Дождь лил как из ведра, а трое здоровенных чернокожих парней продолжали методично размешивать в бадье совковыми лопатами серую массу, отдалённо напоминающую бетон. Вода ручьями катилась по мускулистым плечам и спинам, но на лицах африканцев никак не проявлялось беспокойство или неудовольствие по поводу мерзкой погоды. Доведя продукт до нужной, как им показалось, консистенции, парни также неспешно стали зачерпывать полученный состав лопатами и раскидывать его по окаймлённому деревянной опалубкой пятачку земли, прямо в уже образовавшиеся лужи. Качество и прочность будущей бетонной площадке было гарантировано.

Когда мы выскочили из автобуса и увидали такую сюрреалистическую картину, то остановились как вкопанные. За время, проведённое в стройотрядах, мы научились кое-что понимать в бетонных работах, и вот теперь, даже, несмотря на сильный дождь, мы остановились, и стали с интересом смотреть на мартышкин труд этих негритянских бугаёв.

- Пацаны, кто ж, в дождь бетон-то кладёт, а?! – первым не выдержал Сан Саныч.

Чернокожие «пацаны» на минуту приостановили свой трудовой процесс, а самый мощный из них задрал вверх голову, и как бы впервые удивился ненастью. Потом он, блеснув нам белозубой улыбкой, весомо так произнёс:

- Поебад! – и африканцы снова принялись за работу. После такого ответа, вопросов больше не возникло.

- Во, патрики – похуисты, а?! – засмеялся я. - Слышь, поебать им – и всё!

- Да им на всё – поебад! Негры, ёпть! – осклабился Валёк.

- Парни, чё, так и будем на этих мудаков глазеть, промокнем же на хер! – и Решут первым побежал в сторону общаги. Следом рванули и мы, а африканцы, студенты Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, а для краткости – «патрики», продолжили бетонировать лужи.

Мы, вообще-то, даже обрадовались когда узнали, что рядом с нашей общагой, где квартировали мы и наши коллеги из других водных институтов, разбил свой лагерь стройотряд этого московского ВУЗа. Всё разнообразие, да и дискотеки «патрики» устраивали клёвые, музыка у них была что надо! Потом темнокожие парни стали потихоньку выходить в город, чем очень радовали детвору Усть-Кута. Русские детишки бежали гурьбой за непривычными для них чёрными гигантами, а «патрики», как на подбор, почти все были атлетически сложенными, и что-то кричали им вслед и показывали на них пальцем. И хотя негров среди «патриков» было большинство, но встречались и былые, и азиаты, и даже наши соотечественники. А совсем недавно наши девчонки на дискотеке познакомились с палестинцами, и пригласили этих «борцов с преступным израильским режимом» к себе в гости. Те пришли и попали на один из наших почти каждодневных сабантуев. Арабов, конечно же, усадили за стол, и стали усиленно угощать вином, от водки-то они в ужасе отказались. Короче говоря, борцы за независимость оказались хреновыми питаками, после пары стаканов мадеры их пришлось уложить спать. Больше арабы в гости не заходили.

А вот нам спиртное нисколько не вредило. Вредило его отсутствие. Волна «сухого закона» докатилась и до сибирских просторов. Проблема «где достать» была очень актуальной, но всё-таки решаемой. Вот и сегодня отработав ночную смену в порту, и немного задержавшись около весёлых негров, бетонирующих площадку в проливной дождь, мы поспешили в ставшую за почти два месяца родной общагу, чтобы выпить вина. Спиртное должны были закупить знакомые девчонки с параллельного курса, с которыми мы проводили почти всё свободное от работы время. Вы скажите, что как-то не совсем по-джентельменски посылать девушек стоять в очереди за вином? Ну, во-первых, ни кто их собственно и не посылал, а во-вторых, у девушек всё равно был выходной, так почему бы им и не постоять. Девчонки, с которыми мы сошлись, были боевыми и в обиду себя бы не дали, да и выпить они любили, так же как и мы. Отличные у нас были подружки, чего уж там!

Когда я и трое моих друзей, уже переодетые в сухое и более нарядное, ещё только поднимались по лестнице на этаж, где находилась комната наших компаньонок, то услышали женский визг и неумелый мат. Быстро вбежав по ступенькам, мы увидали, как из дверей знакомой комнаты вынырнула одна из девчонок, а за ней следом повыскакивали остальные наши подружки. Гвалт от девок стоял невыносимый, и мы с парнями, немного опешив, встали вдоль стены, наблюдая, как события будут развиваться дальше.

- Вали, сука, отсюда и чтобы ноги твоей больше не было в комнате! – всех больше разорялась девушка, с которой в близких отношениях был я. Галя, так я её называл, хотя у неё было другое, татарское имя, метала громы и молнии. Такой я Галю ещё не видел, хотя уже прекрасно знал, что за словом она в карман не полезет.

- Да пошла ты, дура! – увидав нас, девушка, выскочившая из комнаты первой, остановилась, и теперь сложив руки на груди, невозмутимо парировала оскорбления и угрозы своих уже надо полагать бывших товарок.

- Шмотки свои забери, гадина! – и под ноги девушки полетела раскрытая спортивная сумка с набросанными в неё кое-как вещами. Девушка спокойно, чувствуя, что присутствие парней поможет ей избежать большего насилия, запихнула вещи в сумку, взвизгнула молнией и не спеша пошла по коридору, волоча сумку по полу. Свободных комнат в общаге было много и потому проблемы с жилплощадью у нас, студентов, не было. Мы спокойно могли жить чуть ли не по одному, всем бы места хватило.

- Что у вас тут за концерт? – поинтересовался я, когда мы всё-таки зашли в девчоночью комнату.

- Да, Ирка, сучка, внагляк мужиков уводит! – девушки уже успокоились и, рассевшись по своим кроватям, закурили. - К Ленкиному Вовику приставала, блядина.

Мы посмотрели на полненькую Лену, у которой было заплаканное лицо. Её друг, Вовик, невзрачный пацан с их курса, постоянно тёрся около девок и потому почти всегда подключался к нашим сабантуям. Тихий и смирный деревенский паренёк, зачем он понадобился изгнанной девушке, было не понятно. Не понятно, прежде всего, потому, что сама эта девушка, звали её Ира, была девицей видной и явно не обделённой мужским вниманием. Ира, хоть и жила вместе с нашими подружками, но часто отсутствовала в комнате, и сойтись поближе с ней, ни мне, ни моим друзьям не удалось. Девки поговаривали, что она завела себе любовника из местных и часто оставалась у него ночевать. Было ли это правдой, или очередными бабьими сплетнями мы не знали, ведь до этого дня видели девушку считанные разы.

Вскоре дамы утихомирились, мы накрыли стол, и начался запланированный выпивон. Наша компания была вместе уже давно, пристрастия сформировались, а роли были распределены, и вопрос кто с кем сегодня будет спать, даже не возникал. Мы попивали купленное девчонками винцо – Галя и Света ухахатываясь, в лицах, рассказали о том, что только-только они подошли к магазину, как им за трояк местный ханыга продал своё место в очереди и помог, уже бесплатно, купить необходимое количество спиртного, слушали порядком надоевшие кассеты, курили, трепались о том, о сём.

Вечер потихоньку подходил к концу: потом будут танцы, в комнате выключат свет, чтобы ничего не мешало целоваться, а потом все лягут в постели и займутся сексом. Студенты отдыхают.

- Вот стерва, а! Она у меня «Пупо» спиздила! – девушка Света решила подправить глазки и не нашла в тумбочке своего косметического набора.

Девки тут же загалдели, и уже хотели отправиться всей толпой к изгнанной Ире на расправу. Допустить этого было никак нельзя, и я сказал, что схожу один и потребую вернуть набор. Почему я это предложил? Хрен его знает, но уж точно, что никаких мыслей насчёт Иры у меня не было. Ну, разве что, где-то там, в подсознании. В общем, сказал, встал из-за стола и пошёл. Эх, знать бы порой, куда ты идёшь!

Иру я нашёл в самой дальней комнате по коридору. Девушка уже сходила к коменданту, получила постельное бельё, и теперь как ни в чём не бывало, лежала на аккуратно застеленной кровати и читала журнал «Юность». Дверной замок был естественно сломан, а защёлки ещё не было, и потому толкнув дверь, я буквально влетел в Ирины апартаменты. Девушка слегка повернула голову в мою сторону, и ничего не сказав, стала читать дальше. Короткостриженные каштановые волосы, миленькое личико, облегающая неплохую даже на вид грудь футболка, спортивные брюки красного цвета, маленькие ступни, а на ногтях пальцев ног зеленый лак. Я как-то раньше не имел возможности внимательно рассмотреть лицо девушки Иры, и вот теперь, ворвавшись в её комнату, стоял и удивлялся, как это я не замечал, что эта девчонка обалденно хорошенькая. У неё были восточные черты лица: миндалевидный разрез глаз, густые ресницы, очерченные губы и точеный носик с небольшой горбинкой. К тому же она была смуглая, хотя солнце в Усть-Куте было редким гостем. Но она была именно смуглая, а не загорелая.

- Ну, чего стоишь как столб? Присаживайся, - Ира захлопнула журнал, и подвинулась, освобождая мне место на кровати.

- Привет, - выдавил я из себя, продолжая стоять.

- Виделись уже, - усмехнулась девушка. - Да садись, я не кусаюсь. Больше всё равно не куда.

В комнате кроме кровати и тумбочки ничего не было. Я присел на краешек койки и достал сигареты.

- Я закурю?

- Конечно. И мне дай, а то я у этих куфёлд пачку забыла.

- Зато ты кое-что чужое прихватила, - я прикурил две сигареты и протянул одну Ире.

- И что же?! – девушка удивлённо приподняла тонкие брови. - Мужиков вроде у них не увела, им оставила.

- Там Света свой косметический набор найти не может. Грешат на тебя, - я глубоко затянулся сигаретой, и почувствовал, что Ира слегка прижалась к моей пояснице бёдрами.

- Достань из-под кровати сумку, - девушка откинулась на подушку и выпустила вверх струйку дыма. - Там, в боковом кармане посмотри.

Я нащупал рукой мягкую кожу, вытащил сумку перед собой и открыл молнию на кармане. Пошарив рукой, я достал футляр, с непонятной надписью на крышке.

- Это Ланкомовский набор косметики, офигенно дорогой, - пояснила Ира, - и мне Светкина дешёвка не нужна. Пускай лучше ищет.

- Ладно, так и скажу, - я докурил сигарету и стал искать, куда пристроить бычок.

- Да в окно выбрось, - посоветовала девушка и вручила мне свой, чуть испачканный в помаде.

Когда я подошёл к окну, то понял, что мне чертовски не хочется возвращаться в комнату, где остались мои друзья и моя девушка. Я открыл оконные створки, выбросил окурки и стал смотреть, как они падают на землю – надо было срочно придумать повод, чтобы остаться с Ирой.

- А вы что там... выпиваете? – я обернулся и увидел, что девушка встала с постели. Без каблуков она оказалась невысокого роста, но пропорции тела были что надо.

- Ну, да…вроде того, - я почувствовал, что у мены пересохло в горле.

- А у меня сегодня День рождения, - девушка подошла к окну и встала рядом со мной. - Давай отметим?

- Да я, всегда… давай, конечно, - я стал прикидывать, сколько у меня денег, а главное где можно найти вина.

- Вот и отлично! – Ира достала из кармана брюк два червонца и протянула мне. - Ты Геру знаешь?

Про парня по имени Гера я знал, но вот к его услугам никогда ещё не прибегал. Этот студент экономического факультета нашего института в Усть-Куте был на практике. Он был единственным парнем на своём потоке, и мы все ему завидовали, видя в какой малинник он попал. Экономички все как на подбор были девочками центровыми, и мы даже откровенно побаивались к ним подъезжать с какими-либо намёками. Общались они в основном с «патриками», были завсегдатаями дискотек в лагере москвичей, щеголяли в фирменных шмотках от фарцовщиков и на парней из своего института, то есть на нас, не обращали никакого внимания. В общаге мы экономичек почти не видели, а про единственного пацана-экономиста только слышали. Гера, так все его называли, практически не выходил из своей комнаты. Он каким-то образом договорился в конторе порта о своей практике, а может, был просто блатным, но на работу он не ходил, а в его комнате всегда можно было разжиться спиртным. Как и каким образом, он доставал бухло в городе, где свирепствовал «сухой закон» никто не знал, но факт оставался фактом – у Геры всегда «было». Правда мы никогда к нему не обращались, мы вообще терпеть не могли всякую фарцу и блатных, обходились как-то своими силами. Ира же надо полагать с Герой была на короткой ноге, она быстро мне растолковала, как мне найти его комнату, как постучаться обусловленным сигналом и как вообще с ним, с этим Герой, себя вести.

- Ты по уверенней говори, а то он начнёт отнекиваться, что, мол, нет ничего. Врёт, у него всегда есть. А лучше сошлись на меня, - и Ира проводила меня до двери.

Проживал мутный Гера на первом этаже общежития, и его комната была рядом с кабинетом комендантши. Один уже этот факт говорил о многом. Я постучал в дверь, как меня учила Ира, и через некоторое время послышался хриплый голос: «Заходи». Я тихонько открыл дверь и наткнулся на повешенное в проёме одеяло. Отогнув полог, я наконец-то очутился в комнате. Свет включен не был, только тускло горел ночник, привешенный над кроватью, на которой, сложив ноги по-турецки, сидел по пояс раздетый парень. Глаза Геры, а это судя по рассказам, был определённо он, были закрыты, руки расслаблено лежали на коленях, а сам он раскачивался в такт тихой заунывной музыки. Немного присмотревшись, я увидел неплохой кассетный магнитофон, стоявший на поставленных друг на друга коробках. В комнате как-то по-особенному пахло, и если бы я в те времена был более искушённым, то без труда определил бы, что это был запах косячка. Конопли, анаши, травки – называйте, как хотите.

- Слышь…это…мне вина надо, - откашлявшись, спросил я.

- А ты кто? – Гера не изменил позы, не перестал раскачиваться, не открыл глаза.

- Студент с мехфака, - увидав, что никакого впечатления мои слова не произвели, добавил. - Меня Ирина прислала.

- Ааа…Ириша, - наконец-то этот гадёныш прекратил качаться и поднял свои почти безбровые веки. - Тебе какого?

- Вот на пару червонцев, - я протянул Гере деньги. А сам чуть не задохнулся от злости: «Вот, сука, спрашивает – «какого»! Тут полдня ищешь хоть чего-нибудь! А этот, пидор – «какого», интересуется?!».

- Там у двери коробка, возьми две бутылки, а деньги в коробку брось, - и этот урод снова закрыл глаза и стал раскачиваться под музыку.

Я обернулся и увидел картонный ящик. Достал две бутылки – это оказался марочный портвейн, бросил деньги в ящик – хотя по началу мелькнула мысль оставить их себе, - и резко отдёрнув одеяло, вышел из душной комнаты. «Вот сука, а! Где он бухло берёт?», – я почти побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. Я решил завтра же рассказать об этом упыре пацанам: «Всё, гондон, готовься к экспроприации!».

Немного отвлекусь, чтобы сообщить, что Геру действительно однажды решили потрясти. Но это были не мы, а заехавшие ближе к осени в свою родную общагу местные курсанты, которые вернулись в училище немного раньше положенного срока. Местные парни не поняли такого авангардизма, как фарцовка бухлом, к спиртному они относились по-сибирски трепетно и с уважением, а потому очень не любили тех, у кого вина было много, но они его не пили, а им, вином, торговали. Короче говоря, возмущённые парни решили вправить Гере мозги и отобрать излишки, и они бы сделали это, если бы на выручку мутному экономисту не пришли мы. Да, да, по иронии судьбы, но именно я с друзьями спас Геру от растерзания. Правда это было гораздо позже, и к тому времени мы с Герой уже наладили контакт.

Доскакав до этажа, где находилась комната, в которой жили мы с парнями, я буквально нос к носу столкнулся с Валеком, несущим гитару.

- Ты куда делся?! – набросился на меня мой корешь, схватив за рукав. - Мы все комнаты обошли, а тебя нигде нет, а?!

- Короче, всё завтра расскажу, - я попытался вырваться из его рук. - Скажи, что я нажрался у других наших пацанов и отрубился!

- Ты чего? С Иркой, что ли зависаешь? – Валек наконец-то увидел бутылки у меня в руках. - Тебя ж Галька искать будет! Наверняка к нам в комнату попрётся!

- Да, блин… - я на секунду задумался. - Тогда вот что. Скажешь, что я у Мизика валяюсь, Галька его терпеть не может и к ним в комнату не пойдёт. Понял?

- Не, а ты в натуре с Иркой, что ли? – Валек всё-таки отпустил мой рукав. - Ну, как она, а? А вино где взял?

- Завтра, всё завтра расскажу, - я уже побежал наверх. - Прикройте там меня, хорошо?

- Ладно, не ссы! – Валек был свой человек.

Слава Богу, в коридоре на этаже где жили девки и Ира, кто-то предусмотрительно выключил свет, и я в полной темноте крадучись пробрался к нужной двери. Ира лежала, свернувшись клубочком на кровати, и делала вид, что спит. Но только делала, потому что когда я прошмыгнул в комнату, она тут же открыла глаза и улыбнулась.

- А тебя тут разыскивать приходили, - девушка потянулась и села, - татарочка твоя целую бригаду привела. «Где Андрей! Куда ты его дела!» - вот дуры-то зырянские!

- Она не моя, - я поставил бутылки на тумбочку и достал сигарету.

- Ну, ты же с ней спишь? – девушка насмешливо наклонила голову. - Ведь так?

- Мало ли с кем я сплю! – я уселся на подоконник и сплюнул в открытое окно.

- А что много…таких? – Ира встала и подошла к тумбочке и взяла в руку бутылку. - О, сегодня у Геры неплохие напитки в ассортименте!

- Этому твоему Гере морду надо набить! Фарца долбанная!

- Да ладно тебе, человек нужное дело делает. Где бы сейчас взяли, а?

- Всё равно, раскулачивать его надо!

- Бог с ним, Андрюша, - Ира подошла ко мне вплотную, так что её ноги оказались между моими бедрами, и положила руки мне на плечи. - Мы будем отмечать моё рождение? Или своей татарочки боишься?

- Да плевать я хотел… - я сплюнул в окно, туда же выбросил сигарету и обнял девушку за талию.

- Ну, и отлично! – Ира улыбнулась и сделала шаг назад. - Открывай!

Что ж открывать бутылки – это занятие привычное. С помощью зажженной спички и крепких зубов пластмассовая пробка была сорвана, и я стал оглядываться в поисках стаканов.

- А пить у меня не из чего, посудой ещё не обзавелась, - засмеялась девушка. - Открывай и вторую, будем пить из горлышка!

Я открыл и другую бутылку, а про закуску решил даже не спрашивать.

- С Днём рождения! – и я слегка прикоснулся своей бутылкой к её.

- Спасибо! – Ира облизнула губы, обтёрла ладошкой края горлышка, умело запрокинула голову и стала пить маленькими глотками. Было видно, что она проделывала это не в первый раз.

Я отпил совсем немного, потому, что был уже изрядно пьян, а всё поведение девушки говорило о том, что у вечера будет интересное продолжение. Ира увидала, что я не пью и тоже остановилась.

- Что плохое вино? – у неё были влажные губы и хитрые глаза.

- Просто не хочу напиваться, - я достал сигарету и закурил.

- Хороший и умный мальчик, - и Ира снова приблизилась ко мне, и я опять почувствовал касание её бёдер. - Дай мне покурить.

Я сильно затянулся, задержал дыхание, потом обнял девушку и, поймав Ирины губы своими, выдохнул дым ей в рот. Обычно девчонки не выдерживают такого трюка, начинают брыкаться и кашлять, но Ира не оторвала губы, и наш никотинный поцелуй получился долгим и вкусным.

- Фууу, - выдохнула девушка, когда мы наконец-то оторвались друг от друга. - Это вроде по-цыгански называется, да?

- Фиг его знает, - я рассмеялся и пожал плечами.

- Ну, раз пить ты не хочешь, тогда не будем терять время. Только придвинь к двери тумбочку, а то, как бы опять не пришли тебя разыскивать, - и Ира пошла к кровати, на ходу снимая с себя футболку.

Я поставил бутылки на подоконник, и поволок тумбочку. Когда я закончил манипуляции у двери и обернулся, то увидал, что Ира уже полностью раздетая стоит возле разобранной постели.

- Выключи свет, Андрюша, - тихо сказала девушка и легла.

Среди студенток тех лет опытных в сексе было очень мало. Да и откуда этому самому опыту и взяться-то было? Ханжеская мораль, совдеповское воспитание, проблема уединения и прочая и прочая хрень, делавшая наших девочек зажатыми и закомплексованными. Но Ира… это было что-то! Секс был бурным, качественным и каким-то безоглядным, что ли. Девочка так подмахивала - извиняюсь за жаргон, - что я буквально взлетал над постелью. Одним словом – вулкан! Только не надо придираться к словам, просто не хватает словарного запаса.

Мы прерывались только на то, чтобы глотнуть вина и покурить. Потом Ира всеми возможными способами возвращала меня к жизни, и мы снова бросались в бой. В тот вечер я много нового узнал про внутренние резервы своего организма. Потом у нас кончились сигареты, и я сказал, что пойду в свою комнату и принесу. Наскоро одевшись, я как разведчик вынырнул из Иркиной комнаты и пробрался на свой этаж. Забежал в туалет, отлил, а потом тщательно вымыл член под струёй холодной воды, воспользовавшись кем-то оставленным куском хозяйственного мыла. А том, что такое «презерватив» я в те года знал приблизительно.

В нашей комнате почти все кровати пустовали, как и следовало было ожидать, мои друзья остались у девчонок. Я на ощупь нашёл свою тумбочку и достал пачку сигарет. Дверка тумбочки предательски скрипнула, и на соседней кровати проснулся ещё один мой товарищ, который не принимал участие в попойке.

- Чего шарахаешься? – Решут смотрел на меня полусонными глазами.

- Да спи, ты! Сигареты нужны. Уйду сейчас.

- А ты чего, правда что ли с этой Иркой кувыркаешься, а? – вот уже и никакого сна на лице.

- Ты-то откуда знаешь? – «Как блин в деревне живём, ничего не скроешь!».

- Да ладно тебе! – Решут аж привстал на своей койки. - Ну, как она? Здорово трахается?

- Тебе и не снилось, - я покровительски потрепал товарища по плечу, - а будешь себя хорошо вести, завтра расскажу!

- Да пошёл ты... - Решут положил голову на подушку, а напоследок решил испортить мне настроение. - Смотри на конец не намотай, она, та ещё,... деваха …

- Не учи учёного… - и я тихонько вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Когда я вернулся к Ире, то девушка уже полностью одетая, сидела, забравшись с ногами, на аккуратно заправленной пастели. Войдя в комнату, я даже сначала подумал, что она плачет: ноги поджаты к груди и опущенная на сложенные руки голова.

- Ты чего, Ир? – тихо спросил я.

- О, мой герой вернулся. Спасибо тебе, Андрюша! А я уж грешным делом подумала, что залетела, - тут девушка раздвинула ноги, и я увидал, как у неё в промежности по красному материалу брюк расползается тёмное пятно. - Пробил-таки дырочку!

И только тут я понял, что радуется она начавшимся месячным.

- Ну, на сегодня хватит, а через пару дней ты у меня будешь работать днём и ночью, - Ира вскочила с кровати и крепко меня обняла.

Потом мы ещё долго болтали у открытого окна, я сидел на подоконнике, а Ира – на возвращённой на место тумбочке. Залетавший с улицы прохладный и свежий ночной ветерок освежал наши лица, мы курили и допивали вино маленькими глотками. Ира накинула на плечи спортивную куртку такого же красного цвета, что и брюки, взобралась на тумбочку с ногами и обхватила колени руками.

- Классный у тебя костюм, - почему-то сказал я.

- Это мне в команде выдали, на сборах, - Ира задумчиво выдыхала в окно сигаретный дым.

- А ты что, спортом занимаешься?!

- Я дорогой мой, мастер спорта по пулевой стрельбе, между прочим, - девушка озорно тряхнула стриженной под мальчика головкой. - На первенство Союза весной ездила, вот так-то!

- Ни фига себе! – я действительно был поражён.

- А ты, наверное, думал, что я просто поблядушка простая, да? – в её словах была только насмешка. - Ложусь, мол, со всеми. Так про меня эти идиотки рассказывают, а?

- Да, нет…чего ты… - мне показалось, что я даже покраснел.

- Знаю, знаю, - Ира махнула рукой. - Да и хрен с ними, с дурами. По себе меряют!

Я ушёл от Ирины только когда забрезжил рассвет. Да вот именно так - забрезжил! Девушка поцеловала меня на прощание и сказала, что будет ждать завтра вечером. По дороге в свою комнату я уже встречал первых проснувшихся жителей общаги - на работу мы вставали очень рано, - и я был рад тому, что у меня сегодня выходной. Колени дрожали, а всё тело ломило. «Да, Ира, ты конечно мастер спорта… и не только по стрельбе», - подумал я, засыпая.

А уже вечером следующего дня я собрал свои вещи, свернул матрас с пастельными принадлежностями и перебрался к Ире. Друзья смеялись надо мной и говорили, что меня элементарно хотят женить. В свою прежнюю компанию я уже больше не ходил, мне было хорошо вдвоём с Ирой. Первую неделю. А потом, когда прошла прелесть новизны, меня, стало напрягать её стремление превратить наш каждодневный безудержный секс в подобие семейной жизни.

Представьте себе, она начала готовить обеды! Раздобыла где-то электроплитку и варила прямо в комнате супы и жарила картошку! Пацаны на работе ржали, уже не скрываясь, и спрашивали, что мне подарить на свадьбу, и как мы назовём первенького. И тут, помните как у великого Райкина: «Я сказал себе – Сигизмунд, что ты делаешь?! Шутки шутками, но могут быть и дети!», вот так же и я сказал себе: «А что ты, мудак, делаешь?! Она ж точняком хочет замуж!».

Такие мысли стали посещать меня всё чаще и чаще, я даже на работе я думал об этом постоянно. Как следствие, стал меньше пить, чем не на шутку встревожил своих друзей. А Ира продолжала всё в том же духе. Она стащила из чертёжного зала общежития доски, на которые крепят листы ватмана, и подложила под пружинные матрасы наших двух составленных вместе кроватей – для лучшего упора во время секса, кто знает, о чём я говорю, тот поймёт. Потом она выпросили у комендантши лишние матрасы и подушки, и теперь у нас было самое настоящие супружеское ложе. Она тратила почти всю свою зарплату на продукты, а что-либо путное найти в магазинах города было большой проблемой, и готовила роскошные обеды. Я уверен, что если бы она отыскала бы где-нибудь плитку с духовкой, то наверняка начала бы печь пироги. Так в семейных хлопотах и обедах мы провели ещё одну неделю, я даже стал замечать, что прибавил в весе.

Но Ира совершила одну ошибку. Как-то во время прогулки по городу, а мы почти как супруги стали гулять, когда у меня были выходные, Ира стала мечтать о том, что не мешало бы мне заработать побольше денег, и что после окончания её практики мы могли бы поехать куда-нибудь отдохнуть, ну, например, в Сочи, или в Ялту. Её родители конечно бы ей подкинули деньжат, но не неплохо бы иметь и свои. При этом она взяла меня под руку и прижалась головой к моему плечу. Услышав эти слова, мне стало совершенно ясно, что после вполне возможной поездки на юг меня точно отведут в загс. Я что-то там пробормотал в ответ очень неопределённо, и постарался переменить тему. А когда мы вернулись с прогулки, я под каким-то благовидным предлогом вышел из нашего с Ирой гнёздышка, и быстро сориентировавшись, где сегодня пьют, рванул к своим друзьям. Парни встретили своего блудного товарища с радостными воплями, и уже через час я был в стельку пьяным и орал песни под аккомпанемент гитары. Когда Ира меня нашла, то я одетый валялся на кровати и храпел.

 На следующий день я опять очень быстро нажрался, но уже в другой компании. На третий день повторилось тоже самое. Я первый раз в жизни, а скорее всего и в последний, напивался не для того, чтобы сподручней было уговорить девушку лечь в койку, а совсем с противоположной целью, чтобы эту «койку» как раз избежать. Если бы Ире удалось меня отвести к себе в комнату, то я бы точно пропал, и, в конце концов, в одну из бурных ночей, мне бы милым шёпотом, где-то в перерыве на выкуривание сигареты, объявили, что скоро я стану отцом. На этот раз механизм самосохранения сработал, жаль, что только в этот раз.

Потом у нас в порту случился аврал, и мы почти трое суток не выходили с погрузучастка. Всё это время я прикидывал как лучше и безболезненней – я переживал только за девушку, хотя как потом оказалось зря, - разорвать наши с Ирой отношения. Парни, видя мои терзания, предложили решить проблему радикально, выбивать клин клином, а проще говоря, сегодня же, после работы, отправится вместе с ними к старым знакомы, с которыми они продолжали вместе выпивать. Набравшись смелости, и выпив предварительно грамм двести водки, я с видом побитой собаки вернулся к своей Гале. Девушка поначалу меня игнорировала, но я улучил момент, когда она вышла из-за стола, чтобы сбегать в туалет, рванул за ней следом и дождался в коридоре.

- Что? Надоела жидовочка, решил к татарочке вернуться? – без обиняков спросила Галя, когда я предложил ей постоять и покурить.

- А что разве Ирка еврейка? – удивился я.

- Она такая же Ира, как я – Галя, - фыркнула девушка. - Ида у неё в паспорте написано. Ида Соломоновна Гуревич, вот так-то!

- Дааа,.. а ведь точно, есть у неё что-то… - промямлил я. Только не подумайте, что я был каким-то антисемитом, ни в коем разе! Мне было абсолютно всё равно с кем ложиться в койку, и даже появилось какая-то гордость, что дочь Давидова выбрала меня стопроцентного Ваньку.

- Понимаешь…ну, в тот день…она сказала, что у неё день рождения, а тут вы ещё её выгнали... - начал я что-то невнятно объяснять.

- Чтооо?! День рождения?! – Галя презрительно усмехнулась. - Да, у неё день рождения в январе! Эх, вы, мужики!..

Через пару минут мы уже целовались, а ночь я естественно провёл в Галиной пастели.

Наутро, вернувшись в свою бывшую комнату, я увидел на пустой кровати свой рюкзак. Парни сказали, что Ирина сама принесла его и сказала, чтобы я не скучал.

 А через пару дней, возвращаясь с работы, я увидал, как Ира поднимается по ступенькам входа в общежитие под руки с двумя незнакомыми парнями, наверняка патриками. Слава Богу, не с неграми.