— Вот, собственно, и всё, что мы нашли, — закончил рассказ Гленард и принялся за омлет с луком и кусочками копченого окорока.

— Ты считаешь, что есть связь между этим магическим кругом и убийством Игвара? — Славий поднял глаза от своей тарелки.

— Не знаю, — честно признался Гленард. — С одной стороны, напрямую это никак не связано. С другой — два таких неожиданных и важных события в один день. Совпадение? Не так-то просто поверить в такое совпадение.

— Думаешь, кто-то подавал сигналы в замок? — задумчиво почесал подбородок Донрен. — Кому? О чем? Зачем?

— Всё это вопросы, на которые ответов пока нет, — пожал плечами Гленард. — Может быть, это были и не сигналы. Просто кто-то плясал у костра или что-то делал еще, что закрывало на время огонь. В то же время, ни я, ни Крейган раньше не видели ничего подобного.

— И не увидели бы, если бы не спустились в тот вечер во двор расспрашивать стражников. Может быть, именно в этом дело? — предположил Донрен.

— В твоих словах есть смысл, Донрен, — согласился Гленард. — Может быть, мы просто раньше не обращали на это внимания. Но мы должны учитывать и версию, что кто-то пытается играть в какую-то жестокую игру здесь и сейчас. И у этого кого-то есть люди и в замке, и вне его. Которые сообщаются таким образом.

— Но причем тогда колдовские круги? — Славий положил ложку. — И тем более с альвийскими символами.

— Это еще одна большая загадка, — нахмурился Гленард. — Этот кто-то потратил немало усилий на то, чтобы притащить камни на верхушку холма. Для подачи сигнала этого не нужно.

— Может, это были разные люди? — Донрен запил свой омлет вином. — Сигнальщик поднялся на холм и устроил сигнальный костер там, где в другое время собираются местные колдуны.

— Кровь на камнях была свежей, Донрен. Ее явно нанесли на камни вчера же вечером.

— Ну, может быть, сигнальщик поднимался на холм и спугнул мальчишек-альвопоклонников.

— Может, и так. И это, кстати, вполне возможно, самая правдоподобная версия.

— Хорошо, — Славий поставил опустевший кубок на стол. — Что ты намереваешься предпринять дальше?

— Две вещи. Нужно опросить всех в замке о том, где и кто был во время убийства посланника Игвара. И нужно вернуться на Лисий холм, осмотреться там при свете дня, поискать следы.

— С чего начнешь? — поинтересовался Донрен. — С опроса?

— Нет, с холма, — покачал головой Гленард. — Похоже, что во второй половине дня будет дождь. Он размоет следы, нужно всё успеть осмотреть до него. Сначала мы с Крейганом разберемся с этим капищем, а потом уже опросим свидетелей.

— А что, кстати, показали ваши вчерашние опросы? — Славий вопросительно посмотрел на Гленарда. — Какие мысли по поводу убийства Игвара?

— Никто ничего не видел. Судя по рассказу Абелин, это служанка, которая нашла тело, Игвар был убит почти сразу после окончания ужина. Поднялся наверх, шел в свою комнату и получил топором сзади по голове.

— Ты уверен, что это не король Тарстен? — спросил Донрен. — Он публично обещал убить Игвара после той отвратительной ссоры. Причем, даже напрямую предупреждал, чтобы Игвар к нему спиной не поворачивался.

— Чего не скажешь в запале. Не похож Тарстен на убийцу, причем таким подлым способом. Выглядит так, будто он действительно потрясен смертью Игвара.

— Может, притворяется? Я много разных преступников и убийц видел. Некоторые с виду прямо безвинные детишки, а у самих за спиной реки крови.

— Может, и притворяется. Но мне так не показалось. Я тоже немало убийц повидал, хотя уверен, что меньше, чем ты. А кстати, Донрен, я не могу поверить: неужели ты со всей своей осведомленностью не знал о том, что основной причиной разногласий между бьергмесами являются именно религиозные противоречия, а не земли и власть? Зачем ты поднял вопрос о религии вчера за ужином?

— Ну, извини, Гленард, — развел руками и добро улыбнулся Донрен. — И на старуху бывает проруха. Вот честно тебе говорю, что ничего о религии бьергмесов не знал. У меня есть специальные люди в Страже, которые занимаются бьергмесским вопросом, но я с жизнью наших северных соседей знаком только поверхностно. Поэтому спросил из чистого любопытства. Кто же знал-то, что это вызовет такую реакцию…

— А может, — предположил Славий, — это был не сам король Тарстен, а его помощник и посланник? Этот… Джеррих, кажется? Посчитал короля оскорбленным, решил отомстить за честь правителя. Адельхарта-то мы все хорошо знаем с его рассудительностью. Его, я думаю, можно исключить. А Джеррих вполне подходит на роль подозреваемого.

— Возможно, — Гленард задумался. — В принципе, возможно. Я поговорю с ним. Но я вам скажу по секрету, что я склоняюсь к тому, что убийцей был не бьергмес. Игвара, скорее всего, убил человек. Ну, или какой-нибудь альвийский диверсант.

— Почему? — поднял брови Славий.

— Удар был нанесен сверху. Кем-то, кто был выше Игвара. Бьергмес, я думаю, ударил бы ниже. Что, впрочем, не является основанием для снятия подозрений со всех бьергмесов.

— Интересно… — протянул Славий, наливая себе еще вина из кувшина.

— Интересно, — согласился Гленард, — но очень хочется это дело поскорее раскрыть со всеми его загадками и противоречиями. Так что, Ваше Величество и ваша светлость, прошу меня извинить, мне нужно ехать на Лисий холм разбираться в следах.

— Конечно, ваша милость, — отсалютовал ему Славий. — Удачи, Гленард!

В этот раз на Лисий холм Гленард с Крейганом поехали верхом. Гленард справедливо рассудил, что следы могут их завести далеко, и лучше сразу это предусмотреть, чем потом полдня ходить пешком.

— Поедем сразу на холм, Гленард? — повернулся в седле Крейган.

— Нет, давай проедем между холмами, там же оставим лошадей, а сами поднимемся там же, где поднимались вчера. Так меньше опасений затоптать следы.

— Хорошо.

Поднявшись по влажной траве на холм, они осмотрелись. При дневном свете верхушка холма утратила вчерашнюю мистическую таинственность. Было видно маленькое кострище с несколькими черными угольками поверх серой золы, а в стороне от него круг, сложенный из девяти гранитных булыжников.

Гленард осмотрел и круг, и его окрестности. Прошел чуть дальше по вершине холма.

— Вот здесь они таскали камни, — показал Гленард, — причем не далее, чем вчера.

— Ага, вижу, — Крейган присел, вглядываясь. — Но вот сколько их было, сказать не могу.

— Я тоже. Ходили туда-сюда много раз, причем с грузом. Это мог быть и один человек, и толпа.

— Толпа, скорее всего, оставила бы более широкий след. Думаю, от одного до трех.

— Согласен, — кивнул Гленард. — Пойдем, посмотрим, откуда они таскали камни.

Они прошли чуть дальше вдоль полосы примятой травы. У края холма Гленард остановился.

— Вот здесь они затащили камни на холм, — указал Гленард. — Давай посмотрим здесь получше.

— Странно, что они не воспользовались протоптанной тропинкой, а поднимались на холм сбоку, через траву.

— Это, как раз, объяснимо, — Гленард присев, вглядывался в траву, — не хотели, чтобы их видели. Тропинка со стороны дороги, там их кто-то мог заметить. А здесь они поднимались так, что их почти не видно. К тому же с противоположной стороны от замка. О, смотри, кровь.

— Где?

— Вот здесь, на траве. Похоже, здесь они эту кровь добыли. И, похоже, это была курица, — Гленард поднял белое перо.

— Крови немного.

— Резали аккуратно. Видимо, собрали кровь в какую-то посудину, а потом нарисовали ей руны.

— Пойдем вниз? — предложил Крейган.

— Да, только давай быстро осмотримся здесь еще раз. Мы поняли, откуда принесли камни. Теперь нужно понять, была ли это только одна группа, или те, кто принес камни, и те, кто подавал сигналы, это разные люди.

— Нет, похоже, люди с камнями были здесь одни, — подытожил поиски через некоторое время Гленард. — Что, на самом деле, усложняет загадку. Ну, пойдем, спустимся с холма, посмотрим, что там.

— Там внизу только что засеянное поле, — Крейган последовал за Гленардом, — земля рыхлая, должно было больше следов остаться.

— Точно, очень на это рассчитываю, — отозвался Гленард.

Спустившись вниз, они действительно обнаружили на рыхлой темной земле множество следов. Оба тайных стражника, присев, долго молча рассматривали следы. Гленард встал, прошелся вдоль поля, вернулся обратно.

— Ну, Крейган, что видишь?

— Их было двое, — Крейган поднялся, — человек и альв.

— Нет, — поправил Гленард, — некто тяжелее в простых человеческих сапогах и некто полегче в модных нынче в столице альвийских сапогах, спасибо Императрице Ниаре за эту моду.

— Да, согласен, выводы делать рано, — кивнул Крейган.

— Телега с одной впряженной лошадью и один, который в альвийских сапогах, верхом.

— С телеги разгружали камни, вот тут — показал Крейган, — и таскали их наверх здесь.

— Да, а потом спустились с холма и уехали вон туда, на север, через поле. Оттуда же, кстати, и приехали. Следы на поле видны очень хорошо.

— Поедем за ними? — предложил Крейган.

— Конечно. Пойдем за лошадьми.

Ехали долго. Всё время почти прямо на север. Полями, лугами, огибая холмы, следуя за хорошо заметным следом тяжелой телеги. В какой-то момент след вывел их на дорогу, и Гленард с Крейганом поехали вдоль разных краев дороги, чтобы не упустить момент, когда телега свернула с дороги. Примерно через пятьсот-шестьсот метров Крейган заметил хорошо видный след, уходящий в поле, и они последовали вдоль него.

В конечном итоге, уже за полдень, след привел их в предгорья. Почва здесь стала более твердой и каменистой, отпечатки колес телеги начали теряться. Пришлось спешиться и идти медленнее, внимательно вглядываясь в редкие отпечатки копыт.

Свернув за очередной холм, они увидели распряженную телегу, стоявшую у обрывистой скалы. Гленард предостерегающе поднял руку, Крейган кивнул и тихо достал меч из ножен. Гленард также обнажил оружие, и они вдвоем медленно пошли к телеге, внимательно озираясь. Было тихо.

Осмотрев телегу, Гленард зашел за скалу и заметил узенькую, едва видную, тропку, тянущуюся вверх по склону еще одного холма. Кивнув Крейгану, он пошел по тропинке. Крейган держался позади него.

Тропка привела Гленарда к небольшой площадке, на которой он нашел скрытый за кустарником вход в пещеру. Гленард и Крейган замерли, прислушиваясь, но, простояв довольно долгое время, так ничего и не услышали.

Так же молча, они, крадучись, начали спускаться внутрь холма. Через несколько метров проход расширился. Пещера уходила круто вниз. Еще через десять метров они свернули за угол и оказались в небольшом, но высоком зале. Откуда-то сбоку проникал тусклый дневной свет, не дающий возможности рассмотреть пещеру в подробностях, но вырисовывающий на стенах силуэты потушенных факелов и свечей.

Вслушиваясь еще несколько минут в темноту, Гленард, в итоге, пришел к выводу, что они с Крейганом в пещере одни. Сняв со стены факел и осмотрев его, Гленард, присев, достал огниво, высек искры, запалил трут и от него поджег факел. От первого факела Гленард поджег еще несколько, и в пещере стало достаточно светло, чтобы рассмотреть ее содержимое.

— Жопа демона, — тихо присвистнул Гленард.

— И не говори, — согласился Крейган.

Пещера была небольшой. У правой от входа стены стоял маленький стол, превращенный в своеобразный алтарь, на котором были расставлены свечи, лежали пучки трав, букеты засохших цветов и, в центре, сплетенная из веток девятилучевая звезда. Такая же звезда была нарисована на стене пещеры над алтарем. Нарисована, похоже, кровью. Другие девятилучевые звезды виднелись между развешанными по стенам альвийскими саблями, связками трав и кусками ткани, на которых были нарисованы различные руны. Рядом со столом стоял небольшой стеллаж, на котором лежали большие старые тома в потрепанных кожаных переплетах с надписями на староальвийском языке. «О сущем мира сего». «О сущностях реальных, сверхреальных и подреальных». «Травы и цветы, и знания о них, доступные ищущему». «Путь меча. Меч алмазный и меч деревянный». «Драконы и кошки. Размышления о животных древних и ныне здравствующих». «Ритуалы и обряды, кои требуются, дабы был ты Богам мил, том первый». Знакомые книги. И неплохая коллекция, учитывая, что это, похоже, еще и старые издания, а не новые перепечатки.

На полу выложен магический круг. Точнее, круги. Не та простая версия, которую Гленард с Крейганом нашли на Лисьем холме, а тройной круг, применяемых в полных, «высоких», обрядах и ритуалах. Применяемый, как правило, не простыми альвами, а, так называемыми, «знающими» — «гинв’бод». Гленард видел раньше такие круги только в книгах, в тех же «Ритуалах и обрядах, кои требуются…», однако никогда вживую. Что неудивительно, так как нельзя сказать, чтобы практика проведения таких обрядов в Империи поощрялась. Кроме того, к таким обрядам альвы не допускали никого, кроме самих альвов, причем, наиболее ортодоксальных.

— Ух ты, похоже, у нас тут или ячейка мятежных альвов, или кто-то, кто ну очень сильно увлечен альвийской тематикой, — восхищенно вздохнул Гленард.

— Тебе это нравится?

— Мне нравится всё, что интересно. А это, друг Крейган, ну просто чрезвычайно интересно!

— Ты такое раньше видел?

— Только в книгах, — Гленард с сожалением покачал головой, — но всегда хотел увидеть.

— Так кто тебе мешал это сделать самому?

— Люди бы не поняли, — усмехнулся Гленард. — Да и это было бы не то. Интересно ведь увидеть ритуалы, сотворенные самими альвами. А это непросто. Кроме того, хочешь, верь, хочешь, нет, но обряды такого высокого уровня, как говорят, могут действительно воздействовать на жизнь тех, кто их проводит или в них участвует. Причем, далеко не всегда положительным образом. Не знаю, правда ли это, но рисковать бесцельно как-то не хочется.

— Думаешь, здесь, в нашем тихом Кратхольме есть мятежники? Так далеко на севере?

— Я однажды встретился с целой альвийской бандой в маленьком тихом баронстве далеко на востоке. Так что, чем демоны не шутят. Не стоит относиться к такому слишком несерьезно. Если это кто-то из фанатичных мятежных альвов, они могут быть чрезвычайно опасны.

— Возвращаемся в замок? — предложил Крейган. — Расскажем генералу и Его Величеству?

— Пока нет, — Гленард покачал головой, — давай всё получше осмотрим.

Они подошли ближе к алтарю и кругам. Гленард взял со стола сплетенную звезду, осмотрел ее внимательно, положил обратно. Брал один за другим пучки трав и цветов, осматривал их, нюхал и клал обратно. Прошел вдоль стен, внимательно всматриваясь в оружие и в баннеры, развешанные по стенам. Наконец, вернулся к кругам в центре пещеры, присел, внимательно разглядывая символы на камнях. Потом внезапно рассмеялся и встал.

— Что? — удивился Крейган.

— Ну, ведь лажа же, — Гленард, веселясь, посмотрел на него. — Обман. Имитация. Или дешевая профанация. Нет у нас с тобой здесь альвийской ячейки, Крейган, уж извини. У нас или какие-то юные поклонники альвийских ритуалов, или просто нас хотят запутать.

— Почему ты так думаешь?

— Травы и цветы в связках, ну никак не сочетаются друг с другом, — начал перечислять Гленард. — Ветки в звезде связаны шерстяной нитью, а должны быть сухими травами или, на худой конец, льняными нитками. Нельзя сочетать растительное и животное. Написанные на тех тряпках на стенах изречения просто выдернуты из книг, причем с ошибками. Они не о чем. Оружие на стенах — при чем здесь вообще оно? Если это алтарь, это место общения с богами, с оружием в него, как правило, не ходят. И тем более не декорируют часовню дешевыми новодельными саблями.

— А круги?

— С первого взгляда всё хорошо, — показал Гленард, — есть три круга, каждый образован девятью камнями. Наружный круг — это символы стихий или, если хочешь, богов. Им же посвящена и девятилучевая звезда в самом центре. Средний круг — это символы реального мира. Травы, цветы, животные. А внутренний круг наполняется символами человека, то есть альва, его эмоций и мыслей. Символами мира внутреннего. Тройная великая триада. Три раза по три и так три раза. Двадцать семь всего. На том же принципе, кстати, построена и вера основной части бьергмесов, короля Тарстена, например. Только у них не девять, а двадцать семь богов, разделенных, как раз по девять, на три уровня иерархии. Но по сути у них то же самое деление, что и у альвов: верховные боги — это боги стихий, второй уровень — боги природные, а самый нижний, близкий к бьергмесам, уровень занимают боги, связанные непосредственно с повседневной жизнью людей гор.

— А другая фракция? У них же двадцать один бог, не двадцать семь?

— То же самое, только сбоку, — махнул рукой Гленард. — У них тоже три уровня богов, но не по девять, а по семь богов на каждом уровне. Никто из ученых на данный момент достоверно не описал, когда и как это различие возникло, так как всё, что касается жизни бьергмесов, довольно мало изучено. Но я бы рискнул предположить, что вера в двадцать семь богов возникла у южных бьергмесов, контактировавших, еще до нашего Исхода, с альвами. А северные бьергмесы сохраняли доктрину «трижды по семь». Кстати, наша с тобой религия также в основе своей построена на волшебном числе три.

— У нас же только два бога? — удивился Крейган. — Бог и Богиня.

— И ты.

— Я?

— Ну, не ты конкретно, — Гленард улыбнулся. — Ты, я, он, она. Человек в целом. Для каждого Бог и Богиня свои. И каждый образует это собственное, но неделимое сочетание: Бог, Богиня, Я. Поэтому, например, хотя мы и проводим разнообразные ритуалы, как и альвы, но для нас они не являются обязательными. Считается, что мы постоянно, каждую секунду, являемся частью этой великой тройственной системы и можем, каждый из нас может, общаться с Богом и Богиней напрямую, без сложных ритуалов. Об этом писали, например, Лунтсал Ардальвильдский и Тадеш из Жьелницы. У альвов и бьергмесов не так. У них общение с богами считается прерогативой священников и требует специальных ритуалов.

— Интересно, — Крейган посмотрел на круги. — И что с этими кругами не так?

— Да много чего не так. Ну, вот, например, во втором круге видишь, вот эту руну? Это руна Истлюмод — летучая мышь. Она не на своем месте. Круги строятся, исходя из стихий. Внешний круг делится на три части по трем стихиям: огонь, воздух и земля с водой вместе. Наши богословы и священники выделяют четыре стихии, иногда пять, включая разум, а альвы и бьергмесы признают только три стихии, считая воду частью земли. Ну, так вот, руны во внутренних кругах, а они могут быть разными, в зависимости от цели и случая, всегда расставляются в соответствии с секторами, образованными внешним кругом, стихиями. И здесь мы видим, что летучая мышь помещена в сектор, соответствующий стихии воздуха.

— И что не так? — Крейган непонимающе взглянул на Гленарда. — Она же летает.

— Вот именно! — Гленард торжествующе поднял руку. — Распространенная ошибка. Человек, который не совсем понимает, что делает, поместил бы летучую мышь именно здесь, потому что она летает. Но альвы относят ее не к стихии воздуха, а к стихии земли и воды. Видимо, потому что летучие мыши живут под землей, в пещерах. Поэтому она должна быть не здесь, а скажем, вон там. И об этом подробно рассказывается как раз в первом томе «Ритуалов и обрядов…». Вон, он лежит на стеллаже. Можно сделать вывод, что тот, кто расставлял камни, внимательно книгу не читал. Или не читал вообще, руководствуясь каким-то ошибочным планом по расстановке камней.

— Понятно. Но что это означает для нашего расследования?

— Хороший вопрос, Крейган. Правильный вопрос. Вопрос, на который я пока не могу ответить. Есть мысли?

— Может, кто-то просто дурачится? — предположил Крейган.

— Может, — согласился Гленард, — но у этого кого-то должны быть в таком случае неплохие деньги. Эти книги, которые там стоят, стоят все вместе, вероятно, как четверть моего замка. Да и сабли на стенах, хоть и дешевые, но тоже стоят денег. Кому-то это святилище потребовалось. Но кому и для чего?

— Возможно, книги перешли по наследству с древних времен кому-то из купцов. Или крестьянин какой, а может, охотник, нашел альвийский тайник. Может, даже не сейчас, а в далеком прошлом и просто передал по наследству. А кто-то из нынешней молодежи заинтересовался и прочитал книги. А прочитав, устроил этот храм. Пусть и с ошибками, под влиянием романтических представлений.

— Возможно, — Гленард почесал затылок. — В конце концов, если я, сын охотника из маленькой деревушки, знаю так много об альвийской культуре, то почему бы кому-то еще не знать столько же?

— Есть простой способ развеять наши сомнения и подозрения, — Крейган прошелся вокруг круга, — можно оставить засаду здесь или снаружи и подождать, когда хозяин святилища в него вернется. А он вернется, не сомневаюсь. Сам же говоришь, что здесь всё ценное.

— Хорошая мысль, — кивнул Гленард, — только надо вернуться в замок и рассказать обо всём Славию и Донрену. На всякий случай.

— Да, конечно, но без присмотра здесь всё оставлять тоже не хочется.

— Давай сделаем так, — предложил Гленард, — ты останешься здесь, снаружи, недалеко от пещеры. А я поскачу в замок, поговорю со Славием и с Донреном, а потом вернусь сюда. И сержанта Варнера заодно захвачу с собой. Втроем будет сподручнее ловить этих альвопоклонников. Кем бы они ни были.

— Согласен, — Крейган затушил факел. — Буду ждать тебя на скале рядом с холмом.

— Интересно, очень интересно, — Донрен задумчиво смотрел на стену.

— Ну, а я что говорю, — воздел ладони Гленард.

— Ты точно уверен, что это не могут быть альвы? Может быть, недобитая группа с прошлого заговора, ну этого, с розами? Или какой-то новый заговор готовится…

— Длань свою я, конечно, на отсечение не дам, — Гленард повертел в руках опустевший кубок, — но это действительно не похоже на альвов. Конечно, нельзя исключать того, что это какая-то группа альвийской молодежи, недостаточно знакомой с традициями и ритуалами, но стремящаяся к ним приобщиться. Либо что со времен написания книг, которые я читал, в альвийских традициях произошли какие-то изменения. Или это просто какая-то внутренняя альвийская ересь. Однако с равной мерой вероятности это может оказаться и человеческая альвопоклонническая группа, и просто пара юношей, увлекающихся альвийскими ритуалами для привлечения девчонок.

— Всё может быть, — Донрен сплел пальцы, по-прежнему глядя не на Гленарда, а на стену.

— Строго говоря, — Гленард встал и прошелся по комнате, — они не совершили никакого преступления. С убийством эдля Игвара их связывает только то, что они разожгли костер напротив замка в ночь его смерти. Но участие их в убийстве, равно как и любая связь с ним, в данный момент не доказана. Имитация же альвийских ритуалов в Империи не является преступлением. Может быть, не особо приветствуется, однако и нет закона, который наказывал бы за это. Так что предъявить нам им нечего, даже если мы их поймаем, кто бы они ни были.

— Не скажи, Гленард, — Донрен, наконец, бросил взгляд на молодого барона, — даже если и нет связи с убийством Игвара, что лично мне кажется вероятным, то проведение ритуалов мятежников, причем настолько глубокое и подробное, ставит участников этой группы в ряд неблагонадежных. Да, не преступников сегодня, но потенциальных преступников завтра. Потенциальных предателей, которые могут быть легко завербованы и использованы агентами мятежных альвийских королей для совершения всяких гнусностей и преступлений в Империи. Более того, как показывает моя практика, такие люди могут сами активно искать контактов с агентами мятежников. А таких агентов, скажу тебе, действительно много, да ты и сам знаешь.

— И часто такое случается?

— Где-то пару раз в год, а то и чаще, мы таких вылавливаем. Большинство попадают на наших агентов, изображающих эмиссаров свободных альвов. А те ставят условие: если любите альвов и хотите на них работать, совершите, например, убийство неповинных людей. Докажите свою серьезность, так сказать, и преданность нашему общему делу. И что ты думаешь? Почти все с радостью соглашаются и идут убивать и мучить неповинных людей. Где, естественно, их уже встречают наши ребята и отправляют в темницу, а потом и поплясать на шибеницу.

— Провоцируете? — Гленард взглянул в глаза Донрену.

— А как же, — усмехнулся тот. — Но, поверь, мы не делаем ничего из того, чего не делают настоящие альвийские агенты. Мы же играем и за другую сторону. Наши ребята приходят к альвийским тайным посланникам наниматься на работу. А те им как раз такие испытания и предлагают. Ну, и, естественно, после имитации успешного прохождения испытания мы или берем агента, или внедряемся глубже и дальше.

— Разумно, — согласился Гленард. — Что ж, предлагаю захватить эту таинственную группу, кем бы они ни были, и узнать ответы на мучающие нас вопросы. А потом можешь с ними и в игры поиграть, если хочешь.

— Да, с удовольствием, — широко улыбнулся Донрен, — только захвати их сначала. А там я им какую-нибудь интересную игру придумаю. Сейчас туда поедешь?

— Да, только поговорю с эдлем Джеррихом сначала. Вдруг что-то станет более понятным по вчерашнему убийству.

— Хорошо, — Донрен кивнул. — И сержанта своего с собой возьми на всякий случай. Как его?..

— Сержант Варнер.

— Точно, Варнер. И не забудьте про доспехи и оружие. Не рискуй собой понапрасну, Гленард, прошу тебя. Мало ли что там получится.

— Спасибо, Донрен. За заботу отдельное спасибо, я это очень ценю.

— Ну, Боги в помощь. А я пойду обратно к Славию и Тарстену. Там у них сегодня поспокойнее после вчерашнего. Славий познакомил короля с мятежными мастерами, вот они и обсуждают, что могут вместе сделать. И, что не могут, тоже — это самое интересное.

— Я был бы рад вам помочь, ваша милость, но, увы, не знаю, как, — эдль Джеррих взглянул на Гленарда усталыми глазами.

— Просто расскажите мне про события вчерашнего вечера, эдль Джеррих, — предложил Гленард. — И ответьте, пожалуйста, на мои вопросы.

— Спрашивайте, барон. Я не многое смогу вам рассказать, но постараюсь.

— Куда вы отправились после ужина, эдль?

— В свою комнату, — пожал плечами Джеррих.

— И как долго вы там находились?

— Минут двадцать, наверное, — предположил Джеррих. — Как раз до того, как раздался крик, и все побежали наверх. Ну, и я побежал.

— А что вы в это время делали, если не секрет? — поинтересовался Гленард.

— Я записывал события дня. О чем говорили на переговорах, что происходило вообще. Я же всё-таки королевский посланник. Важно всё сразу записать, все мысли, чтобы не забыть. И для архивов, и для будущей работы.

— А скажите, эдль Джеррих, — Гленард устало потер лицо, — ваша комната ведь прямо рядом с лестницей наверх?

— Да, вы правы, барон Гленард, — кивнул Джеррих.

— Пока вы делали записи у себя в комнате, не слышали ли вы, как кто-то поднимался наверх?

— Дайте подумать, барон, — Джеррих закрыл глаза.

Помолчав, Джеррих снова взглянул на Гленарда.

— Пожалуй, кое-что могу вспомнить. Сначала наверх прошел кто-то, громко топающий по ступеням. Предполагаю, что это посланник Игвар. Затем, буквально через несколько секунд, раздались тихие мягкие шаги. Как-будто кто-то скользил по ступеням. Я еще подумал тогда, что странные шаги. Через несколько минут наверх прошла девушка, шаги легкие и не похожи на мужские сапоги. Ну, и почти сразу после этого — крик. И множество ног, бегущих наверх.

— Вы хорошо разбираетесь в шагах, эдль Джеррих, — Гленард посмотрел на бьергмеса с уважением.

— Мы, люди гор, барон Гленард, на протяжении множества поколений проводим много времени в темноте пещер и тоннелей. Не удивительно, что у нас хорошо развит слух. Порой, для нас это вопрос выживания. Кроме того, я пытался сосредоточиться, чтобы ничего не упустить в моих записях. А все эти шаги очень раздражали, поэтому, видимо, я их и запомнил.

— Постойте, эдль Джеррих, — внезапно осенило Гленарда, — вы сказали, что странные мягкие шаги шли наверх. А обратно они спускались?

— Нет, не спускались. Вообще никто не спускался, только поднимались.

— Вы уверены, эдль? — переспросил Гленард.

— Конечно, я уверен, — в голосе Джерриха скользнуло раздражение, — иначе я бы так не говорил. Только наверх.

— Получается, — подумал вслух Гленард, — что, если убийца не спускался вниз, то всё время, пока мы стояли рядом с трупом эдля Игвара, убийца был рядом с нами. И даже, скорее всего, среди нас. А поскольку никого незнакомого там не было, да и слуг почти не было, то, вероятно, убийца — это кто-то из тех, кто прибыл сюда на переговоры. Вопрос, кто?

— Вы не представляете, Гленард, как бы мне хотелось знать ответ на этот вопрос, — Джеррих неожиданно помрачнел. — Это убийство, вкупе со сказанными ранее в запале словами, бросает страшную тень на моего короля. Тень, которая будет преследовать его долго, может быть, всегда. Я уверен, что король Тарстен не мог совершить ничего подобного. Однако пойдут разговоры. У короля много врагов, иначе не бывает, они начнут шептаться за спиной Его Величества, обвинять его в подлости и низости. Бездоказательно, без оснований, просто потому что есть слабое подозрение. А слухи растут быстро. Уже скоро если не все, то многие будут уверены, что Тарстен совершил подлый поступок. Встанет вопрос о легитимности его власти. Поэтому так необходимо как можно скорее найти настоящего убийцу. И покарать его.

— Я понимаю, эдль Джеррих, — в знак согласия наклонил голову Гленард. — Впрочем, я подумал, может быть, убийца всё это время прятался в какой-либо из комнат. И поскольку выход из замка всё это время был ограничен, возможно, убийца еще здесь. Я попрошу капитана Бальтасара вместе с герцогом Донреном обыскать замок. Последний вопрос, эдль Джеррих. Прошу не обижаться на него, я просто вынужден его задать в силу своей миссии. Могло ли так получиться, что на самом деле это вы убили посланника Игвара? Чтобы защитить честь своего короля, например?

— И поставить репутацию своего короля под удар? Вы с ума сошли, Гленард! — возмутился Джеррих. — Впрочем, простите, я понимаю. Это ваша работа. Отвечаю спокойно и ответственно: нет, я не убивал посланника Игвара, и я не причастен каким-либо образом к его убийству. Мы закончили, ваша милость? Мне нужно возвращаться на переговоры.

— Да, эдль Джеррих. Большое спасибо за ваше время и за ваши ответы.

После разговора с посланником Джеррихом Гленард вместе с сержантом Варнером отправились к тайному альвийскому храму в предгорьях. Пошел дождь. Крупные холодные капли заливали одежду, лошадей, дорогу, хлестали по лицу и делали всё, чтобы лишить путешественников комфорта. К тому же земля на полях размокла от ливня и последнюю часть пути, через поля, Гленарду и Варнеру пришлось преодолевать очень долго — ноги лошадей глубоко проваливались в рыхлую распаханную землю.

Порядком вымокший и замерзший Крейган очень обрадовался их появлению, и особенно теплому и плотному шерстяному плащу, который Гленард захватил для него из замка. Спрятав лошадей за соседним холмом, они втроем просидели в засаде весь вечер и всю ночь, греясь у небольшого костерка, который Крейган развел между камнями, прикрыв его отсвет плащом.

К закату дождь, наконец, прекратился. А вскоре после заката ветер разметал облака по небу, и темноту ночи осветили высокие и крупные звезды. Тонкий месяц, поднявшийся над горизонтом, почти не давал света, лишь слегка украсив бриллиантовую картину ночного неба. Ветер утих, одежда и плащи тайных стражей подсохли от тепла костра, и ждать таинственных устроителей подземного храма стало более-менее комфортно.

Они прождали до самого утра. Небо постепенно, сначала на востоке, а потом и везде, посветлело. Звезды побледнели и, одна за другой, исчезли. А камни, травы и редкие здесь кустарники обрели цвет. Вот и краешек солнца показался за горизонтом. Но перед входом в пещеру так никто и не появился.

Оставив Варнера на всякий случай сторожить пещеру, Гленард с Крейганом отправились обратно в замок. Крейган намеревался, переодевшись и умывшись, снова вернуться к засаде. А Гленард собирался хоть немного выспаться и поговорить, наконец, со всеми оставшимися обитателями замка о том, где они были, и что они делали во время убийства Игвара.

Подъезжая к замку, Гленард обратил внимание на то, что у ворот стояло на страже непривычно много солдат гарнизона, а вместе с ними и сам капитан Бальтасар, лицо которого было мрачнее северной грозовой тучи.

— Что случилось, капитан? — поинтересовался Гленард, спешиваясь у ворот.

— Ох, Гленард, — махнул рукой капитан, — тут такое…

— Что? — насторожился Гленард.

— Да эта, женщина из той четверки, что приехала три дня назад…

— Госпожа Эрмелинда?

— Она самая, — Бальтасар мрачно кивнул.

— И что она?

— Убита, Гленард. Убили ее ночью.