда был полон Зеленый театр, рассчитанный на пять тысяч мест. На сцене этого театра выступали не только самодеятельные коллективы: здесь устраивались постановки Московского театра оперетты, выступал хор им. Пятницкого, играл джаз Леонида Утесова. Кроме того, ежедневно три представления давал цирк «Шапито».

Еще один важный элемент, вошедший затем в традицию Выставки, — фонтаны. Их живые голоса, сливаясь в единую мелодию, всегда создавали поэтическое оформление всего архитектурного ансамбля. Одним из элементов декоративного убранства Выставки всегда была вода. Бассейны и фонтаны — ее непременный атрибут. Они были расположены на площадях, вдоль аллей и рядом с павильонами. Сразу за Главным входом изначально был бассейн, украшенный фонтанами. Издали привлекал внимание посетителей фонтан «Колос», установленный на одном из прудов в зеленой зоне Выставки. Это действительно был огромный пшеничный колос, из которого вырывалась струя воды высотой 16 метров. Гибкие струи воды были направлены не только вверх, но и в стороны. Их подвижный рисунок создает впечатление живого, колеблющегося на ветру колоса, сулящего земледельцу богатый урожай.

Фонтаны никогда и нигде никого не оставляют равнодушным. Они приносят дыхание влаги, оживляют архитектуру игрой света.

Теперь, по прошествии времени, мы понимаем, что «утопическая» идея первого главного архитектора Выставки Вячеслава Константиновича Олтаржевского — создать картину рая на земле, — так не нравившаяся его тогдашнему окружению, была все-таки подхвачена и в общих чертах осуществлена его последователями, молодыми архитекторами, завершившими строительство выставочного ансамбля. В результате возник настоящий город света и счастья, город-сад.

Итак, Всесоюзная сельскохозяйственная выставка 1939 года была готова принять первых посетителей. К этому великому событию готовилась и вся Москва. Для удобства посетителей специально была проведена троллейбусная линия, на которой курсировали двухэтажные троллейбусы, изготовленные Ярославским заводом по образцу лондонских. Были выделены специальные автобусы, трамвайные поезда, маршрутные такси. Весь этот транспорт был особенно заметен, так как носил на себе эмблему Выставки с яркой надписью — «ВСХВ».

На этом можно было бы и закончить наш рассказ о Выставке 1939 года. Но он был бы неполным без разговора о еще одном очень важном для страны событии. Речь пойдет о величественной скульптуре «Рабочий и колхозница», волею судеб разделившей с выставкой ее трудную судьбу и прошедшей вместе с ней все испытания.

 

Вестники грядущего

Практически одновременно с открытием Выставки состоялось и открытие в Москве статуи В.И. Мухиной «Рабочий и колхозница». Отныне она стала неотъемлемой частью выставочного ансамбля.

Не было во всей истории XX века скульптуры, которая бы так поразила воображение современников, как эта созданная в 1937 году композиция. Скульптура сразу же вошла в историю изобразительного искусства, став для советских людей символом молодости страны, а для всего остального человечества — вестником грядущего с его возросшими возможностями во всех областях искусства, науки и техники.

А начиналось все так. В 1936 году Советский Союз получил приглашение принять участие в международной выставке «Искусство, техника и современная жизнь». Выставка открывалась в мае следующего года в Париже. И так как 1937 год был годом двадцатилетия Октябрьской революции, советское правительство, стремившееся продемонстрировать достижения страны, отнеслось к идее участия в такой представительной выставке особенно серьезно. Перед проектировщиками была поставлена непростая задача: в короткий срок создать павильон, который поразил бы воображение посетителей выставки.

Само величественное здание павильона поручили спроектировать одному из наиболее известных архитекторов того времени Борису Михайловичу Иофану. К тому времени Иофан был широко известен как один из ведущих архитекторов проекта Дворца Советов, поражавшего современников дерзостью устремленных вверх конструкций при общей основательности величественных форм. Именно проект Иофана на конкурсе 1931 года получил высшую премию. К сожалению, это величественное здание, которое так хотелось увидеть людям того времени, так и не было построено — по многим самым разным и не зависящим от архитектора обстоятельствам. Среди его работ — также знаменитый Дом на набережной и здание правительственного санатория в Барвихе. Забегая вперед скажем, что впоследствии Иофан принимал участие в создании павильонов ВСХВ 1939 года и проектировал советский павильон для Всемирной выставки того же года в Нью-Йорке. В послевоенные годы он руководил застройкой крупных московских жилых массивов — Измайлова и Марьиной Рощи (1955—1966), создал проекты комплексов Нефтяного и Горного институтов в Москве, проект здания Центрального института физической культуры в Измайлове. В 1970 году ему было присвоено почетное звание «народный архитектор СССР».

И вновь о Всемирной выставке в Париже. «Павильон рисовался как здание, отображающее своей динамикой мощный рост достижений первого в мире социалистического государства, — говорил Иофан. — Он должен был передать энтузиазм и жизнерадостность великой эпохи построения социализма, когда труд — есть дело чести, доблести и геройства. Этот замысел надо было выразить настолько ясно, чтобы любой человек при первом взгляде на наш павильон почувствовал, что это павильон Советского Союза».

Здесь не будет лишним вспомнить, что советскому павильону на Всемирной выставке в Париже была отведена узкая — всего 30 метров в ширину — аллея возле Эйфелевой башни. Развернуть на этой узкой площадке величественное здание, способное не затеряться «в лучах уже признанного светила» — Эйфелевой башни, было достаточно сложно. Но архитектор Иофан блестяще вышел из положения, сконструировав мощное и в то же время легкое сооружение длиной 160 метров и шириной всего 22 метра, с уступом, напоминавшим взметнувшийся стяг.

По его замыслу, вершину уступами устремленного вперед и вверх здания должна была увенчать скульптурная композиция — юноша и девушка с серпом и молотом в руках, олицетворяющие единство рабочего класса и колхозного крестьянства. Эта скульптурная группа в представленном архитектором проекте была намечена лишь приблизительно. Ваятелю предстояло развить мысль зодчего и выразить ее пластически. Чтобы выбрать достойного исполнителя такой ответственной работы, организовали конкурс, в котором приняли участие крупнейшие скульпторы того времени — И.Д. Шадр, М.Г. Манизер, В.А. Андреев и, наконец, еще достаточно молодой, но уже многообещающий скульптор Вера Мухина.

Вера Игнатьевна, ученица таких известных художников, как К.Ф. Юон и И.И. Машков, училась затем в Париже у известного французского скульптора Э. Бурделя, ученика и последователя Родена, и восприняла многое из его экспрессивной манеры творчества. Вернувшись в Москву, она принимала участие в осуществлении ленинского плана монументальной пропаганды — ею был создан проект памятника писателю-просветителю Н.И. Новикову. Интересно, что Вера Игнатьевна работала и в области прикладного искусства, в частности в стекольной промышленности, где тоже проявились ее талант и выдумка. Она создавала яркие запоминающиеся изделия — вазы, блюда, декоративные тарелки. Среди дизайнеров, работающих со стеклом, до сих пор ходит легенда, что знаменитый граненый стакан был придуман именно Мухиной. Устойчивый и прочный, он был удобен в скромном быту того сурового времени, пережил годы и до сих пор еще честно служит людям.

В начале 1930-х годов к Мухиной пришла слава талантливого скульптора. Всеобщее признание получила ее скульптура «Пламя революции» (сейчас находится в Музее революции), а скульптуры «Ветер» и «Крестьянка» удостоились чести быть представленными в Третьяковской галерее.

Огромной удачей и огромным счастьем было для нее приглашение такого маститого и заслуженного мастера, как Иофан, принять участие в конкурсе наряду с самыми известными советскими скульпторами. Но работа не ладилась. На ум не приходило ничего нового, свежего, оригинального. Да и дома поселилась тревога. Ее муж, известный хирург Алексей Замков, обиженный на незаслуженную критику, как-то сказал в сердцах, что хотел бы уехать куда глаза глядят. Как это часто тогда бывало, недоброжелатели тут же вцепились в эти слова и пытались обвинить Замкова в троцкизме. Чтобы как-то отвлечься от всех неурядиц, Мухина отправилась на ВСХВ. День был холодный, пасмурный, но на Выставке кипела работа. «Вот уж кому везет и не надо искать вдохновение! У них уж конечно все будет в порядке, — вздохнула Вера Игнатьевна и тут же одернула себя: — Не надо завидовать!»

Сделав еще несколько шагов вперед, она наткнулась на кучу строительного мусора, ступила в грязную лужу, промочила ноги и в растерянности остановилась. А стройка продолжала кипеть и гудеть. Ничего путного Вере Игнатьевне в голову так и не пришло. У молодой женщины разболелась голова, и чтобы как-то отдышаться и собраться с мыслями, она углубилась в лес. Подошла к лесному озерцу, облокотилась на дерево и вытрясла на ладонь неизвестно как попавший в туфлю камушек, он давно мешал ей идти. Пригляделась — камушек оказался с дыркой посередине. «Счастливый», — обрадовалась она. Подняла голову вверх и наконец улыбнулась проглянувшему сквозь тучи солнцу. А над ее головой тянулись к небу две обнявшие друг друга ветви старого дерева. «Прямо как живые, как человеческие руки, — подумала скульптор и заторопилась в мастерскую. «Ключ» будущей скульптуры был найден.

Мухина всегда верила, что ей помогло вмешательство высших сил, и никогда не забывала об этом озерце и об этом дереве. А камушек она сохранила «до поры до времени». Вспомним, что такой же камень в свое время нашел и Вячеслав Олтаржевский, которому он тоже помог поверить в себя, в свою удачу.

Тем более она уверовала в свое везение после того, как на конкурсе победил именно ее эскиз скульптуры «Рабочий и колхозница». Иофан сразу же заметил, что ее скульптура органично вписывается в общий архитектурный ансамбль задуманного им павильона и даже как бы несколько продолжает его своим устремлением вверх, к небу, и тем самым ускоряет динамику развития архитектурного силуэта. Это заметила и высокая комиссия. И все вокруг стали говорить, что «композиция “Рабочий и колхозница” превращает торжественную поступь величественного сооружения во всесокрушающий порыв». По словам самой Веры Мухиной, это было достигнуто за счет того, что «для большей увязки композиции с горизонтальной динамикой здания введено горизонтальное движение всей группы, большинства скульптурных объемов».

Скульптурный проект был одобрен и принят 11 ноября 1936 года. Поначалу казалось, что остается только конкретизировать образы рабочего и колхозницы, увеличить эскиз до нужных размеров — и все трудности позади. Но, как показала жизнь, предстояло преодолеть еще множество очень сложных технических проблем, чтобы в короткие сроки создать монументальное сооружение, которому суждено было сыграть особую, неповторимую роль в истории советской культуры. Теперь, по прошествии времени, кажется почти невероятным, что такое огромное и сложное произведение было создано немногим более чем за год.

24-метровый монумент предстояло поднять на 34-метровую высоту здания. Поэтому скульптура должна была быть достаточно легкой. Обычные материалы — камень или бронза, — как слишком тяжелые, для этого не подходили. Тогда специалисты Научно-исследовательского института металлообработки предложили использовать стратегическую хромоникелевую (нержавеющую) сталь, — легкий, прочный и податливый материал, идеально подходящий для осуществления замысла автора. Мухина пошла на рискованный эксперимент и «изваяла» скульптуру из нержавеющей стали. Неоценимую техническую помощь в освоении нового для всех материала оказал ей главный инженер института П.Н. Львов.

Для скульптуры были изготовлены стальные листы всего в полмиллиметра толщиной, которые в процессе работы над скульптурой сваривались между собой. Эксперимент был рискованным еще и потому, что технология сварки нержавеющей стали, а тем более таких тонких листов во всем мире тогда еще только осваивалась. И был определенный риск, ляжет ли сталь в нужные для скульптуры формы. Но отступать было некуда. Краткость сроков не позволила долго размышлять. И работа началась.

Была изготовлена небольшая, размером метр 65 сантиметров модель (сейчас эта переведенная в бронзу скульптура находится в Третьяковской галерее). Теперь предстояло довести ее до требуемых размеров. Эта была трудная работа. Требовалось увеличить каждый отдельный фрагмент скульптуры, не утеряв при этом гибкости и необходимой выразительности. И снова помог инженерный талант Львова. Специально для «Рабочего и колхозницы» он разработал оригинальный метод увеличения фрагментов композиции до нужных размеров. Достаточно простой и результативный, он понравился всем участникам проекта.

Модель передали на завод, и там Вера Игнатьевна вместе с ее помощниками — скульпторами 3.Г. Ивановой и Н.Г. Зеленской, инженерами и рабочими, — по существу, «выколачивали» отдельные части фигур из металла. Затем приступили к сборке отдельных частей статуи в единое целое. Сборка началась в конце февраля 1937 года. Готовые блоки соединялись самой прогрессивной в то время точечной сваркой. Работа была столь напряженной, что Мухина порой сутками не уходила из цеха, 160 человек с помощью мощного 35-метрового крана работали в три смены.

«Февраль и март этого года не были ласковы, — вспоминала Вера Игнатьевна позднее, — солнечных дней почти не было — то мороз, то дождь, то вьюга. Каркас и леса обледенели, но неуклонно росли два гиганта и покрывались сталью. Могучая железная стрела подъемного крана одну за другой поднимала части статуи. Ноги стали на место, оделись торсы… Были укреплены головы, и наконец, две руки, со скрещенными серпом и молотом, увенчали статую… Пожилая уборщица цеха, в котором изготовлялась скульптура, увидев вылепленную огромную голову рабочего, проговорила: “Хорош сынок!”»

Несмотря на легкость материала, скульптура вместе с каркасом весила 75 тонн. Поэтому перед отправкой в Париж стальной гигант был разобран на 65 частей и погружен в 28 железнодорожных вагонов. В.И. Мухина и 3. Г. Иванова вместе с группой инженеров и рабочих также поехали в Париж для установки статуи. Опять была напряженная упорная работа: 11 дней бригада скрепляла и сваривала детали. Во время ее сборки каменщики, штукатуры, монтажники из разных стран, работавшие на выставке, проходя мимо, салютовали «Рабочему и колхознице».

Наконец скульптура встала на предназначенное ей место на верхней точке советского павильона. Она произвела на выставке сенсацию, полностью соответствуя девизу всемирного смотра достижений человечества — «Искусство и техника в современной жизни». Скульптура так органично вписалась в архитектуру павильона, что казалось, без нее он будет просто незавершенным.

Только теперь в полной мере проявились художественные достоинства этого масштабного произведения. Вознесенная на вершину 34-метрового здания, омытая потоками воздуха скульптура парила над всем Парижем. На фоне плывущих облаков ее движение казалось реальным, почти физически ощутимым. О ней говорили как о чуде. Творение Мухиной зрители сравнивали с гениальным творением древнегреческого скульптура — Никой Самофракийской. Скульптура Ники пережила века и стала в глазах всего человечества символом радости победы. Такую же судьбу современники прочили и творению Мухиной. Сравнение с Никой было тем более оправданно, что в скульптуре Мухиной также ясно звучал мотив триумфа победителей. Скульптура выражала идею ликования свободного народа, перед которым открылись просторы светлого будущего.

Скульптура Ники была изваяна из мрамора. А здесь — другой материал. Серебристая, сверкающая на солнце сталь (Мухина первой в мире изучила и использовала ее художественно-декоративные свойства) стала дополнительным декоративным эффектом, привлекающим взоры всех посетителей Всемирной выставки к советскому павильону.

Павильон произвел неизгладимое впечатление на гостей выставки. В их сознании навсегда запечатлелись легкое, светлое здание и сверкающая скульптурная группа на его вершине. Посетивший Парижскую выставку знаменитый французский писатель Ромен Роллан записал в книге отзывов: «На Международной выставке на берегах Сены два молодых советских гиганта в неукротимом порыве возносят серп и молот, и мы слышим, как из груди льется героический гимн, который зовет народы к свободе, к единству и приведет их к победе». «Надо горячо приветствовать всех — от инженеров до монтажников, кто принимал участие в этой замечательной работе», — писал, увидев советский павильон, бельгийский художник Франс Мазерель.

Такое яркое, запоминающееся выступление на Всемирной выставке, в которой приняли участие представители государств со всех концов света, во многом способствовало укреплению авторитета нашей страны. Изображение скульптуры появилось на плакатах, открытках, нагрудных значках, которые разлетелись по всей планете. Республиканская Испания выпустила марку с изображением скульптурной группы на советском павильоне, обладание которой до сих пор является заветной мечтой тысяч филателистов. И, конечно, имя Веры Мухиной стало известно всему миру.

Но не все было так гладко. Это был, по сути дела, последний выставочный форум перед Второй мировой войной. Напряженность нарастала, постоянно сказывалась царившая в Европе обстановка предчувствия войны. В связи с этим сильное впечатление на зрителей производил павильон республиканской Испании с размещавшейся в нем огромной картиной Пабло Пикассо «Герника», где художник запечатлел ужасы войны.

Но еще больший интерес вызывал павильон СССР, тем более что он был размещен прямо напротив павильона фашистской Германии, В них явственно ощущалось противостояние, особенно со стороны немецкого павильона. Они был почти одинаковой высоты — немецкий павильон был выше советского всего на один метр. Но как выяснилось позже, для немцев это стремление «стать выше» было очень важным, и они предприняли для этого немало усилий. Только через несколько десятилетий бывший главный архитектор Третьего рейха Альберт Шпеер приоткрыл завесу над обстоятельствами создания своего павильона. По его словам, во время подготовки к выставке, будучи в Париже, он «по чистой случайности» забрел в помещение, где был выставлен хранящийся по регламенту в тайне проект советского павильона.

«Фигуры… торжественно шагали с высоты постамента прямо на немецкий павильон», — вспоминал Шпеер. Это надо остановить, — подумал немец и внес изменения в проект своего павильона. Теперь он представлял собой монументальный расчлененный тяжелыми колоннами куб, который как бы перегораживал путь советским гигантам, а с фронтона башни на русскую пару надменно взирал орел, державший в когтях свастику. В результате переделок немецкий павильон стал вопреки первоначальному проекту на метр выше советского. И в таком виде он предстал перед зрителями при открытии выставки. Но, насколько нам известно, зрители не обратили на этот факт никакого внимания.

Выставка закрылась 25 ноября 1937 года. Советский павильон, по отзывам прессы, имел настолько большой успех, что превратился в эмблему выставки. А французам настолько нравилась скульптура, которая прочно вписалась в архитектурный ансамбль Парижа, что они всячески оттягивали срок расставания с ней. Только после настойчивой просьбы советского правительства скульптурную группу разобрали и отправили в СССР. При демонтаже скульптура была довольно сильно повреждена. Ее пришлось воссоздавать практически заново. И тут же встал вопрос, где и как устанавливать ее, с тем чтобы она вписалась в выставочный ансамбль. Вопрос рассматривался тщательно и долго. Совещания и обсуждения продолжались до весны 1938 года. Руководство считало, что скульптуру надо установить перед входом на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Архитектор Выставки (им в то время еще был Олтаржевский), создатель павильона Иофан и автор самой скульптуры — Вера Мухина — сомневались, произведет ли скульптура, установленная перед воротами на Выставку, должное впечатление на зрителей. При этом первоначально для установки скульптуры планировали построить пьедестал высотой 30 метров по проекту Б.М. Иофана и Ю.П. Зенкевича. Но вскоре выяснилось, что времени и возможностей для создания такого пьедестала нет.

Вот краткое изложение стенограммы совещания руководства и оформителей ВСХВ «Об установке скульптуры парижского павильона на территории выставки» 27 апреля 1938 года. На совещании присутствовали: директор ВСХВ И.П. Горшихин, главный архитектор Выставки В.К. Олтаржевский, архитектор Б.М. Иофан, автор скульптуры В.И. Мухина, а также руководитель установки группы П.Н. Львов.

Мнения присутствующих разделились. Мухина и Иофан считали, что «Рабочего и колхозницу» невозможно установить на ВСХВ, так как большая скульптура подавит собой весь выставочный ансамбль. Кроме того, они решительно возражали против низкого десятиметрового пьедестала, предложенного строительным управлением.

Между тем главный архитектор Выставки Олтаржевский предложил очень верное и оригинальное решение проблемы — установить скульптуру в глубине Выставки, за озерами. Но авторы скульптуры к его мнению даже не прислушались. Олтаржевский подчинился большинству и не стал настаивать на своем мнении.

Тем не менее теперь, по прошествии стольких лет, нам кажется, что идея установки «Рабочего и колхозницы» за озерами имела большое рациональное зерно. Эта величественная скульптура была видна с любой точки выставочного ансамбля. И она бы вновь, как и в Париже, парила над всей Выставкой. Но к этому мнению не прислушались, и в конце концов авторы скульптуры вынуждены были согласиться с необходимостью установки скульптуры на невысокий десятиметровый пьедестал у входа на Выставку, как того требовало начальство.

К великому сожалению скульптора, в Москве «Рабочего и колхозницу» все-таки установили на слишком низком пьедестале, что нарушило пропорции монументального произведения, рассчитанного на обозрение с большой высоты. «Скульптура ползет по земле», — с горечью говорила Мухина и мечтала о том, чтобы «Рабочего и колхозницу» установили на Воробьевых (Ленинских) горах. С высоты смотровой площадки огромная статуя смотрелась бы очень выигрышно.

На родине скульптура сразу же получила всеобщее признание и огромную популярность. Как писали в те годы, «стремительным порывом, подняв серп и молот, фигуры рабочего и колхозницы как бы приветствуют нас. На постаменте стальными буквами начертана статья первая Сталинской Конституции: “Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян”».

При открытии скульптуры, когда весь ее постамент был завален цветами, Вера Игнатьевна тихонько положила на постамент у ног своей скульптуры свой любимый черный камушек «на счастье, своему любимому детищу». «Пусть им повезет!» — подумала она, взглянув на крепко сплетенные руки юноши и девушки. У самой Мухиной теперь все было хорошо. Она стала всемирно известным скульптором. А недоброжелатели ее мужа как-то сникли и больше не мешали талантливому хирургу Замкову работать.

Вскоре любимая всеми композиция стала эмблемой киностудии «Мосфильм», и знаменитое творение Мухиной смогли увидеть даже те, кто никогда не был в Москве…

В последующие годы Вера Мухина много работала. Ею был создан ряд памятников и скульптур, в том числе памятник М. Горькому, памятник П.И. Чайковскому в Москве. В Третьяковской галерее представлены ее скульптуры «Хлеб», «Партизанка», ряд скульптурных портретов, в Русском музее — многофигурная композиция «Требуем мира!». В 1938 году Мухина была награждена орденом Трудового Красного Знамени, а в 1941 году удостоена Сталинской премии. В 1943-м получила почетное звание «народный художник СССР», в 1947 году стала действительным членом Академии художеств СССР. Но, несмотря на все заслуги и успехи, ее попытки добиться для своей статуи подходящего постамента ни к чему не привели…

«Рабочий и колхозница» так и остались стоять на невысоком постаменте перед входом на ВСХВ. Необходимая реставрация скульптуры долго не проводилась. За прошедшие десятилетия памятник чистили и ремонтировали лишь считаные разы. Сталь покрылась грязью и практически утратила свой прежний блеск. Из-за скапливающейся внутри влаги проржавели соединительные рамы. Даже летящий по воздуху шарф — гениальная находка Мухиной — как-то деформировался и поник…

Только в 2009 году московское правительство нашло способ спасти «Рабочего и колхозницу». Скульптуру отреставрировали и установили на высокий постамент. Казалось бы, мечта Мухиной сбылась, но получилось так, что скульптура вновь оказалась замкнутой в тесном пространстве небольшой площади. Среди высоких зданий скульптуру практически невозможно рассмотреть, так как не существует приемлемой точки обзора. И мы теперь уже с сожалением вспоминаем то время, когда она, хотя и установленная на низком, не отвечающем задумке автора постаменте, была доступна для обзора. Надеемся, что любимая всем миром скульптура наконец найдет себе должную опору.

 

Открытие выставки

1 августа 1939 года состоялось торжественное открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Эту Выставку в прямом смысле слова создавала вся страна. Представить свою продукцию на ВСХВ могли все колхозы, совхозы, МТС, и каждый коллектив стремился воспользоваться своим правом участия. Не было в то время во всей огромной стране человека, который не стремился бы приехать в Москву только для того, чтобы побывать на сельскохозяйственной выставке.

Сегодня это уже история. А тогда, в 1939 году, на Выставку хлынул разноголосый людской поток. Шли москвичи, шли гости столицы — украинцы, узбеки, туркмены, грузины, азербайджанцы в ярких национальных костюмах. День выдался на редкость теплым. Ярко светило солнце. Бравурно играл духовой оркестр. Все было очень торжественно, красиво и незабываемо. На церемонии открытия собралось более десяти тысяч человек. Нарядная, празднично одетая толпа на площади Колхозов с нетерпением ждала открытия Выставки. Здесь были, как тогда говорили, знатные люди страны — ученые, художники, музыканты, инженеры, передовики производства и, конечно, труженики сельского хозяйства — животноводы, агрономы, зоотехники, механизаторы. В первую очередь те, кто был награжден орденами и медалями — специально учрежденными медалями Выставки. Всего для передовиков сельского хозяйства были учреждены тысяча больших и две тысячи малых золотых медалей, три тысячи больших и 15 тысяч малых серебряных медалей. Их вручение — отдельная церемония.

А сейчас на Выставку въезжает колонна черных, сверкающих на солнце лимузинов. Под гром оркестра на украшенную цветами трибуну поднимаются члены правительственной делегации во главе с председателем Совнаркома Молотовым. Он выступил на церемонии открытия Выставки с речью:

«Товарищи! Открытие Всесоюзной Сельскохозяйственной Выставки является всенародным торжеством. В ней находит свое отражение великая победа колхозного строя, окончательно очистившего советскую землю от кулаков и других эксплуататоров, освободившего путь для победоносного подъема социалистического сельского хозяйства и всей нашей страны.

Всесоюзная Сельскохозяйственная Выставка, прежде всего, выставка колхозов, выставка колхозных побед, в которых мы видим всепобеждающую силу союза рабочих и крестьян под знаменем коммунизма, под знаменем великой партии Ленина—Сталина (аплодисменты).

…Большевистская партия сплотила трудящихся деревни под своим знаменем, под знаменем советской власти, — продолжал Молотов, — и одержала славную победу… Поворот крестьянства на путь колхозов в 1929—1930 годах и окончательная победа колхозного строя в нашей стране, как и последующие успехи колхозов, неразрывно связаны с именем великого вождя нашей партии и народов Советского Союза, с именем великого Сталина. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Возгласы “Ура!”)».

Далее Молотов перешел к конкретным фактам. «Всесоюзная Сельскохозяйственная Выставка организована не по обычным шаблонам, — особо отметил он. — Здесь не просто представлены те или иные хорошие образцы работы, те или иные образцы сельскохозяйственной продукции. Право участия в Сельскохозяйственной Выставке определяется точными и научно обоснованными условиями отбора кандидатов. Чтобы получить право участвовать на Всесоюзной Сельскохозяйственной Выставке, колхозы, совхозы и другие организации сельского хозяйства должны иметь определенные показатели своей работы за последние два года, а именно —за 1937—1938 гг. Для каждой сельскохозяйственной культуры по соответствующим зонам установлена определенная высота урожайности, для каждого вида животноводческого хозяйства установлены определенные показатели выращивания молодняка и продуктивности, при достижении которых за последние два года только и можно получить право участия на Сельскохозяйственной Выставке.

Установлены определенные показатели хорошо организованной работы МТС, а также установлены показатели работы за последний 1938 год для передовиков сельского хозяйства. Только при достижении этих показателей колхозы, совхозы и другие организации, а также отдельные передовые люди сельского хозяйства получили возможность стать участниками Всесоюзной Сельскохозяйственной Выставки и были занесены в почетную книгу Выставки». Молотов специально отметил, что установленные критерии являются достаточно жесткими, но именно они обеспечивают достижение заданий всей третьей пятилетки. В результате в Выставке получили право участвовать 15 тысяч колхозов, 11 тысяч колхозных ферм, 268 МТС, 795 совхозов, а кроме того, 155 821 передовиков и знатных людей сельского хозяйства. 

Завершалась речь следующими словами:

«Разрешите всех, кто своей примерной работой обеспечил себе право участия на Всесоюзной Сельскохозяйственной Выставке, горячо приветствовать от лица партии и Правительства. Разрешите передать большевистский привет зачинателям дела строительства колхозов, всем тем, кто теперь ведет неуклонную борьбу за новые и новые успехи колхозов и совхозов.

Разрешите поздравить организаторов и строителей, архитекторов и художников, ответственных руководителей и рядовых работников Выставки, с успехом выполнивших свою задачу…

По поручению Центрального Комитета большевистской партии и правительства Советского Союза объявляю Весоюз-ную Сельскохозяйственную Выставку открытой. Ура! (Продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, возгласы “Да здравствует Глава Советского Правительства товарищ Молотов! Ура! Товарищу Сталину ура!”)».

Закончилась речь, и тут же грянул хор. Была исполнена новая песня «Славься, Родина обильная», написанная по специальному правительственному заказу к открытию Выставки композитором И.О. Дунаевским на слова И.И. Добровольского. По личному указанию Молотова на открытии ВСХВ сводным хором и оркестром дирижировал сам автор музыки. Хор торжественно с увлечением пел:

Закончилась официальная часть церемонии, и всех присутствующих пригласили осмотреть Выставку. Гости с огромным интересом смотрели на павильоны, восхищались красотой фонтанов — особенно поразил всех фонтан «Колос». В павильоне «Механизация» зрители не могли сдержать восхищенных возгласов при виде непрерывным потоком движущихся на них тракторов и комбайнов. Прошлись по садам, поражаясь чудесам мичуринского садоводства. Как зачарованные, остановились перед солнечными часами. Большинство гостей никогда не видели ничего похожего. Им сразу же захотелось перенести хотя бы часть этой красоты в свою деревню, свой колхоз, свое хозяйство.

Были поражены и восхищены и иностранные гости. Многие из них оставили восторженные записи в книге отзывов. Вот, к примеру, отзыв известного датского писателя Мартина Андерсена-Нексе: «Я побывал на многих выставках. Но представившаяся мне здесь картина дала более глубокое представление о человечестве в целом, чем все увиденные до сих пор всемирные выставки. Там нигде не видна подлинная культура страны, а здесь, в Москве, она показана “во времени и пространстве”. Перед нами выставка, напоминающая своими сооружениями город из “Тысячи и одной ночи”. И это сравнение соответствует действительности».

А вот что писали об открытии Выставки газеты тех лет:

«День торжественного открытия Всесоюзной сельскохозяйственной выставки — это день всенародного смотра побед первого в мире социалистического земледелия, широкого показа достижений колхозов, совхозов, машинно-тракторных станций, колхозных животноводческих ферм, а также достижений передовиков и организаторов социалистического сельского хозяйства.

Тысячами экспонатов выставка демонстрирует всему миру счастливую и радостную колхозную жизнь, безграничную преданность и любовь советского крестьянства к родной большевистской партии, рабочему классу и вождю народов товарищу Сталину.

Сотни тысяч тракторов, бороздящих необозримые колхозные поля, являются ярким показателем помощи социалистического города колхозной деревне, получившей в результате сталинских пятилеток мощную, самую передовую в мире технику.

Под солнцем Сталинской Конституции, давшей всему великому советскому народу самые демократические в мире права, расцветают колхозные нивы, творческий труд и культура, радостной и зажиточной становится наша жизнь.

Выставка демонстрирует новый социалистический тип сельскохозяйственного предприятия, где рост производительных сил ничем не ограничен, где передовая наука смыкается с практикой. Выставка демонстрирует огромный рост культуры социалистического сельского хозяйства, культуры, выражением которой является борьба колхозных масс за сталинские 8 миллиардов пудов зерна в год, за изобилие продуктов, за рекордные удои, за стахановскую выработку машин, за повышение материального благосостояния советского народа.

Выставка демонстрирует не единичные успехи, рекорды, а общий массовый подъем сельского хозяйства Советского Союза».

Популярность Всесоюзной сельскохозяйственной выставки превзошла все ожидания. Ежедневно у билетных касс выстраивались длинные очереди посетителей. Только в год открытия Выставку посетило свыше 3,5 миллиона человек. За три года работы (1939—1941) число гостей Сельскохозяйственной выставки превысило более 800 тысяч.

Олтаржевский узнал об открытии Выставки с большим опозданием в Воркуте, где в это время строил бараки для заключенных. В клубе показали киножурнал, где один из сюжетов был посвящен этому знаменательному событию. Вячеслав Константинович от души порадовался успеху своего любимого детища. Он, как профессиональный архитектор, сразу же, даже по отрывочным кадрам из кинохроники, понял, что его основная идея в создании архитектурной композиции ансамбля Выставки сохранена. И это его очень и очень обрадовало. Он порадовался и успеху Выставки” который в определенной степени был и оценкой его труда. Обрадовался и загрустил. Ему так захотелось пройтись по тенистым аллеям, полюбоваться фонтанами, заглянуть в павильоны… Но впереди у него еще были трудные годы лагерной жизни.

 

Выставка год за годом

С самого начала своего существования Выставка никогда не застывала в неподвижности. Она чутко реагировала на все важные события, происходившие в стране и в мире. Так, в мае 1940 года к уже существовавшей экспозиции добавился павильон только что созданной Карело-Финской ССР. В связи с краткими сроками новое здание построить не успели и попросту переделали павильон «Советская Арктика», с большим сожалением убрав с крыши самолет, а фасад, во избежание ненужного сравнения с арктическими льдами, задрапировали красной тканью, нанеся на нее золотом слова Указа об образовании Карело-Финской ССР. Вход оформили народным орнаментом, а вместо самолета на крыше появилась скульптурная композиция из знамен и эмблем.

Вскоре были открыты еще три новых павильона — павильон Международной организации помощи борцам революции (МОПР), павильон Общества содействия обороне и авиационно-химическому строительству (Осоавиахим) и построенный с необычайной выдумкой павильон ОСВОД (Общества спасения на водах). Построенный на берегу реки Каменки, он напоминал причаливший к берегу корабль. На его крыше были установлены высокие мачты и подняты морские флаги. Рядом был сооружен действующий маяк. Здесь желающие могли примерить водолазный костюм и даже попытаться спуститься в нем под воду. А в павильоне «Механизация» толпы посетителей осматривали опытный образец первого советского малолитражного автомобиля «КИМ».

В 1941 году на Выставке появилось еще два новых павильона: павильон Молдавской ССР, в который перестроили здание столовой, — он удивлял посетителей Выставки двумя экзотическими пальмами, установленными у входа, — и объединенный павильон прибалтийских республик, для которого переделали прежний павильон МОПР. С фасада здания исчезла надпись «МОПР», и ее место заняли гербы Латвии, Литвы и Эстонии.

Всесоюзная сельскохозяйственная выставка работала до июня 1941 года и была закрыта только в связи с началом Великой Отечественной войны. 23 июня, на следующий день после начала войны, директор ВСХВ Н.В. Цицин, являющийся также начальником штаба противовоздушной обороны, подписывает приказ, в котором сформулированы по-военному четкие распоряжения порядка работы в новых, военных условиях. С 1 июля 1941 года распоряжением Совнаркома СССР Выставку предписывалось закрыть. Было принято решение об эвакуации самых ценных экспонатов ВСХВ в Челябинск.

Выставку бдительно охраняли. Рядом с ней были установлены зенитные орудия системы ПВО Москвы. Заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР А.Н. Косыгин дал указание немедленно обеспечить светомаскировку всех построек Выставки. Для этого выделялось около четырех тысяч метров ткани темного цвета.

Огромная опустевшая территория ВСХВ являлась идеальным местом для обучения сотрудников контрразведки. В 1941 году в одном из павильонов размещался секретный объект НКВД. Здесь разрабатывался план специальной операции, главной целью которой было убедить командование абвера в том, что в Москве существует антисоветское подполье и множество недовольных сталинским режимом. Были составлены списки с фамилиями и адресами этих людей, началась интенсивная подготовка дезинформации для фашистской разведки. Несколько сотрудников НКВД были переброшены через линию фронта. Они должны были убедить немецких контрразведчиков в достоверности и особой важности доставленных сведений. Проводилась регулярная «радиоигра» с противником. Сложная многоходовая операция завершилась успешно — более пятидесяти немецких диверсантов были заброшены в Москву и обезврежены.

Можно назвать это чудом, но за все время Великой Отечественной войны ни одна бомба не попала в павильоны Выставки. Но когда долгожданный салют Победы разноцветными всполохами озарил Москву, площади и аллеи Выставки были непривычно пустынны. Прошло еще долгих девять лет, прежде чем начался новый этап в истории ВСХВ.

А пока чем страшнее становилась война, тем чаще советские люди вспоминали те яркие радостные картины, которые им дарила Выставка, ту обстановку всеобщей дружбы и любви друг к другу. Эту атмосферу всеобщего праздника прекрасно воспроизвел знаменитый фильм режиссера Ивана Пырьева «Свинарка и пастух», вышедший в прокат уже во время войны, в ноябре 1941 года. Фильм настолько прочно вошел в жизнь советских людей, что его помнят и любят до сих пор.

Кинофильм «Свинарка и пастух» стал классикой советского кинематографа. Его сюжет неразрывно связан с Всесоюзной сельскохозяйственной выставкой. «Песня о Москве» из этого фильма звучит и сегодня. Она была написана композитором Т. Хренниковым на стихи поэта В. Гусева:

История фильма такова. В мае 1941 года, то есть еще в довоенное время, в одной из центральных газет появилась заметка: «Режиссер студии “Мосфильм”, лауреат Сталинской премии Иван Пырьев уже третий месяц работает над новой музыкальной кинокомедией — “Свинарка и пастух”. Своеобразен сценарий будущего фильма, написанный поэтом В. Гусевым: большая часть диалога в нем — стихи. В сюжет картины органически входят музыка, национальные песни и танцы. Основная тема фильма — созидательный труд колхозников-стахановцев, воспитывающий в человеке новые, социалистические качества, нерушимая сталинская дружба народов братских республик, любовь к Родине. Герои фильма — вологодская свинарка Глаша Новикова и дагестанский пастух Мусаиб Гатуев, заслужившие почет и славу своей честной работой». Здесь необходимо отметить, что они оба удостоились права участия во Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, встретились и полюбили друг друга именно здесь. В главных ролях снялись любимые всей страной артисты В. Зельдин (пастух Мусаиб), М. Ладынина (свинарка Глаша) и Н. Крючков (конюх Кузьма).

Каждому человеку присуще желание время от времени потерять голову, отбросить прочь благоразумие и неожиданно влюбиться. Подобным образом теряют голову герои фильма Пырьева. Теряли ее и зрители, которые смотрели этот фильм уже в тяжелые военные годы, с головой окунались в тот праздник, во время которого забываешь о повседневных заботах. «У этого праздника существует свое пространство, своя “площадь” — Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Это настоящий “сад чудес”. Государство подарило сказочное пространство вечного праздника своему народу и в первую очередь — труженикам — избранникам, свинаркам и пастухам» — это отзыв одного из историков кинематографа. А нам хотелось бы добавить, что это действительно чудо, что встретились и полюбили друг друга два таких совершенно разных человека с исторически совершенно разным укладом жизни и даже мировоззрением. Встретиться и полюбить друг друга им помогла Всесоюзная сельскохозяйственная выставка — тот самый «город счастья», который строил наш главный герой Вячеслав Константинович Олтаржевский.

«Мы начали снимать в Кабардино-Балкарии, когда узнали, что началась Великая Отечественная война, — вспоминает исполнитель роли пастуха Мусаиба Владимир Зельдин. — Режиссер фильма Иван Пырьев решил, что теперь вряд ли кто позволит снять финальные сцены на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Строить декорации выставки начали в Минеральных Водах. Но тут, наряду с первыми военными приказами, Сталин подписал особый, касающийся нашей съемочной группы. Иосиф Виссарионович распорядился снимать финальные сцены на территории ВСХВ в Москве…»

Итак, лирическая комедия все-таки вышла на экраны в ноябре 1941 года. Помимо высокого мастерства актеров, особую поэтичность картине придают музыка композитора Хренникова и прекрасные пейзажи, снятые оператором Павловым. Пронизанный лучами солнца молодой березовый лес, колышущаяся, как море, нива. Это — Россия, это Глашин мир — нежный и чистый. А мир Мусаиба — грозные стремнины, пенящиеся потоки, величественные вершины гор с клубящимися облаками. И, наконец, волшебный мир Выставки, хороводы веселых лиц, вереницы огней, широкие стремительные панорамы будто бы движутся музыкой — вдохновляющей и влекущей.

Иван Александрович Пырьев вспоминал, как рождался замысел фильма: «Я часто посещал открывшуюся в то время Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Прекрасные павильоны и чудесные экспонаты убедительно говорили о тех переменах, достижениях, которых добилась наша страна. На выставку съехались знаменитые хлеборобы, животноводы всех национальностей Советского Союза. Единой дружной семьей, нарядные и веселые, проходили они передо мной. На выставке звучали песни всех народов нашей страны. Видя все это, я понимал: вот прекрасная тема и красочный материал для будущего фильма. Но как к этой теме подступиться? С чего начинать? Где корень ее решения? Где сюжет? Однажды на Сельхозвыставке я купил небольшую шкатулку. На ней яркими красками, в манере народных художников Палеха, были изображены ангелоподобный пастух, играющий на свирели, и босоногая девушка с прутиком, в сарафане, пасущая поросят. И вот все вместе — и эта шкатулка, и люди выставки, ее радостная, дружная атмосфера, и народные песни, и героический труд вологодских девушек-свинарок, о которых тогда много писали в газетах, — подсказало тему, сюжет и даже жанр будущего фильма “Свинарка и пастух”.

Съемки мы начали в феврале сорок первого года в одной из деревень Вологодской области. А в мае выехали в экспедицию на Кавказ. Места для съемок мы выбрали у самой стены Кавказского хребта. Съемки были очень сложные, так как всю съемочную и звуковую аппаратуру приходилось ежедневно подымать на быках и ослах на высоту 2400 метров — к местам летних овцеводческих пастбищ. От непривычных атмосферных условий высокогорья у многих членов группы и актеров кружилась голова, болело сердце… Но природа на этой высоте была столь величественна и живописна, что, несмотря на трудности, мне хотелось обязательно снять ее для фильма. Отсняв кавказскую натуру, мы в июне возвращались в Москву. Начало войны застало нас в поезде. Приехав в Москву, я решил, что продолжать съемки нашего сугубо мирного фильма нет никакого смысла. Многие члены съемочной группы подали заявление о вступлении в ряды армии, получил повестку явиться в военкомат и я. Поставив об этом в известность директора студии, я на другой день утром уже был на сборном пункте. Однако, когда нас, “запасных”, осмотрели, зарегистрировали и построили, чтобы отвести в казармы, во двор въехала легковая машина студии. В машине сидел заместитель председателя Комитета по делам кинематографии и помощник военкома Москвы. По указанию последнего меня тут же “извлекли” из строя, посадили в машину и увезли на студию. Оказывается, было получено указание съемки “Свинарки” во что бы то ни стало продолжать, а меня на время съемок забронировать…»

В суровые дни октябрьских торжеств 1941 года «Свинарка и пастух» демонстрировалась в кинотеатрах столицы и других городов Союза. Напомним, что Пырьеву было присвоено звание народного артиста СССР, шесть раз он становился лауреатом Сталинской премии, возглавлял Союз кинематографистов СССР и киностудию «Мосфильм».