Павел отнесся к мотоциклу неодобрительно. Пообещал при встрече Жоре Богданову оторвать голову и приставить на место правильной стороной, прошелся насчет идиотов, которые готовы убиться ради того, чтобы понтануться. На замечание Артура, что, мол, маг убьется только тогда, когда сам того пожелает, Паша махнул рукой и отдал парню ключи от гаража – ставить во дворе мотоцикл было, в общем, безопасно, но вот грязь налипала только так.

Появление врача-травматолога без привычной уже свиты вызвало вопросы у младшего медперсонала, впрочем, эффектное появление на стоянке белоснежного красавца-мотоцикла со знакомой фигурой на сиденье часть вопросов сняло. И возникли новые. У пожилой части – как такой сопляк умудрился купить такую дорогую вещь. У молодой – о том, что даже такие мальчики на побегушках могут быть перспективными.

Артур зашел в корпус как был – в шлеме и перчатках, охрана показала одобрительно два больших пальца, оба – правой руки, солидно поинтересовалась мощностью и скоростью, завистливо, но без злости, присвистнула, узнав о трехстах км в час и двухстах лошадках, и обещала за небольшое подношение в размере двух упаковок баночного нефильтрованного проследить, чтобы агрегат никто не трогал.

- Вот парень, с понятием, - первый охранник кинул взгляд на маленький холодильник, пиву там еще до вечера стоять. – Не то что некоторые.

- Ага, - второй достал солидный бутерброд из разрезанного вдоль батона, сливочного масла и колбасы. – Говорят, у него с Машкой роман.

- Да ты что? С внучкой главврача?

- Ага, - повторил второй. – Теперь неизвестно что будет, девку-то потрепало.

- Жаль ее, молодая еще такая. – Первый достал сматрфон, углубился в чтение новостей – рабочий день начался, посетителей в понедельник утром не то чтобы мало, но время своими делами заняться есть.

- Ага, - в третий раз сказал второй, впиваясь зубами в бутерброд.

Маша меж тем даже не икнула – она проснулась все в той же палате час назад, уже успела позавтракать и даже хотела выйти на рабочее место, но дед запретил, велел до среды даже и не думать об этом. Можно было бы отлежаться дома, но в воскресенье приезжали мать с отцом, и у родственников состоялся серьезный разговор. Настолько серьезный, что дед орал минут пятнадцать, а мать от него не отставала. Они припомнили друг другу все грехи, даже такие, о которых Маша не догадывалась. Судя по виду отца, скромно сидевшего в стороне, для него тоже некоторые факты стали откровением.

Дед буквально вытолкал мать за дверь, приказал охране повесить ее фото на пропускном пункте и под страхом увольнения ее сюда не пускать, тепло попрощался с зятем и устало присел рядом с внучкой.

- Вот же дал бог дочку, - вздохнул он. – Ты вон – красавица, да-да, дядя Лева все сделает как надо, к тому же умница, а мать твоя, не при тебе будет сказано… И как только Семен с ней живет? Да, что она там визжала про Марка?

- То, что он пропал?

- Это я знаю. Жаль, такой перспективный молодой человек был, да не морщись, никто тебя за него замуж бы не отдал. Но не чужие же люди для нас. Про его мать и меня только болтают всякое, никогда между нами ничего не было, она для меня как еще одна дочка, первая аспирантка. Про коттедж что говорила?

- У Марка коттедж оказывается был под Москвой, по Каширке. Я там была на прошлой неделе, вместе с Павлом и этим его братцем новеньким.

Иосиф Соломонович внимательно выслушал рассказ внучки, даже вопросы позадавал, особенно его заинтересовал приезд Пашиной матери, насчет Индии он знал, а вот то, что она про другого ребенка Анатолия была в курсе, первый раз слышал.

- Коттедж, значит, - пробормотал он, выходя из палаты. – Вот оно как.

Артур толкал каталку по коридору, весело насвистывая. Выходные прошли на ура.

Во-первых, выполнил просьбу Марка, связался с его друзьями. И получил от них пропуск в казино. Не так чтобы этот пропуск был ему необходим, но с ним проще будет проникнуть в царство карт и фишек. Так что в пятницу он неплохо оторвется.

Во-вторых, встретился с Катей. Про свою бывшую подругу Марк рассказывал неохотно, только на прямые вопросы отвечал, да и то не на все. Вот то, что ее отец был большой полицейской шишкой, это Артур пометил в памяти. Но не ожидал, что все случится так спонтанно. Они посидели в кафе, выпили кофе, он, заметив слезы на ее глазах, участливо положил свою руку на руку девушки. При желании и необходимости он оказался бы в ее постели в тот же день, но, так уж получилось, Катя его заинтересовала. Если все остальные друзья и родственники Марка более-менее совпадали с заранее составленными портретами, то вот эта девушка была другой. По рассказам племянника эн Громеша, легкомысленная девица с нагулянным по случаю ребёнком, без ясных целей в жизни, живущая исключительно за счет своего высокопоставленного отца. За завтраком же он увидел пусть и не слишком умудрённую жизнью, но целеустремлённую и смышлёную женщину. У Кати был свой салон красоты, оставленный бывшим мужем, и зарабатывала на хлеб она сама. Кстати, тот самый бывший муж был владельцем кафе, где они завтракали, у них были неплохие отношения, без всяких романтических чувств, но и без обид и ненависти. Общий ребенок и все такое.

На новость о воскресшем Марке Катя отреагировала эмоционально, но узнав, что у того все хорошо, успокоилась. Все больше распрашивала, как родственники Громовых отреагировали на появление нового сына Анатолия Ильича. И неожиданно для нее самой много рассказала о себе.

Парень завез каталку в палату, помог молодому человеку с загипсованными ногами переместиться на нее с кровати, и покатил того на МРТ.

По дороге встретил Павла. Тот спешил куда-то с сосредоточенным лицом и коробкой пирожных.

- Больную идешь проведать? – догадался Артур. Подмигнул больному. – К зазнобе своей Пал Толич спешит, вот и сладенького взял.

- Да ну тебя, - Паша отмахнулся. – Работа это моя, между прочим. Больных лечить.

- Эклерами? – младший Громов улыбнулся. – Главное, не переборщи.

- Все яд, и все – лекарство, - глубокомысленно ответил старший и убежал. Потрындеть между делом – святой врачебный долг, но и о пациентах забывать нельзя.

- Вот так, - сказал больному Артур, продолжая движение к лифту, - все красивые девушки ему достаются. А почему?

- Почему? – переспросил загипсованный.

- Полтора центнера убеждения, - твердо ответил Артур. – Против этого не устоять.

Ему не трудно было поговорить с больным. На МРТ тому все скажут – и почему шум в ушах, и головокружения, и кровь из носа. Так что веселая, ни к чему не обязывающая словесная перепалка между медперсоналом, с вовлечением в разговор пациента, должна была немного поднять тому настроение перед не слишком веселой новостью.

По молодости Артур рвался помогать всем просто так и без разбора. И всегда от этого выходило только хуже. Так что все эти бредни о помощи близким и не близким он давно оставил в прошлом. Кто он такой, чтобы становиться между судьбой и человеком. Всего лишь случайный гость, так что и надо вести себя как в гостях – принести небольшой подарок, не мусорить, не грубить, вежливо сьесть что дают, и вовремя уйти, оставив хозяев с их проблемами.

В кабинете МРТ он помог переложить пациента в аппарат, сделал пару комплиментов молоденькой медсестричке в обтягивающем белом халатике, с расстегнутыми верхними пуговичками, подмигнул врачу, не обратившему на это никакого внимания, и спустился обратно в травму.

Возле отделения сидел старый знакомый – который с зажившим лбом.

- Привет, Вован, что, опять голову на прочность пробовал? – Артур пожал руку бодибилдеру.

- Здарова, Турыч. Слышь, дело есть. Короче, ты Серому помог, мне, Костяхе руку вправил, слухи пошли о тебе.

- Слухи – это хорошо, - Артур улыбнулся. На прошлой неделе заходил в качалку, ну и подправил паре ребят здоровье. В пределах разумного. – Надеюсь, не ругаете меня?

- Не, ты пацан правильный. Наш хозяин – у него еще фитнес-клуб в городе для богатеньких буратин, и он как раз сейчас мануальщика грамотного ищет. На хорошие деньги. Не хочешь заняться?

Артур кивнул.

- Ну и отлично. Вот, держи, - парень протянул ему визитку. – Геннадий Павлович. На этой неделе он занят, а на следующей позвони по любому, даже если не пойдешь, ладно?

- Не вопрос. Спасибо, - Артур пожал руку качку, тот сжал ее посильнее, но безрезультатно – умение парнишки спокойно переносить любое пожатие приятелей Вована, восхищало. Сунул в карман визитку. Поглядел на удаляющуюся широкую спину. Н-да, темните, Владимир Сергеевич Терещенко, девяностого года, безработный. Ну да ладно, хочет он под простого парня с рабочих окраин косить, его личное дело, а у него, Артура, своих личных дел полно. Капельницы поставить, гипс наложить, больным анекдот рассказать, чтобы легче болелось.

Полтора центнера убеждения сидел в ординаторской рядом с Мариной Витальевной, мусоля в руках нераскрытый батончик сникерса.

- Что ж ты к девке поперся, - втолковывала та, - она же с синяками, со шрамом, а тут ты такой с пирожными и улыбкой на лице. Знаешь ведь, что неровно по тебе дышит?

- Блин, Марина, не начинай. Какой там дышит, я же врач, пришел пациентку проверить, а она со мной даже говорить не захотела.

- И правильно. О чем с тобой ей разговаривать. Вот ты, Пашка, со всех сторон положительный, и умный, и не бедный, и к женщинам подход имеешь. И расстаешься хорошо, помнишь, как мы с тобой?

- Так, не начинай снова. Было и прошло. – Павел рванул обертку, батончик вылетел и пропал под шкафом.

- Вот видишь? Другому бы по мордасам дала и ушла, а с тобой дальше сижу. Дружить с женщинами, мой милый Пашуня, это тоже талант, и он у тебя есть. Вот только как он такому дураку достался. Девушка сохнет по тебе, для нее каждое твое появление – праздник. Я ведь ее когда осматривала, про тебя спросила, так пульс там не то что сто двадцать – под двести скакнул. Как она может перед тобой такая уродливая появиться?

- Да чего там. – Паша пожал плечами. – А то я не видел больных со шрамами и синяками. И вообще, я травматолог, ты хирург, ты многие моменты пропустишь, на которые я внимание обращу.

- Подумаешь, травматолог, - Марина засмеялась, - я, между прочим, тоже в этом отделении работаю, на тех же курсах учусь, так что мой опыт никак не меньше твоего. И вообще, - тут она снова стала серьезной, - зря ты к ней, Паша, пришел. До этого девка себя в руках держала, вот Лев Йосич к ней приходил, обещал лицо как новое сделать, через полгода. А тут ты такой красавец и идиот.

- Почему идиот-то? – Павел искренне удивился.

- Да потому что ты для нее не врач, а самый любимый человек, дубина. Она ж теперь руки на себя готова наложить, только чтобы не вспоминать, в каком виде ты ее сегодня рассматривал. Наглотается таблеток, и все. А доступ к таблеткам, как ты знаешь, у нее есть.

- Ты серьезно?

- Более чем. И вообще, дон Жуан, - Марина поправила воротник Пашиного халата, - ты бы определился с девкой. Красавица, не глупа, дед вон главврач, женишься – и через год замом пойдешь, а там и главврачом, Соломонычу уже на покой пора, а с его связями кого он подберет себе в преемники, тот и будет. Да и Маша тут не просто так, на место Лифшица она сядет, когда тот на пенсию уйдет. Старику уже под семьдесят, два-три года, и станет она заместителем главврача по экономике. Твоей или Лейба, как уж получится.

Паша грустно усмехнулся.

- Год, говоришь? Нет у меня года, Марина.

- Ты про опухоль что ли свою? Да не кривись, вся больница знает, что она доброкачественная, Фельдман сказал, что ему удалить ее – как два пальца. А если Аарон Иваныч так сказал, сделает, даже не сомневайся.

- Ладно, верю, - Павел похлопал Марину по круглой коленке, встал, - пойду, у меня еще двое сидят.

- Иди, придурок, - Марина плюнула в закрывшуюся дверь. – Ну как таких идиотов земля носит, а? Пойду с Еленой посоветуюсь, а то и вправду девка на себя руки наложит.

Елена Александровна отнеслась к словам Марины неожиданно серьезно.

- А ведь и вправду может, - заявила она. – Ей же ниаламид прописали, по 100 мг, а она девушка стройная, двадцать таблеток сьест – и все, если ночью, откачать не успеем.

- Ну спасибо тебе, Лен, успокоила. И что, теперь за ней круглые сутки наблюдать? Ты же понимаешь, что случится, сожрет нас Соломоныч без кетчупа, живьем. Разве что в другую палату ее перевести, в общую хирургию, например.

- Ага, - старшая медсестра кивнула, - ты переведешь? Знаешь, тут надо не на следствие воздействовать, а на причину.

Марина внимательно посмотрела на медсестру. Что-то раньше за ней таких философствований не наблюдалось. Хотя Елена Александровна дурой-то не была, недаром столько лет на этом месте держится, молодых не пускает. Неизвестно еще, кто тут реальный глава отделения, она или Непейвода.

- И что предлагаешь?

- А вон, - медсестра кивнула на проходившего мимо Артура.

- Ты чего, хочешь ей молоденького подсунуть? Чтобы переключилась Машка на другого?

- Эх, Марина, только одним местом и думаешь. Замуж надо тебе.

Марина вздохнула. Надо, да только где они, принцы на белых мерседесах.

- Ты к парню приглядись, - продолжала втолковывать Елена Александровна младшей подруге, - с виду молоденький медбратик, а вот иногда как начну с ним о чем-то говорить – словно и не он это.

- Да ладно, - скептически усмехнулась Марина Валентиновна, - а кто? Призрак нашего отделения?

- Тьфу на тебя. Говорю же, такое впечатление, что лет ему поболе будет. Иногда посмотрит так серьезно, скажет что-то, и словно у нас разница в возрасте в другую сторону. Знаешь, что про него болтают, про то как он парня того вылечил, с раной на голове?

- Так ведь говорят, там близнец какой-то.

- Ага, близнец, - Елена Александровна поманила пальцем хирурга, та наклонилась поближе, - никакой не близнец. И вправду вылечил. За один день. Я же карту заполняла, первичный осмотр проводили вместе с Пашей. Там не только лоб, еще гематома на плече была. Так она и осталась, я, как этот спортсмен уходил, в процедурную его повела и посмотрела. Все на месте.

- Так, - Марина побарабанила пальцами по стойке, - может бы и права. Что предлагаешь?

- Иди и поговори с ним. Ты женщина симпатичная, тебе не откажет.

- А ты – старшая медсестра.

- Боюсь я его, - внезапно призналась Елена Александровна. – Не человек он, дьявол.

- Ладно, - Марина отодвинулась от стойки, потянулась. – Пойду, поговорю с твоим чертиком. И вообще он симпатичный, я под это дело пообещаю ему чего-нибудь. Пусть и не сделает, так хоть на мотоцикле своем покатает.

- Вот блядища, - сплюнула старшая медсестра, убедившись, что Марина достаточно далеко отошла.

Артур на удивление легко согласился.

- Значит, говоришь, шрам надо снять? – он вытащил из пачки сигарету, прикурил, отдал Марине. – Ладно.

- Что, вот так просто? – хирург затянулась, растеряно поглядела на медбрата.

- Ну да. Чего тянуть-то. Я думал, Елена ко мне подойдет, а она вон тебя прислала. Говорю же, сделаю. Только это будет наш маленький секрет, сама понимаешь, стоит слухам по больнице пойти, и тут около меня очередь образуется, а я такие вещи не то, что по нескольку раз в день – не каждый день могу делать, это какой расход духовной энергии получается. Неделю буду восстанавливаться.

- Я тебе помогу, - Марина игриво улыбнулась, толкнула парня бедром. – Если на мотоцикле покатаешь.

- Отчего же не покатать, - Артур улыбнулся в ответ, приобнял женщину за талию, легко прижал, благо в курилке никого кроме них не было. Та подалась в ответ навстречу, тяжело задышала. – Ладно, пойду, проведаю нашу Машу-суицидницу, пока она государственные лекарства попусту не извела.

- Иди, иди, Кашпировский, - Марина посмотрела ему вслед, вздохнула, затушила сигарету. Достала телефон, набрала сообщение, скривилась, лучики морщин возле глаз появились и почти пропали.