1

Любой разговор о половом влечении начинается с Фрейда. Не важно, правильно это или нет, есть в том его вина или нет, Фрейд стал символом всего того бессознательного, которого страшится человек разумный. Как это так? Веками человечество научалось обуздывать свои страсти, стремилось отличаться от бессознательных животных, опиралось на роль разума, а тут вот как получилось – пришел психоаналитик и во всеуслышание заявил о бессилии рационального начала. Да-да, если вы думали, что уже спланировали свою жизнь по графику, то бросайте все, ибо будущее преподнесет вам много сюрпризов. И ладно, будущее, настоящее день за днем удивляет нас своей непредсказуемостью. Если бы можно было превратить личность в бездушный объект, возможно, вопросы бы отпали, но, во-первых, никто не хочет становиться механическим роботом, а во-вторых, жизнь бы стала очень скучной.

Похоть – это тот порок, который и ассоциируется с жизнью. Замечали ли вы когда-нибудь, что человек, лишенный похоти, уже заботится о покупке гроба? Происходит это потому, что пресловутый Эрос сменяется не менее пресловутым Тонатосом, то есть, говоря по-нашему, смертью. И если вы перестали любить – в самом вульгарном, разумеется, смысле слова, – то нужно задуматься над своим здоровьем.

Похоть называют одним из главных грехов, но называют ее так старики, лишенные возможности подобным образом грешить. Есть ли в этом зависть? Очень может быть.

Вообще похоть ходит нога в ногу с молодостью и глупостью, иначе и быть не может. А стало быть, прочно ассоциируется с лучшими моментами нашей жизни, когда мы отправляем голову в отпуск и не думаем еще о взрослой жизни.

 

2

Страшно представить, если бы похоть совсем ушла из нашей жизни. Куда подевались бы незаконнорожденные дети, появившиеся на свет, кстати говоря, не по плану, а вопреки ему, то есть, в сущности, по любви? Сегодня, когда институт брака трещит по швам, а мужчины и женщины все больше стремятся к одиночеству и независимому образу жизни, похоть является целебным средством для связи полов. Приходится признать: браки нынче – это не союз, созданный ради высоких идеалов. А что бы мы делали, если бы похоть ушла из нашей жизни? Социологические службы тотчас бы начали трубить о демографической опасности, а государственные органы немедленно что-либо предпринимать. Но поскольку государству мы, мягко говоря, не доверяем – не ему же в конце концов нас стимулировать к рождаемости! – то на помощь приходит похоть. Коренящаяся в природе человека, побуждающая нас к необдуманным поступкам, толкающая на сомнительные связи – словом, спасительница наша, похоть.

В пьесе Аристофана «Лисистрата» повествуется о том, как во время войны между Спартой и Афинами раздосадованные воюющими мужьями женщины решают объявить своим вторым половинкам сексуальный бойкот. Те, мол, предпочитают сублимировать свою взрывную энергию в войну, и это вместо того, чтобы разделять ложе со своими женами. Нечестивые, неверные, подлые мужья! В результате план сработал: изголодавшиеся по любовным ласкам мужчины возвращаются к своим женам – впрочем, уже с упавшими мечами.

Препятствовать похоти себе же во вред. Можно, конечно, шантажировать кого-нибудь этим, но не нужно забывать, что шантаж может сыграть злую шутку. Желание имеет обыкновение быстро угасать, и, если его вовремя не удовлетворить, можно его вообще лишиться. Поэтому похоть страшна прежде всего своей мимолетностью. Сегодня она есть, а завтра уже отсутствует.

Браки, например, заключаются не из похотливых соображений, а из соображений общих интересов. В противном случае же на горизонте будет маячить развод (не случайно именно с сексуальной революцией связывают увеличившееся число разводов – видите ли, чувства очень непостоянны).

Все самые известные литературные герои, прославившиеся избыточной похотливостью, холостяки. Возьмем, скажем, Дон Жуана. Его роль – метаться от одной женщины к другой в поисках одной-единственной. Похоть в его случае – это катализатор жизни, смысл которой сводится к поиску идеала. Просто некоторым по тем или иным причинам достаточно одного партнера, чтобы сделать выбор. Другим же необходимо посмотреть «весь товар», чтобы окончательно определиться. Дон Жуан не замкнут в себе, он – харизматик. Когда мы обсуждаем его обаяние, мы не вспоминаем про его внутренние качества, крепкий характер или нравственные поступки. Его обаяние внешнее, как и движущий механизм – похоть. И пусть его обвиняют злые языки в непристойности, зато женщины, обласканные его вниманием, никогда не скажут о нем ни единого бранного слова!

В книгах Льва Толстого много уделено места «половому вопросу», уж больно он его волновал. Похоть для него, напротив, неприглядна, но преодолеть эту животную страсть, увы, не так-то просто.

Конечно, герои Толстого отнюдь не Дон Жуаны, ведь Дон Жуан искусно манипулировал своими желаниями, подчинял их и извлекал из них пользу. Герой же рассказа «Дьявол» Евгений Иртенев совершенно бессилен перед довлеющей страстью. Казалось бы, у него есть благочестивая жена, устроенный быт, но нет, терзает необъяснимое чувство к крестьянской девушке. Когда-то давно, будучи молодым, он постиг с ней науку любви, но влечение до сих пор преследует его. Почему повесть называется «Дьявол»? И кто тут, собственно, дьявол?

С одной стороны, это роковая крестьянка, обладающая природной красотой (у Толстого всегда наглядна оппозиция городской искусственности и природной жизненности), а с другой, это он сам, или, как сказали бы психоаналитики, «оно», побуждающее к преступному деянию.

Дьявол – это похоть, которую невозможно обуздать. Горе тем, кто становится рабом страстей и не в силах их сдерживать. На поверку получается, что если не подчинить себе похоть, как это делали прославленные холостяки, соревнуясь в списках покоренных женщин, то не обрести тебе более покоя.

Помните Клода Фролло, истомленного из-за любви к Эсмеральде? Архидьякон из романа Гюго «Собор Парижской Богоматери» готов был заключить союз с дьяволом, дабы сделать красотку цыганку своей собственностью! Здесь похоть сделала свое грязное дело – ослепила священника и лишила его разума.

Словом, как говорил Себастьян Брант в поэме «Корабль дураков»:

 

3

Похотливые люди в этом смысле всегда дуэлянты с судьбой. Они бесстрашны перед проигрышем и алчны до побед. Похоть способна разорить человека – сколько тому примеров! Богатый человек влюбляется в женщину и ради нее готов жертвовать своим состоянием и, более того, своим именем. И все ради одного: сладострастного обладания! Богатые женщины тоже временами попадаются в ловушку альфонсов, причем последствия подобной катастрофы фатальны: женщине куда сложнее встать с земли и вновь обрести богатство, чем мужчине.

В конечном счете еще с древних времен предприимчивые люди научились из похоти выжимать деньги. Животные потребности живут в каждом из нас, и зарабатывать на этом для некоторых совсем не зазорно.

Так, героиня романа Эмиля Золя «Нана» – девушка легкого поведения, танцовщица и обольстительница. Но она не чувствует себя подавленной обществом или заложницей обстоятельств. Улицы, конечно, не обладают моралью и обращаются с людскими судьбами порой весьма безжалостно. Но хитроумная Нана научилась не только зарабатывать на чужой похоти, но и манипулировать чувствами своих клиентов. Уместно ли в таком случае говорить о бедной, задавленной социальной несправедливостью девушке? Похоже, что публичный дом стал для нее высшим учебным заведением и подарил образование не хуже латыни: «В разврате погрязли все, от мала до велика. Ну и что ж, так, вероятно, и должна протекать нормальная парижская жизнь с девяти вечера до трех утра; и Нана смеялась, говорила, что если бы можно было заглянуть во все спальни сразу, то точно можно было бы увидеть что-нибудь забавное – например, как всякие простые люди из кожи вон лезут, чтобы изобрести что-нибудь новенькое, а иногда и сильные мира сего, те, кто глубже других нырнул в пучину греха. Если бы это было возможно, ей не нужно было бы больше учиться».

Управлять чужой похотью – это искусство. Своего рода «игра в бисер» среди избранных, среди тех, для кого мораль является лишь словом. Что такое, по большому счету, моральные наставления? Кто их придумал? Почему они именно такие, а не иные, – будут в неистовстве возмущаться они. – Мораль придумали те, кто боится своих страстей. Мораль и страсть – два врага, вечно сражающихся друг с другом. И если морали однажды удалось заключить страсть в тартар и надежно оградить умозрительную тюрьму колючей проволокой, то это не значит, что рано или поздно оттуда не совершится побег. Во всяком случае, судя по последним слухам, Монте-Кристо уже обманул охрану замка Иф – и страсть уже на свободе.

Но если душа человека, как говорил Достоевский, это поле борьбы добра и зла и если представить, что каждый из соперников стремится установить свою диктатуру, то неудивительно, что и среди похоти нашлись свои диктаторы. Жрицы любви – своего рода священники похоти. Они выполняют ровно ту же функцию со стороны страстей: проповедуют свои ценности. И надо признаться, что у похоти сторонников намного больше.

С другой стороны, не обязательно становиться жрицей любви, чтобы соблазнять падких до наслаждений мужчин. Можно просто быть красивой, самодостаточной, сексуальной девушкой, и все. Этакая героиня «Секса в большом городе», которая знает, что искусить мужчину легче, чем достать новую шубку или приобрести стильную сумочку. Мужчины морально слабы: достаточно бросить им кость, как они бульдогом понесутся за ней. Женщин-манипуляторов принято называть роковыми. Они знают себе цену – и знают, в каком случае нужно прибегать к соблазнению, а в каком – нет. И поскольку мужчины не разлучаются с похотливыми желаниями ни на час, то к уловке можно прибегнуть в любую минуту.

 

4

А что женщины? Мы привыкли так избыточно рассуждать о похотливости мужчин, будто кротость женщины по определению не вызывает сомнения. Дескать, женщины только и делают, что соблюдают чистоту нравов, читая исключительно религиозную литературу и никакую другую. Увы, женщины думают о сексе не меньше мужчин.

Режиссер Ларс фон Триер, кажется, посвятил всю свою жизнь изучению женского поведения. Но сделал он это, разумеется, не путем просиживания штанов в библиотеках, а кинематографическими средствами, то есть как художник. Ни раз женщины, работавшие с ним на площадке, признавались, что он – большой знаток женских душ. Ведь все знают, что фильмы Триера – провокация, причем не только для зрителей, но и зачастую для актеров. Однако если женщины соглашаются сниматься у него (а Шарлотта Генсбур снялась вообще в трех его фильмах), значит, это о чем-то говорит.

Женская похоть очень своенравна и едва ли концентрируется лишь на одном объекте. Поэтому и жизнь женщины совершенно непредсказуема. В картине «Меланхолия» рассказывается о том, как на Землю летит гигантских размеров метеорит, предвещающий конец света.

Не самая, в общем, лестная картина, но мужчины отнюдь не беспокоятся. Ученые говорят, что метеорит пролетит мимо, телескоп также показывает неверность гипотезы столкновения, и все эти аргументы готов доставать из кармана мужчина, дабы успокоить взволнованную женщину. Но для женщины рациональные аргументы ни к чему, она вместе с природой и животными предчувствует беду – не может объяснить, но предчувствует.

В том же фильме интересна сцена свадьбы, когда муж затаскивает свою жену в комнату, чтобы уединиться с ней. Кажется, что это заготовленный трюк, кажется, муж думал об этом долго. Но трюк не проходит – мало того что жена обеспокоена предчувствием конца света, так еще предсказуемость мужских желаний ей претит. В результате она отказывает ему в близости, а спустя какое-то время изменяет жениху на лужайке для гольфа – спонтанно, страстно, нелогично. И прямо во время своей свадьбы! Вот это эффектно.

Мир логики – это мужской мир. Мир страстей – женский. Поэтому и похоть для девушки – это не внезапный взрыв чувств, а состояние души.

Не случайно в другой картине – «Антихрист» – эта тема находится в фокусе внимания. Главная героиня Шарлотты Генсбур не в состоянии пережить смерть сына, ведь для нее это крах всей системы ценностей. Природа рожает и будет рожать – в том ее назначение. Но как только у близкой к природе женщины случается сбой в механизме – пиши пропало. Сколько ни обращайся к психологу – никакого толку. Даже если этот психолог – ее муж. Он делает все, чтобы вывести жену из депрессии. Даже предлагает отдохнуть в их загородном доме, но и он ассоциативно доставляет боль женщине. Дело в том, что летом ранее она писала в этом доме диссертацию об убийствах женщин в Средние века. С ведьмами, как мы знаем, особенно не церемонились и бросали в костры не реже, чем дрова. Упоминание о ведьмах здесь не случайно и как бы говорит зрителю: искушение пришло в наш мир с появлением в нем женщины. И, похоже, эти представления актуальны и поныне.

Можно, конечно, упрекать Средневековье в сексизме и угнетении женщин, можно не любить это время за разгул мракобесия, но разве охоту на ведьм можно объяснить лишь слабохарактерностью мужчин, не желавших признаваться в своих изменах? Ну, пусть и так – да, они слабохарактерны. Но совсем не замечать похотливости женщин было невозможно! Суждение о том, что дьявол вселяется в красивых женщин, воспринимается без шуток даже сегодня, только метафорически. Но суть не поменялась: красавица привлекает мужчин, и чем она красивее, тем больше привлекает. Философ Антисфен на вопрос, какую девушку надо брать в жены, находчиво ответил: «Красивая будет общим достоянием, а некрасивая – твоим наказанием».

 

5

Критики с подчеркнуто психологическим образованием возразят: «Какую ерунду вы говорите! Просто у каждого человека бывают слабости, и долг человека – их преодолеть». Такие гимны человеческой воле мы слышали со времен появления человечества, только психологами тогда были какие-нибудь певцы на пирах, но более талантливые и воспевающие силу не в примитивно-дидактическом ключе. Но одно дело воспевать то, что должно быть. А другое – констатировать то, что есть на самом деле. Хотим мы того или нет, но сила похоти безгранична. И бороться с ней – значит заранее расписаться в поражении.

Мужчины априори любят привлекательных женщин. И не могут противостоять своим желаниям. Но как быть в таком небезопасном мире самим привлекательным женщинам? Пусть хищницы-обольстительницы останутся в стороне, у них свои заботы, но как быть тем, кто просто родился красивым по природе, но в силу скромности и застенчивости не стремится собирать вокруг себя мужчин?

Увы, так уж сложилось, что женщина – источник вожделения. И в каком бы ключе она ни была воспитана – будь это монастырская строгость или аристократический либерализм, – ей суждено быть в фокусе внимания мужчины.

Конечно, если она не полноватая. Но это уже к другой главе – чревоугодию.

Наивным детям можно рассказывать, как высокодуховный, наделенный добродетельными качествами нищий Аладдин любил принцессу Жасмин, а принц Эрик – русалочку Ариэль. Но мы же прекрасно понимаем, что именно нужно мужчинам от красивых героинь. Другой момент – что высокие чувства не исключаются. Они вполне могут быть неплохим дополнением.

Тут не нужно ничего придумывать. Достаточно вспомнить массу историй про то, как вначале мужчина и женщина встречались для того, чтобы вместе спать, а затем влюблялись друг в друга. Это правда: не всегда сначала люди знакомятся, а потом спят. Бывает и наоборот. И зачастую этот «наоборот» более крепок. Ведь тогда отношения складываются гармонично, когда в постели все в порядке, не правда ли? Так почему бы сначала не попробовать, чтобы затем делать платонические признания в любви?

Вот поэтому похоть еще и порождает любовь. Не нужно бояться пороков – достаточно однажды поддаться им, чтобы с их помощью открыть ворота к добродетелям.