Большой зал заседаний ООСБ заполнялся непривычно быстро и организованно. Разговоры среди множества представителей своих стран и народов не умолкали ни на секунду. Обсуждали одно: как в Гаятри могло случиться то, что случилось.

Кела стояла в коридоре особняком, уткнувшись в экран планшетного компьютера. До ушей девушки долетали отдельные фразы, бросаемые проходящими мимо людьми. Практически все они были нелицеприятными высказываниями в адрес миротворцев и Алькурд Пардес в целом.

В этом Кела Лейк боялась признаться даже себе, но публичные выступления не были сильной её стороной. Она могла сколько угодно преуспевать в изучении международного законодательства и на память воспроизводить огромное количество прецедентов, на зубок знать теорию публичных выступлений и риторики, но без практического применения эти знания являлись просто бесполезным грузом. Как всегда перед подобным — девушку слегка трясло. Пытаясь придать уверенности себе, Кела пролистывала отдельные документы законодательства, относящиеся к обсуждаемому вопросу. Строки мелькали перед глазами, но, несмотря на попытки сосредоточиться — смысл написанного ускользал. Такое чувство она испытывала уже не раз — перед экзаменами в Академии волнение всегда затмевало собой разум.

У входа в зал заседания стояло двое мужчин в длинных белых плащах. На полах плащей красовались сложные узоры, образующие крест-распятье. Крестоносцы СС прожигали взглядом каждого входящего, проверяя их на наличие пара-магических способностей. Церковь Снизошедшего Света не делала поблажек ни для кого. Являясь по своей природе аполитичной организацией, она была идеальным инструментом, который не допускал нарушения свободы воли в стенах ООСБ. Основным принципам, признанным мировым сообществом был и остается принцип свободы веры, и церковь СС, присутствуя в зданиях Совета, ни в коем случае не претендовала на проповедование своих идей или звание мировой религии. Крестоносцам, дежурившим у входов во все важные помещения ООСБ, запрещено даже разговаривать с кем бы то ни было. Они просто задерживали любого, в ком чувствовали хотя бы малейшее присутствие пара-магических сил.

Подобное доверие к религиозной организации появилось после Всемирной Войны. Огромные заслуги крестоносцев на полях сражений убедили в силе и готовности к самопожертвованию служителей церкви Снизошедшего Света.

Считается, что религиозная организация беспристрастна в вопросах политической жизни. Потому услугами ордена крестоносцев СС решил некогда воспользоваться ООСБ, после многочисленных неприятных попыток покушений при помощи пара-магии прямо во время заседаний. От такого инцидента, не был застрахован никто — не допустить в зал заседания человека с оружием легко. Но как выявить пара-мага, способного щелчком пальцев сжечь оппонента?

Отчасти привлечение крестоносцев к подобной функции живых контрольно-пропускных рамок были вызваны необходимостью. Технологические аналоги, позволяющие фиксировать резонансные частоты в пара-магическом поле оказались не настолько точны и чувствительны, как служители церкви, к тому же занимали огромное пространство и требовали уйму времени, для анализа поля одного человека.

Как это выходило у крестоносцев доподлинно не известно. Церковь заявляет, что это дар Снизошедшего Света, достигаемый в результате долгих духовных и физических тренировок. Отличный стимул для пополнения своих рядов. Образ путешествующего по миру крестоносца, повергающего зло не менее романтичен, чем образ миротворца. А многие крестоносцы по силе ничем не уступают выпускникам Алькурд Пардес и иногда даже превосходят. Не удивительно, что религия Снизошедшего Света обрела такую мировую популярность, отбросив назад веру в единого создателя человечества — Хайна и иные вероисповедания…

…Планшетник в руках Келы легко завибрировал, принимая входящий звонок. Быстро отойдя в безлюдную часть коридора, девушка с волнением нажала на появившееся слово “Ответить” на сенсорном экране. Появившееся изображение было самого отвратительного качества, которое Кела когда-либо наблюдала при видеозвонке, но несмотря на это, собеседника она узнала сразу же.

— Кела, ты слышишь меня? — сквозь сильные помехи спросил Виктор Луций.

— Да, — обеспокоенно ответила Кела.

— Слушай внимательно. Происходящее оказалось вовсе не тем, чем кажется…

***

Виктор Луций выглянул из-за укрытия, быстрым взглядом оценивая силы врага. Он прибыл в Гаятри на одноместном истребителе, самом маневренном, летящим прямо над поверхностью океана, что позволяло незаметно проскользнуть под радарами вооружённых сил Гаятри. К сожалению, самолёт не мог становиться невидимым в прямом смысле этого слова. Луцию пришлось оставить свой летательный аппарат в одном из густых тропических лесов и продолжить путь пешком.

Несколько часов ему потребовалось, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее его от цели миссии. Пару раз он натыкался на армейские патрули, но обойти их стороной оказалось не слишком сложным. Виктор Луций не мог не удивиться тому, как много вооружённых сил было в стране, являющейся мировым курортом, где едва ли не вся экономика строилась на туризме. Иногда до миротворца доносились звуки выстрелов. Виктору приходилось, сжав зубы, игнорировать их. Это была одна из тех ситуаций, когда ради выполнения миссии нельзя было отвлечься даже для помощи своим же товарищам.

Луций смотрел на раскинувшийся перед ним форпост. На первый взгляд он ничем не отличался от подобных, мобилизовавшихся в связи с утренним конфликтом. Но только на первый взгляд. Людей здесь было гораздо больше, да и техника наготове. Чуть поодаль стояло два танка. Миротворец не сомневался — он нашёл именно то, что искал. Пора было действовать…

Восточная стена разлетелась на большие неровные куски. Виктор Луций вылетел из клубов взметнувшийся в воздух мелкой каменной пыли. Обнажив меч, он бежал к группе солдат, сумевших оперативно отреагировать и открыть по нему огонь из автоматов.

Резкие уколы боли знакомо врезáлись в те части тела, куда должны были угодить пули, сметаемые мощным энергетическим защитным барьером. Это было неприятно, но вполне терпимо, по сравнению с реальными ранениями. Опытный миротворец и вовсе был способен сражаться, не обращая внимания на подобное. Конечно глифы, что использовались в обычных армиях мира, снимали болевой эффект, но стандартные “одноразовые” щиты были менее эффективны, по сравнению с биот-барьером, генерируемым протектором. Барьер глифа мог принять на себя несколько автоматных очередей, но после выходил из строя, перегреваясь.

Луций пересёк расстояние, отделяющее его от противников в мгновение ока и стальным вихрем пронёсся по их отряду, сметая каждого. Времени на точность не было. Главная цель была попросту пресечь дальнейшие возможные попытки солдат оказывать сопротивление. Один удар на каждого врага — вот всё, что мог позволить себе миротворец.

Несколько секунд спустя вокруг Виктора лежал отряд стонущих и истекающих кровью людей, преданных своими глифами, не способными уберечь хозяев от острия холодного оружия.

Выстрелы и крики смерчем закружились вокруг Луция. Все военные форпоста уже были на ногах, ринувшись в бой. Виктор снова почувствовал болезненные уколы в области груди — в него палили ещё несколько человек, теперь из укрытий — из окон приземистого здания штаба, со смотровой вышки, или попросту высунувшись из-за бочек или угла стены.

Однако это не вызвало у Луция особого беспокойства — выстрелы для него были подобны укусам москитов — неприятно и назойливо, но отнюдь не смертельно. Что его действительно волновало в этот момент — так это то, что два стоящих рядом друг с другом танка пришли в движение и уже нацелили на миротворца свои орудия. Времени на раздумья не оставалось — Виктор вскинул правую руку, направив на бронированных монстров острие меча.

Пространство между боевыми машинами вздулось черно-фиолетовым непроницаемым мороком. Сфера, достигнув десятка метров в диаметре, заглотила в себя оба танка практически целиком. Пространство внутри сферы разложилось на мельчайшие частицы, что с чудовищной скоростью сталкивались друг с другом выделяя в пределах искаженного измерения огромное количество энергии, сравнимой с энергией момента взрыва сверхновой. А спустя всего несколько мгновений сфера и всё находящееся внутри сжалось до размеров горошины и исчезло. Сфера сингулярности — как обозвали журналисты пара-магическую способность протектора Луция — искажала не только пространство, но и современные научные представления о нём. Забирая с собой то, чему не посчастливилось угодить в его пределы, чёрно-фиолетовый шар выбрасывал это где-то в совсем другой части Вселенной, за миллионы световых лет от Адамы.

Куски корпуса, оставшиеся от некогда грозных боевых машин, сейчас напоминали обгрызенные корочки хлеба — будто бы какое-то неведомое огромное чудовище откусило основную часть танков.

Второй взмах меча — и уколы попадающих в биот-барьер пуль разом исчезли. Сферы поменьше диаметром унесли стреляющих в Виктора солдат, вместе с кусками их укрытий. Миротворец А-класса удержал в памяти с два десятка, примеченных за несколько секунд позиций противников, после чего воспользовался силами протектора.

Стрельба стихла, но сражение на этом не кончилось. В его сторону уже бежали шестеро мечников. С изобретением глифов и принятием их на вооружение — такие вот солдаты, специализирующиеся на холодном оружии были обязательны в отрядах любого вида войск. В отличие от большинства военных форпоста они не обратились в бегство, ужаснувшись способностей неизвестного нападающего.

Луций покрыл расстояние, отделяющее его от противников, прыжком и расправился со всеми шестерыми одним росчерком клинка. На секунду пространство перед мечниками почернело, а после — все шестеро упали замертво порубленные на куски, даже не успев осознать момента собственной гибели. Виктору не надо было делать никаких усилий — где то там — где в искривленном подпространстве воедино сходились возможные линии вероятностей — его меч, выпавший из существующего отсчета времени снова и снова наносил бесконечное количество ударов.

Со свистом рассекая воздух, Виктор Луций направил остриё меча вниз к земле. Нет, он не смахивал с лезвия капли крови — клинок был абсолютно чист — миротворец отмечал для себя окончание одного из этапов начавшегося боя. Оставшиеся в живых разбежались — пространство перед зданием штаба форпоста опустело, чего не скажешь о самом штабе.

***

Последним препятствием оказались наглухо запертые массивные резные двери — подозрительная роскошь для рядового форпоста. Именно за такими дверьми обычно и прячутся те, кто направляет солдат на бесполезные смерти, те, кто совершают преступления и решают судьбы тысяч людей несколькими быстрыми движениями руки, держащей ручку.

Сфера сингулярности жадно проглотила двери, оставив за собой обгрызенные остатки стен.

Человек, сидящий за дорогим столом в испуге вскочил, направляя на Луция пистолет. Мужчина, стоящий напротив Виктора носил парадную форму, а погоны его отмечали высокое звание. Это был один из высокопоставленных военных командующих армии Гаятри. Какое именно звание он носил, для Луция было не важно — он не запоминал всех этих названий — в Алькурд Пардес была совершенно иная классификация заслуг.

Прогремел выстрел. Биот-барьер на миг вспыхнул голубоватым огнём, развеивая пулю. Человек выронил из дрожащих рук бесполезный пистолет, обречённо опускаясь обратно в своё кресло, с ненавистью и страхом смотря на миротворца.

— А теперь ты мне всё расскажешь, — вкрадчиво пояснил Виктор Луций.

…Спустя пятнадцать минут планшетный компьютер в руках Келы Лейк легко завибрировал, принимая входящий звонок.

***

Зал Совета Безопасности представлял из себя обширное помещение без окон. Свет создавался при помощи множества ламп дневного света.

Практически всё пространство зала занимал “круглый стол”, бывший ничем иным, как огромным кольцом столешницы, за которым и восседали представители государств. В центре “кольца” высились несколько мониторов, предназначенных для видеоконференций или просмотра важного материала.

У стен в рядок стояли стулья — для гостей и журналистов, которые иногда присутствовали в зале. Сейчас эти “зрительские” места пустовали. Вопрос заседания был слишком серьёзен и не предусматривал присутствия журналистов, не смотря на весь тот общественный резонанс, возникший в мире в связи с событиями в Гаятри.

Председатель Трюгве Вальдхайм встал и обвел тяжёлым взглядом всех собравшихся, призывая к тишине.

— Мы собрались здесь, потому что сегодня произошло вопиющее событие, полностью игнорирующее принципы международного сосуществования, провозглашённые ООСБ — вооружённый конфликт, приведший к кровопролитию среди мирного населения. Развязать вооружённую операцию в преддверии Дня Мира — невиданная дерзость. И наша с вами задача на сегодня, уважаемые коллеги, первым делом как можно скорее прекратить конфликт. Лишь после этого можно будет разобраться в его причинах и призвать виновных к ответу.

На этих словах мониторы посреди зала ожили — на них появились страницы отчета о сложившейся ситуации.

Трюгве Вальдхайм, нацепив на нос очки, поднес к глазам несколько листов бумаги, на которых видимо был отпечатан тот же текст, что могли лицезреть перед собой и собравшиеся.

— Сегодня рано утром — в пяти разных точках архипелага Айлет — государства Гаятри — разгорелось вооруженное противостояние, — начал сбивчиво пересказывать председатель отчет своими словами, часто сверяясь с текстом. — Армия Гаятри вступила в бой с силами миротворцев, распределённых на территории данного государства на постоянной основе. Затянувшиеся бои длятся до сих пор — есть подтверждённые данные о жертвах среди мирного населения. После моей личной просьбы прекратить конфликт — и Халли Бох — президент Гаятри и Саймон Стилвелл — директор Алькурд Пардес — отказались приказывать своим подчинённым сложить оружие, утверждая, что их действия не выходят за рамки закона и каждая из сторон принимает лишь ответные меры на вооружённое нападение. Для разрешения сложившейся ситуации предлагаю заслушать представителей каждой из сторон.

Трюгве сделал небольшую паузу, и, уперев взгляд в Келу, спросил:

— Кто представляет Алькурд Пардес, в связи с исчезновением постоянного представителя?

Кела вскочила с места и чуть дрожащим голосом отчеканила:

— Кела Лейк — временный представитель Алькурд Пардес. Действую на основании лицензии.

Трюгве Вальдхайм кивнул, жестом призывая девушку садиться. Среди присутствующих прошелестел шепоток недовольства, многие неодобрительно смотрели в сторону девушки, кто-то, сокрушаясь, покачал головой.

— Кто представляет Республику островов Гаятри?

— Дипломатический представитель третьего класса Альфонс Пат.

Дипломат Гаятри был молод. Едва ли старше Келы больше, чем на два или три года — для международной политики явление редкое и привлекающее к себе внимание. Обычно представителями своих стран становятся умудренные люди средних и старше лет, имеющие за плечами, что называется “богатый жизненный опыт”. Жиденькие волосы Альфонса Пата липли ко лбу. На заострённом чуть сгорбленном носе красовались очки, в круглой оправе, за которыми скрывались маленькие, сверлящие пристальным взглядом, глазки.

— Если не имеется возражений, вначале заслушаем сторону Гаятри.

Молчание, повисшее в воздухе означало то, что никто не имел ничего против.

— Сегодня перед рассветом мирное население Гаятри подверглось вероломной атаке неизвестного противника, — бойко начал дипломат Пат, не стесняясь эмоций. — Если принять во внимание время начала нападений и то, что они произошли сразу в нескольких местах практически одновременно становится очевидно, что данное международное преступление было тщательно спланировано и подготовлено. Оперативно отреагировав, вооруженные силы прибыли к местам инцидентов и вступили в бой с неизвестным противником. Лишь после того, когда враждебными силами было применено оружие типа “протектор” был сделан вывод о том, что армия Гаятри имеет дело ни с кем-нибудь, а с миротворцами. Попытки переговоров ни к чему не привели, попытки связаться с Алькурд Пардес — попросту игнорировались. До сего момента на улицах городов и у стен миротворческих представительств гибнут мои соотечественники.

— Почему Халли Бох не отозвал войска после моей просьбы? — Трюгве Вальдхайм был явно не намерен шутить.

— Наши действия являются проявлением права на самозащиту. Если армия отступит — миротворцы получат полную свободу творить, что им вздумается.

— Ваша позиция ясна, — после этих слов Трюгве Вальдхайма дипломат Пат сел. — Кела Лейк, что вы можете сказать в оправдание действий Алькурд Пардес?

— Уважаемый председатель, действия Алькурд Пардес в оправданиях не нуждаются, — возразила Кела, отодвигая стул и вскакивая на ноги. — Миротворческие силы действуют в рамках своих полномочий. Они защищают гражданское население Гаятри от любых угроз. Даже если этой угрозой выступает собственная армия страны.

“Абсурд”, ”Глупость” — послышался шепот со всех сторон.

Заседание, как обычно напоминало игру. Балансируя между правилами и законами необходимо было подобрать именно те слова, которые смогли бы убедить всех окружающих в твоей правоте. Кела Лейк, не сумев совладать с волнением, на этом пути оступилась:

— Алькурд Пардес призван защищать установленный порядок и мироустройство. Я считаю, что миротворческие силы, присутствующие на данный момент в Гаятри ничего не нарушали.

— Хорошо. В таком случае согласно предварительному заседанию будет проведена полная пацификация района архипелага Айлет. Превентивные меры, в связи с которыми остров Алькурд сейчас находится в положении блокады, останутся без изменений. А сама организация Алькурд Пардес лишается всех полномочий до окончания специального расследования и разрешения вопроса о виновности в порядке судебного заседания Международного Суда.

Бессильная злость вскипела в Келе вздувающимся нарывом и вдруг лопнула, разлетевшись в стороны застывшими ледяными осколками.

Кела поднялась и холодным голосом объявила:

— Председатель. У меня есть заявление.

— Да…

— Нападение на миротворческие представительства, повлёкшие смерти среди гражданского населения совершены армией Гаятри по приказу верховного главнокомандующего этой страны.

— Что за нелепость? — вскричал Альфонс Пат.

— Кела Лейк вы понимаете, что только что публично обвинили президента Гаятри — Халли Боха в международном преступлении?

Кела Лейк не чувствовала конечностей, вмиг похолодевших. В голове метались в панике мысли: “Что же я делаю? Ещё не поздно пойти на попятную. Объявить о том, что миротворцы в Гаятри действовали по собственному усмотрению. Объявить их ренегатами, предателями… Да это больше похоже на предательство, но хотя бы Алькурд Пардес выйдет из сухим из воды”.

И всё же девушка продолжала говорить. Чувствуя, будто сломалась невидимая заслонка, и ледяной поток собственных непоколебимых убеждений смыл границы логики, правил поведения, страха. Кела знала, что поступает правильно. И более того — просто не смогла поступить иначе, не смотря на внутренние укоры.

— Да я понимаю. И моим словам есть подтверждения. В течение дня прибудет Виктор Луций с документами, подтверждающими мои обвинения.

Натянутая струной тишина лопнула чьим-то ошеломлённым вздохом. Виктор Луций самый известный миротворец собирался лично предстать перед советом. Возможно, именно авторитет и сыграл не последнюю роль в решении, принятом Трюгве Вальдхаймом в следующие секунды:

— Хм… Тогда в связи с подобным заявлением я вынужден объявить о переносе заседания на завтра. Так как в случае правоты мистресс Келы, силы Алькурд Пардес действуют в рамках своих полномочий, и у ООСБ нет никаких оснований сомневаться в этом и вмешиваться в военную операцию. Меры блокады, однако, останутся прежними, ведь мистресс Лейк может просто выигрывать для Алькурд Пардес лишние сутки. Хотя и не могу предположить для чего. В любом случае должен предупредить вас Кела, о том, что если ваши обвинения не подтвердятся вы лишитесь своей лицензии, и более того — предстанете перед международным судом обвиняемая в клевете. А у Алькурд Пардес будут ещё большие проблемы, если вы соврали. Это я вам обещаю.

— Плевать, — смакуя каждый звук этого слова, медленно произнесла Кела.