Откуда оттуда? Да вот, выйдете на улицу и поднимите голову вверх. Что там? Правильно небо, а дальше? Ну, а дальше ЭТО. Вообщем, где мы с вами будем. Теперь понятно?

Так вот «оттуда» мне просигналили в первый раз в 1984 году, после приезда с практики. Дело в том, что после третьего курса в нашем институте у студентов – механиков плавательская практика. Направлен я был на великую русскую реку Лена, хотя стремился, как и все, попасть на суда загранплавания. Но мордой не вышел, а вернее причёской. Мне так и сказал краснорожий комсомольский вожак, сидящий в комиссии по «визированию». Впрочем, дело было конечно не в причёске, а в том, что на мне висел «строгий выговор с занесением в учётную карточку» за хищение в стройотряде – нас таких «расхитителей» на курсе было аж 25 человек, но это отдельная и долгая история, как – нибудь расскажу, очень, знаете ли, поучительно. Вот поэтому – то и был отправлен помогать осваивать бесконечные просторы Сибири.

Про эти шесть месяцев навигации можно писать отдельную книгу, но к теме нашего повествования относится только момент, когда мы вернулись домой. Мы – «сибиряки», ну те, кто бороздил просторы Лены, Енисея и Оби, приехали раньше других и начались бурные встречи естественно в родной общаге. Но с каждым новым приезжающим пьянка разгоралась с новой силой, и продолжалось так пока в институте не начались занятия. И вот проснувшись с утра в общаге (я как вы понимаете, парень то был городской, но для меня «общага» была вторым домом), уж не помню, кого именно мы встречали накануне, не опохмелившись, а на скорою руку заглотив по большой кружке кофе, я с друзьями опрометью бросился в институт – всё таки первое занятие в году и пропускать желания не было. Помню, бежали быстро, так как проспали естественно, потом ещё на девятый этаж рысью. Сердце колотилось как ненормальное. Вошёл «препод» и лекция началась, а у меня начались настоящие «тудорги», «крючить» меня начинает. Холодный пот, дрожь в руках, ноги ватные – чувствую, отъезжаю, братцы мои. Неспросясь у преподавателя, и ничего не сказав парням, я медленно вышел из аудитории. Голова, правда, работала чётко, и тут же направился в нашу ведомственную поликлинику, почему именно в неё – загадка, но ноги сами туда несли. Идти было довольно таки далеко, но даже мысли не возникло воспользоваться транспортом, в голове колоколом стучала одна только мысль – «дойти и там мне помогут». Дошёл и долго объяснял в регистратуре, к какому врачу мне надо – не мог же я открытым текстом сказать, что «пью, мол, второй месяц без продыха, а вот сейчас прямо помру у вас на глазах». Но, наверное, вид у меня был соответствующий и меня направили к главврачу. Там женщина оказалась хорошо знакома с признаками «абстиненции», и уже через несколько минут я лежал под первой (ох, и далеко – далеко не последней) капельницей. Врачу я всё объяснил как на духу. «Это звонок оттуда!» – напоследок сказала мне тётя доктор и многозначительно показала куда – то наверх, эта была, наверное, очень хорошая женщина. Я целую неделю потом не пил, из института домой и даже сделал какой – то курсовой проект раньше срока. Но вы ведь знаете – плохое очень быстро забывается.

Кстати, во время самой плавательной практики, гуляния после которой привели к таким печальным последствиям, произошли очень запоминающиеся истории связанные с распитием спиртных напитков. Сибирь и Якутия в частности (местные русские называли её «страной лимонией», по цвету лица коренных жителей надо полагать) во времена застоя, да и сейчас, наверное, есть территории, где без спиртного ни куда. Суровый край – суровые отношения, а водка была и есть верная спутница суровой жизни. Слабакам там не место, а умение пить, как критерий определения сути человека. Не больше, не меньше.

– Ребята, а закурить не будет, – мы обернулись и видим стайку якутских девчонок, очень неплохо по советским понятиям одетых и довольно таки симпатичных, несмотря на раскосые и скуластые мордашки.

– Конечно, угощайтесь, – и Ваня протягивает пачку «БТ». Мы специально прихватили с собой этих дорогих и по тогдашним меркам престижных сигарет, вот именно для такого случая. Как потом, оказалось, зря выпендривались – девочки поголовно курили «Беломор», и, похоже, явно предпочитали его всему остальному.

– А может, прогуляемся? – нет, это не мы предложили, а нам. Вот такой вот незатейливый «съём». Девчушкам явно нравилось, что у нас торчат горлышки бутылок из карманов джинсов. Их было человек шесть. Возраст определить было непросто, да мы с Ваней особо то себя на этот счёт не напрягали, вспоминая слова второго помощника про шапку. Наших шапкой сбить было явно сложно. Все были одеты по местной моде: японские разноцветные куртки и фирменные джинсы, ни чета нашим с Ваней, все девчонки чёрненькие, узкоглазенькие, скуластенькие и очень смешливые. И имена у всех старинные русские – Таисья, Полина, Евдокия, ни тебе Свет, ни Наташ там всяких.

«Где выпить?» – такой вопрос там решался очень просто. Одна из девок постучала в первый же дом, дверь открыла старая якутка, они о чём-то побалакали на своём и мы всей толпой завалились в хату. «Вы ей налейте полстакана», – вот и вся плата за гостеприимство. Вот с закуской было хуже, у одной из девчонок в кармане куртки нашлась горстка конфет – леденцов. Но никого это не смутило, закусывать стали «курятиной», т.е. тем, что курили. Давно известен факт, что у народов Крайнего Севера отсутствует фермент противодействия алкоголю, поэтому и быстрое привыкание и такое же опьянение. Толи наши подружки уже хватили винца ещё на танцах, толи малы были, но напились они быстро. И когда Ваня (гусар хренов) встал и сказал тост: «А теперь за присутствующих дам!», нашим дамам что – то не понравилось.

– Ты кого это «дамой» назвал? Думаешь якутка так дурочка, а? – вот такой неожиданный эффект. И понеслось. Тут ещё и я не к месту вспомнил про то, как якутам при царе винтовки продавали: «Да пока винтовку шкурками песцовыми не закроете, не продают». Нам в ответ кричали, что мы русские на «шмотках» помешаны. В общем и целом обыкновенный пьяный пиздёж. Хорошо так сидели, и о сексе даже не думалось. Я вот вспоминаю те далёкие студенческие годы и прихожу к выводу, что секс для нас тогда не играл той главенствующей роли, как для нынешней молодёжи. Нет. Мы, конечно, всегда были не прочь перепихнуться, но особо не настаивали и если подруги не высказывали явного желания прыгнуть в койку, то нам вполне хватало и просто выпивки.

Когда кончилось питьё, мы всей компашкой пошли на берег. По пути мы увидели упряжку оленей, которые мирно спали стоя, и тут Ване очень захотелось покататься, ни слова не говоря, он, разбежался и прыгнул на бедное животное, у оленя аж передние ноги подкосились. Нам было очень весело, а девки сказали, что если сейчас выйдет хозяин, то нам очень не поздоровится. У якутов, кстати, почти у всех оружие, вполне легальное. Пришлось спешно ретироваться к причалу – коррида не удалась. Там мы с Ваней приказали девкам спрятаться, а сами чуть ли не по–пластунски пробрались к трапу, залезли на судно. Слава богу, все спали. Ванька пошёл в каюту за новой порцией, а я прошмыгнул в рубку, где нёс вахту наш третий моторист. Парень он был молодой совсем, к тому же не пьющий, и поэтому стоял за нас с Ваней все вахты у берега. Ну, а мы отдувались за него в «ходу». Я разузнал обстановку, тут вернулся мой компаньон и уже с шестью бутылками мы снова нырнули в темноту.

На сей раз наши подружайки повели к какой –то Христине и когда мы подошли к неказистому деревянному домишке, то я его тотчас вспомнил. Дело в том, что ещё утром, после того как мы пришвартовались, мы с механиком пошли в местную пекарню за хлебом, на судне не было ни кусочка уже третий день. И вот проходя мимо этой вот хибары, Николай мне и сказал: «А вот здесь местная центровая блядь живёт». И подумав немного, добавил: «Правда, тут все бляди и алкашки». И вот к этой «бляди» нас и привели. Дверь открыла очень красивая женщина. Это была ламутка – смесь якута с русским. А метисы всегда очень красивыми получаются. Раскосенькая, скуластенькая стройная блондинка и явно старше наших девок, что и подтвердило наличие маленького ребёнка спящего в детской кроватке. Честно говоря, я даже протрезвел, когда увидел эту женщину. Красавица с репутацией доступной пизды, что ещё нужно сопливому студенту, имеющему не очень то богатый сексуальный опыт. Но после ещё нескольких рюмок (а вернее полустаканов, рюмками здесь не пили я думаю никогда) меня снова повело и помню только, что я целуюсь с этой красавицей метиской у неё в сенях. А когда мои руки полезли ей под свитер и нащупали маленькие и почему – то шершавые грудки, то я услышал: «Негде сегодня, приходи завтра, только один». И я дурачок не стал настаивать.

А дальше был полный пиздец. Ваня как – то потерялся, а зато в компании двух якуток, по– моему уже совсем с другими, не с теми с кем мы начали загул, я очутился в бараке, где находилась тёплая компания солдат советской армии (рядом с посёлком располагалась точка ПВО, или что – то в этом роде) и якутских девушек. Помню мне предложили выпить «солдатский коньяк», так содержимое кружки назвал один из вояк, что на деле оказалась обыкновенной брагой. Армейская кружка этого пойла меня и срубила. Очнулся я утром и обнаружил, что лежу по пояс раздетый, то есть без штанов и трусов, а рядом совершенно голая аборигенка. Но сомневаюсь что бы у нас с ней что – то было. С трудом, растолкав подружку, я узнал в какую сторону мне идти. Слава богу, этот барак оказался на самом берегу. Подходя к теплоходу, я увидал, что меня встречает, чуть ли не вся команда, собравшаяся на ходовом мостике. Больше на берег я не сошёл до конца навигации.

А ламутка Христина приходила к теплоходу. Я постеснялся выйти к трапу и просидел весь её визит в каюте.

Так сурово кэп наказал меня ещё и потому, что это был уже не первый мой залёт. В середине навигации у нас был очень дальний рейс на один из боковых притоков Лены, почти в Хабаровский край, разница с Москвой уже семь часов. Пункт назначения назывался Усть – Мая.

Тмутаракань ещё та, и надо же было такому случиться, что именно там я повстречался со своим однокурсником, который проходил практику на такой же «эстэшке». Да, мир действительно тесен! Такую встречу нельзя было пропустить и вот мы с Тихоном (с ним читатель мы ещё повстречаемся) уверенным шагом идём к единственному в этом захолустье магазину. Помните такое название «сельпо», вот именно туда мы и зарулили. Я чётко помню ассортимент того магазина – ровно четыре наименования: буханки ржаного хлеба, рыбные консервы «Горбуша в собственном соку», растворимый индийский кофе и водка «Пшеничная». И всё! Кстати, вторая и третья позиция были в магазинах страны вообще большим дефицитом, а тут – «бери – не хочу». Но нас интересовала, конечно же, позиции номер четыре, по правде сказать, именно «пшено» мы тогда не очень любили, правда, затрудняюсь сказать почему. Сколько вы думаете, мы взяли на двоих? Одну? Две? Нет, мы взяли…семь! Нет, ну, правда ещё буханку хлеба и пару «горбуши». Первые «пол-литра» мы раздавили прямо у магазина, неудобство было в том, что стакан имелся только один, до эры одноразовой посуды было ещё далеко. Но, бутылка для двух студентов Водного института – это только разминка, правда, хотелось хоть какого – нибудь комфорта. Продавщица в магазине нам посоветовала идти в столовую, которая где – то неподалёку находилась. Тут всё было «неподалёку» и мы быстро нашли эту точку общепита, правда непонятно для кого она здесь предназначалась. Меню разнообразием не отличалось, помню, взяли мы какие то макароны с мясом, нарезанные солёные помидоры и компот. Главное, что у нас теперь было два стакана, стало быть, можно «чокаться», а как же без этого! Бутылка водки не произвела на работниц столовой никакого впечатления, а вот выпить с нами отказались. У Тихона есть такая привычка начинать всех угощать и делать это довольно –таки навязчиво. Пока он уговаривал раздатчицу и уборщицу, другого контингента не было, но Тихону всё равно, лишь бы женского пола, я усмотрел стоящий в углу проигрыватель (надеюсь, кто – нибудь ещё помнит виниловые диски). Оказывается, сие заведение по вечерам работало как (внимание!) к а ф е. Ни хрена себе. Даже тогда это было трудно представить. К сожалению пластинки (ну, «винил», то бишь) у директрисы под замком, а она появляется ближе к вечеру. Да, а так бы клёво было попить водки под песни Джо Дассена или Юрия Антонова, наверняка эти пластинки в фонотеки, неутруждающего себя работой директора, были. Пузырь мы допили, и стало скучно. К тому же Тихону явно захотелось бабу, он то женился ещё на втором курсе и привык к равномерному сексу, мне же холостому большие перерывы были не в диковинку. Но найти что – то подходящее в этом забытом богом уголке было не просто, тогда у Тихона возникло острое желание поговорить с женой по телефону. И мы стали искать почту, где по нашим соображениям должен был быть междугородний телефон. Почту то мы нашли, но связи естественно не было, зато мы встретили двух якутских (а может это были представители какой то другой сибирской народности, для русских все они на одно лицо) девчонок. Они были молоденькие, худенькие и очень весёлые. Тихон сразу же сделал «стойку», но пить девчонки отказались и пообещали встретиться с нами ближе к вечеру на этом же месте. Встрече этой случится, сами понимаете, было не суждено. Да, кстати, пока мы (больше Тихон) уговаривали местных красоток, пришёл конец ещё одной бутылки. Вы счёт ведёте? Конечным пунктом нашей прогулки стала траншея, которую копали четверо армян – шабашников, как их занесло сюда, хрен его знает. Ребята были неплохие, там мы и «раздавили» оставшуюся водяру. В результате на теплоход Тихон принёс меня, чуть ли не на себе, сам, падая через пару метров. Кэп не поленился и сбегал за фотоаппаратом, снимки, где то до сих пор валяются.

Уже после этого, меня лишили берега. Но вот придя на «севера» шеф сжалился надомной, и я опять залетел. В характеристике после окончания практики капитан написал, что я склонен к употреблению спиртных напитков. Замдекана долго смеялся читая.

Вспоминая годы, проведённые в «Alma Mater», почему– то больше приходят на память не сданные экзамены и не учёба как таковая, а весёлые «загулы» и компании. Пилось легко и непринуждённо, никогда не волновал денежный вопрос. Совершено не было неразрешимых проблем. Казалось, что так будет всю жизнь.

На пятом курсе я женился и даже обзавёлся ребёнком, той милой девочкой, записи которой и начинают это повествование. Впереди у меня была служба в Вооружённых Силах, так получилось, что после моего института призывали на «срочную», но летом 1986 года это как-то не удручало…

– Мяско то ещё не надоело?

– Нет, Саня. Под хорошее винцо (а пили мы «Каберне», по – моему) ничтяк!

– Ну, а как «там»? Всё воруем потихоньку?

– Да всё по-прежнему, тебя вот не хватает.

Так вот и стояли, пиздели за жизнь, бутылочки только и успевали открываться. Я посмотрел на часы (я ещё тогда носил часы) и подумал: «Господи, как же мне не хочется идти на работу, хоть вешайся!». К трём надо было опять к «станку». И вот опять стояли и болтали о том – о сём, а мысль эта меня уже не покидала. А что у трезвого на уме, то у пьяного… вообщем на работу я опоздал где– то часа на полтора. Ну, всё бы обошлось, но видно в это день наша многоуважаемая «мама» встала не стой ноги, или муж не удовлетворил, а может, недостача была больше, чем надо.., короче при входе в раздевалку я столкнулся с ней «нос к носу» и понеслась. В другой бы день всё бы обошлось, но это был именно тот ДЕНЬ (у меня ещё будет много таких вот поворотных дней). В общем, лёгкая по началу «пикировка» перешла в ругань, а потом и в скандал. Я был послан по знакомому всем адресу. Я, правда, тем же не ответил, но дверью уходя, хлопнул. Если бы я пришёл на следующий день и покаялся, то даю 150 процентов, что был бы прощён, работник то я был незавалящий, можно сказать «передовик». Но нет, «зелёный змий» и гордыня – матушка этого не допустили, и я был изгнан из рая, отринут от кармушки.

По-моему, именно тогда случился мой первый запой и продолжался пока ветер не начал гулять в пустых карманах. И тогда же я впервые попросил у жены денег на похмелку – она была в шоке и дала.

Я остался не у дел и без денег. «Подожди, скажите вы, ты же говорил, что деньгу крепко заколачивал. Где же всё? Неужели всё пропивал, что зарабатывал?». Отвечаю: пропивал, я может и не мало, как впрочем, и все мои «коллеги по бизнесу», но был одет и обут прилично, а в те годы достать порядочные «шмотки» всё ещё было проблемой, кстати. А главное я всё– таки свил «гнёздышко», хотя бы чисто внешне (в смысле на ощупь). В квартире был сделан неплохой ремонт (по меркам 91 – ого года), была куплена обстановка. Всё как положено: ковры, стенка и т. д. золотых цепей накупил себе и жене, у меня даже сберкнижка была – целых 600 р., правда снять с неё сразу возможности не было. Но в кармане то, в кармане то – пусто, господа. А при этом привычка к широкой жизни (мы ведь, каждую субботу – каждую! – с мужиками по ресторанам мотались, в лицо ведь узнавали – «о, мясники, пришли, готовь столик), плюс неистребимая тяга к спиртному, права всё – таки многоуважаемая супруга. Ну, и покрутившись в таком состоянии, поработав немного у своих бывших коллег «мустангом», то есть перекупщиком, а это очень опасный и малоденежный «бизнес», я подался на поклон к своему бывшему сослуживцу по Флоту. Алик (будем называть его так) тогда как раз разворачивал своё дело, самый популярный в России «послепутческого» времени бизнес – у него были «ларьки». Торговал он брахлом, привозимым из Вильнюса, со знаменитого тогда на весь Союз, рынка Горюнай. Там были товары в основном из Польши, а так как «челноков» тогда ещё и в помине не было, то тряпьё «горюнаевского пошива» шло у нас довольно – таки бойко – Алик процветал. Когда он был бедным и голодным студентом (уволились мы со службы флотской с ним в один день), я подбрасывал ему мясца по бросовым ценам, и он всегда меня искренне благодарил (тогда он ещё мог себе позволить такую «роскошь», как простые человеческие чувства). В общем, напились мы с ним до поросячьего визга, и на следующее утро, опохмеляясь, Алик предложил мне пойти работать к нему. Тогда он ещё говорил «к нему», а не «на него». Я опрокинул очередную рюмку, закусил бутербродом с жареной свининой (мной же принесённой, так сказать в дар – это я взятку давал, мудила!) и согласился. Это был один из знаковых дней в моей жизни. Начиналась новая эпоха в моей «алкогольной биографии».

Стал я называться громким именем – коммерческий директор фирмы. Функции мои заключались в том, чтобы собирать вечерами по ларькам выручку, забирать на ночь товар и отвозить на склад, а утром я развозил товар обратно по местам. В мои обязанности также входило наблюдать за девчонками – продавцами, как бы не завышали цены и не подкладывали свой товар. Сразу скажу, что вот к этим обязанностям я относился халатно, то есть вообще ни как. Девчонок мне было, просто жаль, видя какую зарплату, платит им мой кореш, я делал вид, что ничего не замечаю. Мой босс был, прямо скажем – скуповат, он даже мне поначалу платил – 200 р. в месяц. Так что я был как «министр без портфеля», а вернее «директор без денег». Но пить приходилось только дорогое, пить «с понтом». На последние гроши, но только коньяк или импортную водку – положение обязывало. «Дешёвый понт дороже денег!» – любимый рефрен Алика, с ним он пройдёт по всей своей жизни, через все препоны и преграды (и даже тюрьмы – он и там побывает, но случится это гораздо позже, и это совсем другая история). Так что, простите, «гнёздышко» и жёнушка – теперь денежки только в глотку, для поддержания имиджа, мать его ёб!

Обычно по утрам, после очередного фуршета, в офисе стоял густой перегарный смог. Бедная наша секретарша, она же по совместительству любовница босса, только укоризненно качала головой и открывала форточку, при любой погоде «за бортом». Периодически она готовила шефу кофе, Алик принципиально не опохмелялся, правда, до поры до времени. Меня же от кофе с похмелья остались плохие воспоминания (см. выше), так что я всячески пытался внедрить в наш обиход процесс опохмеления, и в конце концов, победил. Был приобретен холодильник, который всегда заполнялся бутылками с разноцветными наклейками. А так как я имел свободный вход в офис, в любое время суток (коммерческий директор всё– таки, ни фунт изюма!), то я стал наведываться по неотложным «коммерческим делам» (а по каким вы подумали?) и по вечерам, и даже ночью. Помню, произошел забавный случай.

Как– то в воскресенье (шеф сам уехал в Вильнюс – это всегда было радостным событием для всей фирмы) я быстренько собрал денежки по ларькам, отвёз товар на склад и нажрался, по случаю отъезда любимого шефа, с кем и где сейчас уж и не вспомню. Только просыпаюсь дома, часов в 11 вечера, голова как чугун, да в те времена у меня ещё болела голова с перепою. Вообщем долго приходил в себя, вспоминая, всё ли я правильно сделал на службе и решил, что вроде всё. От души отлегло, но от головы – нет. Денег, естественно, не было. Что делать? Как что! Вперёд к любимому холодильнику, то бишь в родной офис! Пробормотав что– то жене и матери о том, что мне срочно, ну просто необходимо составить какие то отчёты, что, мол, послезавтра приезжает шеф и будет скандал, если не сделаю, я с грехом пополам оделся и вывалился на улицу.

Дежурная по этажу (а офис наш, был не что иное, как гостиничный номер, правда в лучшем отеле города – понты, всё понты) была немного шокирована ни столько таким трудовым рвением, сколько моим видом (по утрам то я всегда «держал марку»), но ключи дала. И я, с трудом открыв дверь, ринулся к «белому другу». Но тут меня ждал первый сюрприз, уезжая, шеф, наверное, нехило погулял со своим литовским компаньоном, так что из всего изобилия осталась отпитая на треть литровая бутылка импортной водки. Ну что ж, альтернативы то нет, и зная наперёд, что будет страшный пиздёж, я решил, что здоровье важнее. Вот вам яркий пример алкогольного похуизма. Я, для проформы, разложил по столу какие то бумаги, это одной трясущейся рукой, а другой, ещё более трясущейся, уже плескал в фужер водку. Водка была холодной естественно, неестественно было то, что из закуски (а холодильник периодически пополнялся помимо спиртного и всевозможными деликатесами – опять понты) присутствовали только засохшие дольки лимона на чайном блюдечке. «Коньяк пили, суки!» – подумал я, правда без особой злобы.

И так первый стакан пошёл. За ним следом корочка. Ничтя – як! Бултых в кресло и жду, когда «пойдёт процесс». Но он явно заставляет себя ждать. «Может башкой, где ударился, что – то долго не проходит, – думал я с удивлением, – ладно, сейчас повторим, включу-ка телевизор, дай бог рассосётся. Сказано – сделано. По телевизору шёл какой–то боевик, тогда во всех гостиницах было модным, так называемое «кабельное телевидение». То есть, в каком – то номере предприимчивые ребятишки ставили видеоаппаратуру, подключались ко всем номерам и, пожалуйста, смотри всю ночь мордобой или эротику, за разумные денежки конечно. И так времечко шло, раскосые рожи мелькали на экране, содержимое бутылки уменьшалось, пропорционально уменьшалась и головная боль. Как вдруг резкий, я бы сказал наглый стук в дверь, тогда я ещё не знал, что так стучат менты и бандиты. Посмотрел на часы, доходит два часа ночи. «Кого ещё чёрт несёт? Не буду открывать», – совсем не подумав о дежурной по этажу, решил я. И вовремя, так как стук повторился снова и очень настойчего: «Открывайте!». «Не хуя себе, придётся открыть», и пошел, оставив на столе весь натюрморт. Щёлк – щёлк замок открыт, на пороге два мента и испуганная дежурная сзади.

– Вы кто? – это они мне.

– А вы? – а что я должен был ответить.

– Проверка документов, – это сейчас такое в порядке вещей, а тогда было диковато.

– Разрешите, мы пройдём, – попробовал бы не разрешить.

– Что вы здесь делаете?

– Отчёт составляю, – « а вот вы то, какого тут делаете», – подумал я.

– Пьёте?

– Да у меня день рождения, вот и решил рюмочку пропустить, – сказал, что первое в голову пришло.

– Он здесь работает, он – коммерческий директор фирмы и имеет право здесь находиться,– это в мою защиту вступила дежурная, и я признательно поглядел на неё.

Вообщем, менты не поленились принести списки имеющих доступ к ключам от нашего офиса. Меня даже попросили расписаться для образца (слава богу, рука уже не дрожала). Сверили подписи и ушли. Потом оказалось, что искали, каких то жуликов – кидал, как раз время расцвета бандитизма в нашей стране было на дворе.

– Дни рождения надо дома справлять.

– Буду знать, – буркнул я и закрыл дверь.

«Хорошо что сегодня именно эта дежурная – она то Алику не вложит, а то какая то беспонтовая ситуация получилась, – размышлял я, убирая следы своего банкета. В бутылке оставалось грамм 50. «Что ж оставлять то, – и я махнул с горя, – приедет, напиздим что – нибудь».

– Андрей, у тебя, наверное, очень плохо дома, в семье.

– Почему вы так решили?

– Дни рождения, действительно справляют дома, с родными.

– Да у меня день рождения то 13 октября!

– Всё равно, какой то, ты грустный.

– Да – не. Всё нормально. Спасибо вам. До свидания.

Эх, как же правы, дорогая госпожа дежурная – ни в бровь, а в глаз! И я пошёл домой, была тёмная, тёплая, густая летняя ночь. А про бутылку то шеф так и не вспомнил, видно они в Вильнюсе крепко поругались с компаньоном, и я списал водку на его счёт.

А дома то у меня действительно было «не очень». Тигр начинал показывать клыки. Есть у великого Эдуарда Лимонова роман «Укрощение тигра в Париже», о его битвах с девушкой Наташей, будущей супругой – очень поучительно. Так вот моё укрощение, спешу вас уведомить, провалилось. Своего «тигра» я не усмирил, и сейчас так и вовсе плюнул на это дело, очень я вам скажу неблагодарное. А битва началась весной 1992 года.

Прикинув, что моя зарплата и все побочные доходы уходят мимо семейной кассы, и служат лишь для удовлетворения моих личных потребностей, моя жена решила покончить с моим пристрастием к спиртному. Наивная, но и я то – хорош! Дело в том, что супруга предложила мне «закодироваться», и я – кретин – согласился. Тут ещё свою роль сыграло то, что помимо спиртного я ещё стал «погуливать». Так по – моему называется у обывателей желание мужчины трахаться не только с женой, вполне нормальное желание, вы не находите? Мне то казалось, что всё нормально. Ну, сами посудите, кроме шефа, его водителя и меня все остальные работники нашей фирмы были женского пола. А так как за подбор кадров отвечал ваш покорный слуга, то естественно я подбирал девушек на свой вкус. Как– то непроизвольно это получалось, поверти. Ну а дальше… Парень я симпатичный, да к тому же начальник непосредственный, не жадный, покрывал все их шалости в торговле, в отличие от Алика я понимал, что зарплата очень маленькая. Так что «служебное положение в корыстных целях» использовать даже и не было необходимости – отбоя не было, честно. А я особо и не сопротивлялся. Вот этого – то моя супруга выдержать уже не могла. А тут ещё босс «любимый» залупаться начал: «Хватит пить! Штрафовать буду!». Это он мне скотина, когда сам неделями непросыхал. Но «что положено Юпитеру – не положено быку». И я сдался. Фамилию врача, проводящего сеансы, я называть не буду, он и сейчас успешно практикует в городе. Ну да бог с ним – пусть живет. Метода этого врача проста: «пошаманит» у тебя над головой, потом нажмет на лоб, так что «искры из глаз». А дальше говорит: «выпьешь – умрёшь, а если повезет, станешь импотентом, что для мужчины всё равно, что смерть». А предвосхищает все эти действа трёхчасовой монолог этого врача о всевозможных последствиях несоблюдения правил «кодирования». И всё же я пошёл на это и целый год не пил. Экспериментировать, типа «а что будет, если выпью», я не собирался. Хотя знал некоторых, которые в этот же день, прямо после сеанса, выпивали – и ничего! Но я не стал, даже интересно было – смогу или нет, знал бы, чем это «лечение» закончится! Клянусь, херово было первые три месяца. Ну, во – первых многие «бараны» ни как не могли вдолбить себе в голову, что мне просто «нельзя»! Я своего «эксперимента над собой» не скрывал с самого начала, как девочки то меня жалели! Ну и во – вторых – тянуло, конечно. А потом – ничего, припекать перестало, да и самые тупые поняли, что со мной «алкогольной каши не сваришь». Так шуточки, подколки не злобливые и всё. Я даже запросто сиживал неоднократно на всяческих увеселительных мероприятиях, и мне так же было весело, как и всем. Я ни сколько не притворялся и не кривил душой. Но знал бы я, что меня ждёт после окончания «кода»! Знал бы, какие «процессы» протекают у меня в мозгу, и во что всё это выльется.

Мужики будьте бдительны! Сразу оговорюсь, что высказываю свою личную точку зрения. Кодирование – это вред! Давайте разберём почему.

На чём основано кодирование? «Выпьешь – умрёшь!» Вы, уважаемые жены и родственники, находились под таким прессом? Тем более в нашей, везде, всегда и по любому поводу пьющей стране? Хотите что бы ваши мужья, сыновья, братья были постоянно злыми, орали бы на вас по любому поводу, чураясь своих друзей и знакомых из–за страха сорваться – идите к врачам.

Но самое страшное будет потом. После окончания срока «кодирования» (хоть год, хоть десять) человек начинает пить ещё больше, запои становятся ещё длиннее, а похмелье тяжелее. Поверьте на слово – всё проверено на себе. Вы этого хотите, уважаемые дамы? Год передышки, а потом вы своего мужика и не узнаете. Это будет в десять раз худший алкоголик.

И, наконец, вмешательство в мозговую деятельность человека – это святотатство. Сходите в церковь, вам любой батюшка скажет, что это грех вселенский. Господь Бог не прощает вмешательства в свои творения, коим является человек.

О, предвижу ваши злые глаза, прелестные дамы, какие громы и молнии они посылают. А уж, что извергают ваши уста, так об этом лучше помолчать. Но я утверждаю, и буду утверждать, что все эти методы Довженко и еже с ним вредны для здоровья. Человек или бросит, пить сам, или не бросит ни когда. А велик, будет тот, кто научится пить. Пить надо уметь, не умеешь – не пей! Хотя некоторые говорят, что это не умение, а свойство физического тела контролировать химические процессы. И всё же не смотря ни на что пить надо уметь, не умеешь – не пей! И не какие маги, экстрасенсы и врачи с научными степенями не помогут. Аминь!

Я пить не научился. Но, в – первых это дано далеко не каждому, а во – вторых у меня были, как мне кажется (конечно же, я слышу шёпот со всех сторон – алкаш всегда найдёт оправдание!) очень веские причины. Если бы я не пил – я бы просто не выжил, или свихнулся.

А пил я, надо признаться, не всегда водку. Часто еле наскребал на «фанфурик». Кто пьёт, тот поймет, о чём я. Обратите внимание, что стоит под рукой у продавщиц в «Аптеках» – правильно – стройные ряды «боярышника», или чего – то похожего. Сколько же раз я глотал этот обжигающий горло напиток, второпях забежав за угол и свернув крышечку с пузырька. Спасибо, господин Брынцалов! Сейчас, правда, говорят, что очень хорош «перчик» – ничего не могу сказать. Не пробовал. За то одно время увлекался так называемым «средством для наружного использования» в целлофановых пакетиках, даже уже и не вспомню от каких – таких хворей было рекомендовано его принимать – прыщи смазывать что ли, да надо признаться не очень то и вникал. Помню только маслянистый привкус и сравнительную дешевизну. Что и прельщало. Да ещё и название у этого продукта было романтическое, что-то типа «Осенний поцелуй». Ну и конечно, кто же не пил спирт «Троя»! Одно время на рынках нашего города в некоторых ларьках продавался только этот напиток и больше ничего, зато в бутылочках разных объёмов.

Ну, до всей этой «аптечной парфюмерии» я дошёл не от хорошей жизни, надо полагать. Когда в карманах пустота, а организм требует – тут уж «не до жиру, быть бы живу». В оправдание могу только сказать, что «докатился я до такой жизни», далеко не по своей воле.