17 день IX месяца 579 года После Падения Звезды
Игнис Гленарду понравился с первого взгляда. Красивый, просторный и зеленый город, вопреки своему названию, означающему, как пояснил Витан, «Огненный». Впрочем, название салтамата и его столицы относилось больше к небольшой пустыне, лежавшей километрах в трехстах к западу от города. Сам же город, уютно расположившийся на западном берегу широкой Морайне, был окружен широким кольцом пышных фруктовых садов и виноградников.
Центром столицы салтамата была небольшая крепость рядом с речным портом — замок салтама. Стены, окружавшие его, как и вторая линия стен вокруг центральной части города, были невысоки и предназначались, очевидно, больше для защиты от набегов банд кочевников-зоргов, чем для серьезной обороны от осаждающей армии.
Значительную часть пространства внутри городских стен занимал пестрый и шумный рынок. Не такой большой, как в Хадике, но более разнообразный и по внешнему виду лотков и лавок, и по ассортименту предлагаемых товаров. Впрочем, в отличие от Хадика, здесь не было отдельной секции, предназначенной для торговцев рабами. Видимо, покупатели и продавцы этого специфического, редкого и дорогого товара, находили друг друга какими-то иными способами.
От рынка до городских ворот на запад, восток и юг отходили широкие мощеные камнем проспекты, обильно обсаженные большими тенистыми деревьями. За ними, а также на прилегающих улицах, скрывались величественные фасады высоких богатых домов, составляющих основную часть застройки внутри стен города. Эти белые особняки напоминали Гленарду застройку Белого города столицы Империи. Вот только в Рогтайхе предпочитали сочетать белый цвет с бордовым или коричневым, а здесь больше в ходу были голубые и синие оттенки, как и в Аркентаре, столице герцогства Хортия, лежащего, несмотря на обманчивую близость, в тысяче с лишним километров к северу.
Строения победнее и поменьше оставались за пределами городских стен и укреплений. Это тоже свидетельствовало об относительном спокойствии и безопасности местных окрестностей, жители не считали нужным вкладываться в оборону своих домов. Река надежно защищала Игнис от набегов с востока, а другие части света для города опасности не несли.
Было здесь какое-то ощущение простора, спокойствия и свободы. Никто никуда не спешил, никто не толпился, не перекрикивал друг друга. Одетые в длинные белые балахоны-кандуры или шелковые халаты горожане степенно прогуливались по улицам, и даже лошади, ослы и верблюды (последних здесь было совсем немного) приобретали какую-то благородную солидность, мерно чеканя подковами шаг по камням улиц.
— Что мы знаем на данный момент? — Гленард положил в рот сладкую ярко-оранжевую курагу и запил ее вином. — Если Манграйт не врал, то некий его знакомый встретил группу рабов, по виду имперцев, в каком-то караван-сарае, где есть специальное место для рабов. А значит, работорговцы там останавливаются часто. Мы знаем, что рабов гнали с запада на восток, но мы не знаем, ни какой караван-сарай имеется в виду, ни где он находится, ни даже на какой дороге его искать. Он может быть рядом с городом или далеко, может быть к западу или к востоку от города, может быть в самом городе, может быть к северу или к югу.
Они с Витаном сидели в богато украшенной коврами, росписью стен и позолотой чайхане на центральном проспекте Игниса, больше похожей на одну из дорогих рестораций Проспекта Андера в Рогтайхе, чем на чайхану в отдленной провинции Галирата. После тяжелой дороги и пережитых приключений, Гленард решил потратить значительную часть денег Исабель на то, чтобы отдохнуть в максимальном комфорте и удовольствии. Помимо них, в чайхане была лишь пара купцов, обсуждающих какую-то сделку, и худой ничем не примечательный одинокий посетитель, задумчиво попивающий чай в дальнем углу.
Оставшаяся часть пути до Игниса прошла без приключений. В Монтибе они по совету Исабель разыскали Ихтияра, а тот выделил им молчаливого морщинистого проводника, который без проблем провел их кратчайшим путем через горы. Сами горы оказались невысокими, но живописными и местами обрывистыми. Тропинки замысловато петляли между скалами, сходились, разветвлялись, исчезали и снова появлялись — Гленард ни на секунду не пожалел ни об одном динарии, отданном Ихтияру. В остальном же, всё прошло спокойно и даже скучно. Что, с учетом приближения путников к возможному месту расположения резиденции их таинственного противника, было вполне на руку. Перед большим боем никогда не помешает немного отдохнуть.
— В то же время, — продолжил Гленард, — я не думаю, что есть множество караван-сараев, которые специализируются на отдыхе работорговцев и их рабов. Всё-таки рабов не так много, а торговцев ими еще меньше. Также я не думаю, что этот караван-сарай находится в самом городе. Если бы я был на месте похитителей, я бы старался выбирать пути, где передвижение такой большой группы настолько необычных рабов вызывало бы как можно меньше внимания. Если верить карте, вон там, на стене у входа, то при движении с запада на восток разумнее было бы обогнуть город с юга. Если обходить с севера, получается слишком большой крюк. Однако земли к югу от города — это формально уже не салтамат Игнис, а восточный край салтамата Кадир, а Манграйт говорил именно об Ингисе.
— Но, может быть, он имел в виду просто окрестности города Игнис, ваша милость? В этом случае постоялый двор, то есть караван-сарай, может быть и на территории другого салтамата.
— Может быть, но маловероятно. Во-первых, лишнее внимание стражников другого салтамата при пересечении границы. Во-вторых, я предполагаю, что рабов вели откуда-то из окрестностей порта Литона, с северо-запада. Либо через пустыню, либо по ее краю. Уверен, дорог там хватает, места населенные. В этом случае, они могли обогнуть Игнис и с севера.
— И это означает, ваша милость, что нам никак не удается сузить зону наших поисков.
— Увы, это так, Витан. Поэтому нам придется сначала найти все подходящие караван-сараи в окрестностях Игниса, а потом выспрашивать на них, не видел ли кто интересующих нас людей.
— Это может занять много времени, ваша милость.
— Наверняка. Но надо с чего-то начинать. Будем двигаться по дорогам километров на сто от города. Сначала по северным, потом на запад, на юг, а потом переправимся через реку и двинемся на восток. Если ничего не найдем за пару недель — будем думать. Может, двинемся дальше на восток — туда всего две крупные дороги идут, на восток и на северо-восток.
— А почему бы, ваша милость, нам не отправиться сразу на восточную дорогу? Даже если мы не найдем тот самый караван-сарай, то, наверняка, есть и другие. Может, кто-то вспомнит, что видел похищенных людей.
— А ты прав, — согласился Гленард. — Что-то я то ли от всех этих наших приключений, то ли от этого вина и еды расслабился и поглупел, стал усложнять простое.
— Ну, что вы, ваша милость, вы нисколько…
— В любом случае, Витан, мысль твоя правильная. Сколько такая группа может пройти в день? Они усталые и измученные. Значит, вряд ли пройдут больше тридцати-сорока километров в день, может и меньше. Останавливаться должны часто, видеть их должны были многие. Поэтому завтра с утра переправляемся через реку и отправляемся на восток. Заезжаем во все караван-сараи по дороге и интересуемся. Во-первых, спрашиваем, где могла останавливаться группа рабов, а во-вторых, видели ли они самих этих рабов, и куда они направляются. Вот только, я подумал, есть одна сложность.
— Какая, ваша милость?
— Человек из Империи, ищущий имперских же рабов. К тому же, совершенно не говорящий на языке Галирата. Это наверняка привлечет внимание и вызовет вопросы. Люди начнут думать, что я преследую этих торговцев. Вполне справедливо, так это и есть. Но прямо как-то глупо вот так, в открытую, идти напролом. Если в караван-сараях есть сообщники наших похитителей, а они наверняка там есть, мы наделаем шума и всех спугнем. Ну, и даже если прямых сообщников мы не всполошим, то вряд ли владельцы сараев будут рады, что их постоянных клиентов преследуют какие-то имперцы.
— Так что же делать, ваша милость?
— У меня есть идея. Мы с тобой поменяемся местами.
— В каком смысле?
— Купим тебе богатую одежду, а мне что-нибудь попроще. Я буду играть роль твоего слуги. Точнее даже — твоего раба. Ты будешь представляться богатым ракимом с юга, откуда-нибудь из Альбаршата или даже Найрина. Может, даже и не простым ракимом, а сразу ширфом, так солиднее. Кто их всех знает, этих баронов-ширфов дальних окраин, их там сотни, я слышал. Ты будешь говорить, что какое-то время назад в Литоне по случаю купил меня у проходящего мимо торговца. И так тебе понравилась моя сила и выносливость, что ты хочешь прикупить еще десяток северных рабов, прежде чем вернешься к себе на юг. А потому ты ищешь здесь торговцев с такими рабами, которые, по слухам, здесь время от времени встречаются.
— Идея хорошая, ваша милость, хотя я и не знаю, каково это — быть благородным.
— Ну, я тоже не благородный в полном смысле. Я крестьянином родился, а титул совсем недавно получил. Тебе ничего делать не надо, просто веди себя так, как ты вел у себя в Олиме, когда еще не поступил ко мне на службу. Южный акцент сможешь изобразить?
— Попробую, ваша милость. Не уверен, что точно, но постараюсь.
— Ну, и отлично, так и сделаем.
— А что будет, ваша милость, ежели мы встретим кого-то из сообщников этих торговцев? Они-то точно знают, что рабы из Империи не продаются, а значит, вся наша история — выдумка.
— Ну, это будет проблемой. Но если нас не убьют сразу, то мы, по крайней мере, будем знать этих сообщников в лицо. А значит, сможем или захватить их и выпытать, куда отводят похищенных людей, или просто проследить за ними.
— Хорошо, ваша милость. Только рабам мечей не полагается, поэтому придется вам быть безоружным… Только если пару кинжалов под одежду спрятать.
— Ну, что делать, Витан. Зато от меня никто не будет ожидать нападения. А если у тебя возникнут проблемы с расспросами, я всегда смогу неожиданно вступить в бой. Нужно только мой меч держать поблизости, но незаметно.
— Хорошо, ваша милость.
— Ну, и отлично. Так и сделаем. Сейчас пойдем на рынок, купим одежду тебе и мне, а потом вернемся сюда и отдохнем. Надо хорошенько выспаться перед новым путешествием.
— Хорошо, ваша милость.
— Нет, теперь это ты у нас «ваша милость», Витан. Привыкайте, ваша милость.
18 день IX месяца 579 года После Падения Звезды
Наутро они отправились на поиски. Дело шло небыстро. Сначала они почти час ждали своей очереди на паром, чтобы переправиться на восточный берег — река была здесь слишком широкой для строительства простого моста, а дорога слишком мало используемой для того, чтобы строить что-то серьезное. Большие пути, идущие на восток от Литона и Кадира, заканчивались как раз в Игнисе, а восточная часть салтамата, хоть и была довольно плотно заселена, по словам хозяина чайханы, в которой они ночевали, но создавала довольно небольшой товарооборот.
Этот небольшой поток товаров был, впрочем, достаточным для того, чтобы создать долгую и шумную очередь в ожидании парома. Гленард попросил Витана расспросить паромщиков об объекте их поисков, но те лишь отмахнулись от вопросов, занятые своими делами.
Дальнейшее продвижение на восток тоже никак нельзя было назвать стремительным. Невозможно было просто зайти в чайхану, караван-сарай или в придорожную лавку и задать свои вопросы. В Кадире так дела не делались. Любой вопрос требовал предварительной подготовки, включающей в себя, как минимум, беседу о погоде, ценах, состоянии дел в салтамате и о десятках других мелочей. Потом задавался, собственно, вопрос — с неизменным результатом: собеседник выражал абсолютно искреннее и чрезвычайно энергичное желание помочь, однако нужной информацией совершенно не обладал, от чего, опять же, абсолютно искренне и чрезвычайно энергично сокрушался. Сокрушение это, порой, весьма эмоциональное, занимало опять же немало времени. И после этого не могли же Витан с Гленардом просто взять и уехать. Приличия требовали, как минимум, поговорить еще полчаса на всякие отвлеченные темы и, в идеале, выпить пару пиал зеленого сладкого чая. И только после этого они снова отправлялись в путь, чтобы повторить ритуал через пару километров в новом месте.
В итоге, солнце за их спинами уже намеревалось отправиться в закатный отдых от дневных забот, а поговорить им удалось всего лишь с тремя чайханщиками, четырьмя лавочниками и двумя караван-сарайщиками. Витан, поначалу радовавшийся этим беседам, уже не скрывал разочарованных вздохов, а на чай, казалось, больше не мог смотреть. И самое плохое в этом было то, что они не узнали почти ничего нового. Никто ничего не видел и не знал.
Лишь один раз кузнец вспомнил, что подковывал лошадь какого-то работорговца, сопровождавшего группу из сорока рабов со светлой кожей, обгорающей на жарком южном солнце. Группа двигалась по этой дороге куда-то на восток, но куда и откуда, и были ли это вообще те люди, которых искал Гленард, было непонятно. По крайней мере, можно было предположить, что они двигаются по правильной дороге.
Еще одним условно позитивным результатом было то, что один из чайханщиков рассказал о небольшом караван-сарае немного в стороне от дороги, где, по его словам, частенько останавливались богатые купцы, в том числе работорговцы. Место было не из дешевых, но торговля рабами, в силу кадирской специфики, была нынче делом прибыльным. Туда Гленард и предложил заехать перед ночлегом, а может быть, если понравится, и заночевать там.
Небольшое двухэтажное глинобитное здание, аккуратно окрашенное в белый цвет, с трех сторон окружало небольшой дворик. С четвертой стороны двор закрывался стеной, не представляющей, однако, собой серьезного оборонительного сооружения. Скорее, стена предназначалась для того, чтобы не дать кому-то из рабов сбежать ночью, чем для защиты от внешнего нападения. Охрана, впрочем, здесь была весьма значительной.
Суровый бородатый охранник с копьем в руке и саблей на поясе, одетый, несмотря на жару, не только в кольчугу поверх плотного халата, но и в конический шлем, оценил внешний вид Витана и, видимо, оставшись довольным увиденным, отступил в сторону, пропуская их внутрь.
Внутри повторился обычный ритуал. Чай, разговоры. Разговоры, чай. Однако затем Гленард заметил, что сарайщик насторожился. Разговор он понять не мог, но Витан указал рукой на него, и Гленард понял, что речь идет о главном интересующем их вопросе. Сарайщик покачал головой, встал и, не говоря больше ни слова, вышел. Витан озадаченно смотрел ему в след.
— Что он сказал, ваша милость? — Гленард кивнул своему спутнику.
— Что ничего не знает. Но здесь неважно, что он сказал, важно, как он сказал, ваша… Эээ… Гленард.
— И как же?
— Запнулся, задумался, засомневался. Он врет, я таких хорошо знаю. Я же, когда с Олиме с купцами работал, сразу было понятно, что если он вот так вот запинается, то точно что-то незаконное везет.
— Что он сказал, перед тем, как вышел?
— В том-то и дело, что ничего. И это очень невежливо — вот так вот прерывать разговор на полуслове. Ну, просто совсем неучтиво, особенно при разговоре с благородным кадирским ширфом, а я же, вроде как, в его роли выступаю, ваша милость.
— Витан!
— Простите, ваша… Блин, ну не могу я к вам просто так обращаться.
— Приучайся. На нашей службе много разных ролей приходится играть, ваша милость.
— Хорошо, Гленард. Кажется, я слышу шаги.
Вошел хозяин, сопровождаемый одним из охранников. Он что-то спокойно сказал Витану. Тот удивленно переспросил, затем что-то резко добавил. Хозяин стал что-то говорить извиняющимся тоном, но твердо. Гленард заметил, что стражник положил руку на рукоять меча, и незаметным движением нащупал свой кинжал, спрятанный у него под одеждой.
Но Витан спокойно развел руками и кивнул.
— Поднимайся, Гленард, — скомандовал он. — Нас отсюда выгоняют. Говорят, что очень извиняются, но не могут принимать нас, поскольку мы задаем вопросы, которые касаются других постояльцев, а здесь очень строго с секретами. Правила такие. Поэтому просят нас покинуть это место и искать ночлег в другом караван-сарае. Давай, шевели костями, кони сами себя не выведут.
— А ты вошел в роль, твоя милость, — Гленард улыбнулся, когда они отъехали немного от караван-сарая.
— Простите, ваша милость, — смутился Витан.
— Да нет, ничего, всё правильно, так и надо. Роль есть роль, и ее надо строго придерживаться.
— Буду стараться, ваша милость.
— Что это? — Гленард обернулся, вглядываясь в сгущающуюся темноту.
— Кажется, за нами скачут, ваша милость.
— Решили, что нужно узнать, кто мы такие, и почему задаем вопросы? Или просто решили не устраивать скандал в караван-сарае и прикончить нас за его пределами?
— А может быть, это с нами вообще не связано, ваша милость? Может, просто скачет кто-то по своим делам?
— На ночь глядя? Ну, кто его знает, всё может быть. Но ты, на всякий случай, держи меч поблизости, — Гленард развязал тесемки притороченного к седлу мешка, в котором был спрятан меч, проверил, что может его легко извлечь. Затем достал из-под халата кинжал, и положил его на седло, прижав бедром.
Через пару минут их настигли. Четверо стражников в кольчугах и шлемах. Старший из них остановился напротив Витана, начал задавать какие-то вопросы.
— Он спрашивает, кто мы такие, и почему интересуемся теми рабами, — перевел Витан, обернувшись к Гленарду. — Говорит, что очень не любят тех, кто задает ненужные вопросы.
— Придерживайтесь нашей истории, ваша милость, — смиренно ответил Гленард.
Витан ответил командиру преследователей. Тот что-то спрашивал, Витан отвечал. После нескольких вопросов главарь ухмыльнулся, что-то выкрикнул, и всадники выхватили сабли.
— Кажется, нас сейчас будут убивать, ваша милость, — Витан обнажил свой клинок.
— Это мы еще посмотрим, кто кого, — Гленард вытянул меч свой из мешка. Впрочем, без бравады — силы были немного неравными, к тому же нападавшие в доспехах, а они нет.
— Эй! Альвукуф! — громкий выклик из темноты за спиной стражников.
Всадники обернулись. На дорогу на красивом высоком вороном скакуне выехал худой мужчина в сером шелковом плаще. В правой руке он держал обнаженную саблю, положив ее себе на плечо. Хорошо держал, чувствовался опыт. Вроде спокойно и даже расслабленно, словно лениво отдыхая, но Гленард знал обманчивую силу такой расслабленности — одно движение рукой, и сабля, мгновенно набрав скорость и силу удара от широкого замаха, молниеносно отрубит голову одному из стражников, ударив аккурат чуть выше ворота кольчуги. Похоже, что и всадники это понимали.
На дороге появились еще двое конников на таких же ладных жеребцах, только уже гнедой масти. Стрелы, наложенные на натянутые луки в их руках, недвусмысленно смотрели на стражников. С такого расстояния стрела легко пробьет кольчугу, пронзит тело насквозь и еще, возможно, выйдет с другой стороны. Итого, расклад сил — пять сторонников Гленарда против четырех стражников, из которых трое, вероятно, погибнут в первые же секунды боя. А последний останется один против пяти противников. Такое положение сил Гленарду уже нравилось значительно больше, чем та ситуация, в которой они находились несколько секунд назад.
— Акрах! — крикнул мужчина с саблей на плече.
Стражники с надеждой посмотрели на своего предводителя. Он секунду поколебался, но потом всё же вложил саблю обратно в ножны, развернул коня и удалился обратно в сторону караван-сарая, что-то недовольно ворча. Его спутники не отставали.
— Так-то лучше, — спаситель довольно улыбнулся и убрал оружие. Лучники молча разрядили свои луки и убрали стрелы в колчаны за спинами.
— Вовремя вы, — Гленард убрал меч обратно в мешок. Кинжал, правда, оставил спрятанным под бедром. На всякий случай. — Что побудило вас вмешаться?
— Не люблю, когда группа вооруженных людей нападает на простых купцов, — простая улыбка на узком лице с тонкими чертами. — В славном салтамате Игнис такого быть не должно.
— Я вас уже видел, — Гленард нахмурился, пытаясь вспомнить. — Ах, да, в чайхане в Игнисе.
— Вот я как раз тоже вас увидел здесь и вспомнил, что мы встречались в чайхане. Пусть и не познакомились. Я подумал, что если вооруженные люди нападают на мирных купцов, которые вчера спокойно обедали в одном из лучших заведений Игниса, то лучше вмешаться. Меня зовут Базият.
— Очень приятно, — Гленард стукнул себя кулаком по груди. — Я Гленард, это Витан. Спасибо за вашу помощь, мухтарам Базият.
— Не за что, мухтарам Гленард. Позволено ли мне спросить, почему эти недостойные упоминания воины на вас напали?
— Видимо, им не понравились вопросы, которые мы задавали в караван-сарае. И не понравились наши ответы, когда они, как я понимаю, спрашивали нас, какого демона нас интересует то, что интересует. Вероятно, решили, что мертвые мы доставим меньше проблем, чем живые и вопрошающие.
— Как интересно… Обычно за вопросы в этих краях не убивают, так что вам, можно сказать, повезло. Столкнулись с исключительной редкостью, мухтарам Гленард.
— Везение довольно сомнительное, мухтарам Базият. Если бы не ваша помощь, то нам пришлось бы непросто. Может быть, нам удалось бы выжить, хотя я, если честно, не большой мастер конных боев. Но целыми и невредимыми мы бы вряд ли ушли. Так что еще раз благодарю вас, мухтарам Базият.
— Еще раз не за что. А позволено ли мне будет поинтересоваться, какие вопросы вызвали столь неоднозначную реакцию этих сынов шайтана? Я купец, много лет прожил в Империи, как, полагаю, и вы, мухтарам Гленард. Жил я в Хортии, в Аркентаре. Замечательный город!
— Полностью согласен. Бывал там несколько раз.
— А теперь, мухтарам Гленард, я занимаюсь торговлей между портами Литона и востоком Игниса. Вожу хозяйственный инвентарь и всякие ненужные, но красивые и дорогие мелочи с запада на восток, а зерно, мясо и прочие съедобные товары — с востока на запад. Я много путешествую, много слышу и вижу, со многими людьми встречаюсь. Вдруг я смогу вам чем-то помочь, мухтарам Гленард?
— Может быть… — Гленард колебался. Как-то подозрительно всё это было.
— Вот как раз сейчас, мухтарам Гленард, я еду на восток. Недалеко отсюда, правда. Буду торговаться о ценах на новый урожай. Самый сезон, мухтарам, самый сезон урожая начинается. Не стесняйтесь, спрашивайте, буду рад вам помочь в память о приятных годах юности, проведенных в Империи.
— Ну, спросить-то можно, — решился Гленард. — Не случалось ли вам, мухтарам Базият, недавно встречать группы рабов, которых ведут из Игниса на восток?
— Рабов встречать приходится довольно часто, мухтарам Гленард. Хотя группами редко. В наших местах рабы — это штучный и дорогой товар. Вот, где-нибудь на юге, в каком-нибудь Хадике или в Найрине, где шахты, там, говорят, рабов побольше.
— А не случалось ли вам встречать в окрестностях рабов, которые выглядят, как северяне? Как имперцы, я имею в виду.
— Дайте подумать, мухтарам Гленард, — Базият задумался. — А, слушайте, точно, было такое! Как же я забыл? Месяца четыре назад, я помню, забрал как раз весенний урожай зерна на востоке, и повез. И навстречу мне как раз вели группу рабов, человек тридцать. Я еще подумал, что-то необычное: северяне — и рабы, да еще в таком количестве. Да, было такое дело. Неужели из-за вопроса об этом вас пытались убить?
— Как видите, мухтарам Базият, — Гленард развел руками. — Видимо, кому-то очень не хочется, чтобы я этих рабов нашел.
— А вам они зачем, позвольте спросить, мухтарам?
— Я узнал, что этих людей похитили из Империи. Как истинный и верный подданный Империи, я посчитал своим долгом прервать мою торговую экспедицию и попытаться что-то разузнать о судьбе этих несчастных.
— Понимаю, мухтарам Гленард. Понимаю и полностью поддерживаю. К сожалению, мои нынешние дела не позволяют мне помочь вам. Простите меня, но если я сейчас не заключу сделки на новый урожай, то на полгода останусь без товара, а то и больше. Поэтому я не смогу отправиться с вами сам, хоть мне и действительно хочется вам помочь. К сожалению, мухтарам Гленард, я смогу помочь вам только советом и направлением. Я встретил рабов, о которых я говорил, довольно далеко на восток отсюда, и их вели куда-то еще дальше. Так что, если бы я хотел их найти, я бы, пожалуй, стал искать где-то в аймирате Акхидир, то есть в графстве Акхидир по-вашему. Не могу, к сожалению, направить вас точнее. Но Акхидир не такой большой, там всего лишь несколько ширфиратов, то есть баронств. Думаю, что вам нужно искать где-то там.
— Благодарю вас, мухтарам Базият, — Гленард благодарно склонил голову. — Я воспользуюсь вашим советом, он весьма ценный.
— Я позволю себе еще порекомендовать караван-сарай в трех километрах к востоку отсюда, мухтарам Гленард. Он хороший и там вас вряд ли будут пытаться убить. Мне, к сожалению, нужно продолжить свой путь, несмотря на поздний час. Необходимо опередить конкурентов, прошу меня простить.
— Еще раз благодарю, мухтарам Базият. Непременно воспользуюсь вашим советом. Желаю вам приятного пути и отличной торговли.
— Благодарю вас, мухтарам Гленард. Желаю вам успешного завершения ваших поисков. Успехов и вам, мухтарам Витан.
Базият, а вслед за ним и его спутники, поклонились, насколько это можно было сделать, сидя верхом, развернули коней и исчезли в темноте.
— Странно всё это, — Гленард покачал головой, направляя своего ослика, временно позаимствованного у Витана, вслед их собеседникам. — И это внезапное появление, и то, что этот Базият — единственный, кто дал нам ответы на наши вопросы. Очень странно.
— Но нельзя отрицать, ваша милость, что его появление было весьма кстати, — заметил Витан.
— Несомненно. Очень, очень кстати.
— Что же мы будем теперь делать, ваша милость?
— А что делать? — Гленард пожал плечами. — Ну, прямо сейчас мы найдем место для ночлега. Да хоть в том караван-сарае, который нам посоветовал этот Базият. Если бы он хотел нам чего-то плохого или устроить какую-то ловушку, он мог бы прикончить нас здесь, хоть саблей, хоть из луков. Или просто не вмешиваться в нашу занимательную беседу с охранниками караван-сарая. Так что можно быть уверенным хоть в том, что насчет безопасного ночлега он не врал.
— А что дальше, ваша милость? Продолжим расспросы или отправимся в этот Акхидир?
— Думаю, надо двигаться в Акхидир, Витан. Дорога туда как раз идет через весь восточный Игнис, может, еще найдутся какие-то следы. Только нужно аккуратнее расспрашивать, значительно аккуратнее. Я, кажется, недооценил опасность. И, наверное, надо сменить нашу историю. Этот Базият навел меня на мысль. Будем говорить, что я такой хитрый купец из Аррикуммы, который едет в Акхидир, чтобы узнать, можно ли там на выгодных условиях закупать продовольствие для продажи в Империю. А ты мой помощник.
— Звучит вполне правдоподобно, ваша милость. И если кто-то будет расспрашивать про Аррикумму, я как раз могу обсуждать это в деталях, раз уж это мое родное герцогство.
— Вот поэтому я как раз Аррикумму и выбрал. Ладно, Витан, время позднее, давай уже скорее доберемся до ночлега. Дорога на восток нам предстоит еще длинная, успеем всё обсудить.
— Следую за вами, ваша милость.
Отчет номер СВ-Г-02.Специальный агент Корпуса Стражей Галирата
Ястреб
Его высочеству принцу Джамалу арр Кадир, командиру Корпуса Стражей Галирата.
Мой командир,
К сожалению, Гленарду каким-то образом удалось избежать встречи с нашими оперативными группами на тракте «Хадик-Игнис». Причины этого еще предстоит выяснить, так как на данный момент и группы на основном маршруте, и резервная группа, направленная на перехват Гленарда на альтернативном маршруте через пустыню Альгарби, уверяют меня, что Гость у них не появлялся.
Достоверно и полно определить маршрут движения Гленарда пока не удается, однако наш агент в банде Гасана Красивого сообщает о кратковременном появлении Гостя там. По его донесениям, Гленард был захвачен Гасаном в качестве пленника с целью истребования за него выкупа. Однако вмешательство Ласточки привело к освобождению Гостя, после чего тот продолжил свой путь. Пока не ясно, были ли эти события результатом предварительной договоренности Ласточки и Гостя (напомню, что несколько дней назад Гленард спас Ласточку от облавы муасафа Джасима из Хадика), или это очередное случайное стечение обстоятельств (на всё воля Его). Также неизвестно, каким образом Гленард так быстро добрался до места базирования группы Гасана после побега из-под опеки агента Повар в Хадике.
Вместе с тем, выяснение указанных обстоятельств в данный момент не может считаться приоритетом в порученной мне операции. Исходя из этого соображения, я передам решение этих вопросов местным резидентурам в Хадике, Альгарби и Монтибе.
После расставания с Красивым и Ласточкой Гленард посетил в Монтибе Ихтияра (агент «Паук-проводник»), который помог ему добраться до Игниса, а также оповестил о появлении Гостя меня.
Я максимально быстро направился в Игнис, где с помощью заблаговременно отправленной туда резервной оперативной группы, перехватил Гленарда и установил за ним наблюдение. Малочисленность группы и невозможность быстрой мобилизации значительных сил заставили меня отказаться от реализации основного плана (насильственный возврат Гленарда в Кадир с целью предотвращения его вмешательства в операцию «Северный ветер»). В результате объективной оценки изменившейся обстановки, я принял решение о введении в действие резервного плана, по которому Гленард будет направлен на восток и введен в операцию в качестве слепого агента. Вероятная гибель Гостя во время первой активной фазы операции (вероятность 8 из 10) расценивается мной как допустимые сопутствующие потери.
Для реализации этого плана я воспользовался стихийно возникшим конфликтом Гленарда с местным населением (вероятно, агенты Горца или его подручных) и вышел на прямой личный контакт с Гостем под легендой купца-путешественника, постаравшись заручиться его доверием.
Я передал Гленарду информацию о предполагаемом районе нахождения объектов его поиска (с точностью до аймирата). Передачу более точной информации я посчитал нецелесообразной, поскольку излишняя точность данных могла зародить у Гостя подозрения о том, что его искусственно направляют в ловушку (как, в целом, и есть на самом деле). Субъективная оценка интеллектуальных качеств Гленарда позволяет с достаточной степенью уверенности предположить, что он будет в состоянии сам на месте определить точное местоположение объекта.
Я продолжаю осуществлять дистанцированное наблюдение за объектом, избегая прямого вмешательства в его действия, за исключением обстоятельств, которые могут поставить под угрозу дальнейшую реализацию операции «Северный ветер».
Одновременно я перебазирую оперативные группы из Хадика и Игниса в Акхидир с целью продолжения оперативного наблюдения и срочного вмешательства при необходимости. Считаю нежелательным извещение об этом резидентур в Игнисе и, особенно, местной резидентуры в Акхидире, так как для этого придется поставить их в известность о некоторых деталях операции «Северный ветер». Поскольку нам неизвестна степень влияния Горца и, особенно, других объектов разработки на сотрудников Корпуса в Игнисе (есть обоснованные подозрения в лояльности, которые я выскажу отдельным посланием), риск провала всей операции в случае официального оповещения сотрудников локальных резидентур значительно превышает риски, связанные со скрытым вариантом оперативно-розыскных мероприятий. Запрашиваю подтверждение и санкцию на самостоятельные некоординированные действия для подчиненных мне оперативных групп.
Слава Галиру Айзифу, и пусть вечно светит солнце над бескрайними землями Галирата.