Ключ в замке дважды повернулся, потом закрыли и тамбурную дверь. «Всё – пиздец! Наконец – то съебали», – подумал А.Г. и со стоном перевернулся лицом к двери. Желчная муть в желудке всколыхнулась и подступила к горлу, А.Г. принялся судорожно сглатывать слюну, чтобы не сблевать. Некоторое время пришлось лежать неподвижно, потом принялся осторожно шарить рукой по полу у дивана в надежде обнаружить бутылку. И она нашлась, только водки там осталось грамм пятьдесят. А.Г. высосал остатки и открыл глаза. Увиденная картина не удивила: обшарпанная дверь, стены с отрывающимися обоями, давно не мытый пол и густой запах пота, перегара и мочи. Постоянно стал ссаться, диван от этих орошений прогнил так, что повылазили пружины, которые с трудом удавалось прикрыть прогнившим матрасом и замусоленными одеялами. «Надо встать, может денег оставили, – подумал А.Г., не особо веря в такую перспективу. Сбросил ноги на пол, рвота вроде бы отошла, всё-таки «песяшка» (50грамм) подействовала. Доковылял до прихожей и «О, чудо!» на столике лежала мелочь. Денег было ровно на автобусный билет «туда и обратно». «Да, не зря я вчера втерал, что поеду устраиваться на работу», – довольно хмыкнул про себя А.Г.

А.Г. – это я, Никулин Андрей Георгиевич, алкоголик в многолетнем запое, ушедший в него по ряду причин и вот уже много лет пивший «по – чёрному», всё подряд и не видящий ни каких причин останавливаться. Хотя казалось, что сил уже не осталось ни каких: ни физических, ни моральных, а главное материальных. Последнее особенно было тяжело. Каждое утро непреодолимо вставал вопрос – «Как раздобыть денег?» и как не странно, всякий раз находился вариант. Вот и сегодня план уже созрел. Но для начала надо было хоть как – нибудь поправить здоровье и деньги оставленные «на проезд» ( наивная мама!), как нельзя были кстати. Посмотрев на часы, А.Г. понял, что надо продержаться ещё минут сорок до открытия ларька на рынке, где продавали 250– граммовые пакетики со средством для ухода за проблемной кожей, короче «от прыщей». Не знаю, как они помогали прыщавым тинэйджерам, но спирта там было достаточное количество и вставляло капитально, не смотря на маслянистый вкус, и стоило это «удовольствие» меньше билета на автобус, а значит на два пакетика хватало. И это было счастье!

Что бы убить время А.Г. даже предпринял попытку умыться и почистить зубы, второе правда успехом не увенчалось, как только зубная щётка проникала в полость рта, тут же срабатывал «рвотный рефлекс». Блевать было не чем, так как нормальной пищи в желудке давно уже не было, вылетали только чёрные сгустки желчи и кровь, но это уже перестало пугать. Покончив, таким образом, с «утренним туалетом» А.Г. переместился на кухню. Нет не позавтракать, ему уже давным-давно популярно объяснили, что продукты в холодильники не про его честь и касаться их он не имеет никакого права. И когда А.Г. был ещё сравнительно трезвым он и не прикасался, по – пьяни да, бывал грешок, по ночам жрал втихаря. Но сейчас, с утра, и не хотелось. Включил чайник, и пока тот закипал, попробовал докурить кем то оставленный бычок (судя по губной помаде женой). Надо сказать, что единственным благом от пития было то, что А.Г. почти перестал курить, не мог он совмещать две отравы одновременно. Вот и сейчас, сделав пару затяжек, ему стало так хреново, что бычок быстро полетел в открытую форточку. От чая тоже не полегчало и даже пришлось опять бежать в ванную и блевать уже чаем. Оставалось 15 минут, пора было собираться, памятуя о том, что потом ему предстоял вояж в центр (или почти) города, А.Г. постарался одеться поприличнее. Достал из шифоньера слегка мятые летние брюки и последнюю чистую футболку, это всё что осталось от последней «постирушки». А.Г. периодически, когда с утра был не в таком раздавленном состоянии и под рукой был, кое какой запас спиртного (не часто, но такое бывало), устраивал «помывку обмундирования», заметьте всё стиралось в ручную, хозяйственным мылом и щёткой. Это был великий подвиг, но эстет по своей натуре А.Г. не позволял себе совсем уж опуститься. И вот запасы «чистого» подошли к концу, предстоял очередной «подвиг». «Ничего, если сегодня всё получиться, то завтра можно будет и заняться шмотками, – ободрил себя А.Г.

А пока пора на рынок. Площадка, заставленная разнокалиберными контейнерами находилась недалеко от дома. Точка, которая интересовала А.Г., находилась в самом углу и в округе уже кучковались помятые личности. Слава богу, запас «лекарства» имелся и торговля, не смотря на то, что до открытия рынка было ещё 5 минут, уже шла бойко. Прямо у дверей контейнера сидел толстый кавказец (кто ещё мог держать такой доходный бизнес!), под рукой у него стояла картонная коробка с «микстурой», а на двери контейнера висела коробка поменьше – для денег. Всё происходило в полной тишине: подходишь, на пальцах показываешь «сколько надо» и кидаешь деньги, потом получаешь искомое. Слова в принципе были не нужны, другого товара в ассортименте не было. А.Г. хватало на два пакетика, оставалось ещё пара рублей, но это было «ни то ни сё», поэтому он решил купить жевачку, предстояло ехать в общественном транспорте, поэтому надо было позаботиться о чистоте дыхания. Было адское желание употребить один пакетик прямо здесь, но А.Г. вспомнил, как плачевно закончилось недавно открывание, а вернее отгрызание уголка у пакетика, и поэтому решил дотерпеть до дома. Блеванув по дороге ещё раз, А.Г. долго открывал дверь трясущимися и потными руками, и вот, наконец, вылил содержимое пакетика в мутный стакан, который давно уже не мылся, но и запылиться не успевал. «Осенний поцелуй», а именно так назывался данный препарат, маслянисто скатился по гортани в желудок и через несколько мгновений обжог слизистую. А.Г. даже прилёг на диван, чувствуя как постепенно проходит тошнота в желудке, а голова наполняется туманом, вместе с тем появляется какая то лёгкость. Впервые за утро он почувствовал себя человеком. Оставалось решить главную проблему дня, а именно заработать денег, продав книги из своей библиотеке в один хитрый магазинчик.

Этот способ добычи средств А.Г. открыл для себя, прочитав объявление в газете, которую бесплатно засовывали каждую неделю в почтовый ящик. Так вот однажды он обнаружил там объявление, что некая фирма скупает антиквариат у граждан, а также книги в хорошем состоянии. Антиквариата у А.Г. не было, а вот неплохая библиотека имелась, им же надо сказать и собранная. Четыре полки в стенке были уставлены в два ряда, поэтому, со стороны было совсем и незаметно, когда задние ряды постепенно опустели. Всё лето А.Г. вывозил книги и довольно таки сносно поддерживал себя в финансовом отношении, благодаря этому бизнесу, не надо было каждый день клянчить у матери или жены деньги, хотя бы не каждый. Но запасы литературы всё таки заканчивались, и сегодня А.Г. решил покуситься на святое – полное собрание сочинений Конан-Дойля, которое купила супруга и которое он не трогал до последнего, но сегодня выбора не было, к тому же продажа таких книг (новые и в хорошем переплёте) сулила неплохие барыши. А том, что будет потом, когда его афёра раскроется А.Г. предпочитал не думать, «одним скандалом больше – одним меньше», ему давно уже было наплевать – главное будет много выпивки. Упаковав книги в сумку и как можно искусней прикрыв на полках недостачу Конан – Дойля (удалось это не ахти, ну, да и хуй с ним!), А.Г. раскрыл второй пакетик и уже не наливая в стакан, выцедил полностью. Теперь этого допинга должно было хватить на дорогу, а путь предстоял не из лёгких: во – первых дальний, а во– вторых денег на проезд не было. Главное, если попадётся уж сильно принципиальный кондуктор, переехать через реку разделяющую город на «заречную» и «нагорную» часть, а там можно и пешком.

Видно день сегодня был фартовым (деньги с утра на столике и открытый раньше времени рынок) – кондуктора в автобусе не было совсем, деньги получал водитель, а в таких случаях главное затесаться в народе на задней площадке и можно спокойно ехать. Удалось даже присесть, и можно было отвернуться к окну и не светить свою небритую физиономию. Сейчас, по истечению почти десяти лет я задумался – «а о чём я думал тогда, в такие дни?», и знаете, не могу вспомнить. А ведь мысли то были наверняка и сомневаюсь, что только о вине. Ну, да ладно – вот уже мы и приехали. Фартовость дня подтвердилась и тем, что проблем со сдачей книг не возникло, то есть и деньги в кассе были, и народа в магазине не было, а в том, что сегодняшний его товар оценят по достоинству, у А.Г. сомнений не было. Однажды, в первые поездки, был неприятный момент, когда книги привезённые А.Г. не вызвали у директора магазина желания их купить. А.Г. энергично доказывал, какие это замечательные произведения, энтузиазм был естественно обоснован сильнейшим похмельем. На что директор сказал: «Мне их не читать. А спросом я так думаю, они пользоваться не будут.» Но всё таки сговорились, и пришлось всю сумку сдать на сумму, хватавшую только на «четверок». Потом уже А.Г. знал, какие книги заинтересуют публику, а значит, принесут доход. Сегодня улов был очень богатым, слава Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону – не заставляя читателей вспоминать цены тех лет скажу, хватило на литр водки и ещё оставалось на усмотрение. Вот оно счастье, а вы думали, что это что – то другое?!

А.Г., выходя, даже выкинул сумку, продавать практически уже было нечего (он ещё не знал, что отнесёт сюда и «святая святых» книги о футболе и редчайшие спортивные справочники, которые он собирал с детства – и одна только мысль об их потери была просто непереносима, но алкоголь и здесь победит). Наличие денег, вдруг породило идиотскую мысль о бутылки пива. Это было несбыточной роскошью, и А.Г. тут же прогнал от себя эту плохую идею, как бы сказали америкосы. А вот бар, который был не вдалеке от магазина он пропустить не мог, сюда А.Г. заходил после удачной «сдачи» и здесь он мог почувствовать себя снова человеком. Заведеньице было так себе, но здесь было чистенько и работал кондишен, а по сравнению с «капельницами», которые изредка, но всё таки посещал А.Г. это было просто райское заведение. За стойкой стояла симпатичная девушка и это тоже радовало, в последнее время А.Г. редко приходилось общаться с хорошенькими представителями противоположного пола, а при покупке выпивки тем более. Внутренний спор о том, сколько взять решился в пользу «двухсот» и, решив шикануть, был куплен персик на закуску – непозволительная роскошь, но очень хотелось, как то отметить этот удачноскладывающийся день. А.Г. встал за столик на высокой ножке так, чтобы можно было изредка поглядывать на девушку за стойкой. Выпив полстакана, стал медленно есть персик, он был немножко жестковат, но это был вкус из «той жизни». Девушка взглянула на него, наверное, просто по тому, что в баре никого больше не было и улыбнулась. А.Г. улыбнулся в ответ, всё это было тоже из «той жизни». Допив стакан он вышел на улицу и пошёл к остановке автобуса, выпитая водка нахлынула, и потяжелевшие ноги заставили присесть на лавочку. Захотелось курить. Но, слава богу, подошла нужная «маршрутка» и соблазна удалось избежать. Пришлось заплатить за проезд, водители маршрутных такси строго смотрели за пассажирами, но то, что машина шла прямо до дома искупало потерю денег. Опять же повезло и уже после следующей остановки удалось сесть, а уступать место А.Г. никому не собирался. Выпитое спиртное приятно растекалось по всему организму, все болевые и неприятные ощущения, терзавшие с утра исчезли, солнце припекало сквозь оконное стекло и он заснул.

Естественно свою остановку А.Г. проспал. Правда ухал не далеко и слез как раз напротив единственной пивнушки во всём микрорайоне. Когда – то со своим сокурсником и собутыльником Сан Санычем они прозвали это заведение – «Каррара-Центр». Сие название пришло из прочитанной ими обоими книги одного африканского писателя, который очень красочно описывал похождения африканских же алкоголиков. Сейчас эта книга уже находилась в том самом магазинчике, откуда ехал А.Г. В пивнушке его знали. Дело в том, что хозяйки этого заведения были клиентками А.Г., сюда он перетаскал много шмоток турецкого происхождения, украденных у супруги. Жёнушка «челночила», а так как была очень невнимательна, то не замечала исчезновения некоторых товаров из своих баулов. А может, замечала, но делала вид. Может её устраивало, что А.Г. сам добывал себе деньги на выпивку, и не клянчил у неё. Хрен этих женщин разберёт! А.Г., конечно же, не «борзел», брал понемногу, но так как жена ездила в Турцию и другие дальние страны довольно таки часто, то этот его «бизнес» приносил неплохие дивиденды. Не понятно за кого принимали А.Г. директрисы заведения, но брали всё и платили аккуратно, что не удивительно сдавал то он по бросовым ценам. Он даже как– то раз попытался познакомиться с мадамами поближе, надо сказать, что на встречи он пытался одеться как можно приличнее (в его гардеробе ещё были неплохие вещи), но быстро понял, что интересует их только как источник дешёвых (в смысле цены, а не качества) товаров. Быть может они даже считали его за вора, даже наверняка, так как, пообщавшись в своё время с криминалом А.Г. «нахватался верхушек» так сказать, всякие там словечки и манера построения фраз – понты одним словом. Но всё лето жена ездила за границу мало, и источник постепенно угас, вот тогда он и принялся за библиотеку.

В межвременье, когда изыскивались новые пути «как снискать хлеб насущный» (читай деньги на выпивку), А.Г. дошёл до последний точки в своём падении – стал просить налить «взаймы». Работницы пивной, непосредственно стоящие у краника (а самих «краников» было три), тоже прекрасно его знали. И они тоже покупали жёнины шмотки, правда, не так охотно. И всё же А.Г. был у них на хорошем счету, к тому же одна из разливальщиц была свидетелем того, как А.Г. пытался скрыться от бандитов. Правда она то думала, что это были «менты». У неё самой сын сидел, «по глупости», и по этому А.Г. выглядел для тёти Тоси (так звал эту женщину весь микрорайон) таким же страдальцем. И вот случайно очутившись на этой остановке, А.Г. вспомнил, что за ним был долг. Помятуя о том, что «книжный бизнес» вот – вот прекратиться он решил отдать деньги, как бы не жаль было. «Пригодятся ещё», – успокоил он себя и направился к пивнушке. Да и пива опять ужасно захотелось, а разливное было куда дешевле бутылочного.

Кстати, вы заметили, уважаемые читатели, что совсем нет описания природы, да и время года с трудом улавливается. И дел тут не в том, что автор не умеет и не находит для этого слова, я конечно не Тургенев, но всё же… Дело в том, что для алкоголика все красоты природы «по фигу». Главное, что бы не лил дождь, или мела метель – остальное нам «до едрене фене». Тут день с ночью путаешь – а вы о погоде! Вопрос погоды сводится к вопросу, что на себя одеть и только. А описываемые события происходили летом, в августе.

Несмотря на полдень в «Каррара – Центре», официальное название заведения было предельно лаконично и скучно – «пивной зал», был пуст. За стойкой скучала тётя Тося, на приход А.Г. ни как не прореагировала.

– Здравствуйте! Что – то пусто у вас? А пиво, то есть, – бодро произнёс А.Г. Тут же пронеслась мысль о том, что он первый раз за день разговаривает. В магазине обмен происходил молча, ибо его прекрасно все там знали, а в баре то было сказано всего два слова «двести» и «персик». Впрочем, ему, бывало, случалось не говорить и целыми днями. И сейчас вот его тирада не произвела никакого впечатления.

– Я вам долг принёс, – эффект тот же самый. Только через несколько секунд до тёти Тоси дошли слова, видно все алкаши были у неё на одно лицо.

– А я уж думала, что тебя менты повязали,– ну, никак она не хотела менять свою версию в отношении А.Г.. а тот и не настаивал – «вор так вор, чем это хуже другого».

– Чего налить то? За деньги спасибо, хоть кто то отдаёт, – и, не считая, смахнула купюры в ящик стола. А А.Г. мысленно простился с «четвёркой водки».

– Кружку пива, «стопятьдесят» и пару бутербродов с икрой,– нет икра конечно не чёрная, и даже не кабачковая, а манная. Люди зрелого возраста меня поймут, а молодёжи объяснять бесполезно. Эти бутерброды – были фирменной закусью заведения и наверняка готовились дома на кухне тёти Тоси, или её «товарки» тёти Шуры. Конечно же, А.Г. хотел ограничиться только кружечкой пива, но имидж надо было поддерживать. Тем более после такого заказа тётя Тося оживилась и даже дала ещё один бутерброд с килькой – бесплатно. А.Г. ещё раз мысленно себя похвалил за тонкий психологический ход, можно было не сомневаться, что кредит ему будет продлён. А.Г. даже встал за столик самый ближний от стойки, и с ленцой попивая пиво, делал вид, что очень внимательно слушает болтовню пожилой торговки. Через полчаса он знал всю подноготную жизни «дна» микрорайона – кто сел, кто умер, кто не отдаёт деньги и поэтому лишён «кредита» и т.д. и т.п. У самого же в голове шёл судорожный подсчёт оставшейся наличности – выходило, что на «пузырь» ещё хватало. Ну, вот выпита и водка, бутербродики съедены (первая пища за целый день), а тётя Тося переключилась на другого страждущего – пора и честь знать. Но тут из дверей, ведущих в «посудомойку», появилась уборщица, в прошлом совсем не дурная собой женщина, а сейчас опустившаяся алкашка. Увидав А.Г. Варька (а может Манька, или Клавка) улыбнулась беззубым ртом и поманила пальцем. Варька (или всё – таки Верка) была нужным человеком, когда в пивной была очередь и поэтому терять с ней отношения было бы не продуктивно. А.Г. зашёл в «посудомойку», если бы нормальный человек заглянул в это помещение, то он бы никогда больше не стал бы пить пиво – я вам ручаюсь. Но нам алкашам чистота не нужна.

– Я смотрю ты при деньгах. А мне долг не хочешь отдать,– и Варька ещё раз улыбнулась, лучше бы она этого не делала. Тут то А.Г. вспомнил, что да, было дело, как – то старых «разливальщиц» не было и подменяла их молодая племянница одной из хозяек. Так вот эта стерва наотрез отказалась налить в долг, хотя прекрасно А.Г. знала и не раз присутствовала при том, как он приносил товар её тётки. Выпить тогда было просто необходимо, да и вариантов никаких не было, вот и пришлось упросить Варьку, что бы купила стакан. Он даже тогда похлопал алкашку по заду, чтобы не ломалась – до чего же противно вспоминать! Деваться было некуда, и он отдал деньги. И тут А.Г. совершил ещё одну ошибку – закурил. Варька – стерва, похвалилась, что, мол, один пьяный вчера оставил пачку «Кэмел» на столе, и он не удержался и взял протянутую сигарету. Этот аромат и вкус тоже был из той забытой жизни. И ведь знал, мудак, что этого делать нельзя. Тут же, после нескольких затяжек, его «накрыло», от обволакивающей теплоты и истомы после выпитого не осталось и следа, подкатил блевотный комок к горлу – в общем, стало очень хреново. А.Г. выскочил в торговый зал и попросил у тёти Тоси ещё «стопятьдесят» и стакан лимонаду. Сначала несколько глотков тёплой сладкой водицы, потом залпом водку и следом остатки запивки. Через несколько минут отлегло, и он даже стал различать, что ему говорит «разливальщица».

-…ты бы лучше вместо шмоток продукты носил. Вишь как щас всё дорожает

– Да, да, конечно…я подумаю, – и А.Г. быстро вышел на улицу. Не дай бог. Ещё какой – нибудь кредитор появиться. Кстати, идею на счёт продуктов А.Г. позже воплотил в жизнь. Где то осенью, уступив настойчивым требованиям жены ( она в очередной раз решила направить его на путь истинный) А.Г. устроился грузчиком на оптовый склад, вот от туда то и потекли в пивнушку реки ворованного подсолнечного масла, кетчупа и других товаров. Он оправдал надежды тёти Тоси и стал вором.

А в тот день, который в одночасье перестал быть удачным, А.Г. с трудом дошёл до автобусной остановки и сел на лавочку. Денег оставалось всего – ничего, а впереди был вечер. Хватало на две бутылочки «Трои» и если 0,33 этой убойной жидкости развести водой хотя бы наполовину, то получалось никак не хуже (по градусам конечно), чем водка. Внесу пояснение: данные события происходили ещё во времена, когда в продаже не было самого популярного напитка алкашей сегодняшней России – «Боярышника» (или сейчас по – моему уже какой – то «перчик» на первом месте, не слежу я за конъюнктурой рынка). Не излил ещё на страждущих господин Брынцалов свою «манну небесную». Первое место в «хит-параде» тогда прочно занимал спирт «Троя», вот его то и необходимо было достать. Ближайшими до А.Г. были два места, где продавался этот «божественный нектар», но до обоих путь был не близким. А исходя из режима экономии (чёрт бы побрал мудака, устроил раздачу долгов!) передвигаться придётся только пешком и эта мысль очень досаждала.

Одним из пунктов назначения был тот рыночек с которого начиналось утро. А почему нельзя было набрать тех чудесных пакетиков, спросите вы, да потому что к концу дня их просто не оставалось и это А.Г. знал наверняка. И всё таки решено было идти туда, всё таки от дома близко. Досидев до того момента, как последняя выпитая водка окончательно впитается, А.Г. тронулся в путь. Шаг уже был не твёрдым, всё таки выпито за день уже было не мало и, слава богу, что в микрорайоне «менты» были большой редкостью. И всё же А.Г. решил пробираться дворами, оказаться в вытрезвителе очень не хотелось.

И вот опять я пытаюсь вспомнить, о чём я думал в такие минуты – и не могу. А ведь думал, мать твою! Несмотря на такую скотскую жизнь на протяжении долгого времени, А.Г. всё – таки не сбрендил и не отупел окончательно. Он просто плыл по течению, не пытаясь сопротивляться. И сил не было, и желание тоже отсутствовало. Но в грязную скотину, допивающую из чужих кружек, он не превратился. И мысли были, но вот что конкретно – хоть убейте.

И вот, наконец, рынок. Рабочий день подходит к концу, грязи и мусора стало гораздо больше. Контейнер с «Осеним поцелуем» – закрыт, что и следовало ожидать, но – и это как удар под дых – закрыт и соседний, там, где на полках с дешёвым мылом, одеколоном и зубной пастой всегда находился и спирт «Троя». Да, удача дня явно закончилась, а сил практически не оставалось, а самое главное время было потеряно, и что бы успеть в другое место, надо было торопиться. А.Г. решил рискнуть и сесть на троллейбус, пьян он уже был достаточно, и потому крики кондуктора можно было спокойно перенести. Как бы в вознаграждение за муки по пути на остановку А.Г. увидал на асфальте валявшуюся целую нераспечатанную пачку «Примы» и это был знак, что удача возвращается. Помните анекдот, про то, как алкаш решил повеситься и, встав на табуретку, увидел на краше шкафа «бычёк» – «а жизнь то налаживается». На остановке было много народа и чтобы не шокировать публику своим видом А.Г. зашёл за дерево, раскрыл пачку халявных сигарет и стал высматривать, у кого бы прикурить.

– На зажигалку, а ты мне сигаретку, – из – за спины нарисовалась дама, чем то напоминавшая Варьку из пивной, но вдобавок, с шикарным фингалом под глазом и с пакетом в руке. Классическая «синеглазка». «Что –то мне везёт сегодня на женский пол», – подумал А.Г., почему – то стало даже весело. Они закурили.

– Я смотрю, ты маешься,– дама то ли спросила, то ли констатировала.

– Да. Хренова-то мне, – согласился А.Г. Самочувствие действительно стало ухудшаться, к тому же сигарета подействовала.

Подружайка быстро добила «примину» и достала из пакета бутылку без этикетки с мутноватой жидкостью и заткнутую пробкой из свёрнутой бумаги. Потом появился одноразовый стаканчик, уже многократно использованный и половинка свежего огурца.

– Самогон, – пояснила спасительница и налила почти полный стакан. А.Г. оставалось только благодарно взглянуть в эти «синие глаза». «Хотел бы я взглянуть сейчас на себя со стороны», – думал А.Г. пока сглатывал из стакана жидкость с чудовищным сивушным вкусом. Он никогда не любил самогон и очень редко его пил, хотя по сравнению с «химией» из пузырьков и пакетиков это был натуральнейший продукт. От огурца он отказался, просто на нём были явно видны отпечатки, чьих то зубов. Хватило и одного стакана.

Тут подкатил его троллейбус, удобный способ попрощаться. Но оказалось, что это был и её номер, они пролезли через плохо открывшиеся задние двери и встали на задней площадке. «А мы, наверное, смотримся как обычная парочка алкашей. И этот «бланш» повесил ей я, так, наверное, многие думают», – и опять стало невыносимо смешно, А.Г. всегда любил эпатаж, да и самогонка вставила конкретно. На удивление дама была немногословна, обычно «синеглазки» любят поболтать, она даже не пыталась познакомиться. Самое же удивительное было то, что кондукторша презрительно посмотрев в их сторону, даже не заикнулась о билетах. Всё таки их соседство публику удивляло, они никак немогли понять, что может объединять пьяного, но довольно – таки прилично одетого мужчину с явной «синюшницей». А ответ прост – бутылка самогонки.

На нужной остановке он вышел, вслед за ним вышла и его спасительница. В планы А.Г. не входило посвящать даму о цели своей поездки ( с некоторых пор он стал очень жаден на спиртное, как впрочем, и все алкоголики), да и время поджимало, надо было, как можно побыстрей от неё отделаться. Пришлось, правда, добить остатки самогонки и выкурить по сигарете. И тут подруга удивила его ещё раз.

– Я тут живу недалеко, у меня ещё есть дома самогон. Ты не смотри, я не больная, а синяк это «менты» постарались. У меня и переночевать можно, я одна живу. Тут, кстати, А.Г. понял, что его так удивляло всё это время, « а она совсем не матерится» – с удивлением обнаружил он, что для «синеглазок» было совсем не характерно. Пока докуривал сигарету А.Г. повнимательней присмотрелся к женщине и понял, что пьёт то она действительно совсем не долго, а вещи, хоть и грязные, но довольно таки приличные. Но он струсил, нет, не венболезней, и не её друзей испугался А.Г. Он явственно понял, что если пойдёт сейчас с ней, то это будет началом конца. Это будет падение на самое дно. До сих пор он просто выбыл из нормальной жизни и жил сам по себе. Он был между двух параллельных миров нашей жизни. Один мир – это чистая постель, красивая женщина рядом, вкусная еда, книги, телевизор на конец. А другой – это мусорные баки, подобранные окурки, фанфурики с «химией», пьяные шлюхи с триппером. И если бы пошёл с этой женщиной, он бы переступил черту, он бы оказался по ту сторону жизни. А от туда мало кто возвращается, почти никто. Он не был готов к этому. И не смотря на то, что был уже очень пьян, А.Г. это чётко понимал. Он развернулся и быстро пошёл в сторону рынка, женщина ничего не сказала ему в след.

А.Г. успел. Хозяин уже закрывал контейнер, но всё таки продал два «фанфурика» – женщина принесла удачу. А.Г. завернул добычу в найденный разорванный пакет и поплёлся домой. Выпитый самогон окончательно вдарил по мозгам, и идти было очень трудно, приходилось контролировать каждый шаг. Место было стрёмное, здесь часто паслись патрульные машины, оказаться на казенных простынях очень не хотелось. До дома пробирался дворами, стараясь не выходить на оживленные улицы. Пока шёл постоянно думал о своей случайной знакомой и всё больше жалел, что не пошёл с ней. Вот так с ним всегда.

Открыв дверь в квартиру, А.Г. понял, что дома кто – то есть, дверь в большую комнату была закрыта и было слышно, как работал телевизор. И поэтому, о том, что бы взять на кухне хоть какой – нибудь закуски не могло быть и речи, ибо каждый сьеденый им кусок сразу же вызывал бурю негодования и нелицеприятных высказываний. Скандалить не хотелось. А.Г. вошёл в свою комнату и закрыл за собой дверь, теперь он был на своей территории и сюда без особой надобности никто не заходил. Не было даже воды, чтобы развести спирт, зато нашёлся огрызок яблока. А.Г. вылил содержимое одного пузырька в грязный стакан, вторую бутылочку спрятал под подушку. Сидя на диване, долго настраивался, а потом двумя глотками выпил весь стакан. Жидкость яростно обожгла гортань и горячей струёй покатилась по пищеводу. Откусив пару, раз от запыленного огрызка, А.Г. повалился на бок, даже не снимая обуви. Пожар в желудке понемногу утихал, тёплая волна накрыла голову, глаза закрылись, и он уснул. Закончился ещё один день из жизни алкаша.

За семь лет беспробудного пьянства таких дней у Андрея Георгиевича были тысячи.

– Ну, я так и знала, – засмеялась Г.Ф.,– это обычно я с похмелья приезжала, а теперь вот и твоя отличилась!

– Так что если хочешь позавтракать, то давай зайдём куда – нибудь в кафе. Дома – «шаром покати», – продолжал ехидничать я.

– Да, я вообще, то есть не хочу. Ну, пойдем, купим чего – нибудь, да пива девчонкам возьмём, а то помирают, наверное! (Добрейшей души человек – это наша «баба Галя»!).

Через подземный переход мы вышли на привокзальную площадь. Тут, несмотря на ранний час, уже вовсю кипела жизнь, минимаркеты зазывали открытыми дверями. Зашли и мы – взяли пива. «Три с собой возьмём, а по бутылочке выпьем», – распорядилась Г.Ф., мне пришлось только покорно согласиться, хозяин – барин. Стоя на остановке и за время, отведённое на заглатывание бутылки пива, я вкратце выслушал отчёт за прошедший год жизни Г.Ф. в крупном приуральском городе. Ездила «на шашлыки» периодически, упала с катера (по пьяни, конечно – подумал я), полезла на чердак и получила по носу какой то железякой (опять по пьяни, но не сознаётся, а приехала в чёрных очках), за год опробовано ещё пара молодых любовников, но в данный момент одна и не «трахалась» с мая месяца и т.д. и т.п. Я сочувственно повздыхал и поохал, пожаловался на свою жизнь, на что и получил: «Что – то ты усох!» Я решил принять это как комплимент, похудел мол. Ну, да ладно, подъехал автобус и вперёд.

Рядом с домом Г.Ф. закупила некоторого провианта, и мы бодрой походкой вошли в подъезд. Предстояла встреча «девочек»! А встречали нас две растрепанные дамы: одна в ночной рубашке (моя супруга), а другая в халате на голое тело (ещё одна подружайка жены). «Не хило вчера поддали», – мимоходом подумал я, хотя такие «картины» давно уже перестали меня затрагивать. Тут, как обычно, последовали возгласы, имитирующие радость встречи и «дежурные» подьёбки с обеих сторон. Короче, пиво на стол, колбасу покромсали и уселись за стол, кто, в чём был. Общага – пятнадцать лет спустя, неиначе. Девки о чём – то трепались, отхлёбывая пивко прямо из бутылок (институтская привычка), жена же пила разбавленный водой яблочный уксус(!). «Её величество» тошнило, и она периодически визжала, чтобы поменьше курили. Я же сидел и, прикладываясь к выделенной мне бутылки (под уничтожающие взгляды супружницы), размышлял – «А стоит ли мне напиться или нет?». Дело в том, что до этого дня я уже три(!) недели не пил, а в понедельник (дело было в воскресенье) должен был идти устраиваться на работу. Да – да, на меня периодически находило, и я договаривался о своём трудоустройстве в качестве грузчика, кого же ещё. «Ладно, – думаю, – видно будет». Хотя, какое уж там «видно», с каждым глотком пива перспектива трудоустройства становилась всё призрачней. И я решил влиться в затухающий разговор:

– А не пойти ли нам на пляж?

Г.ф. и Валова активно поддержали, жена же сказала, что её присутствие на рынке (она имела «точку» на промтоварном рынке) просто необходимо. Договорились, что мы втроём идём на пляж, а

потом подгребём к супруге на рынок. Сказано – сделано, и вот мы уже по дороге на наше замечательное озеро. В пакете, который я несу, покоится бутылочка водки, три одноразовых стаканчика, яблоко (Валова сказала, что с некоторых пор закусывает исключительно яблоками), остатки колбасы с хлебом и бутылка газированной воды. Бардак начинается!

Погода была отличная, жарковато конечно, но мы предусмотрительно заняли один «грибок». Там на импровизируемом столике разложили закуску, водрузили бутылку и на песочек расстелили, захваченные дамами, полотенца. Можно действовать. Первый тост «за встречу». Выпили. Хорошо, мать твою, особенно после долгого воздержания. А теперь купаться. Озеро наше не блещет чистотой, но если заплыть подальше, то даже очень ничего. Я прошёлся «шестиударным австралийским кролем», да мастерство то не пропьёшь, и возвратился на берег, к подругам, к бутылке. Надо сказать, что мы – непревзойдённые асы питейного дела – уговорили «пол-литра» довольно таки быстро. Девки ещё раз искупались, я же сидел на полотенце и задумчиво курил, ища (для себя самого естественно) оправдания, почему я не пойду завтра на предполагаемую работу. А в том, что я не пойду, у меня уже никаких сомнений не возникало. Ладно, хоть о своих планах на трудоустройство ни жене, ни матери не брякнул, а то ора было бы немерянно, а так просто нажрусь, как всегда – Г.Ф. приехала, святое дело. Так я примерно рассуждал. Стали накатывать довольно таки тяжеловесные тучи, у нас в это лето какая – то закономерность: до 12 часов – чистое, ясное небо, а потом чёрт те, откуда, начинают наплывать облака, потом дождь. Я знаю, до этого почти месяц каждый день с утра на пляж ходил. «Прямо, как на работу ходит», – шипела маман по телефону. Вот тогда то я и решил, что пора попытаться куда – нибудь приткнуться. Да видно – не судьба.

Путь обратно домой опять проходил через «минимаркет», где был куплен ещё один «пузырёк». Масть пошла! Его мы уже уговорили дома и опять спринтерскими темпами, причём львиную долю выпил я, «девочкам» почему – то не «шло». Зато мне «шло», и очень хорошо шло. И опять всё это сопровождалось пустопорожней болтовней (уже заметно ленивее) и перемалыванием «косточек» всем общим знакомым обоего пола. Вообщем, всё как всегда: сигареты одна за другой, и обычный минимум закуски – остатки колбасы, да я достал последние, сиротливо болтавшиеся в трёхлитровой банке, два малосольных огурца. Стала накатывать скука, и мы дружно решили ехать на рынок к супруге. Водка спокойно на месте сидеть не даст. По случаю выхода «в город», а поездка в верхнюю и центральную часть нашего города все живущие «за рекой» иначе и не называли, я надел белые брюки и белую же рубашку с коротким рукавом, нарядился – бля! В сочетании с загорелым телом и лицом, это неплохо смотрелось.

– Вот ты, уже, сколько не работаешь, пьёшь, а «шмотки» какие–то новые появляются. Кто тебя одевает? – спросила у меня уже довольно таки поддатая Г.Ф.

– Уметь надо,– хмыкнул я и подумал: «Эх, знала бы ты, что этому брахлу уже лет пять, если не больше. Аккуратность – вот и всё».

Я вообще люблю чистоту и порядок, когда трезвый естественно. Самое смешное, господа, что в нашей, так называемой семье, даже уборку в квартире произвожу я – алкаш вонючий, падаль последняя, урод сраный (это всё эпитеты моей благоверной). Почему, непонятно. Нет, когда я в ауте, то мне конечно похую. Противно конечно в грязи валяться, неприятно, но что делать? А вот как только начинается «эпоха возрождения» – всё, я уже не могу смотреть на грязные полы, на полное, а от того вонючее ведро с мусором, на пыль, которая везде и на всём. И я берусь за дело – флотская любовь к чистоте, ничего уж тут не поделаешь. И бельё я всегда стираю себе сам, мне жена за всю нашу совместную жизнь ни разу носков не выстирала, а я и не настаивал. Считаю, что каждый должен сам себе стирать, особенно исподнее, это всё– таки лично вам носить. И вот я встаю, чувствую, что уже глазоньки не глядят на этот бардак, пора начинать: «Свистать всех наверх! Получить мыльное довольствие! Начать большую приборку по кораблю!». Да, и чтобы я был один в квартире. Работать на людях не люблю, не то, что бы стесняюсь, мне до фени, просто советчиков не переношу. После уборке всё, что носил за время запоя в таз! Шмоток накапливается много – люблю каждый день новый прикид. Артист (а я ещё тот «артист»!) должен переодеваться, вот так то!

Доехав на «маршрутке» до главной площади нашего древнего и славного города, мы двинулись на самый центровой вещевой рынок. Там уже пять лет «ковала гайку» моя супруга. Это был её «второй дом», а вернее первый, в нашу квартиру она только ночевать приезжала. На этом рынке когда – то торговал и ваш покорный слуга – помогал своей супруге, в промежутках между разборками с «бандитами» и запоями по этому поводу. Получалось это, торговля – я имею в виду, у меня не плохо, даже жена соглашается, хотя и неохотно. Но вот уже два года, как я там не появляюсь, вышел, знаете ли, из доверия. От торговли я был отлучён, а больше мне там делать было и нечего. Да и хрен с ним – «крысятник» ещё тот, если разобраться.

По дороге решили выпить ещё, вернее предложил я конечно, Г.Ф. не возражала, а вот Валова пробормотала (Лену уже крепко развезло, сказалась жара и полуголодное существование – она уже давно не имела денег), что пойдёт к моей жене на рынок и они будут нас там ждать. Вольному воля. Мы же с Г.Ф. решили посетить одно «ностальгическое» заведение – «Крестьянку». Под таким неофициальным названием была известна столовая с буфетом, располагающаяся в городском «Доме крестьянина» и находящаяся по диагонали от общежития студентов – «водников» №1, а именно там проживали в студенческую пору Г.Ф. и моя супруга, где частым гостем был и я. В те годы буфет «крестьянки» славился тем, что там постоянно было бутылочное пиво, как вы помните один из страшнейших дефицитов «застойно – запойной эпохи». А так как, напротив, к тому же находилась «пельменная» (сейчас там кафе), то весь набор студенческих удовольствий был на лицо. Пельмени и пиво – лучший обед студента. Правда, народцу и там и тут хватало, но нам, детям развитого социализма, непристало бояться очередей. Но, теперь то всё не так, в тот день в «крестьянке» было приятно прохладно и пусто. А к пиву, в свете демократических реформ, прибавилась водочка в розлив. «Стопятьдесят» себе и «сто» Г.Ф., бутылка пива на запивку – бутерброды с селёдкой, предлагаемые на закуску, по случаю жары не вдохновляли. Удобно расположившись около высокого столика (места только стоячие – отголоски прошлого), находящегося у открытой входной двери, мы продолжили возлияния. Водка была тёплой, но это уже мало трогало. Туман уже сгущался, «планка» начинала плавное скольжение вниз. Так бы и стоял здесь, но алкогольные бесы погнали дальше. Выйдя из этого «уголка прошлого» мы направились в не менее знаменитый скверик под названием «Чёрный пруд», говорят, при царе там действительно был пруд, и плавали чёрные лебеди, что ж всё может быть при царе то. В руке я держал две бутылки пива – желание Г.Ф. Я спросил у прохожего, сколько времени, оказалось ещё рановато (вообще я заметил, что по – пьяни время как будто стоит на месте, а вам кажется, что уже чёрт знает, сколько прошло) и мы решили поседеть за столиком летней кафешки, расположенной в скверике. Не успели мы удобно расположиться, и я ключами от квартиры открыл бутылки, как возле нас возник «охранник».

– Господа, – научились блин, говорить то! – у нас не принято (надо же!) распивать принесённые с собой напитки. Пожалуйста, покиньте наше кафе.

– Сейчас мы купим и у вас, – это брякнул я, а что подумал – лучше умолчу.

– У нас так не принято, – как попугай повторил этот «бык».

«Ну, сука, ты упрямый, а я ещё упрямее» – вино уже давало о себе знать, во мне закипела «классовая ненависть пролетария».

– Да не стой ты ради Христа! Сиди! – это я уже Г.Ф., которая рванула, было подняться, не любит она попадать в неловкие ситуации, это я ещё с института заметил.

Короче это пиздюк отьебался от нас только с помощью соседей по столику. Двое молодых парней потягивали местное пивко из высоких стаканов. Походили они на студентов, правда, чувствовалось, что в деньгах они не стеснены – нынешние студенты не чета нам прежним. Их явно забавляла ситуация с «охранником». Они ему сказали, что мы с Г.Ф. их друзья, и поэтому сейчас будем пить только «местное».

– А сколько стоит здесь пиво, кстати, – поинтересовался я, хотя мне то ведь не платить.

– Пошли, подруга. Нам здесь не место – мы лишние на этом празднике жизни!

Иной раз цитаты из классиков очень уместны, неправда ли? И под дружеский смех соседей мы удалились.

И вот мы у входа в этот «зверинец» называемый «Торговые ряды на Алексеевской». «Улей» гудел! И тут у меня моментально испортилось настроение, да ещё груз всего выпитого, похоже, докатился до места назначения. Мы шли, пробираясь сквозь толпы покупателей, за прилавками то и дело мелькали знакомые мне рожи. Я вяло кивал, и кисло улыбался. «Как я здесь находился в своё время? Это же дурдом», – проносилось у меня в голове. А вот и место, где по идеи должна находиться жена.

– Привет. Где моя супруга? – пресекая все вопросы, начал я.

– О, Андрей!.. А супруга ваша в «Рокко», – отвечала почему – то растерявшаяся при виде меня её постоянная напарница.

– Спасибо, – и я потащил Г.Ф. к выходу, нежелая вступать в беседу, ибо со всех сторон на меня уже нацелилось несколько пар глаз. «Представляю, что обо мне тут жёнушка, за последние два года наговорила», – подумал я, и пьяная злость вскипела ещё больше. Хотя «какое мне дело до всех до вас, а вам до меня»,– так по моему пелось в моём любимом фильме детства «Последний дюйм». Выйдя с рынка, мы перешли улицу и вот оно, главное утешение рыночных – кафе «Рокко». Здесь всегда можно пропустить рюмочку, закусив сосисочкой, или просто выпить растворимого кофе или чаю с лимоном. Но в основном здесь пили спиртное. Пили на ходу, не присаживаясь. Да и посидеть толком то было негде. Сделал дело (поправил здоровье после вчерашнего, или добавил допинга) – гуляй смело (вперёд за прилавок к своим кожаным курткам, спортивным костюмам, мужским туфлям, всего ассортимента и не перечислишь).

Как не странно в кафе было пусто (видно жара действовала), не считая двух одиноких женских фигур. Жена сидела на табурете перед стойкой, а Валова вдрызг пьяная сидела за единственным столиком. Потом жёнушка уверяла, что была абсолютно трезвая, но это не правда. Короче моя накопившаяся злость выплеснулась наружу, я что– то начал насчёт её хахалей (это у меня «коронка» стала по пьяни), вобщем слово за слово, хуем по столу – и я её ударил. Происходило это уже на улице перед входом в кафе, при всём честном народе так сказать. Ударил я конечно легонько, левой рукой, ткнул можно сказать, по крайней мере, на следующее утро никаких следов у неё на лице не было. Ну и, слава богу.

Далее всплывает следующий эпизод: мы с Г.Ф. в обнимку диффелируем по пешеходной дорожке внутри нашего замечательного Кремля. По случаю воскресения народу тут полно, но нам уже по фигу. Мы идём и целуемся у всех на глазах, картина должно быть комичная, потому что я сантиметров на двадцать выше её. В тот день мы ещё много чего начудили! Последнее что я помню из того дня так это безуспешные попытки залесть на стену одной из кремлёвских башен – все колени ободрал. Всё. Занавес упал, проснулся я только утром следующего дня.

Вы только не подумайте, что такие «концерты» мы закатывали каждый день. Упаси господь! Да, я пил, а вот у девчонок это было редким явлением. Они уже не весёлые студентки, а зрелые и мудрые женщины. И такие «бардельеро» позволяют себе не часто. Ну, вот я и вступился за честь и достоинство своей жены и её подруг. Продолжим…

Состояние, в тот момент, когда сознание ко мне вернулось, было наихреновейшее. Мало того, что я до этого долго не пил (а три недели для меня очень большой срок), так я уже не помню, когда смешивал пиво с водкой в последней раз, денег хватало лишь на что-нибудь одно – не до разносолов. Поднимаюсь с кровати и заглядываю в другую комнату. Жена смотрит телевизор одна. Ну, правильно мать на работе, а вот куда Г.Ф. делась?

– Оль, а где «бабушка»? – закидываю удочку я.

– Не знаю, наверное, с Валовой где – то, – спокойно отвечает жена. Я был крайне удивлён, вспоминая происшедшее вчера. Ну, что ж – куй железо пока горячо!

– Дай червончик. Хреново очень, – заныл я, вкладывая в голос боль и отчаяние, при желании я это умею.

И о чудо! Жена встаёт и достаёт из сумки червонец. Я полностью сражён. Ну, выяснять причины такой неслыханной щедрости я сами понимаете, не стал. А тут же быстро одевшись и ополоснувшись в ванной, побежал в небезызвестное всем мещерским пьяницам заведение. Далековато, правда, но там водочка по 5 руб. за 100 гр.! Заведение это мы с Сан Санычем называли «Каррара – Центр». Помню, я нашёл дома книгу кенийского автора – Менджа Мванги, по-моему, звали его и, прочитав, был очень удивлён, что негритосы тоже, оказывается, выпить далеко не дураки. Так вот там главный герой постоянно посещал бар с таким вот названием. Потом книгу прочитал Саня, и ему очень понравилось это название и потом мы уже эту пивнушку у меня в микрорайоне так и стали называть – «Каррара–Центр». Извините, но никак не могу удержаться сделать одно лирическое отступление…

Во времена моей юности многие пивные нашего города имели своё имя собственное. Тут были и «Мутный глаз» (вечно немытые окна), и «Спас» (находилась у Спасской церкви, чуть ли не у входа), и «Пентагон» (названа за пятиугольную форму строения в честь здания Генштаба ВС США), и «На Марата» (по названию улицы) – всё это было придумано далеко до нас. Всё мужское население нашего города негласно признавало эти названия. А вот «Каррара – центр», благо сами придумали, стало для нас с Санычем просто родным заведением. В «застойные» времена это было единственное заведение подобного рода на весь мой многотысячный микрорайон, народа там всегда было очень много, но и пиво было всегда. Бойкие тётеньки за стойкой лихо управлялись со своей нелёгкой задачей напоить всех страждущих. Тётя Шура, Тётя Тося и Леночка успевали и пивка налить, и поговорить с каждым, и обматерить если ситуация того требовала. И не каких требований «долива после отстоя пива», очередь быстро успокаивала всех недовольных. После начала рыночных отношений в заведении стали разливать и водку, да забыл сказать, что даже во времена лигачёвского «сухого закона», пивнушка продолжала функционировать, кстати, одна из немногих в городе. Конечно, с началом развития капитализма в России, конкуренцию со стороны вновь открывшихся кафе и баров выдерживать «тётям» было трудновато, но низкими ценами и практикой «налива в долг» (сам пользовался – тут главное вовремя отдавать долги) они как– то умудрялись держаться «на плаву». Кстати, насчёт пития в долг. Да бывало, и я подходил к стойке с жалкой улыбкой и просил шёпотом «налить до завтра», но, честно говоря, в самых крайних случаях. В основном я таскал туда вещи, нет не из дома конечно. Так как книги «пивных королев» не интересовали, приходилось обращаться к услугам своей жены. Дело в том, что моя супруга «челночила». И товар, привезенный из турций и италий, хранился дома. А потому мохеровые шарфики, кожаные перчатки и прочие товары их дальнего зарубежья пользовались в «Каррара – центре» большим спросом. Нет, я, конечно же, не менял пару перчаток за стакан, я приходил как солидный бизнесмен с сумкой и отправлялся в комнатку директора. Дело в том, что хозяйками этого заведения были две довольно таки молодые женщины. Которые и скупали у меня по бросовым ценам спиженое у жёнушки добро, благо та ни какого учёта своего товара не вела. Мы – алкоголики, горазды на такие вот штучки.

А ещё с этим заведением связаны воспоминания и не очень приятные, даже более того. В те приснопамятные времена, когда лишь чрезмерные возлияния поддерживали меня в борьбе с многочисленными проблемами, работницы «Каррара – центра» часто помогали мне и словом, и бесплатной выпивкой. А однажды тётя Шура даже спасла меня от очень больших неприятностей, вернее немного их отсрочила.

Как то рано утром меня застукал один из кредиторов на квартире Лерыча (тогда ещё здравствующего). В то время я редко ночевал дома, постоянно менял место дислокации. Вот я и завис на пару дней у друга, видно удалось раздобыть немного деньжат. Меня естественно искали, и случайно жена Лерыча поведала моим врагам, где я нахожусь, её ввели в заблуждение, и она не знала, чем мне грозит встреча с этими людьми. И вот меня накрыли. Разборки при чужом человеке начинать не стали и, видя моё тяжёлое похмелье, даже позволили зайти в пивнушку опрокинуть стаканчик – я нужен им был хотя бы что– то соображающий. Зайти со мной в заведение они побрезговали, а мне только того и надо было – я знал, что есть второй выход, с противоположной стороны. Тёти Шуре не надо было долго объяснять, что и почему, её сын сам скрывался от ментов. Налив мне стакан, она вывела меня через потайную (для этих самодовольных кретинов) дверь, а там железнодорожные пути и частные дома – я и был таков. Отсрочка хотя и небольшая была получена. А потом уже Шура постоянно интересовалась, как у меня дела, она, видать, так и думала, что я от ментов убегал. Сейчас почти всё помещение забрали у них под торговлю запчастями, оставив «тётям» лишь маленькую коморку с тремя столиками. «Каррара – центр» умер. Кстати, каррара – это кенийский самогон, там у них этот напиток продают прямо в кафе и барах, а мы всё про пьяную Россию толдычем. Но вернёмся к предыдущему рассказу…

Добежав и приняв 200 (а хули тянуть) я стал думать о продолжении дня. В принципе особо размышлять было нечего, надо ехать к дорогим Г.Ф. и Е.М. и требовать продолжение банкета.

Несколько раз ссаживаемый кондукторами (денег то ни капья), я всё– таки добрался до места дислокации моих подружек. Там уже веселье было горой.

– О, Георгич! Заходи, а мы уже опохмеляемся, – обрадовалась Г.Ф. и, прижавшись ко мне, шепнула на ухо, – Ну, и идиоты же мы с тобой вчера были. Ты уж не рассказывай, пожалуйста, ни кому.

– Обижаешь, – заверил её я и потребовал себе рюмку.

Махнув рюмашку, я вдруг подумал, что сегодня я уже долго не продержусь. Два дня не жрамши, и водка в неограниченном количестве – всё это сделает своё дело. И сделало в итоге. Я ещё помню, как бегал пару раз за очередной порцией для всей компании, а потом случился провал. И какой провал, господа! Очнулся я только в среду. А вот в промежутке я, оказывается, сотворил одну страшную вещь. Не такую уж страшную, по правде говоря, но мне стало стыдно. Понимаете, мне – СТЫДНО! Короче я стащил у Г.Ф. из сумки деньги. 150 рублей как говорят, хотя, по-моему, меньше. Вот тут я понял, что– то не то, похоже начинаю переступать грань.

Первым делом пришлось лечь в больницу, и, отойдя от пьянки, сделать «укол». Да, только «механическими» средствами можно было вырваться из этого круга. Потом я устроился на работу, не весть что конечно, но «копейка» капает. Угнетает только окружение на рабочем месте, ко всему прочему работаю я вместе со своей женой. Собственно благодаря ней я и попал на эту работу, чего уж скрывать. Теперь я друзья мои живу двойной жизнью, даже тройной: на работе я один, дома – другой, а вечерами я сажусь за компьютер, поставленный на квартире моей тёти, чтобы ни кто не мешал, и стараюсь рассказать про свою жизнь, стуча по клавишам. Большую часть жизни мы говорим, но разве остальную молчим? Всё время говорит наш внутренний голос, а слушатель у него один – ты сам. А он порой говорит очень важное, не для посторонних ушей. Вот мне и захотелось это записать, из – за самоуверенности, наверное.

Вы спросите, а что же вдруг заставило такого закоренелого «алкаша» взяться за ум. Откровенно говоря, ум то у меня не куда не девался, а вино просто исчерпало себя – ни радости, ни удовольствия оно мне уже больше не приносило. Это – усталость. Пить без последствий для физического здоровья и психики можно лет до 35 – 40. Организм всё вынесет. Но дальше алкоголь становится серьезной проблемой, а бросить и страшно, и трудно. Можно или умереть, или поставить перед собой вопрос – «А зачем, собственно?». Ответа я не нашёл, я просто бросил пить. И ещё страх, страх смерти. Вернее ни самой смерти, а ужас обыденности прозябания на этом свете. Кошмар никчёмности своего бытия. Пугала не смерть, а пустота после твоего существования, глупость самого рождения и суетность прошедшей жизни. «Мышиная возня» – вот краткая характеристика прожитых сорока лет. Зачем?! Для чего?! И как за оставшееся (сколько?) время успеть сделать что– то настоящие, что бы помнили не только «дети» (я не о своей дочери, а вообще о поколении, которое идет следом), но и гораздо дольше. Что б что – то осталось, хотя бы на бумаге. Почему мне это важно спросите вы? Миллионы людей живут, и не задумываются ни о каком «следе». Рождаются, учатся, женятся, рожают детей, покупают ненужное брахло, стареют и умирают. И не каких проблем. А я вот не хочу! Зачем было вообще появляться на свет, на кой хрен!

Всё больше казалось, что родился не в «своё» время. Постоянно ощущался дискомфорт, там, где приходилось находиться, будь-то дом или работа. Хотелось отгородиться от всего и всех. Необходимость совершать какие–то «телодвижения» и вообще просто разговаривать раздражала и давила. Одиночество и независимость – вот настоящие блага в этой жизни.

Рассчитывать, что кто – то будет меня поддерживать в старости, в частности дочь, например, смешно. Зачем себя обманывать? Ни кто не будет меня содержать. А потому рассчитывать надо только на самого себя. И я к этому готов, точнее я вовсю готовлю себя к этому. Правда есть ещё надежда просто не дожить до старости. Эпоху «великих возможностей», ну, эти годы дикого капитализма, время накопления капитала я тихо и мирно пропил, то есть пропьянствовал. Кто – то, в 90 – е, делал деньги из ничего, хватал ртом и жопой, а кто – то пил водку и валялся в пьяном угаре. Я из последних. Сейчас, оглядываясь по сторонам, на своих знакомых, особого успеха ни у кого не наблюдаю, хотя чему тут удивляться, всё моё окружение сплошь – Ивановы и Петровы, а вот Абрамовичей и Ходорковских как – то не наблюдается. Я так думаю, что аура моей alma mater (Горьковский институт инженеров водного транспорта), не способствовала обогащению, это ведь не МАИ, и не МГИМО. Не воспитывались в стенах моего института качества, располагающие к применению тех средств, которыми достигалось богатство в лихие 90-е. А кто всё таки полез, тем пришлось шагать по головам бывших товарищей, хорошо, что не по трупам. Я же выбрал вино. Или вино выбрало меня – как угодно. Но, в данный момент алкоголь себя исчерпал, то и остаётся, что копить на старость. Я ничего в жизни то не видел, ни чудес, ни стран заграничных. Ну, это теперь поправимо, поднакопил денег и вперёд. В бога не верю, в любовь не верю, верил в дружбу, но теперь и в дружбу не верю.

Но пить то я бросил с таким омерзением и знали бы вы, как мне горестно и гнусно. Я сейчас – существо очень утомлённое трезвостью. И я всегда любил себя пьяным, только вот у окружающих возникали проблемы. А трезвенник, друзья мои – это алкоголик – мазохист!

Это я так шучу. Когда вам 45, а вы так и не ощутили себя настоящим мужиком – это очень хреново, милостивые государи. Нет не в смысле секса, женщины были, есть и надеюсь ещё будут. А вот просто огляделся и понял, что ничего то ты не сделал. На войне не был, в тюрьме не сидел, дом не простроил, сына не родил и даже деревца не посадил. На что потратил жизнь – а, хрен его знает! Однажды ночью я проснулся в своей супружеской постели и с ужасом понял, что вот здесь то я и умру когда – нибудь. И ничего в моей жизни больше интересного не произойдёт. Вот так лежал и слышал, как протекает мимо время оставшейся жизни…

Греческие слова очень красивы и конкретны, не находите? Они несут в себе вековую мудрость и удивительную гармонию. Говорить о себе в третьим лице признак снобизма, но по –моему, так будет гораздо весомей.