Игрок

Никонорова Татьяна Викторовна

 

Игрок

 

Проливной дождь. Грязь под ногами превратилась в жидкую кашу. Ветер задувал так, что тяжелый, промокший кожаный плащ развевался за спиной, словно флаг. Казалось, что небо опустилось и висит над головой, а ты подпираешь его макушкой. Дымный запах щекотал ноздри, раздирал горло, не позволял бежать, - только идти. Усталость давила. Она сковала волю к действиям, к самой сути жизни. И ободранная Смерть злорадно хохотала из-за плеча. Но сдаться ей означало предать. Предать себя и тех, кто мог надеяться потому, что ты подарил им эту надежду. Каждый шаг давался с трудом. Шаг, вечность, мысль, движение, шаг…

Когда тело перестало успевать за неторопливым ходом мысли, они начинали спорить. И тогда приходилось останавливаться, застигнутым врасплох собственным безумием. А дождь все шел. И до Края Миров он не собирался оставлять своих позиций. Но так было не всегда.

 

***ДО***

Комната. Темно. Вечер. По внешнему стеклу неслышно скребет снег, как бездомный кот. Живое мерцание монитора. Дым, рождающийся на дне пепельницы, - последний вздох умирающего окурка среди безжизненных тел своих собратьев. Смутное ощущение чужого взгляда: искоса, исподлобь. Что-то недоброе, постылое, уже известное, но оттого не менее жуткое в своей неприглядной первозданной красоте.

Буквы на клавиатуре шепчут мне слова, а я пишу, не вникая, иначе – боль и забвение безумия! Не страх, но более обжигающее, первородное чувство животной загнанности стальным захватом давит на кадык. Благословенна Тьма и беспредел Ее, и сумерки, как преддверие наступления Ночного Кошмара. Колышутся тени, жажда проснулась и ворочается с боку на бок, взывая из глубин подсознания. Легко… Легко дрожит рука, Мертвое пламя, мертвый дым, и еще одна умирающая в муках агонии сигарета, беззлобно рыдающая редкими перьями пепла. Молчаливая старуха совесть хмыкает и жалобно стонет на задворках гнилой памяти. И не хочется жить в долг, и не чем заплатить за смерть. Жалкая пародия…

И все разом стихло. Замерло. Хищник перед прыжком. Вечность песочных часов. Вымерли последние чувства, словно выжженные адским огнем. Схлынула на миг пелена бреда, и строки написанного ринулись в атаку, прошибая подсознание, убивая страхи, и стирая сущность личности и больного ЭГО. И в конвульсиях билось тело, и язык воззывал к несуществующим более божкам.

 

***ПОСЛЕ***

Немая земля, никогда не видевшая солнца. Черви, выращенные на хрупкой человеческой плоти. Мир без имени, без прошлого, без сути. Там остановка. Выход. Без комментариев…

 

***ЭПИЛОГ***

Проливной дождь. Грязь под ногами превратилась в жидкую кашу. Ветер задувал так, что тяжелый, промокший кожаный плащ развевался за спиной, словно флаг. Казалось, что небо опустилось и висит над головой, а ты подпираешь его макушкой. Дымный запах щекотал ноздри, раздирал горло, не позволял бежать, - только идти. Усталость давила. Она сковала волю к действиям, к самой сути жизни. И ободранная Смерть злорадно хохотала из-за плеча. Но сдаться ей означало предать. Предать себя и тех, кто мог надеяться потому, что ты подарил им эту надежду. Каждый шаг давался с трудом. Шаг, вечность, мысль, движение, шаг…

Когда тело перестало успевать за неторопливым ходом мысли, они начинали спорить. И тогда приходилось останавливаться, застигнутым врасплох собственным безумием. А дождь все шел… Грязь под ногами превратилась в…