Солдаты грубо втолкнули арестантов в комнатку в подвале замка. Гленард и Донрен вошли следом. По знаку Гленарда солдаты поставили Ламмерта и Ольбриха спиной к спине в центре комнаты, привязали их связанные руки к крюку, подвешенному на канате, пропущенном через блок на потолке, и натянули канат, заставив мастеров стоять с поднятыми вверх руками.

Гленард кивнул, и солдаты вышли из комнаты. Косо посмотрев на подвешенных арестантов, Гленард, не спеша, прошел к противоположной от входа стене, где был устроен маленький очаг, соединенный с кузнечными мехами. Набрав из стоящего рядом мешка несколько кусков сухой бересты, а из ящика под очагом угля, он положил все это в очаг. Щелкнув пару раз огнивом, Гленард высек искры на трут, а затем, подложив трут поближе к бересте, несколько раз осторожно подул, раздувая огонь. Когда береста хорошо занялась, Гленард покачал ручку мехов, и жар огня подпалил угли.

— Не думал, что у тебя есть пыточная комната, — удивился Донрен. — У тебя же, вроде, тихо в баронстве?

— В каждом приличном замке должна быть пыточная комната, — пожал плечами Гленард. — Никогда не знаешь, когда пригодится. Вон, Флернох тоже был тихим баронством, а пришло время, и такое заведение потребовалось. Не помешает, как видишь. Да и потом, в мирных целях тоже вещь полезная. Скажем, лейтенант Крейган со своей Тришей здесь временами уединяются.

— Вот как? — Донрен усмехнулся. — Уважаю. Места у тебя маловато, но набор инструментов, я смотрю, неплохой.

— Как думаешь, Донрен, — Гленард, не спеша, раскладывал на столе различные приспособления, за чем внимательно наблюдали побледневшие пленники, — с чего нам стоит начать? Раскаленное железо? Или, может, ногти повырывать?

— Ну, — Донрен почесал затылок, — хорошо было бы, конечно, начать с дыбы. Потом иголочки под ногти позасовывать. Батогами по пяткам, как аперитив, так сказать. Ну, а потом уже можно было бы и к каленому железу перейти, и к ноготкам, и к зубкам. Но раз у нас с тобой маловато времени, Император ждет, то предлагаю, увы, обойтись без прелюдий и сразу преступить к железу. Чтобы сократить процесс.

— Да, пожалуй, ты прав, — Гленард взял со стола длинный металлический стержень, изогнутый на манер кочерги, и засунул изогнутый конец в угли, поддав в очаг воздуха мехами.

— А допрос ты будешь вести в своем фирменном стиле? — хитро улыбнулся Донрен.

— Ах, Донрен, — Гленард воздел руки и закатил глаза, — это уже очень старая шутка. — Придумай что-нибудь поинтереснее.

— Ну, тогда поддуй сильнее, — посоветовал Донрен. — Чтобы аж добела. Так и эффективнее и эффектнее.

— Итак, глубокоуважаемые мастера, — Гленард, взяв со стола нож, медленно прохаживался вокруг висящих в центре комнаты арестантов. — Я барон Кратхольм, владелец этой земли и этого замка. Вы без моего разрешения поселились на моей земле, рубили мой лес, охотились на мою дичь. Уже одного этого по закону достаточно для того, чтобы отрубить вам руки. Однако более того, сообщаю вам, что вы обвиняетесь в убийстве благородного посланника эдля Игвара ан Кобберфлод, достопочтенной госпожи Эрмелинды из Байлура, а также в нападении на Его Священное Императорское Величество Императора Славия и в убийстве достопочтенного Конрада из Таргарана и королевского посланника эдля Джерриха ан Стаерпика, совершенного с целью заговора против Императора и Империи. А это уже верная дорога на виселицу, а то и на костер.

— Это не мы, — всхлипнул Ольбрих. — Н-на Им-ператора, не мы…

— А ты, мастер Ламмерт, — Гленард приблизил лицо к другому пленнику, — что скажешь по существу предъявленных тебе обвинений?

— Ничего не скажу, — буркнул Ламмерт.

— Ответ неправильный, — Гленард подошел к очагу, пошевелил угли кочергой, подсыпал еще углей и поддул воздуха мехами, — скажешь ты нам всё. И что знаешь, и чего не знаешь, и даже больше. Вопрос только в том, как долго ты продержишься — одну минуту или десять.

— Не надо, — попросил, всхлипывая Ольбрих. — Я всё расскажу.

— Даже не сомневаюсь, мастер Ольбрих, — усмехнулся Гленард. — Потому с тебя мы и начнем. Сейчас, когда железо нагреется, я приложу его к груди каждого из вас. Так, просто чтобы вы почувствовали, с чем вы имеете дело. Потом я буду задавать вопросы. За каждый неправильный или неполный ответ, я буду прикладывать железо к вашим ребрам. До тех пор, пока не сожгу полностью кожу и мышцы, а ваши ребра не обнажатся и не почернеют от жара. Потом мы придумаем что-нибудь еще. Правда, боюсь, что этого не потребуется, потому как расскажете вы нам всё гораздо раньше.

Гленард подошел к Ольбриху и медленно разрезал ножом его рубаху сверху вниз от ворота до живота. Подошел к очагу, достал из углей светящуюся ярким красным светом кочергу, удовлетворенно кивнул и вернулся в центр комнаты. Гленард поднес кочергу близко к лицу Ольбриха, давая ему почувствовать жар.

— Не… Не надо! Не надо! — затрясся Ольбрих. — Я всё скажу! Всё!

Гленард молча приложил раскаленный металл к груди Ольбриха. Тот взвыл и забился. Запахло горелым мясом.

— Аааа! — дико вопил Ольбрих. — Ааааа! Аааааааа!

Ламмерт мрачно молчал. Гленард вернулся к очагу и положил кочергу обратно. Потом снова подошел к Ольбриху, внимательно смотря в его наполненные слезами глаза.

— Ну, что, мастер Ольбрих, время истины. Первый вопрос: что вы здесь делаете?

— Мы… Мы узнали о переговорах. Переговорах, которые Император, Его Величество, ведет с другими мастерами. Нам сказали, что Император хочет разогнать цеха. Мы приехали, чтобы помешать. Чтобы сорвать переговоры…

— Хороший ответ, мастер Ольбрих, — улыбнулся ему Гленард. — Держись в том же духе, и, чувствую, мы с тобой поладим! Следующий вопрос: откуда вы узнали про переговоры?

— Я… Я не знаю…

— Ольбрих! — в голосе Гленарда явно зазвучал раскаленный металл.

— Я честно не знаю… Прошу, ваша светлость, поверьте… Это всё Ламмерт. Он обо всём узнал. Он меня позвал. Прошу! Я говорю правду!..

— Допустим, — кивнул Гленард. — Настанет и для Ламмерта черед рассказывать. А почему вы вообще вместе? Что связывает оружейника из Таргарана с башмачником из Байлура?

— Я женат на его сестре.

— А, тогда понятно, — Гленард подошел к столу и переложил несколько больших щипцов так, чтобы Ольбрих мог их получше рассмотреть. — Зачем вы убили Игвара?

— Мы его не убивали.

— Понятно, — кивнул Гленард и направился к очагу.

— Нет, пожалуйста, пожалуйста, — Ольбрих затрясся. — Мы действительно его не убивали. Не убивали! Не знаю никакого Игвара! Только Эрмелинду!.. Ааааа! Аааааа! Ааааааааа!

— Так что ты там говорил про Эрмелинду? — поинтересовался Гленард, когда Ольбрих закончил орать.

— Ее… Только ее… Ее убили. То есть, Ламмерт убил. Я никого не убивал! Клянусь! Мы специально… Специально, чтобы никого случайно не убить, ждали, когда они поодиночке будут. Мы же понимали, здесь Император, и всё такое. Мы не хотели… Мы не заговорщики. Мы только против этих мастеров.

— А зачем убили Эрмелинду?

— Я… Я ее знаю, она из Байлура. Сильная баба. Я сказал Ламмерту, что она за собой многих может повести, если ее не остановить.

— То есть, — Гленард прищурился, — это ты подговорил Ламмерта убить госпожу Эрмелинду?

— Я? Нет… Это всё Ламмерт. Я только сказал, а он решил убить. И убил…

— Ольбрих!

— Хорошо, ваша светлость, хорошо! Признаюсь! Признаюсь, что это я подговорил Ламмерта убить Эрмелинду. Но стрелял он. Это он по арбалетам мастер.

— А Игвар? — грозно нахмурился Гленард.

— А что Игвар? — удивился Ольбрих. — Кто это вообще такой?

— Ольбрих, — Гленард устало вытер вспотевший от жары лоб, — я по вашей милости уже несколько ночей почти не спал. Я устал. Давай, ты быстренько во всем признаешься, и мы разойдемся. Точнее, я пойду спать а ты здесь подумаешь о жизни в тишине. Потому что еще чуть-чуть, и у меня начнет сильно портиться настроение. А тогда вот эта железяка, которая, кстати, уже снова нагрелась, покажется тебе легким развлечением.

— Но господин! — взмолился Ольбрих. — Ваша светлость! Я и правда не знаю никакого Игвара!

— Почему ты всё время меня зовешь «ваша светлость»? Я не герцог. К барону нужно обращаться «ваша милость».

— Простите, ваша све… Ваша милость! Мы люди простые… Как скажете, ваша милость!

— Ну, ладно, допустим, про Игвара ты ничего не знаешь. Я тебе не верю, но мы к этому еще вернемся. А вот, допустим, про круг из камней на Лисьем холме?

— Наш, — сокрушенно повесил голову Ольбрих. — Мы его сделали.

— И костер там вы разжигали?

— Мы.

— Ну, и зачем? — непонимающе развел руки Гленард.

— Н-нам сказали, что это отвлечет стражников замка. Мы хотели выманить стражников на несколько ночей, чтобы спокойно убить мастеров. Поэтому всё сделали, как нам сказали. И на холме, и в пещере. Много времени потратили, но это сработало.

— И кто же вам сказал? — изумленно поднял брови Гленард.

— У Ламмерта был листок с инструкциями. Я не знаю, откуда. Но нужно было всё сделать именно в тот вечер, когда костер разожгли. Мы старались…

— Жопа демона! — хлопнул себя по бедру Гленард. — Ну как же я сразу не сообразил. Там же в лесу у шалаша альвийские сапоги стояли. Твои что ли, Ольбрих?

— Мои, — сокрушенно повесил нос мастер. — Специально купил, в инструкции и про это было.

— И где теперь этот листок с инструкциями?

— Сожгли, как там и было сказано.

— Да что ж такое! — в сердцах воскликнул Гленард. — Ну, а зачем на охотничий домик напали? На Императора?

— Мы не нападали! — возмутился Ольбрих. — Какой еще охотничий домик?!

— Пойду я за железом, — повернулся Гленард.

— Правда! Ваша милость! Я не знаю, о чем вы!

— Не играй со мной в игры, Ольбрих, — Гленард почти нос к носу приблизился к подвешенному мастеру. — Возможно, ни ты, ни Ламмерт в сам домик и не входили. В конце концов, и комплекция у вас не та, и не ранен из вас никто. Но очень похоже на то, что вы там были с какими-то вашими сообщниками. И именно вы в меня из арбалета из кустов стреляли. А арбалеты не такая частая вещь в Империи. Ты же сам сказал, что вы мастера стрельбы из арбалетов.

— Не мы, а Ламмерт. И нас не было там. Я даже не знаю, о чем вы говорите, ваша милость. Ваша милость? Ваша милость! Не надо! Не надаааааа! Ааааааа! Ааааааааа! Аааааааааа!

— Придется с ним сделать паузу, — Гленард взглянул на Донрена.

— Не переборщил? — озабоченно поинтересовался Донрен.

— Нет, — Гленард вернул кочергу в очаг. — Простой обморок. Пройдет скоро.

— Надо с ним, наверное, к чему-то более серьезному переходить, — предложил Великий Инквизитор.

— Согласен, — кивнул Гленард. — Но у нас еще второй гость есть. Пока его развлечем.

— Давай, — усмехнулся Донрен.

— Ну, мастер Ламмерт, цеховой староста, — Гленард подошел к Ламмерту и разрезал его рубаху, — правду Ольбрих говорит? Ты госпожу Эрмелинду убил? Молчишь? Ну, ничего, сейчас мы тебя разговорим.

Первое прикладывание железа мастер Ламмерт выдержал достойно. Не закричал, лишь слегка зашипел, почти так же, как шипела его плоть под раскаленным металлом. Второе прикладывание выдавило из него стон. И только пятое прикладывание железа заставило его заорать во весь голос.

В комнате было уже жарко. По лицу Гленарда тек пот. Пахло горелым мясом и жареным жиром.

— Ну, что, мастер Ламмерт, — Гленард снова положил металл в угли, — повторяю вопрос. Ты убил Эрмелинду?

— Я, — прошептал Ламмерт.

— Громче!

— Я! Я! Я! — заорал мастер.

— И зачем?

— Всё как этот слизняк Ольбрих сказал, — Ламмерт зло мотнул головой. — Он распричитался, что Эрмелинда эта может всех мастеров за собой повести. Подозреваю, что у него с ней какие-то личные счеты. Ну, я всё равно собирался со всеми разобраться, было неважно, с кого начинать.

— И как ты ее убил?

— Как? Залез на дуб, прицелился и убил.

— Ты хорошо стреляешь, Ламмерт.

— Не жалуюсь, — буркнул мастер. — Люблю я арбалеты.

— Откуда вы узнали о том, что здесь будет встреча?

— Рассказали, — Ламмерт с вызовом взглянул на Гленарда.

— И кто же рассказал?

— Не знаю.

Ещё два прикладывания железа. Шипение, запах гари, дикие вопли.

— Повторяю вопрос, — Гленард пристально смотрел в глаза обмякшего мастера. — Кто тебе рассказал о встрече?

— Я его не знаю, правда… Высокий, худой, в капюшоне… Пришел ко мне в мастерскую как-то под вечер. Рассматривал оружие. Говорил о том, о сем, о жизни. И, между делом, спросил, знаю ли я, что Император хочет все цеха распустить, цеховые деньги и дома отобрать и всех цеховых старост казнить. Я сначала не поверил. Тогда он рассказал про эту встречу. Назвал имена. Двоих я знал, Анжена этого плодэнского и Конрада, краснодеревщика из моего города. Я так и сел. Я ж знал, что они много против цехов выступали, поэтому сразу поверил, как он их назвал. Он тогда спросил, не хочу ли я что-то сделать. Я сказал, что не знаю.

— А он?

— А он сказал, чтобы я подумал, и пообещал вернуться позже, приказав ничего никому не рассказывать, так как дело государственной важности.

— И вернулся, как я понимаю?

— Вернулся, — с трудом кивнул цеховой староста. — Я согласился вмешаться. Он сказал всё сделать тайно, найти одного-двух надежных людей. Ну, и я связался с этим трусом, который сейчас у меня за спиной. А тот незнакомый человек дал мне инструкции, когда и как обустроить это капище мерзкое. Я сначала не понял, зачем, а он сказал, что нужно стражников отвлечь. И чтобы я всё сделал предельно точно, так как это важно.

— И ты сделал? Точно так, как было написано?

— Конечно… Я же оружейник. В моем деле точность важнее всего.

— Понятно, — кивнул Гленард. — А про нападения на Игвара и на охотничий домик что расскажешь?

— Ничего не расскажу, ваша милость, — покачал головой Ламмерт. — Хотите — жгите меня, хотите — режьте, но ничего не могу сказать, потому как ничего об этом не знаю.

— И что, — удивился Гленард, — разве не ты в меня из арбалета ночью стрелял?

— Не я, — мрачно ответил староста.

— Ну, что ж, посмотрим… — задумчиво протянул Гленард, доставая кочергу из углей.

Через три прикладывания железа мастер Ламмерт рыдал, как ребенок, но клялся, что ничего не знает. А после еще двух прикладываний выразил желание сознаться во всем, в том числе и в подготовке убийства обоих Богов, лишь бы Гленард его просто убил и не мучал.

— Ну, вот, видишь, работает! — торжествующе сказал Донрен. — Продолжай, сейчас во всём сознается.

— Сознается, — согласился Гленард, — даже в том, чего и не совершал. Грош цена такому признанию. Давай прервемся, Донрен. Толку от этого допроса сейчас уже не будет.

— Ты что, Гленард? — удивился Донрен. — Сейчас же всё самое интересное начинается! Если ты устал, давай я продолжу.

— Славий ждет, Донрен, — напомнил Гленард. — Давай ему пока расскажем о достигнутых результатах, а потом отдохнем и продолжим. Ну, или ты сам продолжишь, если тебе хочется.

— Ладно, ты прав, барон, — нехотя, согласился Донрен. — Пойдем тогда наверх. А эти пусть повисят, посмотрят на твою коллекцию инструментов для стимулирования откровенности, и подумают.

— А где Император, Брайн? — поинтересовался Гленард у герцога, сидящего в одиночестве за столом в зале.

— В твоем кабинете, что-то обсуждает с мастерами, — отозвался посланник. — Должен скоро спуститься.

— Хорошо, тогда подождем, — Гленард и Донрен сели за стол.

— Гленард, ты уже здесь? — обрадовался вошедший лейтенант Крейган. — Смотри, что я нашел у твоих преступников.

— Интересная штука, — Гленард внимательно осматривал арбалет, переданный ему Крейганом.

— Что там, Гленард? — заинтересовался Донрен.

— Смотри, Донрен, — Гленард протянул ему арбалет, — лук сделан не из дерева, как на имперских арбалетах, а из металла. За счет этого арбалет меньше, чем другие, но, спорю, гораздо более мощный. А чтобы натягивать такую силу здесь есть специальный механизм. Видишь, этот рычаг вращает шестеренку, а шестеренка зацепляется зубьями за рейку и ее двигает. Ну, а рейка уже натягивает тетиву. Надо будет его попробовать в действии.

— И правда, интересно, — Донрен крутил арбалет в руках. — Похоже, что изобретение этого мастера Ламмерта. В таком случае будет жаль ему пальцы по суставам ломать, как я собирался. Может, он и для Тайной Стражи что-нибудь интересное придумает… За то малое время, которое ему останется до казни.

— Знаешь, Донрен, — усмехнулся Гленард, — есть такая кадирская легенда. В давние времена, страной правил очередной Галир, и каждую ночь он брал себе новую жену. Проводил с ней ночь, а на утро ее казнил. Ну, видимо, ради разнообразия и чтобы избежать тягот семейной жизни. Тебе, Брайн, на заметку.

— Смейся, Гленард, смейся, — грустно усмехнулся Брайн.

— Ну, так вот, и была одна девушка, Шаррисада, которая решила, что она будет Галиру рассказывать всю ночь интересные сказки, и не заканчивать их к утру, чтобы Галиру было интересно послушать продолжение, и он бы ее поэтому не убил. И собиралась она их ему рассказывать целую тысячу ночей и еще одну. Я к тому, что, может, мастер Ламмерт будет так же поступать — придумывать для тебя всё новые виды оружия, чтобы оттягивать казнь?

— Хаха! А что, может быть, и так, — рассмеялся Донрен. — И что, у той девушки удался ее хитрый план?

— Да нет, конечно, — пожал плечами Гленард. — Галир же ее в спальню притащил не сказки слушать, а похоть свою удовлетворять. В общем, казнил он ее наутро. А жаль, у нас могла бы быть целая тысяча сказок и еще одна.

— Вот так обычно и бывает, когда предложение одной стороны не учитывает потребностей другой стороны, — развел руками Донрен.

— То есть, почти всегда на переговорах, — усмехнулся Брайн, — особенно между государствами.

— Увы, — согласился Гленард.

— Кстати, Гленард, — Брайн взял переданный ему Донреном арбалет, — а в чем причина, что арбалеты не пользуются популярностью в Империи?

— А зачем? — пожал плечами Гленард.

— Ну, вроде, они и стреляют дальше, и сила выстрела у них выше, чем у луков, — посмотрел на него Брайн.

— У этого вот, я не знаю, может быть, и существенно выше сила. А так, обычные арбалеты, которые делают наши оружейники, не так уж сильно и отличаются от добрых луков по силе, на самом деле. И у них есть два очень неприятных минуса. Первый — это скорострельность. Хорошо обученный лучник может прицельно послать двадцать-тридцать стрел в минуту. А из арбалета за минуту получается выстрелить только два-три раза. Что, поверь моему опыту, Брайн, очень существенно на поле боя.

— А второй минус?

— Размеры, тяжесть, неудобство. Лук лучник может закинуть на спину и сражаться с мечом. А куда деть арбалет? Он тяжелый и неудобный, чтобы с ним бегать и драться. Бросить его тоже нельзя, дорогой. Опять же, вот эта модель существенно отличается от всего, что я видел раньше. Этот и легче и, вероятно, мощнее. Однако его вид и количество деталей подсказывают мне, что, скорее всего, есть и обратная сторона — стоимость. Поэтому я думаю, что он может быть очень интересен Донрену и Тайной Страже, но вряд ли приживется в Имперской Армии.

— Понятно, Гленард, — кивнул Брайн. — Спасибо за объяснения.

— Кстати, в Имперской армии есть арбалетчики, — заметил Гленард. — Обычно это небольшие подразделения, по десятку или по два. Их ставят вне досягаемости противника, где-нибудь на холме. Неплохо помогают против тяжелой конницы. Совместно с копейщиками и простыми лучниками, конечно. У арбалета есть свой плюс в том, что стрельбе из него проще обучать. Стрелки учатся точно стрелять значительно быстрее, чем лучники. Но минусы пока перевешивают.

— Ну, прогресс не стоит на месте, как видишь, — Брайн через стол вернул Гленарду арбалет.

— Согласен. Кстати, о прогрессе, — заметил Гленард, — я слышу шаги наверху. Похоже, Император и все остальные закончили приватное общение и собираются к нам присоединиться. Как раз во имя прогресса и развития Империи.