— Что случилось, Донрен? — Гленард едва не сбил на крыльце герцога Верверрига.

— Ну, судя по тому, как ты спешишь, ты уже знаешь. Достопочтенную Эрмелинду из Байлура убили.

— Пошли туда, — рванулся в дверь Гленард.

— Стой, Гленард, — Донрен поймал его за покрытую кольчугой руку, — не спеши. Там уже нечего смотреть. Всё убрали.

— Как убрали? — удивился Гленард. — Без расследования?

— Я провел осмотр места убийства. Не волнуйся, напишу рапорт, как положено.

— Но почему без меня?

— Гленард, — Донрен поморщился, — пожалуйста, при всём уважении. Это дело Тайной Стражи. Император, конечно, тебя восстановил в должности, но только для расследования убийства Игвара. Вот и сосредоточься на нем. Ты знаешь, я тебя люблю, почти как сына. Но тебе не обязательно расследовать каждое преступление, которое происходит вокруг тебя. Есть в Империи и другие инквизиторы. И, при всей моей скромности, неплохие.

— Хорошо, Донрен, — Гленард подошел к краю крыльца и оглядел двор, — согласен, ты прав. Хотя это всё-таки мой дом.

— Сейчас это дом Императора, — Донрен встал рядом с Гленардом, — а я главный стражник Императора. Поэтому всё, что происходит в этом доме — моя ответственность. Но не беспокойся, я всё тебе расскажу. Я действительно ценю твое мнение. Ты умный, Гленард, и мне очень нужен твой ум.

— Спасибо, Донрен, — Гленард повернул к герцогу голову. — Так что же всё-таки произошло?

— Видимо, вчера вечером после переговоров и ужина госпожа Эрмелинда поднялась к себе и перед сном решила подышать воздухом. Открыла окно и получила стрелу в грудь. Точнее, не стрелу, а арбалетный болт. Умерла там же у окна. Никто ничего не слышал.

— Арбалет? — изумился Гленард. — Нечастое оружие для этих мест. Да и для Империи вообще.

— Ага, оружие подлецов и убийц.

— И тайных стражников? — хитро прищурился Гленард.

— И тайных стражников, — согласился Донрен.

— Когда ее обнаружили?

— Утром. Служанка твоя вошла, чтобы помочь ей одеться, и нашла ее тело у окна в большой луже крови.

— Служанка? Неужто опять Абелин?

— Нет, другая, — попытался вспомнить Донрен, — эта, которая на кошку похожа…

— Триша?

— Да, она самая.

— Ну, хорошо, что хоть не Абелин, а то бы выпало на бедную девушку два потрясения подряд…

— Эта Триша твоя оказалась значительно крепче. Не стала кричать, спокойно спустилась вниз и рассказала стюарду Миррарду. А он уже поднял шум.

— Она подруга лейтенанта Крейгана. Может, наслушалась от него страшных историй из его прошлой жизни, — предположил Гленард. — А может, просто такой сильный характер у нее. В комнате ничего подозрительного не было?

— Я всё внимательно осмотрел. Ничего, что бы бросалось в глаза.

— И откуда стреляли?

— С высокого дуба на склоне холма, за стеной, — указал рукой Донрен. — Стреляли снизу вверх под очень крутым углом с большого расстояния. Неплохой выстрел. С технической точки зрения, конечно.

— Следы под дубом осмотрели?

— А как же, — усмехнулся Донрен. — Но, как понимаешь, преступник не стал нас ждать всю ночь, поэтому смогли только определить, что он через лес спустился с холма, сел на лошадь, выехал на дорогу, а там следы потерялись.

— Как потерялись? — удивился Гленард. — Вчера же дождь был весь вечер. К ночи дорога должна была стать мягкой, а до утра было сухо, следы должны были сохраниться.

— Должны, — согласно кивнул Донрен, — равно как и десятки других следов, оставленных теми, кто пользовался этой дорогой с утра. Увы, мой друг, дальнейший путь убийцы нам пока не известен.

— Надо расспросить в деревне внизу. Кто-то мог видеть одинокого всадника ночью.

— Мои ребята сейчас как раз этим занимаются, — улыбнулся Донрен. — За кого ты меня принимаешь, Гленард?

— Прости, Великий Инквизитор, я не хотел сказать, что я в тебя не верю. Просто дурацкая привычка всё контролировать.

— Ну, да, это у тебя есть, — Донрен рассмеялся. — Ну, а у вас что? Как ваша засада?

— Пока никак, — развел руками Гленард. — Всё тихо. К храму никто не подходил. Я оставил там сержанта Варнера.

— А Крейган где?

— Я отправил его умываться и переодеваться. Потом он вернется к Варнеру. Пока продолжаем сидеть в засаде.

— Хорошо, — одобрил Донрен.

— А как переговоры вчера?

— Да никак, — махнул рукой Донрен. — Все сидят напряженные. Никто никому не доверяет. Славий пытается всех расшевелить, вывести на общение, но пока и Тарстен, и мастера воспринимают друг друга настороженно. Еще и убийство Игвара на всех оказало влияние. Боюсь, что сегодня, из-за смерти Эрмелинды, все совсем будут подавленными.

— Мда, ситуация, — Гленард почесал затылок. — А где Славий?

— Завтракает в твоем кабинете.

— Хочу перекинуться с ним парой слов. Есть идея.

— Ну, пошли, — Донрен повернулся и открыл дверь, пропуская вперед Гленарда.

— Привет, Гленард, — Славий положил в рот кусок жареной ветчины и запил его вином.

— Доброе утро, Ваше Величество, — слегка поклонился Гленард.

— Что доброе — это сомнительно, — Славий положил нож, которым он отрезал новый кусок ветчины, на стол. — Ты наверняка уже слышал наши новости.

— Слышал.

— И что думаешь?

— Сложно что-то думать, не видя четкой картины, — Гленард пожал плечами. — Пока у нас есть серия разрозненных происшествий, происшествий серьезных, но существенно различающихся по обстоятельствам и почерку. Их связывает только место и время.

— И трупы.

— И трупы, — согласился Гленард. — Но трупы разные и между собой не связанные, на самом деле. Бьергмесский эдль, мастер-белошвейка и курица.

— Курица? — поднял бровь Славий.

— Ее кровью рисовали руны на холме.

— Ох, Гленард, не будь циничным, — отмахнулся Славий.

— В любом случае, связаны ли эти убийства или нет, здесь становится опасно, Славий, — Гленард посерьезнел. — Всё-таки два убийства в доме, где гостит Император, это не что-то такое обычное. Это государственные преступления. Здесь больше не безопасно ни для тебя, ни для бьергмесов, ни для твоих мастеров. Поэтому есть предложение.

— Какое? — Славий взглянул на Гленарда поверх кубка с вином.

— Перенести переговоры в другое место. У меня есть охотничий домик в лесу. Ну, как, домик… Вполне солидный дом. Прямо посреди леса. Предлагаю сообщить всем, что мы отправляемся на охоту. Только те, кто участвует в переговорах: ты, мастера, Тарстен, Джеррих, Адельхарт, Донрен. Ну, и я как хозяин дома, если ты не против. Мы действительно устроим охоту, а потом отошлем егерей, а сами отправимся в этот мой тайный дом, где и проведем вечерние переговоры. Не обещаю большого комфорта и особенно вкусной еды, всё придется брать с собой, однако там тихо и далеко от чужих глаз.

— А ты что думаешь, Донрен? — обратился Славий к стоявшему доселе молча позади Гленарда инквизитору.

— Мне, честно говоря, эта идея не нравится, — покачал головой Донрен. — Одни, в лесу, без охраны, без защиты стен замка. Мне кажется, что мы только увеличиваем этим опасность и для Вашего Величества, и для твоих гостей.

— А мне вот идея кажется заманчивой, — задумчиво протянул Славий. — Опять же, охота. Совместная охота сближает. На кого охотиться хочешь, Гленард?

— На оленей, — пожал плечами барон. — У меня их здесь много. Еды для них полно, плодятся, как зайцы, чем немало раздражают крестьян, так как вытаптывают и выедают посевы. Зайцев у меня, кстати, тоже много, но не будут же две коронованные особы охотиться на зайцев?

— А лоси есть? — прищурился Славий.

— Есть, но не сейчас. Они все на дальнюю заставу ушли. За лосями к осени приезжай. Лосяры, знаешь, знатные попадаются. Вот такие рога! — широко развел руки Гленард.

— Ну, значит, олени, — Славий встал из-за стола. — Решено, едем на охоту, а потом проводим переговоры в охотничьем домике. Что есть-то там будем?

— Я прикажу Миррарду собрать еду и напитки, — успокоил Императора Гленард. — Не скажу ему, куда мы именно едем, но попрошу хорошо подготовиться. Голодным и трезвым я тебя не оставлю, не беспокойся.

— Ну и славно, — Славий потянулся. — Донрен, не делай кислое лицо. Сегодня моя жизнь полностью доверена тебе.

— Я ценю это, Ваше Величество, — поклонился Донрен.

— Веселее! — усмехнулся Славий. — Чувствую, мы сегодня хорошо развлечемся. Несмотря ни на что.

Лес наполнился шумом и движением. Радостно лаяли вырвавшиеся на свободу борзые. Ржали кони, несущиеся между деревьями через низкий кустарник подлеска. То тут, то там, раздавались громкие призывные звуки рога.

Следуя советам егерей, охотники окружали участок леса, в котором ожидали найти несколько самцов оленей. Ни самки, ни детеныши объектом охоты не являлись. Их сегодня ожидали, если только, моральные травмы. Самцы же вполне имели шансы удостоиться чести украсить собой стол Его Величества Святейшего Императора.

Гленард, сменивший привычного иноходца на менее быструю, но значительно более маневренную лошадку по кличке Ромашка, скакал вслед за главным егерем Вилленом. За Гленардом следовал Славий, от которого ни на шаг не отставал Донрен. Позади них, отстав на довольно значительное расстояние, скакали стюард Миррард и мастер Конрад из Таргарана. Король Тарстен, посланник Джеррих, эдль Адельхарт, мастер Анжен из Долгополя и мастер Берхард из Ардальвильда составляли другую охотничью группу, за передвижениями которой Гленард мог следить только по громким и протяжным зовам охотничьих рогов.

Между деревьями мелькнул белый хвост. Встревоженный громкими звуками олень помчался вдаль, стремясь скрыться от конников. Егерь Виллен торжествующе вскрикнул. Гленард тоже заметил на голове оленя рога с весьма солидным ветвлением — то, что надо. Азарт захватил Гленарда. Стиснув шпорами бока Ромашки, он ринулся в галоп между деревьями. Собаки летели рядом с ним, казалось, не касаясь, земли. Рядом с Гленардом так же бешено скакал Славий, склонившись грудью к шее лошади.

Олень петлял и уходил глубже в лес, пытаясь сбросить погоню. Это был мощный и сильный зверь, но противостояли ему опытные охотники, отличные собаки и сильные лошади. Гленард, крикнув и указав рукой, сам свернул левее, помчавшись через кустарник и перелетев через ручей, даже не снизив скорости. Славий продолжил гнать оленя.

Зверь оказался хитрым и быстрым. Напуганный шумом погони, он летел над землей, запрокинув голову, едва касаясь копытами покрытой палой листвой поверхности. Он свернул раз, другой, третий, и снова помчался вперед. Славий, не успевший повторить маневров оленя, слегка отстал. Зверь почувствовал это и рванулся вперед еще быстрее, из последних сил, стремительно увеличивая отрыв от Императора.

Ему почти удалось сбежать, но внезапно прямо перед ним слева вылетел на взмыленной Ромашке Гленард, почти сбив оленя грудью лошади. Олень всхрапнул, испугался и заметался. Тут же подлетевший к нему вплотную Славий рывком выхватил притороченную у седла пику и, размахнувшись, со всей силы вонзил ее в спину оленя, стремясь достичь сердца. Пика глубоко вошла в тело жертвы. Олень прыгнул в сторону, пробежал еще десяток шагов и упал на подогнувшиеся колени, тяжело хрипя. Через пару секунд он завалился на бок, пуская изо рта кровавые пузыри. Соскочивший на ходу с коня Славий, подскочил к зверю, прижал его рога к земле, а второй рукой, ножом, перерезал оленю горло, прекратив его страдания.

Подбежавшие собаки жадно лакали горячую кровь, тяжело дыша, высунув языки. Славий потрепал двух собак по холкам, а они в ответ благодарно ткнулись ему мокрыми носами в ладони. Тем временем, звуки рогов говорили о том, что второй группе тоже удалось поднять зверя и сейчас они гнали его как раз в сторону Гленарда и Славия.

Гленард, переглянувшись со Славием, жестом показал Виллену и Миррарду остаться с оленем и заняться его подготовкой для доставки в замок. Сам же Гленард, вместе с Императором, Донреном и Конрадом, поскакали навстречу группе короля Тарстена.

Через минуту они увидели шарахнувшегося от них в сторону оленя и радостно присоединились к погоне, хотя и держались позади остальных охотников. Этот олень был поменьше, но тоже совсем не подросток — большой и опытный зверь. Они неслись через лес и кустарники, пролетели полянку, перескочили через дорогу и снова понеслись по лесу. Олень выскочил на берег небольшой речушки и свернул направо, помчавшись вдоль воды. Собаки, тем временем, срезали путь и смогли зайти вбок оленю, прижимая его к реке и пытаясь остановить.

Гленард видел, что олень начинает сдавать. Он хрипел, изо рта у него шла пена, ноги начали спотыкаться. Наконец, олень, поняв, что убежать не сможет, резко остановился и развернулся, опустив рога и готовясь к бою. Одна из гончих, белая с рыжим, кинулась на него. Олень поддел ее рогом и отбросил в сторону. Гончая с визгом упала на землю, перекувырнулась, но, к счастью, тут же вскочила и снова бросилась на оленя, держась, однако, в стороне и подальше, вдали от досягаемости рогов.

Король Тарстен спрыгнул с рыжего пони, показавшего во время преследования, что по скоростным и маневренным характеристикам эти горные лошадки вполне могли поспорить с имперскими скакунами. Выхватив топор, он побежал к оленю. У Гленарда упало сердце: олень был выше бьергмеса, даже его рога, казалось, были больше маленького горного короля.

Олень бросился вперед, стремясь поддеть Тарстена рогами. Но в последний момент король высоко подпрыгнул, изогнулся в воздухе и со всей силы двумя руками обрушил страшный удар топора на голову животного. Брызнула кровь, топор застрял в черепе, ноги оленя подкосились и разъехались. А Тарстен уже был рядом с шеей упавшего зверя, перерезая ему ножом артерию и выпуская кровь.

Все зааплодировали. Тарстен довольно усмехнулся, поставив ногу на тушу трофея и вытирая пучком травы кровь с ножа. Потом подошел к голове зверя, уперся ногой и не без труда достал свой топор из головы поверженного животного.

— А удар-то был сверху… — как бы невзначай полушепотом заметил подъехавший близко к Гленарду Донрен.

Гленард только молча пожал плечами.

Егеря привязывали туши оленей между переступающих с ноги на ногу лошадей. Собаки, устав и поев, лежали на траве, высунув языки и, казалось, улыбаясь.

— Миррард, — позвал стюарда Гленард, — ты с егерями возвращайся в замок.

— А ваша милость?

— У нас есть еще кое-какие дела. Будем завтра. Где еда и напитки, которые я просил собрать?

— Вон там, на запасных лошадях, — показал Миррард.

— Перегрузи, будь добр, на мою Ромашку и на лошадей мастеров. Никому ни слова, где мы, что мы. Если кто-то будет спрашивать, кто угодно, мы уехали по важному делу, когда вернемся, не знаешь. Дескать, слово и дело Императора. И запоминай, пожалуйста, кто и что спрашивает. Хорошо?

— Конечно, ваша милость. Сию минуту, — Миррард засуетился. — А мы как раз завтра к вашему возвращению что-нибудь вкусненькое из олешек сообразим.

— Ох, жду не дождусь, — Гленард похлопал Миррарда по спине. — Ну, бывай.

— Счастливого пути, ваша милость!