Проводить в дорогу мастера Анжена и мастера Берхарда вышли и Император, и король Тарстен. Это была невероятная честь для простых мастеров, однако события, пережитые вместе за последние несколько дней, сплотили и сблизили гостей замка Кратхольм.

Все слова были сказаны, все решения были приняты, все договоренности обсуждены и подтверждены. Славий твердо решил двигаться по пути скорейшего низложения власти цехов и цеховых старост. Вопрос, насколько жестким будет этот процесс, пока оставался открытым и зависел, в конечном итоге, как от самих цеховых старост, так и от успеха деятельности мятежных мастеров.

Следующего шага Император и Империя в его лице ожидали как раз от Анжена и Берхарда. Им предстояло как можно быстрее собрать вокруг себя, как минимум, сотню сторонников, которые, став посланниками этой тихой революции, продолжили бы привлекать на свою сторону новых мастеров и подмастерьев.

Наученный горьким опытом, Гленард попросил капитана Бальтасара обеспечить надежную охрану мастеров до самой столицы герцогства — замка Слотсквен. Бальтасар не стал жадничать, и у простых мастеров появился практически герцогский эскорт. Два десятка конных воинов терпеливо ожидали у ворот замка, когда Император и король попрощаются со своими союзниками. Конечно, такое отвлечение сил, в совокупности с недавней гибелью стражников, оголяло гарнизон, однако Гленард и Бальтасар рассчитывали на то, что подкрепление из числа тайных стражников Императора и стражников короля Тарстена позволит им сохранить безопасность Кратхольма в неприкосновенности на пару дней.

Мастер Анжен опустился на колено, чтобы поцеловать руку Императора. Славий поднял его и обнял. Затем объятия Священного Императора достались и Берхарду. Король Тарстен лишь важно кивнул обоим, но затем приветливо улыбнулся. Мастера поклонились королю в ответ и, забравшись на коней, отбыли в сопровождении эскорта.

Все вернулись в дом. Тарстен и Адельхарт отправились наверх, в свои комнаты, а Славий, Брайн, Донрен и Гленард присоединились к вархам, ожидающим их за столом в зале.

— Я рад, госпожа Артана и господин Роллен, — Славий улыбнулся вождям вархов, — что именно мне выпала честь представлять Империю на первой официальной встрече наших народов.

— Я тоже, Ваше Величество, — Артана слегка поклонилась, — счастлива, что наши народы, наконец, встретились за столом переговоров, впервые за двести с лишним лет. Мы долго избегали людей, долго жили в изоляции от Империи. На то были свои причины. Они есть и сейчас. Однако же Роллен, проживший долгое время в Империи, убедил меня и моих собратьев в том, что Империя для нас ныне является не угрозой, каковой мы ее всегда считали, а союзником и источником новых возможностей для нашего народа.

— Какие же причины избегать людей были у вас, госпожа Артана? — поинтересовался Славий.

— Банальные, — развела руками Артана. — Ненависть. Ненависть людей Империи к нам и к нашему образу жизни. Вы, возможно, знаете, Ваше Величество, что наш народ зародился как своеобразное философское течение на территории Империи, в герцогстве Абфрайн, после Второй альвийской войны. Однако отношение к нам людей Империи довольно быстро заставило первые группы наших предков покинуть Абфрайн и переселиться в леса Сидлерда, не так далеко отсюда. Но очень скоро мы были вынуждены уйти глубоко в холодные и бесплодные горы, только чтобы не быть истребленными добрыми жителями Империи, не приемлющими любое инакомыслие. Мы предпочли с трудом выживать в горах, с минимальными шансами на будущее, чем гарантированно погибнуть здесь по причине ненависти других людей. Людей, которые не понимали нас и не пытались понять. И поэтому они нас боялись, хотя у них не было на то реальных причин. А осознавая свой страх, они нас ненавидели и потому мечтали уничтожить. Банальная история. Не только вархи столкнулись с ней. Альвы, зорги, даже бьергмесы. Справедливости ради, подобная ксенофобия проявляется и по отношению к людям в обществах других рас. Увы.

— Увы, — согласился Славий. — Вам, должно быть известно, госпожа Артана, что как раз сейчас я пытаюсь сделать всё, чтобы уменьшить эту ксенофобию и усилить взаимную интеграцию рас в Империи.

— И потому мы здесь, — улыбнулась Артана, — в надежде на лучшее будущее для всех народов.

— Скажите, госпожа Артана, — Славий хитро прищурился, — вархи — это раса, народ, государство или философское течение?

— Наверное, всё вместе, — задумалась Артана. — Мы не самостоятельная раса изначально, но кровь других рас так сильно в нас смешалась, что мы ныне не похожи, в большинстве своем, ни на одну из рас. А значит, можем, вероятно, называться расой. У нас нет четкого государственного строя, но есть некая система управления, которую, при желании, можно считать аналогом государственной. Мы обособленны от других народов и объединены между собой и культурно, и территориально, а значит, мы народ. И вся наша жизнь основана на определенной философии, которая является нашим отличием от других народов, а значит, мы немного и философское течение.

— Чрезвычайно интересно, госпожа Артана. Мне хотелось бы когда-нибудь узнать о вархах и об их жизни больше.

— Возможно, когда-нибудь это случится, Ваше Величество, — Артана ответила на его улыбку.

— Что ж, — вздохнул Славий, — давайте к сути. Каким именно вы видите взаимодействие наших народов?

— В первую очередь, — вступил в разговор Роллен, — мы хотели бы установить с Империей постоянные дипломатические отношения. Взаимные, конечно. На данный момент я де-факто представляю вархов перед вами, Ваше Величество, в столице. Однако нам хотелось бы придать этому официальный статус, де-юре. И мы будем рады пригласить вашего полномочного посланника постоянно жить среди вархов и пользоваться всеми бенефициями своего официального статуса. У нас не очень комфортно для неподготовленного человека, но мы постараемся обеспечить достойный уровень удобного проживания для вашего посланника и его помощников.

— Разумеется, — заметил Донрен, — это будет означать официальное признание Империей статуса общины вархов как независимого государства. Мнение, которое до сих пор далеко не все разделяют в Империи. И отказ Империи, де-факто и де-юре от территориальных претензий на часть гор Башрайг, весьма обширную часть, занимаемую общиной вархов.

— Разумеется, ваша светлость, — Роллен слегка поклонился Донрену.

— Мы обсудим это, — Славий пристально посмотрел в глаза Артане. — Что еще?

— Нам хотелось бы установить постоянные торговые связи с Империей, — Артана не отвела взгляд. — Нам нужна пища. Нам пригодилось бы дерево. Возможно, что-то еще. Мы выращиваем и злаки, и скот. У нас есть немного своего дерева. Мы торгуем с бьергмесами, хотя эта торговля сложна и невыгодна для нас. Но наша община растет, несмотря на высокую детскую смертность и сложные условия жизни. Нас становится больше и больше. Мы должны либо увеличивать свою территорию, а это конфликты и с бьергмесами, и с людьми, либо искать новые источники пищи. Торговля вполне достойное решение для покрытия наших потребностей.

— А что взамен, благородная госпожа? — поинтересовался Брайн. — Какие товары можете вы нам предложить?

— Это вопрос обсуждения, — пожала плечами Артана. — Мы можем предложить лекарства, каких у вас нет, и не будет в ближайшую пару сотен лет. Поверьте, они бы вам очень пригодились во время недавней Багряной весны. Мы можем предложить услуги и помощь. Можем предложить меха, у нас водится много пушных зверей. Можем, наконец, предложить наши плащи или их аналоги. Это непростая ткань. Ее не пробивает ни стрела, ни меч. И при этом, она легкая, почти как простая шерстяная одежда. Герцог Верверриг, разве для вашей Тайной Стражи, такие легкие и прочные доспехи не были бы интересными?

— Возможно, — Донрен пожал плечами. — Всё зависит от цены.

— Цена будет немалая, — улыбнулась Артана. — Но мы договоримся.

— Что ж, принципиально оба ваших предложения понятны и разумны, — Славий сложил руки на груди. — Однако это не значит, что я на них согласен. Нам нужно всё обсудить и всё обдумать.

— Конечно, — кивнула Артана. — У нас есть еще одна маленькая просьба, Ваше Величество.

— Говорите, госпожа Артана, — Славий с интересом наклонился вперед, опершись локтями на стол.

— Когда-то давно, — начала рассказывать варханка, — когда наше, хм, философское течение только зародилось, одним из основателей нашей общины был барон Кригган. Ему принадлежало маленькое баронство в герцогстве Абфрайн, к югу от Фройсбриха. И это баронство, эта земля, была официальна отдана бароном Эрнардом ан Кригган нашей общине. Потом мы были вынуждены оставить Империю, и нашу землю, как я уже сказала.

— Вы хотите вернуть это баронство? — удивился Славий.

— Ни в коем случае, Ваше Величество — покачала головой Артана. — Там уже двести лет живут другие люди. Было бы несправедливо выгонять их.

— Так в чем же ваша просьба, госпожа Артана?

— Мы очень долго жили в изоляции. Но времена меняются, и ныне многие из вархов считают, что для нас пришла пора стать ближе к людям. К тому же суровые условия наших северных гор тяжело отражаются на наших детях. Как я уже говорила, у нас очень высокая детская смертность. Конечно, терпение и преодоление дает нам силу, однако же так больно хоронить каждого ребенка. Мы просим Ваше Величество выделить нам немного земли в Империи, где-нибудь в центре или на юге. Под властью Империи, но на условиях определенной государственной и культурной автономии. Это поспособствовало бы сближению наших народов и преодолению непонимания и отторжения, возникшего у людей к нашей расе за прошедшие века.

— Вы сами ушли из Империи, госпожа Артана, — Донрен нахмурился. — Вы оставили свою землю добровольно, пусть и в неблагоприятных обстоятельствах.

— Конечно, ваша светлость, — мягко улыбнулась ему Артана, — и я ни в коем случае не заявляю ни о каких правах на землю. Что было, то было. Я лишь прошу Его Величество проявить понимание и сочувствие к нашему народу. И мы просим это не бесплатно. Мы бедны, и мы немного можем дать. Однако у нас есть некие уникальные умения, которых нет ни у кого больше. Разве, герцог Верверриг, для Тайной Стражи не были бы полезны люди, умеющие читать мысли преступников и предотвращать преступления до того, как они совершены? Разве лишними были бы в Империи талантливые травники и целители? Разве не поспособствует наше появление, как пример единения рас, улучшению взаимоотношений людей с другими расами?

— Конечно, поспособствует, — усмехнулся Донрен, — все сразу же сплотятся против вас.

— Донрен, пожалуйста, — Славий поднял руку. — Я вас понял, госпожа Артана. Вы рассказали о трех предложениях. Каждое из них не такое простое, каким кажется на первый взгляд. Мне нужно обдумать ваши предложения и их возможные последствия. Мне нужно обсудить наш разговор с моими советниками. Кроме того, мне нужно завершить переговоры с королем Тарстеном. Есть ли у вас, госпожа Артана, господин Роллен, какие-либо еще предложения для нас?

— Пожалуй, что нет, Ваше Величество. — Роллен положил руки на стол. — По крайней мере, в данный момент. Мы можем многое предложить и многое дать Империи. Гораздо больше, чем вы можете ожидать. Однако же всему свое время, и дом нужно строить, начиная с крепкого фундамента.

— Золотые слова, Роллен, — Славий поднялся из-за стола. — Прошу нас извинить, нам нужно обсудить всё сказанное наедине. Донрен, Брайн, Гленард, пойдемте в кабинет.

— Ну, что скажете? — Славий присел на край стола. Донрен сел в кресло. Брайн остался стоять, прислонившись к стене. Гленард задумчиво смотрел в окно.

— Я ничего не могу сказать о предложении по земле, — начал Брайн, — но остальные предложения мне нравятся. Постоянные посольства действительно сблизят нас. Нам всегда были интересны вархи, но они никогда не шли на контакт. Теперь же, с посольствами и с торговлей мы имеем шанс подружиться с сильным соседом, который не только не претендует на наши северные территории, но и может стать хорошим противовесом для влияния бьергмесов в северном регионе. Торговля также может стать и позитивным фактором для развития северных земель. Откровенно говоря, кроме баронства Кратхольм, в моем герцогстве дела у баронов идут не слишком ладно. Возможность торговли с северным соседом придаст новых сил и герцогству Сидлерд и соседним герцогствам. Что касается признания вархов как независимого государства… Что ж, давайте смотреть правде в глаза. Мы в горы не лезли, не лезем и не собираемся лезть в ближайшие сотни лет. Да, где-то там за горами находится Шеангай, наша ныне покрытая льдами древняя родина, куда мы, теоретически, мечтаем вернуться. Ну, так мы вархам не Шеангай отдаем, а часть Башрайга, которой они и так безраздельно владеют. К ним даже бьергмесы, говорят, не суются. Поэтому я выступаю за согласие с первыми двумя предложениями, и занимаю нейтральную позицию по третьему.

— Донрен? — Славий посмотрел на Великого Инквизитора.

— Как вы, наверное, догадываетесь, — Донрен саркастически усмехнулся, — я далеко не так оптимистичен, как герцог Сидлерд. Допустим, во взаимных посольствах особой беды нет. Особенно, если в помощниках у нашего посланника будет кто-то из Тайной Стражи. Юридическое признание местности, населенной вархами, как государства могло бы не понравиться бьергмесам и нашим северным герцогам. Но раз герцог Сидлерд, чьи владения наиболее близки к вархам, не против, что ж, да будет так. Король Тарстен, я думаю, это тоже переживет, хотя и не обрадуется. Поэтому, Славий, сначала подпиши с ним договор, а потом уже признавай вархов.

— Хорошо, — кивнул Славий. — А по остальным вопросам?

— Торговля? — Донрен пожал плечами. — Пусть торгуют. Но мы должны быть уверены в справедливости цен и в том, что нам действительно нужно то, что они предлагают. Пока они фактически высказали свою огромную заинтересованность в наших товарах, и не предложили нам ничего, что было бы нам особенно интересным. Но надо смотреть, изучать, договариваться.

— Не похоже на тебя, Донрен, — Славий с сомнением покачал головой, — на всё соглашаешься.

— Подожди, Славий, — улыбнулся Донрен, — я еще не всё сказал. По третьему вопросу у меня гораздо более негативная позиция. Им нужна земля, Славий. За ней они и приехали. Вопрос о посольствах и о торговле можно было бы решить и через Роллена. Они хотят землю, нашу землю, именно потому Артана здесь.

— И что в этом плохого? — Славий встал со стола и прошелся по комнате.

— Да всё, — в сердцах широко махнул рукой Донрен. — Мы получаем в центре Империи неуправляемый анклав непонятных нам существ. Существ, которые умеют и знают то, что мы не будем уметь и знать, может быть, никогда. Я не знаю, каким противоестественным способом они это делают, но они могут читать мысли, могут влиять на сознание, действия и помыслы людей. Причем делают это даже не осознанно, легко, по привычке. Они воздействуют на людей, воздействуют постоянно. Я уверен, что вы даже эту Артану видите совсем не так, как ее воспринимаю я. Ведьма применяет на вас свои очаровывающие чары. Скорее всего, даже не осознанно, просто потому что искренне хочет вам понравиться. А ее тренированный организм делает всё за неё сам.

— Разве тебе не нужны такие люди в Тайной Страже?

— Не нужны, Славий. Да, они могут читать мысли преступников и могут нам помочь, но они также будут знать все мысли наших тайных стражников. Все секреты Империи будут в их руках и тут же станут известны этой Артане и всем другим вождям. И кто знает, с кем они захотят этими секретами поделиться и как решат их использовать. И потом, я уверен, эта зараза скоро разлетится по всей Империи. Умные купцы будут нанимать вархов, чтобы знать мысли своих контрагентов. Те, в ответ, будут нанимать вархов, чтобы уберечь свои секреты. Мы, каждый из нас, будем постоянно бояться, что кто-то нас подслушает и выведает наши тайны. Пусть маленькие, но никто же не хочет вывешивать грязное белье напоказ. Империя очень скоро превратится в страну патологических параноиков. Мы будем бояться каждого шороха. Будем бояться вархов и оттого ненавидеть их. А страх и незнание будет еще больше увеличивать эту ненависть. Кроме того, эта злоба начнет проецироваться и на другие расы. Дав вархам возможность жить в Империи, ты тем самым заложишь основу для самой жестокой резни нелюдских рас, которую только можно представить. И резня эта случится уже очень скоро.

— Ты как-то слишком сгущаешь краски, Донрен, — мрачно возразил Славий.

— Я просто хорошо знаю темную сторону людей, и что от них можно ожидать, особенно когда страх пожирает их мозг. И потом, Славий, разве все проблемы Империи уже решены? Разве все, кто хочет получить свой небольшой земельный надел уже им обеспечены? Зачем забирать землю у людей Империи, передавая ее чужакам? Кому в Империи это понравится? Дав вархам землю ты, возможно, получишь их краткосрочную поддержку. Но ради чего? Ради чего брать на себя все те риски, о которых я говорю? Что это даст Империи? В войнах мы вархов использовать не планируем. В Тайной Страже я их видеть не хочу. Как врачей и травников? Да, пожалуйста, пусть поставляют нам лекарства в обмен на продовольствие. Основанием для предоставления им земли может быть только жалость к их детям. Ну, так давайте сделаем какой-то приют здесь, в герцогстве Сидлерд, поближе к границе. Будем помогать их детям. Но не нужно пускать их в сердце Империи, тем более полноценной общиной. Это как будто завести в доме медвежонка. Он милый и ласковый, пока маленький, но потом он вырастет, и ты каждый день будешь опасаться, что он тебя сожрет. В общем, я, как Великий Инквизитор, категорически против, поскольку приведя вархов в Империю мы получим такие будущие угрозы для Империи и ее жителей, о которых даже страшно подумать, и которые и близко не поддаются оценке и прогнозированию.

— Понятно, Донрен, — кивнул Славий. — Ну, а ты, Гленард, что скажешь?

— У нас в последнее время сложилась традиция, что я постоянно спорю с аргументами Донрена, — Гленард потер виски, — однако в этот раз я считаю, что Донрен прав.

— Вот как? — удивился Славий.

— Да. Помимо того, что сказал Донрен, я вижу еще другие возражения. Ты всегда говорил, что хочешь, чтобы альвы, бьергмесы и зорги, живущие в Империи, как можно сильнее бы интегрировались в жизнь Империи. Ты хочешь бороться с ненавистью к ним и с их дискриминацией со стороны людей. Полноценная интеграция требует времени и усилий. Она невозможна без смешения людей и нелюдей, как через браки, так и в обычной общественной жизни. До тех пор, пока люди, бьергмесы и альвы живут отдельно, каждый в своей общине, они будут друг для друга чужими и будут друг другу завидовать, друг друга ненавидеть и друг друга бояться. Их нужно перемешать вместе, дать им общие цели и равные возможности, показать, что мы все одинаковые, что мы одинаково живем, любим, радуемся, горюем. Показать, что мы единый народ Империи. Ты идешь по этому пути, и это правильно. Но это занимает время. И тут ты приводишь в Империю новую расу, которая живет отдельно и обособленно. И тем самым ты создаешь прецедент. Альвы скажут, мы тоже хотим жить в своей общине. Бьергмесы, которые и так живут вместе, скажут, зачем нам жить вместе с людьми, мы будем жить отдельно, как вархи. И люди скажут: зачем нам эти нелюди, пусть валят в свои села, как вархи, только подальше от нас.

— Возможно, — покачал головой Славий.

— Хочешь привести вархов в Империю? — продолжил Гленард. — Ну, так пусть живут, как все другие нелюдские расы. Пусть, как Роллен, приезжают и живут среди людей, альвов, бьергмесов. Никто не возражает. Каждый, кто готов честно служить Империи, имеет право жить в Империи. Но на общих основаниях. Зачем кому-то давать преференции? Завтра о том же попросят все остальные. И тогда все твои усилия пойдут прахом. Есть еще и два других важных возражения.

— Какие?

— Первое. Религия и философия вархов нам фактически не известны. Мы не знаем, как они в реальности относятся к другим религиям и к пропаганде своих воззрений. Спокойствие Империи во многом обеспечивается терпимостью нашей веры, предполагающей общее единство в многообразии интерпретаций. Это позволяет нам избежать, за редким исключением, религиозных войн и расколов. Посмотри на бьергмесов с их кровавыми противоречиями по поводу на одно колено вставать при молитве, или на два! Появление новой религии в Империи, особенно если вархи начнут активную миссионерскую деятельность, может сильно усложнить нам жизнь и принести жителям Империи те новые непрогнозируемые риски, о которых говорит Донрен.

— Хорошо, разумно, — Славий кивнул. — А второе возражение?

— Второе, то есть уже фактически третье из сказанного мной. Посмотри на вархов, Славий. Они реализовали твою мечту. У них все расы живут дружно уже несколько столетий. И посмотри, как перемешалась в них кровь разных рас. И это наше будущее. Если то, что ты задумал, будет удачным, лет через четыреста-пятьсот все жители Империи будут выглядеть так же, как выглядят вархи сейчас, неся в себе корни всех рас.

— И что же в этом плохого? — Славий удивленно посмотрел на Гленарда.

— Ничего, Славий. Напротив, это прекрасно. Мы с тобой это понимаем. Но сколько жителей Империи с нами не согласны? То, что будущее наших усилий по интеграции рас, у нас перед глазами — это поймет скоро каждый. Но далеко не все захотят это принять. И это станет просто огромным даром противникам интеграции народов. На каждой базарной площади эти оголтелые фанатики, поборники чистоты человеческой расы, будут орать: «Посмотрите на поганых вархов! Разве вы хотите, чтобы ваши дети выглядели так? Император хочет, чтобы вы породнились со скотами, с бьергмесами и с зоргами, и превратились в чудовищ! Бей нелюдей!». Я, возможно, преувеличиваю, но что-то в этом роде наверняка будет, зная природу людей. Зачем нам усложнять себе жизнь и зачем усложнять путь к нашей мечте, Ваше Величество?

— Спасибо, — кивнул Император, помолчав. — Я услышал каждого из вас. И вы мне дали много пищи для размышлений. Многое стоит обдумать, обдумать очень серьезно. Мне нужно время на это. А пока, пойдемте обедать, а потом завершим переговоры с Тарстеном. Нужно закрыть эту книгу, прежде чем открывать следующую.