Глава XLIV

— По-моему, мы даже слегка перестарались, — Гленард усмехнулся. — За Арсенна проголосовал только он сам и десяток его баронов. Остальные, включая даже многих баронов и графов Аррикуммы, за Славия. Это невероятная победа, особенно если учесть, что у нас было только три месяца на всё.

— Это только начало пути, Гленард, — заметил Славий.

— Ты как будто не рад этому? — удивился Донрен.

— Если бы я победил с небольшим перевесом, это было бы нормально, — пояснил Славий. — Но так мы все вместе из меня сделали какой-то идеальный образ, за который все и голосовали, на самом деле. Мне доверились столько людей, и это огромная ответственность. Как я смогу ее оправдать? Что я умею?

Они сидели втроем в кабинете Донрена в Верверриге на следующий день после Большого Совета. Позади были и голосование, и поздравления Совета Славию, и праздник, и красивый, но немного мрачный, обряд в честь зимнего солнцестояния, и танцы, перешедшие в дикие пляски к рассвету.

Они сидели усталые, выдохнувшиеся, нетрезвые и почему-то опустошенные, как всегда бывает после завершения тяжелого и долгого дела.

— Ты будешь не один, Славий, — заверил его Донрен. — С тобой буду и я, и Хорт, и многие другие. Любые ученые. Любые мудрецы Империи. Любые советники. Всё в твоем распоряжении. Твоя задача лишь правильно выбрать советы, которым ты последуешь.

— Это, как раз, самое сложное, — покачал головой Славий.

— Ну, ошибешься, раз, два, три. Ничего страшного. Не было еще Императора, который не ошибался. Вон, у Гленарда спроси, он у нас историю любит.

— Вопрос в цене ошибки.

— Ну, постарайся сразу не развязать войну, а остальное всё поправимо, — развел руками Донрен.

— Слушай, Славий, я знаю тебя много лет, — Гленард воздел руки, — половину жизни. Поверь, у тебя достаточно и сил, и ума для этого. А знания и умения придут. Учителей у тебя будет предостаточно.

— Надеюсь, — ответил Славий. — Что будет дальше?

— Коронация, — пояснил Донрен. — Через три дня. Потом большой пир. Потом ты назначишь Императорский Совет, потом встретишься с послами Кадира и с представителями разных общин и рас. Далее нужно будет распланировать, какие законы и реформы мы, то есть ты, в первую очередь проводишь. И дальше уже обычная рутина жизни Императора. Приемы, официальные и неофициальные, советы, законы, охота, турниры, балы. Ты сам не заметишь, как втянешься.

— Кстати, Славий, — вставил Гленард, — Лотлайрэ просит тебя оставить Солли ан Веннедун присматривать за садами твоего нового дворца. Говорят, у Солли это великолепно получается.

— Не имею никаких возражений, — Славий улыбнулся.

— Кстати, — вспомнил Донрен, — тебе нужно решить, кто будет управлять герцогством Квитин. Понятно, что оно остается твоим, как и титул, пока ты его не передашь кому-то из своих детей, например, но тебе нужно найти кого-то, кто будет присматривать за хозяйством.

— Сестры с этим прекрасно справятся, я уверен, — ответил Славий. — Особенно если к ним приставить пару талантливых приказчиков и советников. Нужно их подыскать. Думаю, барон Власлав ан Вежис, которому скоро предстоит стать графом, сможет в этом помочь. Есть еще вопрос того флота, который оставила мне Мисси. Для него тоже нужен управляющий, а Власлава туда я подпускать не хочу. Нельзя позволить одному человеку захватить почти всю торговлю в Империи. Нужно создавать противовесы.

— Я подобрал нескольких человек, — сообщил Донрен. — Все хорошие. После коронации посмотришь на них, выберешь того, кто тебе больше понравится. Всё решаемо, когда ты самый богатый и самый влиятельный человек в мире, правда, Славий?

— Не знаю, Донрен. Я пока еще это не ощутил. Не проникся.

— Так проникайся потихоньку, пора, — Донрен рассмеялся. — Есть еще один вопрос Славий, и очень серьезный.

— Какой? — спросил Славий.

— Тебе нужно жениться. Не только ради себя, но и ради Империи. Империи нужен Император, а Императору нужны наследники. Чтобы не пришлось снова проходить через эту войну за трон.

— Я понимаю, — немного помолчав, согласился Славий. — Ты прав, Донрен. Нужно жениться.

— Отлично, — Донрен радостно кивнул. — Я составлю список возможных претенденток. Лучшим союзом, на мой взгляд, был бы, конечно, ваш брак с Мисси ан Треудан, но, увы, эта история закончилась трагически. Однако Мисси не единственная достойная девушка в Империи. К счастью, ты можешь выбирать. Я подготовлю список.

— Не нужно, — твердо сказал Славий, — я уже знаю, на ком я женюсь.

— Правда? — с сомнением и удивлением спросил Донрен — И на ком же?

— На благородной госпоже Ниаре ан Долидарель, — ответил Славий.

— Боги, Славий, ну зачем! — Донрен застонал, закатив глаза. — У тебя в распоряжении все девушки Империи. Дочери баронов, графов, герцогов. На любой вкус. На любой выбор. Хоть в строй их всех голыми выстраивай и выбирай. Хоть испытания в постели каждой устраивай. Только помани пальцем и любая рухнет к твоим ногам! Ну, хочешь, хоть ту же Солли ан Веннедун возьми. Красивая, умная, дочь Императора. Обеспечишь родовую преемственность власти. Ну, зачем при этом выбирать альвийку, неизвестно откуда, без семьи, без дома? И к тому же убийцу, которую ты, кстати, еще не помиловал. И с каких пор Ниара стала благородной?

— А я, кстати, проверил в архивах по просьбе Славия, — сообщил Гленард. — Альвийский род Долидарель действительно был весьма известным и богатым до Второй альвийской войны. В Империи признается благородство старых альвийских родов.

— Осталось только доказать, что Ниара к этому роду действительно принадлежит, — возразил Донрен. — А это непросто, поскольку доступа к альвийским записям у нас нет, и не будет.

— Кому доказать? — удивился Гленард. — Альвам нам доказывать нечего. А для знати Империи будет достаточно одной родословной, составленной со слов самой Ниары. Альвы живут дольше, поколений за это время сменилось меньше, чем у людей. Древо получится коротким и понятным.

— Но зачем? — в очередной раз всплеснул руками Донрен. — Ну, любите вы с Ниарой друг друга, Славий, ну и прекрасно. Дай ей титул. Дай ей поместье. Возьми ее ко двору. Да хоть официальной фавориткой ее сделай, никто тебе и слова супротив не скажет. Но если ты возьмешь ее в жены, ты плюнешь в лицо всей знати Андерриоха. Ты предпочтешь альвийку всем тем, кто доверился тебе, проголосовав за тебя на Большом Совете. И чего ты этим добьешься? Хочешь показать, что люди и альвы теперь вместе? Ты понимаешь, что этим ты оттолкнешь сразу же от себя и людей, и альвов? Думаешь, альвы одобрят брак своей соплеменницы с человеком? Да они проклянут ее!

— Ты преувеличиваешь, Донрен, — возразил Славий. — Ты правильно говоришь: я дам Ниаре титул, да хоть графини Треудан. Будем считать это справедливой компенсацией за предательство Мисси. Я дам Ниаре земли и замки. И она станет такой же благородной госпожой, как все остальные. Первой благородной альвийкой в Империи. И да, это символ. Символ того единения народов и рас, которое я хочу начать своим правлением. Кто посмеет обидеть альва, который сможет пожаловаться Императрице?

Донрен устало уронил голову на лежащие на столе руки. Через какое-то время, снова подняв голову, он спокойно и устало продолжил:

— Есть еще один момент, Славий, который ты не принимаешь во внимание. А он очень, чрезвычайно, важный. Альвийки рожают мало. Беременность у чистокровной альвийки — это событие, которое далеко не всегда случается даже один раз за всю ее долгую жизнь. Империи нужен наследник. Тебе нужен сын. Вероятность, что Ниара быстро забеременеет, очень мала. Вероятность, что она родит дочку — одна из двух. С человеческой женой это не проблема. Родилась дочь, снова залезаете под одеяло, и через год еще один ребенок. Не получилось во второй раз — повторяете, пока не получится. А с альвийкой шанс забеременеть повторно может случиться лет через десять. А может и не случиться никогда. Даже у полуальвиек есть проблемы с зачатием. Исчезают они, в большинстве случаев, только у четвертных альвиек. Женившись на Ниаре, ты выдергиваешь сразу половину камней из фундамента твоего Императорского дома и твоего рода. Зачем это нужно? Кому это нужно? Повторяю, я не прошу тебя расстаться с Ниарой. Будь с ней столько, сколько считаешь нужным. Может быть, кто-то посмотрит косо, но слова никто не скажет. Но женись, официально женись, на человеческой знатной женщине. Красивой. Умной. Богатой. Из древнего рода с хорошим здоровьем и большими шансами на потомство. Прошу тебя. Не ради меня. Ради Империи и ее будущего.

— А что ты скажешь, Гленард? — задумавшись, поинтересовался Славий.

— Ты любишь Ниару, Славий? — спросил в ответ Гленард.

— Очень сильно.

— А она любит тебя?

— Да.

— Знаешь, Славий, — Гленард посмотрел в глаза Императору, — Донрен прав. Прав во всем. Но я помню, как однажды мы с тобой сидели на холме у стены замка Флернох. И ты спросил меня, если я люблю Лотлайрэ, и она любит меня, то почему я хочу отказаться от нее? Донрен прав, прав во всём. Но если ты действительно любишь Ниару, а Ниара любит тебя… Это ваша жизнь. Чего же ты ждешь? Женись на ней.

— Демона тебе в топку, Гленард! — взвыл Донрен, хватаясь руками за голову. — Ну что же ты делаешь?

— Он дает мне хороший совет, герцог Верверриг, — спокойно, но очень твердо и холодно ответил за Гленарда Славий. — Вы сами убедили меня бороться за трон. И мы вместе эту битву выиграли. За это я вам всем очень благодарен. Но Император теперь я. Поэтому я внимательно выслушал советы своих советников и принял решение. Я женюсь на Ниаре. А от тебя Донрен, как от Великого Инквизитора и, в данный момент, Канцлера Империи, я ожидаю помощи в быстрой организации свадьбы, а также в обеспечении госпожи Долидарель титулом, имуществом и родословной, которые будут достойны будущей Императрицы.

— Служу Империи, Ваше Императорское Величество, — Донрен поднялся и вычурно поклонился.

— Спасибо, Донрен. Прости меня, но я считаю это правильным, — Славий встал, подошел к Донрену и пожал его плечо. — А сейчас хватит об этом, благородные господа. Бой окончен. Победа за нами. Время праздновать!

 

Глава XLV

День коронации, как по заказу, выдался сухим, теплым и солнечным. Выпавший за пару дней до этого небольшой снег успел растаять, унеся с собой в каналы грязь с улиц. Умытые таким образом улицы к этому прекрасному утру успели высохнуть. Небо было высокое и синее. Редкие белые облачка выглядели на нем весьма к месту, украшая его так, как со вкусом и с мерой подобранные драгоценности подчеркивают красоту юной привлекательной девушки.

Весь город собрался вдоль Проспекта Андера и Проспекта Империи, ожидая проезда коронационной процессии. Сама коронация должна была состояться в Большом Храме рядом с Императорским дворцом. Именно там собиралась сейчас вся знать Империи. А люди попроще, жители Бурого и Черного города, моряки из порта и рыбаки из деревушек вокруг Рогтайха, толпились на тротуарах проспектов, забирались на деревья и заборы, вытягивали головы и забирались друг другу на плечи, чтобы лучше разглядеть красивое и редкое событие.

Толпа гудела, вспоминая недавние события и обсуждая, какой будет жизнь Империи при новом Императоре. Наконец, издалека, от Северных ворот Белого города, от Северной площади, по проспекту покатилась нарастающая волна приветственных криков. Процессия вступила в Белый город и приближалась.

Огромная позолоченная карета, влекомая двенадцатью белыми конями, покрытыми алыми попонами, медленно и торжественно двигалась по проспекту. Утреннее путешествие началось от дома Славия в Зеленом городе, а окончиться ему предстояло у нового дома Славия на всю его жизнь — Императорского дворца.

Славий, смотря на приветствующую его криками и взмахами рук и платков толпу, смущенно улыбался и рукой ответно приветствовал встречающих его. Впереди кареты на высоком гнедом скакуне ехал, в качестве генерала Тайной Стражи и командира охраняющего Императора отряда, герцог Донрен ан Верверриг. Карету сопровождал почетный эскорт из командиров Тайной Стражи всех герцогств Империи, которым сегодня выпала почетная обязанность охранять нового Императора.

Единственными в этом эскорте со званиями ниже полковника Тайной Стражи были кпитан Тайной Стражи Гленард и только что получивший новое звание капитана Тайной Стражи Михал. Они вдвоем ехали во главе почетного эскорта прямо за каретой Славия в знак его особого уважения и благодарности за то, что Гленард с Михалом сделали этой осенью и для Славия лично, и для всей Империи.

Карета добралась до Рыночной площади и, пробираясь через толпу, которую с трудом сдерживали городские стражники, под громкие приветственные крики свернула налево, на Проспект Империи.

По нему через несколько минут торжественная процессия добралась до Площади Согласия, а затем, под рёв восторженной толпы, пересекла небольшую Площадь Империи и скрылась в воротах внешней стены Императорского дворца.

Подъехав к закрытым воротам храма, карета остановилась. Донрен помог Славию выйти из экипажа, а затем последовал за ним к воротам. Позади Донрена шли Гленард и Михал, а за ними полковники Тайной Стражи.

Подойдя к воротам, Славий, по традиции, громко и размеренно постучал в них кулаком. Семь раз, по числу древних семи королевств, вошедших в Андерриох. Ворота медленно распахнулись. Из глубины храма раздалась громкая приветственная песнь хора.

Славий вошел внутрь храма и прошел между колоннами к его центру, туда, где выложенный мрамором на полу огромный пентакль окружался многочисленными рядами скамей, поднимающихся высоко под крышу здания. Сейчас все эти скамьи были заполнены благородными людьми Империи и их семьями. Гленард отыскал глазами Лотлайрэ и ее отца, барона Винреда ан Флернох. Рядом с ними он увидел и Ниару. Выше сидели богатые купцы и мастера гильдий и цехов, не обладающие титулами. Когда Славий вошел в храм, все встали со своих скамей и присоединились к пению хора.

Славий, подошел к границе круга, опоясывающего пентакль, и там остановился. Пение умолкло. Император сбросил длинный черный меховой плащ, в котором он прибыл в храм. Под плащом Славий был одет полностью в белые одежды: белые брюки, белые сапоги, белый чуть удлиненный дублет без каких-либо украшений. Донрен настоял на том, чтобы вшить в дублет металлические пластины, превратив его, таким образом, в парадный вариант гленардины. Славий долго отказывался, но Донрен был настойчив, а Гленард, Лотлайрэ и Ниара его поддержали.

Славий вошел в круг, где его уже ждал, улыбаясь, Первый Священник мэтр Латий ан Лангделен, одетый в свободную длинную белую мантию. В отличие от большинства ритуалов, на алтаре было немного предметов. Кинжал с белой ручкой, два браслета, золотая чаша с вином, небольшой хлеб на серебряной тарелке, широкая золотая чаша, в которой горел огонь, и такая же серебряная чаша с водой. Зато вокруг алтаря, по периметру круга, были расставлены многочисленные золотые треножники, на которых, на красных бархатных подушечках, лежали регалии Империи.

Поклонившись Славию, мэтр Латий, обошел вокруг границы пентакля, закрывая его заклинаниями от внешнего мира. Пока он делал это, хор пел хвалу Двум Богам, призывая их присоединиться к ритуалу. Церемония коронации отличалась от других обрядов, в том числе, тем, что не сопровождалась призывами к стихиям присоединиться к ней. Латий не расставлял символы стихий по сторонам света и не взывал к ним. Сегодняшнее событие было только между Славием и Богами.

Закончив с кругом, Латий вернулся к алтарю и громко обратился к Богу и к Богине, призывая их присоединиться к ритуалу. Присутствующим на мгновение показалось, что воздух колыхнулся, огонь в золотой чаше заплясал ярче, а по поверхности воды в серебряной чаше прошла рябь.

— Ты ли тот, кого люди Андерриоха призвали владеть Империей и править ими?! — громко и торжественно вопросил мэтр Латий у Славия в наступившей тишине.

— Перед людьми и перед Богами, я тот, кого призвали люди Андерриоха, — ответил Славий, протягивая обе руки вперед, к Латию.

— Пусть же Боги возьмут тебя за руки и ведут тебя и Империю к процветанию! — произнес Латий.

Он взял с алтаря два широких браслета, золотой и серебряный. На каждом из браслетов была изображена ладонь. Золотой, символ руки Бога, Латий надел на запястье правой руки Славия. Через несколько мгновений другую руку Славия обнял серебряный браслет, символизирующий руку Богини.

— Что отдашь ты Богам, призванный править землями? — спросил мэтр Латий.

— Всего себя отдам, тело свое и кровь свою, — ответил Славий.

Мэтр Латий взял с алтаря кинжал и протянул его Славию. Славий кинжалом отрезал прядь своих длинных темных волос. Тем же кинжалом, он сделал небольшой надрез на своей левой ладони. Обмакнув отрезанные волосы в выступившую на ладони кровь, он передал их Латию. Латий, приняв дар Славия, торжественно опустил его в чашу с огнем на алтаре. Когда волосы исчезли в огне, мэтр Латий залил огонь водой из серебряной чаши. Огонь с шипением погас. Пар поднялся высоко под крышу храма и развеляся в воздухе.

— Ты, призванный владеть и править, — продолжил церемонию мэтр Латий, — ты, отдающий Богам себя, свое тело и свою кровь, прими же эту землю в свое владение. Прими этих людей в свое правление. Прими тело земли этой и кровь земли этой!

Мэтр Латий передал Славию тарелку с хлебом. Когда Славий проглотил хлеб, символизирующий тело земли Империи и ее плодородие, мэтр Латий передал Славию чашу с вином, кровью земли Империи.

Забрав опустевшую чашу обратно, мэтр Латий подошел к первой регалии Империи. Это был меч в золотых ножнах на золотом же металлическом поясе, составленном из филигранных резных звеньев.

— Прими этот меч, — провозгласил мэтр Латий, — меч Священного Императора Андера Великого, создавшего Имерию Андерриох, и пусть с этим мечом придет к тебе сила и смелость Бога!

Славий принял меч, и застегнул золотой пояс поверх своего белого дублета. Мэтр Латий взял в руки вторую регалию Империи, это был серебряный жезл. Невероятно тонкая и красивая работа, изображающая перевитые между собой стебли пшеницы, цветов и тонких ветвей.

— Прими этот жезл, — произнес мэтр Латий, — и пусть с ним придет к тебе мудрость и милосердие Богини!

Славий взял у Латия серебряный жезл и прикрепил его в специально для него предназначавшиеся ножны на своем золотом поясе.

На семи следующих бархатных подушечках лежали семь корон. Шесть корон для семи королевств, образовавших Империю. Седьмой короны, короны Квитина, в регалиях Империи не было, поскольку Квитин был единственным королевством, королем которого ни Андер Великий, ни его сын Браннен Победоносный, так и не стали.

Квитин присоединился к Империи добровольно, сохранив королевскую корону в своем гербе, не передавая ее Императору, но потеряв королевский титул. Таким образом, Славию, наследнику герцогов, а ранее королей, Квитина предстояло стать первым из Императоров, имевшим формальные права на все семь корон Империи.

Однако здесь, в сакральном круге, седьмой короной была не корона Квитина, а корона всей великой Империи Андерриох.

Мэтр Латий взял первую корону, корону Мерфрайна, и, подойдя к Славию, торжественно возложил ее ему на голову. Через мгновение Славий аккуратно снял корону, поцеловал ее и вернул ее Латию. Латий же, в свою очередь, вернул корону на ее место на подушечке.

Таким же образом мэтр Латий и Славий поступили поочередно с коронами Зведжина, Фьотдайха, Глареана, Аррикуммы и Хортии, повторив очередность вступления Андера Великого и его сына, Браннена Победоносного, во владение этими королевствами. Славий вступал на трон каждого из древних королевств и тут же передавал их Империи.

Наконец, мэтр Латий взял в руки последнюю и главную регалию Андерриоха — корону Императора. Корона была изготовлена из золота и серебра, переплетающихся между собой таким образом, что зубцы наверху короны чередовались: за золотым зубцом шел серебряный, а за ним снова золотой. Основания золотых зубцов были украшены рубинами, а в основания серебряных зубцов были вставлены изумруды.

Мэтр Латий с короной в руках подошел к Славию и высоко поднял корону.

— Не я вручаю тебе эту корону, — торжественно сказал он. — Люди, призвавшие тебя, и Боги, признавшие тебя, моими руками передают тебе эту корону и Андерриох!

С этими словами мэтр Латий опустил корону Империи на голову Славия. Затем Латий повернулся к алтарю и громко провозгласил:

— Добрые и милостивые Боги! Добрые люди! Вот ваш Император!

Тишина храма взорвалась сотнями громких приветственых криков. Хор громко запел гимн Империи Андерриох, и, через мгновение, его подхватили все, кто находился в храме.

Гленард подумал, что текст гимна был, конечно, старым, простоватым и, скажем прямо, далеким от идеала в художественном плане. Особенно по сравнению с великими альвийскими балладами, такими как «Ступени в небеса», «Легенда, бывшая неправдой», «Ты говорила» или «И всё ещё тебя люблю я». Однако здесь, в этой праздничной и торжественной обстановке, подхваченные сотнями людей в едином порыве, эти простые и неказистые слова обретали некую особую красоту и силу.

Когда пение гимна завершилось, мэтр Латий, снова пройдя вдоль круга и раскрывая его границу, завершил обряд. Однако церемония коронации ещё продолжалась.

Как только Славий вышел за пределы ритуального круга, герцогиня Лиара ан Мерфрайн и графиня Солли ан Веннедун возложили на плечи Славия пурпурную мантию. Мэтр Латий пошел к выходу из храма. Славий последовал за ним.

Вслед за ними шли герцог Хорт ан Танферран, Канцлер Империи, и Донрен. За ними полковники Тайной Стражи несли подушечки с коронами всех старых королевств. Сегодня их предстояло установить возле трона, а уже завтра их унесут обратно в сокровищницу, где они будут ожидать, вероятно, много лет, до следующей коронации.

Вслед за ними пошли герцоги Империи с семьями. Потом графы, вместе с которыми, пожав плечами, проследовал и Гленард, формально только что потерявший графский титул — Донрен принимал его присягу только на время до коронации. Наконец, в процессию влились и многочисленные бароны, а за ними и не титулованные, но важные гости.

Выйдя на улицу, процессия пересекла небольшую Дворцовую площадь и через высокие парадные ворота вошла в Императорский дворец. Пройдя через широкий длинный коридор, процессия попала в огромный тронный зал, в котором по случаю коронации были установлены в несколько ярусов деревянные скамьи. Гленард знал от Донрена, что строительство этих конструкций, как и вся подготовка к коронации, началось еще летом. Тогда, конечно, было неизвестно, кто именно станет Императором, но то, что сама коронация случится, естественно, никто не сомневался.

Славий прошел до конца зала, где на возвышении стоял простой деревянный трон, служивший, согласно легендам, еще самому Андеру Великому. Конечно, за сотни лет трон не раз ремонтировали, поэтому сказать определенно, что в нем осталась хоть одна дощечка, видевшая времена Императора Андера, сказать было нельзя. Славий поднялся к трону по четырем покрытым красным ковром ступеням и повернулся лицом к залу, однако садиться на трон не стал.

Канцлер Хорт ан Танферран встал по правую руку от Славия, на ступень ниже. Донрен встал с другой стороны. Полковники Тайной Стражи, с имперскими регалиями в руках один за другим поднимались к трону, устанавливали свою драгоценную ношу рядом с ним и тут же спускались обратно, занимая места среди гостей.

Герольды слегка суматошно, но на удивление быстро и успешно рассаживали гостей по местам в соответствии со значимостью их титулов. Гленард занял место рядом с Лотлайрэ. Там же сидела и Ниара. Некоторые бросали на нее удивленные взгляды: видеть альвийку среди имперской знати было непривычно, однако вопросы никто задавать не решился.

— Рада тебя видеть, Гленард, — улыбнувшись, поприветствовала его Ниара.

— Я тоже, Ниара, — улыбнулся в ответ Гленард.

— У меня для тебя кое-что есть, Гленард, — Ниара достала несколько свитков пергамента из небольшого тубуса, прикрепленного к красивому вышитому поясу, обнимающему ее тонкую талию. — Роллен и Адельхарт тебе очень благодарны. За всё.

— Спасибо, Ниара, — ответил Гленард, принимая свитки и пряча их за пазуху дублета. — Моё почтение Роллену и мастеру Адельхарту.

Лотлайрэ вопросительно посмотрела на Гленарда. Гленард в ответ неопределенно покачал головой.

Когда все заняли свои места, и разговоры смолкли, Хорт громким голосом объявил:

— Благородные господа Андерриоха! Почтенные гости! Приветствуйте Его Священное Императорское Величество Славия, Императора Андерриоха, короля Мерфрайна, короля Зведжина, короля Фьотдайха, короля Глареана, короля Аррикуммы, короля Хортии, герцога Квитина, герцога Андертайха, графа Рогтайха!

— Слава Императору Славию! Слава Империи! — хором выкрикнули гости, ударив себя кулаками правых рук по груди над сердцами.

Славий сделал шаг назад и осторожно опустился на трон. Гости зааплодировали.

— Герцоги Андерриоха! — продолжил Хорт. — Время принести клятву верности Императору!

Герцоги встали со своих мест и выстроились плечом к плечу внизу перед ступенями, ведущими к трону. Был среди них и Юррен ан Глареан, бледный и осунувшийся, но на этот раз без цепей. Юного Анжена ан Плодэн, за которым с волнением наблюдала его мать, держал за руку, улыбаясь, Брайн ан Сидлерд. Хорт и Донрен спустились и присоединились к остальным герцогам. Славий снова встал с трона. Герцоги опустились на одно колено.

— Правители земель Андерриоха! — обратился к ним Славий. — Благородные герцоги! Перед Богами и перед людьми, словом своим, честью своей и кровью своей, клянетесь ли вы уважать меня, вашего Императора и господина, владетеля земель ваших, исполнять приказы мои, следовать закону моему, защищать меня и, если нужно будет, отдать жизнь свою за меня, за семью мою и за Андерриох?

— Клянусь! — хором ответили герцоги.

— Вручаете ли вы мне жизнь свою и верность свою? — продолжил Славий.

— Вручаю! — ответили герцоги.

— Даете ли вы мне и потомкам моим право править вами и землями вашими, судить вас и решать судьбу вашу, судьбу земель ваших, судьбы семей ваших и судьбы вассалов ваших?

— Даю! — согласились герцоги.

— Клянетесь ли вы не помышлять зла ни против меня, ни против потомков моих, ни против слуг моих, ни против законов моих, ни против Империи моей?

— Клянусь! — хором выкрикнули герцоги.

— Воистину, искренни клятвы ваши. Их принимаю я, и благодарю я вас за них! — произнес Славий фразу, положенную по церемониалу. — Сим подтверждаю я права ваши наследственные на земли ваши и на владение людьми вашими, покуда верны вы клятвам вашим. Поднимитесь, благородные господа!

Герцоги поднялись. Один за другим они поднимались по ступеням, кланялись Императору Славию, а затем он пожимал обе их руки, завершая ритуал принесения клятв.

— Благородные господа! Люди Андерриоха! — голос Славия разнесся по всему залу. — Отныне я ваш Император. И да помогут мне Боги!

Он снова сел на трон, а весь огромный тронный зал взорвался громкими криками, аплодисментами и овациями.

Через несколько минут слуги начали вносить и расставлять столы, на которых в честь коронации предстояло появиться вскоре поистине невероятно обильным и удивительно разнообразным угощениям.

Коронация завершилась.

 

Глава XLVI

Славий принял Гленарда в небольшом зале для личных аудиенций, находившемся позади тронного зала. Прошло двенадцать дней с коронации. Празднества по случаю всхождения на престол Императора сразу же сменились бурным и веселым празднованием Нового года. Вино, пиво и мед реками текли во всех ресторациях, тавернах и кабаках Рогтайха. Животы жителей города обильно наполнялись едой, а их спальни — громкими счастливыми стонами.

Однако всё хорошее когда-то заканчивается, и Рогтайх постепенно возвращался в свое обычное мрачное и грязное состояние. Ежедневная борьба за жизнь, за богаство и за власть продолжилась во всех частях большого и многообразного города.

Славий встретил Гленарда, сидя с уставшим и немного грустным лицом в кресле с высокой спинкой у небольшого столика. Жестом пригласив Гленарда присесть на соседнее такое же кресло, Славий, еще одним движением руки изгнав слуг из комнаты, сам налил Гленарду вино из кувшина в бокал из тонкого хрусталя. Гленард осторожно взял в руки бокал, стоивший целое состояние, и сделал большой глоток.

— Кровь демона, — с уважением определил Гленард марку вина.

— Ты даже не представляешь, какие здесь в подвалах запасы вина, — улыбнулся Славий. — Здесь есть квитинские вина таких годов и урожаев, которых нет даже в нашей обширной герцогской коллекции у нас в Квитине. Это, конечно, несколько скрашивает трудности жизни Императора.

— Благодарю вас, Ваше Величество, за вино и за честь принять его из ваших рук, — склонил голову Гленард.

— Брось, Гленард, — Славий махнул рукой. — Для тебя я всегда просто Славий безо всяких титулов. Даже на людях. Можешь считать это своей персональной привилегией. Немногие такой, кстати, удостаиваются.

— Спасибо, Славий, — улыбнулся Гленард. — Ну, и как твои ощущения? Каково это быть Императором?

— Трон неудобный, — усмехнулся Славий. — Надо будет попросить мастеров незаметно поменять форму подушек сиденья, чтобы было мягче и приятнее. Видимо, задницы у моих легендарных предшественников были пожестче, чем моё изнеженное седалище. Ну, а если серьезно, то пока всё очень странно. Я совсем еще в растерянности, если честно. Сначала были празднования, но сейчас нужно решать столько дел. Хорт и Донрен, конечно, мне помогают, но всё равно голова кругом. Нужно во стольком разобраться, так много всего понять. Что с чем связано, что чему помогает и препятствует, что можно улучшить, а что лучше вообще пока не трогать.

— Будешь менять Империю к лучшему? — спросил Гленард.

— Постараюсь, Гленард. Очень постараюсь. У меня есть план, что сделать в первую очередь. Но этот план огромен, и я пытаюсь понять с чего хотя бы начать.

— Не переживай, друг. Я уверен, что у тебя всё получится. Мы с тобой в таких передрягах бывали.

— Да уж. И могли ли мы подумать?..

— Даже в голову и прийти не могло, — усмехнулся Гленард. — А кстати, касательно важных решений. Что ты планируешь делать со всеми этими преступными герцогами? Надо же их как-то всё-таки судить за их поступки.

— Это одни из тех сложных решений, которые нужно принять очень быстро, и которые могут иметь непредсказуемые последствия в будущем, — поморщился Славий. — А что бы с ними сделал ты, Гленард?

— Интересный вопрос, — Гленард задумался. — Я бы, наверное, простил бывшего Маршала Диабара и герцога Геррига ан Клафтхорда. Они раскаялись и просили твоего прощения. Я бы удалил их лет на десять из столицы, но не наказывал бы строго. Юррена я бы или изгнал, или заточил бы на несколько десятков лет в каком-нибудь замке. Он убийца. Он, к тому же, подло убил не кого-нибудь, а двух герцогов Империи, один из которых был нашим другом. Вероятно, он должен как-то компенсировать это семье Мислава, его матери и брату. Или землями, или деньгами, или и тем, и другим. Но он, однако, еще и действительно неплохой правитель Глареана, на юге его уважают. Если его казнить, это вызовет ненужный подъем протестных настроений в южных герцогствах. Ты же знаешь, что все большие гражданские войны в Империи начинались с юга. Еще одной войны тебе, наверное, сейчас не нужно.

— А Тадеш? — задумчиво спросил Славий.

— Если честно, Тадеша я бы казнил, — пожал плечами Гленард. — Он такого натворил этой осенью. К тому же поднял прямо в столице мятеж, едва не перешедший в бойню и в войну. Его вина очевидна. Он неплохо правит Зведжином, но он всегда будет тянуть всё на себя. С ним не получится построить равных и взаимовыгодных отношений между севером и югом, к чему, совершенно разумно, ты стремишься. Казнь Тадеша все поймут. Это, по-моему, будет правильно и по тяжести им содеянного, и в назидание остальным.

— Возможно, Гленард. Твои мысли, как всегда, разумны, — Славий почесал затылок.

— Так как ты поступишь, друг? — поинтересовался Гленард.

— Пока не знаю, если честно, — пожал плечами Славий. — Донрен, Хорт, Ниара и ты советуете разные вещи. В чем-то вы совпадаете, в чем-то нет. Буду слушать вас, думать и решать.

— Хорошо, — кивнул Гленард. — Уверен, что ты примешь правильное решение, каким бы оно ни было.

— Эх, Гленард, мне бы твою уверенность… — грустно улыбнулся Славий.

— Ладно, демоны с ними, с мятежными герцогами. Скажи лучше, что ты решил по поводу Ниары?

— Ты имеешь в виду по поводу благородной графини Ниары ан Треудан ан Долидарель? — хитро улыбнулся Славий. — Хорошо, что ты спросил. Ты и Лотлайрэ приглашены на нашу с Ниарой свадьбу. Через неделю в Большом Храме. Маленькая скромная церемония. Только близкие люди и герцоги Империи. Кроме Геррига, Юррена и Тадеша, конечно.

— Вот как? — удивился Гленард. — Ты не хочешь устроить пышную императорскую свадьбу?

— Ну, сколько можно вводить казну в расходы… А если серьезно, то я не хочу, чтобы наш с Ниарой праздник омрачался разными разговорами и перессудами. А их будет немало. Потом сколько угодно. Но будет уже поздно.

— Донрен злится?

— Он недоволен, но согласился, что я имею право на такое решение. Даже помог договориться с Аксаной ан Плодэн об образовании в ее герцогстве нового графства Долидарель, примерно совпадающего с границами древних владений предков Ниары. Император, в моем лице, конечно, одобрил создание такого графства.

— А зачем тогда Ниаре титул Треудана? — удивился Гленард.

— Донрен считает, что так будет лучше. Долидарель формально молодое графство, даже слишком юное, и его титул немногого стоит, если честно. Титул же графов Треудана подтвержден многовековой историей. Мисси получила его от мужа, но до нее много действительно славных людей носили этот титул. Донрен думает, что если я возьму в жены графиню с таким почтенным титулом, это хоть как-то смягчит удар для имперской знати, пусть даже графиня эта альвийка и получила этот титул только сейчас.

— И какой из титулов основной?

— Треудан, конечно. Титул графини Долидарель — это, скорее, просто мой подарок Ниаре. В знак уважения к ее предкам.

— И, наверное, в знак уважения к альвам, живущим в Империи? — догадался Гленард.

— Зришь в корень, Гленард!

— Ну, и замечательно! — улыбнулся в ответ Гленард. — С радостью погуляем на вашей свадьбе.

— Что ж, Гленард, — хитро прищурившись, Славий налил себе еще вина из кувшина, — это звучит невероятно и удивительно, однако, похоже, что ты сейчас говоришь с самым могущественным человеком во всём мире. Ты оказал мне много поистине неоценимых услуг. И сейчас настало время поговорить о твоей награде. Какую же награду ты желаешь, Гленард, за твою преданность, за всё, что ты сделал для меня и для Империи, за годы твоей верной дружбы и за неоднократно пролитую тобой кровь?

— Ваше величество, — задумавшись на несколько мгновений, ответил Гленард, — я простой сын простого охотника из забытой Богами деревушки на самом северо-востоке самого северо-восточного герцогства Клафтхорд. Так получилось, благодаря, в том числе, и твоей неоценимой помощи, Славий, что я женат на прекрасной женщине, которая рождена в семье барона. Мой тесть носит баронский титул, который он передаст затем моему сыну. Я не хотел бы, чтобы мои дети когда-либо стеснялись того, что их отец безродный солдат, пусть и друг самого Императора. Посему в награду прошу у тебя землю и титул барона. Пусть мои дети будут детьми барона, а не детьми сына охотника.

— Я как раз сам тебе собирался это предложить, — Славий рассмеялся. — В Империи осталось много свободных баронств после Багряной весны. Полагаю, нужно подобрать тебе землю поближе к Рогтайху? Ты же теперь, наверняка, останешься здесь и будешь оберегать Империю вместе с Донреном в Главном Доме Тайной Стражи?

— Если честно, Славий, — покачал головой Гленард, — я решил покинуть Тайную Стражу.

— Как? Почему? — Славий изумленно вытаращил глаза.

— Ты знаешь, Славий, сколько лет я уже на службе. Я всё еще довольно молод, но почти половину всей своей жизни провел в сражениях. Сначала на войне, потом на юге, потом в Тайной Страже. Сколько всего случалось. Скольких я убил. Сколь многие пытались убить меня. Некоторым почти удалось. Я, наверное, наслаждался всем этим риском, опасностью, игрой со смертью. Но я устал. Очень устал, если честно. Я понимаю, что если я продолжу играть в эту игру, то рано или поздно, может быть, даже завтра, мне перестанет везти. И я умру. А у меня прекрасная, любимая и любящая Лотлайрэ. У меня сын, твой тезка. И Лотлайрэ снова ожидает ребенка…

— Вот как? — радостно перебил его Славий. — Поздравляю!

— Спасибо, Славий. Спасибо. Я знаю, что Донрен надеется на меня. Я знаю, что ты тоже надеешься. Но я безумно устал плясать со смертью. Я не хочу быть тенью трона и не хочу, чтобы моя жизнь проходила в тени трона. Это не мое. Я слишком многое уже отдал Империи, и не хочу, чтобы она забрала у меня всё остальное. Прости, Славий…

— Я понимаю, — медленно кивнул Славий. — Я тебя понимаю и одобряю. Я не думал, что ты на это решишься, не думал, что тебе хватит сил отказаться от этого постоянного напряжения. Но ты прав. У меня много тайных стражей, но настоящий друг у меня один. Тогда где? В Танферране поближе к Флерноху? Нужно посмотреть, что там есть. Или, может быть, в Квитине? Я был бы рад, если бы ты присматривал за моим герцогством в качестве управляющего.

— Ну, какой из меня управляющий? — развел руками Гленард. — Я даже баронством еще не правил, а ты мне великое и славное герцогство хочешь поручить. И, если честно, я уже присмотрел себе одно место.

— И где же оно? — заинтересовался Славий.

— На севере, — Гленард встал и подошел к висящему на стене гобелену с большой картой Империи. — Что то на меня нахлынули воспоминания из моего детства, и потянуло к суровой северной природе. Вот здесь. На самом севере герцогства Сидлерд есть небольшое баронство Кратхольм. Барон скончался прошлой весной, наследников не оставил. Думаю, это именно то, что мне нужно.

— Гленард, — удивился Славий, — но почему именно туда? Я надеялся, что ты будешь помогать мне советами. Что мы будем хоть иногда видеться, беседовать, вспоминать прошлое… Ты нужен мне. Действительно нужен. А ты хочешь сбежать от меня на край света…

— Пожалуй, — согласился Гленард, — действительно хочу сбежать. Но не от тебя. От столицы. От Рогтайха. От всех этих интриг, склок, подлостей и крысиной грызни. Этот город пронизан ими. Везде, от рыбацких деревушек до роскошных дворцов. Знаешь, мне недавно приснился сон. Мне снилось, что я проснулся, почему-то на полу. В открытое окно светила луна. Внезапно на подоконник бесшумно опустилась большая белая птица, вроде совы, но не совсем сова. Птица эта превратилась в прекрасную светловолосую девушку. Она сидела на подоконнике, обнаженная, в свете луны и молча смотрела на меня большими грустными глазами. Потом я внезапно увидел эту же девушку, но уже с каштановыми волосами и в мужской одежде. Желтые брюки, желтый дублет. Она пила какое-то бурлящее белое вино с высоким мужчиной в черном дублете и в странной шляпе. Они пили это вино из вот почти таких же хрустальных бокалов. А потом этот мужчина достал меч, выхватил из букета цветов в вазе красный цветок, а девушка прицепила этот цветок ему на дублет. А я снова вернулся в комнату, но теперь уже я стоял спиной к окну, а девушка в глубине комнаты напротив меня. Луна светила мне в спину, и моя тень падала на пол. Потом таинственная гостья пошла ко мне, и когда она наступила на мою тень, мне стало так тяжело, что я подумал, что умираю. Но девушка тут же как бы растеклась, развеялась, превращаясь снова в сову. Она взлетела и, проскользнув над моим плечом, улетела в окно. Я видел, как она летела над черными черепичными крышами с резными флюгерами на них, а потом проснулся. И просыпаясь, я как будто услышал громкий голос: «Иногда совы — это не то, чем они кажутся». И я лежал, проснувшись, в своей кровати, и думал. Вот оно. Весь этот город, все люди здесь — это не то, чем они кажутся. И я здесь стал не тем, кем я кажусь даже самому себе. И поэтому я бегу. Бегу как можно дальше, чтобы сбежать из этого страшного города и снова стать тем, кто я есть.

— Но мне же уже не сбежать… — задумчиво проговорил Славий. — Зачем ты хочешь бросить меня здесь, Гленард, одного наедине с теми, кто не то, чем они кажутся?

— У тебя есть Донрен. У тебя есть Хорт. У тебя есть Ниара. Поверь, Славий, я не так уж и много могу здесь для тебя сделать. Я простой солдат, пусть и, вероятно, талантливый в своем деле. Управлять Империей я не умею, помочь тебе в этом не смогу. Отпусти меня, друг, и я, возможно, научившись управлять землями, когда-нибудь вернусь, чтобы встать рядом с тобой, когда я буду тебе нужен. И потом, тебе же нужен кто-то очень надежный на северной границе твоей Империи? Я защищал юг, защищал восток, с запада тебе защищаться не от кого, там море. Настало время мне защищать и север. Кроме того, возможно, тебе когда-нибудь понадобится уединенное место для тайной встречи с кем-то. Место, где твои тайны сможет сохранить друг, который тебя не предаст. Почему бы таким местом не быть баронству Кратхольм?

— Кратхольм, Кратхольм… Что-то знакомое, — попытался вспомнить Славий.

— Кратхольмский пакт, — напомнил Гленард. — Вечный мир с бьергмессами был подписан именно там в двухсот шестидесятом году, во время Второй альвийской войны. Больше Кратхольм в истории никак не упоминается.

— А почему тогда не в Клафтхорд? Владел бы деревней, где ты родился.

— Ну, кто бы меня там принял? Представь себе, все знают, что я сын охотника, деревенский мальчишка, и вдруг правитель. Кто меня слушаться будет? И потом, с Герригом ан Клафтхорд мы после противостояния на площади не очень дружим, мягко говоря, быть его вассалом мне как-то не очень хочется. А с Брайном ан Сидлерд, я уверен, мы найдем общий язык.

— Ну, ладно, Гленард, — махнул рукой Славий. — Хочешь себе этот Кратхольм, забирай. Нынче же позовем Брайна во дворец, ты преклонишь колено и станешь бароном Гленардом ан Кратхольм. Будешь присылать мне сушеные грибы и клюкву. Или что там есть? Морошка?

— Всего понемножку, — усмехнулся Гленард.

— Но просто так я тебя не отпущу, — улыбнулся Славий. — Ты слишком много для меня сделал. Посему освобождаю тебя и твое баронство Кратхольм ото всех налогов и податей на десять лет.

— Спасибо, Славий, — поклонился Гленард. — Благодарю тебя от всей души.

— Подожди, Гленард, это еще не всё, — остановил его Славий. — Не знаю, что там в этом Кратхольме, но наверняка тебе понадобятся деньги на обустройство. Прошу тебя прими от меня в благодарность и в награду за твою долгую и преданную службу небольшую денежную сумму. Ты получишь десять тысяч золотых. Из них пять тысяч от Империи за то, что ты ее верно хранил, и пять тысяч лично от меня и герцогства Квитин за твою помощь и верность на протяжении всех этих лет.

— Славий, — развел руками Гленард, — я даже не знаю, что сказать. Это огромные, гигантские деньги…

— Ничего, ни я, ни Империя не обеднеем.

— Спасибо тебе огромное. Я просто не знаю, как тебя благодарить.

— Простого «спасибо» вполне достаточно, — улыбнулся Славий. — И последнее…

— Что, ещё что-то? — удивился Гленард.

— Просто почетный знак внимания, но, надеюсь, тебе понравится. Ты знаешь, что формальным главой Тайной Стражи является Император, то есть я.

— Да, — согласился Гленард. — Донрен командир, но официально Тайная Стража подчиняется тебе.

— Итак, как официальный глава Тайной Стражи, я присваиваю тебе, капитан Гленард, звание полковника Тайной Стражи и с этого момента с благодарностью освобождаю тебя от твоей службы. Поскольку ты всё равно уходишь в отставку, пусть лучше ты уйдешь в высоком звании. Мне кажется, что это будет отличным завершением твоей армейской карьеры. Счастливой жизни в отставке, полковник Гленард!

— Спасибо, Ваше Величество! Спасибо тебе, Славий!

— Ну, и прекрасно. Что ж, давай позовем слуг, пусть принесут еще вина, чтобы это отпраздновать. И пусть пошлют за герцогом Брайном. Надо же тебя всё-таки сделать бароном этого, как его, Кратхольма.

 

Глава XLVII

— Славий ан Андерриох ан Квитин и Ниара ан Треудан ан Долидарель, — улыбаясь, произнес мэтр Латий, — перед Богами и людьми я объявляю вас мужем и женой! Будьте счастливы и будьте вместе, покуда живет любовь в ваших сердцах! Храните любовь в сердцах ваших вечно!

Саму церемонию Гленард запомнил плохо. Они с Лотлайрэ были спутниками Славия и Ниары, помогая им в ритуальном круге, и видели церемонию из-за спин новобрачных. Гленард был больше озабочен тем, чтобы сделать всё правильно и вовремя, чем самим происходящим.

Гленард запомнил только одежду Императора и, теперь уже, Императрицы. На Славии был длинный черный дублет, расшитый серебряными нитями, а на Ниаре белая шелковая котта без рукавов. Одежда, в общем-то, простая, но светящиеся счастливыми улыбками молодые выглядели в ней просто потрясающе.

Всё прошло хорошо. Скрещенные руки Славия и Ниары были перевязаны красным и зеленым шнурами. Они переступили через метлу, которую держали Гленард и Лотлайрэ, и поцелуем скрепили свой союз. Сияющие от счастья, они принимали поздравления от Гленарда, Лотлайрэ, Донрена, Мари, Брайна, Роллена, Михала, Хорта, Лиары, Аксаны, Солли и остальных немногочисленных гостей, присутствоваших в огромном храме.

Какой-то особенной процедуры для коронации Императрицы традиции Империи не предусматривали. Славий просто торжественно возложил небольшую корону на голову Ниары, провозгласив ее соправительницей своей Империи. Все зааплодировали и запели гимн Андериоха, немного смутив этим Ниару. Однако все так искренне поздравляли ее, что она быстро оправилась от смущения и с благодарностью принимала поздравления.

— Как странно, Гленард, — Славий задумчиво смотрел в большой золотой кубок с вином, который он держал в руках, — вторую свадьбу празднуем мы вместе. И второй раз мы празднуем как раз перед тем, как расстаться надолго.

Они стояли на огромном балконе Императорского дворца, глядя на огни вечернего Рогтайха, расстилающиеся внизу. В зале за их спинами продолжалось громкое и веселое празднование. А Гленард и Славий просто стояли, пили вино и смотрели на море огней под ними и море звезд в небесах над ними.

— Как всегда, Ваше величество, — сказал Гленард, — что-то заканчивается, что-то начинается. Банальная, конечно, но действительно вечная фраза.

— Вы правы, Ваша милость, господин барон Гленард ан Кратхольм, — шутливо и церемонно поклонился Гленарду Славий. — Уже привык к титулу?

— Я еще долго буду привыкать. Но, похоже, что я единственный барон в истории, которому поклонился сам Император Андерриоха.

— Ох, и правда, — Славий улыбнулся. — Никому не говори, а то или тебя вознесут на недосягаемую высоту, или меня перестанут уважать. Император же, говорят, никогда не должен кланяться подданным.

— Нам с тобой, дружище, похоже, обоим ещё долго привыкать к нашим новым ролям.

— Ничего, привыкнем. Мне теперь еще и к роли мужа привыкать. Как там говорят, жили долго и счастливо?

— Желаю тебе и Ниаре именно этого, — слегка поклонился Славию Гленард. — Прошлый жуткий год, наконец-то закончился, мы его пережили. Столько всего случилось, но это, наконец, позади. Теперь мы с тобой оба стоим на пороге чего-то нового. Нам обоим начинать новый путь. Так пусть нам на наших путях сопутствует удача.

— А давай выпьем за это, Гленард, — предложил Славий, поднимая кубок.

— Давай, — с радостью согласился Гленард.

— Навещай меня, Гленард, — попросил Славий, помолчав. — Пусть ты, как ты говоришь, и не специалист в управлении Империей, но мне будет не хватать твоих советов. Я буду скучать по тебе.

— Я постараюсь, Славий. Хотя бы раз в год. Путь от Кратхольма до Рогтайха неблизкий, но обещаю здесь бывать.

— Спасибо.

— Ты тоже заезжай к нам на север. Надо же тебе познакомиться с тем, как живет твоя Империя.

— Моя Империя… С ума сойти, как это звучит.

— Мне кажется, что это звучит просто прекрасно, — улыбнулся Гленард.

— Хочешь, поменяемся, — усмехнувшись, предложил Славий.

— Пожалуй, я пока потренируюсь на маленьком северном баронстве, — серьезно покачал головой в ответ Гленард.

— Ну, что ж, тренируйся. Глядишь, и я вживусь в свою новую роль. Ты умный, я умный, вокруг умные люди. Может, и получится что хорошее… А, Гленард?

— Ничего не имею против, Славий. Пойдем уже к остальным. Наши жены нас уже заждались.

— Наши жены… — повторил Славий. — Я женат. С ума сойти. И что же дальше?

— Долго и счастливо, Славий, — Гленард, смеясь, похлопал друга по плечу. — Долго и счастливо!