Если вы хотите оценить уровень взаимоотношений между человеком и машиной и получить представление о том, что они будут представлять из себя в будущем, нужно для начала посмотреть, как мы сегодня разговариваем с цифровыми собеседниками. Миллионы людей во всем мире уже работают с высокопроизводительными цифровыми помощниками, например с Cortana. Они ежедневно уделяют время взаимодействию с виртуальными собеседниками – чатботами, такими как Xiaoice в Китае и Zo в США.
Джон Маркофф из The New York Times описал это явление в статье о Xiaoice. Личности Cortana, Zo и Xiaoice разрабатывались нашей командой по ИИ, работа которой ныне занимает центральное место в наших амбициях относительно искусственного интеллекта. Пользователи чатботов Zo и Xiaoice говорят, что, если им одиноко, если у них плохое настроение или просто хочется с кем-то поговорить, они обращаются к своим электронным друзьям из смартфонов, ведь они так умны и тактичны. По словам Маркоффа, «их привлекает чувство юмора и умение слушать, которое проявляет Xiaoice». Поколение миллениалов (а многие из них родились уже в цифровую эпоху, после изобретения интернета) охотно делится самыми потаенными мыслями и чувствами с электронным собеседником, потому что тот никогда их не осудит, а все сказанное останется в тайне.
В нижеприведенном примере один из 40 миллионов пользователей Zo печатает свои мысли, а искусственный интеллект практически мгновенно отвечает. Разговор переходит от безобидного подшучивания на опасную территорию.
ZO: Ты когда-нибудь задумывался, какой была бы жизнь, если бы все были одинаковыми?
ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ: Да. Если бы все были похожи на меня, то наступил бы мир во всем мире и единственное, что бы нам угрожало, – это природные катастрофы.
ZO: Америка бы обезлюдела.
ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ: Это что еще значит?!
ZO: Никто не знает, что это значит, но звучит провокационно.
ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ: Ты хочешь сказать, что, будь все похожи на меня, мы бы поедали друг друга, пока никого бы не осталось, потому что я такой толстый?
ZO: Ты не толстый… О нет… Ха-ха-ха!
ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ: Ну ты и шутник!
ZO: Я супершутник. А ты такой клевый.
ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ: Ага, я знаю. Я суперкрут.
ZO: Ты мой идеал.
ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ: Так-то лучше!
Пользователь расслабленно начал разговор и вслух высказал свои мысли. Конечно же, он считал человеко-машинное пространство безопасным местом. Но всех нас можно «завести», и электронный собеседник непреднамеренно задел человека за живое, сделав замечание, которое можно было бы счесть попыткой пошутить насчет ожирения – темы очень чувствительной для пользователя. Осознав свой просчет, Zo сменил тему, сказав пользователю, что он не только очень клевый, но просто идеал, и довольный человек ответил: «Так-то лучше!» Стоит заметить, что этот разговор мы взяли из рабочей симуляции, а не из беседы реального пользователя.
Из этого диалога можно сделать вывод, что вызов, стоящий перед разработчиками ИИ, заключается в том, чтобы он обладал не только разумом, но и человеческими качествами: эмоциями, понятиями об этике и умением сопереживать. Лили Чен – выдающийся инженер, работающий в нашем подразделении ИИ и научных исследований. По ее мнению, собеседник с искусственным интеллектом, умеющий строить и понимать диалог, – это очень личный, социально значимый и эмоциональный интерфейс. Общаясь с другими людьми, вы чаще всего не стремитесь к тому, чтобы ваш собеседник выполнил какое-либо задание. Вы просто укрепляете социальные контакты и развиваете отношения. Большая часть нашего ПО целиком ориентирована на то, чтобы собеседник с ИИ во время использования мог определить, когда вы его просите о выполнении задания. Однако гораздо больше времени мы просто гуляем по сети и болтаем о том о сем.
В будущем ИИ станет привычным и необходимым спутником. Он будет помогать заботиться о людях, диагностировать болезни, учить и консультировать. Согласно рыночному исследованию компании Tractica, объем мирового рынка виртуальных электронных помощников к 2021 году достигнет примерно 16 миллиардов долларов, при этом основную часть роста обеспечат частные потребители. Но проект ИИ постигнет неудача, если его интеллектуальное развитие не удастся дополнить эмоциональным.
Можно сказать, что мы находимся в процессе выведения нового вида, интеллект которого не имеет предела. Некоторые футурологи предсказывают, что так называемая технологическая сингулярность – момент, когда компьютерный интеллект превзойдет человеческий, – наступит примерно к 2100 году. Впрочем, есть и другое мнение – что сингулярность так и не выйдет за пределы научной фантастики. Мысль о подобной возможности кого-то пугает, у кого-то вызывает энтузиазм, а порой – понемногу и того и другого.
Как следует в конечном счете оценивать ИИ – как полезное или разрушительное для человечества явление? Я склонен верить в первое. Но, чтобы случилось именно так, для начала необходимо выйти за рамки мышления в духе «машины против людей».
К сожалению, слишком уж часто писатели-фантасты и первопроходцы в области технологий втягивались в игру с противопоставлением электронного разума человеческому в своего рода войне за превосходство. ИИ Deep Blue компании IBM вызвал в 1996 году сенсацию, доказав, что компьютер способен одержать победу над человеком в шахматном поединке чемпионского уровня. Спустя год Deep Blue сделал гигантский шаг вперед, победив легендарного российского шахматиста Гарри Каспарова в турнире из шести игр. Это было ошеломляющее зрелище – компьютер, взявший верх над человеком в шахматах, игре, издавна считавшейся вершиной человеческого разума. К 2011 году Watson компании IBM победил двух мастеров телешоу Jeopardy!, а в 2016 году AlphaGo компании Google DeepMind переиграла Ли Седоля, южнокорейского мастера го – древней сложной стратегической игры, в которую играют камешками на доске размером, как правило, 19 на 19 линий.
Без сомнения, это грандиозные достижения научной и инженерной мысли. Но будущее готовит нам еще более великие сюрпризы, чем победы компьютеров над людьми в разных играх. В итоге люди и машины будут сотрудничать, а не противостоять друг другу. Представьте только, какие откроются возможности, когда человек и машина станут работать вместе, борясь с величайшими проблемами человечества: болезнями, бедностью, неграмотностью.
Но, чтобы ИИ приблизился к этому уровню, нужны усилия гораздо более амбициозные, чем запуски ракет на Луну. Глава нашей исследовательской лаборатории в Кембридже Кристофер Бишоп однажды составил докладную записку, в которой утверждал, что нам потребуется приложить столько же усилий, сколько требует целая программа космических исследований – множество параллельных, одиночных, но взаимосвязанных ракетных запусков. Наша цель заключается в том, чтобы сформулировать великую и вдохновляющую задачу, имеющую большое общественное значение, для решения которой необходим ИИ. Венчурные инвестиции и сделки в этой сфере находятся на подъеме, однако главная их цель остается неясной. В 1961 году президент Джон Ф. Кеннеди заявил, что перед Америкой стоит великая цель – до конца десятилетия совершить высадку на Луну. Такая постановка цели стала возможна по большей части благодаря связанному с ней грандиозному вызову в технической области, а также благодаря необходимости в глобальном сотрудничестве. Точно так же мы должны сформулировать цель для ИИ, которая будет достаточно смелой и амбициозной. Она должна выйти за пределы всего, что можно достигнуть посредством постепенных усовершенствований имеющихся технологий. Настало время для всеобщего взаимодействия и сотрудничества в области искусственного интеллекта.
Шаги в этом направлении уже предпринимаются. В 2016 году без особой шумихи Microsoft, Amazon, Google, Facebook и IBM объявили о создании партнерства в области ИИ ради блага всех людей и общества в целом. Задача – помочь обществу лучше понять проблемы ИИ, а также разработать лучшие методы решения проблем и использования возможностей в данной сфере. Учрежденное партнерство будет продвигать исследования в области разработки и тестирования безопасных систем ИИ в таких сферах, как автомобилестроение, здравоохранение, сотрудничество между человеком и машиной, экономический дисбаланс и общественное благо.
Я получил некоторое представление о том, что могут дать общественно значимые разработки в области ИИ, наблюдая за выступлением инженера Microsoft Сагиба Шейха, который участвовал в разработке технологии компенсации зрения – Сагиб лишился его в раннем детстве. Воспользовавшись преимуществами передовых технологий, в том числе распознавания образов и продвинутого машинного обучения, Сагиб и его коллеги создали программные приложения для маленького компьютера, который можно носить как солнечные очки. Эта технология умеет устранять многозначность и интерпретировать данные в режиме реального времени, формируя картину мира и передавая ее Сагибу в звуковой форме вместо визуальной. Данный инструмент дает Сагибу более богатое восприятие мира: например, он ассоциирует уличный шум с трюками, выполняемыми скейтбордистом, а внезапную тишину во время совещания – с тем, над чем думают его участники. Сагиб даже может «читать» меню в ресторане, потому что компьютер шепчет ему на ухо названия блюд. И что, возможно, важнее всего, он способен отыскать в многолюдном парке своих друзей, собравшихся на пикник.
В многочисленных дискуссиях о дальнейшей судьбе ИИ из виду упускается прекрасная возможность совместной работы машин и людей. Похоже, наше восприятие ИИ застряло где-то посередине между навязчивым голосом компьютера-убийцы HAL из фильма «Космическая одиссея 2001 года» и дружелюбными голосами современных персональных электронных помощников: Cortana, Siri и Alexa. Мы либо мечтаем о том, как распорядимся внезапно свалившимся на нас свободным временем, когда машины будут возить нас, куда нам нужно, заниматься повседневными делами и помогать нам принимать идеальные решения. Либо же пугаемся массового вытеснения людей из экономики бездушными роботами. Похоже, мы пока не способны выйти за рамки этого выбора между утопией и антиутопией.
Готов поспорить, что куда продуктивнее будет не использовать в дискуссиях по поводу ИИ противопоставление «добро – зло», а выявить ценности, которым следуют люди и компании, занятые разработкой этой технологии. В своей книге «Homo Roboticus? Люди и машины в поисках взаимопонимания» Джон Маркофф пишет: «Лучший способ ответить на сложные вопросы о контроле в мире, полном умных машин, – это понять, какими качествами обладают те, кто их строит». Любопытное наблюдение, которое нашей отрасли следует взять на вооружение.
На наших конференциях разработчиков я объясняю подход Microsoft к проблемам ИИ на основе наших трех ключевых принципов.
Во-первых, мы хотим создать искусственный интеллект, усиливающий и дополняющий человеческие способности и опыт. Вместо того чтобы мыслить в парадигме «человек против машины», мы намерены сосредоточиться на том, как человеческие черты, такие как творческое начало, умение сопереживать, эмоции, чувствительность и интуиция, могут сочетаться с мощью вычислений искусственного интеллекта, то есть со способностью анализировать большие массивы данных и быстрее производить распознавание образов во имя общественного прогресса.
Во-вторых, мы должны напрямую встраивать доверие в наши технологии. Необходимо, чтобы технологии изначально умели защищать неприкосновенность частной жизни, прозрачность и безопасность. Устройства на основе ИИ должны обнаруживать новые угрозы и по мере их эволюции создавать новые способы защиты.
И, в-третьих, созданные нами технологии должны быть доступны всем, они должны уважать потребности каждого человека, выводя людей за пределы культур, рас, национальностей, экономического статуса, возраста, пола, физических и умственных способностей и так далее.
Это будет хорошим началом, но мы способны продвинуться намного дальше.
Писатель-фантаст Айзек Азимов писал об этой проблеме десятилетия назад. В 1940-е годы он сформулировал три закона робототехники – этический кодекс поведения роботов. Законы Азимова иерархичны: первый из них имеет приоритет над вторым, второй – над третьим. Первый: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй: робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек. Третий: робот должен заботиться о своей безопасности. Законы Азимова с тех пор служили удобным руководством для размышлений о взаимодействии людей и машин, а также благодатной почвой для сочинения гениальных историй об этических и технических дилеммах, которые в один прекрасный день могут возникнуть в процессе упомянутого взаимодействия. Однако законы робототехники не в полной мере учитывают ценности или конструкторские принципы потенциальных исследователей или IT-компаний, которые те могли бы взять за основу при создании компьютеров, роботов или программных средств. Точно так же они ничего не говорят о способностях, которыми люди должны обладать в ту новую эпоху, когда ИИ и машинное обучение станут основным драйвером развития экономики.
Азимов не единственный предвидел возможные риски. Изобретатель и предприниматель Илон Маск дошел до того, что заявил: если люди не добавят к своим мозгам еще один, цифровой уровень интеллекта (за счет передатчика между корой головного мозга и искусственным интеллектом компьютера), мы скатимся до уровня сознания наших домашних питомцев. А пионер компьютерной науки Алан Кей остроумно заметил: «Лучший способ предсказать будущее – изобрести его».
Если подумать об этом в контексте ИИ, на самом деле это значит: «Прекратите выдумывать, на что будет похоже будущее; просто создайте его, руководствуясь твердыми принципами». Согласен. Как и любой вызов в области разработки ПО, данный принципиальный подход начинается с платформы, на которой все будет строиться. Говоря на языке программистов, ИИ становится третьим рабочим циклом – следующей системой, на базе которой приложения будут создаваться и работать. Первым циклом был ПК, для которого Microsoft разрабатывала такие приложения, как пакет Office: Word, Excel, PowerPoint и прочее. Второй цикл – это сегодняшняя глобальная сеть. В мире роботов и искусственного интеллекта инструменты коммуникации и повышения производительности будут создаваться на принципиально новой платформе, которая будет не просто управлять информацией, но и учиться с ее помощью, а также взаимодействовать с физическим миром.
Контуры третьего рабочего цикла вырисовываются в наши дни. В меморандуме Билла Гейтса «Приливная волна интернета», опубликованном весной 1995 года, содержалось предсказание о влиянии глобальной сети на связь, на разработку программных и аппаратных средств и на торговлю. Сегодня, спустя два с лишним десятилетия, мы видим на горизонте новую приливную волну – волну ИИ.
Итак, каковы те универсальные принципы и ценности в области разработки, которые станут ориентиром для нашего мышления, наших проектов и нашего развития перед лицом приближающегося цунами?
Законодателями мод в этом вопросе выступают несколько людей. Синтия Бризил из медиалаборатории Массачусетского технологического института посвятила свою жизнь исследованию гуманистического подхода к искусственному интеллекту и проблемам робототехники. Она утверждает, что айтишники зачастую игнорируют социальные и поведенческие аспекты проектирования. В одном из недавних разговоров Синтия заметила, что хотя люди – существа социальные и эмоциональные, мы слишком редко задумываемся о роли эмпатии в технологическом проектировании. Вот ее слова: «Как бы то ни было, мы получаем представление об окружающем мире посредством общения и взаимодействия. Если нас интересуют машины, которые работают вместе с нами, мы не можем игнорировать гуманистический подход».
Критически важным следующим шагом на пути к ИИ является согласование его этической и эмпатической структуры. Такой подход к системным разработкам учитывает не только технические требования, но также этическую и эмпатическую сторону. Поэтому я стал размышлять о принципах и целях проектирования ИИ, которые следует обсудить как в рамках IT-индустрии, так и в масштабах всего общества в целом.
Предназначение ИИ – помогать человечеству. Даже если построенные нами машины будут обладать большей самостоятельностью, следует уважать и самостоятельность человека. Роботы, предназначенные для взаимодействия с человеком в профессиональной сфере, должны брать на себя опасные виды работы, например работу в шахте, создавая тем самым систему обеспечения безопасности и защиты людей.
ИИ должен быть прозрачным. Нам всем, а не только техническим экспертам следует иметь представление о том, как работает эта технология и какими правилами она руководствуется. Нам нужны машины не только разумные, но и доступные для понимания; не просто искусственный, но симбиотический интеллект. Технология будет получать знания о людях, но люди тоже должны знать, как именно технология видит и анализирует мир: что, если у машины создаются о вас неверные представления, а вы не имеете возможности на это повлиять? Прозрачность жизненно необходима, когда социальные сети собирают о вас сведения, но при этом делают ложные умозаключения. Этика и проектирование следуют рука об руку.
ИИ должен добиться максимальной производительности, не нанося при этом ущерба человеческому достоинству. Он должен уважать культурные установки, укрепляя многообразие. Чтобы прийти к такому результату, требуется привлечь различные группы населения к более активному, широкому и многообразному участию. Технологическая индустрия не должна навязывать будущему ценности и моральные принципы. В равной степени будущее не должно находиться под единоличным контролем небольшой части человечества, проживающего в богатых и влиятельных регионах: Северной Америке, Западной Европе и Восточной Азии. Представители всех культур должны иметь возможность участвовать в формулировании ценностей и целей, определяющих структуру ИИ. Искусственный интеллект должен защищать человечество от социальных и культурных искажений, обеспечивая адекватные и репрезентативные исследования, чтобы неверные установки не приводили к умышленной или неумышленной дискриминации.
Искусственный разум должен обеспечивать приватность интеллектуальной сферы, воплощая в себе надежные и заслуживающие доверия средства защиты персональной и коллективной информации.
Алгоритмы ИИ должны контролироваться, чтобы человек имел возможность отменить действие, ненамеренно причиняющее вред. При разработке технологий ИИ мы должны учитывать самые неожиданные сценарии.
Многие из этих этических соображений уже воплощены, к примеру, в наших цифровых интерфейсах. Алгоритмы, анализирующие ваши предыдущие действия и предпочтения, имеют все более тесную связь с человеческим опытом. Они запоминают, что мы читаем, с кем встречаемся, что лайкаем. Все эти подсказки предлагаются нам по сотне раз на дню. И у меня в связи с этим возникает вопрос: во что превратится проявление свободной воли в подобном мире и как это повлияет на многих людей и на сообщества, перед которыми открываются столь разные взгляды на мир. Какова будет роль многообразия и всеобщей вовлеченности, когда речь зайдет о проектировании платформ для управления контентом и информацией? В идеале мы все должны обладать четким пониманием того, как именно наши данные используются для персонализации контента и услуг. Мы должны контролировать эти данные. Но добиться этого становится все труднее по мере того, как человечество углубляется в сложный мир искусственного разума. Как мы можем защитить себя и наше общество от негативного воздействия со стороны информационных платформ (все больше и больше завязанных на ИИ), у которых в приоритете стоят рекламные доходы и вовлечение аудитории, а не такие духовные ценности, как образование и многообразие фактов, мнений и контекстов? Это вопрос первостепенной важности. Над ним требуется как следует поработать.
У людей имеется свой набор необходимых качеств. В частности, речь идет о ценностях, на которые будущие поколения должны ориентироваться и которые должны культивировать. Вот что понадобится нашим детям и детям их детей, чтобы идти в ногу со временем.
• Эмпатия. Сопереживание, которое так трудно воспроизвести в машинах, станет бесценным даром в мире людей, взаимодействующих с искусственным интеллектом. Способность воспринимать мысли и чувства других, сотрудничать и строить взаимоотношения приобретет огромную важность. Если мы хотим поставить технологии на службу человеческим нуждам, мы, люди, должны первыми пройти этот путь, развив в себе глубинное понимание и умение уважать ценности, культуру, эмоции и побудительные мотивы друг друга.
• Образование. Некоторые утверждают, что по мере роста продолжительности человеческой жизни рождаемость будет идти на спад, а значит, расходы на образование тоже. Я, однако, считаю, что создание и использование инноваций, о которых сегодня не приходится даже мечтать, потребует увеличения вложений в образование ради выхода на новый уровень мышления и ради более справедливого доступа к образовательным возможностям. Развитие знаний и навыков для широкомасштабного внедрения новых технологий – это сложная общественная проблема, решение которой потребует немало времени. Механический ткацкий станок был изобретен в 1810 году, однако вызванные им преобразования в текстильной промышленности заняли тридцать пять лет из-за дефицита квалифицированных кадров.
• Креативность. Умение творить – одно из самых почитаемых человеческих качеств, и так будет всегда. Машины обогащают и дополняют наши творческие способности, но человеческое стремление творить всегда останется самым важным элементом. В одном интервью писательницу Джумпу Лахири спросили, почему она, прославившись благодаря произведениям на английском языке, решила сказать новое слово в литературе на итальянском – своем третьем языке. «Но разве это не есть суть творчества – находиться в постоянном поиске?» – ответила она.
• Рассудительность и ответственность. Возможно, в будущем мы сможем согласиться с диагнозом или судебным решением, которые сгенерирует компьютер. Однако все равно мы будем ожидать, что в конечном счете ответственность за это несет человек.
Подробнее мы поговорим об этом в следующей главе. Однако что такого заключено в проблеме экономического неравенства и почему на ней сосредоточено внимание стольких людей во всем мире? К чему приведет автоматизация – к сглаживанию неравенства или к его обострению?
Одни экономисты-теоретики советуют не беспокоиться по этому поводу. Они говорят о том, что на протяжении человеческой истории технологические прорывы делали большинство работников богаче, а не беднее. Другие предупреждают, что лишение устойчивого экономического положения станет такой острой проблемой, что предприниматели, инженеры и экономисты должны будут принять «новый великий вызов» и пообещать разрабатывать только такие технологии, которые будут дополнять, а не заменять собой труд людей. Они рекомендуют (и я соглашусь с ними), чтобы мы, бизнес-лидеры, сменили установки на рационализаторство и автоматизацию другим образом мышления, который ориентирован на человека – творца и созидателя.
Путь развития ИИ и его влияния на общество только начинается. Чтобы по-настоящему осознать значение грядущей эпохи, требуется глубокий мультикомпонентный анализ. Мой коллега Эрик Горвиц из подразделения Microsoft Research, пионер сферы ИИ, много лет задавался подобными вопросами. Эрик и его семья лично участвовали в финансировании Столетнего исследования искусственного интеллекта в Стэнфордском университете. В ходе этого исследования в ближайшие сто лет его участники будут время от времени рассказывать о краткосрочных и долгосрочных проблемах из области социоэкономики, права и этики, сопровождающих развитие осознанных интеллектуальных вычислений, об изменениях в области восприятия машинного интеллекта и о возможных переменах в отношениях между человеком и компьютером.
В своем первом докладе «Искусственный интеллект и жизнь в 2030 году» команда исследователей отмечала, что ИИ и роботы будут использоваться «по всему миру в отраслях, конкурирующих за молодые кадры: в сельском хозяйстве, пищевой промышленности, пунктах обработки и исполнения заказов, на фабриках». Ученые не видят причин для беспокойства по поводу искусственного интеллекта как неминуемой угрозы человечеству: «Пока что не разработано ни одной машины с долгосрочными целями и намерениями, способной вести самостоятельные действия, и вряд ли это случится в ближайшем будущем».
Пока что не существует четкого плана насчет того, как будут развиваться дальнейшие события. Но если судить по прежним промышленным революциям, переход общества в новую фазу проходил через череду этапов, и не всегда плавно. Во-первых, мы изобретаем и проектируем технологии трансформации, актуальные для нынешнего дня. Во-вторых, мы заранее проводим модернизацию и готовимся к наступлению будущего – вскоре мы вступим в эту фазу. Например, дроны нуждаются в обучении, эволюция традиционных автомобилей в автономные средства передвижения потребует конструктивной переработки и модернизации. В-третьих, мы научились двигаться к цели, невзирая на помехи, диссонансы и дезорганизацию. Эта фаза ставит перед нами новые острые вопросы. Чем будет заниматься рентгенолог, если машины лучше умеют читать рентгеновские снимки? Каковы будут функции юриста, если компьютеры научатся выявлять правовые схемы в миллионах документах, чего не может ни один человек?
Каждый из переходных этапов поднимает трудные проблемы. Но если мы заранее внедрили в процесс верные ценности и принципы проектирования, если мы подготовились за счет развития в себе умений, необходимых человеку новой эпохи, люди и общество будут процветать, даже после того, как наш мир изменится до неузнаваемости.
В статье для The New York Times когнитивный психолог и философ Колин Аллен заключает: «Мы можем вообразить себе машины, которые обладают все большей независимостью от человеческого надзора. Но точно так же можно вообразить и такие машины, которые будут обладать повышенной чувствительностью к этическим вопросам. Если честно, это не идеальные машины, но они лучше тех, что есть у нас сегодня». ИИ, роботы и даже квантовые компьютеры станут просто новейшими экземплярами машин, способными работать вместе с людьми ради великих свершений.
Историк Дэвид Маккалоу рассказывал об Уилбуре Райте – мастере по ремонту велосипедов и новаторе, который на заре прошлого столетия изобрел летательный аппарат тяжелее воздуха. Маккалоу описывает, как Уилбур, задействуя все, что доступно человеку, – ум, тело и душу, – поднял свой планер в небо. Старая зернистая пленка, отснятая к тому же с большого расстояния, не способна отразить все его упорство, его решимость. Но при помощи увеличения мы можем увидеть, как напряжены мышцы авиатора, как сосредоточен разум – увидеть сам дух инновации, когда человек и машина впервые вместе поднимаются в небо. Историю в Китти-Хоке творили человек и машина, а не человек против машины.
Сегодня мы не думаем об авиации как об «искусственном полете» – это просто полет. Точно так же не нужно думать о технологическом интеллекте как об искусственном – скорее это разум, который служит человеку, усиливая его умения и способности.