Долгий летний день, наконец, закончился, и Гленард с Маргретом в сумерках заняли свой наблюдательный пост у стены замка, скрывшись за кустами шиповника. Гленард, для которого сидение в засаде было делом привычным, расстелил свой шерстяной плащ, сел на него и уютно устроился, прислонившись спиной к теплым камням стены и стараясь не поцарапаться о колючки розового куста. Маргрет сидел с другой стороны кустов, временами настороженно поглядывая на Гленарда сквозь ветви.

Гленард знал, что когда сумерки сгустятся, они у стены станут совершенно невидимыми даже в свете молодой растущей луны. Если, конечно, сохранять неподвижность и молчание.

Гленард на это задание надел удобные широкие серые льняные порты, низкие мягкие кожаные сапожки и серую короткую мужскую льняную котту без вышивки и без рукавов поверх такой же серой свободной южной льняной рубахи-косоворотки. Думал надеть хотя бы кольчугу, но не стал. Воевать он сегодня не собирался, а выдать его неожиданным звоном колец при неосторожном движении она могла. Он хотел сегодня ночью быть быстрым, незаметным и неслышным. По этой же причине не стал сегодня брать с собой меч, заменив его на небольшой кинжал, висевший в ножнах на веревке, подпоясывающей порты.

Ночь полностью вступила в свои права. Небо усыпали звезды. Растущий месяц начал свое движение по небу, осветив окружающие холмы луга и кусты неярким бледным светом. Временами на месяц набегали редкие облака, и тогда свет расплывался, рассеивался и почти исчезал, вскоре, впрочем, появляясь вновь. В траве стрекотали назойливые кузнечики, вдалеке перекликались ночные птицы. Неслышно проскользнула по небу большая сова, ищущая обед, на секунду закрыв собой месяц.

Гленард ждал. Он знал, что для Маргрета такое ожидание скучно и томительно. Но для Гленарда это было уже демон знает какое наблюдение в засаде, и условия, на его вкус, нынче были просто роскошными. По крайней мере, было сухо, тепло, и никто не пытался их сожрать.

Прошло около часа. Луна и звезды продолжали свой путь по небу. Вдруг сквозь тишину Гленарду послышался короткий храп лошади. Гленард насторожился. Посмотрел на Маргрета, махнул тому рукой, призывая быть начеку. Вскоре послышался и легкий скрип телеги.

Небольшая телега, ведомая кобылкой серой масти, поднялась по холму и, развернувшись, остановилась перед зарослями шиповника. Возница слез с козел и исчез в проходе между розовыми кустами. Через несколько секунд раздался стук по дереву. Три раза и потом, после короткой паузы, еще два. Через несколько секунд раздался стук отпираемого засова и откидываемой двери. Из кустов шиповника раздались голоса. Слов было не разобрать, но один голос был явно голосом Манграйта, и очень недовольного Манграйта, а второй — высокий, слегка истеричный, принадлежал, очевидно, вознице.

Через какое-то время возница появился с мешком на плечах, закинул его на воз и вернулся в кусты. Следом появился другой человек с узнаваемой фигурой Манграйта, тоже с мешком. Когда он закинул свой мешок на телегу, он повернулся, и Гленард в свете луны хорошо рассмотрел замкового повара. Манграйт и неизвестный возница возвращались за новой партией груза еще несколько раз. Потом оба вышли из кустов и встали у воза. Возница что-то тихо, но настойчиво выговаривал Манграйту, неразборчиво на расстоянии. Видимо, какие-то указания, так как Манграйт, наклонившийся к вознице, кивал головой после каждой фразы. Затем возница вручил Манграйту какой-то мешочек, тяжелый по виду, повернулся, махнул Манграйту рукой и полез на козлы. Манграйт махнул в ответ и исчез в зарослях шиповника.

Через несколько секунд раздался стук закрываемой двери. Возница дернул поводья, и лошадка начала медленно спускать нагруженную телегу по склону холма.

Когда воз отъехал метров на пятьдесят, почти к подножию холма, Гленард неслышно встал, махнул рукой Маргрету и быстро, но мягко, крадучись, пошел за телегой. С Маргретом была договоренность, что он будет держаться метрах в ста позади Гленарда, так, чтобы не терять его из виду, но и не приближаться.

Телега двигалась по дороге медленно, и Гленарду не составляло труда следовать за ней на отдалении, двигаясь вдоль края дороги, скрываясь, время от времени, между кустами и холмами.

Они прошли так больше трех километров на восток по северной дороге и углубились в лес. Здесь Гленарду пришлось рискнуть и приблизиться к телеге метров на сорок, опасаясь потерять телегу, если она внезапно свернет на какую-то лесную дорожку. Идти лесом он не решился, поскольку боялся выдать себя случайным хрустом веток под ногами. Гленард надеялся, что трава на краю дороги скроет звук его шагов, а серая одежда позволит ему слиться с массивом леса.

Так они двигались сквозь лес около полутора часов, судя по движению месяца и звезд. Прошли около семи километров, Гленард привычно и автоматически считал шаги. Выйдя из-за очередного поворота, Гленард увидел, как лошадка медленно сворачивает налево в лес. Подойдя к этому месту, он с трудом нашел узенькое ответвление и тропинку, практически скрывающуюся изгибами между деревьями.

Гленард тут же потерял телегу из виду. Внимательно вглядываясь под ноги, он пошел в почти полной темноте, из всех сил пытаясь разглядеть примятые телегой травинки. Деревья скрывали свет узенького месяца. Несколько раз Гленарду казалось, что он полностью потерял след. Ему приходилось возвращаться и снова искать хитрый извилистый путь, по которому телега следовала между деревьев.

Когда Гленард уже начал думать, что он совсем сбился с дороги и заблудился, он увидел впереди между деревьями небольшой блеск отсвета огонька. Удвоив осторожность, он, крадучись, пошел по направлению к огоньку, осторожно ощупывая мысками сапог землю, прежде чем наступить, чтобы случайно не выдать себя хрустом ветки.

Через некоторое время он понял, что подошел к краю небольшой полянки. Спрятавшись за большим дубом, он осторожно выглянул. На полянке стояли четыре большие полотняные палатки, в центре между которыми был разожжен костерок, отсвет пламени которого на пологе палатки Гленард и видел некоторое время назад. У костра сидело четыре фигуры. Рядом с одной из палаток стояла знакомая телега, всё ещё нагруженная. Возница стоял рядом с ней и о чем-то разговаривал с высоким человеком, стоявшим спиной к Гленарду.

Гленард осторожно, скрываясь от сидящих у костра и от разговаривающих у телеги, проскользнул от дуба к задней части ближайшей палатки. Подкрался ближе к разговаривающим, пытаясь услышать разговор.

— Maer Glenard fy perigalas nagyr udum un meddiwel. Mae angenoi’r goraer i’gesio ei ladd gydag uriaddas. Mae eiso wedi llialadd pump ohonomal. Dweud a Mangrayt, ei fedd yan gewenwyano ef, — услышал Гленард хорошо знакомую альвийскую речь. — Этот Гленард опаснее, чем мы думали. Нужно прекратить пытаться его убить достойно. Он уже убил пятерых наших. Скажи Манграйту, пусть он его отравит.

— Ni fedd yun hawadd. Glenard clyafaur ac amiaheus. Mae’n raid iani gyflyiamu’r b’roses o hyafforiddi a’gaydael y farwinaiaeth. Allern, dweud a Ucheriellar, mae’n amiaser, — возражал возница. — Это будет нелегко. Гленард умен и подозрителен. Мы должны ускорить подготовку и уходить из баронства. Аллерн, скажи Высоким, что уже пора.

— Nia. Maen’it yan penedierfynu p’an mae’n amiaser, — отрезал его собеседник. — Нет. Они сами решат, когда пора.

Гленард прокрался вдоль палатки в на другую сторону, чтобы взглянуть на сидящих у костра. Осторожно выглянул из-за угла палатки. Костер хорошо освещал лица троих сидящих, четвертый сидел к Гленарду спиной. Все они были альвами.

Гленард обратил внимание на то, что в стороне, у левой от него палатки что-то блестело. Пригляделся, опасаясь подбираться ближе. Это оказались презрительно сваленные в бесформенную кучу короткие широкие изогнутые тяжелые клинки. Те самые, которые зорги именуют хутхами.

Ну, вот, похоже мы и нашли нашу неуловимую банду. На этот раз, всё сходится. Теперь нужно осторожно возвращаться и рассказать всем. Если поймают здесь, то никакие боевые умения не помогут, противников слишком много.

Гленард осторожно отступил назад к дубу, а потом углубился в лес. Пользуясь своим развитым в многочисленных подобных операциях чувством направления, стал красться к дороге, внимательно запоминая приметы на тропинке, по крайней мере, те, которые он мог сейчас разглядеть. Минут через десять выбрался на дорогу, где его ждал всерьез обеспокоенный Маргрет.

Гленард жестом приказал Маргрету сохранять молчание и следовать за ним, потом быстро пошел по дороге на запад. До самого замка, Гленард не проронил ни слова, глубоко задумавшись над сложившейся ситуацией.