Глава XXIX

— Здесь всё, что тебе нужно.

— Что именно?

— Письмо Виллену ан Фьотдайх от Юррена. Пергамент с тиснением герба Глареана. Запечатано его печатью.

— Подделка? Хорошая.

— Оригинал.

— Откуда?

— Один из наших служит у Глареана.

— Понятно. Что еще?

— Кинжал.

— С гербом? Это слишком явно.

— Нет, без герба, но такие кинжалы часто используют на юге.

— Знаю. Помню. Хорошо.

— Вот еще платок Юррена. С гербом. Хочешь используй, хочешь нет.

— Посмотрим. Всё?

— Да. Думаю, этого больше, чем достаточно.

— Согласен. Спасибо.

— Ты сделал правильный выбор.

— Не знаю. Надеюсь, что правильный.

Герцог Виллен ан Фьотдайх прошел по тропинке мимо плотного ряда кустов живой изгороди и свернул направо. Было темно. Тонкий серп растущей луны почти не освещал дорожки и аллеи Императорских садов.

Похолодало. Впервые за этот год явно почувствовалось приближение зимы. Воздух высох. Дул несильный, но очень холодный надоедливый ветер, от которого мгновенно замерзали уши, нос и кисти рук. С безоблачного неба холодно и безразлично смотрели крупные звезды.

Герцог Фьотдайх оказался на небольшом балконе, нависающим над нижним уровнем сада. У белого мраморного ограждения, рядом с кустом шиповника, всё ещё цветущим, несмотря на осень, он увидел темную фигуру. Человек, облаченный в длинный черный плащ с надетым на голову капюшоном, стоял спиной к нему, облокотившись на ограждение балкона и слегка наклонившись. Видимо, он смотрел куда-то вдаль, на редкие огни ночного города и в темноту, скрывающую за собой море.

— Юррен! — негромко позвал герцог Фьотдайх. — Это я, Виллен. Я пришел.

Человек на балконе, не оборачиваясь, медленно кивнул.

— Я получил твое письмо, Юррен, — продолжил герцог Фьотдайх, приблизившись. — Я рад, что ты и твои товарищи решили меня поддержать. О каких условиях ты говорил?

Фигура у ограждения продолжала стоять недвижимо. Несколько секунд они оба стояли молча. Где-то вдалеке переругивались собаки. Ветер шелестел высохшими, но еще не опавшими, листьями кустов и деревьев. Больше в холодном осеннем воздухе не было слышно ни звука.

— Юррен? — снова позвал герцог Фьотдайх.

Человек в черном плаще тяжело вздохнул и повернулся, вплотную приблизившись к герцогу Фьотдайху. Он был высоким и широкоплечим. Под плащом одет в темную одежду, которую герцог Фьотдайх не мог рассмотреть в темноте. Руки человека были сложены на груди под плащом. Нижнюю часть лица его собеседника закрывала черная полумаска. Она не дала герцогу Фьотдайху рассмотреть лица человека в черном, но в одном Виллен был абсолютно уверен.

— Ты не Юррен ан Глареан! — воскликнул герцог Фьотдайх, отступив на шаг.

— Нет, — спокойно и тихо согласилась фигура.

— Кто ты?

— Уже неважно, герцог Фьотдайх, — ответил его собеседник, резко разведя руки в стороны.

Виллен почувствовал внезапную сильнейшую боль в сердце. Взглянув вниз, он увидел рукоять кинжала с вычурной гардой, торчащую из его груди. Виллен поднял глаза на собеседника.

— Почему? — тихо спросил Виллен, чувствуя, как его захватывает головокружение.

— За твои преступления. И чтобы они не повторились, — пожав плечами, также тихо ответил его убийца.

— Ты моя смерть?

— Смерть — есть тот, кто выполняет работу смерти, — грустно ответил незнакомец.

Герцог Фьотдайх кивнул и почувствовал, что теряет сознание. Его ноги подкосились, но он не упал на землю. Его визави подхватил его. Человек подтащил тело герцога Фьотдайха к краю балкона, посадил его на ограждение лицом к себе и сильно толкнул Виллена в грудь обеими руками.

Герцог перевалился через ограду балкона и упал вниз, на нижний уровень сада, ломая ветки кустов тяжестью своего тела. Он умер в полете.

Человек в черном достал из рукава платок. Аккуратно вытер от крови Виллена руки и плащ. Затем пошел прочь от балкона, по дорожке сада, держа платок в опущенной вниз правой руке. Примерно через пятьдесят шагов он разжал руку, и платок упал в траву на краю дорожки.

Не оборачиваясь, человек в черном плаще быстро пошел вперед и исчез в темноте.

 

Глава XXX

— Невероятно! — говорил Донрен, пока они с Гленардом быстрыми шагами шли по утоптанному песку аллей Императорских садов. — Убийство герцога, да еще и в таком месте! Куда катится этот мир?

— Сады ночью разве не охраняют? — спросил Гленард.

— Сами сады нет. Охраняют весь дворец. Но, на самом деле, сюда, в сады, довольно легко попасть. Особенно сейчас. До коронации Императора я решил снять часть охраны дворца и бросить их на поиски Ардэна и его команды. Похоже, этим решением кто-то и воспользовался.

— Может, Ардэн и воспользовался? — предположил Гленард.

— Давай не будем делать поспешных выводов, — раздраженно покачал головой Донрен.

Они свернули на соседнюю аллею и через несколько минут подошли к месту, где стражники обнаружили утром тело герцога Фьотдайха.

Герцог лицом вверх лежал на кустах живой изгороди, подмяв их под себя. Его ноги свешивались с кустов почти до земли. Его светло-зеленое сюрко с богатой золотой вышивкой, отделанное беличьим мехом, всё пропиталось темно-багровой кровью. Кусты изгороди, их засохшие желтые листья и песок прилегающей к ним дорожки тоже были красными от крови.

Чуть в стороне от тела стояли два стражника. Рядом с телом, осматривая его, но не подходя слишком близко, стоял лейтенант Михал.

— Что тут у нас, Михал? — спросил Донрен, подходя.

— Тело обнаружила стража во время утреннего обхода, господин генерал, — ответил Михал.

— Кого-то ночью видели?

— Только самого герцога Фьотдайха. Привратник его узнал и пропустил. Герцог сказал, что у него важная встреча.

— И привратник не обеспокоился тем, что герцог не вернулся? — удивился Гленард.

— Из дворца и из садов много выходов, — Михал махнул рукой куда-то вдаль. — Привратник подумал, что герцог встречался с кем-то во дворце, а потом вышел через ворота самого дворца.

— Во дворец так легко попасть? — удивился Гленард.

— Нет, — ответил Донрен. — Но если знаешь, куда идти, то всё возможно. Михал, тело кто-нибудь трогал?

— Нет, ваша светлость. Как только нашли тело, сады полностью закрыли и послали за мной.

— Отлично. Гленард, осмотри тело и следы. Что можешь сказать?

Гленард подошел к телу. Внимательно осмотрев его, он поднял и отпустил руку герцога Фьотдайха. Осмотрел кусты. Посмотрел вверх.

— Удар кинжалом в сердце, от этого он и умер, — начал рассказывать Гленард. — Кинжал я не вынимал, но готов спорить, что он тонкий и длинный. Посмотрите на гарду кинжала. Вычурная, с многочисленными ненужными декоративными элементами. Это парадный кинжал, который использует знать на юге. В основном, в герцогстве Глареан, но в Хортии и Аррикумме тоже встречаются. Это ни о чем особенном не говорит, такие кинжалы можно найти и в Рогтайхе, хотя и не так часто.

— Что еще? — спросил Донрен.

— Умер, вероятно, около полуночи, если судить по состоянию трупа. Умер быстро, удар очень точный. Крови много, но ее могло бы быть больше, если бы он умирал долго. Работа человека, который умеет обращаться с такими кинжалами. Можно предположить, что кто-то из южной знати, но это только предположение. И убит он не здесь. Кусты сильно примяты, он упал с высоты. Вон там, наверху, есть балкон. С него он, вероятно, и упал. Надо осмотреться там.

— Почему убийца не забрал кинжал? — удивился Донрен. — Он же приметный, да и явно недешевый.

— Возможно, просто не ожидал, что Виллен упадет с балкона сюда. А потом испугался шума и сбежал.

— Возможно, — согласился Донрен. — Интересно, что герцог Фьотдайх делал здесь в такое время?

— Давайте посмотрим в его сумке, вон там, на поясе, — предложил Гленард. — Вдруг чего отыщется.

— Давай, — кивнул Донрен.

В сумке отыскалось несколько монет и сложенный пергамент. Гленард осторожно развернул его, пробежал глазами и присвистнул.

— Что там? — заинтересовался Донрен.

— Ты не поверишь. Это письмо, в котором Виллена приглашают прийти в этот сад вчера ночью.

— И кто его написал?

— Юррен ан Глареан. Он пишет, что он и герцоги Хортия и Аррикумма, учитывая ситуацию, решили поддержать герцога Фьотдайха на выборах Императора. Но у них есть некоторые условия, которые они, учитывая обстоятельства, хотели бы обсудить абсолютно приватно, поэтому и предлагают такое место для встречи.

— То есть, получается, что его сюда заманил Юррен и он его убил? — удивился Донрен. — Может, письмо чья-то подделка?

— Сложно сказать, — пожал плечами Гленард. — Но здесь есть тиснение с гербом Глареана. И запечатано письмо его печатью. По крайней мере, очень похожей. Если и подделка, то очень качественная.

— Интересно… — задумчиво протянул Донрен.

— Пойдемте наверх, посмотрим, что там, — предложил Гленард.

— Пойдем, — согласился Донрен.

Наверху, на балконе, огороженном белым мраморным резным ограждением, у которого цвел куст шиповника, Гленард внимательно осмотрел следы крови на песке и на мраморе ограждения.

— Похоже, что нападавший был один, — Гленард повернулся к Донрену, завершив осмотр. — Высокий. Следы не похожи ни на Ардэна, ни на кого-то из его подручных, которых мы знаем. Вот здесь, вероятно, был удар. Потом герцог Фьотдайх, видимо, попятился к ограждению балкона и спиной через него перевалился. Поэтому нападавший и не смог забрать кинжал.

— Есть предположения, кто бы это мог быть? — спросил Донрен.

— Есть, но пока недостаточно следов. Давайте осмотримся вокруг. Похоже, что после убийства нападавший пошел вон туда.

Они пошли по дорожке сада, внимательно осматривая и дорожку, и кусты по ее бокам. Шагов через пятьдесят Гленард резко остановился.

— Смотрите! — показал он.

Гленард наклонился и осторожно поднял кусок белой ткани, лежавший в траве под кустом у края дорожки. Ткань была обильно пропитана кровью.

— Похоже, убийца вытирал руки и уронил платок. И здесь, кажется, есть герб. Запачкан кровью, но рассмотреть можно.

— И что там? — спросил Донрен.

— Ох, Донрен… Это герб Глареана.

— Подведем итог, — Донрен помрачнел, — герцог Фьотдайх убит кинжалом, которым пользуются герцоги Глареан и их вассалы. Герцог пришел сюда на встречу с Юрреном ан Глареан, как мы знаем из письма. Печать и пергамент выглядят подлинными, сама причина такой встречи тоже выглядит вполне логичной. На месте убийства найден платок герцога Глареана со следами крови, явно оброненный в спешке. Возможно, из-за спешки убийца не смог и забрать кинжал.

— Нужно еще добавить, что герцог Юррен уже пытался совершить несколько убийств чужими руками, но неудачно. В том числе, он уже пытался убить герцога Фьотдайха, как и герцога Зведжина, — добавил Гленард. — Поэтому желание продолжить уже без помощников выглядит логичным. К тому же, Юррен известен жестким и задиристым нравом, равно как и недалеким умом и неспособностью заметать следы.

— Итак, что у нас получается в итоге? — спросил Донрен.

— Теоретически может быть, что угодно, — пожал плечами Гленард. — Но если животное похоже на кошку, и на нем написано «кошка», то вполне вероятно, что это кошка. То есть, я бы рассматривал Юррена ан Глареан как основного подозреваемого.

— Согласен, — Донрен кивнул. — Похоже, Гленард, с учетом того, что нам рассказал ранее Первый Священник мэтр Латий ан Лангделен о попытках убийства, организованных Юрреном, и принимая во внимание то, что мы нашли здесь, нам всё-таки пришла пора побеседовать с герцогом Юрреном. Поехали к нему. Настойчиво пригласим его в Дом Тайной Стражи на беседу.

— Поехали, — радостно согласился Гленард. — Постой, а кто это там бежит, это не Славий случаем?

Когда высокий темноволосый молодой человек подбежал к ним ближе по дорожке сада, это действительно оказался Славий. Бледный и запыхавшийся, он остановился перед Гленардом, Донреном и Михалом.

— Гленард… Донрен… — тяжело выдохнул он. — Поехали быстрей… Мислав… Герцог Плодэн… Убит…

 

Глава XXXI

Гленард, Донрен и Михал поспешили за Славием. Пробежав по аллеям сада, они выбежали из ворот, сопровождаемые изумленными взглядами стражников. Несмотря на тучную фигуру Донрена, он почти не отставал от остальных.

Подбежав к своим лошадям, они запрыгнули в седла и рванулись по шумным утренним улицам Рогтайха. Пролетев Дворцовую площадь и Площадь Империи, они чуть не задавили стражников в воротах Белого города. На забитом экипажами Проспекте Империи им пришлось чуть снизить скорость, пробираясь между каретами, повозками и возами. Стараясь никого не затоптать лошадьми и не разбиться самим о кареты и возы, они, то натягивая поводья, то упирая шпоры в бока лошадей, понемногу пробирались вперед, к Площади Согласия, а потом и к Рыночной площади.

— Куда мы едем? — крикнул Михал, поравнявшись со Славием.

— На Проспект Андера! Ресторация Золотой Фазан! — ответил он.

— Тогда сверни направо в следующий переулок. Иначе застрянем на Рыночной площади! — посоветовал Михал.

Славий последовал его совету, и они поскакали по узким, извилистым переулкам, вымощенным камнями. Теперь Михал скакал впереди, показывая короткую дорогу, а все остальные старались от него не отстать. Редкие прохожие испуганно отбегали с их дороги, прижимаясь к стенам домов и заборам, чтобы не попасть под копыта бешенных всадников.

Через несколько минут они выскочили на широкий Проспект Андера, едва не затоптав группу бьергмесских торговцев, и помчались по проспекту, лавируя между экипажами. Еще минута дикой скачки, и они почти на ходу спрыгнули с лошадей, прибыв на место.

На широком тротуаре у модной и дорогой ресторации «Золотой Фазан» собралась толпа. Хорошо одетые мужчины и женщины плотно столпились вокруг входа в ресторацию, закрывая своими спинами всё происходящее там.

— Дорогу! Слово и дело Императора! — заорал Донрен, врезаясь в толпу и активно расталкивая возмущающихся зевак.

Они грубо прорезали толпу, отпихивая неповоротливых прохожих, толкаясь локтями, руками и плечами, наступая на ноги и собирая за собой множество гневных взглядов и бранных слов, сказанных, однако, тихо и под нос.

На тротуаре у входа в ресторацию, в двух-трех метрах в стороне от двери, они увидели лежавшего на животе молодого человека. Его руки и ноги были безвольно раскинуты. Затылок и спину рассекала страшная рана от сильного удара мечом. Всё тело, как и тротуар вокруг него, были покрыты багровой кровью, в которой белели маленькие кусочки раздробленного мозга.

Гленард тяжело вздохнул и на несколько секунд закрыл лицо руками.

Вокруг тела и у входа в Золотой Фазан стояли стражники Тайной Стражи, стараясь сдерживать напор любопытной толпы, и не выпуская никого из ресторации. У двери ресторации Гленард увидел барона Власлава ан Вежис, с которым он ранее познакомился у Мисси. Барон, также увидев Гленарда и Славия, замахал им обеими руками.

— Стражники! — крикнул Донрен. — Оттеснить толпу! Расширить круг! Дать место! Никого из ресторации не выпускать!

— Пусть приведут барона ан Вежис, — попросил Гленард. — Вон, он нам машет.

— Хорошо, — согласился Донрен. — Барон ан Вежис, подходите сюда. Пропустите его, ребята. Осторожнее, ваша милость, не наступите на кровь.

— Что вы здесь делаете, Власлав? — спросил Гленард.

— Ох, Гленард, я как раз встречался с несчастным Миславом, — горестно схватился за голову Власлав. — Мое почтение, герцог Квитин. Мое почтение, герцог Верверриг.

— Вы встречались с Миславом? Зачем? — переспросил Гленард. — И что здесь произошло?

— Это так ужасно, Гленард, — Власлав прижал ладони к щекам. — Я пригласил герцога Плодэна позавтракать в этом чудесном заведении, чтобы обсудить разные деловые вопросы. Я много торгую с герцогством Плодэн. У нас были хорошие отношения с отцом Мислава, Анженом. Я хотел убедить юного Мислава продолжить наше плодотворное сотрудничество. Вы знаете, дела требуют внимания к партнерам…

— И что же произошло? — нетерпеливо помахал рукой Гленард.

— Простите, Гленард, я увлекся. Мы с Миславом уже закончили нашу трапезу. Договорились. Понравились друг другу. Мислав вышел из ресторации, а я остался ждать еще одного своего друга. Я сидел у окна и увидел, что, когда Мислав вышел и пошел к своей карете, подъехала другая карета, из которой вышли герцоги Глареан и Аррикумма. Точнее сказать, вывалились. Кажется, они были очень сильно пьяны.

— Что было дальше?

— Я не слышал, о чем они говорили. Кажется, они о чем-то спорили. Потом Мислав пожал плечами, повернулся и пошел к своей карете. А Юррен ан Глареан вдруг выхватил меч и с размаху ударил Мислава по затылку.

— Юррен ан Глареан? — переспросил Гленард. — Это точно был он? Сам ударил Мислава мечом?

— Именно так, клянусь, — подтвердил Власлав. — Мислав рухнул, а Арсенн ан Аррикумма схватил Юррена и потащил его к карете. А Юррен, кажется, хохотал. И они тут же уехали. И подбежали стражники, собралась толпа. Какой ужас!

— Спасибо, барон, — кивнул Донрен. — Вы очень нам помогли. Возвращайтесь в ресторацию. Побудьте пока там, пожалуйста, пока мы здесь со всем не разберемся.

— Стражник прискакал в Верверриг с известием о случившемся, — сообщил Славий. — Вас не было, и я сразу бросился за вами.

Донрен оглянулся по сторонам. Увидев около дверей бледного молодого служку ресторации, он махнул ему рукой.

— Эй, ты! Быстро иди сюда!

Служка подбежал к нему и поклонился.

— Как зовут? — спросил Донрен.

— Деннон, ваша милость.

— Ваша светлость, — поправил его Донрен. — Что ты делаешь в ресторации, Деннон?

— Так… Работаю, ваша светлость. Работу работаю, что ж ещё-то…

— Что именно делаешь, Деннон?

— Так… Да дверь открываю для благородных гостей. И закрываю, да. И приветствую. Так и ещё попрошаек всяких гоняю и шушеру всякую.

— Хорошо, Деннон. А слышал ли ты, о чем здесь господа говорили, прежде чем один другого зарубил?

— Так… Слышал, вроде, слышал, да. Ваша светлость.

— Напряги память, Деннон, — Донрен грозно приблизился к служке — Хорошо напряжешь, получишь золотой. Что именно здесь произошло? О чем они говорили?

— Так… Да вот… Молодой господин, да, вышел из двери, я для него дверь открыл. И закрыл, да. Так… Он туда пошел, вон карета их стоит, да. А тут это, значит так… Еще карета подъезжает, с двумя благородными господами. Я им еще дверь открыл, да. А они на дверь, так, и не посмотрели даже. Один из них стал на господина первого кричать, да. Иррин, значит, или Юрин.

— Юррен? — переспросил Донрен.

— Так… Да, Юррен, да, ваша светлость, — кивнул головой служка.

— Откуда знаешь имя?

— Так… А молодой господин, значит, его назвал, когда ему отвечал, да…

— О чем они говорили?

— Так… Этот Юррен кричал, что у молодого господина, Мисава, значит, совести нету, да. И что чести нет, кричал, да, ваша светлость. Так… А Мисав этот отвечал, что у него, значит, может, и совести нет, а у Юррена этого ни мозгов, ни, простите, яиц, нет, да.

— А Юррен?

— Так… Ой, а он рассвирепел совсем, да… Он же еще и пьяный был. Совсем пьяный, да. Так… Сказал, что Мисава этого вызывает, и что прямо сейчас драться будут, да.

— А Мислав? — нетерпеливо махнув рукой, спросил Донрен.

— Так… А он сказал, что, значит, с пьяными сражаться чести нет, да. Сказал, чтобы Юррен этот проспался, а потом они и поговорят. И повернулся. И пошел к карете их, да. Так… А Юррен этот меч свой как выхватит! Да как прыгнет к Мисаву этому! Да как по башке его треснет этим мечом! Да! Так… А Мисав, значит, упал и не шевелится. Только кровь течет, да… Так… А тут, значит, второй господин схватил за руку этого Юррена и в карету потащил, да… А у Юррена этого глаза такие дикие-дикие. Так… А второй кричал что-то, вроде «Что ты наделал» да «Надо ехать», да. Вот. Так и было всё, ваша светлость, да.

— Понятно, — кивнул Донрен. — Свободен, Деннон. Иди работай. Спасибо.

— Так… А золотой-то, ваша светлость? — удивленно спросил Деннон.

— Ах, да, — Донрен развел руками и полез в сумку на поясе. Достав золотой, он бросил его Деннону, а тот, поймав монету, радостно убежал внутрь ресторации.

— Я убью его, — тихо, но жестко сказал Гленард. — Можешь говорить, что хочешь, Донрен, но я убью его.

— Что? — переспросил, выходя из задумчивости, Донрен, поворачиваясь к Гленарду.

Гленард не ответил. Не сказав ни слова, он пошел через толпу, грубо отталкивая замешкавшихся, к своей лошади. Вскочив в седло, он сильно стукнул по бокам лошади шпорами. Лошадь взвилась на дыбы, а потом с места рванулась в бешеный галоп.

— Славий! За ним! — заорал Донрен, кидаясь через толпу к своему коню. — Быстрее! Остановите его!

Славий, Донрен, Михал и четверо стражников, пробравшись к своим лошадям, вскочили в седла и помчались вслед за Гленардом.

Гленард проскакал по проспекту Андера, стремительно проносясь между каретами, экипажами и возами. Он пролетел через Северную площадь, едва не налетев на большую карету и перескочив через пустой воз, изрядно напугав возницу. Сопровождаемый криками и руганью, Гленард пролетел через Северные ворота Белого города и помчался по Северному тракту.

Через несколько минут, он свернул направо и, чуть снизив скорость, поскакал по узкой дороге между высоких, заросших по-прежнему зеленым плющом, каменных заборов туда, где находилось столичное имение Юррена ан Глареан.

Доскакав до ворот имения, он ворвался внутрь, грудью лошади оттолкнув двух выскочивших ему наперерез слуг. Не обращая внимания на их крики, он проскакал по аллее парка и соскочил на землю у крыльца, рядом с которым стояла карета с гербом Аррикумы на дверцах.

На большом крыльце дома стояли двенадцать рослых слуг-охранников герцога Глареана, при виде Гленарда обнаживших мечи. Гленард выхватил свой меч и пошел на них.

— Слово и дело Императора! — заорал он диким голосом. — Я граф Гленард ан Ульфдад. С дороги! А кто поднимет на меня меч, того убью, как собаку, за нападение на благородного господина!

Из двери за спинами слуг вышел Юррен ан Глареан. За ним выскочил бледный Арсенн ан Аррикумма. Его выдающийся нос ощутимо дрожал. Черная борода, обычно заботливо ухоженная, была растрепана. Юррен, напротив, был в бодром и боевом настроении.

— Кого это еще к нам принесло?! — заорал Юррен. — Ты кто такой, разбойник?!

— Юррен! — закричал в ответ Гленард. — Кончай комедию ломать! Иди сюда, паскуда! Ты предательски зарубил Мислава, а я пришел убить тебя за это!

— Ты на кого меч поднял, свинья?! — кричал Юррен. — А ну, ребята, зарубите его!

Слуги переглянулись, сделали неуверенный шаг вперед, но выполнять приказ не спешили.

— А ну, сволочи, выполнять! — крутя глазами, заорал Юррен. — Кто его зарубит, десять золотых от меня получит. А кто от драки сбежит, запорю до смерти на конюшне лично! Не бойтесь его, вы под моей защитой!

Это подействовало. Слуги с мечами в руках пошли вниз по ступенькам, стремясь окружить Гленарда. Гленард усмехнулся и неспешно нарисовал мечом пару восьмерок в воздухе. Слуги Юррена остановились за несколько шагов до него, не решаясь напасть первыми. Гленард выбрал одного из слуг, самого рослого, и сделал шаг вперед, приготовившись ударом выбить у него меч из рук, а потом плечом оттолкнуть его с дороги и добраться до Юррена.

Сзади раздался топот множества копыт. Слуги попятились назад. Юррен удивленно поднял брови. Арсенн ан Аррикумма побледнел еще больше.

Вокруг Гленарда с коней спрыгнули Славий, Донрен, Михал и тайные стражники. Все тут же обнажили мечи.

— Слово и дело Императора! — зычно провозгласил Донрен. — Назад, челядь! Я Донрен ан Верверриг, Великий Инквизитор Империи! Кто встанет у меня на пути, того лично запытаю до смерти за измену Империи! А ну, разошлись, быстро!!!

Слуги попятились, опустили мечи, и отступили в стороны. Донрен пошел вперед, не обращая на них внимание. Гленард хотел было побежать вперед, обогнать Донрена и добраться до Юррена, но его остановил Славий, крепко удержав Гленарда за плечо. Гленард зло посмотрел на Славия, но Славий покачал головой.

— Пожалуйста, Гленард, не надо, — тихо попросил Славий. — Мислав не этого бы хотел.

— Хорошо, Славий, — согласился Гленард после секундного раздумья. — Отпусти, пожалуйста. Я следую за Донреном. Без его приказа ничего не сделаю. Обещаю.

Славий отпустил плечо Гленарда, и они оба пошли вслед за Донреном. За ними по ступеням поднимались Михал и его стражники. Не доходя трех ступенек до мрачного Юррена, держащего в руке обнаженный меч, Донрен остановился.

— Юррен ан Глареан! — громко, но спокойно, обратился Донрен — Я, Великий Инквизитор Империи, именем Империи обвиняю тебя в подлом убийстве герцога Мислава ан Плодэн.

Юррен, помрачнев, насупился.

— Я обвиняю тебя, — продолжил Донрен, — в подлом и тайном убийстве герцога Виллена ан Фьотдайха.

Брови Юррена удивленно поползли вверх.

— Виллен убит? — изумленно спросил он, опустив меч. — Это не я! Я этого не делал!

— Я также обвиняю тебя, — продолжал Донерн, не обращая внимания на слова Юррена, — в организации тайных нападений на герцога Тадеша ан Зведжин и герцога Виллена ан Фьотдайх.

Юррен побледнел.

— По совокупности изложенного, — Донрен холодно смотрел на бегающие по сторонам глаза герцога Глареана, — я обвиняю тебя в действиях, направленных на насильственный захват престола Империи, сиречь в предательстве законов Империи и в измене Империи и Императору. Улики и признания, вину твою подтверждающие, я нахожу достаточными для твоего ареста и дознания с пристрастием. Герцог Юррен ан Глареан, ты арестован и будешь помещен под охрану в Доме Тайной Стражи на всё время, необходимое для проведения полноценного расследования твоих преступлений и преступлений твоих сообщников, если таковые обнаружатся. Брось меч и немедленно следуй за нами!

— Вы не можете! — вдруг закричал герцог Аррикумма из-за плеча Юррена. — Ты не можешь, Донрен! Не можешь арестовать герцога Империи и претендента на престол накануне избрания нового Императора! Это ты пытаешься захватить власть!

— Арсенн, друг мой, — мягко обратился к нему Донрен, — закрой рот. На твоем месте, я бы вообще-то помолчал бы. Или мне задуматься о странном происшествии с бароном Мираном ан Гарредхил? Или о том, не были ли вы с Юрреном в сговоре?

Арсенн ан Аррикумма шумно сглотнул и, умолкнув, скрылся за дверью дома.

Юррен огляделся вокруг. Посмотрел на Донрена, потом на Гленарда, Славия и их свиту. Юррен покачал головой.

— Ну, что, Юррен, — Донрен терял терпение, — ты сам отдашь свой меч и пойдешь с нами, или предпочтешь быть связанным и протащенным через весь город на веревке? На геройскую смерть не рассчитывай. Все мои ребята обучены обезоруживать, не причиняя вреда, и обучены отлично. Бросай меч или готовься к позору.

Юррен плюнул на ступеньку перед Донреном, а потом, поморщившись, кинул туда и свой меч. Его слуги, всё ещё стоявшие у крыльца, поспешно убрали свои мечи в ножны и скрылись в саду.

Юррен пошел вниз по ступенькам. Он мрачно прошел мимо Донрена и Гленарда. Потом между расступившимися стражами.

— Слуги! — крикнул он. — Коня мне! Быстро!

Через минуту слуги подвели ему коня. Он, не спеша, залез в седло. Посмотрев на садящегося на своего коня Донрена, он кивнул ему.

— Ну, что, Донрен, твоя взяла, — криво усмехнулся он. — Поехали, прокатимся в Дом Тайной Стражи. Побуду твоим гостем немного.

 

Глава XXXII

Гленард шел по знакомой ему аллее сада герцога Вальдреда ан Абфрайн. Герцог, так же как и в прошлый раз, решил принять его в беседке в глубине сада.

Прошло почти две недели после Самхайна. Гленард поражался, как изменилась природа сразу после праздника. До него, весь прошлый месяц, осень приближалась лениво и медленно. Постепенно желтели листья, не все сразу, а ветка за веткой. Многие деревья оставались полностью зелеными.

А после Самхайна, буквально на утро после праздника, осень как бы вспомнила о том, что ей пора вступить в свои права. Деревья стремительно желтели и краснели, листья засыхали на деревьях и начинали постепенно облетать.

Гленард нахмурился, вспомнив события, произошедшие на праздновании Самхайна. Им удалось предотвратить катастрофу, но Рейнорда ан Мерфрайн не вернешь. Жаль, хороший был старикан, хотя и немного занудный. От пяти бандитов, схваченных на празднике, толку не было никакого. Они оказались моряками с какого-то кадирского корабля, видимо, полупиратского, таких было немало. Ардэн нанял их тем же утром, даже не объяснив толком, что к чему. Где скрывается Ардэн, они не знали, и сказать не могли, несмотря на любые пытки. Ардэна искали все стражники и тайные стражи столицы, но он опять как провалился.

Похолодало, особенно по утрам, но до снега было еще далеко. Снег в Рогтайхе ожидался только через месяц. Осень была сухой, дожди были редки. Однако усилился ветер, и он стал холодным и по-зимнему жестоким. Он сушил губы, слезил глаза и своим прикосновением замораживал носы, уши и пальцы.

Ветер же безжалостно срывал с деревьев те листья, которые уже успели пожелтеть, покраснеть, побуреть и засохнуть. Гленард остановился на секунду и оглянулся вокруг. Дубы и платаны над аллеей уже пожелтели. Прислушавшись, Гленард услышал мягкий шелест листьев, падающих и задевающих своих еще крепко держащихся собратьев, как бы шепча им о том, что эта участь ожидает и их.

Гленард поднял голову. Порыв ветра как раз сорвал ворох листьев с одной из верхних веток соседнего дуба, и они опускались прямо на Гленарда, кружась и, как будто, танцуя свой последний танец.

Гленард вздохнул и пошел дальше искать герцога Абфрайна.

Вальдред ан Абфрайн сидел, закутавшись в плотный серый шерстяной плащ, в той же беседке, где они встречались раньше, и грустно смотрел на струи маленького водопада, журчащего рядом с беседкой. Увидев Гленарда, он улыбнулся.

— Граф Гленард! — радостно воскликнул он. — Рад вас видеть!

— Ваша светлость, — поприветствовал Вальдреда Гленард.

— Не правда ли, осень прекрасна?

— Конечно, — согласился Гленард, — только, пожалуй, немного печальна.

— Ах, вы правы, — с энтузиазмом кивнул Вальдред, — как раз об этом я и думал, когда вы пришли. Что привело вас ко мне сегодня, друг мой?

— Я хотел вас проведать, Вальдред, — ответил Гленард, — и еще хотел сообщить вам, что герцог Юррен ан Глареан, который некогда вас оскорбил, получил заслуженное возмездие. Он публично унижен, арестован и заключен в довольно глубокую и, уверяю вас, весьма вонючую дыру, как вы того и хотели.

— Ах, Гленард, я слышал. Спасибо! Спасибо вам! Бедный, несчастный Мислав! Мы могли бы стать друзьями с ним, но не успели… Вы такой молодец, Гленард! Мне, правда, стало теперь немного даже жаль герцога Юррена, но он получил по заслугам.

— Посмею ли я напомнить вашей светлости об одном обещании, которая ваша светлость дала мне?

— О каком же обещании, Гленард? — спросил Вальдред.

— Ваша светлость желала публичного унижения Юррена, и я ваше желание исполнил. Позволю напомнить, что вы, Вальдред, обещали, если это случится, пойти за тем, кто это исполнит, дословно, хоть в Кадир, хоть в Шеангай.

— Ах, Гленард, вы правы! — рассмеялся Вальдред. — И куда же мы с вами отправимся, милый друг? В Шеангай или всё-таки в Кадир?

— Мы отправимся, ваша светлость, на Большой Совет. Где я попрошу во исполнение вашего слова отказаться от претензий на престол Империи и поддержать другого очень достойного кандидата, а именно герцога Славия ан Квитин. Уверяю вас, достойнее вас двоих в Империи претендентов на трон нет.

— Ну, что ж, Гленард, — погрустнев, после некоторого раздумья, ответил Вальдред, — пожалуй, мне следует больше думать о своих словах, и о тех обещаниях, которые я даю. То, что вы просите, невероятно больно для меня, это крушение всех моих надежд. В очередной раз… Однако, граф, я человек слова. Вальдред сказал, Вальдред сделает. Я поддержу Славия.

— Спасибо, ваша светлость, — Гленард поклонился. — Возможно, вам будет легче сдержать ваше слово, если вы узнаете, что мы со Славием обсуждали ваше предложение об использовании орлов для доставки писем. Герцог Квитин находит его весьма интересным. Он готов после коронации поддержать ваши исследования и предоставить вам всё необходимое.

— Ах, Гленард, это прекрасная новость! — широко улыбнувшись, воскликнул Вальдред. — Позвольте я вас обниму, это прекрасно!

— Со своей стороны, Вальдред, — продолжил Гленард, осторожно отстраняясь, — я бы порекомендовал вам, помимо орлов, взглянуть на воронов. Их много больше, чем орлов, и они гораздо легче приручаются. У одного из моих бывших товарищей на войне был ручной ворон. Это очень умная птица и, при этом, сильная, быстрая и способная за себя постоять. Можно было бы рассмотреть еще голубей, они очень быстры. Впрочем, они хуже, поскольку подвержены нападениям хищных птиц. А вороны этого недостатка не имеют.

— Гленард, это гениально! — восторженно воскликнул Вальдред. — Вы такой молодец! Спасибо вам за эту прекрасную идею! Пожалуй, можно было бы еще использовать сов… Они будут хороши для доставки приглашений, такие лапочки. Хотя, нет. Они же только ночью летают, а это нарушит весь обмен письмами… Пожалуй, вы правы. Вороны — это прекрасная идея. Но орлам тоже нужно дать шанс. Правда, Гленард?

— Конечно, ваша светлость. Орлам обязательно нужно дать шанс.

 

Глава XXXIII

— Попробуй фазана, Славий, — предложил герцог Сигерд ан Плотхавт, улыбнувшись в свою большую рыжую бороду — В этой ресторации фазаны чудо как хороши.

— Прости, Сигерд, — покачал головой Славий, — в последнее время мне не нравится сочетание слов «ресторация» и «фазан».

— Ах, да, Славий, извини, — Сигерд помрачнел. — Бедный Мислав. А ты, Вальдред, попробуешь?

— Я птиц слишком люблю, чтобы их есть, — отказался Вальдред ан Абфрайн. — Предпочитаю мясо.

— Ну ладно, — добродушно улыбнулся Сигерд, похлопав себя по большому животу, — тогда на всех жаркого, запеченной картошки, кукурузы, паштетов, колбас, сыров, хлебов ко всему этому. Ну, и мне всё же фазанчика. Да пожирнее! И вина. Кувшина четыре, наверное… Какого, Славий?

— Конечно, квитинского. Пожалуй, «Сирень и крыжовник». Хотя нет, к мясу лучше «Белый волк». Несмотря на название, имеет очень насыщенный темно-красный цвет и потрясающее послевкусие.

— Будет исполнено, ваши светлости! Сию же минуту! — услужливо поклонился служка и побежал исполнять заказ.

Славий, Вальдред и Сигерд сидели в роскошной, отделанной бархатом и золотом, закрытой комнате для особо важных гостей моднейшей ресторации «Ностальгия» на Проспекте Андера. Собраться предложил Вальдред, а место выбирал Сигерд, большой охотник до вкусной, сытной и нездоровой пищи, что явно отражалось на его фигуре. Попасть в «Ностальгию» было чрезвычайно непросто, однако для трех герцогов место, конечно, тут же нашлось.

— Ну, так что, Вальдред, — Сигерд вытер бороду, герцоги только что выпили по первому кубку чудесного вина, принесенного слугами. — Зачем ты нас собрал?

— Ах, Сигерд, всё просто. Смотри, Рейнорд ан Мерфрайн и Виллен ан Фьотдайх мертвы. Юррен ан Глареан в темнице. Из тех, кто на Совете Земель заявил о своих намерениях занять престол, остались только я и Тадеш ан Зведжин. Так?

— Так, — согласился Сигерд. — Ну, так я тебе говорил, что я тебя поддерживаю. Не Тадеша же мне поддерживать со всеми его южными нападками против нас, северян.

— Вот именно, Сигерд! Вот именно! — Вальдред замахал руками, слегка расплескав вино. — В том то и дело, что меня поддерживать не нужно.

— А кого? — удивился Сигерд. — Тадеша что ли? Что ты такое говоришь?

— Дело в том, Вальдред, что я решил не участвовать в избрании Императора, и поддержать другого кандидата.

— То есть, — нахмурился Сигерд, — Императором станет Тадеш?

— Ах, Сигерд, нет! Что ты всё про Тадеша.

— Нет?

— Нет!

— Тогда кто?

— Славий, — указал на Славия Вальдред. — Славий решил потребовать себе престол, и я его поддерживаю. И тебя прошу его поддержать так же, как ты поддерживал меня.

— А мне-то это зачем? — удивился Сигерд. — Еще один южанин? А как же твои слова, Вальдред, дескать, сделаем север великим снова? Нет, Славий, я против тебя ничего не имею, ты пойми. Человек ты хороший, и я тебя уважаю. Но я при всем этом уважении не вижу большой разницы между тобой и Тадешом.

— В том то и дело, Сигерд, — ответил Славий, — что ты хочешь сделать великим север, Тадеш хочет сделать великим юг, а я хочу сделать великой всю единую Империю. Противоречие между севером и югом назрело, вопрос в том, кто сможет его погасить, а кто растащит Империю на части. Тадеш убьет Империю, а я постараюсь ее удержать вместе.

— Слова, Славий, — Сигерд мрачно отпил вина. — Слова сейчас все красивые говорят, а как до дела дойдет, так неизвестно, что и как.

— Ну, а кого ты поддержишь, Сигерд? — спросил Вальдред. — Юный Брайн ан Сидлерд прав на престол не имеет. Сыновья Мерфрайна и Фьотдайха тоже. Я поддерживаю Славия. За кого ты отдашь свой голос?

— Ну, — Сигерд пожал плечами, — может, Хорт ан Танферран теперь свою кандидатуру выдвинет.

— Хорт поддерживает меня, как поддерживал и Рейнорд ан Мерфрайн, — заметил Славий.

— А Стеррен ан Меддан поддерживал и поддерживает Тадеша, — добавил Вальдред. — Он тоже вряд ли будет претендовать на престол. Кого ты еще поддержишь? Не Геррига же ан Клафтхорд…

— А может, — Сигерд усмехнулся, — я сам на трон залезть решу?

— Ах, Сигерд! — Вальдред раздраженно взмахнул рукой. — Ну, что за шутки? Зачем тебе это? Все же знают, что ты от трона всегда подальше держаться хотел.

— И то верно, Вальдред, — добродушно согласился Сигерд. — От трона подальше, к кухне поближе. Так спокойнее, согласен?

— Скажи честно, Сигерд, — попросил Славий, — почему ты поддерживал Вальдреда, но не хочешь поддержать меня? Я тебе обещаю, клянусь, что притеснений северных герцогств при мне не будет. Что тебе мешает?

— Понимаешь, Славий, — Сигерд задумчиво почесал в бороде, — север — это штука очень специфическая. Север — дело тонкое, Славий. Жизнь у нас непростая, урожаи не сильно большие, лето короткое. Основной доход: лес, шахты и торговля металлом, а также всякими изделиями из него. Ну, в моем случае, еще и рыба, однако в южных герцогствах с рыбой в любом случае получше. Зато какие у меня крабы и лобстеры!

— Так в чем же проблема, Сигерд? — продолжал настаивать Славий.

— Проблема, точнее, просто факт, в том, что половина моего производства так или иначе связана с бьергмесами. Живется им в Империи нелегко, но у меня немного получше. Их гонят отовсюду, а я их привечаю. Не всем это нравится. Но бьергмесы развивают мою промышленность куда лучше и быстрее, чем люди в других герцогствах. Вальдред мне нравится потому, что он тоже всю эту бьергмесскую технику и мышление их инженерное любит, и бьергмесов привечает. При нем и притеснять меня не стали бы, и бьергмесов моих. И, глядишь, вся Империя вперед бы рванула, в промышленном плане. А ты человек с сельскохозяйственного богатого юга, что ты сможешь сделать для нашей промышленности мне не понятно. Впрочем, если выбирать только между тобой и Тадешом, то ты, пожалуй, получше будешь.

— Опасения твои понятны, Сигерд, — кивнул Славий, — понятны, но беспочвенны. Что ты скажешь, если я тебе сообщу, например, что довольно большая община бьергмесов здесь в Рогтайхе поддерживает именно меня? Поддерживает именно потому, что я обещал добиться равенства прав людей и нелюдей во всей Империи. Хочешь, они напишут письма своим родственникам в Плотхавте, а те придут к тебе?

— Что ж, интересно, — задумчиво проговорил Сигерд, отправляя в рот большой кусок жаркого. — Дело нужное, хотя ой, какое нелегкое. Ты правду говоришь, в Империи полно противоречий. Ежели ты станешь Императором, пожалуй, я тебе не завидую, все эти противоречия разрешать и конфликты гасить. Справишься?

— Не знаю, — ответил Славий. — Честно, не знаю, справлюсь ли, но постараюсь. И советников постараюсь выбрать мудрых. Точно знаю, что если победит Тадеш, то плохо будет северу. Если вдруг выступит Герриг ан Клафтхорд, то плохо будет югу. Если же на трон сяду я, то постараюсь удержать баланс интересов. Мы все заинтересованы во взаимном развитии торговли. Югу нужен металл и орудия, северу нужна еда. Мы все нужны друг другу. Поэтому вы получите торговые привилегии на юге на продукты твоей промышленности, а в ответ получите продукты богатого южного сельского хозяйства. Торговля порой рождает войны, но она же и накрепко скрепляет союзы. Вот так я и планирую действовать. А подходит тебе мой план или нет, решай сам, Сигерд.

Славий отправил в рот кусок жаркого, закусив его печеной картофелиной и запив вином. Сигерд некоторое время молчал, потом оторвал у фазана ножку и вгрызся в нее. Через минуту он проглотил большой кусок хлеба, выпил вина и хитро улыбнулся Славию.

— Так что, Славий? Поддержка бьергмесов, защита нелюдей и торговые привилегии для севера при торговле с югом? — подытожил он. — А, пожалуй, мне это нравится! Я тебя знаю не очень хорошо, но то, что ты говоришь, пожалуй, сойдет. Да и Вальдред, вон, в тебя верит. Вот Тадеша я знаю очень хорошо, поэтому его не поддержу никогда. А тебя… А почему бы и нет? Только учти, что память у меня хорошая, жиром не заплыла. То, о чем сейчас говорили мы с тобой, и что ты мне обещал, я запомню. Я верю, что ты говоришь искренне. Не подведи, пожалуйста, моего доверия.

— Обещаю. Так ты со мной, Сигерд? — уточнил Славий.

— С тобой, Славий. Ну, наливайте вино, давайте за это выпьем!

 

Глава XXXIV

В доме герцогов Верверриг поесть тоже любили. На завтрак были вареные яйца. А к ним, как выразилась Мари, «небольшие закуски» в виде огромных блюд с жареными колбасами, нарезанными окороками, разнообразными сырами, копченой рыбой и овощами. Дополнялось всё это великолепие хлебами, бисквитами, пирогами с грибами, с капустой и с ягодами, а также жареной в свином жире картошкой и, естественно, разнообразными соусами. Запивать эту скромную трапезу предлагалось вином, пивом и медом. Не удивительно, что завтрак, сопровождавшийся длительными разговорами на разные темы, продолжался, бывало, почти до обеда.

В этот раз за завтраком собрались Донрен и Мари ан Верверриг, Славий, Гленард и Лотлайрэ.

— Как там Юррен? — поинтересовался Славий у Донрена.

— Весьма неплохо, — Донрен отправил в рот большой кусок сыра и закусил его хлебом. — Признался во всём. Под пытками, конечно, но формальное признание у нас есть. От убийства Мислава не отпирался, там и так всё понятно. Немного поотнекивался от покушений на Фьотдайха и Зведжина, которые он через Первого Священника организовал, но признался. Дольше всего отрицал убийство Виллена ан Фьотдайх. Говорил, что пил всю ночь с Арсенном ан Аррикумма, и не был в садах. Но потом признал и это убийство. Слишком много улик, невозможно отпираться. Ну, и мы тоже были настойчивыми. Весьма настойчивыми.

— Кроме того, — добавил Гленард, — я беседовал с герцогом Аррикуммой об этом случае. Он сначала перепугался, но потом подтвердил, что в ночь убийства герцога Фьотдайха Юррена он даже не видел. Встретились только под утро и тут же напились. А потом поехали завтракать и наткнулись на несчастного Мислава.

— Получается, — сказал Славий, — наш главный злодей Юррен ан Глареан?

— Ну, почему же, — пожал плечами Донрен, — он злодей, но вот главный ли? Тадеш ан Зведжин также в убийствах замешан. Но если мы его сейчас тоже в темницу потянем, против нас вся знать Империи взбунтуется. Нельзя же арестовать двух герцогов подряд. Скажут, что мечом и пыточным огнем расчищаем тебе путь к престолу.

— Плюс Ардэн, — продолжил Гленард. — На самом деле, если выяснять, кто страшнее, главный злодей, пожалуй, всё-таки он. И вот его то мы наверняка сразу же отправим в подвалы Дома Тайной Стражи. Как только найдем и поймаем, а это, как оказалось, непросто.

— Ну, и что будет с Юрреном потом? — поинтересовался Славий.

— А это, возможно, как раз тебе и придется решать, — усмехнулся Донрен. — Юррен дождется коронации в Доме Тайной Стражи, а потом уже новый Император будет его судить за его преступления. Прощать его за такие убийства я бы не стал. Топор палача явно шею Юррена заждался. Но всё-таки всё решать новому Императору. Не беспокойся, никаких несчастных случаев с Юрреном не планируется. Да и после того, как он признался в своих преступлениях, обращаются с ним весьма достойно. В целом, в соответствии с его титулом.

— Мне не то, чтобы его жалко было, просто интересно, — пожал плечами Славий.

— Ужасно, — Лотлайрэ поморщилась, — вы так спокойно рассуждаете о пытках и казнях… Просто из интереса, как говорит Славий. Речь идет всё же о живых людях.

— Ну, что ты, Лотлайрэ, — улыбнулась Мари, — речь идет о людях, которые не только отняли безвинные жизни других людей, но и наплевали на законы Империи. При том, что они эти законы и должны, в первую очередь, соблюдать, дабы быть примером другим. Разве ты еще не привыкла к этому? Ничего, скоро это станет обычным и для тебя. Простые профессиональные разговоры. Плотники говорят о видах дерева, портные о разных тканях, а наши любимые обсуждают, как именно надо нагреть железо и куда его приложить, чтобы быстрее добиться признания. И в этом нет ничего страшного. Обычные разговоры мастеров своего дела.

Лотлайрэ молча скривилась.

— Ваше сиятельство! — прервал их разговор вошедший стюард. — К вам некая особа, называющая себя Ниарой ан Долидарель.

— А, госпожа Ниара! — воодушевился Донрен. — Прикажи немедленно проводить ее к нам.

Ниара была в мужской одежде. Черные суконные штаны и та же куртка с капюшоном, в которой ее впервые увидел Гленард, когда она пыталась его убить. На поясе Ниары висела ее сабля.

— Доброе утро, благородные господа, — поприветствовала их Ниара.

— Госпожа Долидарель! — радостно улыбнулся Донрен. — Проходите, присаживайтесь к столу. Угощайтесь нашим скромным завтраком. Будьте моей гостьей, прошу вас.

— Спасибо, ваша светлость, я не голодна, — ответила Ниара, но предложенное место за столом, тем не менее, заняла.

— Что привело вас, Ниара, к нам? — Славий налил вино в кубок и передал его Ниаре. — Я очень рад вас видеть, утро сразу стало еще прекраснее. Однако, вероятно, есть какая-то причина, по которой вы здесь именно сейчас?

— Спасибо, ваша светлость, за добрые слова, — Ниара улыбнулась ему, слегка покраснев и смутившись. — Вы правы, я здесь по делу и весьма немаловажному.

— Продолжайте, госпожа Ниара, прошу вас, — заинтересовался Донрен.

— Роллен передает вам всем привет. И еще сообщает, что его люди, точнее, нелюди, кажется, выяснили пару мест, где временами появляется Ардэн. Роллен предлагает вам осмотреть эти места. Возможно, вам удастся застать Ардэна там или хотя бы отыскать какие-либо его следы, которые приведут вас к его укрытию.

— Спасибо, Ниара, и тебе, и Роллену, — поблагодарил Гленард. — Так что же это за места?

— Есть один небольшой дом в Белом городе, чуть в стороне от Проспекта Ларреда, ближе к западной стене. Там Ардэна иногда видели вечерами. Второе место — кожевенный склад в порту, в северной части, ближе к Университету. Там заметили Пиявку. Возможно, и Обух, и Ардэн тоже где-то там поблизости. Роллен передал карты, как найти оба этих места.

— Спасибо, Ниара, большое спасибо, — Донрен довольно потер ладони. — Гленард, нужно проверить эти места. Желательно побыстрее. Ниара, передайте, пожалуйста, мои благодарности господину Роллену.

— Я возьму лейтенанта Михала, и мы устроим засаду ближе к вечеру в доме в Белом городе, — предложил Гленард. — А его стражников пошлем в порт проверить кожевенный склад.

— Не надо стражников, — вмешался Славий. — Я сам проверю портовый склад. Никому нельзя доверять, к сожалению.

— Если не возражаете, благородные господа, я тоже хотела бы поучаствовать в осмотре склада в порту, — неожиданно предложила Ниара.

— И речи быть не может, — замотал головой Донрен. — Это слишком опасно и для тебя, и для Славия.

— Я хорошо знаю, как сражаются и Ардэн, и его подручные, — возразила Ниара. — Я могу быть полезнее, чем кто-либо другой. А что до опасности… Так должна же я хоть как-то возместить всё то зло, которая я совершила?

— Тогда решено, — твердо сказал Славий, не дав Донрену возразить. — Гленард и Михал отправляются в Белый город, а мы с госпожой Ниарой в порт. Никому ничего не говорим. Кроме нас и Михала никто ничего не должен знать, чтобы никто не мог предупредить Ардэна.

— А, ну и ладно… — раздраженно махнул рукой Донрен. — Вы, как дети, играете в игры. Рискуете, хотите весь мир победить собственными руками, забыв о сотнях помощников. А игры эти опасные. Но если хотите, пусть так и будет. Что мне, спорить с вами? Хотите всё делать сами? Пожалуйста. Люди вы взрослые, бойцы опытные и даже очень. Опасно, конечно, но если хотите, идите на этот риск. Доспехи хоть какие-то наденьте хотя бы. Кольчуги там, или гленардины. И удачи вам, детки. Доброй охоты. Возвращайтесь живыми, невредимыми и с добычей.

Гленард с Михалом нашли нужный им дом не без труда. Старый двухэтажный особняк с заросшей мхом черепицей отделялся от переулка сплошным каменным забором, покрашенным в белый цвет известью, местами облупившейся от времени. Дом выглядел полностью нежилым, но ставни и двери были целыми, равно как и замок на поржавевших кованых воротах с калиткой.

Выждав момент, когда в переулке никого не было, Гленард, а за ним и Михал, перелезли через ворота и притаились в кустах в маленьком саду. Было тихо. Сад зарос травой и был усеян опавшими листьями.

После полудня прошло, казалось, не так уж и много времени, но в саду было темновато. И от веток, и от затянувших небо плотных облаков, и от уже начинающих сгущаться ранних осенних сумерек.

Они просидели около пятнадцати минут в кустах у забора, пытаясь понять, есть ли кто-либо в доме. Ни звука. Ни движения. Гленард жестом показал, что собирается обойти вокруг дома. Михал кивнул, и Гленард осторожно двинулся в глубину сада. Михал последовал за ним.

За домом был маленький дворик с покосившимся деревянным сараем, стены которого потемнели от времени. Старая клумба заросла сорной травой. Каменные плиты, покрывающие дворик, растрескались, между ними проросла высокая трава. Старая посеревшая скамейка скособочилась и грозила вот-вот развалиться. Словом, и двор, и сад, и весь дом производили впечатление абсолютно заброшенного места.

— Похоже, нет здесь никого, — пожал плечами Михал.

— Это как раз и интересно, — ответил Гленард. — Самое место для Ардэна спрятаться.

— Думаешь, он внутри?

— Сомневаюсь. Хотя исключать ничего нельзя.

— Надо бы внутри осмотреть, — предложил Михал.

— Надо бы, — согласился Гленард, — но через парадную дверь идти не стоит. Она прямо напротив ворот. Вдруг с улицы кто увидит. Пойдем через заднее крыльцо. Вон там.

Они подошли к задней двери дома. Гленард осторожно подергал дверь, но она была заперта. Гленард осмотрел замок. Простой, но, как назло, никаких инструментов у Гленарда с собой не было.

— Подвинься Гленард, — Михал подошел с отмычками в руках. — Никогда не знаешь, что найдется в карманах и сумках у столичного тайного стража, — усмехнулся он в ответ на вопросительный взгляд Гленарда.

Михал склонился к замку. Он поковырялся в замке около минуты, и дверь, щелкнув, открылась. Гленард уважительно наклонил голову.

Они вошли внутрь дома. Было темно, но какой-то свет всё-таки пробивался через трещины в старых ставнях. Гленард подождал минуту, пока глаза привыкли к мраку, и осмотрелся.

Они были на кухне. Толстый слой пыли и паутина, покрывающая и печи, и столы, и сваленные в углу кастрюли, котелки и сковородки, явно намекала на то, что кухней давно не пользовались.

— Что здесь могло понадобиться Ардэну? — шепотом спросил сам у себя Гленард.

Осторожно открыв дверь, они попали в столовую, открывающуюся, в свою очередь, в большую гостиную. Гленард и Михал удивленно переглянулись.

Насколько дом снаружи, сад и кухня производили впечатление старого заброшенного строения, настолько же столовая и гостиная выпячивали свою роскошь. Эти помещения явно часто убирали. Обставлены они были современной и чрезвычайно дорогой мебелью из красного дерева, дуба и палисандра. Мебель была украшена золотыми и серебряными декоративными элементами. Большой стол был инкрустирован перламутром. Посуда в шкафу, который наугад открыл Гленард, была изготовлена из серебра и дорогущего фарфора. В соседнем шкафу нашлись десятки бокалов и кубков из золота, хрусталя и цветного стекла.

— Целое состояние, нет, богатство, в одном маленьком неприметном домике, — изумленно прошептал Гленард. — Что же это за место такое?

— И что в нем делал босяк Ардэн? — задал еще один безответный вопрос Михал.

Они прошли дальше, в гостиную, в которую выходили парадные двери. Пол большой комнаты был весь устлан кадирскими коврами. Диваны, обитые бархатом с золотой вышивкой, стояли вокруг низкого большого круглого столика из красного дерева. Крышка этого столика была инкрустирована палисандром и перламутром, которые образовывали многолучевую звезду. Стены комнаты были завешаны гобеленами с изображением каких-то садов, но Гленард в темноте не мог рассмотреть деталей.

Потолок в гостиной был очень высоким, уходящим в темноту под крышу домика. Второй этаж, на который из гостиной вела маленькая лесенка с резными балясинами перил, начинался только над столовой и, продолжался куда-то в заднюю часть дома. Не найдя в гостиной ничего, что могло бы быть связано с Ардэном, Гленард и Михал осторожно поднялись наверх.

Там обнаружилась огромная спальня. Это помещение тоже явно поддерживалось в порядке, хотя никаких признаков того, что кто-то здесь недавно ночевал, не было. Посредине комнаты стояла большая кровать с балдахином. Гленард пощупал подушки. Гусиный пух, шелк. Дорогое постельное белье.

Чуть в стороне стояла большая медная ванна, рядом с которой нашлись полупустые бутылочки с мылом и благовониями.

— Мэтр Сежлюдан, — прочел Гленард, взяв в руки одну из бутылочек, и вопросительно посмотрел на Михала.

— Безумно дорогой и очень модный парфюмер с Проспекта Андера, — пояснил Михал. — Далеко не всякая баронесса может к нему попасть.

— Тогда что же их связывает с Ардэном? — непонимающе пожал плечами Гленард.

Михал только пожал плечами в ответ.

Гленард открыл большой резной дубовый шкаф. В нем обнаружились женские платья и рубашки. Гленард провел рукой по ним. Шелк и хлопок. Еще одно богатство. И опять ни следа Ардэна.

— А может, он в них переодевается? — предположил Михал.

— Нет, размер не тот, — возразил Гленард, хихикнув. — Хотя это добавило бы красок в наше расследование.

Гленард хотел взять одно из платьев и рассмотреть подробнее. Но в этот момент его чуткий слух уловил какой-то шум внизу. Гленард замер.

— Калитка, — прошептал он Михалу. Тот кивнул.

Они прокрались на узкий балкон наверху лестницы, рядом с входом в спальню. Балкон этот, нависая над гостиной, позволял им оставаться невидимыми в тени, но худо-бедно видеть, что же происходит внизу.

Загремел замок входной двери. Гленард положил руку на рукоять меча. Дверь со скрипом отворилась. В гостиную вошла фигура. И это явно был не Ардэн. Во-первых, вошедший был выше и полнее Ардэна. И во-вторых, он был женщиной.

Гленард попытался рассмотреть вошедшую женщину, но она закрыла за собой дверь, и в комнате снова стало темно. Впрочем, это была ошибка с ее стороны, поскольку она тут же на что-то наткнулась во мраке, тихо выругавшись. Гленард насторожился. Голос показался ему знакомым.

Гостья вернулась к двери и открыла ее нараспашку. В гостиной стало светлее. Она осмотрелась вокруг, машинально провела рукой по спинке одного из диванов. Потом порылась в маленькой сумочке, прикрепленной к поясу ее длинного зеленого платья, и что-то достала из нее. Положив это что-то на столик в центре гостиной, она вздохнула и, развернувшись, вышла. Снова загремел замок, потом раздались утихающие шаги и снова звук закрывающегося замка. На этот раз калитки.

Когда женщина выходила из дома, и угасающий вечерний свет осветил ее лицо, Гленард узнал ее. И в тот же момент его брови непроизвольно поднялись от удивления. Это была графиня Мисси ан Треудан.

Гленард и Михал осторожно спустились в гостиную. Гленард подошел к столу и посмотрел, что Мисси оставила на нем. Это был сложенный листок дорогой тонкой бумаги без печати. Гленард развернул его и тихо прочел написанное на листке вслух внимательно слушающему Михалу.

Милый друг!

Твоя маленькая львица М.

Дня не проходит, чтобы я не скучала по тебе и не томилась от тоски, оттого, что твои нежные руки не обнимают меня, и твои жаркие поцелуи не ласкают мое тело.

Вынуждена сообщить тебе, что Славий всё ещё не отказывается от своей идеи стать Императором. Мне казалось, что я смогла зародить сомнения в его мыслях. Однако он всё ещё сильно колеблется. Его друзья сильно на него влияют.

К сожалению, находятся и те, кто его поддерживают. Славий не часто меня навещает в последнее время, но я слышала, что Вальдред стал его соратником. Вместе с поддержкой Хорта и выбытием других сильных претендентов, Славий становится сильной угрозой для твоих планов.

Увы, несмотря на мое к нему доброе отношение, которое, конечно, никогда не сравнится с моей нежностью к тебе, если он не откажется от своих замыслов, то для реализации твоих целей тебе придется его убить.

Это, впрочем, будет непросто, поскольку Славия защищают все лакеи Донрена и этот его сумасшедший друг Гленард. Даже когда Славий меня посещает (прости меня за это, так нужно для нашего дела), у моего дома всегда появляются несколько непримечательных, но постоянно присутствующих личностей. Видимо, это тайное войско Донрена, призванное охранять Славия.

Должна тебе также сообщить, что Донрен и Гленард, как мне стало известно, бросили на твои поиски всех, кого только могли. Это становится опасным для тебя, но я верю в твой талант и в твою неуязвимость, да хранят тебя Боги. Вместе с тем, это открывает для нас некоторые возможности. Поскольку Донрен стянул в столицу всех своих из ближайших городов, часть интересных мест в округе осталась без присмотра. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Будь решителен, но осторожен. Команды моих кораблей тебя поддержат. Ты знаешь, о ком я говорю.

Если же тебе захочется избавиться от назойливого внимания к себе, то обрати внимание, что для его устранения необходимо будет решить вопрос не только с Донреном, но и с Гленардом. Этот фанатик чрезвычайно раздражен и обижен на тебя после твоей глупой выходки на Самхайн. Боги, какой чудесный праздник ты сорвал! Я так на тебя злилась! Славий тоже не остановится в твоих поисках, но вопрос с ним придется решать так или иначе, как бы это ни было печально.

Скучаю по тебе неимоверно, мой милый и желанный Ардэн, мой львенок! Целую тебя, обнимаю и жду с нетерпением, когда же придет момент, когда мы сольемся в наших жарких объятиях, которые так сводят с ума нас обоих.

— Ох, кажется, герцог Славий сильно расстроится… — протянул Михал, когда Гленард закончил читать.

— Кто знает, — пожал плечами всё ещё изумлённый Гленард. — Может быть, даже и обрадуется…

 

Глава XXXV

Примерно в то же время, когда Гленард с Михалом осматривали тайное убежище Мисси в Белом городе, Славий и Ниара, сидя в тени на большом старом ящике, наблюдали за кожевенным складом в порту, на который им указал Роллен.

Склад этот был старым деревянным одноэтажным зданием. Доски стен потемнели и кое-где растрескались. Ворота склада покосились. Стропила крыши в нескольких местах слегка прогнулись от старости.

Вместе с тем, за зданием всё же ухаживали. Недостающие дощечки дранки на крыше были заменены на новые. Пара досок в стенах также белела новизной, взамен вывалившихся от старости.

Из печной трубы на крыше здания шел дым. Время от времени около ворот останавливались большие подводы, с которых бойкие молодые люди сгружали тюки, видимо, с кожей и, открыв ворота, уносили их вглубь здания. На другие подводы, подъезжавшие пустыми, те же грузчики мешки загружали. Пахло морем, подгнившими водорослями, старым деревом и мокрыми кожами.

Славий и Ниара сидели за углом, в тени другого складского здания, выглядевшего заброшенным. Отсюда им был хорошо виден вход в интересующее их строение, а сами они оставались совершенно незаметными для тех, кто в это строение входил или из него выходил. Наблюдатели внимательно всматривались во всех, кто появлялся возле кожевенного склада, выискивая знакомые лица или фигуры, но пока что безрезультатно.

— Где ты научилась сражаться, Ниара? — спросил Славий.

— Мой отец научил меня, ваша светлость, — ответила она.

— Пожалуйста, давай без светлостей, просто по имени и на «ты». Хорошо?

— Хорошо.

— Твой отец воевал?

— Он много лет был в армии. В имперской армии. Потом стал заниматься торговлей. Думаю, он всегда хотел сына, но получилась только я. Он понимал, что к нелюдям в Империи отношение плохое. Жаль, что не понял, насколько именно плохое. Он хотел, чтобы я могла за себя постоять. А мне нравилось играть с ним. Он был хорошим наставником.

— Ты сражаешься только саблей?

— Мечи, сабли, топоры, кинжалы, луки. Но больше всего люблю саблю. Люблю быстрый бой.

— Где твой отец теперь?

— Его убили, — помрачнела Ниара. — Разве ты не знаешь? Гленард не рассказывал?

— Нет. Как это произошло?

— Люди захотели отнять прибыльное дело у мерзкого нелюдя. И отняли. Так и произошло.

— Прости. А как ты познакомилась с Ролленом?

— Когда я осталась одна, я пыталась искать справедливости, но надо мной только смеялись. Я решила поехать в столицу, просить помощи или у Императора, глупая была, или хотя бы у своих собратьев. Я слышала, что здесь есть альвийская община. Когда я сюда добралась, познакомилась случайно с каким-то молодым альвом. Он привел меня к своим друзьям. Они оказались какой-то альвийской бандитской шайкой, таких тоже немало. Вместо того, чтобы помочь, они решили меня все вместе изнасиловать. Я убила двоих, остальные разбежались. Я убежала оттуда, слонялась по Черному городу. Потом села без сил у какого-то забора, голодная, замерзшая, обхватила колени руками и долго рыдала. А потом я подняла голову, и увидела Роллена. Слухи о происшествии разнеслись по всей нелюдской общине. Роллен заинтересовался. Искал меня и нашел. Помог, обогрел, накормил, помог с жильем, познакомил с Ардэном и его приспешниками. У нас было дело, важное для нас дело, и оно нас объединяло. А остальное ты знаешь.

— Печальная история…

— Она могла быть куда хуже. Но что в этом может понимать герцог, выросший в роскоши?

— Не всё так просто, — обиженно покачал головой Славий. — Я был сыном герцога, но не был герцогом и не был даже близко наследником. Да, жили мы не бедно, мягко говоря, впрочем, я так понимаю, и у тебя детство было довольно сытым. Но с четырнадцати лет, половина жизни, я был в армии. Был на войне, а потом в разных гарнизонах. Обычная жизнь младшего офицера. Грязь, кровь, холод, стужа, голод порой, и бои, бои, бои, в каждом из которых тебя могут убить. И никакое благородное происхождение не поможет. Так что далеко не всё в моей жизни было красиво и сыто. Возможно, я не пережил того, что ты, но, поверь мне, и боль, и отчаяние мне тоже хорошо знакомы. И свою семью, я, кстати, тоже потерял.

— Ты стал герцогом после смерти твоего отца? — спросила Ниара.

— Отца и двух братьев.

— Что случилось?

— Багряная весна.

— Мои соболезнования.

— И мои тебе, Ниара.

Они помолчали несколько минут.

— Никаких следов ни Ардэна, ни кого-либо еще из знакомых нам, — сказал Славий.

— Подождем еще, — предложила Ниара. — Роллен не пустослов. Если он направил нас сюда, значит, у него были для этого веские причины.

— Верю, — согласился Славий, — но солнце садится. Похоже, работники со склада собираются по домам. Скорее всего, они закроют склад.

— Подождем, пока они уйдут. Посмотрим, не удастся ли нам попасть внутрь и осмотреться.

— Давай, — кивнул Славий.

Через некоторое время, когда сумерки уже сгустились, из дверей склада вышли несколько грузчиков, а за ними толстый приказчик, который, громыхая большими ключами, закрыл ворота склада на несколько замков. После этого они все вместе отправились к южной стороне порта, где находились самые хорошие кабаки из тех, что вообще были в порту, громко обсуждая личную жизнь одного из них и смеясь.

Славий и Ниара подождали несколько минут, а затем, осторожно озираясь, подошли к воротам в торце кожевенного склада. Славий осмотрел замки.

— Строение-то ветхое, а замки крепкие, — удивился Славий. — Мне их не открыть. Ты можешь?

— Взломщик из меня никудышный, — Ниара вздохнула. — Давай попробуем поискать какое-то окно. Должен же у них внутри быть какой-то свет днем.

— Интересно, — вслух подумал Славий, — склад старый, неприглядный, находится в стороне, а телеги весь день разгружались и загружались.

— Думаешь, не только кожами они здесь торгуют?

— Подозреваю, что не только. Хотя и ими тоже, судя по запаху. Но это не наше дело, а вот Донрену об этой нестыковке знать, пожалуй, стоит. Нам нужно попасть внутрь и попробовать отыскать следы Ардэна.

— Пошли, Славий, обойдем вокруг.

Они завернули за угол и пошли вдоль длинной стороны склада, выискивая способы попасть внутрь. Сумерки сгустились, и стало уже почти совсем темно. Похолодало. Влажный холодный ветер, дующий с залива, порывами налетал на них, быстро заставив уши и носы озябнуть.

Они нашли несколько окон, но все они были устроены чересчур высоко. Славий предложил подсадить Ниару, чтобы она залезла внутрь, но Ниара, подумав немного, решила, что это слишком опасно. К тому же, она не была уверена, что сможет легко вылезти обратно, а ей совсем не хотелось остаться одной запертой внутри до прихода работников утром.

Славий и Ниара дошли до конца стены, и повернули за угол, к противоположному от входа торцу здания. Здесь не было ни ворот, ни дверей, ни окон. Другой длинной стеной склад примыкал к какому-то другому строению. Получалось, что иной способ попасть внутрь кожевенного склада найти возможности не было.

— Может, через печную трубу? — предложил в шутку Славий.

— Славий, не говори глупостей, — засмеялась Ниара. — Ты же не Зимний Дед, чтобы по трубам лазать. Застрянем, и сделают из нас прекрасные копчености.

— Смотри, — показал рукой Славий, — в соседнем доме горит окошко. Давай осторожно посмотрим, что там. Вдруг можно попасть во двор этого дома, а там есть еще какие-то окна на склад?

Дом, на который указывал Славий, был небольшой одноэтажной деревянной хибарой, примыкающей одной стеной к стене кожевенного склада. Как и склад, стены дома были сделаны из старых досок. В маленьком домике было одно освещенное окно, неплотно закрытое ставнями, и одна старая дверь, покрашенная облупившейся коричневой краской.

Славий и Ниара осторожно подошли к окну. Оно оказалось чуть выше, чем им показалось сначала, и Славию пришлось помочь Ниаре добраться до окна. Ниара оперлась ногой на сцепленные ладони Славия, а Славий легко поднял ее высоко к окну. Ниара заглянула в щель между ставнями. Осмотрелась несколько секунд. Потом быстро замахала Славию, чтобы он ее спускал вниз.

— Там Пиявка, — взволнованно прошептала она, когда Славий опустил ее на землю. — Сидит за столом, что-то пишет. На столе две свечи, перья, чернила. Оружия не видно. Больше никого не видно.

— Ардэн? — спросил Славий.

— Не видела. Но, похоже, что Пиявка там один. Слишком глубоко задумался. При Ардэне он всё время настороже, Ардэна он дико боится.

— Надо его арестовать, — предложил Славий.

— Мне кажется, было бы лучше наблюдать за этим домом и за складом, — засомневалась Ниара. — Рано или поздно или Ардэн придет к Пиявке, или Пиявка отправится к Ардэну.

— Потеряем уйму времени, — возразил Славий, — а здесь готовый рассказчик. Схватим, свяжем, оттащим к Донрену, а он быстро найдет способ ему развязать язык.

— Это опасно, Славий, — предостерегла Ниара. — Нас здесь только двое.

— А он один.

— Но мы не знаем, кто еще может быть в доме.

— Ты кого-нибудь видела?

— Нет, но…

— А дом маленький. Кто там еще может быть? Надо выбить дверь, ворваться и связать Пиявку. Дело одной минуты.

— Не знаю, Славий… Я бы подождала или хотя бы позвала подмогу.

— Так ты со мной или нет?

— Демоны, Славий! Ну, хорошо. Будь по-твоему. Только осторожнее. Пиявка с мечом обращается плохо, но он очень умный.

— Что нам с его ума, когда он связан будет, — усмехнулся Славий. — Пошли.

Они тихо прокрались на крыльцо. Остановившись перед небольшой дверью, Славий ее внимательно осмотрел. Дверь открывалась внутрь. То, что нужно. Славий достал меч. Ниара бесшумно вынула из ножен саблю. Славий кивнул Ниаре и изо всех сил пнул деревянную дверь. Дверь распахнулась.

Славий прыжком тут же оказался внутри. Рванув на себя еще одну полуприкрытую дверь, ведущую из сеней в комнатку, где был Пиявка, Славий кинулся к столу. Пиявка, увидев его, мгновенно вскочил и отпрыгнул назад, к стене. Славий кинулся за ним.

— Славий! — услышал он рядом крик Ниары, и тут же почувствовал сильный удар в правое плечо, отбросивший его налево к стене.

Ниара, прыгнув на Славия, оттолкнула его, упав вместе с ним на пол. В результате, мощный удар топора Обуха, который должен был раскроить череп Славия, пришелся на стол, проломив столешницу, разбросав пергамент и чернильницы, и перевернув одну свечу из двух. Обух, как оказалось, до появления Славия и Ниары, сидел на стуле в углу комнаты, у окна, и Ниара не могла его там увидеть через щель в ставнях.

Ниара мгновенно перекатилась по полу и ударила саблей по ногам Обуха. Тот отскочил назад, врезавшись в стул и стену, но поздно. Сабля Ниары оставила тонкий разрез спереди на обоих бедрах Обуха. Его светло-коричневые кожаные штаны окрасились багряной кровью.

Обух взревел и попытался дотянуться до Ниары топором, однако она уже вскочила на ноги и, легко перескочив через стол, оказалась вне досягаемости. Приземлилась она прямо рядом с Пиявкой, который, лежа на полу, с ужасом следил за происходившим в комнате.

Славий кинулся с мечом на Обуха. Он ударил слева направо, стремясь набрать скорость для удара меча в ограниченном пространстве комнаты. Однако Обух мощным ударом топором сверху вниз отбил удар Славия. В следующую секунду Обух резко выбросил вперед кулак левой руки, и Славий, получив, жесточайший удар в правое плечо, отлетел назад.

Кольчуга, надетая под одеждой Славия, немного смягчила удар, но, в силу своей гибкости, полностью его не погасила. К тому же Славий сильно ударился спиной и затылком о стену.

Славий, потеряв от удара ориентацию в пространстве, тяжело сполз по стене на пол. Пока он пытался подняться, Обух прыгнул вперед и взмахнул топором, чтобы добить поверженного противника. Ниара, как птица, взлетела на стол и, изогнувшись, прыгнула сзади на Обуха, изо всех сил рубанув его саблей по шее сзади, с хрустом перерубая позвонки.

Обух, потеряв контроль на своим телом, обмяк и выпустил топор из рук. Его колени подкосились и он тяжело рухнул на пол, ударившись затылком о старые и грязные доски пола. Ниара еще раз стремительно взмахнула саблей, и та, вонзившись в шею Обуха спереди, завершила начатое первым ударом, полностью отделив бородатую голову гиганта от тела.

Фонтан горячей ярко-красной крови бурно залил Ниару и половину комнаты, на секунду ошеломив альвийку. Этим воспользовался Пиявка. Он прыгнул вперед и, с грохотом выламывая своим телом ставни, вывалился на улицу. Ниара рванулась к окну, но успела лишь увидеть, как Пиявка, резво вскочив на ноги, припустил по переулку и свернул за угол.

Подумав мгновение, Ниара отказалась от преследования беглеца. Слишком быстро бежит. Пока она выскочит из дома, он совсем затеряется. Вздохнув, девушка подошла к пытающемуся подняться Славию и протянула ему руку, помогая встать на ноги.

— Ниара… — ошеломленно произнес Славий. — Ты спасла мне жизнь… Не знаю, как благодарить тебя за это.

— Пустяки, Славий, — Ниара улыбнулась и рукой стерла кровь Обуха со своего лица. — Прости меня, я должна была увидеть Обуха.

— Ты прости меня. Я не должен был опрометчиво бросаться вперед. Ты была права, надо было подождать.

— Что теперь говорить, твоя светлость, — Ниара убрала саблю в ножны. — Главное, что все живы. Пиявку мы упустили, но зато Обух больше уже никого не убьет.

— Ниара… Госпожа ан Долидарель, — Славий торжественно поклонился Ниаре. — От всего сердца благодарю вас за спасение моей жизни. Я должен вам жизнь. Просите, чего хотите, за мое спасение.

— Стоило бы, наверное, как в сказках, попросить у тебя то, что у тебя уже есть, но о чем ты не знаешь, — рассмеялась Ниара, — но, я слышала, что такие просьбы обычно ничем хорошим не заканчиваются. Полно, Славий. Это был бой. Я спасла тебя, в следующий раз ты спасешь меня. Всё нормально. Твоего «спасибо» мне более чем достаточно.

— Хорошо, Ниара, спасибо, — улыбнулся в ответ Славий. — И, тем не менее, я этого не забуду. Даже если я не стану Императором, герцогу Квитин всё равно есть чем отблагодарить прекрасную воительницу за спасение своей жизни.

— Ох, что ты, Славий, прекрати, — смутилась Ниара.

— В любом случае, должен отметить, Ниара, что саблей ты владеешь чудесно. Да и движения твои впечатляют. Легкость, скорость, прыжки. Очень здорово. Твой отец тебя прекрасно обучил, а ты замечательно применяешь полученные умения.

— А вот Гленард меня победил. Причем, не сильно утруждаясь, — ответила Ниара.

— Гленард — это особый случай, — усмехнулся Славий. — Он выжил уже в таком количестве схваток, что у меня нет сил их подсчитать. Где-то умением, где-то чудом.

— Зачем ему всё это? — спросила Ниара.

— А что еще делать деревенскому парню, чтобы пробиться в люди? Так получается. Военная карьера. Тяжелый, но быстрый путь.

— Ты не боишься за него? Ты теперь герцог, и даже если ты не станешь Императором, ты можешь взять Гленарда на службу и найти ему более мирное достойное занятие.

— Я думал об этом, — согласился Славий, — но мне кажется иногда, что Гленарду, на самом деле, действительно нравится его жизнь. Весь этот риск, тайны, раскрытие преступлений. Он помогает Империи, помогает людям. Спасает чьи-то жизни, помогает отомстить за убийства. Он чувствует себя важным. Он расцветает, когда такие события крутятся вокруг него. Гленард говорит, что устал от всего этого, но я не представляю, как он будет без этого жить.

— Рано или поздно его удача закончится, — покачала головой Ниара. — Никому не может везти вечно. Однажды он ошибется, и умрет.

— Я знаю, Ниара. Я знаю. И это меня очень беспокоит. Потому что это может случиться буквально в любой момент. Особенно здесь, в Рогтайхе. Я с ужасом думаю об этом. И я даже не могу себе представить, как чувствует себя Лотлайрэ. Ведь она тоже понимает, как рискует Гленард. А у них с Гленардом есть маленький сын. Не знаю, рассказывал Гленард об этом или нет. Они назвали его Славием, в честь меня. Хотя я так себе пример для подражания, если честно. Бывают и лучше.

— Тогда нам нужно побыстрее заканчивать с Ардэном, — Ниара подошла к столу и рассматривала документы, которые писал Пиявка.

— Согласен. Что там, Ниара?

— Ничего особенного. Это документы на собственность на какое-то строения и какую-то землю в Зведжине. Ничего про Рогтайх нет. Если бы было поближе, можно было бы поискать там, но не будет же Ардэн скрываться в Зведжине сейчас. У него слишком много незавершенного в столице.

— Тогда мы снова в тупике.

— Похоже на то.

— Надо отсюда выбираться, Ниара. Позовем людей Михала, пусть здесь всё осмотрят. А то у меня уже все сапоги кровью Обуха пропитались.

— Согласна. Пойдем. Здесь нам больше нечего делать.

 

Глава XXXVI

Мисси встретила Гленарда и Славия всё в той же небольшой розовой гостиной в ее роскошном доме. На Мисси было белое платье с вышивкой серебряными нитями, подшитое белым мехом северной горной лисы.

— Гленард, Славий! Как я рада вас видеть! — она широко улыбнулась, раскрывая объятия Славию.

— Здравствуй, маленькая львица, — холодно поприветствовал ее Славий, отстраняясь.

Мисси непонимающе на него посмотрела.

— Ну, ты же так себя называла в твоем письме, — пояснил Славий.

— В каком письме? — удивилась Мисси.

— В том, в котором ты сообщаешь Ардэну, что для достижения его планов ему нужно убить и меня, и Гленарда, — ответил Славий.

Мисси побледнела и опустила руки. Улыбка исчезла с ее лица.

— Я не знаю никакого такого письма, — спокойно произнесла она. — Это или какая-то ошибка, или тебя вводят в заблуждение. Я жду извинений.

— Ой, не надо Мисси, — вмешался Гленард, — я сам видел, как ты своими руками клала это письмо на круглый столик в гостиной одного неприметного дома рядом с Проспектом Ларреда. Такой круглый дорогущий столик, с многолучевой звездой. И не только я видел, но и другие тайные стражи. Так что не надо строить из себя невинность. Ты попалась, Мисси.

Мисси побледнела еще больше. Ее губы задрожали. Она села на диван.

— И что теперь? — спросила она после некоторого молчания.

— А теперь, графиня Мисси ан Треудан, — ответил Гленард, — вы арестованы за соучастие в многочисленных убийствах и в преступлениях против Империи и трона, в том числе за участие в попытке переворота и захвата власти. Кроме того, отдельные пассажи вашего письма намекают на то, что вы были соучастницей или даже организатором многих других преступлений, а именно краж и бандитских нападений. Это также будет тщательно расследовано.

Из глаз Мисси потекли слёзы.

— Сейчас, Мисси, — продолжал Гленард, — мы с тобой поедем в Дом Тайной Стражи. Там твои нежные руки и ноги прикуют тяжелым холодным ржавым железом к каменной стене. Ты, конечно, будешь горда и неприступна. Будешь говорить, что ни в чем не виновата. Что это ошибка. Что мы все за это поплатимся. Потом гордо замолчишь. А затем с тебя сорвут твою дорогую одежду. И начнут рвать, колоть и жечь твою чувственную кожу. На груди, на животе, на спине, на руках, на ягодицах, между ног, на бедрах. Везде. И это совсем не будет похоже на какую-нибудь эротическую игру, поверь мне. Всего лишь через пятнадцать-двадцать минут после начала этой процедуры, из твоего горла будут вырываться дикие крики. По твоему лицу будут рекой течь слезы и сопли. И очень скоро ты расскажешь всё. Даже больше чем нужно. Только чтобы прекратить всё это. Вот, какие у тебя планы на сегодняшний вечер, графиня.

Мисси зарыдала, закрыв лицо руками. Ее плечи и грудь вздрагивали, из под ладоней раздавались всхлипы.

— А потом, Мисси, — громко и жестко продолжал рассказывать Гленард, — где-нибудь после пары месяцев в холодной мокрой каменной камере в подвалах Дома Тайной Стражи, где ты даже не сможешь встать во весь рост, а твоя кожа будет слезать от сырости, тебя поведут на казнь. Будет зима. Твои босые ноги будут ступать по снегу и по замороженным камням. Но ты будешь рада, потому что только тогда ты, наконец, снова увидишь небо. Ты будешь в одной старой и грязной рубашке. А студеный ветер будет забираться тебе под подол и замораживать твое лоно, живот, спину и твои роскошные груди. А всё это, кстати, к тому времени будет покрыто жуткими шрамами, ожогами, язвами и укусами блох. Тебя поднимут на эшафот. Ты будешь ощущать ступнями каждую занозу на шершавых досках. А толпа вокруг будет смеяться и бросать в тебя объедки, комья замерзшей грязи и снежки. Толпа любит, когда казнят благородных — это дает беднякам почувствовать, что под богатыми одеждами находятся такие же люди, как они сами, и ничего больше. Тебя казнят за предательство Империи, а значит, вешать тебя будут медленно и мучительно. Ты почувствуешь толстую, грубую, колючую веревку на твоей шее. Другой конец веревки палачи перекинут через блок и начнут медленно натягивать, чтобы оторвать твое тело от земли. И тогда ты почувствуешь, что веревка натягивается, впивается в твою шею и тянет тебя вверх, как будто хочет оторвать тебе голову…

Мисси взвыла, упала на пол и, громко рыдая, согнувшись, забилась в истерике на ковре.

— Гленард, хватит, — остановил Гленарда Славий, — уже достаточно.

— Хорошо, — кивнул Гленард.

Они стояли и молча смотрели на рыдающую на полу женщину. Ее волосы растрепались, платье измялось, по лицу и шее текли слезы, сопли и слюни. Она то хваталась руками за грудь, как будто ей не хватало воздуха, то снова закрывала ладонями лицо. Ее тело скручивали судороги.

Через какое-то время она немного успокоилась. Она села на ковре, вытянув ноги вперед и прислонясь спиной к дивану. Руки она безвольно опустила вниз. Тихонько всхлипывая, она замутненным взглядом смотрела то на Гленарда, то на Славия, то просто перед собой. Временами рыдания снова захватывали ее, но потом она вновь успокаивалась.

Славий подошел к ней и протянул ей свой платок. Она вытерла лицо, размазывая румяна, помаду и тушь. Выглядела она страшно и жалко. Заплаканная, с размазанным лицом, с растрепанными волосами, всхлипывающая. Она сидела, смотря на Славия, не в силах остановить истерические рыдания.

Славий взял со стола бокал вина и, подойдя к Мисси, присел и помог ей отпить из бокала. Она забрала у него бокал и маленькими глотками пила вино. Славий нежно погладил ее по голове, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Хорошо, Гленард, я готова, — твердо сказала она, допив вино и поднимаясь. — Пожалуй, я избавлю твоих палачей от ненужных усилий и всё расскажу сама. В обмен прошу о быстрой казни. Пусть мне просто отрубят голову. Или дадут яд. Я сама выпью. Я купец, купчиха, и это моя последняя торговая сделка.

— У меня есть условия лучше, Мисси, — Гленард приблизился к ней.

— Интересно, какие же? — Мисси посмотрела ему в глаза.

— Мы, пожалуй, можем вообще исключить казнь из обсуждения. Точнее, отложить ее на неопределенный срок. Ты останешься на свободе, но, естественно, покинешь столицу. Тебя даже не изгонят из Империи, но в Рогтайхе ты не появишься никогда. Тебе оставят всё твоё имущество, но ты до конца своих дней будешь выплачивать, скажем так, целевой сбор, который пойдет исключительно на нужды Тайной Стражи и поможет нам бороться с другими преступниками, такими же как ты. И естественно, за всей твоей деятельностью и жизнью будет установлено постоянное наблюдение. Ты будешь вольна идти, куда угодно и делать, что угодно, если это законно, но тебя всегда будут сопровождать тайные стражи.

— Какие необычные условия, — Мисси усмехнулась. — Это твое предложение или Донрена?

— Это условия Донрена, часть из которых предложена мной. Хотя я, если честно, предпочел бы тебя пытать и казнить. Не столько за предательство Империи, сколько за предательство моего лучшего друга. Он тебя, возможно, простит, а я нет.

— И какой же будет размер этого, как ты говоришь, целевого сбора?

— Огромный, Мисси, — ответил Гленард. — Половина всех твоих доходов до конца твоей жизни. Но у тебя всё равно останется куча денег для себя. Ты молода, у тебя может быть долгая жизнь. Долгая, счастливая и богатая жизнь. Ты сможешь выйти замуж, родить и вырастить детей, купаться в роскоши, есть и пить, что захочешь, танцевать на балах, веселиться и наслаждаться. Или весь твой мир может разрушиться прямо сейчас, а короткий остаток твоих дней ты проведешь в мучениях, в холоде, в голоде и в грязи.

— Если я соглашусь, я получу прощение?

— Нет, ты будешь осуждена и приговорена к смерти. Но суд будет тайным, а приговор будет отсрочен на неопределенный срок. Если ты будешь верна условиям нашего договора, этот срок не настанет никогда. Если же ты любым способом попытаешься их нарушить, тебя казнят немедленно и мучительно.

— Твое предложение интересно, Гленард, — Мисси налила себе еще вина, — однако ты так и не назвал цену. Твое предложение понятно. Но ты не благотворитель и не Зимний Дед. То, что ты предлагаешь, явно имеет цену, помимо того целевого сбора для Тайной Стражи, о котором ты рассказал. Деньги для Донрена ничего не значат, он не сильно беднее меня. Какую цену я на самом деле должна буду заплатить за свою жизнь?

— Ты умна, Мисси, — похвалил ее Гленард. — Цена есть. Но это сущий пустяк, по сравнению с целой твоей жизнью. Ты просто должна сделать так, чтобы Ардэн пришел в обговоренное место, где его будем ждать мы.

— Нет, — быстро ответила Мисси. — Это исключено.

— Почему? — удивился Гленард. — Такая простая задача стоит твоей жизни?

— Ты не понимаешь, Гленард, — покачала головой Мисси. — Это смерть. Ардэн умный и хитрый. Он поймет, что я привела его в засаду. И тогда мне не жить.

— В любом случае, — заметил Гленард, — это лучше, чем несколько месяцев мучений с последующей казнью. Зато у тебя появляется большой шанс на долгую и счастливую жизнь, пусть и с некоторыми ограничениями. Мы поймаем или убьем Ардэна, и ты будешь в безопасности. Если же ты откажешься, то точно умрешь, причем не самой приятной смертью. Что ты теряешь, Мисси? Умереть ты можешь при любом выборе, однако, только приняв мое предложение, ты получаешь возможность выжить. О чем тут вообще думать?

— Как я это сделаю, Гленард? — Мисси колебалась.

— Как вы назначали встречи с Ардэном? — спросил в ответ Гленард.

— Оставляли письма в том самом доме, где ты меня видел. Нечасто, но раз в неделю их забирали. Редко мы сами, чаще наши слуги.

— Почему в этот раз ты пришла сама?

— Я соскучилась по Ардэну. Я очень давно его не видела. Мне хотелось снова взглянуть на дом, где мы с ним провели столько приятных минут…

— Скажи, Мисси, бывало ли так, что Ардэн приходил к тебе сюда, вот в этот дом?

— Да, — подтвердила она. — Мы встречались или здесь, или в саду. В дом ведет потайной ход, им и пользовался Ардэн.

— Им же он воспользовался и на Самхайн? — догадался Гленард.

— Да. К сожалению, да. Поверь, Гленард, это его появление стало полной неожиданностью и для меня.

— И ты не предупредила его о том, что мы готовы к его нападению?

— Славий сказал, что просто может быть какое-то нападение, и он хочет спрятать оружие. Он не упоминал про Ардэна. И я не знала, что Ардэн собирается это сделать. О чем мне было его предупреждать?

— А если бы знала, предупредила?

— Зачем мне ответом усугублять свою вину тем, что в реальности не произошло? — ответила вопросом Мисси.

— Хорошо, — согласился Гленард. — Вот как мы поступим. Ты напишешь Ардэну новое письмо и оставишь его в том доме, где вы встречались. Ты пригласишь его сюда, в этот дом, в сад. Ты встретишь его там, а мы схватим Ардэна, как только он появится. Ты заплатишь этим свою цену и спокойно отправишься в любое из герцогств продолжать жить своей жизнью. Договорились?

— Зачем мне присутствовать на встрече? — испугалась Мисси. — Вы можете поймать Ардэна по пути.

— Он будет насторожен. Увидев тебя, он расслабится. К тому же, Ардэн умен и непредсказуем. Мы не знаем, как он придет навстречу, и откуда появится. Нам нужна ты.

— Это опасно, Гленард. Я боюсь. Я не могу.

— Я защищу тебя. Мы будем там. Мы тебя защитим.

— Обещаешь? Обещаешь, что со мной всё будет хорошо?

— Обещаю, Мисси. Клянусь.

— Хорошо, — подумав несколько мгновений, согласилась Мисси — Тогда договорились.

— Ну, и замечательно. Тогда пиши письмо Ардэну. Если Ардэн не придет на встречу, Мисси, наш договор не вступит в силу. Ты поняла?

— Поняла, — кивнула Мисси.

— Замечательно. И если ты вдруг захочешь сбежать, имей в виду, что за тобой постоянно следят. Как только ты что-то сделаешь не так, наш договор теряет силу.

— Понятно, — ответила Мисси.

— Вот и хорошо. А кстати, Мисси, как вы вообще познакомились с Ардэном? Богатейшая графиня и бандит с ненавистью к знати, и вдруг вместе…

— Это было после смерти мужа. На меня навалилось столько проблем. Капитаны, конкуренты, воры. Мне нужен был кто-то, чтобы заняться этими проблемами. Один из моих капитанов, хороший друг моего мужа, посоветовал поговорить с какими-то людьми. Они посоветовали встретиться с Ардэном. Он тогда еще не имел большого влияния среди бандитов, но слыл умным человеком. Мы встретились, познакомились, долго говорили. А потом как-то так получилось, что он решил мои проблемы, а я оказалась в его постели. И это было сладко. Ах, как сладко! Я его любила. Как же сильно я его любила!.. И люблю до сих пор. А теперь я покупаю свою жизнь ценой его жизни. Я влюблялась в других. Славий, поверь, я действительно любила тебя… Но Ардэн… Это было как раз и на всю жизнь. Прости меня, Славий. Прости и ты меня, Гленард…

— Я прощаю тебя, Мисси, — грустно сказал Славий.

— А я нет, — холодно отозвался Гленард, заработав укоризненный взгляд Славия. — Садись и пиши письмо, Мисси.

 

Глава XXXVII

Несколько дней спустя Ардэн отозвался на приглашение Мисси. Встреча была назначена в саду дома графини на закате последнего дня последнего месяца осени.

За пару часов до назначенного времени Гленард и Славий встретились с Ниарой, лейтенантом Михалом и помощниками Михала у дома Мисси.

— Донрен не придет? — спросил Михал.

— Нет, — ответил Гленард, — слишком занят. Ты знаешь, он же сейчас, после смерти Рейнорда, совмещает обязанности Великого Инквизитора с обязанностями Канцлера. Фактически Донрен сейчас правит Империей. Дел у него, как понимаешь, хватает. Ему не до нас, но он на нас очень рассчитывает.

— Понятно. Что делаем, Гленард?

— Ты и твои люди прячетесь по периметру сада. Ваша задача впустить Ардэна и ни в коем случае не выпускать. Любой ценой.

— Понятно. А ты?

— Мы вместе со Славием спрячемся рядом с Мисси. Наша задача охранять графиню и схватить Ардэна. Или убить. Как получится.

— А я? — спросила Ниара.

— Будь с Михалом. Не дай уйти Ардэну.

— Я хочу быть с вами, — возразила Ниара.

— Нет, слишком опасно, — отрезал Гленард. — Ардэн слишком опытный противник для тебя.

— Пожалуйста, Ниара, — поддержал Гленарда Славий.

Ниара, нехотя, кивнула.

Скоро все заняли свои места. Мисси сидела на скамейке у белой мраморной беседки недалеко от центра сада. Гленард и Славий спрятались за живой изгородью рядом с ней. Листья с кустов изгороди облетели, но Гленард рассчитывал, что они со Славием, закутанные в темные плащи, будут не видны за плотной завесой ветвей изгороди. К тому же Гленард выбрал место таким образом, чтобы заходящее солнце мешало Ардэну разглядеть место их засады.

Осень заканчивалась. И днем и, особенно, утром и вечером заметно похолодало. По утрам на камнях и траве появлялась изморозь. Несколько дней назад выпал первый робкий снег. Снежинки сразу таяли, упав на землю, но было понятно, что скоро зима вступит в свои права даже в теплом климате Рогтайха.

Темнело рано. Холодное красное солнце клонилось к кронам деревьев сада. Его лучи, встречаясь с деревьями, кустами и скульптурами сада, отбрасывали длинные причудливые тени. Небо, темно-синее, без облачка, мрачно темнело на востоке и играло красными красками на западе. Красные отсветы падали на ветки деревьев, на песок дорожек, на белый мрамор беседки и на бледные щеки Мисси.

Мисси, закутавшись в белый плащ из дорогой тонкой шерсти, сидела на деревянной скамейке. Рядом с ней стояла небольшая жаровня с тлеющими углями, согревая ее.

Легкий ветер слегка шелестел пустыми ветками и редкими оставшимися на них листьями. Никаких других звуков в холодном предзимнем воздухе не было.

Гленард уже успел немного замерзнуть, когда он, наконец, услышал шаги по утрамбованному песку дорожки сада. Шаги принадлежали нескольким людям. Гленард насторожился.

Через несколько секунд из-за кустов показался Ардэн. За ним, озираясь, шел Пиявка. Когда они подошли ближе, Мисси встала со скамейки и осторожно улыбнулась Ардэну. Ардэн улыбнулся в ответ. Пиявка, остался поодаль, по-прежнему настороженно озираясь. Он явно чувствовал себя некомфортно.

Ардэн, широко улыбаясь, открыл объятья Мисси. Мисси подошла к нему и скованно обняла его. Ардэн непонимающе отстранился и посмотрел снизу вверх в глаза Мисси.

— Что случилось Мисси? — спросил он. — Ты не рада меня видеть?

— Всё в порядке, Ардэн, — немного нервно отозвалась Мисси. — Просто простыла немного. Чувствую себя не очень хорошо.

— Холодно, милая подруга, — Ардэн погладил ее по руке. — Одевайся теплее.

— Хорошо, Ардэн. Я постараюсь.

Гленард поморщился. Мисси волновалась и это чувствовалось. Гленард немного приподнял правую руку, показывая сидящему рядом Славию, что пора готовиться к атаке.

— Зачем ты позвала меня, милая? — спросил Ардэн.

— Я скучала по тебе.

— Тогда почему здесь, а не в нашем домике?

Мисси замешкалась с ответом. У Славия затекла нога и, переставляя ее, он задел ветку, которая громко хрустнула в тишине холодного заката. Ардэн резко обернулся на звук. Гленард, поняв, что больше ждать нельзя, резко распрямился и выпрыгнул из-за живой изгороди, выхватывая меч. Славий, чуть отстав, последовал за Гленардом.

— Мисси! — укоризненно произнес Ардэн, сделав резкое движение правой рукой. — Пиявка, задержи их!

Пиявка, выхватив меч, бросился наперерез Гленарду и Славию. Ардэн развернулся и помчался по дорожке сада прочь от беседки. Мисси, побледнев, схватилась правой рукой чуть выше левой груди и стала оседать на песок рядом со скамейкой.

Гленард увернулся от удара Пиявки, ударив мечом сверху вниз по мечу Пиявки. Потом скользнул клинком по клинку к гарде, намереваясь захватить меч Пиявки и вырвать его у него из рук. Однако Пиявка резво отпрыгнул назад.

Гленард усмехнулся и ринулся в атаку, ударив слева направо. Увидев, что Пиявка выставил меч, чтобы парировать его удар, Гленард, внезапно изменив траекторию движения меча, развернулся всем телом вокруг своей оси и со всей силы ударил справа налево, метя в шею Пиявки.

Пиявка, сконфуженный финтом Гленарда, не успел поднять меч, и клинок Гленарда с чавканьем врубился в шею Пиявки, войдя до половины, перерубив сонную артерию и частично трахею, дробя шейные позвонки. Пиявка, пуская кровавые пузыри, рухнул на землю, соскальзывая с лезвия меча Гленарда и бурно истекая кровью.

Гленард увидел, что Ардэна в конце аллеи пытаются задержать двое стражников Михала. Ардэн резко присел под меч первого стражника и ударил кинжалами снизу вверх в живот стражника под кирасу доспеха. Стражник согнулся, а Ардэн, обогнув его, побежал дальше, стремительно перебирая своими маленькими ногами.

Второй стражник, встретивший его, был осторожнее. Широко поводя мечом, он старался держать Ардэна на расстоянии. Гленард кинулся по дорожке вслед за Ардэном, но тот был уже слишком далеко — Гленард потерял время, сражаясь с Пиявкой.

Ардэн упал на землю и перекувырнулся, обходя стражника, который так и не решился на него напасть. Вскочив, помчался по дорожке дальше. Ему навстречу выскочила Ниара, стремительно взмахнув саблей. Она достала его левое плечо, и Ардэн, уклоняясь от следующего удара, бросился направо, падая и переворачиваясь, пачкая белый песок дорожки своей багровой кровью.

Ниара попыталась зацепить его своим клинком снова, но Ардэн отпрыгнул и бросился по дорожке сада, уходящей вправо. Ниара побежала за ним, но Ардэн был быстрее. Свернув за очередную живую изгородь, он добежал до забора сада, заросшего плющом. В один миг он взлетел по веткам плюща наверх кирпичного забора и исчез за ним. Ниара с досады взмахнула саблей, срубив несколько веток с соседнего куста.

Подбежавший Гленард, поняв, что Ардэн снова ушел, громко выругался, в очередной раз вспомнив про ягодицы демонов.

Гленард, держа в опущенной правой руке меч, вернулся к беседке, около которой Ардэн встречался с Мисси. Почти зашедшее солнце (Боги, прошло же всего несколько минут!) освещало страшную картину.

Белый песок около беседки и скамейки был залит кровью. Широко раскинув руки, на спине, истекая кровью, лежало тело почти обезглавленного Пиявки. Рядом Славий, встав на колени, склонился на лежавшей на спине Мисси.

Ее белый плащ покрылся багряной кровью. Над левой грудью была всего одна рана. Всего один удар кинжала Ардэна, пришедшийся прямо в сердце. Красивое юное лицо Мисси застыло. Из уголка губ по бледной коже стекала тонкая струйка темной крови.

Мисси как будто глядела на Гленарда стекленеющими глазами, из которых только что улетела ее молодая, нежная и страстная жизнь. Ее глаза как будто смотрели на Гленарда и задавали ему один единственный, вечный для нее, вопрос: «Как же так, Гленард? Ты же обещал меня защитить…».

 

Глава XXXVIII

С трагической гибели Мисси ан Треудан прошло чуть более двух недель. До Большого Совета, на котором благородным господам Империи предстояло избрать своего нового Императора, осталось меньше недели.

Похолодало еще сильнее. Славий и Ниара медленно ехали верхом по усыпанной коричневыми листьями узкой дорожке через лес к западу от поместья Верверриг. Дорожка эта была в стороне от основных путей, пользовались ей очень редко, и некому было разметать плотный покров палых листьев, лежащих на ее поверхности. Лошади ступали по этому ковру мягко и почти бесшумно.

Ветер сорвал с деревьев все листья, за исключением нескольких, которые чудом стойко держались на ветках. Серую пелену голых веток деревьев то тут, то там разбавляли зеленые ели и сосны, а также темно-зеленые, вопреки зимнему времени, кусты остролиста. Именно ветки елей и остролиста уже украшали и дома, и храмы Рогтайха, как и всей Империи. Империя готовилась к празднику зимнего солнцестояния.

Ночами стало холодно. Листья и земля смерзались. Вода в лужах застывала темным блестящим льдом. Тепло коротких дней не успевало полностью растопить связывающие комки земли льдинки, и поверхность земли и дорог сделалась твердой и приятной для верховой езды, поскольку грязь почти исчезла, будучи надежно скреплена холодом.

В то же время, снег пока еще не выпал, хотя его и ожидали со дня на день. Пока же, что могло быть лучше спокойной утренней верховой прогулки по пустынному и тихому лесу? Воздух был чистым, свежим и не нес в себе абсолютно никаких запахов. Лучи холодного низкого солнца не согревали, однако украшали путь причудливым сочетанием света и теней. На высоком голубом небе, проглядывающем сквозь завесу пустых веток, не было видно ни облачка.

Славий, в черных кожаных брюках, заправленных в высокие сапоги, в сером дублете и длинном черном шерстяном плаще, ехал на высоком гнедом коне. Ниара ехала рядом на красивой серой лошади. Подол ее длинного бархатного платья цвета спелой клюквы, раскинувшись по боку лошади, красиво контрастировал с мастью лошади. Ниара уверенно сидела в альвийском дамском седле, входящим в последнее время в моду и среди человеческой знати. Старые человеческие дамские седла представляли собой, по сути, скамеечки с подушечками. Сидели на них боком к голове лошади и быстро ехать на них было очень опасно. Альвийские седла позволяли даме, закинув бедро правой ноги на изогнутую луку седла, сидеть в седле, смотря вперед на дорогу, в то время как обе ноги дамы в платье комфортно лежали на левом боку лошади.

Волосы Ниары покрыты тонким белым шерстяным платком, а на руках были перчатки из тонкой светлой кожи. Платье — подарок Лотлайрэ, а платок и перчатки Ниаре подарил Славий.

Они ехали шагом, рядом друг с другом, по узкой дорожке под ветвями деревьев, наслаждаясь разговором. Метрах в пятидесяти позади них так же неспешно следовали двое стражников, которых Донрен приставил к Славию для его охраны, решительно отвергнув все возражения Славия.

— Как там Гленард? — спросила Ниара.

— По-прежнему злится на Ардэна, на Мисси и, в первую очередь, на себя самого. Он винит себя в ее смерти. Он пообещал ей защитить ее, и не защитил. Это сводит его с ума.

— Он разве не хотел ее казнить? — удивилась Ниара.

— Хотел. Я думаю, что он больше злится из-за того, что не выполнил данное ей обещание, чем из-за самой смерти Мисси. Он считает, что она получила по заслугам, но, я думаю, он хотел сам решать ее судьбу, а Ардэн отобрал у него это право. И это Гленарда злит гораздо больше. Даже больше, чем досада от того, что Ардэна мы так и не поймали. Гленард нарушил свое обещание, и это сжигает его. Но он уже лучше. Всё пройдет. Он будет вспоминать это, это будет жечь его, но не помешает ему жить и заниматься тем, что он делает лучше всего.

— Убивать?

— Раскрывать заговоры и преследовать преступников. Он снова с головой ушел в поиски Ардэна.

— И как?

— Пока никак. Ардэн опять растворился. Где-то у него есть надежное убежище, которое мы никак не можем отыскать. Но Гленард не теряет надежды. Он упёртый. К тому же, совершенно справедливо полагает, что Ардэну без помощников будет прятаться сложнее, и вероятность найти его повышается.

— А ты? Как ты держишься? Вы же, вроде бы, были близки с Мисси?

— Были, — согласился Славий. — Но это закончилось даже раньше, чем я узнал о ее отношениях с Ардэном. Гленард считает, что я простил ее, но это, наверное, не совсем так. Я мог бы всё ей простить, даже неверие в меня и в мои силы, но не предательство и боль, которую она мне этим предательством причинила. Она писала Ардэну о возможности моего убийства так же просто, как купцы пишут друг другу о покупке того или иного товара. Я не знаю, как Мисси в реальности относилась ко мне, но ее расчетливая сторона, очевидно, побеждала ее чувства. Не очень приятно чувствовать себя всего лишь товаром или инструментом, знаешь ли. Тем более, инструментом, от которого хотят избавиться.

— Вы, кажется, все были на ее похоронах?

— Да, все были. И я, и Гленард, и Донрен. И все герцоги. Да и вся столичная знать. Мисси далеко не все любили, но все ее знали и, в достаточной мере, уважали. Когда костер загорелся, многие плакали.

— Надеюсь, Боги будут к ней милостивы.

— Боги милостивы ко всем, — отозвался Славий. — Или ты говоришь не о Двух Богах, а об альвийских богах?

Ниара неопределенно пожала плечами, промолчав.

— Надеюсь, что Мисси ждет счастливое перерождение на ее пути, — сказал Славий.

— Надеюсь. А что станет с имуществом Мисси? Кто унаследует ее торговлю и ее корабли?

— А вот это интересный момент, — Славий как-то помрачнел. — Прямых наследников у нее не осталось, а завещание вскрыли только вчера, по истечении двух недель со дня смерти.

— И что там? — заинтересовалась Ниара.

— Оказалось, что она составила это новое завещание совсем недавно, незадолго до Самхайна. Там много имен: капитаны кораблей, их помощники, друзья Мисси, всем понемногу. Но более всего интересны две крупнейших части ее имущества.

— Какие?

— Все свои поместья, дом в Рогтайхе, маленький дом, где она встречалась с Ардэном, гигантский замок Треудан в Зведжине, и еще десяток других домов с землями в разных герцогствах, вместе с парой баронских титулов, она оставила, кому бы ты думала?

— Неужели Ардэну?

— Точно! Этот бандит и защитник бедняков теперь богаче большинства баронов. И, что наиболее важно, ему же она оставила и титул. То есть, херцог Ардэн ан Рогтайх теперь, после всех процедур, конечно, станет самым настоящим графом Ардэном ан Треудан.

— С ума сойти! — изумленно покачала головой Ниара.

— Если, конечно, он решится это всё богатство себе потребовать, в чем я сильно сомневаюсь. Донрен считает, что необходимо конфисковать и поместья, и титул в пользу короны. Ищет формальную причину для этого. Но, возможно, Донрен сможет отобрать только столичную собственность Мисси, а земли и титулы в других герцогствах перейдут соответствующим герцогам. Донрен как раз собирается собрать законников и обсудить всё это.

— Разумно, — согласилась Ниара. — А кому перейдут ее корабли и торговля?

— Это тоже интересно, — Славий чуть скривился.

— И кому же?

— Мне.

— Тебе? — удивилась Ниара.

— Да. Мисси писала завещание, еще когда у нас с ней были хорошие отношения. Говорят, что она переписывала завещание каждые полгода, исходя из привязанностей в данный момент. Выбросить меня из завещания она не успела, и теперь я владелец кораблей, складов, торговых домов, мастерских, весьма немаленькой верфи и кучи других предприятий. Оформление бумаг, конечно, займет время, но оставлено всё это мне.

— Ты как будто не рад этому?

— Ну, а чему радоваться? — пожал плечами Славий. — Это же не просто имущество, это необходимость постоянного внимания и огромная работа. А у меня еще и Квитин на плечах, и, глядишь, еще и вся Империя. А тут еще и это.

— Понимаю, — Ниара кивнула. — И что ты будешь делать? Откажешься?

— Нет, от такого, конечно, не отказываются. Донрен предлагает несколько вариантов. Или посадить туда надежных управляющих, или продать всё целиком, или разделить на множество мелких предприятий и продать всё по частям. Мы пока не представляем, кто в Империи может купить всё это целиком за достойную цену, а разделять и жалко, и хлопотно. Так что Донрен пока что по моей просьбе ищет управляющего для столь неожиданного приобретения.

— Интересно, — заметила Ниара, — ты, всю жизнь не имевший почти никакого имущества, за этот год стал, пожалуй, самым богатым человеком Империи. После Императора, конечно. Сначала герцогство Квитин, а теперь вдобавок и это.

— Никогда не знаешь, где тебе повезет, — грустно усмехнулся Славий. — Хотя, если учесть, что всё это богатство досталось мне по наследству и связано с крайне печальными обстоятельствами и со смертями очень близких мне людей, везение это представляется весьма сомнительным.

Ниара, подъехав ближе, сочувственно погладила Славия по плечу.

— Ты не проголодалась? — спросил Славий.

— Спасибо, я сыта, — ответила Ниара.

— Но, от горячего вина, возможно, не откажешься? Сегодня довольно холодно.

— Что ты предлагаешь?

— Хочу пригласить тебя в гости в наш семейный дом. Это недалеко отсюда. Я редко в нём бывал в последнее время, там жила моя сестра. Но она недавно уехала домой в Квитин, так что нам никто не помешает.

— Почему бы и нет? Действительно прохладно, так что согреться не помешает.

— Отлично! Тогда поскакали, здесь недалеко, — радостно предложил Славий и сделал знак сопровождавшим их стражникам следовать за ними.

Они сидели вдвоем в небольшой гостиной дома Славия, на невысоком диванчике, рядом друг с другом. Перед ними стояла небольшая жаровня с углями внутри, на которой сохраняли тепло кувшины с подогретым вином и медом.

— Мой отец очень любил зимой пить подогретое вино с пряностями и с медом, — задумчиво вспомнила Ниара. — Мне так нравилось приходить в нашу лавку. Там всегда пахло травами, сушеными фруктами, какими-то другими пряными запахами из далеких стран. Отец торговал с кадирскими купцами, и они привозили столько всего интересного!..

— Сложно альву вести дела с людьми? — спросил Славий.

— Это зависит от того, с какими людьми ты ведешь дела, — ответила Ниара. — В целом, сложнее, наверное. В основном, альвы торгуют с альвами, люди с людьми, бьергмесы с бьергмесами. И там, и тут есть и хорошие партнеры, и плохие. Но со всеми можно, так или иначе, договориться. Сложности начинаются, когда человеческие правители считают себя вправе прийти и забрать то, что им не принадлежит. Или когда одни глупые люди подбивают других глупых людей на то же самое. И вот тогда начинаются разговоры о том, что мерзкие нелюди выгоняют несчастных людей с рынков и забирают их рабочие места.

— Мы на протяжении всей истории после Исхода пытались научиться жить рядом с другими расами, — Славий посмотрел в глаза альвийки, та едва заметно улыбнулась. — Разное бывало, ты знаешь. И дружили, и сражались. Но это проблема не только отношений между людьми и нелюдями. Это проблема отношения ко всем чужакам. Мерфрайн и Фьотдайх в свое время грызлись не менее отчаянно. А северные войска одинаково жестоко уничтожали и альвов, и таких же, как они, людей, только живущих на юге. Даже до Исхода, еще в Шеангае, каждое племя и каждый народ были рады ненавидеть другие племена и другие народы.

— Проблема в том, что когда вам, людям, удается-таки договориться, вы дружно обращаете свои мечи против альвов и зоргов. На бьергмесов нападают реже, их больше и они хорошие бойцы, но зато их с удовольствием притесняют экономически, в том же Фьотдайхе, например.

— Ну, масштабных погромов давно уже не было.

— А Злая Война? — удивилась Ниара.

— Я был на Злой Войне, — ответил Славий. — И мы не воевали с альвами. Напротив, многие альвы воевали рядом с нами. Те альвийские бригады, которые воевали на стороне мятежников, конечно, уничтожались.

— И что, ни одного альвийского или зоргского поселения не было уничтожено? — возмутилась Ниара. — Ты это хочешь сказать?

— Были уничтожены, — грустно согласился Славий. — На войне были разные люди с разными целями. И немало деревень пострадало от явно бандитских действий некоторых отрядов. И редких альвийских деревень, и зоргских тоже. Но и людские поселения страдали не меньше. Ты постоянно пытаешься делить жителей Империи на людей и на нелюдей…

— Потому что вы его так и делите! — перебила его Ниара.

— Я не делю, — твердо возразил Славий. — И ты, если ты действительно хочешь единства рас и их равноправия, не должна разделять людей, альвов, бьергмесов и зорг даджидов. Мы не разные расы. Мы единый народ, который живет вместе. Эта идея не понравится ни людям, ни альвам, ни бьергмесам, ни зоргам. Но она является единственным путем, который объединит все народы и расы Империи. Ближе всех к пониманию этого подошли вархи, они вообще игнорируют расы. Нам есть чему у них поучиться.

— Что ты намерен сделать для этого, если станешь Императором?

— За одну ночь взаимной неприязни не изменишь. Я вижу необходимость усиливать контроль над тем, чтобы права всех подданных Империи соблюдались одинаково. Это большая работа со всеми, и в первую очередь с правителями земель всех уровней и с судьями. Это работа по интеграции общин. Это работа с законами. Это работа даже со священниками, они должны рассказывать о том, что Боги равно добродетельны ко всем расам.

— Может быть, лучше выделить альвам отдельные места для проживания? Дать им больше прав? — предложила Ниара.

— То, что ты предлагаешь — это простой и быстрый вариант, но он никак не решит проблему в долгосрочной перспективе. Я хочу объединения всех рас Империи, а ты предлагаешь их как раз разделить. Да, я знаю, что это понравилось бы и многим людям, и многим альвам, но к чему это приведет Ниара? Еще пятьдесят лет спокойной жизни, а потом вновь накопятся взаимные претензии, особенно на границах таких выделенных земель. И это, рано или поздно, приведет только к новой альвийской войне. Нет, нам нужно поступать наоборот. Объединять людей и нелюдей в одних поселениях, работать вместе, смешивать кровь и традиции, стать едиными общинами, единым народом и единой расой.

— То, о чем ты говоришь, не поддержат ни люди, ни альвы, ни, особенно, бьергмесы. Ты хочешь размыть нашу индивидуальность. Заставить нас отказаться от своей культуры. От своих традиций. Смешаться с людьми. Я не признаю многие альвийские традиции, большинство из них, но есть много альвов, которые хотят сохранить наши традиции и нашу кровь нетронутыми. Они верны Империи, они хотят служить ей честно, но при этом они хотят, чтобы Империя и люди не лезли в их дома, и не пытались им навязать ценности и идеи, которые они считают неприемлемыми для себя. Что делать с ними?

— Ничего, — Славий развел руками. — Это долгий процесс. Вероятно, на много веков. Традиции сильны. Кто-то их соблюдает, кто-то нет. К сожалению, традиции нас разобщают и, во многом, задерживают развитие всех народов Империи. Рано или поздно, мы придем к обществу, где часть традиций будет общими. Либо мы, рано или поздно, снова встретимся в бою. Потребуется много времени для того, чтобы научиться жить вместе. Но мы можем сделать хотя бы что-то. Заложить основы для этого процесса и поддержать уже сложившиеся традиции совместной жизни разных рас. Это возможно, так или иначе. И таких примеров в Империи тоже немало. Это огромная и долгая работа для многих поколений, но мы, здесь и сейчас, можем начать ее делать. Можем хотя бы вступить на этот путь, по которому народы и расы Империи пойдут в следующие столетия.

— Осталось тебе только стать Императором, — улыбнулась Ниара. — Мне нравится то, что ты говоришь, и я верю, что у тебя хватит сил и желания, чтобы воплотить эти идеи в реальные действия. Я буду рада тебе помочь. Если ты, конечно, позволишь.

Они некоторое время сидели молча, задумчиво допивая вино из глиняных кружек.

— Тебе не кажется, — вдруг спросил Славий, — что наши встречи сопровождаются некоторой недосказанностью?

— Пожалуй, — согласилась Ниара, улыбнувшись. — Скорее, некоторой недоделанностью.

— Это, в том числе, к вопросу о традициях, — Славий смутился. — Мой друг Гленард, который, помимо всех остальных его замечательных качеств, является большим специалистом по альвийским традициям, рассказывал мне, что ухаживать за девушкой по альвийским обычаям — это долгий и очень сложный процесс, в котором очень много различных этапов, символов и ритуалов. Я, к сожалению, почти ничего не знаю об альвийских традициях. Но ты мне нравишься, Ниара. Действительно нравишься. Скажи, что я должен сделать, чтобы заслужить твою благосклонность?

— Ну, поскольку я выросла в Империи вдали от своего народа и тоже мало что знаю об альвийских традициях, — Ниара улыбнулась, хитро сверкнув глазами, — то ты можешь для начала меня поцеловать.

Славий, улыбнувшись в ответ, наклонился к ней. Ее губы приоткрылись, и через мгновение их губы и языки начали страстный танец долгого поцелуя. Славий обнял Ниару, а она прильнула к нему.

Оторвавшись от ее губ, Славий покрывал поцелуями ее щеки, нос, глаза и шею. Ниара, застонав от удовольствия, когда он целовал ее шею, через мгновение отстранилась и, спеша, стала расстегивать застежки на дублете Славия. Славий в ответ потянулся к шнурам, стягивающим корсет ее платья. Она мягко остановила его.

— Не надо, это займет целую вечность, — прошептала она.

Когда она закончила с застежками, Славий скинул дублет на пол. Ниара прильнула к Славию с долгим и страстным поцелуем. Ее руки, в то же время, нащупали завязки брюк Славия и торопливо их развязали. Рука Ниары скользнула в брюки Славия и, забравшись под его рубаху, достигла его напряженного органа, нежно гладя и лаская его.

Славий, не отрываясь от поцелуя, попытался одной ногой стянуть с себя сапог на другой ноге. Ниара, заметив это, рассмеялась и потянула Славия вниз, на пол, покрытый теплым мягким ковром с высоким ворсом.

Ниара положила Славия на спину на ковер. Осторожно стянув брюки Славия и брэ с его бедер, она выпустила, наконец, его пылающее от желания естество наружу.

Через несколько мгновений она, приподняв подолы юбки длинного платья и нижней рубашки, спустила по ногам трусики и, отбросив их в сторону, села сверху на Славия. Славий почувствовал, как она несколько раз потерлась о него своим лоном. Он почувствовал своей кожей мягкий пух волос внизу ее живота и жар ее нижних губ. А потом она чуть привстала и направила его напряженный орган в глубину своего тела, крепко обхватив его жаром и влагой.

Несколько медленных осторожных движений. И вот она, наклонившись вперед и слившись губами со Славием в поцелуе, начинает двигаться всё быстрее и быстрее, приподнимаясь и опускаясь своими бедрами на бедра Славия. Она двигалась всё быстрее и быстрее, энергично двигая тазом уже не просто вверх и вниз, но еще и вперед, и назад, и в стороны, доставляя Славию невероятное, почти невыносимое наслаждение.

Ее кожа раскраснелась, она задышала быстрее и глубже, начав слегка стонать при каждом выдохе. Славий же осознал, что его наслаждение внезапно превысило пределы контроля. Горячий напряженный комок наслаждения подступил к низу его живота. Он набухал и набухал, захватывая всё тело Славия напряжением наслаждения и дрожью. Наконец, он взорвался, сведя всё тело Славия сладкой судорогой наслаждения, и вглубь тела Ниары выстрелила струя горячего семени.

Ниара не остановилась. Она перестала подниматься и опускаться, но, сжав лоном член Славия внутри себя, она быстро задвигала тазом вперед и назад. Из ее груди вырвался глубокий стон наслаждения, она вздрогнула всем телом, ее бедра задрожали, и она с криком рухнула грудью на грудь Славия, крепко охватив любовника руками.

Несколько минут они лежали, не двигаясь, обнявшись и вздрагивая от остатков удовольствия, ощущаемых их горячими органами, всё ещё слившимися воедино. Потом Ниара приподнялась на руках, улыбнулась Славию и нежно поцеловала его.

 

Глава XXXIX

Гленард немало удивился, увидев в гостиной поместья Верверриг барона Власлава ан Вежиса, делового партнера Мисси, с которым Гленард пару месяцев назад познакомился в ее доме.

Барон был чем-то очень сильно взволнован. Он был небрит, редкие волосы вокруг его лысины были растрепаны. Власлав нервно ходил из угла в угол.

— Власлав, доброго дня! — поприветствовал его Гленард. — Что привело вас сюда? Донрена сейчас нет, он во дворце.

— Доброго дня, Гленард, — быстро поздоровался с ним Власлав. — Мне не нужен Донрен. Мне нужны вы.

— Я? — удивился Гленард. — Зачем же?

— Когда мы с вами общались, Гленард, вы произвели впечатление умного и надежного человека. Мне нужна ваша помощь.

— Помощь? Какая именно?

— Я боюсь, Гленард. Я жутко напуган, если честно. Это убийство Мисси…

— Да, жуткая трагедия, — помрачнел Гленард.

— Вы знаете, Гленард, я раньше думал, что, достигая определенного положения, ты становишься защищенным от такого рода глупых неприятностей. Надо быть сумасшедшим, чтобы убить человека такого уровня. Мы, бывает, ссоримся, ругаемся, ненавидим друг друга, но вот так убивать… Как погибла Мисси, как погиб Виллен ан Фьодтайх, как погиб Нильрес ан Сидлерд, как погиб бедный Мислав ан Плодэн и его отец… Это всё так ужасно.

— Согласен с вами, Власлав. Мы как раз работаем для того, чтобы наказать всех убийц. Но что напугало вас? И почему вы пришли ко мне именно сейчас?

— Мисси, Гленард, Мисси. Я думал две недели, я думал, что мне делать. Мы с ней вместе поддерживали Тадеша. Я перестал по вашей просьбе, стал поддерживать Славия. Тадеш, перестав получать мои деньги и поддержку моих коллег, разозлился, но пока его подкармливала Мисси, он ничего не делал. Сейчас же он потерял доступ ко всем ее деньгам. А он обещал многим людям заплатить за их поддержку, и эти долги нужно оплачивать именно сейчас, перед Большим Советом. Я не знаю, чем он думал, но убив Мисси, он зарезал гусыню, несущую золотые яйца. Теперь он угрожает мне.

— Но Мисси убил не Тадеш! — воскликнул Гленард.

— Не он? — удивился Власлав. — Разве нет? А я слышал, что Мисси убил некий Ардэн. Разве это неправда?

— Да, Ардэн, да, — Гленард поморщился, открытую рану в его душе снова пронзила боль, — но при чем здесь Тадеш?

— Как при чем? — удивился Власлав. — Ардэн же человек Тадеша…

— Что вы такое говорите, Власлав? — настала очередь Гленарда изумляться. — Как связаны Ардэн и Тадеш? Что им делать вместе? Откуда вы это взяли?

— Вы не знаете, Гленард? Я удивлен, честно говоря. Я вам всё расскажу, но пообещайте мне защиту. Прошу вас.

— Я пообещал защиту Мисси, Власлав. И ее убили на моих глазах. Чего стоит такое мое обещание?

— Я понимаю, Гленард. Вы шокированы и разочарованы тем, что не выполнили свое обещание в таком важном вопросе. Но я не прошу вас стать моим телохранителем. Всё, чего я прошу, убедите Донрена разрешить мне пожить здесь, под охраной, до тех пор, пока не будет коронован новый Император, или пока вы не решите вопрос с Тадешом и Ардэном.

— Я не могу обещать за Донрена…

— Пожалуйста, Гленард. Я знаю, вы сможете убедить Донрена. Да и он сам, я уверен, не будет против. Я не знаю, куда идти. Может быть, сейчас этот дом является единственным безопасным местом во всей Империи.

— Хорошо, Власлав, — согласился Гленард. — Я поговорю с Донреном и попытаюсь его убедить. Я тоже не думаю, что он будет против. Возможно, он потребует от вас какую-то плату, но вы сами с ним договаривайтесь.

— Спасибо, Гленард, спасибо!

— Что вы знаете про Ардэна и Тадеша, Власлав?

— Это многие знают. Странно, что для вас это новость. Тадеш познакомился с Ардэном еще очень давно. Это не официально, но всем известно, что зведжинские моряки, при полном попустительстве и даже поддержке Тадеша, занимаются иногда нападениями на корабли кадирских купцов, и даже на корабли северных герцогств.

— Знаю. Это одна из проблем, которую нам предстоит решить.

— Прежний Император смотрел на это сквозь пальцы, покуда Тадеш присылал ему богатые дары. Но Тадешу этого было мало. Он хотел проникнуть на рынки Рогтайха. Причем, как официальные, так и не официальные. Контрабанда, специи, дурманящие вещества, оружие, шлюхи, много всего. Всё это стекается в Рогтайх и на всём этом делаются огромные деньги. Тадеш был в стороне от всего этого, но он очень сильно хотел получить свою долю от этой торговли. Он хотел, чтобы его моряки занимались перевозкой запрещенных товаров и получали бы от этого большой куш.

— Но сам он на этот рынок войти не мог, потому что никого не знал?

— Совершенно верно. Он пришел с этой идеей ко мне, мы были очень дружны в то время. Мне идея не понравилась, но Тадеш был настойчив. Я познакомил его с одним человеком, бывшим капитаном со, скажем так, неоднозначной репутацией. Он теперь держит таверну в порту. «Позорная труба».

— Знаю, одноногий.

— Именно так. Тот познакомил его со своим другом, владельцем скотобойни. На самом деле, он один из главарей всех мелких преступников в городе.

— Вессер? — догадался Гленард.

— Он, — подтвердил Власлав. — А Вессер познакомил его со своим сыном Ардэном. Они с Тадешом понравились друг другу и стали делать дела вместе. Потом Ардэн с Вессером чего-то не поделили, и Ардэна вышвырнули из банды Вессера. Но Ардэн к тому времени уже успел сколотить свою собственную шайку и проворачивал немаленькие дела вместе с Тадешом. И в Рогтайхе, и в других герцогствах. А потом Тадеш познакомил Ардэна с Мисси…

— Тадеш? Она говорила, что какие-то друзья ее мужа. Кто-то из капитанов.

— Вероятно, она прикрывала Тадеша, — пожал плечами Власлав. — Что-то там у Ардэна с Мисси закрутилось. И в деловом, и в личном плане. Я не знаю подробностей, но знаю, что и Мисси использовала банду Ардэна для какой-то части своих не совсем чистых дел, и Ардэн пользовался поддержкой команд со зведжинских кораблей Мисси. И все вместе они что-то проворачивали с Тадешом. Это, в целом, всех устраивало, пока они не слишком наглели и хорошо платили и Императору, и Маршалу Империи графу Диабару ан Клойхуб, и Донрену…

— И Донрену? — удивленно переспросил Гленард.

— Вот об этом вы лучше сами с ним поговорите, — отмахнулся Власлав. — Я знаю только слухи. Когда Император Ангрен скоропостижно скончался, вся эта система дала сбой. Тадеш решил сам стать Императором. Мисси ему помогала. А Ардэн пытался расправиться с конкурентами и неугодными.

— Не сходится, Власлав. Ардэн убил Анжена ан Плодэн, который поддерживал Тадеша. До этого пытался убить Славия, который тоже потенциально мог поддержать его. Зачем Тадешу их убивать?

— Я точно не знаю, Гленард, — пожал плечами Власлав. — Однако я слышал, что у Анжена с Тадешом возникли какие-то очень сильные разногласия после смерти Нильреса ан Сидлерд. Анжен стал бояться Тадеша и, говорят, хотел поддержать Рейнорда ан Мерфрайн. Возможно, Тадеш думал, что будет лучше убить Анжена и заручиться поддержкой его сына. Но Мислав был перехвачен и очарован вами и Славием, и план Тадеша не сработал. Что же до Славия, то не знаю. Возможно, Тадешу не понравилось, как Славий с ним говорил. Возможно, Тадеш хотел, пользуясь неразберихой, захватить контроль еще и над Квитином. Возможно, что-то еще…

— Люди, которым я доверяю, говорили, что Ардэн хотел построить вместо Империи систему управления, при которой весь народ смог бы сам выбирать себе правителей. Создать некую систему народных советов. Я сам обсуждал это с Ардэном, и он казался очень убежденным в этой идее. То, что вы говорите, Власлав, не вяжется с этим. Я не говорю, что вы неправы. Связи Ардэна с Тадешом в любом случае исключать нельзя.

— Ох, Гленард, ну какие еще советы! — махнул рукой Власлав. — Ардэн простой бандит, хотя и умный. Зачем ему всё менять, тем более, когда его содержит Тадеш, мечтающий занять трон? Это, наверное, всё для отвлечения внимания. И вашего, и Донрена, и всех остальных. Впрочем, возможен и вариант, что Ардэн играет в какую-то свою игру за спиной Тадеша. Что, как вы правильно заметили, совсем не исключает связи между ними.

— Вы ищете защиты от Ардэна или от Тадеша, Власлав?

— После смерти Мисси, ко мне приходил Тадеш, Гленард. Он просил меня возобновить его поддержку. Он потерял доступ к основным деньгам Мисси. Ему нужны были мои деньги. Я отказался. На следующий день убили двух моих приказчиков и… Скажем так, одну из милых девушек, которая помогала такому старику, как я, вспомнить молодость. Такая потеря… Три молодые, красивые жизни. Позавчера Тадеш снова пришел ко мне и обещал, что если я не дам ему денег, он пришлет Ардэна убить меня. Вы сами знаете, на что способен Ардэн. Этот подлый хорек пролезет, куда угодно, чтобы меня убить. Ответ я должен дать завтра. Поэтому я пришел к вам. Пожалуйста, Гленард, убедите Донрена защитить меня! Поверьте, я не останусь в долгу…

— Где сейчас Ардэн, по-вашему? — поинтересовался Гленард.

— Я не знаю, Гленард, — пожал плечами Власлав. — Однако если бы я был на вашем месте, я бы, пожалуй, поискал его в доме Тадеша. Хорошее место, чтобы скрываться.

— Спасибо, Власлав, — Гленард благодарно кивнул. — Я поговорю с Донреном о вашей защите. То, что вы мне рассказали, сильно меняет всё, что я знал и думал об Ардэне. И, на мой взгляд, делает его еще более опасным. Я попробую разыскать Ардэна и разобраться и с ним, и с Тадешом.

— Спасибо, Гленард! — затряс руку Гленарда Власлав. — Огромное вам спасибо!

— Будьте как дома, Власлав. Я попрошу Мари, жену Донрена, вам помочь.

Гленард развернулся, чтобы уйти, однако, подумав, снова повернулся к Влаславу.

— Скажите, Власлав, — спросил Гленард, хитро прищурившись, — а вы сами, случайно, не прибегали к каким-нибудь услугам Ардэна и звеждинских команд в решении ваших деловых вопросов?

— Понимаете, Гленард, — Власлав смущенно почесал лысину, — когда торговое предприятие достигает таких размеров, как мое, неизбежно приходится контактировать и договариваться с самыми разными людьми и делать самые разные вещи, в том числе и не самые красивые. Я не отвечу на ваш вопрос по разным причинам. Однако замечу, что я никогда не участвовал в таких грязных делах, в том числе торговых, которые проворачивают Тадеш с Ардэном. Прошу вас поверить мне.

— Я услышал вас, Власлав, — кивнул Гленард. — Возможно, когда-нибудь мы продолжим этот разговор, но сейчас, пожалуй, я узнал от вас достаточно. Хорошего дня вам.

— И вам, Гленард! Еще раз спасибо.

 

Глава XL

Гленард, провожаемый настороженными взглядами слуг, прошел по забитым драгоценной мебелью и украшениями комнатам дома герцога Тадеша ан Зведжин. Гленард хотел взять с собой Славия или Михала, однако Славий по каким-то причинам остался в своем доме, уже пару дней не появляясь в Верверриге, а Михал был занят каким-то очередным происшествием в Буром городе. Гленард захватил с собой двоих помощников Михала, но они остались снаружи. Сначала Гленард хотел поговорить с Тадешом с глазу на глаз.

Тадеш встретил Гленарда в своем гигантском кабинете с гербом на стене и вооруженными статуями по периметру комнаты. Тадеш, одетый в жупан, на этот раз синего цвета, сидел за большим столом и что-то записывал на листах бумаги. Гленард с интересом взглянул на пол. На этот раз пол был застелен огромным белым кадирским ковром, на котором был искусно вышит сине-белый герб герцогства Зведжин.

Услышав шаги Гленарда, Тадеш поднял голову и недобро посмотрел на него.

— Гленард ан Ульфдад, — мрачно констатировал Тадеш. — Что привело тебя сюда?

— Я пришел, Тадеш, чтобы напомнить тебе об обстоятельствах нашей дуэли. Которую ты проиграл, и по итогам которой ты мне дал некие обещания.

— И чего ты хочешь? — спросил Тадеш.

— Чтобы ты выполнил то, что обещал. Ты поклялся своей кровью, своим сердцем и своей честью, что не будешь участвовать в борьбе за трон Империи, и что ты поддержишь на Большом Совете кандидата, которого укажу я. Большой Совет через четыре дня. Ты должен публично отказаться от трона и поддержать Славия ан Квитин.

— Вот как? — усмехнулся Тадеш. — Ну, Гленард, я тебе обещал, что не буду участвовать в борьбе за трон империи, но я же не сказал, в борьбе за трон какой империи я не буду участвовать. Я имел в виду Кадирский Галират. Если Славий хочет побороться за его трон, я, конечно, его поддержу.

— Не мели чепухи, Тадеш, — Гленард грозно наклонился над ним, опершись руками на стол. — Забрось к демонам всю эту казуистику и риторику. Мы не в суде. Ты признался мне в убийствах. Я обещал не арестовывать тебя в обмен на конкретные действия. Я свою часть договора выполнил. Пора исполнить твою клятву, Тадеш. Или у тебя совсем не осталось чести?

— И чего ты хочешь, Гленард? — поинтересовался Тадеш, улыбаясь.

— Я хочу, чтобы ты отказался от борьбы за трон и поддержал Славия.

— А может, мне тебе еще и жопу вылизать? — Тадеш рассмеялся.

— По желанию, Тадеш. Хотя я, пожалуй, откажусь. Вдруг ты ядовитый.

— Иди к демонам, Гленард, вместе со своим Славием и со своим Донреном, — спокойно произнес Тадеш. — Мне плевать, на то, что ты говоришь о моей чести. Когда я стану Императором, а я стану, всем будет на это тоже плевать. Через две недели и ты, и Донрен будете в цепях молить меня о пощаде. А пока иди, развлекайся, наслаждайся жизнью. Если у вас со Славием остались хоть какие-то мозги, то вы потратите эти две недели как раз на то, чтобы добраться до Кадира или куда-нибудь еще подальше.

— Просто для уверенности, Тадеш, — спросил Гленард, не менее спокойно выслушав Тадеша. — Ты отказываешься исполнить свою клятву?

— Повторяю для тупых, Гленард, то есть для тебя, — разозлился Тадеш, — да, отказываюсь. Иди к демонам. Прощай.

— В таком случае, герцог Тадеш ан Зведжин, — Гленард положил руку на рукоять меча. — Именем Империи вы арестованы за многочисленные преступления против Империи, ее законов и ее трона. Вы обвиняетесь в убийстве герцога Нильреса ан Сидлерд, в убийстве барона Шалтуса ан Алус, в убийстве герцога Анжена ан Плодэн, в покушении на убийство герцога Юррена ан Глареан и в покушении на убийство герцога Славия ан Квитин. Также вы обвиняетесь в попытке насильственного захвата трона Империи и в попытке государственного переворота. Также вы обвиняетесь в соучастии в пиратстве, бандитизме, многочисленных кражах и убийствах, а также в контрабанде и в торговле запрещенными товарами. Дай мне свой палаш, Тадеш, спокойно встань из-за стола, и мы с тобой поедем в Дом Тайной Стражи.

— Не так быстро, дружище! — раздался голос слева от Гленарда.

Одна из стенных панелей открылась, как дверь, и из-за нее вышел Ардэн со своими обычными кинжалами в руках.

— О, Ардэн! — обрадовался Гленард. — А я то уж думал, когда же ты, наконец, появишься. Ну, и как ты, дружище? Как себя чувствуешь после убийства возлюбленной?

— Сказать тебе по правде, Гленард, — Ардэн покачал головой, — чувствую себя очень хреново. Жаль, что пришлось ее убить.

— Неужто ты действительно испытывал к ней какие-то чувства? — удивился Гленард.

— А почему ты считаешь, что я не мог? — Ардэн презрительно посмотрел на Гленарда снизу вверх. — Да, я человек своеобразный. Да, убийца. Да, бандит. Но я не статуя же, как эти, — он обвел руками скульптуры вдоль стен комнаты.

— Вот как. Ну, ладно.

— Знаешь, Гленард, дружище, женщины, они бывают такими разными. С одной женщиной ты воспаряешь как орел, с другой обретаешь силу льва. Но только одна из многих способна зажечь в твоем сердце немеркнущий огонь любви. Вот Мисси для меня была именно такой.

— Браво, Ардэн! — Гленард зааплодировал. — Какая красивая история. Только если не принимать во внимание, что ты ее и убил.

— Она меня предала, Гленард.

— У нее не было выбора, Ардэн. Она выбирала между казнью и тобой. А что бы выбрал ты?

— Мне жаль ее, дружище. Возможно, я сделал неправильный выбор. У меня не было времени его обдумать. Ты испугал меня, и я ее убил. Да, я виноват в этом. Но это ты посадил ее на ту скамейку, зная, что к ней приду я. Это всё равно, что кинуть девочку в клетку ко льву и надеяться, что всё будет хорошо. Я убил ее, но в ее гибели есть и твоя вина, что бы ты ни говорил.

— Ну, допустим, — Гленард пожал плечами. — Что мне сейчас с этого? Я виноват, и ее я не верну. Но я могу наказать ее убийцу. Вот он ты, прямо передо мной. Бросай кинжалы Ардэн. Именем Империи ты арестован. Список твоих преступлений настолько длинный, что я тебе его зачитаю как-нибудь потом. В общем, вы оба, давайте мне свое оружие и поехали со мной.

— А ты уверен в себе, Гленард, — Тадеш покачал головой, поднимаясь из-за стола и доставая свой палаш из ножен.

— Ты даже не представляешь, насколько, Тадеш, — Гленард сделал шаг назад и достал меч из ножен.

— Что ж, дружище, — улыбнулся Ардэн, — пришла нам пора попрощаться. Что бы ни произошло, из этой комнаты живым выйдет, похоже, только один из нас. Ты был хорошим противником, Гленард, интересным. Но тебе не хватает ума вовремя отступить. За что ты борешься, Гленард? Защищаешь Империю от чудовищ? Посмотри на себя, посмотри на Донрена, посмотри на весь этот Императорский совет. Канцлеры, маршалы, инквизиторы… Все воры, бандиты и чудовища. И ты просто защищаешь их от других воров, бандитов и чудовищ. Ты об этом мечтал, Гленард?

— Нет, Ардэн, — покачал головой Гленард. — Я защищаю не их. И не условно-философскую структуру под названием «Империя». Я защищаю людей. Простых людей, которые пашут, пасут скот, шьют, куют, торгуют. Я защищаю их от таких, как ты, и как Тадеш. Я не искореню всё зло на земле. Я не борюсь с чудовищами ни в болотах, ни во дворцах. Я не сделаю этот мир идеальным. Но если мне удастся убить или бросить на плаху парочку таких сволочей, как ты, или как он, что ж, этим я, пожалуй, сделаю мир хоть немного лучше.

— На наше место тут же придут другие, Гленард. А кто придет на твое? Ну, довольно разговоров, дружище. Пусть беседует сталь. Прощай, Гленард.

Ардэн кинулся вперед, выставив кинжалы перед собой. Одновременно с ним, Тадеш, с грохотом отбросив ногой стул, тоже бросился к Гленарду с палашом в руке.

Гленард отпрыгнул назад и, обхватив левой рукой одну из мраморных статуй, со всей силы опрокинул ее на Ардэна. Ардэн отскочил назад, удивленно вскинув брови.

Гленард поймал удар Тадеша клинком меча. Скользнув клинком по клинку, Гленард приблизился к Тадешу и изо всех сил пнул своей правой ногой левое колено герцога. Тадеш взвыл и отскочил назад. Его нога подогнулась, и он рухнул на пол, свалив еще одну скульптуру.

Гленард прыгнул к Ардэну. Выписал в воздухе мечом быструю восьмерку, держа Ардэна на расстоянии. Гленарду показалось, что левая рука противника двигается не так уверенно, как правая. Ах да, Ниара зацепила левое плечо Ардэна. Видимо, еще не до конца зажило.

Гленард обрушил на Ардэна серию тяжелых быстрых ударов. Ардэн был быстрым и легким, он отпрыгивал и уклонялся от ударов Гленарда, ища момент, когда в защите Гленарда хоть на мгновение появится брешь, чтобы рвануться вперед. Но Гленард ему пока что такого шанса ему не давал.

Краем глаза увидев, что Тадеш снова поднимается, Гленард прыгнул вперед, оказавшись у левой руки Ардэна. Быстрый и неожиданный удар меча снизу вверх, и левый локоть Ардэна взрывается кровавыми каплями и осколками костей. Кинжал выпал из почти отрубленной левой руки Ардэна. Ардэн зашипел.

Гленард отпрыгнул и, быстро развернувшись вокруг себя для набора скорости, обрушил мощный удар сверху вниз на палаш Тадеша. Снова скользнув по клинку (ну, ничему этот идиот-герцог не учится), Гленард, приблизившись вплотную к Тадешу, ударил снизу вверх головой в нос гиганта, который был выше Гленарда на голову. Тадеш был ошеломлен этим ударом, а Гленард, захватив гардой меча лезвие палаша у самой его рукояти, резко развернулся всем телом, вырывая палаш из ослабевшей кисти Тадеша и отправляя его клинок к другой стене комнаты.

Увидев приближающегося Ардэна, Гленард, опершись на стул, запрыгнул на стол. Он пробежал по столу к другому краю. Ардэн, понимая, что не может достать Гленарда, взвыл, и стал тоже залезать на стол, что было для него непросто с учетом его маленького роста, а также того, что у него осталась только одна подвижная рука, и в ней был зажат кинжал.

Ему, наконец, удалось забраться на стол, но Гленард, воспользовавшись тем, что Ардэн на секунду потерял его из вида, прыгнул вперед, соскакивая со стола. Перекувырнувшись по полу, он оказался за спиной у Ардэна и тут же нанес удар.

Ардэн успел развернуться, но защититься от меча уже не успел, и клинок с хрустом врубился в его ключицу, почти отделяя голову от тела, ломая кости грудины и разрывая легкие, пищевод и трахею. Ардэн рухнул на стол лицом вверх и задергался в агонии, стуча ногами и руками по крышке стола. Из его носа и рта обильно лилась кровавая пена, глаза стекленели.

Гленард, подняв меч, кинулся к Тадешу, который, тем временем, схватил какой-то клинок со стены. Бледный Тадеш, широко раскрыв глаза, переводил взгляд с Гленарда на умирающего Ардэна и обратно. Они с Гленардом стояли друг напротив друга, смотря друг другу в глаза и тяжело дыша. По лицу Гленарда лился пот. Из разбитого носа Тадеша по его усам, подбородку и шее текли две струйки крови.

Ардэн в последний раз дернулся и затих. Тадеш разжал руку и выпустил клинок. Меч глухо и тяжело упал на ковер. Тадеш вернулся на свое место за столом, поднял уроненный им стул и, не говоря ни слова, сел за стол и закрыл лицо руками, оперев локти на стол.

— Я виноват, Гленард. Я виноват, я знаю, — говорил Тадеш.

Гленард сидел за столом рядом с ним. Оба они старались не обращать внимания на истекающее кровью тело Ардэна, лежащее на другой стороне стола. Кровь стекала по крышке стола на пол. Похоже, Тадешу снова предстояло менять ковер.

— Я убийца, я клятвопреступник, я, наверное, бандит, — продолжал герцог Зведжин, — но я не более бандит, чем были мои предки, да и предки каждого герцога в Империи, наверное.

— Что мне до твоих признаний, Тадеш, и до твоих оправданий? — Гленард пожал плечами. — Твоя вина и так уже доказана. Место в подвале Дома Тайной Стражи для тебя уже готово. Ты его уже честно заработал.

— Я знаю, Гленард. Я знаю. Но как будет выглядеть, если я отправлюсь сейчас в темницу вслед за Юрреном?

— Ну, наверное, как справедливость, — предположил Гленард.

— Нет, Гленард, это будет выглядеть как устранение вами сильного конкурента. Произвол. Особенно, когда Донрен фактически сидит на троне, пусть и только грея его для законного Императора.

— Это наши проблемы, Тадеш, — снова пожал плечами Гленард. — Твое дело теперь вспомнить все твои преступления и рассказать о них прежде, чем палач прожжет твое тело до костей.

— Прошу тебя, Гленард, дайте мне возможность достойно уйти. Позвольте присутствовать на Большом Совете. Позвольте выступить, отказаться от претензий на трон и поддержать Славия. А потом, после коронации, или даже сразу после Совета, делайте, что хотите. Бросайте в подвал, пытайте, казните. Я готов.

— На что ты рассчитываешь, Тадеш? Что тебя в последний момент изберут, и твоя шея сможет избежать топора? Не рассчитывай. Никто тебя не поддержит.

— Нет, Гленард. Просто хочется напоследок, хотя бы несколько дней, пожить полной жизнью перед смертью. Пить, жрать, перетрахать всех шлюх в Рогатайхе…

— И почему я тебе должен дать эту возможность? — удивился Гленард. — Вы вот с Ардэном намеревались меня тут же и пришибить. Не думаю, что вы были готовы дать мне хотя бы повидаться с женой перед смертью. С чего это я должен помогать тебе трахать шлюх?

— Потому что я нужен тебе, Гленард, — пояснил Тадеш. — Каким бы я ни был, меня слушают и уважают бароны и графы и в Зведжине, и в Меддане, и в Плодэне. Арестуешь меня сейчас, и настроишь их против себя и Славия. Дашь мне высказаться на Совете, а я клянусь высказаться за Славия, и они безоговорочно поддержат вас. Ты и сам понимаешь, что я прав.

— Что мне твои клятвы, Тадеш? Ты уже один раз их нарушил.

— И к чему это привело, Гленард? Посмотри, — он указал на тело Ардэна. — Я понял. С тобой и Донреном шутки плохи. Не идиот же я, чтобы наступать на одни и те же грабли снова и снова. Сейчас я чудом остался в живых, а Ардэн умер. В следующий раз на таком же столе буду лежать я. Если не веришь моему слову, поверь разумным доводам и моему страху. Я боюсь тебя, Гленард. До усрачки боюсь. Пусть этот страх послужит подтверждением моим клятвам.

— Слова, Тадеш, слова… — Гленард брезгливо поморщился. — Петь ты красиво умеешь. А дела твои — говно.

— Но с тем, что я нужен вам на Совете, ты согласен? — спросил Тадеш.

— Согласен, — кивнул Гленард после недолгих раздумий. — Сейчас мы позовем двух тайных стражников, которые ждут меня у дома. И твоего стюарда. В их присутствии ты признаешься во всех своих преступлениях. И запишешь их на пергаменте. Писать же ты умеешь. Мы все засвидетельствуем твое признание. Ты выступишь на Большом Совете, отречешься от трона, поддержишь Славия и призовешь всех также поддержать его. Любое отклонение от этих твоих обещаний, и ты будешь немедленно арестован. И пытки твои станут хуже в сотню раз. Ты не умрешь от пыток, но ты будешь мечтать умереть. Месяц за месяцем. Если же ты всё сделаешь, как обещаешь, то пыток не будет вообще, а суд будет быстрым и справедливым, с учетом всех твоих оправданий. Кто знает, может, у тебя даже появится маленький шанс отделаться парой лет тюрьмы с последующим изгнанием. Согласен?

— Согласен, — твердо ответил Тадеш. — Спасибо тебе, Гленард. Спасибо!

— Тогда бери перо, а я позову своих людей. Посмотрим, так ли крепки твои обещания.

— Крепче дуба, Гленард, — Тадеш расплылся в улыбке. — Моё слово крепче стали. Крепче скал. Крепче алмазов.

На рассвете следующего утра герцог Тадеш ан Зведжин в полном боевом доспехе, верхом на огромном черном жеребце, въехал в Белый город вместе с колонной вооруженных солдат в доспехах с гербами герцогства Зведжин.

 

Глава XLI

— Гленард! Гленард! — Донрен орал, со всей силы стуча в дверь спальни.

Гленард подскочил, мгновенно проснувшись. Выскользнул из-под одеяла, соскочил с кровати и, как был, голый, подбежал к двери, открывая. За его спиной, закутавшись в одеяло, привстала на кровати Лотлайрэ.

— Да что случилось, Донрен? — изумленно спросил Гленард у запыхавшегося Донрена.

— Тадеш… Его солдаты… Захватывают город… — тяжело дыша, сообщил Донрен. — Быстро одевайся, пойдем!

Ночью выпал снег. Его было немного, только чтобы слегка прикрыть землю, грязь улиц, и крыши домов мелкими сухими морозными снежинками.

Первые лучи рассвета только осветили Рогтайх. Солнце еще даже не показалось из-за высокого холма, на склоне которого сгрудились здания Белого города и Императорский дворец.

В этот момент четыре корабля с флагами Зведжина на мачтах, уже несколько дней стоявшие неподалеку в заливе, наконец, достигли пристаней. Едва они пришвартовались, как по доскам пристаней очень громко в утренней тишине стукнули доски выброшенных сходен.

Еще через секунду по сходням, а потом и по доскам причалов, вдавливая чистые снежинки в грязные доски, ритмично и тяжело застучали сапоги сотен воинов, высадившихся с кораблей.

Они были в кожаных доспехах поверх кольчуг. На головах у них были шишаки, от которых по шее сзади струились кольчужные полотна бармиц. Поверх доспехов на них были черные сюрко с белым парусником и тремя белыми рыбами на груди. Вооружены они были кто мечами, кто топорами, кто короткими копьями. Каждый нес на спине небольшой круглый деревянный щит.

Сойдя с кораблей, они промаршировали по причалам и построились в колонны на Бурой площади недалеко от порта. Там их встретил сам герцог Тадеш ан Зведжин.

На Тадеше была блестящая кираса с гербом Зведжина. За спиной у него был длинный темно-синий плащ, спадающий на спину высокого черного жеребца. Голову Тадеша покрывал шлем с фигурой летящей чайки наверху и с открытым забралом.

Выстроившись, воины по команде Тадеша начали марш по Проспекту Империи через Бурый город наверх, к воротам Белого города. Встречающиеся им на пути рано проснувшиеся горожане спешили скрыться в переулках подальше от вооруженных солдат. В Дом Тайной Стражи и в поместье Верверриг уже со всех ног неслись гонцы, посланные капитаном порта.

Когда колонна зведжинских солдат подошла к Белой площади и, соответственно, к главным воротам Белого города, солнце уже поднялось над холмами, осветив заснеженные крыши домов мягким розовым утренним светом.

У ворот наступающих зведжинцев встретили шестеро стражников. Закрыв ворота, они выстроились перед ними с копьями, потребовав от солдат остановиться. Герцог Зведжин, ехавший в середине колонны, громко крикнул, приказав открыть ворота.

В этот момент к еще двум стражникам, оставшимся по другую сторону ворот, на стороне Белого города, подбежали пятеро слуг из дома Тадеша. Оглушив стражников ударами дубинок по голове, они повалили их и связали. Еще через минуту нападавшие добрались до блоков, управляющих движением ворот, и огромные ворота, скрипя и гремя приводными цепями, начали раскрываться.

Два десятка солдат из головы колонны бросились на защищавших ворота стражников. Первый стражник, попытавшийся ткнуть нападавших копьем, был зарублен молодым зведжинцем с топором. По белому снегу потекла, растапливая его, горячая красная кровь.

Еще одного стражника ткнули мечом в плечо, а потом повалили на землю, вырвав копье из рук. Остальных стражников окружили. Понимая, что силы не равны, они опустили оружие. Их повалили на землю и связали. Затащив всех стражников в караульное помещение, колонна зведжинских бойцов двинулась дальше.

Через некоторое время, когда солнце уже поднялось высоко над крышами, они достигли огромной Рыночной площади на пересечении Проспекта Империи и Проспекта Андера. Бурная и забитая в любое время суток площадь нынешним утром была пуста. Ветер гонял снежинки над опустевшими лотками торговцев, на некоторых из которых еще лежали разнообразные товары, от яблок до лопат.

Выйдя на площадь, колонна остановилась. Напротив них, закрывая им проход дальше по Проспекту Империи к Императорскому дворцу, выстроились несколько десятков вооруженных копьями и мечами городских стражников. Рядом с ними виднелись два десятка черных доспехов бойцов Тайной Стражи.

По приказу Тадеша колонна перестроилась в широкую, почти по всей ширине площади фалангу, состоящую из нескольких шеренг. Солдаты сняли со спин щиты и обнажили оружие. Зведжинцы приготовились атаковать.

Гленард спешил за Донреном по темным коридорам, спускаясь куда-то вниз, в подвалы Верверрига. Он успел надеть только штаны, сапоги и рубаху. Впопыхах схватил с сундука пояс с мечом в ножнах и гленардину и теперь пытался на ходу одеться.

— Они высадились в порту, — рассказывал на ходу Донрен, — около четырех сотен солдат Тадеша в полном вооружении. Идут через Бурый город к Белому. У нас есть немного времени, но совсем чуть-чуть. Нельзя позволить им захватить дворец. Я отправил своих людей организовать оборону на Рыночной площади и на Площади Империи, у ворот дворцового города. За Славием я тоже послал.

— Куда мы идем, Донрен? — спросил Гленард.

— От поместья до Дома Тайной Стражи ведет подземный ход под стеной, — пояснил Донрен. — Собственно, этот дом и Дом Тайной Стражи почти примыкают друг к другу и разделены только внешней стеной дворца. Там нас ждут лошади и люди. Мы идем защищать Империю, Гленард.

Они спустились в подвал, прошли мимо рядов больших бочек с вином и оказались перед маленькой железной дверцей. Донрен повернул ключ в замке и открыл дверь. Взяв факел со стены, он поджег его от свечи, которую держал в руках, и направился вглубь невысокого, выложенного каменными блоками тоннеля. Гленард последовал за ним, считая шаги.

Пройдя около восьмисот шагов, они остановились перед другой такой же дверцей. Донрен открыл ее, и они оказались в небольшом подвальном помещении, где их встретил Михал с тремя стражниками.

— Что там, Михал? — спросил Донрен, пока они поднимались наверх по винтовой каменной лестнице.

— Они подошли к воротам Белого города, — доложил лейтенант. — Четыре сотни с небольшим. С ними Тадеш. Думаю, ворота их не задержат. Может, послать туда кого-нибудь? Жалко стражников, побьют их всех.

— Нет, Михал, — отказался Донрен. — Слишком далеко, не успеем. Пусть проходят ворота. Организуем две линии обороны: на Рыночной площади и у ворот на Площади Империи. Выставляй всех своих и всю городскую стражу. Нельзя им дать захватить дворец. Реального смысла в этом нет, но это будет очень плохой символичный акт, который позволит многим влиятельным глупцам считать, что Тадеш захватил трон и имеет какие-то права на него. В любом случае, если Тадеш победит сегодня, то начнется долгая и тяжелая гражданская война.

— Я понял, господин генерал, — кивнул Михал. — Мы выставили небольшой заслон на рыночной площади. Сейчас собираем людей и тут же их туда отправляем. Второй заслон здесь. Резерв в самом дворце.

— Отлично, — похвалил Донрен. — Нам с Гленардом коней, мы командуем на Рыночной площади. Ты командуешь здесь до моего прибытия. Пусть ты здесь и не старший по званию, но тебе я точно могу доверять. А капитан Андер пусть охраняет Дом Тайной Стражи. Что бы ни случилось, никто не должен проникнуть ни в тюрьму, ни в архивы. Не жалейте ни зведжинцев, ни себя. Помни, что сегодня решается судьба миллионов жителей Империи.

— Служу Империи, господин генерал! — отозвался лейтенант.

— Сколько у нас людей? — поинтересовался Гленард, когда они с Донреном стремительно пересекали большой зал на первом этаже Дома Тайной Стражи.

— У нас в столице около полутора сотен наших, — ответил Донрен, — плюс пять сотен постоянной городской стражи. Есть еще ополчение, но нужно время, чтобы его собрать. Плюс гарнизоны ближайших замков и городов. И армейские, и наши, и ополчение. Туда уже отправлены гонцы. За пару дней можем собрать, минимум, пять тысяч, а то и больше. Но всё решится в ближайшие часы в любом случае. У Тадеша мало людей. Ему придется либо бросать всех в бой сейчас, пока мы не собрались с силами, либо отступать.

— А армейский гарнизон? — напомнил Гленард. — Из Черного замка?

— Еще тысяча, — согласился Донрен. — Туда я тоже уже послал гонцов. Будем надеяться, они поймут серьезность ситуации. Маршал Диабар не всегда адекватно реагирует на мои просьбы. Но, демоны, как Тадешу вообще удалось протащить почти полтысячи солдат сюда, а мы ничего не узнали?! Мы Тайная Стража, мы должны о такой угрозе узнавать раньше, чем Тадеш об этом впервые подумал. Нужно разогнать всё зведжинское отделение Тайной Стражи к чертям собачьим. Как они могли проглядеть отправку четырех сотен солдат? Или они слепые олухи, или в сговоре с Тадешом. Ни то, ни другое меня не устраивает.

Гленард и Донрен быстрым шагом вышли на улицу, где их уже ждали оседланные кони. Вскочив в седла, они помчались в сторону Рыночной площади. За ними, чуть поодаль скакали три десятка тайных стражей в боевых черных кожаных доспехах. У ворот на Площади Империи собиралась толпа городских стражников, часть которых, следуя приказу Донрена, также поспешила за ним.

Тадеш поднял руку с палашом высоко вверх, готовясь отдать приказ о наступлении. В этот момент утреннюю тишину разорвал топот множества копыт, идущий со стороны Императорского дворца. Через несколько секунд на площадь ворвались всадники. Донрен и Гленард, обогнув строй городских стражников, выехали на середину Рыночной площади. Конница Тайной Стражи заняла позицию на фланге городской стражи. По Проспекту Империи бежали подкрепления городских стражников, тут же присоединяющиеся к уже стоящим на площади стражникам.

Внезапно всё как-то пришло в движение. Со всех сторон на Рыночную площадь начали стекаться горожане. И простые, пешком, и знатные, спешиваясь с лошадей, они собирались по периметру площади, окружая обе противостоящие стороны. Они внимательно всматривались и вслушивались в происходящее, пытаясь понять, что же, собственно, происходит, и громко обсуждали это друг с другом.

Большинство баронов и графов Империи уже съехались в столицу в преддверии Большого Совета и теперь, разбуженные известиями, молниеносно передаваемыми из уст в уста, подтягивались к Рыночной площади, пытаясь разобраться в происходящем.

Начали появляться и герцоги. Брайн ан Сидлерд, растолкав конем толпу, выехал на середину площади и присоединился к Гленарду. Через несколько минут появились и Славий с Ниарой, оба конные. Донрен, увидя их вместе, удивленно приподнял правую бровь, но промолчал.

Раздался стук барабанов. Позади войск Тадеша появились герцоги Арсенн ан Аррикумма, Стеррен ан Меддан и Максис ан Хортия. Каждый привел с собой по небольшому, два-три десятка бойцов, но хорошо вооруженному отряду. С герцогом Аррикуммой пришли и воины с гербами арестованного Юррена ан Глареан. Они все держались поодаль от Тадеша, не смешиваясь с его войсками, нерешительно обсуждая, что же делать дальше.

Тем временем, к городским стражникам присоединились новые бойцы, около пяти десятков. Еще три десятка тайных стражей с луками также заняли свое место на площади. Обстановка накалялась.

— Что ты здесь делаешь, Тадеш? — выкрикнул Донрен, следя за тем, чтобы его голос был хорошо слышен всем на площади.

— Я здесь, чтобы защитить Империю! — крикнул в ответ герцог Зведжин.

— Зачем ты привел в столицу своих солдат? — спросил Донрен.

— Слушайте, люди! — вместо ответа воззвал Тадеш. — Герцог Донрен ан Верверриг решил насильственно захватить трон нашего любимого Императора Ангрена! Он организовал убийство законного хранителя трона Канцлера Рейнорда ан Мерфрайн! Он коварно расправляется с законными претендентами на престол! Он заточил и пытает невинного Юррена ан Глареан! Он убил Виллена ан Фьотдайх! Он подкупил Вальдреда ан Абфрайн! Из всех законных претендентов на трон остался только я, но и меня он пытался бросить в темницу по подложным обвинениям! А когда не получилось, он подослал ко мне своего убийцу! Вон он, рядом с ним! Граф Гленард ан Ульфдад! Поддельный граф, но настоящий убийца! Слушайте, люди!

— Слушайте, люди! — перебил его Донрен. — И слушай ты, Тадеш! Лишь Большой Совет может решать, кто взойдет на трон. Это закон, установленный императором Андером Великим, чьим именем назван вот этот проспект! До Большого Совета еще три дня! Какого же хрена войска Зведжина делают в сердце Империи? Разве это не попытка в нарушение закона захватить трон?! И кто это всё говорит и делает! Тадеш ан Зведжин! Убийца, насильник, бандит и пират! Только вчера признавшийся в своих преступлениях при надежных свидетелях!

— С дороги, Донрен! — истерически завопил Тадеш. — Убери своих шавок и дай мне пройти!

— И что ты собираешься делать? — спокойно поинтересовался Великий Инквизитор.

— Я займу дворец на время до Большого Совета. Я выкину тебя оттуда, чтобы ты и твои мерзкие тайные крысы не помешали твориться праведному закону! Ты хочешь захватить трон! Ты и твои прихвостни! А я тебе помешаю! Потому что из всех претендентов только я достоин править Империей! Только я! Слышите, люди?

— Слушайте! Слушайте его, люди! — Донрен повернулся к толпе. — Слушайте, что он говорит! Он сам признается, что хочет насильно захватить дворец, и провести Большой Совет так, чтобы только он мог сесть на трон! А может, Тадеш, тебе тогда и Совет не нужен вообще? Может, ты хочешь просто трон захватить и на нем усидеться? Так ты видишь закон Империи, Тадеш?! Вы слушайте его, благородные господа, слушайте! Он говорит совершенно искренне. Слушайте, и делайте выводы.

Тадеш взревел от ярости. Толпа шумела, ругалась и спорила, разделившись в своих симпатиях между Тадешом и Донреном. Тадеша мало кто любил, но у Донрена, с учетом специфики его деятельности, тоже не много было поклонников. Споры становились всё громче и всё яростнее.

— С дороги, Донрен! — снова выкрикнул Тадеш. — Последний раз говорю! Уйди, и никто не пострадает. Иначе прольется кровь. Много крови. Ради Империи я готов на всё!

— Ты не пройдешь, Тадеш, — спокойно ответил Донрен, вынимая меч из ножен. — Ради Империи я тоже готов на всё.

Тадеш вновь взметнул свой палаш вверх. Толпа ахнула. Зведжинцы и примкнувшие к ним бойцы приготовились ринуться на врага. Городские стражники опустили копья. Тайные стражи вынули мечи и натянули тетивы у луков. Горожане, разделившись на два лагеря, спешно разламывали торговые лотки и разбирали доски в качестве оружия. Благородные господа, также разделившись, выхватывали мечи и сабли и готовились к бою.

Звонкое пение труб далеко и громко разнеслось в морозном утреннем воздухе. И Тадеш, и Донрен, и все вокруг принялись озираться, стараясь понять, откуда идет этот звук. Через минуту толпа расступилась и на площадь по проспекту Андера, со стороны Южной площади и Черного замка Тойрин въехали герцог Герриг ан Клафтхорд и Маршал Империи граф Диабар ан Клойхуб. Они выехали на середину площади, встав, чуть поодаль от Донрена, Гленарда и их спутников.

За ними на площади начали появляться воины в армейских имперских доспехах. Их было много, очень много, несколько сотен. Они затопили Проспект Андера, раздвинув толпу горожан, и начали выстраиваться в боевую фалангу на площади, между позициями стражников и зведжинцев.

— Интересно, на чьей они стороне? — тихо шепнул Донрен Гленарду.

Гленард удивленно посмотрел на Донрена. Сам Гленард до этого момента был безоговорочно уверен, что армия поддержит закон, а закон в данный момент олицетворялся Донреном.

Маршал Диабар выехал на середину площади и встал между Донреном и зведжинскими солдатами.

— Герцог Тадеш ан Зведжин! — громко объявил он. — Вы привели в столицу Империи войско и пытались насильно захватить власть. Вы признаетесь виновным в предательстве Империи. Вы немедленно сложите оружие и проследуете за нами в замок Тойрин, где вам будет определено наказание в соответствии с тяжестью вашего поступка.

Донрен облегченно выдохнул.

— Герцог Донрен ан Верверриг! — повернулся к нему Диабар. — Вы присвоили себе больше прав, чем позволял вам закон. Вы фактически захватили власть в Империи. Вы убийствами, подкупами и неправедными заточениями пытались влиять на избрание нового Императора. Вы также признаетесь виновным в предательстве Империи. Вы и все ваши люди немедленно сложите оружие и проследуете за нами в замок Тойрин, где каждому из вас будет определено наказание в соответствии с вашими поступками.

Донрен усмехнулся и подмигнул остолбеневшему Гленарду.

— Благородные господа! — продолжил Маршал Диабар. — Как вы понимаете, в таких условиях проведение честного избрания Императора на Большом Совете является невозможным. Слишком много грязи и слишком много лжи. Посему, Большой Совет переносится на три года, необходимые для устранения последствий безрассудных поступков герцога Верверрига и герцога Зведжина. На это время Хранителем Трона и полноправным Регентом Империи назначается единственный достойный этого кандидат, герцог Герриг ан Клафтхорд, присутствующий здесь! Посему прошу всех разойтись, а герцог Клафтхорд проследует в Императорский дворец, дабы вступить в законные права Регента.

Толпа зашумела и засвистела.

— А ежели кто с этим не согласен, — усмехнулся Диабар, — тот может проследовать за нами в замок Тойрин, где ему будет дано право подробно высказать свои возражения. И будет определено наказание в соответствие с обилием высказанных возражений.

— Ты охренел, Диабар?! — взревел Тадеш.

— Прекрасная речь, Маршал! — зааплодировал Донрен. — Ты тоже решил прийти с оружием и просто захватить трон. От тебя не ожидал, если честно. Тадеш, вон, хоть видимость законности хотел соблюсти. Хотел Большой Совет всё-таки провести, хоть и под своим контролем. А ты поступил попросту, напрямую, как настоящий старый вояка. Просто прийти, захватить, всех разогнать, а там будь, что будет. Тадеш меня сегодня удивил, но не поразил. А вот ты поразил меня до глубины души. Это твоя идея или Геррига, признайся?

— Довольно болтовни, Донрен! — выкрикнул Герриг ан Клафтхорд. — Бросай оружие и сдавайся. Ты проиграл. Всё кончено.

— Нет, Герриг, еще не кончено, — Донрен покачал головой. — На всякий случай скажу официально. Граф Диабар ан Клойхуб, герцог Герриг ан Клафтхорд, вы только что совершили попытку государственного переворота и насильственного захвата трона Империи. Вы обвиняетесь в предательстве Империи. Вы будете арестованы и помещены для дознания в Дом Тайной Стражи. Сдайте оружие и следуйте за нами.

— Хватит молоть языком, Донрен! — рявкнул Диабар. — Последнее предупреждение. Или ты сдаешься, или прольется кровь.

— Солдаты! — крикнул Донрен. — Вы всё слышали. Вас привели, чтобы участвовать в перевороте и в захвате трона. Это предательство и измена. Вы не имеете права исполнять приказы предателей. Каждый, кто нападет на меня, на моих людей или на городских стражников, будет виновен в предательстве Империи и будет повешен за измену. Опустите оружие и расходитесь! Сейчас же.

— Ну, что ж, Донрен, — Диабар хищно усмехнулся, — ты выбрал. Пусть прольется кровь.

Внезапно окрестности площади наполнились невероятным шумом и гамом. Как будто тысячи маленьких измятых коровьих колокольчиков загремели со всех сторон, создавая дикую какофонию.

Все невольно заозирались вокруг, не в силах понять, что происходит. Гленард взглянул на Донрена. Донрен, оглядываясь и приподнимаясь в стременах, пожал плечами и удивленно развел руками.

Толпа на проспекте Андера, на стороне, противоположной той, откуда пришел Маршал Диабар с войсками, подалась в стороны. По образовавшемуся коридору, к великому удивлению Гленарда, на площадь вышел, закинув свой огромный молот на плечо, Вессер ан Рогтайх, мясник и тайный глава преступного мира Рогтайха. За Вессером шли пятеро рослых бородатых парней мрачного вида с топорами в руках.

— Ты еще кто такой? — удивленно спросил Диабар.

— Благородные господа! — Вессер картинно поклонился. — Жители Рогтайха! Герцоги, графы, бароны, солдаты, стражники! Всем привет! Я Вессер ан Рогтайх. Кто-то из вас меня знает, кто-то нет, но это не важно. Важно то, что вы сейчас слышите. Слышите?!

— Слышим, — подтвердил Донрен.

— Знаете, что это за шум?

— Просвети нас, почтенный Вессер, — развел руками Донрен.

— Это десять тысяч жителей Черного и Бурого города бьют своими топорами, молотами, мечами и просто кухонными ножами в кастрюли и сковородки. Гленард, ты помнишь, что я говорил, что мы не допустим хаоса?

— Помню, Вессер, — кивнул Гленард.

— Как считаешь, Гленард, вот это всё вокруг, когда зведжинцы маршируют по Рогтайху и идут на армию, а армия идет на стражников, и все хотят мечами проложить себе дорогу во дворец по трупам своих противников — это похоже на хаос?

— Ещё как похоже, Вессер, — усмехнувшись, согласился Гленард.

— Ну, так вот, господа! — объявил Вессер. — Прошу всех вас опустить оружие и спокойно разойтись по домам. Зведжинских воинов попрошу вернуться на корабли. Армию прошу вернуться в Черный замок. Стражников и тайных стражей прошу вернуться во дворец. А всех благородных господ прошу собраться через три дня на Большой Совет и спокойно, как и подобает благородным господам, избрать нам нового Императора. Поиграли мускулами, и хватит. Пора успокоиться и разойтись. Иначе…

— Что иначе?! — заорал Тадеш. — Что ты нам диктуешь? Кто ты такой, грязный оборванец?! Как ты вообще смеешь к нам обращаться! Вон отсюда, пока я тебя копытами не затоптал!

— А иначе, — спокойно продолжил Вессер, — никто из вас сегодня с этой площади живым не уйдет. У вас, конечно, доспехи и оружие. Но нас в десять раз больше. Даже если на каждого вашего убитого будет приходиться семеро наших, мы всё равно победим. И поверьте, я серьезен, как никогда в жизни.

— Мы не опустимся до того, чтобы всякая чернь нам диктовала, что делать, — презрительно произнес маршал Диабар. — Хочешь войны, мразь, ты ее получишь. Сейчас ты увидишь, как бьется настоящая армия Империи!

— Ты этого хочешь, Диабар? — внезапно спросил Славий. — Ты хочешь залить Рогтайх кровью его жителей? Так ты хочешь начать восстанавливать закон и порядок, установленные Андером Великим? Этим ты хочешь запомниться жителем Империи? С таким поступком ты хочешь войти в труды историков будущих веков?

Диабар нахмурился, заколебавшись.

— Слушай меня, Тадеш! — продолжил Славий. — Ты расстроен, ты совершил несколько ошибок. Их можно было бы простить, но то, что ты делаешь сегодня, тебе не простят. Не я. Не Донрен. Тебе не простят все жители этой Империи. Но тебе наплевать, я знаю. Ты думаешь, что войдешь во дворец, а там уже как-нибудь обойдется. Не обойдется. Ты можешь убить меня, Донрена, всех стражников, дойти до дворца, но твое положение там будет шатким, как пьяница во время урагана. Ибо если ты сейчас захватишь трон, что помешает вот, например, Герригу, отобрать у тебя этот трон таким же путем? Ты хочешь всю свою оставшуюся жизнь провести в войнах, ожидая, кто же воткнет тебе кинжал в спину? Ты покажешь дорогу, которой захочет пройти каждый. И этим ты развяжешь страшную войну, которая уничтожит всю Империю. А какой-нибудь Кадир с радостью этим воспользуется. Ты этого хочешь, Тадеш?

Тадеш, насупившись, молча кинул тяжелый взгляд на Славия.

— И потом, Тадеш, — добавил Славий, — ты, возможно, сможешь пройти через нас с Донреном и стражниками. Но, как видишь, претендентов на дворец прибавилось, и тебе придется бороться еще и с ними. Ты уверен, что, развязав сейчас бойню, ты действительно сможешь пройти те несколько сот метров, которые отделяют тебя от трона?

Тадеш, мрачно усмехнувшись, опустил палаш вниз.

— Диабар, Герриг! — обратился к ним Славий. — Я всегда слышал, что у вас слава разумных людей. Вы оба герои войны, на которой я так же, как вы, воевал. Там я оставил свою юность. Там я потерял своих друзей. Моя кровь напоила эту войну, так же, как кровь тысяч других бойцов. На моем теле есть шрамы на память о Злой Войне. Неужели вы хотите сейчас, наплевав на законы, на порядок, установленный Андером Великим, и на всех благородных и простых людей в этой стране, просто прийти и захватить трон, развязав новую страшную войну? Знаете, я подозреваю, что у вас есть на это шанс. Вы зальете Проспект Империи и эту площадь кровью по колено, но кто-то из вас может и действительно дойти до дворца. И даже сесть на трон. А что вам это даст? Трон — это всего лишь старое неудобное кресло. Власть Императору дает не трон, и не дворец. Власть Императору дает доверие людей и Богов. Тех самых людей, которых вы сейчас хотите страшно оскорбить, наплевав на их мнение. И тех самых Богов, которых вы хотите обидеть, уничтожив тысячи, сотни тысяч, миллионы их созданий в той войне, которая последует за этим днем, если вы решите-таки выполнить задуманное. Ты этого хочешь, Герриг? Этого, Диабар?

Все молчали, ожидая, что Славий скажет дальше.

— Слушайте, люди! — продолжил он, окинув взглядом площадь. — Мы сегодня все собрались с оружием, чтобы победить или умереть. Но правда в том, что мы можем только умереть. Тот, кто победит сегодня, на самом деле проиграет. Можно выигрывать сражения, но проиграть войну. И это как раз этот случай. Неважно, кто это начал, каждый из нас может это закончить. Пока не начался хаос, пока не полились реки крови, пока рыдания, огонь и звон мечей не погребли под собой этот город, мы всё ещё можем остановить. Давайте просто вложим мечи в ножны. Давайте опустим луки. Давайте просто возвратимся домой и сделаем вид, что этого утра, этого противостояния на площади просто не было. Никто не пострадает. Никто не умрет. Никто не будет рыдать, потеряв мужа, сына, отца, брата. Просто вычеркнем это из памяти и возвратимся по домам. А через три дня мы все соберемся, и, как завещал Великий Андер, честно и открыто обсудив всех претендентов, изберем нового Императора, полностью следуя законам и избежав тем самым гражданской войны и кровопролития. Не нужно крови. Не нужно драться. Нужно договариваться и вместе делать Империю еще более великой. Ты согласен, Донрен?

— Согласен, — с готовностью кивнул Донрен.

— Ты согласен, Герриг?

— Согласен, Славий, — нехотя отозвался герцог Клафтхорд.

— Ты согласен, Диабар?

— Согласен, — поколебавшись, ответил Маршал.

— Ты согласен, Тадеш?

— Да, — пожав плечами, выдавил из себя Тадеш. — Согласен, если моим воинам будет позволено беспрепятственно вернуться на корабли со всем оружием и отплыть в Зведжин. И всё, что произошло здесь, будет забыто.

— Хорошо, — согласился Донрен.

— Тогда, пожалуйста, господа, вложите мечи в ножны прямо сейчас, — попросил Славий. — Опустите топоры и щиты. Поднимите копья и пики. Опустите луки. Потом развернитесь и возвращайтесь обратно.

— Опустить оружие, — скомандовал Маршал Диабар. — Кругом! Маршем в замок Тойрин!

Тадеш кивнул своим воинам. Они опустили оружие, развернулись и начали уходить с площади.

Донрен повел рукой, стражники вложили мечи в ножны, подняли копья и, развернувшись, начали маршировать в сторону Императорского дворца.

Донрен вытер ладонью вспотевший, несмотря на холод, лоб.

— Как мне тебя благодарить, мастер Вессер ан Рогтайх? — поинтересовался он у стоявшего перед ним мясника.

— Я слышал, ваша светлость, что моему сыну досталось по наследству некое имение в Белом городе, — ответил Вессер.

— Прости, Вессер, у меня для тебя плохие известия, — сообщил Донрен. — Твой сын мертв.

— Я знаю, ваша светлость, — Вессер не выказал даже тени сожаления. — Для меня Ардэн умер уже давно. Но, поскольку он мертв, а я его единственный наследник, то я бы не отказался вступить во владение этим имуществом и прошу вашего содействия в этом.

— Прости, Вессер, но Ардэн не предъявил своих прав на это имение, и, следовательно, оно не стало его имуществом. Ты не можешь его унаследовать. Это слишком большая плата.

— Слишком большая за жизни десяти тысяч жителей Рогтайха, включая жизнь его светлости и его друзей? — удивился Вессер. — Не говоря уже о миллионах других жизней, которые, как верно отметил герцог Квитин, также могли быть загублены.

— Нет, если посмотреть с этой стороны, то не слишком. Но эта плата должна быть тогда разделена между тобой и Славием. Ведь это Славий убедил герцогов отступиться, а ты, и я это ценю, создал основу для такого убеждения.

— Согласен, ваша светлость, — Вессер усмехнулся, — торговаться вы умеете. Что же вы предлагаете?

— Имение Мисси слишком ценно не как имущество, а как память о ней. И оно слишком уж на виду. Нельзя отдать его кому-то, кого никто из знати не знает, скандал выйдет. Я отдам тебе другой ее дом, тоже в Белом городе. Он, конечно, меньше главного имения. Однако я уверен, что новый Император, если им станет Славий, будет помнить о твоей роли в решении сегодняшнего кризиса. И, помимо того дома, вознаградит тебя крупным денежным подарком. Скажем, в размере четверти стоимости имения Мисси ан Треудан.

— Как насчет половины стоимости, ваша светлость? — улыбнувшись наивной детской улыбкой, спросил Вессер.

— Треть стоимости, Вессер, — ответил за Донрена Славий. — Это будет честно.

— Хорошо, ваши светлости, я рад, что мы договорились. С вами приятно общаться. Не стесняйтесь продолжить наше общение, ежели вам понадобится какая-либо моя помощь.

— Несомненно, мастер Вессер, — кивнул Донрен. — Я рад этому приятному знакомству. Думаю, что у нас с вами будет много взаимно интересных тем для обсуждения.

— В любой момент, ваша светлость. В любой момент, — Вессер снова улыбнулся. — Позвольте вам пожелать прекрасного дня и откланяться.

— Поехали домой, Гленард, — предложил Донрен. — Я сейчас совсем не против сытного завтрака. День только начался, а такое впечатление, что он длится уже целую вечность.

День прошел быстро и тихо. Сразу после того, как последние отблески заката угасли, и сад поместья Верверриг погрузился во тьму, Донрен позвал Гленарда в свой кабинет. Там уже был лейтенант Михал.

— Собирайся, Гленард, — приказал Донрен. — Одевай доспех, бери оружие. Снаружи люди Михала. Бери десяток и поезжай в гости к своему другу Тадешу.

— Зачем? — удивился Гленард.

— Как зачем? Арестовывай его за измену и привози в Дом Тайной Стражи. Только по-тихому. Михал едет за Герригом ан Клафтхорд, а я за Маршалом Диабаром. Всех везем в Дом Тайной Стражи на беседу.

— Мы разве не договорились простить их? Ну, Славий говорил, давайте просто возвратимся домой и сделаем вид, что этого утра не было…

— Ты что, Гленард? — удивился Донрен. — Славий может говорить всё, что ему угодно, но эти люди подняли два вооруженных мятежа и чуть было не залили всю страну кровью. Ты предлагаешь им это забыть? Собирайся и вези Тадеша. Встречаемся в Доме Тайной Стражи.

Через два часа все они снова собрались в небольшой комнате без окон на первом уровне подвала Дома Тайной Стражи. Тадеш, Герриг и Диабар сидели, привязанными к простым деревянным стульям. Глаз Геррига заплыл от новоприобретенного синяка. Глаза Тадеша были красными от слез. Диабар смотрел вперед гордо и мрачно.

Михал сидел на стуле в углу. Гленард задумчиво стоял у двери, прислонившись спиной к стене. Донрен неторопливо ходил по комнате перед арестованными.

— Значит, так, благородные господа, — тихо начал Донрен, — как вы сами понимаете, то, что вы сделали сегодня — это измена. Предательство Империи. За которое полагается казнь. А поскольку вина ваша доказана, вы ведь сами всё высказали на площади, то необходимости в длительном судебном процессе нет. Обычно приговоры благородным людям за измену выносит Император, однако по закону в случае отсутствия Императора, в исключительных случаях преступники могут быть осуждены совместным решением Канцлера Империи, Великого Инквизитора и Маршала Империи. Я прав, Гленард?

— Да, господин генерал, — отозвался Гленард.

— Как исполняющий обязанности Канцлера Империи я имею право отозвать полномочия Маршала в случае, если он проявит явную некомпетентность или поставит Империю под угрозу. Как раз это сегодня и случилось. Граф Диабар ан Клойхуб, с этой минуты вы больше не Маршал Империи. До назначения нового Маршала, по законам Империи, его обязанности исполняет Канцлер. Так, Гленард?

— Да, господин Канцлер, — подтвердил Гленард.

— Итак, при свидетелях установлено, что в одной комнате находится Канцлер Империи, Великий Инквизитор Империи и Маршал Империи, все в моём лице. Случай измены вопиющий, и решение по нему не терпит отлагательств. Посему, решение может быть принято, не дожидаясь коронации Императора. Свидетели подтверждают?

— Да, господин Канцлер, — отозвался Гленард.

— Так точно, господин генерал, — подтвердил Михал.

— Рассмотрев и должным образом обсудив обстоятельства дела, коллегия в составе Канцлера, Великого Инквизитора и Маршала сим находит обвиняемых Тадеша ан Зведжин, Геррига ан Клафтхорд и Диабара ан Клойхуб виновными в измене Империи, в предательстве Императора и законов Империи и в попытке насильственного захвата власти в Империи. Вина их доказана, смягчающих вину обстоятельств не найдено. Именем Империи Андерриох, вышеуказанные преступники приговариваются к лишению всех титулов и имущества в пользу Императора, а также к смертной казни. Приговор обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно. Свидетели слышали приговор?

— Да, господин Канцлер, — подтвердил Гленард.

— Так точно, господин генерал, — согласился Михал.

— Это просто смешно, Донрен, — возмущенно фыркнул Диабар. — Что за фарс? Ты не имеешь права нас судить. О какой еще казни ты говоришь? Что за чушь?

— Ну, — Донрен задумался, — хороший вопрос, о какой именно казни. Вы изменники, значит, вас надо повесить. Но вы бывшие благородные люди, хоть теперь уже и без титулов. Пожалуй, вам можно было бы отрубить голову. Но это долго, да и смысла нет публично позорить вас еще больше. Поэтому, думаю, просто ограничимся кинжалом в сердце. Простая легкая смерть. Гленард, у тебя есть кинжал?

— Да, господин Канцлер, вот он.

— Ты не будешь против привести смертный приговор в исполнение?

— Нет, господин Канцлер. Сейчас? С кого начнем?

— Я думаю, что по традиции нужно дать им последнее слово. Кто хочет что-то сказать?

— Донрен! Пожалуйста! Не надо! — зарыдал Герриг. — Я ошибся! Прости меня! Это всё Диабар меня подбил! Я верный слуга Империи! Прости меня! Накажи, но не казни и не отбирай герцогство! Пожалуйста!

— Ну, раз Герриг уже сказал, что хотел, — пожал плечами Донрен, — я думаю, Гленард, ты можешь начать с него.

— Хорошо, господин Канцлер, — кивнул Гленард и подошел с кинжалом в руке к рыдающему Герригу ан Клафтхорд.

— Впрочем, — задумчиво остановил его Донрен, — подожди, Гленард. Как думаешь, может стоить дать им шанс исправиться?..

— Да! — воскликнул Герриг. — Дай мне шанс, Донрен!

— Ну, что теперь ты предлагаешь, Донрен? — грустно усмехнувшись, поинтересовался Диабар.

— Вы все своими изменническими действиями пытались разрушить Империю, — ответил Донрен. — Если бы вы совершили действие, которое было бы направлено на укрепление Империи, то, возможно, новый Император мог бы вас помиловать, а я бы мог отсрочить приведение приговора в исполнение до этого момента. Что скажете, бывшие благородные господа?

— Чего именно ты хочешь? — спросил Диабар.

— Неважно! Я согласен! — встрял Герриг.

— Вам нужно будет прийти на Большой Совет, — объяснил Донрен. — Поскольку приговор будет отсрочен, то ваши титулы пока что останутся с вами, и вы сможете голосовать и выступать на Совете. Вам нужно будет отказаться от любых претензий на престол и убедить своих сторонников поддержать другого кандидата. Такого кандидата, который уже показал себя и опытным воином, и талантливым миротворцем. Кандидата, который сможет объединить разваливающуюся Империю и привести ее к еще большему величию. А именно, герцога Славия ан Квитин.

— Я согласен! — с готовностью закивал головой Герриг.

— Хорошо, — немного подумав, ответил Диабар. — Мне понравился Славий. Талантливый молодой человек. И яйца у него, как видно, крепкие.

— Про яйца не знаю, — Донрен усмехнулся, — но Славий и в самом деле, неплохой выбор для Империи, Диабар, поверь. Кстати, чтобы не было недопонимания, отложение приговора не означает, что ты останешься Маршалом. Надеюсь, ты понимаешь, что после сегодняшнего новому Императору придется подыскать на роль Маршала кого-то более лояльного.

— Я понимаю, Донрен, — грустно кивнул Диабар.

— Тадеш?

— Я уже согласился поддержать Славия, — ответил герцог Зведжин.

— И после этого ты вывел войска на улицы Рогтайха, — напомнил Донрен.

— Да, но вы меня победили. Я поддержу Славия.

— На всякий случай, Тадеш, — заметил Донрен, — уточню, что мы откладываем только этот твой приговор. Однако по всем остальным твоим преступлениям тебя будет судить новый Император. Славий справедлив, и в его сердце нет зла. Для тебя его суд не самый плохой вариант, поверь мне.

— Я понимаю, Донрен. Что будет теперь? Ты отпустишь нас или бросишь в тюрьму.

— Я сначала хотел пригласить вас пожить в Доме Тайной Стражи до Большого Совета. Но здесь и так уже, хм, гостит немало людей, а это, всё ж, не постоялый двор. Поэтому вы поедете к себе домой, но до решения по вашему приговору будете под постоянным надзором моих людей.

— Понятно, — кивнул Диабар, — разумно, справедливо.

— И хочу заметить, что приговор вам всё-таки вынесен, и вынесен он в строгом соответствии с законами Империи. Было принято решение об отложении приведения его в исполнение, но он не отменен. В любой момент может быть принято решение о немедленном вступлении приговора в силу. Помните об этом. Если вы не выполните свою часть уговора, то это будет расценено как отказ от исправления, и приговор для вас вступит в силу немедленно. Если нужно будет казнить вас прямо во дворце, да хоть в зале совета, не сомневайтесь, это случится. И помните, что в эту ситуацию загнали себя вы сами, а не я. Вы предатели. Изменники. И я не заставляю вас голосовать за Славия. Я только даю вам шанс исправить свою ошибку и делом доказать вашу преданность Империи и Императору. Всё понятно?

Трое узников согласно закивали.

— Вот и хорошо. Михал, развяжи наших гостей. И обеспечь им почетный эскорт для сопровождения их домой.

— Ты, правда, хотел, чтобы я их казнил? — Гленард шел за Донреном по подземному ходу обратно в Верверриг.

— Они предатели, — не оборачиваясь, пожал плечами Донрен. — Они могли уничтожить Империю. Разве они не заслуживают казни, Гленард? Чем они отличаются от Ардэна или от тех твоих мятежных альвов во Флернохе? И те, и другие пытались убить тебя без сожаления. И те, и другие, ради своей собственной выгоды хотели утопить Империю и всё, что мы с тобой любим, в крови и в грязи. Разница только в том, что у этих одежда побогаче, и кровь поблагороднее. А так, те же самые мерзкие преступники. Если Ардэн заслуживает смерти, почему не заслуживают они?

— Ардэна я убил в бою, — с сомнением заметил Гленард.

— Ну, да, а он пытался тебя убить на празднике. А потом убил там же ни в чем не повинного безоружного Рейнорда. А до этого бедного Анжена. А здесь перед тобой преступники, к тому же законно приговоренные.

— Я понимаю. Умом я согласен. Просто как-то не по себе…

— Привыкай, Гленард, — Донрен, закрыв ключом дверь в подземный ход, улыбнулся Гленарду. — В нашем деле, к сожалению, много вещей, от которых становится не по себе. Но они, увы, необходимы. Лучше уж мы с тобой будем терзаться сомнениями и угрызениями совести, чем миллионы жителей Империи будут рыдать и истекать кровью.

 

Глава XLII

Большой Совет традиционно начинался после заката дня зимнего солнцестояния. Однако большинство его участников собрались в Императорском дворце намного раньше, некоторые прямо с утра. Герцоги, графы и бароны разбились на группы и разбрелись по многочисленным залам и комнатам дворца, общаясь и немного, в меру, выпивая.

Гленард и Славий ходили по дворцу, стремясь отыскать знакомых и поговорить с ними, напомнив об их обещаниях. Донрен хотел также, чтобы Славий попытался заручиться поддержкой и тех, кто ранее поддерживал других претендентов.

— Госпожа Лиара, — Славий поклонился.

— Славий, Гленард, доброе утро! — улыбнулась герцогиня Лиара ан Мерфрайн. — Позвольте вам представить моего сына, Арнорда, герцога Мерфрайна.

— Мое почтение, ваша светлость, — поздоровался Славий с молодым, лет шестнадцати, длинноволосым юношей.

— Мое почтение, герцог Квитин, — смущенно отозвался тот.

— Госпожа Лиара, — снова обратился к ней Славий, — возможно, вас обрадует известие, что Гленард нашел и жестоко убил того злодея, кто убил вашего мужа. Некий Ардэн — известный бандит и убийца. Возмездие свершилось.

— Гленард, это правда? — Лиара удивленно и восторженно посмотрела на Гленарда. — Я… Я даже не знаю, как вас благодарить.

— Лучшей благодарностью, ваша светлость, — ответил Гленард, — будет, если герцог Арнорд на Совете отдаст свой голос в поддержку Славия. Так же, как хотел поступить ваш муж, герцог Рейнорд.

— Конечно, господа, конечно, — согласилась Лиара. — Мы поддержим вас, Славий. Мы поддержали бы вас в любом случае, но то, что вы сделали для нас, это воистине неоценимо. Спасибо вам!

— А, Славий и Гленард! — громко поприветствовал их Хорт ан Танферран. — Я слышал о ваших приключениях и подвигах. Пусть я в сортир провалюсь, если вы не герои. Молодцы, молодые люди, просто молодцы.

— Спасибо, ваша светлость, — поблагодарил его Гленард. — Мы хотели бы убедиться, что наши договоренности в силе. Ваша поддержка нам очень нужна на Совете.

— Я слов на ветер не бросаю, Гленард. Обещал поддержать, значит, поддержу. Чем вы, кстати, так развеселили Лиару? Она прямо светится. Впервые с гибели ее мужа.

— Мы сообщили ей, что Гленард нашел и убил убийцу Рейнорда, — рассказал Славий.

— Правда? Гленард, ты молодец! Ты мне всегда нравился. С меня бочка лучшего вина, когда вернемся в Танферран.

— Спасибо, ваша светлость, — скромно поблагодарил его Гленард.

— Есть один вопрос, господа, — Хорт почесал затылок. — Когда мы с вами договаривались, остался невыясненным один момент.

— Я знаю, Хорт, — Славий кивнул. — Если ты поддержишь меня и убедишь остальных поддержать, я буду рад назначить тебя Канцлером Империи. Я не вижу лучшей кандидатуры на это место. Мне нужен сильный, опытный и надежный человек, чтоб поддерживать и направлять меня. Я буду рад, если ты согласишься сопровождать меня на этом пути.

— Вот как, Славий, — удивился Хорт, — а я думал, что Канцлером у тебя Донрен станет.

— Донрен вполне комфортно чувствует себя на своем месте, — Славий пожал плечами. — Думаю, что копаться в тайнах и защищать Империю ему гораздо интереснее, чем заниматься всякой управленческой рутиной. Ну, так что, Хорт, ты согласен?

— Конечно, Славий. Спасибо тебе. Я с тобой.

— Герцог Сигерд, герцог Вальдред, доброго утра!

— А, Славий, Гленард, мое почтение, — улыбнулся в рыжую бороду герцог Сигерд ан Плотхавт. — Тоже решили прийти пораньше?

— Да, Сигерд, хотелось осмотреться заранее, встретиться с друзьями.

— Замечательно. Хотите окорок? — предложил Сигерд.

— Нет, спасибо, Сигерд, — вежливо отказался Славий. — Скажите, друзья, все наши договоренности в силе? Вы меня поддержите на Совете?

— Конечно, если договоренности по поводу поддержки бьергмесов и торговых привелегий для наших товаров на юге тоже в силе, — кивнул Сигерд.

— Конечно, Сигерд, — пообещал Славий. — А ты Вальдред?

— Славий, конечно, о чем здесь говорить? Я обещал Гленарду, что поддержу тебя. И я поддержу. Скромно надеюсь, что ты поможешь реализации некоторых моих проектов. Орлы, вороны и прочее, — ответил Вальдред.

— Конечно, Вальдред. Если меня изберут, давай на первой же неделе после коронации всё обсудим. Ты пока подумай, что именно тебе нужно, а потом обсудим, как я могу помочь. Договорились?

— Договорились, Славий.

— Госпожа Аксана, — поздоровался Славий. — Я Славий ан Квитин, ваш сосед.

— Здравствуйте, герцог, — поприветствовала Славия грустная высокая стройная женщина лет сорока с длиной светлой косой, одетая в простое черное платье. Рядом с ней стоял мальчик лет десяти. Гленарду его лицо показалось чем-то знакомым.

— Госпожа Аксана, прошу вас, познакомьтесь с моим другом, графом Гленард ан Ульфдад. Гленард, позволь тебя представить герцогине Аксане ан Плодэн, вдове герцога Анжена ан Плодэн и матери Мислава.

— Моё почтение, ваша светлость, — поклонился Гленард.

— Я рада с вами познакомиться, ваше сиятельство, — ответила Аксана. — Позвольте представить вам и герцогу Славию нового правителя Плодэна, герцога Анжена ан Плодэн.

— Герцог Анжен, — поклонился Гленард.

— Ваша светлость, — поприветствовал юного Анжена Славий.

Юный герцог засмущался и, не отвечая ни слова, спрятался за юбку платья матери. Аксана едва заметно улыбнулась.

— Госпожа Аксана, — Славий прижал кулак к груди, — позвольте выразить вам глубочайшие соболезнования. Я не был близко знаком с вашим мужем, но я был другом вашему сыну. Мы все так скучаем по нему.

— Спасибо, герцог Славий, — ответила Аксана. В ее глазах появились слезы, но она их сдержала.

— Возможно, вам будет приятно узнать, — продолжил Славий, — что именно мой друг Гленард арестовал убийцу вашего сына. А несколько дней назад он же нашел и убил того, кто убил вашего мужа.

— Спасибо, граф Гленард, — герцогиня Аксана поклонилась Гленарду. — Мужа и сына мне это не вернет, однако приятно узнать, что зло всё-таки не остается безнаказанным.

— Позвольте спросить, — поинтересовался Славий, — я полагаю, вы будете сегодня голосовать на Совете вместо вашего сына?

— Да, — она кивнула, — я же Хранитель Плодэна, пока он Анжен не вырастет.

— Если не секрет, ваша светлость, за кого вы планируете отдать голос? — спросил Славий.

— Мой муж был сторонником герцога Зведжина. Я планирую, уважая волю моего мужа, голосовать за него.

— Это ваше право, госпожа Аксана, — вступил в разговор Гленард, — однако, возможно, вам будет небезынтересно узнать, по секрету, что вашего мужа убили именно потому, что он поссорился с герцогом Тадешом ан Зведжин и хотел поддержать другого претендента. И убил его некий Ардэн, прислужник герцога Тадеша. Собственно, я убил Ардэна как раз в доме герцога Тадеша, прямо на его столе в его кабинете.

Аксана застыла, пораженная. Из ее глаз потекли слезы. Однако она быстро овладела собой.

— Похоже, я ничего не знаю о том, что здесь происходит. И кого же, граф, вы посоветуете поддержать? Вы, кажется, знаете обо всём здесь гораздо больше моего.

— Последуйте воли вашего сына, ваша светлость, — посоветовал Гленард. — Он хотел, чтобы на престол взошел герцог Славий. Поговорите с герцогом Донреном, Великим Инквизитором. Поговорите с еще одним другом вашего сына, герцогом Брайном ан Сидлерд, вон он там, у колонны. Убедитесь, что мы говорим вам правду. И если вы поддержите герцога Славия, обещаю вам, что вам, вашей семье и вашему герцогству, в память о вашем муже и сыне, будет оказана очень значимая поддержка.

— Я не могу вам ничего обещать сейчас, граф Гленард, герцог Славий, — она покачала головой. — Это всё так неожиданно и… Страшно. Я поговорю, я подумаю. Я не говорю нет. Если я пойму, что для Плодэна будет так лучше, я проголосую за вас, Славий. Спасибо вам за поддержку. И спасибо вам, Славий, и вам, Гленард, за то, что вы сделали для памяти моего мужа и для моего сына.

— Брайн, друг мой! Как я рад тебя видеть! — Гленард обнял Брайна ан Сидлерд.

— Гленард, Славий! — обрадовался Брайн. — Так здорово, что вы здесь. Здесь так много людей, я даже теряюсь.

— Готов к Совету? — спросил Гленард.

— Ну, а что к нему готовиться, — пожал плечами Брайн. — Я на трон не претендую, поддержу я Славия. Я поговорил со своими баронами, написал им письма. Они тоже поддержат тебя, Славий.

— Спасибо, Брайн. Огромное спасибо, — обнял его Славий.

— Славий, это не связано с голосованием, но у меня есть просьба, — смущенно сказал Брайн.

— В чем дело, Брайн?

— Мне нравятся те вещи, о которых ты говоришь. Ты хочешь сделать Империю лучше. И я вижу, что ты можешь это действительно сделать. Мне хотелось бы пройти по этому пути вместе с тобой. Прошу тебя, дай мне место в Императорском Совете. Позволь помочь тебе.

— Спасибо тебе за поддержку. О каком же именно месте ты говоришь?

— Мне было бы интересно стать Императорским Посланником. Много путешествовать. Посещать разные места. Договариваться. Помогать и тебе, и Империи. Но если у тебя есть кто-то другой на примете, скажи, я пойму.

— Посланником? — Славий задумался, а потом улыбнулся. — Мне кажется, Брайн, что из тебя выйдет отличный Императорский Посланник. Если меня изберут, это место твое.

— Спасибо тебе, Славий! — широко улыбнулся Брайн. — Уверяю тебя, ты не пожалеешь.

— Добрый день, герцог Стеррен, — поприветствовал Славий Стеррена ан Меддан.

— А, Славий, — кивнул Стеррен. — А вы, должно быть, Гленард. О вас говорят.

— Добрый день, ваша светлость, — поздоровался Гленард. — И что же обо мне говорят, если не секрет?

— Что вы личность таинственная и неизвестная. Что вы жестоки и опасны. Что вы справедливы и холодны. Что вы воплощение мести и смерти. Что вы фигура трагическая и романтически таинственная. Дамы еще говорят, что вы красавчик, и обсуждают, какой вы в постели.

— Об этом они могут спросить у моей жены, — Гленард улыбнулся. — Надо же, какую интересную репутацию я приобрел всего за несколько месяцев.

— Стеррен, мы с тобой общались мало… — начал Славий.

— Славий, я думаю, что знаю, о чем вы хотите со мной поговорить, — мягко перебил его Стеррен. — Вы хотите, чтобы я поддержал тебя, а не Тадеша.

— Да, Стеррен, именно так.

— Я всегда поддерживал Тадеша. Мне нравятся вещи, которые он говорит.

— Я говорю те же самые вещи, Стеррен. И делаю. Но во мне нет безрассудства и грубости Тадеша. Тадеш хочет, чтобы юг подмял под себя север, так же, как север раньше подминал под себя юг. А я хочу, чтобы север и юг жили в дружбе и взаимном благополучии. Тебе, с твоим самым центральным герцогством, это выгодно больше, чем всем другим.

— Согласен, Славий. К тому же, здравый смысл мне подсказывает, что после недавних событий Тадеша вряд ли поддержат многие. Но пока что я поддерживаю его. Ты сейчас начнешь меня уговаривать, Славий, но я сэкономлю тебе время. Скажу прямо. Назначь меня Казначеем в твоем Совете, и я поддержу тебя.

— А ты хорошо обращаешься с деньгами, Стеррен? — хитро улыбнулся Славий.

— А ты посмотри на мое герцогство, Славий. Или хотя бы на торговый оборот между Медданом и твоим Квитином.

— Что ж, убедительно, Стеррен. Будь по-твоему. По рукам!

Славий и Стеррен крепко пожали друг другу руки.

— Герцог Квитин? — раздался голос за спиной у Славия.

Обернувшись, Славий увидел невысокого худого юношу с короткими светлыми волосами. На нем был модный черный дублет, но он явно был с чужого плеча, и для юноши был великоват.

— Это я, — ответил Славий. — Простите, благородный господин, с кем имею честь говорить?

— Я герцог Дугал ан Фьотдайх, — представился юноша.

— Вы сын Виллена ан Фьотдайх! — понял Славий. — Очень приятно познакомиться, ваша светлость.

— Взаимно, ваша светлость, — Дугал приложил кулак к груди. — Мне рекомендовала поговорить с вами Лиара ан Мерфрайн.

— Замечательно, — улыбнулся Славий. — О чем же вы хотели бы поговорить, герцог Дугал?

— Просто Дугал, если позволите, — попросил юный герцог. — Я еще не привык к своему титулу. Для меня герцог — это что-то, что связано с моим отцом, а не со мной.

— Конечно, понимаю. Я сам получил титул только весной. Сам никак не привыкну. Поэтому вы тоже зовите меня просто Славием.

— Хорошо, Славий, — согласился Дугал. — Госпожа Лиара рассказала мне, что вы претендуете на трон…

— Да, Дугал.

— Мне сложно представить лучшего претендента на трон, чем мой отец. Но, к сожалению, его по непонятным мне причинам убил Юррен ан Глареан.

— Соболезную вам, Дугал, — Славий помрачнел. — Мой друг, граф Гленард ан Ульфдад, как раз расследовал убийство вашего отца, раскрыл его и арестовал виновного.

— Спасибо вам, граф, — поблагодарил Гленарда Дугал и снова повернулся к Славию. — Славий, госпожа Лиара говорит, что вы хороший претендент, и что стоит поддержать вас. Ее советы обычно мудры. Если я поддержу вас, что я получу взамен?

— Фьотдайх — это великое герцогство, Дугал, — после нескольких секунд раздумий сказал Славий. — У вас есть и леса, и богатые поля, и рудники, и промышленность, и скотоводство. Вы можете стать очень богатым герцогом, Дугал, если будете разумным герцогом. Но вам потребуется помощь. Эту помощь я вам дам. Торговые привилегии на ваши основные товары. Освобождение от налогов по ним. Ссуды на развитие вашей промышленности и инфраструктуры. Помощь в договоренностях с цехами и гильдиями. Это очень много, и с помощью этого вы сможете развить свое герцогство до больших высот очень быстро. Но вы должны отказаться от той политики, которую проводило ваше герцогство в последние годы. Ваш отец был очень умным человеком, Дугал. Но некоторые его личные неприязни сводили на нет всю его работу. Если вы поддержите меня и если вы откажетесь от преследования бьергмесов и других нелюдей, если вы поможете мне построить Империю для всех, а не только для людей, тогда вы и ваше герцогство получат такую поддержку, которую не получали никогда. И тогда мы с вами выведем и Фьотдайх, и всю Империю на высоты, которые никогда не были нам доступны. Решайте, Дугал. Мы идем с вами вместе, или идем без вас.

— Сказать по правде, Славий, — Дугал пожал плечами, — я никогда не любил в отце именно эту часть. Его ненависть к нелюдям. И я никогда не понимал ее. Поэтому я соглашусь на ваше предложение. Мне действительно понадобится поддержка. И ссуды, и привилегии, и советы умных людей. Я надеюсь, что вы исполните свои обещания, Славий. И мы вместе сможем что-то изменить. В Империи многое изменилось за этот проклятый год. К власти во многих герцогствах пришли молодые правители с новым образом мышления. Возможно, в итоге это станет причиной быстрого развития силы и величия Империи.

— Я могу рассчитывать на ваш голос, Дугал? — спросил Славий.

— Можете, Славий, — Дугал кивнул. — Спасибо вам.

— А где Тадеш и Герриг ан Клафтхорд? — поинтересовался Славий у Гленарда.

— Они приедут к началу Совета.

— Почему?

— Донрен не хочет, чтобы они смущали других, — нехотя ответил Гленард.

— Они что, арестованы? — удивился Славий. — Они в Доме Тайной Стражи?

— Нет, конечно. Они в своих домах и свободны. Но они под наблюдением Тайной Стражи. После того, что произошло, мы не хотим неожиданностей.

— Ладно, — Славий пожал плечами. — Вам с Донреном видней. И что с ними будет?

— А это, возможно, как раз тебе решать предстоит, Славий, — усмехнулся Гленард. — Оценив все обстоятельства дела.

— А кстати, Гленард, — хитро улыбнулся Славий, — мы сегодня встречались со многими людьми. Слушали просьбы, давали обещания, договаривались. Однако, на самом деле, больше всего для меня сделал не Донрен, и не кто-либо другой, а именно ты. Если меня коронуют, это, в первую очередь, будет твоя заслуга. Какую же награду ты хочешь за твои неоценимые усилия?

— Я сын охотника, Славий, — Гленард развел руками, — и я не привык делить шкуру еще не убитого волка. Поэтому сейчас я на твой вопрос не отвечу. Мы еще не победили в этой войне. Вот когда победим, если победим, тогда и поговорим о наградах. Но я делаю это не ради награды, а ради тебя, друг, и ради Империи.

— Ну, ладно, как скажешь, — пожал плечами Славий. — Уже темнеет, скоро начнется Совет. Пошли, выпьем вина и попробуем победить-таки в этой войне.

 

Глава XLIII

— Благородные господа! — зычно воззвал Донрен, на правах исполняющего обязанности Канцлера открывающий Большой Совет. — Прошу вас, занимайте свои места, и да начнется Большой Совет Империи! Напоминаю вам о том, что после окончания Совета начнется праздник зимнего солнцестояния. По традиции он заканчивается с рассветом. Так что, чем быстрее мы с вами договоримся, тем больше времени нам останется на празднование.

В огромном Зале Совета собрались сотни людей. Богато одетые, с руками, покрытыми перстнями, и с золотыми и серебрянными цепями на массивных шеях. Бароны, графы и герцоги со всех земель Империи, съехавшиеся нынче в столицу, чтобы избрать для страны судьбу на следующие десятилетия, а возможно, и на века. Каждый понимал значение момента и каждый старался предстать перед лицом Истории и, конечно, перед своими соседями в своем лучшем наряде и в своих лучших и самых дорогих украшениях.

— В этом году, нас постигло много трагедий, — продолжил Донрен, — мы потеряли сотни добрых и хороших людей. Мы потеряли нашего Императора Ангрена и почти всю его семью. Редкий среди нас не потерял кого-то из родных или из друзей. Даже осенью, здесь, в столице, мы потеряли наших товарищей, павших от рук коварных убийц, которые пытались захватить трон беззаконно. Счастливого пути душам павших и прекрасного перерождения! Да будет путь их легок!

— Да будет путь их легок! — хором отозвался Совет.

— Тем не менее, — снова заговорил Донрен, — мы не сломились. Мы не сдались. Мы не позволили узурпаторам захватить трон. Мы отстояли наше древнее право избрать себе правителя, идущее корнями еще в Шеангай до Исхода, и увековеченное создателем и объединителем Андерриоха, Императором Андером Великим. Готовы ли вы приступить к избранию нового Императора?

— Готовы! — ответил Совет.

— На Совете Земель пять герцогов, состоящих в очереди на престол, как установлено Андером Великим, заявили о том, что они претендуют на трон. Это герцог Рейнорд ан Мерфрайн, герцог Виллен ан Фьотдайх, герцог Тадеш ан Зведжин, герцог Юррен ан Глареан и герцог Вальдред ан Абфрайн. Из них, к сожалению, до Большого Совета не дожили герцог Мерфрайн и герцог Фьотдайх. А герцог Юррен ан Глареан, обвиняемый в убийстве герцога Мислава ан Плодэн и в убийстве герцога Фьотдайха, а также в измене Империи и в иных тяжких преступлениях, на престол претендовать не может, как запятнавший честь рыцаря, с чем сам и согласился. Так, Юррен?

— Так, ваша светлость. Я отказываюсь от претензий на престол, — бледный Юррен с трудом встал со своего места. Руки его были закованы в кандалы.

— Таким образом, остаются герцог Зведжин и герцог Абфрайн. Однако окончательно претенденты на престол определяются сейчас, на Большом Совете. Кто еще из состоящих в очереди наследования достаточно близко, чтобы иметь право на престол, хочет заявить о своих претензиях на трон Андерриоха?

— Я! — громко сказал Славий, вставая с места — Я, Славий ан Квитин, герцог Империи Андерриох, претендую на трон Империи.

— Хорошо, — Донрен кивнул. — У нас три претендента. Желает ли кто-либо еще заявить о своих правах?

— Я желаю! — внезапно вскочил с места герцог Арсенн ан Аррикумма. — Я, Арсенн ан Аррикумма, герцог Империи, желаю быть Императором.

— Хорошо, — Донрен удивленно покачал головой. — Кто ещё?

Ответом ему было молчание.

— Таким образом, у нас есть четыре претендента на трон. По традиции, каждый из герцогов сейчас должен высказаться в пользу того или иного претендента. Если кто-то из графов и баронов тоже захочет высказать свое мнение, ему будет предоставлена такая возможность после герцогов. Каждый имеет право высказаться, но каждый может говорить только один раз. Давайте начнем с севера на юг. Герцог Клафтхорд.

— Я поддерживаю Славия, — дрожащим голосом произнес бледный Герриг ан Клафтхорд. — Я считаю, что лучшего Императора представить сложно. Прошу всех баронов и графов Клафтхорда поддержать Славия.

— Герцог Клафтхорд, — Донрен пробуравил собеседника взглядом, — во время недавних событий на Рыночной площади вы заявили о своем желании взойти на трон. Вы не желаете заявить свою кандидатуру на избрание сейчас?

— Нет! — нервно выкрикнул, еще более побледнев, Герриг. — Не хочу! Я поддерживаю Славия!

— Хорошо, — Донрен едва заметно довольно улыбнулся. — Пожалуйста, герцог Брайн ан Сидлерд.

— Благородные господа! — обратился Брайн к Совету. — Для меня совершенно очевидно, что лучшего претендента, чем Славий ан Квитин, нет. Многие из вас видели, как он словами смог разрешить конфликт на площади, который легко мог превратиться в страшную гражданскую войну и залить всю страну кровью. Я много раз видел этой осенью, как Славий умеет успокаивать конфликты и договариваться. Мы все знаем, как много претензий сейчас внутри Империи. Север обвиняет юг. Юг обвиняет север. Люди обвиняют бьергмесов и альвов. Альвы обвиняют людей. Зоргов вообще никто не любит. Но это всё подданные Империи. Достаточно одной искры, чтобы Империя вспыхнула войной ещё более страшной, чем Злая Война несколько лет назад. Но я верю, что Славий сможет не только сдержать эту угрозу, но и научить народы, герцогства и расы договариваться друг с другом. Я голосую за Славия и прошу вас сделать то же самое, ради будущего Империи.

— Спасибо, Брайн, — поблагодарил Донрен. — Герцог Сигерд ан Плотхавт, тебе слово.

— Слово мое будет коротким, Донрен, — Сигерд указал на Славия. — Я поддерживаю Славия ан Квитин, и я верю в него. Вот и всё.

— Спасибо за краткость, Сигерд, — улыбнулся Донрен. — Герцог Вальдред ан Абфрайн.

— Добрый вечер, благородные господа! Спасибо, что вы все здесь собрались! — Вальдред поклонился, вызвав недоуменные взгляды присутствующих. — В первую очередь, хочу разрешить небольшое недоразумение. Герцог Верверриг назвал меня среди претендентов на престол. Однако я не хочу. Уже не хочу.

— Вы снимаете свою кандидатуру, герцог Абфрайн? — уточнил Донрен.

— Да! Я не претендую больше на престол, потому что теперь есть гораздо более достойный кандидат. Я отдаю свой голос Славию. Вы знаете, в последнее время развитие Империи почти остановилось. Империей правили люди, которые не понимали значения технического прогресса для истории. В результате мы стали опасно отставать. Я верю, что Славий сможет решить эту проблему и надеюсь, что Славий будет поддерживать новые технические идеи. Я голосую за герцога Квитина и призываю всех сделать так же.

— Хорошо, Вальдред, — Донрен благосклонно кивнул. — Мы тебя поняли, садись, пожалуйста. Садись. Герцог Дугал ан Фьотдайх. Добро пожаловать в Совет. Мои соболезнования в связи с гибелью вашего отца. Прошу прощения за то, что вам приходится находиться в одном зале с его убийцей.

— Спасибо, ваша светлость, — поднявшись, поблагодарил Донрена Дугал. — Я знаю, что герцог Славий и его друзья, в том числе, помогли найти и арестовать убийцу отца. Я знаю, что Славий честен и справедлив. Я отдаю свой голос за него, и прошу всех сделать то же самое. Я сказал.

— Хорошо, — Донрен посмотрел на следующего выступающего. — Прошу вас, герцог Арнорд ан Мерфрайн. Опять же, соболезную. Ужасно, как часто мне приходится это говорить. Но убийцы вашего отца тоже наказаны. Пусть это согреет ваше сердце.

— Спасибо, ваша светлость, — поклонился Арнорд. — Мой голос за Славия, как того хотел мой покойный отец. Славий уважает традиции Империи, и при этом он сможет без потрясений привести Империю к новым высотам. Я голосую за него и прошу всех сделать так же.

— Спасибо. Герцог Хорт ан Танферран.

— Славий, однозначно. И Рейнорд ан Мерфрайн хотел бы того же. Я знаю Славия давно, и хорошо знал его отца. Они оба достойные люди. Все знают, что я груб, и никого не люблю. Но сегодня мой голос и моё сердце со Славием. Я буду рад присягнуть такому Императору. Простите мне мою грубость, но нужно быть глупцами, чтобы не проголосовать сегодня именно за Славия, — сказал Хорт и снова сел.

— Спасибо. Герцог Стеррен ан Меддан.

— Я поддерживаю Славия. Все знают, что я долгое время был самым верным последователем Тадеша ан Зведжин. Тадеш прекрасный кандидат и отличный правитель. Но то, что говорит и делает Славий, а, главное, как он это делает, мне кажется теперь лучшим для Империи.

— Хорошо. Графиня Солли ан Веннедун ан Андертайх, Хранительница герцогства Андертайх до коронации нового Императора.

— Спасибо, Донрен, — Солли с достоинством встала и осмотрела зал. — Славий молод. Но он уже достаточно опытен, и как воин, и как правитель. И он умеет объединять людей. Я завидую Славию, вокруг него такие прекрасные друзья. Я верю в то, что он сможет объединить герцогства. Объединить Империю. Герцоги Квитин всегда были надежной опорой для Императоров. Настало время одному из них стать опорой для Империи. Уверена, что мой отец, Император Ангрен, одобрил бы мой выбор. Я голосую за Славия и призываю всех сделать так же.

— Спасибо, Солли. Славий, теперь слово тебе.

— Благородные господа, — начал Славий, — я благодарю вас за то, что вы говорите. Я благодарю вас за вашу поддержку. Наша Империя сильна. Мы сильнее всех в той части мира, которая нам известна. Вероятно, мы самые сильные во всем мире. Но у нас есть враги. И самый главный наш враг — это мы сами. Наши противоречия, наши склоки, наши взаимные претензии, наша неспособность договариваться и неспособность уступать. То, что часто мы считаем гордостью и честью, на самом деле всего лишь наша жадность и зависть. Я не обещаю вам изжить этих врагов. Я не обещаю вам процветания за одно мгновение. Я не обещаю вам золотых гор и бриллиантовых звезд. Но я обещаю вам сделать всё, что от меня зависит, для того, чтобы преодолеть наши разногласия и сохранить и преумножить силу Андерриоха. Мы не должны строить Империю на мечах и на крови, как было сотни лет назад. Наша Империя ныне должна быть построена на взаимном уважении и на связях, сплачивающих нас. Связях родственных. Связях экономических. Связях крепких и нерушимых. Мы вместе можем превратить Империю в крепкую единую нацию без ущерба для традиций и культуры каждого из народов, когда-то образовавших эту страну после Исхода. То, что начал когда-то Андер Великий, мы должны продолжить и завершить. Возможно, это займет столетия. Но я обещаю вам сделать всё, чтобы идти по этому пути. Если вам близко то, что я говорю, проголосуйте за меня, и мы пойдем по этому пути вместе.

— Спасибо, Славий, — поблагодарил Донрен. — Уважаемая герцогиня Аксана ан Плодэн, соболезную вашим утратам. Я знал и уважал и вашего мужа, и вашего сына. Вы будете говорить за нового герцога Плодэна?

— Да, ваша светлость, — ответила Аксана. — Я человек совсем новый здесь, и почти ничего и никого не знаю. Мой муж когда-то поддерживал герцога Зведжина. Мой сын, как говорят, поддерживал герцога Квитина. Я не имела возможности обдумать этот вопрос глубоко, однако то, что вы говорите здесь, меня убедило. Я, как хотел бы, наверное, мой старший сын Мислав… Я поддержу герцога Славия.

Аксана села, с трудом сдерживая слезы.

— Благодарю вас, герцогиня, — Донрен встал и поклонился вдове, потом снова сел на место. — Благородный герцог Тадеш ан Зведжин, слово вам.

— Благородные господа, — мрачный Тадеш встал и обвел зал тяжелым взглядом исподлобья, — я много раз говорил о том, что настало время для южан сесть на трон Империи. Я говорил о себе. Однако я вынужден сказать вам, что я не тот правитель, которого заслуживает Империя. Я признаюсь в том, что я запятнал свою честь и честь своего рода страшными и бесчестными деяниями. Я признаю это, раскаиваюсь в этом и прошу нового Императора, кем бы он ни был, о справедливом суде. Я отказываюсь от прав на престол, сколь бы тяжело для меня это ни было. Я призываю вас поддержать другого человека, тоже с юга, более достойного, чем я. Я прошу вас поддержать… Славия ан Квитин.

— Хорошо, Тадеш, спасибо, садись, — махнул рукой Донрен. — Герцог Максис ан Хортия, время для вашего слова.

— Спасибо, герцог Верверриг, — кивнул Максис, вставая. — Многие знают, что я всегда поддерживал Юррена ан Глареан. Три королевства вместе, единый юг, как в старые времена. Но Юррен… Вы все видите и знаете. Прости, Юррен, но ты перешел черту. Я поддерживал Тадеша, но и он, как оказалось, далек от идеалов благородного рыцарства старых времен. Он сам сейчас нам об этом поведал. Мне стоило бы поддержать, возможно, Арсенна ан Аррикумму, но я его знаю много лет. И, честно сказать, он тоже не подарок. Прости, Арсенн. Возможно, этим я разрушаю наш иллюзорный союз трех южных герцогств… Но, Боги видят, скорее всего, это единственный шанс в моей жизни участвовать в избрании Императора. И я хочу сделать выбор, за который мне не будет стыдно. Без условностей и договоров с самим собой. Поэтому, если выбирать между Славием и Арсенном, а остались только они двое, я выберу Славия. Прости, Арсенн.

— Юррен ан Глареан, — продолжил собрание Донрен, — что скажешь ты?

— Я поддерживаю Славия ан Квитин, — Юррен встал, гремя цепями. — Больше мне нечего сказать.

— Как скажешь, Юррен, — пожал плечами Донрен. — Герцог Арсенн ан Аррикумма.

— Посмотрите, благородные господа, кого вы поддерживаете! — взвыл, тряся своей большой черной бородой, герцог Аррикумма. — Это же захват власти, инициированный Донреном и его мерзкой Тайной Стражей! Он заточил и запугал всех сильных претендентов. Посмотрите на Геррига ан Клафтхорд! Его явно избивали! А тех, кто не согласился, как Мерфрайн и Фьотдайх, Донрен и его подручные просто убили! Посмотрите, как вас дурят и обманывают! Кто такой Славий? Никому не известный молодой человек, который неизвестно как стал герцогом только этой весной. Надо еще разобраться, всё ли там чисто с его герцогством! Откуда у него опыт управления страной, если он даже герцогом еще не побыл? Как он сможет вас объединить? Так же, как сейчас герцогов? Запугиваниями и убийствами? Только это Донрен и умеет. Вы смотрите на Славия, а на самом деле вы видите лишь тень Донрена. Тут многие называют Тайную Стражу тенью трона. А вы здесь и сейчас своими словами хотите сделать трон тенью Тайной Стражи. Вы действительно этого хотите? Вам это нужно? Поддержите меня, и я, обладая огромным опытом, поведу Империю за собой. Мы не будем играть в детские игры. Мы создадим огромную армию. Мы расширим границы Империи до горизонта и дальше. Мы уничтожим мерзких нелюдей и отвратительных кадирцев. Вот тогда Империя станет по-настоящему великой. Только тогда, а не из-за каких-то связей, о которых говорит Славий. Не будьте марионетками Донрена. Поддержите меня, и я приведу вас к славе и к величию!

— Спасибо, Арсенн, — Донрен встал. — Так как я тоже герцог Империи, я тоже выскажусь. Я знаю Славия давно, еще задолго до того, как он стал герцогом. Но уже тогда он был талантливым командиром. Героем, с честью прошедшим Злую Войну и сослужившим огромную службу Империи. В Славии сочетаются многие качества хорошего правителя. Он молод, но опытен. Он силен, но справедлив. Он умеет воевать, но предпочитает решать дело миром. Умеет ли он объединять людей? А посмотрите на наш Совет. Все, кроме герцога Аррикуммы, который призвал голосовать за него самого, поддержали Славия. Это ли не единение? То самое единение, которое так нужно сейчас Империи! Вот поэтому я верю в герцога Квитина. Поэтому я поддержу Славия, и прошу всех вас сделать то же самое.

— Хочет ли кто-либо еще высказаться? — поинтересовался Донрен, снова сев на место — Нет, Арсенн, ты уже сказал, хватит. Каждый говорит лишь однажды. Кто еще? Никто? Ну, тогда давайте приступим к голосованию…