Люди и животные выбрались из снега и вошли в таинственное облако, не разбирая дороги. Главное – спастись от холода. Земля шла под уклон и становилась все теплее. От нее шел пар, который в холодном воздухе превращался в туман. Кто знает, какие невидимые опасности их поджидают? Но путники об этом не думали. Побывав на краю гибели, они знали: чтобы выжить, стоит идти на любой риск.

К радости изголодавшихся коров, начали попадаться пятачки жесткой травы. Людям, правда, такая еда не годилась. И тут они увидели колючие кусты – ежевика! Те, кто шел впереди, встали как вкопанные, не веря своим глазам. Тяжелые ягоды, влажно поблескивая, свисали с веток, как драгоценные серьги из рубиновых бусин. Бек Клин осторожно протянул руку. Ягода почти с облегчением упала со стебелька. Бек засмотрелся: такая блестящая, сочная… И мигом проглотил.

– Сладкая! – объявил он с виноватым видом. – Вкуснющая!

Мантхи кинулись к кустам. Ближние ягоды сорвали быстро, и всем, кто подоспел позже, пришлось продираться через колючки. Те, кто повыше, угощали изнывавших от нетерпения детей. Вскоре чуть ли не все губы и языки стали фиолетовыми. Исцарапанные мантхи не успокоились, пока не обобрали ежевичник.

– Куда это мы попали? – удивлялся Анно.

Пологий спуск привел путешественников в долину. Туман вроде бы поредел, но над головой собрался в плотное одеяло. На каменистых склонах, поросших ежевикой и жесткой травой, появились ярко-зеленые аир и манник. Коровы и лошади то и дело останавливались, чтобы сорвать сочный стебелек, и шли дальше только потому, что впереди видели новую зелень, еще соблазнительнее.

Вот и ручей. Он начинался с источника, бившего прямо у тропы. Мантхи попробовали воду: тоже теплая! Что может быть лучше тепла? От холода клонит в сон и в печаль – а от тепла радостно.

– Хочу, чтобы мне никогда не было холодно! – громко сказала Кестрель. Грусть как рукой сняло, ноги почти пускались в пляс.

Растительность становилась все пышнее. Вместо колючек повсюду красовались густые кудрявые папоротники и деревья с блестящими заостренными листьями, с кончиков которых капала влага. На земле лежали огромные фиолетовые цветы, и вода скапливалась в них, как в чашах. Над водой сновали алые и синие стрекозы.

Мантхи шли по широкой, усыпанной листьями тропе вдоль ручья. Если задрать голову, в тумане можно было разглядеть кроны огромных деревьев, похожие на зонтики.

Вскоре путники набрели на банановую рощу. Между зелеными гроздьями нашлось много спелых плодов, так что на всех хватило. Во время этой краткой остановки Пинто решила разведать окрестности и тут же обнаружила колонну муравьев – огромных, почти полдюйма длиной. Они маршировали рядами по десять, и каждый нес на спине кусочек листа. «Интересно, куда они идут?» – подумала Пинто. Вдруг рядом с колонной насекомых плюхнулась маленькая лягушка с малиновой кожей. Лягушка долго смотрела на муравьев, не шевелясь, а потом высунула язык и одного поймала. Пинто очень удивилась и побежала за братом.

– Бо! Смотри, что я нашла!

Пинто привела Бомена за рукав к марширующим муравьям. Брат и сестра присели на корточки и стали молча смотреть, как лягушка глотает жертву за жертвой. Колонна не замедляла ход: муравьи будто и не понимали, что их товарищей съели.

– Почему им все равно? – спросила Пинто.

– Может, и не все равно, только мы этого не видим.

– А может, они идут на родину? – Она хитро глянула на брата.

– Определенно, – ответил Бомен.

Оба рассмеялись. Для муравьишек лягушка как гора – слишком большая, чтобы о ней задумываться. И смешно, и страшно: уж очень муравьи похожи на мантхов-странников.

Путники двинулись дальше. Уклон спал, облако тумана поднялось выше. Вокруг разноцветными зигзагами прочерчивали воздух крошечные птички. Влажный воздух дрожал от жужжания пчел и гудения комаров. Путешественники начали потеть и сняли зимнюю одежду. Туман задерживал солнечные лучи, но почему-то в долине было жарко.

Плава Топлиш задумчиво протянула:

– Пап, это и есть наша родина?

– Нет, милая. Еще нет.

Анно отправил несколько человек на разведку, да и сам озирался в поисках распаханной земли или домов. Не может быть, чтобы такая благодатная долина никому не понадобилась! Пока же в глаза бросались только яркие птицы, которые летали низко над головой с криками: «Кри-кри! Кри-кри!»

Помог обнаружить следы людей, как ни странно, Дымок. Кот счел птичий полет наглой провокацией и долго подпрыгивал, пока не изловчился и не поймал одну из красавиц прямо на лету. Убийство расстроило Бомена; он и не думал, что у Дымка получится. А кот уже улепетывал, зажав в пасти трепыхающуюся сине-золотую добычу.

– Дымок! – крикнул Бомен. – Ты куда?

Юноша раздвинул влажные пальмовые листья и пошел следом. Дымок сидел на маленькой поляне недалеко от тропы. Птица валялась на земле. Жертва больше не трепыхалась и стала коту неинтересна.

– Здесь нельзя охотиться! – отчитал его Бомен. – Мы ничего тут не знаем!

– Я, между прочим, сыт, – ответил Дымок.

Бомен осторожно поднял мертвую птицу и расправил блестящее золотое крыло.

– Если сыт, зачем убиваешь?

– Ты ловил птиц на лету, парень? Тогда не задавай глупых вопросов.

– Для удовольствия?

– Удовольствие? Мягко сказано. Это восторг! – промурлыкал кот.

Бомен уже не слушал. Оглядевшись, он заметил, что опавшие листья кто-то убирал. Деревья подстрижены. А земля вся покрыта какими-то буграми…

Бомен вышел на середину полянки, чтобы рассмотреть бугры получше. Вблизи оказалось, что это скорее холмики овальной формы. Пять холмиков в ряд. За ними ряд подлиннее, из восьми. И третий ряд – из тринадцати.

Ни один зверь на такое не способен. Тут не обошлось без человека.

Ну конечно! Бомена наконец осенило: это же могилы! Кладбище! Он бросился назад.

– Папа! – крикнул юноша. – Поди посмотри!

Из любопытства подошли и остальные. Бранко Так заметил, что некоторые могилы как будто свежие. На ближнем ряду трава жидковата и земля не осела. Все пять насыпей этого ряда одной высоты. Значит, тела закопали одновременно. Отчего могли умереть сразу пятеро? И кто их похоронил?

Мантхи приутихли и пошли осторожнее, с опаской посматривая на густой лес. Анно отрядил еще несколько дозорных.

Ручей постепенно превратился в реку. Вода стала горячей и кое-где дымилась паром. Во влажном, липком воздухе с путников градом лил пот. От убийственного холода осталось только смутное воспоминание.

Вдруг в подлеске послышалась какая-то возня. Кусты затрещали, и на берег, тяжело ступая, вышла огромная и очень толстая свинья. Не удостоив путников вниманием, она медленно, пошатываясь, забрела в реку и плюхнулась животом на песчаное дно. Лишь розовая щетинистая спина и пятачок остались над водой.

Через какое-то время из кустов появилась вторая свинья, еще более упитанная, чем первая, и проделала тот же маневр. Свиньи проводили глазами толпу людей с повозкой, не выказывая ни удивления, ни страха. Похоже, они не впервые видели людей.

– Они не дикие! – сказал Креот, – Они ручные.

Зонтичные деревья росли все ближе к тропе. Крупные мясистые растения по другую сторону, вдоль реки, тоже разрастались, и скоро мантхи могли только догадываться, где вода, по клубам пара. Большие мокрые листья шлепали по лицу, промачивали одежду, смывали пот, покалывавший кожу. Впереди слышался шум падающего с высоты потока, и тем не менее ничего не было видно. Тропа совсем скрылась из виду за гущей тропической зелени. Лоло Мимилит и Бек Клин вооружились мечами и пошли перед лошадьми, чтобы прорубать дорогу. Колеса запинались о толстые корни, ветки задевали за верх повозки, обдавая водой идущих позади.

И тут сквозь нескончаемое журчание донесся совершенно другой звук – человеческое пение. Где-то рядом с тропой выводил рулады одинокий приятный тенор:

Под звуки этой незамысловатой песенки изумленные мантхи приблизились к месту, где шумела вода. Последняя завеса листьев расступилась, и глазам путников предстало круглое озерцо с крутыми берегами. Мантхи столпились на берегу, подталкивая друг друга.

Вода кипела и бурлила, пузыри лопались, высвобождая клубы пара. Слева река каскадами стекала по скале и падала в кипящий водоем. Со всех сторон, кроме берега напротив, над озерцом нависали тропические деревья, роняя в зеленую пену длинные побеги лиан-паразитов. Там, где на поверхность вырывались горячие источники, шипели белые пузырьки. В более спокойных местах озеро напоминало густой овощной суп.

В этом супе и возлежал обладатель приятного тенора. Он закрыл рот и смотрел на мантхов с не меньшим изумлением, чем мантхи – на него. Тело незнакомца было наполовину скрыто водой; объемистый живот, как идеально круглый купол, вздымался из зеленой слизи. Щеки и многочисленные подбородки плавно переходили в массивную грудь, потом в складки на животе, потом в подушкообразные бедра и заканчивались полными, аппетитно-розовыми пальцами ног. Человек был невероятно толст.

Тут под его правой ягодицей набух пузырь пара и взорвался сотней маленьких пузырьков, заставив огромное тело раскачиваться.

– А-а-а-ах! – восхищенно вскричал он, как будто забыв о чужаках. – Вот это да, Джеко!

Человек разговаривал со свиньями, которые плескались в озере вместе с ним. Голый толстяк, плавающий в зеленоватой пене, – странное зрелище. Но еще более странной мантхам показалась его компания. Три огромные розовые свиньи вели себя до неприличия по-человечески – даже копытца блаженно раскинули.

Свиньи смотрели на незваных гостей без страха, скорее с легкой досадой.

Когда пухлое тело перестало качаться, из зеленой воды поднялась рука и медленно помахала. Приветствие. Анно Хаз поднял руку в ответном жесте.

– Жертвы кораблекрушения? – спросил толстяк.

– Путники, – ответил Анно. – Там, снаружи, суровая зима. Нам нужны отдых, еда и тепло.

– Отдых? – Толстяк повторил слова Анно глубоким, выразительным, прямо-таки сливочным голосом. – Еда? Тепло? Тут есть все! Повезло вам, а?

Он хихикнул, как будто пошутил. Потом медленно и размеренно подгреб к противоположному берегу и с превеликим трудом выбрался из воды. После этого, мокрый и голый, если не считать куска ткани, намотанного вокруг бедер и между ног наподобие огромного оттопыренного подгузника, человек принялся смачно – так, что на коже оставались следы, – хлопать себя по всему телу.

Мантхи смотрели на действо, словно загипнотизированные.

– Итак, – произнес толстяк, видимо, достаточно обсохнув, – дайте-ка я на вас посмотрю. Да тут целая толпа!

– Тридцать один человек, – ответил Анно. – И животные.

– Тридцать один рот! И все просят есть. Ну, что ты скажешь на это, Королева? – обратился он к свинье, которая только что вылезла из воды и встала рядом. – Смотри получше – ты увидишь, это не только мужчины, но и женщины. А когда мужчины живут с женщинами, что получается? Дети! Снова рты! А потом дети вырастают и заводят новых детей. Рты выходят из ртов!

Из этой странной речи Анно понял лишь то, что толстяка беспокоит, сколько гости съедят.

– Мы не задержимся надолго, – сказал он. – После того как отдохнем и с вашего разрешения запасемся едой, мы пойдем дальше.

– Пойдете куда?

– На север, в горы.

– Ах, все так говорят! Вот увидите, наш остров покинуть очень непросто. Однако время есть, время есть… – Толстяк широко улыбнулся. – Капитан Канобиус к вашим услугам. Я сердечно приглашаю вас к себе в гости, на «Стеллу Мари».

С этими словами он гордо удалился, сопровождаемый свиньями. Мантхи обогнули озеро и пошли за капитаном.

– Сумасшедший какой-то! – решил Бранко Так. – И при чем тут кораблекрушение?

– Я думаю, это оттого, что он живет один, – сказала Ветра Так, его жена.

– Какой мужчина… – мечтательно протянула госпожа Холиш. – Да еще и капитан!

– Решил, что он на острове, – сказал Мо Мимилит. – Вот дурак!

– Толстый дурак. Глупый толстяк, – добавил приятель Мо, Шпек.

Мальчишки захихикали.

– Тихо! – одернула их Лея Мимилит. – Не злите его. Нам нужна его помощь.

Заросшая тропа привела мантхов на красивую широкую поляну. Там, куда ушел толстяк, было светлее – значит, деревья отступают. Вдалеке раздавался странный звук: глубокое и тихое бурчание.

Поляна оказалась опушкой густого тропического леса, дальний край которой уходил в белый туман. У леса стояло любопытное сооружение: три шеста на деревянной платформе, покрытые кусками ткани, отдаленно напоминающими паруса. Толстяк вскарабкался на палубу и стал открывать сундуки, которые, по всей видимости, заменяли ему мебель. Оттуда он извлек широкое полотнище, которым тут же обмотал свои телеса, и выдолбленные из маленьких тыковок чаши.

Мантхи подошли ближе. Оказалось, что на дальнем краю опушки – большое озеро. Вода в нем кипела и бурлила. Это бурчание они и слышали. От озера валил густой белый пар.

– Добро пожаловать на борт, путники! – крикнул Канобиус.

Анно первым поднялся на широкую палубу. Капитан наполнил чашу напитком из большой деревянной бочки и протянул ему.

– Тростниковый сок. Слегка бодрит. Добро пожаловать на «Стеллу Мари»!

Анно сделал глоток: неплохо.

– Тут еще что-то.

– Я добавил апельсиновую цедру.

– Очень вкусно!

Канобиус наполнил чаши всех остальных. Вскоре мантхи повеселели и расслабились.

– Горячий источник? – спросил Анно, показывая на кипящую воду.

– Вот именно что горячий, – ответил Канобиус. – Это мой котел. Видите?

Капитан показал гостям длинный шест, привязанный к треножнику. На конце шеста болталось металлическое ведро. Чтобы всем было понятно, толстяк опустил ведро в воду.

– Варит обед в мгновение ока!

– Замечательно! – сказал Анно.

– Вот что я вам скажу, – вмешался Мелец Топлиш. – У вас тут настоящий рай.

– Точно, – согласился Канобиус. – Все, чего люди добиваются потом и кровью, мне дается за так.

– О небеса! – воскликнул Дубмен Пиллиш. – Вам не нужно трудиться, чтобы себя прокормить?

– Трудиться? – Капитан издал сочный смешок. – Мне нужно встать – вот такой труд. Пройти пару шагов, протянуть руку и сорвать плод с дерева – тоже работа, если хотите. Нет, сэр, я не работаю. Я отдыхаю!

– По-моему, это не совсем правильно, – нахмурился коротышка Скуч. – Ну, что не надо работать.

– Сэр, вначале я тоже так думал. Я носился по всему острову, расчищая и возделывая землю. А потом обнаружил, что всякая вкуснятина растет и так, хоть сажай, хоть не сажай. На этом мои попытки стать земледельцем закончились. Отныне я живу как пташка и довольствуюсь тем, что дарит мне природа. И не работаю! Вы не поверите, как легко отвыкаешь от этой привычки.

– Труд – привычка?! – Дубмен Пиллиш удивился еще больше. – Ну-ну… А разве вам не бывает скучно?

– Скучно? С чего бы? Это работать скучно. Пыхтишь-пыхтишь и еле сводишь концы с концами. А когда не надо работать, остается свободное время на любимые занятия.

– Какие же?

Канобиус расплылся в улыбке и похлопал себя по объемистому животу.

– У меня два любимых дела, друг мой. Одно – готовить еду, а другое – есть. И в том и в другом я достиг высочайшего мастерства. – Он вытащил ведро из кипящего озера. – Вы сами убедитесь. В честь вашего прибытия я устрою пир.

– Нам нужно приспособить повозку к снегу, – сказал Анно, – и запасти побольше еды. Мы были бы рады провести у вас дня три.

– Дня три, да? Ну, ничего, ничего. Я устрою вам пир. – Его взгляд упал на госпожу Холиш. – О, какая женщина!

– Кроме вас, тут никого нет?

– Да, никого. – Внимание капитана было поглощено госпожой Холиш. – Мадам, разрешите подлить вам напитка!

Анно огляделся: где Аира? Усталая жена присела под деревом. Анно подошел к ней.

– Ну как? – спросил он, опускаясь рядом.

– Нам повезло.

– Иначе мы бы не выжили.

– Мы ведь тут ненадолго, правда? – спросила она.

– Да. Пойдем дальше, как только сможем.

Анно взял руку Аиры в свои и погладил. Как тихо она говорит! А ведь было время, когда его жена бушевала, кричала, ругалась… Куда все делось?

– Анно, дорогой, – сказала Аира, – не знаю почему, только тут я ничего не чувствую. Может, воздух слишком теплый.

– Почувствуешь, как только отправимся. Мы просто отдохнем, а потом пойдем дальше.

От Канобиусова питья намучившихся мантхов стало клонить в сон. Когда солнце за туманом приугасло, люди улеглись кучками и заснули.

Назавтра, после долгого и здорового сна, ужасы зимы казались совсем далекими. Утренний воздух был свежее и прохладнее. Хоть над кипящим озером висел непроницаемый туман, на опушку пробилось несколько солнечных лучиков. Вокруг гудели пчелы, меж зеленых деревьев мелькали яркие птицы.

Мантхи не спеша встали, умылись в бурливом ручейке, каких много стекало с холма, и отправились в лес за фруктами. Топлиш принес дочкам большую оранжевую дыню. Девочки набросились на нее с таким рвением, что по уши измазались сладким соком, и отцу пришлось подержать их вниз головой под маленьким водопадом.

Маленькая Плава Топлиш сказала:

– Наверное, это родина. Все такие счастливые!

– Может быть, – ответил Мелец Топлиш. – Лучшего места я и представить не могу.

Мампо и Ролло последовали совету Аиры: забрались в зеленое озерцо, где впервые увидели капитана Канобиуса, чтобы полечить раны. Увидев, как тем хорошо, другие последовали их примеру. Они вытянули ноги и качались в теплой пузырчатой воде, глядя на зеленые кроны деревьев и иногда сталкиваясь друг с другом.

Скуч проходил мимо озерца.

– Ты похожа на недоваренную колбасу, – сказал он Ланки, одной из купальщиц.

– Что ж, – отвечала Ланки, – скоро сварюсь.

– Как оно вообще?

– Сам попробуй.

Коротышка скинул с себя все, кроме трусов, и плюхнулся рядом.

Анно Хаз, Бомен и Таннер Амос вооружились топорами и пошли в лес, чтобы заготовить дров на последующий переход.

Кто-то уже возвращался из леса к повозке, с руками, полными фруктов, и головами, полными впечатлений.

– Где наш добрый капитан? – спросил Бранко Так, положив на землю два больших кокоса. – Где наш странный, но дружелюбный хозяин?

– Ушел с госпожой Холиш, – хмуро ответил Креот.

Бранко Так с ножом набросился на кокосы и тут же потерпел неудачу. Скорлупа оказалась тверже, чем он ожидал; к тому же мысли Бранко были заняты другим.

– Тут всем хватит места, – начал он. – С лихвой. Причем я видел только малую часть.

– Да, места хватит, – пробормотал Креот. – Если оно тебе нужно.

– Место, где можно построить дом, – продолжал Бранко Так. – Земля. – Он снова ударил ножом по кокосу, и опять безрезультатно.

– Если оно тебе нужно, – повторил Креот.

– А кому не нужно? Земля. Дом. Значит, родина.

– Ага! – воскликнул Дубмен Пиллиш. – Я все гадал: кто скажет первым?

– Лучше скажи, что ты об этом думаешь.

– А вот что: послушаем сначала Анно Хаза.

– Анно Хаз – хороший человек. Но у него тоже один голос, как у тебя. Или у меня.

Появились капитан Канобиус и госпожа Холиш. Они держались за руки и сияли от удовольствия.

– Показывал даме остров, – пояснил капитан.

– Чудный уголок! – воскликнула госпожа Холиш. – Все, что душеньке угодно, просто висит на деревьях!

– Нет-нет, не так! – Канобиус увидел, как Бранко Так воюет с кокосом.

– Нужно найти две ямочки – видите?.. Проколоть… Вот так… А молоко выпить.

Канобиус поднял кокос, и тонкая струйка молока потекла в его толстогубый рот. Потом он положил кокос на землю, выбрав место потверже.

– А теперь камнем.

Капитан взял камень и быстрым и аккуратным ударом разбил кокос на две части.

– Вот и мякоть.

– Премного благодарен, – ответил Бранко Так, раздавая кусочки ореха детям. – Как я понимаю, таких орехов тут много?

– Столько, сколько пожелаете.

– А что бы вы сказали, капитан, если бы небольшая компания трезвомыслящих людей вроде нас захотела прокормиться на этом… э-э… острове?

– Какое совпадение! – воскликнула госпожа Холиш. – Капитан только что предлагал мне то же самое!

– Есть люди, которым здесь прекрасно живется, – осторожно ответил Канобиус, – и милая дама именно из таких.

– Он хочет сказать – из толстых, – объяснила госпожа Холиш, краснея и улыбаясь.

– Что ж, коли и так, чего нам стыдиться? – Канобиус хлопнул обеими ладонями по своему необъятному животу так, что тот заколыхался. – Чем я толще, тем счастливее! Кто захочет быть худым? Худой всегда несчастен и вечно недоволен. А толстый парень – щедрый, толстый парень – добрый. Ура большущим животам! Ура объемистым задам! Толстый – значит счастливый!

– Ура! – крикнула госпожа Холиш.

Мантхи с улыбкой смотрели на них.

– Что ж, судя по вам, такая жизнь и вправду неплоха, – сказал Бранко Так. – Очевидно, вы хорошо питаетесь.

– Чего и вам желаю! Я готовлю для всех роскошный пир! Я решил замариновать сердцевину пальмы. Однако приготовление маринада – длительная процедура. Прошу меня извинить.

Канобиус поспешно поднялся на палубу и стал перебирать большие горшки. Бранко Так повернулся к остальным.

– Друзья, я предлагаю вот что. Почему бы нам не построить свой дом прямо здесь?

Он покосился на Аиру Хаз. Та сидела с дочерьми и Сирей, ела бананы с медом и как будто его не слышала. Кестрель тоже посмотрела на мать.

– Мам, тебе тут не нравится, правда?

– Да, – ответила Аира. – Нехорошее место.

– Что ты чувствуешь?

– Пытаюсь понять, но не могу. – Аира наморщила лоб. – Здесь все какое-то вязкое. Даже воздух.

– Ты хочешь сказать, жирное, – вставила Пинто. – Здесь все жирное. Даже бананы.

– Нет, не жирное, – сказала Аира. – Именно вязкое. Это не одно и то же. Жир бывает твердым и надежным. А вот если он вязкий – в нем недолго и увязнуть.

Пророчица поглядела на людей, которые собрались вокруг Бранко Така и оживленно что-то обсуждали. Не нужно было их слышать, чтобы понять, о чем речь. Аира Хаз сжала руку Кестрель и с неожиданным напором сказала:

– Обещай мне – что бы ни решили остальные, как бы я ни ослабела, – обещай, что заберешь меня отсюда.

– Обещаю, мама, – встревожено отозвалась Кестрель.